Внеклассное мероприятие на тему: «К нам приехал ревизор»
классный час по литературе

Сценарий открытого мероприятия

«К нам приехал ревизор» (по мотивам Н. В. Гоголя «Ревизор»).

(Звучит музыкальная увертюра. Открывается занавес на площадке стол, стулья обычная городская квартира с перспективой трансформироваться в комнату

XIX века), ширма. Звенит телефон. В комнату вбегает девочка, берёт трубку.)

Девочка: Ало…я… привет Кать. Кто… Лариса Ивановна звонила? Заболела? И что завтра химии не будет… ну вот, опять облом… а что будет? Литература? Всё я стреляюсь! Ладно, до завтра в белых тапочках. (Кладёт трубку) Ну почему мне так не везёт! Я к химии можно сказать научное открытие приготовила, я вообще готова сутками без сна и отдыха заниматься какими-нибудь опытами. (Наигранно возвышенно) Лариса Ивановна, дай вам Бог здоровья… (обыденно), но до завтра вряд ли это получится, а литература случится, к бабке не ходи и, как пить дать, будет сочинение. (Глядя на часы) А только когда же я буду к нему готовиться? Поздно уже (потягивается) спать хочется. Не иначе, как завтра «пару» схвачу. (Мечтательно) Вот бы устроить завтра на уроке литературы какой-нибудь взрыв, или дыму напустить…. Девчонки, конечно, визг поднимут, начнут расспрашивать, кто, да что, а тут глядишь и звонок, может, сочинение отложат….

   Однако, размечталась я. Всё равно химия мне завтра не поможет, лучше уж поднатужиться да Гоголя почитать. (Берёт собрание сочинений Гоголя, начинает читать) Интересно, какая тема мне завтра достанется. Хорошо бы «Мёртвые души», их на уроках жевали, пережевывали, а только наверняка Елена Николаевна надумает что-нибудь внеклассное ввернуть, тогда уж обязательно «Ревизора» подсунет. Почитаю, пожалуй «Ревизор». (Читает вслух) «Комедия в пяти действиях. Действие первое. Комната в доме городничего. Явление 1. Городничий, попечитель богоугодных заведений, смотритель училищ, судья, лекарь».

   О-о-о! До чего спать хочется (зевает, откидывает голову на спинку кресла, вытягивает ноги и засыпает, книга падает на лицо (грудь).

(Открывается занавес и начинается спектакль. В доме Городничего).

Городничий: Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор.

Судья: Как ревизор?

Попечитель богоугодных заведений: Как ревизор?

Городничий: Ревизор из Петербурга. С секретным предписаньем.

Судья: Вот те на!

Попечитель: Вот не было заботы, так подай!

Лекарь: Ужас. В больнице грязь, лекарств нет, больные опять же, жаловаться начнут.

Судья: У нас нераскрытых дел полно. Арестантам провизии не выдавали! На улицах грязь, кучи мусора. Да и взятку я тут недавно взял борзыми щенками. (Хватается за голову).

Смотритель училищ: Учащиеся совсем разболтались. Учиться не хотят, на уроках рожицы всякие рисуют. Попадет такая рожица к ревизору, может на свой счет принять.

Городничий: Надо срочно порядок навести кругом.

(Вбегают Бобчинский и Добчинский).

Бобчинский: Чрезвычайное происшествие!

Добчинский: Неожиданное известие!

Все: Что, что такое?

Добчинский: Непредвиденное дело: приходим в гостиницу…

Бобчинский (перебивая): Приходим с Петром Ивановичем в гостиницу…

Добчинский (перебивая): Э, позвольте, Петр Иванович, я расскажу.

Бобчинский: Э, нет, позвольте уж я…позвольте, позвольте… вы и слога такого не имеете…

Городничий: Да говорите, ради бога, что такое? У меня сердце не на месте. Садитесь, господа! Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.

(Все усаживаются вокруг Бобчинского и Добчинского)

Бобчинский: Только мы пришли в гостиницу, как вдруг молодой человек…

Добчинский (перебивая): Недурной наружности, в модном костюме…

Бобчинский: Важно по комнатам ходит…

Добчинский (перебивая): Спрашиваем у трактирщика: «Кто таков?»

Бобчинский: А трактирщик и говорит: «Чиновник из Петербурга – Хлестаков. Мордой крутит, то не так, это не эдак. Живет уже несколько дней, и ни копейки не заплатил».

Городничий: Ревизор?!

Все: Да, точно ревизор.

Судья: Давайте я к нему поеду.

Городничий: Нет уж, я сам. Разузнаю, что да как.

(Все уходят, смена декораций. Комната в трактире. Осип сидит за столом. Появляется Хлестаков. Осип быстро подскакивает.)

Хлестаков: А что, голубчик, сидел за моим столом?

Осип: Помилуйте, барин, не холопское это дело за барским столом сидеть.

Хлестаков: Ладно уж. Пойди, позови трактирную служанку. Есть что-то больно хочется.

Осип: Не пойду. Денег не платите. Кушать не дают.

Хлестаков: Не перечь мне. Иди, я сказал. Попроси, пусть что-нибудь дадут поесть.

(Осип уходит. Появляется трактирная служанка, с подносом).

Хлестаков (похлопывает в ладоши, слегка подпрыгивает на стуле): Несут! Обед несут! Ура!

Служанка (с тарелками и салфетками): Хозяин в последний раз уж дает.

Хлестаков: Ну, хозяин, хозяин…Я плевал на твоего хозяина! Ну и что там?

Служанка: Суп и жаркое

Хлестаков: Как, только два блюда?

Служанка: Да-с.

Хлестаков: Этого мало.

Служанка: Нет, хозяин говорит, что еще много.

Хлестаков: А соуса почему нет?

Служанка: Соуса нет.

Хлестаков: Отчего же нет? Я сам видел, проходил мимо кухни, там много готовилось.

Служанка: Да оно-то есть, пожалуй, да нет.

Хлестаков: А, что за суп? Никакого вкуса. Боже мой, какой суп! (Продолжает есть). Я думаю, ещё ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Вытаскивает из тарелки перо). Дай жаркое! (Пытается порезать). Это не жаркое.

Служанка: Да что ж это такое?

Хлестаков: Кто его знает, что такое, только не жаркое. Это подошва от ботинок, зажаренная вместо говядины. Мошенники, канальи, чем они кормят! Мошенники! Больше ничего нет?

Служанка: Нет

(Служанка убирает и уносит тарелки).

Хлестаков: Право, как будто и не ел; только что аппетит разыгрался.

Осип (входит): Там зачем-то городничий приехал и спрашивает о вас.

Хлестаков (испугавшись): Вот те на! Трактирщик уже успел пожаловаться!

(Входит городничий).

Хлестаков (кланяется): Мое почтение…

Городничий: Моя обязанность, как градоначальника, чтобы всем проезжающим было в нашем городе хорошо. Чтоб никто никаких притеснений…

Хлестаков (сначала немного заикается, но к концу речи говорит громко): Да что ж делать?.. Я не виноват…Я, право, заплачу… Мне пришлют из деревни. Он больше виноват. Он меня голодом морил. Говядину мне подает такую твердую, как бревно; а суп - он не знаю чего плеснул туда, я должен был выбросить его за окно. Чай такой странный, воняет рыбой, а не чаем. За что ж я… Вот новость!

Городничий (робея): Извините, я, право не виноват. На рынке у меня говядина хорошая. Я уж не знаю, откуда он берет такую. А если, что не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.

Хлестаков: Нет, не хочу! Я знаю, что значит на другую квартиру: то есть – в тюрьму. Да вот я… Я служу в Петербурге. (Бодрится) Я, я, я…

Городничий (вытянувшись и дрожа всем телом): Помилуйте, не губите! Жена, дети маленькие… не сделайте несчастным человека. Я бы дерзнул… У меня в доме есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь, ей-богу от простоты души предложил.

Хлестаков: Напротив, извольте, я с удовольствием. Мне гораздо приятнее в приватном доме, чем в этом кабаке.

(Хлестаков с городничим уходят. Смена декораций. Комната в доме городничего. В комнате смотритель училищ,  попечитель богоугодных заведений, лекарь, судья. Жена и дочь – на переднем плане, ближе к входящим, чтобы их легче было представить. Входят Хлестаков и городничий.)

Городничий: Осмелюсь представить семейство моё: жена и дочь.

Хлестаков (раскланиваясь): Как я счастлив, сударыня, что имею в своем роде удовольствие видеть вас.

Жена: Нам ещё более приятно видеть такую особу.

Хлестаков (рисуясь): Помилуйте, сударыня, совершенно напротив: мне ещё приятнее.

Жена: Как можно-с! Вы делаете много чести. Мы этого не заслуживаем.

Хлестаков: Отчего же не заслуживаете? Вы, сударыня, заслуживаете.

Дочь: Мы живём в деревне…

Хлестаков: Да, деревня, впрочем, тоже имеет свои пригорки, ручейки… Ну, конечно, кто же сравнит с Петербургом! Эх, Петербург! Что за жизнь право… Я церемоний не люблю. Напротив, я даже стараюсь, всегда остаться незаметным. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович, идёт!». А один раз меня приняли за главнокомандующего. Солдаты выскочили, честь отдают. После уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего».

Жена: Надо же.

Хлестаков: С хорошенькими актрисами знаком. Я ведь тоже разные водевильчики… Литераторов часто вижу. С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, говорю ему: «Ну что, брат, Пушкин?» - «Да так, брат, - отвечает, бывало, - так как-то всё…». Большой оригинал.

Дочь: Так вы и пишете? Как это должно быть приятно сочинителю! Вы, наверное, и в журналах печатаетесь?

Хлестаков: Я, признаюсь, литературой существую. У меня дом первый в Петербурге. Так и известен: дом Ивана Александровича. Так что если будете в Петербурге, прошу ко мне, я ведь тоже балы даю.

Дочь: Представляю, какие вы великолепные балы даете. С вашим-то вкусом.

Хлестаков: Да уж и не говорите. На столе, например, арбуз – в сто рублей арбуз. Суп в кастрюльке прямо на пароходе из Парижа доставляют. У меня в прихожей графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: ж…ж…ж… А когда прохожу через Думу – просто землетрясенье, всё дрожит и трясётся, как лист.

(Городничий и прочие трясутся от страха. Хлестаков горячится сильнее.)

О! я шутить не люблю. Я на всех страх нагоняю. Меня сам кабинет Министров боится. Я такой! Я не посмотрю ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде.

Жена: Такому важному государственному человеку и отдых требуется. Позвольте вас оставить. Отдыхайте.

Хлестаков: Да, я и, правда, что-то устал.

(Все со сцены уходят. Остается один Хлестаков, потягивается. Небольшая пауза и входит судья).

Судья: Имею честь представиться: судья здешнего уездного суда Ляпкин – Тяпкин.

Хлестаков: Прошу садиться. Так вы здесь судья?

Судья: Да с восемьсот шестнадцатого был избран по воле дворянства и вот продолжаю до сего времени.

Хлестаков: Что это у вас в руке?

Судья (растерявшись и уронив на пол деньги): Ничего-с.

Хлестаков: Как ничего? Я вижу, деньги упали.

Судья: Никак нет-с

Хлестаков (поднимая): Да, это деньги. Знаете ли что? Дайте их мне взаймы.

Судья: С большим удовольствием.

Хлестаков: Я, знаете, в дороге потратился: то да сё… Впрочем, я вам из деревни их пришлю не переживайте.

Судья: Помилуйте, как можно! (уходит)

Хлестаков: Судья – хороший человек, денег дал.

(Входит почтмейстер).

Почтмейстер: Имею честь представиться: почтмейстер Шпекин.

Хлестаков: Милости просим. Я очень люблю приятное общество. Садитесь. А мне нравится здешний городок. Конечно, не так многолюдно – ну что ж? Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?

Почтмейстер: Почему же? Почту за величайшее счастье. Вот-с, извольте (протягивает деньги). От души готов служить.

Хлестаков: Очень благодарен. А я, знаете, не люблю себе ни в чем отказывать, да и к чему?

Почтмейстер: Так точно-с. (Уходит).

Хлестаков: И почтмейстер хороший человек, денег тоже дал.

(Входит смотритель училищ).

Смотритель училищ: Имею честь представиться, смотритель училищ – Хлопов.

Хлестаков: А, милости просим! Садитесь, садитесь. Хорошая погода, неправда ли. А не дадите ли денег взаймы, а то я в дороге поиздержался, рублей триста.

Смотритель училищ (хватаясь за карманы, вынимает и подает, дрожа, деньги): Вот, извольте.

Хлестаков: Покорнейше благодарю.

Смотритель училищ: Не смею долее беспокоить присутствием. (Уходит).

Хлестаков: Прощайте.

(Входят Бобчинский, Добчинский).

Бобчинский: Имею честь представиться, житель этого города – Бобчинский.

Добчинский: Помещик Добчинский.

Хлестаков: А, да я уж видел вас в трактире. (Вдруг и отрывисто). Денег нет у вас?

Бобчинский: Денег? Как денег?

Хлестаков (громко и скоро): Взаймы рублей тысячу.

Бобчинский: Ого! Такой суммы у меня нет.

Добчинский: Да и у меня нет.

Хлестаков: Да, ну если тысячи нет, так рублей сто.

Бобчинский (шаря в карманах): У меня всего сорок рублей.

Добчинский (шаря в карманах): А у меня двадцать пять рублей всего.

Хлестаков: Ну, все равно. Я ведь только так. Хорошо, пусть будет шестьдесят пять рублей. Это все равно.

(Бобчинский и Добчинский уходят. Приходит Осип).

Хлестаков: Ну что, видишь, дурак, как меня угощают и принимают?

Осип: Да, слава богу! Только знаете что, Иван Александрович?

Хлестаков: А что?

Осип: Уезжайте отсюда. Ей-богу, уже пора.

Хлестаков: Вот вздор! Зачем?

Осип: Да так. Вас за другого приняли. Погуляли здесь два денька – ну и довольно. А то бедные будем, когда все раскроется.

Хлестаков (задумчиво): Ну, пожалуй ты прав. Хорошо уедем. Вот только письмо своему другу Михаилу Задорнову допишу о здешнем приключении. Пусть рассказ напишет. Сам посмеётся, да и других посмешит.

Осип: Я, сударь, отправлю его с человеком здешним, а сам лучше собираться буду.

(Осип уходит с письмом. Приходит городничий).

Хлестаков: Знаете, мне так у вас нравится. Такой город хороший. Горожане приветливые. Но боюсь, придется мне вас на несколько дней покинуть. Дядю в деревне навестить. Болен. Знаете ли.

Городничий: А, как же это?

Хлестаков: На одну минуту только… на один день к дяде – богатый старик; а завтра же и назад.

Городничий: Не смеем никак удерживать, в надежде благополучного возвращения. Да не нужно ли вам в дорогу чего-нибудь? Вы изволили, кажется, нуждаться в деньгах?

Хлестаков: О нет, к чему это? (Немного подумав). А впрочем, пожалуй.

Городничий: Вот возьмите. (Даёт Хлестакову четыреста рублей).

(Входит Осип с чемоданом).

Осип: Лошади готовы.

Хлестаков: А, хорошо… Прощайте.

(Хлестаков с Осипом уходят. Появляются все действующие лица. Радуются благополучному завершению дела)

 - Ну, пронесло!

 - Да, всё в порядке!

 - Легко ещё отделались!..

(Входит почтмейстер).

Почтмейстер: Удивительное дело, господа! Чиновник, которого мы приняли за ревизора, был не ревизор.

Все: Как не ревизор?

Почтмейстер: Совсем не ревизор, - я узнал это из письма…

Городничий: Что вы? Что вы? Из какого письма?

Почтмейстер: Да из его собственного письма. Приносят мне на почту письмо. Взглянул на адрес. Так и обомлел. «Ну, - думаю себе, - верно, нашёл беспорядки и уведомляет начальство». Взял и распечатал.

Городничий: Как же вы?

Почтмейстер: Сам не знаю, неестественная сила побудила, любопытство такое одолело, какого ещё никогда не чувствовал. Не могу, не могу! Слышу, что не могу! Тянет, так вот тянет! Господа, позвольте прочитать письмо?

Все: Читайте, читайте!

Почтмейстер (читает): «Спешу уведомить  тебя, душа Михаил Николаевич Задорнов, какие со мной чудеса. На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так, что трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму, весь город принял меня за генерал-губернатора. И я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой. Все мне дают взаймы сколько угодно. Оригиналы страшные. От смеху ты бы, наверное, умер. Ты, я знаю, пишешь рассказики: помести их в свою литературу. Во-первых: городничий – глуп, как сивый мерин…»

Городничий: Не может быть! Там нет этого.

Почтмейстер (показывает письмо): Читайте сами.

Городничий (читает): «Как сивый мерин». Не может быть! Вы это сами написали.

Почтмейстер: Как же бы я стал писать?

Все: Читайте, читайте дальше.

Почтмейстер (продолжает читать): Хм…хм…хм…«сивый мерин. Почтмейстер тоже добрый человек…» (оставляя читать). Ну, тут обо мне  он неприлично выразился.

Городничий: Нет, читайте! Когда уж читать, так читать!

Попечитель богоугодных заведений: Позвольте, я прочитаю. «Почтмейстер, точно городской сторож; должно быть, подлец и пьяница. Надзиратель над богоугодным заведе…и…и…и» (заикается).

Лекарь: Дайте мне! Вот у меня, я думаю, получше глаза. (Берет письмо, читает) «Надзиратель за богоугодным заведением Земляника – совершенная свинья в шапке».

Попечитель: И не остроумно! Свинья в шапке! Где ж вы свинью в шапке видели?

Лекарь (продолжает читать): «Смотритель училищ протухнул насквозь луком…Судья - мошенник, а может быть и того ещё хуже. А впрочем, народ  гостеприимный и добродушный. Прощай, душа Задорнов. Я сам, по примеру твоему, хочу заняться литературой. Выступать на телевидении. С концертами гастролировать. Скучно, брат, так жить; хочешь, наконец, пищи для души. Вижу: точно нужно чем-нибудь высоким заняться. Пиши ко мне в Саратовскую губернию, а оттуда в деревню Подкатиловку.»

Городничий: Вот когда зарезал, так зарезал! Убит, убит, совсем убит! Вот так мы опростоволосились! Как я – нет, как я, старый дурак? Выжил глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни один подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал…

(Входит жандарм).

Жандарм: Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе. Он остановился в гостинице.

(Немая сцена. Занавес.)

Девочка (просыпается, потягивается): Неужели это был сон. Эх, сон не сон, а «Ревизора» я не дочитала "пара" по литре обеспечена… Или дочитала (берет «Ревизора», открывает) «Немая сцена. Городничий посередине в виде столба, с распростертыми руками и закинутою назад головою…», нет, все-таки дочитала. А Гоголя, Гоголя я осилила! (Занавес открывается. Все выходят на поклон.)