Лекция на тему «Холодная война» после II мировой войны. Кто виноват?
план-конспект занятия

Лекция на тему «Холодная война» после II мировой войны. Кто виноват?

Плохое освещение темы на страницах школьной учебной литературы дает основание полагать, что самой оптимальной формой занятия по этой теме в старших классах может быть только лекция.

Краткий конспект лекции для учеников 11 класса или студентов 2 курса СПО.

        «Холодная война» была сложным процессом, частью которого была психология, различное восприятие мира, иная мыслительная парадигма. Это была ошибка колоссальных пропорций, и сделали эту ошибку в Москве не более, чем создали ее в Вашингтоне.

        Предпосылки раскола союза Москвы со странами Запада сформировались ещё в 1941-1945 гг.:

1. В сталинском Советском Союзе не могли забыть, что первые 3 года войны СССР сражался против фашистской Германии в одиночестве, тогда как страны Запада – США и Англия – не спешили открыть второй фронт в Европе. Помощь Москве по программе «ленд-лиз» приостанавливалась и сокращалась в наиболее критические для нашей страны периоды войны с Германией. Помощь союзников по антигитлеровской коалиции СССР была в целом существенна, однако более 90 % военной продукции СССР произвел сам.
2. Москва знала о создаваемом странами Запада атомном оружии и не могла не сделать вывода из союзнического молчания Вашингтона и Лондона. Фактор недоверия был этим укреплен.
3. СССР ощущал действие двойного стандарта: в сентябре 1943 г. ему не предложили оккупационных прав в Италии, но через год потребовали  таких прав в оккупированной Советской армией Румынии, а позже и в других восточноевропейских странах. Руководство СССР знало об изоляции, которой подвергаются левые в Италии и Франции, в то время как Запад резко требовал включения своих сторонников в польское правительство.
4. Запад слишком быстро приостановил и слишком грубо отказал разоренному СССР в экономической помощи. 5 января 1945 г. нарком иностранных дел СССР В. Молотов выдвинул американцам запрос на 6 млрд. долл. на послевоенное восстановление Советского Союза. Советская сторона предложила рассматривать проблему советских долгов в контексте общесоюзных отношений. Посол США в СССР А. Гарриман посоветовал государственному секретарю Стеттиниусу следующее: «Мое честное мнение сводится к тому, что вопрос о кредите должен быть привязан к общим дипломатическим отношениям с Советским Союзом; в определенное время русским следует дать знать, что наше желание тесного сотрудничества с ними в решении их огромных проблем реконструкции будет зависеть от их поведения в международных делах». Америка желала полностью воспользоваться своими рычагами воздействия на Советский Союз. Встал вопрос о контроле над Советской Россией. Стать сателлитом или искать другие возможности? Вопрос был задан стране, которая побеждала величайшую военную силу современности. Стране, которая, единственной в мире, никогда не была зависимой от Запада территорией.

        Под влиянием победившего в «холодной войне» Запада  холодная война  подается как результат вторжения Советской России во внешний для нее мир, как попытку Москвы завладеть контрольными позициями во второй половине 1940-х годов в Европе и в Азии. Ничего не может быть дальше от правды, чем такое изображение периода, последовавшего сразу же после окончания II мировой войны.

        В поисках фундаментальных источников холодной войны мы должны обратить внимание на интересы и позиции наций-государств, являющихся базовым фактором международной системы. Колоссальный конфликт (II мировая война) создавал грандиозный силовой вакуум в Европе,  мощь СССР и его потенциал становились первостепенными факторами складывающейся в результате войны международной системы. СССР сремился обеспечить интересы своей безопасности вокруг своих границ.

        Окончание войны подорвало связующую нить антигителровской коалиции — ненависть к германским и японским агрессорам. С неделями и месяцами второй половины 1945 г. становилось ясно, что один из членов коалиции — Соединенные Штаты — решил идти собственным путем, реализуя свое видение мира будущего. Вашингтон поставил перед собой весьма амбициозные задачи: остановить сдвиг мировых сил влево, возвратить состояние дел в мире максимально близко к довоенному, ворваться на рынки освобожденных от влияния Германии и Японии государств, сделать ООН инструментом строгих полицейских акций. Кто стоял на пути, не желая взять на себя роль сателлита? Только одна страна Советский Союз, возвышавшийся в новой мощи между руин Германии и Японии.

        И если Советский Союз принес максимум жертв на алтарь общей победы, то Соединенные Штаты пожертвовали в только что закончившейся войне значительно меньше. Их территория не пострадала, а молодое поколение вернулось домой к невиданным высотам благосостояния. Редко в мировой истории одна страна получала такое неслыханное могущество на фоне обессиленной Западной Европы, лежащей в ядерном пепле Японии и рухнувшего социального порядка в Восточной Европе. Всякое равновесие разрушилось, США просто доминировали. Три цели стояли перед новым Вашингтоном как перед самопровозглашенным центром мира: проблема самостоятельности большого и победоносного Советского Союза; создание плотины на пути левых сил в мире с сохранением базовых основ прежнего порядка; замена западноевропейского колониализма новой международной системой, базирующейся на ООН.

        Важно то, что вожди новой, послевоенной Америки отчетливо представляли себе степень невероятного могущества своей страны, способного, как им казалось взять историю под уздцы. СССР вышел победителем, но какой ценой? Способен ли он обойтись без помощи благожелательного опекуна?

        Со II мировой войной на дно истории ушел Старый порядок — евроцентрический мир с колониальной системой. Вперед вышли два государства, менее значительные при Старом порядке — Соединенные Штаты (незначительно вовлеченные в мировое соотношение сил) и СССР, практически исключенный из мировой системы в период между двумя войнами. СССР и США имели довольно мало в плане общих традиций, у них не было даже общего политического словаря. Они смотрели на себя как на естественные конкурирующие модели для всего человечества.

        «Холодная война» не была предопределена, она родилась из специфической дипломатии отчудившихся друг от друга сторон. При этом многие серьезные, реалистично настроенные американцы верили, что «русские могут работать вместе» с Западом. Но на капитанском мостике американской дипломатии решили иначе. В пику СССР встали три элемента американского самосознания:

        • Вильсонизм, идеология либерального интернационализма, основа американской внешней политики в ХХ веке — явила собой стремление спроецировать американские ценности на мировую политику; вильсонизм стремился ликвидировать прежнюю основу мировой политики — баланс сил, раздел мира на сферы влияния и т. п., а вместо нее спроецировать на мир американские ценности — ценности либерального общества, основанного на широком локковском консенсусе, обеспеченном общими ценностями. США будут работать в рамках Старого порядка только с целью реформировать его. Вильсоновская программа искала средний путь между реакцией и революцией, она включала в себя национальное самоопределение, представительное правление, лигу наций, развал прежних империй, непризнание революционных перемен, сохранение демократических свобод и гражданских прав, ослабление гонки вооружений, веру в «просвещенное мировое общественное мнение, мир, открытый для торговли.

        • Своеобразная интерпретация советских целей. Она вышла из долговременной аналитической работы 1920х — 1930х годов. Основой представления СССР стал образ этой страны как мирового революционного центра, отрицающего возможности сосуществования, мессиански направленного на мировое могущество. Теоретики такого пошиба концентрировались до признания Америкой Советского Союза в латвийской столице Риге; поэтому такая интерпретация получила название «рижской аксиомы»; именно рижская аксиома заложила основание антикоммунистического консенсуса в 1945— 1949 годах. Один из апологетов «рижской аксиомы» — Чарльз Болен пишет в 1949 г.: «Я убедил себя и всех тех, кто целенаправленно работает над проблемами отношений с Советским Союзом, что причины противоречий между Советским Союзом и несоветским миром проистекают из характера и природы советского государства, его доктрин, а вовсе не изза лендлиза или займов». Взгляды подобного рода исключали возможность дипломатического разрешения проблем, они делали такие попытки опасными, ибо противостояние в холодной войне представлялось как генетически предопределенное революционным, мессианским характером Советского Союза.

        Американские лидеры, которые полностью приняли «рижскую аксиому» оказались жертвами ложного представления об объеме и интенсивности советского вызова, интерпретации характера советских целей; они неправомочно потеряли веру в дипломатию — новая американская доктрина «национальной безопасности» вела к ложному представлению о неотвратимо нависшей военной опасности Соединенным Штатам. Такая доктрина явила собой экспансивную интерпретацию потребностей американской национальной безопасности — главного элемента американского отношения к внешнему миру. Если американские интересы оказывались касающимися всего мира, то проявление любой советской активности за пределами границ СССР виделось угрозой Америке. При этом любая форма компромисса представлялась умиротворением — дурным словом после 1938 г.

        Ещё до начала II мировой войны среди американских дипломатов возобладала «рижская аксиома», а ведь именно этим дипломатам в 19431949 гг. придется решать судьбы мира, судьбы «холодной войны».

        Эти дипломаты, которым предстоит решать судьбу «холодной войны», начали изучать русский язык, культуру и историю в 1928 г. У молодых американских дипломатов было за спиной прекрасное образование: Джордж Кеннан учился в Берлине, а Чарльз Болен и другие расширили свое образование в Париже. Они вращались в примечательных кругах интеллигентовиммигрантов, получая знания о России и все боле утверждаясь в негативном отношении к России после 1917 г. Дж. Кеннан напишет в мемуарах: «Никогда — ни тогда, ни в какойлибо момент в будущем — я не рассматривал Советский Союз достойным союзником или сотрудничающей державой, нынешней или в будущем, для моей страны». И этим знатокам России доверили выбор курса в решающий момент, когда Россия вышла из унижения поражений и отступлений, когда она в 1945 г. стала сверхдержавой.

        Не все они видели в послереволюционной Советской России только культурное падение. Первый посол США в Москве Уильям Буллит докладывал в Вашингтон, что советские лидеры — «разумные, софистичные, энергичные» люди, которых нельзя убедить «потратить их время на обычную дипломатическую рутину… Они чрезвычайно склонны к контактам с обладателями первоклассного интеллекта, с людьми большого калибра как личности. Они, в частности, были восхищены молодым Кеннаном, который был со мной». Сталин сказал послу: «Если вы пожелаете увидеть меня в любое время дня и ночи, дайте мне только знать, и мы встретимся». Буллит сообщил президенту Ф. Рузвельту, что Сталин выглядел «как пожилой цыган с непостижимыми для меня корнями и эмоциями». Буллит восхищен «великолепным лбом» Молотова, который напоминал ему «первоклассного французского ученого, сдержанность, мягкость и интеллигентность». Кеннан пишет с теплым чувством: «По правде говоря это было удивительно восхитительное время… пример того, чем советскоамериканские отношения могли быть в иных обстоятельствах… Большинство из нас вспоминает эти дни как высшую точку своей жизни». Посол Буллит: «Любое обобщение в адрес России может иметь лишь мимолетную ценность».

        Был ли СССР с его специфической идеологией и политической системой причиной распада мира победителей на блоки и начала «холодной войны»? Чем больше мы узнаем о процессе возвышения США, тем значительнее сомнения в такой «демонизации» Советской России. Трудно не согласиться с, возможно, лучшим западным исследователем  данного вопроса Дж. Л. Геддисом: «Не многие историки готовы отрицать сегодня, что США были намерены доминировать на международной арене после II мировой войн задолго до того, как Советский Союз превратился в антагониста». Представляя исследовательский центр «РЭНД корпорейшн», американский аналитик  К. Лейн не без основания утверждал, что „Советский Союз был значительно меньшим, чем это подавалось ранее, фактором в определении американской политики. На самом  деле после II мировой войны творцы американской политики стремились создать ведомый Соединенными Штатами мир, основанный на превосходстве американской политической, военной и экономической мощи, а также на американских ценностях“. Несогласие огромного мира с абсолютным доминированием США и повело мировое сообщество к «холодной войне». Современный историк США Дж. Холловэй утверждает, что «нет  и доказательств, что Сталин намеревался вторгнуться в Западную Европу, разве в случае большой войны; а его политика вообще свидетельствует, что он стремился избежать такой войны, и не только потому, что Соединенные Штаты обладали атомной бомбой».

        В принципе, глава СССР И.В. Сталин имел выбор между несколькими стратегиями в отношении Запада. Первая предполагала активную помощь зарубежным коммунистическим партиям, антизападной оппозиции в колониальных странах, использование увеличившихся возможностей Советской Армии. Но эти альтернативы означали быстрое отчуждение Запада вплоть до риска военного столкновения.

        Альтернативная стратегия базировалась на взаимодействии с Западом, и давнишним ее символом был М.М. Литвинов, который в годы войны видел реальную возможность закрепления союзнических отношений с Соединенными Штатами. Но он же усматривал в геополитике Черчилля стремление противостоять Советскому Союзу, становящемуся наиболее мощной континентальной силой. Лондон взял на вооружение тактику углубления противоречий между Москвой и Вашингтоном - к такому выводу пришел бывший комиссар иностранных дел. Сталин разделял эти опасения, хотя и отстранил Литвинова от реальной политики. Сталин явно не хотел делать уступок в Центральной и Восточной Европе, но он и не желал антагонизации Америки.

        Сталин пошел по третьему пути: осторожность, попытка избежать сознательного провоцирования конфликтности в отношениях с Западом, но определенная жесткость в отстаивании своих интересов. Советские войска так и не начали высадку на Хоккайдо, они ушли из Ирана, позиция в отношении Турции была смягчена. Но Сталин хотел иметь право решающего голоса при решении судьбы Германии и Японии, он желал иметь реальные гарантии безопасности СССР, пользоваться влиянием в прежде враждебной Восточной Европе. Внутренне Сталин сомневался в возможности надежной дружественности Запада. Он открывал на этом направлении двери, но не ставил все на эту карту.

        После окончания II мировой войны всемирная революция вестернизации достигла своего зенита. На этот раз лидером и главным инструментом этой революции стали Соединенные Штаты, избавившиеся от изоляционистского комплекса. Пока СССР спасал Запад, круша Германию с востока, он получал американскую помощь и был приглашен в учредители первой в истории подлинно всемирной лиги - Организации Объединенных Наций. Стоило же Москве усложнить дорогу Западу в критически важную для России, прикрывавшую ее с Запада Польшу, как начался период враждебности Запада к вчерашнему спасителю, период "холодной войны".

        Западный нажим на победоносного союзника, вынесшего основную тяжесть войны, своею жертвой спасшего американскую и британскую молодежь, отличался отсутствием понимания новой обстановки в Советской России. Вашингтон постарался реализовать свое представление об исторически должном в том регионе, который представлял собой буфер безопасности для России - в Восточной Европе.

        Немыслимо представить себе любое правительство России, которое согласилось бы с нажимом западных союзников после трагедии и триумфа 1945 года. Не лишенным реализма было бы утверждение, что фундаменталистски-традиционное правительство России (или следующее традициям романовской династии) постаралось бы защитить свои границы не менее (а, возможно, более) жестко, чем коммунистический режим Сталина. Не исключено, что в свете принесенных Россией жертв Польша и Финляндия просто были бы включены в состав империи. Жесткость Г. Трумэна в Потсдаме заставила бы любых прозападных русских партнеров указать на силовые аргументы новой России.

        Еще раз напомним: восточный пояс государств на европейских границах СССР не был жертвой преднамеренного захвата. Советская Армия вошла в эти страны, борясь с агрессором, находясь в союзе с Западом, и обуреваемая желанием, на этот раз окончательно гарантировать безопасность западных границ. Эти страны никогда не были частью Запада. Это были прежние вассалы Вены, Берлина и Стамбула, обретшие реальную независимость в течение последнего столетия.

        Для  лучшего осмысления подлинного отношения политических элит США и Великобритании целесообразно обратиться к некоторым официальным заявалениям государственных деятелей.  Вот что говорил президенту США Г. Трумэну американский посол в Москве А. Гарриман, оценивая политическую ситуацию в мире в апреле 1945 года: "Мир наблюдает за нашествием в Европу варваров. Варварам нужно противостоять".

        5 марта 1946 г.  в Фултоне, США, выступил один из влиятельных поликов II мировой войны У. Черчилль,  поддержанный сидевшим в зале американским президентом Г. Трумэном. В своей речи он, в частности, заявил: "Мы понимаем, что Россия нуждается в безопасных западных границах и в блокировании всякой возможности западной агрессии. Мы приветствуем Россию на ее законном месте среди ведущих стран мира. Мы приветствуем ее флаг на морях. Больше всего мы приветствуем постоянные, стабильные и растущие контакты между русским народом и нашими народами по обе стороны Атлантики. Но мой долг, однако, представить вам некоторые факты о нынешней ситуации в Европе... Никто не знает, что собирается делать Россия и коммунистические международные организации в ближайшем будущем и каковы пределы, если они есть, их экспансии... Во Франции, в Италии, да и в других странах, где влияние коммунистов чрезвычайно ощутимо, коммунистические партии представляют из себя пятую колонну, растущий вызов и угрозу христианской цивилизации... Из всего, что я видел во встречах со своими русскими друзьями и союзниками во время войны, я вынес убеждение, что на русских ничто не производит большего впечатления, чем сила, и ничто не вызывает у них меньшего уважения, чем военная слабость".

        Что же предлагал У. Черчилль в качестве альтернативы войне? США и Великобритания должны увеличить военную мощь, поскольку СССР уважает лишь вооруженную силу. Теперь безопасность Запада, по его словам, зависела только от масштаба вооруженности Запада.

        Именно в эти дни в Вашингтон начали поступать особые телеграммы от американского поверенного в делах США в Москве Дж. Кеннана. Трумэновскому руководству требовалось более или менее убедительное объяснение своей враждебности к вчерашнему союзнику. Дж. Кеннан писал о "традиционном и инстинктивном чувстве уязвимости, существующем у русских". Советские военные усилия он оценивал как оборонительные. Но в прогнозировании этих оборонительных усилий Кеннан проявлял немалые вольности. Он, в частности, допускал возможность таких действий со стороны СССР, как захват ряда пунктов в Иране и Турции, попытки овладеть каким-либо портом в Персидском заливе или даже базой в Гибралтаре. Показ СССР в качестве "неумолимой враждебной силы", с которой можно разговаривать лишь языком силы, способствовал жестким выводам Вашингтона. Собственно, основной смысл телеграмм Дж Кеннана можно выразить одной фразой: "Мы имеем дело с политической силой, фанатически приверженной идее, что не может быть найдено постоянного способа сосуществования с Соединенными Штатами". По его мнению, правительству США надлежало жестко и последовательно реагировать на каждую попытку СССР расширить сферу своего влияния.

        Идеологическое обоснование американских притязаний на мировой контроль было старо, как мир. Следовало найти антагониста и представить его виновником мировой напряженности, а собственный диктат представить как вынужденный или как благожелательное покровительство. Некий «мистер X» (им был Дж. Кеннан) в статье, помещенной во влиятельном журнале «Форин афферс» (июнь 1947 г.), призвал Соединенные Штаты «вооружиться политикой твердого сдерживания, предназначенного противостоять русским несокрушимой контрсилой в каждой точке, где они выразят намерение посягнуть на интересы мирного и стабильного мира». В изображении автора статьи, Советский Союз «движется неотвратимо по предначертанному пути, как заведенная игрушка, которая останавливается только тогда, когда встречает непреодолимое препятствие». Таким препятствием должна быть целенаправленная политика США по «сдерживанию» СССР.

        Выступая 12 июня 1948 г. перед 55 тыс. слушателей на университетском стадионе в Беркли, Г. Трумэн заявил: «Великие проблемы мира иногда изображают как спор исключительно между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Это не так… Мы не ведем «холодную войну»… Противоречия существуют не между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Противоречия существуют между Советским Союзом и остальным миром». Пока СССР имел относительно незначительные экономические, политические и военные интересы в «остальном мире», в то время как США уже повсюду создавали опорные пункты своего влияния! Летом 1946 г. американская и английская зоны оккупации в Германии были объединены в Бизонию — с едиными экономическими, политическими и административными органами. (Франция пыталась предотвратить или хотя бы замедлить процесс восстановления германской мощи. Она какое-то время воздерживалась от проведения совместных с американцами мероприятий в зонах оккупации.) 6 сентября 1946 г. госсекретарь Дж. Бирнс, выступая в Штутгарте, осудил советскую и французскую позиции в германском вопросе и предложил создать временное германское правительство. Глава внешнеполитического ведомства США объявил, что американские войска останутся в Германии, не ограничивая себя сроками. Важность этого поворота в американской политике трудно переоценить. США решили расположить свои вооруженные силы в центре «вакуума», созданного мировой войной, в центре индустриальной зоны капиталистического мира, на максимальном приближении к СССР, его западным границам. Этот фактор на многие годы и десятилетия вперед определил американскую политику в Европе, да и в мире в целом.

        19 декабря 1947 года Трумэн направил Конгрессу специальное послание о "плане Маршалла", предлагая предоставить западноевропейским странам 17 млрд. долл. безвозмездной помощи. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений в решимости США обеспечить свое господство на Западе в целом, администрация Трумэна стала использовать фактор своей атомной вооруженности. 15 июля 1948 года Совет национальной безопасности принял решение о посылке двух групп бомбардировщиков Б-29 (самолеты этого класса бомбили Хиросиму и Нагасаки) для размещения в Англии. Размещение носителей атомного оружия в Европе могло расцениваться - и расценивалось - однозначно: атомный рычаг применялся для консолидации Запада и против страны, "не вписавшейся" в зону влияния Запада.

        Таким образом, в конце II мировой войны в Вашингтоне утвердились несколько аксиом.

1. Европа после периода 19141945 гг. ослабла радикально и надолго. Центр мира переместился за океан, и США не должны бездарно повторить отход от глобализма, выразившийся в отказе от поддержки президента Вудро Вильсона в 1919 г. На этот раз американцы утвердятся на всех континентах и предложат свои решения основных спорных проблем от Филиппин до Греции. Новый американский интервенционизм получит массовую поддержку в США.
2. США заполнят вакуум, образовавшийся после крушения Германии и Японии. В Европе американскими сателлитами станут союзники и жертвы Германии. Поражение же Японии выдвинет вперед в Азии сателлита американцев Чан Кайши и всех потенциальных партнеров воинственного Токио по «великой азиатской сфере сопроцветания». Тихий океан превратится в «американское озеро», а окружающие народы будут получать от американцев все — начиная с конституции, и кончая долей американского рынка.
3. СССР, ощутивший благоприятные стороны лендлиза, будет смиренно ждать помощи и в более широком смысле. Советский Союз будет строить свою безопасность на основе дружественности Америки, у него не будет альтернативы следованию в фарватере США по всему периметру советских границ. Ослабленная чудовищными испытаниями Москва вынуждена будет пойти на любые уступки при решении германского вопроса, на Балканах, в Польше, на Дальнем Востоке. А иначе ей не видать экономической помощи при восстановлении страны, не получить весомой доли репараций из Германии. Она лишится полностью влияния в таких странах как Иран и не получит прежде обещанной помощи в турецких проливах.
4.  Атомное могущество нивелирует любые попытки подорванных войной великих держав восстановить долю мирового баланса. Отсталой стране, такой как Россия, понадобятся многие десятилетия для создания своего «абсолютного» оружия, русским не под силу пройти путь американской науки 19391945 гг., требующий чудовищной концентрации ресурсов и адекватных научных кадров. Атомная бомба станет неоспоримым аргументом американской дипломатии, тем «козырным тузом», который поможет Америке во всех спорных вопросах.

        Такой анализ послевоенного мира оказался упрощенным. Предлагать американские рецепты развития по всему миру окажется накладно и, как покажет Вьетнам, невозможно даже для такого гиганта как Америка. Без согласия США великий Китай пошел своим путем в 1949 г., Индия в 1950е годы, колониальные народы в ходе деколонизации 1960х годов. В заполнении германояпонского вакуума примут участие другие народы, для которых американские решения не выглядели оптимальными. Ценя экономическую помощь, Россия все же не соблазнится обменом ее на независимость. Народы ценят собственные традиции и презирают жалкий конформизм — в чем и убедилась могучая Америка на примере с Россией.         Атомное оружие оказалось эффективным как научное изобретение, но не показало ожидаемой эффективности в дипломатических дебатах.

        С точки зрения западного мира, Советский Союз был хорош, сражаясь против Германии в фактическом одиночестве, защищая несчитанными жизнями своих сыновей цивилизацию от нацистского варварства, но недостаточно хорош при обустройстве нового мира. И все же в 1947 и 1948 гг. еще не было признаков наращивания вооруженных сил. Осенью 1947 г. Москва учредила Комитет по информации, возглавляемый Молотовым, для координации и оценки данных иностранной разведки. Это было ответом на создание в этом году ЦРУ.

        Двойной стандарт, когда свои интересы священны, а чужие едва ли не бессмысленны, породил «холодную войну». Ради силового противостояния Москве Америка не только разрушила в конце 1940х годов союз военного времени, но пошла на немыслимые в военные годы меры: заново вооружила Германию, создала Североатлантический союз (НАТО), постаралась осуществить контроль над мировым экономическим развитием.

        Можно назвать следующие наиболее общие последствия «холодной войны»:

а) Разделение мира по идеологическому принципу и образованием военно-политических блоков, возглавляемых США и СССР. Мир  оказался в состоянии разделения на «своих» и «чужих». Это создавало практические сложности, так как ставило немало преград на пути экономического, культурного и иного сотрудничества, но в первую очередь это имело негативные психологические последствия, нагнетался страх того, что противостояние может закончиться мировой войной с использованием ядерного оружия;

б) Разделение мира на сферы влияния и борьба за них – фактически вся планета рассматривалась противостоящими сторонами как плацдарм в борьбе друг с другом. Поэтому те или иные регионы мира являлись сферами влияния, за контроль над которыми между сверхдержавами шла ожесточённая борьба на уровне экономической политики, пропаганды, поддержки тех или иных сил в отдельных странах и тайных операций спецслужб. В результате в различных регионах были спровоцированы тяжёлые разногласия, которые после окончания холодной войны привели к многочисленным очагам напряжённости, возникновению локальных вооружённых конфликтов и полномасштабных гражданских войн (судьба Югославии, «горячие точки» на территории бывшего СССР, многочисленные конфликты в Африке и так далее);

в) Милитаризация мировой экономики – огромные материальные средства, природные, технические и финансовые ресурсы были направлены в военную промышленность, в гонку вооружений. Помимо того, что это подорвало хозяйственный потенциал многих стран , это ещё стало и весьма серьёзным фактором последующего возникновения локальных конфликтов и мирового терроризма. После окончания «холодной войны» осталось большое количество оружия и вооружений, которое через «чёрный» рынок стало подпитывать «горячие точки» и организации экстремистов;

г) Формирование ряда социалистических режимов – окончание холодной войны ознаменовало собой антикоммунистические и антисоциалистические революции во многих странах, прежде всего в Европе.

д) В ряде точек мира состоялись полномасштабные военные конфликты, отчасти спровоцированные действиями сверхдержав, а также с их непосредственным участием в них (война во Вьетнаме, война в Афганистане, целый перечень конфликтов на африканском континенте);

е) «Холодная война» способствовала выходу некоторых стран на лидирующие позиции – по окончании Второй Мировой войны США активно поддерживали экономическое возрождение и развитие Западной Германии и Японии. Советский Союз также оказал определённую помощь Китаю. При этом Китай развивался самостоятельно, но пока остальной мир сосредоточился на противостоянии США и СССР, Китай получил благоприятные условия для преобразований;

ж) Научно-техническое и технологическое развитие – холодная война стимулировала развитие как фундаментальной науки, так и прикладных технологий, которые изначально спонсировались и развивались для военных целей, а после были перепрофилированы для гражданских нужд и повлияли на рост уровня жизни обычных людей. Классический пример – Интернет, который первоначально появился как система связи американских военных на случай ядерной войны с СССР;

        Именно России (а не противостоящей стороне) пришлось новыми своими  жертвами через сорок лет ликвидировать барьеры между двумя мирами, подписав в 1990 г. Договор об обычных вооружениях, распустит Организацию варшавского договора, уничтожит Совет экономической взаимопомощи, запретит коммунизм, сломает «железный занавес», объединит Германию, чтобы снова — на рубеже ХХ и XXI веков — убедиться в том, что не коммунизм, а геополитические интересы превалируют в американском мышлении, воссоздавшем «железный занавес» и расколовшем Европу теперь уже по менее благоприятным для поверженной России границам. США попросту снова распространили свой военный союз до российских границ на западе и на юге. Если бы с Америкой поступили подобным образом, то ее обвинения в коварстве просто не знали бы предела.

        Литература:

1. Мартиросян А.Б. Сталин после войны. 1945 -1953 годы  / А.Б. Мартиросян. – М.: Вече, 2007.
2. Уткин А.И. Американская империя / А.И. Уткин. – М.: Эксмо, 2003.
3. Уткин А.И. Мировая холодная война / А.И. Уткин. – М.: Эксмо, Алгоритм, 2005
4. Холодная война – великое противостояние сверхдержав [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.coldwar.ru/.