Рассказ "Примета"
материал по литературе на тему

ПРИМЕТА.

Шитикова Л.Ю.  учитель русского языка и литературы МБОУ СОШ №9

  Я никогда не видела своего деда, но по детским  ощущениям мне казалось, что он всегда рядом. Фотография на стене, правда он там еще совсем молодой, какие-то дорогие бабушке вещицы и рассказы, рассказы, рассказы…

         В один из долгих зимних вечеров, устроившись рядом с отцом,  я попросила его: «Расскажи мне о том, как воевал  дедушка». «Ты знаешь, о войне я говорить не буду – я был еще маленький, когда она началась. Но слушай одну историю. Мою историю».          

        Шел ноябрь 41…  В воздухе пролетали редкие снежинки. Дул нестерпимо холодный ветер. Возле военкомата толпился народ. Бабы плакали, прижавшись к плечу своего солдата. Старики незаметно утирали слезы, давая последние наставления.

          Мама почти ничего не говорила, а только,  не отрывая глаз, смотрела на своего любимого мужа, отца семейства, на своего Гришу. «Только вернись, только вернись…» - читалось в её взгляде. Я многого еще не понимал:  почему так грустно, хотя играет музыка и народу, словно на Масленичных гуляниях, почему прячет взгляд  дядька - военный на крыльце военкомата, то и дело, выкрикивая  чьи-то фамилии,  и почему мама так сильно прижала меня к своим коленям.  Я высвободился из материных тисков и побежал.  Детство берет свое и ему совершенно все равно, что  война…

« Печенкин…» - выкрикнул военный. Мама всхлипнула, вцепившись в рукав телогрейки отца, я подбежал и обнял его за ногу. «Здесь!» - отозвался отец и встал в строй. Я долго еще бежал по дороге за грузовиком, в кузове которого уезжал на фронт мой отец.

        Долгожданные треугольники с  фронта приходили редко, поэтому читались каждый день по нескольку раз.  Это был целый ритуал. Мама сначала гладила его, потом прижимала к губам, потом осторожно разворачивала и начинала читать,  не сдерживая слез.  Мы с сестрой садились рядом и ловили каждое слово: как он там, на фронте? Скоро ли перебьет всех фашистов? Когда, наконец, мы пойдем с ним на рыбалку? Отец писал, что приходится очень трудно, что немец наступает и что писать письма совершенно некогда, хотя очень хочется поговорить со «своей милой Настенькой и дорогими детушками Юрой и Женькой».

     Весна 44  на Урале выдалась ранняя. Природа как будто радовалась за наших солдат, перешедших в наступление. Все говорили, что война скоро закончится, и готовились к встрече победителей. Мама ткала новые половики, и мы понимали, что по ним должен войти в дом отец. Для него самое лучшее. В дверь тихо постучали. «Кто там?  - крикнула мать. -  Юр, поди  посмотри, может почтальонка пришла!» Я открыл засов и увидел Нину, нашу почтальоншу. Она суетно рылась в сумке, явно стараясь побыстрее закончить свой визит, но как назло не могла найти нужный конверт.

«Тетя Настя, Вам письмо… казенное,  - тихо проговорила Нина. – Вы только не расстраивайтесь. Все будет хорошо… Простите меня». Мама медленно встала из-за станка, на подгибающихся  ногах подошла к девушке, протянула дрожащую руку к письму. Нина прикрыла за собой дверь. Я задвинул  на  двери  засов и обернулся. Мама стояла посреди комнаты с окаменелым лицом и смотрела невидящими глазами на «чужой листок». Женька подбежала к матери, взяла письмо и стала читать вслух: «Ваш муж, Печенкин Григорий Иванович геройски погиб…» И тут я увидел, что мама медленно падает на пол, теряя сознание. «Мама, мама, не смей в это верить. Папка вернется, обязательно вернется. Вот смотри».   Я достал из потайного кармана своих штанов сверток, бережно развернул его и достал монетку. Обыкновенную монетку. «Помнишь, ты говорила, что если во время чьих-то проводин найдешь на дороге монетку орлом кверху, то этот человек обязательно вернется домой. Так я её нашел там, возле военкомата, когда провожали отца. Мама, он обязательно вернется. Я верю, он вернется. И ты не смей плакать».

     И он вернулся, в июне 1945 года. А эту монетку я храню до сих пор.

Да, память великая штука. И герои войны, и скромные труженика тыла будут жить до тех пор, пока мы помним о них. Пока не даем зачерстветь нашему сердцу.