ИГРУШКИ

Клади на место.

        У Миши очень хорошие игрушки. Это пирамидка, мишка, юла, мяч, пушка и разные машинки. Очень любит Миша свои игрушки, но разбрасывает их и никогда не кладёт в свой шкаф. И его игрушки за ним убирает мама. Но вот однажды он открыл шкаф- а там нет ни одной игрушки. Стал Миша свои игрушки искать. Искал под столом, под вешалкой, за шкафом, за диваном.

        Нигде нет игрушек. Пошёл Миша на кухню и спрашивает: «Мама, не знаешь, где мои игрушки?» - «Как же знаю,- ответила мама, -вот они . если не будешь убирать, в другой раз спрячу так, что не найдёшь».

        Обрадовался Миша и начал складывать игрушки в свой шкаф.

Вопросы:

1. Что было у Миши?
2. Что забывал делать Миша?
3. Кто за него убирал игрушки?
4. Что случилось однажды?
5. Что сказала ему мама?
6. Что начал делать Миша?

Кто потерял, а кто нашёл мяч?

        Один раз шла девочка и несла в руках мяч. И вдруг она увидела: на цветке сидит большая и красивая бабочка. Бросила девочка мяч и побежала ловить мяч. Но бабочка перелетела на соседний цветок, а потом вспорхнула и улетела через ручей.

        Мяча уже нет. Села девочка на скамейку и плачет. И бабочку она не поймала, и мяч потеряла.

        Но вот бежит мимо скамейки маленькая собачка. «Жучка, Жучка,- просит девочка,- помоги мне найти мяч, я больше не буду ловить бабочек. Побежала Жучка вокруг кустов, понюхала воздух и вдруг громко залаяла. Побежала девочка к кустам и видит там свой мяч.

Вопросы:

1. Что несла в руках девочка?
2. Кого она увидела?
3. Что сделала девочка с мячом?
4. Куда она побежала?
5. Что случилось с бабочкой?
6. Почему девочка заплакала?
7. Кто прибежал ей на помощь?
8. Что стала делать Жучка?

Детские стихи и загадки про игрушки

Гости

Кукол в платья наряжали,
Кукол в гости приглашали,
Сладким чаем их поили
И коврижками кормили.
Ничего они не ели,
Ничего они не пили…
И зачем такие куклы
Только в гости приходили?
(А. Ахундова)

***

Ускакал от Кати мяч
И пропал куда-то.
Нет нигде его, хоть плачь,
Скрылся, вот беда-то!
За диваном, под столом,
В печке, под кроватью
И в углу за сундуком
Мячик ищет Катя.
Ищет, ищет – не найдет.
А того не знает,
Что Барбос и серый кот
В волейбол играют.
(Г. Ладонщиков)

Кукла

У куклы синие глаза,
У куклы желтая коса
И розовое платье.
Для куклы Катя фартук шьет,
А Надя варит ей компот.
(Я. Аким)

Машина

Класс! Машину я веду
На электрическом ходу.
Батарейки, проводочки —
Так и скачет через кочки.
Рад машине несказанно,
Не расстался с ней и в ванной.
Кабы знать мне, что вода
Очень вредная среда.
От езды такой подводной
Стала вдруг совсем негодной,
И теперь обречена
На ручной режим она.
(Е. Стеквашова)

Некогда

У меня сегодня было
Очень много важных дел.
Утром зайку я кормила,
Чтобы он не похудел.
Дом из кубиков сложила
И рассыпала опять,
С этажерки притащила
Книжку толстую читать.
А теперь пойду к подружке,
С ней не виделась полдня…
Может быть мои игрушки
Уберут и без меня!..
(Б. Иовлев)

У братишки есть их много:
Легковая, грузовая и специальная такая.
В этой открываю дверцу
В эту грузиться песок…
Мы с братишкой, если честно
В них играем весь денёк.
С чем же так играю я, подскажите-ка, друзья?
(Машинки)

Ей меняю я наряды,
Спать кладу, гулять вожу,
Расчешу и если надо,
Бант красивый повяжу.
С чем же так играю я, подскажите-ка, друзья?
(Кукла)

Он резиновый, упругий
Так и проситься на руки,
Чтоб подбросить и поймать, по дорожке покатать.
С чем же так играю я, подскажите-ка, друзья?
(Мяч)

ТРАНСПОРТ. Правила дорожного движения.

Как ребята переходили улицу.

Пошли малыши гулять. Дошли до угла, на углу - светофор. Горит в светофоре красный свет - значит, нельзя переходить улицу.

Остановились ребята. Ждут, когда зелёный огонёк зажжётся. А машины едут по мостовой друг за другом, и конца не видно машинам. Стоит посреди улицы милиционер. Посмотрел на ребят. Поднял палочку. Остановились машины. Красный свет погас, зажёгся жёлтый, а потом зелёный.

Можно улицу переходить.

Перешли малыши улицу, стали играть на бульваре. Взял Саша палочку, говорит:

- Я милиционер.

Загудели машины, поехали ребята-шофёры по улицам. А на перекрёстке стоит Саша-милиционер. Все шофёры его слушаются. Поднимет он палочку - машины остановятся. Махнёт палочкой - машины поедут.

Никто друг на друга не наезжает, никто друг друга не толкает. Потому что милиционер за движением следит.

Паровоз

Загудел паровоз
И вагончики повез.
Чох-чох, чу-чу!
Я далеко укачу!
Т. Волгина

Переход

Чтоб приучить пешехода к порядку,
Разлиновали асфальт, как тетрадку.
Через дорогу полоски идут
И за собой пешехода ведут.
В. Кожевников

Пешеход

Стоп,
Машина!
Тише
Ход!
На дороге пешеход.
Он дорогу
Переходит
По дорожке
"Переход"
П. Макуха

Поезд

Поезд мчится, поезд мчит:
Тук-тук-тук-тук-тук!
Сердце радостно стучит:
Тук-тук-тук-тук-тук!
Поезд, поезд, торопись,
Ветер обогнав, промчись!
Днем и ночью стук колес:
Тук-тук-тук-тук-тук!
Долго ждать пришлось:
Тук-тук-тук-тук-тук!
Этим поездом домой
Приезжает папа мой.
Этот поезд жду с утра.
Приближается. Ура!
З. Джаббар-заде

***

Пыхтит паровозик,
Гудит паровозик,
Покоя нет никому.
Устал паровозик,
Уснул паровозик,
Четыре годочка ему.
А. Седугин

Слон и бегемот

Большой,
Пребольшой бегемот
Купил небольшой вертолет.
Хотел облететь он свет,
Но звери сказали: "Нет!
Нет, не взлетит бегемот,
А если взлетит – упадет".
И только печальный слон
На дальний смотрел небосклон
И говорил: "Лети!
Счастливого, друг, пути!
И если тебе повезет,
Купи мне большой,
Большой-пребольшой,
Огромный, как слон, самолет!"
И. Семенова

Шуршат по дорогам

Веселые шины,
Спешат по дорогам
Машины, машины.
А в кузове – важные,
Срочные грузы…
Цемент и железо,
Изюм и арбузы.
Работа шоферов
Трудна и сложна,
Но как она людям
Повсюду нужна!
К. Чалиев

Это место для детей

Я вошел в автобус тесный
Вместе с бабушкой моей.
Сел удобно.
Всем известно –
Это место для детей.
У окошка я сижу,
С возмущением гляжу –
Бабушку трясет,
Качает,
И никто не замечает…
Будет резкий поворот,
И старушка упадет!
Невнимательный какой-то
Несознательный народ!
Д. Чуяко

ОСЕНЬ.

Осень. Обсыпается весь наш бедный сад...

Осень. Обсыпается весь наш бедный сад,

Листья пожелтелые по ветру летят;

Лишь вдали красуются, там на дне долин,

Кисти ярко-красные вянущих рябин.

Весело и горестно сердцу моему,

Молча твои рученьки грею я и жму,

В очи тебе глядючи, молча слезы лью,

Не умею высказать, как тебя люблю.

А. К. Толстой

А.Н. Плещеев «Осень».
Осень наступила,
Высохли цветы,
И глядят уныло
Голые кусты.

Вянет и желтеет
Травка на лугах,
Только зеленеет
Озимь на полях.

Туча небо кроет,
Солнце не блестит,
Ветер в поле воет,
Дождик моросит…

Зашумели воды
Быстрого ручья,
Птички улетели
В теплые края.

К.Д. Бальмонт «Осень».

Поспевает брусника,
Стали дни холоднее,
И от птичьего крика
В сердце стало грустнее.

Стаи птиц улетают
Прочь, за синее море.
Все деревья блистают
В разноцветном уборе.

Солнце реже смеется,
Нет в цветах благовонья.
Скоро Осень проснется

Осень

Рассказ из книги «Четыре художника» Г. Скребицкий

Для своей работы Художник-Осень взяла самые яркие краски и прежде всего отправилась с ними в лес. Там и принялась за свою картину.

Берёзы и клёны покрыла Осень лимонной желтизной. А листья осинок разрумянила, будто спелые яблоки. Стал осинник весь ярко-красный, весь как огонь горит.

Забрела Осень на лесную поляну. Стоит посреди неё дуб-богатырь, стоит, густой листвой потряхивает.

«Могучего богатыря нужно в медную кованую броню одеть». Так вот и обрядила старика.

Глядит – а неподалёку, с красивой поляны, густые, развесистые липы в кружок собрались, ветви вниз опустили. «Им больше всего подойдёт тяжёлый убор из золотой парчи».

Все деревья и даже кусты разукрасила Осень по-своему, по-осеннему: кого в жёлтый наряд, кого в ярко-красный... Одни только сосны да ели не знала она, как разукрасить. У них ведь на ветках не листья, а игры, их и не разрисуешь. Пусть как были летом, так и останутся.

Вот и остались сосны да ели по-летнему тёмно-зелёными. И от этого ещё наряднее сделался лес в своём пёстром осеннем уборе.

Отправилась Осень из леса в поля, в луга. Убрала с полей золотые хеба, свезла на гумна, а в лугах душистые копны сена сметала в высокие, словно башни, стога.

Опустели поля и луга, ещё шире, просторнее стали. И потянулись над ними в осеннем небе косяки перелётных птиц: журавлей, гусей, уток... А там, глядишь, высоко-высоко, под самыми облаками, летят большие белоснежные птицы – лебеди, летят, машут крыльями, словно платками, шлёт прощальный привет родным местам.

Улетают птицы в тёплые страны. А звери по-своему, по-звериному, к холодам готовятся.

Колючего ёжика Осень загоняет спать под ворох сучьев, барсука – в глубокую нору, медведю стелет постель из опавших листьев. А вот белочку учит сушить на сучьях грибы, собирать в дупло спелые орехи. Даже нарядную сизокрылую птицу-сойку заставила проказница Осень набрать полон рот желудей и запрятать их на полянке в мягкий зелёный мох.

Осенью каждая птица, каждый зверёк хлопочут; к зиме готовятся, некогда им даром время терять.

Спешит, торопится Осень; всё новые и новые краски находит она для своей картины. Серыми тучами покрывает небо. Смывает холодным дождём пёстрый убор листьев. И на тонкие телеграфные провода вдоль дороги, будто чёрные бусы на нитку, сажает она вереницу последних отлетающих ласточек.

Невесёлая получилась картина. Но зато есть и в ней что-то хорошее. Довольна Осень своей работой.

МОЯ МАЛАЯ РОДИНА.

РОДИНА. З.Александрова

Если скажут слово “Родина”,
Сразу в памяти встаёт
Старый дом, в саду смородина,
Толстый тополь у ворот.

У реки берёзка-скромница
И ромашковый бугор…
А другим, наверно, вспомнится
Свой родной московский двор…

В лужах первые кораблики,

Над скакалкой топот ног

И большой соседней фабрики

Громкий радостный гудок.

Или степь от маков красная,
Золотая целина…
Родина бывает разная,
Но у всех она одна!

А. Прокофьева “ Родина!”

Нет на свете родины милее,
Где других лазурней берега,
Солнце ярче, звёзды всех милее,
Где отрадны рощи и леса;
Где в лесах стремительные воды
Голубеют, словно бирюза,
Где, когда настанет непогода,
Весь народ, выходит, как гроза!
Нет на свете Родины дороже
Надо всё нам делать для неё,
Чтобы день, который нами прожит,
Каждым часом радовал её.
Всюду всё в её раздольях - наши,
Отдадим её думы и дела
И кругом садами опояшем,
Чтобы вечно Родина цвела!

ЧЕЛОВЕК

«Жадина» Яков Аким

Кто держит

Конфету свою

В кулаке.

Чтоб съесть её

Тайно от всех

В уголке.

Кто, выйдя во двор.

Никому из соседей

Не даст

Прокатиться

На ве-

        ло-

            си-

               педе,

Кто мелом.

Резинкой,

Любою безделицей

В классе

Ни с кем

Ни за что

Не поделится —

Имя тому

Подходящее дадено,

Даже не имя,

А прозвище:

ЖАДИНА!

Жадину

Я ни о чём

Не прошу.

В гости я

Жадину

Не приглашу.

Не выйдет из жадины

Друга хорошего.

Даже приятелем

Не назовёшь его.

Поэтому —

Честно, ребята, скажу

С жадными

Я никогда

Не дружу!

«НОГИ И УРОКИ»  Эмма Мошковская

Как вы себя ведёте?

Куда вы меня ведёте?

Что вы задумали, ноги?

Зачем вы свернули с дороги...

Сбросили тапки...

Помчались по травке...

Остановитесь, ноги!

Ноги, марш на уроки!

«ОБИДА»  Эмма Мошковская

Я ушёл в свою обиду

И сказал, что я не выйду.

Вот не выйду никогда!

Буду жить в ней все года!

И в обиде

я не видел

ни цветочка, ни куста...

И в обиде я обидел

и щеночка, и кота...

Я в обиде

Съел пирог

и в обиде

я прилёг,

и проспал в ней два часа.

Открываю я глаза...

А она куда-то делась!

Но искать

не захотелось.

Маша весело бежит

К речке по дорожке.

А для этого нужны Нашей Маше … (ножки)

Маша ягодки берёт

По две, по три штучки.

А для этого нужны Нашей Маше … (ручки)

Маша слушает в лесу,

Как кричат кукушки.

А для этого нужны Нашей Маше … (ушки)

Маша ядрышки грызёт,

Падают скорлупки.

А для этого нужны Нашей Маше … (зубки)

Маша смотрит на кота,

На картинки-сказки.

А для этого нужны Нашей Маше … (глазки)

Один говорит,

Двое глядят,

Двое слушают.

(Язык, глаза, уши)

Красные двери в пещере моей,

Белые звери сидят у дверей.

И мясо, и хлеб - всю добычу мою -

Я с радостью белым зверям отдаю.

(Губы, зубы, рот)

Пять братьев -

Годами равные, ростом разные. (Пальцы)

Не часы, а тикает. (Сердце)

ПРОДУКТЫ ПИТАНИЯ

Н.Носов «Мишкина каша»

дин раз, когда я жил с мамой на даче, ко мне в гости приехал Мишка. Я так обрадовался, что и сказать нельзя! Я очень по Мишке соскучился. Мама тоже была рада его приезду.

- Это очень хорошо, что ты приехал, - сказала она. - Вам вдвоём здесь веселей будет. Мне, кстати, завтра надо в город поехать. Я, может быть, задержусь. Проживёте тут без меня два дня?

- Конечно, проживём, - говорю я. - Мы не маленькие!

- Только вам тут придётся самим обед готовить. Сумеете?

- Сумеем, - говорит Мишка. - Чего там не суметь!

- Ну, сварите суп и кашу. Кашу ведь просто варить.

- Сварим и кашу. Чего там её варить! - говорит Мишка. Я говорю:

- Ты смотри, Мишка, а вдруг не сумеем! Ты ведь не варил раньше.

- Не беспокойся! Я видел, как мама варит. Сыт будешь, не помрёшь с голоду. Я такую кашу сварю, что пальцы оближешь!

Наутро мама оставила нам хлеба на два дня, варенья, чтобы мы чай пили, показала, где какие продукты лежат, объяснила, как варить суп и кашу, сколько крупы положить, сколько чего. Мы всё слушали, только я ничего не запомнил. “Зачем, - думаю, - раз Мишка знает”.

Потом мама уехала, а мы с Мишкой решили пойти на реку рыбу ловить. Наладили удочки, накопали червей.

- Постой, - говорю я. - А обед кто будет варить, если мы на реку уйдём?

- Чего там варить! - говорит Мишка. - Одна возня! Съедим весь хлеб, а на ужин сварим кашу. Кашу можно без хлеба есть.

Нарезали мы хлеба, намазали его вареньем и пошли на реку. Сначала выкупались, потом разлеглись на песке. Греемся на солнышке и хлеб с вареньем жуём. Потом стали рыбу ловить. Только рыба плохо клевала: поймали всего с десяток пескариков. Целый день мы на реке проболтались. К вечеру вернулись домой. Голодные!

- Ну, Мишка, - говорю, - ты специалист. Что варить будем? Только такое, чтоб побыстрей. Есть очень хочется.

- Давай кашу, - говорит Мишка. - Кашу проще всего.

- Ну что ж, кашу так кашу.        

Растопили плиту. Мишка насыпал в кастрюлю крупы. Я говорю:

- Сыпь побольше. Есть очень хочется!

Он насыпал полную кастрюлю и воды налил доверху.

- Не много ли воды? - спрашиваю. - Размазня получится.

- Ничего, мама всегда так делает. Ты только за печкой смотри, а я уж сварю, будь спокоен.

Ну, я за печкой смотрю, дрова подкладываю, а Мишка кашу варит, то есть не варит, а сидит да на кастрюлю смотрит, она сама варится.

Скоро стемнело, мы зажгли лампу. Сидим и ждём, когда каша сварится. Вдруг смотрю: крышка на кастрюле приподнялась, и из-под неё каша лезет.

- Мишка, - говорю, - что это? Почему каша лезет?

- Куда?

- Шут её знает куда! Из кастрюли лезет!

Мишка схватил ложку и стал кашу обратно в кастрюлю впихивать. Мял её, мял, а она будто пухнет в кастрюле, так и вываливается наружу.

- Не знаю, - говорит Мишка, - с чего это она вылезать вздумала. Может быть, готова уже?

Я взял ложку, попробовал: крупа совсем твёрдая.

- Мишка, - говорю, - куда же вода девалась? Совсем сухая крупа!

- Не знаю, - говорит. - Я много воды налил. Может быть, дырка в кастрюле?

Стали мы кастрюлю осматривать: никакой дырки нет.

- Наверно, испарилась, - говорит Мишка. - Надо ещё подлить.

Он переложил лишнюю крупу из кастрюли в тарелку и подлил в кастрюлю воды. Стали варить дальше. Варили, варили - смотрим, опять каша наружу лезет.

- Ах, чтоб тебя! - говорит Мишка. - Куда же ты лезешь?

Схватил ложку, опять стал лишнюю крупу откладывать. Отложил и снова бух туда кружку воды.

- Вот видишь, - говорит, - ты думал, что воды много, а её ещё подливать приходится.

Варим дальше. Что за комедия! Опять вылезает каша. Я говорю:

- Ты, наверно, много крупы положил. Она разбухает, и ей тесно в кастрюле становится.

- Да, - говорит Мишка, - кажется, я немного много крупы переложил. Это всё ты виноват: “Клади, говорит, побольше. Есть хочется!”

- А откуда я знаю, сколько надо класть? Ты ведь говорил, что умеешь варить.

- Ну и сварю, не мешай только.

- Пожалуйста, не буду тебе мешать. Отошёл я в сторонку, а Мишка варит, то есть не варит, а только и делает, что лишнюю крупу в тарелки перекладывает. Весь стол уставил тарелками, как в ресторане, и всё время воды подливает.

Я не вытерпел и говорю:

- Ты что-то не так делаешь. Так ведь до утра можно варить!

- А что ты думаешь, в хорошем ресторане всегда обед с вечера варят, чтоб наутро поспел.

- Так то, - говорю, - в ресторане! Им спешить некуда, у них еды много всякой.

- А нам-то куда спешить?

- Нам надо поесть да спать ложиться. Смотри, скоро двенадцать часов.

- Успеешь, - говорит, - выспаться.

И снова бух в кастрюлю воды. Тут я понял, в чём дело.

- Ты, - говорю, - всё время холодную воду льёшь, как же она может свариться.

- А как, по-твоему, без воды, что ли, варить?

- Выложить, - говорю, - половину крупы и налить воды сразу побольше, и пусть себе варится.

Взял я у него кастрюлю, вытряхнул из неё половину крупы.

- Наливай, - говорю, - теперь воды доверху. Мишка взял кружку, полез в ведро.

- Нету, - говорит, - воды. Вся вышла.

- Что же мы делать будем? Как за водой идти, темнота какая! - говорю. - И колодца не увидишь.

- Чепуха! Сейчас принесу

Он взял спички, привязал к ведру верёвку и пошёл к колодцу. Через минуту возвращается.

- А вода где? - спрашиваю.

- Вода... там, в колодце.

- Сам знаю, что в колодце. Где ведро с водой?

- И ведро, - говорит, - в колодце.

- Как - в колодце?

- Так, в колодце.

- Упустил?

- Упустил.

- Ах ты, - говорю, - размазня! Ты что ж, нас уморить голодом хочешь? Чем теперь воды достать?

- Чайником можно. Я взял чайник и говорю:

- Давай верёвку.

- А её нет, верёвки.

- Где же она?

- Там.

- Где - там?

- Ну... в колодце.

- Так ты, значит, с верёвкой ведро упустил?

- Ну да.

Стали мы другую верёвку искать. Нет нигде.

- Ничего, - говорит Мишка, - сейчас пойду попрошу у соседей.

- С ума, - говорю, - сошёл! Ты посмотри на часы: соседи спят давно.

Тут, как нарочно, обоим нам пить захотелось; кажется, сто рублей за кружку воды отдал бы! Мишка говорит:

- Это всегда так бывает: когда нет воды, так ещё больше пить хочется. Поэтому в пустыне всегда пить хочется, потому что там нет воды.

Я говорю;

- Ты не рассуждай, а ищи верёвку.

- Где же её искать? Я везде смотрел. Давай леску от удочки привяжем к чайнику.

- А леска выдержит?

- Может быть, выдержит.

- А если не выдержит?

- Ну, если не выдержит, то... оборвётся...

- Это и без тебя известно.

Размотали мы удочку, привязали к чайнику леску и пошли к колодцу. Я опустил чайник в колодец и набрал воды. Леска натянулась, как струна, вот-вот лопнет.

- Не выдержит! - говорю. - Я чувствую.

- Может быть, если поднимать осторожно, то выдержит, - говорит Мишка.

Стал я поднимать потихоньку. Только приподнял над водой, плюх - и нет чайника.

- Не выдержала? - спрашивает Мишка.

- Конечно, не выдержала. Чем теперь доставать воду?

- Самоваром, - говорит Мишка.

- Нет, уж лучше самовар просто бросить в колодец, по крайней мере возиться не надо. Верёвки-то нет.

- Ну, кастрюлей.

- Что у нас, - говорю, - по-твоему, кастрюльный магазин?

- Тогда стаканом.

- Это сколько придётся возиться, пока стаканом воды наносишь!

- Что же делать? Надо ведь кашу доваривать. И пить до зарезу хочется.

- Давай, - говорю, - кружкой. Кружка всё-таки больше стакана.

Пришли домой, привязали леску к кружке так, чтоб она не переворачивалась. Вернулись к колодцу. Вытащили по кружке воды, напились. Мишка говорит:

- Это всегда так бывает. Когда пить хочется, так кажется, что целое море выпьешь, а когда станешь пить, так одну кружку выпьешь и больше уже не хочется, потому что люди от природы жадные...

Я говорю:

- Нечего тут на людей наговаривать! Тащи лучше кастрюлю с кашей сюда, мы прямо в неё воды натаскаем, чтоб не бегать двадцать раз с кружкой.

Мишка принёс кастрюлю и поставил на край колодца. Я её не заметил, зацепил локтем и чуть не столкнул в колодец.

- Ах ты, растяпа! - говорю. - Зачем мне кастрюлю под локоть сунул? Возьми её в руки и держи крепче. И отойди от колодца подальше, а не то и каша полетит в колодец.

Мишка взял кастрюлю и отошёл от колодца. Я натаскал воды.

Пришли мы домой. Каша у нас остыла, печь погасла. Растопили мы снова печь и опять принялись кашу варить. Наконец она у нас закипела, сделалась густая и стала пыхтеть: “Пых, пых!”

- О! - говорит Мишка. - Хорошая каша получилась, знатная!

Я взял ложку, попробовал:

- Тьфу! Что это за каша! Горькая, несолёная и воняет гарью.

Мишка тоже хотел попробовать, но тут же выплюнул.

- Нет, - говорит, - умирать буду, а такую кашу не стану есть!

- Такой каши наешься, и умереть можно! - говорю я.

- Что ж делать?

- Не знаю.

- Чудаки мы! - говорит Мишка. - У нас же пескари есть!

- Я говорю:

- Некогда теперь уже с пескарями возиться! Скоро светать начнёт.

- Так мы их варить не будем, а зажарим. Это ведь быстро - раз, и готово.

- Ну давай, - говорю, - если быстро. А если будет, как каша, то лучше не надо.

- В один момент, вот увидишь.

Мишка почистил пескарей и положил на сковородку. Сковородка нагрелась, пескари и прилипли к ней. Мишка стал отдирать пескарей от сковородки ножом, все бока ободрал им.

- Умник! - говорю. - Кто же рыбу без масла жарит! Мишка взял бутылку с подсолнечным маслом. Налил масла на сковородку и сунул в печь прямо на горячие угли, чтоб поскорее зажарились. Масло зашипело, затрещало и вдруг вспыхнуло на сковородке пламенем. Мишка вытащил сковородку из печки - масло на ней пылает. Я хотел водой залить, а воды у нас во всём доме ни капли нет. Так оно и горело, пока всё масло не выгорело. В комнате дым и смрад, а от пескарей одни угольки остались.

- Ну, - говорит Мишка, - что теперь жарить будем?

- Нет, - говорю я, - больше я тебе ничего жарить не дам. Мало того, что ты продукты испортишь, так ты ещё пожар устроишь. Из-за тебя весь дом сгорит. Довольно!

- Что же делать? Есть-то ведь хочется! Попробовали мы сырую крупу жевать - противно. Попробовали сырой лук - горько. Масло попробовали без хлеба есть - тошно. Нашли банку из-под варенья. Ну, мы её вылизали и легли спать. Уже совсем поздно было.

Наутро проснулись голодные. Мишка сразу полез за крупой, чтоб варить кашу. Я как увидел, так меня даже в дрожь бросило.

- Не смей! - говорю. - Сейчас я пойду к хозяйке, тёте Наташе, попрошу, чтобы она нам кашу сварила.

Мы пошли к тёте Наташе, рассказали ей всё, обещали, что мы с Мишкой все сорняки у неё на огороде выполем, только пусть она поможет нам кашу сварить. Тётя Наташа сжалилась над нами: напоила нас молоком, дала пирогов с капустой, а потом усадила завтракать. Мы всё ели и ели, так- что тёти Наташин Вовка на нас удивлялся, какие мы голодные были.

Наконец мы наелись, попросили у тёти Наташи верёвку и пошли доставать из колодца ведро и чайник. Много мы провозились и, если бы Мишка не придумал якорёк из проволоки смастерить, так бы ничего и не достали. А якорьком, как крючком, подцепили и ведро и чайник. Ничего не пропало- всё вытащили. А потом мы с Мишкой и Вовкой сорняки на огороде пололи.

Мишка говорил:

- Сорняки - это чепуха! Совсем нетрудное дело. Гораздо легче, чем кашу варить!

Русская народная сказка «Лиса и журавль».

Подружились лиса и журавль. Вздумала лиса угостить журавля, пошла звать его к себе в гости:
— Приходи, куманек, приходи, дорогой! Уж я тебя угощу!
Пошел журавль на званый пир. А лиса наварила манной каши и размазала по тарелке. Подала и потчевает:
— Покушай, голубчик куманек, — сама стряпала.
Журавль стук-стук носом по тарелке, стучал, стучал — ничего не попадает! А лисица лижет себе да лижет кашу, так все сама и съела. Кашу съела и говорит:
— Не обессудь, куманек! Больше потчевать нечем.
Журавль ей отвечает:
— Спасибо, кума, и на этом! Приходи ко мне в гости.
На другой день приходит лиса к журавлю, а он приготовил окрошку, наклал в кувшин с узким горлышком, поставил на стол и говорит:
— Кушай, кумушка! Право, больше нечем потчевать.
Лиса начала вертеться вокруг кувшина. И так зайдет, и эдак, и лизнет его, и понюхает-то,— никак достать не может: не лезет голова в кувшин. А журавль клюет себе да клюет, пока все не съел.
— Ну, не обессудь, кума! Больше угощать нечем.
Взяла лису досада. Думала, что наестся на целую неделю, а домой пошла — не солоно хлебала. Как аукнулось, так и откликнулось! С тех пор и дружба у лисы с журавлем врозь.

Вершки и корешки

Жил-был мужичок в крайней избе на селе, что стояла подле самого леса. А в лесу жил медведь и, что ни осень, заготовлял себе жильё, берлогу, и залегал в неё с осени на всю зиму; лежал да лапу сосал. Мужичок же весну, лето и осень работал, а зимой щи и кашу ел да квасом запивал. Вот и позавидовал ему медведь, пришёл к нему и говорит:

— Соседушка, давай-ка станем вместе работать! Я тебе помощником буду, а ты со мной урожай поделишь.

— Ну ладно, давай! — сказал мужик.

Так и договорились.

Вот пришла весна, стал мужик плуг да борону ладить, а медведь ему из лесу вязки выламывает да таскает. Справив дело, уставив плуг, мужик и говорит:

— Ну, Мишенька, впрягайся, надо пашню подымать.

Медведь впрягся в плуг, выехали в поле. Мужик, взявшись за рукоять, пошёл за плугом, а Мишка идёт впереди, плуг тащит. Прошёл борозду, прошёл другую, прошёл третью, а на четвёртой говорит:

— Не полно ли пахать?

— Куда тебе, — отвечает мужик, — надо всё поле пропахать!

Измучился Мишка на работе. Как закончили, так тут же на пашне и растянулся. Мужик стал обедать, накормил товарища да и говорит:

— Теперь, Мишенька, отдохнём, а отдохнувши, надо ещё на раз перепахать.

И ещё на раз перепахали.

— Ладно, — говорит мужик, — завтра приходи, станем боронить и сеять репу. Только уговор лучше денег. Давай наперёд положим, как урожай соберём, что кому брать: всё ли поровну, всё ли пополам или кому вершки, а кому корешки?

— Мне вершки, — сказал медведь.

— Ну ладно, — согласился мужик, — твои вершки, а мои корешки.

Как сказано, так сделано: пашню на другой день заборонили, посеяли репу и сызнова заборонили.

Пришла осень, настала пора репу собирать. Снарядились наши товарищи, пришли на поле, повытаскивали, повыбрали репу: видимо-невидимо её.

Стал мужик Мишкину долю — ботву — срезать, вороха навалил с гору, а свою репу на возу домой свёз. И медведь пошёл ботву в лес таскать, всю перетаскал к своей берлоге. Присел, попробовал, да ботва не по вкусу пришлась — горькая, аж жуть!..

Пошёл к мужику, поглядел в окно; а мужичок напарил сладкой репы полон горшок, ест да причмокивает.

«Ладно, — подумал медведь, — вперёд умнее буду!»

Медведь пошёл в лес, залёг в берлогу, пососал лапу да с голодухи заснул и проспал всю зиму.

Пришла весна, поднялся медведь худой, голодный, и пошёл опять набиваться к соседу в работники — пшеницу сеять. Справили плуг с бороной. Впрягся медведь и пошёл таскать плуг по пашне! Умаялся, упарился и стал в тень.

Мужичок сам поел, медведя накормил, и легли оба поспать. Выспавшись, мужик стал Мишку будить:

— Пора-де ещё на раз перепахивать.

Нечего делать, принялся Мишка за дело! Как кончили пашню, медведь и говорит:

— Ну, мужичок, уговор лучше денег. Давай условимся теперь: на этот раз вершки твои, а корешки мои.

— Хорошо! — сказал мужик. — Твои корешки, мои вершки!

Ударили по рукам.

На другой день пашню заборонили, посеяли пшеницу, прошли по ниве бороной и ещё раз тут же помянули, что теперь-де медведю корешки, а мужичку вершки.

Настала пора пшеницу убирать; мужик жнёт не покладаючи рук; сжал, обмолотил и на мельницу свёз. Принялся и Мишка за свой пай; надёргал соломы с корнями целые вороха и пошёл таскать в лес к своей берлоге. Всю солому переволок, сел на пенёк отдохнуть да своего труда отведать.

Пожевал соломки — нехорошо! Пожевал корешков — не лучше того!

Пошёл Мишка к мужику, заглянул в окно, а мужичок сидит за столом, пшеничные лепешки ест, бражкой запивает да бороду утирает.

«Видно, уж моя такая доля, — подумал медведь, — что из моей работы проку нет: возьму вершки — вершки не годятся; возьму корешки — корешки не годятся!»

Тут Мишка с горя залёг в берлогу и проспал всю зиму, да с той поры не ходил к мужику в работу.

ОСЕННЯЯ ОДЕЖДА

Н.Носов «Заплатка».

Бобки были замечательные штаны: зеленые, вернее сказать, защитного цвета. Бобка их очень любил и всегда хвастался:

- Смотрите, ребята, какие у меня штаны. Солдатские!

Все ребята, конечно, завидовали. Ни у кого больше таких зеленых штанов не было.

Однажды Бобка полез через забор, зацепился за гвоздь и порвал эти замечательные штаны. От досады он чуть не заплакал, пошел поскорее домой и стал просить маму зашить.

Мама рассердилась:

- Ты будешь по заборам лазить, штаны рвать, а я зашивать должна?

- Я больше не буду! Зашей, мама!

- Сам зашей.

- Так я же ведь не умею!

- Сумел порвать, сумей и зашить.

- Ну, я так буду ходить, - проворчал Бобка и пошел во двор.

Ребята увидели, что у него на штанах дырка, и стали смеяться.

- Какой же ты солдат, - говорят, - если у тебя штаны порваны?

А Бобка оправдывается:

- Я просил маму зашить, а она не хочет.

- Разве солдатам мамы штаны зашивают? - говорят ребята. - Солдат сам должен уметь все делать: и заплатку поставить и пуговицу пришить.

Бобке стало стыдно.

Пошел он домой, попросил у мамы иголку, нитку и лоскуток зеленой материи. Из материи он вырезал заплатку величиной с огурец и начал пришивать ее к штанам.

Дело это было нелегкое. К тому же Бобка очень спешил и колол себе пальцы иголкой.

- Чего ты колешься? Ах ты, противная! - говорил Бобка иголке и старался схватить ее за самый кончик, так чтоб не уколоться.

Наконец заплатка была пришита. Она торчала на штанах, словно сушеный гриб, а материя вокруг сморщилась так, что одна штанина даже стала короче.

- Ну, куда же это годится? - ворчал Бобка, разглядывая штаны. - Еще хуже, чем было! Придется все наново переделывать.

Он взял ножик и отпорол заплатку. Потом расправил ее, опять приложил к штанам, хорошенько обвел вокруг заплатки чернильным карандашом и стал пришивать ее снова. Теперь он шил не спеша, аккуратно и все время следил, чтобы заплатка не вылезала за черту.

Он долго возился, сопел и кряхтел, зато, когда все сделал, на заплатку было любо взглянуть. Она была пришита ровно, гладко и так крепко, что не отодрать и зубами.

Наконец Бобка надел штаны и вышел во двор. Ребята окружили его.

- Вот молодец! - говорили они. - А заплатка, смотрите, карандашом обведена. Сразу видно, что сам пришивал.

А Бобка вертелся во все стороны, чтобы всем было видно, и говорил:

- Эх, мне бы еще пуговицы научиться пришивать, да жаль, ни одна не оторвалась! Ну ничего. Когда-нибудь оторвется - обязательно сам пришью.

«Сказка Новый наряд короля» Г.Х.Андерсен

«Красная Шапочка» Ш.Перро

Жила-была маленькая девочка. Мать любила ее без памяти, а бабушка еще больше. Ко дню рождения внучки подарила ей бабушка красную шапочку. С тех пор девочка всюду в ней ходила. Соседи так про нее и говорили:
-Вот Красная Шапочка идет!
Как-то раз испекла мама пирожок и сказала дочке:
- Сходи-ка, Красная Шапочка, к бабушке, снеси ей пирожок и горшочек масла да узнай, здорова ли она.
Собралась Красная Шапочка и пошла к бабушке.
Идет она лесом, а навстречу ей - серый Волк.
- Куда ты идешь. Красная Шапочка? - спрашивает Волк.
- Иду к бабушке и несу ей пирожок и горшочек масла.
- А далеко живет твоя бабушка?
- Далеко, - отвечает Красная Шапочка. - Вон в той деревне, за мельницей, в первом домике с края.
- Ладно, -говорит Волк, -я тоже хочу проведать твою бабушку. Я по этой дороге пойду, а ты ступай по той. Посмотрим, кто из нас раньше придет.
Сказал это Волк и побежал, что было духу, по самой короткой дорожке.
А Красная Шапочка пошла по самой длинной дороге. Шла она не торопясь, по пути останавливалась, рвала цветы и собирала в букеты. Не успела она еще до мельницы дойти, а Волк уже прискакал к бабушкиному домику и стучится в дверь:
Тук-тук!
- Кто там? - спрашивает бабушка.
-Это я, внучка ваша, Красная Шапочка, -отвечает Волк, - я к вам в гости пришла, пирожок принесла и горшочек масла.
А бабушка была в то время больна и лежала в постели. Она подумала, что это и в самом деле Красная Шапочка, и крикнула:
- Дерни за веревочку, дитя мое, дверь и откроется!
Волк дернул за веревочку - дверь и открылась.
Бросился Волк на бабушку и разом проглотил ее. Он был очень голоден, потому что три дня ничего не ел. Потом закрыл дверь, улегся на бабушкину постель и стал поджидать Красную Шапочку.
Скоро она пришла и постучалась:
Тук-тук!
- Кто там? - спрашивает Волк. А голос у него грубый, хриплый.
Красная Шапочка испугалась было, но потом подумала, что бабушка охрипла от простуды, и ответила:
- Это я, внучка ваша. Принесла вам пирожок и горшочек масла!
Волк откашлялся и сказал потоньше:
- Дерни за веревочку, дитя мое, дверь и откроется.
Красная Шапочка дернула за веревочку-дверь и открылась.  Вошла девочка в домик, а Волк спрятался под одеяло и говорит:
- Положи-ка, внучка, пирожок на стол, горшочек на полку поставь, а сама приляг рядом со мной!
Красная Шапочка прилегла рядом с Волком и спрашивает:
- Бабушка, почему у вас такие большие руки?
- Это чтобы покрепче обнять тебя, дитя мое.
- Бабушка, почему у вас такие большие уши?
- Чтобы лучше слышать, дитя мое.
- Бабушка, почему у вас такие большие глаза?
- Чтобы лучше видеть, дитя мое.
- Бабушка, почему у вас такие большие зубы?
- А это чтоб скорее съесть тебя, дитя мое!
Не успела Красная Шапочка и охнуть, как Волк бросился на нее и проглотил.
Но, по счастью, в это время проходили мимо домика дровосеки с топорами на плечах. Услышали они шум, вбежали в домик и убили Волка. А потом распороли ему брюхо, и оттуда вышла Красная Шапочка, а за ней и бабушка - обе целые и невредимые.

НАША СТРАНА

Поезжай за моря-океаны - Исаковский

Поезжай за моря-океаны

и над всею землёй пролети.

Есть на свете различные страны,

но такой, как у нас, не найти.

Глубоки наши светлые воды,

широка и привольна земля,

и гремят, не смолкая, заводы,

и шумят, расцветая, поля.

Кремлёвские звёзды

Кремлёвские звёзды
Над нами горят,
Повсюду доходит их свет!
Хорошая Родина есть у ребят,
И лучше той Родины
Нет!
(С. Михалков)

Лучше нет родного края

Жура-жура-журавель!
Облетал он сто земель.
Облетал, обходил,
Крылья, ноги натрудил.

Мы спросили журавля:
– Где же лучшая земля? –
Отвечал он, пролетая:
– Лучше нет родного края!

(П. Воронько)

Родная земля

Холмы, перелески,
Луга и поля —
Родная, зелёная
Наша земля.
Земля, где я сделал
Свой первый шажок,
Где вышел когда-то
К развилке дорог.
И понял, что это
Раздолье полей —
Частица великой
Отчизны моей.

(Г. Ладонщиков)

Наша Родина

И красива и богата
Наша Родина, ребята.
Долго ехать от столицы
До любой ее границы.

Все вокруг свое, родное:
Горы, степи и леса:
Рек сверканье голубое,
Голубые небеса.

Каждый город
Сердцу дорог,
Дорог каждый сельский дом.
Все в боях когда-то взято
И упрочено трудом!
(Г. Ладонщиков)

Главные слова

В детском садике узнали
Мы прекрасные слова.
Их впервые прочитали:
Мама, Родина, Москва.

Пролетят весна и лето.
Станет солнечной листва.
Озарятся новым светом
Мама, Родина, Москва.

Солнце ласково нам светит.
Льется с неба синева.
Пусть всегда живут на свете
Мама, Родина, Москва!
(Л. Олифирова)

Что мы Родиной зовём

Что мы Родиной зовём?
Дом, где мы с тобой живём,
И берёзки, вдоль которых
Рядом с мамой мы идём.

Что мы Родиной зовём?
Поле с тонким колоском,
Наши праздники и песни,
Тёплый вечер за окном.

Что мы Родиной зовём?
Всё, что в сердце бережём,
И под небом синим-синим
Флаг России над Кремлём.
(В. Степанов)

Герб России

У России величавый
На гербе орёл двуглавый,
Чтоб на запад и восток
Он смотреть бы сразу мог.
Сильный, мудрый он и гордый.
Он – России дух свободный.
(В. Степанов)

Флаг России

Белый цвет – берёзка,
Синий – неба цвет.
Красная полоска –
Солнечный рассвет.
(В. Степанов)

Самые важные слова

Друг мой, сквозь годы и дни
В сердце своём сохрани
С детства родные слова:
МАМА,
РОССИЯ,
МОСКВА.

Радость придёт иль беда –
Не забывай никогда
Самых святых в жизни слов:
ВЕРА,
НАДЕЖДА,
ЛЮБОВЬ.
(Д. Попов)

ПЕРЕЛЁТНЫЕ ПТИЦЫ

Сказка «Лягушка-путешественница» В.Гаршин.

«ПТИЧИЙ ГОД. – ОСЕНЬ» В.Бианки

Линька, ночёвка, отлёт

Вот, наконец, вскормлены птенцы, научились летать и разыскивать себе еду.

Линяют птицы: теряют старые, постёршиеся перья, на их место отращивают новые. Линяют молодые, исподволь, потихоньку надевают свой взрослый наряд. Линяют старики. Селезни ещё летом вылиняли, – в августе их не отличить от уток. Теперь опять линяют, надевают свой яркий зимний наряд.

Все те самцы, которые не касались гнездовых дел, давно забрались в крепи – в глухие места, куда не продерёшься. Тетерева-косачи – в лесные чащи. Куда девалась их весенняя краса! В крыльях у них дыры от выпавших больших перьев, хвост без косиц, куцый. С трудом летает косач в разгар линьки, потому и забирается в крепи от всех своих врагов. А гусям и уткам ещё хуже приходится: они в это время совсем летать не могут, хоть руками их бери.

Певчие птицы держатся выводками и понемножку отдаляются от гнезда. К одному выводку присоединяется другой. Образуются стайки. Стайки кочуют всё шире и шире; стайки растут.

И скоро перелётным настаёт время отправляться в далёкое путешествие.

Некоторые из наших птиц улетают удивительно рано. Взять хоть стрижа.

Лето ещё. Тепло. В воздухе много мух, комаров. Ни холод, ни голод будто не гонит от нас быстрокрылых стрижей. Но стрижи уж собрались в стаи, каждое утро куда-то далеко улетают от своих гнёзд, только на ночь возвращаются домой. И вдруг совсем исчезли. Теперь их не увидишь до будущего лета.

Ещё прошёл месяц. Уж облетают листья с деревьев. Сиротливо чернеет на ободранной берёзе мокрая от дождей скворечница. Давно не видно её весёлых жильцов: тоже, верно, улетели. Вдруг – что такое? – из скворечницы высунулся жёлтый нос, блеснул тёмный глазок. Да это скворчиха! И скворец рядом на ветке – тихонько, будто про себя поёт. Прилетели проститься с родным домиком. И в ту же ночь отправились со своей стаей за тёплые моря.

Ночью лучше лететь: меньше опасностей в пути. А видят птицы при яркой осенней луне хорошо.

Всю ночь слышен свист крыльев в вышине: кряканье, неторопливое гоготанье. Это – пролётные утки и гуси – казарки.

Гуси особенно осторожны. Вот стадо весёлых краснозобых казарок опустилось на песчаную отмель среди широкой реки – подкрепиться и отдохнуть. Молодёжь сейчас же повздорила – и в драку. А старики уж караул выставляют: с каждой стороны стада по сторожу.

Молодёжь так же быстро успокоилась, как и подралась. Уж спят все, подвернув голову под крыло, поджав одну ногу. Не спят только караульные.

Мало ли что может случиться? Вон лодочка чернеет в волнах: тащат сеть рыбаки. А может быть, у них там в лодке ружьё?

Или перелётный сокол-сапсан появится вдали. Он из самой тундры летит с казарками, то отстанет, то обгонит стадо, то вдруг покажется совсем близко. А если опасность? Тогда сторожам надо загоготать, разбудить товарищей, чтобы все были готовы спастись.

Гуси старые и молодые, только этим летом родившиеся, летят вместе. И можно думать, что старики показывают дорогу молодым.

А как же кукушки?

Кукушки – отцы и матери – улетели уже в конце лета. А кукушата только ещё учатся жить самостоятельно. Только что их покинули заботливые маленькие птички, высидевшие их из яиц и вскормившие.

А дорога далёкая, очень далёкая. Как же находят её кукушата? Ведь они недавно только родились на свет у нас и нигде ещё не бывали!

Вот это загадка!

Её никто ещё не разгадал.

Кукушата самостоятельно отправляются в путь – к своим зимовкам в Африке.

В стаи они не собираются, летят поодиночке. И с дороги не сбиваются, в свой срок прилетают в Африку.

В пути

В пути много бед ждёт перелётных птиц.

Тёмной ночью летят стаи мелких птичек, караваны журавлей. И вот начинается дождь. Ничего не видно впереди сквозь сплошную занавесь дождя. Мокнут перья, крылья тяжелеют. Лететь дальше становится не под силу. Стая за стаей, караван за караваном опускаются на землю. Здесь усталые, обессиленные птицы попадают в когти и в зубы хищникам.

В густом тумане совсем теряют направление даже привыкшие к ночной темноте утки. Не видят, что мчатся прямо на скалы, и с разлету разбиваются о них. Или заметят сквозь молоко тумана яркий огонёк, который ослепляет глаза. И головой, грудью трескается сразу десяток передовых в стае уток о крепкое стекло морского маяка.

А страшные осенние бури?

Хорошо, если есть, где от них спрятаться, если можно переждать их. Но вот стаю аистов, стаи ласточек ураган застал над морем – далеко от берегов. Свирепый ветер ломает перья, сбивает крылья, гонит птиц совсем не в ту сторону, куда им надо. Многих, смяв в комок, швыряет в волны. И счастье, если птицы приметят в море пароход: забыв свой страх перед людьми, птицы опускаются на мачты, прямо на палубу – лишь бы куда-нибудь присесть, прижаться – отдохнуть.

Ласточки отличные летуны, да и аисты долго могут держаться в воздухе. А вот перепёлки, дергачи, курочки болотные летают плохо. Так плохо, что поднимаются на крылья только в крайнем случае – если уж нельзя незаметно удрать от врага, прячась в траве. И летят тихо, тяжело, неуклюже. И путь свой к далёким зимовкам в Африку эти сухопутные птицы совершают по ночам.

Но по дороге в Африку лежит широкое Средиземное море. Дергачи, курочки перелетают его через узкий пролив. А перепёлки летят напрямик через всю ширь моря. И по дороге им приходится присаживаться для отдыха прямо на воду. А пловцы они ещё хуже, чем летуны. И хоть нет и бури, сколько гибнет в волнах этих маленьких курочек!

А что это за белые кольца на ногах у некоторых из перелётных? Эти лёгкие металлические кольца надели им на ноги учёные. Поймают птицу, наденут ей кольцо с номером и названием страны, где она поймана, – и выпустят. Птицы летят – и где-нибудь по дороге или на далёкой зимовке её застрелят или поймают другие люди. Они снимут кольцо и отошлют его тем учёным, которые окольцевали птицу. Или напечатают о своей находке в газете.

Так учёные узнают, какими путями и куда летают зимовать перелётные.

СПОРТ

Рассказ о спорте. «Два брата»

Жили- были два мальчика - Витя и Женя. Витя был похож на Женю, а Женя - на Витю как две капли воды, потому что они были братья- близнецы. Да, и волосы у них были русыми, и глаза голубыми, и роста они были одинакового. Но Витя почему-то рос веселым, бодрым, жизнерадостным, а Женя - грустным, уставшим, вялым. Такое с братьями происходило потому, что один - любил закаляться, делал по утрам зарядку, часто бывал на свежем воздухе. А его брат по утрам вместо утренней гимнастики любил подольше поспать, вместо обливания холодной водой - съесть пяток пирожных, вместо прогулок - поиграть в компьютер. В общем, занимался чем угодно, только не физкультурой.

Наступил самый веселый праздник -Новый год. Витя и Женя с нетерпением его ждали, но на этот раз почему-то под елкой подарков не оказалось. Не успели дети огорчиться, как откуда ни возьмись, появились Дед Мороз и Снегурочка. Дети очень обрадовались появлению таких гостей, хотели поскорее получить подарки. Но Дед Мороз почему-то не спеши развязывать свой огромный подарочный мешок. Присмотревшись, Витя и Женя увидели на мешке большую дырку. "Это наша Бабушка Яга никак не успокоится, все думает, как бы детишкам праздник испортить" - посмеиваясь в бороду, объяснил дедушка.

- Ничего страшного, - сказала Снегурочка, - Сейчас ребята нам помогут
быстро все исправить. Мы проведем конкурс-соревнование и тот, кто
победит, будет первым выбирать подарок.

Детям объяснили условия, и их задача заключалась в следующем: перенести все подарки из мешка Деда Мороза в два других поменьше, но зато целых. По сигналу Снегурочки соревнование началось! Мальчики старались изо всех сил, но у Вити все получалось намного быстрее, а Женя уже через несколько минут сильно устал. Когда Витин мешок был уже полон, он не задумываясь, стал помогать брату.

- Ну что же, - сказала Снегурочка, - по - моему сразу видно, кто победил и почему! Витя, выбирай любой подарок, который тебе по душе.

Однако Витя, сказал, что они с Женей - братья и всегда все делают вместе, поэтому и подарки они будут выбирать вдвоем. Витя с благодарностью посмотрел на брата и крепко задумался: "Почему Витя так легко победил?" А вы знаете, ребята?

Наперегонки.

        Коля предложил Саше бегать наперегонки по разным дорожкам. Саша согласился. Коля побежал к мельнице, а Саша сел на велосипед и поехал.

        Коля прибежал до старой мельнице. Обернулся, а Саша тут как тут из-за старой мельницы выходит и говорит: «А я давно тут тебя жду». Коля огорчился.

Вопросы:

1. Кто предложил бегать?
2. Что сделал Коля?
3. Кто нечестно бегал?
4. Кто лгун?

Стихи про спорт и здоровый образ жизни

«Зарядка» Агния Барто

По порядку
Стройся в ряд!
На зарядку
Все подряд!

Левая!
Правая!
Бегая,
Плавая,
Мы растем
Смелыми,
На солнце
Загорелыми.

Ноги наши
Быстрые,
Метки
Наши выстрелы,
Крепки
Наши мускулы
И глаза
Не тусклые.

По порядку
Стройся в ряд!
На зарядку
Все подряд!

Левая!
Правая!
Бегая,
Плавая,
Мы растем
Смелыми,
На солнце
Загорелыми.

***

Чтоб здоровым быть сполна
Физкультура всем нужна.
Для начала по порядку -
Утром сделаем зарядку!

И без всякого сомненья
Есть хорошее решенье -
Бег полезен и игра
Занимайся детвора!

Чтоб успешно развиваться
Нужно спортом заниматься
От занятий физкультурой
Будет стройная фигура.

Нам полезно без сомненья
Все, что связано с движеньем.
Вот, поэтому ребятки
Будем делать мы зарядку.

Будем вместе мы играть
Бегать, прыгать и скакать
Чтобы было веселее
Мяч возьмем мы поскорее.

Станем прямо, ноги шире
Мяч поднимем – три-четыре,
Поднимаясь на носки.
Все движения легки.

В руки мы возьмём скакалку
Обруч, кубик или палку.
Все движения разучим
Станем крепче мы и лучше.

Чтобы прыгать научиться
Нам скакалка пригодится
Будем прыгать высоко
Как кузнечики – легко.

Обруч, кубики помогут
Гибкость нам развить немного
Будем чаще наклоняться
Приседать и нагибаться.

Вот отличная картинка
Мы как гибкая пружинка
Пусть не сразу все дается
Поработать нам придется!

Чтоб проворным стать атлетом
Проведем мы эстафету.
Будем бегать быстро, дружно
Победить нам очень нужно!

***

Мне в субботу утром мама
Поиграть велела гаммы,
Но ко мне дружок зашел,
И увел играть в футбол.

До темна мы с ним играли,
мяч друг другу пасовали,
Бегали, разинув рот,
От ворот и до ворот.

В воскресенье утром мама
снова вспомнила о гаммах.
Но ко мне друзья зашли,
и с собою увели.

Бегали с мячом мы всюду,
пролетал за часом час...
Ну а гаммы и этюды
я сыграю в другой раз.

Загадки про спорт и здоровый образ жизни

Любого ударишь –
Он злится и плачет.
А этого стукнешь –
От радости скачет!
То выше, то ниже,
То низом, то вскачь.
Кто он, догадался?
Резиновый ...
(Мяч)

Он лежать совсем не хочет.
Если бросить, он подскочит.
Чуть ударишь, сразу вскачь,
Ну, конечно – это ...
(Мяч)

Силачом я стать решил,
К силачу я поспешил:
- Расскажите вот о чем,
Как вы стали силачом?
Улыбнулся он в ответ:
- Очень просто. Много лет,
Ежедневно, встав с постели,
Поднимаю я ...
(Гантели)

Есть лужайка в нашей школе,
А на ней козлы и кони.
Кувыркаемся мы тут
Ровно сорок пять минут.
В школе – кони и лужайка?!
Что за чудо, угадай-ка!
(Спортзал)

Зеленый луг,
Сто скамеек вокруг,
От ворот до ворот
Бойко бегает народ.
На воротах этих
Рыбацкие сети.
(Стадион)

На снегу две полосы,
Удивились две лисы.
Подошла одна поближе:
Здесь бежали чьи-то ...
(Лыжи)

Кто по снегу быстро мчится,
Провалиться не боится?
(Лыжник)

Ног от радости не чуя,
С горки страшной вниз лечу я.
Стал мне спорт родней и ближе,
Кто помог мне, дети?
(Лыжи)

Он на вид - одна доска,
Но зато названьем горд,
Он зовется…
(Сноуборд)

Есть ребята у меня
Два серебряных коня.
Езжу сразу на обоих
Что за кони у меня?
(Коньки)

Кто на льду меня догонит?
Мы бежим вперегонки.
А несут меня не кони,
А блестящие ...
(Коньки)

Палка в виде запятой
Гонит шайбу пред собой.
(Клюшка)

Во дворе с утра игра,
Разыгралась детвора.
Крики: «шайбу!», «мимо!», «бей!» -
Там идёт игра - ...
(Хоккей)

Этот конь не ест овса,
Вместо ног – два колеса.
Сядь верхом и мчись на нем,
Только лучше правь рулем.
(Велосипед)

Не похож я на коня,
Хоть седло есть у меня.
Спицы есть. Они, признаться,
Для вязанья не годятся.
Не будильник, не трамвай,
Но звонить умею, знай!
(Велосипед)

Ранним утром вдоль дороги
На траве блестит роса,
По дороге едут ноги
И бегут два колеса.
У загадки есть ответ –
Это мой ...
(Велосипед)

Эстафета нелегка.
Жду команду для рывка.
(Старт)

На квадратиках доски
Короли свели полки.
Нет для боя у полков
Ни патронов, ни штыков.
(Шахматы)

СЕМЬЯ

Валентина Осеева «Просто старушка»

П. Воронько. «Мальчик- Помогай»

По земле из края в край

Ходит мальчик Помогай.

Где народ сажает сад,

Там и он сажает ряд.

Зачерпнул ведро воды,

Взял и полил две грады.

Землекопы роют пруд-

Он и с ними делит труд.

Возит вырытый песок-

Аж кряхтит его возок.

Всем и каждому помог

Помогай ,чем только мог:

Столяру и кузнецу,

Брату, матери, отцу.

Что за славный этот край,

Где растет наш Помогай!

БАБУШКИНЫ РУКИ Л.Квитко

     Я с бабушкой своею

     Дружу давным-давно.

     Она во всех затеях

     Со мною заодно.

     Я с ней не знаю скуки,

     И все мне любо в ней.

     Но бабушкины руки

     Люблю всего сильней.

     Ах, сколько руки эти

     Чудесного творят!

     Латают, вяжут, метят,

     Все что-то мастерят.

     Так толсто мажут пенки,

     Так густо сыплют мак,

     Так грубо трут ступеньки,

     Ласкают нежно так.

     Проворные - смотрите,

     Готовы день-деньской

     Она плясать в корыте,

     Шнырять по кладовой.

     Настанет вечер - тени

     Сплетают на стене

     И сказки-сновиденья

     Рассказывают мне.

     Ко сну ночник засветят -

     И тут замолкнут вдруг.

     Умней их нет на свете

     И нет добрее рук.

ЦВЕТЫ

Валентин Катаев «Цветик семицветик»

Жила-была на свете девочка Женя. Послала однажды мама Женю в магазин за баранками. Купила Женя в магазине семь баранок: две баранки с маком для мамы, две баранки с тмином для папы, две баранки с сахаром для себя и одну розовую маленькую баранку для младшего братика Павлика. Взяла Женя эту связку баранок и домой отправилась. Идет, по сторонам смотрит, зевает, ворон считает, вывески читает. А сзади тем временем пристала к ней незнакомая собака, и одну за другой все баранки и съела: съела мамины с маком, потом папины с тмином, потом Женины с сахаром. Почувствовала Женя, что баранки что-то чересчур легкие стали. Обернулась, посмотрела назад, да уж поздно. Мочалка пустая болтается, а собака последнюю, Павликову розовую бараночку доедает, и счастливо облизывается.

– Ах ты, вредная собака! – закричала Женя и кинулась собаку догонять.

Бежала, бежала, но не догнала, и только сама заблудилась. Видит Женя – место незнакомое совсем, больших домов нет, а кругом стоят маленькие домики. Испугалась девочка и заплакала. Вдруг, смотрит, откуда ни возьмись – появилась старушка.

–Ты почему, девочка, плачешь?

Женя все старушке про свое горе и рассказала.

Пожалела Женю старушка, в свой садик ее привела и говорит:

– Ничего страшного, не плачь, я тебе помогу. Баранок, правда, у меня нет. И денег чтобы баранки купить тоже нет, но зато у меня в садике растет один цветок, который называется – цветик-семицветик, вот он все может. Я знаю, ты девочка хорошая, хоть и любишь по сторонам зевать. Я тебе подарю этот цветик-семицветик, и он лучшим образом все устроит.

С этими словами сорвала старушка с грядки и девочке Жене подала очень красивый цветок похожий на ромашку. Только у него было семь прозрачных лепестков, каждый другого цвета: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый.

– Этот цветик-семицветик, – сказала Жене старушка, – не простой. Он все, что ты захочешь может исполнить. Для этого только надо один из лепестков оторвать, бросить его и сказать:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И тотчас то что ты пожелаешь сделается.

Женя старушку вежливо поблагодарила, за калитку вышла и только тут вспомнила, что дороги домой не знает. Она захотела в садик вернуться и старушку попросить, чтобы та ее до ближнего милиционера проводила, но ни садика, ни старушки уже как не бывало. Что же делать? Женя уже собиралась заплакать, по своему обыкновению, и даже нос уже, как гармошку, наморщила, да вдруг вспомнила про заветный цветок.

– А ну-ка, посмотрим, что это за цветик-семицветик! – Сказала она.

Женя поскорее оторвала от цветочка желтый лепесток, кинула его и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

– Вели, чтобы я сейчас же была дома с баранками!

И не успела она это сказать, как в тот же момент очутилась дома, а в руках у нее оказалась целая связка баранок!

Баранки Женя отдала маме, а сама думает: “И вправду это замечательный цветок, надо его непременно поставить в самую красивую вазочку!”

Женя ростом была совсем небольшая девочка, поэтому она сначала влезла на стул, и потом потянулась за любимой маминой вазочкой, которая стояла на самой верхней полке. Как на грех, в это время за окном пролетали вороны. Понятно, что Жене сейчас же захотелось узнать совершенно точно, сколько там было ворон – восемь или семь? Она открыла рот и стала считать ворон, загибая пальцы, а вазочка в это время полетела вниз и – бац! – разбилась на мелкие кусочки.

– Ты опять что-то разбила, тяпа-растяпа! – закричала ей из кухни мама. – Уж не мою ли самую любимую вазочку?

– Нет, нет, мамочка, ничего я не разбила. Это тебе показалось! – закричала в ответ Женя, а сама поскорее оторвала от цветика-семицветика красный лепесток, бросила его и прошептала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

– Вели, чтобы мамина любимая вазочка целая сделалась!

И как только она усела это сказать, черепки вазы сами собой друг к другу поползли и стали срастаться.

Мама из кухни прибежала – смотрит, а ее любимая вазочка стоит на своем месте, как ни в чем не бывало. Мама на всякий случай Жене пальцем погрозила и послала ее во двор гулять.

Пришла Женя во двор, а во Дворе мальчики в папанинцев играют: на старых досках сидят, и в песок палка воткнута.

– Мальчики, мальчики, примите меня к себе поиграть!

– Ишь ты, чего захотела! Не видишь, что-ли, – это у нас Северный полюс? Мы на Северный полюс девчонок не берем.

– Какой же это Северный полюс, когда это доски одни?

– Это льдины, а не доски! Уходи, не мешай играть! У нас как раз сильное сжатие корабля льдами.

– Значит, меня вы не принимаете?

– Не принимаем. Уходи отсюда!

– Ну и подумаешь! И не нужно. Я и без вас сейчас на Северном полюсе буду. Только не на таком игрушечном, как ваш, а на всамделишном. А вам – кошкин хвост!

Женя отошла от мальчишек в сторонку, под ворота, достала из кармашка заветный цветик-семицветик, оторвала от него синий лепесток, кинула и сказала:

Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли –
Быть по-моему вели.

– Вели, чтобы я сейчас же на Северном полюсе оказалась!

И не успела она это сказать, как сразу же откуда ни возьмись налетел на нее вихрь, солнце пропало, сразу сделалась страшная ночь, а земля как волчок закружилась под ногами.

И Женя, как была с голыми ногами в летнем платьице, так одна-одинешенька и оказалась на Северном полюсе, а, между прочим, мороз там сто градусов!

ОДУВАНЧИК Ольга Высотская

Уронило солнце
Лучик золотой.
Вырос одуванчик
Первый, молодой.
У него чудесный
Золотистый цвет.
Он большого солнца
Маленький портрет

РОМАШКИ. З. Александрова

Маленькое солнце на моей ладошке, -
Белая ромашка на зеленой ножке.
С белым ободочком желтые сердечки…
Сколько на лугу их, сколько их у речки!
Зацвели ромашки – наступило лето.
Из ромашек белых вяжутся букеты.
В глиняном кувшине, в банке или чашке
Весело теснятся крупные ромашки.
Наши мастерицы принялись за дело –
Всем венки плетутся из ромашек белых.
И козленку Тимке и телушке Машке
Нравятся большие, вкусные ромашки.

ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ

«КОТ-ВОРЮГА»  К.Паустовский

Мы пришли в отчаяние. Мы не знали, как поймать этого рыжего кота. Он обворовывал нас каждую ночь. Он так ловко прятался, что никто из нас его толком не видел. Только через неделю удалось наконец установить, что у кота разорвано ухо и отрублен кусок грязного хвоста.

Это был кот, потерявший всякую совесть, кот — бродяга и бандит. Мы прозвали его Ворюгой.

Он воровал всё: рыбу, мясо, сметану и хлеб. Однажды он даже разрыл в чулане жестяную банку с червями. Их он не съел, но на разрытую банку сбежались куры и склевали весь наш запас червей.

Объевшиеся куры лежали на солнце и стонали. Мы ходили около них и ругались, но рыбная ловля всё равно была сорвана.

Почти месяц мы потратили на то, чтобы выследить рыжего кота.

Деревенские мальчишки помогали нам в этом. Однажды они примчались и, запыхавшись, рассказали, что на рассвете кот пронёсся, приседая, через огороды и протащил в зубах кукан с окунями. Мы бросились в погреб и обнаружили пропажу кукана; на нём было десять жирных окуней, пойманных на Прорве. Это было уже не воровство, а грабёж. Мы поклялись поймать кота и вздуть его за бандитские проделки.

Кот попался этим же вечером. Он украл со стола кусок ливерной колбасы и полез с ним на берёзу. Мы начали трясти берёзу. Кот уронил колбасу. Она упала на голову Рувиму. Кот смотрел на нас сверху дикими глазами и грозно выл.

Но спасения не было, и кот решился на отчаянный поступок. С ужасающим воем он сорвался с берёзы, упал на землю, подскочил, как футбольный мяч, и умчался под дом.

Дом был маленький. Он стоял в глухом, заброшенном саду. Каждую ночь нас будил стук диких яблок, падавших с веток на его тесовую крышу.

Дом был завален удочками, дробью, яблоками и сухими листьями. Мы в нём только ночевали. Все дни, от рассвета до темноты, мы проводили на берегах бесчисленных протоков и озёр. Там мы ловили рыбу и разводили костры в прибрежных зарослях.

Чтобы пройти к берегам озёр, приходилось вытаптывать узкие тропинки в душистых высоких травах. Их венчики качались над головой и осыпали плечи жёлтой цветочной пылью.

Возвращались мы вечером, исцарапанные шиповником, усталые, сожжённые солнцем, со связками серебристой рыбы, и каждый раз нас встречали рассказами о новых выходках рыжего кота.

Но наконец кот попался. Он залез под дом в единственный узкий лаз.  Выхода оттуда не было.

Мы заложили лаз старой рыболовной сетью и начали ждать. Но кот не выходил. Он противно выл, как подземный дух, выл непрерывно и без всякого утомления.

Прошёл час, два, три… Пора было ложиться спать, но кот выл и ругался под домом, и это действовало нам на нервы.

Тогда был вызван Лёнька, сын деревенского сапожника. Лёнька славился бесстрашием и ловкостью. Ему поручили вытащить из-под дома кота.

Лёнька взял шёлковую леску, привязал к ней за хвост пойманную днём плотицу  и закинул её через лаз в подполье.

Вой прекратился. Мы услышали хруст и хищное щёлканье — кот вцепился зубами в рыбью голову. Лёнька потащил за леску. Кот отчаянно упирался, но Лёнька был сильнее и, кроме того, кот не хотел выпускать вкусную рыбу.

Через минуту голова кота с зажатой в зубах плотицей показалась в отверстии лаза.

Лёнька схватил кота за шиворот и поднял над землёй. Мы впервые рассмотрели его как следует.

Кот зажмурил глаза и прижал уши. Хвост он на всякий случай подобрал под себя. Это оказался тощий, несмотря на постоянное воровство, кот-беспризорник, с белыми подпалинами на животе.

Рассмотрев кота, Рувим задумчиво спросил:

— Что же нам с ним делать?

— Выдрать! — сказал я.

— Не поможет, — сказал Лёнька, — у него с детства характер такой.

Кот ждал, зажмурив глаза.

Тогда вмешался наш мальчик. Он любил вмешиваться в разговоры взрослых. Ему за это всегда попадало. Он уже лёг спать, но крикнул из комнаты:

— Надо его накормить как следует!

Мы последовали этому совету, втащили кота в чулан и дали ему замечательный ужин: жареную свинину, заливное из окуней, творожники и сметану.

Кот ел больше часа. Он вышел из чулана пошатываясь, сел на пороге и мылся, поглядывая на нас и на низкие звёзды зелёными нахальными глазами.

После умывания он долго фыркал и тёрся головой о пол. Это, очевидно, должно было обозначать веселье Мы боялись, что он протрёт себе шерсть на затылке

Потом кот перевернулся на спину, поймал свой хвост, пожевал его, выплюнул, растянулся у печки и мирно захрапел. С этого дня он у нас прижился и перестал воровать.

На следующее утро он даже совершил благородный и неожиданный поступок.

Куры влезли на стол в саду и, толкая друг друга и переругиваясь, начали склёвывать из тарелок гречневую кашу.

Кот дрожа от негодования, прокрался к курам и с коротким победным криком прыгнул на стол.

Куры взлетели с отчаянным воплем. Они перевернули кувшин с молоком и бросились, теряя перья, удирать из сада.

Впереди мчался, икая, голенастый петух-дурак, прозванный Горлачом.

Кот несся за ним на трёх лапах, а четвёртой, передней лапой бил петуха по спине. От петуха летели пыль и пух. Внутри у него от каждого удара что-то бухало и гудело, будто кот бил по резиновому мячу.

После этого петух несколько минут лежал в припадке, закатив глаза, и тихо стонал. Его облили холодной водой, и он отошёл.

С тех пор куры опасались воровать. Увидев кота, они с писком и толкотнёй прятались под домом.

Кот ходил по дому и саду, как хозяин и сторож. Он тёрся головой о наши ноги. Он требовал благодарности, оставляя на наших брюках клочья рыжей шерсти.

Мы переименовали его из «Ворюги» в «Милиционера». Хотя Рувим и утверждал, что это не совсем удобно, но мы были уверены, что милиционеры не будут на нас за это в обиде. А бабы-молочницы почему-то прозвали кота Степаном.

«ЛЕВ И СОБАЧКА» Л.Н.Толстой
(Быль)

В Лондоне показывали диких зверей и за смотренье брали деньгами или собаками и кошками на корм диким зверям.

Одному человеку захотелось поглядеть зверей: он ухватил на улице собачонку и принес ее в зверинец. Его пустили смотреть, а собачонку взяли и бросили в клетку ко льву на съеденье.

Собачка поджала хвост и прижалась в угол клетки. Лев подошел к ней и понюхал ее.

Собачка легла на спину, подняла лапки и стала махать хвостиком.

Лев тронул ее лапой и перевернул.

Собачка вскочила и стала перед львом на задние лапки.

Лев смотрел на собачку, поворачивал голову со стороны на сторону и не трогал ее.

Когда хозяин бросил льву мяса, лев оторвал кусок и оставил собачке.

Вечером, когда лев лег спать, собачка легла подле него и положила свою голову ему на лапу.

С тех пор собачка жила в одной клетке со львом, лев не трогал ее, ел корм, спал с ней вместе, а иногда играл с ней.

Один раз барин пришел в зверинец и узнал свою собачку; он сказал, что собачка его собственная, и попросил хозяина зверинца отдать ему. Хозяин хотел отдать, но как только стали звать собачку, чтобы взять ее из клетки, лев ощетинился и зарычал.

Так прожили лев и собачка целый год в одной клетке.

Через год собачка заболела и издохла. Лев перестал есть, а все нюхал, лизал собачку и трогал ее лапой.

Когда он понял, что она умерла, он вдруг вспрыгнул, ощетинился, стал хлестать себя, хвостом по бокам, бросился на стену клетки и стал грызть засовы и пол.

Целый день он бился, метался в клетке и ревел, потом лег подле мертвой собачки и затих. Хозяин хотел унести мертвую собачку, но лев никого не подпускал к ней.

Хозяин думал, что лев забудет свое горе, если ему дать другую собачку, и пустил к нему в клетку живую

собачку; но лев тотчас разорвал ее на куски. Потом он обнял своими лапами мертвую собачку и так лежал пять дней.

На шестой день лев умер.

«Пожарные собаки» Л.Н.Толстой

Бывает часть, что в городах на пожарах остаются дети в домах и их нельзя вытащить, потому что они от испуга спрячутся и молчат, а от дыма нельзя из рассмотреть. Для этого в Лондоне приучены собаки. Собаки эти живут с пожарными, и когда загорится дом, то пожарные посылают собак вытаскивать детей. Одна такая собака в Лондоне спасла двенадцать детей; ее звали Боб.

Один раз загорелся дом. И когда пожарные приехали к дому, к ним выбежала женщина. Она плакала и говорила, что в доме осталась двухлетняя девочка. Пожарные послали Боба. Боб побежал по лестнице и скрылся в дыме. Через пять минут он выбежал из дома и в зубах за рубашонку нес девочку. Мать бросилась к дочери и плакала от радости, что дочь была жива. Пожарные ласкали собаку и осматривали ее — не обгорела ли она; но Боб рвался опять в дом. Пожарные подумали, что в доме есть еще что-нибудь живое, и пустили его. Собака побежала в дом и скоро выбежала с чем-то в зубах. Когда народ рассмотрел то, что она несла, то все расхохотались: она несла большую куклу.

«Котёнок» Л.Н.Толстой

Были брат и сестра — Вася и Катя; и у них была кошка. Весной кошка пропала. Дети искали её везде, но не могли найти. Один раз они играли подле амбара и услыхали — над головой что-то мяучит тонкими голосами. Вася влез по лестнице под крышу амбара. А Катя стояла внизу и всё спрашивала:

— Нашёл? Нашёл?

Но Вася не отвечал ей. Наконец, Вася закричал ей:

— Нашёл! Наша кошка… И у неё котята; такие чудесные; иди сюда скорее..

Катя побежала домой, достала молока и принесла кошке.

Котят было пять. Когда они выросли немножко и стали вылезать из-под угла, где вывелись, дети выбрали себе одного котёнка, серого с белыми лапками, и принесли в дом. Мать раздала всех остальных котят, а этого оставила детям. Дети кормили его, играли с ним и клали с собой спать.

Один раз дети пошли играть на дорогу и взяли с собой котёнка.

Ветер шевелил солому по дороге, а котёнок играл с соломой, и дети радовались на него. Потом они нашли подле дороги щавель, пошли собирать его и забыли про котёнка. Вдруг они услыхали, что кто-то громко кричит: «Назад, назад!» — и увидали, что скачет охотник, а впереди его две собаки увидали котёнка и хотят схватить его. А котёнок глупый, вместо того чтобы бежать, присел к земле, сгорбил спину и смотрит на собак.

Катя испугалась собак, закричала и побежала прочь от них. А Вася что было духу пустился к котёнку и в одно время с собаками подбежал к нему. Собаки хотели схватить котёнка, но Вася упал животом на котёнка и закрыл его от собак.

Охотник подскакал и отогнал собак; а Вася принёс домой котёнка и уж больше не брал его с собой в поле.

СКАЗКИ

НЕОБЫКНОВЕННАЯ РОМАШКА С.ВОРОНИН

Это случилось летом на даче.
Однажды утром Лёка взбежал на бугор и стал прыгать то на одной ноге, то на другой и не сразу услыхал чей – то тоненький голосок:
- Осторожней, ты же меня сломаешь!
Лёка оглянулся, никого вблизи не увидал, подумал, что это ему послышалось, и стал опять прыгать.
- Ну как тебе не стыдно! – снова раздался тоненький голосок.
- Кто это говорит? – спросил Лёка.
- Я говорю... Ромашка.
Лёка оглянулся и увидал в шаге от себя высокую Ромашку, жёлтоголовую, в белом большом воротничке.
- Это ты говоришь? – спросил её Лёка.
- Да, я... Посмотри, сколько ты сломал цветов.
Лёка посмотрел и ужаснулся: колокольчик был вмят каблуком, анютины глазки раздавлены, иван – чай сломан...
- Честное слово, я не хотел, - виновато сказал Лёка. Он присел на корточки и заглянул Ромашке в лицо. Оно было ещё желтее, чем головка, и на нём прозрачным золотом светились глаза.
- Я никогда не видал таких цветов, как ты, - прошептал Лёка. – Обычно цветы молчат, а ты умеешь говорить. Расскажи что- нибудь ...
- Что же тебе рассказать? Сегодня ночью совсем близко от меня прошёл крот. Он, бедняга слепой, и просто чудо, что не подрыл мои корешки.
- А ты бы крикнула.
- Я так и сделала. И он убежал... Но всё же я очень испугалась. А вот недавно сюда прибежали зайцы. До самого рассвета они ловили друг друга, а потом убежали. – Ромашка помолчала и вдруг тревожно сказала: - Как хочется пить... Давно уж не было дождя.
- Я тебе принесу воды. И полью тебя. Хочешь?
- Хорошо. Только никому не говори про меня.
- Ладно, - ответил Лёка и убежал.
Он уже возвращался с маленьким ведёрком воды, когда повстречался со Стёпой.
- Ты куда? – спросил он Лёку.
- Никуда.
- Как же никуда, если идёшь куда? Я пойду с тобой.
- Туда нельзя. Ромашка не велела!
- Какая ещё Ромашка? Врёшь ты!
- Честное слово не вру. Она сказала, что хочет пить.
- Ромашка сказала? Ври ещё больше!
- Честное - пречестное!
- А ну, пойдём! – сказал Стёпа.
- Только дай честное слово, что не тронешь её, - попросил Лёка.
- Если она умеет говорить, то даю честное слово, что не трону.
И они побежали.
- Зачем ты привёл его? – с грустью сказала Ромашка, когда ребята склонились над ней.
- Ну, ты слышишь? – спросил Лёка.
- Ничего не слышу. Она молчит, - сказал Стёпа.
- Как молчит? Ты слушай. Ромашка, он не верил мне, поэтому я привёл его... Расскажи что нибудь.
- Что же тебе рассказать? Я пить хочу...
- Ну что же она молчит? – нетерпеливо спросил Стёпа.
- Как молчит? – удивился Лёка. – Разве ты не слышишь? Она пить просит.
- Ничего она не просит!
Стёпа оттолкнул Лёку, сорвал Ромашку и понёсся с бугра вниз.
- Что ты наделал! – кинулся за ним Лёка. – Отдай, отдай Ромашку! – Он бежал и ничего не видел. Потом упал и заплакал.
- На, рёва – корова, - сказал Стёпа и бросил смятую Ромашку.
- Ромашка, - взял её в ладони Лёка. – Ромашка, ну что же ты молчишь? Ну скажи хоть что – нибудь... – Он глядел на неё сквозь слёзы и не видел ни её золотистых глаз, ни солнечного личика, а может, их уже и не было. Не было потому, что Ромашка стала обыкновенным сорванным полевым цветком.

И, конечно, она молчала.

ДИКИЕ ЖИВОТНЫЕ ЗИМОЙ

«Листопадничек» И.С. Соколов-Микитов

Сказка.

Осень, когда осыпался с деревьев золотой лист, родились у старой зайчихи на болоте три аленьких зайчонка.

Называют охотники осенних зайчат листопадничками. Каждое утро смотрели зайчата, как разгуливаю журавли по зеленому болоту, как учатся летать долговязые журавлята.

- Вот бы и мне так полетать, - сказал матери самый маленький зайчонок.

- Не говори глупости! – строго ответила старая зайчиха. – Разве зайцам полагается летать?

Пришла поздняя осень, стало в лесу скучно и холодно. Стали собираться птицы к отлету в теплые страны. Кружат над болотом журавли, прощаются на всю зиму с милой зеленой родиной. Слышится зайчатам, будто это с ними прощаются журавли:

- Прощайте, прощайте, бедные листопаднички!

Улетели в далекие страны крикливые журавли. Залегли в теплых берлогах лежебоки-медведи; свернувшись в клубочки, заснули колючие ежи; спрятались в глубокие норы змеи. Стало еще скучнее в лесу. Заплакали листопаднички-зайчата:

- Что-то будет с нами? Замерзнем зимой на болоте.

- Не говорите глупости! – еще строже сказала зайчиха. – Разве замерзают зайцы зимой? Скоро вырастет на вас густая, теплая шерстка. Выпадет снег, будет нам в снегу тепло и уютно.

Успокоились зайчата. Только один, самый маленький листопадничек-зайчонок никому покоя не дает.

- Оставайтесь здесь, - сказал он своим братьям. – А я один побегу за журавлями в теплые страны.

Бежал, бежал Листопадничек по лесу, прибежал к глухой лесной речке. Видит, бобры строят на речке плотину. Подгрызут острыми зубами толстое дерево, ветер подует, упадет дерево в воду. Запрудили речку, можно ходить по плотине.

- Скажите, дяденьки, зачем вы валите такие большие деревья? – спрашивает Листопадничек бобров.

- Мы для того валим деревья, говорит старый Бобр, - чтобы заготовить на зиму корм и новую хатку поставить для наших маленьких бобряток.

- А тепло в вашей хатке зимой?

- Очень тепло, - отвечает седой Бобр.

- Пожалуйста, возьмите меня в вашу хатку, - просит маленький зайчонок.

Переглянулись Бобр с Бобрихой и говорят:

- Взять тебя можно. Наши бобрятки будут рады. Только умеешь ли ты плавать и нырять?

- Нет, зайцы плавать не умеют. Но я скоро у вас научусь, буду хорошо плавать и нырять.

- Ладно, - говорит Бобр, - вот наша новая хатка. Она почти готова, осталось только крышу доделать. Прыгай прямо в хатку.

Прыгнул Листопадничек в хатку. А в бобровой хатке два этажа. Внизу, у воды, приготовлен корм бобряток – мягкие ивовые ветки. Наверху настлано свежее сено. В уголке на сене сладко-сладко спят пушистые бобрятки.

Не успел хорошенько осмотреться зайчонок, как бобры над хаткой крышу поставили. Один бобр обглоданные палки таскает, другой замазывает крышу илом. Толстым хвостом громко прилепывает, как штукатур лопаткой. Ходко работают бобры.

Поставили бобры крышу, стало в хатке темно. Вспомнил Листопадничек свое светлое гнездо, старую мать-зайчиху и маленьких братьев.

"Убегу-ка в лес, - думает Листопадничек. – Здесь темно, сыро, можно замерзнуть".

Скоро вернулись бобры в свою хатку. Отряхнулись внизу, обсушились.

- Ну как, - говорят, - как ты себя чувствуешь, зайчонок?

- У вас все очень хорошо, - говорит Листопадничек. – Но мне нельзя долго здесь оставаться. Мне пора в лес.

- Что делать, - говорит Бобр, - если нужно, ступай. Выход из нашей хатки теперь один – под водою. Если научился хорошо плавать и нырять – пожалуйста.

Сунул Листопадничек лапку в холодную воду:

- Бррр! Ах, какая холодная вода! Уж лучше, пожалуй, у вас на всю зиму останусь, я не хочу в воду.

- Ладно, оставайся, - говорит Бобр. – Мы очень рады. Будешь у наших бобряток нянькой, будешь им корм приносить из кладовой. А мы пойдем на реку работать, деревья валить. Мы звери трудолюбивые.

Остался Листопадничек в бобровой хатке. Проснулись бобрятки, пищат, проголодались. Целую охапку ивовых мягких веток притащил для них из кладовой Листопадничек. Очень обрадовались бобрятки, стали глодать ивовые ветки – быстро-быстро. Зубы у бобров острые, только щепки летят. Обглодали, опять пищат, есть просят.

Намучился Листопадничек, таская из кладовой тяжелые ветки. Поздно вернулись бобры, стали прибирать свою хатку. Любят бобры чистоту и порядок.

- А теперь, - сказали они зайчонку, - пожалуйста, садись с нами кушать.

- Где у вас репка лежит? – спрашивает Листопадничек.

- Нет у нас репки, - отвечают бобры. – Бобры ивовую и осиновую кору кушают.

Отведал зайчонок бобрового кушанья. Горькой показалась ему твердая ивовая кора.

"Эх, видно, не видать мне больше сладкой репки!" - подумал листопадничек-зайчонок.

На другой день, когда ушли бобры на работу, запищали бобрята – есть просят.

Побежал Листопадничек в кладовую, а там у норы незнакомый зверь сидит, весь мокрый, в зубах большущая рыбина. Испугался Листопадничек страшного зверя, стал из всех сил колотить лапками в стену, звать старых бобров.

Услыхали бобры шум, мигом явились. Выгнал старый Бобр из норы незваного гостя.

- Это разбойница выдра, - сказал Бобр, - она нам делает много зла, портит и разоряет наши плотины. Только ты не робей, зайчонок: выдра теперь не скоро покажется в нашей хатке. Я ей хороших тумаков надавал.

Выгнал Бобр выдру, а сам – в воду. И опять остался Листопадничек с бобрятами в сырой темной хатке.

Много раз слышал он, как подходила к хатке, принюхиваясь, хитрая лисица, как бродила возле хатки злая рысь. Жадная росомаха пробовала ломать хатку.

За долгую зиму большого страху натерпелся листопадничек-зайчонок. Часто вспоминал он свое теплое гнездо, старую мать-зайчиху.

Раз случилось на лесной речке большая беда. Ранней весною прорвала вода построенную бобрами большую плотину. Стало заливать хатку.

- Вставайте! Вставайте! – закричал старый Бобр. – Это выдра испортила нашу плотину.

Бросились вниз бобрята – бултых в воду! А вода все выше и выше. Подмочила зайчонку хвостик.

- Плыви, зайчонок! – говорит старый Бобр. – Плыви, спасайся, а то пропадешь!

У Листопадничка со страху хвостик дрожит. Очень боялся холодной воды робкий зайчонок.

- Ну что с тобой делать? – сказал старый Бобр. – Садись на мой хвост да держись крепче. Я научу тебя плавать и нырять.

Уселся зайчонок на широкий бобровый хвост, крепко лапками держится. Нырнул Бобр в воду, хвостом вильнул, - не удержался, как пуля вылетел Листопадничек из воды. Волей-неволей пришлось к берегу плыть самому. Вышел на берег, фыркнул, встряхнулся и – со всех ног на родное болото.

А старая зайчиха с зайчатами спала в своем гнезде.

Обрадовался Листопадничек, прижался к матери.

Не узнала зайчиха своего зайчонка:

- Ай, ай, кто это?

- Это я, - сказал Листопадничек. – Я из воды. Мне холодно, я очень озяб.

Обнюхала, облизала Листопадничка зайчиха, положила спать в теплое гнездо. Крепко-крепко заснул возле матери в родном гнезде Листопадничек.Утром собрались слушать Листопадничка зайцы со всего болота.

Рассказал он братьям и сестрам, как бегал за журавлями в теплые страны, как жил у бобров, как научил его старый Бобр плавать и нырять.С тех пор по всему лесу прослыл Листопадничек самым храбрым и отчаянным зайцем.

«КАБАН-СЕКАЧ» Е.Чарушин

Это дикая свинья - кабан.

Он бродит по лесам, похрюкивает. Дубовые желуди подбирает. Своим длинным рылом в земле роется. Своими кривыми клыками корни рвет, наверх выворачивает - ищет, чего бы съесть.

Недаром кабана секачом зовут. Он клыками и дерево подсечет, как топором, он клыками и волка убьет - будто саблей зарубит. Даже сам медведь и тот его побаивается.

НОВОГОДНИЙ ПРАЗДНИК

Дед Мороз З.Александрова

Шел по лесу дед Мороз
Мимо кленов и берез,
Мимо просек, мимо пней,
Шел по лесу восемь дней.
Он по бору проходил —
Ёлки в бусы нарядил.
В эту ночь под Новый Год
Он ребятам их снесет.
На полянках тишина,
Светит желтая луна..
Все деревья в серебре,
Зайцы пляшут на горе,
На пруду сверкает лед,
Наступает Новый Год!

С.Дрожжин «Дедушка Мороз»

...Улицей гуляет
Дедушка Мороз,
Иней рассыпает
По ветвям берёз;
Ходит, бородою
Белою трясёт,
Топает ногою,
Только треск идёт.
Иль на окнах дышит
Закоптелых хат
Да узоры пишет,
Глядя на ребят...

В гостях у дедушки Мороза

I.

Спит Маша в постельке и видит чудесный сон.

Идёт она будто лесом дремучим. Смотрит: перед ней сидит старик, Мороз Иванович, седой-седой. Сидит он на ледяной лавочке да снежные комочки ест; тряхнёт головой - от волос иней сыплется; духом дыхнёт - валит пар густой.

- А,- сказал он,- здорово, девочка милая! Спасибо, что в гости пришла. Поможешь мне. А то мне, старичку, и отдохнуть пора; поди-ка приготовь для меня постель, да смотри - взбей хорошенько перину.

II.

Привёл её будто дедушка к себе в дом и велел постель приготовить. Дом у Мороза Ивановича сделан был весь изо льда: и двери, и окошки, и пол - ледяные, а по стенам всё снежные звёздочки. На постели у него вместо перины лежал снег пушистый. Маша принялась взбивать снег, чтобы старику было мягче спать, и у ней, у бедняжки, руки окоченели и пальчики покраснели.

- Ничего,- сказал Мороз Иванович,- это здорово. А посмотри, что у меня за диковина.

III.

Тут он приподнял свою снежную перину с одеялом, и Маша увидела, что под периной пробивается зелёная травка. Маше стало жаль травки.

- Зачем ты зелёную травку под снежной пери- ной держишь, на свет белый не выпускаешь? - спросила она.

- Не выпускаю потому, что ещё не время: ещё травка в силу не вошла. Кабы вытянулась, то зима бы её захватила и к лету травка бы не вызрела. Вот я и прикрыл молодую зелень моей снежной периной, а придёт весна - снежная перина моя растает, травка и выглянет на свет, а потом заколосится, и будет славная рожь. Недаром говорят: снегу много - хлеба много.

Тут Маша проснулась.

В. Ф. Одоевский.

ЗИМА

«Мама! глянь-ка из окошка…» А. Фет

Мама! глянь-ка из окошка —
Знать, вчера недаром кошка
Умывала нос:
Грязи нет, весь двор одело,
Посветлело, побелело —
Видно, есть мороз.

Не колючий, светло-синий
По ветвям развешан иней —
Погляди хоть ты!
Словно кто-то тороватый
Свежей, белой, пухлой ватой
Все убрал кусты.

Уж теперь не будет спору:
За салазки, да и в гору
Весело бежать!
Правда, мама? Не откажешь,
А сама, наверно, скажешь:
«Ну, скорей гулять!»

К. Бальмонт «К зиме»

Лес совсем уж стал сквозистый,

       Редки в нем листы.

Скоро будет снег пушистый

       Падать с высоты.

Опушит нам окна наши,

       В детской и везде.

Загорятся звезды краше,

       Лед прильнет к воде.

На коньках начнем кататься

       Мы на звонком льду.

Будет смех наш раздаваться

       В парке на пруду.

А в затишье комнат — прятки,

       В чет и нечет — счет.

А потом настанут Святки,

       Снова Новый год.

И.Суриков «Зима»

Белый снег, пушистый в воздухе кружится
И на землю тихо падает, ложится.
И под утро снегом поле побелело,
Точно пеленою все его одело.

Темный лес что шапкой принакрылся чудной
И заснул под нею крепко, непробудно…
Божьи дни коротки, солнце светит мало,
Вот пришли морозцы - и зима настала.

Труженик-крестьянин вытащил санишки,
Снеговые горы строят ребятишки.
Уж давно крестьянин ждал зимы и стужи,
И избу соломой он укрыл снаружи.

Чтобы в избу ветер не проник сквозь щели,
Не надули б снега вьюги и метели.
Он теперь покоен - все кругом укрыто,
И ему не страшен злой мороз, сердитый

ЗИМНЯЯ ОДЕЖДА

Сказка «Храбрый портной». Бр. Гримм

«На лесной полянке»  Г.Скребицкий

Зима

Зима. Лесная полянка покрыта белым пушистым снегом. Теперь на ней тихо и пусто, не то, что летом. Кажется - зимой на полянке никто и не живёт. Но это только так кажется.

Возле куста из-под снега торчит старый, трухлявый пень. Это не просто пень, а настоящий терем-теремок. Немало в нём уютных зимних квартир для разных лесных обитателей.

Под корой запрятались от холода мелкие букашки, и тут же устроился зимовать усатый жук-дровосек. А в норе между корнями, свернувшись в тугое колечко, улеглась проворная ящерица. Все забрались в старый пень, каждый занял в нём крохотную спаленку, да и заснул в ней на всю долгую зиму.

...На самом краю полянки, в канаве, под опавшими листьями, под снегом, будто под толстым одеялом, спят лягушки. Спят и не знают, что тут же неподалёку, под кучей хвороста, свернувшись в клубок, заснул их злейший враг - ёжик.

Тихо и пусто зимой на лесной полянке. Только изредка пролетит над ней стайка щеглов или синиц, или дятел, усевшись на дереве, начнёт выколачивать клювом из шишки вкусные семена.

А иной раз выскочит на полянку белый пушистый заяц. Выскочит, станет столбиком, послушает, всё ли спокойно кругом, посмотрит, да и дальше в лес побежит.

ЗИМНИЕ ЗАБАВЫ

Это будет кошкин дом
Лаписова М.
Я катаю снежный ком –
Это будет кошкин дом.
К дому сделаю дорожку –
Чтоб удобней было кошке.
Будет комнатка внутри.
Кошка, вот твой дом, смотри!
Не нужны тебе окошки –
В темноте все видят кошки!
Покрошу для кошки крошки –
Будет снежный бутерброд!
Только почему-то Кошка
В кошкин дом свой…
Не идет…

Хитрые санки
Бурсов И.
Мои санки едут сами,
Без мотора, без коня,
То и дело мои санки
Убегают от меня.
Не успею сесть верхом,
Санки – с места и бегом…
Мои санки едут сами,
Вез мотора, без коня.
А под горкой мои санки
За сугробом ждут меня.
Непослушным, скучно им
Подниматься вверх одним.

Снежная пекарня
Александрова А.
Мы, ребята, зиму
Любим горячо.
Из снежинок белых
Сладости печем.

Вафли, кексы, куличи
Сами скачут из печи!
Можем выполнить для вас
Самый сказочный заказ!
Все пекут ребята
С нашего двора -
Пекари-умельцы,
Чудо-мастера!

Из пекарни снежной
Валит легкий пар -
Это мы в сугробе
Греем самовар.

Мы печем печенье -
Двадцать пять сортов!
Торт с названьем «Сказка»
В пять минут готов!

Досыта накормим
Всех своих друзей!
Приходите, дети,
В гости поскорей!

Лыжники
Квитко Лев
Вьюга,
Вьюга,
Вьюга,
Вьюга.
Не видать
Совсем друг друга,
мерзнут щеки
На бегу,
Перегоним
Мы пургу!
Все быстрей
Мелькают лыжи,
Цель все ближе,
Ближе,
Близе,
через ельник,
Сквозь кусты,
С перевала,
С высоты.
Нет для лыжников
Помех.
Кто домчится
Раньше всех?
По дороге
Белой
Смело,
Смело,
Смело
Мы несемся
Всё вперед.
Пусть опасен
поворот,
Пусть тропинки
Узки,
Очень круты
Спуски,
Тяжелы
Подъемы, -
Скорость
Не сдаем мы!
Ввысь и вниз
Вихрем мчись!
Ель, сосна,
Посторонись!
Пусть свирепствует
Мороз -
Состоится
Лыжный кросс!

 «Сколько шапок разных-разных!»
Мошковская Эмма
Сколько шапок
разных-разных!
Синих, красных,
чистых, грязных!
В разных шапках
много разных -
даже грустных
и несчастных.
Снег посыпал
густо-густо
и засыпал
грустных-грустных…
Нет ни грустных,
ни ворчливых -
много белых и счастливых!

Снежная баба
Бродский А.
Мы снежную бабу
Слепили на славу.
На славу, на славу,
Себе на забаву.
На нас она черными
Смотрит глазами,
Как будто смеется
Двумя угольками.
Хотя и стоит
Наша баба с метлой,
Но пусть не покажется
Вам она злой.
Ведро вместо шляпы
Надели мы ей…
Со снежною бабой
Игра веселей.

На катке
Квитко Лев
Мчаться, мчаться,
мчаться, мчаться,
С буйным ветром повстречаться,
Чтоб звенело,
Чтоб несло,
Чтобы щеки обожгло!
Раскатиться спозоранок
И на санках, и без санок,
На поленьях,
На бревне,
На коленях,
На спине,
Лишь бы вниз, лишь бы в снег,
Лишь бы съехать раньше всех!
Шлет мороз снега-метели
Подымать ребят с постели.
Скучно в поле одному,
Песню мы споем ему:
«Озорной и смелый,
Белый-белый-белый,
Ты приходишь из-за гор
Нас вытаскивать во двор.
Ты всю зиму с нами -
Мчишься за санями,
Больно щиплешь уши,
Все дороги сушишь.
На прудах, у реки
Ты построил нам катки,
Их раскинул вширь и вдаль,
Сделав крепкими, как сталь!»

ЗИМУЮЩИЕ ПТИЦЫ

Подкормите птиц А. Яшин
Подкормите птиц зимой!
Пусть со всех концов,
К вам слетятся, как домой,
Стайки на крыльцо.
Не богаты их корма,
Горсть зерна нужна,
Горсть одна - и не страшна.
Будет им зима.
Сколько гибнет их - не счесть!
Видеть тяжело!
А ведь в нашем сердце есть,
И для птиц тепло.
Разве можно забывать:
Улететь могли,
А остались зимовать,
Заодно с людьми.
Приучите птиц в мороз,
К своему окну,
Чтоб без песен не пришлось
Нам встречать весну.

Скачет шустрая синица А.Барто
Скачет шустрая синица,
Ей на месте не сидится,
Прыг-скок, прыг-скок,
Завертелась, как волчок.
Вот присела на минутку,
Почесала клювом грудку,
И с дорожки — на плетень,
Тири-тири, тень-тень-тень.
Воробей
Воробей по лужице,
Прыгает и кружится.
Перышки взъерошил он,
Хвостик распушил.
Погода хорошая!
Чил-чив-чил!

Снегирь М.Пляцковский
Снегирь сидит на ветке,
В розовой жилетке,
А дятел в ярко-красной,
Шапочке атласной.
Вдали мелькают сойки —
Синие ковбойки.

Трудно птицам зимовать А.Чепуров
Трудно птицам зимовать,
Надо птицам помогать!
Распилить я попросил,
Досочку еловую,
Вместе с папой смастерил
Птичкину столовую.

ПРОФЕССИИ

ЛУЧШЕ ДЕЛА НЕ НАЙТИ А.Шибаев
Я*— СТОЛЯР,
чудесная
у меня
профессия!

Рамы,
двери,
табуреты,
полки,
тумбочки,
скамьи*—

ОЧЕНЬ ВАЖНЫЕ
ПРЕДМЕТЫ
руки
делают
мои!

Для меня
БЕЗ МОЛОТКА
жизнь была бы
не сладка.

БЕЗ РУБАНКА
И ПИЛЫ
дни бы стали
немилы.

Так и лезли бы с утра
скука и зевота*—
БЕЗ
КЛЕЩЕЙ,
БЕЗ
ТОПОРА,
БЕЗ
КОЛОВОРОТА.

Хорошо, что в мастерской
всё, что надо, под рукой.

СТРОГАЙ,
ТЕШИ*—
ОТ ВСЕЙ
ДУШИ!
СВЕРЛИ,
КОЛОТИ*—
ЛУЧШЕ ДЕЛА
НЕ НАЙТИ!..

Подходящая доска:
и крепка,
и широка.
НО*—
сидит в ней
старый гвоздь,
старый гвоздь*—
незваный гость,
и назад
не хочет лезть.

ХОРОШО,
ЧТО КЛЕЩИ ЕСТЬ!
Сжали гвоздь
клешней
своей:
Р-раз*—
и никаких гвоздей!..

Подходящая доска,
да*— корявые бока...
Повернём её
ребром,
познакомим
С ТОПОРОМ.

Он хоть и железный,
а такой любезный!..
Сто поклонов
отдал ей,
и теперь она
ровней.

А РУБАНОК говорит:
—*Поровней, бесспорно,
только всё же*— грубый вид.
Сделано топорно...*—

Он считает:
где не гладко,
там, конечно,
нет порядка.

По доске
прошёл, шурша,
стала
очень хороша!

Хороша
очень!
Но нужна*— короче...
ЭЙ, ПИЛА ЗУБАСТАЯ,
помоги, пожалуйста!

...Доску
грызла
и кусала,
на пол
крошек
набросала,
но*—
не съела
ни куска!
знать,
невкусная
доска...

—*Ну, теперь*—
мой черёд!*—
говорит КОЛОВОРОТ.*—
Он сунул в доску
нос витой
«Узнать охота мне,
что там внутри
и что на той,
обратной, стороне...»

И*— узнал
в один момент!
Любопытный
инструмент.
А СТАМЕСКА-то, стамеска,
хоть наточена до блеска,*—
без помощника,
одна,
не пойдёт
долбить
она.
Дело делает
ладком
только
вместе
С МОЛОТКОМ...
—*Молоток, сюда!
—*Иду!*—
Молоток всегда
в ходу.
Грубоват.
Характер крут.
Но зато*—
ударный труд!
Тук!*—
и гвоздь
пошёл
на пост.
Тук!*—
во весь
высокий
рост.
Тук!*—
и вот
уже
одна
шляпка
в клеточку
видна...
Гвоздь*—
работник деловой:
ушёл в работу
с головой!..
Гвозди*—
дружная бригада,
все*— работники что надо.
Молодец к молодцу!
Шляпка
каждому
к лицу.

И СТОЛЯРНЫЙ КЛЕЙ*—
хорош,
лучше
клея
не найдёшь:
так
сдружил он деревяшки
планки,
рейки,
колобашки,*—
что
водой не разольёшь.
Вот какой волшебный клей
у меня имеется...
ЖИТЬ НА СВЕТЕ
ВЕСЕЛЕЙ,
ЕСЛИ ДЕЛО
КЛЕИТСЯ

Борис Заходер - Строители
Слесарь
Мне нужны такие вещи:
Молоток,
Тиски
И клещи,
Ключ,
Напильник
И ножовка,
А всего нужней -
Сноровка!

САМОКАТ. Г.Ладонщиков

Самокат сломался мой,
Я принес его домой.
Жалко расставаться –
Не на чем кататься.

Дома папу стал просить
Самокат мой починить.
- Подожди! – он говорит. –
Подожди, ведь не горит?

И тогда решил я сам
Сделать ось для колеса.
Гвозди взял и ножик.
Кто захочет – сможет!

А теперь мой самокат
Лучше, чем у всех ребят.
Вот он!
Посмотрите!
Ну-ка, догоните!

НАША АРМИЯ

«Рассказ танкиста» А.Твардовский

Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
А как зовут, забыл его спросить.

Лет десяти-двенадцати. Бедовый,
Из тех, что главарями у детей,
Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас как дорогих гостей.

Машину обступают на стоянках,
Таскать им воду вёдрами — не труд,
Приносят мыло с полотенцем к танку
И сливы недозрелые суют…

Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен,
Мы прорывались к площади вперёд.
А он гвоздит — не выглянуть из башен, —
И чёрт его поймёт, откуда бьёт.

Тут угадай-ка, за каким домишкой
Он примостился, — столько всяких дыр,
И вдруг к машине подбежал парнишка:
— Товарищ командир, товарищ командир!

Я знаю, где их пушка. Я разведал…
Я подползал, они вон там, в саду…
— Да где же, где?.. — А дайте я поеду
На танке с вами. Прямо приведу.

Что ж, бой не ждёт. — Влезай сюда, дружище! —
И вот мы катим к месту вчетвером.
Стоит парнишка — мины, пули свищут,
И только рубашонка пузырём.

Подъехали. — Вот здесь. — И с разворота
Заходим в тыл и полный газ даём.
И эту пушку, заодно с расчётом,
Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.

Я вытер пот. Душила гарь и копоть:
От дома к дому шёл большой пожар.
И, помню, я сказал: — Спасибо, хлопец! —
И руку, как товарищу, пожал…

Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.

А. И. Пантелеев «Честное слово»

     Мне очень жаль,  что я не могу вам сказать,  как зовут этого маленького

человека,  и где он живет, и кто его папа и мама. В потемках я даже не успел

как  следует разглядеть его  лицо.  Я  только помню,  что  нос у  него был в

веснушках и  что штанишки у него были коротенькие и держались не на ремешке,

а  на  таких  лямочках,  которые перекидываются через плечи и  застегиваются

где-то на животе.

     Как-то летом я  зашел в  садик,  -  я  не знаю,  как он называется,  на

Васильевском острове,  около белой церкви.  Была у  меня с  собой интересная

книга, я засиделся, зачитался и не заметил, как наступил вечер.

     Когда в  глазах у  меня  зарябило и  читать стало совсем трудно,  я  за

хлопнул книгу, поднялся и пошел к выходу.

     Сад уже опустел,  на  улицах мелькали огоньки,  и  где-то  за деревьями

звенел колокольчик сторожа.

     Я боялся,  что сад закроется,  и шел очень быстро. Вдруг я остановился.

Мне послышалось, что где-то в стороне, за кустами, кто-то плачет.

     Я  свернул на боковую дорожку -  там белел в темноте небольшой каменный

домик,  какие бывают во всех городских садах; какая-то будка или сторожка. А

около  ее  стены  стоял маленький мальчик лет  семи  или  восьми и,  опустив

голову, громко и безутешно плакал.

     Я подошел и окликнул его:

     - Эй, что с тобой, мальчик?

     Он сразу, как по команде, перестал плакать, поднял голому, посмотрел на

меня и сказал:

     - Ничего.

     - Как это ничего? Тебя кто обидел?

     - Никто.

     - Так чего ж ты плачешь?

     Ему  еще  трудно было говорить,  он  еще  не  проглотил всех слез,  еще

всхлипывал, икал, шмыгал носом.

     - Давай  пошли,  -  сказал  я  ему.  -  Смотри,  уже  поздно,  уже  сад

закрывается.

     И  я хотел взять мальчика за руку.  Но мальчик поспешно отдернул руку и

сказал:

     - Не могу.

     - Что не можешь?

     - Идти не могу.

     - Как? Почему? Что с тобой?

     - Ничего, - сказал мальчик.

     - Ты что - нездоров?

     - Нет, - сказал он, - здоров.

     - Так почему ж ты идти не можешь?

     - Я - часовой, - сказал он.

     - Как часовой? Какой часовой?

     - Ну, что вы - не понимаете? Мы играем.

     - Да с кем же ты играешь?

     Мальчик помолчал, вздохнул и сказал:

     - Не знаю.

     Тут я,  признаться, подумал, что, наверно, мальчик все-таки болен и что

у него голова не в порядке.

     - Послушай,  - сказал я ему. - Что ты говоришь? Как же это так? Играешь

и не знаешь - с кем?

     - Да,  - сказал мальчик. - Не знаю. Я на скамейке сидел, а тут какие-то

большие ребята  подходят и  говорят:  "Хочешь играть  в  войну?"  Я  говорю:

"Хочу".  Стали играть, мне говорят: "Ты сержант". Один большой мальчик... он

маршал был...  он привел меня сюда и говорит: "Тут у нас пороховой склад - в

этой будке.  А  ты будешь часовой...  Стой здесь,  пока я тебя не сменю".  Я

говорю: "Хорошо". А он говорит: "Дай честное слово, что не уйдешь".

     - Ну?

     - Ну, я и сказал: "Честное слово - не уйду".

     - Ну и что?

     - Ну и вот. Стою-стою, а они не идут.

     - Так, - улыбнулся я. - А давно они тебя сюда поставили?

     - Еще светло было.

     - Так где же они?

     Мальчик опять тяжело вздохнул и сказал:

     - Я думаю, - они ушли.

     - Как ушли?

     - Забыли.

     - Так чего ж ты тогда стоишь?

     - Я честное слово сказал...

     Я  уже хотел засмеяться,  но потом спохватился и подумал,  что смешного

тут ничего нет и  что мальчик совершенно прав.  Если дал честное слово,  так

надо стоять,  что бы ни случилось - хоть лопни. А игра это или не игра - все

равно.

     - Вот так история получилась!  -  сказал я  ему.  -  Что же  ты  будешь

делать?

     - Не знаю, - сказал мальчик и опять заплакал.

     Мне очень хотелось ему как-нибудь помочь.  Но что я  мог сделать?  Идти

искать этих глупых мальчишек,  которые поставили его на караул взяли с  него

честное слово,  а  сами убежали домой?  Да  где ж  их  сейчас найдешь,  этих

мальчишек?..

     Они уже небось поужинали и спать легли, и десятые сны видят.

     А человек на часах стоит. В темноте. И голодный небось...

     - Ты, наверно, есть хочешь? - спросил я у него.

     - Да, - сказал он, - хочу.

     - Ну, вот что, - сказал я, подумав. - Ты беги домой, поужинай, а я пока

за тебя постою тут.

     - Да, - сказал мальчик. - А это можно разве?

     - Почему же нельзя?

     - Вы же не военный.

     Я почесал затылок и сказал:

     - Правильно. Ничего не выйдет. Я даже не могу тебя снять с караула. Это

может сделать только военный, только начальник...

     И тут мне вдруг в голову пришла счастливая мысль.  Я подумал,  что если

освободить мальчика от  честного слова,  снять  его  с  караула может только

военный, так в чем же дело? Надо, значит, идти искать военного.

     Я ничего не сказал мальчику, только сказал: "Подожди минутку", - а сам,

не теряя времени, побежал к выходу...

     Ворота еще не  были закрыты,  еще сторож ходил где-то  в  самых дальних

уголках сада и дозванивал там в свой колокольчик.

     Я  стал  у  ворот и  долго поджидал,  не  пройдет ли  мимо какой-нибудь

лейтенант или хотя бы рядовой красноармеец.  Но,  как назло, ни один военный

не показывался на улице. Вот было мелькнули на другой стороне улицы какие-то

черные шинели,  я обрадовался,  подумал,  что это военные моряки,  перебежал

улицу и увидел,  что это не моряки, а мальчишки-ремесленники. Прошел высокий

железнодорожник  в  очень  красивой  шинели  с  зелеными  нашивками.   Но  и

железнодорожник с  его замечательной шинелью мне тоже был в  эту минуту ни к

чему.

     Я уже хотел несолоно хлебавши возвращаться в сад, как вдруг увидел - за

углом,  на  трамвайной остановке -  защитную  командирскую фуражку  с  синим

кавалерийским околышем. Кажется, еще никогда в жизни я так не радовался, как

обрадовался в эту минуту.  Сломя голову я побежал к остановке.  И вдруг,  не

успел добежать,  вижу -  к остановке подходит трамвай,  и командир,  молодой

кавалерийский майор, вместе с остальной публикой собирается протискиваться в

вагон.

     Запыхавшись, я подбежал к нему, схватил за руку и закричал:

     - Товарищ майор! Минуточку! Подождите! Товарищ майор!

     Он оглянулся, с удивлением на меня посмотрел и сказал:

     - В чем дело?

     - Видите ли,  в чем дело,  -  сказал я.  -  Тут, в саду, около каменной

будки,  на часах стоит мальчик...  Он не может уйти, он дал честное слово...

Он очень маленький... Он плачет...

     Командир захлопал глазами и посмотрел на меня с испугом.  Наверное,  он

тоже подумал, что я болен и что у меня голова не в порядке.

     - При чем же тут я? - сказал он.

     Трамвай его ушел, и он смотрел на меня очень сердито.

     Но  когда я  немножко подробнее объяснил ему,  в  чем дело,  он не стал

раздумывать, а сразу сказал:

     - Идемте, идемте. Конечно. Что же вы мне сразу не сказали?

     Когда мы  подошли к  саду,  сторож как  раз вешал на  воротах замок.  Я

попросил его несколько минут подождать,  сказал,  что в  саду у меня остался

мальчик, и мы с майором побежали в глубину сада.

     В  темноте мы  с  трудом отыскали белый домик.  Мальчик стоял на том же

месте,  где я его оставил,  и опять -  но на этот раз очень тихо - плакал. Я

окликнул его. Он обрадовался, даже вскрикнул от радости, а я сказал:

     - Ну, вот, я привел начальника.

     Увидев командира,  мальчик как-то весь выпрямился,  вытянулся и стал на

несколько сантиметров выше.

     - Товарищ караульный, - сказал командир. - Какое вы носите звание?

     - Я - сержант, - сказал мальчик.

     - Товарищ сержант, приказываю оставить вверенный вам пост.

     Мальчик помолчал, посопел носом и сказал:

     - А у вас какое звание? Я не вижу, сколько у вас звездочек...

     - Я - майор, - сказал командир.

     И тогда мальчик приложил руку к широкому козырьку своей серенькой кепки

и сказал:

     - Есть, товарищ майор. Приказано оставить пост.

     И  сказал это он  так звонко и  так ловко,  что мы  оба не  выдержали и

расхохотались.

     И мальчик тоже весело и с облегчением засмеялся.

     Не успели мы втроем выйти из сада, как за нами хлопнули ворота и сторож

несколько раз повернул в скважине ключ.

     Майор протянул мальчику руку.

     - Молодец,  товарищ сержант,  -  сказал он.  - Из тебя выйдет настоящий

воин. До свидания.

     Мальчик что-то пробормотал и сказал: "До свиданья".

     А  майор  отдал  нам  обоим  честь и,  увидев,  что  опять подходит его

трамвай, побежал к остановке.

     Я тоже попрощался с мальчиком и пожал ему руку.

     - Может быть, тебя проводить? - спросил я у него.

     - Нет, я близко живу. Я не боюсь, - сказал мальчик.

     Я  посмотрел на  его  маленький веснушчатый нос  и  подумал,  что  ему,

действительно,  нечего бояться.  Мальчик,  у  которого такая сильная воля  и

такое крепкое слово,  не  испугается темноты,  не  испугается хулиганов,  не

испугается и более страшных вещей.

     А когда он вырастет...  Еще не известно,  кем он будет, когда вырастет,

но кем бы он ни был, можно ручаться, что это будет настоящий человек.

     Я  подумал так,  и  мне стало очень приятно,  что я познакомился с этим

мальчиком.

     И я еще раз крепко и с удовольствием пожал ему руку.

ПОГОДА. ПРИРОДНЫЕ ЯВЛЕНИЯ.

«Четыре желания» К.Д.Ушинский

Митя накатался на саночках с ледяной горы и на коньках по замёрзшей реке, прибежал домой румяный, весёлый и говорит отцу:

- Уж как весело зимой! Я бы хотел, чтобы всё зима была.

- Запиши твоё желание в мою карманную книжку, - сказал отец.

Митя записал.

Пришла весна. Митя вволю набегался за пёстрыми бабочками по зелёному лугу, нарвал цветов, прибежал к отцу и говорит:

- Что за прелесть эта весна! Я бы желал, чтобы всё весна была.

Отец опять вынул книжку и приказал Мите записать своё желание.

Настало лето. Митя с отцом отправились на сенокос. Весь длинный день веселился мальчик: ловил рыбу, набрал ягод, кувыркался в душистом сене, а вечером сказал отцу:

- Вот уж сегодня я повеселился вволю! Я бы желал, чтобы лету конца не было.

И это желание Мити было записано в ту же книжку.

Наступила осень. В саду собирали плоды - румяные яблоки и жёлтые груши. Митя был в восторге и говорил отцу:

- Осень лучше всех времён года!

Тогда отец вынул свою записную книжку и показал мальчику, что он то же самое говорил и о весне, и о зиме, и о лете.

Пословицы и поговорки русского народа проявления природы

◆ Случается такой год, что в день по семь погод.

◆ Мороз не велик, да стоять не велит.

◆ Береги нос в большой мороз.

◆ Два друга — мороз да вьюга.

◆ В рукавицу ветра не изловишь.

◆ Хороший снежок урожай сбережет.

◆ Рано затает — долго не растает.

◆ Без дождя и трава не растет.

◆ Утренний дождь не долог.

◆ Будет дождичек — будут и грибки.

◆ Как роса упадет, так и след пропадет.

◆ Коси, коса, пока роса; роса долой — и ты домой.

◆ Не та гроза страшна, которая прошла.

◆ Туча летуча, а дождь бегун.

◆ Как ни гремит гром, а все замолчит.

Пословицы и поговорки народов мира про явления природы

◆ Весенние ветры приносят летние дожди. (Кит.)

◆ Без мороза на земле

Не покроется льдом озеро. (Чечено-ингуш.)

◆ Дождь в засуху — золотой дождь. (Япон.)

◆ Проливной дождь долго не идет. (Арм.)

◆ В лунные ночи снег не тает. (Кирг.)

◆ Снег — одеяло для пшеницы:

Чем толще, тем лучше ей спится. (Кит.)

◆ Когда идет снег — не холодно;

Холодно — когда он тает. (Кит.)

◆ Каждая травинка имеет свою росинку. (Кит.)

◆ На сто частичек делится струя,

И все они похожи. (Тадж.)

◆ Трава боится инея, а иней — солнца. (Кит.)

◆ Снег с углем не смешаешь. (Япон.)

◆ Все, что с неба падает, земля принимает. (Азерб.)

◆ За молнией следует гром,

За громом — дождь. (Кит.)

◆ Утренний дождь путника не остановит. (Норв.)

◆ Не все тучи с собой дождь несут. (Итал.)

◆ Когда слышишь гром,

Не спеши выливать воду. (Камб.)

◆ Гром и народ не заставишь умолкнуть. (Монг.)

◆ Солнце своего света никому не жалеет. (Азерб.)

◆ Солнце, луна, звезды — красота неба;

Леса и ягоды — красота гор. (Монг.)

◆ Куда не входит солнце,

Туда потом приходит врач. (Алб.)

◆ Даже самая высокая гора

И та не заслонит солнца. (Кит.)

◆ Хорош цветок в зеркале, да не возьмешь,

Близка луна, да не достанешь. (Япон.)

◆ Звезд много, луна одна. (Азерб.)

◆ Заходящее солнце косо смотрит

На восходящую луну. (Груз.)

ПРАЗДНИК 8 МАРТА.

Пословицы и поговорки про маму

• Матушкин гнев, что весенний снег: и много его выпадает, да скоро растает.

• Одна у человека родная мать, одна у него и Родина.

• Родная земля - матушка, чужая сторона - мачеха.

• Птица рада весне, а младенец - матери.

• Нет милее дружка, чем родная матушка.

• При солнышке тепло, при матушке добро.

• Материнская молитва со дня моря вынимает (достает).

• Кто мать и отца почитает, тот вовеки не погибает.

• Материнское благословение и в воде не тонет, и в огне не горит.

• Без отца - полсироты, а без матери - вся сирота.

• Птичьего молока хоть в сказке найдешь, а другого отца- матери и в сказке не найдешь.

• На свете все найдешь, кроме отца и матери.

• Слепой щенок и тот к матери ползет.

• Не оставляй отца и матери на старости лет, и Бог тебя не оставит.

• Материнское слово мимо не молвится.

• Родных много, а мать роднее всего.

• С матерью жить - ни горя, ни скуки не знать.

• Материнским словом Бог правит.

• Не тот отец-мать, кто родил, а тот, кто вспоил, вскормил да добру научил.

• Без матушки родной и цветы бесцветно цветут.

• Маменька родимая - свеча неугасимая.

• Сердце матери лучше солнца греет.

Мама 

Мама приласкает,
Мама подбодрит.
Если поругает,
То всегда простит.

С нею мне не страшен
Никакой злодей!
Нет добрей и краше
Мамочки моей.
(Дмитрий Попов)

Мама
Кто мне
Песенку споёт?
Кто рубашку
Мне зашьёт?
Кто меня
Накормит вкусно?
Кто смеётся
Громче всех,
Мой услышав
Звонкий смех?
Кто грустит,
Когда мне грустно?..
Мама.
(Роальд Сеф)

Посидим в тишине

Мама спит. Она устала.
Ну, и я играть не стала!
Я волчок не завожу.
Я уселась и сижу.

Не шумят мои игрушки.
Тихо в комнате пустой,
А по маминой подушке
Луч крадётся золотой.

И сказала я лучу:
– Я тоже двигаться хочу.

Я бы многое хотела:
Вслух читать и мяч катать.
Я бы песенку пропела,
Я б могла похохотать.

Да мало ль я чего хочу,
Но мама спит, и я молчу!

Луч метнулся по стене,
А потом скользнул ко мне.
«Ничего, – шепнул он будто, –
Посидим и в тишине!»
(Елена Благинина)

Простое слово 
На свете
Добрых слов
Живёт немало,
Но всех добрее
И нежней одно:
Из двух слогов
Простое слово «ма-ма»,
И нету слов
Роднее, чем оно!
(Игорь Мазнин)


Про маму 
В доме пусто,
Очень грустно,
Ничего не хочется –
Не поётся,
Не дерётся,
Даже не хохочется…

Я сидел, молчал.
Кто-то постучал.
Я открыл – и прямо
Предо мною – Мама!

И не скучно,
И не грустно,
Бегать, прыгать хочется,
И смеётся, и поётся,
И вовсю хохочется!
(Екатерина Карганова)

Без мамы 
В нашем доме карусель:
Ручейком течёт кисель,
По столу тарелки
Прыгают, как белки.

Маша ищет кошку,
Кошка ищет плошку,
Миша ищет папу,
Папа ищет шляпу.

И никто ничего не находит!
Миша хнычет,
Маша плачет,
Кошке тошен белый свет!..
Это что, ребята, значит?

Значит – мамы дома нет!

Вот и мама. Наконец-то!
Всё становится на место.
(Елена Серова)



МУЗЫКАЛЬНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ
Вот так забарабанил!

        Дед принёс Серёжке барабан. Носит с тех пор его Серёжка всюду с собой и всё барабанит. Один раз Серёжка как забарабанит у самого уха Васьки. Испугался Васька и скок на стол. На столе стояла миска со сметаной. И вот миска пуста, а весь стол и Васька в сметане.

Вопросы:

1.  Кто принёс Серёжке барабан?
2. Что случилось однажды?
3. Кого испугал Серёжка?
4. Что случилось?

ЧУДО-СВИСТУЛЬКА

— Мама, в деревню пришел бродячий торговец, — радостно рассказывал мальчик. — У него полный ящик свистулек. Есть овечки, есть коровки, а больше всего глиняных и деревянных птичек. Стоят всего копейку.
— Сынок, у нас нет денег даже на хлеб, осталась одна картошка, — ответила мама.
— Тогда я не пойду на праздник весны,—расстроился мальчик. — Все дети будут соревноваться в игре на свистульках, а я не смогу. Победитель получит большой пряник.
Мама улыбнулась и хитро спросила:
— А как же синичка, которую ты зимой спас от мороза? На празднике все дети будут отпускать птичек на волю, а кто отпустит нашу птичку?
— Цвинь-цвинь, — звонко пропела синичка на подоконнике.
— Хорошо, — согласился мальчик. — Все покупают птиц у торговца, чтобы на празднике их отпустить, а у меня своя синичка есть.
На следующий день был праздник весны. Мама разбудила сына пораньше и вручила ему испеченного из теста румяного жаворонка.
— Мама, откуда ты муку взяла? — удивился мальчик.
— У соседки заняла, обещала ей летом огород прополоть, — ответила мать.
На празднике было весело. Все дети надели своих жаворонков на длинные палочки и с пригорков подбрасывали их как можно выше к солнышку.
Потом жаворонков съедали, но не целиком. Головку жаворонка надо было оставить для домочадцев или для домашней скотины, чтобы к ним пришло здоровье и благополучие. Мальчик оставил для своей мамы половину жаворонка. Когда испеченные жаворонки были съедены, а живые птички выпущены на волю, наступила очередь музыкальных состязаний, песен и хороводов.
Первыми состязались в игре на свистульках дети. Ярко раскрашенные глиняные и деревянные свистульки нежно звенели и резко свистели. Дети старались подражать птичьим трелям. Мальчик побрел прочь.
— Цвинь, цвинь, — вилась над ним его синичка.
— Лети в лес, ты теперь свободна, — махнул мальчик рукой.
Но синичка не улетела, а села на плечо мальчика. Он хотел взять птичку и подбросить ее в воздух, но вдруг увидел, что в его руке не живая синичка, а глиняная свистулька. Синенькая, с желтым цветком на грудке и с черными глазками. Сбоку на ней, как и положено, было несколько дырочек, а в хвостике отверстие для вдувания воздуха.
Крепко зажав свистульку в руке, мальчик побежал обратно на праздник.
Вечером он рассказал маме:
— Моя свистулька пела, как настоящая синичка. Меня все время просили играть на ней. Дали большой пряник, а еще вот это.
Мальчик разжал ладошку и показал медную монетку.
— А где же твоя чудо-свистулька? — улыбнулась мама.
— Это была не чудо-свистулька, а чудо-синичка. Когда я подошел к нашему дому, глиняная птичка вдруг ожила в моей руке, вспорхнула и улетела.
— Синичка отплатила тебе добром за добро, — задумчиво проговорила мама.

Вопросы и задания
• Почему синичка в руках у мальчика превратилась в свистульку?
• Нарисуйте свистульку-синичку и украсьте ее узорами.
• Как вы думаете, должны ли люди праздновать наступление разных времен года?

Загадки и стихи о музыкальных инструментах

Флейта — это звук волшебный,
Это голос сокровенный,
Это счастье и покой,
Это разговор с душой.

Это сердца излиянье,
Добрых сил в него вливанье,
Это крылья красоты,
Голос веры и мечты.

Флейта — сказочная фея,
Открывающая двери
В мир духовный и хрустальный
И таинственно печальный.

Гитары звуки у костра,
В них столько света и добра!
Как самый сокровенный друг
Ее напевный, нежный звук.

Он с нашей говорит душой
И возвращает ей покой.
И песня льется, как нектар,
Как долгожданный лучший дар.

И отступает суета,
И в сердце просится мечта.
И хочется весь мир любить
И за любовь благодарить.

Фортепьяно — что такое?
Это таинство большое,
Разных клавиш разговор,
Черно-белый вечный спор.

В черных клавишах бемоли
И диезы звонко спорят.
В белых — чистые тона,
Ровная у них стена.

Нрав у белых — величавый,
Короли они праву.
Черных это возмущает,
Им величья не хватает.

Ноты в разнобой звучат,
Подчиняться не хотят.
Примиренье наступает,
Если музыкант играет.

— Ну-ка, гармонист Антошка,
Доставай свою гармошку.
Чтобы ноги в пляс пошли,
Нас скорей развесели.

— Так и быть, — сказал Антон,
И достал гармошку он,
Широко ее развел,
Из гармони звук пошел.

Развеселый, удалой,
Всем знакомый и родной.
Эге-гей, играй, гармошка,
Молодчина наш Антошка!

Я, конечно, не орган,
Я всего лишь барабан.
Но могу любые звуки
Я исполнить, были б руки.

Вот две палочки, держите,
По мембране постучите.
Слышите, как я пою?
Тишины я не люблю.

Если где-то марш, парад,
Послужить всегда я рад.
Я даю сигналы к бою,
Я не плачу и не ною.

Я, конечно, не орган.
Но зато я барабан.
Поиграть на мне хотите?
Поскорее подходите!

Со мной в поход легко идти,
Со мною весело в пути,
И я крикун, и я буян,
Я звонкий, круглый…

(Барабан)

В руки ты ее возьмешь,
То растянешь, то сожмешь!
Звонкая, нарядная,
Русская, двухрядная.
Заиграет, только тронь,
Как зовут ее?

(Гармонь)

Как будто девушка запела,
И в зале словно посветлело.
Скользит мелодия так гибко.
Затихло все: играет…

(Скрипка)

Три струны, а звук какой!
С переливами, живой.
Узнаю его в момент
Самый русский инструмент.

(Балалайка)

Расскажу тебе, дружок,
В древние века
Дунул тихий ветерок в трубку тростника.
Человек услышал вдруг , мелодичный звук,
И родился в тот момент
Музыкальный инструмент.

(Дудочка, свирель)

Шестиструнку-чужестранку,
Романтичную испанку,
Этот звонкий инструмент
Любят бард, солдат, студент,
И заслуженный артист,
И нагруженный турист.

(Гитара)

Форте" – громко, "пиано" – тихо.
Кто наигрывает мне
Без ошибки, без изъяна.
Ну, конечно…

(Фортепиано)

ОРУДИЯ ТРУДА. ИНСТРУМЕНТЫ

Как рубанок сделал рубанок С.Я. Маршака

Старый рубанок
Встал спозаранок,
Стал стругать-постругивагь,
Сам себя поругивать:

- Качни ты, старый лапоть,
Дерево царапать!
Тонкой стружки не берешь -
Даром дерево дерешь.

А, бывало, то ли дело,
Дернешь - стружка засвистела,
Засвистела, заплелась,
Белой лентой завилась...

Но в калеке мало толку:
Нужно на бок да на полку!

Застучало долото:- Это, дядя, ты про что? В доску брякнула киянка:- Что нам делать без рубанка? Заскрипел коловорот:- Все пойдет наоборот!

Свистнул тоненький зензибель:
- Без рубанка нам погибель!

Старый дедушка-верстак
Крякнул грустно: - Это так.

Отвечал рубанок: - Братцы,
Что вам даром убиваться!
Век провел я в мастерской -
Мне пора и на покой.
Но себе я знаю цену
И хочу оставить смену.

Эх, сестра моя - пила,
Ты бы нынче в лес пошла,
Поглядела б на полянке,
Не растут ли там рубанки.

- Ладно, - взвизгнула пила,
Извернулась и пошла.
На поляне перезвон:
Это пилят старый клен.
Поперечная пила
Отхватила полствола,
Рвет кору и режет жилки,
Брызжут желтые опилки.

Только крякнул старый ствол -
И пошел, пошел, пошел.
Грянул наземь левым боком,
Утонул в снегу глубоком.

Эх ты, клен, мой клен,
Ты и солнцем пален,
И морозом кален.
Уж как мы с тобой поладим,
Топором тебя погладим
С четырех сторон!

Едет из лесу пила,
Поперек саней легла.
- Эй, встречайте, принимайте,
Я вам клену привезла!

- Вот хорошенький брусок:
Тут подошва, там носок.
Впереди мы ручку вставим,
Посреди железку вправим,
Заколотим тонкий клин,
А задок мы закруглим.

А ну, внучок,
Ложись на бочок,
Я тебя по краю
Малость постругаю.

А ну, дорогой,Повернись на другой.

Экой ты шершавый,
Грязный да корявый.

А теперь с торца
Да с другого конца!

Обстругаю, как игрушку,
Сдую бархатную стружку.
Ну-ка, снова набело.
Будешь гладкий, как стекло!

Тук-тук,Тук-тук, Не пугайся, милый внук:
Бьет киянка по стамеске,
Роед дырку для железки.
Не шатайся, не елозь.
Продолбим тебя насквозь.

Ловко сделана колодка,
Не рубанок, а находка:
И хорош,
И пригож,
И на дедушку похож!

Поглядеть на внука любо,
Только нет у внука зуба.

Ну-ка, ну-ка, молоток,
Ты ударь меня в задок,
Растряси мою колодку,
Широко раскрой мне глотку,
Выбивай железный клык
И кленовый мой язык.

Поработал я - и баста.
Будет внук теперь зубастый!

Ну, за дело, мой внучок,
Поработай, новичок,

Буковую доску
Выстругай до лоску.

Смелей берись,
Задком упрись.

Пролетела стружка,
Стружка-завитушка!

Л. Черский «Метла и старый баран».

 Стояли в углу старый поломанный барабан и метла. И жаловался барабан:

- Обидно мне рядом с метлой стоять! Ведь я – вещь нужная, а тобой, метла, только сор выметают.

Метла выслушала и ответила:

- Ты, барабан, правду говоришь. Мое дело – выметать сор и такие ненужные вещи, как старый поломанный барабан.

ВЕСНА

«Весна» А. Н. Плещеев

Уж тает снег, бегут ручьи,

В окно повеяло весною...

Засвищут скоро соловьи,

И лес оденется листвою!

Чиста небесная лазурь,

Теплей и ярче солнце стало,

Пора метелей злых и бурь

Опять надолго миновала.

И сердце сильно так в груди

Стучит, как будто ждет чего-то,

Как будто счастье впереди

И унесла зима заботы!

Все лица весело глядят.

"Весна!"- читаешь в каждом взоре;

И тот, как празднику, ей рад,

Чья жизнь - лишь тяжкий труд и горе.

Но резвых деток звонкий смех

И беззаботных птичек пенье

Мне говорят - кто больше всех

Природы любит обновленье!

«Весенние воды» Ф. И. Тютчев

Еще в полях белеет снег,

А воды уж весной шумят —

Бегут и будят сонный брег,

Бегут и блещут и гласят...

Они гласят во все концы:

«Весна идет, весна идет!

Мы молодой весны гонцы,

Она нас выслала вперед!»

Весна идет, весна идет!

И тихих, теплых, майских дней

Румяный, светлый хоровод

Толпится весело за ней.

«Подснежник» В.Серова
Выглянул подснежник
В полутьме лесной -
Маленький разведчик,
Посланный весной;
Пусть еще над лесом
Властвуют снега,
Пусть лежат под снегом
Сонные луга;
Пусть на спящей речке
Неподвижен лед, -
Раз пришел разведчик,
И весна придет!

ЖИВОТНЫЕ ЖАРКИХ СТРАН

«Про слона» Б.Житков

Мы ходили на пароходе к Индии. Утром должны были прийти. Я сменился с вахты, устал и никак не мог заснуть: все думал, как там будет. Вот как если б мне в детстве целый ящик игрушек принесли и только завтра можно его распаковать. Все думал: вот утром сразу открою глаза, и индусы, чёрные, заходят вокруг, забормочут непонятно, не то что на картинке. Бананы прямо на кусте, город новый - всё зашевелится, заиграет. И слоны! Главное, слонов мне хотелось посмотреть. Все не верилось, что они там не так, как в зоологическом, а запросто ходят, возят: по улице вдруг такая громада идёт!

Заснуть не мог, прямо ноги от нетерпения чесались. Ведь это, знаете, когда сушей едешь, совсем не то: видишь, как все постепенно меняется. А тут две недели океан - вода и вода, и сразу новая страна. Как занавес в театре подняли.

Наутро затопали по палубе, загудели. Я бросился к иллюминатору, к окну, - готово: город белый на берегу стоит; порт, суда, около борта шлюпки; в них чёрные люди в белых чалмах, - зубы блестят, кричат что-то; солнце светит изо всей силы, жжёт, кажется - светом давит. Тут я как с ума сошёл, задохнулся прямо: как будто я - не я, и все это сказка. Есть ничего с утра не хотел. Товарищи дорогие, я за вас по две вахты стоять буду - на берег отпустите скорей!

Выскочили вдвоём на берег. В порту, в городе все бурлит, кипит, народ толчется, а мы - как оголтелые, и не знаем, что смотреть, и не идём, а будто нас что несёт (да и после моря по берегу странно ходить). Смотрим - трамвай. Сели в трамвай, сами толком не знаем, зачем едем, лишь бы подальше. Трамвай нас мчит, мы смотрим по сторонам и не заметили, как выехали на окраину. Дальше не идёт. Вылезли. Дорога. Пошли по дороге. Придём куда-нибудь!

Тут мы немного успокоились и заметили, что здорово жарко. Солнце над самой маковкой стоит; тень от тебя не ложится, а вся тень под тобой: идёшь и тень свою топчешь.

Порядочно уж прошли, уже людей не стало встречаться, смотрим - навстречу слон. С ним четверо ребят, бегут рядом по дороге. Я прямо глазам не поверил: в городе ни одного не видали, а тут запросто идёт по дороге. Мне казалось, что из зоологического вырвался. Слон нас увидел и остановился. Нам жутковато стало: больших при нём никого нет, ребята одни. А кто его знает, что у него на уме? Мотанёт раз хоботом - и готово.

А слон, наверно, про нас так подумал: идут какие-то необыкновенные, неизвестные - кто их знает? И стал. Сейчас хобот загнул крючком, мальчишка старший стал на крюк на этот, как на подножку, рукой за хобот придерживается, а слон его осторожно отправил к себе на голову. Тот сам уселся между ушами, как на столе. Потом слон тем же порядком отправил ещё двоих сразу, а четвёртый был маленький, лет трёх, должно быть, - на нем только рубашонка была коротенькая, вроде лифчика. Слон ему подставил хобот - иди, мол, садись. А он выкрутасы разные делает, хохочет, убегает. Старший кричит ему сверху, а он скачет и дразнит - не возьмёшь, мол. Слон не стал ждать, опустил хобот и пошёл - сделал вид, что он на его фокусы и смотреть не хочет. Идёт, хоботом мерно покачивает, а мальчишка вьётся около ног, кривляется. И как раз, когда он ничего не ждал, слон вдруг хоботом цап! Да так ловко! Поймал его за рубашонку сзади и подымает наверх осторожно. Тот руками, ногами, как жучок. Нет уж! Никаких тебе. Поднял его слон, осторожно опустил себе на голову, а там ребята его приняли. Он там, на слоне, ещё воевать пробовал...

Б.Житков «Как слон спас хозяина от тигра»

Из цикла "Рассказы о животных"

У индусов есть ручные слоны. Один индус пошёл со слоном в лес по дрова.

Лес был глухой и дикий. Слон протаптывал хозяину дорогу и помогал валить деревья, а хозяин грузил их на слона.

Вдруг слон перестал слушаться хозяина, стал оглядываться, трясти ушами, а потом поднял хобот и заревел.

Хозяин тоже оглянулся, но ничего не заметил.

Он стал сердиться на слона и бить его по ушам веткой.

А слон загнул хобот крючком, чтоб поднять хозяина на спину. Хозяин подумал: "Сяду ему на шею - так мне ещё удобней будет им править".

Он уселся на слоне и стал веткой хлестать слона по ушам. А слон пятился, топтался и вертел хоботом. Потом замер и насторожился.

Хозяин поднял ветку, чтоб со всей силы ударить слона, но вдруг из кустов выскочил огромный тигр. Он хотел напасть на слона сзади и вскочить на спину.

Но он попал лапами на дрова, дрова посыпались. Тигр хотел прыгнуть другой раз, но слон уже повернулся, схватил хоботом тигра поперёк живота, сдавил как толстым канатом. Тигр раскрыл рот, высунул язык и мотал лапами.

А слон уж поднял его вверх, потом шмякнул оземь и стал топтать ногами.

А ноги у слона - как столбы. И слон растоптал тигра в лепёшку. Когда хозяин опомнился от страха, он сказал:

- Какой я дурак, что бил слона! А он мне жизнь спас.

Хозяин достал из сумки хлеб, что приготовил для себя, и весь отдал слону

«ЛЕВ» Е.Чарушин

Берегитесь, зебры - полосатые лошади! Берегитесь, быстрые антилопы! Берегитесь, круторогие дикие буйволы!

Лев на охоту вышел!

Будто гром прогремел и прокатился по кустам и зарослям. Это львиный рев, львиное рыкание. И все звери притаились.

Лев всех сильней, всех страшней. Грива у него густая, когти у него острые, зубы у него крепкие.

Кого он этой ночью поймает?

«БЕГЕМОТ» Е.Чарушин

Бегемот еле ходит на своих ногах-обрубках. Жир на нем так и трясется. Притащится этот толстый обжора на поле - все поле сожрет, а что не сожрал - сомнет. И уйдет потом в реку спать; дремлет и нежится на воде, как на самой мягкой перине. Выспится, отдохнет - и давай веселиться. Тут, в воде, он совсем не неуклюжий, а очень проворный зверь. Плавает, ныряет, водоросли со дна достает, а то разинет свою пасть - а она у него огромная, как раскрытый чемодан, - и заорет, будто десять лошадей разом заржали.

«НОСОРОГ» Е.Чарушин

Трещат сучья в лесу, качаются и трясутся деревья. Это напрямик сквозь тропическую чащу ломится громадный зверь - носорог. Нипочем ему колючки и шипы, твердые сучья и пни. Шкура у него толстая и крепкая, как броня: копье от нее отскочит, стрела сломается. Пробьет такую шкуру только пуля из винтовки.

У носорога большой рог на носу, а глаза маленькие, слепенькие. Он плохо ими видит. Ничего толком не разберет, а сразу бросается бодаться.

Вспыльчивый зверь и подозрительный.

КОСМОС

«СОЛНЦЕ» М.Бул

Без Солнца Земля превратилась бы в безжизненную мертвую равнину. Наша жизнь возможна лишь благодаря Солнцу. Люди понимали это еще в глубокой древности и почитали Солнце как божество.

Сегодня мы знаем: Солнце – это звезда, которая дарит нам свет и тепло.

Если бы Земля была расположена ближе к Солнцу, на ней все засохло бы от жары. Если бы Солнце находилось дальше, то Земля бы покрылась льдом.

Солнце в сотни раз больше Земли. Но во всей Вселенной много звезд, которые гораздо больше Солнца.

ВОПРОСЫ:

Что такое Солнце?

Что дает Солнце людям?

Что стало бы с Землей, если бы она располагалась ближе к Солнцу?

 «Почему Солнце всходит и заходит?» М.Бул

Утром Солнце всходит на востоке, а вечером заходит на западе. Кажется, что Солнце движется вокруг Земли. На самом же деле наша Земля вращается вокруг своей оси. В течение суток каждая часть Земли, скажем, Россия, один раз оказывается на солнечной стороне планеты – и у нас наступает день, а другой раз – на темной, и у нас наступает ночь.

Комета
Какое роскошное диво!
Почти занимая полсвета,
Загадочна, очень красива
Парит над Землёю комета.
И хочется думать:
- Откуда
Явилось к нам светлое чудо?
И хочется плакать, когда
Оно улетит без следа.
А нам говорят:
- Это лёд!
А хвост её - пыль и вода!
Неважно, к нам Чудо идёт,
А Чудо прекрасно всегда!
Автор: Г.Сапгир

Земля

Есть одна планета-сад
В этом космосе холодном.
Только здесь леса шумят,
Птиц скликая перелётных,

Лишь на ней одной цветут
Ландыши в траве зелёной,
И стрекозы только тут
В речку смотрят удивлённо...

Береги свою планету -
Ведь другой, похожей, нету!
Автор: Роман Сеф

Загадки про космос для детей
На каком пути ни один человек не бывал?
(Млечный путь)

По тёмному небу рассыпан горошек
Цветной карамели из сахарной крошки,
И только тогда, когда утро настанет,
Вся карамель та внезапно растает.
(Звёзды)

Раскинут ковер, рассыпался горох.
Ни ковра не поднять, ни гороха не собрать.
(Звездное небо)

Синие потолочины
Золотыми гвоздями приколочены.
(Звезды на небе)

Из какого ковша не пьют, не едят, а только на него глядят?
(Созвездия: Большая Медведица или Малая Медведица)

Ни начала, ни конца,
Ни затылка, ни лица.
Знают все: и млад, и стар,
Что она – большущий шар.
(Земля)

Кто в году четыре раза переодевается?
(Земля)

Желтая тарелка на небе висит.
Желтая тарелка всем тепло дарит.
(Солнце)
В дверь, в окно
Стучать не будет,
А взойдет
И всех разбудит.
(Солнце)

Все его любят, а посмотрят на него, так морщатся.
(Солнце)

Бродит одиноко
Огненное око.
Всюду, где бывает,
Взглядом согревает.
(Солнце)

Не месяц, не луна, не планета, не звезда,
По небу летает, самолеты обгоняет.
(Спутник)

Обгоняя ночь и день, вкруг земли бежит олень.
Задевая звезды рогом, в небе выбрал он дорогу.
Слышен стук его копыт, он Вселенной следопыт.
(Спутник)

Волчок, волчок,
Покажи другой бочок,
Другой бок не покажу,
Я привязанный хожу.
(Луна)

У бабушки над избушкой
Висит хлеба краюшка.
Собаки лают, достать не могут.
(Месяц)

В космосе сквозь толщу лет
Ледяной летит объект.
Хвост его - полоска света,
А зовут объект…
(Комета)

ЖИВОТНЫЕ ХОЛОДНЫХ СТРАН

СакариасТопелиус  «Сампо-Лопаренок»

Лапландская сказка

Жили-были в стародавние времена лапландец и лапландка, или, как их еще называют, лопарь и лопарка. Знаешь ли ты, кто они такие? Лапландцы — народ, что обитает к северу от шведов, норвежцев и финнов на самом Крайнем Севере. Там, где не увидишь больше полей, и настоящего, дремучего леса, и добротных домов, а где одни лишь огромные, безлюдные болота, и высокие горы, и крохотные лачуги — чумы, куда нельзя войти даже согнувшись, а приходится вползать, — вот там и живут лапландцы. Диковинная у них страна! Полгода там почти постоянно светло, так что солнце в разгар лета никогда не заходит, а полгода там почти постоянно темно, так что зимой весь день напролет сияют звезды. Десять месяцев в году там стоит зима и держится санный путь, и тогда видишь, как низкорослые лапландцы и лапландки катят по снегу в маленьких лодках, что называются пулками. А в пулку — лапландские сани — запряжен вовсе не конь, а олень! Видел ты когда-нибудь оленя? Нет? Так вот! По величине он напоминает небольшого серого конькa, у оленя высокие ветвистые рога и красивая маленькая голова с большими ясными глазами. И когда он мчится вперед, словно вихрь проносится над горами и долами, а копыта его так и стучат! Лапландцу, сидящему в пулке, это по душе, и ему хочется, чтобы круглый год в Лапландии был бы такой чудесный санный путь!

Как уже сказано, жили-были лопарь и лопарка. Жили они далеко-далеко в Лапландии, в том месте, что зовется Аймио и находится рядом с большой рекой Теноёки, или Тана. Ты можешь разглядеть его в самой верхней части карты Финляндии, где Лапландские земли кажутся большим белым ночным колпаком на высокой голове страны. Место это — безлюдное и дикое, но лапландец и лапландка наверняка полагали, что нигде на всем земном шаре не увидишь такого белого снега, и таких ярких звезд, и такого великолепного Северного сияния, как там, в Аймио. Там они, по-своему обыкновению, и построили чум. Деревья в их краях, можно сказать, не росли, кроме низкорослых березок, что больше походили на кусты, чем на деревья. И где же было им взять Древесину, чтобы построить дом? Поэтому они и собрали узкие длинные палки, воткнули их в снег и связали меж собой верхние концы. Затем покрыли палки оленьими шкурами, так что все вместе взятое напоминало серую сахарную голову. Вот так и соорудили они свой чум. Но на вершине сахарной головы оставили отдушину, через которую выходил дым, когда в чуме зажигали огонь в очаге. А с южной стороны оставили другое отверстие, дверной проем, в который можно было влезать в чум и откуда можно было вылезать на волю. Таков и был лапландский чум, и лапландцы почитали его великолепным и благоденствовали в нем, хотя другой кровати и другого пола, кроме белого снега, у них не было.

Так вот, жили лапландец и лапландка на Севере в горах Лапландии, и был у них маленький сынок, а звали его Сампо. Имя это в Лапландии означает «Счастье». Однако же Сампо был не только счастлив, но и богат: у него имелось два имени. Одного ему было мало. Заглянули как-то в их чум незнакомые господа в богатых шубах и попросились отдохнуть. И были у них с собой кусочки твердого белого снега, каких лопарка никогда раньше не видывала, а назывались они «сахаром». Господ а дали несколько кусочков этого сладкого белого снега маленькому Сампо и потрепали его по щеке, повторяя:

— Лопаренок, лопаренок!

Ничего другого сказать они не могли, потому как ни один из них по-лопарски не говорил. А потом они снова укатили еще дальше к Северному Ледовитому океану и самому северному мысу Европы, что зовется Северный Полюс.

Лопарке пришлись по душе и незнакомые господа, и их сладкий снег. Поэтому и стала она с той поры называть своего сына Лопаренок.

— По мне, так Сампо — куда лучше, — рассерженно говорил хозяин чума. «Сампо» означает «счастье» и «богатство». И говорю тебе, матушка, не отказывайся от этого имени. Помяни мое слово, Сампо станет королем лопарей и владыкой оленей, — а их у него будет больше тысячи, — да еще и хозяином пятидесяти лопарских чумов. Вот увидишь, мать, вот увидишь!

— Да, но Лопаренок — звучит так славно, — ответила лопарка.

И все равно звала мальчика Лопаренок, а отец величал его Сампо.

Надобно знать, что мальчик еще не был окрещен, потому что ни единого пастора о ту пору на двадцать миль в округе не было.

— В будущем году поедем к пастору и окрестим мальчонку, — говаривал то и дело лопарь.

Однако на будущий год обязательно что-нибудь да мешало. Поездку откладывали, а Сампо как был, так и остался некрещеным. А в те времена верили, что у троллей есть власть над некрещеными детьми.

Сампо-Лопаренок был теперь невысоким пухленьким мальчонкой семи или восьми лет, черноволосым, кареглазым, с курносеньким носиком и широким ртом, — ну прямо вылитый отец-лопарь. Но в Лапландии это считалось эталоном красоты. К тому же для своих лет Сампо слыл парнишкой не из слабых. Были у него и свои собственные маленькие лыжи, на которых он, словно танцуя, мчался вниз с высоких холмов у реки, да еще собственный олененок, которого он запрягал в собственную пулку. Фью-фью!.. Видел бы ты, как клубился вокруг Сампо снег, когда олененок несся по льду или перескакивал через высокие снежные сугробы, да так, что самого мальчишки, кроме маленького кончика его черной челки, не было видно.

— Не знать мне покоя на душе, покуда мальчонку не окрестят, — говаривала мама-лопарка. Волки могут схватить его там в горах. Он может угодить под копыта златорогого оленя, того, что принадлежит самому Хииси, и тогда… Боже, смилуйся над бедняжкой, если он к тому времени останется некрещеным.

Сампо угораздило услыхать как-то слова матери, и ему стало любопытно, что это за олень, у которого золотые рога.

— Замечательный, должно быть, тот олень, — решил он. — Вот бы прокатиться на нем хоть разок и добраться до самого Растекайса.

Растекайс — Пустынная гора — была такая высокая, что ее видно было даже в пяти или шести милях от чума лопарей до самого Аймио.

— Не смей глупости болтать, ты, зазнайка! — выругала мальчика мать. — Растекайс — настоящее гнездовье троллей, да и Хииси там живет.

— Хииси… это кто такой? — спросил Сампо.

Женщина смутилась. «Ну и слух у мальчонки, — подумала она. — Да и зачем я-то болтала при нем о таких вещах? Но, может, и не худо, коли он станет бояться горы Растекайс».

— Милый мой Лопаренок, — наказала она сыну, — никогда не езжай на Растекайс! Там живет Хииси, огромный Горный король, что за один присест съедает оленя, а мальчишек глотает, словно комаров.

Сампо, как видно, задумался, но не произнес ни слова. Думал же он вот что: «До чего здорово было бы хоть разок увидеть такую важную птицу, как Горный король-великан, но только, поди, лучше глядеть на него издалека!»

Дело было через три или четыре недели после Рождества, и в Лапландских землях стояла еще полная темнота. Там не было ни утра, ни полудня, ни вечера, а сияла лишь одна вечная ночь. Светила луна, сверкало Северное сияние, а яркие звезды сутками горели в небе.

Сампо скучал. Он так давно не видел Солнце, что почти забыл, как оно выглядит. А когда кто-нибудь говорил про лето, Сампо вспоминал только то, что это было тогда, когда злющие комары хотели до последней косточки сожрать его. Поэтому Сампо казалось, что пусть бы лето исчезло навсегда, но только стало бы светло, чтобы удобнее ходить на лыжах.

Однажды, почти в полдень, — хотя было темно — лопарь сказал:

— Иди-ка сюда, кое-что увидишь!

Сампо вылез из чума и оцепенело поглядел на юг, в ту сторону, куда ему указывал отец. И на самом краю неба увидел маленькую алую полоску.

— Знаешь, что это? — спросил отец.

— Южное сияние, — ответил мальчик. Он хорошо знал стороны света и, верно, понимал, что увидеть Северное сияние на юге — невозможно.

— Нет, — возразил лопарь, — это предвестник Солнца. Завтра или послезавтра мы, может статься, увидим и само Солнце. Глянь-ка, какой, однако, чудный красный свет падает на вершину Растекайса!

Сампо посмотрел на запад и увидел, что снег на темной мрачной вершине Растекайса окрасился в алый цвет. И тут же ему пришло в голову: «Как чудесно было бы хоть издалека увидеть Горного короля!»

Целый день и еще полночи Сампо обдумывал, как бы это сделать. Ему надо бы спать, но он не мог. «Нет, — размышлял он, — было бы просто здорово хоть один разок увидеть Горного короля!» Он все думал… думал… и в конце концов тихонько вылез из-под оленьих шкур и выбрался через дверной проем из чума.

Стоял такой холод, что звезды искрились, а снег под ногами так и скрипел. Но Сампо-Лопаренок не был избалован, и такое его ничуть не смущало. Вообще-то оделся он тепло, на нем была меховая парка[2], меховые штаны, меховая шапка, меховые рукавички и лопарские унты. Он стоял, глядя на звезды и думая, что же ему теперь делать.

И тут услыхал, что неподалеку от него скребется копытцами в снегу его маленький олененок.

«А что, если мне немного покататься?» — подумал Сампо.

Сказано — сделано! Сампо привычно запряг олененка в пулку и вихрем вылетел на бескрайнее снежное поле.

«Прокачусь-ка малость в сторону Растекайса, — решил он, — ну самую малость». И понесся вперед по льду замерзшей реки Тана, а потом поднялся наверх, на другой берег. И тогда Сампо очутился уже в пределах королевства Норвегия, поскольку река Тана — это граница между Финляндией и Норвегией. Но этого Сампо не понимал.

— Ты, что читаешь эту сказку о Сампо-Лопаренке, пел ли ты когда-нибудь: «Беги, мой славный олень»? Знакома ли тебе эта великолепная песня, сочиненная дражайшим, добрейшим епископом Франсеном[3], любимцем всей Финляндии? И видел ли ты титульный лист четвертой части его прекрасных песен? Там изображен мальчик, едущий по снегу со своим оленем, — это как раз Сампо-Лопаренок и есть. Именно так он и сидел, напевая самому себе:

День все темней, все короче,

А дорога длинней, чем ночь.

Уйдем же отсюда прочь —

С песней навстречу ночи.

Здесь радости нас не ждут —

Здесь только волки живут.

И Сампо увидел вдруг, как в темноте, словно серые псы, бегут вокруг саней волки, принюхиваясь к оленю, но не обратил на них внимания. Он, верно, знал, что ни одному волку не даны такие быстрые ноги, как ему.

Ух, ну и летела же вперед пулка! В ушах свистело, но Сампо-Лопаренок, ни на что не обращая внимания, все летел и летел вперед.

Да так, что только снег скрипел под копытцами олененка. Месяц на небе плыл с ним наперегонки, а высокие скалы, казалось, бежали назад.

До чего весело было мчаться вперед!

Но тут случилось так, что пулка внезапно перевернулась. Олененок же ничего не заметил, он решил, как видно, что Сампо по-прежнему сидит в пулке, и продолжал свой путь — все бежал и бежал вперед. А Сампо, словно крыса, остался лежать в снегу темной ночью посреди бескрайней дикой вересковой пустоши, где на много-много миль вокруг не найдешь ни единого человеческого жилья.

Не мудрено, что Сампо вначале был немного ошарашен. Он выбрался из снежного сугроба без малейшей царапины — он ничуть не пострадал, да что толку?! Насколько хватало глаз, при слабом свете месяца он видел кругом лишь сугробы, заснеженные поля да высокие горы. Однако же одна гора возвышалась надо всеми остальными, и Сампо понял, что он возле самой горы Растекайс.

Внезапно ему вспомнилось, что здесь живет свирепый Король гор! Это он съедает за один присест оленя и глотает, словно комаров, маленьких мальчишек! Тут Сампо испугался. Ах, до чего же захотелось ему снова очутиться дома, у отца с матерью, в их теплом чуме! Но как попасть туда? И не случится ли вдруг так, что не успеет он опомниться, как Горный король найдет его в сугробе и проглотит вместе с меховыми штанами и рукавичками, как любого беднягу-комара?

Да, вот так и сидел теперь Сампо-Лопаренок один-одинешенек в снегу и во мраке. А видя пред собой высокую черную тень горы Растекайс, где жил Горный король, он чувствовал себя так ужасно! Не помогало даже то, что он плакал в сугробе: ведь все его слезы мгновенно замерзали, превращаясь в льдинки, и скатывались, как горошинки, вниз на шерстинки его маленькой оленьей парки. Поэтому Сампо решил, что плакать бесполезно, и вылез из сугроба, чтобы побегать и согреться.

«Если я останусь здесь, то замерзну до смерти, сказал он самому себе.
- Уж лучше пойти к Горному королю. А коли он меня съест, ну так съест! Пускай! Но я все-таки скажу ему: пусть лучше ест здешних волков. Из них жаркое — жирнее, да и меньше возни с одежкой!»

Сампо начал карабкаться вверх на высокую гору. Но не успел он немного подняться ввысь, как услыхал: кто-то топочет лапами по снегу, и в тот же миг рядом с ним очутился большой косматый волк. Маленькое сердечко лопаренка екнуло, но он решил, будто ни капельки не боится.

— Нечего перебегать мне дорогу! — закричал он волку. — У меня дело к Горному королю, и береги свою шкуру, Серый, если подойдешь ко мне слишком близко!

— Ну-ну, поспешай, не торопясь, — успокоил его волк (ведь на горе Растекайс все животные умеют говорить). — Кто же ты, малыш, что ковыляешь по снегу?

— Меня зовут Сампо-Лопаренок. А ты кто?

— Я верховный волк его Величества Горного короля, его приближенный, — ответил зверь, — и я бегаю в горах, сзывая подвластный ему народец на великий праздник Солнца. А раз тебе со мной по пути, можешь сесть ко мне на спину — и въедешь на гору верхом.

Сампо, не долго думая, взобрался на мохнатую волчью спину, и волк помчался галопом, перепрыгивая через расселины и пропасти.

— А что такое праздник Солнца? — спросил Сампо.

— Неужто ты не знаешь? — в свою очередь спросил волк. — После того как всю долгую зимнюю пору в Лапландии бывает темно, Солнце впервые всходит на небе, и мы празднуем день торжества Солнца. Тогда все животные, все тролли и прочая нечисть со всего севера собираются на Растекайсе, и никто из них не смеет наносить вред другому. Твое счастье, Сампо-Лопаренок, что ты попался мне на глаза в такой день, не то я бы тебя давным-давно съел.

— А для Горного короля этот закон тоже писан? — спросил Сампо.

— Само собой, — ответил волк. — Целый час до восхода Солнца и час после его захода даже сам Горный король не посмеет тронуть и волосок у тебя на голове. Но когда это время истечет, берегись! Если ты еще задержишься в горах, то сто тысяч волков и тысяча медведей ринутся на тебя, а Горный король схватит того, кто первым попадется ему под руку. И тут-то Сампо-Лопаренку конец!

— А когда грянет опасность, ты не поможешь мне выбраться с Растекайса? Будь добр, помоги, с бьющимся сердцем попросил Сампо.

Волк как расхохочется! (Потому что на горе Растекайс волки умеют не только говорить, но и хохотать.)

— И не мечтай об этом, милый Сампо! — заявил он. — Наоборот, я буду первым, кто схватит тебя! Ты — мальчишка пухленький да ладный, на оленьем молоке да на оленьем сыре вскормленный. Ну и вкусный же завтрак ожидает меня на рассвете!

Сампо подумал, не лучше ли тут же спрыгнуть с волчьей спины! Но было слишком поздно. Они уже взобрались на вершину горы, и диковинное зрелище представилось их глазам. На троне из высоких до небес скал сидел великий Горный король в шапке из белой снежной тучи.

Глаза его были словно две полные луны, если бы они взошли над лесом, нос, как горная вершина, рот, словно горная расселина, борода, как кисточка из длинных ледяных сосулек, а руки толстые, как горная сосна, кисти, словно еловые ветви, ноги и ступни, как меловые утесы зимой, а белая широкая шуба, словно снежная гора. Но если ты спросишь, как Сампо посреди ночи разглядел Горного короля и его народец, знай, что кругом блестел и сверкал снег, а на небе полыхало ярчайшее Северное сияние.

Вокруг Горного короля сидели миллионы горных троллей и серых старичков-домовичков, таких маленьких, что когда они семенили по заснеженному ледяному насту, следы их ножек были ничуть не больше беличьих. Они собрались здесь с самых дальних концов света, с Новой Земли и Шпицбергена, из Гренландии и Исландии, даже с самого Северного полюса, чтобы поклониться Солнцу. Но сделали это только из страха. Вообще-то тролли терпеть не могут Солнце и желали бы, чтоб оно, однажды опустившись за пустынными горами, вовсе никогда не всходило. Чуть подальше длинными плотными рядами стояли все крупные и мелкие животные Лапландии, начиная от медведей, волков и росомахи вплоть до кротких оленей, маленькой крысы и шустрой оленьей блохи. Но комары так сюда и не попали. Они попросту замерзли.

Все это с величайшим удивлением наблюдал Сампо-Лопаренок. Он незаметно слез с волчьей спины и спрятался за огромным валуном, желая посмотреть, что будет дальше. Горный король поднял свою громадную голову, так что снег вихрем закружился вокруг него, а Северное сияние, словно ореол, засветилось над его лбом, и захлопал в ледяные ладоши с такой силой, что эхо, будто гром, отозвалось в горах. Тролли завопили от радости, а стоявшие вокруг животные закричали от страха. Это позабавило Горного короля, и он громко на всю вересковую пустошь возвестил:

— Да будет так! Да будет так! Вечная зима и вечная ночь! Вот это мне по нраву!

— Да-да, да будет так! — во всю глотку заорали тролли, так как ночь и зима были им куда больше по нраву, нежели лето и солнечный свет. Все хищные звери думали точно так же, как тролли, однако олени ничуть не возражали бы против лета, если б только не вспоминали лапландских комаров. Только маленькая оленья блоха безоговорочно жаждала лета, и поэтому запищала как можно громче:

— Ваше Величество, господин король, ведь мы явились сюда, чтобы дождаться Солнца!

— А ну замолчи, ты, жалкая букашка! — заревел рядом с ней белый медведь. — Нынче Солнце скроется навсегда! Солнце погасло, Солнце мертво!

— Солнце погасло, Солнце мертво! — забормотали животные, а вся природа содрогнулась.

Огромный Горный король повысил свой и без того громкий голос, и снова тот прогремел над дикими безлюдными вересковыми пустошами:

— Да будет так! Солнце мертво! Весь мир падет ниц и преклонится предо мной, королем вечной зимы и вечной ночи!

Слова эти жутко разозлили Сампо-Лопаренка, сидевшего в своем убежище за камнем. Выйдя оттуда, он закричал своим тоненьким дерзким голоском:

— Ты лжешь, Горный король, ты лжешь! Хоть ты и взрослый и огромный, а все равно — лжешь! Вчера я видел свет среди туч, свет — предвестник Солнца! Солнце не умерло! А твоя борода к середине лета, ко дню летнего солнцестояния, растает!

При этих словах чело Горного короля потемнело. Позабыв все законы, он поднял было длинную грозную руку, чтобы сокрушить Сампо-Лопаренка. Но в тот же миг Северное сияние начало блекнуть. Алая полоска переместилась высоко на небе и засветила Горному королю прямо в его мерзлое лицо, ослепило внезапно и заставило опуститься его руку. И тогда стало видно, как Солнце медленно и величественно поднимается на краю неба, освещая горы, дикие пустоши, троллей и маленького смелого Сампо-Лопаренка. В один миг озарился светом и снег, словно на него пролился дождь из многих миллионов роз, и в глазах у всех, проникая в самое сердце каждого, засияло Солнце. Даже те, кто больше всех радовались, что Солнце мертво, теперь уже искренне улыбались ему. До чего ж забавно было видеть удивление троллей! Уставившись на Солнце, они моргали своими маленькими серыми глазками из-под красных ночных колпаков. А борода огромного ужасного Горного короля начала таять, и капли воды потекли ручьем вниз на его широкую снежную шубу.

Но к тому времени, когда все глядели на Солнце, пока оно снова не скрылось за горами, почти минул первый час. Сампо-Лопаренок услыхал, как один из оленей сказал своему олененку:

— Пошли, пошли отсюда, милый сынок, пора убираться, а не то нас съедят волки!

Тут Сампо вспомнил, что это грозит и ему, если он будет еще дольше медлить. И увидев рядом с собой великолепного оленя с чудесными золотыми рогами, он, не раздумывая, вскочил ему на спину. Тот помчался во весь опор вниз по крутым горным склонам.

— Что за чудной шум слышится у нас за спиной? — спросил через некоторое время Сампо.

— Это тысяча медведей гонится за нами, чтобы проглотить нас, — ответил олень. — Но не бойся! Я личный олень Горного короля и я заколдован, так что ни один медведь никогда еще не наступил мне на пятки!

Так мчались они еще некоторое время. И тогда Сампо спросил:

— Кто так чудно и тяжко дышит у нас за спиной?

Олень ответил:

— Это сто тысяч волков несется галопом, чтобы разорвать в клочья тебя и меня. Но не бойся! Ни один волк еще не перегнал меня на диких вересковых пустошах в горах!

Они снова мчались вперед некоторое время. Тут Сампо-Лопаренок и спрашивает:

— Может, это гром гремит в здешних горах?

— Нет! — ответил, дрожа всем телом, олень. — Это сам Горный король шагает за нами гигантскими шагами. Теперь нам конец! Ведь от него никому не уйти!

— А нет никакого средства против него? — спросил Сампо.

— Нет, — отвечал олень, — тут никакого другого средства нет, разве что успеть добраться до усадьбы пастора у озера Энаре. Коли попадем туда, мы спасены! Над христианами у Горного короля никакой власти нет!

— Да, — взмолился Сампо, — беги, мой добрый олешек, беги через горы, долы и поля, а я накормлю тебя золотым овсом из серебряных яслей.

И олень бежал, бежал со всех ног. Но лишь только они успели вбежать в дом пастора, как Горный король оказался уже во дворе усадьбы и так сильно заколотил в дверь, что все решили: дом вот-вот разлетится на куски.

— Кто там? — спросил пастор.

— Это я — отозвался громовой голос на дворе. — Отворяй Горному королю! Там у тебя — некрещеное дитя, а все дети-язычники — мои!

— Погоди немного, пока я надену рясу да белый воротничок, дабы достойно встретить такого знатного господина, — ответил за дверью пастор.

— Так и быть, иди одевайся, — взревел Горный король, но поторопись, а не то я выбью дверь!

— Сейчас, сейчас, милостивый господин, — отвечал пастор.

Но сам тут же принес чашу с водой, да и окрестил Сампо-Лопаренка.

— Ну, ты еще не готов? — снова взревел Горный король, поднимая свою громадную грозную ножищу, чтобы сокрушить дом пастора.

Но тут пастор собственноручно отворил дверь и сказал:

— Убирайся прочь, ты, король ночи, зимы и мрака! С этим ребенком тебе ничего не сделать! Сампо-Лопаренок не принадлежит тебе, он принадлежит Богу.

Разъярился тут Горный король сверх всякой меры, да так, что лопнул и превратился в жуткую снежную бурю.

Густой снег валил так, что засыпал даже крышу дома пастора, и люди в нем подумали, что им не миновать смерти в этом снежном сугробе. Один пастор был спокоен, читал свои молитвы да и ждал следующего утреннего часа. А когда этот час настал, Солнце озарило снег, снег растаял, и усадьба пастора была спасена.

Сампо-Лопаренок поблагодарил доброго пастора и одолжил у него пулку, потом запряг в нее златорогого оленя и помчался домой!

Ну и обрадовались же его родители, когда Сампо-Лопаренок так нежданно-негаданно вернулся домой!

Но то, как Сампо стал потом важным господином и кормил своего оленя золотым овсом из серебряных яслей, — это совсем другая история. И рассказывать ее долго придется. Сказывают, будто лапландцы с той поры не откладывают больше из года в год крещение своих детей. Ведь кому захочется видеть, как Горный король пожирает малышей?! Сампо-Лопаренку ведомо, что это значит. Ему ведомо, каково это, когда в горах гремит гром!

Примечания

1.Употребляемое в литературе старое название народа саамов, живущих на севере Финляндии, Швеции, Норвегии, а также на западе Мурманской области России.

2.Зимняя верхняя одежда народов Севера — глухая, без разрезов и без пуговиц, надевается шерстью наружу; может быть украшена цветной оторочкой.

3.Прославленный финляндский поэт и ученый Франсен Франс Микаэль (1772–1847) служил также пастором, а затем епископом в Швеции.

«МОРЖ» Е.Чарушин

Морж толстый, тяжелый. Будто громадный кожаный мешок с жиром.

Два здоровенных белых клыка торчат у него из щетинистых усов. Вместо ног у моржа ласты. Ими он, как веслами, воду загребает.

Нырнет глубоко под воду и пасется на дне морском, как корова на лугу. Водоросли жует, ракушки ищет, а когда наестся вдоволь, выплывает кверху, обопрется на край льдины или на берег своими клыками, подтянется и вылезет весь из воды. Ляжет на камни и отдыхает.

«БЕЛЫЙ МЕДВЕДЬ» Е.Чарушин

Белый медведь - это зверь-бродяга. Шуба у этого бродяги теплая, ее мороз не прохватывет. Густая шерсть в воде не мокнет. Нипочем ему ни мороз, ни вьюга, ни ветер, ни ледяная вода.

Ходит, бродит белый медведь по льдам, по снегам; поймает добычу - рыбу или моржонка, наестся и сразу заваливается спать, прямо тут же на льду.

А когда выспится, опять побредет. Высматривает, вынюхивает, кого бы поймать, чем бы снова брюхо себе набить. Ныряет он ловко, бегает быстро, плавает легко. Такой долго голодным не останется, добудет себе еду.

«СЕВЕРНЫЙ ОЛЕНЬ» Е.Чарушин

На Севере снег да лед, и лето бывает короткое-короткое. Сена там не накосишь, ни корову, ни лошадь зимой не прокормишь. Только северный олень умеет там жить. Он копытами снег разгребает, достает лишайник - ягель.

Чье молоко пьет на Севере человек? Оленье.

На чем ездит? На олене.

Чье мясо ест? Оленя.

Не прожить без оленя в тех местах человеку.

«ПИНГВИНЫ» Е.Чарушин

Это совсем удивительные птицы - на других не похожи, они летают в воде, а не по воздуху. Нырнут и так сильно машут крыльями-коротышками, так быстро летят под водой, что рыбу догоняют. А ходят пингвины тоже особенно, по-своему: столбиками. Издали кажется, что это человек идёт в чёрном пиджаке и в белом жилете.

Однажды заплыл корабль в неведомые холодные края. Хотели моряки к берегу пристать - и вдруг видят: на льду выстроилось целое войско. Подплыли ближе. А войско вдруг разом, как по команде, бултых головой в воду! Тут только поняли моряки, что это не люди были, а птицы.

МЕБЕЛЬ. ЧАСТИ МЕБЕЛИ

Три медведя

Одна девочка ушла из дома в лес. В лесу она заблудилась и стала искать дорогу домой, да не нашла, а пришла в лесу к домику.

Дверь была отворена: она посмотрела в дверь, видит, в домике никого нет, и вошла.

В домике этом жили три медведя. Один медведь был отец, звали его Михаил Иванович. Он был большой и лохматый. Другой была медведица. Она была поменьше, и звали ее Настасья Петровна. Третий был маленький медвежонок, и звали его Мишутка. Медведей не было дома, они ушли гулять по лесу.

В домике было две комнаты: одна — столовая, другая — спальня.

Девочка вошла в столовую и увидела на столе три чашки с похлебкой. Первая чашка, очень большая, была Михаиле Ивановича. Вторая чашка, поменьше, была Настасьи Петровнина. Третья, синенькая чашечка, была Мишуткина. Подле каждой чашки лежала ложка: большая, средняя и маленькая.

Девочка взяла самую большую ложку и похлебала из самой большой чашки; потом взяла среднюю ложку и похлебала из средней чашки; потом взяла маленькую ложечку и похлебала из синенькой чашечки, и Мишуткина похлебка ей показалась лучше всех.

Девочка захотела сесть и видит у стола три стула: один большой — для Михаиле Иваныча, другой поменьше — Настасьи Петровнин, и третий, маленький, с синенькой подушечкой — Мишуткин.

Она полезла на большой стул и упала; потом села на средний стул, на на нем было неловко; потом села на маленький стульчик и засмеялась — так было хорошо. Она взяла синенькую чашечку на колена и стала есть. Поела всю похлебку и стала качаться на стуле.

Стульчик проломился, и она упала на пол. Она встала, подняла стульчик и пошла в другую горницу. Там стояли три кровати: одна большая — Михаилы Иванычева, другая средняя — Настасьи Петровнина, и третья маленькая — Мишенькина.

Девочка легла в большую — ей было слишком просторно; легла в среднюю — было слишком высоко; легла в маленькую — кроватка пришлась ей как раз впору, и она заснула.

А медведи пришли домой голодные и захотели обедать.

Большой медведь взял свою чашку, взглянул и заревел страшным голосом:

- КТО ХЛЕБАЛ В МОЕЙ ЧАШКЕ!

Настасья Петровна посмотрела на свою чашку и зарычала не так громко:

— КТО ХЛЕБАЛ В МОЕЙ ЧАШКЕ!

А Мишутка увидел свою пустую чашечку и запищал тонким голосом:

— Кто хлебал в моей чашке и все выхлебал!

Михаиле Иваныч взглянул на свой стул и зарычал страшным голосом:

- КТО СИДЕЛ НА МОЕМ СТУЛЕ И СДВИНУЛ ЕГО С МЕСТА!

Настасья Петровна взглянула на свой стул и зарычала не так громко:

- КТО СИДЕЛ НА МОЕМ СТУЛЕ И СДВИНУЛ ЕГО С МЕСТА!

Мишутка взглянул на свой поломанный стульчик и пропищал:

— Кто сидел на моем стуле и сломал его!

- КТО ЛОЖИЛСЯ В МОЮ ПОСТЕЛЬ И СМЯЛ ЕЕ! - заревел Михайло Иваныч страшным голосом.

- КТО ЛОЖИЛСЯ В МОЮ ПОСТЕЛЬ И СМЯЛ ЕЕ!- — зарычала Настасья Петровна не так громко.

А Мишенька подставил скамеечку, полез в свою кроватку и запищал тоненьким голосом:

— Кто ложился в мою постель!

И вдруг он увидел девочку и завизжал так, как будто его режут:

— Вот она! Держи, держи! Вот она! Вот она! Ай-яяй! Держи! Он хотел ее укусить. Девочка открыла глаза, увидела медведей и бросилась к окну. Окно было открыто, она выскочила в окно и убежала. И медведи не догнали ее.

Ножек четыре, шляпка одна,
Нужен, коль станет обедать семья.

Стол

На четырех ногах стою,
Ходить я вовсе не могу:
Когда устанешь ты гулять,
Ты можешь сесть и отдыхать

Стул

По ночам во мне Ванятка
До того задремлет сладко,
Что не хочется вставать.
Что за штука я?..

Кровать

Оно вроде стула, но мягкое очень.

И есть подлокотники в нем,

между прочим.

На нем короли восседали когда-то,

Что это за мебель, узнали, ребята?

(Кресло)

Он с ножками, но не бежит,

Со спинкою, но не лежит,

А у него сиденье есть,

Куда мы можем лечь и сесть.

И он для отдыха нам дан.

Что это? Знаете?...

(Диван)

В квартире нашей новый дом.

Живет посуда в доме том.

В нем место есть и для конфет,

он называется...

(буфет)

ДЕНЬ ПОБЕДЫ

«Богатыри». Лев Кассиль

Есть такая сказка. Как выходили на берег из моря тридцать три богатыря...

А сейчас не сказку услышишь. Расскажу, что вправду было.

Захватили фашисты один город наш на морском берегу. Прорвались они в этот город с суши. А с моря к нему не подступишься: острые камни у берега — разобьёт волна корабль.

«Нет таких смельчаков на свете, чтобы с моря к нам сюда явились! — решили фашисты. — Ни в одной сказке ещё таких богатырей не придумали!»

В сказке не придумали, а в Советской Армии есть такие богатыри. И не тридцать три их, а в тридцать тысяч раз больше! Морская пехота.

Ранним утром появился на море советский корабль. Близко к берегу подходить не стал. Но спустили с корабля шлюпки-лодки. Сели на шлюпки наши бойцы и тихо поплыли к берегу.

Прошли лодки между камнями, стали пробираться между минами. А дальше уже и лодке ходу нет. Прыгнули бойцы в холодные волны. Вода по грудь. Руки над головой, чтобы не попала солёная вода на оружие. Граната в одной руке, винтовка — в другой. Зашатала наших бойцов морская волна. Загремели фашистские пушки. Но устояли наши богатыри. Сквозь огонь прошли – не дрогнули. Через волны пробились – и ружей не замочили. Вылезли на берег, кинулись к городу. А на подмогу им наши самолёты прилетели. Не пришлось в то утро фашистам выспаться. Выгнали их из города. И подняли богатыри над городом красный флаг.

"Сестра" Лев Кассиль.

Пошёл в бой солдат Иван Котлов. Ударила Ивана фашистская пуля. Руку пробила и в грудь попала. Упал Иван. А товарищи вперёд ушли, врага гнать. Лежит Иван один в снегу. Рука болит, дышать трудно — пуля в груди мешает. Лежит и думает: «Конец мой приходит. Умру сейчас». И глаза закрыл. И думать перестал.
Вдруг слышит: кто-то тихонько его трогает. Стал Иван глаза открывать, да не так-то это легко. Смёрзлись ресницы. Вот один глаз открыл, потом другой. Видит: подползла к нему девушка, на сумке красный крест, — медицинская сестра из отряда. Вынимает из сумки бинт и начинает перевязывать рану — осторожно, чтобы не больно.
«Кругом бой, а она приползла», — подумал Иван и спросил:
— Умру?
— Будете жить, товарищ. Я вас сейчас перевяжу.
— Спасибо, сестрица! — говорит Иван Котлов. — Дозвольте узнать, как вас зовут.
— Надя зовут, — отвечает, — Надя Балашова.
Перевязала она раненого, взяла его винтовку, обхватила Ивана Котлова рукой и потащила в безопасное место. Фашисты по ней стреляют, а она знай себе ползёт и раненого тащит. Маленькая, а сильная. И ничего не боится. Так и спасла она Ивана Котлова. Славная подружка, храбрая девушка Надя Балашова.
Землянка А.Митяев

Всю ночь артиллерийский дивизион мчался по шоссе к фронту. Было морозно. Луна освещала редкие лесочки и поля по краям дороги. Снежная пыль клубилась за автомобилями, оседала на задних бортах, покрывала наростами чехлы пушек. Солдаты, дремавшие в кузове под брезентом, прятали лица в колючие воротники шинели, прижимались плотнее друг к другу.

В одном автомобиле ехал солдат Митя Корнев. Ему было восемнадцать лет, и он ещё не видел фронта. Это непростое дело: днём быть в тёплой городской казарме далеко от войны, а ночью оказаться на фронте среди морозных снегов.

Ночь выдалась тихая: не стреляли пушки, не взрывались снаряды, не горели ракеты в небе.

Поэтому Митя не думал о сражениях. А думал он о том, как могут люди всю зиму пробыть в полях и лесах, где нет даже плохонькой избушки, чтобы отогреться и переночевать! Это тревожило его. Ему казалось, он непременно замёрзнет.

Наступил рассвет. Дивизион свернул с шоссе, проехал полем и остановился на опушке соснового бора. Автомобили один за другим медленно пробирались между деревьями в глубь бора. Солдаты бежали за ними, подталкивали их, если колёса буксовали. Когда в посветлевшем небе появился немецкий самолёт-разведчик, все машины и пушки стояли под соснами. Сосны укрыли их от вражеского лётчика мохнатыми ветками.

К солдатам пришёл старшина. Он сказал, что дивизион будет стоять тут не меньше недели, поэтому надо строить землянки.

Мите Корневу поручили самое простое дело: очистить площадку от снега. Снег был неглубокий. На лопату Мите попадали шишки, опавшая хвоя, зелёные, будто летом, листики брусники. Когда Митя задевал лопатой землю, лопата скользила по ней, как по камню.

"Как же в такой каменной земле копать яму?" - думал Митя.

Тут пришёл солдат с киркой. Он долбил в земле канавки. Ещё один солдат всаживал в канавки лом и, налегая на него, отковыривал большие заледеневшие куски. Под этими кусками, как мякиш под жёсткой коркой, был рыхлый песок.

Старшина ходил и глядел, всё ли делается правильно.

- Не кидай песок далеко, - сказал он Мите Корневу, - пролетит фашистский разведчик, увидит в белом лесу жёлтые квадраты, вызовет по радио бомбардировщиков... Достанется на орехи!

Когда широкая и длинная яма стала Мите по пояс, в середине прокопали канаву - проход. По обе стороны от прохода получились нары. У краёв ямы поставили столбы, на них прибили бревно. Вместе с другими солдатами Митя пошёл рубить слежки.

Слежки клали одним концом на бревно, другим - на землю, так же, как делают шалаш. Потом их закидали лапником, на лапник положили мёрзлые земляные глыбы, глыбы засыпали песком и для маскировки припорошили снегом.

- Иди за дровами, - сказал старшина Мите Корневу, наготовь побольше. Чуешь, мороз крепчает! Да руби только ольху и берёзу - они и сырые хорошо горят...

Митя рубил дрова, его товарищи в это время застелили нары мелким мягким лапником, прикатили в землянку железную бочку. В бочке было две дыры - одна снизу, чтобы класть дрова, другая сверху, для трубы. Трубу сделали из пустых консервных банок. Чтобы не было видно ночью огня, на трубе укрепили козырёк.

Первый фронтовой день Мити Корнева прошёл очень быстро. Стемнело. Мороз усилился. Снег скрипел под ногами часовых. Сосны стояли будто окаменевшие. В синем стеклянном небе мерцали звёзды.

А в землянке было тепло. Жарко горели ольховые дрова в железной бочке. Только иней на плащ-палатке, которой завесили вход в землянку, напоминал о лютом холоде. Солдаты расстелили шинели, под головы положили вещевые мешки, укрылись шинелями и уснули.

"До чего же хорошо спать в землянке!" - подумал Митя Корнев и тоже уснул.

Но спать солдатам пришлось мало. Дивизиону было приказано немедля отправиться на другой участок фронта: там начались тяжёлые бои. В небе ещё дрожали ночные звёзды, когда автомобили с пушками стали выезжать из леса на дорогу.

Дивизион мчался по шоссе. Клубилась снежная пыль за автомобилями и пушками. В кузовах на ящиках со снарядами сидели солдаты. Они прижимались друг к другу потеснее и прятали в колючие воротники шинелей лица, чтобы не так жгло морозом.

«ЗНАМЕНИТЫЙ ДОМ» С.Алексеев

Удивителен этот дом. Стоял он в городе, в самом центре. Бомбили его фашисты. Стоял, не сдавался дом. Прямой наводкой из пушек в него стреляли. Стоял, не сдавался дом. Миномётным огнём, словно дождём, поливали фашисты дом. Стоял он, как дуб на ветру, не сдавался. Не пал на колени дом.

Защищали его солдаты огромной твоей страны. Здесь русский рядом стоял с казахом. Вместе бились украинец, грузин, узбек. Абхазец, таджик, татарин воду из общей фляжки пили.

Соберутся, бывало, солдаты в недолгий момент затишья. Присядут в солдатский круг.

О просторах родной России, о далёкой любимой лесной стороне вспоминает боец Александров. О шири казахских родных степей вспоминает казах Мурзаев. В общем союзе советских республик расцветает родная Татария. О милой Казани, о Казанке-реке речь заводит татарин Рамазанов. Высоки на Памире горы. Бездонны в горах ущелья. О милых сердцу, родных горах песнь запевает таджик Турдыев. Могуч, и широк, и приволен Днепр. Об Украине родной, о её колосистых полях и нивах украинца Глущенко думы. О ласковом солнце, о ласковом ветре, о ласковом небе, о ласковом море вспоминает грузин Мосиашвили. Родные арыки и белого хлопка поля представляет узбек Тургунов.

Вот какая твоя страна. Вот какая она огромная. Стоит в Сталинграде дом, не дом, а целый союз советских республик.

Русский, татарин, грузин, узбек за общую родину бьются.

Здесь на Волге решается всё: судьба Украины, судьба Кавказа, участь родной земли. Знают об этом солдаты. В общем строю солдаты.

Обжились солдаты в доме. Даже баню в подвале себе устроили.

— Сандуны! Сандуны! — смеются солдаты. (Сандуны — это московская лучшая баня.)

— Гочило! Гочило! (Это тбилисская лучшая баня.)

Хорошо помыться солдатам в бане. На десять сражений вперёд зарядка. Кричат фашистам:

— А ну к нам в баню!

Молчат фашисты. Боятся бани.

Второй месяц атакуют фашисты дом. Изводят батальоны свои и роты. Стоит, не дрогнет упрямый дом. Кинжальным клином в оборону фашистов врезался.

По траншеям, по скрытым ходам сообщений нет-нет да приходят к солдатам гости. То разведчики, пробираясь в тылы к фашистам, задержатся тут на минутку. То минёры пройдут, то отряд миномётчиков.

— Как тут у вас, гарнизон, дела?

— Служба идёт, и солдат не дремлет, — отвечают бойцы с достоинством.

Стоит на виду у фашистов дом. Как мозоль на ступне, как бельмо на глазу. Не даёт он врагам покоя. Начинают фашисты атаку.

— Не возьмёшь! — отвечают бойцы фашистам.

— За Советскую нашу Родину! — открывают огонь по врагам.

— За наш нерушимый великий Союз! — И летят во врагов гранаты.

— За то, чтобы цвести державе!

— За свободу!

— За радость встреч!

— За Родину нашу — страну Россию!

Бьются в общем строю солдаты. Стоит нерушимо дом. За атакой идёт атака. Отбивают бойцы атаки.

Оборону знаменитого сталинградского дома возглавляли лейтенант Иван Афанасьев и сержант Яков Павлов. По имени Героя Советского Союза сержанта Якова Федотовича Павлова часто этот дом называют Домом Павлова. Однако у дома есть и второе имя. Домом солдатской дружбы окрестили его солдаты.

Идёт с фашистами бой-сражение.

— Огонька им, ребята. Побольше! Побольше! — командует сержант Яков Павлов. — Чтобы знали, чтобы не забывали, чья эта улица, чей это дом.

ЛЕС

Я.Тайц «По грибы»

Бабушка с Надей собрались в лес по грибы. Дедушка дал им по лукошку и сказал:
— Ну-ка, кто больше наберет!
Вот они шли-шли, собирали-собирали, пошли домой. У бабушки полное лукошко, а у Нади половинка. Надя сказала:
— Бабушка, давай меняться лукошками!
— Давай.
Вот они пришли домой. Дедушка посмотрел и говорит:
— Ай да Надя! Гляди-ка, больше бабушки набрала! Тут Надя покраснела и сказала самым тихим голосом:
— Это вовсе не мое лукошко… Это вовсе бабушкино.

Рекомендуемые вопросы к тексту:
— Куда собрались бабушка с Надей?
— Каким вы представляете себе осенний лес?
— Как вы думаете, легко собирать в лесу грибы, когда все вокруг засыпано осенними листьями?
— Случалось ли вам собирать по целой корзине грибов?
— Какое чувство вы испытывали?
— А какое чувство вы испытывали, когда возвращались из леса с пустой корзиной?
— Как вы думаете, кто умел лучше собирать грибы: бабушка или Надя? Почему?
— Сколько грибов набрала бабушка?
— Сколько грибов набрала Надя?
— Какое чувство было у Нади, когда они с бабушкой шли домой?
— Что предложила сделать Надя? Зачем, как вы думаете?
— Что произошло с Надей, почему она покраснела, когда ее похвалили?

Лес
Здравствуй, лес!
Дремучий лес,
Полный сказок и чудес!
Ты о чем шумишь листвою
Ночью темной, грозовою,
Что нам шепчешь на заре
Весь в росе, как в серебре?
Кто в глуши твоей таится?
Что за зверь? Какая птица?
Все открой, не утаи:
Ты же видишь, мы свои.
С. Погореловский

ЯГОДЫ
«По ягоды» Я. Тайц.

Вот и земляника поспела. Бабушка с Надей взяли кружечки, пошли в лес - и давай собирать. Только бабушка - в кружечку, а Надя - в рот.

Пришли домой. У бабушки полна кружечка, а у Нади - пустая, даже дедушку угостить нечем. Стыдно стало Наде.

На другой день она пошла в лес, ни одной ягодинки не съела - всё в кружечку. Пришла домой и говорит деду:

—Кушай!

—А сама что же?

—А я вчера ела.

—Вчера не считается, - сказал дедушка.

- Давай вместе.

И они с Надей стали есть из одной кружечки.

Надя- ягоду, дед- ягоду, Надя - ягоду, дед - ягоду. Так всё и съели.

Арбуз
Кругло пузо у арбуза,
Полосатые рейтузы,
Полосатый пиджачок,
А на маковке - крючок.
А. Богдарин

Вишня
Как о вишенке-малышке
Знают все не понаслышке.
Любят ягоду такую
И девчонки, и мальчишки.
Станешь вишню собирать,
Вишней короб наполнять,
И ладошки будут тоже
Вишни цвет напоминать.
А. Богдарин

Брусника
У брусники вкус особый:
То ли кислый, то ли нет.
Сколько ты ее ни пробуй,
Не найдешь на то ответ.
А зеленые листочки
Не желтеют и зимой.
Приносили мы из леса
Эту ягоду домой.
А. Богдарин

В лес по ягоды
Корзина малины
В руках у Аленушки.
А у Танюши в корзине –
На донышке.
Вздохнула Танюша
И маме сказала:
"Малину я в рот
По ошибке бросала"
Т. Дмитриев

Вишенки
Рву на вишне вишенки
Для него,
Для Мишеньки.
Три в ведерко,
Десять в рот…
Надо бы наоборот,
Да с собой
Не совладаю
И в ведерке доедаю.
Что за наказание!
Знала бы заранее,
Не брала б под вишенку
Плюшевого Мишеньку.
Г. Глушнев

Земляника
Я капелька лета
На тоненькой ножке.
Плетут для меня
Кузовки и лукошки.
Кто любит меня,
Тот и рад наклониться,
А имя дала мне
Родная землица.
Ю. Кушак
Земляника
Этой крохотной девчушке
Жить не скучно на опушке
С паучками и жучками,
Земляными червячками.
А порою за травою
С милой матушкой землёю
Можно здесь уединиться
И секретами делиться.
А. Богдарин

Компот
Будем мы варить компот,
Фруктов нужно много. Вот.
Будем яблоки крошить,
Грушу будем мы рубить.
Отожмем лимонный сок,
Слив положим и песок.
Варим, варим мы компот,
Угостим честной народ.
Н. Нищева

НАСЕКОМЫЕ

«ЖУЧОК» Л.Квитко

     (перевод С. Маршака).

     На улице ливень

     Всю ночь напролет.

     Разлился бурливый

     Ручей у ворот.

     Оконные стекла

     Дрожат под дождем.

     Собака промокла

     И просится в дом.

     Вот в лужу из лужи,

     Вертясь, как волчок,

     Ползет неуклюжий

     Рогатый жучок.

     Упал вверх ногами,

     Пытается встать.

     Подвигал рогами -

     И встал он опять.

     До места сухого

     Спешит доползти,

     Но снова и снова

     Река на пути...

     Плывет он по луже,

     Не зная куда.

     Несет его, кружит

     И гонит вода.

     По панцирю капли

     Стучат во всю мочь,

     А ножки ослабли -

     Грести им невмочь.

     Вот-вот захлебнется -

     Гуль-гуль! - и конец!

     Но нет, не сдается

     Отважный пловец.

     Измучен борьбою,

     Пропал бы жучок,

     Как вдруг пред собою

     Увидел сучок.

     Из чащи дубовой

     Приплыл он сюда.

     Его из дубровы

     Примчала вода.

     И, сделав у дома

     Крутой поворот,

     К жучку удалому

     Он быстро идет.

     Спешит ухватиться

     Жучок за него.

     Теперь не боится

     Пловец ничего.

     По воле потока

     В своем челноке

     Плывет по широкой,

     Глубокой реке.

     Но близок дощатый

     Дырявый забор.

     И путник рогатый

     Пробрался во двор.

     Пробрался - и прямо

     Направился в дом,

     Где мы с моей мамой

     И папой живем.

     Попал он на суше

     Ко мне в коробок.

     И долго я слушал,

     Как трется жучок.

     Но вот понемножку

     Ушли облака,

     И в сад на дорожку

     Отнес я жучка.

В. БИАНКИ «ПРИКЛЮЧЕНИЯ МУРАВЬИШКИ»

Залез Муравей на березу. Долез до вершины, посмотрел вниз, - а там, на земле, его родной муравейник чуть виден. Муравьишка сел на листок и думает: "Отдохну немножко - и вниз". У марвьев ведь строго: только солнышко на закат - все домой бегут. Сядет солнце, - муравьи все ходы и выходы закроют - и спать. А кто опоздал, тот хоть на улице ночуй. Солнце уже к лесу спускалось. Муравей сидит на листке и думает: "Ничего, поспею: вниз ведь скорей". А листок был плохой: желтый, сухой. Дунул ветер и сорвал его с ветки. Несется листок через лес, через реку, через деревню. Летит Муравьишка на листке, качается - чуть жив от страха. Занес ветер листок на луг за дедервней, да там и бросил. Листок упал на камень, Муравьишка себе ноги отшиб. Лежит и думает: "Пропала моя головушка! Не добраться мне теперь до дому. Место кругом ровное. Был бы здоров - сразу бы добежал, да вот беда: ноги болят. Обидно, - хоть землю кусай". Смотрит Муравей: рядом Гусеница - Землемер лежит. Червяк червяком, только спериди - ножки и сзади - ножки. Муравьишка говорит Землемеру: - Землемер, Землемер, снеси меня домой! У меня ножки болят.
- А кусаться не будешь?
- Кусаться не буду.
- Ну садись, подвезу. Муравьишка вскарабкался на спину к Землемеру. Тот изогнулся дугой, задние ноги к мередним приставил, хвост - к голове. потом вдруг встал во весь рост, да так и лег на землю палкой. Отмерил на земле, сколько в нем росту, и опять в дугу скрючился. так и пошел, так и пошел землю мерить. Муравьишка то к земле летит, то к небу, то вниз головой, то вверх.
- не могу больше!
- кричит.
- Стой! А то укушу! Остановился Землемер, вытянулся по земле. Муравьишка слез, еле отдышался. Огляделся, видит: луг впереди, на лугу трава скошенная лежит. А по лугу Паук-Сенокосец шагает: ноги как ходули, между ног голова качается.
- Паук, а Паук, снеси меня домой! У меня ножки болят.
- Ну что ж, садись, подвезу. Пришлось Муравьишке по паучьей ноге вверх лезать до коленки, а с коленки вниз спускаться Паууку на спину: коленки у Сенокосца торчат выше спины. Начал Паук свои ходули переставлять, одна нога тут, другая там: все восемь ног, будто спицы, в глазах у Муравьишки замелькали. А идет Паук не быстро, брюхом по земле чиркает. Надоела Муравьишке такая езда. Чуть было не укусил он Паука, да тут, на счастье, вышли они на гладкую дорожку. Остановился Паук.
- Слезай, - говорит.
- Вот Жужелица бежит, она резвей меня. Слез Муравьишка.
- Жужелка, Жужелка, снеси меня домой! У меня ножки болят.
- Садись, прокачу. Только успел Муравьишка вскарабкаться Жужелице на спину, она как пустится бежать! Ноги у нее ровные, как у коня. Бежит шестиногий конь, бежит не трясет, будто по воздуху летит. Вмиг домчались до картофельного поля.
- А теперь слезай, - говорит Жужелица.
- Не с моими ногами по картофельным грядам прыгать. Другого коня бери. Пришлось слезть. Картофельная ботва для Муравьишки - лес густой. тут и со здоровыми ногами - целый день бежать. А солнце уж низко. Вдруг слышит Муравьишка, пищит кто-то: - А ну, Муравей, полезай ко мне на спину. Поскачем. Обернулся Муравьишка - стоит рядом Жучок-Блошачок, чуть от земли видно.
- Да ты маленький! Тебе меня и не поднять.
- Ты-то большой! Лезь, говорю! Кое-как уместился Муравей на спине у Блошачка. Только-только ножки поставил.
- Влез?
- Ну влез.
- А влез, так держись. Блошачок подобрал под себя толстые задние ножки, - а они у него - как пружинки складные, - да щелк!
- распрямил их. Глядь, уж он на грядке сидит. Щелк!
- на другой. Щелк!
- на третьей. Так весь огород и отщелкал до самого забора. Муравьишка спрашивает: - А через забор можешь?
- Через забор не могу: высок очень. Ты Кузнечика попроси: он может.
- Кузнечик, Кузнечик, снеси меня домой! У меня ножки болят.
- Садись на загривок. Сел Муравьишка Кузнечику на загривок. Кузнечик сложил свои длинные задние ноги пополам, потом разом выпрямил их и подскочил высоко в воздух, как Блошачок. Но тут с треском развернулись в него за спиной крылья, перенесли Кузнечика через забор и тихонько опустили на землю.
- Стоп!
- сказал Кузнечик.
- Приехали. Муравьишка глядит вперед, а там широкая река: год по ней плвыи - не переплывешь. А солнце еще ниже. Кузнечик говорит: - Через реку и мне не перескочить: очень уж широкая. Стой-ка, я Водомерку кликну: будет тебе перевозчик. Затрещал во-своему, глядь - бежит по воде лодочка на ножках. Подбежала. Нет, не лодочка, а Вдомерка-клоп.
- Водомер, Водомер, снеси меня домой! У меня ножки болят.
- Ладно, садись, - перевезу. Сел Муравьишка. Водомер подпрыгнул и зашагал по воде, как посуху, А солнце уж совсем низко.
- Миленький, шибче!
- просит Муравьишка.
- Меня домой не пустят.
- Можно и пошибче, - говорит Водомер. Да как припустит! Оттолкнется, оттолкнется ножками и катит-скользит по воде, как по льду. Живо на том берегу очутился.
- А по земле не можешь?
- спрашивает Муравьишка.
- По земле мне трудно, ноги не скользят. Да и, гляди-ка, впереди-то лес. Ищи себе другого коня. Посмотрел Муравьишка вперед и видит: стоит нащд рекой лес высокий, до самого неба. И солнце за ним уже скрылось. Нет, не попасть Муравьишке домой!
- Гляди, - говорит Водомер, - вот тебе и конь ползет. Видит Муравьишка: ползет мимо Майский Хрущ - тяжелый жук, неуклежий жук. Разве на таком коне далеко усачешь? Все-таки послушался Водомера: - Хрущ, Хрущ, снеси меня домой! У меня ножки болят.
- А ты где живешь?
- В муравейнике за лесом.
- Далеконько... Ну что с тобой делать? Садись, довезу. Полез Муравьишка по жесткому жучьему боку.
- Сел, что ли?
- Сел.
- А куда сел?
- На спину.
- Эх, глупый! Полезай на голову. Влез Муравьишка Жуку на голову. И хорошо, что не остался на спине: разломил Жук спину надвое, два жестких крыла приподнял. Крылья у Жука точно два перевернутые корыта, а из-под них другие крылышки лезут, разворачиваются: тоненькие, прозрачные, шире и длиннее верхних. Стал Жук пыхтеть, надуваться: "Уф, уф, уф!" Будто мотор заводит.
- Дяденька, - просит Муравьишка, - поскорей! Миленький, поживей! Не отвечает Жук, только пыхтит: - Уф, уф, уф! Вдруг затрепетали тонкие крылышки, заработали.
- Жжж! Тук-тук-тук!..
- поднялся Хрущ на воздух. Как пробку, выкинуло его ветром вверх - выше леса. Муравьишка сверху видит: солнышко уже краем землю зацепило. Как помчал Хрущ - у Муравьишки даже дух захватило.
- Жжж! Тук-тук-тук!
- несется Жук, буравит воздух, как пуля. Мелькнул под ним лес - и пропал. А вот и береза знакомая, и муравейник под ней. А над самой вершиной березы выключил Жук мотор и - шлеп!
- сел на сук.
- Дяденька, миленький!
- взмолился Муравьишка.
- А вниз-то мне как? У меня ведь ножки болят, я себе шею сломаю. Сложил Жук тонкие крылышки вдоль спины. Сверху жесткими корытцами прикрыл. Кончики тонких крыльев аккуратно под корытца убрал. Подумал и говорит: - А уж как тебе вниз спуститься - не знаю. Я на муравейник не полечу: уж очень больно вы, муравьи, кусаетесь. Добирайся сам, как знаешь. Глянул Муравьишка вниз: а там под самой бероезой его дом родной. Глянул на солнышко: солнышко уже по пояс в землю ушло. Глянул вокруг себя: сучья да листья, листья да сучья. Не попасть Муравьишке домой, хоть вниз головой бросайся! Вдруг видит: рядом на листке Гусеница-Листовертка сидит, шелковую нитку из себя тянет, тянет и на сучок мотает.
- Гусеница, Гусеница, спусти меня домой! Последняя мне минуточка осталась, - не пустят меня домой ночевать.
- Отстань! Видишь, дело делаю: пряжу пряду.
- Все меня желели, никто не гнал, - ты первая! Не удержался Муравьишка, кинулся на нее да как куснет! С перепугу гусеница лапки поджала, да кувырк с листа - и полетела вниз. А Муравьишка на ней висит - крепко вцепился. Только недолго они падали: что-то их сверху - дерг! И закачались они оба на шелковой ничтоке: ничточка-то на сучок была намотана. Качается Муравьишка на Листовертке, как на качелях. А ниточка все длинней, длинней делается: выматывается у Листовертки из брюшка, тянется, не рвется. Муравьишка с Листоверткой все ниже, ниже, ниже опускаются. А внизу, в муравейнике, муравьи хлопочут, спешат, входы-выходы закрывают. Все закрыли - один, последний вход остался. Муравьишка с гусеницы кувырк - и домой! Тут и солнышко зашло.