Консультация "О ДЕТСКОМ РИСУНКЕ КАК ФОРМЕ ИГРЫ"
консультация (средняя, старшая, подготовительная группа)

О ДЕТСКОМ  РИСУНКЕ  КАК  ФОРМЕ  ИГРЫ. 

   Известно немало исследований и программ, указывающих, как обучать ребёнка рисованию, что он должен уметь рисовать к тому или иному возрасту. Следуя этим рекомендациям, взрослые подчас не учитывают одно важное обстоятельство: в погоне за «правильной» формой упускается содержание детского рисунка.

   Рисование – столь же естественная и органическая потребность ребенка, как и игра. Дети рисуют много и охотно. Именно поэтому от 4 до 7 лет считаются «золотым веком» детского рисунка. Ребенок рисует все, что вызывает его искренний интерес, удивление и восхищение. Но это не просто стремление выразить свои чувства или поделиться своими впечатлениями с теми, кто увидит нарисованное. Рисуя, как, играя, ребенок не только отражает мир, но и познает его. Рисование, помимо отражения тех или иных впечатлений ребенка, выполняет также и развивающую функцию, обогащая, уточняя представления ребенка о мире, что точно отражено в известной фразе: «Ребенок рисует то, что знает». Ведь чтобы нарисовать что-то, недостаточно самых общих знаний о предмете или явлений. Известны случаи, когда ребенок берется что-то рисовать, но затем обнаруживается, что не может это сделать: у него существует образ предмета, достаточный для его узнавания, но он слишком туманен и расплывчат, когда дело доходит до его изображения. Рисуя, ребенок идет от представления к его материальному воплощению-изображению. А процесс этого воплощения требует уточнения представления о предмете. Однако выделить основные признаки предмета (т.е.  проанализировать, а потом изобразить) – часто непосильная задача, особенно для ребенка младшего и среднего возраста. В решении этой сложной задачи изображения предметов на помощь ребенка приходят графические образы и так называемые схемы, которым его обучает взрослый.

   СХЕМЫ - это всем знакомые изображения, которые когда-то рисовал каждый из нас. Они все в значительной степени условны, но совершенно очевидно обозначают конкретный предмет или явление, а поэтому безошибочно узнаются всеми (например: круг с расходящимися от него линиями – солнце, «палка, палка, огуречик – вот и вышел человечек».)

Эти схемы позволяют выделить основные, существенные детали предмета и показать, как они изображаются на листе. Поначалу к рисованию малыша – черканию на листе – взрослые относятся лояльно («Пусть себе балуется») или пытаются показать ему эти простые схемы, но с этого момента, как схема освоена, возникает стремление оценивать результаты рисования ребенка и более или менее целенаправленно обучать его рисованию, что, к сожалению, проходит не всегда корректно.

   Что же происходит? Радостный ребенок с измалеванным листом бежит к маме, демонстрирует свое творение.… И что же он слышит в ответ?

«Ну, что же ты здесь все в одну кучу налепил, а здесь столько свободного места? А это у тебя что? Где же ты видел такие машины? И дерево у тебя плохо получилось. Надо аккуратно, чтобы было красиво. И дом у тебя не стоит, а где-то посреди листа болтается…» После нескольких таких «отзывов» ребенок или перестает рисовать, убежденный, что он не умеет рисовать, или в ожидании похвалы будет заполнять лист аккуратными «схемами». Но что же стоит за его исходным рисунком? Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим на ситуации иначе…

   Самые первые рисунки ребенка не являются ими в строгом смысле этого слова, часто они собой представляют своего рода игрушки. Например, черкая карандашом, ребенок изобразил нечто крестообразное, что вызвало в его воображении образ самолета. И ребенок бегает, высоко подняв лист, и гудит, как самолет. Со временем эта игра полностью переходит на лист, и процесс рисования приобретает повествовательный характер: начав рисовать, ребенок присоединяет все новые детали, обогащая уже знакомую схему, включая в рисунок новые образы. Для ребенка его рисунок – не условность. Вместе со словесными дополнениями он воссоздает кусочек реальной жизни.

   В погоне за стремительной мыслью еще неопытные руки не успевают сделать все красиво и правильно, зато слова (которых взрослый подчас не слышит за своими замечаниями) объясняют все, что ребенок хотел передать в рисунке. И это внутреннее содержание рисунка гораздо важнее того, что получилось на листе. Именно с содержанием мчался ребенок к взрослому, чтобы поделиться  радостью, а в ответ получил оценку формы. В процессе совершенствования формы был убит сюжет.

   Факт деления детей на две группы на основе подхода к рисованию был отмечен исследователями уже давно. Н.П.Сакулина пишет: «У одних речь обильна и богата, процесс мышления интенсивен, но связь с процессом графического изображения слаба. В некоторых случаях ребенок перестает рисовать и продолжает лишь рассказывать.

   В других – рисунок тороплив, фрагментарен, мало понятен для окружающих, так как центр внимания – на повествования. Рисунок им воспринимается плохо, он как бы видит то, чего он не изображал, но о чем мыслит.

   Другие дети, наоборот, как бы полностью привязаны к рисунку; вырисовывая предметы за предметом ,они теряют первоначальный замысел, связь предметов между собой, сюжет рисунка. У них появляется тенденция повторять рисунки, выполнением которых они овладели». У  любого родителя возникает вопрос: так что же лучше, чтобы ребенок хорошо рисовал или хорошо играл?! И нельзя ли это совместить? И если да, то, каким образом?

   По всей вероятности, рисование в дошкольном возрасте может считаться своеобразной игрой.

И в этом случае в рисовании должно происходить познавательное развитие того же уровня, что и в игре. Слишком раннее превращение детского рисунка в собственно изобразительную деятельность с ее законами передачи информации (так же, как и раннее превращение игры в учебную деятельность) может привести к снижению развивающей функции рисования и шаблонным изображениям.