конспект открытого урока "Я Шаганов по Москве"
план-конспект урока по литературе (8 класс) на тему

                          Конспект  бинарного урока

                        в 8-9 классах по творчеству

            поэта - песенника Александра Шаганова

                                                        Терентьева Людмила Зиновьевна,                

                                                        учитель  русского языка и

                                                        литературы;

                                                        Шерягина Ирина Ивановна, учитель

                                                       музыки муниципальной

                                                       общеобразовательного учреждения

                                                      «СОШ №4»

                                                      169600, Республика Коми, г.Печора,

                                                      ул. Спортивная, 42.

Тема урока: «Знакомство с творчеством поэта-песенника Александра Шаганова».

Цели урока:

1. Познакомить учащихся с жизнью и творчеством А.Шаганова; показать, как «рождаются стишата», как начинается поэт, как создаётся песня.
2. Воспитывать желание понять внутренний мир творческого человека, постигать глубину поэтической мысли, красоту художественных образов через поэзию и музыку.
3. Развивать навыки выразительного чтения наизусть; грамотной монологической речи; эмоциональности и душевности при исполнении песен.

Тип урока: урок – презентация.

Виды работы:  индивидуальная, коллективная.

Оформление доски:  Звони, звонарь, за бессловесный люд,

                                    Звони, звонарь, по вечному ученью.

                                    Пока ты есть – заутреню поют

                                    И служат благодарную вечерню.

                                                        «Звонарь» А.Шаганов.

Словарные слова: мюзикл, композитор.

Оформление класса:  книга «Александр Я Шаганов по Москве», Москва, издательство «Центр полиграф», 2007 г.;  на отдельных листах напечатаны названия глав романа, обсуждаемые на уроке;  фотографии поэта, современных исполнителей и композиторов;  стенд с высказываниями известных композиторов и исполнителей песен на стихотворения А.Шаганова;  раздаточный материал (тексты стихов, главы из книги романа-биографии); картины И.И.Левитана «Над вечным покоем», «Золотая осень» и др.

Подготовительная работа: выучить стихотворения, прочитать главы романа,  подготовить краткий пересказ и выступить в роли учителя, познакомив с интересными фактами биографии;  разучить песни;  найти записи песен на стихи А.Шаганова, и колокольные звоны.

                                       ХОД УРОКА

                       Звучит колокольный звон (фонограмма).

Чтение стихотворения.

Чтец 1.  «Звонарь».

Учитель литературы. Эти слова о звонаре принадлежат автору, поэту-песеннику Александру Шаганову, с творчеством которого я познакомилась совсем недавно. Эпиграф первой же главы книги «Я Шаганов по Москве» сразу заинтересовал меня.

                                В осенней мгле московские бульвары

                             Учили жизни вместо букваря

- Вот ты все время говоришь – «Саша, Саша» - а чем он занимается, твой брат?

- Дома на диване обычно валяется.

- Целыми днями на диване? – сокрушается подружка моей сестренки.

- Да, или вон на футбол куда-нибудь направится, свободного времени у него много.

- Да, Лариса…- вздыхает Наташа Белова, девушка энергичная и с добрым сердцем.

      А что тут ещё сказать, только и остается повздыхать.

- Ты знаешь, мам, вот есть у меня подружка новая, Лариса Шаганова. Я вас познакомлю – хорошая девчонка, но не повезло. Брат у нее целыми днями на диване пролеживает, работать не хочет, только по футболам и шляется. А Лариса – светлый такой человечек, ничего с ним поделать не может. Так вот сложилось, живут вместе.

- Да, Наташа, что и говорить – сейчас многие мужчины потерялись по жизни. Сама посуди, предприятия и институты позакрывались, в нынешних условиях найти себя не каждому удается. Вот мужики и хандрят, а кто-то и к бутылке тянется в беспросветности. Все-таки при Советском Союзе такого не было. Тунеядством это называлось…

Я, конечно, свою сестренку понимаю. Переживает она. Но ведь — самое начало футбольного сезона. Надо же поддержать любимый клуб. Встретился с друзьями. Игра была с ЦСКА на стадионе в Петровском парке. Погода некудышная. А команда наша порадовала: 5 : О в пользу «Торпедо». Умеют, когда захотят. Трое суток я возвращался домой. Где только не был, все никак расстаться не могли, гульбанили своим болелыцицким кругом. И вот уже совсем близко дом родной, а там заботливая Леля (Лариса) чаем отпоит, утром побеседует, «что такое хорошо, что такое плохо». Добраться только надо.

Мы с Михалычем, дружком моим по футбольному миру, добиваем последнюю поллитровку. В автобусе маршрута «В». Время уже за полночь, рейс этот последний, в салоне, кроме нас, никого уже. Да и автобус выходит из строя на остановке Кузьминского лесопарка. Я подхожу к водителю и спрашиваю: надолго ли поломка? Он видит в руках моего Михалыча початую «Завалинку» и отвечает:

• Делов на пять минут, а вот вам, видать, без стакана неудобно. А моя машина — укомплектована. Сейчас выдам вам. Кстати, по какому поводу выпиваете, если не секрет?
• Да наш футбольный клуб выиграл у... армейцев, редкий счет.
• У «коней»? Так это ж три дня назад было!

—        Ну вот мы и возвращаемся, — тянет Михалыч.
Володя Румянцев, тоже болельщик «Торпедо», был тем водителем.

—        Так, ребята, поехали. Говорите только заранее,где поворачивать, прямо по домам к подъезду достав
лю. И денег даже не предлагайте, обижусь.

Лариса, конечно, была шокирована таким объяснением моего отсутствия.

СТИШАТА

Свои первые стишата я сочинил в 14 лет. В спортлагере «Москвич». Случилось это под городом Чеховом, серединой августа месяца при чудной солнечной, безветренной погоде в пределах четырех часов пополудни. Стихи были наивные и подражательные, как и положено. Прочитал их близким друзьям по футбольной команде, сказав, что это строки из новой песни «Машины времени». Ребята оценили. Спустя день-другой я изрек им еще пару четверостиший, выдав за свежее творение группы «Воскресение».

• Здорово, где ты умудряешься все эти новинки услышать?
• Радио Moscow.

Было такое загадочное вещание на английском языке на непонятных частотах.

тебя не дергает из-за письменного стола. Главное — пиши. Не ленись. И дома особо не засиживайся. Болезнь «ТТТ: тахта-тапки-телевизор» — не для тебя. Твой завтрак: литр кофе, блок сигарет и — вперед! { Я пересмотрел все концерты популярных групп. Такой благодарный зритель. По возможности знакомилея с музыкантами. Леша Глызин, тогда солист «Веселых ребят», еще не спевший «Фургончик в поле чистом». Игорь Романов, лидер-гитара «Землян». Они были добросердечны. Спасибо.

Были и другие случаи. Слава Малежик, спросив, где я учусь, сказал:

 — Так вот и учись там, в своем институте!

Хорошо, что хоть подзатыльником не наградил. Вид у него соответствовал.

Потом как-то, спустя годы, он же: /    — Да, чуть не закопал я твой талант, Саша, в телефонных канавах.

Да, таких, как я, не очень-то закопаешь. А самое главное в институте нашем сказал мне преподаватель по арифметике. Попросил стихи, прочитал и сказал:

— Знаете, Шаганов, что-то в ваших строчках есть. Поэзия как стержень, в тяжких жизненных ситуациях не даст сломиться. Пишите, молодой человек, пишите.

И имя у того преподавателя было очень редким для той поры и очень поэтичным, с налетом запретности опять же для той эпохи — Осип.

Правда, вот отчество не Эмильевич, Владимирович. И фамилия — Шварцман. Но тоже ничего, обнадеживало.

Учитель литературы. Удивительно, всё успел: и на диване поваляться, и стихотворения написать, и о Левитане почитать, и в Париж съездить…

Учитель музыки. Александр Шаганов мой современник, ему как и мне чуть больше 40 лет. Сегодня на уроке мы увидим, как много написано стихотворений этим поэтом и как много написано песен на его стихи, то есть его творчество связано с музыкальной культурой нашей страны.

Глава «Мы родились не принцами, мы с окраин выросли».

Чтец 2.   Семья у меня большая. Папа Леша, мама Юля, старший брат Юра и сестренка Лариса. Она совсем маленькая, только-только и ходить-то научилась — ножки колесом еще, а все равно — взгляд серьезный уже. Недавно мы переехали на новую квартиру, а до этого жили в одной комнате, а в квартире еще одна семья. Теперь по тому адресу бабушка Настя осталась, мы ездим к ней по воскресеньям в гости, а раньше все вместе ютились, как говорит бабуля. А теперь у нас с Юрой комната на двоих — детская — как одна та, прежняя. И дом совсем новый, самый высокий — четырнадцать этажей. Мы на двенадцатом. Во как! И салют можно смотреть из всех четырех окон. Раздолье, по-другому не скажешь. И все очень рады. Особенно папа и мама. А мне шесть лет, и сейчас весна, потом лето, а осенью я пойду в школу. Она тоже совсем новая, мы будем первые первоклашки. Меня уже мама записала туда. И мне, конечно, немного боязно, но все равно я хочу, чтобы быстрей пришел сентябрь и я пошел учиться. У меня и портфель уже есть, и ручки, и тетрадки. Это все мне тетя Женя подарила на день рождения — 4 марта, на той неделе. А форму школьную купят в конце лета. Никто же ведь не знает, насколько я вырасту в деревне. И я не знаю, расту себе и расту...

А еще тетеньки у подъезда сказали, что в нашем новом доме у нас, у Шагановых, всех больше детей. Ни у кого нет троих. А у моих папы и мамы — есть! Мы — Юра, я и Лариса. Вот такие вот мы, Шагановы, вот сколько нас! И этим я ужасно горд.

И все очень счастливы. Какой-то даже воздух счастливый, мартовский ветерок и запах новостройки ошеломляет. И все улыбаются, а я, наверное, больше всех. Я вообще очень хороший, только читать не умею, а считать до десяти - уже. Хотите, покажу?.. Вот видите, один раз только сбился. Считать меня научил мой старший брат. Это очень хорошо, когда есть старший брат.

А летом мы поедем к дедушке Павлу в деревню. Там у меня знаете что есть - велосипед! Уже на двух колесах, да! Из дома мы поедем к вокзалу на такси, потом ночью на поезде. Я буду так ждать, так ждать,' когда же наша остановка, но все равно усну и спросонья ничего не пойму. Будет четвертый час утра, и мы уже за городом Владимиром. Еле-еле встает зорька, и нас встретит дядя Саша на грузовой машине. Мы с мамой и Ларисой сядем в кабину, а папа с Юрой (Юра ведь уже большой) — в кузов. И я тоже хочу в кузов, но мне не разрешат. Но ничего, Юра после мне все расскажет о дороге. А дедушка Павел улыбнется нам, как умеет только он, возле дома в Пигасове.

Самый лучший дедушка на свете! Папин папа. Я никогда не называю его дед, а только распевно дедушка или еще бегло - дедуль. А бабушка наша Наташа умерла два года назад, и все плакали. И папа тоже. Он вообще никогда не плачет, а тогда плакал. Я видел.

Теперь в деревне остались дедушка и дядя Матвей. Дедушкин старший брат, как для меня Юра. Они всю жизнь вместе. Еще до войны, еще когда царь был, дядя Матвей ослеп. В три годика. Из-за тифа. Тогда тиф был, сейчас его нет совсем, а тогда из-за этого тифа проклятущего много людей умерло, а дядя Матвей выжил, но всю жизнь ничего не видит. Но зато вся скотина — корова, овцы там, слушаются дядю Матвея даже больше, чем дедушку. И все мы дядю Матвея очень любим. И зовем все дядей.

Собственно, по причине овец и произойдет случай, о котором я расскажу. Так получится, что я останусь на день-другой только под присмотром дедули. Паренек я небаловной, поэтому особого пригляда не требуется. А дел у дедушки хватает. Вон сколько дров нужно наколоть. Дрова он колет получше, чем даже папа, хотя дедушка и не такой молодой. А я — знаете, что я сделаю?.. Вон уже пастух гонит стадо, ну я и подсоблю. Возьму кусок черного хлеба и сдобрю его коровке (ох, какое же вкусное у нее молоко, в городе такого нет!) и овцам. Наших штук шесть-семь. Все похожи друг на друга в стаде. Но ничего, парочку своих я запомнил, а остальные уж забегут в хлев за компанию. И дедушка после уж меня похвалит. Скажет: «Молодец, совсем уже взрослый стал».

Только выйдет-то все по-другому... Ну, корова — та понятно. Посмотрев удивленными глазами на незнакомого мальчика, буренка с достоинством проследовала за ворота. Даже моя краюха хлеба не понадобилась. Она только мычала, ждала дойки. А вот овцы, что бы вы думали, скушали весь мной предложенный хлеб, а за калитку ни-ни. Это я потом пойму, что они испугались меня, а я их. Все же ведь я городской парнишка и кормить с ладошки не очень-то обучен. Я их и хотел обойти со стороны, и так и этак, но они ни в какую. Бегают по деревне туда-сюда, я за ними по лужам. Все сандалии стали мокрыми. Уже меня и соседи спрашивают: «Саша, что случилось, где дедушка?»

Ну ладно, бестолковые овцы, не хотите по-хорошему, тогда я возьму кнут. Настоящий — дедушкин. Вообще-то нам, детям, строго-настрого не разрешалось даже приближаться к таким вещам, как косы, топор, кнут. Кнутик у меня был свой, детский, сделанный из старого ремешка. Но разве такого послушаются, нет, тут нужен дедушкин, только так! Чтобы и щелкал и свистел.

Короче, с дедушкиным кнутом загнал я бедных овечек аж до синего болота, там уж и до леса недалеко. И вот ведь как вышло. Дощелкался. Со всей шестилетней удали заехал аккурат себе по глазу. Аж голова подтреснула, искры брызнули. Глаз тут же заплыл, надулся синяком. И больно-то как, ой-ой-ой! Слезы катятся, не остановишь. Ладошкой прикрыл, бегу обратно в деревню, овцы мои следом. И тоже жалостливо блеют.

Весь зареванный, в мокрых сандалиях, продрогший, кнут бросил в кусты, подхожу к дедушке.

• Дедуль, посмотри, что у меня там с глазом?
• А что случилось?
• Да, вот мошка залетела, я и расчесал.

• Ну-ка, дай гляну... Ух ты, да это к тебе не мошка залетела, где это ты так, а?

• Мошка, мошка!..

Твержу себе под нос... Ну а как сказать-то, что кнут без спросу взял.

—        Пойдем в дом скорей, Саша.

В доме тихо. Умыл мне лицо дедушка, дал рубль железный с Гагариным.

—        Ты ляг, приложи к глазу и лежи, а я пойду фельдшера звать.

Заснул, и снилось мне, что будет у меня один глаз, а может, и вовсе ослепну, как дядя Матвей. Ну и ладно. Буду жить с дедушкой в деревне, а папа с мамой будут приезжать по праздникам. Ничего, проживем.

Крепко спал.

Зато на следующий день перебинтованный мой вид лихо позабавил деревенских ребят. Кутузовым дразнили. А мама, увидав, только руками взмахнула. Но не ругала. Чего уж ругать. Глаз-то видит, только синяк здоровенный. А дядя Саша даже по такому случаю возил меня на мотоцикле с коляской по полям вокруг деревни.

     А про кнут я никому не сказал. Только Юре. Мы с ним потом из кустов его достали и на место повесили. Никто и не догадался.

Глава «Стишата».

Чтец 3.  

Свои первые стишата я сочинил в 14 лет в спортлагере «Москвич». Стихи были наивные, подражательные. Прочитал их близким друзьям по футбольной команде, сказав, что это новые  песни группы «Машина времени». Ребята оценили. Потом ещё назвался автором другой группы «Воскресенье».

                 Всё свободное время стал посвящать сочинительству, забросив футбол. Стихи свои я вышагивал на улицах, бульварах и в парках. Записался сразу в несколько библиотек, занялся самообразованием.

                Создалась группа молодых поэтов, мы собирались по понедельникам в музее Маяковского и читали друг другу свои творения.

                 Время двигалось. Я поступил в Московский электротехнический институт связи. Выбрал потому, что близко был к дому. Мне всё равно было, какое получать образование. Вопрос о том, чем я буду заниматься, уже был решен.

                 В институте я тоже писал.  Тогда в 80-е напечататься в печати не представлялось никакой возможности. Но я всё равно писал. Мне советовали, хочешь быть услышанным – пиши стихи. Аудитория найдется. Главное пиши.

                 В 17 лет после первой сессии я написал «Владимирскую Русь». Я шёл по улице и что-то напевал себе под нос, на улице был снегопад, и строки сложились сами собой.

Чтец 4.

Стихотворение «Владимирская Русь».

Учитель музыки.  Через 5 лет эти стихи в исполнении группы «Черный кофе» выйдут миллионным тиражом на пластинках. Облетят все радиостанции и хит-парады.

Учитель литературы.  «Владимирской Русью» он назвал стихи чуть позднее, обозначая малую родину своего отца и деда.

Прослушивание фонограммы песни «Владимирская Русь» в исполнении группы «Черный кофе».

Чтец 5.  

«Инженер Мостелефонстроя».

С грехом пополам я окончил в июне восемьдесят седьмого года родной институт. Тема диплома звучала так:   «Линии  связи в условиях  вечной мерзлоты».

Очень не хотелось воплощать написанное на практике. Хотя и ничего особенного, наверно, — пакуешь себе кабель в железобетонные костюмы. Только прохладно, должно быть, у этой вечности.

От былой отличности в оценках не осталось и следа. Два последних курса листки зачетки пестрели унылыми «удами». Я особо не расстраивался. Все время поглощало стихосложение. Преподаватель  Шварцман говаривал:

—        Удовлетворительно — хорошая оценка! Это значит, и вы удовлетворены, и государство удовлетворено.

Молодого инженера электросвязи принял в свою обитель трест «Мостелефонстрой», СМУ-2. Месяц-другой я протирал штаны в каком-то отделе по учету и планированию вблизи метро «Калужская». По ночам сочинял до посинения, утром с красными глазами занимал позицию за столом, перекладывал с места на места разные платежные поручения. Вглядывался сонными глазами в чертежи коммуникаций, совершенно не разумея, что к чему. Пару раз безнадежно засыпал на рабочем месте. Напротив меня, лицом к лицу, сидел начальник отдела. И я думал, что, видимо, желтоватый оттенок его кожи и некоторая тучность фигуры ожидают со временем и меня самого. Буду тихо хиреть, а после и стареть, занимаясь нелюбимым делом. Уволиться было нельзя. Три года после института молодой специалист должен был отработать по распределению. Сейчас понимаешь, пристраивая юного лоботряса куда-нибудь на работу, .что эта социальная защищенность вовсе и не так плоха для неокрепших молодых душ.

—        Да, Шаганов, вижу, трудновато тебе дается сидячая работа. Но ничего. Направляем тебя в строи
тельное подразделение. Будешь инженером-измерителем. Все поживей, чем здесь, и оклад на червонец
повыше.

Чего там и говорить, тот мой начальник обладал душевным теплом. Спасибо ему.

Ну что ж, это совсем другое дело. Во-первых, после выполненной работы на объекте можно было не возвращаться на базу — в полуподвальное помещение, здания в начале улицы Марии Ульяновой. Свободного времени прибавилось. Во-вторых, все объекты, они же АТС (автоматические телефонные станции), находились не в одном районе города, что тоже вносило некоторое разнообразие. В-третьих, коллектив наших рабочих был также приветлив.

—        Ну, вот скажи, Саша, что тебя больше всего интересует на сегодняшний день? Может быть, оптические волокна в телефонии, а? — с надеждой спросил меня новый босс.

—        Виктор, скажу вам честно. Больше всего меня интересуют мои новые стихи. Те, которые еще не сочинил.

Увлечение мое несколько его расстроило, сразу было видно. Он вздохнул.

—        Эх, до тебя на этом месте трудился тоже художник. Все рисовал, рисовал, бедняга...

Что он там рисовал, я не стал уточнять. А вот мои песни частенько транслировались по однопрограммному приемнику, и ребята с удовольствием подкалывали:

   —  Ну, что нового создаешь, поэт? Как там твой «Черный кофе»  —  «Зеленый чай»?

          Я не обижался. Кудри, подстриженные военной кафедрой, снова отросли до плеч. И весь мой облик говорил сам за себя — перед вами, господа мои хорошие, совсем неизвестный среди хулиганов московский поэт  Александр Шаганов».        

           И я решил: как только скромные авторские отчис ления  сравняются с инженерным окладом, буду ли нять с трудового фронта. Каким образом —непонятно, может, даже через статью параграфа 33 трудового, законодательства: увольнение за прогулы без уважительных причин. Будь что будет. Ночи напролет я медитировал, как подорванный. Поэтические образы не оставляли в голове места измерительным приборам.

            Судьба была и в этот раз благосклонна. Перестройка, Горбачев! В «Литературке» целые газетные подвалы были посвящены таким, к примеру, темам: «Можно ли заниматься частным извозом» или «Первое кооперативное кафе на Остоженке — хорошо это, плохо ли?». — Саня, сходи в СМУ. Борису Ивановичу через год на пенсию, может, он тебе и подмахнет открепительный листок, — надоумил меня Виктор. К тому времени он окончательно понял, что его любимые оптические волокна не вызывают у подчиненного

никакого рефлекса, кроме скрытого рвотного.

— Шаганов, — сказал мне Борис Иванович, — я бы тебя со всей душой отправил и в эстраду, и по

дальше куда, но ведь мне по шапке дадут. Милый, — жалостливо попросил, — поезжай в трест. Дай спокойно до пенсии доработать.

В тресте меня принял самый главный руководитель. Похоже, его дети были музыкально развиты, если он был наслышан о некоторых молодежных рок-группах.

—        Позовите-ка ко мне начальника отдела кадров, —
попросил он по селекторной связи секретаршу.

Вошла дама среднего возраста.

• Вот молодой специалист Шаганов из СМУ-2.
• Да-да, мы его сами выбирали.
• Так вот его нужно уволить.
• За что? Как так, что он натворил?

—        Саша, значит, езжай в Министерство связи. Там
отдел по работе с молодежью. Все объяснишь. Если те отпустят — звони, поедешь второй раз вместе со мной. Но вначале действуй сам.

     В министерском кабинете типичный клерк не сразу вник в мои проблемы и просьбу уволить переводом в студию «Рекорд».

— А вы уверены, что это ваше настоящее призвание, а не юношеская блажь? Может быть, дополнительная рабочая закалка не помешает творческому организму? А у вас есть публикации в периодике?

      Что я мог ответить? Никаких публикаций у меня не имелось и не предвиделось. И уже в самом    

конце беседы с некоторым даже упреком тот человек спросил меня:

—        А вы знаете, сколько государство потратило на ваше инженерское обучение? Шесть тысяч рублей,  

а вы вот, можно сказать, так безалаберно и расточительно поступаете с государственными

средствами...

Мне хотелось ответить на последнее, что бюджет страны мне дорог как гражданину. Но сдержался.

Что объяснять, какую прибыль получает государство за миллионный тираж пластинки «Черный кофе»

при цене два с полтиной за экземпляр? А скромный автор получил свои разумные 500 целковых. Но я

не стал, сдержался. Итак, весь мой побег висел на волоске.

Уехал я ни с чем. Ни да ни нет. Рассмотрят, сказали, мою просьбу, а когда — не ясно.

В апатии ко всему окружающему прожил я последующие две авитаминозные недели. Но вот в поне

дельник мартовским деньком прихожу на работу, а Виктор и сообщает:

—        Все, Шаганов, сдавай спецовку. Сегодня позвонили из треста, сказали — пиши стихи!

А из всей спецовки-то только рукавицы и вернуть   надо. Да я их и возвращать не стал. Домой поехал.

Свободен, значит. Восемь месяцев всего инженерил.

Чтец 6.  

Глава – Журнал «Юность».

А ведь чин министерский прав. Что ж ты, парень, без публикаций проживаешь? Ущербности особой я по этому поводу не ощущал. Но все же. Посылать письма со своими рукописями «на деревню дедушке» будет неправильно. Не зря в столице обитаем. Заедем-ка прям в редакцию. Журнал «Юность». Я частенько читал его подборку в библиотеках. И там изредка случались неожиданные появления стихов сверстников. Нечасто, но бывало.

Здание на пересечении улицы Горького и Садового кольца старинное. На первом этаже в ресторане «София» Миша Данельян пару лет назад справлял свадьбу с однокурсницей Мариной. Отплясывали всей студенческой группой.

И вот теперь, поднявшись по лестнице, я был несколько удивлен, что такое распрекрасное литературное сообщество теснится в нескольких заштатных комнатках. В моем воображении рисовались просторные коридоры, овальные кабинеты. Уличная вывеска-стелла с изображением девицы с травинкой в зубах была, не в пример увиденному, более респектабельной. Размером приличным, заметным издали. Да и вообще, к моему разочарованию, кроме ресторации, с «Юностью» соседствовали всевозможные примитивные старческие конторки. Это потом с годами поймешь, что для нормальной литературной редакции вполне хватит и небольшого пространства. И вся многоэтажность не самое при этом главное.

Девушка-секретарь сказала, что молодые авторы могут показать свои стихи уже состоявшимся литераторам. И сейчас как раз подходящий случай. Идет такой прием. И даже обычной очереди нынче нет. Поэтому милости просим — пройдите прямо, а там и дверца заветная. Я почувствовал легкий холодок, как при визите к стоматологу. Захожу, вижу перед собой поэта Юрия Ряшенцева. Показываю стихи. Читает. Спрашивает, что это такое. Не нравятся они ему. И видно, что устал человек от предыдущих посетителей. На часы поглядывает. Вечер уже за окном.

— Что вы принесли? Ни одного стихотворения, похожего на то, что достойно печати, я здесь не нахожу.

Перелистывает мои листочки шаловливые и все задорно удивляется, что это такое. Как я сам, здоровый малый, не понимаю — что это такое? Сижу напротив, а домыслить не могу, где нахожусь. В стране тракторов «Кировец» не хватает и БАМ достроить некому, а я очень ошибочно завалил по литературно-

му адресу. Я говорю:

        — Это песни.

—        Песни? — переспрашивает меня автор «Пора-пора-порадуемся».

Но все же надо признать, все строчки с моими буковками глазами пробежал и две похвалил, что вот они-то вроде ничего, а все остальное «что это такое». А я и тому уже рад, мне и самому эти строки нравятся: «Первая проталина, похороны Сталина». А ведь придет время, и зазвучат они «Станцией «Таганской», а тогда...

Да нет, конечно, подрасстроился чуток, не более. Все же в редакции побывал, на писателей посмотрел. Интересные люди.

А вечером того же дня совсем уж неожиданно для меня в программе «Взгляд» транслировали «Владимир- скую Русь». Это, кстати, был единственный эфир у «Черного кофе» с этой песней. Вот, думаю, подивился бы Ряшенцев. Читал сегодня эти строки с листа и — на тебе — по ящику еще их слышит. Только после такой работы с юными поэтами смотреть молодежные каналы сил не остается. Спал, наверное, крепким сном.

Оставил я эту идею. А спустя восемь лет Петя Синявский говорит мне:

• А давай твои стихи «Юность» напечатает. Ты давно у них публиковался?
• Петр Алексеевич, да я вообще нигде не публиковался.

      -   Как это нигде?

    И вот что приятно, та подборка за август девяносто шестого начиналась с «Владимирской Руси». Еще

 «Выйду ночью в поле с конем»,  «Комбат-батяня», «Звонарь»  — все песенные мои стихи. А по итогам
года даже денежную премию вручили и лауреатством наградили. Имени первого главного редактора «Юно-
сти» Катаева.        

Горжусь, знаете ли.

Исполнение песни «Выйду ночью в поле с конем»

Учитель музыки. Глава «Студия «Звук».

Чтец 7.

Глава «Там за туманами»

Учитель литературы. В книге А.Шаганова есть такая глава «Любите живопись, поэты». Эти слова принадлежат Н.Заболоцкому, но к А.Шаганову они тоже имеют отношение.

 Поэт Заболоцкий сказал. А Вознесенский свойственно ему добавил: « Отращивайте глаз».

                  В девятом классе поручили нам подготовить факультативный вечер о творчестве Левитана. В учебниках «Родная речь» в приложениях всем известные его картины «Золотая осень», «Березовая роща». В последней кроны деревьев на переднем плане изображены так, что при взгляде на полотно создается полная иллюзия, будто входишь в это белоствольное царство. Недолгая жизнь была уготована Исааку Ильичу – сорок годков. И в окончании жизни Кусково присутствовало.  Заглядывал сюда художник в 1899 году.

                  Об этом нынешнем парке столицы можно будет даже написать отдельно. Все тропинки его мной исхожены. Очень творчески это хождение настраивает поэтическую лиру. У меня там свой отдельный маршрут есть. Пройдешься по нему, с разу образы стихотворные заиграют. Недавно бродил с Лизой тамошней июльской округой. Как объяснить ребенку, где мы? Говорю дочери: «Здесь живет сказка». Идет моя четырехлетняя кроха и оглядывается – вроде понравилось…

                   А Левитан с Чеховым  дружки были. И однажды на день рождения Антон Павлович принес ему живописец в подарок свою работу, а тот – ни в какую!

- Принять не могу, а купить даже для меня, небедного Чехова, дорого.

                   У одного моего знакомого дома висел небольшой эскиз левитановский.

- Откуда? – спрашиваю.

- Из блокадного Ленинграда. Бабка выменяла на хлеб, она во время войны на хлеборезке работала, народ с голодухи много барахла тащил.

                   С тем парнем песен я больше не писал, хотя, конечно, он-то тут ни при чем.

                   И вот уже осознанным юношей, во здравии и рассудке очутился я в Третьяковке. Специально зашел увидеть воочию картины, о коих будет докладчик на факультативе школьном. И в зале, главном для меня, во всю ширину стены открылась картина «Над вечным покоем». Более русского пейзажа я не видел. В этой церквушке на круче, в этом просторе – вся Расея. А вначале в набросках художника был замысел изобразить только один рукав реки. А на полотне нет этой угрюмости. И когда сочинял я стихи «Владимирская Русь», так и сложились строки о срубах, где «есть сердце и вены». Левитан своим великим творением благословил, не иначе.

                   А уж совсем недавно, лет пять назад, прогуливаясь с Катей по переулкам Покровки, что недалече от Таганки, совершенно нежданно набрел на здание во дворах. И массивная доска мемориальная сообщала, что в этом доме была мастерская Левитана в его последние два года жизни. Очень я удивился и обрадовался такой близости расположения моего сегодняшнего проживания и творческой мастерской гения.

                   Захаживаю изредка.

Прослушивание фонограмм песни Дм.Маликова «Вот она какая сторона родная».

Учитель музыки.  Студия «Звук» и первые знакомства…

                < Вообще-то в нашем деле очень важно придумать первую настоящую песню. Хорошо бы сочинить так, как до тебя никто не писал. Сразу обратят внимание. Журналисты задавали любопытные вопросы: «Вы поэт или рок-поэт?», я смущался. Теперь спрашивают: «Как вас лучше представить, поэт или поэт-песенник?» Мне было сё равно, как назовут. Но всегда тянуло к нормальному живому слову, хотелось разговорных оборотов, приближенных к языку улицы, фольклору.

                 Андрей Лукинов – тогда руководитель студии «Звук», познакомил меня с Маликовым. Дима записывал свои первые песни. Мы встретились на Большой Грузинской, дома у Андрея. Дима приехал с папой. Они были очень любезны и учтивы. Неизменно улыбающийся Юрий Федорович  долго тряс мою руку и предложил подготовить номер к «Новогоднему огоньку». Дела у «Самоцветов» шли не очень, время других гитар. А Дима через месяц – другой после выхода к эфир «До завтра» стал настоящим кулинаром девчонок.

                   В этот же период, не знаю, каким образом, возник в моей записной книжке телефон Игоря Матвиенко.

                   Игорь мне понравился при знакомстве. Никакого соавтора в этом бледном субтильном персонаже я не разглядел. Он остался похожего мнения и обо мне. Наверное, я выглядел излишне самоуверенным. Мы жили недалеко друг от друга. Однажды он позвонил совсем рано, к его маленькой дочурке должен был прийти доктор. Игорь спросил – не могу ли я выручить его, одолжив до вечера немного денег для педиатра. Я подумал, что, наверное, ему весьма  туго. Или же всё-таки из нашей первой встречи не надо делать безапелляционных выводов – соавторы мы или не соавторы? Первое впечатление, не зря говорят, обманчиво. Смитинговались, короче. Стали сочинять, как подорванные. «Батька Махно», «Дуся – агрегат» и многие другие составили дебютную пластинку «Любэ».

                      С Игорем мы даже больше, чем поэты и композитор, мы – друзья. Он умный и талантливый. Поэтому всегда чувствует, как и что нужно сделать, чтобы получилась хорошая песня. Честно говоря, с кем бы я ни работал, лучше всех понимал меня именно Матвей. Сколько ещё ненаписанных с ним в соавторстве песен для «Любэ» - неизвестно. Надеюсь, много.

                      Самых ярких песен группы очень много, но наиболее заметные, на мой взгляд – это «Батька Махно», «Не валяй дурака, Америка», «Станция «Таганская» и конечно, «Комбат».>

Прослушивание песен.

Учитель литературы. Конечно, можно было бы все объяснить только счастливой встречей, когда поэт, композитор и исполнитель нашли друг друга. Но стихи Шаганова существуют и сами по себе. Его поэтический мир полон музыки, света, любви, а интонации искренние и чисты.

Чтец 7.  

«Там, за туманами».

               Вернувшись в Москву после скандинавского круиза, А.Шаганов встретился с Игорем Матвиенко. < Ночью я придумал стихи на привезенную Игорем мелодию «Там, за туманами». Наш корабль проходил Финский залив. Справа в вечерних сумерках виднелся Кронштадт. По левую руку з берег, а там где-то неразличима база ВМС, где служил в пятидесятых моряком Балтфлота мой отец. Четыре года служил.

- Папа, а какие самые лучшие времена у тебя в жизни? Ну, самые интересные? – помню, спросил я, когда мне было лет десять,  наверное.

               Отец нас очень любил – меня, моего старшего брата и нашу младшую сестренку.

- Самые лучшие годы, сынок, - это когда я служил в Морфлоте, сказал мне отец.

               Папа всегда отмечал день ВМС и заслуженно гордился своей флотской юностью.

- Скажи, пап, а где легче, в Морфлоте или в пехоте?

- В пехоте, сынок, в пехоте. Случись что, всё же земля под ногами>.

Исполнение песни «Там, за туманами».

Чтец 8.  

Чтение стихотворения «Искалось –не нашлось,

                                         Мечталось – не сбылось…»

Учитель литературы.  Любимая левитановская осень стала любимым временем года.

Чтец 9.

Стихотворение «Осень – государыня» ( по желанию «И снова осень», «Листопад», «Мне сегодня приснилась опять золотая пора листопада» и т.д.)

Чтец 10.  

Глава «Большая политика» ( в кратком пересказе).  Каковы же были у него отношения с государством?

        Здравствуйте, это Александр Шаганов?

В телефонной трубке незнакомый мне голос.

• Да, слушаю вас...
• Вам звонят из администрации президента по поводу стихов, которые вы отправляли в Кремль.
• В смысле?
• Это Шаганов?
• Да.

• Разве вы не отправляли стихов?

• Нет.
• Как — нет? «Россия — навеки священна» — это ваши строки?
• Мои... — растерянно произношу я. — Но никаких писем я не отправлял...
• Не важно. Дело в том, что ваши стихи отобраны из творческого конкурса слов для гимна страны.
• Но стихи, о которых вы говорите, написаны в соавторстве с Петром Синявским... С Петром Алексеевичем, ..

Я понял, что этот разговор вовсе не чей-то розыгрыш, как показалось вначале.

—        Да-да, здесь указано. Свяжитесь с ним, в понедельник мы хотим пригласить вас на Старую площадь.

     Есть предложения кое-что доработать, в бюро пропусков будут оставлены заявки на ваши фамилии. Вот так вот.

В поездке по Северному Кавказу я познакомился с Александрой Буратаевой, депутатом Госдумы и лидером «Молодежного единства». До своей политической карьеры Саша работала ведущей телевизионных новостей на ОРТ, и мне как зрителю, конечно, была хорошо известна. А для нее было некоторым откровением, что многие популярные песни в стране сочинил я.

• Какой молодец, вон сколько хитов вышло из-под твоего пера, — все удивлялась Александра. — А вот сейчас проходит конкурс на сочинение слов гимна, ты что-нибудь придумал уже?

• Нет, я даже и не...

• А ты попробуй. Задача сложная, но, раз у тебя такой талант, попробуй. Даже обязательно — попробуй...

В России девяностых годов того столетия во всеобщей неразберихе случилось так, что государство оказалось с новой музыкой гимна, слов на которую не было. Россия — страна поэзии, а верных и точных слов для главной песни долгие годы не наблюдалось. Да и торжественную музыку Глинки народ воспринимал тоже не очень, без должного воодушевления. Больно задумчивая, видать. Ни в какое сравнение не идет с александровской патетикой. Прежнее руководство Кремля, любя по-своему музицировать (один дирижер Ельцин в Берлине чего стоит), точного представления о том, что же такое гимн страны, не имело абсолютно. При этом повсюду много рассуждалось о необходимости поиска объединяющей идеи взамен коммунистической идеологии, о разброде и усталости нации. А элементарного — внятных слов гимна — не было десять лет.

Теперь объявлен конкурс. Любой россиянин может направить свое сочинение по адресу творческой комиссии. И чуть побольше месяца остается до утверждения текста президентом и Госдумой.

И я не строил в этом вопросе никаких иллюзий на свой счет.

Поездка по Кавказу была непростой. Я вернулся в Москву уставший, к этому прибавились еще и переживания в личной жизни. Садиться за письменный стол не спешил. И все же...

Заехал в офис Матвиенко, где меня встретили недоуменно:

—        Саша, объясни ситуацию. По «Маяку» передали,
да и мы вот специально для тебя распечатку из Интернета сделали: «Депутат Буратаева считает, что слова нового гимна мог бы написать молодой поэт. Например, Александр Шаганов, автор песен «Комбат», «Там, затуманами». Ты что, гимн пишешь? Правда, что ли?

—        Да, — ответил я. — Теперь уже пишу.

Приехал домой, на свой двадцать первый этаж. Какие же слова должны заменить те, что знаешь с юных лет, что в каждой двухкопеечной школьной тетрадочке на последней страничке печатались? И которые вызывали гордость за страну, устремленную в космос.

На часы не смотрел, сколько времени писал — не знаю. Поэтический набросок начинался строками:

Россия! Россия — навеки священна, Любовью хранима, единством сильна, Россия, мы верим в тебя неизменно, Так было, так будет во все времена!

Конечно же слова гимна — «торжественной песни» — все-таки особая поэзия. В чем-то она сродни оде. Поэтому после суток работы за письменным столом позвонил я Пете Синявскому, своему товарищу-поэту:

—        Петр Алексеевич, скажи, что ты думаешь по этому поводу?..

—        Да, Александр Алексеевич, ну и задачу ты себе выбрал...

— Знаешь что, Петя, время позднее, но сейчас я сажусь в машину и еду к тебе. Подключайся, дорогой. И у Пети, уже на Маяковке, текло поэтическое время. И также не улавливали его часы. Неделя пролетела или чуть больше — бог весть. Но вариант текста соавторстве был готов. Я позвонил Саше Буратаевой  и продиктовал строки...

Куда наши стихи направят, что там за комиссия такая определяющая, даже и вникать не стал. И ни-кому особо об этой работе не распространялся. Как  поэт-песенник и, простите, гражданин выполнил ее, а дальше...

И вот теперь такой звонок из администрации президента. В понедельник мы встретились на Старой площади с господином Абрамовым, которому и было поручено курировать обретение Россией полновесного гимна. И хозяин кабинета с полированной мебелью, присев по-рабочему напротив двух посетителей, огорошил нас, и без того озадаченных причиной визита, следующим:

— Ну-с, что могу сказать, — начал он бодрым голосом, — в четверг утверждение. Из огромного количества ВВ оставил два варианта — ваш и еще один. И, откровенно говоря, ваш вариант, на мой взгляд, на сегодняшней день выглядит предпочтительнее. Но нужно кое-что доработать. Причем времени не остается совсем. Начинайте не откладывая. Могу предложить вот этот кабинет, чай-кофе, если нужно, и что-нибудь остальное.

           Мы с Петей не стали уточнять, кому принадлежит второй отобранный вариант. И вызывали ли другого автора под такие же своды государственные, как и нас, или же, учитывая его возраст, проехались ли сами до Николиной Горы — не знаю. А что касается доработки текста, сославшись на то, что в другой обстановке сочиняется лучше — что справедливо, — мы откланялись. — Звоните сразу же,  — напутствовали нас уже в коридоре.

          Все вышло как вышло.  Страна через несколько ; дней обрела долгожданные слова гимна. Сочиненные Михалковым. Хороши ли они, не очень ли — в любом случае нужно уважительно относиться к тому, то имеем. Прежнее полное отсутствие оных ничем не лучше.

—        Ну, вы, наверно, уже все знаете из телевизионных сообщений. — Голос в трубке у господина Абрамова
0ыл такой же бодрый, как и при визуальной беседе.

— Будем считать, что вы, Александр, с вашим соавтором влияли почетное второе место.

Я чуть не рассмеялся над столь спортивной формой суждения. Дальнейшего нашего общения в этих стартах-соревнованиях не предусматривалось.

—        Gross politic, изъясняясь по-немецки, все происшедшее — большая политика, — умудренно сказал
Синявский и, улыбаясь, добавил: — Хотя могли бы и авторучку от высоких кабинетов приподнести. Работу все же мы с тобой проделали нешуточную, да еще и эти редакции последних дней. Уже не для мо-
«го здоровья... А ты — как?

А что я... Мои личные переживания, о которых я обмолвился в повествовании (читайте, пожалуйста, повнимательнее), были связаны с расставанием с девушкой Олей, которая очень мне нравилась.

—        Ну а если мои слова утвердят, выйдешь за меня замуж? — дурачась, спросил я.

—        Тогда, конечно, выйду, — ответила Оля на мой ребяческий вопрос.

Не вышло такой оказии.

Слова для гимна выбрали сочиненные Сергеем Михалковым. У Шаганова было II почетное место.

Учитель музыки.  Глава «Ребята с нашего двора».

                Все хорошо знают актера Сергея Жигунова, - вспомните к/ф «Гардемарины», сериал «Моя прекрасная няня»… На экраны кинотеатров выходил к/ф «Принцесса на бобах», где С.Жигунов исполнял не только главную роль, но и был продюсером. К любому к/ф пишется музыка или песня, и Сергей Жигунов предлагает А.Шаганову написать стихи к песне для этого кинофильма. Так появляется стихотворение «Ребята с нашей улицы», но когда Игорь Матвиенко стал писать музыку к этому стихотворению, пришлось немного исправить слова. Так появилась песня «Ребята с нашего двора». В кинофильм эта песня не попала (как часто это бывает). На одном из концертов группы «Любэ» присутствовал президент России Владимир Путин. Он поблагодарил  участников группы за выступление, а особенно за песню «Ребята с нашего двора».

Прослушивание песни «Ребята с нашего двора».

Учитель музыки.  В III четверти на уроках музыки мы будем знакомиться с музыкальным жанром – мюзикл, а пока я дам вам определение: Мюзикл – музыкально-сценическое представление, в котором используются разнообразные выразительные средства эстрадной музыки, хореографического, драматического и оперного искусства. Включает вокально-хореографические ансамбли, может быть не только комедией, но и драмой. Мюзикл оформился как жанр в 20-30-е годы XX века в США. Его истоки в традициях  англо-американской балладной оперы и музыкальной комедии. Расцвет жанра 1940-1960 г.г. Вспомните, пожалуй, самый известный мюзикл в России «Нотр-Дам де Пари» музыку написал Ришар Кочианте, он же предложил написать перевод А.Шаганову к мюзиклу «Маленький принц».

Учитель литературы. Глава «Маленький принц» (краткий пересказ).

Татьяна Михайлова из Парижа:

— Саша, слушай меня внимательно и, главное, не перебивай — высылаю трек из «Маленького принца». Музыка Ришара Кочианте. По подстрочному переводу сделай песню. Получится — займешься целиком спектаклем.

У меня в декабре и так полно всякого загруза, востребовательность запредельная, а тут еще какой-то мифический «Маленький принц». Нет, конечно, здорово, что тобой интересуются в парижском офисе маэстро Кочианте, композитор он знатный. «Бель»и первыми аккордами трогает русское сердце. Что-то очень созвучное нашей душе, родное и сокровенное сразу улавливается и в мелодике и в оркестровке. Но такие же возвышающие чувства будоражат и европейского слушателя «Нотр-Дам» и дальше - любителя музыки за Атлантикой. Кочиантовское вдохновение уловило мотив, созвучный в сегодняшнем дне всему, получается, человечеству. И это так, без иронии.

Но я никогда не занимался большими музыкальными формами. Песни - это да, можем, но вот мюзикл?

Татьяна была настойчива. Ее манерой разговора, с напором, отнекивание собеседника не допускалось'.

Я взялся за работу. И строка сама ложилась на лист бумаги. Так всегда, если музыка озаряет. Кочи-анте и этим творением подтвердил, что его дарование не случайно. Отправил в Париж по Интернету письмо.

- Саша, все получили, молодец. Мы еще раз убедились, что наш выбор в отношении тебя правильный, но я тебя прошу, не нужно выдумывать новых героев. У Экзюпери в «Маленьком принце» есть только то, что есть! Сделай максимально приближенно к подстрочному переводу.

Татьяна еще для поддержки поэта с Таганки сказала, что остальное все гениально. Поэт продолжил свои изыскания, незнакомые ему доселе. Или, говоря по-научному - литературную адаптацию с другого языка.

Есть такой анекдот в тему:

• Чем сейчас занят стихотворец N?
• Занят переводом с французского.
• Он что, знает французский?

- Да нет - с французского на сберкнижку переводит...

Последующее наше телефонное общение заставило меня подумать, что я очень крепко меняю свои творческие устремления на ближайшие месяцы, а может, и на годы..

Саша, поздравляю... Встречаемся через две недели в Париже. Ришар приглашает тебя, чтобы наместе обсудить все нюансы вашей совместной работы.

Был самый конец декабря, и в коридоре моем уже висел календарь на будущий 2003-й. Перышков дарит из года в год своим друзьям такой эксклюзивный подарок с пожеланием счастья от Деда Мороза. Я подошел, чтобы посмотреть на дни недели моей поездки, еще сомневаясь, надо ли мне так безоглядно срываться в Париж. И с январского листка улыбалась... Эйфелева башня. Вот так мой друг Дима, сам того не ведая, дизайнерски проинтуичил мой будущий отлет из Шереметьева.

—        Катя, — сказал я жене, — узнай, пожалуйста, где в Москве французское консульство...

Оформление визы с приглашением европейской знаменитости посетить Париж доставило мне даже некоторое удовольствие. Сотрудники дипкорпуса мило улыбались в мою сторону.

Париж предстал красавцем. Уютный и улыбчивый, живой и непосредственный. Благоухающий ароматами. Симпатяга свойский. Но все же парижанам до нас далеко. Позволить себе, как мы, украшать столицу «ракушками» для автомобилей и остеклением балконов как бог на душу положит — не могут. Впрочем, даже без этого — блистательный Париж, по-другому не скажешь! И только отзвук трагедии принцессы Дианы в туннеле вдоль берега Сены напоминал и о мистике этого города.

Ну а каков он, мой будущий французский соавтор? Я был тронут и польщен его вниманием. Дома у Ко-чианте завораживающая обстановка, видно, что все подчинено музыке. Рояль маэстро, отсутствие загромождающих предметов. Жена Ришара Кати своей лучезарной улыбкой сразу настроила нашу встречу на дружеское общение. Мы проговорили весь вечер, Ришар много рассуждал о современной музыке:

- Опера в ее классическом понимании все же отчасти уже музейный жанр. Если бы Пуччини сегодня сочинял, то в его палитре были бы и электрогитары, и все другое, что отличает музыку нашего века.

Самого Кочианте журналисты нарекли открывателем нового течения — «франк комеди». «Нотр-Дам» победно прошествовал по театральным подмосткам мира, продажа пластинок перевалила шестимиллионные тиражи. Ришара обласкали премиями и наградили правительства многих стран.

—        Ты не поверишь, но сейчас я испытываю вторую молодость, жизнь начинается заново.

Рожденный во Вьетнаме, человек с франко-итальянскими корнями, Ришар долго шел к этому успеху. Песни его звучали еще на фестивале в Сан-Ремо в семидесятых, были в репертуаре Селин Дион и других звезд, но только «Нотр-Дам» поставил все на свои места. Ришар Кочианте — законодатель мод в современном мюзикле.

—        Алекс, ты посмотрел спектакль «Маленький принц», я надеюсь, он тебе понравился. Мне сказали, что у тебя есть маленькая дочь — Элизабет. Представляешь, она подрастет и придет в театр, где будет идти спектакль, к сочинению которого ее отец приложил свой талант. Ради Элизабет ты же сделаешь так, чтобы твою работу назвали шедевром, правда?

Эйфелева башня все два часа нашей беседы смотрела, подмигивая огнями, в окна парижской квартиры Кочианте.

Мадам Татьяна максимально заполнила мой недельный визит. Единственное, от чего я отказался, это от посещения Лувра.

—        В следующий раз. Прилечу с женой Катей, она художник. И вот тогда посмотрим на улыбку Моны Лизы.

Еще был прием на президентском этаже в честь русского поэта в SACEM. Это аналог нашего авторского общества. Вообще, французы первыми и придумали защиту авторских прав. В году, по-моему, 1779-м. На стенах ресторана, где мы собрались, висели старинные листки с автографами великих, где они собственноручно указывали в прошлых столетиях свои произведения. Точно такие же и сегодня заполняет любой автор, получая денежные отчисления.

На встрече той были два поэта. Мишель Ривгош и Пьер Делануэ. Кто любит французскую песню, тому не нужно представлять их. Первый поработал еще с Эдит Пиаф, а вторым придуман весь звездный Джо Дассен. Обоим за восемьдесят. Но держатся безупречно бодро. Татьяна переводила за обедом.

—        Считаю, что в песне главное стихи, — у меня было хорошее настроение, и я решил повеселить старичков, — и зачастую композиторы только портят наши сочинения, господа!

Великие французы закивали одобрительно.

—        Но более композиторов вредят нашему непростому делу певцы и певицы, согласятся ли со мной уважаемые присутствующие?

Мишель чуть ли не зааплодировал, понимающе улыбаясь.

После Татьяна мне говорит:

• Слушай, ты прям начал говорить, как будто семинар партийный открыл, я даже подрастерялась.
• Танюш, ну я же вижу, что у людей чувство юмора присутствует. Зато сразу нашли общий язык.

Мишель еще интересовался футболистом Сычевым, что только перешел играть в «Марсель». Было о чем нам поговорить, глядя на неторопливое течение Сены.

Улетая обратно ночным аэрофлотовским рейсом, я невольно поймал себя на мысли, что буду скучать поэтому новому для себя городу. И такое было со мной впервые, хотя до этого я уже побывал в самых разных краях и странах. А на борту самолета в журнале прочитал случайно открытую статью о Сент-Экзю-пери.

ОДНАЖДЫ

Когда я работал над мюзиклом «Маленький принц», моей дочери Лизе не было и года. В доме звучала хрустальная музыка Ришара. Катя, счастливая мама, выражаясь языком художника, высказала свое впечатление: «Квартира наша в тот год была выдержана в нежных пастельных тонах».

И совсем в других цветах представлялась наша последующая работа с Кочианте. Он пригласил меня в Верону посмотреть итальянскую версию «Нотр-Дам». В чаше открытого «а-ля Колизей» пространства при пятнадцатитысячном количестве зрителей творилось великолепное зрелище. Я был в восторге. Особенно подкупал талант актрисы, главной героини, с прекрасными вокальными данными и красивой внешностью. Ее нашли в Аргентине.

• Спасибо, Алекс, что нашел время, прилетел из Москвы, — сказал мне Кочианте. — Я очень хотел, чтобы ты увидел все это. И еще у меня к тебе предложение. Не смог бы ты сделать новую русскоязычную версию «Нотр-Дам»?

• Но ведь в России идет спектакль...

• Меня не устраивает перевод. Мне бы хотелось, чтобы он был максимально приближен к тому, что сочинил Пломандон. Завтра мы все встретимся, поговорим, но считай, что уже пора начинать работу.

А объем «Нотр-Дам» — это более двух часов звучания, пятьдесят треков. И средневековая обстановка действия предполагает совсем другие эмоции.Когда ты углубляешься в жизнь героев, то невольно они словно бы сопровождают тебя. Скажем так, временно поселяются поблизости. Я старался переводить на даче. Катя сказала, что, работая, я стал даже угрюмее.

Я очень надеюсь, что когда-нибудь эти спектакли увидят свет в моем переводе. Ришару они нравятся. А веря в то, что рукописи не горят, а вино с годами только настаивается, я думаю, что однажды все состоится. И уже со сцены предстанут радужная дымка «Маленького принца» и средневековая упругость «Нотр-Дам» в тех русских словах, что я нашел для них. И девочка Лиза (Элизабет, как зовет ее Ришар) вместе с другой детворой улыбнется Авиатору и его другу, найденному в пустыне, а взрослые не останутся равнодушными к чувствам Эсмеральды. Я мечтаю об этом.        ,

(Перспективное домашнее задание для урока внеклассного чтения «Маленький принц» А.Сент Экзюпери).

Чтец 11.   

Стихотворение «Песни мои разбросало по свету»

Учитель литературы.  Вот он какой Александр Шаганов! Шагающий по нашей земле, радуя нас стихами и песнями, вдохновляя на творчество.

                             По-лермонтовски поэзия –

                             «Колокол на башне вековой…»

тревожит, волнует, приглашает к сотрудничеству.

                  Колокольчиком отозвалось в моей душе творчество А.Шаганова. Зазвенело «стишатами».

                     Поэт Шаганов!

        Вы большой талант,

        Мы все признали это

                                       без сомненья,

        Возможно, внешне

        Вы столичный франт,

        Душа же в Вас

                                       чиста на удивленье.

        Пройдут года, но будет Русь стоять:

        Ей не страшны правителей угрозы

        И громче зазвонят колокола

        О звонаре, смеющемся сквозь слезы…

Учитель музыки.   Прочитать отзывы о книге наших современников.

Александром Шагановым написаны стихи к песням таких групп как:

«Любэ» - «Ночь», «За тебя», «Младшая сестренка», «Конь», «Скворцы», «Солдат»,

                 «Прорвемся,опера», «Ребята с нашего двора», «Батька Махно», «Атас»,

                 «Не губите, мужики», «Домой», «Бабушка», «Две подружки»,

                 «Поет гитара», «Люберцы», «Станция «Таганская», «Давай, наяривай»,

                 «Дорога»,  «Комбат», «Улочки Московские» и т.д.

«Черный кофе» - «Владимирская Русь», «Листья».

«Рондо» - «Вселенная.

«Иванушки – international» - «Тучи», «Колечко», «Туман», «Куклы» и др.

Его песни исполняли:

Женя Белоусов – «Девочка моя синеглазая»

Сергей Чумаков – «На Тверской», «Гадюка», «Не обижай жених»

Дм.Маликов – «До завтра», «Студент»,  «Сторона родная».

Песни на стихи А.Шаганова входят в репертуар А.Пугачевой, С.Ротару, Л.Зыкиной, Вл.Сташевского.

Если есть время можно прослушать фонограммы песен.

Приложение к уроку:

1. Стихотворения.
2. Главы книги «Александр Я Шаганов по Москве».
3. Высказывания известных людей о творчестве А.Шаганова.
4. Материал из Интернета: Николай Фандеев, «Александр Шаганов» Stary News.Ru; Дискография. Шаганов Александр Алексеевич. «Пой, братишка» (1995), «Русская рулетка» (1997), «Кавалер» (2002), «Катька» (2003).

На больших листах написать:

«Саша, твоя книга интересна и талантлива, как и твоя жизнь!» (А.Пугачева).

«Саша Шаганов, как оказалось, не только удивительно талантливый человек, но и замечательный писатель. Когда я читал его книгу, у меня перед глазами, словно кадры из кинофильма, проходила жизнь одного из самых интересных людей  нашего шоу – бизнеса. Очень редко кому удается приобрести популярность и остаться при этом Человеком с большой буквы, у Саши получилось» ( Николай Расторгуев, группа «Любэ»)

                                    *              *               *

                        Выйду ночью в поле с конем,

                            Ночкой темной тихо пойдем.

                            Мы пойдем с конем по полю вдвоем,

                            Мы пойдем с конем по полю вдвоем.

                            Ночью в поле звезд благодать,

                            Боле никого не видать…

                            Только мы с конем по полю бредем,

                            Только мы с конем по полю бредем.

                            Сяду я верхом на коня –

                            Ты неси по полю меня!

                            По бескрайнему полю моему,

                            По полю бескрайнему, вольному.

                            Дай-ка я разок посмотрю,

                            Где рождает поле зарю.

                            Ай – брусничный свет, алый да рассвет,

                            Али есть то место, али его нет?

                             Полюшко мое, родники,

                             Дальних деревень огоньки,

                             Золотая рожь да кудрявый клен

                             Я влюблен в тебя, Россия, влюблен.

                              Будет добрым год – хлебород.

                              Было всяко, всяко пройдет.

                              Пой, златая рожь, пой, кудрявый клен,

                              Пой о том, как я в Россию влюблен!

                              Там за туманами

                                                           Посвящается Игорю Матвиенко

                         Синее море, только море за кормой,

                         Синее море – и далек он, путь домой.

                         Там за туманами, вечными, пьяными,

                         Там за туманами берег наш родной.

                         Шепчутся волны, и вздыхают, и зовут,

                         Но не поймут они, чудные, не поймут –

                         Там за туманами, вечными, пьяными,

                         Там за туманами любят нас и ждут.

                          Ждет Севастополь, ждет Камчатка,

                                                                     ждет Кронштадт,

                          Верит и ждет земля родных своих ребят.

                          Там за туманами, вечными, пьяными,

                          Там за туманами жены их не спят.

                          И мы вернемся, мы, конечно, доплывем,

                          И улыбнемся, и детей к груди прижмем.

                          Там за туманами, вечными, пьяными,

                          Там за туманами песню допоем.

                               Звонарь

                   Когда лютует стужа в январе,

                      Когда ветра сойдутся в дикой бойне,

                      Я помолюсь о бедном звонаре,

                      О звонаре на старой колокольне…

                      На сотни верст легла ночная мгла,

                      На сотни верст – крещенские морозы.

                      Вдруг оживут вдали колокола,

                      И дрогнет зверь, и тронулся обозы.

                      Мы все бредем без правды, без огня,

                      Мы все бредем без веры в темной штольне.

                      И за тебя звонит, и за меня

                     Звонит звонарь на старой колокольне.

                     Звони, звонарь, за бессловесный люд,

                     Звони, звонарь, по вечному ученью.

                     Пока ты есть – заутреню поют

                     И служат благодарную вечерню.

                             Владимирская Русь

                          Деревянные церкви Руси,

                               Перекошены древние стены.

                               Подойди и о многом спроси, -

                               В этих  срубах есть сердце и вены.

                               Заколочено накрест окно,

                               Молчаливо, убого убранство.

                               Но зато старым стенам дано

                               Мерить душу с великим пространством.

                               Левитан оставался один,

                               Если кисть замирала в застое.

                               И тогда среди просто картин

                               Вдруг рождалось «Над вечным покоем».

                               На холсте небольшая деталь –

                               С позабытой церквушки на круче

                               Открывается вечная даль!

                               Верить хочется – это не случай.

                               Старорусский народный обряд –

                               Неподкупная гордость и сила.

                               Век за веком теснятся подряд,

                               Нас Россия о многом простила.

                               Деревянные церкви Руси,

                               Перекошены древние стены.

                               Подойди и о многом спроси,

                               В этих срубах есть сердце и вены.

                            ОСЕНЬ – ГОСУДАРЫНЯ

                                     Осень – государыня,

                                     Вам одной покаюсь, -

                                     Светлыми дубравами

                                     Я бреду, скитаюсь,

                                     Осень – государыня,

                                     Болен я невольно

                                     Песнями усталыми,

                                     Звоном колоколен.

                                     Горько мне воочию

                                     Видеть, как в костре

                                     Сгорают листья…

                                     Выйду к дому отчему –

                                     Пусто на дворе…

                                     У беды повадка – лисья.

                                     Осень – государыня,

                                     Руки вам целую

                                     За рябины зарево,

                                     За печаль земную.

                                           *        *        *

                                    Искалось – не нашлось,

                                    Мечталось – не сбылось.

                                    Длиною в сотни верст

                                    Пустыня ярких звезд.

                                    Не поделить на всех

                                    Простых земных утех,

                                    Нас, окликая, ждет

                                    Ночной небесный свод.

                                    Вступает время слез,

                                    Когда нет сил для сна,

                                    На одинокий плес

                                    Глядит с небес луна.

                                    Роняет тихий свет,

                                    Колдует на воде…

                                    А может, вовсе нет

                                    Конца  реки нигде?

                                         *          *           *

                                  Песни мои разбросало по свету,

                                  Просьба без отчества – я не такой.

                                  Вот соберусь и однажды приеду

                                  Вас навестить на денек, на другой.

                                  Я расстараюсь – приеду нежданно,

                                  Улицу вашу я сразу найду.

                                  Здесь тополя и аллея каштана,

                                  Стол для гостей накрывают в саду.

                                  Здравствуйте, здравствуйте, как вы живете?

                                  Будет у нас разговор дотемна.

                                  Что вы тут пьете, о чем вы поете?

                                  Что, не балует ли, часом, шпана?

                                  Песни мои разбросало по свету,

                                  Просьба без отчества – не депутат.

                                  Вот соберусь и однажды приеду,

                                  Вырвусь проведать на день – и назад.

                                            *         *          *

                                  В осенней мгле московские бульвары

                                  Учили жизни вместо букваря.

                                  В районе Пушки все кафе и бары

                                  Сегодня помнят Саню-стихаря.

                                  Летели дни на шумном перекрестке,

                                  И не касалось горе детских плеч.

                                  Я счастье знал, как знает лишь подросток,

                                  В безумном ритме легких дел и встреч.

                                  Следы от звезд на старой рваной кофте –

                                  Я так гордился этим средь юнцов!

                                  Знакомый бармен мне готовил кофе

                                  За счет последних песен и стихов.

                                  Я пропадал на целые недели,

                                  Встречая первым в городе рассвет.

                                  Мне на Тверском шальные ветры пели,

                                  Я в злую стужу песней той согрет.

                                  Всегда в пути, и каждый путь неблизок,

                                  И что покажет жизненный экран?

                                  Но я готов к любым его капризам,

                                  Пока во мне живет тот мальчуган.

                                   В осенней мгле московские бульвары

                                  Учили жизни вместо букваря.

                                  В районе Пушки все кафе и бары

                                  Сегодня помнят Саню-стихаря.

                                           *         *         *

                                       Мне сегодня приснилось опять

                                       Золотая пора листопада…

                                       Будто падаю в листья,

                                       Их готов целовать,

                                       Как сестру обнимая и брата.

                                       Будто сам я такой же листок,

                                       Унесенный с высокого клена,

                                       И лежу на родимой землице – сынок,

                                       И на небо гляжу удивленно.

                                       И вся жизнь предстает предо мной

                                       Дымкой розовой, облаком дивным,

                                       И торопится вдаль по дороге лесной,

                                       Где бродил я подростком наивным.

                                       Перелетные птицы летят,

                                       Отзвенели свое, отсвистели.

                                       Скоро вьюги печали мои утолят,

                                       Скоро землю застелют метели.

                                       Мне сегодня приснилась опять

                                       Золотая пора листопада…