Исследовательская работа «Средства речевой выразительности в различных типах политического текста»
материал

Исследовательская работа

«Средства речевой выразительности в различных типах политического текста»

Выполнила работу:

Учитель начальных классов

 Будайчиева Гулханум Нурмагомедовна

Нижневартовск 2023

Содержание

Введение ………………………………………………………………….……..1-4

I. Теоретическая часть «Средства речевой выразительности в различных типах политического текста»

1.1 Средства речевой выразительности............……………………………...4-19

1.2 Типы политического текста.....................……………………………….19-21

1.3 Политический предвыборный текст………….........……………………21-23

II. Практическая часть

2.1 Анализ речи политических деятелей.......................................................23-27

Заключение…………………..……………………………………………….28-29

Литература………………………………………………………………….……29

 Введение

С точки зрения речевого воздействия имеет значение не только подбор аргументов, но и их языковое выражение. Это очень хорошо понимали античные риторы, создавшие теории о качествах речи, о соединениях слов, а также о риторических тропах и фигурах. Ключевыми понятиями для языкового выражения сегодня признаются понятия изобразительности и выразительности. Изобразительностью называется такое качество речи, которое делает ее наглядной, то есть задействует не только понятийную, но и образную информацию (зрительную, слуховую). Изобразительная речь быстрее воспринимается, находит более глубокий эмоциональный отклик, теснее связана с оценочностью  (что хорошо, что плохо) и лучше сохраняется в памяти. Выразительностью называется такое качество речи, благодаря которому к ней легко привлекается внимание слушателя и благодаря которому оно фиксируется на ней (плохо отвлекается от нее). Выразительная речь способна "удержаться на плаву" в потоке информации. Кроме того, выразительные компоненты внутри сообщения способны выделить в нем главное и тем облегчить восприятие всего сообщения.

Язык располагает специальными средствами усиления изобразительности и выразительности. Это словесные фигуры и фигуры мысли, которые в свою очередь делятся на тропы и синтаксические фигуры.

Актуальность темы кроме этого состоит в том, что в современных условиях общественно-политические тексты приобретает особое значение, выступая как средство пропаганды и орудие идеологической борьбы. Объем издаваемых ежегодно общественно-политических текстов, ориентированных на иноязычную аудиторию достаточно велик и, по мере роста международных связей, продолжает увеличиваться.

Цель работы: посвященной проблемам использования различных языковых приемов в общественно-политических текстах, заключается в том, чтобы исследовать их характеристики в различных видах общественно-политических текстов.

Объект - общественно-политические тексты.

Предмет - языковые средства выразительности в общественно-политических текстах.

Задачи исследования:

1. Рассмотреть особенности понятий троп и аллюзии.

2. Определить, что относится к общественно-политическим текстам.

3. Рассмотреть особенности политического предвыборного текста.

Методы исследования:

• теоретические (анализ литературы по проблеме исследования).

I. Теоретическая часть «Средства речевой выразительности в различных типах политического текста».

1.1. Средства речевой выразительности.

Риторическое усиление речи, например путем использования тропов и фигур, один из важнейших стилистических приемов и в то же время средство повышения эстетического уровня текста.

В книге «Русский язык на газетной полосе» В. Г. Костомаров выделил основную черту языка газеты: стремление к стандартизованности и одновременно к экспрессивности. Широкие возможности для реализации этой тенденции представляют фигуры речи — отступления от нейтрального способа изложения с целью эмоционального и эстетического воздействия. Стандартизованность обеспечивается вопроизводимостью фигур: в их основе лежат определенные схемы, которые в речи могут наполняться каждый раз новыми словами. Эти схемы закреплены многовековой культурной деятельностью человечества и обеспечивают «классичность», отточенность формы. Экспрессия возникает либо в результате ментальных операций сближения-противопоставления, либо вследствие разрушения привычных речевых формул и стереотипов, либо благодаря умелым изменениям речевой тактики. В газете встречаются практически все фигуры речи, однако значительно преобладают четыре группы: вопросы различных типов, повторы, создаваемые средствами разных языковых уровней, аппликации и структурно-графические выделения.

С первых же строк статьи читатель часто встречается с такими разновидностями вопросов, как дубитация и объективизация. Дубитация — это ряд вопросов к воображаемому собеседнику, служащих для постановки проблемы и обоснования формы рассуждения, например: «Все чаще в средствах массовой информации публикуются социологические данные о популярности претендентов на высокую должность и прогнозы о вероятном победителе. Но насколько надежны эти данные? Можно ли им доверять? Или это только средство формирования общественного мнения, своеобразный способ пропаганды желанного кандидата? Эти вопросы носят как политический, так и научный характер».Выдающийся мыслитель современности Хинтикка замечал, что умение ставить вопросы природе отличает гениального ученого от посредственного. То нее можно сказать о журналисте в отношении общества. Первый раздел античной риторики включает в себя проблему выделения спорного пункта. Поскольку одну и ту же проблему можно рассматривать под разными углами зрения, от того, насколько правильно поставит вопрос адвокат, иногда зависит жизнь подсудимого. По сформулированным в начале статьи вопросам читатель судит о проницательности журналиста, о сходствах в различиях между собственной и авторской точками зрения, об актуальности темы и о том, представляет ли она интерес. Дубитация — это и своего рода план дальнейшего изложения, и способ установить контакт с читателем. Вопрос всегда обращен к собеседнику и требует от него ответной реакции. Таким образом, высвечивание тех или иных граней проблемы происходит как бы на глазах у читателя и при его участии. От этого убедительность вывода возрастает (если принял исходный тезис и не обнаружил нарушений логики в рассуждениях, то вывод безусловно верен). Дубитация является важным композиционным приемом: она выполняет роль зачина, который может находиться как перед, так и после краткого изложения сути дела. Благодаря своим интонационным особенностям дубитация формирует очень динамичное вступление.

Объективизация — это вопрос, на который автор отвечает сам, например: «Какие претензии предъявляются к переселенцам? Утверждают, что они опустошают пенсионную кассу и поглощают основные средства, выделяемые на пособия по безработице» .

Объективизация — это языковое средство, служащее для высвечивания отдельных сторон основного вопроса по мере развертывания текста. Фигуры этого типа располагаются, главным образом в начале абзацев. Наряду с метатекстом они создают каркас рассуждения, причем не только фиксируют поворотные пункты мысли, но и продвигают рассуждение вперед. Смена утвердительной интонации на вопросительную позволяет оживить внимание читателя, восстановить ослабший контакт с ним, внести разнообразие в авторский монолог, создав иллюзию диалога.

Объективизация — это отголосок сократического диалога — распространенного в эпоху античности способа установления истины путем предложения вопросов мнимому собеседнику, обычно образованному современнику. На поставленные вопросы философ отвечал сам, но с учетом точки зрения мнимого собеседника. Только диалог, как полагали древние, мог привести к постижению абсолютной истины. В последующих научных трактатах этот метод выродился в современную объективизацию, которая, надо признать, в отличие от дубитации или риторического вопроса не содержит элементов нарочитости и театральности.

Аналогом и одновременно противоположностью объективизации является обсуждение. Это постановка вопроса с целью обсудить уже; принятое авторитетными лицами решение или обнародованный вывод, например: «Людям, реально смотрящим на вещи, давно предложено позаботиться о себе самим. Какие маневры может предпринять обычный москвич?» .

По структуре обсуждение является зеркальной противоположностью объективизации: сначала — утверждение, затем — вопрос. Эта фигура замедляет рассуждение, как бы отбрасывает участников коммуникации назад, но она и учит сомневаться, перепроверять выводы авторитетных лиц. Решенная проблема на глазах у читателя вновь превращается в проблему, что наводит на мысль о непродуманности принятого решения и не может не подрывать авторитета тех, кто его вынес.

Риторический вопрос — это экспрессивное утверждение или отрицание, например: «Станет ли связываться со Сбербанком человек, чьи сбережения в нем погорели?» = «Не станет связываться...».

Риторический вопрос интонационно и структурно выделяется на фоне повествовательных предложений, что вносит в речь элемент неожиданности и тем самым усиливает ее выразительность. Некоторая театральность этого приема повышает стилистический статус текста, поднимает его над обыденной речью. Риторический вопрос нередко служит эффектным завершением статьи, например: «Новые граждане к трудным условиям приспосабливаются лучше: в России научились. Чем это плохо для Германии?» .

Открытый вопрос провоцирует читателя на ответ — в виде письма в редакцию или публичного выражения своего, а точнее, подготовленного газетой мнения. Высокая эмотивность вопроса вызывает столь же эмоциональную ответную реакцию.

Речевыми средствами поддержания контакта с читателем служат также коммуникация, парантеза, риторическое восклицание, умолчание. Коммуникация — это мнимая передача трудной проблемы на рассмотрение слушающему, например: «Ведь сама схема безумно удобна и выгодна. Смотрите сами. Чтобы получить кредит, надо будет накопить 30 процентов стоимости квартиры» .        

Опознавательным знаком этой фигуры речи в газете служит формула «судите сами» или ее, аналоги: «смотрите сами», «вот и решайте» и т. п. Коммуникация бывает двух видов: один, подобно обсуждению, приглашает читателя к вдумчивому анализу уже сделанного автором вывода, журналист как бы переводит растерянного читателя за руку через дорогу с двусторонним движением; другой останавливает рассуждение перед напрашивающимся выводом и выталкивает обученного правилам движения читателя на дорогу общественной мысли, как в следующем примере: «В немецком городе Фрайбурге на 170 тысяч жителей 40 действующих храмов — и они еще плачутся на упадок религиозности; а в Новгороде на 220 тысяч человек — всего два храма!.. Вот и считайте!..»

Независимо от частных особенностей коммуникация повышает убедительность рассуждений, поскольку читатель в них участвует сам.

Парантеза — самостоятельное, интонационно и графически выделенное высказывание, вставленное в основной текст и имеющее значение добавочного сообщения, разъяснения или авторской оценки, например: «В США от сальмонеллы (это вам не куриная слепота!) ежегодно умирает 4000 человек и болеют около 5 миллионов».

Эта стилистическая фигура внутренне противоречива, поскольку, с одной стороны, разрушает барьер между автором и читателем, создает ощущение взаимного доверия и понимания, порождает иллюзию перехода от подготовленной речи к неподготовленной, живой, с другой стороны, как всякий «прием», она вносит некоторый элемент нарочитости. Не случайно парантеза нередко служит средством иронического, отстраненного изложения.

Риторическим восклицанием, по классическому определению, называется показное выражение эмоций. В письменном тексте эта псевдо эмоция оформляется графически (восклицательным знаком) и структурно: «С каждой разборкой подобного типа людям все виднее одно — как же в таком окружении тяжело спикеру!». Восклицательный знак в таких высказываниях — это способ привлечь внимание читателя и побудить его разделить авторское негодование, изумление, восхищение.

Умолчание — указание в письменном тексте графическими средствами (многоточием) на невысказанность части мысли: «Хотели как лучше, а получилось... как всегда». Многоточие — это заговорщическое подмигивание автора читателю, намек на известные обоим факты или обоюдно разделяемые точки зрения.

Вторая группа фигур, занимающих важное место в языке газеты, — это повторы разных типов. Известная мудрость гласит: «Что скажут трижды, тому верит народ». Повторяющиеся сегменты фиксируются памятью и влияют на формирование отношения к соответствующей проблеме. Повторы могут создаваться средствами любого языкового уровня. На лексическом уровне это может быть буквальный повтор слов: «Поэт в Чечне — он больше, чем поэт»; или столкновение в одной фразе паронимов— парономазия: «Артур — начинающий бизнесмен и, возможно, в жизни руководствуется не столько классовыми соображениями, сколько кассовыми». К лексическим повторам относится и повтор, затрагивающий глубинную семантику, так называемый эпанодос — повтор с отрицанием, которое может быть выражено морфемой или служебным словом: «Выбор в отсутствии выбора»; «И жертвы их беззакония стали жертвами закона» .

На морфологическом уровне это полиптотон — повтор слова в разных падежных формах: «А какое еще может быть настроение у лидера КПРФ, когда он выступает во Дворце имени Ленина, находящемся на площади имени Ленина, где стоит памятник Ленину?» .

Повтор — это важнейший стилеобразующий компонент газеты, выходящий далеко за рамки фигур речи, затрагивающий макроструктуру текста, как, например, повтор информации в заголовке, в водке и непосредственно в тексте статьи. Здесь же следует упомянуть и повторные обращения к теме в условиях газетной кампании. Столь значительное место, занимаемое повтором в газете, объясняется его способностью не только оказывать эмоциональное воздействие, но и производить изменения в системе «мнения — ценности — нормы».

Третье место по частоте употребления в тексте занимает аппликация — вкрапление общеизвестных выражений (фразеологических оборотов, пословиц, поговорок, газетных штампов, сложных терминов и т. п.), как правило, в несколько измененном виде, например: «Требовали дать Горбачеву десять лет без права переписки с Маргарет Тэтчер»; «Тут уж, как говорится, из «Интернационала», слова не выкинешь»; «Кому еще неясно, что в случае успеха на выборах президента России Геннадию Зюганову придется работать в плотных слоях товарищеской атмосферы?» .

Аппликация совмещает в себе два, вида речевого поведения — механическое, представляющее собой воспроизводство готовых речевых штампов. Например: (в билетной кассе): «Два до Москвы», (в магазине) «Два молока»), и творческое, «не боящееся» экспериментировать с языком. Использованием аппликации достигается сразу несколько целей: создается иллюзия живого общения, автор демонстрирует свое остроумие, оживляется «стершийся» от многократного употребления устойчивого выражения образ, текст украшается еще одной фигурой. Однако журналист должен следить, чтобы в погоне за выразительностью не возникало двусмысленности и стилистических недочетов вроде: «Поэтому не стоит возмущаться, господа-джентльмены; когда русские яйца — в кои веки — осмеливаются учить американских куриц инспекции» .

Аппликация не только отражает массовое сознание, но и участвует в его формировании, поэтому фамильярные фразы типа: «Сколько стоит «договор на четверых; «Они то на троих делили нашу Державу, то сейчас хотят на троих собрать» — выдают недостаток вкуса и здравого смысла у автора.

Наконец, структурно-графические выделения. К ним относятся сегментация, парцелляция и эпифраз. С помощью этих фигур внимание читателя обращается на один из компонентов высказывания, который в общем потоке речи мог бы остаться незамеченным.

Сегментация — это вынесение важного для автора компонента высказывания в начало фразы и превращение его в самостоятельное назывное предложение (так называемый именительный представления), а затем дублирование его местоимением в оставшейся части фразы, например: «Обмен купюр: неужели все напрасно?» .

Парцелляция — в письменном тексте отделение точкой одного или нескольких последних слов высказывания для привлечения к ним внимания читателя и придания им нового звучания, например: «Процесс пошел. Вспять?» .

Эпифраз, или присоединение, — добавочное, уточняющее предложение или словосочетание, присоединяемое к уже законченному предложению, например: «Кто мог бы подумать, что вопрос об этом поставят боннские политики, да еще социал-демократы?» .

Из трех фигур только эпифраз дает приращение информации, а остальные просто предоставляют журналисту возможность расставить логические акценты.

Особую роль в любом выразительном тексте играют сравнения. В прессе они обычно оформляются как структурно и графически выделенные сравнительные обороты (предложения) или вводятся лексемами «наподобие», «похож», «напоминает», например: «В древние времена на Руси относились к бороде так же фанатично, как большевики к партбилету»; «Но она мало похожа на систему в строгом смысле слова. Скорее — на некую суспензию, без жесткой внутренней связи элементов». Еще античными логиками было строжайше запрещено использовать сравнения и метафоры для доказательства. Считалось, что они искажают мысль, ибо выдают за тождественные те предметы, которые лишь подобны. Поэтому и кажутся в газете неуместными фразы типа: «Вместе с землей, как крепостных «на вывоз», он раздал в плен инородцам тридцать миллионов цветущего русского населения». Все фигуры речи благодаря их формульной отточенности и завершенности прекрасно подходят для газетных заголовков, поэтому содержащие их фразы нередко оказываются графически выделенными, с них начинает читатель знакомство с газетой, их замечает раньше других речевых приемов.

2.  Тропы.

Троп — это любая языковая единица, имеющая смещенное значение, т. е. второй план, просвечивающий за буквальным значением. Взаимодействие и взаимообогащение двух смыслов является источником выразительности.

Самое важное место среди тропов занимает метафора — перенос имени с одной реалии на другую на основании замеченного между ними сходства. Способность создавать метафоры — фундаментальное свойство человеческого сознания, поскольку человек познает мир, сопоставляя новое с уже известным, открывая в них общее и объединяя общим именем. С метафорой связаны многие операции по обработке знаний — их усвоение, преобразование, хранение и передача.

Кроме того, метафора служит одним из способов выражения оценки, а нередко приобретает статус аргумента в споре с оппонентами или при их обличении (по определению Н. Д. Арутюновой, «Метафора — это приговор без суда»).

Негативная оценка при использовании метафоры формируется за счет тех неблагоприятных для объекта метафоризации ассоциаций, которые сопровождают восприятие созданного автором образа: «С другой стороны, надо признать, что в общественном смысле деятельность «Правды», и «СР», и «Завтра» не совсем бесполезна: она канализирует накопившиеся в стране эмоциональные нечистоты. Конечно же, такая односторонность сантехнического сервиса возможна до определенной поры. Использование этой системы для подачи питьевой воды и позитивных идей не подходит» .

Образы, в которых осмысливается мир, как правило, стабильны и универсальны внутри одной культуры, что дало возможность американским исследователям Дж. Лакоффу и М. Джонсону выделить их и описать. Это образы вместилища, канала, машины, развития растения или человека, некоторых форм человеческой деятельности, такой простейшей, как двигательная (например, моргать, хлопать, скакать), или более сложных (строить, выращивать, воевать). Политика как неуловимое соединение умственной, речевой и социальной деятельности человека осмысляется в тех же базовых образах: машины и механизмов («ритм колебаний политического маятника», «предвыборная машина», «нейтронные ускорители реформ»), дороги как частного случая метафоры «канала» и связанных с ней средств передвижения («президентская гонка»,, «обочина жизни»), растения («ростки демократии», «корни национального конфликта»), войны («план торпедировался», «взрыв недовольства», «экономическая блокада»), более честной борьбы — спортивной («политический Олимп», «вступил в игру его главный соперник»). Наконец, особую роль в осмыслении политики как неискренней деятельности играет метафора театра или цирка («политическая арена», «политический фарс», «политический сценарий», «закулисные маневры»). Ломка общественной и экономической жизни часто приводит к изменению характера базового образа. Так, «броненосец брежневской экономики» сменяется «клячей российской экономики». Несмотря на то что образ от многократного употребления метафоры стирается, связанная с ним положительная или отрицательная оценка сохраняется, поэтому для одних и тех же явлений газеты разных направлений выбирают разные базовые образы, например, распад СССР демократическая пресса называет «делением счетов в коммунальной квартире», а коммунистическая — «метастазами суверенитетов». Доля тех или иных базовых образов в осмыслении политической ситуации в стране в разные эпохи может меняться. Так, при тоталитарных режимах возрастает роль военной метафоры, и этот факт не только отражает протекающие в обществе процессы, но и побуждает человека к деятельности в русле избранной метафорики. Как утверждают Дж. Лакофф и М. Джонсон, всей нашей деятельностью управляют нами же созданные метафоры. Поэтому журналист должен относиться к выбору метафорического обозначения так же, как шахматист относится к выбору хода.

Для общества, которое находится в стадии реформирования, сопровождающегося кризисными явлениями, типична метафора «болезненного состояния» или «медицинская метафора», получившая широкое распространение на страницах современной российской прессы: «паралич (импотенция) власти», «метастазы насилия», «вирус необольшевизма» и др. В некоторых случаях развернутые метафоры этого типа лежат в основе организации целых текстов: «Итак, мы  мягко говоря, доходим. Болячек накопилось столько, что удивительно, как еще дышим. Тут вам и гиперинфляционный криз, и энергетическая кома, и раковая опухоль коррупции, и эпидемия преступности. Не говоря уж о националистических психозах, недержании власти и истощении центральной нервной системы управления» .

Метафора может быть не только средством познания мира, но и украшением в речи. Даже стертые метафоры иногда осознаются журналистами как чересчур образные для газетного стиля. В этом случае в качестве, «извинения» за неуместное употребление эстетикогенного слова авторы используют кавычки, например: «Добавим к этому все рыбное многообразие морских «огородов», которые грабили браконьеры»; «Но чтобы стать действительно демократической оппозицией, «Яблоко» должно решительно спуститься с элитарно-политических «высот» в социальные «долины»...»; «Полуостров оказался прочно привязанным к украинской «колеснице».

Неверное понимание демократии как ослабления контроля, в том числе и за формой выражения мысли, привело к распространению в языке газеты физиологической метафоры типа «импотенция силового фактора». Грубая и бранная лексика намного экспрессивнее разговорной и даже жаргонной, так что физиологическая метафора прежде всего отражает накал страстей в обществе, однако журналистам не следует забывать, что соблюдение этических норм является важным принципом в любой цивилизованной стране.

К распространенным стилистическим ошибкам относится нарушение семантической сочетаемости между метафорической номинацией и связанными с нею словами. Необходимо, чтобы в словосочетании устанавливалась связь не только с переносным, но и с буквальным значением слова. Некорректны высказывания типа: «Ельцин выступил со своей предвыборной платформой», поскольку в буквальном значении слово «платформа» не сочетается со словом «выступать». Оживление стертых метафор, дающее интересные результаты в художественной литературе (например, у Маяковского банальное «время течет» трансформируется в «Волгу времени»), в газете не всегда оказывается уместным, особенно если название природного явления привлекается для обозначения сугубо бытовых ситуаций, как, например, возникшее из метафоры «лед тронулся» высказывание: «На замерзшей реке жилищных проблем начался ледоход». В этом случае вместо ожидаемого эффекта — поэтизации жилищных проблем — происходит обратное — депоэтизация ледохода. В отличие от поэта журналисту не нужно совершать переворотов в метафорике, однако это не означает снижения требовательности к языку.

Широко распространен в языке газеты каламбур, или игра слов, — остроумное высказывание, основанное на одновременной реализации в слове (словосочетании) прямого и переносного значений или на совпадении звучания слов (словосочетаний) с разными значениями, например: «Коммунистам в Татарстане ничего не светит, даже полумесяц» .

Вовлекая читателя в игру, журналист будит в нем интерес к своей речевой деятельности, проявляет себя как языковая личность и делает заявку на лидерство. Как и в любой другой ситуации, лидер может быть положительным или отрицательным героем. Употребляя грубые и откровенно пошлые каламбуры типа: «Отныне мы сможем вступить со всем миром прямо на улице в открытую связь. Телефонную, конечно», журналист явно нарушает нормы общения.

Еще один близкий метафоре троп — персонификация. Это перенесение на неживой предмет функций живого лица. Одним, из признаков дегуманизации современного общества является выворачивание этого тропа и создание антиперсонификации. Люди получают статус вещей, в результате чего появляются такие строки: «Город-герой встретил товарища Зюганова хлебом и солью и девушками в национальном смоленском убранстве». Отстраненное, ироническое отношение к жизни в этом случае перерастает в откровенный цинизм.

Из устной публичной речи в язык газеты проникает аллегория — такой способ повествования, при котором буквальный смысл целостного текста служит для того, чтобы указать на переносный смысл, передача которого является подлинной целью повествования, например: «Ельцин бросал вызов судьбе. А она его вызов не принимала — такая капризная дама, уступала ему без боя. Может, не хотела связываться». Аллегория позволяет сделать мысль об абстрактных сущностях конкретной и образной.

Конкурирующим с метафорой тропом является метонимия — перенос имени с одной реалии на другую по логической смежности. Под логической смежностью понимают соположенность во времени или пространстве, отношения причины и следствия, означаемого и означающего и им подобные, например: «Как сообщил в понедельник в Вашингтоне офис вице-президента Альберта Гора...» .

Ученые установили, что существуют два принципиально различных типа мышления — метафорический и Метонимический, за которые отвечают разные полушария головного мозга. Тот или иной тип мышления может доминировать у разных авторов, однако не только этим объясняется распространенность метонимии в газете. Этот троп позволяет экономить речевые усилия, поскольку предоставляет возможность заменять описательную конструкцию одним словом: «офис» вместо «сотрудники офиса», «ранний Ельцин» вместо «Ельцин раннего периода своей политической карьеры». Этим свойством объясняется широкое распространение метонимии в разговорной, речи. Выбирая данный троп, журналист решает несколько задач: вносит в язык газеты черты неподготовленности, разговорности, экономит место на газетной полосе, конкретизирует мысль. Другая сторона метонимии — способность обобщать — тоже оказывается полезной для газеты, поскольку позволяет не указывать на конкретных лиц. Так, например, при описании авиакатастрофы журналист может воспользоваться словами «земля» и «борт» («Однако и «земля» и «борт» считали себя зрячими» вместо указаний на конкретных сотрудников наземных служб слежения за полетом и членов экипажа. Заложенная в метонимии способность к деперсонификации позволяет передавать шутливое или ироническое отношение к человеку, например: «Касса пришла», — о человеке, выплачивающем деньги.

К метонимии очень близка синекдоха — перенос имени с целого на его часть и наоборот: «Над нашей территорией может беспрепятственно летать любой, кто достал «борт» и горючее». Синекдоха этого типа может проникать в газету из жаргонов или создаваться автором в соответствии с его саркастическим отношением к тому, что он описывает. В том и в другом случае она снижает стилистический статус, речи. Другая разновидность этого тропа — синекдоха числа, т. е. указание на единичный предмет для обозначения множества или наоборот, — обычно повышает стилистический ранг высказывания, поскольку единичный предмет, соединяющий в себе черты многих подобных предметов, существует лишь как абстракция, идеальный конструкт, и умозрительный, идеальный мир описывается текстами высокого стиля: «Указ оптимисты расценивают как хороший импульс для ударного труда российского пахаря на весенней борозде».

Использование синекдохи числа при описании отрицательно оцениваемых событий придает повествованию иронический оттенок: «Оскудевшее российское поле в лучшем случае получит раз в 30 удобрений меньше, чем в прежние, благополучные весны». Ироническая окраска может также создаваться антономазией — употреблением имени собственного в нарицательном значении или наоборот: «Примерно в то же время в Азове готовился к отъезду в неведомые Палестины некто Альберт Жуковский» .

Отстраненное ироническое повествование стало чуть ли не главной чертой альтернативной советской литературы. В процессе демократизации средств массовой информации образ независимого наблюдателя, не принимающего старой системы ценностей и не навязывающего своей, все подвергающего непредвзятому критическому анализу, появился на страницах печати. В связи с этим важную роль начинает играть антифразис — употребление слова или выражения, несущего в себе оценку, противоположную той, которая явствует из контекста. Так, в рассмотренном выше примере имя собственное «Палестина» с заложенной в нем высокой оценкой, (этот регион ассоциативно связан со святыми местами) употребляется вместо выражения «в неизвестном направлении», заключающего в себе отрицательную оценку. Антифразис имеет две разновидности: иронию (завышение оценки с целью ее понижения) и мейозис (занижение оценки с целью ее повышения). Так, фраза: «Короче, налицо некоторый повод для ликования крестьянства» — явно иронична, поскольку слово «ликование» относится к высокому стилю и содержит завышенную оценку того бытового явления, которое оно называет. Напротив, в предложении: «Мы (Эквадор. — Авт.) чувствуем свою вину за то, что банановая кожура очень часто появляется на московских улицах»— притворно занижена самооценка, т. е. читатель имеет дело с мейозисом.

Предельным, наиболее резким и жестким выражением иронии является сарказм: «Затем новенький кандидат в президенты вышел на улицу пообщаться в капелистый апрельский день с народом, часть которого охраняли спецслужбы, да так бдительно, что улица Куйбышева (Ильинка) была запружена спецмашинами и людьми в добротных черных пальто».

        Прием аллюзии.

 Аллюзия в строгом смысле не является тропом или фигурой. Она представляет собой прием текстообразования, заключающийся в соотнесении создаваемого текста с каким-либо прецедентным фактом — литературным или историческим. Аллюзия — это намек на известные обстоятельства или тексты. Содержащие аллюзию высказывания помимо буквального смысла имеют второй план, заставляющий слушателя обратиться к тем или иным воспоминаниям, ощущением, ассоциациям. Текст как бы приобретает второе измерение, «вставляется» в культуру, что и породило термин «вертикальный контекст».

По содержанию аллюзии подразделяются на исторические и литературные. Первые строятся на упоминании исторического события или лица. Литературные аллюзии основаны на включении цитат из прецедентных текстов (часто в измененном виде), а также на упоминании названия, персонажа какого-либо литературного произведения либо эпизода из него. Встречаются и смешанные аллюзии, обладающие признаками как исторической, так и литературной аллюзии: «После августа девяносто первого в одно мгновение не стало трех китов, на которых все держалось: рухнула партия, развалилось союзное государство, приказала долго жить социалистическая ориентация. Все смешалось в России» .

В газетных текстах используются следующие разновидности литературной аллюзии:

1. Литературные цитаты-реминисценции, имена персонажей, названия произведений и т. д.: «Человек — это звучит горько»; «Все счастливые жители нашей деревни похожи друг на друга, а несчастные? Каждый «по-своему» .

2. Видоизмененные высказывания ученых, политиков, деятелей культуры и т. д.: «Возникла почти революционная ситуация, когда низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут управлять . никак. Ни по-старому, ни по-новому» .

3. Библеизмы (факты, имена, фразы из Ветхого и Нового. Завета): «Служба воздушного движения грубо нарушила наставления по производству полетов — своего рода «Отче наш» авиаторов» .

4. Цитаты, в том числе трансформированные, из популярных песен: «Любимый урка может спать спокойно»; «Что ж в июне капитан может стать майором»

5. Измененные названия теле- и видеофильмов, фразы из популярных фильмов и телепрограмм, рекламы: «Виртуальный офис — это реальность»; «Внимание: всем послам!»; «Куриные окорочка все-таки полетят в Россию» .

6. Трансформированные крылатые выражения: «Теперь все будет просто: пришел, увидел, поменял»; «Третья сила» умерла. Да здравствует «Третья сила»?» .

7. Названия живописных полотен, скульптур и других произведений искусства: «Однако юные бойцы оппозиции отвергают насилие и уверяют, что не возьмут в руки оружие пролетариата»; «Перекуем Иванов на Абаев» .

Разумеется, здесь перечислены далеко не все разновидности литературной аллюзии. Но и по приведенным примерам видно, что вертикальный контекст в печати нередко строится из компонентов так называемой массовой культуры. Это вполне естественно для данной сферы общения: пресса ориентирована на массового адресата. Последнее, несомненно, сказывается на «качестве» аллюзий: ведь для того, чтобы разгадать «аллюзийный ребус», нужно понять смысл аллюзии и хотя бы приблизительно знать ее источник.

И все же в печати часто встречаются сложно построенные, эстетически привлекательные, насыщенные глубоким смыслом аллюзии. Такие аллюзии чаще всего многофункциональны: они раздвигают временные рамки и расширяют культурное пространство текста; обогащают его смысловыми и эмоциональными оттенками (в том числе создают предпосылки для возникновения у читателя разнообразных ассоциаций); служат средством выражения оценки и создания комического эффекта; используются для усиления аргументации; наконец, способствуют формированию имиджа журналиста как человека высокой культуры. «Звезда, под которой родился будущий член Политбюро, оказалась пятиконечной, красной и счастливой. Он принадлежал к первому чисто советскому поколению, с младых ногтей убежденному в том, что учение Маркса всесильно, потому что верно, а верно, потому что всесильно». Типично аллюзийный прием — «расширение» известного ленинского высказывания о марксизме путем перестановки слов, обозначающих причину и следствие, — значительно модифицирует смысл фразы и придает ей характер иронической оценки.

Как и вообще в прессе, в сфере создания и использования аллюзий в печати наряду с тенденцией к экспрессивности (которая здесь, несомненно, является ведущей) действует и тенденция к стандартизованности. Создаются своего рода аллюзийные стереотипы, которые с небольшими видоизменениями (или вообще без изменений) тиражируются разными изданиями: «Любимый урка может спать спокойно»— «Любимый город может спать спокойно?»; «Сколь бы фантастически много денег ни было — Боливар не вынесет двоих» — «Боливар не вынесет двоих». Все сказанное об аллюзиях еще раз подтверждает вывод В. Г. Костомарова о природе языка, прессы: «Явным отличием газетного языка служит то, что вследствие высокой и интенсивной воспроизводимости отдельных вырабатываемых средств языка он как раз не претендует на их закрепление и, напротив, императивно тяготеет к их непрерывному обновлению» .

Действие в средствах массовой информации двух тенденций — к стандартизованности и экспрессивности, — разумеется, не ограничивается использованием тропов и фигур речи. Например, стремление к речевой выразительности нередко проявляется в создании новых наименований, отсутствующих в словаре, — окказионализмов. Вот несколько примеров из газет последних лет: путчелюб, кинороддом, гайдарономика, съезданутый, восъмидерасты, коржаковизм, демократ-расстрига. На следующий день после произошедшего несколько лет назад катастрофического падения курса рубля газеты выходили с заголовками типа: Рублепад; Отрублилисъ.

Стремление к экспрессии порой приводит к противоположному результату — к созданию штампа, одному из воплощений стандарта. Штампы были очень широко распространены в печати советского периода. Штамп представляет собой изначально образное, но в силу своего постоянного употребления утратившее свою экспрессию выражение. Наиболее яркий пример штампа — это не так давно часто встречавшиеся на страницах газет метафоры и перифразы (описательные обороты, заменяющие прямые наименования), наподобие следующих: черное золото (нефть) зеленый часовой (лес), флагман индустрии, эстафета поколений, правофланговые пятилетки, труженики полей, работники прилавка. Штамп — это «окаменелая фразеология», в которой неправомерно продолжают «усматривать стилистическое назначение воздействия»

Именно псевдообразность штампа служит основной Причиной его негативной оценки, которая, кстати, может быть выражена не только прямым оценочным суждением, но и пародией или оценкой-образом в художественном тексте, ср.: «Нацелив на верстку острый свой карандаш, Ермолкин пристально вглядывался в напечатанные слова и ястребом кидался, если попадалось среди них хоть одно живое. Все обыкновенные слова казались ему недостойными нашей необыкновенной эпохи, и он тут же выправлял слово «дом» на «здание» или «строение», «красноармеец» на «красный воин». Не было у него в газете ни крестьян, ни лошадей, ни верблюдов, а были труженики полей, конское поголовье и корабли пустыни. Люди, упомянутые в газете, не говорили, а заявляли, не спрашивали, а обращали своей вопрос. Немецких летчиков Ермолкин называл фашистскими стервятниками, советских летчиков — сталинскими соколами, а небо — воздушным бассейном или пятым океаном. Особое место занимало у него в словаре слово «золото». Золотом называлось все, что возможно. Уголь и нефть — «черное золото». Хлопок — «белое золото», газ — «голубое золото». Говорят, однажды ему попала заметка о старателях, добытчиках золота, он вернул заметку ответственному секретарю с вопросом, какое именно золото имеется в виду. Тот ответил: обыкновенное. Так потом и было написано в газете: добытчики золота обыкновенного» (Войнович В. Претендент на престол). Данная оценка-образ позволяет судить и о других причинах (помимо псевдоэкспрессии) негативной оценки штампов. Это, например, их идеологизированная оценочность; оттенки псевдопатетики, привносимые ими в текст; наконец, возможность использования их в качестве одного из средств языковой лжи и демагогии.

Штампы не следует смешивать с клише — «положительными конструктивными единицами» (Н. Н. Кохтев), которые представляют собой не претендующие на образность и экспрессивность обороты, служащие для экономии мыслительных усилий, упрощения операций по созданию и восприятию текста, без которых, как отмечал швейцарский лингвист Ш. Балли, нельзя было бы писать «быстро и правильно». Это сочетания типа: мирное сосуществование, понижение уровня -жизни, государственное, регулирование цен. Часто они создаются по типовым моделям на основе базовых слов: проблема (научная, хозяйственная, правовая); вопрос (балканский, сложный, бытовой); дух (времени, перемен); мир (науки, бизнеса, детства).

Наряду с действием тенденций к стандарту и экспрессии одной из характерных черт дискурса периодической печати является полистилизм — возможность использования языковых средств, различных по стилевой принадлежности и нормативному статусу: книжных и разговорных, относящихся к основному фонду словаря и.его периферии, пафосных и сниженных, терминов и жаргонизмов. Важно, чтобы их употребление диктовалось критериями «уместности и сообразности», а не языковым вкусом лингвистически невзыскательного читателя и тем более не стремлением к подражанию языку улицы». Средства массовой информации в значительной степени определяют нормы языка и общения, и тем более велика их ответственность за то, чтобы эти нормы отвечали лучшим культурным традициям.

        1.2 Типы политического текста.

Определяя политический текст, необходимо сказать о реципиенте, т.е. политической аудитории. Под политической аудиторией автор понимает аудиторию, которая в силу тех или иных причин является читателем, слушателем политического текста. Эта аудитория по ряду признаков отличается от аудитории других текстовых жанров. Среди формально-риторических средств существуют два основных способа убеждения аудитории, которые обычно используются политиками в их текстах. Это путь убеждения с помощью логически непротиворечивых утверждений и путь создания эмоционального напряжения.

В каждой политической статье, написанной на любую тему и любым автором, можно выделить комплекс идей, с помощью которых автор осмысляет действительность, а также набор лексических и риторических средств, с помощью которых автор оформляет свои рассуждения. Так, либеральный комплекс идей в политических статьях обслуживают вполне определенная лексика (клише, лозунги) и вполне определенные стилистические, риторические средства. То же самое и с фашистской, и со всякой другой идеологией. Идеи и формальные средства неразрывно связаны, и мы можем говорить об особом феномене политического текста - идейно-стилистическом комплексе. Обычно в политической статье можно выделить всего один такой идейно-стилистический комплекс. Именно определенная идейная база и соответствующие ей риторические средства оформляют текст в некое подобие целого, придают ему внутреннее единство.

Во всяком политическом тексте есть образы, которые вырастают из прямых характеристик, даваемых автором текста тому или иному социальному, политическому феномену, а есть образы, которые возникают из характеристик косвенных, как бы вырастающие из априорных посылок, лежащих в основе авторских деклараций. К первому типу образов обычно относится образ общества. Дело в том, что любой автор политических текстов пытается нарисовать свою картину мира, в верности, в «объективности» которой он старается убедить свою аудиторию. И в этой картине мира обязательно присутствуют рассуждения на тему: каково общество на момент написания текста, каким оно должно быть.

По мнению А.И. Волкова, воздействие политического текста на общественное сознание трудно переоценить: политические институты власти с помощью текста навязывают понимание социальной ситуации, и, что более существенно, оказывают влияние на формирование мировоззрения. Значимость политического текста проявляется именно в том, что он определяет мировоззрение индивида и тем самым управляет им. Поэтому использование письменного сообщения в политической игре может быть одновременно манипуляцией намерениями индивида. Основным предназначением политического текста является создание благоприятных условий осуществления, поскольку только в этом случае политический текст является инструментом позитивных социальных преобразований. Именно поэтому текст, в котором содержится обещание социальных свобод, как правило, обладает значительной иллокутивной силой. Для того чтобы выяснить, действительно ли данный текст отвечает связанным с ним ожиданиям, следует уточнить, в какой мере его иллокутивная сила соответствует перлокутивному эффекту. То есть, экспликация намерения в тексте должна быть дополнена дескрипцией реальности, которая выявит, действительно ли использование данного текста будет способствовать осуществлению данного намерения.

Проявление регулятивных свойств политического текста обусловлено конвенциальностью понимания. Коммуникативные конвенции, возникающие в рамках социального взаимодействия, являются предпосылкой для использования письменной информации. Отсюда причина воздействия политического текста состоит не в том, что он обладает какими-либо особенными свойствами, а в том, что в конкретной социальной ситуации появляется потребность согласования намерений и действий. Для того чтобы реализовалось намерение, необходимы социальные механизмы, назначением которых является воплощение замыслов, имплицитно заданных в тексте. Поэтому проявление регулятивности текста в рамках социальной коммуникации связано с функционированием институтов власти, которые применяют текст как средство социального воздействия.

В изучении политических текстов стоит отметить работу М.В. Гавриловой, в которой она говорит о том, что при переходе России к президентской системе правления, развитии информационного общества потребовалась выработка новой политической риторики. В данном случае М.В. Гаврилова изучает президентский дискурс, который обладает характерными чертами. Нас в данной работе интересуют следующие: 1) президентская речь интерпретируется как политическое действие; 2) выступление президента; 3) для выступлений политического лидера характерно сложное взаимовлияние и взаимозависимость устной и письменной формы речи; 4) президентский текст опосредован СМИ; 5) определенный тематический репертуар. Автор подчеркивает, что в выступлениях российских президентов мы можем наблюдать взаимодействие признаков: по форме - устная (спонтанность, необратимость, многоканальность)/письменная речь (планирование текста, явственная структура содержания), по содержанию - книжный стиль (официальный характер, самостоятельность текста, скрупулезная предварительная подготовка)/разговорная речь (зависимость от ситуации). Разговорная лексика, разрыв синтаксических связей на фоне книжного текста ощущаются как проявление личного начала и несут определенное воздействие на адресата.

        1.3  Политический предвыборный текст.

Среди всего разнообразия политических текстов можно выделить политические предвыборные тексты. Несомненно, политические предвыборные тексты являются одним из важнейших направлений предвыборной агитации. Уже из самого названия следует, что используются они в области политики для побуждения людей голосовать, делать свой выбор, отдавать своё предпочтение. Это важная часть политического процесса в странах, где допускается реклама кандидатов на выборные посты, так как именно они определяют наше восприятие политической реальности. Политические предвыборные тексты представляют собой речевую реализацию феномена манипуляции, и потому их изучение актуально с лингвистической точки зрения. Любые агитационные материалы имеют явную цель - побудить избирателя проголосовать за того или иного кандидата. Но кроме этой явной цели они имеют еще и цель завуалированную - выстроить такой образ кандидата, который был бы релевантен архетипам, существующим в коллективном бессознательном.

Основными функциями политического текста является информирование, убеждение и побуждение (мобилизация) к действию (голосованию) в отношении кандидата. Но для начала она должна «привлечь к себе внимание». Как известно, человеческое внимание привлекает то, что ему нравится, пугает его и что связано с риском. Факт того, что мы вовлечены в процесс необходимости сделать выбор и эмоциональная вовлечённость привлекает наше внимание не меньше, чем в ситуациях значимости для нас рекламируемого объекта.

Основная задача информационной функции - передать достаточную информацию о кандидате. Информация должна быть правдоподобной, понятной и запоминающейся, переданной адекватным языком.

Убеждающая функция говорит сама за себя - текст должен быть убедительным. Для этого он должен обладать логикой, затрагивать эмоциональную сферу, иметь как объективное, так и личностное значение, текст должен запоминаться.

И, наконец, третья функция политического текста - побуждающая. Создать образ - ещё не достаточно. Необходимо, чтобы этот образ стимулировал избирателей к действию, чтобы данный текст стал мотивом к поддержанию на выборах именно этого кандидата.

Таким образом, задача текста состоит в том, чтобы привлечь избирателя, дать ему как можно более полную, достаточную информацию, которая сможет его убедить и, в конечном итоге, побудить к действию.

Текст представляет собой систему, объединяющую основные текстовые элементы исследуемой области науки. Текст - это произведение речетворческого процесса, обладающее такими особенностями, как завершенность и системность. Одна из основных характеристик текста - его целенаправленность, прагматическая установка, изначальный информационный посыл.

Тест воспринимается людьми как сложное устройство, хранящее многообразные коды, способные трансформировать получаемые сообщения и порождать новые. Тест - внутренняя замкнутая знаково-языковая система, обладающая целостностью и побудительной энергетикой к реципиенту. Диалогичность текст связана с такими моментами, как наличие автора и адресата, с одной стороны, и умения адресата верно декодировать заложенный изначально в структуру текста код.

Текст информационно-насыщен, он рассчитан на то, что его смогут верно истолковать, получить необходимую информацию и, кроме того, долю эмоционального воздействия: насыщенность эмоционального восприятия будет обуславливаться рядом таких факторов, как эмоциональный посыл повествующего, семантическое структурирование и подача текста, степень осведомленности и психического состояния получателя информации.

Таким образом, политический текст - это коммуникативно-направленная структура, организованная по законам и правилам политической коммуникации, имеющая открытые границы, встроенная в коммуникативное пространство социально-политической деятельности.

Тексты пытаются затронуть как эмоциональную, так и смысловую сторону, апеллируют не только к чувствам, но и к логике, к мыслям. Они выполняют информационную, убеждающую и побуждающую функцию, в них используются запоминающиеся слоганы, комбинировалась визуальная и аудио информация. Политические тексты формируют представление о субъектах политического процесса, отношение к ним избирателей.

II. Практическая часть

2.1 Анализ речи политического деятеля (Жириновский)

Немного найдется выдающихся политиков, чьи имена становились бы нарицательными еще при их жизни. Как ни странно, Жириновский относится именно к этой категории. «Вы словно Жириновский», «у вас манеры Жириновского», «вы мне напоминаете Жириновского» -- такие выражения теперь не редки. И те, кто их произносит, еще не дают себе отчета в том, насколько серьезное значение они придают человеку, о котором предпочитают всегда говорить несерьезно. В этом-то и заключается некоторая странность феномена Жириновского: он слишком серьезен как реальность, и слишком несерьезен как образ, витающий в воображении его недоброжелателей. В глазах же простого народа Жириновский был, есть и будет защитником народа, даже, несмотря на противоречивые мнения аналитиков и недоброжелателей.

Рассмотрим положительные черты Владимира Вольфовича:

- отличный ритор и оратор

- присутствует захватывающая энергия

- на всё имеет свою точку зрения

- отражает теневые стороны общества

- чётко разграничивает личную жизнь и работу

- знание структуры своей работы

Существует два нелестных мнения конкурентов Владимира Вольфовича.

Мнение первое: Жириновский -- человек несерьезный, «шут», «ненормальный», «сумасшедший» или просто «больной человек» (психически больной, имеется ввиду). Субъективизм таких выводов слишком очевиден. Может ли «несерьезный» политик создать столь серьезную партию, с которой считается даже нынешнее правительство и о которой с полной серьезностью говорят на Западе? Может ли «шут» или «ненормальный» добиться таких успехов на поприще политики, оставив при этом с носом своих откровенных конкурентов? Совершенно ясно, что противники Жириновского в данном случае стремятся выдать желаемое за действительное. Хотя не исключено и то, что действительное здесь не осознается ими достаточно отчетливо. Однако, пытаясь хоть как-то объяснить очевидные успехи ненавистного им политика, они создают второе, «дополнительное» мнение.

Итак, мнение второе: Жириновский -- дешевый популист, человек наглый и беспринципный, откровенно водящий за нос своих избирателей и одурачивающий их невыполнимыми обещаниями. Иначе говоря, пропаганда Жириновского якобы не сдерживается никакими моральными нормами, потому и дает столь ощутимый результат.

Исходя из мнений, представленных выше, можно выделить следующие отрицательные черты Жириновского:

- чрезмерная, отпугивающая эмоциональность, резкость

- предпочитает решать некоторые конфликты кулаками

- предпочитает быть двуличным, когда речь заходит о президенте

- игра на публику

Важной составляющей речевого имиджа Жириновского является то, что он может позволить себе высказаться на любую тему практически в любой форме. Это «право» Жириновский заслужил в течение своей политической карьеры. В начале 1990-х годов он обещал россиянам райскую жизнь, обливал соком в прямом телеэфире губернатора Нижегородской области Бориса Немцова, выступал с резкими ксенофобскими заявлениями. В итоге в массовом сознании сформировался образ политика, способного на яркие, нетривиальные решения и фразы.

Любимые риторические приемы Жириновского:

Подмена тезиса (аргументы в пользу ложного утверждения): «…в магазинах - импортное продовольствие. Вот наше с вами отношение к сельскому хозяйству».

Использование ложных и недоказанных аргументов: «здесь (в Думе) должны сидеть 90 процентов юристов»

Намеренное запутывание: «Кто виноват, что мы рожаем урода? Или наоборот. Вот ведь до чего дошло».

Аргументы к публике и личности (личные нападки на оппонентов): «Я для вас как пастух, вас веду и веду все и никак не доведу до точки, до ручки, чтобы вы прозрели, наконец»

Аргументы «к палке» (угроза неприятными последствиями): «будем до выборов понижать страховки, а после выборов количество мест будет увеличиваться в моргах.

Аргументы к жалости (возбуждение в слушателях сочувствия): «они живут в халупах, где нет воды, мы им еще воду не дали…»

Встречаются в речи Жириновского и такие уловки, как умышленный уход от темы, попытки замаскировать основную мысль в гуще деталей и т.п. (например, рассуждения про аборты, про уродов и про бандитов в Государственной Думе).

Итак, можно сделать несколько выводов об особенностях речи В. В. Жириновского:

- четкая трехчастная композиция текста выступления с однотипными концовками;

- эмоционально окрашенная лексика;

- наступательная тактика речи;

- пафосная интонация; разговорный стиль;

- риторические вопросы;

- приемы некорректной аргументации;

- жестко-объективированная речь;

- выступление монолитное, напористое и провокационное, местами оскорбительное для аудитории;

- частое использование аргументов к «палке», жалости и личности;

- стержень речи лидера ЛДПР - социальное обличение и разоблачение.

Отрывок из предвыборного выступления В. В. Жириновского

"....Как корабль назовешь, так он и поплывет. Все зависит от фамилий. При Брежневе страна у нас была какая? Бережливая. Газом, нефтью, недрами не разбрасывались. Мы до сих пор живем тем, что тогда сберегли. Сейчас воруют-воруют, не могут до конца своровать. Судоходные корабли, вполне приличные давно продали за бесценок На простаивающих заводах и фабриках со станками и цвет метом быстро разобрались а металл до сих пор воруют. Еще потомкам достанется. При Черненко страна у нас начала чернеть. При Горбачеве совсем сгорбилась. А что же такое Ельцин – это ель, совсем зеленое.  Молодая, неопытная демократия. Потом мы стали на путь истинный. И вот теперь самое время выбрать такую партию, вождем которой является человек с нужной фамилией. Вот мой оппонент. Вы знаете как его фамилия, задумайтесь - это вам ни о чем не говорит? Ну -у напрягите свой мозг, он же внук Сталина! Да – да, не удивляйтесь, я раскопал всю его подноготную. Помните, какая у Сталина была настоящая фамилия – Зюгашвили. Швили по грузинский значит -сын. А вот что означает слово «зюга», лучше спросить у чеченцев. Я знаю много языков и это во многом мне помогает. Например я в совершенстве владею турецким..."

Примеры средств речевой выразительности из высказываний Жириновского:

фигуры речи: "....Как корабль назовешь, так он и поплывет."

"Наши чудаки-руководители отдали Порт-Артур младшему брату, сейчас младший брат планирует отобрать у старшего брата еще что-то."(оценочная лексика)

Дубитация: " Вот мой оппонент. Вы знаете как его фамилия, задумайтесь - это вам ни о чем не говорит?"

"Если Макдональдс - хорошее заведение, почему наши люди умирают в 57 лет?"

Объективизация: "Как его будет объезжать скорая помощь? Там полно снега." "Что такое пятьсот рублей? Пирожок можно купить."

Риторический вопрос: "Цена – жизнь человека. С какой стати мы должны отдавать жизни наших людей за вот такое поведение?" "Они будут висеть на столбах, эти наглецы. А как иначе?"

Коммуникация: "Я уже сказал премьер-министру, что пока Чубайс, Козырев, Федоров находятся в правительстве, это правительство не сможет ничего сделать."

Повтор: "Заставил так испугаться, так по другому посмотреть на Россию; И не один человек не выйдет отсюда, потому что здесь слово дает только председатель собрания. И никто не будет бегать у микрофонов и говорить, с какого он округа; мы в первые приняли участие в выборах и в первые, сразу же, на первых свободных выборах победителем оказалась партия  ЛДПР."

Тропы: " При Черненко страна у нас начала чернеть." "При Горбачеве совсем сгорбилась."(метафора)

" Еще не будучи занимаемым не одно должностное лицо, а просто лидер маленькой политической партии." (литота-преуменьшение)

Аллюзия: "У вас представление о 201 дивизии, как у Незнайки о Солнечном городе…"

Вывод:

В своих речах Жириновский В.В. проявляет себя в роли активного оратора, с речью, практически революционера, побуждающей к каким либо действиям.

В своих выступлениях делает много акцентов на исторические, социально-бытовые, политические факты и проблемы. Практически всегда его речь читается на одном дыхании. Это, пожалуй, основной момент его выступлений. Он всё время держит аудиторию в напряжении и лишь иногда, чтобы плавно перейти на новую смысловую связь он делает короткие паузы.

Практически все речи Владимира Вольфовича состоят из сложных предложений, односложные предложения в его речах встречаются довольно редко, так как в них он не может выразить всей полноты своей мысли, которой он хочет донести до слушателей. Также в его митинговых речах часто можно встретить предложения с яркой «призывающей» направленностью.

Свои речи Жириновский чётко подготавливает к определенной аудитории.

Она агрессивна для молодых, пронизана историческими фактами для пожилых людей. Жириновский В.В. не сторонник коротких речей, правило: «краткость – сестра таланта!» – явно не для него. Особое место в его речах занимает качественное завершение, благодаря которому хочется ещё раз послушать речь такого политика. И в то же время его речь рассчитана не на интеллектуальную публику, т. к. он использует недовольство простых людей нерешенными бытовыми проблемами. Он оратор низов. Но чем лучше будет жить общество, чем образованнее будет его основной состав, тем менее популярен будет оратор типа Жириновского.

Заключение:

В первую очередь следует отметить, что тема, посвященная проблемам использования различных стилистических приемов в общественно-политических текстах, была выбрана не случайно. Дело в том, что изучение данных проблем в общем смысле является весьма востребованным.

        Цели и задачи в работе были достигнуты и решены, так как в ходе работы, были выявлены различные приемы, использующиеся в общественно-политических текстах. Кроме этого были рассмотрены особенности понятий текста и дискурса, а именно то, что понятие текст многогранно и может рассматриваться с разных точек зрения, включая и текст в речи, что подразумевает дискурс. Термины «текст» и «дискурс» обозначают в современной лингвистике близкие по значению понятия когнитивного (лингвопсихологического) направления науки о языке, но дискурс является экстравертной фигурой коммуникации, представляя совокупность вербальных форм практики организации и оформления содержания коммуникации представителей определённой лингвокультурной общности, а текст – интровертной фигурой коммуникации, представляя совокупность правил лингвистической и экстралингвистической организации содержания коммуникации представителей определённой лингвокультурной общности. Далее рассматривается более подробно общественно-политические тексты, их виды и языковые приемы, характерные для данных типов. Что касается самого определения общественно - политических текстов, то это, прежде всего, выражение определенной точки зрения по какому - либо вопросу. Он призван создать некоторое умонастроение, опровергнуть те или иные взгляды, укрепить приверженность каким-либо принципам, сломать предубеждение. Иными словами, общественно-политический текст предназначен для агитационно-пропагандистского воздействия на аудиторию. Как стало известно общественно-политические тексты делятся на: официально-деловые материалы, информационно-описательные материалы, и публицистические статьи. Для документально-деловых материалов характерно обилие специальной терминологии, использование реалий, употребление особых устойчивых оборотов речи (клише). Информационно-описательные материалы содержат термины, реалии, цитаты, лексику и выражения, связанные с текущими политическими событиями. В публицистических материалах (в узком смысле слова) используются крылатые слова, изречения. Таким образом, область общественно-политических отношений составляет большой интерес для переводческого процесса передачи информации.

Список литературы

1. Алексеева Т.К., Дарская В.Г., Лясецкая Л.А., Шилкова Т.Г. Деловой английский ч-1,2: Учеб. пособие для вузов. – М.: Вече, 2000. – 639 с.

2. Васильева А.Н. Газетно-публицистический стиль речи. Курс лекций по стилистике русского языка. - М., 1982. - 198 с.

3. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.

4. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. - М., 1970. - 384 с.