Сказкотерапия
учебно-методический материал по психологии

Сказка для засыпания "Гномик" (автор - Вера Сперанская) Медленно уходит свет. На темном небе зажигаются звезды. Их много-много. Но только одна так ярко и нежно светит тебе. Ведь у каждого человечка есть своя звезда. Она есть и у тебя. На ней живет маленький Гномик. Это твой Гномик. У него добрые глаза и нежные маленькие ручки. Белая бородка, а на голове колпачок. Синий, розовый, желтый... Сколько звезд на небе, столько и цветов. На конце колпачка - крохотный серебряный колокольчик. Кофточка подпоясана ремешком и пряжка переливается таинственным лунным светом. А на ногах - башмачки с золотыми бантами. Ты ложишься спать. Головка касается подушки, и твоя звезда протягивает к тебе свои лучики. Это звездная лесенка, по которой к тебе спешит твой Гномик. Слышишь? Топ-топ-топ... Это Гномик спешит к тебе по звездной лесенке. И башмачки его несут тебе сон, превращая твою подушку в белое мягкое облако. Оно нежно качает тебя на лучах твоей звезды. Маленькие ручки Гномика нежно гладят твою головку, глазки, веки. Он любит тебя, всю ночь тихо шепчет тебе на ушко добрые сказки. Тихо-тихо. Только тебе. Ведь это - твой Гномик. Он рассказывает, как днем твоя звездочка купается в золотых лучах доброго Солнца. Какие волшебные цветы растут в его звездном саду, сколько солнечных зайчиков пробегают по их лепесткам. Какие сказочные песни поют его друзья - птицы. С какой любовью и заботой он смотрит за тобой весь день! И как терпеливо ждет наступления вечера, чтобы спуститься к тебе со звезды, услышать твое дыхание, ощутить теплоту твоей кожи... И говорить, говорить с тобой... А утром, когда звездочка спрячется в волшебных нитях солнца, только тихий звон серебряного колокольчика будет тебе говорить: "Я здесь, я жду тебя, я храню тебя, я люблю тебя".

Участники и ведущий рассаживаются в кругу. Ведущий. Дорогие друзья, мы с вами не виделись некоторое время. Вероятно, произошло немало интересных событий. Расскажите о том, что с вами происходило, о чем вы размышляли. После того как все выскажутся, ведущий продолжает: Что ж, время не стоит на месте. Готовы ли вы вновь отправиться в путешествие, постигая новые тайны волшебства? Если так — в путь.

Ритуал входа

Ведущий достает сундук, в котором хранятся Карты сказочной страны. Ведущий. Вы помните, что в прошлых путешествиях мы входили в волшебный мир с помощью чудесного светильника? Но это не единственный путь. Возьмите свои карты, рассмотрите их. Сосредоточьтесь на поставленной вами «точке входа» в сказочную страну. Сегодня мы именно так войдем в волшебный мир: каждый войдет со своей точки, но все мы окажемся в одном месте. Теперь давайте закроем глаза, сделаем глубокий вдох и медленный выдох... Итак, мы вошли.

Расширение

Ведущий. А знаете ли вы, откуда появились первые волшебники? В наидревнейшие времена, когда еще не было волшебников, жили боги. Именно они, согласно древним легендам, создали мир из Хаоса. Сегодня волшебный мир дает нам возможность отправиться в те далекие времена, узнать историю создания мира, появления первого человека и понять источники волшебной силы.

Знаете, как был сотворен мир? Множество легенд и мифов повествуют об этом. И вот один из них.

Сначала не было ничего: ни земли, ни неба, ни песка, ни холодных волн. Была лишь огромная черная бездна. Владения Хаоса. К северу лежало царство туманов, к югу — царство огня. Тихо, светло и жарко было в царстве огня, так жарко, что никто, кроме детей этой страны — огненных великанов, не мог там жить. В царстве туманов, напротив, господствовали вечный холод и мрак.

Но вот в царстве туманов забил родник. Двенадцать мощных потоков взяли из него свое начало и стремительно потекли к югу, низвергаясь в бездну. Жестокий мороз царства туманов превращал воду этих потоков в лед, но родник бил не переставая, ледяные глыбы росли и все ближе подвигались к царству огня. Наконец, лед подошел так близко к царству огня, что стал таять.

Из подтаявшего льда возникла гигантская корова. Четыре молочные реки потекли из ее вымени. Зеленых пастбищ еще не было, и корова паслась на льду, облизывая соленые ледяные глыбы. К концу первого дня на вершине одной из этих глыб появились волосы, на другой день — целая голова, к исходу же третьего дня из глыбы вышел могучий гигант. Прародитель богов. Шло время, мир менялся, огромные силы Хаоса должны были быть обузданными. Эту задачу выполнили боги. Они брали из владений Хаоса, царств огня и туманов, вещество и создавали землю, воду, огонь и воздух. Из искр, вылетавших из царства огня, боги сделали звезды и украсили ими небесный свод. Часть звезд они укрепили неподвижно, другие же, для того чтобы узнавать время, разместили так, чтобы они двигались по кругу, обходя его за один год. Сотворив мир, боги надумали его населить. Однажды на берегу моря они нашли ясень и ольху. Боги срубили их и сделали из ясеня мужчину, а из ольхи — женщину. Затем один из богов вдохнул в них жизнь, другой дал им разум, а третий — кровь и румяные щеки. Так появились первые люди.

Закрепление

Ведущий просит участников игры сесть в круг. В центре располагается столик с пластилином, дощечками и салфетками.

Ведущий. Внутри любого из нас живет Творец, Волшебник. Но у всех он проявляет себя по-своему. Каждый день мы создаем внутри и вокруг себя новый мир, часто даже не замечая этого. Мудрецы говорят, что волшебник несет в себе частицу Бога, создавшего мир. И сегодня нам предстоит создать свой собственный мир.

Вы видите перед собой разноцветный пластилин. Разнообразные вещества в руках богов подобны пластилину или глине, они легко воплощают любую идею.

Итак, сначала боги создали землю.Возьмите, пожалуйста, пластилин, который поможет вам создать землю. Подержите его в своих руках. И, разминая его и придавая ему форму, создайте землю.

Создавая землю, — комментирует ведущий, пока участники игры заняты созданием земли, — боги думали о том, какой плодородной она будет. Они знали, что земля даст будущему человеку ощущения уверенности, прочности, научит его создавать предметы материального мира, строить дома, обустраивать свой быт. Они знали, что земля научит человека трудиться и получать от этого удовольствие. Они знали, что земля даст человеку богатство и научит им правильно распоряжаться... Итак, боги создали землю.

Они любовались своим творением, показывали его друг другу и восхищались искусством каждого. Но затем они подумали: надо чем-то удобрить землю, и пусть это будет вода. Они отложили созданную ими землю. Взяли другой кусочек вещества (пластилина) и начали создавать воду.

Создавая воду, — комментирует ведущий, пока участники заняты созданием воды, — боги думали о том, какой живительной и чистой она будет. Они знали, что вода напитает землю и та даст богатый урожай. Они знали, что вода будет дарить человеку очищение; она наполнит его внутренний мир разнообразными переживаниями и разовьет его чувствительность... Итак, боги создали воду.

Затем боги соединили землю и воду в чудесную композицию...

Потом боги отложили землю и воду, для того чтобы посвятить себя созданию огня. Они взяли по кусочку соответствующего вещества (пластилина) и начали создавать огонь... Создавая огонь, боги думали о том, как он подарит человеку тепло, поможет приготовить пищу. Они знали, что огонь сможет поселиться в душе каждого человека и помогать ему жить и творить. Они знали, что огонь укрепит дух человека и напитает его высокими устремлениями. Итак, боги создали огонь.

Они любовались своим творением. Огонь нисколько не обжигал божественные руки. Они соединили землю, воду и огонь. Казалось бы, мир создан... Но нет, для жизни необходим еще один элемент — воздух. Боги отложили свои композиции и взяли по кусочку вещества (пластилина), необходимого для создания воздуха. Создавая воздух, боги думали о том, что он будет связывать все элементы. Они знали, что он подарит человеку легкость дыхания, поможет ощущать ароматы этого мира. Они знали, что воздух сможет переносить мысли людей, а значит, поможет им учиться и узнавать новое... Итак, боги создали воздух. Они любовались своим творением, показывали его друг другу. А потом они соединили воедино землю, воду, огонь и воздух.

Так были созданы эти миры, и боги любовались ими и показывали друг другу. Они поражались и восхищались тем, насколько разными были сотворенные ими миры.

После небольшого спонтанного обмена впечатлениями, можно переходить ко второму сюжету. По мере развития сюжета участники разделяют пластилиновые шары и делают новые.

Ведущий.

Итак, боги полюбовались созданными мирами. Теперь пришло время населить их. И задумали боги создать человека. Им хотелось, чтобы человек нес в себе весь мир, который они сотворили. Поэтому они решили создать человека из того вещества, из которого создали мир.

Боги хотели, чтобы созданный ими мир был внутри человека. Поэтому они взяли тот мир, который только что создали, в свои руки. Согрели его своим божественным теплом и скатали в шар. В руках богов оказался разноцветный шар, в котором теперь перемешались и земля, и вода, и огонь, и воздух.

«Из этого можно создать человека!» — решили боги. Они разделили шар на две части: одна чуть больше, другая чуть меньше. И скатали два шара. Но этого оказалось недостаточно для создания человека. Тогда они взяли больший шар и опять разделили его на две части: одну побольше, другую поменьше.

Теперь у них было уже три шара, но и этого было недостаточно. «Жизнь размножается делением», — подумали боги и разделили тот шар, который побольше, еще на две неравные части, и скатали из них шары.

Теперь у богов было уже четыре шара. «Но этого мало», — решили боги и разделили больший шар еще на две части, превратив их в шары. Теперь у них было уже пять шаров. Но богам так понравилось заниматься делением, что они разделили больший шар еще на две части.

Теперь перед ними лежали шесть шаров. «Надо знать меру», — подумали боги и напоследок отщипнули от большего шара маленький кусочек, скатав шары... Перед богами лежало семь шаров разной величины. «Это хорошее число», — решили боги, и слепили из шаров человека.

Самый большой шар стал туловищем, самый маленький — шеей, остальные шары стали руками, ногами и головой.

Человек, слепленный из шаров, развеселил богов. «Он должен быть подобен нам», — решили боги и стали вытягивать части тела человека, прочно соединяя их друг с другом. Так появился первый человек... «Главное, он должен стоять на своих ногах», — решили боги и долепили своих человечков так, чтобы они прочно стояли на своих ногах. Потом боги поставили своих человечков в круг и долго рассматривали их.

После небольшого спонтанного обсуждения и обмена впечатлениями можно переходить к третьему сюжету.

Дорогие друзья! В каждом этом человечке — весь мир, который вы также создали своими руками. Но все эти человечки — новорожденные. А новорожденным боги обычно дарят подарки. Подарки богов не просты, в каждом из них скрыт особый смысл. Главный подарок — подарок от бога-творца. Подумайте, что вам хотелось бы подарить своему человечку, какими качествами его наделить, какой судьбы пожелать?Потом возьмите кусочек пластилина и вылепите символ вашего подарка, а затем подарите его вашему человечку.

Когда каждый подарит своему человечку подарок, ведущий продолжает:

Пожалуйста, внимательно рассмотрите всех человечков, найдите среди них того или тех, кому вам тоже хочется сделать подарок. Заметьте, подарок делается не богу-создателю, а человечку. Вы можете даже не знать, творенью рук какого бога принадлежит человечек. Подумайте о смысле своего подарка, потом изготовьте из пластилина символ этого подарка. И когда все будут готовы, мы снова соберемся вокруг наших человечков.

Обычно изготовление подарка занимает 5–7 минут. В это время ведущий также может изготовить 2–3 подарка на тот случай, если кто-то из человечков случайно останется без подарка. Затем участники собираются вокруг человечков с подарками в руках.

Ведущий.

Пришло время дарить подарки. Мы будем дарить их со словами: «Я хочу подарить этому человечку... (вы называете свой подарок), что будет, на мой взгляд, для него полезным. Мой подарок принесет в жизнь человечка... (вы говорите, что принесет ваш подарок). Как ты смотришь на это, бог-создатель?» И бог-создатель этого человечка должен сообщить свое решение. Оно может быть положительным — тогда подарок с благодарностью принимается — или отрицательным — тогда подарок не принимается, но тоже с благодарностью. Если подарок отвергается, бог-создатель должен найти форму корректного и достойного отказа, такую, чтобы не обидеть дарителя.

Итак, давайте подарим наши подарки! Если кто-либо из человечков остался без подарка, ведущий дарит ему подарок сам. Например, «факел мудрости», или «посох силы», или «птицу удачи» и пр. Интеграция Важно обсудить впечатления от творчества, подарки своим человечкам и другим, а также понимание смысла даров.

В заключение ведущий может предложить тем, кто желает, превратить человечка вместе с подарками в шар. В дальнейшем из этого же пластилина можно снова лепить человека, наделяя его новыми качествами и возможностями. Постепенно пластилин от долгого вымешивания станет однородным, как бы символизируя гармоничность человека. Резюмирование Ведущий. Итак, сегодня мы с вами узнали, от кого произошли волшебники. Их прапрародителей в легендах и мифах называют богами.

Благодаря волшебному миру вы сами смогли стать богами и сотворить мир, превратив вещество, взятое из Хаоса, в землю, воду, огонь и воздух. Сегодня вам удалось убедиться в справедливости выражения: «Внутри человека — целый мир». Ибо мир, созданный вашими руками, вы поместили внутрь вашего первого человека. Как заботливые родители, вы подарили своим человечкам самые важные, чудесные подарки. Возвращаясь в реальный мир, давайте зададим себе вопрос: кого же мы лепили на самом деле? Конечно, самих себя. Так, настоящий волшебник постоянно лепит себя, дарит себе и другим подарки.

Но, отправляясь из волшебного мира в реальный, он превращает все в шар, символизирующий целостность, красоту и гармонию нашего внутреннего мира. Именно шар дает волшебнику ощущение защищенности и уверенности.

В нашем следующем путешествии мы вновь из шара слепим человека, но он уже будет иным. А в конце путешествия мы подарим ему подарок — символ нашего опыта. Но это уже совсем другая история.

Ритуал выхода

Ведущий.

Возьмите свой шар, в котором находится целый мир, в руки. Закройте глаза, сделайте глубокий вдох и медленный выдох... Мы покидаем волшебный мир, унося с собой ощущение чудесного шара, в котором живет наш внутренний мир. Открыв глаза, пожалуйста, оставьте свои шары здесь, но ощущение заберите с собой. Пластилиновые шары лучше подписать, чтобы потом не перепутать.

Основы сказкотерапии

1. Основы работы с метафорой: свойства метафоры, понятия архетипа и мифологемы.

В практике психологического консультирования, коррекции и психотерапии невозможно избежать использования метафор, иносказания. Это неудивительно, привычный нам запас слов и речевых оборотов не приспособлен к разговору о таких тонких вещах, как человеческая душа. А, собственно, эта труднодоступная для рационального осмысления категория и является основным предметом психологии.

Другой важный момент в консультировании, который требует использования метафоры, - это разговор о будущих внутренних изменениях в картине мира клиента.

И с третьей стороны, безусловно, мы часто предлагаем клиенту использовать метафору для описания собственных непростых переживаний.

И, наконец, психологи обычно пользуются услугами метафоры для иллюстрации действия некоего общего механизма, жизненного сценария, особенностей взаимоотношений. В этом случае, благодаря рассказанной психологом истории, притче, анекдоту, сказке, клиент получает возможность увидеть происходящее в его жизни «со стороны», определить существо «проблемного механизма» и нащупать «нить Ариадны» для преодоления своих затруднений.

Таким образом, в психологическом консультировании метафора, истории обычно используются в четырех основных случаях:

❑       «разговор о душе», о тонких вещах, проявленных в жизни человека и оказывающих на него прямое или косвенное воздействие;

❑       фантазирование или моделирование будущих изменений в картине мира и жизненной ситуации клиента;

❑       описание специфики внутренних переживаний, отреагирование; катализация процесса отреагирования подавленных эмоций;      

❑       выявление существа проблемы, объективизация «проблемного состояния».

В чем же состоит секрет метафоры, художественного образа, который позволяет ей играть такую важную роль в психологическом консультировании? Обратимся к Юрию Бореву, классику современной эстетики: «Художественный образ – форма мышления в искусстве. Это иносказательная, метафорическая мысль, раскрывающая одно явление через другое. Художник как бы сталкивает явления друг с другом и высекает искры, освещающие жизнь новым светом». Заметьте, даже дать наукообразное определение художественному образу невозможно без метафоры.

Итак, метафора – это особая форма мышления, образная мысль. Согласно древнеиндийской традиции образная мысль должна иметь три основных элемента:

❑       поэтическую фигуру

❑       смысл

❑       настроение

Как видите, метафора задействует не только наше воображение, но и чувства, интеллект. Использование метафоры фактически активизирует все психические системы человека от ощущений до самосознания. Другими словами, когда психолог использует метафору, у него есть шанс успешной охоты более чем на двух зайцев.

Давайте поговорим подробнее о свойствах метафоры, которые делают ее особенно привлекательной в психологической практике.

Свойства метафоры.

1. Парадоксальность. Благодаря этому свойству мы можем одно явление раскрывать через другое. Соединяя в рассказе далеко отстоящие друг от друга явления мы можем показать клиенту неизвестные ему пока стороны и отношения реальности. «Логическое мышление устанавливает иерархию, соподчиненность явлений. В образе раскрываются самоценные предметы один через другой», - писал Ю. Борев. Благодаря использованию метафоры мы имеем возможность не навязывать свое мнение, рекомендацию. Метафора органически рождается в процессе сопоставления явлений, событий, ситуаций. Рассказывая историю, мы погружаем клиента в пространство образов, посредством которых он наблюдает собственную проблемную ситуацию со стороны и имеет шанс стать сценаристом ее продолжения.

Парадоксальность метафоры помогает нам также развивать в наших клиентах наблюдательность. Ведь часто проблемы во взаимоотношениях с близкими возникают из-за фрустрации именно этой естественной для человека способности. Представьте себе, к вам на консультацию обращается мать, встревоженная «неадекватным»  поведением сына-подростка. Он «перестал учиться», «шляется где-то в дурной компании», «совершенно не думает о будущем». Вы, как внимательный психолог, выслушиваете это и просите: «Расскажите мне, пожалуйста, о характере вашего сына. Какими он качествами обладает, чем интересуется, что у него получается». Довольно часто эта простая просьба ставит родителей в тупик. Их сознание сужено до границ имеющейся проблемы с ребенком. Их способность к безоценочному наблюдению за ним фрустрирована. А, между тем, характер их ребенка может неожиданно раскрыться через отношения с животными, ситуацию с попрошайкой в метро, реакцию на неожиданное известие. Словом, нередко внутреннее существо человека раскрывается через малозначительные события. Так проявляется парадоксальность жизни.

Благодаря свойству парадоксальности метафора помогает нам (и нашим клиентам) находить связи между «на первый взгляд» несвязанными между собой вещами, явлениями, событиями. Все связано со всем. Даже козлы с апельсинами. Нужно только быть внимательным, наблюдать, и тогда связи образуются «сами собой».

Итак, парадоксальность метафоры помогает нам развивать наблюдательность и ощущение взаимосвязанности всех явлений мира внешнего и внутреннего. Но главное, парадоксальность метафоры «работает» на нас в тех случаях, когда мы хотим объективизировать для клиента его проблемную ситуацию, то есть дать ему возможность посмотреть на нее со стороны.

Например, представьте себе, что перед вами сидит клиент, который рассказывает вам о «неудавшейся жизни», о череде «абсурдных событий», о «проблемном вихре» и завершает свой рассказ примерно такими словами: «Чтобы разобраться в том, что со мной происходит, я и пришел к вам». В этом случае можно использовать одну из фантастических миниатюр Александра Житинского.

Александр Житинский

КУВЫРКОМ

Кто-то предложил новый способ трамвайного движения. Он предложил, чтобы трамваи не ездили по рельсам, а катились кувырком. Это было удобно, потому что позволяло обойтись без колес. Трамваи стали кататься по своим маршрутам кувырком. Пассажиры вскоре к этому привыкли. Многие нашли в этом способе свои преимущества, потому что теперь было все равно, где стоять - на полу или на потолке. Более того, выходя на улицу, люди  продолжали двигаться кувырком, чтобы лишний раз не перестраиваться. Это было удобно, потому что позволяло обойтись без головы.

Проблемный вихрь жизни данного клиента раскрывается через абсурдный способ трамвайного движения. Так проявляется парадоксальность метафоры – одно раскрывается через другое. Теперь психологу осталось только помочь клиенту найти связь между метафорой и его жизнью. Собственно эта связь «лежит на поверхности»: в том и другом случае отмечается отсутствие регулирующего рационального начала. Если его нет, можно жизнь поставить «с ног на голову» и даже к этому привыкнуть. Поэтому, приведя метафору, мы можем сказать клиенту, например, следующее: «Вы просите меня помочь вам разобраться в происходящем. Если бы вы попали в эпицентр событий этой трамвайной истории, захотелось бы вам разбираться в происходящем? Вряд ли. Но, согласитесь, со стороны наблюдать за этим довольно забавно. Но для этого нужно отойти от движущегося кувырком трамвая на безопасное расстояние. Я предлагаю вам сделать то же самое. Отстраниться на время  от того, что происходит в вашей жизни, гармонизировать свое состояние и усилить рациональное начало, то есть вашу способность к анализу. И в этом я готова вам помочь». Хочется шепотом добавить: «А уж ходить вместе с вами кувырком – увольте!», но мы не станем этого делать вслух.

2. Ассоциативность.  Более тонко взаимосвязь всех явлений внутреннего и внешнего мира описывается свойством ассоциативности. Собственно, ассоциация – это и есть тот невидимый мост, который мы перебрасываем от одного явления к другому. Метафора, обладая ассоциативностью, стимулирует образование множества ассоциативных цепочек. Которые, складываясь в определенную комбинацию, приведут нашего клиента (и нас самих!) к самому настоящего инсайту. Когда вдруг все становится ясным «как божий день».

Представьте себе, проблемный механизм, скрытый в человеке и мешающий ему жить, похож на невиданное чудище. Сидит оно в самом далеком углу дремучего леса в хорошо замаскированной берлоге. Чтобы добраться до берлоги нужно пройти болото. А чтобы добраться до болота нужно еще правильно у камня распутья выбрать дорогу. А чтобы добраться до камня распутья, нужно еще выйти из дома…Из дома выходить не хочется совершенно. Там, несмотря на то, что дует через разбитое окно, а откуда-то снизу раздаются страшные завывания, все-таки привычно, и есть иллюзия безопасности. Опять же, неизвестно, что будет если из дома выйдешь, может случиться так, что попадешь в опасную переделку. Осознав это, человек громко кричит о помощи. На его зов приходит психолог. Человек просит его отремонтировать поврежденное окно и «выключить» страшные завывания, раздающиеся откуда-то снизу. После беглого осмотра дома психолог понимает, что окно так просто не отремонтируешь, а что касается завываний из подвала, то их и подавно не «выключишь». Есть два варианта: либо смириться и жить дальше, либо отправляться в путь, чтобы найти и победить завывающее чудовище. На первый взгляд, более привлекательным кажется второй вариант, к тому же он предполагает некое приключение, которое «разгонит скуку». Однако на поверку оказывается, что для путешествия не хватает карты, а идти, не зная пути, разумный человек не отважится.

И здесь на помощь психологу приходит свойство ассоциативности метафоры. Метафора, благодаря этому своему свойству становится волшебным путеводным клубочком, который, постепенно разматываясь, указывает путь.

Причем, особое волшебство свойства ассоциативности заключается в том, что у каждого из нас метафора рождает собственные ассоциативные связи, основанные на нашем эксклюзивном жизненном опыте. То есть благодаря свойству ассоциативности метафора не только приводит нас к цели, но и активизирует наш жизненный опыт, как наш неотъемлемый ресурс решения сложных ситуаций.

3. Самодвижение. Метафора обладает своей внутренней логикой, развивается, разворачивается по своим внутренним законам, и следовательно обладает свойством самодвижения. Как говорят: «Стоит только зацепиться». Стоит только придумать образ, как он начинает жить и развиваться. Свойство самодвижения прекрасно иллюстрирует ситуация, в которую попал Папа Карло, выстругивая из полена Буратино. Стоило только носу появиться, он сразу начал самопроизвольно расти. А что говорить о характере Буратино, он был настолько самостоятельным, что Папа Карло не мог за ним уследить.

            Что дает это свойство метафоры нам, психологам? Многое! Оно, например, помогает сказкотерапевтам сочинять сказки для клиентов. Бывает так, что ни один сюжет не оформляется, и тогда достаточно придумать некий образ клиента и дать ему право жить собственной жизнью. При этом сказкотерапевт подробно записывает образ и через некоторое время отмечает: что рука уже начинает «писать сама». Сюжет сказки разворачивается с такой стремительностью, что впору переходить на стенографию!

            Поэтому процесс создания сказок – увлекательное занятие. Даже когда у сказкотерапевта есть идея, понимание того, какой психотерапевтический смысл он хочет передать клиенту, все равно он не знает, как повернутся события, что будут делать герои, чтобы проиллюстрировать его мысль.

            Но это самодвижение метафоры как помощь психологу. Поговорим о том, как свойство самодвижения «работает» непосредственно «на клиента».

            В процессе сказкотерапии наступает момент, когда клиент сам начинает сочинять истории. При этом он тоже отмечает, что они как бы рождаются сами собой. И это происходит особенно явственно, когда клиент записывает сказку. Письменная речь как будто прокладывает русло, рельсы для самодвижения метафоры.

            Благодаря свойству самодвижения метафора помогает клиенту не только придумать сюжет, но и довести повествование до логического конца. То есть вместе с метафорой человек проживает полный цикл некоего процесса. Доводит дело до конца, до благополучного конца. А это ведь ни что иное как метафора разрешенного конфликта! Так, благодаря свойству самодвижения, метафора формирует внутри человека образ и динамическую картину решения проблемной ситуации. Далее, психологу лишь остается перенести этот опыт в жизненную практику клиента.

4. Многозначность и недосказанность. «Если в научно-логической мысли все четко и однозначно, то образная мысль многозначна, так же богата и глубока по своему значению и смыслу, как сама жизнь», - пишет Ю. Борев. Мы часто сравниваем метафору, сказку, притчу со слоеным пирогом. Множество слоев, уровней, планов, заключенных в метафоре, делают ее универсальным инструментом психологической практики. Одной и той же метафорой, историей можно иллюстрировать разные мысли. Другими словами, психолог может иметь 2-3 «дежурные» истории и иллюстрировать ими набор психологических идей.

Например, сказкой про Курочку Рябу можно аргументировать мысль о том, что бывает с теми, кто не ценит своего шанса и использует стереотипные действия по отношению к нестандартным явлениям. Дед и Баба, вместо того чтобы исследовать Золотое Яйцо, отнестись к нему бережно, колотили по его драгоценной скорлупе, по той же схеме, по которой обращались с простыми яйцами. В результате – ни Золотого Яйца, не содержимого обычного яйца они не получили.

Также сказкой про золотоносную курочку можно проиллюстрировать идею о том, что любое желание человека, осознанное или неосознанное обязательно исполнится. Поэтому нужно быть очень осторожным и внимательным к своим желаниям. Желание Деда и Бабки разбить яйцо осуществилось. Инструментом реализации желания явилась Мышь.

История Курочки Рябы также подтверждает мысль о том, что к «божественному подарку» нужно быть готовым, иначе невозможно использовать его по назначению. Дед и Баба могли бы продать Золотое Яйцо ювелиру и прожили бы безбедно, освободив государство от выплаты им пенсии.

Также на материале этой истории можно объяснить ребенку почему нужно содержать дом в чистоте. Если бы Дед и Баба следили за домом, у них не завелись бы мыши, и такое ценное имущество как Золотое Яйцо не пострадало бы.

И это далеко не все идеи, которые может проиллюстрировать сказка про Курочку Рябу…

Поговорим о недосказанности и вновь обратимся к Юрию Бореву: «Э. Хемингуэй сравнивал художественное произведение с айсбергом: небольшая часть его видна, основное спрятано под водой. Это делает читателя активным, процесс восприятия произведения оказывается сотворчеством, додумыванием, дорисовыванием образа. Однако это не домысел произвола. Воспринимающий получает исходный импульс для раздумий, ему задается эмоциональное состояние и программа переработки полученной информации, но за ним сохранены свобода воли и простор для творческой фантазии. недосказанность образа, стимулирующая мысль воспринимающего, с особой силой проявляется в принципе отсутствия концовки. Как часто, особенно в произведениях ХХ века, произведение обрывается на полуслове, недоговаривает нам о судьбах героев, не развязывает сюжетные линии!»

В процессе сказкотерапии, психолог часто рассказывает клиенту незавершенную сказку, предлагая ему пофантазировать о дальнейших событиях. Такой прием позволят с одной стороны собрать больше диагностической информации о клиенте, с другой стороны, сделать его соавтором сказочной истории.

Свойство недосказанности позволяет нам создавать «эффект незавершенного действия», который, как известно притягивает внимание. Ощущение неясности, недосказанности часто возникает у клиента, когда мы рассказываем притчу. Он задумывается над тем, что бы это значило. Постепенно это состояние «входит в привычку». Так, благодаря свойству недосказанности, мы можем формировать у наших клиентов, маленьких и больших, замечательную ПРИВЫЧКУ ДУМАТЬ.

5. Дедуктивность. Благодаря свойству дедуктивности мы имеем возможность на частном примере одной метафоры познакомиться с действием общих механизмов. Маленькая иллюстрация жизни отражает проявление тонких общечеловеческих законов.

6. Полимодальность. Метафора позволяет нам задействовать все аспекты психического. Используя метафору мы одномоментно активизируем ощущения, эмоции, чувства, интеллектуальные процессы. Благодаря свойству полимодальности метафоры психолог, используя ее, оказывает комплексное воздействие на клиента.

7. Реалистичность. На первый взгляд кажется, что реалистичность и метафора вещи несовместимые. Но это не так. Реальный мир и наша личность являются «строительным материалом» для создания метафоры. Даже абсурдные метафоры, несуществующие, фантастические животные и люди в первооснове имеют фрагменты реально существующих объектов. Метафора всегда отражает реальность. Благодаря этому ее свойству мы имеем возможность переносить метафорические смыслы в реальную жизнь и вновь создавать метафоры. По большому счету, уже сложно сказать «что первично». Образы чего-либо помогают нам дополнять реальность, недостаток чего-то в реальности рождает метафоры.

В окружающем нас мире много того, что создано человеком. Но прежде чем воплотиться в материи, идея была метафорой…

            Итак, мы  имеем семь основных свойств метафоры, которые делают ее незаменимым инструментов в практике психологического консультирования и коррекции, а также в процессе развития и формирования личности человека. Пришло время поговорить о двух основных «формах жизни» метафоры: архетипе и мифологеме.

            Архетип и мифологема как две основные «формы жизни» метафоры.

            Понятие архетипа у многих психологов сразу ассоциируется с именем Карла Густава Юнга. Действительно, благодаря этому выдающемуся человеку психологи, фактически, получили «санкционированный доступ» к кладовым коллективного бессознательного. К.-Г. Юнг называл архетипами «врожденные образы жизненных вероятий». Архетип, или «изначальный образ», «божественный образец» у разных мыслителей наполнялся различным содержанием. У Платона он выступает в качестве постигаемого умом образца, у схоластов как запечатленный в уме природный образ, у Августина как базовый образ, создающий основу для человеческого познания. К.-Г. Юнг, особо чувствительный к содержанию и проявлению архетипов, считал их врожденными психическими структурами, определяющими эстетическое отношение человека к миру. Архетипы многолики и многофункциональны:

♦      они являются природными условиями интуиции

♦      их можно назвать первобытными формами постижения мира

♦      их можно понимать и как внутренние образы объективного жизненного процесса

♦      кроме того, они являются коллективным «осадком» исторического прошлого, которое хранится в нашей памяти

♦      они составляют основу общечеловеческой символики

♦      они являются средой для творческого процесса, выступают исходным материалом для создания продуктов искусства.

Как сложноорганизованные феномены, архетипы сразу не поддаются логическому анализу, они «прячутся» за метафоры, чтобы «интеллектуализированный» человек не растерял их сути. Именно благодаря действию архетипов мудрецы имеют возможность восклицать: «В мире ничего существенного не меняется, только декорации подвижны». Под декорациями в данном случае понимаются эпохи, смена стилей в архитектуре и одежде, появление новых профессий и упразднение старых, изменение стилистики речевых оборотов, появление новых «благ цивилизации» и прочее. Однако механизмы возникновения конфликтов, сценарии поведения людей, законы смены эпох, механизмы бытовых и внутриличностных проблем остаются неизменными. Так действуют архетипы. Изучая историю, всемирную и нашу личную, мы можем выявить действие неких сил, общие закономерности. И таким образом выделить некоторые архетипы.

Творческое начало в некоторых людях заставляет их вступать в борьбу с действием архетипов. Им хочется разорвать цепи традиций, найти наиоригинальнейший ракурс действительности. Так рождаются новые тенденции, течения в искусстве и политике. Современники ликуют: «Это совершенно новое, оригинальное!» Но проходит время, на смену экзальтированности приходит здравый смысл под руку с критическим мышлением и оказывается, что были изобретены лишь новые декорации. Архетипы остались неизменными. Собственно, на то они и архетипы, чтобы обеспечивать реализацию заветной мечты многих людей – мечты о стабильности.

Архетипы это то, что обеспечивает в мире порядок вещей. Архетипы – это инструменты для преодоления и упорядочивания хаоса. Молодой ум, обнаруживая нигилистические тенденции, может объявить их косными структурами, которые необходимо преодолеть и вырваться на свободу. Однако действие архетипов никак нельзя назвать косным или ограничивающим. Действие архетипов обеспечивает условия для нашего созидающего творчества и противостоит творчеству разрушающему. Материальная Вселенная предлагает человеку сотворчество, даже соавторство. Но соавторы должны понимать друг друга и говорить на близком друг другу языке. И архетипы как раз и составляют существо общего языка человека и материальной Вселенной. Именно общий язык архетипов, а также процесс их выявления и познания лежит в основе сотворчества человека и окружающего мира, материальной Вселенной.

Сказки, мифы, легенды, притчи, песни и другие метафорические форматы являются хранителями архетипов. Анализируя, толкуя сказочные истории мы познаем язык архетипов, язык собственного созидающего начала. И в этом глубинное назначение метафорических форм.

Итак, архетип представляет собой некий общий механизм, явление, действие которого через модификации можно наблюдать в различные эпохи, а также в индивидуальной картине мира, в сценариях взаимоотношений между людьми.

В архетипе заключена колоссальная энергия. Исследуя архетипы, мы подключаемся к этой энергии. Но в своем творчестве нам необходимо использовать ее в соответствии с внутренним законом определенного архетипа.

Например, существует архетип Дороги, Пути. Если человек к нему «подключается», то согласно закону этого архетипа, он должен будет действовать по определенному сценарию. Покинуть привычное место обитания, или отказаться от привычного образа действий, мыслей. реагирования. Далее ему необходимо будет довериться новому «состоянию дороги», постараться не подвергать все критическому анализу. Потом ему будут предложены ряд испытаний и ресурсов для их прохождения. Затем изначальная цель путешествия будет подвергнута коррекции и конкретизации, также будет разработан алгоритм ее достижения и появятся помощники. Когда человек достигнет своей цели, он может потерять бдительность или разочароваться в ней, столкнуться с предательством ближних, и получить время на переосмысления собственного пути.            Таковы закономерности этого архетипа. Однако это не значит, что все предопределено действием архетипов (многие неосознанно связывают действие архетипов с действием «сил Судьбы»). Архетипы не предопределяют, они лишь хранят для нашей жизни и творчества запасы энергии и приключений – сюжетов для действий. Если знать законы действия архетипа, его логику, то можно избежать лишних неприятных неожиданностей, на которые в своей жизни человек тратить огромное количество психической энергии.

Именно поэтому знание об архетипах, действии общих законов, и передавалось из поколение в поколение через «метафороносители» (сказки, легенды, притчи, мифы, анекдоты, песни и пр.). Знание архетипов позволяет человеку экономить свою жизненную силу, не тратить ее на мелкие «разбирательства» с проблемами личного и социального плана. В этом случае человек может расходовать ее на созидательные действия на сотворчество со Вселенной.

Если следовать нашей логике, можно сказать, что Вселенная через сказки обучает человека, готовит его к сотворчеству с Собой.

Итак, под архетипом в сказкотерапии понимается некий общий механизм, содержащий в себе энергию и законы ее использования. Однако не стоит думать, что архетип – это сундук, который ждет пока его будет использовать человек, предварительно прочитав на крышке инструкцию по эксплуатации. Архетипы – это активные системы, обеспечивающие поддержание Жизни. Они действуют независимо от того, знает человек об их существовании или нет. Архетипические сценарии и механизмы настолько сильны, что могут откорректировать те деструкции, которые вносит в Мир человек разрушающий, имеющий иллюзию собственной власти над природой.

Архетипы составляют «матрицу» жизни. Кстати культовый фильм «Матрица» на своем языке косвенно ведет рассказ об архетипах. Правда, это рассказ подростка, который желает вырваться из устоев, бороться с ними. Герою кажется, что он борется с мифической «системой». Но на самом глубинном уровне он пытается бороться с действием архетипов. Победить здесь невозможно, поэтому у «Матрицы» есть шанс стать сериалом без конца.

Для подростка переживание архетипа может быть связано с ограничениями, ощущением «запрограммированности» собственной судьбы. У человека с мышлением подростка еще достаточно сил, чтобы бороться против всего мироздания (например, в лице родительской семьи или «системы»).

Да, архетипы создают матрицу. Причем, матрицу, удобную для творчества и конструктивной самореализации. Если это понять, то можно будет не терять эмоциональную энергию на переживание «фатальности бытия».

Давайте представим себе архетип как кристалл со множеством граней. Архетипическое вещество одно, а блеск различных граней – индивидуален. Давайте предположим, что каждая грань этого кристалла – это сюжет, через который проявляется архетип, в котором «работают» закономерности этого архетипа. И эту грань архетипа, сюжет в котором он проявляется, назовем мифологемой.

Мифологема – это символическое, метафорическое изображение архетипа. Это своеобразные фотографии архетипа в разных ракурсах, декорациях и освещениях ( в анфас, в профиль, полусидя, полулежа, в сумерках, на рассвете и т.д.).

Именно благодаря мифологемам мы можем почувствовать, осознать присутствие и действие архетипа. Сказочные, мифологические истории, легенды и притчи наполнены мифологемами. Каждая мифологема имеет свой небольшой сюжет. Например, архетип Божественного Помощника проявляет себя через многочисленных помощников героя. Характерной чертой всех их является то, что они оказывают именно необходимую помощь в нужное время, тогда, когда герой не справляется с заданием сам. Мифологемы Помощника многообразны: это и ковер-самолет, и скатерть-самобранка, и клубочек, и муравей и ворон, и печь, и щука…

Интересной особенностью мифологем является то, что они могут «служить» различным архетипам. Настоящий «слуга» многих «господ»! Причем среди «господ»-архетипов нет конфликта от того, что «слуги» принадлежат им безраздельно. Так, скатерть-самобранка является мифологемой архетипа Божественного Помощника (об этом мы уже говорили), и мифологемой архетипа Достатка. Кроме того, она может являться и мифологемой архетипа Пути, представляя важную часть пути – подарок, остановку, отдых, восстановление сил.

Кружево из мифологем составляет основу для сказочного сюжета, и обеспечивает чувственно-смысловое переживание архетипа.  Далее мы будем часто использовать понятия архетипа и мифологемы, с уверенностью в том, что ракурс понимания этих понятий в сказкотерапии нами обозначен.

2. Понятие «проблемы клиента» в сказкотерапии

Итак, архетипы создают своеобразную «матрицу Бытия», и в нашей жизни проявляют себя через различные сценарии, закономерности развития событий (при этом формируя в некоторых головах «миф о предопределенности»). Знание этих закономерностей передается нам на «метафороносителях» (в сказках, мифах, легендах, притчах и др.). Предполагается, что мы будем использовать эти знания для того чтобы с пониманием относиться к периодически возникающим в нашей жизни проблемным ситуациям, - ведь все это звенья в сюжетной цепочке действия архетипа. Благодаря такому отношению, мы получаем возможность экономить свою психическую энергию. В особенности эмоциональную и ментальную. Зря «не гонять по кругу» собственные эмоции, и «не накручивать» себя деструктивными мыслями.

Остается вопрос, которые задает немало людей: «Ну и что же тогда мне делать с этой сэкономленной энергией?!» Попробуем ответить просто: «Творить, реализовывать собственное предназначение». Тем более, что тема Своей Судьбы сейчас является одной из самых популярных, востребованных. И это тоже интереснейшая примета нашего времени.

«Хорошо, - продолжает полемику наш клиент, - я согласен реализовать свое предназначение, но ведь я его не знаю! Кто мне скажет, в чем оно, и по каким критериям я могу оценить достоверность этой информации?» Вот вопрос так вопрос! И ведь нет на него однозначного ответа, во всяком случае у нас, психологов. Поэтому наши современники с таким энтузиазмом ищут тех, кто расскажет об их предназначении среди астрологов, парапсихологов, шаманов и колдунов. Обжигаются, получают расплывчатые ответы, зарекаются, но продолжают искать. И это – прекрасно. Почему, спросите вы, ведь этот процесс подчас мучителен! Прекрасно потому, что поиск - это ни что иное как настоящее сказочное ПРИКЛЮЧЕНИЕ.

Никто и не говорил, что Приключение это только нечто спокойное, комфортное, увлекательное и веселое. Приключение может быть чрезвычайно опасным, мучительным, провоцирующим, обманывающим, безнадежным и дающим надежду одновременно. Приключение – это то, что противостоит обыденности, скуке. В Приключении проявляет себя Ее Величество Жизнь во всем своем многообразии. Поэтому мы так любим истории, в которых есть Приключение – детективы, авантюры, фантастические перемещения, непредсказуемые встречи.

Приключение – это жизнь. Нет приключений – жизнь деградирует в существование. Попробуйте отнять у себя все трудности, все проблемы, лишите себя возможности пережить Приключение, и вы сможете почувствовать сначала усталость, потом апатию, а затем и нежелание жить.

«Допустим, - скажет нам клиент. - Но ведь усталость, апатия, нежелание жить могут появиться и вследствие обилия трудностей, проблем и жизненных неурядиц! Если все наши жизненные перипетии назвать «приключениями», то я бы предпочел обходиться без них! Уж чего-чего, а этого «добра» в моей жизни предостаточно. Я, собственно, к вам и пришел, чтобы от него избавиться!»

Как это похоже на описанную в сказке ситуацию: «Бери мое добро и горе-злосчастье в придачу!»

Конечно, дорогие друзья, все хорошо в Меру. Когда приключений становится слишком много, они превращаются в неприятности.

Приключения превращаются в неприятности в следствии «зависания» определенного архетипического сценария. Как в компьютере: программа «зависла», невозможно ни продолжить, ни завершить ее работу. Почему она так себя ведет? Однозначно сразу сказать сложно. Может быть, неполадки в операционной системе, может, имеется механическое повреждение, не исключается также действие вируса.

То же самое происходит и с нами, когда в нашей жизни начинает разворачиваться действие определенного архетипа. Сценарий «загрузился», начались первые события, появились достижения, текущие препятствия были преодолены. Но потом что-то произошло. И это «что-то» у каждого свое. У кого-то начал действовать приобретенный в детстве комплекс, сценарий, актуализировалась ранняя психологическая травма. Другой попал под манипулятивное влияние сильной деструктивной личности и заразился «ментальными вирусами» - деструктивными идеями. Третий оказался в эпицентре конфликта и пострадал. А у четвертого, вообще, еще в раннем детстве не сложились позитивные условия для развития и положительная архетипическая программа не получила необходимого «питания» (наш компьютер без питания работать не может).

Пусть вас не смущает «компьютерная метафора» – ведь мы говорим о проблемах. А они, как известно, у нас в голове. В нашем «бортовом компьютере».

Когда программа «зависает» пользователь старается быстро принять меры. При этом он редко задается вопросом: «В чем же мое предназначение и как связано с ним «зависание» компьютера?» И правильно делает.

Мы, собственно, так долго рассуждаем на эту тему лишь с одной целью – провести параллель между данной метафорой и состоянием клиента при первом визите к психологу. Он хочет, чтобы мы быстро «устранили неполадки», и не склонен к философским рассуждениям о человеческом предназначении или влиянии раннего опыта на последующее развитие.

Что ж, клиент всегда прав. И на первой встрече мы должны будем рассказать ему о том, как «устранить неполадки», но, «в подтексте», нам необходимо заронить в душу клиента желание найти ответы на вопросы почему происходят «неполадки» и зачем это ему нужно.

Однако мы начинали с обсуждения понятия Предназначения человека, и говорили о том, что поиск его составляет основу настоящего Приключения.

Под Приключением в сказкотерапии понимается некий жизненный сюжет, имеющий архетипическую подоплеку. Приключение характеризуется тремя основными свойствами:

1.      Насыщенность, многоплановость и сбалансированность событий.

2.      Наличие точек начала и завершения.

3.      Наличие определенной последовательности событий.

Приключении должно быть в Меру и опасностей, и подарков, и интриг и побед. Это первый, главный признак Приключения.

Структура и функция мифа
Что такое "миф" и "мифология"?

 Мифология и современность

Мифологию невозможно свести к сумме исторических заблуждений человеческого разума. В результате культурно-антропологических и структурно-семиотических исследований (в основном, послевоенного времени) стала очевидной регулятивная (а отнюдь не только объяснительная) функция мифа, выступающего как один из важнейших механизмов организации социальной, хозяйственной и культурной жизни коллектива. Миф удовлетворяет потребность в целостном знании о мире, организует и регламентирует жизнь общественного человека (на ранних этапах истории -- полностью, на более поздних -- совместно с другими формами идеологии, наукой и искусством). Миф предписывает людям правила социального поведения, обуславливает систему ценностных ориентаций, облегчает переживание стрессов, порождаемых критическими состояниями природы, общества и индивидуума. 
Разумеется, мифологическое осмысление человеком духовного и практического опыта, некогда безраздельно господствовавшее, в целом предшествует рационально-логическому знанию. Но отсюда не следует, что миф остается лишь наследием далекого прошлого или является уделом доживших до нашего времени бесписьменных традиций. Помимо мифологии архаической (по отношению к которой слово "миф" употребляется в наиболее узком и специальном значении), принято выделять также мифологические компоненты развитых религиозных систем: буддизма, иудаизма, христианства, ислама (расширительное толкование данного понятия, с которым, естественно, не согласятся представители этих конфессий), и, наконец, мифологические (в самом общем смысле этого слова) элементы культур (прежде всего -- массовой культуры 13) и идеологий, преимущественно Нового времени 14. 
Так, атеистическая по форме и устремлениям советская идеология, во многих отношениях может быть охарактеризована как религиозно-мифологическая 15. Она имеет собственную "священную историю", свои "кануны" в виде "революционных событий 1905 года" (действа, дублирующие "главное" свершение и предваряющие его), своих предтеч ("революционные демократы" XIX века), своих демиургов и пророков, подвижников и мучеников, свои ритуалы и обрядовый календарь. 
Движение времени отмечено макрособытиями. В соответствии с универсальной схемой космогенеза акт творения нового мира (Октябрьская революция) сменяется его очищением от демонических сил ("продолжение классовой борьбы") и "эпохой битв" (Великая Отечественная война). "Революционные праздники -- ритуалы и ритуализованные партийные съезды, питаемые революционно-магической энергией "раннего" времени, -- как бы воспроизводят и укрепляют это "раннее" время в настоящем. Сталин -- не просто исторический продолжатель Ленина, а его как бы перевоплощение ("Сталин -- это Ленин сегодня")" 16. 
Согласно данной картине мира, в космическом центре, который имеет форму ступенчатой пирамиды (модель "мировой горы"), покоятся нетленные мощи "вечно живого" вероучителя и первопредка; для пионеров (подростков, прошедших обряд посвящения) и октябрят (детей, еще не достигших возраста инициируемых) Ленин - всеобщий "дедушка", что соответствует обозначению обожествленного предка в мифологических традициях разных народов мира (заметим, что Сталин -- всегда только "отец"!). 
Построение усыпальниц основателям других коммунистических государств, повторяющих "главный" мавзолей, знаменует расширение освоенного мира ("социалистического лагеря"), хотя сначала советское правительство ревниво реагирует на просьбу китайских коммунистов помочь с бальзамированием тела Сунь Ятсена (1925 г.) -- по причине "уникальности сохранения тела Ленина". Этот отказ обусловливает развитие данной отрасли в Китае и в известном смысле предваряет будущее советско-китайское конкурентное противостояние (в котором Китай, -- кстати, в полном соответствии со своими культурными традициями -- также претендует быть центром мира, хотя бы пока и только коммунистического). В итоге русские бальзамируют Дмитрова, Чойбалсана, Готвальда, Нето (все четверо умерли в Москве), Хо Ши Мина, Бернхема, Ким Ир Сена, а китайцы -- Сунь Ятсена, Мао Цзедуна и Энвера Ходжу 17. 
Одним из центральных для советской мифологии является "люмпенский миф о власти", "миф об отчужденных ценностях". "Массовое сознание персонифицирует "злых похитителей" в облике некоего "бюрократического класса" (интересное сложение массовой и марксистской мифологии), перехватывающего и присваивающего предполагаемые блага" 18. 
Эта схема достаточно универсальна для современных мифологических традиций. Так, в некоторых колониальных владениях у местных племен зафиксирован миф о перехватывании белыми людьми благ, направляемых богами туземцам (типа культа Карго в Меланезии 19). Обрядовая деятельность в таком случае заключается в возвращении этих благ их действительным адресатам с помощью магических процедур и создания специального декорума -- скажем, имитации посадочной полосы, на которую должен приземлиться самолет, доставляющий эти блага. 
Аналогичные представления лежат в основе и постсоветского обыденного мышления. Например, жители Юрьевца, достаточно типичного для России волжского городка, по словам местного священника, свято верят в реальность рисуемой телевизионными сериалами заморской жизни и убеждены, что там никто не трудится, а за людей все делают роботы. На нынешнюю власть они в обиде именно за то, что после падения советского режима подобная жизнь была им якобы обещана, но не досталась 20 -- так сказать, присвоена "московским начальством"; это обстоятельство, кстати, позволяет усмотреть некоторые мифологические "обертоны" и у понятия "приватизация" в его современном обыденном понимании и употреблении.
Здесь можно усмотреть реализацию мифологической модели, известной, в частности, по народным утопическим легендам о запредельных или просто далеких землях 21: западный мир оказывается воплощенным земным раем, где мечта о грядущем блаженстве предстоит уже осуществленной, точнее перенесенной из плоскости временной в пространственную. 
Окончательный распад "классового" мифа в последнее десятилетие (а начался этот процесс, естественно, много раньше) привел к выдвижению на идеологическую авансцену мифа национального. "Присвоение мифа", сопровождающееся некоторой "игрой со знаками" 22, произошло без радикальной смены символов, эмблематики и идеологических клише; центральные персонажи и атрибуты советской мифологии, утратив наследственный "семантический шлейф", легко встроились в новую (точнее, в не совсем забытую старую) идеологическую систему. Смысловые подстановки и замещения соединили, казалось бы, совершенно несоединимое: "воинов-интернационалистов" -- с выполнением ими в Афганистане "своего патриотического долга" и т.п. 
Кстати, национальная идея обычно и приходит на смену религиозной. Так было в Европе на рубеже XVIII-XIX в., когда подъем национального сознания, прямо связанный с упадком религиозности, потеснил ее (опираясь на романтическое "неоязычество"), проник во власть и распространился в обществе 23. В наши дни роль "неоязычества" играет эклектическая смесь скверно понятых фрагментов древнерусской (или "древнеславянской") культуры, фольклорных традиций, элементов средневековой мистики, с одной стороны, и квазинаучных представлений, циркулирующих в массовом сознании, с другой. 
Национальная мифология
Неправильно полагать, что массовое сознание (которое скорее должно бы называться "массовым подсознанием") мифологизируется только в новейшее время -- оно вообще мифологично по своей природе. 
Мы являемся свидетелями того, как по идущим из глубины веков архаическим моделям в современной политике и идеологии воссоздаются старые мифы в новых социальных и национальных оболочках. Двадцатый век показал, к каким чудовищным последствиям приводит их реализация на практике. 
Здесь встречаются мифология спонтанная, идущая снизу, со всеми входящими в нее комплексами национального самоощущения (исключительности/ущемленности) и мифология "искусственная", конструируемая с идеологическими и политическими целями внутри отдельных интеллектуальных или властных групп. 
Опыты такого рода предпринимаются еще в эпоху романтизма. Начавшиеся именно тогда исследования национальной мифологии и национальных древностей почти с неизбежностью включают в себя произвольные достраивания реконструируемой системы до некой умозрительно понимаемой "полноты", ориентирующиеся на освященный традицией образец (как правило, это -- античная мифология с ее обширным пантеоном богов и богатой сюжетикой). 
Мифологизаторство XIX-XX в. демонстрирует множество проявлений данного процесса в художественной практике, философии, идеологии и политике. К мифологическим моделям обращаются писатели-модернисты в своих экспериментаторских поисках 24. Ницше и Фрейд (и их многочисленные последователи) конструируют свои собственные мифологические модели ("апполоническо-дионисийскую" и "эдипову"), лишь косвенно связанные с прототипическими традициями, но имеющие самостоятельные и весьма значительные перспективы в западной культуре XX века (это в особенности относится к мифологии фрейдизма). 
Идеологи националистических движений также весьма вольно интерпретируют памятники старины, прибегая и к мистификациям (типа "Велесовой книги"), создают собственные неоязыческие религиозно-мифологические системы ("культ Вотана" в Германии, "диевтуриба" в Латвии, "ромувяй" в Литве 25 и т.п.). В сущности, они навязывают свою продукцию национальной древности -- не столько как разысканное и выявленное, сколько как должное -- чему, по мнению реконструкторов, подобало бы существовать. 
Так, согласно создателям придуманной религии "диевтуриба", она -- лучшая на свете, и латыши, издревле обладающие ей, являются счастливейшим из народов. Божественное откровение пронесено через века вопреки завоеваниям, чуждым верованиям и чуждому образу жизни. Конечно, авторы не отрицают, что подобное божественное откровение есть у всякого народа, однако латышский -- особо богоизбранный, мессианский. "Бог латышей может жить только на латышской земле", "Не латышский Бог, но Бог латышей" 26. 
"Рациональное" и "мифологическое" знание
Конечно, современная мифология не равна архаической уже хотя бы потому, что существует она рядом с бурно развивающимся позитивным знанием, из арсенала которого имеет возможность черпать материал для построения своих образов и аргументов. Так, мотивы прорыва в упорядоченный космос демонических сил обретают псевдодоказательную форму уфологических "экспертиз" ("планетарный" уровень) или складываются в концепцию политического заговора "сил мирового зла" (уровень "национально-государственный"). Как правило, сообществом "подлинно человеческим", страдающим в результате агрессии, оказывается "свое национальное", тогда как противостоящие им демонические силы -- будь то пришельцы из космоса, безжалостно экспериментирующие над людьми, или коварные иностранцы/иноверцы/инородцы в равной мере представляют собой античеловеческое начало. 
Хотя состав коллективных представлений обновляется сообразно изменениям культурно-исторических обстоятельств, его структура сохраняет относительное постоянство. Это дает основание говорить о мифологическом компоненте любой культурной традиции, по-видимому обусловленном самой ее природой, а также усомниться в слишком резком разграничении "рационального" и "мифологического" знаний (для обыденного мышления во всяком случае). Они составляют своеобразное двуединство -- с попеременным преобладанием того или другого в разных видах человеческой деятельности и в разные периоды истории. 
Отсюда следует, что мифология вообще не является какой-то отдельно существующей частью духовной жизни -- ею пронизана вся культурная, художественная и идеологическая практика, включая области казалось бы вполне позитивно-рациональные (относящиеся к политике, экономике, медицине и др.), но все же опирающиеся на определенные ценностные ориентиры и на метафоры обобщенных эмпирических наблюдений. Конечно, периодически возникающий кризис доверия к научному мышлению ведет к особой активизации мифологического начала в общественном сознании, чем небезуспешно манипулируют политики, используя организующие возможности мифа и как текста, и как системы представлений, и как типа знания. Но надо помнить, что инструментом манипулирования могут быть и другие формы идеологии (искусство, наука), содержащие в себе мифологические элементы, а сам миф в наше время охотно рядится в квазинаучные одежды и прибегает к квазинаучным доказательствам своей истинности и правоты. 
1 Чернышов А. Современная советская мифология. Тверь. 1992, с. 14. 
2 Мелетинский Е.М. Миф и двадцатый век // Избранные статьи. Воспоминания. М., 1998, с. 421. 
3 Осорина М.В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. СПб.[-М.-Харьков-Минск], 1999, гл. 3. 
4 Подосинов А.В. Картографический принцип в структуре географического описания древности (Постановка проблемы) // Методика изучения древнейших источников по истории народов СССР. М., 1978; Мельникова Е.А. Образ мира. Географические представления в Западной Европе. V-XIV века. М., 1998, с. 3-15. 
5 Новик E.С. К типологии жанров несказочной прозы Сибири и Дальнего Востока // Фольклорное наследие народов Сибири и Дальнего Востока. Горно-Алтайск, 1986, с. 39-40. 
6 Топоров В.Н. От космологии к истории (к характеристике раннеисторических описаний) // Тезисы докладов IV Летней школы по вторичным моделирующим системам, Тарту, 1970, с. 59. 
7 Там же, стр. 58 
8 Лебедева Е.П. О фольклоре нанайцев // В.А.Аврорин. Материалы по нанайскому языку и фольклору. Л., 1986, с. 13-15. 
9 О проблеме мифо-поэтического языка сказано чрезвычайно много. Практически все написанное по стилистике фольклора и многое -- по стилистике традиционной книжной литературы так или иначе касается тех мифологических значений, которые могут быть обнаружены в языке художественной словесности. 
10 Дугаров Д.С. Исторические корни белого шаманства. М., 1991. 
11 Thompson S. Motif-Index of Folk-Literature. 6 vols. Copenhagen - Bloomington, 1955-1958, А-124.4.1. 
12 Афанасьев А.Н. Народные русские легенды. Предисл., составл. и коммент В.С.Кузнецовой. Новосибирск, 1990, N 14. 
13 О проблемах современной мифологии и массового сознания существует довольно большая литература. См. прежде всего: Барт Р. Мифологии. М., 1996. 
14 См., в частности: Лезов С.И. История и герменевтика в изучении Нового Завета. М., 1996. С. 14-15. 
15 См.: Чернышов А. Современная советская мифология; Мелетинский Е.М. Миф и двадцатый век. 
16 Мелетинский Е.М. Миф и двадцатый век, с. 423 
17 Алексеев А. Немного осталось // Коммерсант, N 152, 25.08.1999, с. 6. 
18 Чернышов А. Современная советская мифология, с. 20, 24. 
19 Уорсли П. Когда вострубит труба. Исследования культов Карго в Меланезии. М., 1963, с. 254 и др. 
20 Запись 1999 г. 
21 Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды XVII-XIX вв. М., 1967, гл.II. 
22 Чернышов А. Современная советская мифология, с. 7, 11. 
23 Рыжакова С.И. Dievturiba. Латышское неоязычество и истоки национализма. М., 1999 ("Исследования по прикладной и неотложной зтнологии" Ин-та зтнологии и антропологии РАН. Документ N 121), с. 29; Шнирельман В.А. Неоязычество и национализм (Восточноевропейский ареал). М., 1998 ("Исследования по прикладной и неотложной зтнологии" Ин-та зтнологии и антропологии РАН. Документ N 114); Шнирельман В. Неоязычество на просторах Евразии // Диа-Логос. Религия и общество: 1998-1999. Альманах. М., 1999, с. 201-215; Прибыловский В. Русское неоязычество -- квазирелигия национализма и ксенофобии // Там же, с. 137-160. 
24 Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1975 (2-е изд.: 1995), гл. III. 
25 Карл Густав Юнг о современных мифах. М., 1994; Рыжакова С.И. Dievturiba. Латышское неоязычество и истоки национализма. 
26 Там же, с. 10, 20, 23, 28. 
Мифы и мифология в современной России. Под ред. К.Аймермахера, Ф.Бомсдорфа, Г.Бордюкова. М.: АИРО-XX, 2000 (Фонд Фридриха Наумана. Биб-ка либерального чтения, 9). С. 17-38.

В наше время слова "миф" и "мифология" весьма часты в идеологических высказываниях. Создается впечатление, что "уровень мифологичности" общественной жизни у нас за последнее десятилетие чрезвычайно возрос, и мы из царства науки и рационализма шагнули в некую "мифологическую" эпоху. Забегая вперед, замечу, что это не совсем так, советское сознание во многом не менее мифологично, чем пост-советское; однако прежде чем обратиться к сути явления, необходимо точнее определить само содержание терминов "миф", "мифология", "мифологический". 
Когда в обиходной речи какое-нибудь сообщение называют "мифом", это значит, что его не признают соответствующим действительности; в мифе видят фантом, рождаемый наивностью массового человека или сознательным умыслом властолюбцев. 
Действительно, изменения вследствие информационной (точнее -- коммуникационной) революции облегчили манипулирование массовым сознанием со стороны групп людей, контролирующих СМИ, и парадоксальным образом предельно обеднили символический состав мифологических представлений. "Древние цивилизации отличались ошеломляющим изобилием культурной символики, проистекающим из активности и разнообразия мифотворческой деятельности, поэтому они могли практиковать знаковый тип рефлексии без каких бы то ни было ограничений <...> Символический лес русской культуры был варварски вырублен; объем символики доведен до уровня, позволяющего осознанные манипуляции ее идеологизированными останками, но убивающего живые, естественные и сложные связи между отдельными символами" 1. На самом деле этот процесс -- отнюдь не специфически русский и не обусловлен исключительно тоталитарным строем. Традиционный символический мир обедняется и вытаптывается повсеместно в индустриальном и особенно -- в пост-индустриальном обществе. На его место приходят политические мифы новейшего времени и мифы массовой культуры. 
В научной литературе определение "мифологический" прилагается к тому типу знания, которое базируется не на рациональных доказательствах, а на вере и убеждениях (предписанных культурной традицией, религиозной или идеологической системой и пр.). Оно имеет особую логическую структуру, отличную от позитивного мышления: не соблюдается закон "исключенного третьего", суть подменяется происхождением, событиям приписывается обязательная целенаправленность, соседство во времени принимается за причинно-следственную связь и т.д. 2. Особенности такой логики продуктивно изучались в нашем столетии (прежде всего, французскими антропологами - от Леви-Брюля до Леви-Строса). 
Подобного типа знания лежат в основе мифологических представлений, в своей совокупности охватывающих мироздание во всех его природных, культурных и человеческих измерениях; их сочетание называют "мифологической картиной мира". Она может быть реконструирована на материале старинных памятников литературы и искусства, а также образцов "живой архаики" (включая ее рудиментарные формы в типологически более поздних традициях), которая, как предполагается, в свою очередь восходит к исторической "первобытной" древности. 
Значения основных мифологических представлений и образов сопоставимы с древнейшими ощущениями человека, с его ориентацией в природной среде и в сообществе себе подобных, с его "базовыми" эмоциями (радость, удивление, гнев, страх, голод, сексуальное влечение и пр.), с психологическими универсалиями и архетипами общественного сознания. Однако если сами эти представления являются общечеловеческими, то традиции национальной мифологии выражаются посредством текста, а строй его образов, воплощающих мифологические смыслы, обусловлен именно особенностями национальной культуры. При этом, очевидно, в наименьшей степени национально специфичны мифологический сюжет (обычно относящийся к числу международных, так называемых "бродячих") и мифологический мотив, семантика которого опирается на упомянутые выше архетипические смыслы. 
Национально не специфичны, например, сюжеты добывания огня у его первоначального хранителя (божественного или демонического), разрастания земной поверхности из щепотки земли, принесенной со дна мирового океана, борьбы мифологического героя с чудовищем, олицетворяющим первозданный хаос. Однако несомненно специфичны для той или иной национальной традиции конкретные персонажи мифа (Индра или Геракл, Прометей или Ворон, Сатана или Турпан), как и внешние признаки самого мифологической вселенной (скажем, у китайцев, осетин или якутов) -- со всеми особенностями ее "многоярусного" устройства, рельефа, флоры и фауны. 
Мифологическая картина мира и мифологический текст
Основой "мифологической картины мира" являются представления о космосе и хаосе (преодоление которого есть центральная тема мифа), а также пространстве и времени (т.е. своего рода "мифологический хронотоп"). 
Одно из главных свойств мифологического пространства -- его качественная неоднородность, наличие в нем сакрального центра и потенциально враждебной периферии; таково, например, пространство, описываемое фольклорными текстами. Данная неоднородность обусловлена, во-первых, возможными или обязательными событиями, происходящими в разных областях этого пространства (поле, лес, кладбище, мельница, хлев, дом, двор и т.д.), во-вторых, свойствами их постоянных обитателей ("хозяев") и, в-третьих, различными присущими им условиями -- природными, рукотворными или мифологическими, причем последние несомненно преобладают. Подобное пространство прерывисто, разделено многочисленными рубежами, впрочем, зыбкими, подвижными, зависимыми, в частности, от суточного и календарного времени (день/ночь, будни/праздник и т.п.). 
В современном обыденном сознании пространство также состоит из фрагментов, различающихся качествами физическими и мистическими, которые могут иметь квазинаучные объяснения: наличие/отсутствие/разная концентрация положительной или отрицательной "энергетики" и пр. Это говорит об универсальности психофизиологических механизмов, порождающих архетипические структуры такого рода. "Базовым" переживанием остается, вероятно, эгоцентрическая позиция познающего субъекта (начиная с детского освоения мира человеком 3), пространство вокруг которого располагается концентрическими зонами, различающимися степенью близости/дальности, освоенности/чуждости, защищенности/проницаемости. 
На этом основывается так называемый хорографический принцип пространственных описаний, характерный для географических сочинений древности и средневековья: наблюдатель представляет себя находящимся в центре мира 4. Отсюда же проистекает кардинальное для фольклорного пространства разделение на "центр" и "периферию", причем к последней категории следует относить скорее не "чужое", а "недоосвоенное", промежуточное (например, поле в былине), примыкающее к рубежу, за которым находится "чужое". Кстати, именно проекция на государственно-политическое пространство России мифологической оппозиции центр/периферия дает противопоставление "столицы" и "провинции" -- одно из важнейших для нашей культуры XVIII-XX веков. 
Во временной удаленности событий, хранимых памятью коллектива, можно видеть по меньшей мере трехступенчатую градацию. Во-первых, это события "вчерашнего дня", подлинность которых, в принципе, может быть прямо засвидетельствована рассказчиком. Во-вторых, это "историческое" прошлое, сообщение о котором передается "непосредственно-коммуникационным" способом (примерно через пять поколений: внуку от деда, слышавшего о нем от "живого свидетеля" -- своего деда). В-третьих, это собственно мифологическое (или мифологизируемое) "давно прошедшее", время рождения настоящего миропорядка, живое свидетельство о котором исключено по определению. Данная градация отражает не только временную дистанцию между рассказчиком и самим событием, но и качественную неоднородность прошлого, его различный масштаб, а также распределение сообщений о нем по жанрам: миф -- созидание, космос; "история" -- война, государство; бытовой рассказ - частная жизнь, современность 5. 
Хотя на ранних этапах пробуждения исторического сознания иногда можно наблюдать "совмещение последнего члена космологического ряда с первым членом исторического (или хотя бы квазиисторического) ряда" 6, "хронотопы" профанической современности, героической истории и космогонического мифа различаются, так сказать, качественно. Обычно миф в своей заключительной части фиксирует скачкообразный переход из одной пространственно-временной системы в другую, от единичности событий мифологических к повторяемости профанных. Тем самым устанавливается соотнесенность мифа с повседневностью; профанное время даже может быть представлено как проекция мифологического -- в известном смысле они параллельны. 
Возникновение из хаоса космоса (ситуация абсолютного мифологического прошлого) прямо воспроизводится в обряде (т.е. "в настоящем"), когда устанавливается соответствие ритуального и мифологического времени. Следовательно, происходит возвращение из "настоящего" в "прошлое", причем обе "нулевые точки" -- начало времени и центр пространства -- в определенных случаях совпадают. "Чтобы воспроизвести акт творения в ритуале, необходимо уметь находить "центр мира" и тот момент, когда профаническая длительность времени разрывается, время останавливается и возникает то, что было в "начале"" 7. 
Таким образом, благодаря своей постоянной активности и неугасающей актуальности миф как бы постоянно присутствует "здесь" и "сейчас". Можно представить себе, что для мифологического сознания существует некая "другая реальность", которая способна актуализоваться в "нашем" пространстве и оказывать на повседневную жизнь человека ощутимое влияние (либо благотворное, либо вредоносное -- в зависимости от ситуации). 
Для архаических традиций не просто характерна вера в реальность мифа -- в них словно бы непосредственно присутствуют воплощенные образы мифологических персонажей. У сибирских народов, например, они "способны превращаться в видимый мираж, в тени, как бы материализовываться, становиться видимыми, вмешиваться в жизнь людей, помогая в лечении, в охоте", вселяясь в человека или уходя от него; В.Я.Пропп предлагал называть этот феномен "вторым виденьем" (чтобы отмежеваться от термина "фантазия", как раз обозначающего то, что в действительности не существует, а создано творческим усилием) 8. 
Наблюдения за ритмами ежегодно засыпающей и возрождающейся природы, за периодической сменой годовых сезонов, фаз лунного месяца, дня и ночи, порождают скорее циклическое, чем линейное ощущение времени. Ход его осмысливается не как необратимая последовательность, составленная из сменяющих друг друга неповторимых, но взаимообусловленных событий, участниками которых являются единственные в своем роде персонажи (индивидуальные или коллективные), а как навечно установленный сценарий "первособытий" с их циклически воспроизводимыми последствиями и контекстами; этот сценарий вновь и вновь проигрывается в обрядах и других текстах культуры. 
Основой концепции "линейного" времени является, вероятно, понимание необратимости возрастных изменений в течении человеческой жизни; проекция подобных обобщенных наблюдений на социальный и космический уровни (которые на определенном этапе общественного развития слабо различаются) приводит к появлению идеи "исторического" времени. 
Модели "циклическая" или "линейная" доминируют в тех или иных традициях (Индия и страны буддийской культуры, с одной стороны, христианский мир, с другой), однако их сочетание -- с попеременным преобладанием, в виде компромиссного синтеза -- обнаруживается практически повсеместно. Продуктом такого рода синтеза является, например, представление о круговороте реинкарнируемых душ в чередовании смертей и новых рождений всех живых существ; эта концепция получила сложную разработку в религиозно-философских учениях Индии, но в гораздо более примитивной форме ее легко обнаружить и во многих архаических культурах. 
По основной своей направленности миф этиологичен, т.е. он прежде всего объясняет возникновение мира и людского рода. Как уже было сказано, это всегда рассказ о прошлом, к которому возводится происхождение нынешнего положения вещей (относящегося к космосу, к социальной общности, к отдельному человеку). Это касается как благоприятных сторон жизни (возникновение культурных достояний, включая предметы, тексты и обычаи), так и отрицательных (появление смерти, болезней, пороков и т.п.), что в свою очередь подразумевает изначальное совершенство эпохи первотворения. 
Отсюда проистекают представления о гармоническом миропорядке в прошлом ("золотой век" греческой мифологии, "добрые старые времена" обыденного сознания, "благополучная советская эпоха" и т.п.), о его нарушении в настоящем и о всеобщей деградации человеческого общества и самого человека, его нравственной и физической природы. 
Об ожидаемом будущем рассказывают эсхатологические мифы, т.е. мифы о конце мира. Сюда относится ожидание надвигающейся космической катастрофы, конкретные воплощение которой (Страшный суд и светопреставление, "тепловая смерть" вселенной, оскудение природных ресурсов, истоньшение озонового слоя) уже зависят от арсенала знаний и образов, имеющих определенную культурно-историческую обусловленность. 
Эсхатологические мифы можно представить себе как обращенную вспять космогонию: конец света есть обратный переход от космоса к хаосу. Впрочем, "мифологическому хронотопу" знаком и образ грядущего царства справедливости (ожидание рая на земле, построения коммунистического общества, исламского государства и других форм "правильного" мироустройства и т.д.), также соотносимый с изначальной гармоничностью эпохи первотворения. 
По своему возникновению эсхатологические представления вторичны, зависимы от концепций циклического времени и от космогонических мифов. В порядке явно неслучайной аналогии следует напомнить, что и в истории языка будущее время является более поздним, вторичным по происхождению. 
Надо добавить, что эсхатологические темы могут разрабатываться как в рамках времени циклического (например, древнеиндийская эсхатология, предполагающая периодическое разрушение и возникновение огромной длительности космических эр, своего рода эонов -- "кальп" или "юг"), так и "разомкнутого" линейного (такова христианская апокалиптика). 
Язык мифа
Глубинные смыслы, заключенные в мифологических представлениях, обретают словесное выражение в мифологических текстах. Мифологическая картина мира или отдельный мифологический образ могут быть представлены в них в описательной форме (космография) или в виде мифологического сюжета (космогония). 
Миф -- это практически всегда рассказ о событиях и персонажах, которые в той или иной традиции почитаются священными (мифы о сотворении мира, о потопе, о конце света; мифы о Прометее, о Кришне, о Ленине и т.д.). Подобные повествования (обычно в той или иной степени сакрализованные, т.е. священные) могут рассматриваться как особый жанр, прежде всего, фольклорный. 
Часто миф -- это слова самого божества, сообщенные людям через какого-либо посредника (шамана, жреца, пророка) или свидетельства о его деяниях. Они передаются далее от поколения к поколению специальными хранителями сакрального знания (теми же самыми шаманами, жрецами, священнослужителями). В развитой религиозной системе они помимо всего прочего следят за сохранностью и неизменностью священного текста, считающегося каноническим и противостоящего ложным, апокрифическим сочинениям, которые иногда признаются подлинными в какой-либо другой конфессиональной группе. 
Трансляторами мифологической информации являются не только вербальные тексты, но также изобразительные, монументальные, архитектурные, ландшафтные и др. Есть способы "мифологически означить" любой их элемент (сопутствуюшей надписью, иконической эмблемой, символом и т.д.). Мифологические сообщения передаются и путем поддержания вокруг какого-либо вещественного объекта (как природного, так и рукотворного) относительно устойчивого ассоциативного поля мифологических значений, причем в конечном счете содержание подобного "сообщения" может оказаться довольно далеким от "прототипического текста" (хотя каждое новое поколение, как правило, считает "свою версию" вполне -- или даже наиболее -- адекватной "исходному тексту"). 
Говоря о текстовой реализации мифа, мы должны помнить, что она является многоаспектной, мифологические сообщения передаются на разных уровнях традиции -- вплоть до стилистики входящих в нее текстов, также содержащей немалое количество мифологической информации. 
Способ подобной кодировки прямо зависит от разновидности текстов культуры. Например, в традиционалистских обществах это будут произведения фольклора -- религиозно-магического, обрядового, сказочно-эпического, лирического, паремиологического и т.д.; в культурах же более поздних мифологическую информацию можно обнаружить в весьма разнообразных текстах -- от священных и художественных до научных и публицистических. В свою очередь разновидность текста определяется его функциональным амплуа, тематическим обликом, формальной структурой. 
Речь идет, следовательно, не только о словесном тексте как таковом, по отношению к которому слову "миф" ("предание, сказание") возвращается его первичное, этимологическое значение, тексте мифологическом par excellence, но и обо всем объеме традиций, могущих рассматриваться как мифологические. 
Хотя язык мифа обладает огромными потенциями символизации (а мир символов по своим значениям в высшей степени мифологичен), само по себе мифологическое повествование обычно вполне конкретно и склонно передавать свои обобщения через образы предметного мира. Скорее всего, изначально оно вообще не содержало в себе аллегорий и умозрительных идей, которые появляются в более сложных религиозных системах, составляя основу теологических учений и соответствующих им областей религиозного искусства. Однако массовые, спонтанные устные традиции до некоторой степени сохраняют конкретность своего образного строя -- даже в тех случаях, когда нашему рационально ориетированному зрению в них видится условность и отвлеченность от реальности. 
Тем не менее, формулирование важнейших обобщений и идей различной степени отвлеченности (о времени и пространстве, космосе и хаосе, жизни и смерти, душе и судьбе и т.д.) через наглядные образы действительности приводит к их повышенному насыщению мифологической символикой, и они начинают функционировать как язык, выражающий мифологические или мифо-поэтические смыслы (особенно в текстах фольклора, древних и средневековых литератур). Это обусловливает использование подобных образов для передачи мифологической информации (или даже вычитывание ее в текстах, в которых она первоначально не была заложена) 9. 
Иногда мифологические темы лишь косвенно отражаются в повествовательных мотивах, метафорах, эпитетах фольклора и литературы, причем их мифологический смысл обычно не осознается. Например, когда в бурятской хороводной песне говорится о "земле [размером] с потничек" (имеется в виду площадка для танцев), то это сравнение скорее всего отражает мифологический мотив только что созданной и еще не выросшей земли; однако поющие об этом, конечно, не подозревают. Когда в другой песне танцующие поют: "Сухожилия ног укрепим, глиняные тела облегчим" 10, они, естественно, не связывают этот текст с глобально распространенным мифологическим мотивом, согласно которому человек был вылеплен демиургом из глины 11, хотя данный образ наверняка восходит именно к нему; ср., в частности, русскую апокрифическую легенду о Ное Праведном, которому Бог разрешает "лепить людей из глины и теста" 12. 
Вообще, особенно выразительна в этом плане семантика поэтического языка, который чрезвычайно нагружен мифологической символикой, живущей в словесном тексте иногда даже независимо от воли его создателя. Об этой стороне языка поэзии писали практически все его исследователи, начиная с А.Н.Веселовского и А.А.Потебни. 
Таким образом, миф можно рассматривать не только как арсенал мотивов и сюжетов для более поздних повествовательных формаций, но и как источник их изобразительно-поэтических средств -- многие из них обнаруживаются еще в мифологических текстах, хотя подчас и не имеют там сугубо эстетических функций. 

(Психотерапевтическая сказка)

Далеко-далеко, высоко-высоко есть чудесная страна. Живут там прекрасные существа. Правда, для нас они могут показаться необычными: они больше похожи на облака, чем на людей. Эти существа зовутся Душами.

Души живут очень интересно: они стараются делать как можно больше добрых дел. Но особенно им нравится наблюдать за людьми и участвовать в их жизни. Так, например, наблюдая за каким-нибудь ребенком, увидит Душа, что тот расстроен, плачет или капризничает, подлетит поближе и начнет нашептывать на ушко добрые хорошие слова. А малыш ее не видит и думает, что плохое настроение и неприятности проходят сами собой. Но Души не обижаются на людей за то, что те не замечают их присутствия. Для них самое главное — нести добро в сердца людей.

Есть люди, которые чувствуют присутствие душ рядом. Эти люди называют Души Ангелами-Хранителями. Люди даже рисуют Ангелов-Хранителей и обращаются к ним за помощью. Конечно, Души помогают тем, кто их просит. И эта помощь ощущается людьми как покой в сердце или как чувство спокойной радости.

Можно подумать, что Души всесильны и люди могут просить у них что угодно. Можно подумать, что люди ничем не должны помогать душам. Но это не так. Люди могут очень многое сделать для душ.

Дело в том, что души очень хотят что-то сделать в том мире, в котором живут люди. Может, они хотят построить прекрасные дома или нарисовать чудесные картины, вырастить цветы и фрукты, помочь Земле быть чистой и красивой. Но Души ведь похожи на облачка, у них нет ног, чтобы ходить по земле, у них нет рук, чтобы рисовать, писать и строить, держать руль машины и сажать цветы. Представь себе, как это непросто: носить в себе чудесные желания и не иметь возможности воплотить их в жизнь!

Вот, оказывается, в чем люди способны помочь Душам. В их силах — помочь душам осуществлять их желание делать жизнь на Земле красивой. Ведь люди имеют руки, чтобы строить и рисовать, они имеют голос и речь, чтобы советоваться друг с другом, они имеют ноги, чтобы ходить и наблюдать за тем, что и кто нуждается в помощи.

Интересно, а каждый ли человек способен помочь Душам осуществлять их заветные желания? Может, для этого нужно обладать особыми качествами? Если это так, то какими, по-твоему, качествами должен обладать человек, который в состоянии помочь Душам? (Здесь предполагается выслушать мнение ребенка и обсудить с ним эти вопросы. После можно спросить: а кто из твоих близких или знакомых тебе людей обладает такими качествами? А ты сам ими обладаешь? Как ты думаешь, можно ли развивать в себе эти качества? Что для этого нужно делать? А ты готов делать для этого что-нибудь сам? Кто бы мог оказать тебе помощь? В чем она будет заключаться?)

А теперь пришло время открыть важный секрет. Оказывается, Души могут становиться людьми! Когда маленький ребенок растет в животе у мамы, только еще собираясь появиться на свет, Душа принимает важное для себя решение. Она решает покинуть свою чудесную страну, для того чтобы начать жить рядом с человеком на Земле. И когда маленький человечек рождается, вместе спим рождается и его душа. Душа, которая выбрала этого человечка и ради него покинула свою чудесную страну.

Человек растет и вместе с ним растет Душа. Благодаря ей даже совсем еще маленький человек совершает хорошие добрые дела.

Как ты думаешь, какие дела человек совершает благодари Душе?

Конечно, прежде всего Душа помогает человеку быть чутким. Знаешь ли ты, что это такое?

Благодаря этому качеству человек тонко чувствует настроение других людей, особенно тех, кто его любит. Он чувствует, когда близкий человек грустит или радуется, печалится или устал. И вот тогда Душа помогает ему найти хорошее слово, чтобы утешить, подбодрить или разделить радость.

Как ты думаешь, важно ли это?

Да, ты прав — это очень важно. Потому что благодаря чуткости человек, даже самый маленький, может проявлять свою Любовь к близким людям. А Любовь, как ты знаешь, это то. без чего не может жить ни одно существо на свете.

Однако ты можешь спросить: если все люди обладают Душой, а Душа помогает быть чутким и любящим, то почему некоторые люди ссорятся, воюют, разрушают то, что строят другие? То есть ведут себя не как чуткие и любящие люди?

Есть вопросы, на которые сложно ответить даже самым умным взрослым. И этот вопрос — один из таких. Может быть, люди ссорятся, злятся оттого, что не знают, что у них есть душа и можно жить по-другому? А может быть, некоторым людям вовсе не нужно знать, что у них есть Душа? А может, есть такие люди, у которых нет Души? Как ты думаешь?

Над этими вопросами многие люди думают всю жизнь. Правда, они нечасто они говорят об этом вслух.

А теперь нам откроется самый главный секрет. Оказывается, Душа может жить вместе с человеком только некоторое время. У каждой Души есть свой срок жизни вместе с человеком. Например, ты знаешь, что можешь смотреть мультфильмы с пяти часов до шести часов. То есть срок имеет начало и конец. Так, с рождением человека начинается срок жизни Души и человека вместе. А когда Душа чувствует, что срок ее жизни вместе с человеком на земле подходит к концу, она должна покинуть человека и вернуться обратно в свою чудесную страну. В тот момент, когда Душа прощается г человеком в улетает в свою страну, человек больше не может жить один, без Души. И про такого человека люди говорят: «Он умирает» или »Он умер».

В этот момент на глазах самых близких человеку людей появляются слезы. Ведь когда кто-то любимый н близкий уезжает далеко, в другой город, многие тоже плачут. Расставание и разлука с теми, кого мы любим, трогает нашу Душу. Когда близкого человека нет рядом, нам сложно помочь ему и поддержать его; позаботиться о том, чтобы у него было хорошее настроение и самочувствие.

И вот, когда человек умирает, любящие его люди понимают, что его Душа улетела далеко. Но как же можно заботиться о том, кого нет рядом? Оказывается, можно.

Представь себе, что ты едешь в поезде или автобусе и другой город. Ехать предстоит много часов и дней, потому что ты едешь в далекий-далекий город. Если будет жесткое сиденье или если будет укачивать в автобусе, поездка доставит много неприятностей. Поэтому когда люди отправляются в путешествие, они проверяют: мягкий ли вагон, достаточно ли у них еды и многое другое.

Вот и Душа, когда ее срок жизни вместе с человеком заканчивается, должна отправиться в долгое путешествие в свою страну. И чтобы в дороге ей было хорошо, ей нужна помощь людей, которые любили того человека, вместе с которым жила Душа.

Какую же помощь мы можем оказать Душе близкого нам человека? Прежде всего, нам нужно почаще вспоминать о том времени, когда наш любимый человек делал что-то хорошее и доброе. Например, рисовал, помогал другим, ухаживал за животными, сажал цветы, сочинял стихи. Словом все, что приносило радость ему и тем, кто был рядом с ним.

Ты спросишь, зачем это нужно. Оказывается, эти воспоминания и разговоры об этом с другими людьми дают Душе силу, необходимую для долгого путешествия. Чем больше силы дадут Душе те, кто остался на земле, тем быстрее она достигнет своей чудесной страны.

Теперь ты знаешь, как помочь Душе в ее трудном путешествии. Можешь ли ты рассказать о том, как будешь помогать Душе?

Для тебя, наверное, будет важным узнать, что происходит с человеком тогда, когда его Душа отправляется в путешествие?

Близкие человеку люди просят землю принять его тело. Оказывается, это тоже дает Душе силы для путешествия в свою чудесную страну. Как дерево осенью отдает земле свои листья, для того чтобы стать сильнее весной, так и Душа отдает тело человека земле, чтобы стать сильнее. А сила Душе нужна, как ты уже знаешь, для того, чтобы помогать людям в свершении добрых дел.

Так Душа возвращается в свою страну. И другие души, конечно, очень радуются, когда встречаются с ней. Ведь для других душ жизнь Души на Земле Вместе с человеком казалась долгой печальной разлукой. Поэтому, когда душа добирается до своей чудесной страны, там устраивают большой праздник встречи, и все души радуются. Ведь так и мы радуемся, когда приезжает человек, которого мы любим и давно не видели. Тем более мы радуемся, когда он привозит подарки. Правда?

Душа человека тоже приносит другим душам подарки. Самые дорогие подарки для душ — это рассказы о добрых делах человека. Правда, странно? Вместо того, чтобы радоваться ярким машинкам или игрушкам, души радуются рассказам о добрых делах!

И здесь снова в наших силах помочь Душе близкого нам человека. Хорошие воспоминания, забота о других, которую мы будем проявлять на Земле, поможет Душе рассказать другим душам много интересного и приятного.

Итак, сегодня жизнь открыла тебе еще один свой секрет: секрет дружбы души и человека. Об этом секрете знают немногие, даже не всем взрослым он известен. Но ты оказался тем, кто его узнал.

Что ты будешь делать теперь, зная этот секрет?

Знаете ли вы, дорогие друзья, что в сказочном мире это на «волшебным горшочком для красок»? Так вот, жила давным-давно свете одна добрая Волшебница. Уж не буду рассказывать о ее чудесных делах и подвигах, скажу только, что она очень хотела,' люди стали добрее и научились доброму волшебству. Но люди мечтали повелевать другими, часто забывая о. доброте, ссорились и воевали с другом. Конечно, это очень печалило Волшебницу. Долгими вечерами, глядя на огонь в камине, она размышляла о людях и о том, как помочь им лучше понимать друг друга. И вот однажды она решила;* причину непонимания и ссор людей и посмотреть на мир глазами  самого неуживчивого и вздорного короля.
Она прочла заклинание и... очутилась на месте ворчливого короля .Что тут началось! Ей казалось, что она сидит в самом неудобном' ном кресле, на ней одета самая неприятная в мире одежда, а вокруг бродят самые несимпатичные в мире люди! Ну как тут можно быть добрым! Но самое главное весь мир вдруг потерял краски и стал черно белым
Несколько минут на месте вздорного короля привели I самое скверное расположение духа. Даже яркие языки пламени вI не показались ей какими-то скучными и блеклыми.
«Да, начала размышлять Волшебница, придя в себя, деть все черно-белым и противным, как можно сохранить в своем сердце Любовь и Доброту?! Что же делать?!» И вдруг Волшебницу «А добавлю-ка я в жизнь этого вздорного короля красок!»
Дни и ночи трудилась Волшебница над рецептом волшебных красок, способных менять картину мира и делать, сердца людей добрее. Она понимала, что у красок должна быть прочная основа из того, что является для человека самым необходимым. Она пустила по свету своих помощников, которые задавали людям один вопрос: «Что вам нужно, чтобы стать счастливее?»
По-разному отвечали люди на этот вопрос. Одни говорили, что хотят всегда быть сытыми и здоровыми; другие  что желают познать сокровенные тайны жизни; третьи мечтали, чтобы у них в жизни все шло «как по маслу»| для четвертых было важно научиться быть гибкими и текучими, как вода, чтобы с легкостью «утекать» из любых жизненных невзгод; а пятые желали «склеить» разбитые отношения...
«Пожалуй, я смогу им помочь, размышляла Волшебница. В основу для красок я положу муку, чтобы люди были всегда сытый здоровы; потом я добавлю соли, чтобы люди могли узнавать тайны жизни; затем я капну масла» чтобы дела людей шли удачно; замешу волшебное тесто и буду постепенно разбавлять его водой, тщательно перемешивая, перетирая комочки между пальцев, чтобы не было в жизни людей обид и ссор. А когда мое волшебное тесто станет достаточно жидким, таким, из которого я смогла бы испечь чудесные оладьи, вот тогда-то я и добавлю туда особого клея! Чтобы склеивались разбитые отношения, чтобы склеивались дела и добрые начинания».   
Волшебница изготовила чудесное тесто, разлила его по горшочкам и стала добавлять в каждый горшочек краску. Стоит ли говорить, сколько помощников было у нее! Небо прислало голубой цвет, лес зеленый, огонь красный. Солнышко, позолотило один из горшочков, а радуга сразу семь! вскоре на столе у Волшебницы стояли волшебные краски.>
Что же было дальше, спросите вы. А дальше волшебница и ее помощники стали обходить жителей этой страны и учить их смешивать волшебные краски и рисовать ими, И даже вздорный король научился этому. Правда, сначала он ворчал, не доверяя Волшебнице, но потом процесс создания красок его захватил. А когда он стал рисовать ими, его вздорность растворилась ведь он стал видеть мир в цвете. Трон сразу стал удобным, королевская одежда приятной, а придворные показались ему милыми и интересными людьми.
С тех пор и существует секрет волшебных красок, А те, кто приготовят их вместе, смогут создать настоящую, волшебную страну.
Вот такая история, дорогие друзья! И сегодня мы с вами сможем создать эти волшебные краски и сотворить волшебную страну.