СКАЗКИ, ЛЕГЕНДЫ И ПРЕДАНИЯ
материал на тему

СКАЗКИ, ЛЕГЕНДЫ И
ПРЕДАНИЯ

ВУТКАЙӐК

лпике тесе чӗннӗ ӑна. Вӑл хӗрарӑм пулнӑ, ҫавӑнпа ӗнтӗ этем асапӗ, этем инкекӗ ун чӗрине калама ҫук ыраттарнӑ.

Этеме ӗлӗк-авал тем тӗрлӗ инкек те хупӑрланӑ. Ҫынсем ун чухне ҫурт тума та, ӑшӑ тумтир ҫӗлеме те пӗлмен. Вӗсене тискер кайӑксем тапӑннӑ, ҫие-ҫие янӑ. Ҫынсем вӑрман чӑт- лӑхӗсенче аташса ҫухалнӑ. Витӗр витерекен сивӗ те вӗсене уй- семпе хирсенче шӑнтса вӗлернӗ.

Пӗррехинче Улпике таҫти-таҫти ҫӗрсенче асамлӑ кайӑк пур- рине, ҫав кайӑк этем йӑхне телейлӗ тума пултарнине илтнӗ. Ҫав асамлӑ кайӑка Вуткайӑк тесе чённӗ. Вӑл вут хуҫи пулнӑ.

Улпике вара ун патне ҫитсе, унран этем йӑхӗ валли телей ыйтма шутланӑ. Анчах та вӑл ӑна ӑҫта шырамаллине пӗлмен. Вара Улпике ҫынсенчен ыйтнӑ:

• Тёнче вӑрттӑнлӑхне мӗн пурне пӗлсе пӗтереймӗн. Ҫапах та этем тени тем пёлме те пултарать. Вуткайӑк ӑҫта пурӑннине, Вуткайӑка мӗнле тупмаллине кам та пулин пӗлмест-и?
• Ҫук, пӗлейместпӗр, — тенӗ ҫынсем.

Вара Улпике вӗҫен кайӑксенчен ыйтнӑ:

• Эсир инҫете-инҫете вӗҫетӗр. Эсир тем те куратӑр. Вут- кайӑк ӑҫта пурӑннине илтмен-и?
• Ҫук, илтмен те, курман та, — хыпарланӑ та кайӑксем вӗҫсе кайнӑ.

Вара Улпике лӗпӗшсемпе ытти хурт-кӑпшанкӑран ыйтнӑ:

• Эсир ҫут тӗнчере сахал пурнатӑр. Анчах пӗлӳ пурнӑҫ тӑршшӗпе тан килмест. Вуткайӑк ӑҫта пурӑннине илтмен-и?

Лӗпӗшсенчен пӗри:

• Ҫук, Вуткайӑк ӑҫта пурӑннине илтмен, — тенӗ. — Анчах ҫакна калам: каюра тахҫан тем сӑмахланӑччӗ. Вӑл нумай-нумай ҫул пурӑнать, ҫут тӗнче йӗркине пӗлет.
• Каюрана ӑҫтан шыраса тупмалла?
• Вӑрманта.

Улпике каюрана сӗм вӑрманта шыраса тупнӑ.

• Сан умӑнта авӑ пысӑк та лаштака юман ӳсет, — тенӗ каю-

  ---

  ра хӗрарӑма. — Юман айӗнче патак выртать. Ҫав патака ҫӗкле- се ил-ха. Вара унпа юмана хуллен ҫап та ҫапла кала...

Каюра хёрарӑма хӑлхинчен пӑшӑлтатса темиҫе сӑмах каланӑ. Улпике ӑна ӑнланнине палӑртса пуҫне ухса илнӗ, унтан каюра- на тав тунӑ, юман кутне пырса ҫӗрте выртакан патака илнӗ те унпа лаштака йывӑҫа ҫапнӑ.

• Лаштака юманӑм, — тенӗ вӑл, — пар мана пӗр ҫулҫуна.
• Ырӑ хӗрарӑма эпӗ пулӑшма яланах хатӗр, — хулӑм сас ил- тӗнсе кайнӑ таврара.

Ҫавӑнтах хайхи ҫёре юманӑн пӗр пысӑк ҫулҫи ӳкнӗ. Улпике ӑна патаккипе ҫапнӑ та хуллен каланӑ:

• Ҫӗклен, ҫулҫӑ, ҫӗклен!

Хӑй ҫавӑнтах ҫулҫӑ ҫине урипе пуснӑ. Лешӗ самантрах аслӑ- ланса-пысӑкланса кайнӑ та ҫӳлелле ҫӗкленсе кӑнтӑр еннелле ҫул тытнӑ...

Аялта улӑх-ҫаран, вӑрман, ҫырма-ҫатра вӗлтлете-вӗлтлете иртнӗ... Унтан хайхи йывӑҫ таврашӗ курӑнми пулнӑ, ҫеҫен хир пуҫланнӑ. Кайсан-кайсан тата курӑк таврашӗ те куҫ тӗлне кил- ми пулнӑ, хӑйӑр сӑрчӗсем ҫеҫ курӑннӑ. Пушхир сарӑлса выртнӑ. Ниҫта та пӗр ҫурт-йӗр те, кайӑк-кӗшӗк те курӑнман. «Акӑ епле иккен вӑл пушхир, — тёлӗннӗ Улпике. — Йӗри-тавра хӑйӑр та хӑйӑр, ахӑртнех, кунта никам та пурӑнмасть пулӗ».

Сасартӑк ҫулҫӑ аяларах анма тытӑннӑ.

• Ах, хӑйӑрӗ кунта мӗн тери сарӑ! — тӗлӗнсе кӑшкӑрса янӑ Улпике.

Ҫав самантрах юман ҫулҫи ҫӗр ҫине анса ларнӑ.

Улпике йӗри-тавра пӑхнӑ та курах кайнӑ: пӗр пӗчӗк сукмак авкалӑнса выртать. Вӑл ҫав сукмакпа чупса кайнӑ. Сахал чуп- нӑ-и, нумай-и — сасартӑк пӗр шап-шур сухаллӑ ватӑ ҫын ларнӑ ҫӗре пырса тухнӑ. Унӑн ҫӳҫӗ те шап-шурӑ. Йӗмӗ те, кӗпи те шурӑ пиртен. Атти те шурӑ тиртен. Хӑй темле кӗвӗ ӗнӗрлесе ларать. Никама та курмасть, нимӗне те илтмест.

• Салам алейкӗм, мучи, — саламланӑ ӑна Улпике.

Старик ун сӑмахне илтсе пуҫне ҫӗкленӗ.

• Алейкӗм салам, — тенё. — Ҫывӑхарах кил.

Улпике старик патне ҫывӑхах пынӑ та пуҫ тайнӑ.

• Эпӗ сана кӗтрӗм, Улпике, — тенӗ сасартӑк старик. — Эсӗ паян вӗҫсе килмеллеччӗ. Хӑҫан вӗҫсе килессе те, сана мӗн кир- лине те пӗлетӗп. Вут хуҫи Вуткайӑк кунтан инҫе мар, юхан шыв айлӑмӗнчи вӑрманта пурӑнать. Халех унта васка, хӗрём.

Улпике, чӑнах та, часах хӗрлӗ тӑмран тунӑ ҫуртра пурӑнакан вут хуҫине шыраса тупнӑ.

• Этем йӑхӗ ҫав тери пысӑк терт тӳссе пурӑнать, — тенӗ вӑл ӑна. — Пулӑшсам ҫынсене. Эсӗ ырӑ та ӑслӑ чӗреллӗ теҫҫӗ.
• Ман пирки калаҫар мар, — чарнӑ ӑна Вуткайӑк. — Эсӗ хӑв ырӑ кӑмӑллӑ хӗрарӑм. Ҫынсене тел ей, ырлӑх кӳрес тесе нимрен те хӑраса тӑман. Манӑн сана ырӑ кӑмӑлушӑн ырӑ тӑвас килет.

Манран сана парне пулӗ: эсё ыйтнине ҫитерёп, ҫынсене вут парнелёп. Буша усӑ курма, унпа тискер кайӑксенчен, усал си- вёрен хӳтӗленме вӗрентёп. Вёсен ҫакӑншӑн сана ялан ырӑ сун- са пурӑнмалла. Асту, кам та пулин ман умра сана ятласа лайӑх мар сӑмах калать пулсан, эпё ҫилленёп. Вара ҫав пилсӗр ҫынна пысӑк инкек кӗтё.

Улпике вара Вуткайӑк хушнипе килне таврӑнать. Пӑхать — кашни ҫын килёнче вут ҫунать.

Ҫав кунран пуҫласа ҫынсем телейлӗ пурӑнма тытӑннӑ. Вӗсем вутпа усӑ курма, тискер кайӑксенчен, усал сивёрен хӳгёленме вӗреннё. Улпикене вара пурте юратнӑ, хисепленӗ.

ВУТКАИК

Ж

енщину звали Улбиге. Людские беды и несчастья отзывались в ее сердце... А людям в те времена жилось нелегко. Они еще не умели строить дома, шить теплую одежду. Терпели от диких зверей, злые холода настигали их в бескрайних степях.

Однажды прослышала Улбиге о волшебной птице, которая может принести людям счастье. Птицу звали Вуткайк.

Думала-думала Улбиге и решила отыскать птицу; Но не знала она, где ее найти. Тогда женщина обратилась к людям:

— Может, кто из вас слышал о птице Вуткайк?

— Не знаем, — ответили люди, — не слыхали.

Улбиге спросила у птиц.

— Нет, не встречали, — прокричали птицы и полетели дальше.

Женщина обратилась к бабочкам:

— Может быть, вы видели хозяйку огня Вуткайк?

Одна бабочка сказала, что слышала о ней от крота. Крот долго живет, много знает.

— А где же мне найти крота?

— Вон в том лесу. Я полечу, а ты беги за мной, там и увидишь.

Выслушал крот женщину и сказал:

— Видишь этот старый дуб? Под ним спрятана волшебная палочка. Откопай ее и ударь по дубу, да при этом скажи вот что...

Крот говорил очень тихо, словно кого боялся, но Улбиге, наклонившись, все расслышала. Поблагодарила она крота, откопала палочку и ударила ею по дереву.

— Дуб, дуб, — сказала Улбиге, — дай мне один листок.

• Я всегда рад помочь доброй женщине, — прогудел в ответ дуб.

И тут же на землю слетел дубовый листок. Улбиге коснулась его волшебной палочкой и прошептала, как учил ее крот:

• Секлень, сюлся, секлень!

На языке деревьев это означало: «Поднимись, листок, поднимись». Так сказала Улбиге, села на листок и полетела.

Внизу расстилались поля, темнели сосновые боры, змейками сверкали реки. А потом Улбиге стала замечать, что земля становится пустынной — нет ни зелени, ни воды, одни пески да пески. Кругом не видно ни шалаша человеческого, ни зверя, ни птицы. «Вот она какая, пустыня, — подумала Улбиге, — живой души не отыщешь».

А листок тем временем стал снижаться, вот уже и земля близко. «О! Какие они желтые, эти пески», — только и успела подумать женщина и села на мягкий холмик.

Осмотрелась Улбиге, видит — вьется в песках неприметная тропка. Пошла она по ней, на обочине старичок сидит. Седой, как лунь, и рубашка на нем и порты белые, холщевые, а сапоги будто мелом мазаны. Сидит, напевает себе под нос какую-то мелодию, никого вокруг не замечает.

• Здравствуй, мучи! — сказала Улбиге громким голосом. А сама вся дрожит.

Старик поднял голову, посмотрел на женщину и сказал:

• Здравствуй. Подойди-ка поближе, не бойся. Я ведь ждал тебя и знаю, чего тебе нужно. Хозяйка огня живет недалеко, вон в той рощице, иди туда.

Побежала Улбиге к рощице, а там, у родника, стоял красный терем, в нем и жила Вуткайк. Вошла женщина в терем — увидела волшебную птицу с человеческой головой и рассказала, зачем пришла.

• Если можешь, помоги людям. Я слыхала, ты добрая и могущественная.
• Обо мне не будем говорить, — ответила волшебница, — а вот ты, я вижу, в самом деле добрая. В какой путь пустилась без опаски. Вот за это я и награжу тебя. Ступай и передай людям — будет у них огонь. Защитит он их от многих напастей. И скажи им еще: Вуткайк, мол, наказывала, чтобы они поклонялись женщине за ее большое сердце. Тому же, кто посмеет ее обидеть, худо придется.

Вернулась Улбиге к своему племени, а у пещеры уже костер горит.

С тех пор люди не боялись больше ни зимы, ни диких зверей, стали рубить себе избы. А Улбиге уважали все — от мала до велика.

ЧӐВАШ ПАТТӐРӖСЕМ ХЁВЕЛЕ
ЕПЛЕ ҪӐЛНӐ

ӑрӑм хӗл вӑхӑтӗнче хӗвел ҫине пӗрмай усал чунсем тапӑннӑ,

карчӑк хӗтӗртсе тӑнӑ. Хӗвел тӳпере питӗ сайра курӑна пуҫ- ланӑ. Чӑваш паттӑрӗсем ӑна тыткӑнран ҫӑлма шут тытнӑ. Ват- тисен пилне итленӗ те вӗсем тухӑҫалла ҫул тытнӑ. Ҫичӗ кун та ҫичӗ каҫ паттӑрсем Вупӑр тарҫисемпе ҫапӑҫнӑ, юлашкинчен вӗсе- не ҫӗнтернӗ. Вупӑр карчӑк хӑйне пулӑшакансемпе ҫӗр тӗпне, Шуйттан патнё тарса пытаннӑ.

Паттӑрсем халӗ пётнӗ хӗвеле асӑрханса ҫӗкленӗ те тӗрӗллӗ сурпан ҫине хунӑ. Кайран вӗсем тухӑҫри чи ҫӳллӗ ту ҫине, ту ҫинчи чи ҫӳллё йывӑҫ ҫине улӑхнӑ, хӗвеле хуллен тӳпе ҫумне ҫирӗплетсе хунӑ. Ҫак вӑхӑтра хӗвел амӑшӗ чупса пынӑ, ывӑлне алла илнӗ, кӑкӑрёпе ӗмёртнё. Хӗвел часах йӑлтӑртатма, ҫиҫме пуҫланӑ, амӑш сӗчӗпе унӑн вӑй хушӑннӑ. Вӑл тӳпе тӑрӑх ташла- ташла хавассӑн чупса кайнӑ.

КАК ЧУВАШСКИЕ БАТЫРЫ
СПАСАЛИ СОЛНЦЕ

а долгую зиму на солнце постоянно нападали злые духи

Солнце все меньше и меньше появлялось на небе. Тогда чувашские батыры решили освободить солнце из плена. Собралась дружина добрых молодцев и, получив благословение старцев, направилась на восток, чтобы вызволить солнце. Семь дней и семь ночей сражались батыры со слугами Вубыра и наконец одолели их. Злая старуха Вубыр со сворой своих помощников убежала в подземелье, спряталась во владениях Шуйтана.

Подняли батыры ослабевшее солнце, осторожно положили на вышитый сурбан. Поднялись на гору, высящуюся на самом восточном углу Вселенной, поднялись на высокое дерево на вершине этой горы. Бережно установили еще слабое солнце на небесную твердь. Подбежала тут мать солнца, подняла сына на руки, приложила к белым грудям, накормила молоком. Воспрянуло светлое солнышко, воссияло, вернулись к нему с материнским молоком прежние силы и здоровье. И покатилось солнышко по хрустальному небесному своду, пританцовывая от радости.

АСАМАТ КӖПЕРӖ

А

рамаҫи тӑвӗсен таврашӗнче ёлӗк-авал, темиҫе ӗмӗр каял- ла, Улӑп паттӑр пурӑннӑ. Унта вӑл пӳрнепе шутлайми йышлӑ выльӑх-чӗрлёх усранӑ. Нимле инкек, нимле син- кек ҫулӑхайман тет ӑна. Анчах та пӗррехинче ҫапла Арамаҫи тӑвӗсем хаяррӑн кёрлеме, шавлама тытӑннӑ тет. Халиччен ни- хӑҫан та ун пек пулман тет: аслати шатӑртатать тет, ҫиҫӗм ҫа- тӑртатать тет, чашлатса ҫумӑр ҫӑвать тет. Ту ҫинчи тӑрӑ кӳлӗ- сем, шурӑ шывсем чӑтаймасӑр йӑвисенчен тухса аялалла, ай- лӑмалла вирхӗнчӗҫ тет. Ту аркинчи сип-симӗс ҫарансене йӑлтах шыв хупланӑ. Шыв таппи ӳснӗҫемӗн ӳссе пынӑ. Улӑп выльӑх- чӗрлёхӗ ҫакна пула выҫӑпа аптра пуҫланӑ тет. Улӑп паттӑр вара вӑкӑрӗсене, ӗнисене, лашисене, сурӑхӗсене йӑта-йӑта ту тав- рашӗнчен инҫетелле, уҫӑ ҫӗрелле кӑларма тытӑнать. Виҫӗ кун та виҫӗ каҫ тултать Улӑп хӑй выльӑх-чӗрлӗхне — тултса пӗте- реймест. Ҫак инкекрен ӑна ватӑ Асамат хӑтарать. Асамат вӑл хӑр пӗччен пурӑнакан паттӑр, тимӗрҫӗ пулнӑ.

Ҫичӗ кун та ҫичӗ каҫ хушшинче ҫав ватӑ паттӑр тимӗрҫӗ тӗлӗнмелле чаплӑ, ҫӗр ҫинчи чечексен илемӗпе ялкӑшакан чӗнтӗрлӗ кӗпер туса лартать. Пӗр вӗҫӗ унӑн Арамаҫи тӑвӗсене перёнет, тепӗр вӗҫӗ Атӑл хёрринчи аслӑ улӑха анать тет. Улӑппа амӑшӗ вара выҫӑпа аптранӑ выльӑхсене ҫав кӗпер тӑрӑх Атӑл хӗрринелле, ешерсе выртакан ҫарансем патне хӑваласа каҫар- чӗҫ тет.

Улӑп выльӑхӗсем каҫса пӗтсенех ҫав тӗлӗнмелле кӗпер куҫ- ран ҫухалчӗ тет. Халӗ вӑл ҫулла, ҫанталӑк илемлӗ вӑхӑтра кӑна курӑнать. Акӑ мӗншӗн пирӗн чӑвашсем ҫумӑр ҫунӑ чухне пӗлӗт ҫинче курӑнакан илемлӗ кӗпере Асамат кӗперӗ теҫҫӗ.

МОСТ АЗАМАТА

Е

 очень давние времена жил спустившийся с гор Арамази Улып-богатырь. У него было много скота, и жил он в полном достатке и довольстве. Всякие беды и несчастия обходили его стороной.

Но однажды горы Арамази затряслись, загремел гром, засверкала молния, и полились нескончаемые потоки воды. Горные озера и реки вышли из берегов, и потоки воды устремились в долины и начали заливать луга, на которых Улып пас свои стада. Такого еще никогда не бывало, и Улып не знал, что делать, чтобы спасти свои стада. А луга с каждым днем затопляло все больше. Тогда Улып, при своей богатырской силе, начал перебрасывать своих коров, овец, лошадей на более высокие, незатопленные места.

5. Заказ № 1328.

Три дня и три ночи трудился Великан, но скота у него было так много, что до окончания дела было еще далеко.

По соседству с Улыпом жил кузнец-богатырь Азамат. Решил Азамат помочь своему соседу. За семь дней и ночей он сковал узорчатый, сверкающий семью цветами мост. Один конец моста упирался в горы Арамази, другой опускался на волжские луга.

Улып со своей матерью перегнал свои стада по этому мосту на волжский берег. И как только все стада перешли через мост, он исчез, стал невидим.

Теперь этот семицветный мост можно видеть только в ясную погоду после дождя. Вот почему чуваши возникающую после дождя радугу называют мостом Азамата.

ЧАПАРЛА ТАВЕ ЕПЛЕ ПУЛСА КАИНА

 Тахҫан авал Сӗве тӑрӑхӗнче Улӑп пурӑннӑ. Ун чухне кунта вӑрмансем те хальхинчен ҫӳллӗрех ӳснӗ. Симӗс курӑк вара хальхинчен ҫӑрарах пулнӑ. Варианта та, хирте те хальхинчен шултӑрарах чёрчунсем ҫӳренӗ. Ҫапах та Улӑп ятлӑ ҫын- ран пысӑкки, вӑйлӑраххи пулман тет ун чухне.

Пӗррехинче Улӑп вӑрӑм ҫулран тусанланса килнӗ те ҫӑвӑнма тытӑннӑ. Силленнӗ тет те шакканнӑ тет. Хӑрах аллипе Атӑлран шыв ӑсса илсе тепӗр аллипе хул-ҫурӑмне ҫӑвать тет. Ҫак вӑхӑтра Сӗве тулса таҫта ҫити ейӳ каять тет.

Ҫӑвӑнса пӗтерсен канма шутлать иккен. Йӗпе ҫӗрте аван мар тесе вӑл Пушчӑ тӑвӗ ҫине, Атӑлпалан Сӗве хушшине, вунӑ-вун пилӗк ҫухрӑм тӑршшӗ тӑсӑлса выртакан лаптӑка асӑрхать иккен. Пушчӑ тӑвӗ вӑл ӗлӗк-авал сӗре вӑрманлӑ ҫӗр пулнӑ тет.

— Ай, ку вӑрман манӑн ӳт-тире шӑрпӑк пек тирӗнсе пӗ- тӗ, — тесе капать тет Улӑп. Ҫапла калать тет те ту ҫинчи пӗр лаптӑк вӑрмана тӗпӗ-тымарӗпе кӑларса илсе, хӑйӗн хӳшши ҫы- вӑхнерех, Сӗвен тепӗр енне куҫарса лартать тет.

Хӑй ҫывӑрса кайсан хӳшше ӑнсӑртран шыв юхса ан кӗтӗр тесе, Сӗве ҫыранне Пушчӑ еннелле кукӑртать хурать тет. Тӳп- тӳрӗ юхса килекен Сӗве вара Элшел патӗнчен пӑрӑнса вӑрманӑн тепӗр енёпе юхса каять тет.

Ҫак пӗчӗк ӗҫӗсене пӗтернӗ те Улӑп канма выртнӑ. Питӗ канлӗ ҫывӑрнӑ вӑл. Сӗве тӑрӑх сарӑлнӑ ейӳ чакса ларнӑ. Унччен сарӑ тӑм кӑна пулнӑ ҫӗр Улӑп силленсе тасалнӑ тусанпа-кирӗкпе хуп- хура пулса тӑнӑ тет.

Анчах Улӑп ҫителӗклӗ таран канса та ӗлкӗреймест — ҫӗре чӗтретсе ҫеҫен хир енчен тӑшмансем килсе ҫитеҫҫӗ иккен, ӳпре сырса илнӗ пек сырса илеҫҫӗ ӑна. Сӑнӑсемпе те чышса пӑхаҫҫӗ, чукмарсемпе те ҫапаҫҫӗ.

• Тем чӗпӗтнӗ пек туйӑнать, лайӑх ҫывӑраймарӑм-ши? — тет Улӑп.

Алӑ лаппипе пичӗ тӑрӑх сӑтӑрса илет. Сӑтӑрса илет те — тӑшмансем вӑрӑмтуна пек лапчӑнаҫҫӗ тет.

Ҫапла пӗр вӑхӑт муталаннӑ хыҫҫӑн Улӑп куҫне уҫать те — курах каять ҫав тӑшмансене. Лешсем ҫине-ҫинех Улӑп ҫине ыт- кӑнаҫҫӗ иккен.

• Эй, мур, Тилҫе пӑванӗсем, ҫывӑрма та памаҫҫӗ, — тет Улӑп.

Аллине сулса ярать те — тӑшмансен пӗр ушкӑнӗ Сӗвене ӳксе путать. Шыв хӗп-хӗрлӗ юнпа пӗвенет. Тӑшмансем пурпёр лӑплан- маҫҫӗ тет-ха. Ҫилленсе каять вара Улӑп. Сиксе тӑрать те тӑшман- сем ҫине ик аллипе ывӑҫласа тӑпра пӑрахать тет. Тӑшмансем ҫав тӑпра айне пулса чыхӑнса вилеҫҫӗ тет вара.

Ҫак тӑпраран пулса кайнӑ иккен Чапӑрлӑ тӑвё.

ГОРА ЧАБЫРЛЫ

В седую незапамятную старину на берегах Свияги жил Улып.

Тогда там и леса росли гуще, и деревья были вьппе. Трава и та была такая, что в ней всадник с конем мог скрыться. Звери, водившиеся в степях и лесах, тоже были крупнее. Однако же крупнее и сильнее Улыпа-Великана не было никого.

Однажды Улып решил отдохнуть после охоты. Остановился он на берегу Волги, вытряхнул пыль из одежды, начал умываться. Одной рукой он черпал воду из Волги, а по другой руке, по шее и по спине вода стекала в Свиягу. Да так много воды натекло, что Свияга разлилась. Захотел Улып прилечь, глядит — кругом сыро. Тогда он поднялся на гору Путчу, что возвышалась между Волгой и Свиягой. Гора была покрыта дремучим лесом, и когда на нее лег Великан, ему показалось, что спину то тут, то там покалывает.

— На какую-то колючую траву что ли угадал, — проворчал Улып, поднялся и стал выдергивать с корнем деревья.

Из этих деревьев он сделал себе шалаш на берегу Свияги. «Только, пока я буду спать в шалаше, — подумал Великан, — как бы вода из речки не затопила его». И взял да и русло, по которому текла Свияга, повернул в сторону горы Путчи. Текущая до этого места прямо, река пошла кружным путем.

Покончив с этими хлопотами, Улып, наконец, лег отдыхать. Как и все великаны, спал он долго. За это время разлив на Свияге кончился, река вошла в свое русло, и в том месте, где Улып вытряхивал пыль из одежды, глинистые прежде берега Свияги покрылись толстым слоем чернозема.

Богатырь еще спал, как на него напали пришедшие из юж-

ных степей враги. Окружили Великана, колют пиками, секут мечами.

• То ли плохо я умылся — потом лицо щиплет, то ли комары меня кусают, — ворчит во сне Улып, проводит ладонью по лицу и смахивает врагов, как обыкновенную мошкару.

Отмахивался он так во сне раз да два, потом проснулся. Видит — со всех сторон лезут на него полчища врагов.

• Вон какие это окаянные слепни мне спать не дают! — сказал рассерженный Великан.

Поднялся он во весь свой рост, махнул правой рукой — смахнул половину вражеского войска в Волгу, махнул левой — вторая половина в Свияге оказалась. В одном месте, в долине, какая-то часть войск уцелела. Так туда рассерженный Улып бросил горсть земли. Врагов земля похоронила, из нее образовалась целая гора. Гору эту потом назвали Горой Чабырлы. Она и по сей день видна издалека.

ВАИТАРМИН САРЧЕ

Тахҫан-тахҫан, таҫта-таҫта ҫӳллех мар сӑрт пулнӑ. Ҫав сӑрт ҫинче телейлӗ ҫынсем пурӑннӑ. Ыттисем вӗсене юрӑҫ тесе чӗннӗ. Юрӑҫсем пурӑнакан вырӑн асамлӑ сӑрт пулнӑ. Унта сывлӑш та асамлӑ пулнӑ, вӑл ывӑннисене вӑй хушнӑ, ӗмӗтленме пулӑшнӑ, сусӑрланнисене чир-чӗртен сыватнӑ.

Ҫав тӑва тӗрлӗ ҫын тӗрлӗ чӗннӗ. Пӗрисем ӑна Юрӑҫсен сӑрчӗ, теприсем вара Юрӑҫсен ҫӗршывӗ тенӗ. Ара, пурӑнасса та унта ӑслӑ та маттур, пысӑк ӗмӗтлӗ те ҫунатлӑ чун-чӗреллӗ юрӑҫсем пурӑннӑ.

Сӑрт ҫинчех вӗсем хӑйсен чаплӑ юррисене хывнӑ, вара ҫын- сем патне туха-туха кайнӑ. Халӑха вӗсем тем тӗрлӗ усаллӑха та ҫӗнтерекен вилӗмсӗр юрату ҫинчен, асамат кӗперӗн мӗнпур тӗсӗпе хӑйсене илемлетнӗ чечексем ҫинчен, этем ӗмӗчӗпе пурнӑҫ чӑнлӑхӗ ҫинчен юрла-юрла кӑтартнӑ.

Ҫапла пӗр ҫӗртен тепӗр ҫӗре ҫӳренӗ, ҫӗр ёҫлекенсем вӗсене чи хаклӑ тусӗсене кӗтнӗ пек хапӑлласа йышӑннӑ, ӑсатса янӑ чухне вара ҫапла каланӑ:

— Эпир сире кӗтсе илме яланах хатӗр: хамӑр телейлӗ чухне телейӗмӗре сирӗнпе пайлӑпӑр, хуйхӑллӑ чухне эсир пирӗн хуйха пирӗнпе пайлӑр.

Ҫӗр ёҫлекенсем ку ҫӑмаха ахальтен каламан: ӑҫтаҫсен юрри инкек-синкеке ҫӗнтерме пулӑшнӑ. Ҫепӗҫ юрӑ хыҫҫӑн вӗсене тӗтгӗм каҫ та ҫутӑрах пек курӑннӑ. Юрӑҫсем юрласа ҫӳре-ҫӳре ывӑнсан каялла сӑрт ҫине таврӑннӑ, унта вӑй пухнӑ, ҫӗнӗ юрӑ хайланӑ. Ҫапла ҫул хыҫҫӑн ҫул иртнӗ. Хӑйсене инкек кӗтсе танине юрӑҫсем пӗлеймен те, чухлайман та.

Хӗл ларнӑ. Вӑл ҫулхине шурӑ юр пӗтӗм тавралӑха хӳсе тул- тарнӑ. Юрӑҫсем кӑштах канас, вӑй пухас, ҫӗнӗ юрӑ хайлас тесе хӑйсен сӑрчӗ ҫине хӑпара пуҫланӑ. Вӗсем сивӗ хёл хыҫҫӑн ӑшӑ ҫуркунне килессе, шурӑ юр вырӑнне тем тӗрлӗ хитре чечек ҫӗр- аннене хупласа илессе лайӑх пӗлнё.

Вӗсем пурте ҫурхи ытарайми кунсем ҫинчен юрӑ хайланӑ, кащнийӗ ҫуркуннене хӑй евӗрлӗ хакланӑ, хӑй евӗрлӗ ырланӑ. Ҫӗр юрӑҫӑн ҫуркунне ҫинчен юрланӑ ҫӗр юрри ҫёр тӗрлӗ пулнӑ. Ҫакӑн пек чухне Юрӑҫсен сӑрчӗ ҫине килсе тапӑннӑ та ӗнтӗ виҫӗ пуҫлӑ тискер аҫтаха.

Аҫтахан кашни ҫӑварӗ хӗм сапнӑ. Вӑл чи хӑюллӑ паттӑрсене те пӗрре пӑхсах хӑратма пултарнӑ. Юрӑҫсен ҫӗршывӗнче вара аҫтахана хирӗҫ алла хӗҫ тытса никам та кӗрешӗве тухайман. Ара, кунта хӗҫӗ те пулман. Вёсен кӑралӗ — кӗсле те шӑпӑр, купӑс та сӑрнай.

Тискер аҫтаха юрӑҫсене хӑйне пӑхӑнса пурӑнма хушнӑ.

• Мана юраса пурӑнакансене эпё ылтӑн та кӗмӗл тӑхӑнтарӑп, темӗн чухлӗ чура тупса парӑп, — тенӗ вӑл.
• Сана пӑхӑнас мар текенсене мӗн тӑвӑн? — ыйтнӑ тыткӑна лекнӗ юрӑҫсенчен пӗри.
• Вутпа ҫунтарса ярӑп!

Юрӑҫсем пӗрин хыҫҫӑн тепри аҫтахана питӗнчен сурнӑ, хӑйсем чура пулма килӗшменнине пӗлтернӗ. Вӗсене аҫтаха ҫа- вӑнтах ҫунтара-ҫунтара янӑ. Юрӑҫсен йышӗ чаксах пынӑ. «Ҫак- сенчен пёри те манран хӑрамӗ-шим? Пӗри те мана пӑхӑнса пу- рӑнма килӗшмӗ-шим? — тесе шикленсе шухӑшлама тытӑннӑ хай- хи аҫтаха. — Ара, мана юрӑҫсем ҫав тери, ҫав тери кирлӗ...»

Инкеке, мухтавлӑ вилӗмрен хӑраса ӳкекенсем те тупӑннӑ ҫав. Вӗсем нумаййӑн пулман, пурӗ те улттӑн ҫеҫ. Анчах аҫтахана ултӑ чура юрӑҫ та савӑнтарнӑ.

• Халӗ ӗнтӗ ман ӗмӗт ҫитет! Эпӗ ятӑма ӗмӗрлӗхе чапа кӑла- рӑп! — тенӗ вӑл.

Хайхискер халсӑр чунлӑ юрӑҫсене хӑй патне пухнӑ та ҫапла каланӑ:

• Мана пӗтӗм тӗнче юраттӑр! Чапӑм, пайтах ырӑ ёҫӗм ҫин- чен пӗтӗм тӗнче пӗлтӗр! Эсир, тусӑмсем, мана пӗтӗм тӗнчипе чапа кӑлармалла!
• Мӗнле чапа кӑларӑпӑр-ха эпир сана? — тӗлӗнсе ыйтнӑ лешсем.
• Мана мухтакан юрӑсем хайламалла. Ӑнлантӑр-и?
• Анлантӑмӑр, — мёскӗннӗн хуравланӑ юрӑҫсем.
• Халӗ кайӑр та юрӑ хайлама тытӑнӑр. Вара эпӗ сире ҫын-, сем патне ярӑп.

Чӗрӗ юлнӑ ултӑ юрӑҫ аҫтаха ҫинчен чӑнах та ултӑ юрӑ хывнӑ. Юррисенче вӗсем аҫтаха ҫӗлен йӑхӗнчен пулсан та ырӑ чун- чӗреллӗ, вӑл пурне те телей те савӑнӑҫ кӳрет тесе каланӑ, унӑн

вут сапакан виҫӗ пуҫне ӑшӑ кӳрекен хӗвелпе, каҫхи тӗнчене илем кӳрекен кӗмёл уйӑхпа, пӗр-пӗринпе куҫ хӗссе вылякан ялкӑш ҫӑлтӑрсемпе танлаштарнӑ.

• Халӗ ӗнтӗ эпӗ сире ҫынсем патне кайма ирӗк паратӑп, — тенӗ тискер ҫӗлен. — Ялтан яла, хуларан хулана ҫӳрӗр те мана чапа кӑларӑр, ҫак юррӑрсене юрлӑр. Анчах астӑвӑр, енчен те мана сутас-улталас пулсан, кунта мӗн курнине ҫынсене каласа кӑтартас пулсан, эпё сире ҫӗр тӗпӗнче те, щыв айӗнче те шыра- са тупса тӗп тӑватӑп. Ӑнлантӑр-и?
• Ӑнлантӑмӑр, — тенё мёскӗннӗн ӗмӗрлӗхе чура пулса пурӑн- ма килӗшнӗскерсем.

Юрӑҫсем вара сӑрт ҫинчен анма тытӑннӑ.

Ҫуркӳнне пуҫланнӑ. Ҫурхи шывсем шарласа-кӗрлесе юхса пӗтнӗ. Ҫӗр-анне пӗтӗм кӑкӑрӗпе хӗвел ӑшшине йышӑннӑ, тӗн- чене тем тӗрлӗ курӑк пилленё.

• Юрӑҫсем килчӗҫ! Шанчӑклӑ туссем ҫитрӗҫ! — хавасланса кӗтсе илнӗ юрӑҫсене ялсенчи ҫынсем. — Мӗншӗн нумай кёттертӗр? Хӗлӗпех эсир килессе шанса пурӑнтӑмӑр эпир.

Хӑш-пӗрисем хайхи юрӑҫсем пит сахаллӑн иккенне асӑр- ханӑ:

• Ыттисем ӑҫта? Мӗншӗн ҫав тери хуйхӑллӑ эсир? Мӗншӗн ҫуркунне ҫитнӗшӗн пӗрре те савӑнмастӑр?

Анчах юрӑҫсем нимӗн те хуравламан.

• Ҫуркунне ҫинчен юрласа парӑр-ха пире, — тесе ыйтнӑ ҫынсем.

Юрӑҫсем хӑйсен ҫӗнӗ юррисене юрлама тытӑннӑ. Вӗсем аҫта- хана мухтанӑ, ӑна юратма чӗннӗ.

Юрӑ итлесе ҫынсем ҫав тери тӗлённӗ.

• Мӗн пулнӑ юрӑҫсене? — тенё вӗсем. Ара, юрӑҫсем тис- кертен те тискер аҫтахана, ҫынсене тем тӗрлӗ инкек кӳрекен ҫёлене ырлаҫҫӗ-ҫке!
• Мӗншӗн вӗсем пире ҫуркуннене, ӑшӑ хӗвеле, чӑнлӑха сав- ма вёрентесшӗн мар? Мӗншӗн вёсен сасси те улшу.

Анчах юрӑҫсене мӗн пулнине никам та пӗлеймен. Вара ҫын- сем юрӑҫсене ҫапла каланӑ:

• Хаклӑ тусӑмӑрсем! Мӗншӗн сирӗн сассӑр улшу? Мӗншӗн тискер аҫтахана мухтатӑр эсир? Тем инкек пулман-и сире?

Анчах юрӑҫсем нимӗн те чӗнмен, пӗр-пӗрин ҫине пӑхса ил- нӗ те каллех аҫтахана мухтаса юрлама тытӑннӑ. Вӗсене итлесе ҫынсем татах та ытларах тӗлӗннӗ. Юрӑҫсем хайхи аҫтахана мух- такан юррисене вӗҫленӗ те нимӗн калаҫмасӑрах юнашар ялалла утнӑ.

Ҫапла вӗсем ялтан яла, хуларан хулана ҫӳренё, тискер аҫта- хана мухта-мухта ҫынсене тёлӗнтернӗ.

Юрӑҫсен хушшинче пӗр ҫамрӑк каччӑ пулнӑ. Ӑна Тикеш тесе чӗннӗ. Аслӑ шыв хӗрринчи пысӑках мар ялта Тикешӗн тусӗ, ӑслӑ

та тавҫӑруллӑ шурсухал-старик пурӑннӑ. Юрӑҫсем мӗн тери ул- шӑннине курсассӑн, ҫавӑ вара кунта тем инкек пулнине ӑн- карса илнӗ.

Тикеше вӑл ҫапла каланӑ:

• Юрӑҫсем нумайӑнччӗ. Вӗсем пиртен инҫетре — Юрӑҫсен ҫӗршывӗнче пурӑнатчӗҫ. Час-часах пирён пата килсе ҫӳретчӗҫ. Пурте хаваслӑччӗ, телейлӗччӗ. Ҫил вӗрни те, хӗвел пӑхни те са- вӑнтаратчӗ вӗсене. Халӗ, акӑ, пирён пата эсир сахаллӑн килтӗр. Эсир пурте хурлӑхлӑ. Сассӑр та сирӗн улшу. Тикеш тусӑм, хӑвӑра мӗн пулнине каласам!

Юрӑҫ вара шурсухал ҫине айӑплӑн пӑхса илнӗ те:

• Хамӑра мӗн пулнине каласа пама юрамасть ҫав, — те- нӗ. — Any ыписем пекех пӗтетӗп, манӑн пурӑнас килет...
• Кӑйкӑр кайӑк ула курак пек пурӑнни килӗшӳсӗр, ачам, — тенӗ ӑна шурсухал. — Сунарҫӑ ту ҫинчен килне кӑйкӑр тытса таврӑннӑ. Вӑл вӗҫсе ан каяйтӑр тесе сунарҫӑ унӑн ҫунатне касса татнӑ та ӑна картишне янӑ. Мӑнаҫлӑ кайӑка кӑркка пек килӗн- че усрама ёмӗтленнӗ. Ӑна тем тӗрлӗ апат, шыв панӑ. Анчах кӑйкӑрӗ ҫунатсӑр-ҫке-ха! Вӑл, хӑй ҫунатсӑрне пӑхмасӑрах, те- миҫе хутчен вӗҫсе кайма тытӑнса пӑхнӑ. Ҫук, темӗнле тапалан- сан та ҫӗр ҫумӗнчен ҫӗкленеймен. Вара мӑнтарӑн кайӑкӗ су- нарҫӑ ҫине айӑплӑн пӑхса илнӗ те картиш варрине майлашӑнса выртнӑ, пуҫне урисем хушшине хунӑ... Тек вырӑнӗнчен те хус- калман. Эсӗ те, тусӑм, ҫунатне касса илнӗ кӑйкӑр пек мар-и? Хӑвна, пире улталаса эсӗ пурнӑҫ туянатӑн пулать-и? Юрӑҫ те- нине, этем тенине капла пулни килӗшмест.

Ҫак сӑмахсене илтсен Тикеш тарӑн шухӑша путнӑ.

• Эсех тӗрӗс, шурсухал, — тенӗ хайхискер юлашкинчен. — Кӑйкӑр кайӑк ула курак пек пурӑнни килӗшӳсӗр. Хам пётес пул- сан та ҫынсене ҫӑлса хӑварас. Эпӗ сана, ватӑ тусӑм, Юрӑҫсен ҫӗршывӗнче мӗн пулса иртнине каласа парӑп.

Ватӑ ӑсчах Юрӑҫсен ҫӗршывӗнче мӗн тери пысӑк инкек пулнине илтсен тарӑн шухӑша кайнӑ:

• Аҫтаха ҫав тери тискер шухӑш тытнӑ, — тенӗ. — Вӑл ҫынсене чылайӑшне пӗтересшӗн, чӗрӗ юлнисене хӑй чури тӑ- васшӑн.

Тикеш куҫӗнче вут ялкӑшса илнӗ:

• Хама тем тӗрлӗ асаплантарсан та эпӗ тинех аҫтахана мух- тас ҫук. Паянтан пуҫласа эпӗ вуҫех те юрлама пӑрахас тетӗп.
• Ҫук, — чарнӑ ӑна шурсухал, — юрлама пӑрахмалла мар. Юрламаллах санӑн. Анчах аҫтахана мухтаса мар, ӑна ҫӗнме пул- таракансене чӗнсе юрламалла.

Старик кӑштах шухӑшласа тӑнӑ та юрӑҫ-тусӗнчен ҫапла ыйтнӑ:

• Кала-ха, тусӑм, аҫтаха сире хӑҫан таврӑнма хушрӗ?
• Ҫичӗ эрне те ҫичӗ кун иртсессӗн.

• Сирӗн пӗрин те унта таврӑнмалла мар. Вара пурсӑр та сывӑ юлӑр.
• Таврӑнмасан аҫтаха пурне те тӗп тӑватӑп терӗ.
• Хӑюллӑ ҫын ҫӗлен сӑннинчен хӑрамасть. Аҫтахана хӑйне тёп тумалла. Юрӑҫ-тусӑм, санӑн та, юлташусен те аҫтахана мух- такан юррӑрсене манмалла. Ёлӗк юрланӑ лайӑх юррӑрсем ҫук-и вара сирӗн?

Тикеш юлташӗсем патне кайнӑ та вӗсене ӑсчах сӑмахӗсене каласа кӑтартнӑ.

• Эпӗ тискер ҫӗленрен те, вилӗмрен те хӑрамастӑп, — те- нӗ. — Эпӗ аҫтаха патне текех чура пулса таврӑнмастӑп. Эпӗ те- кех аҫтахана мухтаса суя юрӑ юрламастӑп. Эпӗ аҫтахана ҫӗнме пултаракан паттӑрсене шырама тухса каятӑп. Сире те манпа пёрле пыма чӗнётӗп.

Анчах ытти юрӑҫсем унпа пӗрле пыма килӗшмен:

• Турат ҫинчен татӑлса аннӑ хӑрӑк ҫулҫӑ текех симӗс пулас ҫук ӗнтӗ.

Тикеш вӗсене ҫапла хуравланӑ:

• Арӑслан хӑй умне тем пысӑкӑш пинкайӑк тухса тӑнине кура каялла чакса кайни пӗрре те вӑл хӑравҫӑ иккенне пӗлтер- мест. Кнрлӗ пулсан вӑл каярахпа слона та ҫӗнме пултарать.
• Анчах эпир арӑслан мар, мулкач пултӑмӑр ҫав, — тенӗ лешсем. — Кӗрешсе пуҫ хунисем ҫеҫ арӑслан.
• Мулкач та тепӗр чухне паттӑр пулма пултарать.

Анчах ытти юрӑҫсем Тикеше итлемен. Вӗсем хӑйсен ҫулӗпех малалла кайнӑ та аҫтахана мухтакан юррисене юрланӑ. Анчах ҫынсем вӗсене ӗненми, шанми пулнӑ, хӑйсен патёнчен хӑвала- ма тытӑннӑ.

Тикеш урӑх еннелле кайнӑ. Вӑл ҫӗнӗ юрӑ хайланӑ, ӑна юр- ланӑ:

Кётнепеле Хырла ай хушшинче Хура ҫӗлен ҫынна хур тӑвать.

Хура ҫӗлен ҫынна хур тӑвать,

Туй ҫёленпе пёрле туй тӑвать.

Хураях та халӑх ай хушшинче Ҫӗлене те ҫӗнен ай ҫын пур тет.

Ҫӗлене те ҫӗнен ай ҫын пур тет,

Урхамах пек утпа ҫӳрет тет.

Ҫак юрра илтсе Тикеш патне маттуртан та маттур паттӑрсем пуҫтарӑнма тытӑннӑ. Вӗсене юрӑҫӑ усал аҫтаха епле тискеррён вӗсем ҫине тапӑннине, пӑхӑнманнисене асаплантарса вӗлернине, ыттисем вилӗмрен хӑраса ҫӗлен чури пулма килёшнине, анчах шурсухалпа калаҫнӑ хыҫҫӑн хӑй вӑл тӗрӗс ҫул тупнине каласа кӑтартнӑ.

Паттӑрсем вара ҫапла кӑшкӑрса янӑ:

• Тӗп пултӑр аҫтаха! Пӗтерер ӑна!

Тикеш вӗсене ӑсчах тусӗ патне ертсе кайнӑ.

• Эсир аҫтахана ҫӗнтерме пултараймастӑр ҫав. Вӑл калама ҫук вӑйлӑ. Вӑл пурсӑра та ҫунтарса яма пултарать, — тенӗ вӗ- сене шурсухал.
• Юрӑҫсен ҫӗршывне вара епле ирӗке кӑлармалла-ха? — пӗлесшӗн пулнӑ паттӑрсем.
• Авалхи кӗнекесенче паттӑртан та паттӑр Вайтармин ҫин- чен ҫырнӑ. Аҫтахана ҫавӑ ҫеҫ ҫӗнтерме пултарать.
• Вайтармин пирӗн хушӑмёрта ҫук. Ӑҫтан тупмалла-ха пи- рӗн ӑна?
• Шырас пулать.

Паттӑрсем вара Тикешпе пӗрле Вайтармина шырама тухса кайнӑ.

Вӑхӑт шунӑ та шунӑ. Ҫичӗ эрне те ҫичӗ кун иртнӗ. Хайхи леш пилӗк юрӑҫ аҫтаха патне таврӑннӑ. Аҫтаха вара вӗсем пиллӗкӗн ҫеҫ иккенне курнӑ та урсах кайнӑ.

• Эпир айӑплӑ мар! Тикеш пире итлемерӗ! Эпир сана суймарӑмӑр, ялан сана ҫеҫ мухтарӑмӑр! — йӑпӑлтатса калаҫнӑ юрӑҫсем.

Анчах аҫтаха вӗсене итлесе тӑман, пӗрин хыҫҫӑн теприне хып- са ҫӑтнӑ.

Вайтармин пёр юхан шыв хӗрринче ватӑ амӑшӗпе пӗрле пураннӑ. Тикешпе унӑн тусӗсем хӑй патне пынӑ чухне вӑл вӑрман кӑкласа тырӑ акма вырӑн хатӗрленӗ. Пысӑк йывӑҫсене турат- тисенчен ярса тытса турта-турта кӑларнӑ. Тикеш, ҫакна курса, малтанах ун патне пыма та хӑраса тӑнӑ.

• Эсӗ Вайтармин ятлӑ-и? — юлашкинчен ҫапах та ыйтнӑ унран Тикеш. Вара хӑй юррине юрласа кӑтартнӑ. — Ку юрӑ сан ҫинчен, Вайтармин.
• Эпӗ паттӑр мар. Эпӗ — ҫӗр ӗҫлекен, — тенӗ ӑна лешё, тарланӑ ҫамкине ал тупанӗпе шӑлса.
• Анчах ватӑ ӑсчах ҫав тискер ҫӗлене эсӗ ҫеҫ ҫӗнме пулта- ратӑн тет.

Ҫакна илтсен Вайтармин амӑшӗпе сывпуллашнӑ та Тикешпе тата ытти паттӑрсемпе пёрле шурсухал патне кайнӑ.

Ватӑ ӑсчах Вайтармина чылайччен куҫӗнчен пӑхса тӑнӑ та хуллен ҫапла каланӑ:

• Пысӑках мар ӑмӑрту туса ирттеретпӗр. Вӑрманта, лаштра юман айӗнче, асамлӑ хӗҫ выртать. Кам ҫав чавеа тупнӑ хӗҫе ҫӗклет, ҫавӑ аҫтахана ҫӗнеет.

Чӑнах та, пурте вӑрмана кайнӑ та юман айӗнче тутӑхнӑ хӗҫ чавса тупнӑ. Тикеш пӗшкӗннӗ те хӗҫе ҫӗклеме хӑтланнӑ, анчах ун аврине те ҫӗр ҫумӗнчен хӑйпӑтса илеймен. Вара паттӑрсенчен пӗри хӗҫе авринчен ярса тытнӑ, ҫӗклесе илме тӑнӑ, анчах лешӗ ҫаплах хӑй вырӑнӗнчен хӑйпӑнасшӑн пул- ман.

• Епле асамлӑ хӗҫ ку, — тӗлённӗ паттӑр. — Пӑхма ытти хӗҫсем пекех. Ҫапах та ӑна ҫӗклесе илме ҫук.

Вара ун вырӑнне тепӗр паттӑр пынӑ та хӗҫе ҫӗклесе илме тӑнӑ. Анчах вӑл та хӗҫе ҫӗклесе илеймен. Ун хыҫҫӑн хайхи пат- тӑрсем пӗрин хыҫҫӑн тепри асамлӑ хӗҫе тыта-тыта пӑхнӑ, вӑйӗсем ҫитменнипе пӑрӑна-пӑрӑна кайнӑ.

• Вайтармин, — тенӗ ӑсчах, — асамлӑ хёҫ сана кӗтет.

Вайтармин пӗшкӗннӗ те хӗҫе авринчен ярса тытнӑ, хӑй пат-

нелле туртнӑ. Хӗҫ вырӑнӗнчен сикнӗ. Вайтармин ӑна тепре хӑй патнелле туртнӑ та йӑтса илнӗ. Хёҫ хайхи ҫавӑнтах, нимёнле тутӑхӗ те пулман пек, ҫуталса, ялтӑраса кайнӑ.

Пурте нимӗн чӗнме аптӑраса тӑнӑ. Вайтармин вӑйӗ вӗсене тӗлӗнтерсех янӑ. Ватӑ старик савӑнса сухалне чӗпӗткеленӗ.

• Халё ӗнтӗ, Вайтармин, санӑн хӗҫӳпе виҫӗ хутчен сулмал- ла, — тенӗ вӑл.

Паттӑр хӑйне тепре ыйттарса тӑман, хӗҫӗпе виҫӗ хутчен сулнӑ. Ҫавӑнтах хайхи варианта ут ури сасси илтӗнсе кайнӑ. Юман патне улма чӑпар ут-урхамах вӗҫтерсе тухнӑ. Унӑн ҫамки ҫинче ҫӑлтӑр шап-шур хӗм сапнӑ. Вӑл Вайтармина курнӑ та вӑрӑммӑн кӗҫенсе янӑ.

• Акӑ сана, Вайтармин, асамлӑ ут, — тенӗ ӑсчах. — Халӗ ӗнтӗ утлан та Юрӑҫсен ҫӗршывне кай.

Вайтармин асамлӑ ут-урхамахне утланнӑ та Юрӑҫсен ҫӗршыв- нелле вӗҫтернӗ. Анчах сӑрт ҫине улӑхса ӗлкӗреймен, аҫтахапа сӑрт айӗнче тӗл пулнӑ. Ҫавӑнтах вёсем ҫапӑҫма тытӑннӑ.

Аҫтаха Вайтармина хӳрипе пырса ҫапнӑ. Паттӑр хӑй умне хӗҫне тӑсса хунӑ, ҫӗлен хӳри хӗҫе ҫапӑнса ним юлми татӑлса ӳкнӗ.

Аҫтахапа Вайтармин виҫӗ кун та виҫӗ ҫӗр пӗр канми ҫа- пӑҫнӑ. Юлашкинчен хайхи тискер ҫёлен халсӑрланса ҫитнӗ, суранӗнчен хура юнӗ вӗҫӗмсёр юхнӑ. Вара вӑл тархаслама ты- тӑннӑ:

• Ан вӗлерсем мана, Вайтармин. Ёмӗр-ӗмӗр сан чуру пулса пурӑнӑп. Ан вӗлерсем, иксӗмӗр эпир пӗтӗм тӗнчене пӑхӑнта- рӑпӑр.
• Э-эх, — тенӗ паттӑр, — мана вӑрман кӑкласа тупни те ҫитет.
• Шелле-ха ӗнтӗ! — йӑлӑннӑ аҫтаха.
• Юрӑҫсене хыпа-хыпа ҫӑтнӑ чухне шеллесси пирки шу- хӑшланӑ-и эсӗ! — тесе кӑшкӑрнӑ та паттӑр унӑн виҫӗ пуҫне те каса-каса татнӑ.

Ҫапӑҫу пулнӑ вырӑна Тикеш, шурсухал тата ытти паттӑрсем пынӑ.

Вайтармин Тикеше ҫапла каланӑ:

• Эсӗ сывӑ юлнӑ пӗртен-пӗр юрӑҫ. Паянтан пуҫласа сан ҫӗршыву ирӗклӗ ӗнтӗ. Ҫӗнӗ юрӑҫсене вӗрентсе хатӗрле. Вӗсем

  ---

  ӗлӗкхи пекех сӑрт ҫине килччӗр те вӑй пухчӑр, ҫӗнӗ юрӑсем хайлаччӑр, юрла-юрла ҫынсене савӑнтарччӑр.

Унтанпа ӗнтӗ самаях вӑхӑт иртнӗ. Ҫӗнӗ юрӑҫсем ӳссе ҫитӗннӗ. Вӗсем ҫӗнӗрен ҫӗнӗ юрӑсем хайласа, ялтан яла, хуларан хулана ҫӳренӗ, ҫынсене ҫуркуннене юратма, тӗрӗслӗхпе пурӑнма, ӗмӗтленме вӗрентнӗ. Ывӑнса ҫитсессӗн вара, каялла хӑйсен сӑр- чӗ ҫине таврӑннӑ та ҫӗнёрен вӑй пухнӑ, ҫёнӗрен юрӑ хывнӑ. Сӑрт ҫинче ӗлӗкхи пекех сиплӗ, асамлӑ вӑй хушакан сывлӑш пулнӑ.

Пурӑна-киле ҫынсем ӑна Вайтармин сӑрчё теме тытӑннӑ.

ГОРА ВАЙДАРМИНА

тливые люди. Это были певцы, и жили они на высокой

венный, прямо скажем, волшебный, любую хворь выгонял. Уставший вдохнет — сил наберется, хмурый — подобреет, размечтается.

Тогда ещё это место не имело названия. Одни называли его Горой певцов, а другие — Страной поющих. Певцы слагали там свои песни и спускались к людям, чтобы спеть им о верной любви, что побеждает зло, о цветах, похожих на радугу, о жизни, о правде, о мечте.

Ходили они с песнями по земле, и повсюду их встречали как самых дорогих гостей.

Так проходили годы. А беда между тем притаилась рядом и только ждала своего часа.

Была зима.

В том году гору завалило снегом.

Певцы зазимовали в своих домах, в их сердцах рождались новые песни о прекрасных днях, что придут на смену жестоким морозам.

Все воспевали весну, но каждый видел и описывал ее по- своему — получилось у сотни певцов сто разных песен.

Неожиданно на гору напало чудовище по имени Асьтаха.

Дракон Асьтаха имел три головы — три пасти, и каждая изрыгала пламя. Он был так страшен, что одним своим видом мог испугать богатыря. Среди певцов не оказалось такого, кто встал бы против Асьтахи с саблей в руках. Да и сабли-то в Стране певцов не сыскать, их оружием всегда были гусли, шыбар и кубыс.

Асьтаха напал так внезапно, что певцы не успели опомниться. Многих чудовище проглотило. Иных сожгло, а оставшиеся в живых были заперты в пещере.

Асьтаха выводил их по-одному и заставлял служить себе.

• Верных слуг одену в парчу и золото, — сулил дракон, — кто мне будет служить, тот и над людьми будет властвовать.
• А если кому такая служба в тягость, — спросил его один из пленных.
• Спалю огнем!

Никто из певцов не соглашался служить Асьтахе.

«Неужто ни один не покорится, — думал дракон. — Неправда, в голоде и холоде долго не продержатся!»

Уж очень нужны ему были верные певцы, которые прославляли бы его власть и силу.

Нашлись-таки слабые духом, немного их было, но и тем был рад коварный Асьтаха.

• Наконец-то прославится в веках мое имя! — закричал дракон.

Позвал Асьтаха жалких певцов и сказал:

• Хочу, чтобы весь мир знал о моем величии и могуществе. Вы должны мне в этом помочь.
• А как? — спросили певцы.
• Очень просто! — ответил Асьтаха. — Будете слагать обо мне песни. Народ полюбит песни, полюбит и меня. А теперь ступайте по домам. Как сложите песню, пошлю вас к людям.

И сложили бедняги-певцы песню об Асьтахе, в которой говорилось, что дракон хоть и чудовище, но сердцем добр, душой отважен и совершил такие подвиги, о которых даже не мечтали богатыри. В этой песне три головы-пасти, изрыгавшие пламя, сравнивались с солнцем, дающим людям тепло, с луной, льющей серебряный блеск в ночном небе, со звездами, сверкающими в необозримой вышине.

Выслушал дракон певцов, кивнул им ласково.

• Вот теперь отправляйтесь к людям и пойте только эту песню. Вернетесь, отблагодарю. Но горе тому, кто изменит мне и запоет другую песню или станет болтать лишнее. Поняли?

Закивали покорно певцы.

• Через семь недель и семь дней вы вернетесь обратно. Если кто не вернется, пусть пеняет на себя. Я разыщу его и на краю земли. Ступайте!

И ушли певцы в долину.

Наступила весна.

Шумели вешние воды. Земля полной грудью вдыхала тепло, зеленела трава.

— Друзья пришли! Песенники! — закричали люди, увидев певцов. — Как долго вас не было!

Тут люди заметили, что певцов мало. Они спросили:

• Где же остальные? И почему вы такие грустные? Почему не улыбаетесь весне?

Ничего не ответили пришельцы.

• Спойте нам, — попросили люди.

И запели тогда певцы песню о добром драконе, о чудовище, который принесет всем радость и счастье.

Дивились люди, слушая их.

• Что случилось с певцами? — говорили они. — Ведь они поют о драконе, уничтожившем целые селения, не жалеющем ни детей, ни стариков.
• И голоса-то у них фальшивые! С чего бы это?

Но никто им не мог ответить.

Тогда люди обратились к певцам:

• Добрые наши друзья! Почему так слабы ваши голоса? Зачем вы славите злого, беспощадного Асьтаху?
• Может, с вами случилась беда?
• Скажите, мы вам поможем!

Но промолчали певцы и на этот раз. И снова затянули всю ту же песню.

Люди, слушая ее, только головой качали.

А гости, кончив песню, двинулись дальше, в соседние селения. Хмуро слушали их люди, молча провожали в путь.

Был среди певцов один — самый молодой. Звали его Тигеш.

Был у Тигеша в одном селении мудрый друг шурсухал. Онто и надумал помочь парню, но прежде хотел узнать, что же приключилось с певцами.

И сказал старик Тигешу:

• Было вас много, и все, как один, веселы. А теперь вас мало, ваши лица хмуры, ваши песни обманчивы. Скажи мне, друг мой Тигеш, что вас мучает, какое горе?

Взглянул Тигеш на шурсухала и, вздохнув, промолвил:

• Должен молчать, иначе погибну, как и все остальные. Я ведь молод и хочу жить.
• Разве подобает соколу жить подобно вороне? — спросил шурсухал и рассказал Тигешу такую историю:
• Помню, однажды поймал охотник горного сокола, и чтоб тот не улетел, обрезал ему крылья и пустил гордую птицу во двор — приручить хотел. Дал ему много пищи, много воды. А крыльев-то нет. Взмахнул сокол обрубками раз, другой, и хлоп обратно наземь. Уставился на охотника соколиным своим взглядом, а в глазах тоска смертная... Разве не похож ты сейчас на того сокола? Чего ты ждешь, на что надеешься? Обманом и страхом продлить свои дни? Ты — человек и певец!

Задумался, услышав это, Тигеш.

Полдня думал, потом сказал:

• Ты прав, шурсухал. Не подобает гордому соколу жить, как вороне. Пусть я погибну, но спасу людей. Пусть люди знают, какая грозит им беда и каков он на самом деле, добрый дракон.

Рассказал Тигеш шурсухалу о страшной беде, постигшей певцов, и о страхе, который сделал оставшихся в живых предателями.

• О, коварный Асьтаха! — воскликнул шурсухал. — Стало быть, вашими песнями хочет он обмануть доверчивых людей.

Сверкнули глаза Тигеша.

• Пусть я умру, — сказал он, — но больше никто не услышит от меня эту песню.
• Нет, — прервал его шурсухал, — ты пой. Обязательно пой. Но не эту, а другую песню, которая помогла бы победить дракона.

И еще спросил старый шурсухал:

• Скажи-ка, мой юный друг, когда он велел вам вернуться?
• Через семь недель и семь дней с того дня, как мы покинули горы.
• Ни ты, ни твои друзья не должны возвращаться назад. Зачем лезть в пасть чудовищу?
• Но ведь Асьтаха нас уничтожит!
• Смелым угрозы не страшны! Надо звать людей на бой! Или вы забыли старые песни?

Устыдился Тигеш, опустил глаза и пошел к своим товарищам. Поведал он им о беседе со старым шурсухалом. А под конец сказал:

• Я не боюсь больше смерти, не боюсь чудовища. Лживых песен тоже не буду петь. А пойду я по земле-матушке искать богатырей, которые сразятся с драконом. И вас зову с собой.

Но певцы не согласились идти с Тигешем.

• Листок, упавший с дерева, — сказали они, — уже не прирастет к родной ветке. Наши дни сочтены.

На это ответил им юный Тигеш:

• Если лев пятится перед огромным слоном, это еще не значит, что он трус.
• Но мы не львы, — ответили певцы. — Львы те, что погибли.
• И заяц иногда становится храбрым.

Промолчали певцы и дальше двинулись по долине в те селения, где еще не были. А по селам уже разнеслись слухи о странных певцах, подчинившихся злому Асьтахе.

Тигеш тем временем ушел в другую сторону. Он сочинил новую песню и пел ее людям.

Меж Кэтне и Карлы Черное чудовище губит людей.

Черное чудовище губит людей И мечтает уничтожить род людской.

А среди народа, говорят, есть человек,

Который может победить дракона:

Говорят, родился и вырос батыр,

Который может победить дракона.

Говорят, он скачет верхом на аргамаке.

Слушая Тигеша, собирались к нему богатыри. Певец рассказал им, как напал на Страну певцов Асьтаха и уничтожил лучших — самых умных, смелых, а оставшиеся в живых согласились стать его рабами, и как мудрый шурсухал научил его найти правильный путь.

И воскликнули богатыри:

• Пойдем на Асьтаху! Убьем чудовище!

Повел Тигеш богатырей к мудрому шурсухалу. Тот принял их ласково и сказал:

• Вам одним не победить дракона.
• А как же тогда освободить Страну певцов? — спросили богатыри.
• А вы слушайте, не перебивайте. В древних книгах сказано о могучем Вайдармине. Только он сумеет одолеть Асьтаху.
• Но ведь его нет среди нас.
• Надо найти Вайдармина-батыра. Ступайте и ищите!

И пошли богатыри искать Вайдармина, пошел с ними и Тигеш.

Тем временем остальные певцы вернулись в горы К Асьтахе. Тот, видя, что пришли не все, разгневался и с ревом бросился на несчастных.

• Мы не виноваты! Мы верно служили тебе! — только и смогли пролепетать бедняги. Всех до одного проглотил Асьтаха.

Батыр Вайдармин жил со своей старой матерью на берегу большой реки. Когда явился к нему Тигеш с богатырями, тот корчевал лесную делянку для посева. Брал дерево за ветки и с корнем вытаскивал его.

Тигеш даже струсил вначале: как с таким богатырем разговаривать?

• Тебя Вайдармином зовут? — наконец спросил он. Тот расправил спину и улыбнулся.

Тигеш запел о богатыре, живущем между реками Кэтне и Карлы.

• Эта песня о тебе, Вайдармин-батыр.
• Я не богатырь. Я землепашец, — промолвил Вайдармин, утирая вспотевший лоб.

• Старый шурсухал говорит, что только ты можешь победить Асьтаху, — сказали ему богатыри.
• Ему видней, — усмехнулся батыр.

Попрощался Вайдармин с матерью и пошел вместе с бо        гатырями к старому шурсухалу.

Мудрец долго, изучающе смотрел на Вайдармина и наконец         сказал, обращаясь ко всем:

        — Вот мое слово. Надобно испытать батыра, и тогда увидим,

        прав ли я?

        И поведал шурсухал, что в лесу под старым-престарым дубом

спрятана волшебная сабля. Кто сможет поднять ее, тот и победит Асьтаху.

Пришли к старому дубу, стали копать. Вскоре показалась ржавая, будто почерневшая сабля. Нагнулся Тигеш, хотел поднять, но даже оторвать от земли не смог. Не смогли поднять

волшебную саблю и другие богатыри.

        — Теперь твой черед, Вайдармин-батыр, — сказал мудрец.

Тот подошел к сабле, взял за рукоять — поддалась. Потянул еще разок и засверкала она в руке Вайдармина, озарив лесной

сумрак и лица людей. Будто и не было на ней ржавчины.

        Подивились батыры силе Вайдармина. А шурсухал погладил

        седую бороду:

        — А теперь, — сказал мудрец Вайдармину, — взмахни саблей

        три раза.

Тот взмахнул трижды.

В лесу послышался стук копыт: «Табардак! Табардак! Та- бардак!» Выскочил на поляну конь. Масти сизой, а на лбу белая звездочка.

Подбежал конь к Вайдармину, заржал призывно.

• Вот тебе и боевой друг, — сказал шурсухал. — Мигом домчит в Страну певцов, к самому Асьтахе.

Сел Вайдармин на коня и поскакал в горы. Но не успел он подняться, как увидел Асьтаху. Тот спускался в долину, чтобы покорить людей, а заодно и расправиться с Тигешем.

Встретились Асьтаха и Вайдармин-батыр у самого подножья, и разгорелась между ними битва.

Первым кинулся в бой Асьтаха. Замахнулся огромным хвостом. Еще миг — и конец батыру. Но успел Вайдармин подставить саблю и срезал начисто хвост дракона.

Три дня и три ночи бились они. Вконец обессилило чудовище. Черная кровь хлестала из его ран. На четвертый день сдался Асьтаха.

• Не убивай меня, батыр. Буду твоим рабом. Вместе нам никто не страшен, вместе мы всю землю покорим.
• Э, — ответил батыр, — хватит мне того куска, что я в лесу выкорчевал!
• Пощади! — взмолился Асьтаха.
• А ты пощадил безоружных певцов? — Взмахнул Вайдармйн саблей и покатились все три драконовы головы.

Так батыр освободил гору от чудовища. Вскоре на место боя явился Тигеш, а вслед за ним богатыри со старым щурсухалом.

И сказал Вайдармйн Тигешу:

• Один ты остался из певцов. Но страна твоя свободна! Обучи новых певцов. И пусть они радуют людей хорошими песнями.

Прошло время. Выросли новые певцы, ученики Тигеша. Они ходили из селения в селение и пели о весне, правде и справедливости. А когда уставали, то возвращались к себе на вершину горы и там слагали новые песни.

А гору эту люди назвали горою Вайдармина в честь батыра- освободителя.

ВАТӐ ҪАР ПУҪӖПЕ УНӐН ЫВӐЛЁ
ТАТА ӐСЛА КЁТӲҪ ҪИНЧЕН ХУНӐ ХАЛАП

П ирӗн несӗлсем ёлёк-авал кунта мар, аякра, анлӑ ҫеҫен хир-

те пурӑннӑ, тинӗс хӗрринче пурӑнакан халӑхсемпе ҫапӑҫнӑ. Ҫапӑҫусенчен пӗринче пирӗн паттӑр ҫар пуҫӗн — мӑрсан — юратнӑ ывӑлӗ тӑшман тыткӑнне лекнӗ. Лешсем ӑна вӗлермен, хӑйсемпе пӗрле илсе кайнӑ. Мӑрса ывӑлӗ ӑслӑ та илемлӗ каччӑ пулнӑ, ҫапӑҫусенче вӑл вӑйӗпе, хӑюлӑхӗпе палӑрнӑ. Тыткӑна лексен те пуҫ усман.

Ҫул хыҫҫӑн ҫул иртнӗ, мӑрса ывӑлӗ урӑх йӑх ҫыннисене хӑнӑхса ҫитнӗ, лешсем те ӑна хӑнӑхнӑ. Хастарлӑхшӑн малтан ӑна ҫӗр салтака, кайран пин салтака ертсе пыма шанса панӑ. Ҫителӗклӗ пурнӑҫа пула вӑл тӑван ҫеҫен хире те, ашшӗ-амӑшне те ерипен манса пырать.

Ҫак хушӑра унӑн ашшӗ, мӑрса, ватӑлнӑ. Ытти халӑхсем ҫине вӑрҫӑсемпе ҫӳреме пӑрахнӑ, пуринпе те мир тунӑ. Кайран ывӑлне килне йыхӑрнӑ: «Аҫу килне, хӑвӑн.халӑху патне таврӑн!» Ывӑлӗ ҫапла хуравланӑ: «Кунта ман ҫемье, арӑм, ачасем. Кунта мана хисеплеҫҫӗ, юратаҫҫӗ. Епле-ха эп таврӑнам?»

Элчӗсем мӑрса патне ывӑлӗн ҫак хуравне илсе ҫитереҫҫӗ. Аш- шӗне вёсен сӑмахӗсем хурлантараҫҫӗ: вӑл чирлӗ пулнӑ, хӑйӗн пурӑнмалли нумаях юлманнине те сиснӗ, ҫавӑнпа та хӑй вырӑнне ывӑлне хӑварма шаннӑ. Вӑл хӑйӗн элчисене каллех тинӗс хӗрне ӑсатнӑ.

Нумай-и, сахал-и ҫӳренӗ вӗсем, каялла каллех малтанхи ху- равпах таврӑннӑ. Мӑрса ывӑлё. тӑван ене таврӑнасшӑн пулман.

— Тен, ӑна ямаҫҫё, вӑйпа тытса тӑраҫҫӗ? — ыйтнӑ мӑрса эл- чӗсенчен.

• Ҫук, — тенӗ элчӗсем, — никам та чармасть, вӑл хӑй мӗнле тӑвас тет, ҫавӑн пек тума пултарать.
• Пурпӗрех таврӑнасшӑн мар-и?
• Ҫапла, господин.
• Тен, эпӗ ӑна ылтӑн-кӗмӗл сахал ярса патӑм: вӑл пире чухӑн терӗ пулё.
• Сирӗн ывӑлӑр пуянлӑхшӑн хыпса ҫунмасть. Нимле ылтӑн парсан та вӑл ҫемйипе уйрӑласшӑн мар, унӑн арӑмӗ вара унпа пыма килӗшмест.
• Эпё те хамӑн ывӑла юрататӑп, — тенӗ те мӑрса йӗрсе янӑ. — Мӗн тумалла халь манӑн?

Ҫак самантра мӑрса патне шур сухаллӑ старик ҫывхарать.

• Ан кулян, мӑрса, — тенӗ вӑл, — ывӑлу патне тата тепӗр элчӗ яр.
• Мӗн тума? — кӑшкӑрса ярать мӑрса. — Икӗ хут яни усӑсӑр пулчӗ. Тепӗр элчӗ мён калама пултарё?
• Вӑл сирӗн ывӑла нимӗн те каламӗ. Ак ҫак япалана ҫеҫ ҫитерсе паре, — тенӗ те ват ҫын мӑрсана типсе кайнӑ армути ҫеҫкине тыттарнӑ.
• Эсӗ манран кулас терён-им? — тарӑхса кайнӑ мӑрса. — Ӑна ылтӑн та илёртмерӗ, эпир сёнекен пысӑк влаҫ та. Вӑл хӑйӗн арӑмӗнчен уйрӑлаймасть, лешӗ вара ют ҫӗре каясшӑн мар. Ӑнла- натӑн-и, старик?
• Ҫапла, — тенӗ ват ҫын, — эсё каланине эпӗ йӑлтах ӑнлантӑм. Халӗ, мӑрса, мана итлесе пӑх. Эпё панӑ парнепех ӑсат элчӗне аякри ҫӗре. Вӑл ҫеҫен хирте ҫуралнӑ, унтах ӳснӗ. Армути шӑрши уншӑн чи ырӑ, чи тӑван шӑршӑ. Вӑл ывӑлна унӑн ача- лӑхне аса илтерё.

Мӑрса вара ват ҫын хушнӑ пек тума килӗшнӗ.

Элчӗ тинӗс хёрне ҫитнӗ, ӑна мӑрса ывӑлӗ патне илсе пынӑ, вара вӑл хӑйён сӑмахне пуҫланӑ:

• Санӑн аҫу ватӑ, чирлӗ. Паян-ыранах вилсе кайма пултарать. Кам ун вырӑнне юлӗ? Кам унӑн ӗҫне малалла тӑсӗ? Ни- вушлӗ эсӗ пире тӑлӑха хӑварасшӑн?
• Манӑн хамӑн ачасене те тӑлӑха хӑварас килмест. Эпӗ кун- тан кайсан, кам вӗсене хӳгӗлӗ, кам ӳстерӗ, лаша утланма, хӗҫпе ҫапӑҫма вӗрентӗ? Ниҫта та эпё каймастӑп.
• Мёнех, — тенӗ элчӗ, — апла пулсан аҫунтан ак ҫак парне- не ил. — Вӑл типсе кайнӑ армути ҫеҫкине тӑсса панӑ.

Ҫакна курсан мӑрса ывӑлӗ ҫӳҫенсе илнӗ, куҫӗсем унӑн йӑлкӑшма пуҫланӑ, пичӗ хӗрелнӗ. Вӑл армутие тӑранайми шӑрш- ланӑ, тутипе йӗплӗ те типӗ курӑка ачашшӑн сӗртённӗ. Юлаш- кинчен вӑл чӑтаймасӑр йёрсе янӑ. Ӗсӗклесе макӑрнӑ пулин те, тарҫисем унӑн хушӑвне уҫҫӑн илтнӗ:

• Эй, утсене йӗнерлӗр! Васкӑр! Эпӗ тӑван киле таврӑ- натӑп...

СКАЗАНИЕ О СТАРОМ ПРЕДВОДИТЕЛЕ,
ЕГО СЫНЕ И МУДРОМ ПАСТУХЕ

Д

авным-давно наши предки жили не здесь, а в великой бескрайней степи и воевали с племенами, чья земля была у самого моря. В одном из сражений попал в плен к врагам любимый сын нашего батыра-мурзы. Враги не убили пленника, а увели его с собой. Сын мурзы был умным и красивым парнем, сильным, храбрым воином, несчастье не сломило его волю, и хотя находился он под постоянным присмотром, духом не падал.

Шли годы, сын мурзы освоился с чужим племенем, и к нему здесь привыкли. Достоинства выдвинули его в первые ряды воинов, ему доверили командование сначала сотней, потом тысячей, и вот, живущий в довольстве, имеющий власть, он начал постепенно забывать родные бескрайние степи, где родился, и все реже вспоминал об отце и матери.

За это время его отец, мурза, постарел. Давно уже не ходил походами на приморские племена, заключил с ними мирный договор и позвал сына: «Вернись в отчий дом. Вернись к народу своему!»

Сын ответил ему: «Здесь моя семья, жена, дети. Здесь меня уважают и любят. Как же я смогу вернуться?»

Приехали с таким ответом послы к мурзе и передали ему в точности слова сына. С горечью и тревогой выслушал их мурза. Он был болен, чувствовал, что дни его сочтены, и надеялся, что сын займет по праву его место, продолжит его дело. И он снова отправил послов в дальние края, к морю.

Долго ли, коротко ли они ехали туда и обратно, однако вернулись с тем же неутешительным ответом. Не захотел сын мурзы вернуться в родной край.

— Может быть, его не отпускают, держат силой? — спросил мурза послов.

— Нет, — отвечают те, — никто не удерживает, он волен поступить так, как пожелает.

— И отказывается вернуться?

— Да, господин.

— Может быть, я мало послал ему золота и серебра, и он решил, что мы бедны?

— Вашего сына, мурза, не интересует богатство. Ни за какое золото он не хочет расставаться с семьей, а жена его отказывается ехать вместе с ним. Он любит свою жену и своих детей, мурза.

— Я тоже люблю своего сына... — мурза горько заплакал. — Что же мне делать?

Тут к нему приблизился седобородый старец.

• Не горюй, мурза, — сказал он, — направь к сыну еще одного посла.
• Зачем?! — закричал мурза. — Два раза посылал — и все напрасно. Что скажет еще один посол?
• Он ничего не скажет твоему сыну. Он передаст ему вот это, — и старец протянул мурзе пучок высохшей голубой полыни, называемой степными жителями емшанью.
• Ты смеешься надо мной? — Мурза рассердился. — Моего сына не прельстило золото, он не захотел променять свое положение в чужом племени на еще большую власть в родных краях. Он не может расстаться со своей женой, а она, к несчастью, не желает следовать за ним. Понимаешь, старик?
• Да, — ответил старец, — я понял, что ты сказал. Но и ты, мурза, выслушай мое слово. Отправь все-таки посла с таким даром к своему сыну. Он родился в степи. Он вырос в степи. Запах полыни для него самый родной запах. Он напомнит твоему сыну о его детстве.

И мурза решил поступить так, как подсказал ему старец.

Добрался посол до моря, привели его к сыну мурзы,' и посол начал свою речь:

• Твой отец стар и болен. Со дня на день он ждет своей смерти. Кто займет его место? Кто продолжит его дело? Неужели ты допустишь, чтобы мы осиротели?
• Я не допущу, чтобы сиротами стали мои дети. Если я уеду отсюда, кто защитит их, кто вырастит, научит скакать на коне, владеть саблей? Никуда я не поеду.
• Что ж, — сказал посол, — тогда прими этот подарок от отца. — И он протянул сыну мурзы пучок степной голубой полыни.

И вздрогнул сын мурзы, увидев его. Загорелись его глаза, запылали щеки. Он жадно вдыхал полынный запах, нежно прикасаясь губами к сухой и колючей траве. Наконец он не выдержал и заплакал. Но и сквозь рыдания до слуг донесся его приказ:

• Эй, седлайте коня! Быстрее седлайте! Я возвращаюсь домой!..

ЧӐРӐШПА ХЫР
МӖНШӖН ПЛАНАХ СИМӖС

      Куӗҫ тахҫанах пулнӑ тет. Кӗр пуҫланнӑ-пуҫланман сасартӑк

сивӗсем персе ҫитнӗ. Пур кайӑк-кӗшӗк хӑранипе часрах

пӗрле пуҫтарӑннӑ та, кӑнтӑралла, ӑшӑ ҫӗрелле вӗҫсе кайнӑ.

Пӗр пӗчӗк кайӑк ҫеҫ, ҫунатне сарӑмсӑр хуҫнӑскер, вӗҫсе кайман,

тӑрса юлнӑ. Вӑл нимӗн тума та пӗлмен.

«Шӑнса вилмеллех пулать пулӗ ҫав ӗнтӗ», — тенӗ. Ҫапах та  

вӑл йӗри-тавра пӑхкаласа хӑйне валли майлӑрах ӑшӑ вырӑн шы-

ранӑ. Ҫывӑхрах пёр пысӑк вӑрман кашласа ларнӑ. «Вӑрмана кайса пӑхам-ха... Йывӑҫсем мана ӑшӑтмӗҫ-ши?» — тенё пӗчӗк кайӑк.

Ҫитнӗ вӑл вӑрман патне уксахласа, хӑйӗн хуҫӑк ҫунатне йӑ- кӑлт-йӑкӑлт тутарса. Вӑрманта чи хӗрринче шурӑ хурӑн ларнӑ.

• Эй, лйс хурӑн, лӑс хурӑн! — тенӗ пӗчӗк кайӑк. — Хӑвӑн тураттусем хушшинче мана ҫуркуннеччен пурӑнма ирӗк па- мӑн-ши?
• Чипер калаҫ! Мӗн эсӗ! — шӑртланнӑ хурӑн. — Манӑн хамӑн та симӗс ҫулҫӑсене пӑхса усрамалла. Санпа чӑрманма вӑхӑт ҫук. Каях, каях.

Сиккелесе кайнӑ вара пӗчӗк кайӑк малалла, хуҫнӑ ҫунатне сӗтӗрсе. Акӑ вӑл тем пысӑкӑш юман патне пырса тухнӑ.

• Эй, паттӑр юман! Хӑвӑн ӑшӑ тураттусем хушшинче ҫур- куннеччен пурӑнма ярсамччё мана, — тенӗ пӗчёк кайӑк.
• Ҫапла пулмасӑр, — хирӗҫ тавӑрнӑ юман. — Сан пеккисе- не кӗртсе анчах яр, хӗл каҫиччен манӑнне пёр йёкел те хӑварас ҫук. Каях хӑвӑн ҫулупа, кай.

Каллех малалла утнӑ мӗскӗн кайӑк. Йӑкӑлт-йӑкӑлт! сикнӗ ху- ҫӑк ҫуначӗ. Часах вӑл шыв хӗрринче йӑмра сарӑлса ларнине курнӑ.

• Ырӑ йывӑҫӑм йӑмра! Санӑн тураттусем ҫӑра, яр-ха мана хӑвӑн пата хӗл каҫиччен пурӑнма? — йӑлӑннӑ мӗскӗн кайӑк.
• Утах малалла, эпӗ пули-пулми чӗрчунпа калаҫмастӑп та, сан пек пӗчӗкскершӗн сӑмах та шел, — тенӗ йӑмра.

Мёскӗн кайӑк аптӑраса ҫитнӗ, нимӗн тума та пёлмен. Ывӑннӑ, аран-аран лӑкӑштатса пынӑ вӑрман варрипе, унӑн хуҫӑк ҫуначӗ хытӑ ыратнӑ. Ҫав вӑхӑтра ӑна шӑпах чӑрӑш курнӑ.

• Ара, ачам, ӑҫта каятӑн капла? — тесе ыйтнӑ вӑл.
• Ӑҫта кайнине хам та пӗлместӗп, — тенӗ мӗскӗн кайӑк хур- ланса. — Йывӑҫсем патне ҫуркуннеччен пурӑнма кӗрес терӗм, нихӑшӗ те ямаҫҫё. Вӗҫсе кайӑттӑм — ҫунатӑм хуҫӑк.
• Эй, апла пулсан хам патӑмра пурӑн... Акӑ, лар ҫак туратӑм ҫине, вӑл пуринчен те ӑшӑрах пулмалла, — тенё чӑрӑш.
• Ах, мёнле чӑрмантарас сана? Манӑн хӗлӗпех пурӑнмалла пулать-ҫке, — тенӗ кайӑк.
• Эй, мӗн уншӑн... Пурӑн та пурӑн. Мана та кичем пул- масть, — савӑннӑ чӑрӑшӗ.

Ҫавӑнтах, чӑрӑшпа юнашар, пӗр ватӑ хыр ларнӑ. Вӑл та мӗскӗн кайӑка хӗрхеннӗ:

• Манӑн туратсем ӑшша питех тытмаҫҫӗ те, эпӗ сана ҫапах та сивӗ ҫилсем тивесрен сыхласа тӑрап, — тенӗ вӑл.

Кӗрсе ларнӑ вара пӗчёк кайӑк чӑрӑш турачӗсем ӑшне, ӑшӑ ҫӗре. Хыр ӑна сивӗ ҫилсенчен турачӗсене тӑсса хӳтӗлесе тӑнӑ. Хайхи ӑшӑ вырӑн тупнӑ кайӑка пёчӗкҫё уртӑш йывӑҫ курнӑ та ҫапла каланӑ:

Эпё сана, пӗчёкскере, хӗл каҫиччен хамӑн ҫырласемпе тӑрантарса усрӑп, — тенӗ.

Ҫапла вара пӗчӗк кайӑк питӗ лайӑх пурӑнма пуҫланӑ. Ҫавна пур йывӑҫсем те курнӑ.

• Эй-ха, чӑрманатӑп-и вара эпӗ ҫав аташса юлнӑ кайӑк- па! — тенӗ хурӑн.
• Ма парӑп эпӗ ӑна хамӑн йӗкелӗмсене? — тенӗ юман.
• Эпӗ пули-пулми чӗрчунпа калаҫмастӑп та! — тенӗ йӑмра.

Ҫапла вӗсем сухӑрлӑ йывӑҫсене тиркесе мӑн кӑмӑллӑн кӗрленӗ.

Пӗрре ҫӗрле вӑрманта ҫивё ҫил алхасса кайнӑ. Вӑл вӑйлан- нӑҫемӗн вӑйланса пынӑ. Йывӑҫ ҫинчи ҫулҫӑсене тустарма, тӑ- пӑлтарма пуҫланӑ. Ҫил ирччен пӗр ҫулҫӑ та хӑварасшӑн пулман, анчах вӑл малтан сивӗ ашшӗнчен кайса ыйтнӑ:

• Пур йывӑҫсене те ҫап-ҫара туса хӑварма юрать-и? — тенӗ.
• Ҫук, — тенӗ сивӗ ашшӗ, — апла юрамасть. Пӗчӗкҫӗ кайӑка усрама илнӗ йывӑҫсене пӗрне те. ан тивнӗ пултӑр. Вӗсем хӗлӗпех симӗс тӑччӑр.

Ҫил вара чӑрӑшне те, хырне те, уртӑшне те тивмен тет. Ҫавӑнпа ӗнтӗ вӗсем ку таранчченех хӗлле те, ҫулла та яланах сип- симӗс лараҫҫӗ.

ПОЧЕМУ СОСНА И ЕЛЬ
ВЕЧНО ЗЕЛЕНЫЕ

Это было давным_давно, в незапамятные времена. Как-то в один из годов очень рано наступила осень. Еще и листья с деревьв не опали, а уже завернули сильные холода. Птицы начали сбиваться в стаи и заторопились в теплые страны. Змеи, ящерицы, всякие лесные зверушки, спасаясь от холода, залезли в свои норы и дупла. Все живое или улетело, или попряталось. Лишь маленькая птичка с пораненным крылом не смогла улететь со стаей и осталась одна в чистом поле на пронизывающем ветру.

Сидит птичка под кустиком полыни, горюет, что делать не знает. Неужто так и придется погибать? А на краю поля начинался большой дремучий лес. «Поскачу-ка я в этот лес, может, деревья сжалятся надо мной и пустят на свои ветки перезимовать», — подумала птичка и, оберегая свое раненое крылышко, поскакала к лесу. На опушке леса стояла кудрявая красавица-береза. Птичка к ней с просьбой:

— Береза, березонька, густая и кудрявая, пусти к себе перезимовать

1. _— Веток у меня много, листьев еще больше, мне за ними надо смотреть, до тебя ли тут, — ответила береза.

Поскакала птичка со своим перебитым крылышком дальше. Глядит — стоит развесистый дуб-великан. Стала она его упрашивать:

• Дуб-богатырь, смилуйся, пусти меня на свои густые теплые ветки до весны прожить.
• Вот еще придумала, — ответил дуб. — Если всех пускать на зиму, вы у меня ни одного желудя не оставите. Нет, нет, не пухцу, иди своей дорогой.

Птичка-невеличка поскакала дальше по лесу, оберегая свое раненое крыло. Приблизилась к речке, видит — на берегу, спиной к ней, лицом к речке стоит, до самой воды уронив свои ветви, могучая ветла.

• Добрая ветла, твои ветки густые, уютные, пусти меня прожить на них до весенних теплых дней, — просит и ветлу бедная птаха.
• Проваливай, я с рекой разговариваю, а со всякими встречными мне и разговаривать-то не к лицу, — гордо ответила ветла.

Бедная пташка впала в отчаянье. Да и было от чего: никто ее, горемыку, не пускает на зиму, все-то разговаривают свысока.

Усталая и голодная, побрела она дальше, в глубину леса, осторожно ступая, чтобы не сделать больно раненому крылышку.

Несчастную птицу заметила зеленая ель.

• Ай-яй, бедняга, куда же ты идешь? — спросила она птаху.
• Куда иду, и сама не знаю, — ответила та.
• Как же не знаешь? — удивилась ель.
• Да ведь не от хорошей жизни одна по лесу хожу, — печально сказала птичка-невеличка. — Иду куда глаза глядят.
• А что же ты со своими подругами не улетела?
• Крылышко у меня больное, не могу летать. А пришла в лес, попросилась у деревьев пустить меня перезимовать — никто не пустил, никто не пожалел.
• Ах, бедняжка! — жалостливо воскликнула сердобольная ель. — Тогда поживи у меня. Вот садись на эту мохнатую веточку — она самая теплая.

Рядом с елью стояла старая сосна. Она тоже пожалела пташку.

• У меня ветки не такие густые, не такие теплые, но я буду загораживать тебя от холодных северных ветров, — сказала она.

Птичка забралась в самую гущину еловых ветвей, а сосна прикрыла ее от холодного ветра.

Принял участие в судьбе маленькой птички и росший между елью и сосной можжевельник.

• Не унывай, птичка-невеличка, я тебя всю зиму буду кормить своими ягодами.

Так раненая птичка зажила хорошей жизнью.

Как-то ночью разыгрался, разбушевался ветер. Он так трепал ветви деревьев, что с них дождем сыпались листья. Понравилось это ветру, захотелось ему все деревья раздеть донага, но прежде, чем сделать это, решил он все же спросить у Мороза:

• Батюшка-Мороз, со всех деревьев листья сорвать или на каких-то оставить?

Царь холода, Мороз, сказал:

• С берез, с ветел — со всех, что в листья одеты, срывай. А те деревья, что взяли под защиту маленькую пташку, не трогай, пусть они всю зиму стоят зелеными.

Ветер не осмелился ослушаться батюшки-Мороза и не тронул ель, сосну и можжевельник. Так они и по сию пору остались вечно зелеными.

САРКАЙӐК МӖНШӖН САРӐ ТӖСЛӖ

аркайӑк ӗлӗк сарӑ мар, тӑпра тӗслӗ, илемсӗр пулнӑ. Чӗнессе

пулнӑ, пурне те юратнӑ, шаннӑ, хисепленӗ. Ирсерен пи- кайӑк тантӑшӗсене кӗтсе илнӗ, вёсемпе пӗрле юрӑ юрланӑ, хӗвел ҫине пӑхса савӑннӑ. Пӗррехинче хайхи вӑл ҫутӑ хӗвел ҫине пӑхса шухӑша кайнӑ: «Мӗншӗн ялан ҫапла пӗччен-ха вӑл? Тунсӑхлать те пулӗ, шел ӑна».

Ҫавӑнтах вара турат ҫинчен ҫӳлелле вӗҫсе хӑпарать. Ҫичё пӗлӗт витёр тухать вӑл, хӗвел патнех вёҫсе ҫитет.

• Аван-и, ҫутӑ Хӗвел, — саламлать вӑл. — Сана пӗччен тунсӑх пуль терӗм. Юрӑ юрласа парам мар-и, тӗнчере мӗн, пулса ирт- нине каласа кӑтартам мар-и?
• Юрласа кӑтарт-ха, — савӑнсах кайнӑ Хёвел. — Тавта- пуҫах мана ырӑ сунса ҫакӑнта ҫити килнӗшӗн. Эпӗ пурне те ӑшӑ паратӑп, юрататӑп, мана вара халиччен никам та шел- леменччӗ.

Пикайӑк Хӗвеле хӑйён чи хитре юррисене юрласа панӑ. Сыв- пулашнӑ чухне вара Хӗвел ырӑ кайӑка ҫапла каланӑ:

• Ырӑ кӑмӑлушӑн, хитре юррусемшӗн сана ҫӗнӗ тум пар- нелем. Вӑл сана ялан иксӗмӗр тёл пулса калаҫнине аса ил- тертӗр.

Пикайӑк ҫёр ҫине, хӑйӗн тӑван катине питӗ савӑнса таврӑннӑ. Унӑн тӗкӗсем хӗвел тӗсӗпе ялтранӑ, ытарайми хитре пулнӑ. Сын- сем вара ӑна тӗсне кура саркайӑк тесе чӗне пуҫланӑ.

Хале те саркайӑк Хёвелпе пит килӗштерет. Хӗвеле яланах курас тесе хӑйӗн йӑвине ҫӳллӗ йывӑҫ тӑррине тӑвать. Хӗвел тухсанах вара хӑй пуррине кӑтартас тесе йывӑҫ ҫинче вӗҫсе ҫаврӑнать, хӑйӗн тусне савӑнтарас тесе чи хитре юррисене юрлать.

ПОЧЕМУ У ИВОЛГИ ЖЕЛТЫЙ НАРЯД

огда-то иволга была некрасивой, перышки неказистые,

она добрая, доверчивая, с отзывчивым сердечком. Так пикайк жила, по утрам с подружками щебетала, на солнышко глядела. Однажды стало ей жаль солнышка. Нет у него подружек, одно-одинешенько день-деньской бредет по небу. Верно, скучно бедняжке.

Так подумала, вспорхнула с ветки и полетела. Долго летела, через семь небес. Вот уже и солнце близко.

• Здравствуй, Солнце красное. Верно, тошно тебе в небе одному. Хочешь, я спою тебе песенку?
• Спой, добрая птица, — ответило Солнце. — И как это ты догадалась повеселить меня? Никто еще не жалел Солнца. Я-то всех грею, а меня — никто.

И пропела пикайк Солнцу лучшие свои песни. На прощанье сказало Солнце маленькой птичке:

• За доброту твою, за веселые песни подарю я тебе новый наряд. Пусть он напоминает тебе о нашей встрече.

Радостно вернулась пикайк домой, в родную рощу. Перья ее сверкали, как лучи солнца. А люди, увидев ее в новом наряде, стали звать «саркайк», что значит птица со светлым опереньем.

И сейчас дружит иволга с Солнцем. Старается быть поближе к нему. Потому и вьет свое гнездо на самой верхушке дерева. А по утрам дает знать о себе дружку: дескать, все у меня хорошо, все в порядке, порхает над деревом, поет-заливается.

ШАЛАНКАПА УЛА КУРАХ

А

слӑ ҫеҫен хирте ялан кӳлёсем тата юхан шывлӑ ҫырма- сем пулман: чӗрчунсем тата курӑк-чечексемпе йывӑҫсем ҫумӑр шывӗпех пурӑннӑ. Пӗр ҫулне ҫанталӑк уяр тӑнӑ, ҫумӑр нумай вӑхӑт ҫуман, ҫавӑнпа шыв та пӗтнӗ, кӳлӗсем йӑлт типнӗ. Этемсене, кайӑксене, пур чӗрчуна та пит йывӑр пулнӑ, вӗсем щывсӑр аптӑра пуҫланӑ. Ҫавӑнпа пурте шыв шыранӑ. Шаланкӑ ятлӑ кайӑк уйрӑмах тӑрӑшнӑ. Темиҫе кун хушши

сӑмсипе ҫӗр чавсан вӑл ҫӑл куҫ тупнӑ. Тӑраниччен тӑрӑ шыв ӗҫнӗ те тасалмашкӑн аяккалла пӑрӑннӑ.

Ула курак шыв юхнине курсанах, лупашка патне вӗҫсе анса, пылчӑк ҫине выртса йӑваланнӑ та этем патне вӗҫсе кайнӑ. Вӑл улталаса ҫапла каланӑ:

• Эпӗ ҫӗр айӗнчен шыв чаваласа кӑлартӑм, ҫӗре чаваласа йӑлт варалантӑм. Шыв тухсанах сан патна васкаса пӗлтерме килтӗм, — тенё.

Этем ула курак чӑнах та пылчӑкпа вараланнине курнӑ, шыв юхса выртнине асӑрханӑ. Ҫавӑнпа вӑл ула курак каланине ӗненсе ӑна мухтанӑ тата пилленӗ:

• Эсё ҫӗр ҫинчи чӗрчунсемшӗн пит усӑллӑ ӗҫ турӑн, ҫавӑн- па сана урӑх ӗҫ памастӑп: ҫак ӗҫӳпех тӑранса ӗмёрӳне ирттерӗн.

Тасалса-тирпеленсе ҫитсен шаланкӑ та хавасланса этем патне вӗҫсе кайнӑ. Вӑл чӗререн савӑнса шыв чавса кӑларни ҫинчен пӗлтернӗ:

• Эпӗ ҫичӗ кун та ҫичӗ ҫӗр шыв кӑларас тесе ҫӗре чаврӑм, юлашкинчен ҫӑл куҫ тупрӑм, шыв кӑлартӑм, — тенӗ.
• Ҫук, шыва эсё кӑларман, ӑна ула курак кӑларнӑ. Вӑл мана ун ҫинчен паҫӑрах килсе пӗлтерчӗ. Вӑл ҫӑл чавса пылчӑкланни- не хам та куртӑм. Эсӗ мана улталама шухӑшларӑн. Ҫавӑнпа эсӗ ула курак кӑларнӑ шыва ӗҫеймӗн, ҫумӑр шывне анчах ӗҫӗн, хӑвӑн ӗмӗрӳне шывсӑр аптраса ирттерён, — тенё этем.

Ҫавӑнтанпа шаланкӑ ҫӗртен тухакан шыва ниепле те ӗҫей- мест. Шывсӑр аптрасан вӑл сывлӑшра ярӑнса, ҫӳлелле пӑхса ма- кӑрать, пи-пи! тесе кӑшкӑрать. Вӑл пи-пи! кӑшкӑрса ҫумӑр ыйтнӑ вӑхӑтра ула курак та кӑшкӑрать. Вӑл карк! карк! тесе кӑшкӑрать. Ку вӑл «Кирлӗ мар! Кирлӗ мар!» тени пулать.

САРЫЧ И ВОРОНА

тарики рассказывают, будто в стародавние годы на земле не было ни капли воды. Людям и всякой твари очень туго тогда приходилось. Пили только дождевую воду. А когда не было дождей, все страдали от жажды, тяжко мучились и умирали.

Люди, звери и птицы рыли землю, старались до воды докопаться, но никому это не удавалось.

Сарыч не отставал от других и тоже принялся искать воду. Он семь дней и семь ночей без отдыха долбил землю своим сильным клювом. На восьмые сутки пробился в яме ключик, чистый и прозрачный, как журавлиный глаз. Сарыч обрадовался, вволю напился прохладной, вкусной воды. «Вот очищусь от грязи, — подумал он, — и полечу, расскажу всем о своей находке».

А в это время пролетала мимо ворона. Она увидала ключик, вымазалась в грязи, будто и она копала землю, заторопилась и полетела.

• Кар-р! Кар-р! — закричала ворона человеку. — Я нашла воду!
• Век твоей услуги не забуду, — ответил ей человек. — Отныне ты будешь жить безо всяких забот. Всегда на всем готовом и никогда ни в чем не станешь нуждаться.

Только успела ворона улететь, как появился чисто прибранный сарыч. Он радостно заговорил:

• Семь дней и семь ночей, не смыкая глаз, безо всякого отдыха я трудился, копал землю и докопался до родника чистой, прохладной и вкусной воды!
• Зачем говоришь неправду! — сердито сказал человек. — Не ты, а ворона добыла воду. Она сейчас была у меня с этой доброй вестью, и за это доброе дело я уже наградил ее. Отныне она будет жить без нужды и заботы. А ты, который вздумал присвоить себе заслугу другого, никогда не будешь пить воду из родника, отрытого вороной, а станешь утолять жажду, как и раньше, только дождевой водой! Кш-ш, обманщик!

После того сарыч много раз пытался рассказывать, что родник с ключевой водой отрыл он, но никого убедить не мог. И говорят, что с тех самых пор сарыч никак не может пить воду ни из какого источника, а утоляет жажду только дождевой водой. Вот почему, когда нет долго дождя, он летает и жалостно кричит:

• Во-оды! Во-оды!

А ворона перед дождем только и знает, что во все горло каркает:

• Кар-раул, не надо! Кар-раул, не надо!

ЙЫТӐ ХӐЙӖН ТУСНЕ ШЫРАНИ

Пӗр сӗм вӑрманта ӗлӗк-авал ула йытӑ пурӑннӑ. Пёччен пурнӑҫ ӑна питӗ йӑлӑхтарса ҫитернё. Ир пулнӑ та, каҫ пулнӑ — йытӑ хуйхӑрса чӑтлӑхсем хушшинче уткаласа ҫӳренӗ. Ҫапла вӑл та тус шырама шут тытнӑ. Пӗррехинче йытӑ тус шырас шутпа хӑйӗн йӑвинчен тухса, вӑрманта уткаласа ҫӳренё. Ҫӳресен-ҫӳресен пӗр мулкача хирӗҫ пулнӑ та:

• Ӑҫта каятӑн, мулкач тус? — тенё.
• Хампа пӗрле пурӑнма тус шырама, — тенӗ ӑна хирӗҫ кӗс- ке хӳреллё мулкачӑ.
• Апла пулсан айта иккӗн тус пулар! — тенӗ ула йытӑ савӑнӑҫлӑн.

Мулкач килӗшнӗ. Йытӑпа мулкачӑ пӗрле пурӑнма пуҫланӑ. Каҫ пулнӑ та, ир пулнӑ, ула йытӑ савӑннипе вёрме пуҫланӑ. Пӗрре^мулкач йытӑ вӗрнине илтнӗ те ҫапла каланӑ:

• Йытӑ тус! Ытла хытӑ ан вӗр-ха! Атту кашкӑр килсен иксӗ- мӗре те ҫисе ярӗ, — тенӗ.

Йытӑ кашкӑр ҫинчен тин пӗлнӗ. Ҫавӑнпа та ула йытӑ, кашкӑр вӑйлине пёлсен, кӗске хӳреллӗ мулкача пӑрахса кашкӑра шы- рама тухса утнӑ.

Кайнӑ-кайнӑ, кашкӑра тӗл пулман. Ҫапла ула йытӑ кашкӑра тупаймасӑрах хӑйӗн малтанхи йӑвине каялла килме тухнӑ. Кил- нӗ чухне вӑрманта темскер уланине илтнё. Ула йытӑ: «Кашкӑр мар-ши ку? Тавай кайса пӑхас?» — тесе шухӑшланӑ. Хуллен уланӑ сас еннелле утнӑ. Чӑнах та кашкӑр пулнӑ иккен. Йытӑ кашкӑр пысӑккинчен тӗлӗнсе кайнӑ.

Вара ула йытӑ:

• Кашкӑр тус! Ӑҫталла ҫул тытатӑн? — тенӗ.
• Яла, сурӑх тытма! — тенӗ кашкӑр.
• Эпӗ те санпа пӗрле пырам-и? — тенё ула йытӑ.
• Айта! — тенӗ те кашкӑрпа йытӑ ялалла уттарнӑ.

Ҫакӑнтан кашкӑрпа йытӑ пӗрле пурӑнма пуҫланӑ. Ҫимелли

пӗтсен каллех иккӗш сурӑх тытма кайнӑ. Йытӑ савӑннӑ. Савӑн- нипе ирпе каҫ вӗркеленё.

Кашкӑр йытӑ вёрнинчен питӗ хӑранӑ. Ҫавӑнпа та вӑл йытӑ патне пынӑ та каланӑ:

• Йытӑ тус! Ытла хытӑ ан вӗр-ха! Атту сунарҫӑ килсен ик- сӗмӗре те пӑшалпа персе вёлерӗ, — тенӗ.

Йытӑ кашкӑртан вӑйли сунарҫӑ пуррине тин пёлнӗ. Пёрре ҫӗрле, кашкӑр ҫывӑрсан, йытӑ кашкӑр йӑвинчен тухса су- нарҫӑна шырама кайнӑ. Шыранӑ-шыранӑ йытӑ — сунарҫӑна тупайман. Ҫапла вӑл сунарҫӑна тупаймасӑрах хӑйӗн йӑвине килсе выртнӑ. Тепёр ирхине каллех сунарҫӑна шырама тухса кайнӑ, нумаях та ҫӳреймен — сасартӑк таҫта аякра пӑшал сасси янраса кайнӑ. Йытӑ: «Ку сунарҫӑ пуль-ха — кун пек хытӑ кӑшкӑраканскер», — тесе сас еннелле чупнӑ. Ҫитнӗ. Сунарҫӑ пёр мулкача тытса тӑнине курнӑ. Йытӑ: «Ку сунарҫӑ мана та вӗлерӗ-ха», — тесе шухӑшланӑ. Унтан сунарҫӑна ҫап- ла каланӑ:

• Ӑҫта каятӑн, сунарҫӑ тус? — тенӗ.
• Сунара! — тенӗ сунарҫӑ.
• Алла пулсан эпӗ те санпа пӗрле пырам-и? — тенӗ йытӑ.
• Айта! — тенӗ те лешӗ, йытӑпа сунарҫӑ малалла утнӑ. Чы- лай ҫӳренӗ вӗсем иккӗшӗ. Ула йытӑ мулкач патне илсе кайнӑ: сунарҫӑ мулкача тытнӑ. Кашкӑр патне те кайнӑ: сунарҫӑ кашкӑ- ра тытнӑ. Сунарҫӑ йытта юратнӑ, килне илсе кайса янӑ. Йытӑ кунӗн-ҫӗрён вӗрнӗ, ӑна никам та чаракан пулман. Ҫакӑнтан йытӑ ҫын патӗнче пурӑнма пуҫланӑ.

КАК СОБАКА ПОДРУЖИЛАСЬ
С ЧЕЛОВЕКОМ

Когда-то давным-давно, в глубокой древности, жила в дремучем лесу собака. Одинокая жизнь ей наскучила. Утро наступает — она одна, вечер приходит — она опять одна- одинешенька. Тоска начала одолевать собаку. И решила она поискать себе друга. Идет по лесу час, два, навстречу заяц попадается.

• Куда путь держишь, зайчик? — спрашивает собака.
• Друга себе ищу, надоело одному жить, — отвечает заяц.
• Если так, давай подружимся, — обрадовалась собака.

Заяц согласился, и стали они жить вместе.

День живут, два живут. Нравится собаке. С радости она лаять начала. А заяц услышал ее лай и говорит:

• Ты, дружок, слишком громко не лай. Волк услышит, придет и нас обоих съест.

Узнала собака, что есть зверь посильнее короткохвостого зайчишки, и решила поискать волка.

Идет-бредет по лесу собака, а волка нет как нет. Впору назад поварачивать. Но тут она услышала дикий вой. «Не волк ли это и есть? — подумала собака. — Пойду погляжу». Пошла она на вой и скоро увидела волка.

• Далеко ли путь держишь, волчище? — спросила собака.
• В деревню за овцами, — ответил волк.
• Можно, и я пойду с тобой? — напросилась собака.
• Айда, — сказал волк, и они пошли.

Притащили они овцу в волчью берлогу и стали вместе жить. Когда еда кончалась, они шли за новой. Собака была рада, что нашла такого сильного друга. И опять от радости нет-нет да и залает. Волк услышал, испугался.

• Ты, друг, слишком громко-то не лай, — говорит он собаке. — А то охотник услышит, придет и нас обоих из ружья убъет.

Так собака узнала, что есть кто-то сильнее волка.

Однажды ночью, когда волк спал, собака вылезла из берлоги и пошла искать охотника. Искала-искала, не нашла. Пришлось вернуться в волчью берлогу. На другой день опять пошла. Вдруг слышит: словно бы гром где-то рядом грянул. «Не охотник ли это подает голос?» — подумала собака и побежала в ту сторону. Видит, на поляне охотник стоит, а в руках у него ружье дымится.

• Куда путь держишь, друг-охотник? — набралась храбрости и спросила собака.
• Пришел охотиться, — был ей ответ.
• А можно, и я с тобой пойду? — попросила собака.

— Айда, — сказал охотник, и они пошли вместе.

Долго они ходили, весь лес обошли. В одном месте охотник зайца поймал, в другом — волка подстрелил. Собака, чем могла, помогала своему новому другу. Охотник полюбил собаку и взял ее с собой в дом. Теперь собака и днем и ночью лаяла, и никто ее не останавливал.

С тех пор собака стала жить с человеком, стала его другом.

КУШАК АҪИПЕ ҪЕРҪИ

Пёррехинче кушак аҫи хӗвел питгинче ӑшӑнса выртнӑ. Хай- хискер ӑшӑ та тутӑ пурӑнӑҫпа киленсе куҫӗсене хупса мӑрлатнӑ. Сасартӑк вӑл юнашарах такам сассине илтет: «Чӗвик! Чӗвик!» Куҫне уҫать те курать: валашка хӗрринче ҫерҫи ларать иккен. Темён сӑхать вӑл. Кушак аҫи шартах сикет. Вӑл шӑртне вирелле тӑратать. Ҫерҫи валашка тӑрӑх сиккелесе ҫывӑ- хах пырать. Кушак аҫи чалт! ҫеҫ сикет те ҫерҫие ярса тытать.

Анчах ҫерҫийӗ ватӑскер пулнӑ. Ватӑ ҫерҫие хывӑхпа улта- лаймӑн!

• Чим! Чим! —тет вӑл. — Эсӗ мана ҫиессе ҫийӗн те, анчах аса ил-ха. Паян, ҫывӑрса тӑрсан, пит ҫурӑн-и? Эсӗ куҫусене те тасатман-ҫке. Ӑслӑ та ырӑ ҫынсем ирхине ҫывӑрса тӑрсан пит ҫӑваҫҫё, вара тин ӗҫе пикенеҫҫё.
• Чӑнах та, пит ҫӑваймарӑм! — аса илнӗ хайхи кушак аҫи.

Вӑл чӗрнисене пытарать те ҫерҫие вёҫертсе ярать. Унтан

ҫӑвӑнма пикенет. Урине чӗлхипе йӗпете-йёпете питне-куҫне сӑтӑркалать. Ҫерҫи пӑхрӗ-пӑхрӗ те пӑрр! турӗ тет.

Ҫав вӑхӑтранпа кушак аҫи апат умён мар, апат хыҫҫӑн питие ҫӑвать тет. Ӑна кура ытти кушаксем те апатлансан тин ҫӑвӑнаҫҫӗ.

КОТ И ВОРОБЕЙ

О

днажды лежал кот на солнышке, грелся. И так-то ему было тепло и хорошо, что он и глаза зажмурил от удовольствия. И вдруг где-то совсем рядом слышит: «Чи- лик-чилик!» Открыл глаза — воробей сидит на краешке корыта и что-то клюет. Встрепенулся кот, напружинился, от охотничьего азарта у него шерсть на спине дыбом встала. Воробушек скок да скок по корыту, и еще ближе оказался. И тогда словно какая пружина подкинула кота — прыг! — и воробей уже у него в лапах. Правда, воробей оказался старым, а старого воробья, как известно, на мякине не проведешь и голыми руками не возьмешь.

— Умный кот-мурлыка, ты меня можешь съесть в любое время, — сказал воробей, — но вспомни-ка, умывался ли ты утром, когда проснулся? По глазам видно, что нет. А ведь умные и хорошие утро начинают с того, что умываются.

Кот вспомнил, что он и впрямь утром не умывался. Обидно, что какой-то воробей учит его правилам хорошего тона, а только что возразишь воробью?

Убрал кот свои когти, положил воробья на траву и начал умываться. Нализывает языком лапу, а потом этой лапой аж из-за уха и до усов по мордашке проводит, хочет показать воробью, что понимает толк в чистоте. А воробей поглядел-погля- дел, как кот умывается, да и улетел. Спохватился умный кот, но уже поздно. Был в лапах вкусный завтрак и — нет его, улетел.

С тех пор, говорят, кот начал умываться не перед едой, а после еды. Ну, а на него глядя, и все другие коты и кошки стали делать то же самое.

ҪӖР ҪИНЧЕ МӖН ВӐЙЛӐ?

(Кӗскетнӗ)

Тахҫан авал пӗр патшан ҫӗр ҫинче мӗн пуринчен вӑйлине пӗлес килнӗ. Кам тӗрёс калать, ҫавна вӑл ҫур патшалӑх пама пулнӑ. Патша сӑмахне халӑха пӗлтернӗ. Вара патша патне тӑхӑр ҫын пуҫтарӑннӑ: мелник, пёр ҫунса кайнӑ ҫын, пулӑҫӑ, тимӗрҫӗ, ҫар пуҫлӑхӗ, пӗр каччӑ, усламҫӑ, евчӗ тата Кук- ша. Патша ҫаксене пӗрле лартнӑ та ыйтнӑ:

• Мӗн пуринчен вӑйлӑ? Тёрӗс калӑр! — тенӗ.
• Ҫил нимрен вӑйлӑ, вӑл арман чулӗсене ҫавӑрать. Ҫил ассӑ кайсан арман ҫунатне хуҫать! — тенё мелник.

Ҫунса кайнӑ ҫын мелникпе килёшмен. Вӑл каланӑ:

• Ҫил часах ывӑнать те чарӑнать. Арман ҫуначӗ хуҫӑлни пит пысӑк сиен мар, ӑна тӳрлетме пулать. Вут нимрен вӑйлӑ. Ман кил-ҫурта ҫунтарса ячӗ, ҫӳпӗ те юлмарӗ, — тенӗ хуйхӑрса.

Пулӑҫӑ ҫак ҫын каланине юратман.

• Вут ҫунса пӗтсен хӑех сӳнет. Вутран вӑйли шыв пур. Эсир курман-и ҫуркунне шыв мӗнле сарӑлса кайнине, арман пёви- сене ишнине тата кӳлӗрен шӑтарса тухса тарнине? — тенӗ пулӑҫӑ.

Пулӑҫа хирӗҫ тимёрҫӗ каланӑ:

• Шыв ҫуркунне анчах вӑйлӑ. Ҫуллахи вӗри ҫанталӑкра вӑл типсе ларать, хёлле сивӗ чух шӑнса ларать. Тимӗр нимрен вӑйлӑ. Тимӗр пуртӑ юмана касать, хурҫӑ ҫулу вут кӑларать, тимӗр тупӑ инҫете перет, тимӗр хӗҫ улпутсен пуҫне те касать, — тенӗ.

Ҫар пуҫлӑхӗ сиксе тӑнӑ та каланӑ:

• Тимӗр тутӑхать-ҫке. Паттӑр никамран та вӑйлӑ! Манӑн пат- тӑрсем тӑшман ҫарӗсене хиреҫҫӗ. Паттӑрсем ҫук пулсан кам сых- латӑр патшалӑха?! — тенӗ вӑл мухтанса.

Каччӑ ӑна хирӗҫ каланӑ:

• Паттӑр тем чул вӑйлӑ пулсан та ӑна хитре хӗр илентерет. Хитре хӗр ҫине никам та алӑ хураймасть. Хитре хӗр пӗрре пӑхни- пе патшана ҫавӑрма пултарать, — тенӗ.

Усламҫӑ кулса янӑ:

• Укҫа нимрен вӑйлӑ тӗнчере! Укҫа пулсан ухмах та улпута тухать, укҫасӑр улпут та ухмаха ерет. Укҫасӑр патша та пурӑ- наймасть, — тенӗ укҫа хутаҫне силлесе.
• Чӑнах та, укҫапа тем те илме пулать. Анчах укҫа пурин те ҫук-ҫке, ӑна тупма пёлес пулать. Нимрен вӑйли вӑл шӑмӑсӑр чӗлхе пулать! Шӑмӑсӑр чӗлхе паттӑра та, хитре хӗрсене те илӗр- тет. Шӑмӑсӑр чӗлхе калаҫнипе патшалӑхсем тытӑнса тӑраҫҫӗ, — тенӗ евчӗ.

Ҫапла нумай тавлашнӑ пухӑннӑ ҫынсем. Кукша нимӗн те шар- ламан. Вара патша Кукшаран ыйтнӑ:

• Сан шутупа, кам тӗрӗс каларӗ? Пуринчен вӑйли мӗскер пулать? Каласа пар! — тенӗ.

Кукша ҫапла каланӑ:

• Ман шутпа, нимрен вӑйли чӑн сӑмах пулать! Чӑн сӑмах ҫил пек ҫивӗч, вут пек вӗри, ҫурхи шыв пек сарӑлать, витӗр шӑтарса тухать. Чӑн сӑмах тимӗртен те вичкӗн, вӑл паттӑра вӑй парать, имшерккисене аталанма хал парать, хитре хӗрсене ӑс парать. Чӑн сӑмах тутӑхмасть, кивелмест, шьгера та путмасть, ҫӗрте те ҫӗрмест, ӗмӗрне те ватӑлмасть. Чӑн сӑмахсӑр халӑх са- ланса каять. Ман сӑмах тёрӗс! Патша, сан сӑмаху тӗрёс пулсан ҫур патшалӑхна мана пар.

Анчах патшан чӗлхи евчённи пек шӑмӑсӑр пулнӑ иккен. Кук- шана вӑл нимӗн те паман, хӑваласа кӑларса яма хушнӑ.

Хура халӑх Кукшан чӑн сӑмахне илтнӗ те суеҫё патшан пётӗм ҫӗрне туртса илнӗ. Ӑна хӑйне тинӗс утравӗ ҫине кайса янӑ.

Тӗрӗс, чӑн сӑмахран вӑйли ним те ҫук!

ЧТО СИЛЬНЕЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ?

(В сокращении)

О

дному царю захотелось узнать, что всего сильнее на свете. Он оповестил об этом весь народ и человеку, который даст правильный ответ, обещал отдать половину своего царства.

Много ли, мало ли времени прошло, явилось к царю девять человек разного чина и звания: мельник, крестьянин-погорелец, рыбак, кузнец, военачальник, купец-барышник, сват-

Царь посадил их всех вместе и задал свой вопрос:

• Что сильнее всего на свете? Скажите, да так, чтобы было правильно!

Мельник сказал:

• Всего сильнее ветер. Он не только тяжелые жернова легко вертит, но, если разбушуется, и крылья мельницы ломает.

Крестьянин-погорелец не согласился с мельником.

• Ветер подует, подует да утихнет, — сказал он. — А крылья мельницы сломает — не такая уж это великая беда, их можно починить. Всего сильнее огонь. От огня сгорел мой дом, сгорел дотла, даже головешки не осталось.

Рыбак, в свою очередь, не согласился с погорельцем.

• Огонь, рано или поздно, отпылает и погаснет. Сильнее огня вода. Разве вам не приходилось видеть, как по весне разливается вода и рушит на своем пути мосты и запруды, как размывает берега озер, а потом уходит из них.

Рыбаку возразил кузнец:

• Вода сильна лишь весной. В летнюю жару вода высыхает, а в зимние морозы превращается в лед. Всего сильнее, конечно, железо. Железный топор рубит столетний дуб, стальное кресало извлекает из кремня огонь, стальная пушка бьет на много верст, стальной меч рубит головы даже барам.

Заслышав разговор о пушках и мечах, вскочил со своего места военачальник.

• Ты забыл, что железо ржавеет! — напомнил он кузнецу. — Всего сильнее храбрый воин. Мои герои-храбрецы опрокидывают вражеские войска, если они даже вооружены и стальными пушками.

Молодой кудрявый парень возразил военачальнику:

• Как бы ни был силен и отважен герой, его может пленить красивая девушка. Никто не поднимет руку на красавицу. Она одним взглядом может покорить даже царя.

Купца-барышника такие слова рассмешили:

• Всего сильнее на белом свете деньги! Если есть деньги, то и дурак может стать барином, а нет денег, то и барин становится дураком. Без денег не может прожить даже царь! — с последними словами купец вытащил из кармана мешочек с деньгами и для пущей убедительности потряс им.

Настал черед высказываться свату-краснобаю:

• Это верно: за деньги можно купить все-все. Но ведь деньги-то водятся не у всех, надо еще уметь добывать их. Всего сильнее на свете язык! Недаром про него говорят, что он без костей. Он может черное сделать белым. Может прельстить и героя, и красавицу. Слова, сказанные языком, могут и разрушить и воздвигать города и государства!

6. Заказ № 1328.

Последнее слово осталось за сидевшим до этого безмолвно старым мудрым человеком.

• Кто, по-твоему, сказал правильно? — обратился к нему царь. — Что всего сильнее на свете? Скажи нам.
• По-моему, сильнее всего — правдивое слово! — ответил старик. — Правдивое слово — остро и сильно, как ветер, горячо, как огонь, может заполонить, как вешняя вода, и пронзить насквозь, наподобие меча. Правдивое слово крепче железа, оно придает герою силы, делает умными красивых девушек. Чтобы одолеть правдивое слово, барышнику приходится отдавать все свои барыши, а лжецу-краснобаю изворачиваться ужом. Правдивое слово не ржавеет, не стареет, не тонет в воде, не гниет в земле, оно вечно молодо. Без правдивого слова нельзя править народом, нельзя его объединить в одно целое. Мое слово правильное! Если и твое слово — о, царь! — твердое, то ты должен отдать мне половину своего царства.

Хорошо сказал мудрый старик! Но язык у царя, как и у свата-краснобая, оказался без костей, и он не только не отдал мудрецу обещанного полцарства, но и приказал вытолкать его взашей.

Все же правдивое слово мудреца дошло до народа и распространилось по государству. Народ отнял власть у царя, а его самого сослали на необитаемый остров в океане. Чтобы подумал на досуге и понял, что нет на свете ничего сильнее правдивого слова.

КУРТЕИПЕ УРТЕМИ

(Кӗскетнӗ)

 Тахҫан авал пӗр пуян Куртейпе чухӑн Уртемей кӳршӗллӗ пурӑннӑ. Пёр ҫулхине ҫаксем тепле майпа иккёш пёрлешсе ака тунӑ. Ёҫ ҫинче пуян Куртейӗн ула кӗсри хӑмланӑ та, тихи чухӑн Уртемей урапи айне кӗрсе выртнӑ. Чухӑн Уртемей юриех кулмалла:

• Э, ман урапа хӑмланӑ иккен, — терё тет.
• Ҫук, Уртемей, ман кӗсре хӑмланӑ, — терё тет Куртейё.

Ну, сӑмах хыҫҫӑн сӑмах, кусем тавлашӑва кӗрсе кайрӗҫ тет. Ҫаксем тавлашса тӑнӑ вӑхӑтра ҫулпала пӗр патша иртсе пы-

нӑ. Куртей патша патне пырать те тавлашӑва татса пама йӑлӑнать. Патша калать:

• Ыранччен тӗнчере мӗн тутлине пӗлсе килӗр те, тиха ҫавна пулӗ! — тет.

Куртейӗн Кӗтерне ятлӑ арӑмӗ пулнӑ, Уртемейӗн Урине ятлӑ хӗрӗ пулнӑ. Килне таврӑнсан иккёш те мӗн пулнине — пӗри арӑмне, тепри хӗрне каласа параҫҫӗ.

Куртейӗн мӑнтӑр арӑмӗ улӑшкине: «Тӗнчере пылтан тутли ним те ҫук», — тесе вӗрентет патшана калама. Уртемей хӗрӗ Урине: «Тёнчере ыйхӑран тутли ним те ҫук», — теме вӗрентет ашшӗне.

Тепӗр кунхине кусем патша патне пыраҫҫӗ. Куртей патшана:

• Тӗнчере пылтан тутли ним те ҫук! — тет.
• Тӗнчере ыйӑхран тутли ҫук, — тет Уртемей.
• Ну, юрӗ, сирӗн пек пултӑр халь! — тет те патша тепӗр кунхине тӗнчере мӗн вӑйлине пӗлсе килме хушса ярать.

Куртее арӑмӗ: «Тӗнчере пирӗн ула кӗсререн вӑйли нимех те пулас ҫук», — тесе вӗрентсе ярать. Уртемей хӗрӗ: «Тӗнчере шыв- ран вӑйли ҫук, вӑл теме те хирсе ҫӗмӗрсе каять», — тесе вӗ- рентет.

Тепёр кунхине Куртейпе Уртемей патша патне ҫитеҫҫӗ те:

• Ну кам вӑйлӑ тӗнчере? — ыйтать патша Куртейрен.
• Тӗнчере пирӗн ула кёсререн вӑйли ҫук пулас, — тет Куртей.
• Эсё мён калан, Уртемей? — тет патша.
• Тӗнчере шывран вӑйли ҫук, вӑл теме те хирсе ҫӗмӗрсе кайма пултарать, — тет Уртемей.
• Ну, юрё эппин! — тет те патша тепёр кунне тёнчере кам хытӑ чупнине пёлсе килме хушса ярать.

Куртее арӑмӗ: «Тӗнчере мулкачран хытӑ чупаканӗ ҫук», — тесе вёрентет. Уртемей хӗрӗ ашшӗне: «Тӗнчере шухӑшран хытӑ чупаканӗ ҫук», — тесе калама вёрентет.

Хайхисем ирхине патша патне пыраҫҫӗ. Патша Куртее:

• Ну, пёлетён-и? — тет.
• Тёнчере мулкачран хытӑ чупаканни ҫук, — тет Куртей.

Уртемейрен ыйтать лешё:

• Тёнчере шухӑшран хытӑ чупаканӗ ҫук, — тет.

Патша вара кусем ҫын сӑмахӗпе каланине сисет те Куртейрен:

• Санӑн кам килте вёрентекенё пур? — тесе ыйтать.

Куртей калать:

• Арӑм пур, арӑм вёрентрё, — тет.

Уртемейрен ыйтать патша, Уртемей:

• Манӑн Урине ятлӑ хёр пур, ҫав вёрентрё, — тет.
• Алла пулсан хӑвӑртан ҫеҫ ыйтатӑп, — тет патша. — Ҫӗрӗн пёр хӗрринчен тепёр хӗрри инҫе-и? — тесе ыйтать патша Куртейрен.
• Инҫе, унта ёмёрне те утса ҫитес ҫук, — тет Куртей.

Уртемей калать:

• Инҫе мар, пёр талӑк утмалӑх кӑна, — тет. — Ирхине хёвел пёр хёрринчен тухать те каҫ пулнӑ ҫӗре тепёр хӗррине ҫитсе те ларать. Вара, ҫӗрле таврӑнса ҫитсе, тепёр кун ирхине каллех хӑй вырӑнёнчен тухать, — тет.

Патша татах:

• Ҫӗртен пӗлӗт инҫе-и? — тесе ыйтать.

Куртей:

• Инҫе, — тет, — ҫӳле никам та ҫӗкленсе курайман.

Уртемей капать:

• Питё инҫе тесен те пӗр ҫухрӑмран ытла мар, — тет, — унти ҫӗрлехи хӑй ҫутисем кунта курӑнаҫҫӗ, — тет.

Ҫапла вара патшана Уртемей сӑмахӗсем кӑмӑлне килеҫҫӗ те вӑл ӑна:

• Чӑнах санӑн урапу хӑмланӑ икен! Илсе кай ӗнтӗ тиху- на, — тет. Анчах Уртемей тухса каяс умён тата: «Санӑн хӗрӳ Урине манран та ӑслӑ-мӗн. Эпӗ ӑна качча илетӗп, ҫавӑнпа та ман пата хӑй килтӗр, — тет. — Анчах килессе вал хирпе те мар, ҫулпа та мар, ҫуран та мар, лашапа та мар килтӗр. Хӑйпе пёрле парне илсе килтёр, парни куҫа курӑнтӑр, алла ан кётёр».

Уртемей килне йӗрсе таврӑнать те патша мён хушнине хёрне каласа парать.

• Ан хӑра, атте! Хуйхӑрас вырӑнне эсӗ лайӑх ухатниксем шыраса туп та, вӗсем мана ыранччен мулкачпа шурӑ кӑвакарчӑн тытса паччӑр, — тет Урине.

Уртемей ҫавӑнтах ухатниксем патне каять те Урине мён хушнине тума капать. Ухатниксем ҫавӑнтах Уринене чёрё мулкачпа кӑвакарчӑн тытса килсе параҫҫӗ.

Тепёр кун ирхине Урине мулкача утланать те кӑвакарчӑнне читлёхе хупса патша патне илсе каять. Патша патне ҫитет те шурӑ кӑвакарчӑна читлӗхрен кӑларса аллине тытать. Патша килне кёрет те капать:

• Me сана парне! — тет. — Эпӗ ӑна хирпе те мар, ҫулпа та мар, утпа та мар, ҫуран та мар илсе килтём, — тет.

Патша парне илес тесе савӑнса утса пырать кӑна — Урине кӑвакарчӑна аллинчен кӑларать ярать те, леш вӗҫсе тухса каять.

Парнене патша куҫпа курчё, аллипе илеймерё. Вара патша Уринене туй тусах качча илсе ярать.

ГОРДЕЙ И АРТЕМИЙ

(В сокращении)

Ж

или в старину два соседа — Гордей и Артемий. Гордей был богат, а Артемий беден. Как-то оказались по соседству и их загоны в поле. Выехали они пахать и сеять свои полоски. В поле у богатого Гордея его пегая кобыла ожеребилась, а жеребенок возьми да и ляг под телегой Артемия. Бедняк Артемий в шутку сказал:

— Гляди-ка, моя телега ожеребилась.

Гордей шутки Артемия не принял.

• Нет, — вполне серьезно возразил он, — это моя кобылица ожеребилась.

В это время мимо проезжал с охоты царь. Услышал он спор и решил вмешаться.

• Вы мне к завтрашнему дню приготовьте ответ на вопрос: что на свете всего слаще и приятней? Кто даст правильный ответ, тому и будет принадлежать жеребенок.

У Гордея была жена Катерина, у Артемия жена умерла, он жил с дочерью Ориной.

Вечером, возвратившись с поля, оба они рассказали о споре-разговоре: первый — жене, второй — дочери.

Жена Гордея посоветовала мужу сказать, что слаще и приятней меда на свете ничего нет.

Дочь Артемия Орина дала другой ответ на вопрос царя: она сказала, что нет ничего на свете слаще и приятнее сна.

На другой день соседи пошли к царю.

• Слаще и приятней меда нет ничего на свете, — говорит Гордей.
• Нет на свете ничего слаще и приятней сна, — сказал Артемий.

Царь их выслушал и сказал, чтобы они завтра дали ему ответ на новый вопрос: что на свете всего сильнее?

Жена Гордея сказала мужу, что сильнее их пегой кобылицы никого нет. Дочь Артемия ответила по-другому: она сказала, что нет ничего сильнее воды, она может разрушить все, что ей попадается на пути.

Пришли на другой день к царю Гордей и Артемий.

• Ну, кто на свете всего сильнее? — спрашивает царь.
• На свете, пожалуй, никого нет сильнее нашей пегой ко- бьшицы, — ответил Гордей.
• А ты что скажешь, Артемий? — обращается царь в? бедняку.
• На свете нет ничего сильнее воды, она может снести и разрушить все на своем пути, — отвечает Артемий.

Тогда царь задает новый вопрос: кто на свете всех быстрее?

Жена Гордея советует мужу ответить, что вряд ли кто найдется быстрее зайца.

Орина, дочь Артемия, дает совет отцу ответить, что ничего нет на свете быстрее мысли.

Приходят соседи к царю.

• На свете нет никого быстрее зайца, — отвечает Гордей.
• Нет ничего на свете быстрее мысли, — говорит Артемий.

Тогда царь спрашивает у Гордея:

• Кто советчик у тебя дома?

Гордей отвечает:

• Дома советы мне дает жена.

О том же самом царь спрашивает у Артемия.

Артемий ответил, что у него есть дочь Орина, она и дает ему советы.

• Теперь, — говорит царь, — я вам задам еще вопросы и ответьте на них сами, без подсказки. Первый вопрос: как велико расстояние от одного края земли до другого?

Гордей отвечает:

• Так велико, что и в век не пройти его.

Артемий дает свой ответ:

• Недалеко, за одни сутки можно пройти, — говори он. — Солнце утром поднимается с одного края, а к вечеру доходит до другого; ночью, завершив круг, опять поднимается на том же месте.

Царь задает второй вопрос:

• Далеко ли от земли до неба?
• Далеко, — отвечает Гордей. — До неба никто не может подняться.
• Не очень далеко, — в свой черед говорит Артемий, — должно быть не больше версты; когда по вечерам там зажигаются огни — они хорошо видны с земли.

Ответы Артемия царю понравились.

• На самом деле твоя телега ожеребилась, — сказал он. — Бери своего жеребенка.

Гордею пришлось согласиться: с царем спорить не будешь.

А царь говорит Артемию:

• Твоя дочь Орина умнее меня, и я бы хотел ее взять за себя замуж, пусть завтра же и приходит. Только пусть идет она не полем, не дорогой, не пешком и не на лошади. Пусть с собой подарок принесет, но такой, чтобы он был глазам виден, а рукам недоступен.

Невеселым возвращается Артемий домой. Передает дочери повеление царя.

• Ну уж эта задача совсем простая, — говорит Орина. — ты только найди хороших охотников; пусть они поймают зайца и белого голубя и дадут мне.

Разыскал Артемий охотников, те поймали живьем зайца и голубя и принесли Орине.

Наутро Орина села верхом на зайца, взяла с собой голубя и отправилась к царю. Входит в царский дворец и говорит царю:

• Ну, вот я и пришла не полем и не дорогой, не пешком и не на лошади, получай мой подарок.

Царь протянул руки, чтобы взять подарок, а Орина выпустила из своих рук голубя, и он улетел через окно на волю. Глазами царь подарок видел, а в руки взять не смог.

Женился царь на Орине, сыграли свадьбу.

ЧИПЕР ПЛАКИ

Пӗр хресченӗн виҫӗ ывӑл пулнӑ. Иккӗшӗ авланнӑ, кӗҫӗнни, Иӑванӗ, авланман. Ашшӗ Йӑвана авлантарас тенӗ, кама илес? Ялта пӗр ҫыннӑн чипер Плаки пулнӑ. Чиперри чӑнах та чипер пулнӑ, анчах кахал пулнӑ, ӗҫлемен, куҫкӗски ҫине ан- чах пӑхса ларнӑ.

• Илес, Йӑван, ҫав Плакие, — тет ашшӗ.
• Илме юшелле те, вӑл питӗ кахал теҫҫё.

Ашшӗ ҫавнах илес тенӗ. Вара Йӑван та ашшӗ сӑмахне итлесе чипер Плакие илнӗ.

Пурӑнаҫҫӗ. Виҫӗ ывӑлӗ, икӗ кинӗ пӗрмаях ӗҫе ҫӳреҫҫӗ. Ку чипер Плакийӗ ӗҫе каймасть, сада сулхӑна тухса выртать. Каҫ пулсан пурте ӗҫлесе килеҫҫӗ. Ашшӗ кашнинченех паян мӗн ӗҫле- ни ҫинчен ыйтма тытӑнать:

• Ывӑлӑмсем, эсӗр мӗн ӗҫлерӗр, — тет.
• Кӑк хӑртрӑмӑр, — теҫҫӗ лешсем.
• Эсӗр тата, кинӗмсем, мӗн ӗҫлерӗр?
• Эпӗр ҫум ҫумларӑмӑр, — теҫҫӗ икӗ аслӑ кинӗ.
• Эсӗ тата мӗн ӗҫлерӗн, — тет чипер Плакие.
• Садра выртрӑм, — тет ку.

Ҫакӑн хыҫҫӑн ҫиме лараҫҫӗ. Ашшӗ ывӑлӗсем, икӗ кинё умне аш, ҫӑкӑр тем чухлӗ хурса парать. Чипер Плаки умне пӗр кашӑк та тӑр шӳрпе анчах лартса парать. Лешсем тӑраничченех ҫиеҫҫӗ. Чипер Плаки тӑрӑ шӳрпе ҫисе ҫех тухать.

Ир пулсан лешсем каллех хире ӗҫлеме тухса каяҫҫӗ. Чипер Плаки каллех юлать. Хӑй ӑшӗнче шутлать: «Кӑшт ёҫлес пулӗ, ӗҫлемесен ҫитермеҫҫӗ пулмалла кунта», — тет те урай шӑлса урай ҫӑвать, кил таврашне пуҫтарать.

Каҫ пулсан пурте ӗҫрен таврӑнаҫҫӗ. Ашшӗ каллех кам мӗн ӗҫлени ҫинчен ыйтма тытӑнать:

• Ывӑлӑмсем, мӗн ёҫлерӗр-ха паян? — тет.
• Кӑк хӑртрӑмӑр, — теҫҫӗ лешсем.
• Эсӗр тата, кинсем?
• Ҫум ҫумларӑмӑр, — теҫҫӗ аслӑ кинӗсем.
• Эсӗ тата, Плаки кин, мӗн ӗҫлерӗн?
• Кил таврашне пуҫтарса урай ҫурӑм, — тет Плаки.

Ҫакӑн хыҫҫӑн ҫиме лараҫҫӗ. Ашшӗ халӗ чипер Плакие ҫӑкӑр,

кӑшт аш та хурса парать. Чипер Плавси хӑй ӑшӗнче калать: «Тата лайӑхрах ӗҫлемелле-иҫ, ӗҫлесен мана та ыттисен умне хурса панӑ пек нумай аш хурса парӗ».

Тепӗр кунне ҫак чипер Плавси никамран ир хире ӗҫлеме каять. Ҫум ҫумланӑ ҫӗрте ӗҫлет, никам та куна ӗҫлесе хуса ҫитей- мест.

Каҫ пулсан ӗҫрен таврӑнаҫҫӗ. Ашшӗ ачисенчен паян мӗн ӗҫ- лени ҫинчен ыйтма тытӑнать:

• Ывӑлӑмсем, паян тата мӗн ӗҫлерӗр, — тет.
• Кӑк кӑлартӑмӑр, — теҫҫӗ лешсем.
• Эсир тата, аслӑ кинсем?
• Ҫум ҫумларӑмӑр, — теҫҫӗ кусем.
• Эсӗ тата, Плаки кинӗм?
• Эпӗ те паян ҫум ҫумларӑм, — тет ку.

Пӗр аслӑ кинӗ апппӗне калать:

• Вӑл паян пиртен те хытӑ ӗҫлерӗ.

Ҫакӑн хыҫҫӑн ҫиме лараҫҫӗ. Ашшё халӗ Плаки умне те ыт- тисене панӑ пекех тем чухлех ҫӑкӑр, аш виҫесёрех хурса парать. Мӗн чухлӗ ҫиен, ҫавӑн чухлӗ ҫи.

Ҫапла чипер Плаки ӗҫлесен анчах хырӑм тутӑ пулнине ӑнлан- са илет.

КРАСАВИЦА ПЛАТИ

У одного мужика было три сына. Старшие сыновья были женаты, а младший Иван — холост. Пришла пора женить и младшего сына. Для него отец выбрал самую что ни на есть красивую в деревне девушку Плат.

• Нравится тебе Плат? — спросил он сына.
• Нравиться-то нравится, да, говорят, уж больно ленива, — ответил Иван. — Только и делает, что глядится в зеркало, собой любуется.
• Ничего, сынок, научим ее работать, — сказал отец.

Женился Иван на красавице Плат. Справили честь по чести

свадьбу.

Живут молодые день, неделю, две недели. Иван вместе с братьями работает, не сидят сложа руки и старшие невестки. Только красавица Плаги ничего не делает. Выйдет в сад, сядет в тенек да и посиживает.

Однажды вечером, когда все вернулись с работы и сели ужинать, отец спрашивает:

• Сыновья, вы чем нынче занимались?
• Пни корчевали, — отвечают те.
• А вы, невестки, что делали?
• Мы пололи картошку, — говорят старшие снохи.
• А ты чем была занята, голубушка? — спросил свекор у младшей невестки.
• В саду под яблоней сидела.

Отец налил сыновьям и старшим невесткам по миске супа, положил по куску хлеба и мяса. Младшей невестке налил миску супа, положил рядом с миской ложку и — все. Похлебала красавица Плаги жиденькой похлебочки, на том ужин ее и закончился.

Утром опять все ушли на работу, одна Плаги осталась дома. Осталась и задумалась: неработающих здесь не кормят, может, чем-нибудь мне тоже заняться? Подумала так и прибрала в доме, пол вымыла.

Вечером за столом отец опять спрашивает:

• Что, сыновья, нынче делали?
• Пни корчевали, — отвечают те.
• А вы чем занимались? — спросил отец у старших невесток.
• Пололи, — ответили они.
• А ты, Плаги, что поделывала? Опять в холодке под яблоней сидела?
• Нет, я убиралась по дому, пыль вытерла, пол вымыла, — сказала Плаги.

На этот раз свекор налил невестке супу и положил кусочек хлеба.

Ест Плаги этот кусочек и думает: «Выходит, в этом доме кормят лучше того, кто лучше работает. Пойду-ка завтра и я полоть картошку».

Так и сделала. Наутро встала вместе со старшими снохами и вместе же с ними до самого вечера полола.

За ужином свекор опять допытывается:

• Каким делом, сынки, нынче занимались?
• Пни докорчевывали.
• А вы, старшие невестки?
• Пололи.
• А ты, наша красавица? — дошел черед до Плаги.
• И я нынче полола, — ответила Плаги.

А одна из старших невесток прибавила:

• Она сегодня работала проворнее нас, мы едва за ней успевали.

И в этот раз отец положил перед Плаги вдоволь и хлеба, и мяса.

Так красивая Плаги научилась работать.

ТУНИНЕ ШЫРАКАНСЕМ

 Пӗр пӳртре карчӑкпа унӑн ҫитӗннӗ хӗрӗ пурӑннӑ. Ҫулла ҫынсем хӗрсе тырӑ выраҫҫӗ, ку амӑшӗпе хӗрӗ хире тырӑ вырма пӗрре те тухмаҫҫё.

• Эпӗ вилес карчӑк, кӑҫал вилсен эпӗ тырӑ вырни ахалех харама юлать. Ҫавӑнпа манӑн тырӑ вырма тухас мар пуль, — тет карчӑкӗ.

Хӗрӗ калать:

• Эпӗ ҫитённӗ, качча каяс хӗр, мӗн тӑвас манӑн тырӑ выр-

  ---

  са? — тет. Тӗрӗ тытать те, сулхӑнта тёрё тёрлесе, юрласа ларать.

Амӑшӗ ҫӑм арлать. Ҫынсем вара — мӗн пур ӗҫлеме пултара- канни — пурте хирте шӑрӑхпа пиҫсе ӗҫлеҫҫӗ. Ку карчӑкпа хӗре килте сулхӑнта ларма пит аван.

Ҫынсем тырӑ вырса, хиртен пуҫтарса кӗчӗҫ, авӑн ҫапаҫҫӗ. Кӗркунне пулса килет. Ҫынсем мён пур ӗҫне пӗтӗмпе туса пӗтерчӗҫ, тырри-пуллине кӗлет тулли тултара-тултара хунӑ. Сӑра туса ӗҫкӗ-ҫикӗре ҫӗмӗрёлеҫҫӗ.

Хура кӗр ҫитрӗ. Пушанса юлнӑ хирте карчӑкпа хӗр тырри пёр-пӗччен тӑлӑххӑн ларать. Юр та ҫӑва пуҫларӗ.

Вилес карчӑк вилеймен, качча каяс хӗр каяймарё. Иккӗш те пӗрлех пурӑнаҫҫӗ. Ҫимелли пётрё. Мӗн тӑвас? Хирти тырра кӗрт хӳсе кайнӑ. Выҫӑ ларас килмест. Амӑшӗпе хӗрӗ тырӑ вырма каяҫҫӗ. Кӗрӗк-сӑхман тӑхӑнчӗҫ. Пӗри юр хырма кӗреҫе илчӗ, тепри ҫурла илчӗ, кайрӗҫ тырӑ вырма. Килӗнчен тухсанах кусе- не кӳршӗ арҫынни курать те ыйтать:

• Эсир ӑҫталла каятӑр капла?
• Тырӑ вырма каятпӑр, — теҫҫё лешсем.
• Хӗлле ӗнтӗ, мӗнле тырӑ выратӑр? Пӗтрӗ ӗнтӗ вӑл тырӑ вы- расси. Атьӑр сире пашалу туса пурӑнмалӑх урпа парса ярам, — тет те кӳршӗ ҫынни карчӑкпа хӗре хӑй патне ертсе каять. Кӗлетне уҫса карчӑкпа хӗр валли калама ҫук аван, таса, шултра урпа тӑватӑ михё тултарса хурать.

Хӗр урпана ывӑҫласа илет те пӑхать:

• Тӳнӗ-ши ку урпана, — тет.

Кӳршӗ калать:

• Тӳмен, эсир тӳнине шырама тухнӑ-и? Сире тӳни кирлӗ пулсан, эсир тӳнине кайса шырӑр, — тет те кӗлетне шалт пи- тӗрсе хурать.

Карчӑкпа хӗр пӑхкаласа юлаҫҫӗ. Кӗреҫипе ҫурлине йӑтса хӑйсен ани ҫине тырӑ вырма лапсӑртатаҫҫӗ.

ИЩУТ ТОЛЧЕНОЕ

В одной деревне жили мать и дочь. Их соседи с утра до позднего вечера работали в поле, а они или рукоделием каким занимаются, или совсем ничего не делают, а лежат себе где-нибудь в холодке, лясы точат.

Подошло время жатвы. Мать говорит дочери:

• Что-то я себя неважно чувствую, наверное, скоро умру, зачем же мне рожь жать, надрываться?
• А я скоро выйду замуж, так что мне это и вовсе ни к чему, — отозвалась дочь, поворачиваясь на другой бок.

Соседи убрали хлеб с полей, обмолотили, засыпали в закрома. А когда настала осень и работы на полях подошли к кон-

Наступила зима. Мать не умерла, дочь никто не взял замуж. Запасы, какие были, все вышли, а есть хочется, голод не тетка. Что делать?

Оделись мать с дочерью в шубы, одна взяла лопату, другая — серп, пошли жать. Навстречу сосед идет, спрашивает:

• Далеко ли собрались?
• Идем в поле рожь жать, — отвечают мать с дочерью.
• Да ведь какая жатва зимой? — говорит сосед. — Соломы и той под снегом не найдешь. Идемте-ка ко мне, так и быть, я вам дам ячменя на лепешки.

Открыл сосед амбар, развязал мешок с ячменем.

• А он у тебя толченый? — запуская руку в мешок, спрашивает дочь.
• Нет, ячмень этот не толченый, — ответил сосед и снова завязал мешок. — Если вы ищете толченый — ищите в другом месте.

Переглянулись мать с дочерью, взяли лопату и серп и поплелись искать в поле свою занесенную снегом полоску.

ПӲРНЕ ПЕК АЧА

(Юмах сыпӑкӗ)

Пӗр карчӑкпа пёр старик пурнаҫҫӗ тет. Вёсен пёр ача та пулман тет. Пӗрре старик суха тума кайнӑ тет. Карчӑкӗ икерчӗ пӗҫерме юлнӑ тет. Карчӑкӗ пӗҫерсе пӗтерчӗ тет те кулянса ларать тет:

• Ах, пёр ача та пулмарӗ-ҫке. Пӗр ача пулнӑ пулсанах апт- рамӑттӑмӑрччё. Халь икерчӗ пёҫертӗм; ача пулнӑ пулсан часах ашшӗ патне икерчӗ парса килӗччӗ, — тет.
• Апи, тавай аттене икерчӗ леҫсе парам, — тет.

Карчӑк тӗлӗнсе каять:

• Ачам, эсӗ ӑҫтан тухрӑн? — тет.

Ачи:

• Эсӗ ӗнер пӗрене ҫурӑкне сӳс чиксеттӗнччӗ, эпӗ ҫав сӳсрен пултӑм, — тет.

«Чӑнахах та эпӗ ҫурӑка сӳс чиксеттӗмччӗ», — тесе шухӑшласа илет карчӑк. Ҫапла шухӑшласан карчӑк:

• На эпхган, кайса леҫсе кил икерчӗ аҫу патне, — тет.

Пӳрне пек ача икерчӗ илет те чупса каять ашшӗ патнелле.

Кайсан-кайсан ҫул ҫинче ҫула урлӑ патак выртать. Кунталла та, лерелле те пӑхать ача — патак урлӑ ниепле те каҫаймасть. Мӗн тӑвас халь ачан? Вара вӑл ашшӗне кӑшкӑрма тытӑнать.

• Атте, атте, атте! — тесе виҫ хутчен кӑшкӑрать те, ашшё вара илтсе пырать. Ашшӗ ӑна патак урлӑ каҫарать те икерчине идет. Суха тунӑ ани унтан инҫех те мар пулнӑ-мён. Старик ача- ран ыйтать:
• Эсӗ ӑҫтан тухса килтӗн, ман ача ҫукчӗ-ҫке, — тет.
• Эпё паян ир пӗрене ҫурӑкӗнчен тухрӑм, — тет.

Старик урӑх ним те ыйтмасть, ларать те икерчӗ ҫиме тытӑ- нать. Ачи:

• Атте, эсӗ ҫииччен эпё суха тӑвам, — тет.

Старикё:

• Ачам, эсё пёчёккё, суха пуҫ ӑҫтан тытайӑн? — тет.

Ачи:

• Юриех пӑх-ха: тӑваятӑп-и, тӑваймастӑп-и, — тет.

Ачи суха пуҫне тытать те карлаттарса анчах пырать. Ача юр- ласа суха тӑвать.

Инҫе те мар ҫулпа пёр улпут пырать. Улпут юра илтет, суха пуҫ ҫумӗнчи ҫыннине курмасть. Вӑл ямшӑкне чарать те апат ҫисе ларакан ҫынтан ыйтать:

• Старик, мёнле сан лаши хӑех суха тӑвать? — тет.

Старик:

• Курмастӑн-и, илтместён-и ав ман ача суха тунине? — тет.

Улпут хытӑрах тӗлкӗрсе пӑхать те чанах суха пуҫ тытса пы-

ракан пӳрне пек ачана курать.

• Сут куна мана, — тет.

Старик:

• Ил, мён чул паран? — тет.
• Виҫҫӗр тенкё парап, — тет улпучё.

Старик пилӗкҫӗр тенкё ыйтать. Калаҫсан-калаҫсан старикпе улпут килӗштереҫҫё. Улпут ачана илет те кёсьене чикет.

Анчах ҫурма ҫула ҫитсессӗн ача улпут кӗсйине ҫыртса шӑта- рать те тухать те вӗҫтерет анчах. Ашшё патне пырать те каллех суха тума тытӑнать.

МАЛЬЧИК С КОЛОДКУ

( Отрывок)

Ж

или старуха со стариком. Детей у них не было. Однажды старик отправился в поле пахать, а старуха осталась дома. Вот напекла старуха блинов, бросила оставшееся полено на печку, горько вздохнула и сказала:

— Кабы был у нас мальчик, он сейчас отнес бы отцу горячие блины.

В тот же миг с печки послышался детский голос:

— Мама! Мама! Спусти меня с печки, я отнесу отцу блины! Удивилась старуха. Подошла к печке и увидела маленького,

с колодку, человечка. Спустила она его с печки и спрашивает:

• Откуда ты?
• Из полена! — отвечает мальчик с колодку.

Старуха обрадовалась, завязала ему в узелок чашку с блинами, и мальчик пошел к отцу в поле.

Не дойдя до отца, мальчик наткнулся на соломинку, остановился и стал звать на помощь. Старик подошел, перенес его через соломинку и спрашивает:

• Кто ты и куда идешь?
• Я твой сын, несу тебе горячие блины! — ответил мальчик.
• Нет у меня детей! — воскликнул старик.
• Не было! — поправил мальчик с колодку и рассказал историю с поленом. Старик обрадовался и понес его на свою пашню.

Когда они дошли до пашни, старик уселся за блины, а мальчик с колодку начал пахать.

Проезжал мимо купец. Видит, старик отдыхает, а лошадь пашет сама. Подошел к старику и спрашивает:

• Что это за чудесная лошадь, которая пашет без человека?
• Не без человека! У меня сын пашет! — отвечает старик.

Когда лошадь приблизилась, увидел купец между ее ушами

мальчика с колодку и еще больше удивился. Попросил он старика продать ему мальчика за триста рублей, но тот не согласился, сказал:

• Не могу я продать единственного сына!

Услышал разговор мальчик с колодку, шепнул отцу:

• Продай!

Тогда старик согласился. Купец уплатил деньги, взял мальчика и уехал.

Очутившись в кармане купца, мальчик распорол швы и убежал к отцу.

Старик обрадовался, а мальчик снова стал пахать.

ҪИЛ АЧИСЕМ

Пӗр тӑлӑх арӑм пурӑннӑ тет. Унӑн вунӑ ҫула ҫитнӗ ывӑлӗ пулнӑ. Ӑна Иван тесе чӗннӗ. Пӗрре амӑшӗ Ивана армана ыраш авӑртма янӑ тет. Вёсен лаша пулман. Ҫавӑнпа Иван миххе ҫурӑм ҫине ҫавӑрса хунӑ та арманалла ҫуранах танклат- тарнӑ. Ҫул ҫинче ывӑннӑ пирки миххе ҫёр ҫине лартма хӑтланнӑ та такӑннӑ ӳкнӗ. Миххи лӗр-р ҫурӑлса аннӑ та, ырашӗ юхнӑ тухнӑ. Ҫавӑнтах ҫил ачи вёҫсе пырса тӑкӑннӑ ыраша пӗтём ҫеҫен хир тӑрӑх салатса янӑ. Иван аптранипе, миххе пушшӑнах илсе, килне таврӑннӑ. Амӑшне ҫул ҫинчи инкек ҫинчен каласа панӑ. Амӑшӗ ӑна хирӗҫ:

• Ачам, ҫил ачисен амӑшӗ патне кай та каласа кӑтарт ӑна хамӑр хуйхй ҫинчен, ыраша каялла тавӑрмашкӑн ыйт, — тет.

Иван, амӑшӗн сӑмахне итлесе, ҫил ачисен амӑшӗ патне пы- рать те:

• Санӑн чӑрсӑр ачусем пирен юлашки ыраша ҫеҫен хир тӑрӑх сапаласа ячӗҫ, тавӑр ӑна пире каялла! — тет.
• Юрё, — тет ҫил амӑшӗ, — ачасем таврӑниччен кёт-ха, — тет.

Акӑ ӗнтӗ аслӑ ывӑлӗ киле таврӑнать. Амӑшӗ Иван ҫине кӑтарт-

са ывӑлӗнчен ҫапла ыйтать:

• Ачам, эсӗ мар-и ҫак ачан ырашне салатса тӑкаканӗ? — тет.
• Эпӗ вӑрманти пысӑк йывӑҫсене тымарӗ-мёнӗпе кӑкла-кӑкла пӑрахатӑп та, ҫав вӗтӗр-шакӑр ҫумне ҫулӑхатӑп-и! — тет.

Унтан вӑталӑх ывӑлё таврӑнать.

• Ывӑлӑм, эсӗ мар-и ҫак ачан тыррине салатса тӑкаканӗ? — тесе ыйтать амӑшӗ унран.
• Эпӗ сарай ҫивиттисене вистетӗп, ҫил арманӗн ҫунаттисе- не ҫӗмӗрсе антаратӑп та, ун пек вӗтӗр-шакӑр ӗҫсемпе аппалан- са намӑс куратӑп-и! — тет кӑмӑлсӑр пулса вӑталӑх ывӑлӗ те.

Кӗҫӗн ывӑлӗ таврӑнать те хӑй айӑпне хӑех каласа парать. Вара амӑшӗ ывӑлӗсенчен:

• Ку ачана ыраш вырӑнне мӗн парас? — тесе ыйтать.
• Акӑ ҫак кукӑле парса яр, — теҫҫӗ ҫил ачисем.

Ҫил ачисен амӑшӗ Ивана вара кукӑль парса ярать, киле ҫит- месӗр те пуҫлама хушмасть.

• Юрӗ, — тет те Иван васкаса килнелле вӗҫтерет.

Ҫул ҫинче каҫ пулса килнипе вӑл хӑй аппӑшӗ патне ҫывӑрма кӗрет.

• Эсӗ, аппа, ҫак кукӑле ан пуҫла, ӑна киле ҫитмесӗр те пуд- лама хушман, — тет Иван аппӑшне.
• Юрё, юрӗ! Эсӗ ывӑннӑ пулӗ, выртса ҫывӑрах, — тесе йӑпа- тать аппӑшӗ Ивана.

Хӑй Иван ҫывӑрса кайсанах кукӑле ҫурмаран хуҫать те, ун ӑшӗнчен купи-купипе ылтӑн-кӗмӗл чӑнкӑртатса тухать. Аппӑшӗ часрах ку кукӑле пуҫтарса хурать те Ивана хӑй пӗҫернӗ кукӑле тыттарса ярать. Иван ӑна амӑшне кайса парать.

• Эх, ачам, ачам! — тет амӑшӗ хуйхӑрса. — Ара, пирён ыраш- ран пӗр кукӑль анчах пулатчӗ-и? Кайса пар куклине каялла! — тет вӑл Ивана.

Вара Иван кукӑле ҫил ачисен амӑшӗ патне леҫме каять. Ҫил амӑшӗ ывӑлёсенчен ыйтать:

• Ывӑлӑмсем, мӗн парӑпӑр-ха ку ачана ыраш вырӑнне? — тет.
• Акӑ ҫак качакана парса ярас, — теҫҫӗ ачисем.

Вара Ивана качака ҫавӑттарса яраҫҫё. Иванё каллех ҫӗр каҫ- ма хӑйӗн аппӑшӗ патне кӗрет те калать:

• Anna, эсӗ ҫак качакана: «Кач, качака, кач!» — тесе ан кала. Киле ҫитиччен те мана ун пек калама хушман, — тет.
• Юрӗ, шӑллӑм, юрӗ. Эсӗ ывӑннӑ пулӗ-ха, акӑ вырт та ҫы- вӑр, — тет аппӑшӗ Ивана.

Хӑй Иван харлаттарма тытӑнсанах качака патне тухать те:

• Кач, качака, кач! — тет.

Качаки ҫавӑнтах чӑнкӑр-чанкӑр тутарса ылтӑн-кӗмӗл тӑкса парать. Иван аппӑшӗ ку качакана хӑвӑртрах пытарса хурать те ун вырӑнне хӑй качакине тыттарса ярать. Иван килне качака ҫавӑтса ҫитсенех амӑшӗ хуйхӑрса:

• Эх, ачам, хамӑрӑн ҫиме ҫитмест, ӑҫтан тата качака тӑран- тарса усрамалла? Ҫавӑтса кайса пар каялла! — тет.

Вара Иван качакана та ҫил ачисен амӑшӗ патне илсе кайса парать.

• Анне ятлаҫать, качака тӑрантарма мар, хамӑра валли те ҫӑкӑр ҫук тесе хӑтӑрать, — тет.
• Мӗн парас ӗнтӗ куна? — тесе ыйтать ҫил ачисен амӑшӗ.
• Парса ярас ҫав чукмара! — тет аслӑ ывӑлӗ. Хӑй Ивана ӑс парать: — Илессе илсе кай та, анчах киле ҫитмесӗр «Чыш, чук- мар, чыш!» тесе ан кала, — тет.

Иван чукмара ҫӗклет те килне тухса утать. Ҫул ҫинче каллех хӑйӗн аппӑшӗ патне ҫӗр каҫма кӗрет.

• Эсӗ асту, аппа, ҫак чукмара «Чыш, чукмар, чыш!» тесе ан кала. Киле ҫитиччен апла калама хушман мана, — тет.
• Юрӗ, шӑллӑм, — тет аппӑшӗ. — Эсӗ ывӑннӑ пулӗ, вырт- са ҫывӑр тӳшек ҫине, — тет.

Хӑй шӑллӗ ҫывӑрса кайнӑ-кайман чукмар патне пырать те:

• Чыш, чукмар, чыш! — тет.

Чукмар ҫавӑнтах сиксе тӑрать те тытӑнать Иван аппӑшне ҫурӑм тӑрӑх ӑшалама. Лешӗ ниҫта кайса кӗреймесӗр кӑш- кӑрать:

• Чар, Иван, чукмарна! Йӑлтах каялла парса яратӑп: ылтӑн- кӗмӗл тӑвакан качакуна та, ылтӑн-кӗмӗл ӑшлӑ кукӑльне те! — тет.

Иван:

• Чарӑн, чукмар, кӳпкеме! — тет те, чукмар лӑпланса хӑй вырӑнне кайса выртать.

Аппӑшӗ вара Ивана кукӑльне те, качакине те каялла тавӑрса парать, килтен ӑсатсах кӑларса ярать. Киле таврӑнсан Иван ку япаласене йӑлтах амӑшне парать.

• Эх, ачам, каллех ҫав качаканах ҫавӑтса килтён-и? — тет амӑшӗ пӑшӑрханса.
• Ҫук, анне, ку качака ылтӑн-кӗмёл тӑваканни, — тесе ка- лать Иван амӑшне.

Амӑшӗ тем тӗрлё савӑнса каять. Халё те пулин лайӑх пурӑ- наҫҫӗ тет ҫаксем.

ДЕТИ ВЕТРА

Ж

ила когда-то в нашем краю вдова и был у нее сын Иван десяти лет от роду, единственный помощник матери. Однажды мать посылает мальчика на мельницу смолоть рожь, а ехать не на чем. Жили они бедно, не то что лошади — курочки рябой и то не было. Закинул Иван мешок за спину и пошел пешком. Шел, шел, а когда устал, решил отдохнуть. Огляделся, хотел поставить мешок на пенечек, но споткнулся вдруг и упал. Мешок развязался, а все зерно высыпалось на землю. Тут откуда ни возьмись налетел сын Ветра и разнес зерно по всему полю. Пригорюнился Иван, да делать нечего. Взял он пустой мешок и побрел обратно домой. Рассказал матери, какая беда приключилась с ним в дороге, а мать говорит:

— Ступай, сыночек, в дом детей Ветра, расскажи хозяйке как все было. Вдруг она пожалеет нас, вернет рожь.

Послушался Иван, отыскал дом детей Ветра и пожаловался хозяйке:

— Твои сыновья развеяли по полю наши последние зернышки, не из чего смолоть муку, помрем мы с голоду.

— Хорошо, мальчик, — говорит мать детей Ветра. — Подожди, пусть вернуться дети.

Вот пришел домой старший сын. Мать показывает ему на Ивана:

— Сынок, не ты ли развеял по полю рожь этого мальчика?

— Я корчую столетние дубы в лесу. К лицу ли мне обижать детей!

Потом вернулся средний сын.

— Сынок, не ты ли это озоровал, раскидал из мешка последние зернышки бедного мальчика? — спрашивает его мать.

— Буду еще связываться со всякой мелочью! Я срываю крыши с домов, ломаю крылья ветряным мельницам, — недовольно отвечает тот.

Тут прилетел младший Ветерок, увидел Ивана и сам во всем признался.

— Что дадим мальчику вместо ржи? — спрашивает мать.

— Отдай ему этот пирог, — говорят дети Ветра.

Хозяйка дала Ивану пирог и наказала не пробовать его до самого дома.

Иван взял пирог, обещал не трогать его и вихрем помчался домой. Но не успел он пройти и полпути, как наступил вечер. Недалеко от дороги жила тетя мальчика, вот он и решил переночевать у нее.

— Тетушка, не вздумай пробовать этот пирог, его до самого дома трогать не велено, — предупредил Иван.

• Ладно, ладно! Умаялся, поди, за день-деньской, ложись, отдохни, — успокоила его тетя и уложила спать.

Как только Иван уснул, она потихоньку взяла и разломила пирог, и посыпалось оттуда золото да серебро. Обрадовалась тетка, быстренько припрятала пирог, а наутро дала Ивану другой, который сама испекла. Иван и принес его домой.

• Эх, сынок, сынок! — горько вздохнула мать. — Разве из мешка ржи мы бы только один пирог испекли? Отнеси его обратно, пусть не смеются над бедняками.

Делать нечего: Иван снова отправился в путь-дорогу.

• Сынки, что мы теперь дадим мальчику взамен ржи? — спрашивает мать детей Ветра.
• Отдай ему козу, — посоветовали сыновья.

Взял Иван козу за рога и отправился домой. И на этот раз вечер застал его в дороге, и пришлось зайти переночевать к тетке.

• Тетушка, смотри, не говори козе: «Цоб-цобе-цоб!» До самого дома не велено говорить этих слов.
• Ладно, племянничек, ладно. Устал, поди за целый день в дороге, ложись, поспи, — успокоила мальчика тетка.

Но как только Иван засопел, она вышла во двор и давай подзывать козу: «Цоб-цобе-цоб!»

И тут же посыпались из козы золотые и серебряные монеты. Тетка Ивана быстренько подмела веником деньги и спрятала козу. А утром вывела из хлева свою старую, которая была точь- в-точь похожа на волшебную. Привел ее Иван домой, а бедная мать еще пуще пригорюнилась:

• Эх, сынок, сынок, самим есть нечего, где нам козу прокормить. Отведи ее лучше назад.

Пришлось Ивану опять возвращаться в дом детей Ветра.

• Мамка моя бранится, говорит, не то что козу прокормить — у самих кусочка хлеба нет, — рассказывает он хозяйке.
• Что делать нам с этим мальчиком, как помочь ему? — спрашивает та у своих сыновей.
• Дай ему вон ту дубину! — говорит старший сын. А сам наказывает Ивана: «Взять-то возьми ее, только не вздумай говорить по дороге: «Гей, дубинушка, гей». Смотри, до самого дома крепись, иначе тебе же худо будет».

Положил Иван дубину на плечо и зашагал домой. Но не успел он пройти и полдороги, как солнце стало садиться, и ему опять пришлось зайти к своей тетушке на ночлег.

• Смотри, тетушка, не говори дубинке: «Гей, дубинушка, гей!» До самого дома не велено так говорить.
• Не печалься, Иванушка, — отвечает тетя. — Устал, поди, в дороге, ложись на перину, поспи.

  ---

Только успел Иван задремать, кинулась тетка к дубинке и зашептала:

• Гей, дубинушка, гей!

Дубина тут же вскочила с пола и принялась изо всех сил колотить ее по спине и по бокам. Тетка не знает, куда деваться, и так и эдак пытается увернуться. А дубина не отстает, носится по избе вслед за ней и знай себе дубасит. Не выдержала тетка, стала кричать, звать Ивана:

• Иван, уйми дубинку! Все назад верну: и козу, которая доится золотыми и серебряными монетами, и пирог с золотой и серебряной начинкой. Помоги, Иван, уйми проклятую!
• Встань, дубина, на место! — приказал Иван, и та в тот же миг успокоилась, встала в угол возле двери.

Охая и ахая, тетка вернула Ивану и пирог, и козу, даже вышла на крыльцо проводить его. Иван вернулся домой, с порога сказал козе: «Цоб-цобе-цоб!», а сам разрезал пирог.

• Гляди, мама, сколько добра у нас сразу стало!

Обрадовалась его мать, даже всплакнула на радостях. И стали они с тех пор жить да поживать, горя не знать, не плакать, а смеяться, да петь, да плясать.

КӖМӖЛ ҪӖРӖ

(Кӗскетнӗ)

Ч

ухӑн пурнӑҫпа ӑшталаннӑ Иван пасара кайнӑ, лашине сутса янӑ та укҫипе кушакпа йытӑ илнӗ. Акӑ хайхи килне тавӑ- рӑнсан ашшӗпе амӑшӗ чӗрре кӗме тытӑнаҫҫӗ.

— Лашапа пуяймарӑмӑр, кушакпа йытӑ, ахӑртнех, пуйта- рӗҫ, — тет Иван.

Ашшёпе амӑшӗ:

— Элле, пирӗнтен кулатни эсӗ, кӗҫҫе пит? — тесе тата хытӑ- рах ятлаҫҫё.

Иван ытла хуйха ӳкмен, кашни кунах чӗрчунӗсемпе пахча хыҫӗнчи кӳлӗ патне ҫӳренӗ: йыттине шыва кӗртнё, кушакне пулӑ тытса панӑ. Пӗрре кӑвакарчӑн кӳлӗ хӗррине килсе ларать, ӑна кушак ярать те тытать.

— Яр мана! — тет кӑвакарчӑн.

— Ямастӑп, — тет Иван.

— Яр мана, — тет кӑвакарчӑн, — кӗмӗл ҫӗрӗ парӑп, ун витӗр эсӗ шӑхӑрсан эпӗ яланах санӑн умӑнта пулӑп, — тет.

Иван кӑвакарчӑна ярать, кӗмӗл ҫӗрё илнёшӗн хӗпёртесе килне тавӑрӑнать, кушаккине ачашлать. Вӑл ҫӗрле тухать те ҫӗрӗ витӗр шӑхӑрать. Ҫав вӑхӑтрах кӑвакарчӑн вӗҫсе килет.

— Мӗн кирлӗ сана? — тет.

— Пилӗк ҫӗр тенкӗ укҫа, — тет Иван.

Ыйтнӑ укҫана парать те кӑвакарчӑн каллех куҫ умӗнчен ҫу- халать.

Иван ку укҫапа пӳрт лартма шухӑш тытать, укҫи ҫитеймест иккен, ҫавӑнпа вӑл тепёр каҫ тухать те ҫӗрӗ витёр шӑхӑрать. Кӑвакарчӑн каллех пилӗк ҫӗр тенкӗ парать.

Иван питӗ лайӑх ҫурт лартать. Вӑл пӗр каҫхине кӗмёл ҫӗрӗ витӗр шӑхӑрса кӑвакарчӑна йыхӑрать.

• Эсӗ мана питӗ лайӑх тумлантар, унтан патша хёрне илсе пар, — тет.
• Малтан тумлантаратӑп, — тет кӑвакарчӑн, — вара патша хӗрне илме кайӑпӑр.

Ивана тумлантарать, шеп лаша илме хушать.

Иван чӑн-чӑнах лайӑх лаша илсен ҫӗрӗ витӗр шӑхӑрса кӑ- вакарчӑна йыхӑрать. Вӗсем иккӗш патша патне каяҫҫӗ. Патшан виҫӗ хӗр, пӗринчен пӗри илемлӗ иккен.

• Хӑшне илес тетӗн? — ыйтать кӑвакарчӑн Иванран.
• Кӗҫённине, — тет Иван.

Патша, Иван илемлӗхне курса, кёҫӗн хӗрне пӗр хаксӑрах качча пама килӗшет.

Кӑвакарчӑн сывпулашнӑ та ҫапла каланӑ:

• Урӑх мана ан чӗн, чӗнсен те килмӗп, хӑвӑр пӗлнё пек пурӑнӑр, — тенӗ те вӗҫсе кайнӑ.

Икӗ ҫӗнё ҫын лайӑх пурӑннӑ. Вӗсем пёрре выляма тытӑннӑ, Иван пӳрнинчен кӗмӗл ҫӗрӗ тухса ӳкнё те кӑмака айне кёрех кайнӑ. Ку япалана пёр кушак кайӑк курнӑ та кӗмӗл ҫӗрре хӑйӗн шӑтӑкне пытарнӑ.

Кӗмӗл ҫӗрӗ ҫухалсанах Иванӑн пӗтӗм ҫурчӗ ӗлӗкхи пекех пулса тӑрать, ҫийӗ-пуҫӗ те начар. Иванпа арӑмӗ макӑрма ты- тӑнаҫҫӗ.

• Иван, эсӗ юмӑҫа кай, — тет йытти, — кӗмӗл ҫӗррӳ ӑҫта иккенне пӗлсен эпир кушак ту спа тупӑпӑр, — тет.

Иван каять, юмӑҫ ӑна ҫапла калать:

• Кӑвак тинӗс утравӗнче чӑх ури ҫинче ларакан пӳрт пур, унта пӗр карчӑк пурӑнать, унта санӑн ҫӗррӳ, — тет.

Кушакпа йытӑ каланӑ ҫӗре каяҫҫӗ, тинёс урлӑ каҫаҫҫӗ, утра- ва тухаҫҫё. Чӑнах та чӑх ури ҫинче пӳрт ҫаврӑнса ларать. Пур енчен те питӗрнӗ, чӳрече витёр пӑхаҫҫё: пӗр карчӑк ҫывӑрать, ун ҫӑварӗнче Иван ҫӗрри иккен. Ниҫтан та кӗме ҫук, кушакпа йытӑ пӳрт йёри-тавра чупкалаҫҫӗ. Вёсен телейне кура пӗр йӗке- хӳре сиксе тухать, кушак ӑна ярса тытать.

• Яр мана, — тет йӗкехӳре.
• Ҫакӑ пӳрте кӗр, карчӑк ҫӑварӗнчен кӗмӗл ҫӗрре илсе тух, вара сана яратӑп, — тет кушак.

Йӗкехӳре пӗр тӑвӑр кӑна ҫурӑкран пӳрте кӗрсе каять. Кушак чӳречерен пӑхса тӑрать. Йӗкехӳре хӑйӗн хӳрине карчӑк сӑмси шӑтӑкне чикет. Карчӑк чыхӑнса илет, ҫӗрре ҫӑварӗнчен кӑларса

 ӳкерет, хӑй каллех хӑрӑлтатса ҫывӑрма тытӑнать. Йӗкехӳре кӗмӗл ҫӗрре илсе тухать, кушака парать.

Тинӗс хӗрне ҫитсе пынӑ чух йытӑ ҫӑварӗнчен кӗмӗл ҫӗрӗ тухса ӳкет, шыва кусса каять. Пулӑҫӑсем пысӑк сӗрекепе пулӑ сёрсе кӑлараҫҫӗ, ӑшне тасатаҫҫӗ. Ун ӑшӗнчен кӗмӗл ҫӗрӗ тухать, кушак мӑяв-мӑяв! тесе пырать те ҫӗрре илсе тарать. Кушака пулӑҫсем хӑвалаҫҫӗ-хӑвалаҫҫӗ, анчах йӑлтгамскерсене тыт- ма ҫук.

Ҫапла вара Иван каллех кӗмӗл ҫӗрре тӑхӑнать. Лайӑх пӳрт тепӗр хут пулса тӑрать, картасенче шеп урхамахсем кӗҫенеҫҫё.

Иван урӑх никамран та нимён те ыйтман, ҫӗр сухаланӑ, тырӑ акнӑ, ҫамрӑк арӑмӗпе килӗштерсе пурӑннӑ.

СЕРЕБРЯНОЕ КОЛЕЧКО

(В сокращении)

С

тарики-крестьяне послали своего сына Ивана на базар лошадь продать. Продал Иван лошадь, а на вырученные деньги купил кошку и собаку. Вернулся базарник домой, отец с матерью увидели его покупки и рассердились.

— С лошади не разбогатели, — начал оправдываться Иван, — так, может быть, кошка с собакой помогут разбогатеть.

— Ты что, смеешься над нами, бессовестный! — еще пуще взялись ругать сына огорченные родители. — Где ты видел, чтобы кошка с собакой богатство в дом приносили?

А Ивану и горя мало. Возится, играет со своими четвероногими друзьями, каждый день водит их за огороды на озеро: собаку искупает в озере, а кошке рыбки наловит.

Однажды прилетел на озеро голубь, сел на бережок. Кошка увидела его — скок! — и поймала. Отдала Ивану.

— Пусти меня, — просит голубь.

— Нет, не пущу, — говорит Иван.

— Пусти, — опять просит голубь, — я тебе дам серебряное кольцо: свистнешь в него, и я тут же прилечу и, что ни потребуешь, исполню.

Иван взял кольцо, отпустил голубя и пошел домой.

Ночью он встал, вышел из избы и свистнул в кольцо. Тотчас же прилетел голубь.

— Что тебе нужно? — спрашивает.

— Пятьсот рублей, — говорит Иван.

Дал голубь Ивану деньги и опять улетел.

Деньги просил у голубя Иван на то, чтобы построить хороший дом. А начал считать, во что ему то да это обойдется и видит: не хватит ему этих денег. Так что на следующую ночь

пришлось ему еще раз призвать голубя и взять у него еще пятьсот рублей.

Хороший дом построил Иван. Отец с матерью перестали его ругать, живут да радуются.

Прошло какое-то время, Иван опять свистит в кольцо и говорит голубю:

• Живу в хорошем доме, а хожу в заплатанном армячиш- ке. Ты бы меня одел как следует да высватал бы мне царскую дочь.
• Сначала оденемся, — отвечает голубь, — потом уж насчет царской дочери подумаем.

Приодел он Ивана, дал денег на хорошую лошадь.

Купил Иван быстроногого аргамака, вызвал с помощью кольца голубя, и поехали они вдвоем за царской дочерью.

Приехали они к царю, у которого было три дочери, и одна другой краше. У Ивана глаза разбежались, не знает, какую выбрать.

• Которую возьмешь? — спрашивает его голубь.

Иван думал-думал и решил:

• Младшую.

Хоть и не принято отдавать младших дочерей раньше старших, но Иван царю так понравился, что царь дал свое согласие. Пир закатили на весь мир.

А голубь собрался домой лететь и говорит Ивану на прощанье:

• Все, о чем ты просил, я исполнил, так что больше меня не зови. Обходись без меня.

Молодые зажили хорошо, в любви и согласии. Однажды они разыгрались друг с другом и Иван нечаянно обронил серебряное колечко. Кольцо укатилось под печку, его увидела мышка и утащила в свою норку.

И как только пропало кольцо, вместе с ним исчезло и все Иваново богатство. Снова очутился он в своей бедной хижине. Сидят они с женой на голой лавке, плачут.

• Ты бы, Иван, сходил к знахарю да попробовал узнать, куда укатилось колечко, — попросила жена.

Пошел Иван, рассказал знахарю о своем горе. Тот ему и говорит:

• Далеконько твое кольцо... На берегу синего моря стоит на курьих ножках избушка, в избушке живет старушка — у нее твое кольцо.

Послал Иван к синему морю кошку с собакой. Пришли они на берег, видят: стоит избушка на курьих ножках. Дернули дверь — заперто. Поглядели в окошко — спит старушка, и во рту у нее блестит, серебряное кольцо.

Бегают кошка с собакой вокруг избушки, а попасть в нее

никак не могут. Что делать? На их счастье из завалинки крыса выбежала. Кошка — цап! — и поймала ее.

• Пусти меня, — просит крыса.
• Зайди в избушку, достань изо рта старухи серебряное колечко и принеси мне, тогда я тебя не трону, — говорит кошка.

Крыса через завалинку да через дыру в полу быстро пробралась в избу, вытащила изо рта старушки кольцо и принесла его кошке.

Взяла кошка кольцо, и побежали они вместе с собакой в обратный путь. Кольцо несли по очереди. Когда пришел черед нести кольцо собаке, она уронила его, и кольцо укатилось в море. На ту пору рыбаки в этом месте ловили рыбу. Закинули они сети, поймали большую рыбину. Разрезали рыбину, из нее выпало кольцо. Кошка подбежала к рыбакам, поластилась, помурлыкала — цап! — схватила кольцо и унесла. Теперь уж до самого дома кольцо собаке она не давала, несла сама.

Когда Иван снова завладел кольцом, опять построил добротный дом и завел хороших лошадей. Больше он ничего ни у кого не просил, а пахал землю, сеял хлеб и жил со своей молодой женой припеваючи.

ВИҪӖ ПӖРТӐВАН

С

тарикпе унӑн виҫӗ ывӑлӗ пурӑннӑ. Вёсен пахчинче иҫӗм ҫырли ӳснӗ. Ҫырла пиҫе пуҫласанах ашшё ывӑлӗсене сад хураллама ярать.

— Пуҫтарса кӗртиччен кашни каҫах сыхлама тивет.

Чи малтан хурала кӗҫӗн ывӑлӗ Иван каять. Чӗптӗм куҫ хуп- масть, вӑхӑт иртнине сӑнаса ларать.

Ҫур ҫӗрпе сада тилӗ чупса пырать те йӑлӑна пуҫлать:

— Ыр каччӑ, иҫӗм ҫырли ҫитерсем мана!

— Ҫи тӑраниччен, анчах йывӑҫҫине ан амант, — тет Иван. Тепӗр каҫхине ашшӗ вӑталӑх ывӑлне хурала ярать.

Ҫур ҫӗрпе каллех тилё чупса ҫитет:

— Ырӑ ҫыннӑм, иҫӗм ҫырлипе хӑнала, тархасшӑн.

— Чуну каниччен ҫи, — тет вӑталӑххи, — анчах хӑвӑнпа пӗр ҫырла та ан ил!

Тилӗ тӑраниччен ҫиет те каять.

Виҫҫӗмӗш каҫхине сад хураллама аслӑ ывӑлне черет ҫитет. Вӑл йывӑҫ айне ларать те тӗлӗрсе каять. Сасартӑк тем чӑштӑртат- нине илтет. Мӗн унта? Куҫне уҫать те тилле курах каять.

— Ырӑ ҫыннӑм, ҫитерсем иҫӗм ҫырли, эпӗ сана ахаль ту- мӑп, — тет тилӗ.

— Кунта хӑть те мён чул ҫи, анчах хӑвпа пӗрле ан ил, йы- вӑҫсене ан ҫӗмӗр, — тет аслӑ ывӑлӗ.

Тилё тӑраниччен ҫиет те пӑрахса тарать.

Часах ҫырла татма вӑхӑт ҫитет те, пӗртӑвансем хурала ҫӳреме пӑрахаҫҫӗ.

Нумай вӑхӑт иртет-и, сахал-и — пӗррехинче ашшӗ ывӑлӗсе- не хулана тавар туянма ярать.

Ҫул ҫинче вёсен умне кӗтмен ҫӗртен тилӗ чупса тухать те ҫапла калать:

• Эпӗ выҫӑ чухне эсир мана иҫӗм ҫырли ҫитертӗр, ҫавӑншӑн сире тав тӑвасшӑн, — тет.

Вӑл виҫӗ пӗртӑвана ҫӳллё ту патне ертсе каять. Унта чулсем хушшинчен ҫутӑ ҫӑл куҫ тапса тӑрать иккен.

• Ҫак шыва тутанса пӑх-ха, — тет тилӗ аслӑ пиччӗшне.

Лешё тутанса пӑхать те тӗлӗнсех каять.

• Шыв мар ку, тутлӑран та тутлӑ эрех! — кӑшкӑрса ярать вӑл.
• Ку ҫӑл куҫа эпӗ сана парнелетӗп, — тет тилӗ. — Пӗлсе усӑ курсан яланах ытлӑ-ҫитлӗ пурӑнӑн.

Старикӗн аслӑ ывӑлӗ савӑнсах каять. Тилле тав тӑвать те ҫӑл куҫ патӗнче пурӑнма юлать. Вӑталӑххипе кёҫӗннине тилӗ малалла ертсе каять. Утаҫҫӗ, утаҫҫё вӗсем, унтан таса уйра темӗн чухлӗ чакакпа ула курак вёҫнине кураҫҫӗ — шутласа та кӑлараймӑн. Тилӗ вӗсенчен тӳрех тем пысӑкӑш ӗне кӗтӗвӗ тӑвать.

• Ҫак кӗтӗве куратӑн-и? — ыйтать вӑл вӑталӑххинчен.
• Куратӑп, — тет лешӗ.
• Ку кӗтӳ санӑн, — тет тилӗ. — Юл ҫакӑнта, хуҫа пул, пур- нӑҫпа киленсе пурӑн.

Юлать старикӗн иккӗмӗш ывӑлӗ, Иванпа тилӗ вара малалла утаҫҫӗ. Инҫе кайнӑ-и вӗсем, ҫывӑх-и — сасартӑк тилӗ ҫапла калать:

• Пиччӳсене ырӑпа тав турӑм. Ӑспа пурӑнсан ҫука юлмӗҫ. Сана мӗн парнелемелле-ши мана ырӑ тунӑшӑн?
• Мана мул кирлӗ мар, — тет Иван. — Чипер хӗр тупма пулӑш. Сӑнӗпе хитрех пулмасан та ӑсӗ ҫивӗч пултӑр. Ҫакӑ маншӑн чи лайӑх парне пулӗччӗ, ӗмёр-ӗмӗр сана тав тӑвӑттӑм.
• Эс каланӑ пек пултӑр, — тет тилӗ. — Куҫ хывнӑ хӗр пур манӑн — тӗнчипе те унран чаплине тупаймӑн.

Ҫапла калать те тилӗ ҫӗр ҫумне ҫаврӑнса ҫапӑнать, евчӗ хӗрарӑм пулса тӑрать.

• Ав ҫав яла кайӑпӑр, — тет вӑл.

Яла ҫитсен евчӗ Ивана хӗрринчи пӳрте илсе кӗрет. Унта вара карчӑкпа старикён пёртен-пёр хӗрӗ пурӑннӑ: кӑмӑллӑскер, тӗлӗнмелле ӑслӑскер, ӗҫе юратаканскер. Ана качча илес текен- сем нумай пулнӑ. Евчӗпе Иван пынӑ чух вӗсем унта ҫиччӗн тан ларнӑ. Карчӑкпа старик хӗре кама качча памаллине те пӗлмен. Каччисем вара пӗр-пёринпе хирӗҫнӗ.

Пёри:

• Эп ҫураҫма чи малтан ҫитрӗм, — тет. — Мана качча парӑр.

Тепри хӑйӗн пурнӑҫӗпе мухтанать:

• Манӑн тырӑ ӑнса пулать, пӗтӗмпех пур. Хӗрёре мана парӑр, ҫитлӗ пурнӑҫпа пурӑнӗ!

Виҫҫӗмӗшӗ хӑй пӗртен-пӗр ывӑл пулнипе мӑнаҫланать:

• Атте-аннен мӗн пур — пӗтӗмпех пирӗн пулӗ. Никампа та тупра уйӑрмалла мар. Мана парӑр!

Иван евчи те сӑмах хушать:

• Хӗршӗн мӗн тавлашмалли? Ҫырнинчен иртеймӗн, шӑпа- на хирӗҫ каяймӑн. Ав йӗтем хыҫӗнче хӑва ӳсет. Каччӑсенчен кашниех хӑва хулли кастӑр та пёве хёрне чиксе ларттӑр. Камӑн хулли ир енне ҫулҫӑ кӑларё, ҫав чипер хӗре качча илё.

Ҫакӑнпа пурте килӗшнӗ. Каччӑсем пёрер хӑва хулли каснӑ та пӗве хӗррине чиксе лартнӑ. Тепӗр кунне кайса пӑхнӑ. Иван хулли ешерсе ларнӑ, ыттисен хӑрнӑ.

• Куртӑр-и, — тенӗ Иван евчи, — хӗрӗн Ивана качча тухас- си каламасӑрах паллӑ.

Ҫураҫма пынӑ каччӑсем килӗсене саланнӑ. Иван евчи те ҫула пуҫтарӑннӑ.

• Киле кайма вӑхӑт. Мансарах туй тӑвӑр, килӗштерсе пурӑнӑр.

Ҫанла каланӑ та тухса кайнӑ.

Туй кӗрлесе иртсен, хуняҫапа хуняма патӗнче пӗр эрне хӑна- лансан Иван ҫамрӑк арӑмӗпе ҫула пуҫтарӑнать. Сывпуллашаҫҫё те вӗсем ялтан тухса утаҫҫӗ.

Ҫул ҫинче Иван мӑшӑрне ҫапла калать:

• Ман атте кӑра ҫын, эпӗ вара унтан ыйтмасӑр авлантӑм. Вӑл пире киле кӗртмесен те пултарать. Ӑҫта мӗнле пурӑнӑпӑр ӗнтӗ...
• Ан кулян, Иван, ан хуйхӑр, — тет ҫамрӑк арӑмӗ. — Вӑйран, ӑс-хакӑлтан эпир ыттисенчен кая мар. Тӑранса пурӑнмалӑх ха- мӑр алӑпа ӗҫлесе илӗпӗр, ҫынсенчен кая пурӑнмӑпӑр. Пӑх-ха: ҫак кӳлӗ хӗрри мӗн тери илемлӗ вырӑн. Ҫакӑнта малашне пу- рӑнӑпӑр.
• Мӗнех, — тет Иван, — эсӗ ӑҫта, ҫавӑнта ман тӑван кил. Выҫса вилмӗпӗр!

Ҫӗр пӳрт чаваҫҫӗ те вӗсем пурӑнма пуҫлаҫҫӗ. Иван пула ты- тать, сунара ҫӳрет, арӑмӗ пахчара, пӳртре ӗҫлет.

. Ҫав вӑхӑтра Иван пиччӗшӗсем кунран-кун пуйса пынӑ. Асли хӗрлӗ эрех сутнӑ, укҫа шутне те пӗлмен, вӑталӑххи ҫу, чӑкӑт, сӗт сутнӑ, укҫине кӗреҫепех хырнӑ. Иккӗшӗ те авланнӑ, туйра пысӑк тупра илнӗ. Кашниех купсасенни пек чаплӑ пӳрт-ҫурт ҫавӑрнӑ. Хӑйсем те, арӑмӗсем те ӗҫлемен, ӗҫсе-ҫисе, савӑнса пурӑннӑ; ҫынсене тара тытса ӗҫлеттернӗ.

Сахал-и, нумай-и иртнӗ вӑхӑт — тилӗ ҫул ҫӳрекен старик пек пулать те аслӑ пиччёш патне пырса кёрет.

• Ыр ҫыннӑм, ҫул ҫӳрене хӑналамӑн-ши? Пӗр черкке эрех, ҫыртмалли пулсан пит аванччӗ.
• Сан пеккисем нумай ҫӳреҫҫӗ кунта! — тет хуҫа. — Пурне те ӗҫтерсен-ҫитерсен хама валли те нимӗн те юлмӗ. Тухса кай кунтан, унсӑрӑн ӗнсерен лекӗ!

Ним те чӗнмен ҫул ҫӳрен ҫак кӳренмелли сӑмахсене илтсен, тухнӑ та утнӑ. Вӑл кайсанах ҫӑл куҫран зрех вырӑнне шыв юха пуҫлать, вӑйлӑ ҫил-тӑвӑл пуҫланать — кун пеккине ват ҫынсем те астумаҫҫӗ. Ҫав тӑвӑл аслӑ ывӑлӑн пётӗм кил-ҫуртне аркатса тӑкать, ним те хӑвармасть.

Ҫул ҫӳрен ҫав вӑхӑтра вӑталӑххи патне пырса ҫитет те ыйта пуҫлать:

• Ырӑ хуҫа, ҫул ҫӳрекен ҫынна ӑшӑ сӗт ӗҫтереймӗн-ши, чӑкӑт ҫитереймён-ши?
• Пурне те тӑрантарса ҫитереймӗн! Сирӗн пек ыйткалакан- сем нумай! Пӗрне ҫитер, теприне пар — хӑвӑн вара хӑть выҫса вил. Тухса кай йытта сӑнчӑртан вӗҫертиччен!

Старик нимӗн те каламан, хапхаран тухнӑ та хӑй ҫулӗпе утнӑ. Вӑл куҫран ҫухалсанах ӗнесенчен чанасемпе ула кураксем пулса тӑнӑ та вӗҫсе кайнӑ. Ҫав вӑхӑтрах таҫтан пушар тухать, пӗтӗм кил-ҫурт ҫунса каять, хуҫисем аран-аран ҫӑлӑнаҫҫӗ. Нимсӗрех тӑрса юлать вӑталӑх ывӑл, арӑмёпе тӗнче тарах ыйткалама тухса каять.

Ҫул ҫӳрен лёртӑвансенчен кӗҫӗнни патне пырса ҫитет. Ҫӗр пӳрте кӗрет те ыйтать:

• Ҫул ҫӳрекен валли ҫырткаламалли тупӑнмасть-ши?

Ҫамрӑк арӑм хыпӑнса ӳкет.

• Ах, инкек! Упашкам сӗрекесене тӗрӗслеме кайрӗ, часах пула илсе килмелле, пӳртре вара юри тенӗ пекех нимӗн те ҫук. Ҫӑкӑрӗ пур-ха, халь ҫеҫ кӑмакаран кӑлартӑм, анчах ҫӑнӑхне ху- тӑштарса пӗҫернӗскер. Ҫынна хӑналама та намӑс!

Ҫапла калать те ҫул ҫӳрене пӗр ҫавра ҫӑкӑр тыттарать. Старик ҫӑкӑра илет те ҫапла калать:

• Куратӑп: эсир хӑвӑр ӗҫпе тӑранса пурӑнатӑр, ҫынсене те кӳрентерместӗр. Ырӑ кӑмӑлӑрпа ӗҫченлӗхшӗн паянтан сире тул- ли пурнӑҫпа пурӑнмалла тӑватӑп, малашне нуша мӗнне пӗл- мӗр. Ак ҫакӑн евӗр тулӑ кулачӗ ҫисе пурӑнӑр.

Ҫак сӑмахсемпе ҫул ҫӳрен хӑй аллинчи ҫавра ҫӑкӑра касать те кил хуҫи хӗрарӑмӗ тӗлӗнсех каять: ҫӑкӑр шур кулачӑ иккен, унӑн тутлӑ шӑрши пӳрчӗпех сарӑлать.

Ҫак вӑхӑтра Иван таврӑнать, кимӗ тулли шултра пулӑ тытса килет.

Ҫавӑнтан Иванпа арӑмӗн ӗҫё-хӗлӗ ялан ӑнӑҫса пынӑ. Ватӑ ашшӗ-амӑшне пурӑнма хӑйсем патне илсе пынӑ, ырми-канми ӗҫленӗ, ӗмёрне тулли пурнӑҫпа ирттернӗ.

ТРИ БРАТА

Ж

ил старик с тремя сыновьями. Был у них виноградник. Когда виноград созрел, стал отец посылать сыновей караулить сад.

— Покуда не уберем, придется вам по ночам охранять виноград.

Первым пошел младший сын Иван. Сидит, не спит, ведет время.

В полночь прибежала в сад лисица и стала просить:

— Накорми меня, молодец, виноградом!

— Ешь вволю, только виноградника не порть, — сказал Иван. На другую ночь послал отец среднего сына в караул.

В полночь прибежала лисица:

— Добрый молодец, угости меня виноградом!

— Ешь сколько душе угодно, — ответил средний брат, — только с собой не бери!

Наелась лисица досыта и убежала. На третью ночь пришел черед старшему брату стеречь.

Сидит он под деревом, дремлет. Вдруг слышит шорох. Что такое? Открыл глаза и увидал перед собой лисицу.

— Накорми, молодец, меня виноградом, а я перед тобой в долгу не останусь! — просит лисица.

— Здесь ешь сколько хочешь, только с собой не бери, да виноградник не ломай.

Вволю наелась лисица и убежала.

Скоро приспела пора урожай снимать, и братья перестали сад караулить.

Много ли, мало ли прошло времени, как-то раз послал отец всех трех сыновей в город за покупками. В дороге, откуда ни возьмись, выбежала им навстречу лисица и говорит:

— Когда я была голодная, вы накормили меня виноградом, я теперь хочу вас отблагодарить.

Повела она братьев к высокой горе. Из-под горы бьет светлый родничок.

— Попробуй-ка эту воду, — сказала лисица старшему брату. Тот попробовал да так и ахнул.

— Это не вода, а прекрасное вино! — крикнул старший брат. — Родник этот я дарю тебе, — промолвила лисица. — Умей им пользоваться, и будешь всегда жить в достатке.

Старший брат рад-радехонек. Поблагодарил лисицу и остался у родника. А среднего и младшего брата лисица повела дальше. Шли они, шли и увидели в поле огромную стаю галок и ворон. Птиц было столько, что не сосчитать. Лисица тотчас превратила всю стаю в громадное стадо коров.

— Видишь это стадо? — спросила она среднего брата.

• Вижу, — ответил тот.
• Все это стадо, — сказала лисица, — теперь твое. Оставайся здесь, хозяйствуй и живи припеваючи.

Средний брат остался, а Иван с лисицей пошли дальше. Идут они близко ли, далеко ли, вдруг лисица заговорила:

• Братьев твоих я наградила. Коли будут жить с умом, ни в чем нуждаться не станут. А что тебе подарить? Чем тебя за твое добро отблагодарить?
• Богатства мне не надо, — ответил Иван. — Пособи ты мне найти хорошую невесту. Пусть она и не столь красива, но лишь бы умница-разумница была. То и будет мне лучшей наградой, и я век твоего добра не забуду.
• Будь по-твоему, — промолвила лисица. — Есть у меня на примете девушка — лучше не сыскать на всем белом свете.

С теми словами ударилась лисица о землю и обратилась жен- щиной-свахой.

• Пойдем вот в ту деревню, — сказала она.

Когда добрались до деревни, завела сваха Ивана в крайний дом. А в том доме у старика со старухой была единственная дочь, такая приветливая, умница-разумница, да к тому ж и работящая. От женихов отбою нет. Когда сваха привела Ивана в избу, там уже было семь женихов. Старик со старухой не знают, за которого дочь просватать. А женихи между собой перекоряются.

Один говорит:

• Я первый приехал свататься, за меня отдайте!

Другой житьем-бытьем хвалится:

• У меня хлеб хорошо родится и всего вдоволь. Отдайте дочь за меня, будет жить припеваючи!

Третий рассказывает, что он единственный сын:

• Все, что есть у родителей, будет наше. Ни с кем делиться не надо. Выдайте за меня!

Тут и Иванова сваха в разговор вступила:

• Чего из-за невесты спорить? Как на роду написано, так тому и быть. От судьбы-доли никуда не уйдешь. Вот за гумнами растут ивы. Пусть каждый жених срежет ивовый пруток и воткнет тот пруток у пруда в землю. Чей пруток к утру зазеленеет, тому и быть мужем красавицы.

На том и поладили. Все женихи срезали по ивовому прутику и воткнули в землю на 6epeiy пруда. На другой день пошли смотреть. Иванов прут распушился зеленью, а все остальные посохли.

• Вот видите, — сказала Иванова сваха, — на роду невесте написано за Ивана замуж выйти.

Разъехались женихи по домам, Иванова сваха тоже заторопилась:

• И мне пора домой. Играйте свадьбу без меня и живите в любви да в согласии.

И с теми словами ушла. А когда свадьбу сыграли, пир отпировали, погостил Иван у тестя с тещей еще неделю, и стали они с молодой женой в путь-дорогу собираться. Распростились и пошли прочь из деревни.

Дорогой Иван говорит:

• Отец у меня строгий, а женился я самовольно, без его позволенья. Не примет он нас с тобой. Не знаю, как станем жить, где голову приклонить...
• Не горюй, Иванушка, не печалься, —молвила молодуха. — Силой да сноровкой мы с тобой не обижены. Станем кормиться от своих рук и заживем не хуже людей. Погляди-ка, вот какое красивое и удобное место возле этого озера. Поселимся тут!
• Что ж, — проговорил Иван, — где ты со мной, там для меня и дом родной. Небось, с голоду не умрем!

Вырыли они землянку и стали жить-поживать. Иван рыбу ловил, зверя да птицу промышлял, а жена огород завела и по дому хлопотала.

Тем временем старший и средний братья жили да день ото дня богатели. Старший вином торговал, денег без счету выручал, а средний масло, сыр и молоко продавал, лопатой деньги загребал. Оба они женились, богатое приданое за женами взяли. Каждый из них выстроил себе хоромы, как у самых первостатейных купцов. Оба держали работников да работниц. Ни сами, ни жены их не работали, вели время в пирах да в забавах. Прошло так много ли, мало ли времени. Оборотилась лисица ста- риком-странником и пришла к старшему брату.

• Угости, добрый человек, странника! Поднеси чарочку винца да закусить чего-нибудь дай!
• Много вашего брата по дорогам бродит! — ответил хозяин. — Всех вином поить да кормить, так и самому есть будет нечего. Проваливай подобру-поздорову, а то и по шее получишь!

Ни слова не промолвил странник на те обидные речи и вышел со двора. И только он ушел, как вино в роднике превратилось в воду и поднялась такая буря, никто из самых старых стариков не помнит такого урагана. Тем ураганом снесло, разметало все постройки старшего брата, и остался он ни с чем.

А странник той порой к среднему брату пришел и стал просить:

• Не дашь ли, хозяин, дорожному человеку молочка похлебать да сыру кусочек?
• На всех не напасешься! Сколько вас побирается! Этого накорми, тому дай, а сам потом ложись да с голоду помирай. Уходи-ка, покуда пса с цепи не спустил!

  ---

Ничего старик не сказал, выбрался за ворота и пошел своей дорогой.

И только успел странник скрыться из виду, как все коровы обратились в галок да ворон и улетели — неизвестно куда. В ту же минуту неведомо отчего возник пожар, и все постройки сгорели дотла, еле-еле сами успели спастись. Начисто разорился средний брат, и пошли они с женой по миру.

А странник отправился к младшему брату. Зашел в землянку и спросил:

• Не найдется ли перекусить чего-нибудь дорожному человеку?

Молодуха засуетилась и проговорила:

• Ах, напасть какая! Муж-то уехал сети осматривать, скоро рыбы привезет, а в доме, как на грех, ничего нет. Есть вот только хлебушек, сейчас из печки вынула, да с примесью он! Стыдно и угощать гостя!

И подала страннику целый каравай. Взял старик хлеб и сказал:

• Живете вы, как вижу, своим трудом и с людьми ласковые да приветливые. За доброту да за честный труд отныне будете всегда жить в полном достатке, не станете знать ни в чем нужды и от своих трудов будете есть чистый пшеничный хлеб, как вот этот.

Тут странник разрезал каравай, и хозяйка глазам не поверила: хлеб оказался чистый пшеничный, и такой сладкий дух от этого теплого каравая пошел по избе.

В ту пору Иван вернулся домой и привез целую лодку крупной рыбы.

И с тех пор Ивану и его жене во всем была удача. Взяли они к себе стариков родителей, а сами неустанно трудились и жили в полном достатке весь свой век.

ЛАЗАР ЛАЗАРЧПА ИВАН ИВАНЧ ПАТША

(Кӗскетнӗ)

Пӗр вӑхӑтра пёр ялта пёр ватӑ карчӑкпа старик пурӑннӑ. Вёсен ача-пӑча пӗрре те пулман, ҫавӑнпа вӗсем турра пит хытӑ кӗл тунӑ, унтан пӗр ача ыйтнӑ. Турӑ вёсен кӗллине илтсе карчӑкпа старике пӗр ывӑл панӑ. Ку ача вёсен сехет тӑрӑх ӳснӗ. Пӗр виҫ ҫула ҫитсен вунӑ ҫулхи ача пек урамра чупса ҫӳрекен пулнӑ.

Пӗрре ҫак ача чӳречерен урама пӑхса ларнӑ. Унӑн тӗнчере мӗн пулнине курас килнӗ, ҫула тухма шут тытнӑ.

Карчӑкпа старик ачине хӑйсен пиллӗхне параҫҫӗ те, ача пёр ҫӑкӑр идет те тухса каять.

Ҫак ача пит нумайччен, темиҫе ҫулччен пӗр чарӑнмасӑр утрӗ тет, ҫапах та килтен тухнӑранпа пӗр чӗрчун та, пёр хуралтӑ тав- рашӗ те курмарӗ тет, пӗрмаях ҫав килтен илнӗ ҫӑкӑрсемпех вӑрман витӗр пырать тет. Килтен тухни виҫӗ ҫул тулсан вӑрман варринче пӗр уҫланкӑра пит пысӑк ҫӳллӗ чул ҫурт тӗл пулчӗ тет. Ҫав ҫурт тавра ҫичӗ хут хӳме тытнӑ тет.

Ҫурт ҫумӗнчи хӳми ылтӑнран тет, иккӗмӗш хӳми кӗмӗл тет, виҫҫӗмӗш хӳми пӑхӑр тет, тӑваттӑмӗш хӳми хаклӑ йышши чулпа кӗленчерен тет, пиллӗкӗмӗш хӳми хурҫӑран тет, улттӑмӗш хӳми тимӗрпе тӑхланран тет, ҫиччӗмӗш хӳми йывӑҫран тет. Ҫурчӗ ҫичӗ хутлӑ, ҫитмӗл хӑлаҫ тӑршшӗ, ҫитмӗл ҫичӗ чӳречеллё, хӗрӗх те пӗр алӑклӑ тет.

Ҫак ача пӳрт тавра пӑхса ҫаврӑнчӗ тет те, ҫав тери тӗлӗнсе: «Кӑна этем туман пулӗ, турӑ тунӑ пулӗ», — терӗ тет. Унтан алӑк умӗ патне пырса пӳртне кӗме шухӑшларӗ тет. Малтанхи алӑкне уҫса алкумне кӗчӗ тет, кунта никам та ҫук тет. Тата тепӗр алӑ- кӗнчен кӗчӗ тет, кунта та никам та ҫук тет. Ҫапла хӗрӗхмӗш алӑкӗнчен те кӗчӗ тет. Кунта та ҫын-мён пулмарё тет, ну пит пысӑк авалхи ҫӑм шлепке выртать тет. Унтан тата тепӗр алӑк- ран, хӗрӗх те пӗрремёшӗнчен, кӗчӗ тет. Кунта пӗр ватӑ суккӑр пӑхатир ларать тет. Ку ача алӑкран кӗрсенех: «Сывӑ пурӑнатна, тӗнчене ят сарнӑ асатте?» — терӗ тет. «Сывӑ-халӗ, тӗнчене асӑн- тарас, ачам», — терӗ тет пӑхатирӗ. Урӑх ним сӑмах та калани- туни пулмарӗ тет.

Тӑрсан-тӑрсан пӑхатир: «Эсё ма килтӗн, ачам?» — терё тет. Ача: «Хӑнана килтӗм», — терӗ тет. Алла каласан: «Атя, килех, лар кунталла», — тесе хаклӑ йышши кӗленчерен ылтӑнпа сӑрласа тунӑ тенкел пачӗ тет. Хӑй ҫавӑнтах сӑмавар лартма кайрӗ тет тепӗр пӳлӗмне. Нумаях та тӑмарӗ тет, сӑмавара ҫӗклесе пырса лартрӗ тет сӗтел ҫине. Тата темтепёр ӗҫмелли-ҫимелли ҫёклесе килчӗ тет.

Чей ӗҫме пуҫличчен пӗр кӗленчерен ярса пачӗ тет те: «Мӗн чухлӗ вӑю пур санӑн, ачам», — терӗ тет пӑхатирӗ. Ача: «Ҫӗртен те пӗлӗте ҫитиччен юпа пулсан, ҫӗре тепӗр май ҫавӑрса ямалӑх вӑйӑм пур», — терӗ тет. Пӑхатир кӑна татах: «Манӑн пӑхӑрпа тӑхланран шӑратса тунӑ вите пур, унӑн вуникӗ алӑк, кашни алӑкне вуникшер ҫӑрапа питӗрнӗ, ҫав витере ҫӑлтӑр хушка ҫӳрен ӑйӑр пур, ӑна халиччен никам та илме вӑй ҫитерей- мерӗ, — тет. — Эсӗ ҫав вите алӑкёсене пӗрех тапса ҫӗмӗрсен — сана ҫав айӑра парӑп, пёр тапса ҫёмӗреймесен — санӑн тирне сӳтерӗп», — тет.

Чей ӗҫсе тӑрансан ҫав вите патне лашана ҫӗмӗрсе илме тухрӗҫ тет. Вите патнелле утса пынӑ чухне ҫак ача хӑйӗн вӑйӗ ӗлӗкхинчен ҫурри чакнине сиснӗ тет. Унтан ача витене пӑхка- ласа тӑчё тет те, аяккарах кайса чупса-чупса пычӗ тет те, пӗрре тапрё тет мӗн пур вӑйӗ ҫитнӗ таран — вити ҫавӑнтах ишӗлсе

анчё тет, аран-аран ҫеҫ лаши тухса ӗлкӗрчӗ тет. Ҫавӑнтах ҫамрӑк йӗкӗт лашине утланчё те пӑхатире «сывӑ пул» тесе ҫеҫ хӑвар- чӗ тет.

Лаши, йӗкӗт утлансан, хӑйӗнчен хӑй ҫӗкленсе, ҫичӗ хут хӳме витӗр мар, ҫичӗ хут хӳме ҫийӗнчен кайӑк вӗҫсе кайнӑ пек анчах каҫса кайрӗ тет. Ҫав лашана утлансан йёкӗт пёр чарӑнмасӑр ҫичӗ талӑк кайрӗ тет.

Кайсан-кайсан хирӗлсе вилсе выртакан ҫара тӗл пулчӗ тет. «Вилли пур-и, чӗрри пур-и?» — терӗ тет. Ана хирӗҫ: «Вилли нумай, чӗрри сахал», — терӗҫ тет. Вӑл ҫав тери тӗлӗннипе: «Кам пӗтерчӗ сире ҫак тӗрлӗ?» — терӗ тет. Ҫар ҫыннисем: «Ла- зар Лазарч пӗтерчӗ», — терӗҫ тет. «Нумай пулать-и вӑл иртсе кайни?» — терё тет. Лешсем: «Нумай пулать», — терӗҫ тет. Ты- тӑнчӗ тет йӗкӗт кӑна хӑвалама.

Кайсан-кайсан каллех темӗн чухлӗ вилсе выртакан ҫара тёл пулчӗ тет. Кунта та паҫӑрхи пекех: «Вилли пури-и, чӗрри пур-и?» — терӗ тет. «Чӗррисем те пӑртак пур», — терӗҫ тет. «Кам пӗтерчӗ сире ку тёрлӗ?» — тесе ыйтрӗ тет. Лешсем: «Ла- зар Лазарч пӗтерчӗ», — терӗҫ тет. Йӗкӗт: «Мӗншӗн пӗтерчӗ вӑл сире?» — терӗ тет. Лешсем: «Хӗвел патши хӗрӗшӗн», — теҫҫӗ. Йӗкӗт: «Инҫе кайрӗ-и вӑл?» — терӗ тет. Лешсем: «Йнҫе кай- рӗ», — терёҫ тет.

Тытӑнчӗ тет йӗкӗт паҫӑрхинчен те питрех хӑвалама. Хӑвала- сан-хӑваласан ҫитет.

Лазар Лазарч хӗҫне ҫӗре тӑрӑнтарса, ун ҫинчен лашине кӑкарса, ылтӑн тазпа тулӑ парса, хӑй ҫавӑнтах выртса ҫывӑрнӑ тет.

Ку йӗкӗтӗн те лашине ҫитерме вӑхӑт ҫитнӗ тет. Йӗкӗт кунӑн лашине салтса аяккалла хӑваласа ярать те, хӑй лашине ҫиме кӑкарса хурать.

Лазар Лазарч ыйхинчен вӑрансан: «Кам манӑн лашана салтса ярса хӑй лашине ҫиме янӑ?» — тесе вӑрҫма пуҫларӗ тет. Йӗкӗт кӑна хирӗҫ: «Куншӑн пит вӑрҫмаллах мар халӗ, эпё ҫул ҫинчех мӑйна касса тататтӑмччӗ те, тульккӑ ҫитеймерӗм, хӑвӑн телейӳ пысӑк пулчӗ», — терё тет. Лазар Лазарч: «Эсӗ мар ман мӑя касса татасси», — терӗ тет. Йӗкӗт: «Тата кам?» — терӗ тет. Лазар Лазарч: «Халӗ Иван ҫуралнӑ тесе калаҫаҫҫӗ, ну вӑл кунтан инҫе те тата халё ҫамрӑк та, кунта ҫитес те ҫук», — тет. Йӗкӗт: «Иван Иванч эпӗ хамах», — тет.

Ҫав сӑмаха илтсен Лазар Лазарч тёлӗнсе каять: «Епле эсӗ кунта час ҫитрӗн, эпӗ килтен тухни хӗрӗх пилӗк ҫул ӗнтӗ, ҫап- лах кунта ҫеҫ ҫитрӗм; эсӗ ҫамрӑк халӗ, эпё сана амӑшӗ арки ҫинче чӗчӗ ҫиет пулӗ теттӗм, тата, ҫитменнине, кунта инҫе, эсӗ часах та ҫитес ҫук, — тет. — Епле эсӗ ҫамрӑкскер тата кун пысӑкӑш пултӑн? — тет. — Апла зсӗ чӑн-чӑнах Иван Иванч пулсан атя тавлашар: иксӗмӗр те каялла ҫӗршер ҫухрӑм каяр та,

Чӑнах та ҫапла, ҫӗршер ҫухрӑм кайса хире-хирӗҫ пырса, Иван Иванч Лазар Лазарча пӗрре ҫапсах лаши-мӗнӗпех ҫӗре ӳкерчё тет. Лешӗ, ҫав тери хыт лекнипе, ӑнтан кайса: «Тархасшӑн тек ан ҫап, эпӗ санӑн кӗҫӗн шӑллу пулӑп», — терӗ тет.

Нумай выртсан ӑн кӗрсен, Лазар Лазарч тӑчӗ тет те, иккӗшӗ килӗшсе ал тытрӗҫ тет те, лашисене утланса иккӗшӗ те Хёвел патши патне кайрӗҫ тет.

ЛАЗАРЬ ЛАЗАРИЧ И ИВАН ИВАНЫЧ

(В сокращении)

старухой. Детей у них не было, и они просили бога,

сти. Бог услышал их мольбы, смилостивился, и в скором времени родился у них сын. Назвали его, как и отца, Иваном.

Рос мальчик не по дням, а по часам. Когда ему исполнилось три года, он выглядел уже как десятилетний.

Однажды мальчик сидел у окошка и глядел на улицу. Захотелось ему мир посмотреть.

Погоревали-погоревали старик со старухой, да что делать— начали собирать сына в дорогу. Благословили его на дальний путь, дали с собой каравай хлеба.

Долго он шел. Сначала считал, сколько дней да недель, а потом и со счета сбился. И на всем долгом пути не встретилось ему ни одной живой души, ни зверя, ни птицы. Может, год прошел, а может, три минуло. Идет он лесом, грызет последнюю горбушку родительского каравая и видит — большой дом стоит, семью стенами окруженный. Снаружи идет стена деревянная, за ней — оловянная, третья стена — железная, четвертая — медная, пятая — серебряная, шестая — золотая и седьмая — стеклянная, вся в драгоценных камнях. Сам дом в длину и ширину по семь сажен, с семьюдесятью семью окнами, с сорока одной дверью.

Походил парень вокруг, подивился: построить такой дом людям не под силу, уж не сам ли, бог, его создал? Потом перемахнул одну стену, да другую, да третью — все семь оград одолел Иван и к дому подошел. Открыл одну дверь — никого нет, открыл другую — то же, третью, четвертую, сороковую дверь открыл — никого не встретил. Только на лавке перед сорок первой дверью лежал большой богатырский шлем. Растворил парень последнюю, сорок первую дверь и увидел старого слепого богатыря.

• Как живешь-можешь, на весь свет славный дедушка? — приветствовал Иван.
• Благодарствую, пока жив-здоров, добрый молодец, — ответил старый богатырь. — Желаю тебе тоже прославиться на весь свет.

Посидели, помолчали. Потом богатырь спросил:

• Зачем пришел, парень?
• Пришел в гости, дедушка, — ответил Иван.
• Коли так — проходи, угощать буду.

Богатырь провел парня в соседнюю комнату, усадил на золотой стул, за алмазный стол. На столе стояло разное питье и всевозможные яства. Богатырь налил парню из одной бутылки, а после того, как тот выпил, спросил:

• Сколько чувствуешь в себе силы?
• Если бы дали столб от земли до неба, то у меня хватило бы силы этим столбом перевернуть землю, — ответил Иван.

Тогда богатырь ему говорит:

• У меня есть конюшня из меди и олова, в конюшне двенадцать дверей и каждая дверь заперта на двенадцать замков. В той конюшне стоит гнедой, со звездочкой на лбу, конь. Его пока никто не смог взять. Если ты откроешь замки и двери, я дам тебе этого коня. Если же сделать этого не сумеешь — пеняй на себя.

Вышли они из дома, подошли к конюшне. Собрал Иван всю свою силу в кулак, размахнулся на всю ширину своего богатырского плеча и ударил по конюшне. Загудела, загремела медно-оловянная конюшня и рухнула — едва конь успел из-под обломков выскочить. Прыгнул Иван на гнедого коня, сказал богатырю «Прощай» и был таков.

За один миг перелетел конь с Иваном все семь стен вокруг дома. И еще мчался семь дней и семь ночей без отдыха. На восьмой день увидел Иван разбитое войско.

• Есть ли тут живые или все мертвые? — крикнул Иван.
• Мертвых больше, живых мало, — было ему ответом.
• Кто разбил это войско? — спросил Иван.
• Лазарь Лазарич, — ответили ему оставшиеся в живых.
• Давно ли он проходил здесь?
• Давно.

Решил Иван догнать Лазаря Лазарича. Скачет он, скачет, на пути еще одно разбитое войско встречает.

Опять спрашивает:

• Есть кто живой?
• Мало, но есть, — ему отвечают.
• Кто вас побил так?
• Лазарь Лазарич.
• Из-за чего война была?

7. Заказ № 1328.

• Из-за дочери царя Солнца.
• Далеко ли Лазарь Лазарич успел уйти?
• Наверно, далеко.

Во всю прыть пустил Иван своего гнедого коня. Гнался-гнался за Лазарем Лазаричем, догнал. Видит — отдыхает богатырь в чистом поле; рядом с собой воткнул в землю свой богатырский меч, за него привязал коня, а коню дал пшеницу в золоченой торбе.

Сколько времени прошло с тех пор, как Иван сел на своего гнедого, а еще ни разу покормить его не довелось. Он отвязал коня Лазаря Лазарича, отогнал в сторону, а своего гнедого подвел к торбе с пшеницей.

Проснулся богатырь, увидел рядом с собой чужого коня, закричал в великом гневе:

• Кто посмел отвязать моего коня и привязать своего?
• Ну я, а только надо ли так громко кричать, — ответил Иван. — Давно гонюсь за тобой и догони раньше — может, тебя бы и на свете уже не было. Так что считай: тебе повезло.
• Ну нет, не от тебя моя голова с плеч упадет, — сказал Лазарь Лазарич.
• А от кого же?— спросил Иван.
• Где-то далеко-далеко отсюда родился богатырь Иван Иваныч — от него, — ответил Лазарь Лазарич. — Но он еще совсем молодой и сюда не скоро доедет.
• Я и есть богатырь Иван Иваныч.

Удивился Лазарь Лазарич словам Ивана.

• Как же ты так быстро смог приехать в такую даль? — недоумевал богатырь. — С тех пор, как я выехал из дома, прошло сорок лет, и если я в эти места приехал только через сорок лет — как же ты успел здесь очутиться, если и родился-то совсем недавно? Я думал, ты еще только-только сполз с колен матери и учишься ходить...

Подивился богатырь, похвалил резвость гнедого коня, а потом говорит:

• Ну, если ты в самом деле Иван Иваныч, давай будем силой меряться. Сначала каждый из нас на сто верст отпятится, а уж потом поскачем друг другу навстречу и сразимся. Кто кого с коня сшибет, тот и будет настоящим богатырем.

Разъехались в разные стороны на сто верст богатыри, потом понеслись друг другу навстречу, сшиблись, й выбил Иван из седла Лазаря Лазарича. Тот пощады запросил:

• Оставь мне жизнь, буду твоим названым меньшим братом.

Подал руку побежденному богатырю Иван, поднял с земли, и поехали они вместе к царю Солнца.

ИВАН ПРОСТАК
(Кӗскетнӗ)

Пӗр патшан виҫӗ ывӑл пулнӑ. Икӗ аслӑ ывӑлӗ суту-илӳ туса пурӑннӑ. Кӗҫӗн ывӑлӗ Иван кӗлмӗҫсене парса пурӑннӑ. Ҫавӑнпа ӑна Иван Простак тенӗ. Иван патне кӗлмӗҫ пы- рать-тӗк, вӑл ӑна ҫитернӗ, ӗҫтернӗ, тумлантарнӑ, ҫийӗнчен тата укҫа парса янӑ. Ҫавӑншӑн патша Ивана ҫшшеннӗ те хӑйӗн пат- шалӑхӗнчен хӑваласа кӑларма шухӑш тытнӑ.

Ҫӗвӗҫ Ивана тумтир ҫӗлетсе панӑ, амӑшӗ виҫӗ пашалу пӗҫерсе панӑ, Ивана патша хӑваласа кӑларса янӑ. Иван тумтир тӑхӑннӑ, кутамккине виҫӗ пашалу чикнӗ те каять макӑрса. Ашшӗ патша- лӑхӗнчен тухрӗ. Нумай-и, сахал-и — Иван пӗр шап-шур сухаллӑ старикпа тӗл пулать. «Ӑҫта каян, Иван», — терӗ старик. «Ҫап- ла-ҫапла, атте мана хӑй патшалӑхӗнчен хӑваласа кӑларчӗ те, киле эпӗ нихӑҫан та кайса кӗме пӗлместӗп», — терӗ Иван. «Вӑт, Иван, ман паян хырӑм выҫса кайса, санӑн ҫимелли пур-и?» — тет старик. Иван калать: «А, халь атте парса яни тӗрӗсех, виҫӗ пашалу, на сана ҫуррине», — терӗ те ҫур пашалуне хуҫса пачӗ. Старик ҫирӗ те Ивана тав туса уйрӑлчӗ. Иван хуйхипе ни ҫиес шут- ламасть, унӑн кутамккинче икӗ пашалу ҫурӑ пур та — каять.

Нумай-и, сахал-и — Иван каллех ҫав старикпа тёл пулчё. «Сывӑ пурнатни, Иван?» — «Тӗрӗсех, сывӑ-ха», — тет Иван. «Ну, Иван, ман паян хырӑм выҫса кайса, санӑн ҫимелли пур-и?» — тет старик. «Ӑ, халь атте парса янӑ икё пашалу ҫурӑ пур-ха. Кил, мучей, иккӗн ҫийӗпӗр», — терё те Иван пашалуне кӑларчӗ. Иккӗшӗ ларчӗҫ те икё пашалу ҫирӗҫ. Старик Ивана тав турё те, иккӗшӗ уйрӑлса кайрӗҫ.

Нумай-и, сахал-и — Иванпа ҫавӑ шап-шурӑ сухаллӑ старик каллех тёл пулчӗҫ. «Сывӑ-и-ха, Иван?» — «Сывӑ-ха». — «Ну, Иван, ман каллех хырӑм выҫса кайса, санӑн ҫимелли пур-и?» «А, халь атте парса янӑ пашалуран тата ҫур пашалу юлса-ха, кил, мучей, иккён ларӑпӑр те ҫийӗпӗр», — терё Иван старика. Шур сухаллӑ старикпа Иван ларчӗҫ те иккӗшӗ ҫур пашалӑва ҫисе ячӗҫ. Старик Ивана тав турё те калать: «Вот, Иван, ав ҫавӑнта хула пур, ҫав хулара пёр патша пурӑнать, эсӗ ҫав патша патне кай та кӗтӳҫе кёрёш. Патша кӗтӳҫе илчё-тёк, эсё пёр ку- тамккӑ ҫӑкӑр чик те кӗтӗве хуса ҫакӑнталла тух», — терё те иккӗшӗ уйрӑлса кайрӗҫ.

Иван хулана ҫитрӗ те патша патне кёчё. Иван патшаран: «Кӗтӳҫе кёртетни?» — тесе ыйтрё. Патша калать: «Ма кёртес мар. Анчах эс, Иван, пёр сурӑх ҫӗтерсен — сан пуҫна касатӑп. Ыран ир сана ҫӗр сурӑх шутласа парап, пёр кутамккӑ ҫӑкӑр тул- тарса паратӑп», — терё патша. Ҫапла калаҫсан Иван патша патне сурӑх кӗтӳҫне кӗчӗ.

Ир ҫинче патша Ивана ҫӗр сурӑх шутласа пачӗ те пёр ку- тамккӑ ҫӑкӑр парса ячё. Иван тухрё те — шур сухаллӑ старик йӑран хӗрринче ларать: «Тухрӑн-и, Иван?» — тет. «Тухрӑм-ха, мучей», — тет. «Ну, Иван, ман паян хырӑм выҫса кайса, ҫӑкӑр илсе тухрӑн-и?» — тесе ыйтать старик Ивантан. «Патшан ҫӑкри нихӑҫан та пётмё, патша халь мана пёр кутамккӑ тултарса парса ячё. Кил, мучей, иккӗн ларӑпӑр та ҫийӗпӗр», — терё Иван старика.

Иккӗшӗ ларчӗҫ те тӑраниччен ҫирӗҫ. Старик Ивана калать: «Ну, Иван, эс выртса ҫывӑр, эпё саншӑн кӗтӳ пӑхам». Иван: «Пӑхах эппин», — тет.

Иван выртса ҫывӑрчӗ, шур сухаллӑ старик уншӑн кӗтӳ пӑхрӗ. Нумай-и, сахал-и — Иван ҫывӑрса тӑчӗ. Пӑхать: ни старик ҫук, ни сурӑхсем ҫук; катара пушӑ сасси илтӗне пуҫларӗ. Иван пушӑ сасси еннелле кайрё те старикпа сурӑхсене тупрё. «Э, мучей унта ҫитнӗ-ха», — тет Иван. Иван старикран: «Сурӑхсем пурте тёрёсех-и?» — тесе ыйтрӗ. «Тӗрӗсех, ик ҫӗр сурӑх, — тет. — Ну эс, Иван, сурӑхсене килне хӑваласа кай, киле кайма сана лапах вӑхӑт», — терё старик Ивана.

Иван сурӑхсене хӑваласа патша килне таврӑнчӗ. Патша Ивантан: «Сурӑхсем пурте тёрёсех-и?» — тесе ыйтрё. «Тёрёсех, ик ҫӗр сурӑх», — тет Иван. Суса пӑхрӗҫ те — лӑпах ик ҫӗр сурӑх. Патша тӗлӗнчӗ Ивантан: «МӗскерлС ку кӗтӳҫё? Ытти кӗтӳҫӗсем сурӑхсене ҫухатса килетчӗҫ, ку кӗтӳҫё хушса килчӗ», — тесе шу- хӑшлать.

Ир ҫинче Ивана ик ҫӗр сурӑх суса пачӗ, пӗр кутамккӑ ҫӑкӑр чиксе ячё. Иван сурӑхсене хуса тухрӗ. Шап-шур сухаллӑ старик каллех йӑран хӗрринче ларать. Каллех хӑналать ӑна Иван. Ста- рикки вара унӑн кӗтӗвӗнчи сурӑхсен шутне ӳстерсе парать. Тепӗр кунне те ҫаплах пулать. Юлашки хут тӗл пулнӑ чух шур сухаллӑ старик Ивана ҫапла калать: «Тавах сана: ҫӑкӑрпа тӑрантартӑн мана. Мӗн халаллам-ши сана?» Иван калать: «Мӗн халалласси мана, малтан эпё сана ати пашалупе тӑрантартӑм, кайран патша ҫӑкрипе тӑрантартӑм, хам ҫӑкӑра ҫитермерӗм; нимӗскер те илместӗп, кирлӗ мар», — тет. Старик калать: «Ҫавах сана пёр япала халаллам, айта ман хыҫҫӑн», — тет.

Иван старик хыҫҫӑн кайрӗ. Ҫитрёҫ вӑрмана. Вӑрманта шӗшкӗ тёми варринче пӗр хӗҫ тӑрать. Старик хёҫе илчӗ те хӗреслесе касрӗ. Ҫав тёлтех нӳхреп алӑкӗ пек пулса тӑчӗ. Алӑка уҫрӗҫ те нӳхрепе кӗрсе кайрӗҫ. Нӳхрепре пӗр ҫамрӑк лаша кӗҫенсе тӑрать. Старик Ивана: «Вӑт сана ҫак лаша халал пултӑр, — терӗ. — Кирлӗ пулать-тӗк, ҫак хӗҫе ил те шӗшкӗ тӗмине хӗреслесе кас. Вӑй кирлӗ пулать-тӗк, вӑй кёртекен шыва ху ик курка ӗҫ, лашу- на виҫӗ витре пар. Вӑй тата нумай кирлӗ пулать-тӗк, икӗ хут нумайтарах ӗҫ те лашуна та икӗ хут нумайтарах ӗҫтер. Хӑҫан кирлӗ пулать, ҫавӑн чухне килсе ил». Иван старика тав турӗ те,

иккӗшӗ уйрӑлса кайрӗҫ. Иван патша килне тавӑрӑнчӗ те пахча- на канма выртрё.

Нумай-и, сахал-и — патша патне хут килчӗ. Патша хӗрне ултӑ пуҫлӑ ҫӗлен ҫимелле.

Хӗрӗ ҫӗлене курса сасартӑк ан хӑратӑр тесе куҫне тутӑр ҫыхрӗҫ те тинӗс хӗрне кайса ячӗҫ. Иван часах вӑрмана кайрӗ, шӗшкӗ тӗмине хёҫпе хӗреслесе касрӗ те лашана нӳхрепрен кӑларчӗ.

Лаша каларӗ: «Ну, Иван, мана виҫӗ витре шыв пар, ху ик курка ӗҫ», — терӗ. Иван лашана шӑварчӗ те, шыв ёҫрӗ те ут- ланчӗ, иккӗш тӳрех ҫӳле тухса тинӗс хёрне ҫитсе те тӑчёҫ. Иван лашана ячӗ те патша хӗрӗн куҫ ҫине ҫыхнӑ тутӑрне салтрӗ. Патша хӗрӗ умӗнче тӑрать пӑхатир калама ҫук! Ивана вӑл пал- ламарӗ.

Катаран тинӗс ҫинче шур хум йӑвалана пуҫларӗ. Ултӑ пуҫлӑ ҫӗлен калама ҫук килет. «А, пёрре вырӑнне иккӗ килнӗ-ха», — тет. Иван ӑна хирёҫ калать: «Пӗриех пырна ларми-ха», — тет. «Ну, тавай иккӗн кӗрешсе пӑхӑпӑр, хӑшӗ вӑйлӑрах», — тет ҫӗлен.

Иван ҫӗлене хӗҫӗпе пӗрре ҫапрӗ те ҫӗлен виҫӗ пуҫӗ татӑлса ӳкрӗ. «Э, сан вӑю-куллу», — тет ҫӗлен, хӳрипе ҫапрӗ тет, Ивана пакӑлчак таран антарса лартрӗ. Иван тепре касрӗ те тата виҫӗ пуҫӗ татӑлса ӳкрӗ.

Иван патша хӗрӗнчен ятлӑ тутӑр илчӗ. Лаши ҫине утланчӗ те вӑрмана кайса ячӗ.

Патша хӗрӗ ҫӑлӑнса килнине пулӑҫӑ курчӗ те ӑна «ҫапса пӑра- хап» тесе хӑратса: «Пулӑҫӑ ҫӑлчӗ», — тесе калама хушрӗ. Патша хӗрӗ ҫапса пӑрахасран хӑраса: «Калатӑп», — тенӗ.

Патша хӗрӗнчен: «Кам ҫӑлчӗ?» — тесе ыйтрёҫ те: «Пулӑҫӑ ҫӑлчӗ», — терӗ. Ку патша пулӑҫӑпа ӗҫсе-ҫиме тапратрӗ. «Пулӑҫӑ патша хӗрне ҫӑлнӑ», — тесе пулӑҫа мухтаҫҫӗ.

Нумай-и, сахал-и — патша патне хут килчё: «Патша хӗрне тӑхӑр пуҫлӑ ҫӗлен ҫимелле».

Патша хӗрӗн куҫне тутӑр ҫыхрӗҫ те тинӗс хёрне кайса ячӗҫ. Иван часах вӑрманти нӳхрепрен лашана кӑларчӗ те шӑварчӗ. Утланчӗ те тинӗс хӗрне ҫитсе те тӑчӗ. Иван патша хӗрӗн куҫне салтрӗ, патша хӗрӗ малтан хӑйне ҫӑлакана палларӗ.

Катаран шур хум йӑвалана пуҫларӗ. Ҫӗлен ҫитрӗ. «Шӑллӑм пуҫне ҫирӗн, ман пуҫа ҫиес ҫук, — тет. — Кил, кӗрешӗпӗр, хӑшӗ вӑйлӑрах». Тапратрӗҫ кӗрешмешкӗн. Иван кӗрешнӗ чухне хӗҫне йӑш! туртса кӑларчӗ те, ҫапрӗ те виҫӗ пуҫне расах касса пӑрахрӗ. «А, сан вӑю-куллу», — терӗ те ҫӗлен Ивана хӳрипе ҫапрӗ те чӗркуҫҫи таран антарса лартрӗ. Иван тепре касрӗ те тата виҫӗ пуҫне татса пӑрахрӗ. Ҫӗлен хӳршхе ҫапрё те пилӗк таран антарса лартрӗ. Иван тепре касрӗ те мӗн пур пуҫне татса пӑрахрӗ. Иван патша хӗрӗнчен ятлӑ ҫӗрӗ илчӗ. Лашине вӑрмана кайса нӳхрепе хупрӗ.

Патша хӗрё ҫӑлӑнса килнине шыв кӳрекен курнӑ та «ҫапса пӑрахап» тесе хӑратса: «Ҫӗлене шыв кӳрекен ҫапса вӗлерчӗ», — тесе калама хушнӑ. Патша хӗрӗ килчӗ те: «Шыв кӳрекен ҫӑл- чӗ», — тесе каларӗ. Ну латша шыв кӳрекене ӗҫтерсе ҫитерчӗ!

Нумай-и, сахал-и — патша патне хут килчӗ: «Патша хӗрне ҫёлен ҫимелле».

Патша хӗрне, куҫне тутӑрпа ҫыхса, тинӗс хӗрне ярса хӑ- варчӗҫ.

Иван часах вӑрмана кайрӗ те нӳхрепрен лашана кӑларчӗ. Лаша Ивана калать: «Ну, Иван, пире питӗ йывӑр пулать. Килет пӗр пуҫлӑ ҫӗлен, вӗҫӗ-хӳри курӑнмасть, калама ҫук пысӑк. Тинӗс хӗрне ҫитсен выртса ҫывӑр. Ҫӗленпе вӑрҫнӑ чух эпё тапӑртат- тарма тапратсан мана салтса яма кала. Халӗ эсӗ мана тӑхӑр витре шыв пар, ху ултӑ курка ёҫ», — терё.

Иван лаша шӑварчё те хӑй ӗҫрӗ. Лаша^ҫине утланчӗ те тинӗс хӗрне ҫитрӗ. Иван патша хӗрне салтрӗ. Ӑна: «Ҫӗлен килет-тӗк, мана тӑрат», — терӗ. Иван выртрӗ те ҫывӑрса кайрӗ.

Катаран шур хум йӑвалана пуҫларӗ. Иван тӗпӗл-тепӗл сиксе тӑчӗ. «Ну, ҫавах халь вӑхӑт иртсе кайман-ха; лаша тапаланма тапратсан вӗҫертсе яр ӑна», — терӗ Иван.

Ҫӗлен тухрӗ. «А, пӗрре вырӑнне иккӗ пур», — тет. Иван ӑна хирӗҫ: «Пӗриех пырна ларми-ха», — тет. Ҫӗлен калать: «Ну, та- вай, кӗрешсе пӑхӑпӑр, хӑшӗ вӑйлӑрах».

Тапратрӗҫ кӗрешмешкӗн. Иван кӗрешнӗ хушӑрах хӗҫне турт- са кӑларчӗ те ҫӗлен пуҫне касса татрё. Пуҫӗ каллех сыпӑнчӗ. Ҫӗлен Ивана хӳрипе ҫапрӗ те пилӗк таран антарса ячӗ. Иван сиксе тухрӗ те тепре ҫапрӗ. Ҫӗлен ҫапрӗ те каллех пилӗк таран антарса ячӗ.

Иван лаши тапӑлтаттарма тапранса кайрӗ те, патша хӗрӗ ӑна часах вӗҫертсе ячӗ. Лаша сиксе ҫӗлен ҫине утланса ларчӗ. Иванпа лаши хӑтлансан-хӑтлансан ҫӗлене вӗлерчӗҫ. Иван патша хёрӗнчен хут илчӗ. Лашине вӑрманти нӳхрепе кайса ячӗ, хӗҫне хӑй ҫумне илчӗ.

Ҫул ҫинче патща хӗрне труба тасатакан ҫӗленрен вӑл ҫӑлчӗ тесе калама хушрӗ, каламасан вӗлерессипе хӑратрӗ. Патша хӗрӗ килчӗ те: «Труба тасатакан ҫӑлчӗ», — тесе каларӗ. Патша ку труба тасатаканпа ӗҫсе-ҫиме тапратрӗ.

Иван киле кӗчӗ те хӗҫ ҫумне ҫырса ҫапрӗ: «Хӑй тӑмасӑр никам та ан тӑраттӑр», — тенӗ.

Патша хӗрӗ килчӗ. Патша йытӑ вӗрмелле мар, урам хушшинче ҫын утмалла мар турӗ.

Виҫӗ кун ҫывӑрсан Иван тӑчӗ. Ун валли повозка илсе пычёҫ, повозка ҫине урине пусрӗ те — повозка хуҫӑлсах анчӗ. Тата тепӗр повозка илсе пычӗҫ — вӑл та ванса кайрё. «Ҫуранах пырам», — терӗ. Ҫитрӗ патша патне.

Патша патне тата пулӑҫӑ, шыв кӳрекен, труба тасатакан

Патша вара Ивана хӑй хӗрне пачӗ. Хӑй виличчен патша ҫур патшалӑхне халалласа пачӗ; вилсен пӗтӗм патшалӑхне халалласа хӑварчӗ. Халӗ те Иван ҫав патшалӑхра патшара ларать.

ИВАН-ПРОСТАК

(В сокращении)

одного царя было три сына. Старший и средний были

Иван больше бездельничал. Деньги у него не держались, он их раздавал нищим, за что его и прозвали Иван-простак. Придет нищий или убогий к Ивану, он его накормит, напоит, приоденет да еще и золотой на дорогу даст. Царю-отцу это, понятное дело, не нравилось и решил он выпроводить младшего сына из своего царства.

Портные сшили Ивану дорожный кафтан, мать испекла три лепешки, и пошел добрый молодец из родного дома куда глаза глядят.

Долго ли, коротко ли он идет, попадается ему навстречу Шурсухал — белобородый старик.

• Куда идешь, Иван? — спрашивает старик.

Так и так, объясняет Иван, отец меня выгнал из своего царства, домой дорога мне заказана, иду куда глаза глядят.

• У меня с самого утра во рту еще крошки не было, не найдется ли у тебя что-нибудь поесть?
• В дорогу мне мать три лепешки испекла, — отвечает Иван, — я с тобой поделюсь, — и отломил старику половину лепешки.

Старик поел, поблагодарил Ивана, и они разошлись. Сам Иван тоже с утра ничего не ел, да только с горя никакая пища в горло не идет.

Много ли, мало ли прошло времени — опять встречает Иван знакомого старика.

• Как себя чувствуешь, Иван?
• Слава богу, — отвечает Иван.
• Не осталось ли у тебя чего-нибудь поесть, что-то проголодался я в дороге.
• Матушкины лепешки у меня еще целые, давай вместе

  ---

  поедим, — сказал Иван и вытащил из котомки свою нехитрую еду. К тому времени Иван и сам успел проголодаться, и они съели каждый по лепешке.

Поблагодарил старик Ивана, и они расстались.

Через какое-то время опять бородатый старик повстречался Ивану, опять справился о его здоровье, а потом сказал:

• Успел проголодаться я, не осталось ли у тебя какой-нибудь еды?
• Осталось у меня пол-лепешки, — ответил Иван, — давай сядем и съедим ее.

Съели они последнюю половину лепешки, старик поблагодарил Ивана и говорит:

• Ты теперь находишься уже в другом царстве-государстве. Здешнему царю нужны пастухи. Так вот, ты иди и наймись к нему. А когда наймешься, возьми полную котомку хлеба и пригоняй стадо на это самое место, где мы с тобой сидим.

Иван пришел в стольный город, явился к царю:

• Не возьмешь ли меня в пастухи?

Царь отвечает:

• Почему бы не взять такого молодца, возьму, только у меня уговор: если хоть одну овцу потеряешь — голову с плеч долой. Согласен?

Иван согласился.

• Завтра утром я дам тебе по счету сто овец, котомку хлеба и паси на здоровье.

Наутро царь отсчитал сто овец, дал котомку хлеба, и погнал Иван стадо в поле.

На поле уже ждал его седобородый старик.

• Ну что, пришел, Иван? — спрашивает старик.
• Как видишь, пришел, — отвечает Иван.
• А хлеба принес?
• Целую котомку. Если хочешь, можем хоть сейчас же поесть.

Они сели за бугорок, наелись досыта. Старик говорит Ивану:

• Ну, Иван, ты ложись, поспи, а я за тебя попасу.
• Ладно, — согласился Иван, лег и захрапел.

Много ли, мало ли времени прошло, Иван проснулся, глядит — нет ни старика, ни овец. Только где-то вроде пастуший кнут пощелкивает. Пошел Иван в ту сторону и нашел пастуха со стадом.

• Овцы все целы? — первым делом спрашивает Иван.
• Все, можешь и не считать: двести овец, — отвечает старик. — Солнце на закат пошло, пора тебе и возвращаться.

Погнал Иван овец на царский двор.

• Все ли овцы целы? — спрашивает царь.
• Считай: двести голов, — отвечает Иван.

Царь удивился, не поверил, а когда пересчитал и убедился, что стадо и впрямь прибавилось на сто голов — удивился еще больше. «Вот это пастух! У других пастухов овцы терялись, а у этого прибавляются...»

На другое утро насчитал он Ивану двести овец и опять дал котомку хлеба.

Пригнал Иван стадо на поле, а там уже сидит знакомый старик.

Снова угостил его хлебом Иван. И снова старик приумножил овец в его стаде. На другой день история опять повторилась. А при последней встрече белобородый старик сказал Ивану так:

• Спасибо тебе за то, что до отвала накормил меня хлебом. Чем я тебя могу отблагодарить?
• Сначала я тебя кормил родительским хлебом, потом опять же не своим, а царским, так что и благодарить меня не за что, — ответил Иван.
• Все же кое-что на память я тебе подарю, — настоял на своем старик. — Пойдем со мной, — и повел Ивана в лес.

Когда они пришли в лес, то в середине большого орехового куста Иван увидел воткнутую в землю саблю. Старик взял ее, дважды, крест-накрест, махнул ею, и на том месте земля разверзлась. Они спустились по ступенькам в открывшуюся бездну, и перед ними, как из-под земли, вырос чудный конь. Громко ржет, бьет землю копытом, не конь — огонь.

• Я дарю тебе этого коня, — сказал старик. — Будет нужда — махни крест-накрест саблей по кусту орешника. Сила потребуется — вот здесь стоит чан с водой, которая силу прибавляет: сам пей два ковша, коню давай три ведра. Если мало будет — выпей вдвое, а коню дай втрое больше. Запомни это место и, когда надо, приходи сюда.

Иван поблагодарил старика, и они расстались.

Много ли, мало ли времени пролетело, в царство-государство, где теперь жил Иван, пришла бумага: царь должен отдать на съедение шестиглавому змею свою дочь.

Царскую дочь с завязанными глазами повели на берег моря. А Иван тем временем пошел в лес, провел крест-накрест по кусту орешника саблей и вывел из подземелья вороного коня.

Конь напомнил:

• Ты, Иван, сам два ковша пей, а мне три ведра дай.

Иван выпил два ковша, напоил коня, вскочил на него и

стрелой понесся на берег моря.

На берегу Иван отпустил коня, подошел к царской дочери, снял платок с ее глаз. Царевна увидела перед собой богатыря- красавца и не узнала в нем вчерашнего пастуха.

Море заволновалось, высокие валы с белопенными гребнями

покатило на берег. Это шестиглавый змей выходил из недр морских.

• А! Вместо одного прислали двоих, — загремел железным голосом змей. — Что ж, спасибо.
• Не торопись благодарить, — смело ответил Иван, и ударил шашкой — три головы у змея срубил.
• Эта твоя сила — еще не сила. Держись! — и змей ударил Ивана хвостом и загнал его в землю по щиколотки.

Иван, в свою очередь, еще раз махнул саблей и срубил последние три головы.

Царская дочь за свое спасение одарила Ивана вышитым платком. Иван взял его, вскочил на коня и ускакал в лес.

Случившийся поблизости рыбак подошел к царевне и, грозя смертью, вынудил ее признать его спасителем. И когда мать- царица спросила дочь, кто ее спас от неминуемой смерти, та ответила: «Вот этот рыбак».

По такому радостному случаю царь устроил пир и на этом пиру посадил рыбака на почетное место и угощал, как самого дорогого гостя.

Много ли, мало ли времени пролетело — пришла новая бумага: царь должен отдать на съедение девятиглавому змею свою дочь. Царевне завязали глаза и отвели на берег моря.

Иван вывел из подземелья своего чудесного коня, напоил его, сам напился и прискакал к морю. Царевна сразу узнала своего спасителя, когда Иван развязал ей глаза.

Возмутилось, вспенилось море, вышел из него девятиглавый змей.

• Хоть ты и погубил моего младшего брата, со мной тебе не справиться, — громовым голосом говорит змей. — Я — сильнее.

Началась борьба. Иван выхватил саблю и срубил за один удар три змеиных головы.

• Твоя сила — это еще не сила. Держись! — и ударил змей Ивана хвостом, и увяз Иван в землю по колено.

Тогда Иван, не давая опомниться змею, дважды, раз за разом, махнул своей саблей и отрубил остальные шесть голов.

Царевна за свое спасение подарила Ивану именное колечко. Иван вскочил на коня — и был таков. А проезжавший мимо водовоз подошел к царевне и под страхом смерти заставил признать себя ее спасителем: он, мол, убил змея своим черпаком. Так царевна и сказала отцу с матерью, и царь угощал водовоза, как самого дорогого гостя.

Много ли, мало ли времени утекло — новую бумагу царь получает: подавай змею свою дочь. Царской дочери завязали глаза и отвели к морю. Иван, не теряя времени, пошел в лес и вывел своего чудесного коня из подземелья.

Конь ему говорит:

• На этот раз, друг Иван, нам будет нелегко. Придется биться с таким большим змеем, что его от головы до хвоста взглядом не охватишь. Примчимся на берег моря, ляг, немного поспи, силы поднакопи. А когда начнешь драться со змеем, прислушивайся, и если я стану бить копытом — вели царской дочери отвязать меня. А теперь дай мне девять ведер сильной воды, сам семь ковшей выпей.

Иван напоил коня, сам попил. Поскакали к морю. Тут Иван развязал глаза царевне.

• Как только змей появится, — наказал он царской дочери, — разбуди меня.

После этого лег и тут же уснул.

Далеко в море вздыбились белопенные волны и с шумом покатились на берег: змей показался.

Царская дочь разбудила Ивана. Тот потянулся и встал.

• Как раз ко времени! — и наказал царевне: — Когда начнем со змеем биться и конь ударит копытом — отвяжи его.

Огромный одноголовый змей вышел на берег, увидел царскую дочь с Иваном, усмехнулся:

• Вместо одной — двое! Хорошо.
• Как бы один из двоих не встал тебе костью в горле, — ответил Иван.
• А это мы сейчас увидим. Ну-ка, покажи свою силу.

Иван выхватил свою острую саблю, отрубил змею голову,

но она тут же снова приросла. В свою очередь змей ударил Ивана своим длинным хвостищем — Иван ушел в землю по пояс. Изловчился Иван, собрал силы и еще раз ударил змея саблей. Опять змей остался невредимым, в свой черед ударил Ивана хвостом, и ушел Иван в землю по самую грудь. Тут конь начал бить копытом, царевна отвязала его, и он выручил Ивана. Налетели они на змея с двух сторон: Иван саблей рубил, а конь копытами топтал — одолели злодея.

Царская дочь написала на бумажке, кто является ее спасителем и отдала эту бумажку Ивану. Иван сел на коня и ускакал.

А царевну по дороге домой встретил трубочист и потребовал, чтобы та сказала отцу с матерью, что он ее спас. Ну, уж погулял трубочист на царском пиру, попил и поел вволю.

Иван на этот раз вернулся домой со своей саблей, написал на ней: «Пока сам не встану, не будить!» — и лег спать.

Три дня и три ночи спал Иван. Царевна увидела, что он написал на сабле, и берегла сон своего спасителя: ни собаки поблизости не лаяли, ни люди по улице не ходили.

Царь радовался, что дочь осталась живой. Только что-то много набиралось у нее спасителей. Кто же из них настоящий?

Повелел царь призвать их всех во дворец. Первым явился рыбак,

за ним — водовоз, за водовозом — трубочист. За Иваном послали коляску. Поставил Иван ногу в ту коляску — ось обломилась. Пришлось другую посылать. Только успел сесть во вторую — и эта не выдержала, развалилась. «Ладно, пешком дойду», — сказал Иван царским слугам.

Пришел Иван в царский дворец, а тут уже сидят и рыбак, и водовоз, и трубочист.

• Ну, так кто из вас настоящий спаситель моей дочери? — спрашивает царь.

Рыбак, водовоз и трубочист в один голос отвечают:

• Мы спасли твою дочь.
• А чем докажете? — допытывается царь.

Ни у рыбака, ни у водовоза, тем более у трубочиста никаких доказательств, понятное дело, нет.

И тут Иван вытаскивает из кармана вышитый царской дочерью платок и говорит:

• Это — за ее первое спасение.

Показывает именное колечко и говорит:

• Это за второй бой со змеем.

Достает из кармана бумажку, исписанную рукой царской дочери, и подает ее царю:

• Это — за третью мою победу над змеем.

После этого повытолкал царь взашей самозваных спасителей, а за Ивана отдал свою дочь. Еще при жизни он выделил Ивану полцарства, а когда умирал — завещал зятю и вторую половину своих владений. Долго, говорят, правил Иван своим царством, и все им были довольны.