Война глазами молодых
статья на тему

СП «Детский сад № 29 «Кораблик»»

ГБОУ СОШ № 13

г. о. Чапаевск, Самарской области,

 Уницаева Нина Павловна.

Война глазами молодых.

Невероятно тяжело писать о том, чего не познал, ещё тяжелее придумать или сочинить. Хочется почему-то позаимствовать чужие мысли, перенять чужие идеи. Мне повезло. Я встретила в дороге двух людей, которые и дали мне идеи моего сочинения.

Сидят напротив меня два пожилых человека: бабушка и дедушка, как потом выяснилось, дети Великой Отечественной войны. Обычные на вид лица, с морщинками, согнутые спины. Бабушка кивает головой, дед что-то воодушевлённо рассказывает. Я со вниманием начала прислушиваться.

- Их в 2.30 ночи привезли, пацанов восемнадцатилетних, только винтовку держать научились, а 4.30 в бой. Даже отдохнуть с дороги не дали. Куда там, война ведь. «Сибяриков» тоже с дороги в бой. Все попадали. Не обстрелянные…Это место называется «Черная поляна». Мне местные жители рассказали. Я ездил туда в пошлом году, в Калужскую область. Люди до сих пор на колени встают на том месте. … 20 марта снег подтаял, чёрная поляна появилась, а тут мороз ударил, земля примерзла, на озере лёд образовался. В бою люди прыгали в озеро, в кровь руки об лёд резали.

Казалось бы, обрывки, но дед рассказывал так воодушевлённо, что невольно перед глазами появлялись страшные картины: будто к нам в газель ворвалась тень умершего человека, отца рассказчика, и именно эта тень, а не сам дед рассказывает истории.

- Десантников тоже отбирали. Сам плотный, а штаны намочил. Какой ему парашют! Его в пехоту. А моего отца, среднего, не крепкого телосложения, взяли. Давление в норме, страха нет – «Годен».

Бабушка  не проронила ни слова, кивает головой. Глаза глубокие, чистые. Она не возражает, слушает. Дед продолжает.

- Мой отец рассказывал: «Я сам в полусознательном состоянии лежу, встать не могу, ноги и руки перебиты, а меня товарищ просит помочь. Смотрю, ау него дыра насквозь. Вот богатырь-то, или в горячке был: стоит и внутренности свои заправляет». Дед помолчал немного, у меня дрёма прошла, слушаю продолжение.

- Моего отца в Венгрию звали через двадцать лет после окончания войны, не поехал. Сказал, что знает, как с ними обращались там.

При этих ловах я вспомнила своего деда, он тоже не мог ни фильмы про войну смотреть, ни на парады ездить, по ночам во сне воевал. Между тем рассказчик продолжал.

- Десантников тренировками мучали, а кормили плохо, жидким. Приехала проверка, командующий расстегнул одному солдату гимнастёрку, а там вши. Вот шуму- то было. Отец говорил, после этого кормить лучше стали.

Бабушка оживилась:  «А я читала про это. Думала выдумки».

- Да нет. Мне отец рассказывал. Правда это. … в 45-том отец домой приехал. Соседка плачет, муж не пришёл. А они вместе воевали. Отец рассказывал: «Через три койки в госпитале лежали. Меня успели вынести, а его нет. Госпиталь разбомбили. Не мог я ей в глаза смотреть».  Тут дед разошелся: «А за что мы воевали? За что? Да не за что!».

Самое страшное, что он прав. Ведь и после Великой Отечественной войны сколько ещё было войн с современным оружием: Афганистан, Чечня, теракты, Украина. Ничему не учит нас ни история, ни деды с бабками. Как пренебрежительно звучит молодежное слово «Бабка». А ведь и они были молодыми, но их долю выпали страшные испытания: обстоятельства заставили их воевать. За Родину, за родных, за дом? Не только. Но и за самих себя! Их заставили суметь выжить! Кто ползком, кто барахтаясь в ледяной воде озера, кто прячась в баррикады, врастая в землю. Сын войны с ветераном отцом имеют право сказать нам о том, что в Великую Отечественную войну воевали ни за что.

Нет, не могу сказать прощенья;

Слова, которые мне так важны.

Кто глух в порывах уваженья,

Им  и слова чужие не нужны.

Самодовольные, а может быть простые,

Живут теперь, сегодня, чередой,

Они сегодня здесь, они живые,

 Их лица и не зналися с бедой.

Ужасное чувство выработали наши современники – равнодушие. СМИ воспитывают в нас отстранённость. Мы можем сидеть на кухне и есть, пережёвывая информацию о чужих смертях. А это страшно! При таких условиях война по-иному воспринимается: где-то, а не у нас. «Нас ведь не коснулось. Ну гибнут, ну на Украине же.  Подумаешь, беженцы. Нам тоже денег не хватает. Мы и без войны плохо живем». И только тогда, когда война перестаёт быть только словом, только тогда, когда всё становится реальностью, только тогда, когда привозят гробы с изуродованными телами, только тогда, когда в мирное время умирает твой близкий человек (современные теракты), только тогда обыденность приобретает неприятное ощущение беды.

Старики, своими чистыми глазами, смотрят на нас, словно вопрошая: «Мы ничему не научили вас? Как жаль, как жаль». А ведь они-то выросли в других условиях. Их испытания голодом, не стоят на одной чаше с нашим испытанием сытостью. Наши современники, к сожалению, немного черствее тех, кто мог поделиться бы последней кофточкой или кусочком хлеба.

Низкий поклон, Вам, умершим!

Низкий поклон, Вам, живым!

Низкий поклон, Вам, тем, кто познал!

Низкий поклон, кто воевал!