Спарта: миф или реальность
статья по истории по теме

План

1. Общая характеристика источников по истории Спарты…………………..…3
2. Этапы становления «общины равных»:

1. 2.1.дорийское переселение и его последствия……………………………………8
2. 2.2. вторая Мессенская война…………………………………………………….13

3. Классическая Спарта в V – IVвв. до н.э……………………………………...17

1. 3.1. социальная структура (спартиаты, периэки, илоты)……………………….18
2. 3.2. политическая система…………………………………………………………29
3. 3.3. образ жизни (воспитание, семья, свободное время)………………………..32

1. Общая характеристика источников по истории Спарты

        Ореол мифов и легенд сложился вокруг Спарты еще в период античности. Одни греки осуждали и высмеивали Спарту. Другие - удивлялись порядкам и обычаям спартанцев, восхищались военной мощью и стойкостью духа. Платон и Аристотель видели в Спарте образец стабильности, достойный подражания. Этот образец был положен ими в основу концепции идеального полиса. Идеальным государством считали Спарту Критий и Ксенофонт.
        Еще раскопки 1906 -1910 гг. одного из древнейших спартанских храмов - святилища Артемиды Орфии английской археологической экспедицией под руководством Даукинса дали множество высокохудожественных произведений лаконского производства VII-VI вв. до н.э. Судя по описаниям Павсания, мастерство спартанских зодчих в сотрудничестве с чужеземными мастерами VI в. до н.э. оставляло далеко позади себя архитектурные сооружения других греческих полисов: храм Артемиды Ортии (ок. 600 г. до н.э.), храм Афины Меднодомной на акрополе портик Скиада недалеко от агоры, трон Аполлона в Амиклах и др. Поэтический талант Тиртея, согласно легенде учителя-хромца из Афин, в VII в. до н.э. сподвиг спартанцев на покорение свободолюбивых мессенцев. Спарта слыла самым музыкальным городом Эллады, и славу эту ей принесли также чужеземцы: Алкман из Сард, Терпандр с острова Лесбос, Полимнест из Колофона и другие. Отовсюду в Спарту стекались творческие личности. Сложная и богатая культура предполагает соответствующее образование.

       Спарта VIII-VI вв. до н.э. - воинственное государство. Проблемы демографии и социально-экономической напряженности, она решала в основном не за счет колонизации, как это делали большинство полисов Греции, а за счет ближнего соседа. Таким же образом реализовывались военно-политические амбиции и организационные способности спартанского полиса. После объединения пяти деревень в государство, Спарта в период 800 - 730 гг. до н.э. покорила все остальные деревни, и вся Лакония стала Лакедемонским государством. Контроль над ним находился исключительно в руках Спарты, которая теперь была защищена кольцом подчиненных общин. Следующим шагом стало покорение Мессении. Мессенская война  закончилась аннексией страны, благодаря чему завоеванию удвоились экономические ресурсы. Спарта превратилась в потенциально богатейшее и могущественное государство Греции VIII в.1 
        Спортивная и художественная жизнь одобрялась и организовывалась государством, воплощалась, в спортивных состязаниях, в устройствах больших религиозных праздников. Свидетельством тому - календарь архаической Спарты. Судя по всему, религиозные праздники проходили на высоком художественном уровне. Спартанские атлеты в период с 720 по 576 гг. до н.э. составляли свыше половины победителей во всех основных видов состязаний в Олимпийских играх.2
       В VI столетие до н.э. в Спарту, как образно выразился А.И. Марру, за ранним весенним расцветом пришло бесплодное лето3. Усилиями многочисленных исследований установлено, что около середины века начинается быстрый упадок лаконской художественной школы, снижается качество и количество ремесленных изделий, их число ограничивается исключительно местным производством. В итоге перед нами предстает та Спарта, государство-казарма, которую знали греческие историки V-IV вв. до н.э.

        Ксенофонт отметил уникальность Спарты среди других эллинских государств, её относительно небольшое количество граждан, но в то же время необыкновенную силу и престиж гражданского сообщества, он был озадачен и не находил этому объяснения. Ксенофонт восхищался законодателем Ликургом потому что  он привел своё отечество на вершину благополучия благодаря гениальному озарению, противному всем общепринятым моделям.  Веря, что деторождение есть высшая цель свободной женщины, он вменил им в обязанность — в не меньшей степени, чем мужчинам — тренировку тела. Так же и после свадьбы. Он установил правило, прямо противоположное повсеместно распространённому, когда в браке дозволяется неумеренность в половых связях между супругами. Он предписал, что мужчина должен стыдиться быть увиденным входящим или выходящим с половины жены. Следующим шагом в том же направлении было запрещение вступать в брак в любом возрасте, по своей прихоти. Законодатель установил и другие подобные законы.

        Таким образом, принципы, положенные Ликургом в основание семейного законодательства, непохожи ни на одни другие в мире.

      Систему образования Ксенофонт описывал так:  дают своим сыновьям наилучшее образование, повсеместно в Элладе поступают следующим образом: как только ребёнок достигает того возраста, когда уже понимает обращенные к нему слова, его отдают под присмотр раба-педагога, выступающего также в роли служителя, и посылают в школу того или иного учителя для обучения грамматике, музыке и гимнастике. Кроме того, он получает сандалии, которые делают нежными его ноги. Его тело лишают силы многочисленные одежды. Что же до еды, то единственной мерой служит его аппетит4.
Исходя из описаний Плутарха из многочисленных нововведений Ликурга первым и самым главным был Совет старейшин, который стал залогом благополучия и благоразумия. Ликург придал государственному управлению смешанный характер, но преемники его, видя, что олигархия все еще чересчур сильна.

   Второе и самое смелое из преобразований Ликурга — передел земли.  Затем он взялся за раздел и движимого имущества, чтобы до конца уничтожить всяческое неравенство, но, понимая, что открытое изъятие собственности вызовет резкое недовольство, одолел алчность и корыстолюбие косвенными средствами. Затем Ликург изгнал из Спарты бесполезные и лишние ремесла.   Чтобы нанести роскоши и страсти к богатству еще более решительный удар, Ликург провел третье и самое прекрасное преобразование — учредил общие трапезы и именно за это нововведение по словам Плутарха особенно люто возненавидели Ликурга богачи5.

   Корнелий Непот выделяет спартанца Павсания, который был великим человеком, но в разных жизненных обстоятельствах проявлял себя по-разному, ибо обладал как блистательными добродетелями, так и тяжкими пороками. Славнейшим его делом стала битва при Платеях, в которой он одержал победу. Возгордившись этой победой, Павсаний начал сильно воду мутить и великие замыслы городить.  После этого сражения Павсаний был послан во главе общегреческого флота на Кипр и на Геллеспонт изгнать из тех краев варварские гарнизоны. Справившись удачно и с этой задачей, он стал держаться еще более высокомерно и начал преследовать цели еще более дерзкие. В конце концов его отозвали домой, судили, освободили от обвинения, грозящего смертью, но оштрафовали.

     Однако вскоре он по собственной воле вернулся к армии и явно обнаружил там свои замыслы - не столько коварные, сколько безумные, ибо тогда он отринул отеческие обычаи и даже самый образ жизни и одежду переменил, он пользовался царской утварью и носил мидийские наряды, таскал за собой телохранителей, задавал роскошные пиры жестоко командовал. Проведав об этом, спартанцы направили к нему послов с жезлом, на котором по их обычаю было написано, что если он не вернется домой, то его осудят на смерть, он возвратился на родину, где его бросили в темницу. Из тюрьмы он все-таки освободился, затем вскрылось, что Павсаний и персидский царь вели между собой переговоры. Узнав  о том, что его действия раскрыты он ускользнул в храм Минервы Эфоры тотчас завалили двери храма, заграждая ему выход, и разобрали крышу, дабы он скорее умер под открытым небом.  В конце концов он был вынесен из святилища полумертвым и тут же испустил дух6.

         Аристотель писал, что раннюю историю Спарты  делили на два основные этапа: период смут и «беззакония»  и период «благозакония». Переход от одного к другому связывался с именем Ликурга7. Согласно Плутарху, Ликург замыслил, затем провел тайные переговоры с друзьями, постепенно привлекая к исполнению своего замысла лучших граждан.
       О мероприятиях Ликурга Геродот сообщает следующее: он изменил законы и строго следил за тем, чтобы их не преступали, так-то лакедемоняне переменили свои дурные законы на хорошие8.
        В историографии античности сформировался огромный разброс мнений, направлений и школ в оценке не только самой реальности существования личности Ликурга, времени и характера проводимых в Спарте реформ, но и факторовпреобразований.
          На рубеже XIX - XX вв. типичной была позиция Ю. Белоха и Эд. Мейера, отвергающая и реальность Ликурга, и идею переворота.
       В 1912 г. английским исследователем Г. Дикинсом была предложена и долгое время была весьма популярной у историков античности гипотеза о так называемом перевороте середины VI в. до н.э. Согласно данной гипотезе, Спарта в период архаики представляла собой типичный полис общегреческого образца. Но с середины VI в. до н.э. в силу каких-то кардинальных преобразований Спарта обрывает экономические и культурные связи с внешним миром, полностью замыкается в себе, внезапно трансформируется в закрытое милитаристическое государство.
       Л.Г. Печатнова, автор первой в отечественной историографии монографии по истории Спарты, считает, что никакого переворота в Спарте в середине VI в. до н.э. не было. Заслугой Ликурга и его последователей можно считать внедрение новой идеологии, пронизанной идеями военного равенства, братства и сотрудничества9.
      Идею внезапной, решительной и мгновенной трансформации отвергает Ю.В. Андреев: «...факты, взятые в совокупности, создают впечатление постепенного угасания и омертвления спартанской культуры, которые становятся все более очевидными по мере приближения к концу архаического периода». Ю.В. Андреев соглашается с главным «краеугольным камнем» теории «переворота VI в.» в том, что ответ на вопрос о причинах и характере культурного оскудения Спарты может быть найден скорее в сфере политических или социально-экономических отношений, нежели в области чистой экономики, но подчеркивает, что само по себе воспитание подрастающего поколения в Спарте было лишь частью гораздо более широкой и сложной системы контроля над повседневной жизнью граждан10.

2. ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ ОБЩИНЫ РАВНЫХ

2.1. ДОРИЙСКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ.

          В формировании и развитии любого древнего государства важную роль
играло географическое положение и климат на его территории. Спарта не была исключением. Спарта, или Лакедемон, занимала южную часть Пелопонесского
полуострова, являющегося южной оконечностью Балканского полуострова, со средней Грецией и всей остальной частью Балкан Пелопонес соединен узким перешейком (приложение 1).Горные районы центральной части полуострова, его северное побережье, отчасти восточный берег, представляет систему замкнутых трудно доступных горных долин, образованных пересечением высоких горных хребтов. Береговая линия почти на всем протяжении не образует удобных гаваней, что сильно затрудняло развитие мореплавания. Лишь восточное побережье  было издавна включено в систему морских сношений. Здесь находились Микены и Тиринф, крупнейшие центры крито-микенской культуры. Этот район получил в древности название Арголиды, по названию главного центра этой территории - Аргоса.
     Наличие таких природных условий способствовало торможению развития
культурной и политической жизни на описываемой территории. Естественная замкнутость страны, поддерживаемая в дальнейшем искусственно, привела к длительному сохранению архаических черт в общественной жизни населения 

        В классический период в Греции было два ведущих полиса - Афины и Спарта. Оба этих государства, каждое по своему, внесли огромный вклад в становление и развитие античной цивилизации. Сами греки говорили: наша Родина – Эллада – так они называли Грецию – как бы стоит на двух ногах, одной ногой является Афинское, а другой Спартанское государство.

        Историю Спарты следует начать с  дорийского переселения. Конечно, детально реконструировать процесс переселения дорийцев в Пелопоннес невозможно. О захвате дорийцами Лаконики и первоначальном этапе формирования и развития Спартанского государства сохранились лишь фрагментарные, не всегда убедительные свидетельства древних историков, которые к тому же базируются на более древних источниках. Сведения чаще всего даны в форме мифов и легенд о героях.
        Согласно античной традиции, для которой переселение дорийцев - это бесспорно военная кампания, выдвигается также теория, согласно которой дорийцы появились на территории Пелопоннеса спустя столетие после гибели Микенской цивилизации и заняли давно уже пустующие земли. В этой теории момент завоевания вовсе отсутствует. Было лишь "медленное просачивание" отдельных дорийских племен на новые земли. Теория эта основывается исключительно на данных археологии.

       Существует и другая не менее остроумная гипотеза, согласно которой дорийцы - это или наемники на службе у микенских правителей, или низшие слои микенского общества, которые в результате насильственного переворота захватили власть.

        Самое древнее упоминание о дорийском переселении встречается у поэта Тиртея. Он говорит о нем очень кратко как о событии, всем хорошо известном, и называет спартанцев потомками Геракла.

      Античная традиция вслед за Тиртеем считала всех дорийцев выходцами из маленькой горной области, расположенной в средней Греции, - Дориды. В исторический период все дорийцы, населявшие Пелопоннес, Крит, Великую Грецию, сохраняли представление о каком-то родственном отношении между собой. Они говорили на дорийском диалекте, правда имевшем свои особенности в каждом полисе. У большинства из них засвидетельствовано деление на три дорийские филы - динамов, памфилов и гиллеев. О том, откуда пришли дорийские племена и как маршрутом двигались они к Пелопоннесу существуют разные мнения: Фукидид в «Истории», описывая вторжение фокидян в Дориду, пишет: «... и фокидяне совершили вторжение в Дориду, древнюю родину Лакедемонян11, а Геродот  упоминает длительную миграцию дорийских племен: «... дорийское же, (племя) очень долго странствовало. После изгнания из
Гистиеотиды кадмейцами дорийцы поселились у Пинда и назывались теперь
македнами. Отсюда это племя переселилось в Дриопиду, а затем в Пелопоннес, где приняло имя дорийцев».12

        Античная традиция обычно говорит о дорийском переселении как о возвращении Гераклидов и походе дорийцев, причем ни у одного древнего автора нельзя найти цельного связного рассказа, в котором бы излагалось все предание. Наиболее полная версия о походе дорийцев представлена у греческого историка IV в. до н.э. Эфора. Эфор был хорошо знаком с преданием о возвращении Гераклидов, согласно которому, отвоевав Пелопоннес у Тисамена, сына Ореста, Гераклиды сразу же поделили весь полуостров на три части.    В течение двух первых поколений (XI в.) силы спартанцев были еще слишком ограничены, чтобы предположить, что они могли навязать свое господство всему населению Лаконии. Дорийцы могли захватить только несколько удобных пунктов и основать там свои поселения. Главное такое поселение, состоящее из нескольких деревень, или об, возникло на месте будущей Спарты. Это было четыре деревни: Питана, Месоя, Лимны и Киносуры. Одновременно подобные дорийские поселения могли возникнуть и в других местах Лаконии, но вряд ли они уже тогда, в XI-X вв. до н.э., составляли сплошную территорию и образовывали единое государство.

       Отличную от Эфора версию о походе дорийцев и образовании спартанского государства дает Павсаний, писатель II в., его вариант ранней истории Спарты кажется более достоверным и убедительным. По его данным, завоевание Лаконии спартанцами носило очень медленный характер. Оставаясь долго в долине Еврота с ее главными центрами Спартой и Амиклами, спартанцы не предпринимали реальной экспансии вплоть до IX в.до н.э. Первоначальная экспансия шла на север и северо-восток. Она состояла из серии нападений на отдельные общины, многие из которых имели такое же дорийское население, как и сама Спарта. Между отдельными дорийскими общинами Лаконии, скорее всего, были такие же враждебные отношения, как между различными группами пелопоннесских дорийцев, например, между спартанцами и аргосцами. Решающий шаг к объединению Лаконии, по версии Павсания, был сделан Телеклом, седьмым царем из династии Агиадов (рубеж IX-VIII вв.). При Телекле спартанцы начали свои наступательные действия против остатков ахейцев в южной Лаконии. Им было осуществлено завоевание трех важных пунктов к югу от Спарты - Амикл, Фариса и Геронфр. Причем Амиклы оказались единственной ахейской общиной, включенной в состав спартанского государства на равных со Спартой правах. В административном плане они превратились в пятую спартанскую обу, присоединенную к четырем исходным. Полностью же процесс завоевания Лаконии был завершен только в 1-ой пол. VIII в. при преемнике Телекла, царе Алкамене, Тогда был покорен самый южный ахейский город Гелос.13

       И Эфор, и Павсаний говорят о спартанской общине как ведущей на территории Лаконии. Но открытым остается вопрос, почему именно за Спартой, которая, конечно, являлась не единственным дорийским поселением в Лаконии, закрепилось политическое лидерство. Объяснить это можно только удачным стечением исторических, географических и социальных условий. Важнейшей предпосылкой возвышения Спарты, возможно, было объединение четырех дорийских общин в полис. Какую-то роль в возвышении Спарты, конечно, сыграло и ее географическое положение: Спарта была удалена от моря. А в то время удаленность от моря скорее благоприятствовала развитию государства, чем тормозила его. Спарта находилась в сравнительно замкнутом горном пространстве, на правом берегу реки Еврот, в сердце плодородной долины. Это место обладало целым рядом преимуществ: хорошие поля и выгоны, свежая вода, удобные связи с севером и югом.

        Причиной  миграционного движения дорийцев был рост производительных сил, вызвавший крупное общественное разделение труда, социальное расслоение, появление частной собственности и стремление к захвату земли, скота и другого имущества.
       Таким образом, массовое передвижение дорийских племен происходило в
обстановке разложения в их среде первобытно-общинного строя, когда
захватнические войны стали неизбежными.
      Выделяют два примерных направления расселения дорийских племен: из Южной Македонии по морю на острова Крит и Родос и сухопутным путем в Фессалию и Эпир. Пройдя Фермопильское ущелье, они заняли Дриопиду, переименованную позднее в Дориду, откуда направились на Пелопоннес.
Античная традиция объясняет эти массовые переселения борьбой
могущественных героев, предъявляющих свои наследственные права на принадлежавшие им когда-то земли. В частности, предания о нашествии дорийцев на Пелопоннес тесно переплелись с рассказами о возвращении Гераклидов, продолживших борьбу своего родоначальника, Геракла, за обладание Пелопоннесом. Потомки полубога встали во главе греческих племен - дорийцев. Причем источники отделяют дорийцев от Гераклидов. Согласно аркадским преданиям, первая попытка завоевателей пробиться на полуостров сухим путем через Истм была неудачной. Во второй раз, благодаря измене союзников ахейцев - локров, дорийцы переправились через Крисейский (Коринфский) залив из Навпакта к мысу Рий и двинулись вглубь полуострова. Прошли, не останавливаясь, Ахайю и Аркадию и заняли наиболее плодородные и густонаселенные части Пелопоннеса: Арголиду, Лаконию, Мессению, а также Истмский перешеек.
       Около 1100 г. до н. э., после вторжения дорийцев в Арголиду и разрушения дворца в Микенах, часть дорийских племен вторглась в долину Эврота. Это были лаконские или спартанские дорийцы, представлявшие позднюю волну переселенцев на Пелопоннес, поэтому им пришлось занять территорию  почти отрезанную от моря и расположенную внутри полуострова. Захват Лаконики сопровождался долгой борьбой, занявшей не менее 150 -200 лет Северная часть долины Эврота была захвачена после победы над населением города Терапны, разрешенного до основания. По соседству с ней, на том же левом берегу реки, примерно в IX в до н. э. из-за удобного стратегического расположения начал формироваться полис Спарта,  состоявший  из 5-ти близко расположенных друг к другу поселков «комай».   После покорения северной долины Эврота продвижение дорийцев на юг было приостановлено  сопротивлением Амикл, которое, по преданию, длилось до середины VIII в. до н.э. Современные же ученые считают, что борьба дорийцев с Амиклами в Лаконике закончилась примерно в IX в. до н. э.
        Завоевание происходило постепенно. Сухопутное нападение поддерживалось кораблями, крейсировавшими в Эгейском море.   Окончательное завоевание Пелопоннеса дорийцами датировано у древних историков по-разному. Фукидид  указывает 1104 г. до н. э.14 Сократ дает другую дату - 1069 г. до н. э. В западной части Пелопоннеса была заселена Мессения, достоверных сведений о чем почти не сохранилось. Так на начальном этапе складывалась территория Спарты.Завоевание Мессении завершило этот процесс.

        Все население Лаконии, не принадлежавшее к дорийцам-победителям, оказалось в социально-политической и экономической зависимости от своих новых господ. К началу Первой Мессенской войны все лаконское общество было уже поделено на три строго разграниченные между собой социальные группы, спартиатов, периеков и илотов. Для античной традиции, таким образом, возникновение илотии есть результат не дорийского нашествия, а экспансии Спарты в Лаконии.

          Вся завоеванная земля была поделена на равные участки, клеры, и предоставлена семьям спартиатов то ли как частная собственность, то ли в виде вечной аренды. Прежнее ахейское население осталось на своих бывших землях в качестве рабов - илотов. Подобная экономическая система, почти полностью исключающая труд сводобных крестьян, сформировала и особый тип государства. Спарта превратилась в государство-рантье, полностью живущее за счет того, что производили илоты.

            Но, конечно, нельзя утверждать, что все ахейское население покинуло Лаконию. Кое-где ахейцы остались, например, в Амиклах. В самой Спарте вплоть до времени римского завоевания сохранилось много додорийских культов.    

2. 2. Вторая Мессенская война

    Судя по данным археологии  дорийское вторжение распространилось и на Мессению, где были уничтожены крупные центры микенской культуры, такие, как дворец в Пилосе. Но в отличие от Лаконии в Мессении ахейское население порабощено не было. Скорее всего, здесь произошло постепенное  полное слияние в один народ ахейцев и дорийцев.

    До войны со Спартой Мессения была свободной и независимой страной. Об этом говорит, например, тот факт, что она активно участвовала в олимпийских играх. Для Мессении поражение в Мессенских войнах оказалось страшной катастрофой. Была уничтожена ее государственность и надолго прервано ее культурное развитие. Для Спарты же Мессенские войны стали логическим продолжением ее экспансии и своеобразным вариантом  внутренней колонизации. Главной целью Спарты в Мессенских войнах было приобретение новых земель: предметом завоевания, скорее всего, являлись две плодородные долины - Стениклер и Макария. Эти две равнины легко могли обеспечить участками земли, по крайней мере, три тысячи спартанцев.15  

    Историки насчитывают три Мессенских войны, хотя последняя, третья, относится уже в периоду классики и войной может быть названа только условно. Это было восстание мессенских илотов. Одним из главных источников по истории Мессенских войн являются стихи Тиртея, который первым воплотил в своих произведениях идеалы спартанской военной доблести. Он был современником и участником Второй Мессенской войны.

   По свидетельству Павсания первая Мессенская война продолжалась 19 лет, с 742 по 724 гг.16

        Павсаний подробно излагает ход военной кампании. После ряда поражений сопротивление мессенцев сосредоточилось в пограничном с Аркадией районе. Здесь повстанцы были разбиты, и Мессения подчинилась Спарте.
       Вторая Мессенская война была борьбой между двумя гоплитскими армиями, а народ, превращенный в безоружных крепостных, вряд ли мог создать правильную армию и сражаться в ней в качестве гоплитов. Можно предположить также, что далеко не вся территория Мессении была завоевана спартанцами после Первой Мессенской войны. В руках спартанцев оказались, скорее всего, две плодородные равнины на востоке страны, а вся остальная территория находилась еще вне ареала спартанского влияния. Это позволило Мессении спустя десятилетия поднять общемессенское восстание,  в котором участвовали маленькие племена: аркадцы, пилийцы, пизаты и др, а также Пилос и Мефона, мессенские города на западном побережье, сохранившие свою независимость после Первой Мессенской войны,  самая же крупная сила Пелопоннеса - Аргос - из-за обострения внутренней классовой борьбы не смогла вмешаться. Точную дату этой войны определить трудно. Все подсчеты основываются, главным образом, на словах Тиртея, что Первая Мессенская война была во время "отцов наших отцов", т.е. - при буквальном понимании этого поэтического образа - при дедах тиртеевского поколения. Согласно хронологии Павсания, война длилась с 685 по 668 гг.17 Однако в науке эта дата часто оспаривается, и Вторая Мессенская война помещается или в середину VII в. или в его 2-ю половину, хотя каких-либо весомых оснований , кроме указания Евсевия на 636 год как год начала войны, нет. Ведь датировку Павсания косвенно подтверждает и Тиртей.   Восстание мессенцев началось на севере, в Андании. Во главе восставших стоял царь Аристомен. В памяти мессенцев он приобрел черты национального героя, предмета религиозного почитания и героического культа.

   Первые годы войны для спартанцев были крайне неудачными: много раз они оказывались на грани полного поражения. Ситуация усугублялась и тем, что Мессении удалось приобрести в Пелопоннесе влиятельных союзников. Павсаний объясняет конечное поражение мессенцев, несмотря на их героизм, изменой союзников. В решительной битве у Большого Рва на девятом году войны мессенцы были разбиты. Однако сопротивление продолжалось и после этого сражения, приобретя черты партизанской войны. Мессенцы укрепились на пограничной с Аркадией горе Ире, где продержались еще 11 лет. Повстанцы сдались только на условиях свободного ухода в Аркадию и другие области Греции. Все оставшееся население, в основном мессенские крестьяне, были превращены в илотов и вместе со своими земельными участками распределены между отдельными семьями спартиатов. Таким образом, к концу VII в. до н.э. система эксплуатации илотов в основном уже сложилась, а Спарта окончательно стала государством-рантье, в котором сословие господ ( а к нему относилось все гражданское население Спарты) жило за счет двух негражданских сословий - периеков и илотов.

    После Второй Мессенской войны  эмиграционный процесс продолжался. Известно, что герой Второй Мессенской войны царь Аристомен нашел себе убежище на Родосе. Многие знатные мессенцы эмигрировали в Сицилию и Южную Италию.

   Условия мирного договора, судя по рассказу Павсания, были достаточно жесткими. Мессенцы поклялись не отпадать от Спарты и не поднимать восстания, а также доставлять Спарте половину урожая.18 Сбор подобного налога невозможно было бы осуществить без постоянного и очень сильного давления на илотов и без прямого контроля над урожаем. Высокая степень сопротивляемости мессенских илотов во многом объясняется повышенным экономическим прессингом, который они испытывали. Земли Мессении были поделены спартиатами на участки, а население превращено в илотов. Итак, полис Спарта изначально складывался как военный лагерь завоевателей, которым необходимо было удержать в повиновении покоренное население, численно превышавшее их во много раз. Для управления огромной массой подневольного населения требовался сильный аппарат власти и боеспособная армия. В Спарте вся жизнь гражданина была направлена на поддержание сложившейся системы землевладения и приобретение новых территорий.

    Все оставшееся население, в основном мессенские крестьяне, были превращены в илотов и вместе со своими земельными участками распределены между отдельными семьями спартиатов. Таким образом, к концу VII в. до н.э. система эксплуатации илотов в основном уже сложилась, а Спарта окончательно стала государством-рантье.

3.Классическая Спарта в V – IVвв.  До н.э.

5—4 вв. до н. э. в истории Греции — период наивысшего экономического, политического и культурного расцвета полисного строя. Хозяйственную систему экономически передовых торгово-ремесленных полисов в основном определял труд рабов, использовавшийся в ремесле (рабские мастерские), на рудниках, а также спорадически в сельском хозяйстве. Мелкое крестьянское хозяйство и мелкое свободное ремесло играли значительную роль. Период расцвета Греции связан с возвышением Афин в результате победы афинской демократии в греко-персидских войнах (500—449) и создания в борьбе с персами Делосского союза во главе с Афинами (или первого Афинского морского союза) из государств, расположенных на островах Эгейского моря и его северном, восточном и западном побережьях.

       Пелопонесская война вскрыла всю непрочность Афинского союза и завершилась полным поражением Афин. Они лишились почти всех внешних владений, флот был передан Спарте. Начался период спартанской гегемонии в Греции.

    В 395 началась развязанная Спартой Коринфская война (395—387), в войне Спарте противостояла коалиция государств (Афины, Коринф, фивы и др.). Ослабление полисов и упадок финансового хозяйства ставили в тот период все полисы в зависимость от богатой Персии, которая фактически продиктовала воюющим сторонам условия царского мира: Персия восстанавливала свою власть над малоазийскими городами, в Греции запрещались союзы городов, наблюдение и контроль за греческими городами передавались Спарте, политика которой выражалась в нарушениях автономии государств, в расправе с демократами, установлении олигархических порядков. Спарта становилась главным врагом греческой свободы и независимости. В Фивы был введён спартанский гарнизон, но фиванские демократы в 379 изгнали спартанцев и восстановили существовавший ещё в 6 в. Беотийский союз. В 378/377 возник Второй Афинский морской союз для борьбы со Спартой, куда вошли и Фивы. В 371 в битве при Левктрах фиванцы нанесли спартанским войскам поражение, которое развеяло миф о непобедимости Спарты. После гибели фиванского полководца Эпаминонда в битве при Мантинее (362) закончился краткий период возвышения Фив, чему способствовало и враждебное отношение к Фивам Афин, напуганных их усилением. Однако попытка Афин установить во Втором Афинском морском союзе порядки, существовавшие в Первом союзе, встретила отпор союзников и привела к Союзнической войне 357—355 до н. э., закончившейся распадом союза.

    В этот период на севере Греции возникла новая сила — Македония. К 346 македонским царём Филиппом II были завоёваны сначала Фессалия, затем Фокида, Халкидика и фракийское побережье. В Афинах и других полисах Греции происходила борьба промакедонской ( Эсхин, Филократ и др.) и антимакедонской (Демосфен, Гиперид и др.) партий. Усилиями Демосфена против Македонии была создана коалиция греческих городов, потерпевшая, однако, полное поражение в битве при Херонее (338), где, по словам Ликурга, одного из руководителей антимакедонской партии, «вместе с телами павших была зарыта и свобода греков». Конгресс в Коринфе в 338—337, созванный Филиппом II, окончательно оформил подчинение Греции Македонии, на нём было объявлено о создании союза греческих государств во главе с Македонией. Во всех полисах был установлен олигархический режим, поддерживаемый македонскими гарнизонами.

1. Социальная структура

         Спартанское государство состояло из трех классов: спартиаты, или спартанцы; периэки ("живущие рядом") - выходцы из союзных городов, окружавших Лакедемон; илоты.

СПАРТИТЫ.    Все полноправные граждане Спарты являлись членами общины равных и могли называть себя спартиатами. Термин "спартиаты" использовался для отличия спартанских граждан от периеков и илотов. В трудах античных авторов, которые по большей части являются историями войн, довольно трудно и редко можно выделить спартиатов как отдельную социальную группу. Это объясняется тем, что спартанское войско, обязательно включавшее в себя и периеков, обозначалось, как правило, общим для этих двух категорий этниконом - лакедемоняне.19 Но очень рано, уже, вероятно, в период архаики, появился еще один термин для обозначения спартанских граждан - "равные" или в греческом варианте - "гомеи". Этот термин зафиксирован для времени Ликурга.20 

         По мнению древних авторов, именно Ликург подтолкнул спартанское общество к формированию подобного гражданского коллектива, между членами которого существовали сложные многоуровневые связи.  Сохранение корпоративного единства было главной целью законодателя: "Лишь для себя они установили равноправие и такую демократию, какая необходима для тех, кто намерен навсегда сохранить единодушие граждан". Обеспечив народу одинаковые с аристократией стартовые условия, Ликург тем самым раздвинул границы аристократии. После него весь гражданский коллектив Спарты уже представлял собой военную элиту, внутри которой постепенно вырабатывались особый стиль жизни и особая шкала ценностей.

      Реформы Ликурга проходили в период нарождающейся в Спарте государственности. До Ликурга Спарта представляла собой примитивную общину. Слишком раннее законодательство способствовало увековечиванию в Спарте пережитков племенной организации общества. Отсюда проистекает удивительная коллекция экзотических обычаев и порядков, свято хранимых спартанцами в течение многих веков. К таким пережиткам еще племенной организации общества относится и представление о земле как государственной собственности. В Спарте верховным собственником земли, бесспорно, считалось государство. Оно наделяло всех граждан клерами и под угрозой потери их заставляло выполнять свои обязанности.

     Недопущение безусловной частной собственности на землю было обязательным условием для сохранения за государством контрольных функций. Спартанский полис был заинтересован в увековечивании существующих аграрных отношений. Поэтому очень рано были выработаны механизмы, выполняющие охранительные функции. Так, была запрещена купля-продажа земли даже в таких замаскированных ее видах, как дарение и завещание.21 

   Без сомнения, политическое равенство спартиатов первоначально имело своей базой их экономическое равенство, т.е. распределение равных клеров среди всех спартанских семей.22 Но "земельный режим", созданный Ликургом, был равноправным только в момент возникновения.           Хотя с внешней стороны все спартиаты выступали как "равные", подлинного равенства среди них не было. Ведь одни могли приобретать коней для участия в Олимпийских играх, а другие с трудом вносили необходимый взнос в сисситии, чтобы сохранить свои гражданские права и привилегии. Аристотель справедливо отметил, что обязательность равного взноса в сисситии при кажущемся его демократизме была собственно недемократической мерой, ибо она ложилась тяжким бременем на бедных, не особенно отягощая при этом богатых, так что получается результат, противоположный намерению законодателя".23

         Для пребывания в числе равных мало было только экономической состоятельности.. Согласно Ксенофонту, основанием для понижения статуса, кроме экономического фактора, могли быть также неудачи на каком-либо этапе воспитания. Любая физическая или моральная несостоятельность могли привести спартанца к исключению из числа равных.

      Законодательство Ликурга утвердило равенство граждан перед законом, а наделение клерами сделало их экономически свободными. Но сохранение этой системы было бы невозможно без жесткой регламентации общественной и личной жизни граждан. При огромной количественной диспропорции спартиатов и илотов Спарта, по замечанию древних авторов, постепенно превратилась в некое подобие военного лагеря, где каждый член сообщества обязан был исполнять свой долг перед коллективом.24

      Структурирование общества по военному образцу способствовало сохранению в Спарте четкого деления на возрастные классы. Для унифицированной и эффективной подготовки молодых граждан была создана достаточно рано система общественного воспитания, или агогэ. Сущность этой системы заключается в том, что все мальчики гражданского происхождения начиная с семилетнего возраста и до 18-2О лет получали одинаковое воспитание в закрытых полувоенных школах (агелах), где основное внимание обращалось на физическую и идеологическую подготовку молодого поколения. Внутри агел мальчики были также разделены по возрастному принципу. Воспитатели, развивая в них дух соревновательности и соперничества, старались уже на ранних этапах выделить из их среды лидеров.25 Таким образом, фундаментом спартанского воспитания было поощрение не только дисциплины, но и личных заслуг. В дальнейшем по этому же принципу выбирались кандидаты в корпус всадников.26 

     Прохождение полного образовательного курса было обязательным условием для инкорпорирования молодых спартанцев в гражданский коллектив. По словам Плутарха, "кто из граждан не проходил всех ступеней воспитания мальчиков, не имел гражданских прав".

       Достигнув двадцатилетнего возраста, спартанцы получали гражданские права и становились членами сисситий. Но вплоть до тридцати лет они продолжали оставаться под полным контролем воспитателей, или педономов. На все возрастные классы в Спарте распространялся этот принцип - принцип полного соподчинения, при котором более старшие возрастные группы выполняли функцию контроля над младшими. Только после тридцати лет спартанец, наконец, покидал казарму и получал право на частную жизнь, хотя и в несколько урезанном виде: ведь государство осуществляло контроль и над этой весьма деликатной сферой. Безбрачие и отсутствие детей считались позором для гражданина и заслуживали общественного порицания.

       Объединяющим началом для всех спартанцев было членство их в сисситиях ( "совместное питание" или "общий стол"), которое воспринималось как знак принадлежности к числу "равных". Сисситии были центром общественной жизни Спарты. Процедура приема новых членов наводит на мысль о разной притягательной ценности отдельных "обеденных клубов" в глазах вновь поступающих. При внешне соблюдаемом декларативном равенстве отдельные сисситии, по-видимому, не были равны между собой. Молодые люди распределялись по сисситиям в зависимости от своего имущественного и социального положения. Спартанские аристократы, "Гераклиды", т.е. потомки Гекакла, использовали сисситии как своеобразную социальную нишу, где они пребывали в кругу себе подобных. Членами "обеденных клубов" можно было стать, скорее всего, и по рекомендации старших товарищей, как это было, например, на Крите. Таким образом, изначально в организации сисситий присутствовал сословно-наследственный принцип.

        Сисситии были важным элементом спартанской военной структуры. В этой паравоенной организации культивировался дух воинского братства. Мнение узкого круга сотрапезников (15-20 человек) для любого члена сисситий было настолько значимо, что полностью определяло стиль его поведения как в мирное, так и в военное время.

       Спартиаты как в военное, так и в мирное время всегда находились на виду у своих сограждан, чему не в малой степени способствовали сисситии. Такой строгий контроль за повседневной жизнью имел своим результатом формирование у граждан стереотипов поведения по "армейскому" образцу.  В Спарте конкретный гражданин воспринимался только как член коллектива, а его жизненный успех всецело зависел от мнения и оценки ближайшего окружения.

ПЕРИЭКИ.   Дорийцы пришли в Лаконию несколькими потоками и обосновались, конечно, не в одной только Спарте. В течение длительного периода, между дорийским переселением и возвышением Спарты, на территории Лаконии существовало, по-видимому, несколько независимых друг от друга дорийских общин.29 Поэтому в процессе завоевания Лаконии спартанцы столкнулись не только с автохтонами ахейцами, но и со своими соплеменниками - дорийцами.

     Существует много научных гипотез об этническом составе периекских общин. Все они сводятся к трем основным идеям: периеки - потомки ахейского населения, периеки - потомки дорийцев, и, наконец, периеки - конгломерат ахейцев и дорийцев. Думается, что версия о смешанном этническом происхождении периеков наиболее приемлема. Причем можно согласиться и с оригинальной идеей В.Эренберга, что внутри периекских общин социальный водораздел совпадал с "национальным". По его мнению, местная аристократия у периеков была дорийской, а народ принадлежал к другой этнической группе - к ахейцам. Данные лингвистики отчасти подтверждают теорию о смешанном этническом составе периекских общин. В историческое время дорийский диалект стал доминировать над ахейским, но самые ранние надписи из Лаконии заставляют думать, что дорийский язык периеков не был чистым, в нем оставались еще следы ахейской речи. Состав спартанской армии в исторический период также заставляет думать, что дорийский страт в периекских общинах был значительным.

        В качестве военных союзников периекские города участвовали во всех военных кампаниях Спарты. Военная служба была их главной и безусловной повинностью. Если во время Греко-персидских войн контингенты периеков и спартанцев были примерно равны, то уже в период Пелопоннесской войны, когда активно пошел процесс сокращения полноправного гражданского населения Спарты, периеки стали составлять основу спартанской армии.30 

       Из всех спартанских магистратов города периеков теснее всего были связаны со спартанскими царями. Для них цари являлись не только военными лидерами, но и верховными жрецами, представляющими перед богами все города периеков вкупе. Недаром Геродот в том месте, где он говорит об обязательном участии периеков в погребальном обряде царей, называет последних не царями спартанцев, а царями лакедемонян. В каждом городе выделялся специальный земельный участок, темен, составляющий частную собственность царей, и выплачивался особый "царский" налог.31 Вся земля периекских полисов, кроме царского темена, по-видимому, была их безусловной собственностью.

Вопрос о политическом статусе периекских общин внутри спартанского государства является сложной научной проблемой. Источников по этому сюжету очень мало.

         В процессе завоевания Лаконии отношения между Спартой и покоренными периекскими городами, скорее всего, строились на договорных началах. Как и в Риме, у Спарты, по-видимому, были привилегированные и опальные общины, в зависимости от степени их лояльности. Большое значение имели и соображения стратегического порядка. Периекские общины, расположенные на северных рубежах Спарты, по-видимому, пользовались какими-то преимуществами. Они защищали Спарту с севера и являлись ее важными форпостами на северных границах государства.

          По целому ряду признаков города периеков вроде бы не входили в состав спартанского государства и не считались его интегральной частью: так в самой Спарте периеки не обладали никакими гражданскими и политическими правами и считались ксенами - иностранцами.       Все периекские города были одновременно и военными союзниками Спарты и подчиненными общинами. Это двойственное положение полисов периеков проявлялось во многих деталях их политической и экономической жизни. Когда после Пелопоннесской войны создавалась спартанская империя, она до известной степени моделировалась как расширенный и унифицированный вариант этой древней лакедемонской симмахии. Для управления своей новой державой спартанцы использовали тот же механизм в виде гармостов и гарнизонов, какой опробовали еще на лаконских периеках. По-видимому, первоначально гармостами в Спарте назывались должностные лица, ежегодно посылаемые в города периеков для наблюдения за состоянием дел в этих общинах и для поддержания в них порядка. Функции гармостов, судя по исходному значению этого слова (предводитель, командир), были по большей части военными, но им, бесспорно, приходилось вмешиваться и во внутренние дела подопечных городов.

    Наличие в периекских городах гармостов и гарнизонов, даже если они и не носили регулярный характер, свидетельствует о политической зависимости этих городов от Спарты. Для поддержания порядка и устрашения местного населения спартанцы, по-видимому, часто использовали и карательные экспедиции. Города периеков полностью были лишены внешнеполитической инициативы. Вся внешняя политика находилась в руках спартанской правящей элиты. Но внутреннюю автономию, хотя и в несколько урезанном виде, спартанцы общинам периеков оставили. Это значит, что все города периеков продолжали оставаться полисами с функционирующими там народными собраниями и полисными магистратурами.

    О социально-политической структуре периекских полисов мы ничего не знаем, но раз Спарта должна была поддерживать олигархические режимы, то все периекские общины, скорее всего, были олигархиями. О наличии местной аристократии среди периеков упоминают Ксенофонт и Плутарх.32

        В отличие от самих спартиатов периеки никак не были ограничены и в своей профессиональной деятельности. Их основные профессиональные занятия - торговля, мореплавание, ремесла. В эту область их деятельности спартанцы никак не вмешивались.

      Хотя периеки были во многих отношениях привилегированным сословием и пользовались почти абсолютной экономической свободой, но полисы, сохранявшие традиции свободных дорийцев, были недовольны знаками своего подчиненного положения: наличием налогов, присутствием, спартанских гармостов и полным отстранением от решений, связанных с внешней политикой. Поэтому на протяжении всей истории Спарты отношения периеков к спартанцам отличались двойственностью. С одной стороны, периеки вместе со спартанцами защищали общую для них территорию Лаконии, а с другой стороны, испытывая постоянный прессинг со стороны Спарты, они не могли забыть своей политической зависимости от лидирующего полиса. В силу этой двойственности, пока спартанское государство оставалось сильным, полисы периеков сохраняли лояльность, а их антиспартанские выступления носили локально-эпизодический характер. Так, в 464 г. до н.э. во время великого землетрясения и восстания илотов к инсургентам присоединились и две периекские общины. В 398 г. до н.э. во время заговора Кинадона в Спарте среди заговорщиков Ксенофонт упоминает и периеков33 и две дорийские общины.34

     Первые же признаки ослабления Спарты вызвали немедленную реакцию у периеков. Так в 370 г. до н.э. при вторжении Эпаминонда в Лаконию периеки впервые за всю историю Спарты не явились на зов спартанцев и отказались участвовать в военной кампании против Беотии. Более того, по словам Ксенофонта, некоторые периекские города даже перешли на сторону Эпаминонда, но основная масса периекских общин даже в такой, критический для Спарты момент продолжала сохранять лояльность, это объясняется отчасти тем, что они защищали свою собственную землю и имущество и не видели для себя смысла менять одних хозяев на других. Ведь Спарта с мифических времен была для них гарантом безопасности.     Полностью освободиться от власти Спарты полисы периеков сумели только в период римского господства и только благодаря вмешательству Рима.

ИЛОТЫ. Особый статус илотов прекрасно чувствовали древние авторы. Недаром илотов они называли или рабами общины,35 или государственными рабами36, подчеркивая тем самым их зависимость от спартанской общины в целом. От рабов классического типа илоты действительно отличались целым рядом привилегий : это право на семейную жизнь, на хотя и ограниченное, но владение частной собственностью Их узаконенное прикрепление к земле, с одной стороны, ставило илотов в положение крепостных крестьян, но с другой, - гарантировало им и их потомкам сохранение определенного жизненного уклада. Между илотами и их хозяевами, спартиатами, стоял закон, который регулировал отношения этих двух социальных групп. Илоты, например, могли быть уверены, что их не продадут за границу, что с них не возьмут налог, больше установленной нормы, что распоряжаться их жизнью если кто и может, то только государство, а не частные граждане. Им также была дарована одна, по крайней мере, религиозная гарантия - право убежища в храме Посейдона в Тенаре.

    В правовом отношении илоты, конечно, считались собственностью всего спартанского государства. Эта связь илотов с государством проявилась в целом ряде правовых актов, обеспечивающих государственный контроль над илотами, в таких, например, как криптии и ежегодное объявление эфорами войны илотам от имени всего полиса. Но феномен илотии заключается как раз в двойственной зависимости илотов как от государства, так и от их собственных индивидуальных владельцев. Конечно, права отдельных спартиатов по отношению к принадлежащим им илотам были ограничены, особенно в правовом отношении. Это ограничение прав частных владельцев, с одной стороны, вносило в образ жизни илотов известный элемент свободы, а с другой, - гарантировало им достаточно стабильное существование в рамках навязанной им социально-экономической системы. Так илоты вообще не являлись объектами купли-продажи: во всяком случае мы не знаем ни одного такого случая во всей спартанской истории. Каждый спартиат был ответствен перед государством за своих илотов. Государство в данном случае выступало в качестве коллективного собственника илотов, а отдельные граждане - в качестве арендаторов. Именно поэтому права спартиатов-хозяев не простирались до освобождения илотов. Одно только государство могло их освобождать или продавать за пределы страны

    Система полицейских и карательных мер по отношению к илотам носила также государственный характер. Смертную казнь илотов всегда осуществляла община. Своей экономической стабильностью илоты также отчасти были обязаны государству, которое регулировало эти отношения и лишало их хозяев возможности изменять строго фиксированные налоги.

     Вмешательство государства в экономические отношения между илотами и их господами ставило своей целью сдерживать алчность господ и не давать им возможности полностью разорять илотов. Таким образом, хотя экономический прессинг и был значительным, однако государство гарантировало илотам строго фиксированный уровень налогов. Поэтому можно говорить об определенной экономической свободе илотов. Такой надзор государства за экономическими взаимоотношениями илотов и их хозяев, может быть, является самым важным моментом, объясняющим и столь долгое существование илотии, и сравнительно низкий уровень "мятежности" илотов. Пока государство было достаточно сильным и не нуждалось катастрофически в деньгах, механизм освобождения илотов вовсе не обязательно носил исключительно цензовый характер. Так, в период Пелопоннесской войны государство неоднократно отпускало на волю целые группы илотов, но не за деньги, а под условием их дальнейшей военной службы.

    Таким образом, между илотами и их хозяевами стояло государство, которое законодательным путем обеспечивало определенный баланс интересов как илотов, так и спартиатов. Греческие авторы, желая как-то объяснить те гарантии, которые брало на себя государство по отношению к илотам, ссылаются на древний "первоначальный договор", заключенный между победителями спартанцами и побежденными мессенцами. Степень вмешательства государства в данном случае определялась корпоративными интересами всего гражданского коллектива.

    В нашей традиции можно проследить деление всей массы илотов на две большие группы по "национальному" признаку - на мессенских и лаконских илотов. Эти две группы различны и по своему происхождению, и по времени образования, и по количественным характеристикам. Целый ряд фактов в спартанской истории можно удовлетворительно понять и истолковать, только предположив наличие известных различий в статусе лаконских и мессенских илотов.  Историко-географические реалии предполагают, что лаконские илоты должны были находиться в более привилегированном положении, чем мессенские. Различное отношение к этим двум группам илотов специально культивировалось спартанским обществом и было одним из основных принципов социальной политики Спарты. Подобное дифференцированное отношение к илотам было надежным средством для того, чтобы воспрепятствовать их объединению.

         Для Спарты борьба с Мессенией стала основным событием архаической эпохи. К концу VII в. до н.э. , после окончательного усмирения Мессении, основная масса мессенцев была обращена в илотов. С этих пор внешний мир стал вопринимать илотов преимущественно как мессенских илотов, тем более, что их численность намного превышала численность лаконских илотов. По-видимому, положение мессенских илотов изначально было хуже, чем лаконских.

         В литературной традиции встречается несколько трогательных историй о сотрудничестве илотов и спартиатов, выдержанных в духе патриархального братства, но они скорее исключение из правила. Основной лейтмотив в их отношениях - это ненависть одних и страх других. Илоты, по словам Ксенофонта, были "готовы съесть спартанцев живьем".37 Так в 464 г. до н.э. имело место самое крупное в истории Спарты восстание илотов – третья  Мессенская война. Только находчивость и оперативность царя Архидама, сумевшего предотвратить нападение илотов на Спарту, спасли спартанцев от грозящей им катастрофы.38  И если спартанцам удалось довольно быстро подавить очаги сопротивления в Лаконии, то в Мессении война продолжалась еще десять лет. По окончании восстания спартанцам пришлось заключить с мессенскими повстанцами договор, согласно которому им был предоставлен свободный выход из Мессении и возможность поселиться в Навпакте. Сам факт заключения договора с мессенскими илотами свидетельствует о том, что спартанцы воспринимали их достаточно серьезно. Для них мессенские илоты были одновременно и рабами и внешним врагом.   Результатом восстания 464 г. до н.э. стало систематическое применение спартанцами репрессивных мер против илотов.39

        Высказывания греческих авторов V - IV веков до н.э. (Фукидид, Критий, Ксенофонт, Платон, Аристотель), которые касаются илотии, делают акцент на существовании постоянного и сильного напряжения между спартиатами и илотами. Отсюда ими делается логический вывод об опасности для любого гражданского коллектива подобного типа рабства.

3.2. Политическая система

         В основе возникновения государства в Спарте, относимого обычно к VIII-VII вв. до  н.э.,  лежали общие закономерности разложения первобытнообщинного строя.  

        Главной особенностью исторического  развития  Спарты было  вмешательство  в  становление классового общества внешнего насильственного фактора.  Миграция  племен  на Балканском  полуострове,  начавшаяся в XII в.  до н.э., сопровождалась военными столкновениями между ними. Объединение  завоевателей пришлых дорийских племен с местными ахейскими в долине Лакеонии привело к  образованию спартанской  общины и позволило ей в VIII - VII вв.  до н.э. расширить пределы своих владений, поработить население  завоеванной соседней области - Мессении и поставить в зависимость население, жившее на периферии завоеванной территории.                                    

      Завоевание привело  к возникновению совместной собственности завоевателей на землю - основное в тех  условиях средство производства - и рабов. Вместе с ней возникла и четкая  классовая  дифференциация  -  спартиаты превратились  в господствующий класс рабовладельцев,  а покоренные жители в рабов – илотов или неполноправных граждан - периэков  

     Государственный  строй  Спарты сформировался в результате преобразования  военной  демократии в государственную организацию, сохранявшую некоторые черты  родоплеменной  организации  власти.  Это привело к "ликургову строю",  сложившемуся,   к VI в. до н.э.

   Во главе государства стояли два архагета.  В литературе их часто называют царями, хотя даже афинский базилевс, в отношении которого термин царь условен, обладал большей властью,  чем спартанские вожди, Власть архагетов,  в отличие от власти родоплеменных  вождей,  стала наследственной, что, однако, не делало ее прочной. Каждые 8 лет проводилось гадание по звездам,  в результате которого архагеты могли быть преданы суду или отстранены от должности. Иногда они смещались и без этой процедуры.                                                  

     Но в  целом  положение архагетов было почетным.  Они получали большую часть военной добычи,  совершали жертвоприношения,  входили в состав совета старейшин,  осуществляли суд по некоторым делам,  имевшим значение для всей общины. Однако в дальнейшем и их военные полномочия были существенно ограничены.                

       Совет старейшин (герусия),  как и архагеты,  - орган власти,  унаследованный от родоплеменной организации. В состав герусии входило 28 геронтов, пожизненно избираемых народным собранием из знатных спартиатов, достигших 60-летнего возраста.  В герусию входили  и  оба  вождя. Первоначально герусия рассматривала вопросы, выносившиеся на обсуждение народного собрания, и тем самым имела возможность  направлять  его деятельность.  Со временем  полномочия герусии расширились. В случае несогласия геронтов и вождей с решением народного собрания они могли воспрепятствовать ему, покинув собрание. Герусия участвовала в переговорах с другими государствами,  рассматривала уголовные дела о государственных преступлениях и вела судебные процессы против архагетов.              

   В народном собрании участвовали все спартиаты,  достигшие 30-летнего возраста.  Первоначально собрание созывали вожди, они же в нем председательствовали. Выступать в народном собрании могли только должностные  лица или послы иностранных государств, участники же собрания лишь заслушивали выступления и голосовали.  Голосование проводилось криком,  а в спорных случаях участники собрания расходились в разные стороны.                    

   Созыв народного собрания (кроме чрезвычайных) производился  раз  в месяц.  На собрании принимались законы, избирались должностные лица,  решались вопросы войны  и мира,  союза  с другими государствами,  рассматривались вопросы о наследовании должности  вождя,  определялось, кому из вождей возглавлять войско в походе и т.д. Право  избрания  должностных лиц,  право отклонять внесенные ими предложения позволяли ему если не контролировать их, то во всяком случае оказывать на них влияние,  заставлять считаться с собой.  Только к IV в.  до н.э. оно становится пассивным, и роль его падает.      

      Эфоры в Спарте появились с VIII в. до н.э. в результате острых конфликтов между родоплеменными  вождями  и родовой  аристократией.  Последняя,  получавшая большую долю военной добычи и  возможность  угнетать  свободных общинников,  стремилась  ограничить  пожизненную власть вождей властью избираемых на определенный срок представителей аристократии.  Ими стали пять эфоров. Они избирались из "достойных" на один год,  действовали  единой коллегией,  принимавшей  решения  большинством голосов. Первоначально эфоры считались как бы помощниками  архагетов  и осуществляли судебное рассмотрение дел по имущественным спорам. С середины VI в. до н.э. власть эфоров  заметно возросла.  Они поставили под свой контроль архагетов Эфоры получили право созывать герусию и народное собрание и руководить их деятельностью. Вместе с  герусией  они  могли предотвратить принятие народным собранием неугодного им решения.  К ним  перешло  руководство  внешними сношениями Спарты и внутреннее управление страной,  наблюдение за  соблюдением  спартиатами установленных  порядков,  суд  над ними и наказание их, объявление войны и мира, контроль над деятельностью остальных  должностных лиц (которых в Спарте было гораздо меньше,  чем в Афинах). Деятельность самих эфоров практически  не  контролировалась - они отчитывались только перед своими преемниками.  Особое положение эфоров подчеркивалось и их правом не участвовать в общих сисситиях и иметь собственный стол.                          

      Монолитная социальная структура господствующего класса, превратившегося в мощную военную организацию, способствовала быстрому возвышению Спарты среди греческих государств. К V в.до н.э.  она установила свою гегемонию над  почти  всем Пелопоннессом,  возглавив Пелононнесскую симмахию. Застой в социально-экономической и политической жизни, духовное оскудение - цена господства над илотами – делают Спарту центром реакции в Греции. В то же время победа в Пелоцоннесской войне (431-404 гг.  до н.э.),  громадная контрибуция,  полученная с  Афин,  резко  стимулировали процессы имущественной дифференциации спартиатов и развития товарно-денежных отношений.  Увеличиваются размеры наделов знати и за счет приобретения земель.                                

       Былой аскетический спартанский образ жизни уходит  в прошлое.  Массовое разорение рядовых спартиатов ведет к потере ими земельных наделов и,  следовательно, полноправия.  Единство спартанской общины разрушается, ее военная мощь падает - число полноправных снартиатов  сокращается,  появляются наемники.  Потеря в IV в. до н.э. Мессении в результате македонского завоевания Греции, а вместе  с ней части земли и илотов,  подорвала экономическую основу Спартанского государства.                

      Окончательно ослабленная,   раздираемая   внутренней борьбой Спарта,  как и все греческие государства, в середине II в. до н.э. подпадает под власть Рима.        

3.3. Образ жизни

        Спарта была единственным городом в Греции, полностью лишенным каких-либо оборонительных укреплений. Это было сделано специально, чтобы постоянно тренировать у граждан чувство опасности и приучать их к мысли, что их город - это действительно военный лагерь.

        В Спарте была выработана абсолютно новая система воспитания, о которой говорит Аристотель говорит:  «в Лакедемоне ... почти все воспитание граждан и почти вся законодательная система имеют в виду военные цели».40 По меткому замечанию Плутарха, "на всей земле для одних лишь спартанцев война оказывалась отдыхом от подготовки к ней".41 Спарта обладала самой профессиональной армией в Греции. В отличие от любого другого гражданского ополчения, спартанская армия состояла только из профессионалов. Вся образовательная и воспитательная система в Спарте была направлена исключительно на формирование военных навыков. При этом надо учесть, что любая другая профессиональная деятельность, кроме военной, была запрещена, считаясь абсолютно невозможной для полноправных граждан. Основные очаги ремесла и торговли были вынесены за пределы города и расположены в местах проживания периеков и илотов. Для спартанца считалось позорным проявление какого-либо интереса к делам, непосредственно не связанным с военной службой или подготовкой к ней. Даже посещение рынка в глазах общественного мнения выглядело делом недостойным гражданина.42 

  Для спартанцев удача на военном поприще была единственным способом добиться высокого положения в обществе. Внутри спартанской армии существовала развитая иерархия. Прежде всего, армия имела собственную элиту - корпус из трехсот всадников, куда, по-видимому, на конкурсной основе попадали те молодые спартиаты, которые уже сумели проявить себя. Во время военных действий корпус всадников сражался рядом с царем.43 

    О структуре спартанской армии мы знаем очень мало, т.к. все сведения на этот счет или противоречивы, или темны. Скорее всего, отдельные сисситии в условиях войны были самым мелким военным подразделением, что во многом определяло эффективность военной организации Спарты.  Был разработан целый ритуал разнообразных поощрений за ратные подвиги. Так, граждане, которые умирали за отечество, в отличие от остальных, заслуживали привилегию иметь свое имя на могильном камне. Трус становился изгоем общества и, по словам Ксенофонта, "в Спарте скорее предпочитали смерть, чем такую бесчестную и позорную жизнь".44 

   Главной и безусловной обязанностью граждан была военная служба. Она длилась до шестидесяти лет, после чего спартиаты могли быть избраны в герусию, или совет старейшин. Ведь, по словам Аристотеля, выбор в герусию осуществлялся по династическому принципу. Туда попадали или представители высшей знати, или те политические лидеры, которые сделали себе карьеру благодаря личным заслугам. Воспитание детей было подчинено одной задаче - подготовить крепкого и выносливого воина, в любую минуту готового выступить против илотов.

            По этому воспитание и обучение являлось одной из главных государственных забот и осуществлялось на общественных началах. «Согласно законам Ликурга, все новорожденные подвергались специальному осмотру старейшин филы. Если они находили ребенка крепким и здоровым, то его отдавали родителям для выкармливания, тут же назначив ему один из наделов. Если же ребенок имел какой-либо недостаток, который мешал бы ему стать в дальнейшем полноценным воином, его убивали, бросая в апофеты, посчитав, что его жизнь не нужна ни ему самому, ни государству, раз ему с самого начала отказано в здоровье и силе».

            Родители были не в праве сами распоряжаться воспитанием ребенка. Едва мальчики достигали семилетнего возраста, их забирали у родителей и распределяли по отрядам - агелам, где они вместе жили, играли и трудились, причем под словом «трудиться» подразумевалось выполнение гимнастических упражнений. «Агела» - значит стадо. В этом названии пережиточно сохранились следы скотоводческого хозяйства дорийцев до их переселения в Лаконию. Таким образом, система совместного воспитания, вероятно, восходит еще ко времени до дорийского вторжения в Лаконию.45

            Воспитывали и обучали детей педономы - государственные воспитатели, избранные из числа наиболее достойных спартиатов. Начальниками агел - агелархами - были мальчики старших возрастных групп, отличавшиеся рассудительностью, сообразительностью и храбростью в драках. Дети должны были во всем равняться на них, исполнять их приказы, молча повиноваться и молча терпеть наказания. Таким образом воспитывалась привычка к строгой дисциплине, которая считалась высшей добродетелью. «Следуйте же за вашими предводителями, куда бы они вас ни повели, соблюдая превыше всего дисциплину и бдительность, и всегда точно выполняйте приказы военачальников. Нет ничего прекраснее и надежнее для большого войска, чем подчиняться единой воле и единому порядку».46

                 Таким образом, все воспитание сводилось к требованиям беспрекословно подчиняться, стойко переносить лишения и одерживать верх над противником.            Грамота и музыка были единственными предметами, помимо физических упражнений,  «Грамоте они учились лишь в той мере, в какой без этого нельзя было обойтись».47

             По достижению 20-ти лет юноши получали полное вооружение воинов и вступали в члены одной из сисситий. Воспитание спартанца длилось и в зрелые годы. Непрерывные тренировки и лагерная жизнь, поддерживаемая в мирное время, продолжались до старости.

            Военный характер спартанского общества способствовал сохранению в среде спартиатов пережитков доклассовых отношений. Таким пережитком была значительная обоществленность быта спартиатов, связанная с их полным устранением от хозяйственной деятельности и со столь же полным превращением их в военный господствующий класс.

     В быту спартанцев сохранилось много обычаев, восходящих к глубокой древности (приложение 2). Например, архаическая система возрастных классов, которая обнаруживается в недрах спартанского государственного аппарата. В известном смысле политический режим, существовавший в Спарте в V - IV вв. до н.э., можно определить как самую настоящую геронтократию. Важнейшими атрибутами этого режима были такие обстоятельства, как власть совета старейшин, распространявшаяся на все государственные дела, политическая и даже экономическая неправоспособность младших граждан, воспитание подрастающего поколения в духе беспрекословного повиновения старшим по возрасту и т.д.48 Самые главные качества, которые должны были  отличать спартанца от представителей других народов были сила, выносливость и максимальная готовность к жизненным трудностям. Прививание и развитие подобных качеств начиналось с первых дней жизни ребенка: в младенческом возрасте его никогда не пеленали и не укрывали, оставляя на солнце, ветре или дожде. Когда ребенок подрастал, его отучали от страха перед темнотой и одиночеством, запирая в темные помещения на целые сутки, а также отучали от капризов и нытья, наказывая палкой. Физическое наказание было неотъемлемой частью воспитания ребенка внутри семьи (приложение 3)

            Общие трапезы - сисситии также можно считать архаичной чертой быта                             

   Воспитание спартанских девушек мало чем отличалось от юношеского воспитания. Девушек учили бегать, прыгать, бороться, метать диски и дротики; они учились так же танцам и пению. Причем физические упражнения по своей сложности не уступали мужским. Это объяснялось тем, что «от здоровых и сильных супругов и дети будут сильными и здоровыми».49 Женщинам также, по достижении определенного возраста, разрешалось принимать участие в военных походах и криптиях. И кроме того, они присутствовали при всех государственных, военных и религиозных праздниках, исполняя песни и ритуальные танцы. Гражданские права женская половина населения Спарты также получала  после 30 лет (приложение 4).

      Женщины являлись полными хозяйками в быту (приложение 5).  «Их своеволие и могущество - следствие частых походов, во время которых мужья вынуждены бывали оставлять их полными хозяйками в доме, а потому и оказывали им уважение ... и даже называли  «госпожами».50 Такое положение женщины явный пережиток матриархата.

            Многие обычаи семейной жизни также восходили к первобытнообщинному строю.  Ярким примером этого может служить обряд заключения брака путем похищения девушки-невесты.51

            Семья в Спарте моногамная, но допускались внебрачные отношения и для мужа, и для жены - пережитки группового брака.

           Таким образом, вся жизнь спартанцев была подчинена интересам военизированного государства, что способствовало сохранению архаичных черт в быту.