Поэты Бурятии
материал (подготовительная группа)

Министерство образования и науки РБ 

Реферат 

Поэты Бурятии.

Щитов Анатолий. 

г. Улан-Удэ

2020г.

• Член союза писателей СССР с 1969 г.
• Лауреат Государственной премии Бурятии
• Заслуженный работник культуры Бурятии

Щитов Анатолий Владимирович — поэт, прозаик, драматург, родился 23 апреля 1934 г. в г. Кяхте.
Окончил Омский гидромелиоративный институт. Профессия его не предполагала поэтических занятий, однако он приобщился к ним уже в вузе, в студенческом литературном объединении. Кстати, одним из преподавателей Анатолия по какой-то сельскохозяйственной дисциплине оказался Сергей Залыгин, позже ставший известным прозаиком и главным редактором прославленного журнала «Новый мир».

Окончил высшие литературные курсы при Литературном институте им. М. Горького. Работал инженером-гидротехником на мелиоративных стройках Бурятии, заместителем главного редактора, ответственным секретарем журнала «Байкал».
В литературу А. Щитов пришел, имея большую жизненную школу. Он оставил свой след в литературе Бурятии и в поэзии, и в драматургии, и в переводах бурятских авторов. В студенческие годы увлекается литературным творчеством. Небольшие публикации опубликованы в 1960 г. на страницах журнала «Свет над Байкалом», замеченные московским критиком И. Мотяшевым — «радуют свежестью содержания, неподдельностью чувств». Ц-Ж. Жимбиев в статье «Современность и творчество молодых» отмечает — «стихи озарены светлым, жизнеутверждающим оптимизмом».

В следующих сборниках  «Стихи» (1964), «Стихи для друзей» (1970),  «Баллада о белом потолке» (1975), «Красная осень» (1979), «Признание» (1991)
поэт, тематически расширив содержание стихов и поэм, раскрыл еще глубже, разносторонней и весомей жизнь своей души, свои духовные и нравственные позиции, а значит, и обогатил наш, читательский, опыт. При этом автор все реже прибегает к публицистическим высказываниям (нередко они портят лирическую основу стихотворения), а передает мысль тоньше, метафоричней.

А это, конечно, заставляет нас размышлять над строками, да и запоминаются они надолго:

С утра передавали: будет ливень.

Ну, думаю, поналомает дров! –

воткнет в мой домик белых молний бивни.

И вот он, наконец-то, будь здоров!

Стирает крыши. Улицы утюжит…

Я кепку на себя и – за порог.

Ну, думаю, сейчас он оглоушит.

А он уже валяется у ног

Такой обычной, захудалой лужей.

Что же касается формы лирического высказывания, того собственного, индивидуального «поэтического жеста», который всегда отличает автора, утвердившегося в литературе, то у Анатолия Щитова его приметы хорошо видимы в лучших стихотворениях. Он любит окрашивать серьезное, даже грустное чувство неизменной улыбкой, самоиронией. Это редкое качество в лирике. В стихах Анатолия Щитова оно словно бы прибавляет душевного света:

- Что? – и ведра покатились.

- Ты ли, Настя?

- Ты ль, Василий?..

И стоит передо мной

в три обхвата толщиной.

………………………….

Ухожу. Чуть жалко Настю.

Да видать ей в этом счастье…

Да и что худого тут,

если крепенько живут,

если хлеб тебе и сало,

и почет в селе немалый,

а в дому веселый зной –

в три обхвата толщиной?

И еще одно: поэт смело пользуется инверсией. Иногда необычное построение фразы, как бы не принятое правилами синтаксиса, придает ей неожиданное обаяние:

Поступь плавная. Косы русы.

Лоб открытый. Метель в глазах,

полоснет от которой грустью,

от которой охватит страх.

 Необычное вплетение просторечных, а то и расхожих канцелярских слов создают в стихах этого лирика впечатление особой близости автора к нам, его читателям:

и на третье так поцеловала –

никаких компотов не хочу.

………………………………

Что такое осень для меня?

Это преимущественно – туча,

без любви, без грома, без огня.

А редкая, можно сказать, «корниловская» инверсия стала отличительной особенностью творчества этого поэта:

…постелю тебе пиджак на луговину

довоенного и тонкого сукна.

У Щитова, разумеется, своя стилистика, свой юмор.

Осваивая разные жанры

И в молодые, и в зрелые годы Анатолий Щитов писал поэмы. Они не равноценны. Если в таких произведениях, как «Повесть о детстве», «Федя Марков», сюжеты, событийные и лирические, расплывчаты, композиция страдает рыхлостью, то в драматической поэме «1600» (автор назвал ее «Сценами») канва описанного страшного события времен Гражданской войны четкая; поэтический рассказ, очень емкий и запредельно трагический, сосредоточен на кульминации, развязке одного из злодеяний братоубийственной бойни.

В основе поэмы – реальный случай. В 1919 году отступающие, по сути, разгромленные белогвардейцы уничтожили в родном городе Щитова  Троицкосавске (Кяхте) тысячу шестьсот пленных красноармейцев. Их расстреливали, рубили шашками прямо в застенках. Поэт стремится раскрыть психологию одного из убийц, руководивших расправой, сотника Соломахи. Обезумевший от ненависти, он уже потерял человеческий облик и упивается картинами гибели своих жертв:

Забавней, поручик, думать просто о мертвых.

Представьте выцветшие от страха глаза,

ладони, покрытые пятнами мокрыми,

и вдруг ничего –

выстрел, труп и склоненные над ним небеса.

Выходит, что и сам Соломаха – тоже жертва: распад личности – это и есть смерть. Точно так же можно считать жертвой бойни и безымянного поручика, участника убийств, и девушку Раю, возлюбленному которой предстоит казнь.

Поэму «1600» можно считать большой творческой удачей автора.

Анатолий Владимирович много переводил – с бурятского, монгольского, эвенкийского языков. Такой мастер национальной лирики, как Николай Дамдинов, доверил ему перевод своей лучшей поэмы «Имя отца» (как и Евгению Евтушенко, и Михаилу Луконину), а также поэтической «Легенды об Ангаре». Щитов познакомил русского читателя со стихами Бавасана Абидуева, Цэдэна Галсанова, Даши Дамбаева и других известных поэтов республики. Он открыл для нас талантливого самородка – эвенкийского лирика Владимира Лоргоктоева, жившего на севере Бурятии. Все стихи, вошедшие в первую и единственную книгу этого автора, переведены Щитовым.

Немало творческих сил и времени отдал Анатолий Владимирович прозе и драматургии. Его повесть и рассказы, опубликованные в сборнике «Туда, где Люси» (1987), пользуются заслуженным вниманием молодежи. А несколько пьес Щитова – «Тайга, тайга», «Крик в тайге», «Ради этой минуты», «Волчий лог», поставленные на сцене Русского драматического театра им. Н. Бестужева, думается, не утратят и в будущем интереса для зрителей. В каждой из них – напряженный, динамичный сюжет, необычные, запоминающиеся характеры сибиряков. По его сценарию поставлен телеспектакль «Дороги кончаются здесь».

У тех же, кто хорошо знаком с поэзией Анатолия Щитова, остаются в памяти искренние, лишенные всяких амбиций, но и житейски мудрые, и полные достоинства, и чуть ироничные строки:

Все было в жизни, что ни говори:

и радости, и огорченья.

Попробовал немало я печенья,

но зубы обломал о сухари.

Все было в жизни. Я не позабыл

те вечера в черемуховой пыли –

меня такие девушки любили!

Но сам я никудышную любил.

Все было, если подводить итог

и хоть разок пошевелить мозгами –

я каждый день был окружен друзьями,

но в сущности всегда был одинок.

Все было – сахар с солью пополам.

И если ты вдруг скажешь мне с ехидцей,

что можно было многого добиться,

то – бог с тобой! – я это знаю сам.

Но знаю я и про свои войска.

И ты, мой друг, меня не балуй,

пускай мои болтают генералы,

я, как Кутузов, помолчу пока.