Конспект урока "Тайны текста"(по рассказу А.П.Чехова "Человек в футляре").
план-конспект урока литературы (11 класс) по теме

Тема урока: « Комплексный анализ текста» (при изучении рассказа А.П.Чехова « Человек в футляре»).

Цель:

1. учить целостному анализу текста как способу познания художественного произведения;
2. познакомить учащихся с элементами философии текста:

1. в тесте нет ничего случайного;
2. все формальные элементы текста являются элементами смысловыми, носителями определённого содержания;
3. все элементы текста взаимосвязаны;
4. текст не застывшая сущность, а диалог между автором, читателем и культурным контекстом;
5. текст эстетически неисчерпаем;
6. фрагмент сохраняет и несёт в себе все свойства гениального произведения;

3. углубить знания синтаксиса и морфологии при изучении структуры текста и овладении средствами речевой выразительности;
4. проследить использование наиболее ярких языковых средств, художественных приёмов для раскрытия темы, идеи текста, создания художественного образа;
5. обогатить словарный запас учащихся новой лексикой, учить логично, правильно, аргументировано говорить, использовать имеющиеся знания и умения в новой ситуации.

Ход урока.

1. Актуализация.

Вторичное чтение текста.

«… И он был так поражён, что не захотел идти дальше и вернулся домой.

На другой день он всё время нервно потирал руки и вздрагивал, и было видно по лицу, что ему нехорошо. И с занятий ушёл, что случилось с ним в первый раз в жизни. И не обедал. А под вечер оделся потеплее, хотя на дворе стояла совсем летняя погода, и поплёлся к Коваленкам. Вареньки не было дома, застал он только брата…»

    Сегодняшний урок мы посвятим анализу, исследованию отрывка из рассказа А.П.Чехова, только что нами прочитанного. Зачем? Мы как бы побываем в мастерской великого художника, постараемся понять, почему именно так, а не иначе написан выбранный мною отрывок. Это будет погружение в текст. В знакомом и понятном рассказе нас, возможно, ждут открытия. Во всяком случае, мы должны почувствовать себя исследователями, которые знают: в тексте нет ничего случайного.

    Итак, внимание. Текст читают исследователи. Они очень внимательны, они помнят, что у исследователей есть свои радости: « Читатель судит, наслаждаясь тестом, и наслаждается рассуждая.» (Гёте)

     И ещё позволю одно дополнение: в знаменитой книге Игоря Шкляревского « Читаю « Слово о полку…» есть удивительный эпизод: « Работник алмазного фонда рассказал мне о супербриллиантах, которые всё время меняют свой цвет, реагируют на одежду человека, смотрящего на них, отзываются даже на его здоровье (!), настроение (!), мысли... Такой они чувствительности - эти невидимые в стакане с водой и бесконечно-неодинаковые внутри - камни... Таков и супербриллиант древнерусской поэзии - «Слово о полку Игореве…» Само упоминание « Слова» настраивает на высокий лад. Но… В темноте не виден никакой бриллиант: если его не захотят увидеть люди, красота его останется неведомой, непознанной, невостребованной. Значит, каждый из нас, каждый читатель - своеобразный источник света. И чем ярче светится наша душа, тем больше граней мы увидим в произведении – бриллианте, тем неповторимее будет алмазное сияние, алмазное свечение этого чуда. Помните у Паустовского: «алмазный язык»?! Так вот перед нами - супербриллиант…

     Текст прочитан. Кстати,  В.Асмус, известный историк литературы, утверждал, что лучшее чтение художественного произведения - вторичное, повторное. Он писал об этом так: «Поэтому, не рискуя впасть в парадоксальность, скажем, что, строго говоря, подлинным первым прочтением произведения, подлинным первым прослушиванием симфонии может быть только вторичное их прочтение и прослушивание. Именно вторичное прочтение может быть таким прочтением, в ходе которого восприятие каждого отдельного кадра уверенно относится читателем и слушателем к целому. Только в этом случае целое уже известно из предшествующего - первого - чтения или слушания. По той же причине творческий читатель всегда склонен перечитывать выдающееся художественное произведение. Ему кажется, что он ещё не прочитал его ни разу». ( В.Асмус «Чтение как труд и творчество».)

        Так вот важнейшее второе чтение завершено. Какие особенности его вы заметили? У кого открылось «духовное зрение»? Кто-то нашёл ключ? Существует мнение, что начинать анализ нужно с того элемента, который наиболее заметен в тексте (он подобен нити Ариадны, ведущей из лабиринта) или с того, что наименее понятно, что рождает вопросы.

1. Повторение одних и тех же союзов и, что.
2. Это какой уровень языка?
3. Синтаксический.
4. Да, синтаксис этого отрывка очень интересен. Давайте рассмотрим подробнее использованные автором конструкции.
5. Следует обратить внимание на то, что первое предложение представляет собой отдельный абзац.
6. Похвальная наблюдательность. А как вы это объясните?
7. Членение текста на абзацы носит не случайный, не формальный, а смысловой характер. Если вдумаемся в членение текста на абзацы, мы сможем обнаружить новый, глубинный смысл, стоящий за развитием сюжета. В частности, в данном случае предложение представляет собой отдельный абзац потому, что следующий абзац начинается словосочетанием « на другой день». Между ними - день и ночь. Сутки, полные смятения: день, проведённый не как обычно, не как сотни других дней, бессонная ночь в душной комнате под пологом кровати, под стёганым одеялом. Ночь, не принёсшая отдохновения, забытья, успокоения. Она обозначила некую границу в жизни главного героя.
8. А второй абзац обычный?
9. В нём очень много необычного. На первый взгляд, Чехов нарушил границы предложения. В абзаце всего пять предложений. Кажется, можно было бы первые четыре предложения объединить в одно, потому что во 2ом и 4ом предложениях (СПП) главная часть - неполное простое предложение (опущено подлежащее). Третье - тоже неполное предложение. Сказуемые этих неполных отдельных предложений могли бы быть просто однородными в составе одного предложения.
10. Почему Чехов избрал именно такое членение абзаца на предложения? Как называются такие конструкции?
11. Они называются присоединительными. Кстати, в абзаце есть и придаточное присоединительное, и отдельные присоединительные конструкции. Такой приём нам известен, он называется парцелляция (стилистический приём, связанный с расчленением фразы на части и даже на отдельные слова).
12. Какой же эффект создаётся с помощью таких конструкций?
13. В устной речи присоединительная конструкция отделяется от основной части предложения длительной паузой, а сама конструкция произносится с такой интонацией, которая подчёркивает, усиливает её значение. Значит, то, что вынесено в отдельное предложение, чрезвычайно важно для понимания смыла текста.

А ведь это не просто рассказ о событии в жизни  Беликова, это новые штрихи к его портрету. Когда эти присоединительные конструкции читаешь, кажется, что и не хватило бы воздуха для произнесения всего большого предложения. Потому что человеку плохо физически. Эти рубленые фразы неумолимо падают. Каждая из них похожа на тяжёлый выдох. Начинаются эти фразы с союза и, но союз и вообще в этом абзаце употребляется очень часто. И хочется найти какую-то закономерность  в его употреблении, ритм, некую гармонию. Нет её. Есть аритмия, дисгармония. Так, наверное, стучит сердце Беликова, так неровно, нервно он дышит. По- моему, здесь уместен разговор о своеобразной градации - шкале его ценностей («И с занятий ушёл… И не обедал…»). Это вот  « И не обедал» просто убийственно. Это же характеристика-разоблачение: мы ведь знаем, что надо особое внимание обращать на сверхдлинные и сверхкороткие фразы. Это самая короткая фраза в этом отрывке. Вынесенная в отдельное предложение информация сверхважная. Оказывается, сверхважная эта конструкция говорит о сверхважном в Беликове: он примитивен, у него нет никаких духовных запросов, он автомат, требующий неукоснительной постоянной подзарядки.

       Да, наверное, здесь уместен такой образ: биоробот получил повреждение, он пытается отрегулировать себя на привычный режим работы.

      Сегодня мы говорим так. Или «киборг». А ведь в XIX веке сказали бы: « Органчик». Правда, посложнее чеховский звуковоспроизводящий агрегат: греческий язык, законодательные акты в его программе. Да и называют его несколько по - иному: «человек в футляре». Сразу возникает такая ассоциация: в биологии есть понятие «homo sapiens»- « человек разумный», но, по- видимому, Чехов увидел новый биологический, нет, скорее, социальный вид. В рассказе есть и другое название- «влюблённый антропос», но и этот оксюморон как раз очень верно выявляет суть Беликова - его биологическую неспособность к человеческим чувствам. Ископаемое какое-то. Кстати, в абзаце 3 безличных предложения. Безликий, никакой.

1. Всё это очень интересно. Мы отказываем герою в человеческом. А Чехов? Не произвол ли наш анализ? Давайте исследуем морфологический строй отрывка.
2. В тексте   15 глаголов

                            11 существительных

                            1 прилагательное

                            1 числительное

                             есть слова состояния, местоимения, краткое причастие.

1. Ю. Лотман доказывает, что если текст  представляет собой сложную синтаксическую конструкцию, то это показатель целостности мира, в ней изображённого. Наличие в тексте коротких предложений, обилие точек свидетельствуют о фрагментарности, раздробленности этого мира.
2. Цифры говорят сами за себя: мир, в котором живёт Беликов,- мир безликих предметов, мир простых движений. Нет ни одного прилагательного - эпитета (встречается прилагательное « совсем летняя», хотя и в превосходной степени, но не эпитет). Кстати, все глаголы совершенного вида перемежаются с глаголами несовершенного вида, что тоже свидетельствует об аритмии, которой страдает существо, называемое «человек в футляре».
3. И о фонетическом уровне. О стилистическом.
4. Все слова в этом отрывке стилистически нейтральны. А вот есть слово «поплёлся» (сниженное). Почему Чехов предпочёл именно его?
5. Давайте проведём лингвистический эксперимент. («Так как всякий текст  представляет собой систему определённым образом соотносящихся между собой фактов, то всякое смещение этих соотношений, всякое изменение какого- либо отдельного факта ощущается чрезвычайно резко и помогает оценить и определить роль элемента, подвергшегося изменениям»,- писал А.Пешковский) Слово « поплёлся» с какой пометой напечатано в словаре?
6. Разговорное.
7. Но ведь есть другие слова, называющие это действие.
8. Да, есть: « потащился», « побрёл» в значении « пойти не торопясь или с трудом».
9. Почему же Чехов предпочёл именно «поплёлся»?
10. У него ноги заплетаются. Значение «идти с трудом» максимально точно воплощено в слове «поплёлся».
11. А ещё нужно всмотреться во внутреннюю форму слова. И обратим внимание на его артикуляцию.
12. Обращают на себя внимание взрывные губно-губные [п], переднеязычные смычно - проходные сонорные[л]. Сначала как бы размыкание спёкшихся от долгого, мучительного молчания губ, а затем трудное преодоление препятствий.
13. И на фонетическом уровне рисуется герой, его состояние.
14. Нам сегодня открылась лишь часть тайны. Мы чуть-чуть приблизились к пониманию произведения, в котором «бездна смысла». Может быть, кому-то показалась интересной работа, которую можно назвать « магическим кристаллом». И в заключение я хочу, чтобы вы увидели удивительный образ Анатоля Франса: «Существуют стили, кажущиеся простыми, и… как раз им-то, вероятно, присущи молодость и долговременность. Остаётся  только установить, откуда у них эта счастливая видимость. И тут, конечно, приходит в голову, что они обязаны ею не недостаточному разнообразию элементов, а тому, что они представляют собой целое, все составные части которого до такой степени прочно слились, что их уже не различить. Короче говоря, простой стиль - как тот луч, который падает через окно, пока я это пишу, и неясный свет которого объясняется полнейшим слиянием составляющих его семи цветов. Простой стиль подобен белому свету. Он сложен, но не выдаёт своей сложности».

  В ходе диалога - соразмышления, выявляя и корректируя восприятие учащихся, учитель ведёт к постижению гармонического единства формы и содержания произведения. Чем  глубже учитель прячет своё коммуникативное лидерство, тем свободнее и раскованнее будут суждения ребят, тем реальнее возникновение эффекта собственных « открытий». Организуя диалог, учитель внимательно выслушивает максимально возможное количество ответов, корректно дополняя и уточняя их, чаще всего - способом перефразирования («иначе говоря…», «так ли я понял?»), чтобы сохранить авторство за отвечавшим учеником. Часто бывает, что в ходе анализа ответа ученики повторяют расхожие мнения, но вряд ли они опираются на какой-либо научный источник. Ученики бывают вполне уверены, что пришли к трактовке сами. И существенным в этой ситуации является подтверждение этой уверенности.

Тема урока: « Комплексный анализ текста» (при изучении рассказа А.П.Чехова « Человек в футляре»).

Цель:

1. учить целостному анализу текста как способу познания художественного произведения;
2. познакомить учащихся с элементами философии текста:

1. в тесте нет ничего случайного;
2. все формальные элементы текста являются элементами смысловыми, носителями определённого содержания;
3. все элементы текста взаимосвязаны;
4. текст не застывшая сущность, а диалог между автором, читателем и культурным контекстом;
5. текст эстетически неисчерпаем;
6. фрагмент сохраняет и несёт в себе все свойства гениального произведения;

3. углубить знания синтаксиса и морфологии при изучении структуры текста и овладении средствами речевой выразительности;
4. проследить использование наиболее ярких языковых средств, художественных приёмов для раскрытия темы, идеи текста, создания художественного образа;
5. обогатить словарный запас учащихся новой лексикой, учить логично, правильно, аргументировано говорить, использовать имеющиеся знания и умения в новой ситуации.

Ход урока.

1. Актуализация.

Вторичное чтение текста.

«… И он был так поражён, что не захотел идти дальше и вернулся домой.

На другой день он всё время нервно потирал руки и вздрагивал, и было видно по лицу, что ему нехорошо. И с занятий ушёл, что случилось с ним в первый раз в жизни. И не обедал. А под вечер оделся потеплее, хотя на дворе стояла совсем летняя погода, и поплёлся к Коваленкам. Вареньки не было дома, застал он только брата…»

    Сегодняшний урок мы посвятим анализу, исследованию отрывка из рассказа А.П.Чехова, только что нами прочитанного. Зачем? Мы как бы побываем в мастерской великого художника, постараемся понять, почему именно так, а не иначе написан выбранный мною отрывок. Это будет погружение в текст. В знакомом и понятном рассказе нас, возможно, ждут открытия. Во всяком случае, мы должны почувствовать себя исследователями, которые знают: в тексте нет ничего случайного.

    Итак, внимание. Текст читают исследователи. Они очень внимательны, они помнят, что у исследователей есть свои радости: « Читатель судит, наслаждаясь тестом, и наслаждается рассуждая.» (Гёте)

     И ещё позволю одно дополнение: в знаменитой книге Игоря Шкляревского « Читаю « Слово о полку…» есть удивительный эпизод: « Работник алмазного фонда рассказал мне о супербриллиантах, которые всё время меняют свой цвет, реагируют на одежду человека, смотрящего на них, отзываются даже на его здоровье (!), настроение (!), мысли... Такой они чувствительности - эти невидимые в стакане с водой и бесконечно-неодинаковые внутри - камни... Таков и супербриллиант древнерусской поэзии - «Слово о полку Игореве…» Само упоминание « Слова» настраивает на высокий лад. Но… В темноте не виден никакой бриллиант: если его не захотят увидеть люди, красота его останется неведомой, непознанной, невостребованной. Значит, каждый из нас, каждый читатель - своеобразный источник света. И чем ярче светится наша душа, тем больше граней мы увидим в произведении – бриллианте, тем неповторимее будет алмазное сияние, алмазное свечение этого чуда. Помните у Паустовского: «алмазный язык»?! Так вот перед нами - супербриллиант…

     Текст прочитан. Кстати,  В.Асмус, известный историк литературы, утверждал, что лучшее чтение художественного произведения - вторичное, повторное. Он писал об этом так: «Поэтому, не рискуя впасть в парадоксальность, скажем, что, строго говоря, подлинным первым прочтением произведения, подлинным первым прослушиванием симфонии может быть только вторичное их прочтение и прослушивание. Именно вторичное прочтение может быть таким прочтением, в ходе которого восприятие каждого отдельного кадра уверенно относится читателем и слушателем к целому. Только в этом случае целое уже известно из предшествующего - первого - чтения или слушания. По той же причине творческий читатель всегда склонен перечитывать выдающееся художественное произведение. Ему кажется, что он ещё не прочитал его ни разу». ( В.Асмус «Чтение как труд и творчество».)

        Так вот важнейшее второе чтение завершено. Какие особенности его вы заметили? У кого открылось «духовное зрение»? Кто-то нашёл ключ? Существует мнение, что начинать анализ нужно с того элемента, который наиболее заметен в тексте (он подобен нити Ариадны, ведущей из лабиринта) или с того, что наименее понятно, что рождает вопросы.

1. Повторение одних и тех же союзов и, что.
2. Это какой уровень языка?
3. Синтаксический.
4. Да, синтаксис этого отрывка очень интересен. Давайте рассмотрим подробнее использованные автором конструкции.
5. Следует обратить внимание на то, что первое предложение представляет собой отдельный абзац.
6. Похвальная наблюдательность. А как вы это объясните?
7. Членение текста на абзацы носит не случайный, не формальный, а смысловой характер. Если вдумаемся в членение текста на абзацы, мы сможем обнаружить новый, глубинный смысл, стоящий за развитием сюжета. В частности, в данном случае предложение представляет собой отдельный абзац потому, что следующий абзац начинается словосочетанием « на другой день». Между ними - день и ночь. Сутки, полные смятения: день, проведённый не как обычно, не как сотни других дней, бессонная ночь в душной комнате под пологом кровати, под стёганым одеялом. Ночь, не принёсшая отдохновения, забытья, успокоения. Она обозначила некую границу в жизни главного героя.
8. А второй абзац обычный?
9. В нём очень много необычного. На первый взгляд, Чехов нарушил границы предложения. В абзаце всего пять предложений. Кажется, можно было бы первые четыре предложения объединить в одно, потому что во 2ом и 4ом предложениях (СПП) главная часть - неполное простое предложение (опущено подлежащее). Третье - тоже неполное предложение. Сказуемые этих неполных отдельных предложений могли бы быть просто однородными в составе одного предложения.
10. Почему Чехов избрал именно такое членение абзаца на предложения? Как называются такие конструкции?
11. Они называются присоединительными. Кстати, в абзаце есть и придаточное присоединительное, и отдельные присоединительные конструкции. Такой приём нам известен, он называется парцелляция (стилистический приём, связанный с расчленением фразы на части и даже на отдельные слова).
12. Какой же эффект создаётся с помощью таких конструкций?
13. В устной речи присоединительная конструкция отделяется от основной части предложения длительной паузой, а сама конструкция произносится с такой интонацией, которая подчёркивает, усиливает её значение. Значит, то, что вынесено в отдельное предложение, чрезвычайно важно для понимания смыла текста.

А ведь это не просто рассказ о событии в жизни  Беликова, это новые штрихи к его портрету. Когда эти присоединительные конструкции читаешь, кажется, что и не хватило бы воздуха для произнесения всего большого предложения. Потому что человеку плохо физически. Эти рубленые фразы неумолимо падают. Каждая из них похожа на тяжёлый выдох. Начинаются эти фразы с союза и, но союз и вообще в этом абзаце употребляется очень часто. И хочется найти какую-то закономерность  в его употреблении, ритм, некую гармонию. Нет её. Есть аритмия, дисгармония. Так, наверное, стучит сердце Беликова, так неровно, нервно он дышит. По- моему, здесь уместен разговор о своеобразной градации - шкале его ценностей («И с занятий ушёл… И не обедал…»). Это вот  « И не обедал» просто убийственно. Это же характеристика-разоблачение: мы ведь знаем, что надо особое внимание обращать на сверхдлинные и сверхкороткие фразы. Это самая короткая фраза в этом отрывке. Вынесенная в отдельное предложение информация сверхважная. Оказывается, сверхважная эта конструкция говорит о сверхважном в Беликове: он примитивен, у него нет никаких духовных запросов, он автомат, требующий неукоснительной постоянной подзарядки.

       Да, наверное, здесь уместен такой образ: биоробот получил повреждение, он пытается отрегулировать себя на привычный режим работы.

      Сегодня мы говорим так. Или «киборг». А ведь в XIX веке сказали бы: « Органчик». Правда, посложнее чеховский звуковоспроизводящий агрегат: греческий язык, законодательные акты в его программе. Да и называют его несколько по - иному: «человек в футляре». Сразу возникает такая ассоциация: в биологии есть понятие «homo sapiens»- « человек разумный», но, по- видимому, Чехов увидел новый биологический, нет, скорее, социальный вид. В рассказе есть и другое название- «влюблённый антропос», но и этот оксюморон как раз очень верно выявляет суть Беликова - его биологическую неспособность к человеческим чувствам. Ископаемое какое-то. Кстати, в абзаце 3 безличных предложения. Безликий, никакой.

1. Всё это очень интересно. Мы отказываем герою в человеческом. А Чехов? Не произвол ли наш анализ? Давайте исследуем морфологический строй отрывка.
2. В тексте   15 глаголов

                            11 существительных

                            1 прилагательное

                            1 числительное

                             есть слова состояния, местоимения, краткое причастие.

1. Ю. Лотман доказывает, что если текст  представляет собой сложную синтаксическую конструкцию, то это показатель целостности мира, в ней изображённого. Наличие в тексте коротких предложений, обилие точек свидетельствуют о фрагментарности, раздробленности этого мира.
2. Цифры говорят сами за себя: мир, в котором живёт Беликов,- мир безликих предметов, мир простых движений. Нет ни одного прилагательного - эпитета (встречается прилагательное « совсем летняя», хотя и в превосходной степени, но не эпитет). Кстати, все глаголы совершенного вида перемежаются с глаголами несовершенного вида, что тоже свидетельствует об аритмии, которой страдает существо, называемое «человек в футляре».
3. И о фонетическом уровне. О стилистическом.
4. Все слова в этом отрывке стилистически нейтральны. А вот есть слово «поплёлся» (сниженное). Почему Чехов предпочёл именно его?
5. Давайте проведём лингвистический эксперимент. («Так как всякий текст  представляет собой систему определённым образом соотносящихся между собой фактов, то всякое смещение этих соотношений, всякое изменение какого- либо отдельного факта ощущается чрезвычайно резко и помогает оценить и определить роль элемента, подвергшегося изменениям»,- писал А.Пешковский) Слово « поплёлся» с какой пометой напечатано в словаре?
6. Разговорное.
7. Но ведь есть другие слова, называющие это действие.
8. Да, есть: « потащился», « побрёл» в значении « пойти не торопясь или с трудом».
9. Почему же Чехов предпочёл именно «поплёлся»?
10. У него ноги заплетаются. Значение «идти с трудом» максимально точно воплощено в слове «поплёлся».
11. А ещё нужно всмотреться во внутреннюю форму слова. И обратим внимание на его артикуляцию.
12. Обращают на себя внимание взрывные губно-губные [п], переднеязычные смычно - проходные сонорные[л]. Сначала как бы размыкание спёкшихся от долгого, мучительного молчания губ, а затем трудное преодоление препятствий.
13. И на фонетическом уровне рисуется герой, его состояние.
14. Нам сегодня открылась лишь часть тайны. Мы чуть-чуть приблизились к пониманию произведения, в котором «бездна смысла». Может быть, кому-то показалась интересной работа, которую можно назвать « магическим кристаллом». И в заключение я хочу, чтобы вы увидели удивительный образ Анатоля Франса: «Существуют стили, кажущиеся простыми, и… как раз им-то, вероятно, присущи молодость и долговременность. Остаётся  только установить, откуда у них эта счастливая видимость. И тут, конечно, приходит в голову, что они обязаны ею не недостаточному разнообразию элементов, а тому, что они представляют собой целое, все составные части которого до такой степени прочно слились, что их уже не различить. Короче говоря, простой стиль - как тот луч, который падает через окно, пока я это пишу, и неясный свет которого объясняется полнейшим слиянием составляющих его семи цветов. Простой стиль подобен белому свету. Он сложен, но не выдаёт своей сложности».

  В ходе диалога - соразмышления, выявляя и корректируя восприятие учащихся, учитель ведёт к постижению гармонического единства формы и содержания произведения. Чем  глубже учитель прячет своё коммуникативное лидерство, тем свободнее и раскованнее будут суждения ребят, тем реальнее возникновение эффекта собственных « открытий». Организуя диалог, учитель внимательно выслушивает максимально возможное количество ответов, корректно дополняя и уточняя их, чаще всего - способом перефразирования («иначе говоря…», «так ли я понял?»), чтобы сохранить авторство за отвечавшим учеником. Часто бывает, что в ходе анализа ответа ученики повторяют расхожие мнения, но вряд ли они опираются на какой-либо научный источник. Ученики бывают вполне уверены, что пришли к трактовке сами. И существенным в этой ситуации является подтверждение этой уверенности.