литературная гостиная "Мгновения Роберта Рождественского"
методическая разработка

???????

Родился  я  в  селе  Косиха

Дождливым  летом  на  Алтае.

А  за  селом  синело  поле

И  пахло  ливнем  переспелым..

 Нет!

Я  родился  много  позже.

Потом. В  июне.  В  сорок  первом.

И  жесткий  голос  Левитана

Был  колыбельною  моею.

Меня  война  в  себя  впитала.

Я -  сын  ее.

Я  полон  ею.

Репин Александр

Я родился —

         нескладным и длинным —

в одну из душных ночей.

Грибные

      июньские ливни

звенели,

      как связки ключей.

Приоткрыли

         огромный мир они,

зайчиками

прошлись по стене...

«Ребенок

удивительно смирный...» —

врач сказал обо мне.

...А соседка

         достала карты,

и они сообщили,

              что

буду я

ни слишком богатым,

но очень спокойным зато.

Не пойду

       ни в какие бури,

неудачи

      смогу обойти

и что дальних дорог

не будет

на моем пути.

Что судьбою,

         мне богом данной

(на ладони

вся жизнь моя!),

познакомлюсь

         с бубновой дамой,

такой же смирной,

как я...

Было дождливо и рано.

Жить сто лет

          кукушка звала..

Но глупые карты

врали!

А за ними соседка

                врала!

Наврала она про дорогу,

наврала она про покой...

Карты врали!..

И слава богу,

слава людям,

          что я

             не такой!

Что по жилам

          бунтует сила,

недовольство собой

храня!

Слава жизни!

Большое спасибо

ей

за то, что мяла

              меня!

Наделила мечтой богатой,

опалила ветром сквозным,

не поверила

бабьим картам,

а поверила

ливням

грибным!

1960

2 страница   «Будьте счастливы,

Человеки!

Люди

умные.

Люди

Сильные».

Ведущий 1.

Роберт Рождественский вошёл в литературу вместе с группой талантливых сверстников, среди которых выделялись Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский.

Ведущий 2.

Молодая поэзия 1950-х годов начинала с броских манифестов, стремясь как можно скорее утвердиться в сознании читателей. Ей помогла эстрада: стихи тех лет не могли существовать без звучания. Но читателей, прежде всего, подкупали гражданский и нравственный пафос этой внутренне разнообразной лирики, поэтический взгляд, который утверждал личность творящего человека в центре вселенной.

Отрывок их к/ф «Застава Ильича». Стихотворение «Винтики в исполнении» автора.

Винтики

Время в символах разобраться!

Люди - винтики.

Люди - винтики...

Сам я винтиком был.

Старался!

Был безропотным.

Еле видимым.

Мне всю жизнь

за это расплачиваться!

Мне себя, как пружину,

раскручивать!

Верить веку.

И с вами

раскланиваться,

люди-винтики,

люди-шурупчики.

Предначертаны

ваши шляхи,

назначение каждому

выдано.

И не шляпы на вас,

а шляпки.

Шляпки винтиков,

шляпки

винтиков!

Вы изнашивайтесь,

вы ржавейте,

исполняйте

всё, что вам задано.

И в свою исключительность

верьте!

Впрочем,

это не обязательно.

Всё равно обламают отчаянных!

Всё равно вы должны остаться

там, где ввинтят, - в примусе,

в часиках,

в кране,

в крышке унитаза.

Установлено так,

положено.

И –

не будем на эту тему...

Славься,

винтичная психология!

Царствуй, лозунг:

"Не наше дело!"

Пусть звучит он как откровение!

Пусть дороги зовут напрасно!..

Я

не верю, -

хоть жгите, -

не верю

в бессловесный

винтичный разум!

Я смирению

не завидую,

но, эпоху

понять пытаясь, -

я не верю,

что это винтики

с грозным космосом

побратались.

Что они

седеют над формулами

и детей пеленают бережно.

Перед чуткими микрофонами

говорят с планетою бешеной.

И машины ведут удивительные.

И влюбляются безутешно...

Я не верю,

что это винтики

на плечах

нашу землю держат!..

Посредине двадцатого века

облетают

ржавые символы...

Будьте счастливы,

Человеки!

Люди

умные.

Люди

сильные.

Ведущий 1.

«Многие считали, что Роберт «куплен» советской властью, - рассказывала Алла Киреева, жена поэта, - но на самом деле Роберт просто искренне верил в коммунизм. В ранних его публикациях звучит немало признаний в любви к Родине, к «флагу цвета крови моей».

Ведущий 2.

Однако с властями предержащими у него не всегда были ровные отношения. Вот лишь один эпизод. Николай Грибачев написал стихотворение «Нет, мальчики», которое было направлено против поэтов-шестидесятников, якобы попиравших заветы отцов, а потому обреченных на бесславие. Рождественский воспринял это как вызов и ответил стихотворением «Да, мальчики».

Белунин Егор, Урмаев Артем,
Марченко Владимир

Да, мальчики

Мы – виноваты

Виноваты очень:

Не мы

с десантом

падали во мглу.

И в ту –

войной затоптанную

осень –

мы были не на фронте,

а в тылу.

На стук ночной

не вздрагивали боязно.

Не видели

ни плена,

ни тюрьмы!

Мы виноваты,

что родились поздно.

Прощенья просим:

Виноваты мы.

Но вот уже

и наши судьбы

начаты.

Шаг первый сделан –

сказаны слова.

Мы начаты –

то накрепко,

то начерно.

Как песни,

как апрельская трава…

Мы входим в жизнь.

Мы презираем блеянье.

И вдруг я слышу разговор о том,

что вот, мол, подрастает поколение.

Некстати: непонятное:

Не то:

И некто –

суетливо и запальчиво, -

непостижимо злобой

увлечен,

уже кричит,

в лицо нам

тыча пальцем:

«Нет, мальчики!»

Позвольте,

он - о чем?

О чем?

Нам снисхождения не надо!

О чем?

И я оглядываю их:

строителей,

великолепных мальчиков моих.

Не нам брюзжать,

Не нам копить обиды:

И все ж – таки

во имя

всей земли:

«Да, мальчики!»

Которые с орбиты

Космической

в герои

снизошли!

поэтов,

космонавтов –

Да, мальчики,

веселые искатели,

отбившиеся

от холодных рук:

Я говорю об этом

не напрасно

и повторять готов

на все лады:

Да, мальчики в сухих морозах Братска!

Да, мальчики, в совхозах Кулунды!

Да,

Дерзновенно

Умные

очкарики –

грядущее неслыханных наук!

Да, мальчики,

в учениях тяжелых,

окованные

строгостью

брони.

Пижоны?

Ладно.

Дело

не в пижонах.

И наше поколенье –

не они.

Пусть голосят

о непослушных детях

в клубящемся

искусственном дыму

лихие спекулянты

на идеях

не научившиеся

ничему.

А нам смешны

Пророки

неуклюжие.

Ведь им ответить сможем мы сполна.

В любом из нас клокочет революция

Единственная.

Верная.

Одна.

Да, мальчики!

Со мною рядом встаньте

над немощью

придуманной

возни.

Да, мальчики!

Работайте, мечтайте.

И ошибайтесь, -

Дьявол вас возьми!

Да, мальчики,

выходим в путь негладкий!

Боритесь

с ложью!

Стойте на своем!

Ведь вы не ошибетесь

в самом главном.

В том флаге, под которым мы живем!

Ведущий 1.

Роберт Рождественский всегда очень искренен и честен. Равнодушие, трусость, подлость – это человеческие пороки, которым нет прощенья.

Пономарева О.Н.

Случай

Убили парня

          за здорово живешь.

За просто так.

Спокойно.

Как в  игре...

И было это

          не за тыщу

                   верст

от города.

А рядом.

Во дворе.

Еще пылали окна...

Между  тем

он так кричал,

            прижав ладонь к груди,

как будто накричаться

захотел

за долгое молчанье

                 впереди...

Крик жил отдельно!

Вырастал стеной.

Карабкался,

обрушивался с крыш.

Растерзанный,

           отчаянный,

                    больной.

нечеловечески огромный

крик!

Он тек по трубам,

                полз по этажам,

подвалы заполнял

              и чердаки,

Он ошалело

тыкался

в звонки!

Ломился в двери

              и в замках

                       визжал!..

Он умолял!

Он клянчил: «Защити!..»

Навстречу ослабевшему,

                      ему,

плыл шепоток:

«Не надо...»,

«Не  ходи...»,

«Простудишься.,,»,

«Не надо...»,

«Ни к чему...»

Да, случай.

          Как-то.

              В городе  одном.

Но  помните,

         другие  города!

...«Вот если бы не вечером,

а днем...»,

«Вот если бы на фронте,—

                      я б тогда...»

И все.

И только молний пересверк.

И все

И не остановился

              век...

Какое

          это

                чудо —

Человек!

Какая это мерзость — человек!

3 страница «Человеку надо мало…»

Песня «Мгновения»

Ведущий 2.

Много или мало надо человеку для счастья? И что значат для каждого из нас эти слова?

Ведущий 1.

Как часто мы не задумываемся о важности каждого мгновения, но именно из них складываются года и столетия. Что для нас мгновение: короткий миг или вечность, бесславие или бессмертие?

Ведущий 2.

Кто совершает подвиги? И когда, казалось бы, маленький человек становится героем?

Ведущий 1.

На все эти вопросы мы находим ответы в стихотворениях Роберта Рождественского.

Полозов Дмитрий

На Земле

     безжалостно маленькой

жил да был человек маленький.

У него была служба маленькая.

И маленький очень портфель.

Получал он зарплату маленькую…

И однажды —

прекрасным утром —

постучалась к нему в окошко

небольшая,

казалось,

война…

Автомат ему выдали маленький.

Сапоги ему выдали маленькие.

Каску выдали маленькую

и маленькую —

по размерам —

шинель.

…А когда он упал —

              некрасиво, неправильно,

в атакующем крике вывернув рот,

то на всей земле

            не хватило мрамора,

чтобы вырубить парня

в полный рост!

1969

Корепова Алена

Последняя песня

До рассвета 78 минут,

На рассвете ключ заскрипит в замке,

На рассвете в камеру люди войдут

и пролают приказ на чужом языке.

А потом будет десять визжащих дверей,

Коридорный сквозняк, молчаливый конвой,

Будет яма на хмуром тюремном дворе

И тяжелое небо над головой.

Автоматчики тупо шеренгу сомкнут,

До рассвета – 78 минут.

И сейчас, на распухшие пальцы дыша,

Задыхаясь, спеша, обгоняя рассвет,

Пишет песню, последнюю песню, поэт

Чуть заметным обломком карандаша.

Пусть от долгих допросов болит голова.

Пусть больная рука тяжелее свинца,

Он находит единственные слова,

Как приказ, как присяга, как клятва бойца.

Пишет, пишет поэт

и кончается ночь.

За стеною чужая команда слышна,

Даже фронт наступающий, даже страна.

Не сумеют, не смогут, не в силах помочь!

Я хочу, чтоб ко мне его твердость пришла,

Чтоб не смел ни минуты растрачивать я,

Чтобы каждая песня такою была,

Будто это последняя песня моя,

Будто брезжит уже за окошком рассвет,

А враги – ненавидят меня и клянут,

Будто жить мне осталось не 70 лет,

А 78

Минут.

Борисова Т.И.

Человеку надо мало:

чтоб искал

и находил.

Чтоб имелись для начала

Друг –

     один

и враг –

         один…

Человеку надо мало:

чтоб тропинка вдаль вела.

Чтоб жила на свете

мама.

Сколько нужно ей –

                  жила..

Человеку надо мало:

после грома –

             тишину.

Голубой клочок тумана.

Жизнь –

       одну.

И смерть –

          одну.

Утром свежую газету –

с Человечеством родство.

И всего одну планету:

Землю!

Только и всего.

И –

   межзвездную дорогу

да мечту о скоростях.

Это, в сущности,-

                 немного.

Это, в общем-то,- пустяк.

Невеликая награда.

Невысокий пьедестал.

Человеку

        мало

            надо.

Лишь бы дома кто-то

ждал.

4 страница Баллады

Ведущий 1.

Особое место в творчестве Роберта Рождественского занимают баллады.

Ведущий 2.

Что такое баллады? Это стихотворения, имеющие сюжет.

Ведущий 1.

У Роберта Рождественского - это истории о людях, которые совершили невозможное.

Макаров Алексей, Ерохин Павел, Назаров Александр

Баллада о молчании

Был ноябрь

по-январски угрюм и зловещ,

над горами метель завывала.

Егерей

из дивизии «Эдельвейс»

наши

сдвинули с перевала.

Командир поредевшую роту собрал

и сказал тяжело и спокойно:

- Час назад

меня вызвал к себе генерал.

Вот, товарищи, дело какое:

Там – фашисты.

Позиция немцев ясна.

Укрепились надёжно и мощно.

С трёх сторон – пулемёты,

с четвёртой – стена.

Влезть на стену

почти невозможно.

Остаётся надежда

на это «почти».

Мы должны –

понимаете, братцы? –

нынче ночью

на чёртову гору вползти.

На зубах –

но до верха добраться! –

А солдаты глядели на дальний карниз,

и один –

словно так, между прочим –

вдруг спросил:

- Командир,

может, вы – альпинист? –

Тот плечами пожал:

- Да не очень…

Я родился и вырос в Рязани,

а там

горы встанут,

наверно, не скоро…

В детстве

лазал я лишь по соседским садам.

Вот и вся

«альпинистская школа».

А ещё, -

он сказал как поставил печать, -

там у них патрули.

Это значит:

если кто-то сорвётся,

он должен молчать.

До конца.

И никак не иначе. –

…Как восходящие капли дождя,

как молчаливый вызов,

лезли,

наитием находя

трещинку,

выемку,

выступ.

Лезли,

почти сроднясь со стеной, -

камень светлел под пальцами.

Пар

поднимался над каждой спиной

и становился

панцирем.

Молча

тянули наверх свои

каски,

гранаты,

судьбы.

Только дыхание слышалось и

стон

сквозь сжатые зубы.

Дышат друзья.

Терпят друзья.

В гору

ползёт молчание.

Охнуть – нельзя.

Крикнуть – нельзя.

Даже –

слова прощания.

Даже –

когда в озноб темноты,

в чёрную прорву

ночи,

всё понимая,

рушишься ты,

напрочь

срывая

ногти!

Душу твою ослепит на миг

жалость,

что прожил мало…

Крик твой истошный,

неслышный крик

мама услышит.

Мама…

…Лезли

те,

кому повезло.

Мышцы

в комок сводило, -

лезли!

(Такого

быть не могло!!

Быть не могло.

Но- было…)

Лезли,

забыв навсегда слова,

глаза напрягая

до рези.

Сколько прошло?

Час или два?

Жизнь или две?

Лезли!

Будто на самую

крышу войны…

И вот,

почти как виденье,

из пропасти

на краю стены

молча

выросли

тени.

И так же молча –

сквозь круговерть

и колыханье мрака –

шагнули!

Была

безмолвной, как смерть,

страшная их атака!

Через минуту

растаял чад

и грохот

короткого боя…

Давайте и мы

иногда

молчать,

об их молчании

помня.

Лужбина Н.В.

Баллада о зенитчицах

Как разглядеть за днями след нечёткий?

Хочу приблизить к сердцу этот след…

На батарее 

были сплошь – 

девчонки.

А старшей было 

восемнадцать лет.

Лихая чёлка 

над прищуром хитрым, 

бравурное презрение к войне…

В то утро 

танки вышли 

прямо к Химкам.

Те самые.

С крестами на броне.

И старшая, 

действительно старея, 

как от кошмара заслонясь рукой, 

скомандовала тонко:

- Батарея-а-а!

(Ой мамочка!..

Ой родная!..)

Огонь! – 

И – 

залп!

И тут они 

заголосили, 

девчоночки.

Запричитали всласть.

Как будто бы 

вся бабья боль 

России 

в девчонках этих 

вдруг отозвалась.

Кружилось небо – 

снежное, 

рябое.

Был ветер 

обжигающе горяч.

Былинный плач 

висел над полем боя, 

он был слышней разрывов, 

этот плач!

Ему – 

протяжному – 

земля внимала, 

остановясь на смертном рубеже.

- Ой, мамочка!..

- Ой, страшно мне!..

- Ой, мама!.. – 

И снова:

- Батарея-а-а! – 

И уже 

пред ними, 

посреди земного шара, 

левее безымянного бугра 

горели 

неправдоподобно жарко 

четыре чёрных 

танковых костра.

Раскатывалось эхо над полями, 

бой медленною кровью истекал…

Зенитчицы кричали 

и стреляли, 

размазывая слёзы по щекам.

И падали.

И поднимались снова.

Впервые защищая наяву 

и честь свою 

(в буквальном смысле слова!).

И Родину.

И маму.

И Москву.

Весенние пружинящие ветки.

Торжественность 

венчального стола.

Неслышанное:

«Ты моя – навеки!..»

Несказанное:

«Я тебя ждала…»

И губы мужа.

И его ладони.

Смешное бормотание

во сне.

И то, чтоб закричать 

в родильном 

доме:

«Ой, мамочка!

Ой, мама, страшно мне!!»

И ласточку.

И дождик над Арбатом.

И ощущенье 

полной тишины…

…Пришло к ним это после.

В сорок пятом.

Конечно, к тем, 

кто сам пришёл 

с войны.

Усов Алексей, Налитов Данил, Макаров Алексей, Репин Александр, Лебедева Анастасия

Байкальская баллада

Их напрасно весь день искали. 

Вдалеке 

от привычных дорог 

катерок посадило на камни. 

Уходил на дно 

катерок. 

Экипаж катерочка – 

четверо, 

да еще пассажирка одна… 

Видно, так судьбою начертано, 

что вода 

чересчур холодна. 

Знали все 

(зачем утешаться 

и надеяться на чудеса?) – в этом климате можно держаться 

на поверхности 

полчаса, 

а потом… 

Да ну его к черту! 

Все равно не спасется никто… 

Капитан 

взглянул на девчонку: 

- Парни, 

ей-то это 

за что?! 

Мы 

пожили не так уж мало, 

а она 

всего ничего… 

Но ведь есть на катере 

мачта! 

Это ж – 

лодка на одного!.. 

И не надо, сестренка, плакать… 

Мы немножко 

обманем смерть… 

А она: 

- Не умею плавать…- 

Он: 

- Тебе и не надо уметь!.. 

Мы привяжем тебя, 

спеленаем – 

не утонешь во веки веков… 

Только ты постарайся, родная, 

доплыви за нас, 

мужиков. 

Может, холод взять не успеет… 

В общем, 

кончим этот базар! 

Передашь наши письма на берег. 

Приготовься. 

Я все сказал… 

…Первый написал коротко: 

'Извини за почерк – 

холодно. 

Извини за кляксы – 

мокро. 

Так и потонуть 

можно. 

Если не придет к нам 

спасенье, 

выйди замуж. 

Твой Сеня…' 

А второй 

на лоб сдвинул шапку. 

Передал письмо. 

Ножкой шаркнул. 

А в письме: 

'Натаха! 

Рыдать погоди! 

Слезы 

неполезны для красавицы… 

Мы еще поплаваем! 

Все впереди! 

Все впереди, 

кроме задницы…' 

Третий 

к рубке вздыбленной 

плечом привалился, 

шевелил губами – 

широк да невезуч. 

То ли – матерился, 

то ли – молился, 

то ли – что-то важное 

учил наизусть. 

'Бывшая жена моя, 

кончай свою дележку – 

простыни-подушки, 

чашки-сапоги… 

Сбереги Алешку! 

Алешку. 

Алешку. 

Сбереги мне 

сына. 

Алешку 

сбереги… 

Знаю, что меня ты 

любила 

понарошку. 

Но теперь – 

хоть мертвому!- 

перечить не моги: 

сбереги Алешку. 

Алешку. 

Алешку. 

Я тебя прощаю. 

Алешку сбереги!..' 

А четвертый 

буркнул нехотя: 

- Некому писать!.. 

Да и – некогда… 

…Письма спрятаны в целлофане. 

(Лица мокрые, 

будто в крови.) 

Помолчали. 

Поцеловали. 

И сказали глухо: 

- Живи…- 

Подступившие слезы вытерши, 

привязали, 

сказали: 

- Выдержи…- 

оттолкнули, 

сказали: 

- Выплыви…- 

И смотрели вслед, 

пока видели… 

И плыла она по Байкалу. 

И кричала, 

сходя с ума! 

То ль- 

от гибели убегала, 

то ли – 

к гибели 

шла сама. 

Паутинка ее дыханья 

обрывалась у самого 

рта. 

И накатывалась, 

громыхая, 

фиолетовая темнота! 

И давили 

чужие письма. 

И волна как ожог была… 

Почтальонша, 

самоубийца – 

все плыла она, 

все плыла.

Все качалась 

под ветром 

отчаянным, 

ослепительным, 

низовым… 

И была она 

Чрезвычайным 

Полномочным Послом 

к живым! 

Долгим эхом, 

посмертным жестом, 

вдовьим стоном 

на много дней… 

…А потом 

вертолетный прожектор, 

чуть качаясь 

повис

над ней.

4 страница «Все начинается с любви…»

Песня «Мы эхо…»

Ведущий 2.

Большое место в творчестве Роберта Рождественского занимает любовная лирика. Стихи о любви наполнены тревожным сердечным движением. Путь к любимой – всегда непростой путь, это поиск смысла жизни, единственного и неповторимого счастья, путь к себе.

Ведущий 1.

Поэт был убежден, что все в нашем мире начинается с этого светлого чувства, поэтому каждый новый герой его стихотворений был романтиком. Конечно, герои его произведений, испытывая чувство безграничной любви, порой сталкивались с противоречиями и драматическими конфликтами, как бывает в реальной жизни.

Зайцев Дмитрий

Алене

Знаешь,

я хочу, чтоб каждое слово

этого утреннего стихотворенья

вдруг потянулось к рукам твоим,

словно

соскучившаяся ветка сирени.

Знаешь,

я хочу, чтоб каждая строчка,

неожиданно вырвавшись из размера

и всю строфу

разрывая в клочья,

отозваться в сердце твоем сумела.

Знаешь,

я хочу, чтоб каждая буква

глядела бы на тебя влюбленно.

И была бы заполнена солнцем,

будто

капля росы на ладони клена.

Знаешь,

я хочу, чтоб февральская вьюга

покорно у ног твоих распласталась.

И хочу,

чтобы мы любили друг друга

столько,

сколько нам жить осталось.

Скляренко Александр, Быкова Екатерина

- Отдать тебе любовь?

- Отдай!

- Она в грязи...

- Отдай в грязи!..

- Я погадать хочу...

- Гадай.

- Еще хочу спросить...

- Спроси!..

- Допустим, постучусь...

- Впущу!

- Допустим, позову...

- Пойду!

- А если там беда?

- В беду!

- А если обману?

- Прощу!

- "Спой!"- прикажу тебе..

- Спою!

- Запри для друга дверь...

- Запру!

- Скажу тебе: убей!..

- Убью!

- Скажу тебе: умри!..

- Умру!

- А если захлебнусь?

- Спасу!

- А если будет боль?

- Стерплю!

- А если вдруг - стена?

- Снесу!

- А если - узел?

- Разрублю!

- А если сто узлов?

- И сто!..

- Любовь тебе отдать?

- Любовь!..

- Не будет этого!

- За что?!

- За то, что

  не люблю рабов.

Полозов Дмитрий, Лебедева Анастасия

Необитаемые острова

Снятся усталым спортсменам рекорды.

Снятся суровым поэтам слова.

Снятся влюбленным

в огромном городе

необитаемые

       острова.

Самые дальние,

самые тайные,

ветру открытые с трех сторон,

необнаруженные,

необитаемые,

принадлежащие тем,

                кто влюблен.

Даже отличник

       очень старательный

их не запомнит со школьной скамьи,—

ведь у влюбленных

своя география!

Ведь у влюбленных

карты

    свои!

Пусть для неверящих

              это в новинку,—

только любовь

предъявила

права.

Верьте:

    не сказка,

верьте:

      не выдумка —

необитаемые острова!..

Все здесь простое,

все самое первое —

ровная,

     медленная река,

тонкие-тонкие,

белые-белые,

длинные-длинные

          облака.

Ветры,

которым под небом не тесно,

птицы,

поющие нараспев,

море,

бессонное, словно сердце,

горы,

уверенные в себе.

Здесь водопады

            литые,

               летящие,

мягкая,

трепетная трава...

Только для любящих

            по-настоящему

эти

великие острова!..

Двое на острове.

Двое на острове.

Двое — и все!..

А над ними —

         гроза.

Двое –

     и небо тысячеверстное.

Двое – и вечность!

И звезды в глаза...

Это не просто.

Это не просто.

Это сложнее любого

             в сто крат...

В городе стихшем

на перекрестках

желтым огнем светофоры горят.

Меркнет

     оранжевый отблеск неона.

Гаснут рекламы,

гуденье прервав...

Тушатся окна,

тушатся окна

в необитаемых

       островах.

Долгов Никита

Все начинается с любви

Все начинается с любви...
Твердят:
"Вначале
было
слово..."
А я провозглашаю снова:
Все начинается
с любви!..

Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка -
все начинается с любви.

Все начинается с любви,
С любви!
Я это точно знаю.

Все,
даже ненависть -
родная
и вечная
сестра любви.

Все начинается с любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг -
все начинается с любви...

Весна шепнет тебе:
"Живи..."
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается с любви

5 страница Помогите мне, стихи

Песня «Где-то далеко…»

Ведущий 2.

Жена поэта вспоминала в интервью: «Перестроечные годы его надломили. Роберт оказался невостребованным. Он ни с кем не выяснял отношений, избегал разговоров «по душам». Ушел в свой мир. Вот одно из его стихотворений тех лет: 

Будем горевать в стол. 

Душу открывать в стол...

Будем голосить в стол. 

Будем сочинять в стол... 

И слышать из стола стон...

Ведущий 1.

Стихи Роберта Рождественского – это история человека, который любил свою Родину, но потом его страна умерла, и вместе с растерянностью пришла мудрость.

Ведущий 2.

Рождественский практически заперся в Переделкине в своей московской квартире. Он всегда был домоседом, не любил шумных компаний и светских мероприятий, после съемок и выступлений сразу же ехал домой.

Ведущий 1.

Уединившись в Переделкине, поэт создал лирику, которая впоследствии составила редкий по совей пронзительности сборник «Последние стихи Роберта Рождественского.

??????

Помогите мне стихи

Помогите мне, стихи!

Так случилось почему-то:

на душе

темно и смутно.

Помогите мне,

          стихи.

Слышать больно.

           Думать больно.

В этот день и в этот час

я —

не верующий в Бога —

помощи прошу у вас.

Помогите мне,

          стихи,

в это самое мгновенье

выдержать,

не впасть в неверье.

Помогите мне,

          стихи.

Вы не уходите прочь,

помогите, заклинаю!

Чем?

А я и сам не знаю,

чем вы можете

          помочь.

Разделите эту боль,

научите с ней расстаться.

Помогите мне

        остаться

до конца

самим собой.

Выплыть.

Встать на берегу,

снова

     голос

        обретая.

Помогите...

И тогда я

сам

  кому-то помогу.

???

Гром прогрохотал незрячий.

Ливень ринулся с небес…

Был я молодым,

              Горячим,

без оглядки в драку

лез!..

А сейчас прошло геройство, - видимо, не те года…

А теперь я долго

             просто

жду мгновения, когда

так: ни с ходу ни с размаху, -

утешеньем за грехи,-

тихо

            лягут на бумагу

беззащитные

стихи.

???

Неожиданный благодатный

Неожиданный и благодатный

дождь беснуется в нашем дворе...

Между датой рожденья

                и датой

смерти

кто-то поставит тире.

Тонкий прочерк.

Осколок пунктира.

За пределом положенных дней

руки мастера

        неотвратимо

выбьют минус на жизни твоей.

Ты живешь,

        негодуешь,

                пророчишь.

Ты кричишь и впадаешь в восторг.

...Так неужто малюсенький прочерк

не простое тире,

а итог?!

Ведущий 2.

Утром 19 августа 1994 года Рождественскому стало плохо. Его увезли в больницу. На следующий день поэта не стало.

Ведущий 1.

Есть поэты, которых забывают ещё при жизни.

Ведущий 2.

Есть поэты, со смертью которых уходит в небытие их творчество.

Ведущий 1.

Но есть и такие, стихи которых продолжают жить и звучать после их ухода.

Ведущий 2.

Таким поэтом является Роберт Иванович Рождественский. Его стихи замечательны! Каждый может найти в них то, что созвучно его душе.

????

Тихо летят паутинные нити.

Солнце горит на оконном стекле…

Что-то я сделал не так?

Извинтите:

Жил я впервые на этой Земле.

Я ее только теперь ощущаю.

К ней припадаю.

Ею клянусь.

И по-другому прожить обещаю,

Если вернусь…

Но ведь я не вернусь.

Ведущий 1.

Для вас читали……..

Байкальская баллада

Их напрасно весь день искали. 

Вдалеке 

от привычных дорог 

катерок посадило на камни. 

Уходил на дно катерок. 

Экипаж катерочка – 

четверо, 

да еще пассажирка одна… 

Видно, так судьбою начертано, 

что вода 

чересчур холодна. 

Знали все 

(зачем утешаться 

и надеяться на чудеса?) – в этом климате можно держаться 

на поверхности 

полчаса, 

а потом… 

Да ну его к черту! 

Все равно не спасется никто… 

Капитан 

взглянул на девчонку: 

- Парни, 

ей-то это 

за что?! 

Мы 

пожили не так уж мало, 

а она 

всего ничего… 

Но ведь есть на катере 

мачта! 

Это ж – 

лодка на одного!.. 

И не надо, сестренка, плакать… 

Мы немножко 

обманем смерть… 

А она: 

- Не умею плавать…- 

Он: 

- Тебе и не надо уметь!.. 

Мы привяжем тебя, 

спеленаем – 

не утонешь во веки веков… 

Только ты постарайся, родная, 

доплыви за нас, 

мужиков. 

Может, холод взять не успеет… 

В общем, 

кончим этот базар! 

Передашь наши письма на берег. 

Приготовься. 

Я все сказал… 

…Первый написал коротко: 

'Извини за почерк – 

холодно. 

Извини за кляксы – 

мокро. 

Так и потонуть 

можно. 

Если не придет к нам 

спасенье, 

выйди замуж. 

Твой Сеня…' 

А второй 

на лоб сдвинул шапку. 

Передал письмо. 

Ножкой шаркнул. 

А в письме: 

'Натаха! 

Рыдать погоди! 

Слезы 

неполезны для красавицы… 

Мы еще поплаваем! 

Все впереди! 

Все впереди, 

кроме задницы…' 

Третий 

к рубке вздыбленной 

плечом привалился, 

шевелил губами – 

широк да невезуч. 

То ли – матерился, 

то ли – молился, 

то ли – что-то важное 

учил наизусть. 

'Бывшая жена моя, 

кончай свою дележку – 

простыни-подушки, 

чашки-сапоги… 

Сбереги Алешку! 

Алешку. 

Алешку. 

Сбереги мне 

сына. 

Алешку 

сбереги… 

Знаю, что меня ты 

любила 

понарошку. 

Но теперь – 

хоть мертвому!- 

перечить не моги: 

сбереги Алешку. 

Алешку. 

Алешку. 

Я тебя прощаю. 

Алешку сбереги!..' 

А четвертый 

буркнул нехотя: 

- Некому писать!.. 

Да и – некогда… 

…Письма спрятаны в целлофане. 

(Лица мокрые, 

будто в крови.) 

Помолчали. 

Поцеловали. 

И сказали глухо: 

- Живи…- 

Подступившие слезы вытерши, 

привязали, 

сказали: 

- Выдержи…- 

оттолкнули, 

сказали: 

- Выплыви…- 

И смотрели вслед, 

пока видели… 

И плыла она по Байкалу. 

И кричала, 

сходя с ума! 

То ль- 

от гибели убегала, 

то ли – 

к гибели 

шла сама. 

Паутинка ее дыханья 

обрывалась у самого 

рта. 

И накатывалась, 

громыхая, 

фиолетовая темнота! 

И давили 

чужие письма. 

И волна как ожог была… 

Почтальонша, 

самоубийца – 

все плыла она, 

все плыла.

Все качалась 

под ветром 

отчаянным, 

ослепительным, 

низовым… 

И была она 

Чрезвычайным 

Полномочным Послом 

к живым! 

Долгим эхом, 

посмертным жестом, 

вдовьим стоном 

на много дней… 

…А потом 

вертолетный прожектор, 

чуть качаясь 

повис

над ней.

Помогите мне стихи

Помогите мне, стихи!

Так случилось почему-то:

на душе

темно и смутно.

Помогите мне,

          стихи.

Слышать больно.

           Думать больно.

В этот день и в этот час

я —

не верующий в Бога —

помощи прошу у вас.

Помогите мне,

          стихи,

в это самое мгновенье

выдержать,

не впасть в неверье.

Помогите мне,

          стихи.

Вы не уходите прочь,

помогите, заклинаю!

Чем?

А я и сам не знаю,

чем вы можете

          помочь.

Разделите эту боль,

научите с ней расстаться.

Помогите мне

        остаться

до конца

самим собой.

Выплыть.

Встать на берегу,

снова

     голос

        обретая.

Помогите...

И тогда я

сам

  кому-то помогу.

???

Гром прогрохотал незрячий.

Ливень ринулся с небес…

Был я молодым,

              Горячим,

без оглядки в драку

лез!..

А сейчас прошло геройство, - видимо, не те года…

А теперь я долго

             просто

жду мгновения, когда

так: ни с ходу ни с размаху, -

утешеньем за грехи,-

тихо

            лягут на бумагу

беззащитные

стихи.

???

Неожиданный благодатный

Неожиданный и благодатный

дождь беснуется в нашем дворе...

Между датой рожденья

                и датой

смерти

кто-то поставит тире.

Тонкий прочерк.

Осколок пунктира.

За пределом положенных дней

руки мастера

        неотвратимо

выбьют минус на жизни твоей.

Ты живешь,

        негодуешь,

                пророчишь.

Ты кричишь и впадаешь в восторг.

...Так неужто малюсенький прочерк

не простое тире,

а итог?!

Тихо летят паутинные нити.

Солнце горит на оконном стекле…

Что-то я сделал не так?

Извинтите:

Жил я впервые на этой Земле.

Я ее только теперь ощущаю.

К ней припадаю.

Ею клянусь.

И по-другому прожить обещаю,

Если вернусь…

Но ведь я не вернусь.