Легенда отечественной педагогики: Юлия Ивановна Фаусек
статья

Бондарева Мария Александровна

И все-таки, как мало мы знаем об этом удивительном педагоге и ее многолетней подвижнической деятельности, ее трагической судьбе…

Скачать:

ВложениеРазмер
Файл legenda_otechestvennoy_pedagogiki.docx28.23 КБ

Предварительный просмотр:

Легенда отечественной педагогики:

Юлия Ивановна Фаусек

Юлия Ивановна Фаусек (1863-1942) - одна из основоположников российской системы дошкольного образования. Многие годы ее уникальный опыт работы с дошкольниками был фактически забыт. Только сейчас возрождается интерес к опыту работы дошкольных учреждений, в которых Юлия Ивановна пыталась адаптировать систему итальянского педагога М. Монтессори к российской действительности.

Третьего июня 1863 г. в семье отставного морского офицера, участника героической обороны Севастополя Ивана Андрусова родилась девочка, ее назвали Юлией. Семья проживала в Керчи, отец служил штурманом на торговом судне, он погиб в море, когда Юле не исполнилось и семи лет.

С матерью у девочки душевных отношений не сложилось, а старший брат - Николай Андрусов - постарался восполнить утрату отца и стал для нее настоящим другом. Он всегда будет для нее главным примером в жизни - ученый, геолог, минералог, академик Санкт-Петербургской Академии наук.

В девять лет Юлю отдали в пансион, здесь ей не понравилось. Не желая учиться всему тому, чему ее заставляла «мадам» в пансионе, вольнолюбивая девочка убегала на гору Митридат и увлеченно наблюдала за птицами и бабочками, ящерицами и змейками.

Когда ее перевели в женскую гимназию, Юля весьма преуспела в рисовании и полюбила уроки русской словесности. Избавившись от гнетущего воздействия авторитарного воспитания, она вздохнула с облечением - вот что значит добрые учителя и отсутствие постоянного давления. Она запомнила на всю жизнь, какая это радость - свободно учиться без помыканий!

В семье постоянно не хватало денег, и Юля начала трудиться - уже с пятого класса принялась давать частные уроки для детей из богатых семей. По окончании гимназии, накопив немного денег, пятьдесят рублей, летом 1880 года она впервые в жизни села в поезд и одна отправилась через полстраны в северную столицу.

В те времена юные энтузиасты профессию выбирали отнюдь не по личному пристрастию, и, конечно, не по случайной прихоти, - просвещенная молодежь стремилась сохранить верность идеалам Великих реформ - служению интересам народа [2].

Ярко выраженная общественная направленность ее убеждений подвигла Юлию Андрусову отказаться от обучения живописи, к чему ее так влекло, и поступать учиться на «медичку», однако на Женские медицинские курсы принимали с двадцати лет, а ей только исполнилось семнадцать. Брат Николай в письмах звал ее вернуться в Крым, но девушка не желала возвращаться ни с чем. Кроме того, она закончила только 7 классов, а чтобы поступить на Высшие женские курсы, ей предстояло выдержать дополнительные экзамены за 8-й класс: русский и математику.

Директор Кронштадтской женской гимназии Николай Алексеевич Кобеко (так в «Воспоминаниях» Ю.И. Фаусек, а на самом деле Н.А. Козеко. - Е.К.) обнаружил в ее гимназическом аттестате, где стояло «отлично» по всем предметам, «хорошо» по поведению. Поступить с такой отметкой в высшую школу в те времена считалось немыслимым. Тогда директор переписал свидетельство о выдержанных испытаниях, поставив «пять» за поведение. Разорвав керченский аттестат и выбросив в корзину, он сказал изумленной девушке: «Только дайте слово, что вы никому не расскажете о моем подлоге до самой моей смерти».

Что заставило выпускника историко-филологического факультета Петербургского университета, всю свою жизнь отдавшего делу народного просвещения, так поступить? Возможно, он предвидел дальнейшую судьбу коллеги - будущего педагога.

Н.А. Козеко с 1884 г. работал директором мужской и председателем педагогического совета Александровской женской гимназий в Кронштадте, эти школы под его руководством стали одними из лучших в Петербургском учебном округе. Узнав о его кончине, Юлия рассказала друзьям о великодушии доброго человека со смешной фамилией, открывшего ей путь к высшему образованию.

Итак, Юлия сумела поступить на естественное отделение самых демократических в столице Высших женских курсов. Отметим, что во второй половине XIX века, как и в начале ХХ, женщин в императорские университеты не допускали. Лучшие представители отечественной науки, выдающиеся профессора Петербурга, соратники основателя Высших Бестужевских женских курсов Андрея Николаевича Бекетова считали своим долгом здесь преподавать, дабы помочь соотечественницам преодолеть унизительные запреты на образование [2].

Юная крымчанка с головой окунулась в бурную жизнь города на Неве, где все поражало: профессора, сокурсницы, книги, проспекты, театры. Она училась у выдающихся ученых: Н.П. Вагнера, И.М. Сеченова, Н.Е. Введенского и С.М. Герценштейна. Чтобы добыть средства к существованию, как и большинство курсисток и студентов того времени, девушка давала частные уроки - этот особый навык персональных занятий с детьми станет прочной основой ее дальнейшей педагогической деятельности [3].

По окончании курсов Юлии исполнился 21 год, она стремилась заниматься наукой. К.С. Мережковский, брат известного писателя, предложил ей работать в зоологическом кабинете при университете и участвовать в эксперименте. Юлия оценила дерзость ученого, ведь женщинам в то время не разрешалось даже переступать порог университета. Эта деятельность не оплачивалась, и Андрусова отправилась поступать на работу в городскую школу. В системе казенного образования диплом об окончании Высших женских курсов никаких прав на устройство не давал, даже наоборот — препятствовал, ибо на выпускниц нового «женского университета» гимназическое начальство смотрело без всякого доверия. Однако бестужевок охотно принимали во вновь созданные частные и общественные учебные заведения, и Юлия попала в женскую гимназию Марии Николаевны Стоюниной, одну из лучших в Петербурге [3].

По воскресеньям и иногда в другие дни после гимназии Андрусова мчалась в зоологический кабинет, где у нее имелось свое место, свой микроскоп и инструменты. Девушка усердно трудилась, ей помогали в учении, давали книги на дом. В это же время в этом кабинете молодой зоолог Виктор Андреевич Фаусек готовил кандидатскую работу. Духовное родство, общая одержимость исследовательской деятельностью соединили их. В круг их общения входили люди творческих профессий: поэт А.Н. Плещеев, писатели В.М. Гаршин, Д.С. Мережковский и другие. Однако вскоре декан естественноисторического факультета, узнав о нарушениях, распорядился удалить из кабинета женщину, пришлось подчиняться. Юлия вспоминала, что испытала разочарование, и пришло убеждение в том, будто для науки она не годится [4].

В 1887 г. Юлия вышла замуж за Виктора, на следующий год у них родился сын Всеволод, а затем еще трое детей — Наталья, Владимир и Николай. Защитив магистерскую диссертацию, В.А. Фаусек стал приват-доцентом, читал лекции в университете. В течение двух лет проводил исследования на Зоологической станции в Неаполе, сюда он привез семью. В 1898 г. Виктор Андреевич защитил докторскую диссертацию и получил кафедру в Женском медицинском институте в Петербурге. Профессор-зоолог и энтомолог, В.А. Фаусек заслуженно считался энтузиастом демократизации образования — в 1906 г. он стал выборным директором Бестужевских курсов и в течение пяти отнюдь не спокойных лет возглавлял их [1].

В январе 1910 г. пришла беда - их старший сын Всеволод и его возлюбленная покончили с собой из-за невозможности создать семью. Виктор Андреевич не пережил трагедии и через полгода умер, его похоронили рядом с сыном на Волковом кладбище. Второй их сын - Владимир, выпускник Петербургского университета, пошел по стопам родителей, работал над исследованиями на озере Селигер, но внезапно заболел и на пути в столицу скончался 1 июля 1914 г. Юлия перенесла тяжкий приступ душевной болезни, но сумела его преодолеть.

После страшных событий Юлии Ивановне настоятельно требовалась работа. Еще в 1912 г. она прочитала в «Вестнике воспитания» статью Е.Н. Янжул «Об одном итальянском детском саде», и ей захотелось как можно лучше узнать об уникальной педагогической системе. Вскоре она ознакомилась с переводом замечательной книги Марии Монтессори «Case die Bambini» («Дом ребенка»), и ее по-настоящему покорило прочитанное.

Затем в 1913 году ей в руки попала книга «Дом ребёнка», которая, как она пишет в своих мемуарах, «вызвала много толков и самых оживлённых споров среди педагогов» [4].С этого момента Фаусек начинает лихорадочно искать всё, что как-то связано с Монтессори-педагогикой.

Ей повезло. Отдыхая со своими детьми летом 1913 года в курортном местечке Тойла в Эстонии, Юлия Фаусек узнала, что её соседом является физик В. В. Лермонтов, бывший столь же пылким энтузиастом метода Монтессори, как и она сама. Возможно даже больший, поскольку Лермонтов заказал себе из Лондона дидактический материал Монтессори. В беседах с Лермонтовым и совместном изучении дидактического материала у Юлии Ивановны, наконец, созрела идея бросить школьное преподавание и заняться исключительно воспитанием детей до 6–7 лет. И уже в октябре 1913 года в Петербурге, в доме номер 7 по Шпалерной улице, ей удалось открыть первый в России детский сад по системе Монтессори.

Сад был маленьким: он располагался в одной комнате, рассчитанной не более чем на 10–12 детей, а занятие длились всего два часа в день (с 10 утра до полудня). Дидактический материал приходилось изготавливать вручную по образцам материала Лермонтова, для которого последний регулярно устраивал выставки в учебных заведениях страны с целью популяризации метода Монтессори. Тем не менее, даже такой сад открыл перед Юлией Фаусек гигантские просторы для деятельности. Она много работает и пытается адаптировать материал и методы Монтессори к русским реалиям и русскому языку. Наконец, по протекции Созонова, Министерство народного просвещения России весной 1914 года направило её на месячную стажировку в Италию, к Марии Монтессори. В Риме Юлия Ивановна посетила шесть «Домов детей» и подробно ознакомилась с работой их преподавательниц. Итогом этой поездки стала ее книга «Месяц в Домах детей Марии Монтессори», к которой мы ещё вернемся.

По своему возвращению из Италии, несмотря на разразившуюся войну, Фаусек смогла расширить свой детский сад, который теперь состоял из двух просторных комнат, 30 детей от 3 до 6–7 лет, воспитательницы и самой Юлии Ивановны. Сад был частный и платный, соответственно, там обучались в основном дети интеллигенции. Расширенный сад был переименован в «Дом детей системы Монтессори».

Отмечая большое терпение как одно из важнейших качеств воспитательниц, Юлия Ивановна призывала уважать нескорый темп детской жизни и научить ребенка тому, что он может делать сам: в первую очередь, одеваться и есть.

В саду внимательно изучали возрастные возможности детей и закладывали основы трудового воспитания, для чего применялись так называемые «обыденные, житейские упражнения», помогавшие социализации воспитанников. К ним относилось, например, дежурство за завтраком (накрыть столы скатертями или клеенками, расставить тарелки и кружки, разложить ложки, ножи и вилки, подавать кушанья, убрать и вымыть грязную посуду, убрать скатерти, подмести пол, расставить на места столы и стулья).

Наблюдения показали, что постоянное желание быть дежурным чаще всего выражают самые маленькие, ничего еще не умеющие и самые непослушные. Стремления таких детей по возможности следует удовлетворять. Это и есть путь к приведению в порядок детской мускульной и нервной системы, а, следовательно, и педагогический путь к дисциплине. В житейских упражнениях дети развивают в себе ловкое и бережное обращение с вещами, учатся быть внимательными по отношению к товарищам. 5-6 летние дежурные помнят, кто любит много хлеба, кому нужно налить больше молока, кому дать две порции.

Доказательством ловкости и бережного отношения детей к посуде стали сухие цифры статистики: за три года было разбито всего 9 кружек и 6 тарелок. В процессе дежурства дети привыкали к «красивой домовитости»: дежурили в белых передничках и нарукавниках, посуду мыли в синих или зеленых. Столы покрывали белыми скатертями, у каждого ребенка для салфетки были мешочки или кольца с именем. Украшать столы цветами или вообще какой-нибудь зеленью, будь то просто овес, посеянный в горшке, или еловая ветка, вошло в обычай.

Уважение к личности маленького ребенка выражалось у Юлии Ивановны и в требованиях к поведению педагога: его манеры и поступки должны быть манерами и поступками воспитанного человека. Никогда не забывать извиниться перед ребенком или поблагодарить его за услугу, оберегать от грубых слов.

Развивая идеи М. Монтессори о важности создания предметной развивающей среды, Юлия Ивановна требовала от воспитательницы любить вещи, с которыми обращаются дети, будь то дидактический материал, игрушки, посуда, рисунки, карандаши, детская одежда. Маленькие дети неразрывно связаны со всеми окружающими их вещами и любят их как живые существа. Поэтому вещи должны быть простыми, приятными глазу и побуждающими мыслить, а их количество - оптимальным. Педагогу следует неуклонно следить за их состоянием: поломанные игрушки, разорванные картинки будят в душе ребенка темный инстинкт разрушения, тогда как сохраненная, починенная игрушка вызывает врожденное стремление к созиданию. Вещи, сделанные собственными руками взрослого, особенно дороги ребенку.

В детском саду практиковался «урок тишины». Ежедневно, после работы детей с дидактическим материалом, на доске большими буквами писали слово «Тишина» и предлагали детям сесть, куда они хотят, и сидеть тихо, тихо, слушая тишину. И дети начинали слышать различные звуки, неразличимые в обычной сутолоке: отдаленные голоса, тиканье часов, лай собаки, чириканье птиц...

В детском саду была маленькая фисгармония, и ассистентка Юлии Ивановны играла детям «Утреннюю молитву» П.И. Чайковского или «Хорал» и «Прелюдию» И.С. Баха. Это производило на детей чарующее впечатление. Их личики становились спокойными, внимательными, умиротворенными. Затем Юлия Ивановна тихо вставала, отходила в отдаленный угол комнаты и тихим шепотом вызывала детей по именам. Дети подходили к ней, причем старшие дошкольники должны были пройти очень спокойно, и под музыку спокойного марша шли в другую комнату. Исходя из наблюдений за детьми, Юлия Ивановна очень высоко оценивала такие упражнения для воспитания воли.

Во второй половине 20-х годов в России начинается последовательная критика педагогической системы Марии Монтессори как идеологически и педагогически неприемлемой для советских дошкольников. На государственном уровне принимается решение об их закрытии. В 1930 году по идеологическим причинам перестал существовать и экспериментальный детский сад Юлии Ивановны Фаусек. Так завершился многолетний педагогический эксперимент свободного дошкольного воспитания.

В 30-е годы Юлия Ивановна существовала на случайные заработки и писала в «стол», для потомков. Это период наиболее плодотворной аналитической и теоретической деятельности, направленной на исследование психических механизмов целостного развития личности ребенка и разработку педагогических способов его развития в условиях детской самостоятельности. Работы этого периода посвящены обобщению результатов многолетней практической деятельности.

Последняя, незавершенная рукопись «О морали у детей (Записи наблюдений и опыта работы в детском саду)», где сформулированы интереснейшие мысли о психологической природе детства, была начата 15 июля 1941 года. Она обрывается зимой 1941 – 1942 годов. Юлия Ивановна Фаусек умерла в феврале 1942 года в блокадном Ленинграде и была захоронена с сотнями тысяч ленинградцев в братской могиле.

 Литература

1. Вернадская Е. К. Первый выборный директор ВЖК Виктор Андреевич Фаусек// Санкт-Петербургские высшие женские (Бестужевские) курсы. 2-е изд., доп. и испр. Л., 1973.

2. Князев Е.А. Россия: от реформ к революции (1861-1917 годы). М., 2007.

3. Князев Е.А. Русское образование (IX-XX вв.). Saarbrucken: LAP Lambert Academic Publishing, 2012.

4. Фаусек Ю. И. Русская учительница. Воспоминания Монтессори-педагога. Кн. 1. М.: Форум, 2010.

5. Интернет-ресурс: http://www.mariamontessori.ru/curs/6/20.html


По теме: методические разработки, презентации и конспекты

Основоположники отечественной педагогики о роли семьи в воспитании детей

Как известно, семья - это первый социальный институт воспитания детей, в ней осуществляется преемственность поколений, социализация, включающая в себя передачу семейных ценностей и стереотипов поведен...

Совет по воспитанию детей от великих классиков отечественной педагогики

Совет по воспитанию детей от великих классиков отечественной педагогикиДокладЛошкаревой Елены Александровны...

Отзыв Петряковой Юлии Ивановны

Отзыв Петряковой Ю. И....

Сенсорное воспитание дошкольников в отечественной педагогике

Противоречия  сенсорного развития дошкольников в  отчественной педагогики и пути их разрешения...

Вклад в развитие отечественной педагогики К. Д. Ушинского, как крупнейшего представителя педагогики XIX века

    К.Д.Ушинский является основоположником оригинальной русской педагогики, в частности дошкольной педагогики; он внес ценнейший вклад в развитие мировой педагогической мысли. Ушински...

ООД по физическому развитию для детей 6-7 лет на тему: " Александр Белов - легенда отечественного баскетбола"

Конспект занятия по физической культуре для детей подготовительной к школе группе.  Цель: прививать любовь к отечественному спорту, знакомя детей с личностью знаменитого баскетболиста России...