Организация второго ополчения и освобождение Москвы от польских интервентов. 1612. Извлечение из Нового летописца. 1626—1630 7 класс. Текст документа и задания в группах
методическая разработка по истории (7 класс) на тему

1. Прочтите документ. Уточняйте друг у друга или у учителя, что вам неясно.
2. Найдите на карте все упоминаемые географические названия.
3. Объясните слова: латинство, нижегородцы, вяземцы, жалование, поприще, бить челом, ратные люди?
4. Объясните, почему даты двойные?
5. Пользуясь изложением событий в документе нарисуйте комикс “Освобождение Москвы и окончание Смутного времени”. Подпишите под каждым рисунком, какие события вы изображаете.
6. Как автор объясняет избрание на царство именно Михаила Романова?

О присылке из Нижнего Новгорода [послов] к князю Дмитрию Михайловичу, и о приходе в Нижний, и о собрании ратных людей. Во всех городах Московского государства, услышав о такой погибели душ под Москвой, о том скорбели и плакали и креста не целовали ни в каком городе, а помощи никто не мог дать. Из всех городов в одном городе, называемом Нижний Новгород, те нижегородцы, поревновав о православной христианской вере и не желая видеть православной веры в латинстве, начали мыслить, как бы помочь Московскому государству. Один из них нижегородец, имевший торговлю мясную, Козьма Минин, прозываемый Сухорук, возопил всем людям: «Если мы хотим помочь Московскому государству, то нам не пожалеть имущества своего, да не только имущества своего, но и не пожалеть дворы свои продавать и жен и детей закладывать, и бить челом, кто бы вступился за истинную православную веру и был бы у нас начальником». Нижегородцам [С. 365] же всем его слово было любо, и придумали послать бить челом к стольнику ко князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому архимандрита Печерского монастыря Феодосия да из всех чинов лучших людей. Князь же Дмитрий Михайлович в то время был у себя в вотчине, от Нижнего в 120 поприщах, лежал от ран. Архимандрит же и все нижегородцы пришли к князю Дмитрию Михайловичу и били ему челом со слезами, чтобы он ехал в Нижний Новгород и встал за православную христианскую веру и помощь бы оказал Московскому государству. Князь же Дмитрий их мысли был рад и хотел ехать тотчас, да зная у нижегородцев упрямство и непослушание воеводам, писал к ним, чтобы они выбрали из посадских людей, кому быть с ним у того великого дела и казну собирать, а с Кузьмою Мининым будет у них все уговорено. Тот же архимандрит и нижегородцы говорили князю Дмитрию, что у них в городе такого человека нет. Он же им говорил: «Есть у вас Кузьма Минин; тот бывал служилым человеком, ему то дело привычно». Нижегородцы, услышав такое слово, еще больше были рады, и пришли в Нижний, и возвестили все. Нижегородцы же тому обрадовались и начали Кузьме бить челом. Кузьма же им для [их] укрепления отказывал, [говоря, что] не хочет быть у такого дела. Они же его прилежно просили. Он же начал у них просить приговор, чтобы им во всем быть послушными и покорными и ратным людям давать деньги. Они же дали ему приговор. Он же написал приговор, чтобы не только у них брать имущество, но и жен и детей продавать, а ратным людям давать [деньги]. И взяв у них приговор, за их подписями, послал тот приговор ко князю Дмитрию тотчас затем, чтобы того приговора назад у него не взяли. В то же время пришли из Арзамаса от смолян челобитчики, чтобы их приняли к себе в Нижний. Нижегородцы же послали ко князю Дмитрию, и тех челобитчиков смолян к нему послали же и велели им бить ему челом, чтоб в Нижний шел не мешкая. Они же ко князю Дмитрию пришли и били ему челом, чтобы в Нижний шел не мешкая. Он же пошел в Нижний, а их отпустил вперед, а смолянам повелел идти в Нижний. На дороге же к нему пришли дорогобужане и вязьмичи. Он же пришел с ними в Нижний. Нижегородцы его встретили и приняли с великой честью. Смоляне же в Нижний пришли в то же время. Он же начал им давать жалование, что собирали в Нижнем.

О приезде из городов ратных людей и с казною из городов. В Нижнем же казны становилось мало. Он же начал писать по городам, в поморские и во все понизовые, чтобы им помогали идти на очищение Московского государства. В городах же, услышав, что в Нижнем собрание, рады были, и посылали к нему на совет, и многую казну к нему посылали, и свезли к нему из городов многую казну. Услышали же в городах ратные люди, что в Нижнем [C. 366] собираются все свободные люди, пошли из всех городов. 

 О преставлении патриарха Гермогена. Литовские люди, услышав в Москве, что в Нижнем Новгороде собираются ратные люди, посылали к патриарху, чтобы он писал, чтоб не ходили на Московское государство. Он же, новый великий государь исповедник, отвечал им: «Да будут те благословенны, которые идут на очищение Московского государства; а вы, окаянные московские изменники, будете прокляты». И после этого начали морить его голодом, и уморили голодной смертью, и предал свою праведную душу в руки Божий в лето 7120 (1612) году, месяца февраля в 17 день, и погребен был в Москве, в монастыре Чуда архистратига Михаила.

О приезде из Москвы от Трубецкого и от Заруцкого. Пришли же из-под Москвы от князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого да от Заруцкого дворяне и казаки, [и говорили], чтобы начальники со всей ратью шли под Москву не мешкая, потому что идет к Москве гетман Хоткеев. Князь Дмитрий Михайлович и Кузьма дали им жалование земское довольное и отпустили их назад, а сами начали вскоре подниматься.

О приходе под Москву и о битве. Наутро же с Яузы реки пошли под Москву. Князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой с ратными людьми встретил его [князя Дмитрия Михайловича] и звал его стоять к себе в острог. Он же ему отказал, [сказав], что отнюдь вместе с казаками [им] не стоять. И, придя, встали у Арбатских ворот, и встали по станам подле Каменного города, подле стены, и сделали острог, и окопали кругом рвом, и едва успели укрепиться до гетманского прихода. Князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой и казаки начали на князя Дмитрия Михайловича и на Кузьму и на ратных людей нелюбовь держать за то, что к ним в таборы не пошли…

Гетман же пришел под Москву и встал на Поклонной горе. Гетман же наступал всеми людьми, князь же Дмитрий и все воеводы, которые с ним пришли с ратными людьми, не могли против гетмана выстоять конными людьми, и повелели всей рати сойти с коней, и начали биться пешими; едва за руки не брались между собой, едва против них выстаивая. И был бой великий с утра до шестого часа; гетман же, видя против себя крепкое стояние московских людей, напустился на них всеми людьми, сотни и полки смял и втоптал в Москву реку. Едва сам князь Дмитрий с полком своим стоял против них. День же был близок к вечеру, и вложил Бог храбрость в немощного: пришел Кузьма Минин к князю Дмитрию Михайловичу и просил у него людей. Князь Дмитрий же ему ответил: «Бери кого хочешь». Он же взял ротмистра Хмелевского и три сотни дворянские, и перешел за Москву реку, и встал у Крымского двора. Тут же стояла у Крымского двора рота литовская конная да пешая. Кузьма же с теми сотнями напустился прямо на них. Они же были Богом гонимы и помощью Пречистой Богоматери и московских чудотворцев и, не дожидаясь их, побежали к таборам Хаткеевым, и рота роту смяла. И повелели стрелять казакам и стрельцам, и была стрельба на два часа так, что не слышно было, кто что говорит. Огонь же был и дым, как от пожара великого, гетман же был в великом ужасе и отошел к Пречистой Донской, и стоял всю ночь, не распрягая лошадей. Наутро же побежал от Москвы. Из-за срама же своего прямо в Литву пошел.

О съезде бояр и воевод. И приговорили всей ратью съезжаться на Неглинной. И тут же начали съезжаться и земское дело решать.

 О взятии Китай города. Литовским же людям начало в город быть утеснение великое: никуда их не выпускали. Голод же у них был великий, выпускали из города всяких людей. По милости же Всещедрого Бога [в день] на память Аверкия Великого пошли [ратные люди] приступом, и Китай [город] взяли, и многих литовских людей перебили.

О выводе бояр и сдаче Кремля. Литовские же люди, видя свое изнеможение и голод великий, град Кремль сдавать начали и начали уговариваться о том, чтобы их не перебили, полковникам же и ротмистрам и шляхте чтобы идти в полк к князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому… Сидение же было [их] в Москве таким жестоким, что не только собак и кошек ели, но и русских людей убивали. И не только русских людей убивали и ели, но и сами друг друга убивали и ели. Да не только живых людей убивали, но и мертвых из земли выкапывали: когда взяли Китай, то сами видели, глазами своими, что во многих чанах засолена была человечина.

 О посылке по городам [за выборными] к избранию государя. Начальники же и все люди, видя над собой милость Божию, начали думать, как бы им избрать государя на Московское государство праведного, чтобы дан был от Бога, а не от людей. И послали во все города Московского государства, чтобы ехали к Москве на избрание государя власти и бояре и всяких чинов люди.

Царство государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии в лето 7121 (1613) году. Пришли же изо всех городов и из монастырей к Москве митрополиты и архиепископы и всяких чинов всякие люди и начали избирать государя. И многое было волнение людям: каждый хотел по своему замыслу [380] делать, каждый про кого-то [своего] говорил, забыв писание: «Бог не только царство, но и власть кому хочет, тому дает; и кого Бог призовет, того и прославит». Было же волнение великое, и никто не смел произнести [имя], а если кто и хотел [это] сделать [то не мог]; коли Бог чему не повелел, то не угодно Ему было. Так благословил Бог и прославил племя и родство царское, достославного и святого и блаженной памяти государя царя и великого князя Федора Ивановича всея Русии племянника, благоверного и Богом избранного и Богом соблюдаемого от всех скорбей государя и великого князя Михаила Федоровича, всея Русии самодержца  сына великого боярского рода боярина Федора Никитича Юрьева. И положилась во всех людей мысль, не только в вельмож и служилых людей, но и в простых во всех православных христиан, и в сущих младенцев, и возопили все громогласно, что люб всем на Московское государство Михаил Федорович Юрьев. В тот же день была радость великая в Москве, и пришли в соборную апостольскую церковь Пречистой Богородицы, и служили молебны с звоном и со слезами. И была радость великая, как [будто] из тьмы люди вышли на свет. И кто может судьбы Божий испытать: иные подкупали и засылали, желая не в свою степень [встать]. Бог же того не изволил. Он же [Михаил Федорович], благочестивый государь, того и в мыслях не имел и не хотел: был он в то время у себя в вотчине, того и не ведая, да Богу он угоден был. И заочно помазал его Бог елеем святым и нарек его царем.