Историческая сатира маргиналии Начало Руси
занимательные факты по истории (6 класс)

Славяне

    Люди с русыми волосами, серыми глазами и румя­ными лицами назывались славянами. Все же осталь­ные назывались славяно­филами и неославянами¹. Славяне любили быть высокого рос­та и энергично тянулись головами к небу. С малорослых они отбирали под­писку, в которой малорослый обязывал­ся в известный срок вырасти и достиг­нуть известной нормы.

    Когда же по истечении срока давшие подписку не вырастали, их ссылали на берега Днепра, где малорослые вскоре и основали свое собственное государство под названием Малороссия.

    В отместку за ссылку малороссы и придумали пословицы: «Высокий до неба, да дурний  як треба» и «Велика Федура да дура».

    Жили славяне на берегах рек, но им не запрещалось отлучаться от берегов и совершать прогулки вне черты славян­ской оседлости.

Занимались они ловлей невест, рыб и зверей. Первых, вторых и третьих было такое множество, что часто ловили их го­лыми руками и даже голыми ногами, ибо в летнее время славяне ходили почти го­лыми, каковое платье в те времена счи­талось весьма модным и щеголеватым.

    Рыбу славяне жарили и варили. С зверей снимали шкуру и отпускали их на волю. Невесты же в свою очередь сдирали шкуру с славян и отсылали сво­им родителям.

    Последний акт назывался вено².

Характер славян представлял смесь хороших и дурных качеств.

С одной стороны они были храбры, но с другой стороны храбры не были, вслед­ствие чего исход битвы зависел от того, с какой стороны к ним подходил непри­ятель — с храброй или не с храброй.

    Сражались они врассыпную, но, по­теряв сражение, бежали дружной тол­пой и сомкнутыми рядами.

    Иногда они прибегали к хитрости. Притворным бегством заманивали не­приятеля в лес и оттуда больше не вы­ходили, оставив, таким образом, непри­ятеля с носом и в дураках.

    Славяне отличались большим госте­приимством. Гостю отводилось лучшее  место в доме и отдавались лучшие кус­ки. Позволялось даже украсть у соседа, чтобы угостить странника. Позволялось даже любимую жену отдавать гостю. Но какой счет потом представлялся гостю, неизвестно историкам. Должно быть, счет представлялся по­рядочный. Это видно из того факта, что к славянам не часто ездили в гости.

    Брак у них заключался без излишних проволочек.

    Мужчина накидывал на голову нра­вившейся ему женщины мешок, связы­вал руки и тащил в свой дом; таким об­разом, брак заключался с обоюдного согласия.

    Еще меньше проволочек требовал развод. Например, отделение головы от туловища у жены считалось достаточ­ным поводом к разводу, и с первого же момента муж, отрубивший голову жене, считался снова холостым и мог беспре­пятственно жениться на другой.

    Религия у славян была простая и об­щедоступная. Они поклонялись всему, что Бог послал.

    Увидят пень и станут перед ним на колени. Поймают зверя и давай перед ним молиться прежде, чем снимут с него шкуру.

    Один пень сделал большую карьеру. Для него построили храм и наняли жре­цов. Пню дали имя Перун и подчини­ли ему солнце, гром и все остальные божества.

    Некоторые из славянских племен жили в городах и управлялись князья­ми.

Князья же неизвестно кем управля­лись, и хотя некоторые историки уверя­ют, что они управлялись вечем, но им никто еще до сих пор не поверил³.

Происхождение русского государства

    Племя Русь первый раз появилось в России в 862 г. Откуда оно появилось, никому не было известно.

     Все в этом племени были беспаспорт­ные и на расспросы летописцев давали уклончивые ответы.

— Мы происходим от Адама! — го­ворили одни.

     Летописцы накидывались на свои пергаменты, чтобы записать эти слов Но тут подходили другие из племени Русь и не без лукавства замечали:

—Вас обманули, господа летописцы. Мы происходим от Евы.

    И бедные летописцы тщетно ломали головы, стараясь угадать, какой из этих двух разноречивых ответов можно счи­тать верным.

     Жили тогда славяне, следуя строго обычаям предков — в вечной ссоре и беспрерывной драке между собой.

    Синяк под глазом или вывороченная скула, как у нынешних боксеров, счита­лись почетными знаками и лучшим дока­зательством мужской красоты и отваги.

    Несмотря, однако, на отчаянную от­вагу, славяне всем платили дань, не же­лая, по-видимому, отступать от преда­ний седой старины.

    Северные славяне платили дань варя­гам. Южные — хазарам. Восточные — половцам. Западные — немцам. Юго-восточные славяне платили и немцам и варягам⁴.

    Иногда северные славяне тайком от южных славян приносили дань хазарам. Когда это обнаруживалось, южные сла­вяне в долгу не оставались и, выбрав ночку потемнее, отправлялись тайком от северных славян к варягам и прино­сили им дань.

    На этой почве у южных и северных славян весьма часто возникали войны, которые, в большинстве случаев, конча­лись вничью.

     Южные славяне возвращались к себе на юг, сообщая всем по дороге:

• Здорово мы отколотили северных славян. Больше не сунутся с данью к нашим хазарам.

    Северные же славяне всем по дороге рассказывали:

• Ну и отдубасили мы южных сла­вян! Будут знать, как платить дань на­шим варягам.

      В конце концов славяне всех стран света так перессорились между собой, что вмешательство иностранных держав стало необходимым.

     Славяне не стали ждать, пока чуже­земцы придут в их страну, и сами позва­ли их к себе.

• Так-то почетнее будет! — сказали умные славяне.

И отправили к чужеземцам послов.

Призвание варягов

     Летописцы, на основании не дошед­ших до нас рукописей, так рассказыва­ют о призвании варягов.

    Славянские послы обулись в празд­ничные портянки и самые модные для того времени лапти.

     Брюк в то время еще не носили. Даже князья, управляя своими народами, ос­тавались без брюк при исполнении сво­их княжеских обязанностей.

    На плечи послы накинули по звери­ной шкуре. Взяли по котомке с хлебом и отправились к варягам.

    Пришедши к варягам, послы поти­хоньку заглянули в шпаргалки, которые на всякий случай носили в кармане, и выпалили из Иловайского:

    «Земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами»⁵.

    За знание истории варяги поставили послам пять, а потом приступили к де­ловому разговору.

• Зачем вам порядок? — спросили варяги.

    Послы переглянулись и почесали за­тылки. Видно было, что к этому вопро­су они совершенно не были подготов­лены.

• Да как же без порядка! — стали они мямлить. — Нужен порядок...
• Зачем же нужен?
• Для порядка, значит, нужен. Сами знаете, без порядка какой же порядок.

    Варяги засмеялись.

• Ну, хорошо, — сказали они, — по­рядок нужен для порядка. А земля ваша, действительно, велика?

    Послы оживились.

• Велика?! Ишь ты, чего захотели! Это только для красного словца гово­рится. Куренка, к примеру сказать, и того выпустить некуда. Сейчас его либо половчанин схватит, либо хаза­рин унесет, либо к вашей милости на сковороду попадет. Совсем безземель­ные...
• А земля ваша, действительно, обильна?
• Обильна ссорами.

    Заметив, что слова эти произвели на варягов нехорошее впечатление, послы бросились в ноги и завопили:

• Ваши благородия! Не оставьте нас, сирот. Вы наши отцы, мы ваши дети. Приходите учить нас уму-разу­му.

    После небольшого колебания варяги согласились принять власть над славя­нами.

Три брата: Рюрик, Синеус и Трувор — с дружинами пошли к славянам.

    Рюрика приняли с удовольствием.

• Хоть и не рюрикович, — говори­ли про него послы, — но его потомки будут Рюриковичами.

     Синеуса приняли благосклонно.

• Усы выкрасим, — решили послы, — и он сделается Черноусом.

Но на счет Трувора возникли прения.

• Пойдут от него Тру-воровичи, — говорили послы, — а мы люди робкие. Раструворуют нашу землю самым луч­шим манером.

    Но варяги шутить не любили, и при­шлось уступить.

От труворовичей и пошли на Руси интенданты, приказные, хожалые.

Олег

    Самым популярным из первых кня­зей, попавших в историю, сделался Олег, впоследствии князь киевский.

    О взятии этим князем Киева летопи­сец Нестор, со слов очевидца Иловай­ского, рассказывает следующее.

• Есть. Вот мой документ.

     При этих словах Олег поднял над го­ловой своей малолетнего Игоря, сына Рюрика.

    Аскольд и Дир хотели сказать Олегу, что в Киеве мальчик не только докумен­том на княжение, но и простым метри­ческим свидетельством служить не мо­жет⁶.

     Но прежде чем они успели открыть рты, Олег приказал убить их и похоро­нить на Аскольдовой могиле.

    После этого Олег любезно осведо­мился у киевлян:

• Кому платите дань?
• Прежде платили хазарам...
• А теперь мне будете платить.

    Киевляне почесали затылки и робко  сказали:

• Но хазары могут прийти и побить нас.

Олег рассмеялся.

• Эка важность, что побьют. По­бьют и устанут, а потом уйдут.

    Киевляне увидели, что князь рассуж­дает логично и решили:

• Будем платить ему дань.

    Киев так понравился Олегу, что в по­рыве восторга он приказал ему:

• Будь матерью городов русских!

    Сказав эти слова, Олег поселился в   Киеве.

    Киев же, несмотря на свою явную принадлежность к мужскому роду, не посмел ослушаться грозного князя и стал матерью.

    Вскоре Олег покорил много народов, своих и чужих.

    Однажды он подплыл на своих ладь­ях к самому Царьграду и, улучив удоб­ную минуту, прибил свой щит к вратам города.

    Греки на следующий день долго ло­мали головы, не зная, кто мог это сде­лать и зачем.

    Наконец они догадались:

• Должно быть, у этого доброго че­ловека было два щита и один из них он тайно принес нам в дар.

    И они решили остаться со щитом.

    И еще много блестящих войн вел Олег, и еще много земель он завоевал.

Вообще, этот воинственный князь не признавал чужой собственности и вещи своих соседей считал своими, за что и был назван Вещим.

    О смерти Олега существует прекрас­ная легенда.

    Один кудесник предсказал, что князь умрет от своего любимого коня.

Олег велел по-прежнему кормить коня, но больше на него не садился. По возвращении из похода князь спросил:

• А где мой любимый конь?

Шталмейстеры⁷ смутились и ответили:

• И... и... издох!

Смущение показалось подозритель­ным Олегу.

• Хочу видеть его кости! — лукаво усмехнувшись, сказал князь. — Шкуру его я видел... на другом коне!

    Шталмейстеры повели Олега на ка­кой-то курган, с которого его принесли обратно мертвым. Последнее слово кня­зя было:

— «Змея!»

    Из этого историки делают заключе­ние, что Олег умер от укуса змеи.

    Но опытные чиновники и киевские интенданты только улыбаются наивно­сти историков и объясняют инцидент с конем несколько иначе...

Игорь

    Преемником Вещего Олега был Игорь.

    Этот князь был большим неудачни­ком, и ни в чем ему не везло.

Он воевал с печенегами, но послед­ние оказались воинами храбрыми, и князь Игорь терпел неудачи.

    Предпринял поход на Византию, но неудачно. Греки укрылись под щитом Олега и оттуда поражали стрелами Иго­рево войско.

    Вынужденный заключить мир с гре­ками, он заключил его неудачно.

    Греки и русские поклялись сохранить мир до тех пор, пока будет сиять солн­це и стоять мир.

    Но вскоре солнце перестало сиять, так как наступила осень, а миры пере­стали стоять и начали вертеться вокруг своих осей, и война снова грянула.

    Поехал князь собирать дань, но и тут не повезло. Подчиненные народы казались платить дань, а древляне привязали его к вершинам двух пригнутых земле деревьев и отпустили деревья. Его разорвало пополам, вследствие чего он умер.

    После смерти Игоря жена его Ольга малолетний сын Святослав остались без всяких средств к жизни, ибо дани он не собрал, а киевское княжество не могло считаться «средствами к жизни».

    В самом деле, какие это были «средства». Кто хотел, мог подплыть к стенам города и приказать:

— Платите мне дань!

И киевляне платили бы.

Ольга

    Оставшись вдовой с малолетним сы­ном на руках, княгиня Ольга не расте­рялась и объявила киевлянам:

• Буду вами править.
• Правь! — равнодушно ответили киевляне.

Ольга начала княжить именем сына.

Святослав

    Еще при Ольге стал княжить ее сын Святослав. Это был очень храбрый князь: он потерпел поражение от само­го Цимисхия, императора Византийско­го.

    У воинственного Святослава был только один недостаток: он не мог хра­нить военных тайн.

    Так, например, отправляясь в поход, он так громко кричал: «Иду на вы!», «Иду на вы!» — что в конце концов эти крики достигали ушей неприятеля, и последний начинал принимать меры против внезапного нападения.

    Наступал он, как свидетельствует ле­тописец, с быстротою барса. И не отсту­пал с быстротою Каульбарса⁸.

    В поход не возил с собой ни возов, ни коров, ни салон-вагонов. И ни в каких случаях он не терял голову.

    Однажды рать Святослава окружило сто тысяч греческих воинов. Святослав не растерялся, а сказал своей дружине:

• Ляжем костьми. Не посрамим земли русской.

    Сказав эти слова, князь, действитель­но, всеми костьми лег на землю.

• Где твоя голова ляжет, — восклик­нула дружина, — там и мы свои сложим!

    И, отыскав голову князя, дружина положила рядом с ней свои головы.

    Так они пролежали до тех пор, пока греческое войско не было побеждено и бежало в панике.

    В конце концов Святослав был выну­жден заключить мир с греками...

     Заключив мир, Святослав пожелал иметь свидание с императором Цимисхием.

Историк Лев Диакон (он был впо­следствии рукоположен во священни­ки) так описывает это свидание: «Иоанн Цимисхий, весь в золотой оправе, подъ­ехал на коне к берегу Дуная. Вскоре показался в лодке, весь осыпанный дра­гоценностями, Святослав. На нем было деревянное весло, чуб и золотая серьга».

    Цимисхий хотел поговорить со Свя­тославом об иностранной политике, но раздумал и спросил:

• Хорошо у вас в нынешнем году рожь уродилась?
• Благодарим покорно! — ответил Святослав. — Рожь не важно уродилась. Да и на рогатый скот ящур.

    Цимисхий сочувственно покачал го­ловой.

    По дороге в Киев Святослава и его дружину перерезали печенеги. Напав на Святослава, печенеги не знали, на кого они напали.

    Когда печенежский князь потом уз­нал, что то был сам Святослав, то три дня дрожал от страха.

Владимир Красное Солнышко

     Сначала Владимир был князь, как все. Воевал, пил, пировал, вообще, вел себя по-княжески.

    Но с течением времени он все боль­ше и больше стал отказываться от кня­жеских привычек и стал добр и ласков.

    Еще больше изменился он после того, как крестил свой народ.

    Летописец Нестор рассказывает об этом так.

    Много миссионеров из разных горо­дов понаехало в Киев.

    Первыми, конечно, приехали евреи.

• Ваша страна где находится? — спросил их Владимир.
• Страны у нас нет! — ответили ев­реи. — У нас только есть черта оседло­сти.
• А где ваша черта оседлости?
• Там, где угодно министрам внут­ренних дел. Теперь наша черта — Виль­но, Ковно, Бердичев...
• А Киев?
• Киев вне черты. Впрочем, ми­нистр внутренних дел...

    Владимир не дал евреям договорить.

-   Не хочу я быть зависимым от ми­нистра внутренних дел. Идите с Богом.

    Пришли магометане. Владимир пред­ложил им водки и закуску.

• Выпейте с дороги! — ласково пред­ложил Владимир. — Выпейте и закуси­те ветчинкой. Водка своя, без акциза. Ветчина от собственной свиньи, свежая.
• Наша религия запрещает нам пить вино и есть свинину, — ответили маго­метане.
• Вот как!

Владимир задумался и сказал:

• Идите с Богом. Без свинины и водки — мы погибшая страна.

    Не успели уйти магометане, как при­шли католические патеры, которые в первый день своего приезда увеличили вдвое население Киева.

    Владимир велел им также убраться.

    Последними пришли миссионеры греческие, и что было дальше, всем из­вестно.

    Всех идолов Владимир приказал уничтожить. У Перуна к тому времени выросли золотые усы, и он был идолом в полном соку⁹.

    Это не спасло его от смерти... Бедно­го Перуна утопили.

    Народ же киевский, несмотря на от­крытый переход в христианство, в душе еще долго оставался язычником.

     Многие из них тайно отправлялись на поиски несчастного Перуна и других богов.

Это были первые богоискатели на Руси¹⁰.

    Отчаявшись в поисках Перуна, неко­торые из богоискателей взяли топор, пилу и рубанок и принялись строить нового Перуна.

    Это были первые богостроители на Руси.

    Владимира в народных сказках назы­вают ласковым, милостивым и Красным Солнышком.

    По-видимому, в те времена солнце было запрещенного красного цвета, а не благонадежно-желтого.

Ярослав Мудрый

    До Ярослава княжил брат его Святополк. По обычаю своего времени, Святополк начал с убийства братьев, желая заслужить уважение народа.

     Но ему не повезло!

     Потому ли, что он перехватил меру, убив слишком много братьев; потому ли, что убийство брата перестало быть оригинальным и вышло из моды, но Святополк уважения не снискал, а, на­оборот, его прозвали Окаянным.

    Единственный брат, оставшийся в живых, Ярослав, прогнал с престола Святополка и сам стал княжить.

     Ярослав имел некоторую склонность к крамоле. Женил сына на францужен­ке. Дочь выдал за венгра. С инородца­ми не расставался.

    Кончил он тем, что сочинил законы, которые собрал и напечатал в губерн­ской типографии под названием «Рус­ская Правда».

    Министров юстиции тогда еще не было, и судьи имели полную возмож­ность судить по существующим законам.

    Но судьи были истинные патриоты. Они поняли, какой вред могут принес­ти патриотическим идеям писаные за­коны, и за небольшое вознаграждение они стали показывать, как можно обхо­дить законы.

    Один из судей, Шемяка, впоследст­вии на этом составил себе имя и сделал­ся родоначальником целого поколения шемякинцев11.

    Через несколько лет «Русской Прав­де» исполнится 1000 лет, и большая группа юристов собирается отпраздно­вать с помпой тысячелетие обхода пи­саных законов.

     Перед смертью Ярослав учредил до­шедшее до нас и столь популярное те­перь Удельное Ведомство.  За это он был прозван Мудрым.

Владимир Мономах

    Лишь только сошел в могилу Ярослав Мудрый, как истребленные печенеги, под видом половцев, начали совершать набеги на русскую землю.

    В Киеве на столе сидел Всеволод I, который, как все Всеволоды, никаким умом и талантом не отличался.

    Киевляне давно уже хотели снять Всеволода со стола и посадить на стул, но не сделали этого из уважения к его сыну, Владимиру Мономаху.

    Князья в это время не переставали ссориться. Был один князь Василько, который не хотел ссориться ни с кем, и это страшно возмутило князей.

• Это не по-товарищески! — с него­дованием говорили князья. — Все ссо­рятся, а он один не хочет ссориться.
• Белоручка! Лентяй! От ссоры от­лынивает!

    Один из князей, Давид, не вытерпел и, пригласив к себе в гости Василька, выколол ему глаза.

• Теперь ступай, — сказал Давид, от­пуская Василька, — не поминай лихом. Кто старое помянет, тому глаз вон...

    Узнав про это, Владимир Мономах пришел в страшный гнев и приказал отнять у Давида его удел.

    Оставшись нищим, Давид открыл ресторан, известный и доныне под на­званием «Давидка».

    Между тем Всеволод Первый, не­смотря на свою бездарность и неумение княжить, умер.

     На киевский стол сел Святополк Вто­рой. Несколько лет пришлось снова Владимиру Мономаху сидеть на стуле и ждать, пока новый Князь ляжет на стол.

     Когда это случилось, Владимир Мо­номах начал княжить в Киеве.

    Любимым занятием князя было бить половцев и поучать делать добро. Одна­жды он разбил половецкое войско и взял в плен князя их Бедлюза. Владимир сказал ему:

• Почему вы не учите своих детей быть милосердными, честными и не проливать крови?

И велел разрубить Бедлюза на части.

    Других пленников, поучив доброде­тели, Владимир Мономах также прика­зал рассечь на куски.

     Он же является продолжателем зако­нодательной работы Ярослава Мудрого, причем он внес в «Русскую Правду» много изменений.

    Главнейшие изменения были следую­щие:

1.  За убийство из мести был установ­лен штраф, как нынче за неверное све­дение в газете.

    Но штраф был до того ничтожный, что самый бедный человек, лишенный возможности ежедневно обедать, мог позволить себе дважды в день совер­шить убийство из мести.

2. Убийство пойманного вора не счи­талось убийством, но ворам закон за­прещал попадаться, и воры никогда не обходили закон.
3. Проценты можно было взимать не больше ста, т. е. приблизительно вдвое меньше, чем в нынешних банкирских конторах.
4. Уличенный в игре на бирже или в имении онкольного счета подвергался потоку и разграблению¹².

    Владимир Мономах не был чужд и литературы. Перед смертью он написал «Поучение своим детям».

     В поучении он сначала рассказывает о своих подвигах.

«Был, — пишет он, — на коне и под конем. На коне хорошо, а под конем плохо. Медведь однажды прокусил мое седло, отчего оно тут же в страшных му­чениях скончалось, не оставив потомст­ва. 83 раза меня бодал лось и метал на рогах буйвол. Живите, поэтому, дети в мире и любви».

Дальше Владимир Мономах поучает детей:

«Не забывайте убогих, сирот, вдов».

Дети Мономаховы, послушные отцу, всю жизнь не забывали вдовиц.

И прочие

    После Владимира Мономаха князья забастовали.

— Не хотим был талантливыми! — заявили князья. — Слава Богу, не ино­земцы.

    Когда какой-нибудь князь начинал проявлять признаки даровитости, ос­тальные князья объявляли его штрейк­брехером и подсылали к нему убийц.

    Так был убит, обвиненный в талант­ливости, Андрей Боголюбский.

    Этот князь был более себялюбив, чем храбр, и стремился больше к завоева­нию своих народов, чем чужих.

    С чужими народами он часто обра­щался по-человечески, в особенности с теми, которых ему не удалось завоевать.

    Со своими же народами он не цере­монился, что его нынешние потомки Петр и Павел Долгорукие, принадлежа к конституционной партии, тщательно скрывают.

    Остальные князья (а с каждым годом их становилось все больше и больше) проводили время в ссоре друг с другом и в придумывании себе приятных серд­цу кличек.

    Один назвал себя «Храбрым»; другой — «Удалым»; третий — «Отчаянным»; четвертый — «Бесстрашным»; пятый — «Богатырем» и т. д.

Народ не мешал князьям ссориться, так рассуждая:

— Чем больше князья будут заняты ссорами, тем меньше будут заниматься нашими делами.

     Тогда еще не существовала послови­ца «Паны дерутся, а у хлопцев чубы тре­щат».

Чубы трещали у ссорившихся князей. Суздальские князья трепали чубы влади­мирским князьям; владимирские — суз­дальским. Киевские князья трепали чубы и тем и другим, а в свою очередь подстав­ляли чубы новгородским князьям.

Ростовские князья долгое время хо­дили без работы, но потом присоединились к суздальским князьям, вместе с ними трепали чужие чубы или давали трепать свои.

Много князей от чуботрепания за весьма короткое время облысели, как колено, и сделались родоначальниками нынешних балетоманов.

    Не мешал также народ князьям назы­ваться «Удалыми» и «Бесстрашными».

—  Пусть называются! — говорил, улыбаясь, народ.

    И добавлял добродушно:

—  Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не рубило головы.

    Самая крупная ссора произошла ме­жду Торжком и Новгородом из-за Макарьевской ярмарки.

    Торжок, славящийся своей обувью, ни за что не хотел приезжать на ярмарку.

—  Если ты ходишь без сапог, — го­ворил Торжок, — то и приезжай ко мне. Обую. А таскать свой товар к тебе не стану. Сапоги вещь нежная и самолю­бивая. Принесешь деньги, возьмешь сапоги.

    Но Новгород ни за что не сдавался.

—  При мне, — говорил он, — день­ги, при тебе товар. Хочешь получить деньги, потрудись ко мне на ярмарку.

    Сторону сапог приняли князья Яро­слав и Юрий, а за Новгород вступился Мстислав Удалой.

    Понятно, что раз вмешались князья, война стала неизбежной.

    Макарьевская ярмарка одержала верх над сапогами и обратила их в бегство.

    Князь Юрий, ставший грудью за са­поги, еле спасся в одной рубашке.

    Торжок смирился и в знак покорно­сти стал величать Новгород господи­ном. Потом это вошло в обычай, и все, обращаясь к Новгороду, говорили:

—  Господин Великий Новгород!

    И на простой и на заказной коррес­понденции Новгороду писали на кон­верте:

«ЕВБ господину Великому Новгоро­ду».

    После чего следовали наименования улицы и дома.

    Князей с «именами» у новгородцев не было, и в историю пришлось принимать всех.

Вече

    Существует легенда, что Новгород управлялся вечем.

    По словам легенды, к слову сказать, ни на чем не основанной, управление происходило так.

    Посреди города на площади висел колокол. Когда у новгородцев появлялось желание посчитать друг другу ребра и зубы, они приходили на площадь и при­нимались звонить в колокол.

     Моментально площадь покрывалась народом. Ремесленники, купцы, при­казные, даже женщины и дети бежали на площадь с криком:

— Кого бить?

Вмиг начиналась всеобщая, прямая, равная, тайная и явная потасовка. Когда драка переходила в поножов­щину, князь высылал своих людей и разнимал дерущихся.

    Очень часто, говорит легенда, доста­валось самому князю.

    Возмущенные нарушением своих прав — свободно сворачивать друг другу ску­лы, — новгородцы кричали князю:

— Уходи, ваше сиятельство! Не ме­шай свободным людям ставить друг другу фонари.

Но князь не уходил, а уходили с пло­щади сами новгородцы.

— Уходим потому, что сами так хо­тим! — говорили гордо новгородцы. — Не захотели бы и не ушли.

— Ладно! Ладно! — отвечали Князе­вы люди, подбадривая новгородцев уда­рами в спину. — Поговорите еще...

    Действительно ли существовало ко­гда-либо в Новгороде вече, трудно уста­новить. Иностранные ученые склонны думать, что вече существовало.

— Но, — добавляют они, — звонить в вечевой колокол имел право только князь Новгородский, а чтобы никто из новгородцев не мог звонить в колокол, возле него был поставлен городовой.

Монгольское иго

Однажды в Руси раздался крик:

—  Халат! Халат! Шурум бурум! Ка- занскэ мылэ!..

Русские побледнели.

—  Что бы это означало? — спраши­вали они, перепуганные, друг друга.

Кто-то, стуча от страха зубами, дога­дался:

—  Это нашествие татар...

Как бы в подтверждение этих слов еще резче, еще громче прозвучало:

—  Халат! Халат! Казанскэ мылэ...

Россияне переполошились:

—  Надо сообщить князьям.

    Побежали к князьям, которые в эту минуту были заняты весьма важными государственными делами.Мстислав Галицкий только что запус­тил обе руки в волосы Мстислава Чер­ниговского и старался пригнуть его к земле. Мстислав Черниговский не имел вре­мени обороняться, так как обе руки его были заняты в драке с Мстиславом Ки­евским.

     Мстислав Киевский, с своей сторо­ны, отражал удары Мстислава Черни­говского и в то же время старался сесть верхом на Мстислава Галицкого.

    Насилу разняли князей и сообщили о нашествии татар.

—  Эх, косоглазые черти! — выруга­лись князья. — И подраться как следу­ет не дали. А драка так хорошо налади­лась.

    Однако делать было нечего. Нужно было немедленно принять экстренные меры.

—    Халат! Халат! — уже совсем близ­ко послышался татарский боевой клич.

—   Ишь заливаются! — с досадой про­ворчали князья. — Должно быть, сам Темучин так старается.

    Князья сели совещаться.

—    Я придумал! — сказал князь Га­лицкий.

—    Что придумал?

—    Придумал верное средство против татар.

    Князья стали торопить его говорить скорее.

—    Скажу, — сказал князь Галицкий, — но с условием.

—    С каким условием? Скорее говори.

—    С таким условием, чтобы на это средство мне одному был выдан патент.

—    Хорошо, пусть так. Какое же это средство?

    Князь Галицкий откашлялся и ска­зал:

—    Я предлагаю, чтобы на воротах ка­ждого города сделать надпись: «Татарам и тряпичникам вход воспрещается». Посмотрят татары на надпись — и отой­дут, не солоно хлебавши. Нравится вам моя мысль?

    Князья задумались.

—    Нравится-то нравится, — загово­рил первым князь Киевский, — да заковыка вот в чем...

—    В чем?

—    Заковыка в том, на каком языке сделать надпись.

—    Конечно, по-русски.

—    Тогда татары не поймут и будут продолжать наступление.

—    В таком случае по-татарски.

—    А по-татарски у нас никто не гра­мотен.

Пришлось отклонить совет князя Га­лицкого.

—    Придется воевать! — печально за­метил князь Киевский.

—   Да, ничего не поделаешь! — согла­сился князь Черниговский. — Что ж, драться для нас дело привычное.

—  Так то драться, а то воевать! — сказал князь Галицкий. — Это две боль­шие разницы.

    Решено было соединиться силами и пойти навстречу врагу.

Битва при реке Калке

Перед битвой татары прислали к рус­ским князьям послов.

—    Мы вас не тронем, и вы нас не трогайте, — сказали послы. — Мы пришли наказать половцев. Они у нас служили в конюхах и ушли, не предупредив, как полагается по закону, за две недели впе­ред. Кроме того, еще уздечку украли... Не мешайте нам их проучить.

    Князья, услышав это, подумали:

—   Ага, испугались нас, проклятые басурманы!

     И сразу осмелев, ответили:

—   Знать вас не хотим! Убирайтесь лучше, пока целы.

    Некоторые из воевод подняли полы свои, скрутили из них свиное ухо и, показывая его татарским послам, драз­нили их:

—  Хотите свинины?

    Послы от свинины отказались, и их убили, а князья с войском двинулись вперед.

    На реке Калке встретили татар.

—  Стройся! — скомандовал князь Киевский.

    Воины стали строиться.

    Это сильно задело князя Галицкого.

—  Почему он первый стал командо­вать? — разозлился он.

     И на зло князю Киевскому он ско­мандовал:

—  Ружья вольно!

— На пле-чо-о! — скомандовал на I зло Киевскому и Галицкому князьям : князь Черниговский.

    Татары в это время выстроились и стали готовиться к нападению.

—  Вперед! — приказал князь Киев­ский.

Налево ма-арш! — на зло приказал князь Черниговский.

—  На-а-право!!! — на зло обоим от­дал приказ во весь голос князь Галицкий.

     Послушное войско сделало шаг впе­ред, потом шагнуло налево, потом на­право и остановилось.

    Татары начали наступление.

— Пли! — раздался голос князя Во­лынского.

— Я тебе покажу «пли»! — злобно прошептал князь Киевский.

    И зычно прозвучал его голос:

— В штыки!

— Закидай шапками! — прозвенел голос князя Галицкого.

    Войско не знало, что делать, и поми­нутно хваталось то за штыки, то за шап­ки, то за курки. Прежде чем князья успели отдать в третий раз команду, татары разбили войско и захватили их самих в плен. Проголодавшиеся татары положили их под доски и сели на них обедать.

Было скверно под досками. Татары ели много и к концу обеда так отяжеле­ли, что кости у князей хрустели под их тяжестью.

—  Ты виноват! — прошипел князь Волынский князю Киевскому. — Ты ко­мандовал «в штыки», когда я командо­вал «пли»! Эх ты, Суворов!..

—  Нет, ты виноват! — свирепо отве­тил князь Киевский. — Ты должен мне повиноваться, потому что Волынь чис­лится в Киевском генерал-губернатор­стве, а не Киев в Волынском.

—    Вы все виноваты! — еле выдавил из себя князь Галицкий. — Разве мож­но было командовать «налево», как это сделали вы? «Направо» — нужно было.

—    А ты помалкивай! — посоветовал князь Волынский. — Тоже Наполеон выискался.    

Нашествие Батыя

    Истощив все казанское мыло и дру­гие съестные припасы, татары ушли об­ратно в Азию.

—    Больше не придут! — уверенно заявили новые князья.

—    А почему не придут? — спрашива­ли скептики.

—    Так. Нечего им тут больше делать.

—    А может быть, снова захочется воевать?

—    Не захочется.

    Люди благоразумные советовали:

—   Укрепиться бы нам теперь как следует. Подготовиться по-людски. А то снова придут и голыми руками возьмут нас.

    Но князья и слышать не хотели.

—   Наши отцы и деды жили неподго­товленными к войнам, и мы проживем.

    Нашлись люди, которые доказывали, что так жить нельзя; но людей этих са­жали в тюрьмы, а газеты, в которых они работали, штрафовали или совсем за­крывали.

Тринадцать лет татары ждали, чтобы русские приготовились к войне, но, не дождавшись, от злости снова двинулись на Русь.

    На этот раз татары приехали со свои­ми семействами, родственниками и зна­комыми.

—   Всем тут места хватит! — любезно говорил Батый, новый начальник татар­ской орды.

     Князья снова собрались на совеща­ние, но пока они совещались, Батый воевал.

И в тот день, когда князья выработа­ли блестящий план защиты, он оказал­ся уже излишним, так как все земли русские уже были в руках Батыя.

—  Опоздали малость! — говорили с досадой князья. — Не могли подождать, косоглазые дьяволы!

    В битве каждое княжество показыва­ло чудеса храбрости и презрение к смер­ти.

Батый после каждой битвы с изумле­нием говорил своим приближенным:

—   Этаких храбрецов в жизни не ви­дал! Если бы мы хоть наполовину были так храбры!..

    Один Евпатий Коловрат, рязанский Поддубный, перебил половину татар и не успел перебить второй половины только потому, что не вовремя был убит татарином.

Под Новгородом татары потеряли почти все войско и после больших уси­лий взяли его приступом.

    Покорение Киева обошлось татарам так дорого, что Батый воскликнул:

—    Еще одна такая победа, и я оста­нусь без войска!

    Взяв Волынь, Батый увидел себя одно­го, без воинов, так как все пали в битве.

Он стоял, окруженный многочислен­ными семействами татар.

—   Чем я их кормить буду? — задал себе вопрос Батый.

И, схватившись за голову, закричал:

—   Вар, Вар, отдай мне мои легионы!

   Несмотря, однако, на отчаянную,

почти нечеловеческую храбрость, кото­рую оказали русские, татары победили их и, обложив приличной данью, отпра­вились в Венгрию и Польшу. Но в Моравии татары встретили трус­ливое и никуда не годное войско, и Ба­тый, потерпев страшное поражение, возвратился назад. Про осаду Киева, между прочим, рас­сказывают следующее.Перед тем как отправиться на при­ступ, Батый отдал приказ:

—    Женщины и дети, орите!

    Женщины и дети подняли такой гвалт, что киевляне как бы оглохли и не слышали шума от приступа. Сами же татары заложили уши ватой и стали на стены лезть.

Потом начали разбивать ворота брев­нами. Но бревна разбивались, а ворота оставались целы и невредимы.

    Тогда Батый приказал:

—    Достаньте мне несколько членов Союза Русского Народа¹³.

     С опасностью для жизни татарским удальцам удалось достать из-за стен не­сколько союзников. Батый приказал употребить их в дело, вместо бревен. Не прошло и часа, как союзные лбы превратили киевские во­рота в решето.  Батый велел выдать союзникам по рублю и по чарке водки.

—    Теперь можете идти! — сказал он, когда ворота были разрушены.

Но союзники пожелали остаться у татар.

—   Вы — погромщики и мы — по­громщики! — сказали они татарам. — Мы отлично сойдемся.

    А Батыю они сказали:

—   Будь нашим Дубровиным! Вместе будем собирать дань и не давать отче­та!

Батый согласился.

После этого Киев был разграблен и, подобно Толмачевской Одессе¹⁴, пре­вращен в груду развалин. 

Золотая Орда  

Князья думали, что Батый, повоевав, уедет обратно в Азию и займется снова торговлей.  Но Батый не поехал в Азию, а по­строил себе сарай и поселился в нем.  Князья стали ездить в сарай на по­клон.

Сначала им это было неприятно.

—    Сидят какие-то халатники, — рас­сказывали князья, — а ты им кланяйся.

Но с течением времени они привык­ли и даже решили, что ездить в сарай выгодно.

    Поклонишься ниже хану, а он за это тебя наистаршим сделает. А принесешь подарочек — и всех твоих врагов в по­рошок сотрет.

    Действительно, татары были очень падки на подарки и любили, чтобы им кланялись пониже.

    Вот что рассказывают про посещение татарского хана Даниилом Галицким.

Сначала Даниил хотел свергнуть татар­ское иго и заменить его папским игом.

—    Хочу быть католиком, — писал папе Даниил Галицкий. — Спаси меня от татар, и я со своим народом перейду в католичество.

    Папа обрадовался, прислал Даниилу королевскую корону и обещал молиться.

К сожалению, татары, по своему не­вежеству, больше боялись хорошо воо­руженных людей, чем молитв, и ига своего с русских не сняли.

     Папа стал проповедовать крестовый поход. Но и тут тоже не имел успеха.

Тогда Даниил сказал:

—    Два ига нести не хочу.

    И написал папе, что раздумал пере­ходить в католичество.

—     Так отошли королевскую корону! — потребовал папа.

—    Никакой короны я у вас не брал, — ответил Даниил. — Не знаю даже, про что вы говорите.

    Так в первый раз папа римский помо­лился даром.

    Даниил же стал ездить в орду. Вот как описывают его первое путешествие. Въехав в сарай, Даниил увидел ку­мысное заведение. На вывеске были на­рисованы кобыла и жеребенок, под ко­торыми красовалась надпись: «Батый и сын». Князь понял, что это заведение при­надлежит самому хану, и вошел в него.

—    Данило, — сказал Батый, — отче­го ты так долго к нам не ехал?

—    Не знал, где вы живете, — ответил Даниил.

     Батый помолчал.

—    Кумыс пить будешь?¹⁵ — спросил хан.

—   Буду! — ответил Даниил. — Вра­чи велели пить. Если не дорого возь­мешь, буду у тебя пить. Батый подал бутылку кумыса.

—   У меня лучший кумыс, — похва­лил он. — Попьешь его и поправишься.

—    Пойду теперь к ханше, — сказал Даниил.

—    Иди! — сказал Батый.

    Ханша приняла ласково князя, дала поцеловать ручку и с обворожительной улыбкой сказала:

—    Купи, князь халат!

    Князь купил несколько халатов и выдал чек на Государственный Банк. Ханша повертела чек в руках и сказа­ла:

—    Не привыкли мы к этим бумаж­кам. Лучше уступлю немного, но чтобы на наличные. Князь заплатил наличными. 25 дней пробыл в орде Даниил. Здо­ровьем он очень поправился и халатов накупил тьму. Но грусть не сходила у него с лица.

—    Не люблю татар, даже кумысом угощающих и халаты продающих! — говорил князь.

    Перед отъездом Батый крикнул ему:

—    Кланяйся Шахтахтинскому! Что он теперь делает?

—    Кажется, в «Новом Времени» пи­шет, — ответил князь.

—    Кланяйтесь Максудову! — попро­сила ханша. — Все еще в кадетской фракции?

—    Все еще там.

—    Бедный! — пожалела ханша. — Я всегда думала, что он карьеры не сделает¹⁶.

    Даниил Галицкий по приезде домой с горя разбил литовцев и поехал в гос­ти к венгерскому королю. После него князья еще долго продол­жали ездить в батыевский сарай. Тата­ры отлично торговали.

Дань

    Часто, не меньше одного раза в год, татары присылали своих послов соби­рать с русских дань.  Послы (баскаки) ходили по дворам и брали все, что плохо лежало, ничем не брезгуя.  Увидят веревочку, и веревочку берут  увидят хорошо или даже плохо выпя­ченный хлеб — и сейчас в торбу.  Баскаки очень не любили, когда им не позволяли брать того, что им нрави­лось, — и убивали скупых. Русские, по свойственному им добро­душию, смотрели на шалости татар сквозь пальцы.

—   Пусть берут, если им нравится, — говорили русские. — Им, вероятно, нужнее, чем нам.

    А когда баскаки нечаянно спроважи­вали кого-нибудь на тот свет, народ только удивлялся и говорил:

—    Берут хлеб — это еще понятно: хлеб можно съесть и насытиться. Но жизнь наша им зачем? Разве выручишь что-нибудь за человеческую жизнь? Чу­даки эти татары! Берут вещь, которая им никакой пользы принести не может. В первые годы татары сдали русские земли в аренду откупщикам. Но потом князья стали собирать дань для татар.

Больших барышей князья не получи­ли, но в убытках тоже не были.

Александр

    В то время прославился новгород­ский князь Александр.

—    С татарами нам не справиться! — сказал этот воинственный князь. — А бить кого-нибудь надо. Начнем бить шведов и Ливонских рыцарей.

—   На безрыбье и рак рыба! На бесптичье и Бальмонт соловей! — согласи­лась дружина.  Ливонские рыцари жили тогда неда­леко от шведов. Это был храбрый народ, который воевал, молился и интриговал.  При посвящении в рыцари посвящае­мого клали на землю и обшивали тол­стой железной броней с ног до головы. Возле рта только оставалось отверстие, через которое рыцарь принимал пищу.  Рыцари становились совершенно по­хожими на паровики, с той только раз­ницей, что паровики приносили поль­зу, а ливонские рыцари никакой поль­зы не приносили.Рыцари никогда не вступали в брак, но с каждым годом население их увели­чивалось, и немало ливонят бегало в домах самых строгих рыцарей.

• Это нам Бог посылает за благочес­тие! — говорили набожные рыцари.

    Узнав о тайном решении Александра побить их, рыцари высадились на Чуд­ское озеро и построились там свиньей. Александр, увидев это, перехитрил их, построив свое войско свинобойней. Ливонцы потерпели поражение и по­бежали. Еще большую победу одержал Алек­сандр над шведами. Под начальством Биргера шведы вы­садились на южном берегу Невы. Шведская партия в Финляндии, а также Лео Мехелин и сам Свинхувуд вошли в тайные сношения с Биргером¹⁷.

    Александр не дал врагам соединить­ся, напал на шведов и победил их.

Московское княжество

    С первого дня своего основания Мо­сква была кадетской, так как была ос­нована одним из лидеров этой партии, князем Долгоруковым по директиве ц.к.

    Но мало-помалу она правела. Снача­ла перешла к октябристам, которые сильно принизили ее значение. Потом Москвою завладела торгово-промыш­ленная партия, представителем которой в то время был Иоанн Калита.  Прозвали его Калитой за то, что он постоянно ходил с открытым кошель­ком (калитой) и каждую минуту туда что-нибудь опускал.

Увидит, что какой-нибудь князь зазе­вался, а Калита уже тут как тут и хлоп его землю в калиту. Рассердится хан на сборщика дани и велит отрубить ему голову, а Калита сейчас к хану:

• Буду собирать вместо него дань.

    Был даже слух, что для увеличения своих доходов, Иоанн играл на бирже.

Тратил Иоанн Калита очень мало, так как был скуп и берег деньги. Его люби­мой поговоркой было:

• Я не Ротшильд. Мне нужны день­ги на дело.

    На накопленные деньги Иоанн стро­ил дома и украшал Москву. Для привлечения жителей в Москву были построены Художественный те­атр, полновластными хозяевами всей Руси и обращались свысока с удельными князьями.

Особенно прославился внук Иоанна Калиты — Дмитрий Донской.

Примечания

1)...славянофилами и неославянами. — Славя­нофильство — течение русской общественной мысли с середины XIX в., отстаивавшее идею о том, что славянские народы, в первую очередь русский, обладают особыми свойствами: общин­ным бытом, отсутствием внешних завоеваний, социальной борьбы (во всяком случае, в начале своей истории), «покорностью» народа и склон­ностью его к самодержавию, православием, — а значит, должны отличаться от народов Западной Европы и своим историческим развитием, в ко­тором нет места либерализму, парламентаризму и свободомыслию (тем более атеизму) западного типа. Поздние славянофилы (неославянофилы, неославяне, панслависты) с 60 — 70-х гг. XIX в. развивали эти идеи в консервативном направле­нии, отрицая применимость демократии в Рос­сии, призывая к созданию великого славянско­го православного государства со столицей в Кон­стантинополе (славяне неправославные, т.е. чехи, словаки, хорваты, словенцы и в первую очередь поляки, а также православные неславя- не, затесавшиеся в исконно славянские земли, T.t. румыны, подлежали этнической и религиоз­ной ассимиляции).

2)Вено. — Выкуп за невесту ее семье.

3)Князья же ...не поверил. — В русской исто­риографии 2-й половины XIX в. и начала XX в. велась длительная дискуссия о взаимоотношении князей и веча — собрания то ли всех свободных мужчин племени, то ли старейшин и родоначаль­ников. Спор этот вызывался вполне политиче­скими причинами: сторонники демократических реформ настаивали на исконности народовла­стия, сторонники самодержавия утверждали пер­вичность княжеского самовластия.

4)Северные славяне ... и варягам. — Пародий­ное заявление. В летописях говорится, что юж­ные (киевские) славяне платили дань хазарам, северные (новгородские) — варягам, западные (скорее, юго-западные, т.е. жившие на террито­рии нынешней Западной Украины и в прибал- канском регионе) — аварам (в летописях — обры); о восточных и юго-восточных не говорит­ся ничего, тем более что половцы в IX в. кочева­ли еще в степях Средней Азии, а немцы только-- только вошли в соприкосновение с прибалтий-, скими славянами, не имевшими отношения к Древней Руси.

5. ...выпалили из Иловайского ... нами... — Хотя Иловайский и приводит в своем учебнике эту фразу из летописи (в передаче Н.М.Карамзина), сам он был противником норманнской теории и считал русских князей исконными славянами.
6. Есть ...не может. — По свидетельству ле­тописца Нестора (в передаче Карамзина и Ило­вайского), Олег, обманом захватив Аскольда и Дира Киевских, прежде чем приказать их убить,

заявил: «Вы не князья и не княжьего рода, а я князь, а вот — сын Рюрика».

7. Шталмейстеры. — Придворные конюшие.
8. ...с быстротою Каульбарса. — Барон А.В. Каульбарс, командовавший одной из рус­ских армий в Мукденском сражении (1905) во время русско-японской войны, своим паниче­ским бегством совершенно дезорганизовал фронт.
9. У Перуна ... золотые усы... — Идол Перуна, поставленный Владимиром в Киеве, был сделан из дерева, с серебряной головой и золотыми усами.
10. Богоискатели. — Сторонники религиозно­философского течения в России в начале XX в., стремившиеся обновить традиционное христиан­ство и создать религию «всеединства».

Богостроители. — Группа социал-демократи­ческих деятелей XX в., пытавшихся сочетать мар­ксизм с религией и учредить «пролетарскую ре­лигию без Бога».

Единственный брат ... княжить. — Свято- полк повинен в убийстве своих братьев Бориса Ростовского (впрочем, имеются свидетельства, хотя и довольно ненадежные, что Борис пал от руки варяжских наемников Ярослава), Глеба Муромского и Святослава Древлянского. Мсти­слав Черниговский долго воевал с Ярославом, но в конце концов примирился с ним и завещал ему свои владения. Судислав Псковский был поса­жен Ярославом в подземную тюрьму и выпущен лишь незадолго до смерти. Всеволод Волынский погиб в Швеции (?). Судьба Станислава и Под- видза неизвестна.

Женил сына ...за венгра. — Ошибка. Сын Ярослава, Всеволод, был женат на гречанке; до­чери — Анна, Анастасия и Елизавета — стали со­ответственно королевами: французской, венгер­ской и норвежской.

11) Шемяка. — Герой народной повести XVII в. о неправедном судье «Шемякин суд». По пред­положению Н.М.Карамзина, образ этот восходит к князю Галицкому Дмитрию Юрьевичу Шемяке, свергнувшему и ослепившему в 1446 г. сво­его двоюродного брата, великого князя Москов­ского Василия II.

...«Русской Правде» ... 1000лет... — Первый вариант «Русской Правды» был создан в начале XI в., поэтому через несколько лет после выхода в свет данной книги тысячелетие этого свода за­конов никак не могло отмечаться. Видимо, намек на празднование в 1862 г. 1000-летия России.

...Ярослав учредил ... Удельное Ведомство. — По завещанию Ярослава его государство дели­лось на отдельные княжества — уделы — под вер­ховенством великого князя Киевского; этот пре­стол (стол, как говорили тогда) должны были за­нимать потомки Ярослава в порядке старшинст­ва: сначала сыновья по очереди, потом сыновья этих сыновей и т. д. Это создавало неразбериху — племянник мог оказаться старше дяди, сыновья старшего из братьев могли быть моложе сыновей младшего и т. п. Но все это не имело никакого отношения к удельному ведомству, ибо так назы­вался существовавший с 1797 по 1917 г. орган управления удельными землями, т.е. личными владениями царя и членов его семьи.

...печенеги, под видом половцев... — В первой трети XI в. печенеги были разбиты русскими и

смешались с наступавшими с востока родствен­ными печенегам тюркскими племенами половцев.

...ресторан ... «Давидка». — Так в обиходе на­зывался известный в Санкт-Петербурге ресторан братьев Б. И. и Г. И. Давыдовых.

12)Главнейшие изменения ... потоку и разграб­лению. — Шутка по поводу дешевизны штрафа основана, видимо, на том, что штраф за убийст­во свободного человека полагался в 40 гривен, а позднее — в 5 гривен, но гривна (основная де­нежная единица Древней Руси) XI в. была равна полуфунту серебра, а никак не гривеннику позд­нейших времен. Ну и, разумеется, ни онкольно­го счета (записи о том, что выданная в кредит сумма должна быть возвращена по первому тре­бованию), ни биржи в Мономаховы времена и в помине не было.

...«Поучение своим детям». — Нижеследую­щий текст представляет собой пародию не столь­ко на «Поучение», сколько на пересказ этого па­мятника Иловайским, который выделяет имен­но описание охотничьих подвигов Мономаха.

13)…Союза русского народа. — Эта черносотен­ная массовая организация, созданная в 1905 г. А.И.Дубровиным, имела штаб-квартиру в Петер­бурге, но особенно популярна была в Киевском генерал-губернаторстве.

14...Толмачевской Одессе... — В 1907 — 1911 гг. одесским градоначальником был активный член Союза русского народа, самодур, антисемит, ярый ненавистник свободы печати и рабочего движения генерал-лейтенант Иван Николаевич Толмачев (1863 — ?). Открытое покровительство градоначальника погромам привело к смещению его правительством.

...сарай... — шутливый намек на Сарай-Бату, резиденцию Батыя и его преемников.

15)Данило ... кумыс пить будешь?.. — Соглас­но летописи, Даниил Галицкий последним из русских князей явился в Орду представляться Батыю. Тот упрекал его за долгую неявку, но похвалил, когда князь, исполняя обычай, коле­нопреклоненный пил кумыс.

16)...Максудову ...не сделает. — Депутат 2-й Государственной думы от г. Казани С. Н. Мак­

судов не остался во фракции конституционно­демократической партии (кадетов) — он основал отдельную фракцию мусульман-конституциона- листов, затем в 3-й Государственной думе засе­дал в мусульманской фракции, но карьеры все равно не сделал и не был избран в 4-ю Государ­ственную думу.

17)Шведская партия ... Биргером. — В Фин­ляндии, принадлежавшей с 1812 г. России (до того — Швеции), но сохранившей определенную автономию, постоянно сужаемую и нарушаемую правительством, было активное движение за рас­ширение этой автономии и даже за независи­мость. В этом движении, одним из руководите­лей которого являлся П. Э .Свинхувуд, сущест­венную роль играла шведская партия (в Финлян­дии было значительное шведское национальное меньшинство) и так называемые шведоманы — сторонники разрыва с Россией и соединения со Швецией — во главе с Л.Мехелином. Реакцион­ная пресса России постоянно твердила о том, что русское революционное движение инспирирует­ся внутри страны инородцами, в том числе фин­нами. Отсюда и пародийное обвинение в связях с жившим в XIII в. шведским правителем ярлом Биргером.

...С первого дня ... торгово-промышленная партия... — Как известно, первое упоминание о Москве относится ко времени правления Юрия Долгорукого, который здесь пародийно назван князем Долгоруковым, ибо видные члены этого известного с XV в. княжеского рода Петр Дмит­риевич и Павел Дмитриевич Долгоруковы (Дол­горукие) были в числе основателей партии рус­ских либералов — конституционно-демократиче­ской (официальное название — Партия народной свободы). Торгово-промышленная партия осно­вана в 1905 г., а в 1906 г. слилась с Союзом 17 ок­тября, образовав его правое крыло. Покровитель­ство Калиты (прозвище дано, если верить леген­де, за то, что князь Московский всегда носил с собой кошель для милостыни, но автор этой ле­генде не верит и дает иное объяснение) торговле и ремеслам побудило включить его в шутку в эту партию.