Эссе «Я русский бы выучил только за то, что…»
статья

Эссе

«Я русский бы выучил только за то, что…»

Выполнила воспитатель МБДОУ детский сад №1 «Теремок»: Черезова Е.П.

Эссе

«Я русский бы выучил только за то, что…»

В 1927 году Владимир Маяковский обратился к молодому поколению новой социалистической России с поэтическим посланием «Нашему юношеству». И в нем прозвучали такие слова: «… Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин».

Конечно, такое обращение поэта к молодежи звучало в контексте той эпохи, когда русский язык призван был объединять русского и хохла, грузина и осетина… Но призыв этот с не меньшей актуальностью звучит и сегодня.

Слово – как целая картина

Для себя, правда, я заменила бы в данной фразе одно лишь слово, чтобы она прозвучала так: «Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Пушкин». И не просто разговаривал, а наполнял им свои художественные произведения. Сразу отмечу, полностью согласна с высказыванием Аполлона Григорьева «Пушкин – наше все». Что касается и современного языка – того великого богатства, которое оставил нам в наследство Александр Сергеевич.

С детских лет литературные образы Пушкина наполняет наше сознание, заставляя размышлять о них, будя и будоража фантазию и чувства. Мой сын в пять лет (сейчас ему одиннадцать) на конкурс в детском саду выучил достаточно легко стихотворное вступление к поэме «Руслан и Людмила». Кому же не знакомо оно: «У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том. И днем, и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом».

- Мама, а что такое лукоморье? – спросил он прежде всего, котом ученым и русалкой на ветвях заинтересовавшись в последнюю очередь.

Постаралась объяснить, что это место – излучина морского берега, где вырос могучий зеленый дуб. И вспомнила, как сама, тоже в детские годы, приобщаясь к творчеству Александра Сергеевича Пушкина, задавалась таким же вопросом о сказочном и загадочном лукоморье. Это удивительно – какой образ возникает за одним только словом. Волшебная картина, за которой следуют потом и избушка на курьих ножках, что без окон и дверей, и дорожки со следами неведомых зверей. То есть – весь сказочный мир, остающийся с нами до конца жизни.

А ведь это только первые и малые открытия, что делаются нами еще в детстве при знакомстве с великим русским поэтом.

В простоте глубина

Многообразен пушкинский язык! Он и прост, как в тех же некоторых сказках, и многозначителен. Вот направился поп по базару поискать кой-какого товару, а навстречу ему Балда – идет, сам не зная, куда. Что уж может быть проще? Но за лексической простотой и обыденной завязкой сюжета следуют потом напряженные взаимоотношения героев сказки, приводящие к трагическому финалу для одного из них.

И о многом домысливаешь уже потом, еще не раз обращаясь к пушкинским текстам в течение своей жизни.

А в другой, такой же простой, казалось бы, сказке о рыбаке и рыбке со словами даже приниженной лексики («дурачина ты, простофиля») соседствуют выражения из старорусского словаря. Золотая рыбка, например, не говорит старику, а «молвит» человеческим голосом. Да и сам старик не зовет, придя к морю, золотую рыбку, но «кликает». Что придает особый – доверительный и одновременно возвышенный – тон их общению.

Изысканно прост и вместе с тем глубоко наполнен смыслом язык Пушкина в его прозаических произведениях. В повестях Белкина, «Дубровском», «Капитанской дочке» … Будто на лесную поляну в летнее утро проглянуло солнце и осветило ее своими лучами. Все вдруг проявилось на ней – каждый кустик, деревце, цветок и травинка, приобретя свой истинный, предназначенный только ему вид.

За простотой – глубина смыслов. Петруша Гринев дарит заячий тулупчик выручившему из беды попутчику. А в ответ за благородный поступок впоследствии обретает от Пугачева – героя повести жизнь и ряд других благодеяний. Тулупчик, вроде бы пустяк, но ведь и в буранной степи до этого жизни Гринева и Савелича были подвергнуты смертельной опасности. А помог им избавиться от этой опасности просто случайный бродяга, встреча с которым и благодарность за избавление стали для юноши залогом его будущности.

Но благодарность за благодарность не единственный мотив «Капитанской дочки». Выделено в ней Пушкиным и служение долгу, своему человеческому предназначению, что проявляется на протяжении всей повести. И вершится она, как святой собор куполом, демонстрацией такого высшего чувства, как милосердие. Ведь именно милосердие покрывает все в людской жизни. Его в повести проявляет царица в ответ на просьбу Маши Мироновой помиловать ее суженого Петра Гринева.

Недаром же в своем итоговом стихотворении «Памятник» Александр Сергеевич вместе со словами «восславил я свободу» написал «и милость к падшим призывал».

Неисчерпаемый источник

Вообще, читая повести Пушкина и его другие произведения в юности, больше следишь за перипетиями сюжета, вычерченного ясным пушкинским слогом. А возвращаясь к ним не раз в последующей жизни, открываешь для себя все новое и новое в смысловой ткани текста. Так и хочется воскликнуть иной раз, следуя за поэтом: «Ай, да Пушкин...».

До высот духовного содержания язык великого поэта поднимается в стихотворении «Пророк». И лексика в нем соответствует данной высоте, когда звучат такие фразы: «Перстами тонкими, как сон, моих очей коснулся он. Отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы», «Восстань пророк, и виждь, и внемли» и другие, подобные этим. Для этой цели широко используются слова из старославянской речи.

А стихотворение «Отцы пустынники и жены непорочны…» в целом представляет собой поэтическое переложение знаменитой молитвы святого начальных веков христианской эры Ефрема Сирина. И в этом стихе своя стилистика и свой языковой строй.

У Марины Цветаевой есть известное эссе, которое так и называется – «Мой Пушкин». Таким – близким и родным – поэт может быть для любого из нас. «И долго буду тем любезен я народу, – как сказал сам Александр Сергеевич, – что чувства добрые я лирой пробуждал». Пушкин – это тот живительный источник великого русского языка, черпать из которого можно в течение всей жизни.

Эссе

«Я русский бы выучил только за то, что…»

В 1927 году Владимир Маяковский обратился к молодому поколению новой социалистической России с поэтическим посланием «Нашему юношеству». И в нем прозвучали такие слова: «… Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин».

Конечно, такое обращение поэта к молодежи звучало в контексте той эпохи, когда русский язык призван был объединять русского и хохла, грузина и осетина… Но призыв этот с не меньшей актуальностью звучит и сегодня.

Слово – как целая картина

Для себя, правда, я заменила бы в данной фразе одно лишь слово, чтобы она прозвучала так: «Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Пушкин». И не просто разговаривал, а наполнял им свои художественные произведения. Сразу отмечу, полностью согласна с высказыванием Аполлона Григорьева «Пушкин – наше все». Что касается и современного языка – того великого богатства, которое оставил нам в наследство Александр Сергеевич.

С детских лет литературные образы Пушкина наполняет наше сознание, заставляя размышлять о них, будя и будоража фантазию и чувства. Мой сын в пять лет (сейчас ему одиннадцать) на конкурс в детском саду выучил достаточно легко стихотворное вступление к поэме «Руслан и Людмила». Кому же не знакомо оно: «У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том. И днем, и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом».

- Мама, а что такое лукоморье? – спросил он прежде всего, котом ученым и русалкой на ветвях заинтересовавшись в последнюю очередь.

Постаралась объяснить, что это место – излучина морского берега, где вырос могучий зеленый дуб. И вспомнила, как сама, тоже в детские годы, приобщаясь к творчеству Александра Сергеевича Пушкина, задавалась таким же вопросом о сказочном и загадочном лукоморье. Это удивительно – какой образ возникает за одним только словом. Волшебная картина, за которой следуют потом и избушка на курьих ножках, что без окон и дверей, и дорожки со следами неведомых зверей. То есть – весь сказочный мир, остающийся с нами до конца жизни.

А ведь это только первые и малые открытия, что делаются нами еще в детстве при знакомстве с великим русским поэтом.

В простоте глубина

Многообразен пушкинский язык! Он и прост, как в тех же некоторых сказках, и многозначителен. Вот направился поп по базару поискать кой-какого товару, а навстречу ему Балда – идет, сам не зная, куда. Что уж может быть проще? Но за лексической простотой и обыденной завязкой сюжета следуют потом напряженные взаимоотношения героев сказки, приводящие к трагическому финалу для одного из них.

И о многом домысливаешь уже потом, еще не раз обращаясь к пушкинским текстам в течение своей жизни.

А в другой, такой же простой, казалось бы, сказке о рыбаке и рыбке со словами даже приниженной лексики («дурачина ты, простофиля») соседствуют выражения из старорусского словаря. Золотая рыбка, например, не говорит старику, а «молвит» человеческим голосом. Да и сам старик не зовет, придя к морю, золотую рыбку, но «кликает». Что придает особый – доверительный и одновременно возвышенный – тон их общению.

Изысканно прост и вместе с тем глубоко наполнен смыслом язык Пушкина в его прозаических произведениях. В повестях Белкина, «Дубровском», «Капитанской дочке» … Будто на лесную поляну в летнее утро проглянуло солнце и осветило ее своими лучами. Все вдруг проявилось на ней – каждый кустик, деревце, цветок и травинка, приобретя свой истинный, предназначенный только ему вид.

За простотой – глубина смыслов. Петруша Гринев дарит заячий тулупчик выручившему из беды попутчику. А в ответ за благородный поступок впоследствии обретает от Пугачева – героя повести жизнь и ряд других благодеяний. Тулупчик, вроде бы пустяк, но ведь и в буранной степи до этого жизни Гринева и Савелича были подвергнуты смертельной опасности. А помог им избавиться от этой опасности просто случайный бродяга, встреча с которым и благодарность за избавление стали для юноши залогом его будущности.

Но благодарность за благодарность не единственный мотив «Капитанской дочки». Выделено в ней Пушкиным и служение долгу, своему человеческому предназначению, что проявляется на протяжении всей повести. И вершится она, как святой собор куполом, демонстрацией такого высшего чувства, как милосердие. Ведь именно милосердие покрывает все в людской жизни. Его в повести проявляет царица в ответ на просьбу Маши Мироновой помиловать ее суженого Петра Гринева.

Недаром же в своем итоговом стихотворении «Памятник» Александр Сергеевич вместе со словами «восславил я свободу» написал «и милость к падшим призывал».

Неисчерпаемый источник

Вообще, читая повести Пушкина и его другие произведения в юности, больше следишь за перипетиями сюжета, вычерченного ясным пушкинским слогом. А возвращаясь к ним не раз в последующей жизни, открываешь для себя все новое и новое в смысловой ткани текста. Так и хочется воскликнуть иной раз, следуя за поэтом: «Ай, да Пушкин...».

До высот духовного содержания язык великого поэта поднимается в стихотворении «Пророк». И лексика в нем соответствует данной высоте, когда звучат такие фразы: «Перстами тонкими, как сон, моих очей коснулся он. Отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы», «Восстань пророк, и виждь, и внемли» и другие, подобные этим. Для этой цели широко используются слова из старославянской речи.

А стихотворение «Отцы пустынники и жены непорочны…» в целом представляет собой поэтическое переложение знаменитой молитвы святого начальных веков христианской эры Ефрема Сирина. И в этом стихе своя стилистика и свой языковой строй.

У Марины Цветаевой есть известное эссе, которое так и называется – «Мой Пушкин». Таким – близким и родным – поэт может быть для любого из нас. «И долго буду тем любезен я народу, – как сказал сам Александр Сергеевич, – что чувства добрые я лирой пробуждал». Пушкин – это тот живительный источник великого русского языка, черпать из которого можно в течение всей жизни.