подборка сказок для детей средней группы по темам недель
календарно-тематическое планирование по художественной литературе (средняя группа) на тему

Почему снег белый. Антонина Лукьянова

Было это давным-давно, когда вся наша планета Земля была совсем бесцветная. Жили тогда на свете четыре сестры, четыре великих мастерицы. Звали их Зима, Весна, Лето и Осень.

Зима была самая старшая из сестёр и самая мудрая. Весна - самая весёлая и непоседливая. Лето - самая прекрасная и неторопливая.  А Осень - задумчивая и печальная. Узнали сестры от перелётных птиц, что Земля - бесцветная планета, и решили её раскрасить, своё мастерство показать. Собрали они побольше баночек с красками и кисточки всех размеров, Зима достала из кармашка Волшебную книгу, прочитала заклинание - и в тот же миг сестры очутились на нашей Земле. В самом деле,  всё  вокруг было совершенно бесцветное. Взяли мастерицы свои краски с кисточками и принялись за работу. Даже сестрица Лето почти не отдыхала, даже Весна не прыгала, даже Осень забыла печалиться. Но только вот беда-никак они не могли договориться, что каким цветом раскрашивать. Покрасит Весна какой-нибудь цветочек синим, а Лето его в красный переделает. Весна тут же кричит: "Ах, ты, негодная, зачем всё испортила!" "Не испортила, - отвечает Лето, - а украсила." И начнут пререкаться, шуметь и ругаться. Тут Зима скорее бежит, их разнимает-успокаивает. И так каждый день. То Осени не по вкусу, как Лето лягушат раскрасила, то Лету не нравится, как у Весны яблоневые цветы получились. Устала Зима от этих ссор, стала думать, чем бы делу помочь. Думала-думала и придумала. Она же была самая мудрая из сестёр. К тому же у неё одной была Волшебная книга.  Вот как-то вечером собрала она всех вместе, и говорит: "Ах, сестрицы мои милые! Не надоело ли нам ругаться и ссориться?" "Ох, как надоело, Зимушка!" - отвечают сёстры. "Вот послушайте-ка, что я придумала," - сказала Зима. Предложила она разделить год на четыре равные части и каждой сестре в своё время Землю раскрашивать. Тогда никто ни с кем спорить не будет, каждая по своему вкусу и характеру всё будет делать. А в конце года можно будет решить, кто же из них самая лучшая мастерица. Обрадовались сёстры: Весна весело запрыгала и в ладоши захлопала, Лето Зимушку нежно обняла, даже грустная Осень улыбнулась. Поделили они краски и кисти поровну, посчитались, кому за кем начинать работать. Первой выпало Весне красить. Подхватила она свои краски с кисточками и отправилась. Сестрица Лето в тенёчке прилегла отдохнуть, Осень в уголок присела и задумалась, а Зима решила за Весной приглядывать. Знает Зимушка легкомысленный характер своей младшей сестрёнки, боится, как бы та чего-нибудь не напортила из-за своей непоседливости. Смотрит-так и есть: начала Весна ярко-зелёной краской раскрашивать берёзовые листочки, которые из почек выклёвывались, да увидела крупную бабочку и за ней побежала. А берёза так и стоит, наполовину бесцветная. Закричала Зима: "Куда ты, куда? А как же листочки?"-но сестрицы уже и след простыл, только весенний переливчатый смех в воздухе звенит. Нашла тогда Зима у себя точно такую же зелёную краску, стала дальше берёзу раскрашивать. А Весна догнала бабочку, мазнула по ней жёлтым и опять отвлеклась, загляделась на фиалки-они у старого пня распускались. Заканчивает Зима берёзку, а сама примечает, что вокруг делается. Смотрит: бабочка недораскрашеная порхает. Зима-то уже старенькой была, за бабочками бегать ей было трудновато. Дождалась она, пока та на дерево сядет, и целиком её раскрасила. Прекрасная бабочка-лимонница получилась.  И так всё весеннее время Зима за работой сестрёнки присматривала. Устала Зимушка от этих забот и думает: "Ну, сейчас Лето начнёт красить, она у нас серьёзная, за неё доделывать не придётся, отдохну немного..." Сестрица Лето основательно за кисточки взялась, всё раскрашивает аккуратно, ничего не докрашенного не оставляет. Только скоро устала она, легла под кустик и задремала. А около пруда утята вылупились, запищали. Увидела это Зимушка, попробовала Лето разбудить, да не смогла. Лето только на другой бочок повернулась и дальше сладко посапывает.  А разве можно ждать, пока эта ленивица выспится? Бесцветные утята, того и гляди, потеряются. Взяла Зима свои краски, стала утят раскрашивать. Сестрица Лето потом проснулась, потянулась, поработала-поработала, и стало ей жарко. Опять она в холодке нежится, а в лесу тем временем земляника поспевает, на лугу новые цветы распускаются. Зима целыми днями хлопочет, то ягоды, то цветы, то грибы раскрашивает...  Но вот летнее время закончилось, стала сестрица Осень землю украшать. Да так старательно работает, ни на минуточку не присядет отдохнуть. Посмотрела на неё  Зима и думает: "Как славно! Наконец-то у меня будет передышка." Но только Зима в кресло уселась поудобнее и раскрыла свою любимую книгу, как услышала, что Весна и Лето сердито кричат, а Осень, кажется, горько плачет. Поспешила Зима на шум. "Что случилось?"-спрашивает. Сестрицы Весна и Лето сразу к ней: "Ты смотри, что эта противная Осень делает! Мы такие красивые зелёные цвета для листьев и травы подобрали, а она всё портит!.." Бедная Осень рыдает, в два ручья слёзы льются у неё по щекам. Посуровела Зимушка: "Ах, сестрицы мои любезные! Скоро же вы забыли наш уговор! Ведь когда вы красили, Осень вам не мешала! Если будете ругаться да ссориться, я вас мигом домой отправлю и никогда больше Землю раскрашивать не разрешу!"

Грозно сверкали у Зимы глаза и уже доставала она из кармашка свою Волшебную книгу. От этих справедливых слов и холодного зимнего блеска смутились Весна и Лето, застыдились, стали у Зимы и Осени прощения просить. А сестрица Осень всё всхлипывает: "Они ведь, Зимушка, все мои любимые жёлтые и красные краски опрокинули. Чем же мне теперь раскрашивать?" Перестала Зима глазами сверкать, погладила Осень по золотистой головке и отдала ей свои баночки с жёлтым, красным, оранжевым. 

Так вот и получилось, что когда пришло время Зимы, у неё только белая краска и осталась. А с неба снег бесцветный сыплется, и много его летит. Взяла тогда Зимушка свою самую большую кисть, принялась снег и лёд белым раскрашивать, потом взяла тонкую кисточку, стала белые узоры на окнах домов рисовать. И зайца с зайчихой белым раскрасила, и целое семейство куропаток. Работает Зима, не унывает, ещё и песенки поёт. 

Сначала удивились сестры: почему у Зимы всё белое получается? А потом поняли, в чём дело, собрали, сколько у кого красок осталось, Зиме принесли и низко ей поклонились: "Ах, Зимушка, ты своих сил и красок для нас не жалела, уму-разуму нас учила. Возьми, тут немного осталось, может быть, тебе пригодится!" Улыбнулась Зимушка, ласково на сестриц поглядела. Остатками красной краски она белым куропаткам брови раскрасила, снегирям розовые грудки сделала. Жёлтым цветом маленьким пичужкам королькам яркие шапочки нарисовала.

А потом,  всё, что оставалось в баночках, на украшение новогодней ёлки потратила. 

Как увидели сестры эту ёлочку, так разом ахнули и дружно сказали: "Ну, Зимушка, ты из нас самая великая мастерица!" - и незаметно к хороводу примешались, стали вокруг ёлки кружиться. Весёлый и разноцветный Новый год получился, то-то радовались и дети, и взрослые. А Зимушка около ёлочки стояла, с Новым годом всех поздравляла. И никто не печалился, что снег не цветной, а простой, белый.

Новый год для Божьей коровки. С. Усачева

 Вьюжной зимней ночью Божья Коровка сладко спала в своей уютной норке под корнями старой яблони и видела во сне лето. Ей снилась зелёная лужайка, деревянный дом, который люди называли "дача", песочница, кусты малины и красной смородины, клумбы с цветами... И ещё - Девочка в белом платьице, на котором были вышиты забавные божьи коровки. Девочка так любила этих красных жучков с чёрными точечками! Она строила для них домики в песке и готовила в кукольной посуде угощение из травинок, листочков и цветочных лепестков - и салат, и суп, и компот. Сидя на яблоне, Божья Коровка наблюдала, как Девочка разговаривает с улитками и бабочками, ящерками и кузнечиками. Девочка часто напевала песенку про Резинового Ёжика, где были такие слова:

Божьей коровке,
Цветочной головке
Ласково кланялся Ёж.

Божьей Коровке очень нравились эти строчки. Она думала, что Цветочной Головкой зовут божью коровку из песенки, и ей было до слёз обидно, что никому не пришло в голову дать и ей такое чудесное имя. Иногда Девочка жаловалась всем, что в этом году совсем мало божьих коровок, и ходила там и тут, осматривая каждый листик на кусте, каждый цветочек, но ей попадались лишь муравьи да пчёлы... Тогда Божьей Коровке хотелось сделать Девочке приятное - и она прилетала и садилась ей на загорелое плечико. Девочка хохотала, потряхивая кудряшками, и кричала: "Ура!!! У меня есть ручная божья коровка! Ой, как она щекотно ползает..." Потом она поднимала вверх пальчик и приговаривала, как её учила Бабушка: "Божья коровка, улети на небо, принеси мне хлеба..." Божья Коровка неторопливо забиралась на самый кончик пальца, тщательно расправляла свои крылышки, словно собираясь в дальнюю дорогу, взлетала - и садилась Девочке на другое плечо. Девочка заливалась счастливым смехом, и игра продолжалась. Как только начали желтеть листья, Девочка уехала. У Божьей Коровки с наступлением осени появилось много забот - надо было искать себе норку, где можно спокойно перезимовать, но она часто вспоминала Девочку и скучала по ней.

И вот однажды, под долгую заунывную песню метели, Божья Коровка увидела её во сне. "Какая она милая, эта Девочка! У неё такой весёлый смех и такие озорные глаза! Интересно, где она сейчас и что делает? Вот бы повидаться с ней..." - думала Божья Коровка и улыбалась во сне.

* * *

Вьюжной зимней ночью маленькая Девочка сладко спала в своей уютной кроватке и видела во сне лето. Ей снилась качели, песочница, зелёная лужайка (по которой так приятно бегать босиком!), дачный дом, кусты сладкой малины и кислой (но такой вкусной!) смородины, цветы и яблони...

Девочка провела на даче всё лето. Там она познакомилась с ящерками и улитками, с кузнечиками и бабочками, и, конечно же, с божьими коровками. Ей казалось (а может, так оно и было на самом деле), что она знает каждую букашку в лицо, и больше всех ей нравилась божья коровка с тремя точечками на каждом крылышке. Девочка про себя называла ее Цветочной Головкой и была уверена, что она живёт в чашечке цветка и пьёт цветочный сок на завтрак. Когда осенью Девочка вернулась с дачи домой, эти симпатичные жучки просто заполонили всю квартиру. Мягкая тряпочная божья коровка и пластиковая на колёсиках, божьи коровки на заколках и резинках для волос, книжки с божьими коровками и открытки с ними же... Их изображения были приколоты, подвешены и наклеены везде, куда падал взгляд. И рисовала Девочка чаще всего именно их - красных букашек с чёрными точками. Мягкая божья коровка, размером чуть меньше детской ладошки, была очень похожа на настоящую (лапки, глазки, усики - всё, что положено) и напоминала Девочке её летнюю подружку. Девочка с ней почти не расставалась: на обеденном столе для божьей коровки всегда стояла кукольная тарелочка, в кроватке лежало маленькое одеяльце, и даже для прогулок у неё был специальный мешочек. Перед сном Девочка всегда подолгу шепталась с ней, делясь всеми новостями и впечатлениями, накопленными за день. Наступило первое утро нового года. Девочка проснулась, вылезла из кроватки и зябко поёжилась - жаль, что лето осталось только во сне! Вся квартира была затянута серым сумраком, и даже ёлка стояла у окна всего лишь скучной тенью. Девочка подумала, что пора будить Папу и Маму, а то что-то очень неуютно одной...И вскоре дом наполнился светом и радостной суетой. Девочка забралась под ёлку и, с горящими от нетерпения глазами, принялась разворачивать шуршащую обёртку, восторженным визгом встречая и чашку со смешными зверюшками, и туфельки, и большую книжку с яркими картинками, и набор карандашей. Вдоволь налюбовавшись подарками, она спросила у Мамы: "А у божьих коровок тоже есть Новый Год?". "Новый Год бывает у всех, - ответила Мама, - но зимой божьи коровки спят и не знают, что он наступил. А просыпаются они только весной". "Мне так не нравится! - огорчилась за букашек Девочка. - Давай разбудим какую-нибудь божью коровку и пригласим к нам в гости. Пусть у неё тоже будет праздник!". "Так ведь снег кругом, - вступил в разговор Папа, - как же мы её найдём?". Девочка вздохнула и с сожалением посмотрела на плотную белую пелену за окном. Затем она устроилась на животе рядом с ёлкой, раскрыла альбом, разложила карандаши и задумалась, болтая в воздухе ногами: "Что бы нарисовать такое, особенное?".

* * *

Божья Коровка проснулась в недоумении. Даже не открыв глаза, она почувствовала, что до весны ещё далеко, и просыпаться вроде бы рано, но что-то было не так... Она пошевелила лапками. Странные ощущения... Божья Коровка открыла глаза - и не узнала ничего вокруг. Её норки под корнями яблони не было... Когда глаза привыкли к яркому свету, Божья Коровка увидела ёлку. Вот только выглядела эта ёлка уж очень необычно: как будто дождь, радуга и множество маленьких солнышек одновременно сели на её ветки. Это было так красиво! Божья Коровка повернулась - и встретила знакомый озорной взгляд...

* * *

Девочка с восхищением разглядывала свой рисунок: "Мама, Папа, посмотрите, она прямо как живая! Это волшебные карандаши, да?". И вдруг нарисованная божья коровка пошевелила лапками... Девочка тихо ойкнула и, затаив дыхание, стала ждать, что же будет дальше. А дальше было вот что: Божья Коровка потопталась на месте, внимательно огляделась по сторонам, осторожно подвигала крылышками, словно проверяя, всё ли в порядке, а потом взлетела. Девочка следила за ней, замирая от неожиданного счастья и до конца не веря, что это чудо всё-таки произошло. Букашка сделала несколько кругов по комнате, с любопытством рассматривая все вокруг, и наконец доверчиво опустилась на протянутую к ней тёплую ладошку. "Смотрите, смотрите! Это же та самая божья коровка, с тремя точками! - радостно закричала Девочка. - Она проснулась!".
Девочка и Божья Коровка смотрели друг на друга и улыбались. "С Новым Годом, Цветочная Головка!" - сказала Девочка. А что ответила ей Божья Коровка, никто, кроме самой Девочки, не услышал - уж очень тихий голосок у этих красных жучков с чёрными точечками...

Сказка про мышонка Твикли и Деда Мороза. Н. Глаголев

Мышонок Твикли жил в Лапландии. Как многие северные звери, он был абсолютно белый, и на снегу его выдавали только маленький розовый носик и черные бусинки глаз. Зимой, когда наступали лютые морозы, он тихо дремал в своей теплой норке. Еда, припасенная с лета, позволяла ему не вылезать наружу целыми месяцами. Так он беззаботно пережил прошлую зиму, и в этом году долгие зимние месяцы не предвещали ничего плохого.  Но однажды утром Твикли проснулся от неприятного холодка, заполнявшего всю норку. Покрутив головой и посмотрев глазами-бусинками вокруг, он с ужасом обнаружил, что ход в его каморку, где хранились припасы, завален, а на его месте зияет большая черная яма, в которую холодный северный ветер забрасывал колючие снежинки. «Что случилось?» - подумал Твикли, и, немного переждав, решил выбраться наружу – посмотреть, кто разрушил его заветную кладовочку. Снаружи было темно, только ветер гнал снежную крупу, то поднимая ее до небес, то рассыпая ее по земле. Приглядевшись, Твикли увидел в темноте упряжку белых оленей, запряженных в большие, широкие сани. Олени стояли, перебирая ногами как раз в том месте, где Твикли хранил свои драгоценные припасы. «Так вот кто растоптал мою норку! – пискнул Твикли, - Ну, если я возьму что-нибудь съестное в санях, то это будет справедливо!»  Быстро пробежав между оленьих ног, он быстро вскарабкался в сани. Сани были заполнены большими белыми мешками, и пахли очень соблазнительно. «Похоже, тут есть, чем поживиться, - подумал Твикли, и начал прогрызать дырку в мешке. Вдруг он почувствовал, что сани слегка наклонились – похоже, что в них кто-то садился. Твикли испуганно сжался в углу. Скоро он услышал, как в соседней деревне ударил колокол. Один раз. Почти сразу он услышал зычный голос из саней: «Время, стоп!». Затем, немного спустя, послышались легкие шаги и нежный, детский голос произнес: «Поехали, дедушка?». «Пора, внучка!» - ответил ей первый зычный голос, и сани вдруг, рванув, поднялись в небо. Сани летели довольно долго – так показалось Твикли. Постепенно он успокоился, и вылез наружу из- под вороха мешков. Впереди сидел старик в голубой, отороченной белым мехом шубе, а рядом с ним маленькая девочка в золотистом полушубке. Взглянув вниз, Твикли увидел, что сани летят высоко над землей, но почему-то не испугался. Вдруг ему в голову пришла шальная мысль, и он, недолго думая, шмыгнул старику в глубокий карман.

«Вот и первая остановка, - сказал старик, тормозя сани у слегка дымившейся печной трубы, - подай-ка, внучка, подарок!» Девочка обернулась, немного покопалась в мешках, и вытащила несколько красивых свертков, перевязанных блестящей лентой. Старик вылез из саней на крышу и сказал: «Сейчас дуну в трубу, чтобы пламя в печи притухло и все в доме заснули. Тогда можно и залезать». Твикли удивился – как этот большой старик влезет в такую узкую трубу. Но старик удивительно легко справился с этой задачей. Из комнаты с печкой, куда они попали, он поднялся по лестнице, и вошел в комнату, где в лунном свете тихо спали мальчик и девочка. Аккуратно положив свертки рядом с ними, дед насыпал невесть откуда взявшиеся в его руках орехи в чулки, висевшие у детских кроваток… Тихо, чтобы никто не проснулся, дед таким же необычным способом выбрался наружу, и сани опять взвились в небо… 

Потом они много раз останавливались у печных труб, и каждый раз все повторялось. Иногда старик самым необыкновенным способом ухитрялся протащить через узкую трубу даже санки или велосипед. И везде, где они были дети спали, улыбаясь во сне… Спустя некоторое время Твикли решил, что наконец пришло время подкрепиться. Тихонько выбравшись из кармана, он опять юркнул в кучу белых мешков. Из дырки, которую он прогрыз торчала плитка в красной бумажке, источающая сильный запах кофе. «Да это же… шоколад!» - подумал Твикли. Шоколад он пробовал лишь один раз, давно, когда случайно попал в дом, где жили люди. И вспоминал это с большим удовольствием – там тепло, светло, и много вкусных штучек. Твикли взялся за шоколад. Очень скоро от шоколадки осталась только яркая красная обертка, а Твикли, наевшись до отвала, вдруг почувствовал, что безумно хочет спать. Под мешками было тепло, и Твикли, свернувшись калачиком, сам не заметил, как задремал. Проснулся он от того, что кто-то взял его в руки. «Смотри, дедушка, какой хороший! Это, наверное, он съел шоколадку. А что же мы будем дарить?» - спросила девочка у деда, держа Твикли в руках. Мышонок испуганно сжался: «Ох, сейчас накажут!» «Не беспокойся, внучка. Возможно, это будет, самый чудесный подарок в этот Новый год!» - сказал дед и подул на малыша. Твикли почувствовал, что опять засыпает. Девочка, немного подумав, надела на шею малыша красивый блестящий бант… 

Проснулся Твикли от яркого солнечного света. Когда солнце перестало его слепить, он увидел два больших детских глаза, и почувствовал, что белую шерстку на его спине нежно гладят крохотные пальчики.

Волшебные краски. Е. Пермяк

Один раз в сто лет самый добрый из всех самых добрых стариков - Дед-Мороз - в ночь под Новый год приносит семь волшебных красок. Этими красками можно нарисовать всё, что захочешь, и нарисованное оживёт.

Хочешь - нарисуй стадо коров и потом паси их. Хочешь - нарисуй корабль и плыви на нём... Или звездолёт - и лети к звёздам. А если тебе нужно нарисовать что-нибудь попроще, например стул, - пожалуйста... Нарисуй и садись на него. Волшебными красками можно нарисовать что угодно, даже мыло, и оно будет мылиться. Поэтому Дед-Мороз приносит волшебные краски самому доброму из всех самых добрых детей.

И это понятно... Если такие краски попадут в руки злому мальчику или злой девочке - они могут натворить много бед. Стоит, скажем, этими красками пририсовать человеку второй нос, и он будет двухносым. Стоит пририсовать собаке рога, курице - усы, а кошке - горб, и будет собака - рогатой, курица усатой, а кошка - горбатой.

Поэтому Дед-Мороз очень долго проверяет сердца детей, а потом уже выбирает, кому из них подарить волшебные краски.

В последний раз Дед-Мороз подарил волшебные краски одному самому доброму из всех самых добрых мальчиков.

Мальчик очень обрадовался краскам и тут же принялся рисовать. Рисовать для других. Потому что он был самый добрый из всех самых добрых мальчиков. Он нарисовал бабушке тёплый платок, маме - нарядное платье, а отцу - новое охотничье ружьё. Слепому старику мальчик нарисовал глаза, а своим товарищам большую-пребольшую школу...

Он рисовал, не разгибаясь, весь день и весь вечер... Он рисовал и на другой, и на третий, и на четвёртый день... Он рисовал, желая людям добра. Рисовал до тех пор, пока не кончились краски. Но...

Но никто не мог воспользоваться нарисованным. Платок, нарисованный бабушке, был похож на тряпицу для мытья полов, а платье, нарисованное матери, оказалось таким кособоким, пёстрым и мешковатым, что она его не захотела даже примерить. Ружьё ничем не отличалось от дубины. Глаза для слепого напоминали две голубые кляксы, и он не мог ими видеть. А школа, которую очень усердно рисовал мальчик, получилась до того ужасной, что к ней даже боялись подходить близко. Падающие стены. Крыша набекрень. Кривые окна. Косые двери... Страшилище, а не дом. Уродливое здание не захотели взять даже для склада.

Так на улице появились деревья, похожие на старые метёлки. Появились лошади с проволочными ногами, автомобили с какими-то странными кругляшками вместо колёс, самолёты с тяжеленными крыльями, электрические провода толщиною в бревно, шубы и пальто, у которых один рукав длиннее другого... Так появились тысячи вещей, которыми нельзя было воспользоваться, и люди ужаснулись.

- Как ты мог сделать столько зла, самый добрый из всех самых добрых мальчиков?

И мальчик заплакал. Ему так хотелось сделать счастливыми людей, но, не умея рисовать, он зря извёл краски.

Мальчик плакал так громко и безутешно, что его услышал самый добрый из всех самых добрых стариков - Дед-Мороз. Услышал и вернулся к нему. Вернулся и положил перед мальчиком краски.

- Только это, мой друг, простые краски... Но они могут стать волшебными, если ты этого захочешь...

Так сказал Дед-Мороз и удалился...

Прошёл год... Прошло два года... Прошло много и очень много лет. Мальчик стал юношей, потом взрослым человеком, а потом стариком... Он всю жизнь рисовал простыми красками. Рисовал дома. Рисовал лица людей. Одежду. Самолёты. Мосты. Железнодорожные станции. Дворцы... И пришло время, настали счастливые дни, когда нарисованное им на бумаге стало переходить в жизнь...

Появилось множество прекрасных зданий, построенных по его рисункам.

Полетели чудесные самолёты. С берега на берег перекинулись незнаемые мосты... И никто не хотел верить, что всё это было нарисовано простыми красками. Все их называли волшебными... 

Так случается на белом свете... Так случается не только с красками, но и с обыкновенным топором или швейной иглой и даже с простой глиной... Так случается со всем тем, к чему прикасаются руки самого великого волшебника из всех самых великих волшебников - руки трудолюбивого, настойчивого человека...

Зимняя сказка С.Козлов

С утра падал снег. Медвежонок сидел на опушке леса на пеньке, задрав голову, и считал, и слизывал упавшие на нос снежинки.
Снежинки падали сладкие, пушистые и, прежде чем опуститься совсем, привставали на цыпочки. Ах, как это было весело!

«Седьмая», – прошептал Медвежонок и, полюбовавшись всласть, облизал нос.
Но снежинки были заколдованные: они не таяли и продолжали оставаться такими же пушистыми у Медвежонка в животе.
"Ах, здравствуйте, голубушка! – сказали шесть снежинок своей подруге, когда она очутилась рядом с ними. – В лесу так же безветренно?
Медвежонок по-прежнему сидит на пеньке? Ах, какой смешной Медвежонок!"

Медвежонок слышал, что кто-то в животе у него разговаривает, но не обращал внимания.
А снег всё падал и падал. Снежинки всё чаще опускались Медвежонку на нос, приседали и, улыбаясь, говорили: «Здравствуй, Медвежонок!»
«Очень приятно, – говорил Медвежонок. – Вы – шестьдесят восьмая». И облизывался.

К вечеру он съел триста снежинок, и ему приснилось, что он – пушистая, мягкая снежинка... и что он опустился на нос какому-то медвежонку и сказал: «Здравствуй, Медвежонок!» – а в ответ услышал:
«Очень приятно, вы триста двадцатая».

... Пам-па-ра-пам! – заиграла музыка. И Медвежонок закружился в сладком, волшебном танце, и триста снежинок закружились вместе с ним. Они мелькали впереди, сзади, сбоку и, когда он уставал, подхватывали его, и он кружился, кружился...

Всю зиму Медвежонок болел. Нос у него был сухой и горячий, а в животе плясали снежинки. И только весной, когда по всему лесу зазвенела капель и прилетели птицы, он открыл глаза и увидел на табуретке Ёжика. Ёжик улыбался и шевелил иголками.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Медвежонок.
– Жду, когда ты выздоровеешь, – ответил Ёжик.
– Долго?
– Всю зиму.
– Вот как?
– Да, – сказал Ёжик. – Я, как узнал, что ты объелся снегом, сразу перетащил все свои припасы к тебе...
– И всю зиму ты сидел возле меня на табуретке?
– Да, я поил тебя еловым отваром и прикладывал к животу сушёную травку...
– Не помню, – сказал Медвежонок.
– Ещё бы! – вздохнул Ёжик. – Ты всю зиму говорил, что ты – снежинка. Я так боялся, что ты растаешь к весне!..