научная статья "Забайкальское крестьянство в 20-е гг. ХХ века"
статья

Материалы региональной научной конференции, посвященной 80-летию со дня рождения Б.Н.Баторова

г.Улан-Удэ, ФГОУ ВПО БГСХА

Е.А.Вислоцкая

Забайкальское крестьянство в 20-е гг. ХХ века.

    Одной из основных исторических проблем в аграрной истории России являются отношения сельчан и власти в 20-е гг ХХ века. В советской историографии основное внимание уделялось классовой борьбе, без анализа причин противостояния крестьянства и советского правительства. Между тем, этот вопрос вызывает несомненный интерес, помогая провести аналогии между новой экономической политикой и реформированием аграрной сферы в 90-е гг. ХХ века.

    В 1922 г. , после длительной гражданской войны и интервенции, территория Дальневосточной Республики вошла в состав РСФСР.К этому времени страна прошла сложный путь утверждения советской власти на местах, несколько противоречивых этапов экономической политики:от «военного коммунизма» до нэпа. Во время существования ДВР крестьянство положительно относилось к работе партийных организаций. Присоединение к советской России звучало как призыв в крестьянских наказах Учредительному собранию ДВР (1), но в то же время существование в условиях буржуазной республики приучило крестьян к хозяйственной самостоятельности, отсутствию «Чрезвычайщины». Первоочередной задачей советской власти являлась советизация освобожденных территорий.

     Советизация Дальневосточной области проходила сложно. Сельскохозяйственное население было разрозненным, это обуславливалось несколькими причинами: разновременным поселением в регионе, различным укладом хозяйств, многонациональным составом населения.

     Несмотря на большую величину наделов земли крестьян, чем в европейской России, на территории Дальневосточной области земельный вопрос был обострен. Большую роль играло качество и количество земли. Старожильческие и казачьи наделы отводились из лучших земель, а новоселам- из окраииных, малоудобных земель. В Забайкалье из-за неравенства в землепользовании между русским и бурятским населением в 1920-23 гг участились случаи самовольного захвата русскими крестьянами свободных государственных земель, фактически использовавшихся бурятскими улусами, что приводило к тяжелым конфликтам с человеческими жертвами.(2) Тем не менее, по обеспеченности землей крестьяне области находились в лучшем положении , чем крестьянство РСФСР в целом. Преобладающим являлось крупное, по общероссийским меркам, хозяйство старожилов и казаков. Малоземельные хозяйства были незначительны и составляли около 26 % от общего их количества. Поэтому классовое деление по признаку величины надела было крайне нецелесообразно в регионе.

    Когда власти пытались поделить крестьянское население на классы по степени зажиточности, то и здесь они столкнулись с нестандартностью всего населения края в целом. Крестьянское хозяйство совмещало в себе многие классовые черты: крестьяне являлись самостоятельными производителями, пользовались наемным трудом, занимались промыслами, уходили в отходы. Крестьянин К.Ф.Черняев вспоминал: «…в середняки стали выбиваться люди, которые работящими были. На рынок масло возили, торговали убоинкой..предпринимательство было, валенки валяли.Приспособилисб крестьяне экономически… Но были и такие, котроые из нужды выбиться не могли, у них мужиков не было или….легковесные..»(3). Поэтому отнести то или иное хозяйство , совмещающее в себе самые противоречивые функции , к какой-либо социальной группе было затруднительно. В докладе комиссии Дальбюро ЦК РКП(б) по обследованию забайкальской деревни отмечалось, что даже в пределах одной волости степень мощности хозяйствв уездах неодинакова. В целом же по Забайкалью бедняки составляли 36,7 %, середняки- 55,3 %, зажиточные- 7, 2 %.(4). Большое количество бедняцких хозяйств было связано с первую очередь, с длительной гражданской войной и интервенцией. За эти годы отмечается значительное сокращение посевных площадей и рабочего скота.

Например, в БМАО сокращение посевных площадей в среднем составило 26% (5)

    Тем не менее деревня Забайкалья , особенно восточной его части, была более благополучна, чем деревня центральных регионов строаны. Освобождение от интервенции дало толчок социально-экономическому развитию деревни. Но уровень благосостояния населения не поднимался. В 1922-23 гг в России произошел товарный кризис из-за высокой инфляции и расхождения индекса цен. Сельскохозяйственные товары стоили ниже промышленных, что не способствовало развитию сельского хозяйства и вызывало кризис перепроизводства в промышленности. В пограничных с Китаем и Монголией  районах контрабандная торговля стала носить массовый характер. Сельчане предпочитали покупать контрабандные товары из-за их относительной дешевизны и возможности бартера. Забайкальское  областное управление в 1923 г. Отмечало: «Население вынуждено за бесценок сбывать свое сыреье и сельхозпродукцию мелкому спекулянту, чтобы получить необходимые предметы фабрично-заводского производства по достаточно дорогой расценке»(6).  Из-за  долгого существования в условиях буржуазной ДВР население края хорошо восприняло НЭП как экономическую политику, в то же время общая политика РКП(б) вызывала не сочувствие, а боязнь и страх перед будущим. Бездеятельность Советов была видна во всем: из-за малых ставок оплаты секретари сельсоветов менялись часто, они были завалены «бумажной работой», часто их работа сводилась лишь к оповещению населения об очередных мероприятиях правительства. В некоторых селах крестьяне работу в сельсоветах отбывали по очереди, как неприятную повинность.

    В Восточном Забайкалье , где был более высок процент зажиточных крестьян, к советской власти относились недоверчиво и враждебно, здесь проживало много семей бежавших за границу казаков, многие из которых, пользуясь слабостью пограничной охраны, навещали своих родных.(7)

    В условиях недоверия крестьян, высокого уровня распространения контрабандной торговли, бандитизма и близости неспокойной границы большевики вынуждены были проводить советизацию деревни. Социальная опора власти в забайкальской деревне была не велика.

    В отчетах ЦК Дальбюро РКП(б) 1924 г. Отмечается политическая малоактивность бедняка, многие батраки находились под влиянием своих хозяев, заступались за них при лишении прав. Бедняки были «недостаточно уверены в крепости советской власти». Среди бедняков существовал некоторый процент лентяев с «совбезовской» психологией .Многие бывшие красноармейцы и партизаны, обнаруживали тенденции к потребительской уравнительности, считали, что воевали зря. Именно среди бедняков раздавались недовольные голоса о том, что от революции выиграл только город, « а канцелярии и начальники как были, так и остались».

    Середняки являлись самым влиятельным слоем деревни. Многие из них подняли уровень благосостояния при советской власти. При этом они были большей частью аполитичны, занимались хозяйством, держались независимо.

    Зажиточные крестьяне представляли собой наиболее грамотный и организованный слой крестьянства. «Крепкие» хозяева, какими являлись зажиточные, как наиболее организованные хозяева, часто выбирались в советы, но, по определению, не могли стать опорой новой власти. Зажиточные вели себя осторожно, в открытую не противостояли новой власти, не поддерживали мелкие шайки, относясь к их деятельности скептически. Зажиточные пытались влиять на общеполитическую жизнь деревни, они активно участвовали в выборах, беспартийных конференциях, оказывали давление на сельсоветы.(8)

    Ярким примером политической активности наиболее грамотной части крестьянства являются беспартийные крестьянские конференции. Они проводились в каждой губернии часто. Только за апрель-май 1923 г. В Дальневосточной области было проведено 54 конференции, количество делегатов достигло 3 тысяч человек.  Конференции в 1923-1925 гг созывались под лозунгом «Беспартийные крестьянские конференции». Этот лозунг был крестьянами воспринят буквально, при выборах делегатов партийные кандидаты практически не избирались. Только около 1 % делегатов были партийными, либо сочувствующими советской власти. На некоторых конференциях преобладали делегаты солидного возраста, старше 40 лет. Делегаты представляли собой все имущественные группы деревни, но основу составляли мощные середняки. Приморский губревком писал 6 «Время партизанщины, перевороты, частая смена правительства приучили крестьянство смотреть на власть как на организацию, которая должна им все давать.Госналог же, введенный советской властью, заставил крестьянство повернуть фронт вправо.» Настроение на конференциях было «оппозиционно-бунтарское».  Значительная часть конференций в Забайкальской, Прибайкальской, Амурской и Приморской губерниях стремилась превратиться в законодательные органы и , добившисьобязательности их постановлений для органов власти, получить разрешение целого ряда наболевших вопросов и удовлетворить свои нужды за счет государства. Общим лозунгом конференции было следующее: «Побольше обязательств со стороны государства, при наименьших уступках со стороны представляемого им населения». Об этом ярко свидетельствуют наказы крестьян. Из наказов видно , что крестьяне рассматривали советскую власть как власть, призванную беспреклсловно выполнять все требования народа, причем «без разделение на классы», и что до сих пор эти требования не выполнялись лишь потому, что власть была не их, а «назначенская»(9). В каждой губернии крестьянами выдвигались жгучие вопросы: в Забайкальской – о закрытии границ, в Прибайкальской- земельный вопрос и во всех – налоговая политика. При обсуждении налоговой политики все сводилось к уменьшению размеров налога и к требованию ввести подоходно-поимущественный прогрессивный налог.

   Таким образом,  в 1923-1925 гг советская власть, проводя советизацию региона, столкнулась с недоверием населения, бандитизмом, развитой сетью контрабандной торговли. Центральными властями при проведении фискальной политики не  учитывались исторические, природные, национальные особенности региона.

Примечания

1 Очерки истории Читинской областной организации.- Иркутск, 1986, - с. 91.

2 Мангутов Н.Р. Аграрные преобразования в Советской Бурятии ( 1917-1933 гг) – Улан-Удэ, 1960.- с. 54.

3 Петровск-Забайкальские огни.- 1989 г. – 13 августа.

4 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ) , ф. 372, оп. 1, д.826, л. 93

5 Российский архив экономики(РГАЭ), ф. 478, оп.2, д.800, л. 4.

6 РГАСПИ, ф. 372, оп.1, д.492, л.125.

7 РГАСПИ, ф. 372, оп.1, д.826, л.22.

8 Там же, л. 40-42.

9 РГАСПИ, ф. 372, оп. 1, д. 772, л. 320, 323, 324.

10 Государственный ахив Россйской Федерации (ГАРФ), ф. 6751, оп.2, д.31, л. 12б.

11 РГАСПИ, ф. 1, оп.1, д.1008, л. 1,4.