21 марта-начало нового года у адыгов

Начало нового года адыги издревле связывают с уникальным природным явлением – Днём весеннего равноденствия. Считалось, что именно с этого дня, 21 марта, когда свет и тьма разделяются поровну, начинаются обновления в природе: первый весенний гром, набухание почек на деревьях, буйное прорастание зелени.

В очередной раз празднование Нового года по адыгским традициям пройдет в Майкопе завтра, 21 марта, с 18 часов. А незадолго до этого, следуя традиции, по центральным улицам столицы Адыгеи проедут всадники-глашатаи, извещающие о наступлении праздника.

В республиканском Центре народной культуры сообщили, что программа празднования Нового года по адыгским обычаям традиционна и включает народные танцы, игрища, выступления фольклорных коллективов, представляющих не только адыгов, но и другие народы, живущие в Адыгее.

Согласно народному поверью, чем веселее пройдет Праздник весеннего равноденствия, тем щедрее земля будет к людям. Мы желаем, чтобы на вашем празднике было много улыбок, чтобы в каждый дом и в каждую семью были вхожи радость и благополучие, мир и добро!

Узнать больше о древних обычаях адыгов празднования Нового года могут посетители Официального сайта Постпредства Адыгеи при Президенте РФ. Вашему вниманию представляем статью из Адыгского календаря, которая была составлена Газием Чемсо по материалу этнографа, академика М.А. Меретукова:

22 марта вечером глашатай, сидя на муле, объезжал аул и оповещал о наступлении Нового года, поздравляя с праздником и приглашая и млад и стар собраться на следующий день, пока еще солнце не взошло у Святого дерева «Чъыгыудж» (буквально: танцующее дерево).

В тот же вечер молодые парни и девушки собирались и ходили по дворам с факелами, от дома к дому, распевая обрядную песню, в которой разносилась хвала грядущему году, выражалась надежда на добрый урожай.

Население приветствовало молодежь восторженно, одаривало её сладостями, добрыми пожеланиями в наступающем году. Люди в эту ночь не спали, бодрствовали. В очагах горел огонь, сквозь небольшие окна каждого жилища пробивался на улицу свет. А к утру весь народ, распевая песни, толпами тянулся к «танцующему дереву».

Святое дерево, могучий ствол которого едва ли могло охватить взявшись за руки несколько человек, заранее украшалось разноцветными лоскутками, игрушками и, непременно, растянутой сырой шкурой разделанного домашнего животного.

Все собравшиеся становились лицом на восток – к восходу солнца. Вперед выдвигался один из самых уважаемых старейшин аула, державший одной рукой «Хьалыжъу» (пирог с сыром), другой рукой – наполненный «Бахъсымэ» (хмельной напиток из проса) рог, а рядом по обе стороны стояли два подростка – мальчик и девочка.

Все вытягивают руки в сторону солнца, а старейшина, глядя на восходящее солнце, произносит «хъохъу» (здравицу) в честь Нового года: «Входи в наш дом, неся с собой счастье и добро, чтобы болезни обходили нас и над нами сияло мирное небо, чтобы наш очаг был полон пищи, и всё, что душе угодно, оказывалось в наших руках. Скажем «амин», чтобы грядущий год стал для всех нас счастливым».

После хъохъу люди рассаживались группами, выкладывали из своих сумок пищу, благословляя в тостах новый год, ели и пили бахъсымэ, после чего, взявшись за руки, исполняли круговой обрядный танец «удж», пели новогоднюю песню. Молодые джигиты гарцевали на лошадях.