Когда ты с ребенком, надо быть ребенком
статья (средняя группа)

​​​Когда ты с ребенком, надо быть ребенком

из жизни

На праздники в нашей университетской компании иногда приходила Вера с матмеха. Нам было невдомек почему она подрабатывает няней. Тогда не было никакого кидсаута, нянь находили через друзей, а няня-инженер была диковинкой. Нет, конечно, мы все халтурили, находили какие-то смешные подработки, кто-то даже ездил в стройотряды, но чтобы с детьми... В двадцать лет, когда в карусели семидневки крутилось столько интересного, работа с детьми казалось чем-то вроде разгрузки вагонов или диссера по теории струн. Тяжело.

На одном дне рождении к имениннице пришли родственники, и в их числе племянница лет трех. Чужие трехлетние дети похожи на брусничный соус: прикольно, когда немножко, а в целом горчит. Мы приуныли: маленькая Сонечка громила закуски, висела на занавесках и дергала всех за платья и нервы. Сейчас мне это было бы норм, ничего такого. Но тогда нет. Не было у меня такого опыта приятия спонтанности у детей.

И вот пришла Вера. Она как-то сразу включилась в Сонечкину маленькую жизнь под столом. Иногда я приподнимала скатерть, чтобы одним глазком увидеть - там под столом происходило волшебство, которого мы не понимали. Это выглядело, как будто они болтали, ели бутерброды и рассматривали мир из-под стола, но точно говорю, там где-то был зарыт мэджик, потому что Соня перестала дергать нас и висеть на шторах.

...Прошло меньше часа, и остались только взрослые.

- Вера, как?

- Когда ты с ребенком, надо быть с ребенком.

- И всё?

- И всё. Не перекручивать, что было, не выдумывать, что будет. Просто быть с ребенком прямо сейчас.

Я тогда не особо поняла этот прием. Просто взяла на заметку, как бытовую хитрость. Добавлять чайную ложку разбавленного уксуса в борщ, чтобы цвет был насыщенней. Или оставлять веточки лаванды в карманах шубы на зиму. Что-то из такого. Когда-нибудь пригодится.

И вот я здесь, уже мама. Работа с детьми по-прежнему кажется мне разгрузкой вагонов и диссером по теории струн (теперь одновременно). Скучные дела вяжут из моих нервов удушающий шарфик. Ищу форточку, в которую дышать. И мне кажется, что это телефон - чьи-то истории, песни, фотографии. Так легко - блимк, и разбросанные доминошки, густая гуашь на столике, нытье при сборе на прогулку, убегание от зубной щетки - всё это сливается и размазывается до вечера. Однако это залипание злит мою дочь, ей нужно внимание - все, сколько есть и еще четвертиночка. А это уже злит меня, ведь кажется, что без открытой форточки душно. Будто бы в любой момент я могу через нее увидеть что-то интересное, тягучее, отвлекающее и успокаивающее.

Но хорошо же. Я откладываю телефон и вспоминаю буддистский завет Веры с матмеха. Я здесь. Но получается быть здесь только на четвертиночку. Мысли улетают высоко, они болтаются над приземленными делами, как воздушный змей. Их удерживает здесь только леска из "Мам, мам". Что приготовить на ужин, как сделать мир красивей, когда приедет муж, хоть бы поскорей. Обещают дожди, а если бы я тогда поступила не так, какой огромный мир, почему дома снова бардак.

Это не то, ну кто кого обманывает. Социальная жизнь учит быть "для галочки", и я тоже умею. Иногда спасает, чтобы не "вышибло пробки". Знаете, когда совсем трудно, лучше мыслями плавать в Средиземном море, чем в происходящем дерьме.

Усилием воли я затаскиваю себя в текущий момент, вот в эту детскую. Может, вся эта включенность - только фишка нянь? Мое присутствие то и дело улетает, как шарик, наполненный гелием: не успеваешь оглянуться, а он уже стал точкой на небе. Выдыхаю. И снова дергаю себя за ниточку, ээй! Давай сюда.

Постепенно стараюсь сосредоточиться на том, что происходит. Затекли ноги, хочется пить, спина напряжена. Кубики издают интересный гулкий звук, когда падают, у любимой дочиной книжки приятные на ощупь страницы, мишку Сплюшку тоже приятно трогать, у него мягкие ворсинки. Лика смеется, и смешинки рассыпаются, как маленькие сладкие яблочки, куда-то меня зовет и в ее глазах я узнаю свои, только взгляд искренней, а когда проказничает - хитрей.