куда улетают птицы
книга по развитию речи (младшая группа)

Куда осенью улетают перелётные птицы

Жил да был я летом, не тужил. А тут вдруг осень пришла, холодно стало. Дедушка – воробей рассказал мне, что осенью птицы улетают в Африку. Там тепло, много еды и там они зимуют. Как же мне захотелось тоже эту Африку найти и хоть одним глазком на нее взглянуть! Вот и решил я в Африку полететь и попрыгал ее искать. Думаю: дело-то простое в Африку попасть. Сейчас найду перелетных птиц и вместе с ними полечу.

Прыг-скок, прыг-скок, чик-чирик, чик-чирик.

И тут вижу – скворцы в стаю собрались, что-то обсуждают, улетать на юг собираются. Совет держат – решают, кто за кем лететь будет. И интересно друг с другом разговаривают, будто приговаривают «так-так», «так-так», «а теперь не так», «вот так»! Как здорово! Вот сейчас спрошу у них об Африке и с ними в Африку полечу! «Возьмите меня с собой в Африку!». А самый старый скворец мне отвечает:

— А в Африку мы не летим! Мы в Туркменистан собираемся. Там тоже тепло зимой.  Сначала наши детки полетят. Они летят медленно, поэтому первыми вылетают. А затем уже мы – старики. Мы быстро летим и их догоним. Ты спроси у других птиц, может быть кто-то из них в Африку летит?

Сегодня я хочу познакомить Вас с моим другом. А вот и он. Слышите?

«Здравствуйте, ребята. Приятно познакомиться. Зовут меня Чик. А фамилия моя Чирик. Поэтому меня так все называют – Чик-Чирик. Мама и папа говорят мне, что когда я вырасту, меня будут все называть по-взрослому, по имени – отчеству – Чик Чирикыч Чирик. Наверное, Вы догадались, что я больше всего люблю делать? Конечно же, сидеть на веточке и распевать веселые песенки: «Чик-чирик, чик-чирик, чик-чирикыч, чик – чирик».

Вы наверняка видели меня на улице, когда гуляли с мамой и папой. Я маленькая птичка, серенькая, веселая, подвижная и очень шустрая. Все время прыгаю с места на места. Да, я еще ведь прыгать люблю. А вот ходить не люблю и не умею.  У меня ножки коротенькие, мне прыгать удобнее чем ходить.

Про меня даже загадку сочинили».

Озорной мальчишка

В сером армячишке

По двору шныряет

Крошки собирает

«Возьмите меня с собой в Африку!» -  говорю. А самый старый скворец мне отвечает:

— А в Африку мы не летим! Мы в Туркменистан собираемся. Там тоже тепло зимой.  Сначала наши детки полетят. Они летят медленно, поэтому первыми вылетают. А затем уже мы – старики. Мы быстро летим и их догоним. Ты спроси— а зачем Вы на зиму улетаете?

— Здесь корма нет. А там и тепло, и корма вдоволь. Из-за корма и летим! Вот как весна придет, обратно вернемся.

— А как же мы — воробьи зимой жить будем?

-Так у вас корм есть – лети в деревню или в город, там крошками и прокормишься.

«Ну ладно», — думаю «Попрыгаю-полечу-почирикаю дальше. Может быть еще кого-то из попутчиков найду».

Тут подлетела ко мне птица-чечевица и спрашивает: «Куда собрался, Воробьишко? Что это ты сегодня суетишься, всё прыгаешь да летаешь и со всеми чирикаешь?». Чечевица – это название этой птицы. Даже складно получается, как в стихах: птица – чечевица! Мне очень нравится. А вам?

«Да вот в Африку хочу полететь, попутчиков ищу, а то здесь слишком холодно.  Возьмешь меня с собой?»

«А мы птицы-чечевицы в Африку не летаем и дороги туда не знаем. Мы на зимовку в Индию летим. Там перезимуем в тепле и обратно вернемся».

Спроси у других птиц, может быть кто-то из них в Африку летит? что делать? Пришлось мне дальше лететь.

И тут – такая удача – стая диких уток! На озере сидят, галдят. Вот они точно в Африку летят!

— Чик-чирики, приветики! Можно с Вами в Африку полететь?

— Да мы в Африку на зиму не летаем, — ответили утки. – Мы летим поближе в Европу кто куда – кто в Англию, кто во Францию, кто в Голландию. Там, конечно, не Африка, но теплее чем здесь. Здесь нам оставаться нельзя. Скоро все речки да озера замерзнут – как нам здесь жить? А вот как весна придет, лед растает, так мы и вернемся.

Виталий Бианки

«Кусок хлеба».

           На мусорную кучу зимой только сытый не летит. Но сытых зимой мало. Всё видят голодные птичьи глаза. Чуткие уши всё слышат. Думаете, раз птичьи уши не заметны, то они и не чутки? Как бы не так! Тихо скрипнет дверь — а птицы слышат. Хозяйка выплеснет из ведра помои — сразу увидят. Уйдёт — они тут как тут. Они — это вороны, галки, сороки и сойки. Птицы смышлёные, осторожные, хитрые. Человека они знают и знают, когда его надо бояться. Больше всего они любят тех, кто не обращает на них внимания. Но внимание на них трудно не обратить.

 Вороны прилетают, шумя отсыревшими крыльями, и забавно моргают, мелькая белым веком. Будто закатывают глаза от удовольствия.
          У сорок на чёрных бархатных спинках искрятся снежинки. А хвосты и крылья будто покрашены нефтью: отливают зелёным, лиловым и жёлтым.
          Чёрные галки — в серых воротничках, глаза у них белые и удивлённые.
          Сойка наряднее всех: рыжий хохол, на крыле голубое — как рябь на воде. Ладная, ловкая. Полный рот набьёт, даже горло раздуется. И скорее в лес: по углам рассовать. Рассуёт и снова летит. Страшно, а летит. От страха даже рот открывает и хохол поднимает дыбом. Даже бормочет что-то под нос. Но голод ещё страшней.
          Голод пригнал галку-инвалида. Какой-то охотник отстрелил ей нижнюю половинку клюва. Ни клюнуть, ни взять, ни почистить перья. Села, странно тонконосая, взъерошенная, отощавшая, с перьями-сосульками на брюшке. Будь что будет. Положила головку на снег и боком-боком уцепила кусок. Кусок — день жизни. Будет ли он и завтра? Видимо и невидимо птицы вокруг жилья.
         Стукнула дверь: друг или враг? С ведром или с ружьём? Лучше бы спрятаться, да надо лететь. На мусорную кучу только сытый зимой не летит. А сытых зимой мало.

Виталий Бианки

«Сумасшедшая птица»

           Когда мне было десять лет, я прожил целую зиму в деревне. Я бегал по лесу, выслеживал птиц и узнавал разные интересные подробности их жизни. Это было моим любимым занятием, и я очень скучал, когда что-нибудь мешало моим прогулкам.
           Но вот ударили февральские морозы. Поднялась сильная метель. Отец долго не выпускал меня из дому. Время тянулось ужасно медленно. Наконец через несколько дней я, проснувшись утром, увидал в окошко ясное голубое небо. Я сейчас же отпросился у отца, оделся и выскочил на двор.
           На дворе было морозно, но тихо. Ярко светило солнце. Глазам было больно от блеска белого снега. В лес нечего было и думать пробраться. Там намело такие сугробы рыхлого снега, что я на каждом шагу проваливался по пояс.
           Пришлось направиться вдоль по реке. С неё, наоборот, ветром смело почти весь снег, так что местами был виден голубоватый лёд.
           Птиц не было нигде. Передо мной тянулась длинная белая полоса реки. Справа и слева на её крутых берегах молчаливо стоял засыпанный снегом лес. Даже писка синиц не было в нём слышно. Я подумал: «Верно, птицы плохо чувствуют себя после такой долгой метели». Скоро я увидел перед собой на снегу чёрное пятно. Оказалось, что это мёртвая ворона. Она лежала, уткнувшись головой в сугроб, распластав сбитые ветром крылья. Я поднял её и осмотрел со всех сторон. Она уже окоченела. Нигде на всём теле её не было ни следа раны или ушиба. Я понял, что ворону убил мороз.
           Мне было очень жалко эту большую крепкую птицу, замёрзшую тут, посреди сугробов. Я утешал себя мыслью, что не все птицы погибли в эти дни. Наверно, мне удастся ещё сегодня поймать какую-нибудь полумёртвую птичку. Я снесу её домой, обогрею, накормлю и буду держать до весны. 
           Словно в ответ на мои мысли, невдалеке послышалось тихое щебетанье. Я поднял глаза. Впереди была прорубь. По краю её, у самой воды, прыгала белогрудая птичка. Она дёргала коротким хвостом и заливалась на все лады самой весёлой песней. «Вот сумасшедшая! - подумал я. - Как она может радоваться в такой мороз?» Белогрудая птичка не обращала на меня никакого внимания. Мне захотелось ближе рассмотреть её. Но едва я сделал несколько шагов к ней, как птица с размаху бросилась в прорубь вниз головой. Одно мгновенье я ещё видел, как она быстро двигала крыльями, словно летела в воде. Потом она исчезла подо льдом.
           Я так и остался стоять с выпученными глазами и открытым ртом. «Утопилась!» - мелькнула вдруг у меня страшная мысль. Я бросился к проруби. Мелкая вода текла здесь очень быстро. Утопленницы нигде не было видно.
           Слёзы навернулись мне на глаза. Я прибежал домой, к отцу, с мёртвой вороной в руках и с удивительным рассказом про белогрудую птицу-утопленницу.
   Ворону отец велел мне сейчас же выкинуть, а над моим рассказом долго смеялся. Я не понимал, что тут смешного, и очень сердился на отца. - Дурачок! – сказал он.       Ведь это была оляпка. Она вовсе не утонула, а прыгает теперь снова по льду и радуется, что обманула тебя. - Неправда! - горячился я. - Она сошла с ума и утопилась.

Я сам видел, как её утянуло под лёд. Течение там такое быстрое…

 Ну, вот что, - остановил меня отец, - беги-ка опять на то место, где ты её видел. Она будет там. А если её там нет, значит, неподалёку от первой проруби есть вторая. Через неё оляпка и выскочила, нырнув от тебя под лёд.
           Я опять побежал на реку. Отец мой любил и хорошо знал птиц. Если он говорит, что оляпка бросилась в прорубь нарочно, - значит, есть ещё надежда, что моя белогрудая птичка жива.
           У проруби оляпки не было. Но дальше на реке я увидел вторую прорубь, пошёл к ней и вдруг заметил мою утопленницу на обрывистом берегу реки. Она была жива и здорова, бегала по снегу и распевала свою негромкую песенку, похожую на плеск и журчание ручья. Я побежал к ней. Она слетела к проруби, закачалась на тонких ножках, словно кланялась мне, а когда я приблизился, бухнула в воду, точно лягушка в болото.
           Стоя над прорубью, я видел, как она гребла под водой крыльями, словно пловец руками. Потом она побежала по дну, цепляясь изогнутыми коготками за все его неровности. В одном месте она даже задержалась немножко, на моих глазах перевернула клювом камешек и вытащила из-под него водяного жука.
           А через полминуты она уже выскочила из другой проруби. Я с трудом верил своим глазам. Мне всё хотелось ещё поближе рассмотреть её. Несколько раз подряд я заставлял её кидаться в воду.
           Меня очень удивляло, что под водой она блестит, как серебряная рыбка. Я не знал ещё тогда, что перья оляпки смазаны тонким слоем жира. Когда птица погружается в воду, воздух пузырится на её жирных перьях и блестит.
           Наконец ей надоело нырять. Она поднялась на воздух, полетела над рекой прямо, как по ниточке, и в одну минуту скрылась у меня из глаз.
           Прошло почти два месяца со дня моей первой встречи с оляпкой. За это время я очень полюбил её. В хорошую погоду я отправлялся на реку следить за ней. Она всегда успевала юркнуть от меня в прорубь. И всегда при этом вид у неё был такой весёлый, словно мы играли в «кошки-мышки».
           Вся деревня знала эту забавную маленькую птицу. Крестьяне звали её водяным воробьём.
           В конце зимы снова затрещали морозы, ещё крепче февральских. В эти дни моя оляпка уже не пела больше.
           Теперь мне приходилось долго разыскивать её, прежде чем я находил её где-нибудь под ледяным навесом берега. Тут она сидела нахохлившись. Вид у неё был грустный и недовольный.
           Когда я подходил к ней, она молча снималась и улетала куда-то далеко, всегда в одну и ту же сторону.
           И вот, наконец, настал день, когда она улетела с этого места: проруби замёрзли. Лёд мешал оляпке нырять в воду за жуками.
           Я очень тревожился о своей белогрудой приятельнице. «Может быть, - думал я, - она лежит теперь где-нибудь в снегу, как та ворона, что я нашёл на реке после метели». Дома отец сказал мне: - Скорее всего, твоя оляпка попала в когти какому-нибудь хищнику. А всего верней, она просто отправилась искать себе другое место на реке, где вода не замерзает даже в самые крутые морозы.
           На следующее утро опять выглянуло солнце, и я отправился на розыски оляпки.
Миновав знакомые проруби, я взобрался на обрывистый берег и пошёл вдоль реки.
Скоро путь мне преградила маленькая речка. Она быстро неслась с горки и круто обрывалась с берега, по которому я шёл, в большую реку.
           Это был настоящий водопад. Речка широкой струёй хлестала с обрыва и пенилась внизу, крутясь в бурном водовороте. В этом месте на большой реке была широкая полынья.
           Я никогда прежде не видал водопада. С восторгом и страхом смотрел я на бешеный поток, готовый смять под собой всякого, кто неосторожно к нему приблизится. Вдруг я заметил двух птиц, летевших прямо к водопаду. Впереди неслась, сверкая белой грудью, моя оляпка. Сзади быстро настигал её серый ястреб.
Не успел я опомниться, как сумасшедшая птичка исчезла в стремительной струе водопада.
           Ястреб круто взмыл кверху перед падающей стеной воды, на одно мгновение повис в воздухе, повернулся и медленно полетел прочь. Добыча ускользнула из его когтей. Ястреб не знал, что сталось с оляпкой. Но я видел, как она стремглав пронеслась сквозь стену водопада, сделала небольшой полукруг и как ни в чём не бывало уселась на камне под обрывом, с которого падала вода. Сквозь шум водопада не было слышно её голоса. Но по её движениям я понял, что она поёт свою весёлую песенку.
           Домой я возвращался с прогулки вприпрыжку. Теперь я был уверен, что моей смелой маленькой приятельнице не страшны ни когти ястреба, ни холод, ни голод зимы.
           Да зиме уж недолго оставалось мучить птиц. День был по-весеннему тёплый. Солнце припекало, и вокруг меня с лёгким звоном рушился снег. Был уже конец февраля.    Скоро должны были кончиться морозы. С такими весёлыми мыслями бежал я домой, у знакомой проруби мне вдруг пришло в голову: хорошо бы попробовать, очень ли холодна вода, в которой так любит купаться оляпка.
           Недолго думая, я подбежал к проруби и сильно топнул ногой по тонкому льду.
Я хотел только сломать лёд, чтобы потом попробовать воду рукой. Но тонкий ледок, затянувший прорубь, уже подтаял. Он легко проломился под моим ударом, я с размаху влетел в прорубь, сначала одной ногой, а потом, не удержав равновесия, и всем телом.
           К счастью, воды в этом месте было мне всего по колено. Как ошпаренный, выскочил я на лёд и, стуча зубами от холода, сломя голову помчался домой. Вода, в которой так любила купаться оляпка, оказалась очень холодной.
           В тот же день я слёг в постель в сильном жару. Я проболел целых два месяца. А когда выздоровел, мне ещё досталось от отца за то, что я искупался в проруби
- Только сумасшедшие, - говорил отец, - нарочно лезут в воду зимой,
- А оляпка? - перебил я.
   Отец рассмеялся и больше не стал бранить меня.

Н. Сладков и А. Барто

«Лебединое горе»

           Грачиха говорит грачу: "Слетай с грачатами к врачу, Прививки делать им пора для укрепления пера.” 
-Правда ли, что для укрепления пера нужно делать птицам прививки? 
           Для укрепления пера птицам нужно давать: канареечное семя, сваренное вкрутую яйцо, яичную скорлупу, листья свежей капусты, а также специальные препараты (продаются в зоомагазинах), которые обеспечат организм птицы микроэлементами, витаминами и другими жизненно важными веществами, необходимыми для роста нового оперения и профилактики заболеваний во время линьки, повысят подвижность и активность птиц. 
Чисто говорка 
Ко – ко – ко – зимой птицам нелегко. 
Орм – орм – орм – они ищут корм. 
Цам – цам – цам – помогите птицам. 
Шки – шки – шки – развесьте им кормушки. 

Г. Скребицкий и В. Чаплин

«Кто, как зимует».

           Погляди в окно. Все стекло разрисовано белыми узорами - это мороз его так разрисовал. Холодно на дворе. Все кругом покрыто снегом - и земля и крыши домов, даже на деревьях - снег.
           Январь - самый холодный месяц, середина зимы. Пруды и реки скованы льдом, занесены снегом поля и леса. Ночи стоят длинные. В восемь часов утра еще темно, к девяти только солнышко встает. А дни зимою совсем короткие. Не усеешь на улицу выйти побегать, поиграть - глядишь, и опять стемнело.
           Загляни зимним утром во двор. По снегу прыгают воробышки, от холода нахохлились, распушились, на шарики стали похожи. Прыгают, крошки подбирают. Тут же важно, вперевалочку разгуливают вороны, между ними суетятся галки - так и смотрят, чем бы им поживиться.
           Вынесут собаке миску с едой, только поставят, а галки, вороны уж тут как тут: вокруг собаки прыгают, стараются из-под самого носа кусочек выхватить. Не выдержит пес, бросится за птицей, а другие уже в миску лезут. Схватит кто хлеб, кто косточку - и прочь улетят.
           В деревне зимой возле дома не только этих птиц увидеть можно. Сюда и синицы, и овсянки, и даже осторожные сороки прилетают. Голодно им зимой в лесу, вот они и летят поближе к жилью человека, чтобы покормиться.
           Звери лесные в теплые норы забрались. Волки, лисы на охоту выходят, а медведь с осени как заляжет в берлогу, так и спит до весны.
           Зимой все стараются укрыться от мороза, от холодного, ледяного ветра, и каждый по-своему зимовать приспособился.

Г. Скрябицкий и В.Чаплин

«Чем дятел зимой кормится».

           Живет у нас в лесу птица. Сама черная с белыми пестринками, а на затылке у нее перышки яркие, красные. Называется эта птица - дятел.
Летом дятел целый день по лесу летает, еду себе разыскивает. Сядет на дерево, да не на ветку, как другие птицы, а прямо на ствол и бежит вверх по нему, словно о лесенке. Бежит, а сам клювом по дереву постукивает: тук-тук, тук-тук. Достанет из-под коры личинку или жучка и съест.
           А пришла зима, холодно стало. Далеко попрятались все насекомые. Чем же дятел зимой кормится? Погляди: на снегу под деревом много-много сосновых шишек валяется. А что это за дерево? Это дуб, а не сосна. Откуда же под ним сосновые шишки взялись? Вдруг подлетел к дубу дятел; в клюве шишку держит. Всунул ее в расщелину дерева и начал клювом долбить. Раздолбил, семена выбрал и за другой полетел. Принес другую, в расщелину вставил, а старую шишку вытолкнул. Вот отчего целая куча шишек под деревом валяется. Это дятел зимою их семенами кормится.

Г. Скрябицкий и В.Чаплин

           Холодно, голодно птичкам зимой. Трудно из-под снега корм доставать. Собери со стола хлебные крошки, остатки каши, какие-нибудь крупинки, зёрнышки.
Попроси взрослых пристроить за форточкой дощечку и высыпай на неё корм: хлебные крошки, остатки каши, крупинки. 
           Увидят воробышки твоё угощение и прилетят его поклевать. А если дощечку в саду пристроишь, туда не только воробьи, а синички и даже красногрудый снегирь прилетать смогут. Его сразу из всех птиц узнать можно - грудка у него ярко-красная, а на голове будто чёрная бархатная шапочка надета.
           Привыкнут птички, что их тут на дощечке кормят, - будут каждый день прилетать. А та заметь, какие птицы прилетают.
Ворону и галку ты, наверное, каждый день видишь. А вот сумеешь ли ты их различить? Ворона больше галки. Сама она серая, крылья и хвост чёрные и на груди - словно чёрный жилетник.
           А галка вся чёрная, только на шее серые пёрышки, вроде как косыночка надета. И глаза у галки светлые. И кричат вороны и галки совсем по-разному. Сядет ворона на дерево или на забор, понатужится, шею вытянет и закричит: "Каррр - каррр…" А галки как будто зовут друг друга: "Галка-галка-галка". Наверное, их поэтому галками и прозвали.
        Снег лежит белый, пушистый, а каждая снежинка - как маленькая звёздочка. Её разглядеть легко. Как пойдёт снег, выйди во двор и погляди, какие красивые снежинки на твою шубку садятся. А хочешь посмотреть, как снег всё прибавляется, - выстругай длинную палку с острым концом и делай на ней заметки - такие, чтобы издали видно было; воткни палку в землю во дворе, там, где никто не ходит, и посмотри, как снег её будет засыпать всё выше и выше. Запомни, до какой заметочки он за зиму доберётся.
А наступит весна, снег начнёт таять, по палочке вниз опускаться. Когда растает снег, возьми палочку и измерь, какой снег зимою высокий был. Иной раз столько его нападает, что он выше тебя за зиму вырастет.

Зимой дни стоят короткие, солнышко светит мало. А чем ближе к весне, тем оно на небе поднимается выше и светит дольше. Ты и сам это можешь проверить.
Если у тебя в комнате вечером перед закатом светит солнце, заметь поточнее, в каком месте на стене отразился его последний луч - последний солнечный зайчик. А пройдёт несколько дней, ещё заметь, потом ещё. Вот и увидишь, что с каждым разом зайчик всё дальше и дальше по стене скачет, с каждым днём все позднее гаснет. Это значит, что солнышко на небе светит дольше и дни становятся длинней. Значит, дело к весне идёт.

Н. Плавильщиков

«Не видевши не поверишь»

           От мороза деревья трещат, а на елке - гнездо, а в гнезде птичка сидит и яички греет. Эта храбрая птица - клест.
           Все птицы вьют гнезда весной. У клестов свои порядки. Они выводят птенцов, когда много еды. Зима, весна, лето - им все равно. Было бы сытно.
Клестовая еда - семена из еловых и сосновых шишек. Шишки висят на дереве весь год. Клестам хватит еды и зимой, есть чем прокормить птенцов. В гнезде тепло.

 Клестиха не улетает из гнезда, корм ей приносит самец. Выведутся птенчики, и тогда мать сидит в гнезде, греет голых птенцов, да и сама от них греется. 
Где много шишек, там много и клестов. Мало шишек - нет и клестов, им нечего делать в таком лесу: еды нет.
           Носы у клестов особенные - крестиком. Таким носом очень удобно выковыривать семена из шишек. Хочешь увидеть клеста - ищи его в еловом лесу. Да не понизу смотри, а гляди на верхушки елок. Увидишь - там высоко-высоко, возле шишек, птицы по веткам лазают, возле шишек, птицы по веткам лазают, вниз головой висят - вот они, клесты! А прислушаешься - услышишь: "кле-кле-кле". Это клесты перекликаются.

Клаус Руге.

«Перелётные птицы»

           Птицы — непоседы. Посмотри, как они прыгают с ветки на ветку, перелетают с дерева на дерево! Но так ведь и белка умеет или какой-нибудь другой зверек. А вот улетать на тысячи километров и после снова возвращаться могут только птицы и даже не все птицы.

          Дрозды и зяблики, жаворонки и чижи, ласточки и иволги, аисты и кукушки — могут. Потому они и называются перелётными. Летом они живут у нас, вьют гнёзда, выводят птенцов. А с наступлением холодов улетают на всю зиму в жаркие края, чтоб весной вернуться в родные места.

           А вороны и галки, воробьи и синицы, дятлы, сороки и голуби никуда не улетают. Круглый год живут они у нас. И называются оседлыми. Эти птицы не боятся морозов, а еду ухитряются добывать даже в самые снежные зимы. И всё-таки тяжело им зимой. Особенно трудно маленьким птичкам. Из десяти, может быть, одна-две доживают до весны. И если ты в это время поможешь птицам - сделаешь кормушку, насыплешь немного зёрен, крупы или хлебных крошек, - то этим спасёшь не одну птичью жизнь.

Николай Сладков

«Воробьишкина весна»

Песня под окном

           Весной в лесах и полях поют мастера песен: соловьи, жаворонки. Люди слушают их затаив дыхание. Я много знаю птичьих песен. Услышу — и сразу скажу, кто поёт. А нынче вот не угадал.

           Проснулся я рано-рано. Вдруг слышу: за окном, за занавеской, птичка какая-то завозилась в кустах. Потом голосок, но такой приятный, будто две хрусталинки ударились друг о друга. А потом просто по-воробьиному: «Чив! Чив!»

   Диво!

           Хрусталинкой — воробьём, воробьём — хрусталинкой. Да всё горячей, всё быстрей, всё звонче!

           Перебирал я в памяти все птичьи песни — нет, не слыхал такой никогда.

   А птичка-невидимка не унимается: хрусталинкой — воробьём, воробьём — хрусталинкой!

           Тут уж и под тёплым одеялом не улежишь! Вскочил я, отдёрнул занавеску и вижу: сидит на кусте обыкновенный воробей! Старый знакомый! Чив — Щипаный Затылок. Он всю зиму летал ко мне на подоконник за крошками. Но сейчас Чив не один, а с подружкой. Подружка спокойно сидит и пёрышки чистит. А Чиву не сидится. Он чирикает во всё горло и как заводной скачет вокруг подружки с ветки на ветку — со ступеньки на ступеньку. Тонкие ветки бьются одна о другую и звенят хрусталинками. Потому звенят, что дождевая вода замёрзла на них тонкими сосульками.

           «Чив!» — воробей. «Дзинь!» — сосулька.

И так это выходит хорошо и здорово, ей-ей, не хуже, чем у заслуженных певцов — Соловьёв и жаворонков.

Воробьиные ночи

 Всю зиму воробей Чив прожил в старой печной трубе. Долго тянулись страшные зимние ночи: стрелял мороз, ветер тряс трубу и сыпал сверху ледяную крупку. Зябли ножки, иней вырастал на пёрышках.

Сосулькина вода

   На крышах сосульки. Днём с сосулек капает вода. Это особая вода — сосулькина. Чив очень любит сосулькину воду. Перегнётся с карниза и ловко подхватит клювом сосулькину капельку, похожую на капельку солнца. Напившись воды, Чив начинает так отчаянно прыгать и чирикать, что прохожие останавливаются, улыбаются и говорят: «Ожил, курилка!»

 Кап - кап

Кусты набрякли водой. На каждой ветке гирлянды капель. Сядет воробей — сверкающий дождь! Нагнётся пить, а капелька из-под самого носа — кап! Воробей к другой, другая — кап!

   Скок, скок воробей, кап, кап капельки.

  Весенний звон 

Схватил мороз. Каждая мокрая ветка оделась в ледяной чехольчик. Сел воробей на наклонный сучок — да и покатился вниз, как с горки. Синица тоже поскользнулась — повисла вниз головой. Ворона с лёту ухнула в самую гущину сучьев — вот наделала звону!

Перекувырк

         Каждый день новость. В воздухе появились насекомые! Чив столбиком взлетел с крыши, схватил на лету жучишку и, сделав в воздухе перекувырк, опустился на трубу. Наелся Чив жуков и мух, и начали твориться с ним странные вещи. Он вдруг схватил за загривок своего старого друга Чирика и стал трепать его, как собака кошку. Чирик орал, дрыгал ножками, бил крылышками. Но Чив трепал его и трепал, пока не выдрал у него клок перьев. А всю зиму они были друзьями. И воду пили с одной сосульки. И отмывались в соседних лужах. Только вода после Чирика стала не чёрная, а рыжая. Потому что всю зиму Чирик спал в щели кирпичной трубы.

   А теперь всё пошло кувырком.   

Ступеньки

Обвисшие ветви ивы похожи на зелёные волосы. На каждой волосинке узелки, узелки. Это почки.

   Дождевые капли скатываются по ветвям, весело прыгают с почки на почку. Так на одной ножке прыгают вниз по ступенькам ребята.

   Ива сверкает и улыбается.

 Зелёные бабочки

На тополях понатужились и лопнули почки. Из каждой почки, как бабочка из куколки, вылупился зелёный листик.

   Воробьи расселись по ветвям и стали склёвывать клейких зелёных бабочек. Угощаются; один глазок вверх — нет ли ястреба, другой вниз — не лезет ли кошка?   

Драчуны

От сосулькиной воды и солнца, от жуков и мух, от свежих листиков воробьи ошалели. Драки тут и там! Схватятся на крыше двое — к ним мчит дюжина. Вцепятся друг в друга, трепыхаются, кричат и пернатой гирляндой валятся с крыши на головы прохожих.

Дерево песен 

Вечером все воробьи — битые и небитые — слетаются на особое дерево — дерево песен. Дружным хором провожают они день. Так, песней, провожают они каждый день весны.

   Прохожие с удовольствием слушают воробьиный хор, улыбаются.

  Переполох

 Чив и его подружка Чука сложили гнездо в щели под карнизом. Выстлали его перьями, волосом, ватой, сеном и тряпочками. А Чука принесла фантик и два трамвайных билета: розовый и голубой. Получилось очень уютно. Чив вспоминал свою дымовую трубу и жалел, что раньше не догадался познакомиться с Чукой.

   И вдруг — скрип, скрип, скрип! В люльке к карнизу поднимался штукатур. Поднялся и лопаточкой своей стал заделывать под карнизом щели.

   Что тут началось! Все воробьи к нему скачут! Скачут по самому краю крыши, на все голоса ругают штукатура. Но штукатур не понимает воробьиного языка: замазывает щели да от воробьев лопаточкой отмахивается. А гнездо Чива и Чуки выбросил. Полетели по ветру перья, вата, волосы, сено и тряпочки. А фантик и билетики упали вниз.

Домик – люлька

 Чив и Чука заняли скворечник. Ветер покачивал шест, и вместе с шестом покачивался их новый домик. Чива укачивало, и он клевал носом. Чука не дремала: она опять носила в гнездо перья, вату и сухие травинки. И опять принесла фантик и трамвайные билетики. 

Выселение

 Вернулись с юга хозяева скворечника — серьёзные чёрные скворцы. Молча, деловито работая, они выбросили из скворечника сначала Чива и Чуку и наконец всё их гнездо. Опять полетели по ветру перья, вата, травинки, фантик и трамвайные билеты. 

Некогда!

          Везде из-под застрех настырные голоса желторотых воробьят. Старые воробьихи — туда-сюда, вперёд-назад! Залетают в гнёзда, шарахаются назад.

   Слышал Чива. Он сидел у старого своего гнезда — на заброшенной старой трубе. Сидел и чирикал не своим голосом. Потому что в клюве у него торчала гусеница, как папироса. И чирикал он не раскрывая рта, «сквозь зубы». Некогда!

   Кончилась воробьиная весна. Хлопот полон рот!

Снегирь.

Ты знаешь, многие птицы с наступлением холодов улетают на юг. А есть и такие, что прилетают к нам только зимой. И называются они «снегири», потому что появляются у нас вместе со снегом. Что за странное желание — жить у нас зимой, когда здесь холодно и все птицы уже давно на юге? Но дело в том, что наши леса для снегирей уже «тёплые края»: летом они живут гораздо севернее, там, где очень сильные морозы.

Узнать снегирей легко. Их красные грудки, голубовато-серые спинки, чёрные бархатные шапочки и крылья хорошо заметны на фоне белого снега.

Снегири — птицы солидные. Не торопясь перелетают они небольшими стайками с дерева на дерево, вежливо уступая самкам (которые окрашены так же, лишь грудь буровато-серого цвета) лучшие грозди рябины.