Отечество нам - Царское Село
методическая разработка (литература, 7 класс) по теме

                   Отечество  нам – Царское  Село

                     Сценарий литературного вечера.

                      На сцене  стол, за столом сидит  юноша (Пушкин) и что-то  пишет, временами о  

                     чем-то  задумываясь.

                                       Выходят  ведущие.

19 октября – «Лицея день заветный».

Все чаще мы обращаемся мы к этой дате, которая оказала особое воздействие на судьбу

целого поколения «дней Александровых прекрасного начала».

              Благородный девиз лицеистов: «Для общей пользы» - явился одной из главных жизненных

заповедей воспитанников этого учебного заведения. Но разве сегодня этот девиз утратил свое

гуманистическое значение? Преданность дружбе, товариществу, верности своему Отечеству – вот

возвышенные идеалы, которым были преданы лицеисты.

                 А  ведь именно Лицей был своеобразной кузницей творческих талантов, высоких граж-

данских побуждений, высших человеческих отношений…

                             «Я посетил твою могилу; теперь иду на поклонение в Царское Село и в Баболово, Царское Село!..Лицейские  игры, наши уроки…Дельвиг и Кюхельбекер, поэзия – Баболово».

                                                                                ( Пушкин.Пролог. План стихотворения.)

                                В каком году это было?..В 1835-м или в1836-м? Может быть, за несколько месяцев до гибели поэта? Приближается 19 октября.  Он  сидит в своем кабинете. Тревожно нависло над городом серое и сырое петербургское небо. От этой тяжести и тревоги никуда не укрыться

                                 И даже осень, которую он с таким нетерпением всегда ждет,  не спасает от гнетущих предчувствий…Надо вырваться из дома, из Петербурга и, как бывало прежде,  отправиться на встречу с юностью в Царское. Быть может, там он обретет  легкость и свободу…

                                    На белом листе бумаги чернеет строка: «Пролог». Так будет называться новое стихотворение…

       Как неожиданно звучит: «Теперь иду на поклонение в Баболово». Баболово для поэта созвучн

      слову поэзия. Он прикрывает глаза.  Его сон – о Царском, о Баболове…  Он ищет вновь дорогие

       тени, он зовет их. Он идет на поклонение в святые для его сердца места.

                                           Лицей.

                                   19  октября  1811  года.  Все – от директора до шумливых, озорных обитателей четвертого этажа  деятельно  готовились  к  этому  дню – дню  торжественного  Лицея.

                                                              Исполняется полонез.

                                    Разве можно это забыть?  Притихший зал, сверкающий золотом мундиров. Пылкая речь молодого преподавателя нравственных наук Куницына.

                                 Вы помните: когда возник Лицей,

                                  Как царь для нас открыл чертог царицынын

                                  И мы пришли,  и встретил  нас  Куницын  

                                  Приветствием меж царственных гостей…

Куницын.      Под наукой общежития разумеется не искусство блистать наружными качествами, которые нередко бывают благовидною личиною грубого невежества, но истинное  образование ума и сердца…

                 Настанет время, когда Отечество поручит вам священный долг хранить общественное благо. Никогда не отвергает государственный человек народного вопля, ибо глас народный есть глас Божий…

          Кто-то из мальчиков. И ничего о царе! Он как будто забыл о его присутствии!..

                                              Мальчиков вызывают по списку.

                  -   Данзас  Константин

                  -  Дельвиг  Александр

                 -   Илличевский  Алексей

                 -   Комовский  Сергей

                  -  Кюхельбекер  Вильгельм

                  -  Матюшкин   Федор

                  -  Пущин  Иваи

                 -  Пушкин  Александр…

                            Вечером, когда гости уехали, мальчикам разрешили наконец снять парадные мундиры и выйти погулять.

Пушкин. (рассеянно, удивленный и восхищенный).  Постой, посмотри, как красиво вокруг!

Жанно.      Пушкин. Нечего любоваться: ведь мы будущие столпы отечества. Ты кем собираешься стать?

Пушкин.   Скорее всего, гусаром. А ты?

Жанно.     Я тоже, пожалуй, в кавалерию.

                                                      Уходят.

                Открытие Лицея состоялось  в четверг.  С понедельника начались занятия, потекла обычная лицейская жизнь.

                                                  Под звон колокольчика вбегают мальчики и усаживаются.

            Когда лицеисты перезнакомились, выяснилось, что многие пишут стихи: и Корсаков, и «паяц» Миша Яковлев, и смешной, нескладный Виля, и даже Антон Дельвиг. Это всех насмешило. Добродушный, ленивый Тосенька Дельвиг, который только и оживлялся, что для какой-нибудь шалости, и вдруг – пишет стихи! Веселье было всеобщим.

                                                         Во время этих слов мальчики шутят, толкаются, смеются.

Все.  Ха-ха-ха!  Дельвиг пишет стихи…

Илличевский.  Полно, Дельвиг, не мори

                              Ты людей стихами:

                              Ждут нас кофе, сухари,

                              Феб теперь не с нами.

Кюхля.                      Разрешаю: век ленись;

                                   Попусту хлопочешь,

                                    Спи, любезный, не учись.

                                    Делай, что ты хочешь.

                                                           Звон колокольчика, входит Кошанский.

Кошанский.       Итак, господа, повторяю, что ничто столько не отличает человека от прочих       животных, как сипа ума и дар слова.  сие прошу отметить в записках ваших…А теперь, господа, будем пробовать перья!  Опишите мне, пожалуйста, розу  стихами.

                                                             Пишут.

Кошанский(возле Илличевского).  «Цветок прекрасен, коим днесь украшен…»  Прекрасен –

                   украшен…Тяжеловато, друг мой!  Повторение схожих звуков в одной строке не способ-

                   ствует украшению стиха.  «Днесь» - слово старое. А впрочем, продолжайте. Пущин, что

                   же вы?

Жанно.  У меня ничего, господин профессор…

Кошанский.  Напрасно, друг мой!  Я не жду от воспитанников сочинений, равных по таланту

                 стихам Державина. Но уменье излагать свои мысли начинается именно с сочинений.

                  Впрочем, неволить никого не стану. Пушкин, что у вас?

Пушкин.   (рассеянно,покусывая перо).  Пока ничего.

Жанно.    (шепчет удивленно)  Неужто у тебя ничего не выходит?

Пушкин.    Вот, господин профессор.

Кошанский.    О!  Как скоро!  Читайте,  прошу  вас…

Пушкин.               Где наша роза, друзья мои?

                                Увяла роза,  дитя  зари.

                                 Не говори: так вянет младость!

                                  Не говори: вот жизни радость!

                                  Цветку скажи: прости, жалею!

                                   И на лилею нам укажи!

Кошанский.        Прелестно, мой друг, прелестно… Илличевский, что у вас?

Илличевский.  Я не успел дописать, господин профессор.

                                   Уходит профессор.

                                         Год 1812. Отечественная война. Стало известно: чтобы сохранить  Русскую

                     армию,  Кутузов, главнокомандующий Русской  армии,  приказал  оставить  Москву:

                      «Доколе  будет существовать  армия  и  находиться  в  состоянии  противиться  неприя-

                     телю, до  тех  пор  сохраним  надежду  благополучно  довершить  войну, но  когда  

                     уничтожится  армия, погибнут  Москва  и  Россия» .                          

                                                             Выходят Пушкин и Кюхля. Кюхля задумчив, о чем-то шепчет.                  

Пушкин  Кюхле.       Ты о чем это, Виля?

Кюхля.         О Раевском. Представляешь, когда французы рвались к Могилеву, в разгар жестокого  

                    боя  генерал Раевский взял за руки двух юных своих сыновей  и пошел с ними вперед на

                      батарею неприятеля. Он крикнул солдатам: «Вперед, ребята! Я и дети мои укажем вам

                      дорогу!» И батарея была взята.  Понимаете, взята!...А дети Раевского не старше нас с

                     вами. Они в бою, а мы-то здесь…

Вы помните: текла  за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались

                                                 Приходит Пущин.

Пушкин.    (отводит Жанно в сторону).  Послушай, Жанно, так продолжаться не может. Там идет

                    война, а мы – здесь, Москва – моя родина. Надобно принять меры.

Жанно.       Какие меры?

Пушкин.      Отправиться к Кутузову и попроситься в армию.

Жанно.         Но возьмет ли нас Кутузов? Я другое думаю – бежать!

Пушкин.              Куда?

Жанно.          В  Москву.

Пушкин.           Жанно, Москва оставлена жителями. Город пуст!

Жанно.          Тем лучше, мы переоденемся в простонародное платье, нападем на Наполеона и

                                   убьем  его.

Пушкин.            И нас расстреляют!

Жанно.           Вспомни, что говорил Куницын: «Любовь к славе и Отечеству должна быть ваш

                             руководителем».

Пушкин.           Отлично! Бежим хоть сейчас!

Жанно.        Не сейчас. Кто нас выпустит? Это следует приготовить…Хотят бежать Кюхля и Малинов-

                             ский, всего нас будет четверо.  Да и как доберемся  мы  до  Москвы?  

Пушкин.         Пешком!

Жанно.           Что ты, Пушкин, пешком мы и до Нового года не дойдем до Москвы. Надо все приготовить.      Нынче в 11 часов соберись в путь и выходи на площадку 4 этажа. Мы спустимся в прихожую  и  притаимся  на  галерее.  Швейцар  в  это  время  обычно  засыпает  в  сторожке. Ключ у него  в рукаве.  Я  вытащу у него ключ, и мы выйдем  из Лицея..

Пушкин.         Постой, Жанно! А дежурный дядька в коридоре?

Жанно.            Дядьки в это время сменяются.

Пушкин.          А если хватятся нас в Лицее?

Жанно.            До завтрака никто не хватится. Только скажи об этом Кюхле.

Пушкин.           Кюхля не поедет. Он просил разрешения у матушки и нынче получил от нее письмо. Она запретила ему и мечтать о военной службе и отлучаться из Лицея.

Жанно.            Я и не подумал просить разрешения у родителей… Мои все равно не разрешили бы… Да ведь мы идем на военную службу! Мы хотим совершить подвиг! Нужно ли в таких случаях спрашиваться?

                              А газеты приносили все новые и новые известия.  Война подходила к концу.  29     декабря  1812 года Русская армия перешла через Неман и прогнала из России Наполеона.  «Гроза двенадцатого года»  отгремела.

                              И наконец   1817 год, год больших перемен в лицейской жизни.

                               Выпуск, скоро выпуск. Директор, профессора, воспитанники Лицея были только им одним. Дела хватало всем. «Сразу после экзаменов воспитанников отпустили в Петербург на три дня для обмундирования» - заказать себе платья для выхода из Лицея.

                               В этот же день  профессора решали их будущее, составляли список, с каким чином и куда в зависимости от желания, «благонравия и успехов в науках» выйдет воспитанник. Список не был еще составлен, а они уже мечтали.

Данзас.          Ты, Лисичка, куда собираешься после окончания?

Комовский.    В департамент народного просвещения. Мне обещано место столоначальника.

Данзас.          Охота за столом сидеть. Я в гусары пойду. А вот Илличевский, верно, по финансовой части пойдет.

Илличевский.     Не всем же гусарами быть. Кой – кому придется потрудиться.

Данзас.         А ты куда Пущин?

Жанно.           В квартальные надзиратели.

Данзас.           Нет, серьезно, ты куда определиться думаешь?

Жанно.               Я и говорю серьёзно. Я иду в квартальные надзиратели.  Всякая должность в государстве должна быть почтенна. Нет ни одной презренной должности. Нужно своим примером показать, что не в чинах и не в деньгах дело.

Илличевский.   Но, значит, и должность лакея почтенна, и однако же ты не захочешь быть…лакеем.

Жанно.          Есть разные лакеи. Лакеем царским  почему – то не почитается быть обидным.

Илличевский(Кюхле).       А ты?  Ты куда собираешься?

Кюхля.           Не знаю…

Пушкин.         (он все время это что – то писал, обращается к товарищам).  Послушайте, друзья!  Ведь завтра – выпуск.  Вот вам моя песнь.

                                Промчались годы заточенья;

                                Недолго, мирные друзья,

                                Нам видеть кров уединенья

                                И царскосельские поля.

                                Разлука ждёт нас у порогу,

                                Зовет нас дальний света шум,

                                 И каждый смотрит на дорогу

                                 С волненьем гордых, юных дум.

                                 Иной под кивер спрятав ум,

                                Уже в воинственном наряде

                               Гусарской саблею махнул –

                                В крещенской утренней прохладе

                                 Красиво мерзнет на параде,

                                 И греться едет в караул;

                                 Другой, рожденный быть вельможей,

                                 Не честь, а почести любя,

                                 У плута знатного в прихожей

                                 Покорным плутом зрит себя;

                                 Лишь я, судьбе во всем послушный,

                                  Счастливой лени верный сын,

                                   Душой беспечный, равнодушный,

                                   Я тихо задремал один…

                                    Равны мне писари, уланы,

                                   Равны законы, кивера,

                                   Не рвусь я грудью в капитаны

                                      И не ползу в асессора;

                                      Друзья! Немного снисхожденья –

                                      Оставьте красный мне колпак.

                                      Пока его за прегрешенья

                                       Не променял я на шишак,

                                        Пока ленивому возможно,

                                       Не опасаясь грозных бед,

                                       Еще рукой неосторожной

                                       В июле распахнуть жилет.

                        Приближалось  19  октября.  В своем кабинете он вспоминает дорогие тени, он зовет их… Здесь, в Лицее, он был признан поэтом, здесь познал первую дружбу, испытал первую любовь…  Отсюда, «с лицейского порога», разошлись его товарищи по дорогам своих судеб, таким разным, но всегда согретым дружеством юности.

           -

               И