Консультация "Волшебный мир сказки"
консультация (младшая группа) на тему

Консультация для родителей.

Волшебный мир сказки – волшебный мир преображения.

Подготовила воспитатель Никитина С.М.

«В сказке – ложь, да в ней намек –

 добрым молодцам урок!»

        Велико значение культурного наследия в этическом и эстетическом воспитании подрастающего поколения. Вся практика жизни доказала высокую ценность и важность включения народных сказок в детские книги, и особенно в книги, с которыми знакомят дошкольников.

        Самый распространенный вид сказок, который рано становится известным ребенку, - сказки о животных. Звери, птицы в них и похожи и не похожи на реальных. Звери в сказках говорят, рассуждают, хитрят, обманывают, враждуют, дружат. Сам собой является вопрос: что это – досужая выдумка? Михаил Васильевич Ломоносов признал у сказочного вымысла серьезное значение. По словам ученого, издревле в сказках всех народов мира ведется правило придавать «бессловесным животным слово». Фантастический вымысел, писал Ломоносов, есть «идея, противная натуре или обыкновениям человеческим». В сказках всегда повествуется о чем – то невероятном, невозможном в реальной жизни, но вместе с тем фантастический вымысел заключает в себе, как говорил Ломоносов, «идею обыкновенную и натуральную», то есть в вымысле есть и правда.

        Правда сказок в том, что хотя и говорится о зверях, а воспроизводятся похожие человеческие ситуации – тем сказки и интересны. Сказочники потому и говорят о зверях, чтобы нагляднее передать прежде всего человеческий смысл фантастической истории. Действия зверей откровеннее обнажают негуманные стремления, помыслы, причины поступков, совершаемых людьми. Это выразительный художественный прием. Ломоносов писал, что благодаря фантастическому вымыслу «обыкновенная и натуральная идея», то есть жизненная правда, выражается «сильнее», чем если бы повествование велось без вымысла.

        Сказки говорят нам больше, чем непосредственно заключено в их выдумке. История волка и лисы, кота и лисы, петушка, козы – дерезы, козла, журавля и цапли, вороны и рака, тетерева, лягушки, мышки и десятка других зверей, птиц, с которыми случаются удивительные приключения, - это все истории, в которых есть место не только для забавы, но и для выражения серьезного смысла.

          Идет петух в сапогах, несет на плече косу и кричит во все горло о том, чтобы шла лиса вон из заячьей избушки, иначе быть ей зарубленной  («Заюшкина избушка»). Волк ловит рыбу – опустил хвост в прорубь и приговаривает: «Ловись, рыбка, и мала и велика! («Лиса и волк»). Лиса извещает тетерева о новом «указе» - тетеревам  без боязни гулять по лугам, но тетерев не верит («Лиса и тетерев»). Легко усмотреть во всех этих сказках неправдоподобие: где это видано, чтобы петух ходил с косой, волк ловил рыбу хвостом, а лиса уговаривала тетерева спуститься на землю? Ребенок принимает выдумку за выдумку, как и взрослый, но она его привлекает необычностью, непохожестью на то, что он знает о настоящих птицах и зверях. Больше всего детей занимает сама история: будет ли изгнана лиса из заячьей избушки, чем кончится очевидная нелепость  ловить рыбу хвостом, удастся ли хитрый умысел лисы. Самые элементарные и в то же время самые важные представления – об уме и глупости, о хитрости и прямодушии, о добре и зле, о героизме и трусости, о доброте и жадности – ложатся в сознание и определяют для ребенка нормы поведения.

        Сказки утверждают ребенка в правильных отношениях к миру. Тянут репку и дед, и бабка, и внучка, и Жучка, и кошка – тянут – потянут, а не вытянуть им репки. И только когда пришла на помощь мышка, вытянули репку. Конечно, емкий художественный смысл этой иронической сказки станет до конца понятным маленькому человеку, лишь когда он вырастет. Тогда сказка обернется к нему многими гранями. Ребенку же доступна лишь та мысль, что никакая, даже самая малая сила не лишняя в деле, в  работе, а случается, что ее – то и не хватает, чтобы добиться результата: много ли сил в мышке, а без нее не могли вытянуть репку.

        «Курочка – ряба» в народном варианте, хорошо представленном, например, в обработке писателя А.Н. Толстого, несет в себе столь же важную для воспитания мысль. Снесла курочка яичко, бежала мышка, хвостом махнула, яичко упало и разбилось. Стал дед плакать, бабка рыдать, заскрипели ворота, взлетели курицы, двери покосились, рассыпался тын, верх на избе зашатался. А весь переполох – от разбитого яйца. Много шума из ничего! Сказка смеется над пустяшной причиной стольких нелепых последствий.

        Дети рано приучаются верно оценивать размеры явлений, дел и поступков и понимать смешную  сторону всяких жизненных несоответствий. Катится по дороге задорный колобок и поет: всюду ему удача – от дедушки, от бабушки ушел, не съели. Ушел колобок от зайца, от волка, от самого медведя – и так уверился в своей удачливости, что дерзнул сесть лисе на язычок. Она его – гам! – и съела. Вот что случилось с неосторожным колобком: он совсем забыл, что замешен на сметане, изжарен в масле, что всем лаком. Веселый и задорный колобок так уверен в себе, что и сам не заметил, как стал хвастуном, которому льстит собственная удачливость, - вот он и попался лисе («Колобок»). В сказке о теремке рассказывается о совместной дружной жизни мухи, комара, мышки, лягушки, зайца, лисы, волка. А потом пришел медведь – «всем пригнетыш» - не стало теремка («Теремок»). В каждой сказке о животных есть мораль, которая необходима ребенку, ведь он должен определять свое место в жизни, усваивать морально – этические нормы поведения в обществе.

        Напугала лиса дрозда – напугала до смерти («Лиса и дрозд»). Согласился он накормить лису. Захотела она пить – он напоил ее. Захотела лиса смеяться – насмешил ее дрозд. Лисе так понравились удовольствия, что велела напугать себя. Навел на нее дрозд собак. Едва ушла от них лиса и, досадуя на хвост за то, что мешал ей бежать, дала собакам разорвать себя. Поучительная для глупцов история!

        Лиса рассказывает тетереву («Лиса и тетерев») о новом указе – теперь птицам можно никого не бояться, гуляй себе по лугам: «Нынче уж звери друг друга не трогают».

         - Вот это хорошо, - сказал тетерев, - а то вот собаки бегут; кабы по – старому, тебе бы уходить надо, а теперь тебе бояться нечего.

        Бежала лиса с позором, хотя и тут нашлась – успела сказать, что, может быть, собаки указа не слыхали. Не удалось лисе сманить тетерева на землю. Хитрецу нет веры.

        Сказки о зверях и птицах долгие столетия были на Руси своего рода социальной, бытовой энциклопедией. Тут осуждены хитрецы, лжецы, пройдохи, недотепы, лентяи, воры, невежды, дураки, скупцы, забияки, грубияны, лицемеры, ханжи. Людские пороки выставлены на позор и смех.

        Замечено, что дети легко запоминают сказки о животных. Это объясняется тем, что народный педагогический опыт верно уловил особенности детского восприятия. Сказки «Репка», «Курочка – ряба», «Колобок», «Теремок» и некоторые другие удерживают внимание ребенка особой композицией: эпизод цепляется за эпизод, нередко они повторяются с добавлением какой – либо новой подробности. Эти повторения содействуют запоминанию и пониманию.

        Сказки о животных можно назвать детскими  и потому, что в них много действия, движения, энергии – того, что присуще и ребенку. Сюжет разворачивается стремительно: быстро, сломя голову, бежит курица к хозяйке за маслицем, - петух проглотил зерно и подавился, та посылает ее к коровушке за молоком. Курица – к коровушке, та просит, чтобы хозяин дал ей свежей травы и пр. В конце концов курица принесла маслица, петух спасен, но скольким он обязан спасением! («Петушок и бобовое зернышко»). Ирония сказки понятна ребенку, ему нравится и то, что столько трудных препятствий удалось преодолеть курице, чтобы петушок остался жив. Счастливые концовки сказок соответствуют жизнерадостности ребенка, его уверенности в благополучном исходе борьбы добра со злом.

        В сказках о животных много юмора. Это их чудесное свойство развивает у детей чувство реального и просто веселит, развлекает, радует, приводит в движение душевные силы. Однако сказки знают и печаль. Как резко контрастны здесь переходы от печали к веселью! Чувства, о  которых говорится в сказках, столь же ярки, как и детские эмоции. Ребенка легко утешить, но легко и огорчить. Плачет заяц у порога своей избушки. Его выгнала лиса. Петух прогнал лису – радости зайца нет конца. Весело и слушателю сказки.

        Для сказок характерно резкое разграничение положительного и отрицательного. У ребенка никогда не возникает сомнения в том, как отнестись к тому или иному сказочному персонажу. Петух – герой, лиса – хитрая обманщица, волк – жадный, медведь – глупый и т.д. Это не примитивность, а та необходимая простота, которая должна быть усвоена малышом прежде, чем он будет готов воспринять сложные вещи.

        В сказках о животных много песенок: поет лиса льстивую песенку петуху: «Петушок, петушок, золотой гребешок, маслена головушка, шелкова бородушка…»;  поет и петух, призывая на помощь кота: «Несет меня лиса за темные леса…»;  поет коза перед дверью дома: «Вы, детушки! Вы, козлятушки! Отопритеся, отворитеся…»; поют волк, медведь и другие персонажи. Сказки изобилуют веселыми присловьями: «лиса при беседе краса», «заюнок – кривоног по горке скок», «комар – пискун», «муха – горюха» и др. Песенно – ритмическое начало сообщает повествованию сильную эмоциональную экспрессию, разнообразит его, придает сказке черты необычного, свойства игры. Песенки и прибауточные присловья так выразительны, что живут самостоятельно, концентрируя в себе поэтический смысл сказок в сжатой ритмико – игровой форме. Запав в память, сказки становятся неотделимой частью детского сознания.

        Искусство сказки уходит своими глубокими корнями в культуру и язык народа.

        Давно замечено, что сказки разных народов очень схожи между собой: повторяются сюжетные ситуации, действия зверей и птиц. Но при всем том у каждого народа сказки особенные. Свой облик и у русских сказок. На сказках о косолапом медведе Михаиле Ивановиче, который делит с мужиком вершки и корешки, о лисе Лизавете, коте – бурмистре из сибирских лесов, о волке, который идет к присяге и целует капкан, - на всех наших сказках лежит печать старинного быта, обычаев, порядков.

        Вот лиса, подделываясь под тон гостеприимной и щедрой хозяйки – кумы, зовет в гости журавля:

         - Приходи, куманек, приходи, дорогой! Уж я тебя угощу!

        Журавль пришел на «званый пир».

        За столом лиса хлопочет:

         - Покушай, голубчик куманек, – сама стряпала.

        А каша – то размазана по тарелке. Как журавлю склевать ее?!

         - Не обессудь, куманек! Больше потчевать нечем.

        Журавль не остался в долгу – отплатил за насмешку: позвал лису в гости и все приговаривал:

         - Кушай, кумушка! Право, больше нечем потчевать.

        Угощение – окрошка была налита в кувшин с узким горлом: лиса и так, и эдак, но никак не достать ее.

        В народном обычае вести дружбу, а  когда добрым расположением пренебрегают, то дело оборачивается теми отношениями, про которые пословица говорит: «Как аукнется, так и откликнется». Конечно и у других народов столь же обычны и гостеприимство, и дружество, и осуждение тех, кто попирает добрые обычаи, но сказки каждого народа говорят об этом по – своему. Именно о таком проявлении национальных особенностей в художественном творчестве писал А.С. Пушкин: «Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какого – нибудь народу».

        Педагогическая ценность народных сказок чрезвычайно велика.

        Знакомясь с переводными сказками, ребенок невольно станет сравнивать их с русскими. Возможность и оправданность такого сопоставления заложена в самом характере сказочных сюжетов и образов: сказки разных народов часто так схожи, что их можно считать разными национальными вариантами и версиями одного и того же произведения.

        Сказки знакомят детей с жизнью разных народов, национальными обычаями, природой. Так же как и русские сказки, они проникнуты чувством горячей любви к своей Родине, верой в торжество справедливости, в победу добра над злом. Так, ребенок постепенно начнет приобщаться к общечеловеческим ценностям, начнет понимать, что не зависимо от того, где ты живешь, к какой национальности принадлежишь, везде есть совершенно конкретные  представления о том, что хорошо, а что плохо, что есть добро, а что – зло. И эти представления удивительно схожи, они едины у представителей любой национальности, то есть каждый народ одни и те же явления оценивают одинаково (что говорит об объективности моральных, нравственных воззрениях народа в целом).

        Народы мира живут на одной планете, развиваются по общим законам истории, как бы ни были своеобразны пути и судьбы каждого из них, условия обитания, языки. В сходстве исторической народной жизни и следует искать ответ на вопрос о том, в чем же причины похожести, близости сказок народов, живущих на разных континентах. То есть, не зависимо от того в каких климатических условиях ты живешь, к какой национальной культуре принадлежишь, есть нечто общее, что объединяет все народы и национальные культуры – это схожесть условий социальной жизни людей. Но, это общее проявляется через особенное и единичное, -  через национальные особенности и конкретные действия отдельных личностей. И только знание неразрывной взаимной связи единичного и общего дает возможность глубоко разобраться во всей сложности многообразных процессов действительности, дает возможность понять, что общее важней особенностей его проявления, дает возможность понять приоритет общечеловеческих ценностей над всем остальным.        

        Примером сходства может служить сказка о козе и козлятах. Так, в русском варианте коза оставляет детей дома, а тем временем приходит волк и, изменив голос, обманывает козлят: они отпирают двери – волк пожирает козлят. Коза находит виновника своего несчастья, бьет его рогами, и козлята выскакивают из волчьего брюха. Таджикский вариант сказочной истории при сходстве с русской сказкой разворачивает действие по – своему. Козлят не семь, а трое, и у каждого свое имя: Алюль, мой Булюль, мой Хиштаки Саританур. Коза говорит: «Мой Алюль, мой Булюль, мой Хиштаки Саританур! Я ухожу пастись. Принесу вам на рожках травку, на языке водичку, в вымечке молочко. Заприте дверь на засов и сидите дома…» В поисках пропавших детей коза идет сначала к собаке и шакалу, вспрыгивает на крышу дома каждого из них и стучит ногами. Узнав, кто ее настоящий обидчик, она стучится к волку. Услышав стук тот кричит: «Кто взобрался на мою крышу? У меня гости! Пыль сыплется в мой плов. Мои гости ослепли от пыли!» Коза отвечает:

- Я коза – кудрявые ножки,

Это я стучу в твою крышу.

Ты съел моего Алюля,

Ты съел моего Булюля,

Ты съел моего Хиштаки Саританура.

Выходи на бой, вставай перед моими рогами.

Волк и не думает скрывать своей вины, говорит:

- Да, я съел твоего Алюля,

Я съел твоего Булюля,

Я съел твоего Хиштаки Саританура.

Выйду к тебе на бой, встану перед твоими рогами!

        Коза и волк уговариваются и назначают час, когда им биться на поединке. Перед боем коза заострила свои рога – стали они «острей алмазных граней», а у волка кузнец, напротив, затупил зубы. И коза спасла своих козлят.

        Приметы национального быта, обычаев воинственная перебранка перед боем – все это отличает таджикскую сказку от русской. В варианте русской сказки коза узнает правду о случившемся по – другому – от спасшегося козленка. Она горестно оплакивает гибель остальных козлят:

- Ой, вы, детушки мои, козлятушки,

На что отпиралися, отворялися,

Злому волку доставалися?

        Волк запирается: «Что ты на меня грешишь, кума? Не я твоих козлят съел». Но правду не скрыть. Волк прыгнул через яму с горящими углями, ввалился в нее, брюхо от огня лопнуло – козлята выскочили оттуда живые и невредимые.

        В таджикской сказке коза воинственна и жаждет мести. В русской сказке сама судьба заступается за обиженных. По – разному, но, по сути дела, в конечном итоге одинаково сказка и того и другого народа встает на защиту попранной правды и беспощадно казнит свирепого преступника.

        Сказка любого народа, несмотря на сходство с русской, всегда отмечена печатью оригинальности и самобытности. В этом легко убедиться, сопоставив и такие сказки, как украинскую «Рукавичка» и русскую «Теремок»;  белорусскую сказку «Коза – стеклянные глаза, золотые рога» и русскую сказку «Заюшкина избушка» о том, как козу, а чаще лису гонят из избы собака, медведь, бык, петух; лопарскую сказку «Олешек -  золотые рожки» и русскую о глиняном парне и многие другие. Сходство сюжетов и сюжетных ситуаций оттеняет различия.

        Национальное своеобразие сказочного фольклора у каждого народа выражается и в оригинальных сюжетных решениях, и в приемах передачи национальной речи, народного быта, обычаев, фантастического вымысла, и в композиции.

        В грузинской сказке «Кузнечик и муравей» повторяется сюжетная ситуация, характерная для сказок многих других народов: для спасения кого – либо из героев нужно какое – то средство. Каждый новый сказочный персонаж ставит свои условия. Эпизоды, идущие друг за другом, образуют цепь. Звенья ее связаны логикой поступков персонажей. Такая композиция именуется «кумулятивной»  («увеличение, скопление»).

        В русской сказке о петухе и курице, чтобы спасти петуха, курице надо было исполнить просьбы хозяйки, коровушки, кузнеца.

        В грузинской сказке попал в беду муравей – упал в воду, стал тонуть, просит друга – кузнечика: «Братец кузнечик, помоги, вытащи меня из воды». Кузнечик поскакал к свинье – попросил щетинку. Свинья запросила желудей. Кузнечик – к дубу. Дуб сказал: «Ворон на меня садится, каркает, не дает мне покою. Скажи ему, чтобы отстал от меня, тогда и желудей дам». Ворон согласился не летать к дубу – пусть только кузнечик принесет яичко. Курица запросила проса, а оно в амбаре. Амбар пожаловался на мышей – грызут «со всех сторон». Мышь сказала: «Скажи кошке, чтобы не ловила меня». Кошке хочется молока, а корове – травы. Нарвать травы для кузнечика не составило труда. Цепь встреч и разговоров от звена к звену проходит в обратном порядке; из щетинки, взятой у свиньи, кузнечик сплел длинную веревку, прикрепил к ней былинку и закинул в воду: «Держись, братец муравей!» - и вытащил муравья из воды.

        Наиболее ценными среди народных сказок можно считать те, в которых воплощены важнейшие жизненные мотивы: вера народа в победу добра над злом, осуждение лени, тунеядства, жадности, праздной жизни.  Забавляя, сказка несет ребенку идеи, необходимые для нравственного формирования его личности. К числу таких сказок относятся, например, украинская «Колосок», грузинская «Заработанный рубль», нанайская «Айога», литовская «Бедняк и богач», латышская «Скатерть, баран и дубинка» и многие другие.

        В украинской сказке «Колосок» два мышонка не захотели помогать петушку, а когда петушок напек пирогов, первые сели за стол. Спросил их петушок, кто нашел колосок, кто зерно на мельницу носил, кто тесто месил, кто дрова носил, печь топил, пироги пек. «Все ты!» - сказали мышата. – «А вы что делали?» Что сказать в ответ? И сказать нечего. Вылезли из – за стола мышата. Петушок их не остановил. «Не за что таких лодырей и лентяев пирогами угощать!» Мораль сказки открыто донесена до ребенка – сказка напоминает «урок» известной «Сороки» в ней тоже мал – малышок остался без вкусной каши.

        Нанайская сказка «Айога» осуждает самовлюбленную гордую красавицу – стала она злой, ленивой. Нет ей места среди работящих нанайцев, превратилась она в птицу, по – нанайски говорить разучилась, только имя свое и помнит – Ай – ога – га – га.

        Сказки «Бедняк и богач», «Скатерть, баран и дубинка» порицают богатых, их образ жизни, хитрость и лживость. В грузинской сказке «Заработанный рубль» передана мысль о том, что трудовые деньги дороги человеку. Сын кузнеца понял это, когда сам стал работать.  Только после этого мудрый отец завещал сыну свое имущество.

        Народные сказки воплощают в себе идеи трудовой этики, мысль о том, что работа составляет основу жизни, что без нее нерадостно само существование человека. Жизненная мудрость как результат отраженного в сказках многовекового народного опыта в сочетании с художественным совершенством, ясностью и доступностью образных решений делает сказки благодатным педагогическим материалом.

        Народная сказка представляет собой единство мысли, чувства и отношения (оценочного суждения, нравственных санкций – одобрение или осуждение тех или иных поступков людей). А отношение, в свою очередь, теснейшим образом связано с таким понятием как «воля». Кроме того, сказка  способствует развитию чувства юмора, фантазии и творчества.

        Сказка – удивительное творение человеческого гения, она возвышает человека, радует его, дает веры в свои силы, в  будущее, увлекает достижимостью того, что кажется вроде бы совершенно невозможным.

        Сказки слушали и слушают и в русских избах, и в африканских хижинах. Они стали осознанно важным явлением мировой культуры.

        Но так было далеко не всегда, и Пушкин в 1824 году в своем письме из ссылки – села Михайловского – сетовал и восхищался: «Вечером слушаю сказки – и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания. Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!»

        Здесь Александр Сергеевич дает ценный совет педагогам – использовать сказку как метод воспитания, так как сказка, – мудрость народа, – не ошибается, она даст правильное направление воспитательному процессу, плохому не научит, тогда, как другие методы воспитания могут оказаться ложными.

        Ребенок очень хорошо понимает, кто из сказочных героев воплощает собой правду, добро, а кто – зло, почему зло наказано, а добро – торжествует. У него формируется «правильная» картина мира. Но, мы, - взрослые, порой, неправильным воспитанием, ломаем эту картину, искажаем ее, тем самым калеча его психику.

        Ребенок понимает. Но, всякий ли взрослый понимает?

        Разумеется, что сказки, оказавшись зафиксированными в книге, вышедшей многотысячным тиражом, сохраняются для грядущих поколений. Теперь, чтобы познакомиться со сказками почти любого народа мира, не обязательно слушать сказочника, достаточно протянуть руку к полке с книгами. И «добрые молодцы» действительно могут извлечь из нее для себя жизненные уроки – уроки нравственности, доброты, честности, ума, научиться отличать прекрасное от безобразного.