Анализ лирических произведений
консультация по литературе на тему

Схема анализа стихотворения

Общеизвестно, что жесткой, канонической схемы анализа поэтического текста не существует, поскольку художественное произведение — явление живое, сопротивляющееся сухому, унифицированному подходу. Следует помнить, что поэтический текст анализировать сложнее, чем прозаический, так как гармонию стиха нетрудно разрушить, неуклюже прикоснувшись к тончайшей поэтической ткани стихотворения, которое стремится запечатлеть «невыразимое», «шепнуть о том, пред чем язык немеет», по образному выражению А. А. Фета.

Восприятие лирики читателем предельно субъективно, глубокий же анализ стихотворения сродни искусству. Не случайно М. И. Цветаева, говоря о беззащитности художественного слова, замечает: «Меня нужно понять — либо меня нет». Каждое стихотворение по-своему уникально: в одном случае размер стиха имеет содержательный смысл (так, хорей баллады В. А. Жуковского «Мщение» передает зловещий топот лошадиных копыт), в другом метр является формальным элементом, безучастным к сокровенным смыслам художественного текста, в одном стихотворении разворачивается новеллистический сюжет (цикл стихотворений Н. А. Некрасова «На улице»), в другом — лирический сюжет свернут настолько, что почти полностью уходит в подтекст стихотворения (А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...»). Главные задачи поэта в конкретном стихотворении могут быть самыми разными: передача внутреннего состояния героя, воплощение в образной форме философской мысли, создание музыки стиха. Так, важнейшая художественная задача А. С. Пушкина в элегии «Ненастный день потух; ненастной ночи мгла...» — передача тончайших изменений настроения лирического героя, тоскующего по возлюбленной, с которой он разлучен. Его душа рвется к ней, он мысленно созерцает ее образ и бесконечно страдает от невольных ревнивых подозрений, почти не выраженных в слове: об этой душевной муке можно лишь догадаться по лавине точек, которые обрывают стихотворение:

Никто ее любви небесной не достоин.
Не правда ль: ты одна... ты плачешь...
........................................................... я спокоен;

Но если.................................................................

В апокалипсической зарисовке Ф. И. Тютчева «Последний катаклизм» наиболее существенным оказывается философская мысль, которая утверждает существование Бога и трагическую для человека невозможность его познать:

Когда пробьет последний час природы, Состав частей разрушится земных: Все зримое опять покроют воды, И Божий лик изобразится в них!

Стихотворение А. А. Блока «В углу дивана», прежде всего, завораживает своеобразной мелодией стиха, которая создается не только размером, но и своеобразным синтаксическим членением стиха.

Но в камине дозвенели Угольки.

За окошком догорели Огоньки.

И на вьюжном море тонут Корабли.

И над южным морем стонут Журавли.

Задача формирования читательской культуры предполагает знание о наиболее общих возможных аспектах анализа стихотворения, умение его интерпретировать. Предложенная в схеме последовательность разбора стихотворения условна, хотя и обладает определенной логикой, сложившейся в практике анализа. Создание свободного (в жанре эссе) комментария стихотворения или строго исследовательского текста о нем можно начинать с любого из предложенных в схеме направлений анализа. При этом отправной пункт анализа, как и логику дальнейших рассуждений, следует искать в самом художественном тексте.

1. Историко-биографический материал

Глубокое понимание стихотворения порой требует знания даты его написания, истории публикации, фактов биографии автора, которые связаны с лирическим сюжетом или имеют отношение к истории создания художественного текста. Так, при анализе «Элегии» (1874) Н. А. Некрасова важно помнить, что в стихотворении поэт спорит с известным филологом О. Ф. Миллером, который, читая лекцию о нем, заявил, что Некрасов повторяется, постоянно обращаясь к одной и той же теме народных страданий. Важным представляется и некрасовская оценка собственного стихотворения, прозвучавшая в письме к А. Н. Еракову: «Посылаю тебе стихи. Так как это самые мои задушевные и любимые из написанных мною в последнее время, то и посвящаю их тебе, самому дорогому моему другу». Биографический контекст поможет понять и полемическую заостренность «Элегии», и ее программный характер. Однако подобного рода сведения о стихотворении часто отсутствуют или не имеют принципиального значения для анализа текста. В этом случае историко-биографический комментарий не является обязательным.

2. Место стихотворения в творчестве поэта

При определении места стихотворения в поэтике автора требуется отнести произведение к тому или иному периоду творчества поэта, понять контекст, в котором оно создавалось, что невозможно без знания творческого пути художника хотя бы в общих чертах. При анализе произведения важно выявить, насколько характерно стихотворение для творчества поэта или в какой мере оно нетипично для его поэтической манеры. Так, написанное А. С. Пушкиным в 1821 г. послание «В. Л. Давыдову» отражает бунтарский настрой поэта, особенно ясно выразившийся в финале стихотворения:

Народы тишины хотят,

И долго их ярем не треснет.

Ужель надежды луч исчез?

Но нет! — мы счастьем насладимся,

Кровавой чаши причастимся —

И я скажу: Христос воскрес.

Однако это стихотворение начала южной ссылки не является характерным для творчества поэта в целом, в отличие от других произведений на созвучные темы («Пир Петра Первого», «Из Пиндемонти» и др.). При определении места стихотворения в творчестве поэта важно понять, носит ли оно программный характер, т. е. является ли оно таким произведением, в котором выявились важнейшие цели и принципы творчества художника (к программным пушкинским стихотворениям относятся «Пророк», «Поэт и толпа», «Поэт» и др.)

3. Ведущая тема

Темы составляют основу любого произведения (в том числе и лирического).

Существует тематическая классификация лирики, которая в наиболее общем виде обозначает традиционные для лирики темы: интимная (любовная) лирика (М. Ю. Лермонтов «Она не гордой красотою...», Б. Л. Пастернак «Зимний вечер»), пейзажная лирика (А. А. Фет «Чудная картина...», С. А. Есенин «За темной прядью перелесиц...»), лирика дружбы (А. С. Пушкин «19 октября» (1925), Б. Ш. Окуджава «Старинная студенческая песня»), гражданская и патриотическая лирика (Н.А.Некрасов «Родина», А. А. Ахматова «Не с теми я, кто бросил землю...»), философская (медитативная) лирика (Ф. И. Тютчев «Последний катаклизм», И. А. Бунин «Вечер»), тема поэта и поэзии (Е. А. Баратынский «Мой дар убог и голос мой не громок...», М. И. Цветаева «Роландов Рог»). Выделение этих групп в большой степени условно, однако позволяет начать разговор о стихотворении, т.е. может служить отправной точкой анализа произведения. К примеру, отнесение стихотворения И. А. Бунина «Вечер» к философской лирике представляется бесспорным. Поэт задается вопросами: почему «о счастье мы всегда лишь вспоминаем...», что дарует человеку ощущение счастья, что мешает осознать в настоящую минуту полноту и гармонию бытия. Но это стихотворение по праву может быть отнесено и к пейзажной лирике, поскольку Бунин не просто говорит о красоте мира, но и пластично ее изображает, описывая вечереющий день, «чистый воздух, льющийся в окно», «бездонное небо», в котором «легким белым краем встает, сияет облако».

Как правило, в стихотворении можно выделить ведущую (или основную) тему. При ее определении следует ориентироваться на тематическую классификацию стихотворений, соотнося ее с «вечными» для поэзии темами любви, красоты, смерти, рока и др. Однако важно помнить, что поэтический текст представляет собой сложное сплетение тем и мотивов. В отличие от темы, мотив имеет непосредственную словесную закрепленность в тексте и является устойчивым формально-содержательным компонентом произведения. Мотив изгнанничества, характерный для лирики М. Ю. Лермонтова, дает о себе знать в конкретном лексическом выражении в стихотворении «Нет, я не Байрон, я другой...»: «изгнанник», «гонимый миром странник». Тот же мотив присутствует в стихотворении «Тучи» и также находит в нем словесное выражение: «Мчитесь вы, будто как

я же, изгнанники». Выявление мотива помогает понять подтекст произведения. Традиционны в лирике мотивы борьбы, бегства, возмездия, страдания, разочарования, тоски, одиночества, встречи, пути и др. Для обозначения ведущего мотива в одном или во многих произведениях используется понятие «лейтмотив». Например, тоска одиночества является лейтмотивом ранней лирики В. В. Маяковского. В стихотворении «Несколько слов о себе самом» поэт создает трагический образ, который мог бы стать эпиграфом к значительной части его лирики: «Я одинок, как последний глаз / У идущего к слепым человека!»

4. Лирический сюжет

Сюжет всегда связан с каким-то событием. Воспоминание или случайная встреча, сюжетная сценка или созерцание природы, жизненные перипетии или посетившая поэта мысль становятся импульсом к лирическому переживанию, порождают особое эмоциональное состояние героя.

Наличие в стихотворении развернутого сюжета переводит произведение в лироэпический жанр. Сюжет лирического произведения может быть ослаблен, как в стихотворении А. А. Фета:

Облаком волнистым

Пыль встает вдали;

Конный или пеший —

Не видать в пыли!

Вижу: кто-то скачет

На лихом коне.

Друг мой, друг далекий,

Вспомни обо мне!

Искусство анализа стихотворения заключается, в частности, в деликатном прикосновении к лирическому сюжету, в умении подобрать слова, способные передать события, вызвавшие к жизни конкретный сюжет. Убеждая в невозможности напрямую передать содержание стихотворения Фета, А. А. Потебня проводит эксперимент — пересказывает его сюжет: «Вот что-то пылит по дороге, и не разберешь, едет ли кто или идет. А теперь видно... Хорошо бы, если бы заехал такой-то!» Точность соблюдена, но суть стихотворения таким пересказом полностью уничтожается. В. Г. Белинский остроумно сравнил пересказ лирического стихотворения с бабочкой, с крыльев которой сняли пыльцу.

5. Проблемы

Проблематика стихотворения определяется постановкой вопросов в тексте или подтексте произведения. Проблематика стихотворного произведения не имеет принципиального отличия от проблематики других родов литературы: поэты задаются этическими и социальными вопросами, дают свой отклик на «вечные» философские проблемы. Для художественной литературы характерно выведение проблемы в подтекст произведения, как это делает, например, Г. Р. Державин в завещательном стихотворении:

Река времен в своем стремленьи

Уносит все дела людей

И топит в пропасти забвенья

Народы, царства и царей.

А если что и остается

Чрез звуки лиры и трубы,

То вечности жерлом пожрется

И общей не уйдет судьбы.

Более редким является прямая формулировка проблемы в художественном тексте:

PROBLEME

С горы скатившись, камень лег в долине. Как

он упал? никто не знает ныне — Сорвался ль

он с вершины сам собой, Или низринут волею

чужой! Столетье за столетьем пронеслося:

Никто еще не разрешил вопроса.

(Ф. И. Тютчев)

Однако и такая постановка вопроса нуждается в читательском осмыслении, ведь речь идет об основополагающей философской проблеме: существует ли сверхразум, высшая воля Бога, определяющее все, даже падение камня, или миром правит стихия случая, а человек «покинут на самого себя»? Тютчев оставляет вопрос без ответа, что создает колоссальное драматическое напряжение стиха. Искусство анализа проблематики стихотворения заключается в умении видеть и формулировать проблему, организующую поэтическую мысль.

6. Композиция

Деление стихотворения на смысловые части позволяет проследить развитие темы, увидеть смену настроения, вычленить поэтическую мысль, отметить композиционную стройность стихотворения, гармоничную соотнесенность всех его частей. В ряде случаев деление на смысловые части невозможно в силу особой содержательной цельности стихотворения или его миниатюрности. Приведем стихотворение В. Хлебникова:

Когда умирают кони — дышат,

Когда умирают травы — сохнут,

Когда умирают солнца — они гаснут,

Когда умирают люди — поют песни.

Этот своеобразный поэтический реквием всему прекрасному, но обреченному на гибель нельзя членить на части, поскольку стихотворение равно одному предложению, которое вмещается в единственный катрен, а мысль, выраженная в нем, предельно спрессована.

В отличие от философской миниатюры Хлебникова стихотворение И. А. Бунина позволяет вычленить композиционные части.

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,

И лазурь, и полуденный зной...

Срок настанет — Господь сына блудного спросит:

«Был ли счастлив ты в жизни земной?»

И забуду я всё — вспомню только вот эти

Полевые пути меж колосьев и трав —

И от сладостных слез не успею ответить,

К милосердным коленам припав.

Принцип композиционного членения подскажут строфы. В первом катрене разворачивается тема признания любви к жизни через утверждение красоты природы. Однако эта тема почти без смыслового перехода трансформируется в трагическую тему неизбежного ухода из жизни и преобразуется в философский мотив пути, судьбы, счастья и страдания. Второй катрен развивает темы словно бы с остановкой, с паузой, в которой сосредоточены не высказанные героем горькие раздумья о страданиях, выпавших ему на долю, иначе нельзя объяснить начало первой строки: «И забуду я всё...» Герою есть о чем забывать, однако приговор жизни не произносится, ибо человеку даровано счастье узнать «полевые пути меж колосьев и трав», почувствовать красоту вселенной. Последние две строки позволяют читателю вместе с лирическом героем пережить высокий миг благодарности, «сладостных слез» за дар жизни, в которой есть скорби, но есть и гармония, явленная человеку в природе.

7. Лирический герой

Содержание и границы понятия «лирический герой» спорны, но понятие это необходимо, так как оно ведет к постижению образа поэта. Характер героя эпического или драматического произведения раскрывается через его действия и поступки, через отношения с другими персонажами. Психологизм лирики сопряжен с характером лирического героя, который обнаруживается через внутреннее эмоциональное состояние, особенности картины мира, воссозданной его глазами часто в форме исповеди, лирического дневника. В итоге читателю явлена непосредственная правда личного переживания, подлинный и неповторимый голос поэта. Так, лирический герой поэзии Н. А. Некрасова предъявляет высокие требования как к миру, так и к самому себе. Это человек с раненым сердцем, тонко чувствующий чужую боль и свою вину, способный заражать силой своей страсти. Лирическое «я» порождает интонацию скорби или гнева, упрека или самообличения, мольбы или жесткого требования, ему чуждо бесстрастное созерцание, философское спокойствие при столкновении с различными проявлениями зла. Герой Некрасова, от лица которого ведется повествование, не стремится уйти от надрывающих душу картин мрачной повседневности, он страстно желает достижения идеала справедливости и гармонии.

При анализе стихотворения необходимо учитывать проблему соотнесенности лирического героя и автора. Эти отношения могут быть различными. Лирический герой может выступать поэтическим «двойником» автора. В этом случае можно говорить о лирическом «я» как о способе раскрытия авторского сознания. Характерным примером может служить фрагмент стихотворения А. А. Ахматовой:

Я научилась просто, мудро жить,

Смотреть на небо и молиться Богу,

И долго перед вечером бродить,

Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи

И никнет гроздь рябины желто-красной,

Слагаю я веселые стихи

О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Иногда в стихотворении мир предстает сквозь призму вымышленного «я». В этом случае следует говорить не о лирическом герое, а о лирическом субъекте, который порожден авторской фантазией и является способом раскрытия чужого сознания. Таковы многие стихотворения Ахматовой. Приведем фрагмент одного из них:

Муж хлестал меня узорчатым,

Вдвое сложенным ремнем.

Для тебя в окошке створчатом

Я всю ночь сижу с огнем.

Рассветает. И над кузницей

Подымается дымок.

Ах, со мной, печальной узницей,

Ты опять побыть не мог.

Понятие «лирический герой» актуально не для любого стихотворения. О лирическом герое трудно говорить, если художественной задачей стихотворения является постановка философской проблемы, а не изображение состояния души человека.

8. Преобладающее настроение, его изменение

В стихотворении конкретный план может совмещаться с символическим и аллегорическим, но главным для лирического рода литературы является эмоциональное содержание, которое связано с переживаниями лирического героя. Восприятие поэтического текста предполагает подключение к настроению, которым проникнуто произведение, умение чувствовать переливы душевных состояний героя, объяснять их мотивы. Как правило, чувства лирического героя явлены в динамике. В этом отношении ярким примером может служить стихотворение А. С. Пушкина «Сожженное письмо».

Прощай, письмо любви! прощай: она велела.

Как долго медлил я! как долго не хотела

Рука предать огню все радости мои!..

Но полно, час настал. Гори, письмо любви.

Готов я; ничему душа моя не внемлет.

Уж пламя жадные листы твои приемлет...

Минуту!., вспыхнули! пылают — легкий дым,

Виясь, теряется с молением моим.

Уж перстня верного утраты впечатленье,

Растопленный сургуч кипит... О провиденье!

Свершилось! Темные свернулися листы;

На легком пепле их заветные черты

Белеют... Грудь моя стеснилась.

Пепел милый, Отрада бедная в судьбе

моей унылой, Останься век со мной на горестной груди...

Дважды повторено в первой строке слово-приговор «прощай». Оно утверждает бесповоротность принятого решения, что создает высокое эмоциональное напряжение еще на подступах к теме. В этом «прощай» есть решимость, но нет согласия, есть понимание неизбежного, но нет воли лирического героя: «Она велела...» Тема от первой строчки к следующим двум развивается словно бы вспять: «Как долго медлил я! как долго не хотела / Рука предать огню все радости мои!..» Многоточие в этой строке — отзыв на многоточие первой строки, являющейся знаком чрезвычайной эмоциональной выразительности, смысл которого нужно почувствовать. Какая-то мучительная мысль остановила слово поэта или это спазм душевной боли, для которой нет слов, или, напротив, так обозначена тема воспоминаний о светлом образе возлюбленной, о минутах «радости»? А может быть, в этом обрыве первой строки есть указание на собранность воли перед решительным шагом: «Но полно, час настал. Гори, письмо любви». Настроение вновь меняется: душевные страдания героя столь велики, что он утрачивает чувствительность — «ничему душа моя не внемлет». Но это лишь временное оцепенение, которое вновь сменяется острым ощущением непоправимой утраты того, что безмерно дорого: «Уж пламя жадные листы твои приемлет... / Минуту!., вспыхнули! пылают — легкий дым, / Виясь, теряется с молением моим». Остроту переживаний передают в этих строках не только многоточия, как бы «разряжающие» текст, но и нагнетание глаголов, и высокая лексика вроде слов «моление» (слово остается до конца не проясненным в тексте) и «провиденье». Следующий эмоциональный поворот означен словом «свершилось». С этого момента в поэтический текст входят слова, которые прямо передают эмоцию скорби, беззвучного плача: «Грудь моя стеснилась. Пепел милый, / Отрада бедная в судьбе моей унылой, / Останься век со мной на горестной груди...» Тема не закрыта, ибо боль разлуки не может быть изжита, но все же в последней строке звучит не отчаяние, а верность вечному чувству любви.

Вместе с тем далеко не всегда в лирическом стихотворении прослеживается изменение настроения, ибо запечатленная поэтом эмоция может быть устойчивой, а чувства статичны. Для иллюстрации обратимся к стихотворению М. Ю. Лермонтова «Я жить хочу! хочу печали...»

Я жить хочу! хочу печали Любви и счастию назло; Они мой ум избаловали И слишком сгладили чело. Пора, пора насмешкам света Прогнать спокойствия туман; Что без страданий жизнь поэта? И что без бури океан? Он хочет жить ценою муки, Ценой томительных забот. Он покупает неба звуки, Он даром славы не берет.

Автор передает целую гамму чувств, острых переживаний героя, но развитие поэтической мысли не приводит к изменению настроения, поскольку чувства даны в их предельном напряжении. В стихотворении нашла свое отражение философия абсолютного приятия жизни со всеми ее радостями и горестями, счастьем и страданием. Другой пример из творчества В. В. Маяковского покажет, что стихотворение колоссального эмоционального накала может пронизывать только одно чувство:

ГОРЕ

Тщетно отчаянный ветер бился нечеловече.

Капли чернеющей крови стынут крышами кровель.

И овдовевшая в ночи вышла луна одиночить.

9. Жанр

Уже в XIX в. в лирике шел процесс разрушения жанровой системы. Этому способствовала подвижность границ между жанрами, неопределенность жанровых признаков, творческая воля художника. Чаще всего строгое отнесение стихотворного произведения к какому-либо жанру невозможно, но деление на жанры сохраняется, хотя является условным. Анализ жанровой формы стихотворения помогает глубже понять его содержание, точнее описать своеобразие его формы: увидеть совмещение нескольких жанров, новаторское изменение традиционного жанра — его трансформацию.

По мере развития литературы интерес к некоторым жанрам утрачивался: такова судьба дифирамба (жанр античной лирики: гимн в честь бога Диониса), и мадригала (жанр панегирической поэзии: небольшое стихотворение о любви, построенное на комплиментах). В литературе нового времени дифирамб и мадригал существуют как подражания.

Основным жанром лирики является лирическое стихотворение — произведение небольшого объема, написанное стихами. Понятие «стихотворение» стало универсальным и обозначает произведение любого жанра лирики. Однако в ряде случаев поэты предпочитают конкретизировать жанр своих стихотворений. Так, знаменитое стихотворение А. С. Пушкина «Осень» имеет подзаголовок «Отрывок», что указывает на жанр, предполагающий намеренную незавершенность стихотворения философского содержания. Стихотворение «Безумных лет угасшее веселье...» Пушкин сопровождает подзаголовком «Элегия». Этот жанр получил в поэзии гораздо большее распространение, чем отрывок.

Древние греки элегиями называли произведения, откликающиеся на широкий круг тем, написанные строго определенным размером. Позднее римские поэты сузили жанр до изображения любовных переживаний. В новое время жанр элегии оказался тесно связан с глубоко личными темами (любовными переживаниями, созерцанием природы, раздумьями о своей судьбе), которые сопровождаются настроением печали, сожаления, меланхолии. В трактате «Поэтическое искусство» Н. Буало дает такой комментарий жанру элегии:

В одеждах траурных, потупя взор уныло,

Элегия, скорбя, над гробом слезы льет.

Не дерзок, но высок ее стиха полет.

Она рисует нам влюбленных, смех и слезы,

И радость, и печаль, и ревности угрозы;

Но лишь поэт, что сам любви изведал власть,

Сумеет описать правдиво эту страсть.

Элегия В. А. Жуковского «Вечер» проникнута смешанным чувством светлой печали и обращена к глубоко личным темам, к раздумьям о любви, природе, о проблемах бытия (неизбежность смерти и роковая предрешенность судьбы, подлинные и мнимые ценности). Романтическая элегия писалась, как правило, ямбом, использовала определенный поэтический словарь, однако со временем она утратила эти признаки, сохранив в качестве жанрового признака определенную тональность стихотворения и характерные для элегии темы.

Некоторые жанры, подобно сонету, обладают четкими жанровыми признаками, поэтому их относят к твердым стихотворным формам.

Форма сонета предполагает определенный объем (14 стихов), специфическую систему рифм, строгую строфическую композицию. Рекомендовались, но не стали обязательными и другие правила: строфы должны кончаться точками, слова — не повторяться, последнее слово должно быть ключевым. Особое требование касалось смысловой соотнесенности строф: поэтическая мысль от строфы к строфе развивается следующим образом: тезис — развитие — антитезис — синтез. Возможен и другой вариант: завязка — развитие — кульминация — развязка. Сонет возник в XIII в. и получил широкое распространение благодаря Ф. Петрарке. Жанр имеет две разновидности.

Итальянский сонет состоит из двух катренов и двух терцетов (трехстиший). Так построено пушкинское стихотворение «Поэту». Английский сонет состоит из трех катренов и одного двустишия, такова форма многих сонетов У. Шекспира.

Сонет остается живым жанром поэзии на протяжении многих веков. К нему обращались русские поэты и XIX, и XX вв. (И. А. Бунин «Ритм», К. Д. Бальмонт «Сонеты солнца, меда и луны»).

Существуют и другие твердые стихотворные формы, в которых традицией определены объем и строфическое строение стихотворения. Так, во французской поэзии XV в. появился триолет, ставший особенно популярным в культурах барокко и рококо. Триолет — восьмистишие с характерной рифмовкой (abaaabab): первое двустишие повторяется в конце строфы, а четвертый и седьмой стих воспроизводят первый стих, т. е. текст первой строки трижды повторяется в стихотворении, создавая определенный мелодический рисунок. В русской поэзии жанр освоен поэтами XVIII в., но широкое распространение получил благодаря поэтам серебряного века:

Рудо-желтый и багряный,

Под моим окошком клен

Знойным летом утомлен.

Рудо-желтый и багряный,

Он ликует, солнцем пьяный,

Буйным ветром охмелен.

Рудо-желтый и багряный,

Осень празднует мой клен.

(Ф. К. Сологуб)

Некоторые твердые стихотворные формы сложились в поэзии народов Ближнего и Среднего Востока. Рубаи — четверостишие в лирической и философской поэзии с расположением рифм: аааа или aaba, или abab. Мировую известность получили рубай персидского и таджикского поэта и философа О. Хайяма, жившего примерно в XI—XII вв.:

Мы источник веселья — и скорби рудник.

Мы вместилище скверны — и чистый родник.

Человек, словно в зеркале мир, — многолик.

Он ничтожен — и он же безмерно велик!

(Перевод Г. Плисецкого)

Газель — лирическое стихотворение, состоящее из 12—15 двустиший (бейтов) на одну рифму:

Замедли, караван, шаги. Покой души моей — уходит.

Уходит милая моя, и сердце тоже с ней уходит.

(Саади. Перевод Бану)

В японской поэзии получили распространение короткие нерифмованные стихотворения танка (пятистишие, состоящее из 31 слога) и хокку (17-сложное трехстишие). Танка — древнейший жанр японской поэзии (VIII в.). Главная мысль сосредоточена в первых трех строках, заключение — в двух последних. Для танка характерны темы любви, разлуки, странствия, времен года:

За выросшей травой

Мне сада не видать

Мне недосуг ухаживать за ним.

Я размышляю,

Вот моя отрада!

(Мибу но Тадаминэ)

Пустое, брось!

Нет тем для разговора.

Нет продолженья там,

Где мы остановились.

Любовь прошла, и нам пора расстаться!

(Отомо-но Якамоти)

Как жанр хокку возник в XV в. Приведем два примера хокку Мацу о Басе, который в XVII в. разработал формальные и эстетические принципы жанра:

Красное-красное солнце

В пустынной дали... Но леденит

Безжалостный ветер осенний.

Я в руки возьму, о мать,

Слезами горячими растоплю

Белый иней твоих волос.

Другие жанры лирики не имеют отчетливых жанровых признаков. Такова лирика, связанная с песенной традицией: дума (изначально песенный жанр украинского фольклора, требующий речитативного исполнения), песня (стилизация народных песен, для которых характерны особые песенные интонации). Особой мелодичностью обладает романс — небольшое лирическое стихотворение напевного типа. Как романсы исполняются многие стихотворения А. А. Фета («На заре ты ее не буди...»), И. С. Тургенева («Утро туманное, утро седое...»), М. Ю. Лермонтова («Выхожу один я на дорогу...»), А. Н. Толстого («Средь шумного бала, случайно...»).

Одним из популярных жанров первой половины XIX в. было послание — стихотворное письмо с просьбой, увещеванием, мольбой, советом, обращенное к конкретному адресату. Так, в лицейский период послания были излюбленным жанром А. С. Пушкина: «К Батюшкову», «И. И. Пущину», «К Галичу» и др. Постепенно послание утратило свои жанровые признаки.

Гораздо более определенным является жанр оды, который относится к торжественной, патетической, нравоучительной лирике. В поэзии классицизма ода была ведущим жанром высокого стиля. Автор торжественной оды, используя ораторский стиль, предполагающий опору на высокую лексику, обращается к особо важным темам: к прославлению Бога, мудрости, науки, к воспеванию отечества и его героев. Жанр оды предполагает поучительную, а не только хвалебную интонацию, требует придерживаться в рассуждениях строгой логики, при этом допускает свободные отступления от основной темы, что особо подчеркивает Н. Буало: «Пусть в Оде пламенной причудлив мыслей ход, / Но этот хаос в ней — искусства зрелый плод».

Оде прямо противоположны по своему пафосу сатира — лироэпическое стихотворение, высмеивающее, обличающее какое-либо явление действительности (знаменитые «гимны» ранней поэзии В.В. Маяковского) и эпиграмма — короткое сатирическое стихотворение с остротой в конце. Эпиграмма требовала искусства создания афористичной миниатюры с парадоксальным поворотом мысли. Именно таким были едкие, остроумные эпиграммы А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, которые умели безукоризненно заострить форму эпиграммы, отточить ее содержание.

НА КАРАМЗИНА

В его «Истории» изящность, простотота

Доказывают нам, без всякого пристрастья,

Необходимость самовластья И прелести кнута.

(А. С. Пушкин) * * *

Тот самый человек пустой, Кто

весь наполнен сам собой.

(М. Ю. Лермонтов)

К малым жанрам лирики относится и эпитафия — надгробная надпись, преимущественно стихотворная. Прекрасным образцом жанра является «Эпитафия» И. А. Бунина:

На земле ты была точно дивная райская птица На ветвях кипариса, среди золоченых гробниц. Юный голос звучал, как в полуденной роще цевница, И лучистые солнца сияли из черных ресниц.

Рок отметил тебя. На земле ты была не жилица. Красота лишь в Эдеме не знает запретных границ.

Часто поэты использовали форму эпитафии для создания сатирической миниатюры. Такова эпиграмми-ческая эпитафия Н. М. Карамзина «Надгробье шарлатана»:

Я пыль в глаза пускал;

Теперь — я пылью стал.

10. Строфа

В Древней Греции строфой называли хоровую песнь в театре, при исполнении которой хор двигался по сцене, возвращаясь на свое первоначальное место, отсюда буквальное значение слова — кружение, поворот. Исконное значение не утратило смысл в современном понятии «строфа», поскольку деление стихотворения на строфы — один из способов создания ритма, придания стихотворению композиционной целостности, смысловой законченности. Таким образом, строфа играет важную роль в выразительности стиха, помогает раскрыть поэтическую мысль, почувствовать эмоциональный строй произведения, его мелодию. Строфой называют группу стихов, объединенных общей мыслью (это не всегда соблюдается) и каким-либо формальным признаком, периодически повторяющимся из строфы в строфу:

— метрический размер (хорей, ямб, дактиль, амфибрахий, анапест и др.);

— строфическая рифмовка (последовательность рифм, повторяемая в пределах небольшого числа стихов);

— комбинация длинных и укороченных стихов;

— количество стихов в строфе.

Длина строфы обычно не велика. Минимальная строфа состоит их двух стихов. Таков александрийский стих: шестистопный ямб со смежными рифмами и цезурой после шестого слога. Эта строфа широко использовалась в эпоху классицизма при создании произведений высоких и средних жанров (трагедий, элегий, сатир), однако и в последующем поэты не отказались от этой формы:

Я, признаюсь, люблю мой стих александрийский,

Ложится хорошо в него язык российский...

(П. А. Вяземский)

Также получил распространение в классической литературе элегический дистих: двустишие, состоящее из строк, написанных гекзаметром и пентаметром. Эта строфа использовалась преимущественно при стилизации античных образцов:

Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи;

Старца великого тень чую смущенной душой.

(А. С. Пушкин)

Другая изящная строфа — трехстишие (терцет и терцина). Она может иметь три вида:

— все три стиха на одну рифму;

— два стиха рифмуются, третий — нет;

— два стиха рифмуются, а третий имеет рифму в смежной строфе (терцины).

«Божественная комедия» Данте Алигьери написана терцинами — средняя строка трехстишия рифмуется с крайними строками следующей строфы: aba bcb cdc и т. д.:

День уходил, и неба воздух темный

Земные твари уводил ко сну

От их трудов; лишь я один, бездомный,

Приготовлялся выдержать войну

И с тягостным путем, и с состраданьем,

Которую неложно вспомяну.

(Перевод М. Лозинского)

Самое большое распространение в поэзии получили четырехстишия — катрены с разной системой рифмовки: парная, опоясывающая, перекрестная. Элегический жанр стансы обычно использует именно четырехстишия, чаще четырехстопного ямба с перекрестными рифмами при обязательной строфической замкнутости (точка в конце строфы):

В надежде славы и добра

Гляжу вперед я без боязни:

Начало славных дней Петра

Мрачили мятежи и казни.

Но правдой он привлек сердца,

Но нравы укротил наукой,

И был от буйного стрельца

Пред ним отличен Долгорукий.

(А. С. Пушкин)

К пятистишиям и шестистишиям русская поэзия обращалась реже. Одна из твердых стихотворных форм, секстина, использует шестистишие: строфа состоит из четверостишия и двустишия с разной системой рифм:

Какая ночь! Как воздух чист,

Как серебристый дремлет лист,

Как тень черна прибрежных ив,

Как безмятежно спит залив,

Как не вздохнет нигде волна,

Как тишиною грудь полна!

(А. А. Фет)

Еще реже в русской поэзии используется семи-стишная строфа — септима. Классическим примером является стихотворение М. Ю. Лермонтова «Бородино», написанное ямбом с расположением рифм aabcccb:

— Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва,

спаленная пожаром, Французу отдана?

Ведь были ж схватки боевые,

Да, говорят, еще какие!

Недаром помнит вся Россия

Про день Бородина!

Восьмистишие — октава — получила гораздо большее распространение в отечественной поэзии. Размер русской октавы пятистопный или шестистопный ямб с расположением рифм abababcc. Эти строфы использованы А. С. Пушкиным в поэме «Домик в Коломне»:

Четырестопный ямб мне надоел:

Им пишет всякий. Мальчикам в забаву

Пора б его оставить. Я хотел

Давным-давно приняться за октаву.

А в самом деле: я бы совладел

С тройным созвучием. Пущусь на славу!

Ведь рифмы запросто со мной живут;

Две придут сами, третью приведут.

Число строк в строфе не может быть очень велико, оно редко превышает 14 стихов, поскольку единство строфы, ее целостность при большом объеме может стать неощутимой. Приведем примеры больших строфических форм.

Спенсеровой строфой написано «Паломничество Чайльд-Гарольда» Дж. Г. Байрона: девятистишие, включающее восемь стихов пятистопного ямба и один — шестистопного с расположением рифм abab-bcbcc.

Жизнь коротка, стеснен ее полет,

В суждениях не терпим мы различий.

А Истина — как жемчуг в глуби вод.

Фальшив отяготивший нас обычай.

Средь наших норм, условностей, приличий

Добро случайно, злу преграды нет,

Рабы успеха, денег и отличий,

На мысль и чувства наложив запрет,

Предпочитают тьму, их раздражает свет.

(Перевод В. Левика)

Одическая строфа — десятистишие, написанное четырехстопным ямбом с расположением рифм abab-ccdeed. Именно такими строфами написана знаменитая ломоносовская «Ода на день восшествия на всероссийский престол ее величества государыни императрицы Елисаветы Петровны, 1747 года»:

Науки юношей питают,

Отраду старым подают,

В счастливой жизни украшают,

В несчастной случай берегут;

В домашних трудностях утеха

И в дальних странствах не помеха.

Науки пользуют везде —

Среди народов и в пустыне,

В градском глуму и наедине,

В покое сладки и в труде.

Одиннадцатистишия использовал М. Ю. Лермонтов в поэме «Сашка». Такая строфа, написанная четырехстопным и пятистопным ямбом с расположением рифм ababaccddee, получила название лермонтовская строфа:

Наш век смешон и жалок, — все пиши

Ему про казни, цепи да изгнанья,

Про темные волнения души,

И только слышишь муки да страданья.

Такие вещи очень хороши

Тому, кто мало спит, кто думать любит,

Кто дни свои в воспоминаньях губит.

Впадал я прежде в эту слабость сам

И видел от нее лишь вред глазам;

Но нынче я не тот уж, как бывало, —

Пою, смеюсь. Герой мой добрый малый.

Продолжение >>>

Знаменитая онегинская строфа представляет собой четырнадцатистишие, напоминающее английский сонет. Она пишется четырехстопным ямбом с расположением рифм ababccddeffegg. Онегинскую строфу можно условно разделить на три катрена и одно двустишие. Обычно в первом катрене дается тема строфы, во втором она развивается, а в третьем доходит до кульминации. Последнее двустишие строфы подводит итог теме иногда в афористичной форме:
Дай оглянусь. Простите ж, сени,

Где дни мои текли в глуши,

Исполнены страстей и лени

И снов задумчивой души.

А ты, младое вдохновенье,

Волнуй мое воображенье,

Дремоту сердца оживляй,

В мой угол чаще прилетай,

Не дай остыть душе поэта,

Ожесточиться, очерстветь

И наконец окаменеть

В мертвящем упоенье света,

В сем омуте, где с вами я

Купаюсь, милые друзья!

Сложное строение строфы, ее особая целостность, смысловая емкость позволяют автору развивать многоплановый сюжет, легко переключаться с одной темы на другую, делать лирические отступления.

11. Основные образы

Образ — это любое явление, творчески воссозданное в произведении. Образ создается при активном участии воображения автора и читателя. Он обобщает действительность, раскрывая в единичном закономерное, вечное, концентрирует существенные для автора стороны жизни. При этом образ нагляден, он стремится сохранить чувственную целостность и неповторимость воссозданного явления. Образ способен объяснять неизвестное известным или известное неизвестным, он может как облегчать, так и затруднять восприятие предмета, преображать вещь, превращать ее в нечто иное: сложное в простое, простое в сложное. Образ может выходить за рамки одного произведения:

— образы-мотивы повторяются в нескольких произведениях одного или нескольких авторов (например, образ метели);

— образ-топос представляет «общее место», характерное для целой культуры данного периода или данной нации (например, образ дороги, мира как театра);

— образы-архетипы являются наиболее устойчивыми схемами или формулами человеческого воображения (таковы Дон-Жуан и Гамлет).

Образ достраивается в сознании читателя через детали и подробности, описывающие явление. Надо уметь выделить слова, которые прямо указывают на образ (море, ночь, лес), и слова, которые этот образ довоссоз-дают в читательском воображении (шелестит, изумрудный, нежный). В стихотворении, как правило, можно выделить несколько образов. Они всегда взаимосвязаны. При анализе стихотворения часто бывает важно выделить ключевой образ и образ-символ.

Поэт-мыслитель Ф. И. Тютчев, стремясь запечатлеть свое раздумье о величии и одновременно ничтожестве человека, обращается к образу птицы, рисует ее свободный полет:

С поляны коршун поднялся,

Высоко к небу он взвился;

Все выше, дале вьется он

И вот ушел за небосклон.

Поэт не спешит отвести взор от коршуна, он любуется его стремительным полетом. Зарисовка становится зримой благодаря контрастно обозначенному пространству: «поляна» — «небо» и «небосклон», точным словам, смысловой вектор которых направлен вверх («высоко», «все выше», «дале»), нагнетанию глаголов действия: «поднялся», «взвился», «вьется», «ушел».

Заключительный катрен стихотворения Тютчева — это осмысление темы человека, который, обладая стремлением к горнему, обречен влачить свою жизнь в суетном и скорбном мире:

Природа-мать ему дала

Два мощных, два живых крыла —

А я здесь в поте и в пыли,

Я, царь земли, прирос к земли!..

Поэтическая образность создается за счет разной соотнесенности образов. Так, соотнесены по ассоциации небо, небосклон — два мощных, два живых крыла; пот — пыль. Возможно и контрастное взаимодействие образов: небо, небосклон, крылья — поляна, земля; я — коршун. По сходству соотнесены образы поляна — земля; по смежности — пыль — земля. Образы могут соотноситься по умозаключению: я — царь земли.

При анализе образного строя стихотворения следует обращать внимание на следующие аспекты:

— образы, связанные с цветовой палитрой:

Фиолетовые руки

На эмалевой стене

Полусонно чертят звуки

В звонко-звучной тишине.

(В. Я. Брюсов)

— освещение, воссозданное художественными сред
ствами:

А внизу подо мною уж ночь наступила,

ночь наступила для уснувшей Земли,

Для меня же блистало дневное светило,

Огневое светило догорало вдали.

(К. Д. Бальмонт)

— звуковые образы:

Нежно под трепетом ангельских крыл

Звонят кресты безымянных могил.

(С. А. Есенин)

— зрительные впечатления:

Пригорок Пушкино горбил

Акуловой горою, а низ горы —

деревней был, кривился крыш

корою.

(В. В. Маяковский)

— передача запахов средствами художественного
слова:

Свеж и душист твой роскошный венок,

Всех в нем цветов благовония слышны,

Кудри твои так обильны и пышны,

Свеж и душист твой роскошный венок.

(А. А. Фет)

— воспроизведение ощущений:

В небесах торжественно и чудно!

Спит земля в сиянье голубом...

Что же мне так больно и так трудно?

Жду ль чего? жалею ли о чем?

(М. Ю. Лермонтов)

— образные ассоциации:

Где, как обугленные груши,

С деревьев тысячи грачей

Сорвутся в лужи и обрушат

Сухую грусть на дно очей.

(Б. Л. Пастернак)

12. Лексика

Анализ лексики стихотворения поможет проникнуть в своеобразие поэтического языка конкретного текста и раскрыть особенности поэтической манеры художника.

Следует помнить, что слово в стихотворении всегда приобретает дополнительный смысл, особую эмоциональную окраску. Классифицируя в самом общем виде лексику стихотворения, можно выделить несколько групп:

Высокая лексика связана с архаизмами, устаревшими словами, словосочетаниями, грамматическими формами и синтаксическими конструкциями, которые употребляются для усиления художественной выразительности, придания речи торжественности или ироничности.

Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей.

(А. С. Пушкин)

Поэтизмы — это подчеркнуто красивые поэтические слова и обороты.

Любовь земли и прелесть года,

Весна благоухает нам!..

Творенью пир дает природа,

Свиданья пир дает сынам!..

(Ф. И. Тютчев)

Прозаизмы — слова или выражения, которые воспринимаются как чужеродные в поэтическом произведении, хотя их присутствие в тексте внутренне мотивировано.

Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста

где-то

недокушанных, надоеденных щей;

вот вы,

женщина, на вас белила густо,

вы смотрите

устрицей из раковин вещей.

(В. В. Маяковский)

13. Изобразительные средства иносказания

Тропы и стилистические фигуры помогают добиваться особого эффекта выразительности. В отличие от стилистических фигур тропы строятся на преобразовании единиц языка, однако в ряде случаев это разделение художественных средств условно.

Метафора — это вид тропа, скрытое сравнение, в котором слова «как», «будто», «словно» опущены, но подразумеваются. Метафора рассчитана на не буквальное восприятие, поскольку имеет иносказательный смысл: переносит свойства одного предмета на другой. Таким образом предмет или явление получают чужое имя на основании сходства, ассоциации: «живая колесница мирозданья» (Ф. И. Тютчев), «на ланитах так утро горит» (А. А. Фет), «трамвай с разбега / Взметнул зрачки» (В. В. Маяковский).

Существуют две основные разновидности метафор: овеществление и олицетворение. В первом случае происходит перенос черт неодушевленного предмета на человека, как это делает А. А. Фет в поэтической строчке «Усилить бой бестрепетных сердец». Во втором случае человеческие черты (или черты другого живого существа) приписываются неодушевленным предметам или явлениям. Так, Ф. И. Тютчев, создавая пейзажную зарисовку, преображает, одушевляет мир, говоря о «томном, легком шелесте» листьев. При характеристике метафоры стоит учитывать, что метафора может быть глагольной («дышит полдень»), вещественной («ярким солнцем в лесу пламенеет костер»), в тексте может присутствовать метафорический эпитет («грустно-сиротеющая земля»). Метафоры могут быть в разной степени развернуты. Это может быть образ, равный одному слову или распространенный на несколько фраз и даже на все произведение («Фонтан» Ф. И. Тютчева). В лирике В. В. Маяковского встречаются реализованные метафоры: «Вот так я сделался собакой».

Характеризуя метафору, необходимо отметить степень ее оригинальности. Различаются бытовые метафоры, которые не придают речи выразительности, так как они стали общеупотребительными, привычными («часы идут», «дождь барабанит») и индивидуально-авторские, яркие, самобытные. Великолепная авторская метафора завершает поэму В. В. Маяковского «Облако в штанах»: «Вселенная спит, / положив на лапу / с клещами звезд огромное ухо».

Другим распространенным видом тропа является эпитет — образное определение предмета, явления. Например, К. Н. Батюшков с помощью эпитета создает необычайно выразительный образ: «Развалины на прахе строит минутный человек...» Чаще эпитет выражен прилагательным («И вы не смоете всей вашей черной кровью / Поэта праведную кровь!..» М. Ю. Лермонтов) или наречием («Я ласково влагаю в стих, что все на свете повторимо...» С. А. Есенин). Через эпитет проявляется авторское отношение к изображаемому, указывается на одно из свойств предмета. Так, А. А. Фет определяет берег словом «цветущий», а Ф.И.Тютчев словом «сонный» (сравните с возможными логическими определениями этого же слова, которые не являются эпитетами, оставаясь логическими определениями: берег крутой, зеленый, высокий).

При характеристике эпитетов следует помнить о существовании постоянных эпитетов, распространенных в фольклоре. Для них характерна простота и неизменность: трава зеленая, небо синее, добрый конь. В отличие от постоянного эпитета в индивидуально-авторском проявляется отношение поэта к изображаемому. Так, сон может быть определен как сладкий, крепкий, тревожный, а может, как у Ф. И. Тютчева, быть назван «железным сном». Различаются также эпитеты цветовые — «алый свет зари» (С. А. Есенин), «багряные листья» (Ф. И. Тютчев), оценочные — «кроткая улыбка увяданья» (Ф. И. Тютчев); метафорические — «раненое солнце» (В. В. Маяковский).

К изобразительно-выразительным средствам относятся и другие тропы.

Сравнение — изображаемое явление уподобляется другому по какому-либо общему для них признаку. При этом, как правило, используются сравнительные конструкции со словами «как», «будто», «словно» и др.: «как море шумное, волнуется все войско...» (К. Н. Батюшков); «точно пьяных гигантов столпившийся хор, / Раскрасневшись, шатается ельник» (А. А. Фет); «луна, как желтый медведь, / в мокрой траве ворочается» (С. А. Есенин).

Перифраз — одно понятие выражается с помощью описательного оборота: «улыбкой ясною природа / Сквозь сон встречает утро года...» (А. С. Пушкин).

Аллегория — иносказание: запечатлевает идеи в предметном образе. Трактовка аллегорического образа однозначна, поскольку образ фиксирует уже заданную мысль. Таковы басенные образы.

Метонимия — замена одного слова другим, имеющим причинную связь с первым словом (перенос по смежности). Так, может быть названо имя автора вместо его произведения — «читал охотно Апулея, / А Цицерона не читал» (А. С. Пушкин), предмет вместо его содержимого — «шипенье пенистых бокалов» (А. С. Пушкин).

Синекдоха — разновидность метонимии: целое выявляется через свою часть: «Прощай, немытая Россия, / Страна рабов, страна господ, / И вы, мундиры голубые...» (М. Ю. Лермонтов).

Ирония — слово в контексте приобретает противоположное значение. Похвала воспринимается как укоризна, указание на ум свидетельствует о глупости и т.п.: «Украшают тебя добродетели, / До которых другим далеко... /И — беру небеса во свидетели — / Уважаю тебя глубоко...» (Н. А. Некрасов).

Символ — многозначный иносказательный образ, в основе которого сходство или общность предметов и жизненных явлений. Символ есть знак, наделенный неисчерпаемой многозначностью образа. В отличие от аллегории, он многозначен. Например, образ Незнакомки в одноименном стихотворении А. А. Блока — символ гармонии, счастья, таинственной сути самой жизни.

В число изобразительно-выразительных средств языка входят стилистические фигуры.

Параллелизм — сходное расположение элементов текста, которые соотнесены по смыслу и создают единый поэтический образ. Самой распространенной разновидностью является синтаксический параллелизм, который заключается в том, что в смежных стихах соблюдается одинаковая структура предложений. Этот прием можно проследить в процитированном ранее стихотворении В. Хлебникова «Когда умирают кони — дышат...» или в элегии Ф. И. Тютчева «Волна и дума»:

Дума за думой, волна за волной —

Два проявленья стихии одной:

В сердце ли тесном, в безбрежном ли море,

Здесь — в заключении, там — на просторе,

Тот же все вечный прибой и отбой,

Тот же все призрак тревожно-пустой.

В целях усиления художественного впечатления используется стилистическая фигура гипербола. Преувеличение свойств изображаемого предмета или явления может быть количественным, но может относиться к характеру героя. На гиперболических образах и сюжетах, выходящих за рамки правдоподобия, любил строить свои произведения не только В. В. Маяковский, но и в определенный период творчества С. А. Есенин:

Как овцу от поганой шерсти, я

Остригу голубую твердь.

Подыму свои руки к месяцу,

Раскушу его, как орех.

Противоположна гиперболе стилистическая фигура литота — преуменьшение признака предмета или явления: «Ниже тоненькой былиночки надо голову клонить» (народная песня).

Антитеза — резкое противопоставление образов и понятий. В отличие от антитезы контраст может быть неявным, намеренно скрытым, уходящим в подтекст. Антитеза всегда реализует себя непосредственно в тексте произведения, как в стихотворении Ф. И. Тютчева «День и ночь».

Оксюморон — сжатая и оттого парадоксально звучащая антитеза, соединение несоединимого: «пышное природы увяданье» (А. С. Пушкин), «дать сладость тайным мукам...» (Ф. И. Тютчев).

14. Поэтический синтаксис

Понятие «поэтический синтаксис» не имеет терминологического статуса, к нему прибегают, чтобы осмыслить такие особенности синтаксического строения художественного текста (обращение, восклицания, риторические вопросы, инверсии и др.), которые связаны с мелодией стиха, с передачей настроения, с заострением поэтической мысли.

Синтаксическая инверсия — нарушение «естественного порядка» слов с целью выделения слова во фразе, создания ритмико-мелодической организации речи. В трагическом финале стихотворения С. А. Есенина «Песнь о собаке» инверсия резко меняет интонацию фразы, заставляя читателя почувствовать надрывную тоску собаки, потерявшей своих щенков:

В синюю высь звонко Глядела она, скуля, А месяц скользил тонкий И скрылся за холм в полях.

К особенностям синтаксиса стихотворения относятся всякого рода повторы слов, словосочетаний, фрагментов текста. Внешне бесхитростна фраза М. И. Цветаевой: «Сегодня таяло, сегодня / Я простояла у окна». Однако она почему-то завораживает, поэтичность фразе придает именно повтор. Эта стилистическая фигура обладает разнообразными возможностями для своего проявления в художественном тексте.

Анафора — единоначатие, повторение в начале стихотворных строк слова или словосочетания:

Это — круто налившийся свист,

Это — щелканье сдавленных льдинок,

Это — ночь, леденящая лист,

Это двух соловьев поединок.

(Б. Л. Пастернак)

Эпифора — повторение в конце стихотворных строк слова или словосочетания, т. е. противоположная анафоре стилистическая фигура:

Милый друг, и в этом тихом доме

Лихорадка бьет меня.

Не найти мне места в тихом доме

Возле мирного огня!

(А. А. Блок)

Лейтмотив — повторяющийся образ или оборот:

Пускай наносит вред врагу

Не каждый воин,

Но каждый в бой иди!

А бой Решит судьба...

(Н. А. Некрасов)

Рефрен — повторяющийся стих, припев в песне. Трансформирующийся рефрен — повтор стиха с некоторыми изменениями:

Ночь, улица фонарь, аптека,

Бессмысленный и тусклый свет.

Живи еще хоть четверть века —

Все будет так. Исхода нет.

Умрешь — начнешь опять сначала,

И повторится все, как встарь:

Ночь, ледяная рябь канала,

Аптека, улица, фонарь.

(А. А. Блок)

Выразительным средством, создающим эффект эмоциональной напряженности, организующим ритм стихотворения является многосоюзие — повторение

союза:

И сердце бьется в упоенье

И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь.

(А. С. Пушкин)

Противоположным стилистическим приемом является убавление (бессоюзие), при котором намерено опущены союзы, соединяющие во фразах слова и предложения, вследствие чего речь приобретает большую сжатость, компактность:

Тени сизые смесились,

Цвет поблекнул, звук уснул —

Жизнь, движенье разрешились

В сумрак зыбкий, в дальний гул...

(Ф. И. Тютчев)

Рассмотрение особенностей поэтического синтаксиса требует и анализа тех знаков препинания, выбор которых зависит от воли автора. Одним из самых богатых по смыслу является многоточие, которое может указывать и на незавершенность поэтической мысли, и на паузу раздумья, и на нахлынувшие воспоминания, на остроту переживаний, которые не могут облечься в слова (еще раз вспомним пушкинское стихотворение «Ненастный день потух; ненастной ночи мгла...»). Знаком особой выразительности является тире, во многом ставшее приметой поэтики М. И. Цветаевой, которая могла буквально все стихотворение выстроить на этом знаке, добиваясь стремительности мысли, особого динамичного ритма:

Зверю — берлога,

Страннику — дорога,

Мертвому — дроги.

Каждому — свое.

Женщине — лукавить,

Царю — править,

Мне — славить

Имя твое.

Восклицательный знак в поэтическом тексте — это особый способ передачи различных эмоций. В стихотворении А. А. Фета «На заре ты ее не буди...» дважды повторен стих «На заре она сладко так спит», причем в финале стихотворения эта строка завершается восклицательным знаком. Очевидно, что в завершающей строфе повтор дается с иной интонацией, в которой можно угадать нежность, заботу, любовь, восторг.

Иногда поэты прибегают к редкому знаку отточия: лавина точек, которыми можно обозначить пропуск строки или строфы. Поэт таким образом может призывать читателя к сотворчеству или указывать на область невыразимого (финал стихотворения А. С. Пушкина «Осень»).

Существуют и другие особенности поэтического синтаксиса:

— обращение: «Друг мой, друг далекий, / Вспомни обо мне!» (А. А. Фет);

— риторический вопрос: «О чем ты воешь, ветр ночной? / О чем так сетуешь безумно?..» (Ф. И. Тютчев);

— восклицания: «О, хотя бы / еще / одно заседание / относительно искоренения всех заседаний!» (В. В. Маяковский);

— эллипсис — пропуск подразумеваемого слова, который создает эффект лирической взволнованности: «Ни у кого — этих звуков изгибы... / И никогда — этот говор валов» (О. Э. Мандельштам);

— длина фразы, предложение и ритм, совпадения предложений с концом строки, строфы, стихотворение, равное одному предложению: «Когда волнуется желтеющая нива...» (М. Ю. Лермонтов);

— особые синтаксические конструкции: безгла-гольность, назывные предложения (А. А. Фет «Это утро, радость эта...»), безличные и неопределенно-личные предложения:

Прозвучало над ясной рекою,

Прозвенело в помершем лугу.

Прокатилось над рощей немою,

Засветилось на том берегу.

(А. А. Фет)

15. Звукопись

Фоника (греч. phonikos — звучащий) — звуковая организация художественной речи. Звукопись — один из видов инструментовки стиха, система звуковых повторов с целью создания особого эффекта соответствия фонетического состава фразы изображенной картине.

Благозвучие:

Тайны созданных созданий

С лаской ластятся ко мне,

И репещет тень латаний

На эмалевой стене.

(В. Я. Брюсов)

Звуки [а], [э], [л], [л'], [н], [н'], [м], [с].

Неблагозвучие:

По вечерам над ресторанами

Горячий воздух дик и глух,

И правит окриками пьяными

Весенний и тлетворный дух.

(А. А. Блок)

Звуки [ч], [р], [р'], [к], [г], [х].

Звукоподражание:

Знакомым шумом шорох их вершин

Меня приветствовал.

(А. С. Пушкин)

Полночной порою в болотной глуши

Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши...

(К. Д. Бальмонт)

Звуковые повторы — повторение внутри стиха и в соседних стихах группы одинаковых или похожих звуков.

Ассонанс — повторение гласных звуков:

Я впервые открыл в этой речи клоны,

Перспевные, гневные, нежные звоны.

(К. Д. Бальмонт)

Аллитерация — повторение согласных звуков:

Рас — стояние: версты, мили...

Нас рас — ставили, рас — садили,

Чтобы тихо себя вели,

По двум разным концам земли.

(М. И. Цветаева)

16. Размер

Версификация (от лат. versus — стих и facio — делаю) — искусство стихосложения по определенным правилам, выработанным на основе языка данного народа и практики поэтов.

Так, в античности существовала система метрического стихосложения, основанная на ритмическом сочетании долгих и кратких гласных звуков в стихе. Ритмическим определителем являлась мора — единица времени, нужная для произнесения краткого слога, соответственно на произнесение долгого слога требовалось две моры. Стопой называли сочетание долгих и кратких слогов. В русском языке долгота и краткость не имеют смыслоразличительного значения, поэтому перенести эту систему на русскую почву было невозможно. По аналогии была выстроена силлабо-тоническая система, упорядочивающая чередование ударных и безударных слогов (название «стопы» сохранилось условно), при этом сохранилась система народного стиха и силлабическая система, развились тактометрическая система и свободный стих (верлибр).

Выделяются следующие принципы метрической организации стиха:

— стихотворная речь членится на ритмически соизмеримые отрезки (стихотворные строки, стихи), они часто не совпадают с законченными синтаксическими единицами;

— соразмерность достигается определенным количеством слогов (т. е. тем, что связано с ритмом дыхательных процессов). Слоги — это лишь материал для ритмического строения стиха. Организация слогов неодинакова в стихотворных произведениях разных народов, разных времен. Она зависит от особенностей национального языка, его исторического развития;

— стопа — ударный слог с примыкающим к нему безударным. Равномерная повторяемость стоп в стихе обеспечивает ритм.

Свободный стих (верлибр) — стих, не имеющий метра и рифмы и отличающийся от прозы только членением на строки.

Она пришла с мороза,

Раскрасневшаяся,

Наполнила комнату

Ароматом воздуха и духов,

Звонким голосом

И совсем неуважительной к занятиям

Болтовней.

Она немедленно уронила на пол

Толстый том художественного журнала,

И сейчас же стало казаться,

Что в моей комнате

Очень мало места.

(А. А. Блок)

Силлабическая система (слоговая) основывалась на равном количестве слогов в строке.

Наука ободрана, в лоскутах обшита,

Из всех почти домов с ругательством сбита;

Знаться с нею не хотят, бегут ея дружбы,

Как, страдавши на море, корабельной службы.

(А. Д. Кантемир)

Система неорганична русскому языку, для которого характерно ударение, не закрепленное за определенным слогом (в отличие, например, от французского языка, где ударение закреплено). Система просуществовала в русской культуре недолго — с XVII по XVIII в., поскольку не смогла создать подлинной ритмической соразмерности.

Тоническая система (ударная) сложилась в устном народном творчестве как органичная русскому языку. Система опиралась на равное количество ударных слогов в строке при свободной группировке безударных. В тонической системе выделяется несколько разновидностей стиха.

Акцентный стих (ударник) опирается на равное количество логически сильных ударных слов в строке. Различаются рифмованные и нерифмованные ударники. Образец последнего — стихотворение В. В. Маяковского «Скрипка и немножко нервно»:

Скрипка издергалась, упрашивая,

и вдруг разревелась

так по-детски,

что барабан не выдержал:

«Хорошо, хорошо, хорошо!»

А сам — устал,

не дослушал скрипкиной речи,

шмыгнул на горящий

Кузнецкий и ушел.

Народный стих, которым составлены русские народные былины, песни, частушки, имеет свои особенности. Для него характерно освобождение отдельных слов от ударений, повторы служебных слов, частое введение восклицаний. В стиле народного стиха написана поэма М. Ю. Лермонтова «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова».

И опричник молодой застонал слегка,

Закачался, упал замертво;

Повалился он на холодный снег,

На холодный снег, будто сосенка...

Промежуточное положение между силлабо-тонической и тонической системами стихосложения занимает дольник. Он соединяет в один стих двусложные и трехсложные размеры:

Девушка пела в церковном хоре

О всех усталых в чужом краю,

О всех кораблях, ушедших в море,

О всех, забывших радость свою.

(А. А. Блок)

Силлабо-тоническая система — слого-ударное стихосложение. Она основана на упорядоченном чередовании ударных и безударных слогов в стихе. Главная единица этой системы — стопа. В строке может быть от двух до шести стоп, другие случаи редки.

К двусложным размерам относятся хорей и ямб.

Хорей — чередование двух слогов с ударением на первом слоге:

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

(А. С. Пушкин)

Ямб — чередование двух слогов с ударением на втором слоге. Это самый распространенный, излюбленный размер в русской поэзии.

Мороз и солнце; день чудесный!

Еще ты дремлешь, друг прелестный —

Пора, красавица, проснись:

Открой сомкнуты негой взоры

Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись!

(А. С. Пушкин)

Вольный хорей и вольный ямб — разностопные размеры, допускающие разное количество стоп в строке (басни И. А. Крылова, комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума»).

Трехсложные размеры.

Дактиль — чередование трех слогов с ударением на первом слоге.

Тучи небесные, вечные странники!

Степью лазурною, цепью жемчужною

Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники

С милого севера в сторону южную.

(М. Ю. Лермонтов)

Гекзаметр — в античном стихосложении: шестистопный дактиль с цезурой посередине, в русском переводе: сочетание дактиля с хореем — дольник.

Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына...

(Гомер)

Амфибрахий — чередование трех слогов с ударением на втором слоге.

Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,

Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!

(Ф. И. Тютчев)

Анапест — чередование трех слогов с ударением на третьем слоге.

На заре ты ее не буди,

На заре она сладко так спит...

(А. А. Фет)

При анализе размеров следует помнить, что строго система не выдерживается, допускаются отклонения.

Пиррихий — облегченная стопа, в ней нет ударного слога. Такие стопы замедляют ритм стихотворения.

Есть в светлости осенних вечеров Умильная,

таинственная прелесть: Зловещий блеск и пестрота

дерев, Багряных листьев томный, легкий шелест...

В приведенном фрагменте стихотворения Ф. И. Тютчева первые три строки содержат пиррихии.

Спондей — наличие лишнего ударения в стопе. Добавочное ударение учащает ритм.

Я видел вечер твой. Он был прекрасен!

В последний раз прощаяся с тобой...

В первой строчке фрагмента стихотворения Ф. И. Тютчева ямб трудно узнать, так как большинство слогом ударные.

17. Ритм и рифма. Способы рифмовки

Мелодия стиха определяется размером, повторами, особой песенной интонацией. Не случайно многие стихотворения стали романсами: «На заре ты ее не буди...» (А.А.Фет), «Я помню время золотое...» (Ф. И. Тютчев). Музыкальность стиха связана с ритмом, т. е. с равномерным повторением каких-либо однородных явлений.

Особую роль играет в стихотворении рифма. В статье «Как делать стихи?» В. В. Маяковский писал: «Рифма возвращает вас к предыдущей строке, заставляет вспомнить ее, заставляет все строки, оформляющие одну мысль, держаться вместе... Я всегда ставлю самое характерное слово в конец строки и достаю к нему рифму во что бы то ни стало». Понятие «рифма» обозначает созвучия концов стихов или полустиший, отмечающее их границы и связывающее их между собой (возможны случаи начальных и внутренних рифм). Рифму также определяют как композиционно-звуковой повтор преимущественно в конце двух или нескольких стихов, чаще — начиная с последнего ударного слога в рифмуемых словах. Особую роль в стихотворении рифма играет при разделении стихотворения на строфы.

Примерный план анализа лирического произведения

1. Кем и когда написано стихотворение?
2. Какие жизненные события легли в его основу. Центральная тема стихотворения. Многоплановость.
3. Жанровые особенности стихотворения (элегия, баллада, исповедь, размышление, обращение к ……. и т д.). Тематическое разнообразие лирики ( пейзажная, философская, любовная, вольнолюбивая и др.)
4. Главные образы или картины, созданные в стихотворении.
5. Внутреннее построение стихотворения, его лирический герой. (Лирический герой хоть и отражает личные переживания и ощущения автора, но это не вполне поэт. Это внутренний образ – переживание, в котором отражается духовный мир человека, характерные черты людей определенного времени, класса, их идеалы).
6. Основные интонации стихотворения, чувства поэта и лирического героя.
7. Особенности построения: единое целое, деление на части, главки, строфы; соединение образов, картин стержневой линией, мотивом, лейтмотивом, чувством поэта или лирического героя.
8. Средства поэтического языка ( изобразительные средства языка, особенности лексики ). Звуковая и ритмическая организация лирического текста, с помощью которых создаются картины, образы, передаются мысли и чувства поэта или его лирического героя – внутреннего повествователя. Художественные средства: аллегория, метафора, гипербола, гротеск, сравнение, эпитет, оценочная лексика, антитеза, символ, деталь. Особенности лексики: бытовая, народная, разговорная, приподнятая, торжественная, высокая и т. д.). Некоторые композиционные приемы : пейзаж, деталь портрета, бытовая деталь, образ-символ, диалог, монолог, звуки, звукопись, цветовая гамма, свет, музыкальность, традиционные элементы композиции и т. д. Синтаксис: многоточие, восклицания, риторические вопросы, способ стихосложения.
9. Смысл названия стихотворения. Адресат поэтического послания. Если возможно – идея стихотворения
10. Значение стихотворения для его современников, для сегодняшнего читателя. Общечеловеческая значимость стихотворения.

Анализ лирического произведения

(методические рекомендации)

Сборник методических рекомендаций открывается введением, в котором автор актуализирует проблему обучения анализу лирического произведения в средней школе. В первой части сборника – несколько вариантов планов разбора лирического произведения, во второй части – тексты стихотворений А. С. Пушкина, А.А. Фета, С.А. Есенина, Н.А. Некрасова, Ф.И. Тютчева, И.Ф. Анненского и интерпретация этих произведений.

Предлагаемый материал может быть использован учителями средней школы для проведения практических занятий и организации самостоятельной работы учащихся, а также, учениками и студентами для выполнения аудиторных и внеаудиторных заданий.

Введение

Литературное образование играет решающую роль в формировании эмоциональной культуры личности.

Цель литературного образования - овладение системой знаний о художественной литературе, совершенствование умений анализа и интерпретации литературно-художественного произведения, воспитание ответственного отношения к чтению. Одной из важнейших задач для реализации названной цели является развитие способности эстетического восприятия учащимися явлений литературы и отраженной в ней действительности, воспитание эстетического вкуса.Эстетический вкус - способность человека по чувству удовольствия – неудовольствия дифференцированно воспринимать и оценивать различные эстетические объекты, отличать прекрасное от безобразного в действительности и искусстве.

Развивая эстетический вкус учащихся, необходимо научить их всестороннему постижению литературного произведения.

Художественное произведение постигается не только умом, но и чувствами, эмоциональной памятью. Предельная эмоциональность характерна для такого рода литературы, как лирика.

Содержание уроков литературы, посвященных изучению поэзии, должно концентрироваться на прямом общении с поэтом. Лев Толстой писал, что деятельность искусства основана на способности людей заражаться чувствами других людей.

Принципы изучения лирики в школе были сформулированы З.Я. Рез в работе «Методика изучения лирики в школе». Она утверждает, что самое важное при постижении лирики сформировать способность к сотворчеству, сопереживанию, эстетическому наслаждению. Стихи обогащают учащихся представлениями о внутреннем мире человека, о мыслях, переживаниях, разнообразных проявлениях душевных явлений, присущих людям разных эпох.

Наблюдения над отдельными элементами стихотворения, тропами, композицией, языком нужны для того, чтобы постичь идеи и эмоции, образы и мотивы.

Специфика стихотворного текста состоит в том, что он, во-первых, как правило, бессюжетен, во-вторых, наполнен скрытым смыслом, выраженным очень сжато, свернуто и в особой форме. Преодолеть эту форму и раскрыть глубину содержания можно только при медленном, вдумчивом чтении, которому и необходимо научить школьников.

Учить школьников читать – это значит не просто складывать буквы в слова, а слова в предложения и внятно их произносить, а читать, значит внимать, понимать, сопереживать. Школа, прежде всего, должна воспитать грамотного читателя, т.е. человека, целенаправленно интересующегося чтением, ведь не секрет, что с каждым годом интерес к чтению уменьшается и, прежде всего, среди молодого поколения. Какую роль в этом играет школа, уроки литературы? Стоит ли сваливать актуальность этой проблемы только на повальное увлечение детей компьютерными играми, на телевидение?

В такой ситуации роль учителя литературы становится исключительной, важной, особенной. Я часто говорю студентам об особой миссии, которая возложена на современного учителя литературы. Эта миссия - сохранения духовной культуры нации. Одна из задач, способствующих реализации этой высокой цели, - обучение общению с художественным произведением, что, естественно, формирует и общую культуру человека и его грамотность, и умение общаться, и эмоциональную культуру.

Борис Корнилов, поэт, считает, что равнодушие к музыке говорит о неразвитости слуха, а равнодушие к поэзии говорит о неразвитости души.

Почему такая особая роль отводится поэзии? Лирика – это род литературы, характеризующийся субъективностью, прямым выражением чувств и переживаний автора, лаконичной, аккумулирующей природой стиха, и многозначностью поэтического образа.

Эти свойства лирики – в центре внимания при изучении стихотворных произведений на уроках литературы.

В статье Н.Гумилева «Анатомия стихотворения» говорится: «Стихотворение же — это живой организм, подлежащий рассмотрению: и анатомическому, и физиологическому».

Организация работы с поэтическим текстом должна быть основана на главном принципе: от слова – к мысли и чувству, от формы – к содержанию.

Предлагаем несколько вариантов общего плана анализа стихотворного текста. Понятно, что применять тот или иной план можно полностью или частично – в зависимости от особенностей поэтического произведения, от этапа работы, от уровня подготовки учащихся, а также от цели урока. Различные варианты подачи и толкования лирического произведения обусловлены универсальностью и общечеловечностью проблематики, индивидуальностью восприятия.

План – это только «костыли». Они нужны на всякий случай: чтобы чего-то не забыть. Необходимо искать свой путь, свою «дверцу» в произведение. Этой «дверцей» может стать размышление над значением лексических единиц, рассмотрение значения использованных тропов, но самое главное: необходимо обратить внимание на то, что именно работает на ваше восприятие, что углубляет и усиливает для вас смысл произведения.

Часть 1

План анализа стихотворения

Вариант 1

1.                Какие чувства вызывает стихотворение? Какие именно ключевые слова формируют эти чувства? Как меняются чувства от начала к финалу стихотворения? В чем причины этих изменений?

2.                Какие картины рисуются при чтении этого стихотворения? Сколько: одна, две, несколько? Опишите. Обратите внимание на детали прорисовки картин, их цветовую гамму. Какие слова в стихотворении подсказали вам названные особенности изображения?

3.                Каким вы представляете себе лирического героя?

4.                В каких словах автор прямо выражает свое отношение к изображаемому? В чем особенность авторской позиции?

Вариант 2

1. Какое настроение становится для стихотворения определяющим. Меняются ли чувства автора на протяжении стихотворения, если да – благодаря каким словам мы об этом догадываемся?

2. Есть ли в стихотворении цепочки слов, связанных ассоциативно или фонетически (по ассоциациям или по звукам).

3. Роль первой строки. Какая музыка звучит в душе поэта, когда он берется за перо?

4. Роль последней строки. На каком эмоциональном уровне, по сравнению с началом, заканчивает поэт стихотворение?

5. Звуковой фон стихотворения.

6. Цветовой фон стихотворения.

7. Категория времени в стихотворении (значение прошлого, настоящего и будущего).

8. Категория пространства.

9. Особенности композиции стихотворения.

10. Жанр стихотворения. Тип лирики.

11. Литературное направление (если можно определить).

12. Значение художественных средств.

13. История создания, год создания, значение этого стихотворения в творчестве поэта. Есть ли в творчестве этого поэта стихотворения, сходные с ним или противоположные по каким-либо признакам: форме, теме? Можно ли сравнить это стихотворение с произведениями других поэтов.

Вариант 3

Автор произведения. Время написания.

Лексика. Если есть слова, требующие пояснения их лексического значения, посмотрите по словарю. Какие лексические пласты использует автор в произведении (профессиональную лексику, диалектную, разговорную, сниженную экспрессивную, книжную, возвышенную и др.)? Какую роль они играют? В какие тематические группы можно объединить лексические единицы?

Морфологические особенности. Есть ли какие-либо закономерности в использовании автором частей речи? Преобладают ли глаголы, существительные, прилагательные или другие части речи? Особенности использования форм частей речи. Какую роль они играют в тексте?

Синтаксические особенности. Обратите внимание на структуру предложений. Какие преобладают: сложные, простые? Каков эмоциональный характер предложений?

Образ-переживание. Как меняются чувства лирического героя от начала к концу произведения? Какие слова можно назвать ключевыми в отображении динамики образа-переживания?

Художественное время и пространство произведения. Какие художественные детали формируют пространственно-временной континуум произведения?

Цветовая гамма произведения. Имеются ли в тексте слова, прямо обозначающие цвет, либо слова и образы, подразумевающие определенный цвет? Каково сочетание цветовых элементов в тексте произведения? В какое соотношение они вступают (дополняют, плавно переходят один в другой, контрастируют)?

Звуковая гамма произведения. Имеются ли в тексте слова, прямо обозначающие звук, либо слова и образы, подразумевающие определенный звук? Какой характер носит звуковая гамма произведения? Меняется ли характер звука от строфы к строфе, от начала к концу произведения?

Средства художественной выразительности. Какие тропы, фигуры использует автор для создания образов (эпитеты, метафоры, анафору, антитезу, синекдоху, инверсию, перенос и т.д.)? Охарактеризуйте их значение. Имеется ли выраженное преобладание какого-либо приема? Его значение. Обратите внимание на использование звукописи. Какой вид звукописи использует автор (ассонанс, аллитерацию)? Какую роль она играет?

Особенности ритмической структуры. Определите размер стихотворения (хорей, ямб, дактиль, амфибрахий, анапест), его особенности (пиррихий, спондей). Какую роль в создании настроения, динамики образов играет размер? Опишите характер рифмы, способ рифмовки, строфическую организацию произведения. Какие именно слова рифмует автор? Почему?

Художественные детали. Какие еще детали и образы необходимо охарактеризовать? Какие из них особенно выделяются в произведении? Какое место в системе образов они занимают? Есть ли в тексте произведения детали и приемы, характерные для творчества данного автора, проявляющиеся и в других его произведениях? Есть ли в тексте данного произведения детали и приемы, связанные с приверженностью автора к какому-либо литературному течению?

Лирический герой. Что вы можете сказать о характере лирического героя, о его чувствах, отношении к миру, к жизни?

Жанр произведения. Какие жанровые особенности проявляются в произведении (элегия, дума, сонет и др.)? К какому виду искусства близко данное произведение (кино, драма, музыка и др.)? Почему?

Авторская позиция.

Тема произведения. О чем говорится в произведении? Какой предмет, проблема, чувство, переживание стоит в центре изображения?

Идея произведения. Как воспринимает названный предмет, проблему, чувство, переживание автор? О чем автор заставляет задуматься читателя? Зачем написано это произведение?

Какое место в творчестве автора занимает данное произведение?

Вариант 4

1. Внимательно прочитайте стихотворение.

2. Проанализируйте синтаксическую структуру стихотворения:

2.1 сколько предложений входит в него;

2.2 каковы их микротемы, как они соотносятся между собой;

2.3 каковы их синтаксические особенности (наличие инверсии, простые или сложные, союзные или бессоюзные, сложные или сложноподчиненные и пр.)?

3. Как соотносится синтаксическая структура стихотворения с делением на строфы и строки? (Это поможет понять смысловую структуру стихотворения, увидеть смысловые акценты).

4. Обратите внимание на особенности пунктуации (употребление многоточий, тире, вопросительных и восклицательных конструкций), определите ее роль (как ритмико-интонационную, так и смысловую).

5. Обратите внимание на повторы:

– синтаксический параллелизм;

– лексические и корневые повторы;

– повторы союзов;

– анафорические и эпифорические повторы.

Какую роль они играют: ритмико-мелодическую, эмоциональную, смысловую?

6. Проанализируйте рифмующиеся слова, создающие смысловые и эмоциональные акценты в стихотворении:

6.1. в каких отношениях они находятся (сопоставление, противопоставление, усиление мысли или чувства, параллелизм и пр.);

6.2. к какому разряду лексики они принадлежат:

- по своему происхождению (устаревшие слова – архаизмы или историзмы, неологизмы, заимствованная лексика, старославянизмы, галлицизмы и пр.);

– по эмоциональной окраске (окрашенная или неокрашенная лексика, экспрессивные и оценочные слова и пр.);

– по сфере употребления (общеупотребительные, диалектизмы, просторечные слова);

6.3. какова их экспрессивная, эмоциональная и логическая роль в стихотворении?

7. Проведите подобную лексическую работу во всем стихотворном тексте:

7.1. выявите устаревшие слова или неологизмы, заимствованные слова, объясните их (при объяснениях используйте синонимию, морфемный и словообразовательный анализ и т.д.), определите их роль в данном тексте;

7.2. найдите слова, употребляющиеся в переносном смысле: какие из них создают метафорические образы, какие используются для создания таких разновидностей метафоры, как метонимия, синекдоха, олицетворение и пр., какова смысловая роль этих тропов;

7.3. какое чувство или настроение передают эмоционально окрашенные слова, повторяющиеся слова;

7.4. определите морфологическую принадлежность повторяющихся слов, какая часть речи наиболее употребительна в стихотворении или той или иной его части, почему;

7.5. найдите в стихотворении синонимы, антонимы, омонимы, перифразы, объясните их роль.

8. Проанализируйте использование других средств точности и выразительности речи: сравнительных оборотов, двойного отрицания, обращения, морфологических средств (повелительного или условного наклонения глагола, уменьшительных суффиксов существительного, кратких прилагательных и пр.), определите их роль в стихотворении.

9. Сопоставьте начало и конец стихотворения: часто они представляют собой лексико-грамматическую и смысловую соотнесенность.

10. Сделайте вывод об эмоционально-содержательном смысле стихотворения (интерпретируйте стихотворение). Кратко запишите свое понимание основного содержания стихотворения.

Вариант 5

1. Дата создания.

2. Реально-биографический и фактический комментарий.

3. Жанровое своеобразие.

4. Структура стихотворения:

4.1. Форма строфы.

4.2. Тип рифмовки.

4.3. Размер.

5. Идейное содержание:

5.1. Внешнее впечатление и внутренняя реакция на него.

5.2. Эмоциональная окраска чувств, выраженных в стихотворении в их динамике.

5.3. Преобладание общественных или личных интонаций.

5.4.Лирический герой. Его характерные качества.

5.5 Синтаксические фигуры: эпитет, повтор, антитеза, инверсия, эллипс, параллелизм, риторический вопрос, обращение и восклицание.

5.6. Основные изобразительные средства, используемые автором: метафора, метонимия, сравнение, аллегория, символ, гипербола, литота, ирония (как троп), сарказм, перифраза. Виды звукописи.

5.7. Сопоставление основных словесных образов:

5.7.1. по сходству;

5.7.2. по контрасту;

5.7.3. по смежности;

5.7.4. по ассоциации;

5.8. Ведущая тема.

5.9.Основная мысль

Часть 2

Анализ поэтических текстов.

А.Пушкин. «На холмах Грузии...»

Стихотворение «На холмах Грузии...» написано в 1829 году, во время путешествия в Арзрум (15 мая), когда поэт оказался в местах, напомнивших ему дни его южной ссылки, поездку по побережью Черного моря вместе с Раевским. Произведение посвящено Марии Раевской, в которую Пушкин был влюблен тогда, в годы юности. Позже она вышла замуж за декабриста С.Волконского, а в 1829 году находилась вместе с мужем в Сибири, на каторге.

На холмах Грузии лежит ночная мгла;

Шумит Арагва предо мною.

Мне грустно и легко; печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою,

Тобой, одной тобой... Унынья моего

Ничто не мучит, не тревожит,

И сердце вновь горит и любит – оттого,

Что не любить оно не может.

В этом стихотворении 3 предложения:

– первое – это описание места, где находится поэт;

– второе – нахлынувшие воспоминания о возлюбленной;

– третье – поэт вновь переживает чувство любви.

Можно сказать, что созерцание мест, в которых оказался поэт, вызывает в нем воспоминания о возлюбленной, и он вновь переживает любовь.

Первое бессоюзное сложное предложение простой и ясной структуры в самом начале стихотворения точно передает общие приметы, как бы опознавательные знаки пейзажа. Это даже не описание природы в полном смысле слова, а именно предельно обобщенное обозначение мест, которые наблюдает поэт, а также указание на время суток: холмы Грузии, Арагва, ночная мгла. Присутствие самого поэта кратко обозначено словами: Шумит Арагва предо мною.

Второе бессоюзное сложное предложение состоит из трех частей: две первые почти не распространены, потому что в них грамматические основы передают настроение поэта, уточняют характер его состояния, а второстепенные члены (дополнение мне и определение моя) лишь указывают на того, кто испытывает это состояние. Последняя часть распространена дополнением, которое трижды повторяется: ...тобою, тобой, одной тобой...

Бессоюзные сложные предложения позволяют кратко и очень четко и выразительно передать возникновение и развитие чувств автора: от внешних впечатлений к настроению и к воспоминаниям.

Последнее предложение (сложносочиненное с подчинением) передает и характер чувства поэта, и его попытку разобраться в этом чувстве, осознать и проанализировать его, поэтому краткость, отрывистость конструкций сменяется более плавной, раздумчивой интонацией.

Точки с запятой в начале стихотворения подчеркивают отдельность, фрагментарность впечатлений и настроений поэта. Каждая часть бессоюзных предложений здесь произносится на одном дыхании, благодаря этому создаются интонация и ритм, которые будто передают дыхание самого автора.

Затем эти знаки сменяются запятыми при повторе (тобою, тобой, одной тобой), что создает замедление интонации, передавая сосредоточенность поэта на образе возлюбленной. Особенно выразительно здесь многоточие, которое показывает, что на поэта нахлынули воспоминания, но он о них умалчивает. Эту паузу тайных воспоминаний и выражает многоточие. Тире в конце третьего предложения отделяет описание чувств от той части, где осмысливается их причина, осмысливается как бы внезапно, по какому-то вдохновению.

Синтаксически параллельные части первого предложения (инверсия: сказуемое – подлежащее) создают определенную ритмичность, напевность, ощущение спокойствия. Синтаксический параллелизм во втором предложении усиливается еще и лексическим повтором: печаль моя светла; печаль моя полна тобою. Это заостряет внимание на внутреннем состоянии поэта: его печаль – это определяющее чувство в тот момент, но это печаль легкая и светлая, так как она связана с прекрасными воспоминаниями о возлюбленной.

Лексический повтор тобою, тобой, одной тобой является эмоциональным и смысловым центром стихотворения, недаром этот повтор соединяет первое и второе четверостишия.

В конце чувство автора обретает конкретность, также выраженную лексическим повтором любит – любить.

Рифмы мгла – светла построены на отношениях антонимии: природа погружается в состояние покоя и сна, во мрак, в темноту – в душе поэта пробуждаются воспоминания, светлая грусть.

Рифмы мною – тобою представляют как бы смысловой стержень стихотворения, связывая автора и незримую возлюбленную.

Здесь при помощи оксюморона передается особенность чувства грусти и печали – светлая, легкая грусть и печаль.

Синонимы:

– грустно – печаль – унынье – это лексические синонимы, которые передают основное настроение поэта;

– легко – не мучит – не тревожит – контекстуальные и лексические синонимы, которые уточняют характер грусти и печали, подчеркивают, что это настроение спокойное, светлое;

– горит – любит – контекстуальные синонимы, которые выражают пробудившиеся чувства поэта.

Слово горит употреблено в переносном значении: сердце вновь горит – это метафора, передающая пылкость чувств автора.

Двойное отрицание не любить... не может означает, что сердце обязательно должно любить, без любви нет жизни, нет смысла существования. Двойное отрицание усиливает эмоциональность стихотворения.

Таким образом, это стихотворение о любви. Поэт, оказавшись в Грузии, вспоминает о своей давней возлюбленной, с которой встретился на Кавказе в годы южной ссылки. Глядя теперь на холмы в ночной мгле, поэт постепенно погружается в воспоминания. Они пробуждают в его душе грусть и печаль о безвозвратно ушедшем чувстве, но одновременно заставляют снова испытать любовь. Поэтому его печаль... светла и сердце вновь горит. Для Пушкина без любви нет жизни, и поэтому он всегда благодарен возлюбленной за пережитые минуты счастья и хранит воспоминания о них.

А.Фет. «Как богат я в безумных стихах!..»

В.А. Жуковский. «Невыразимое» (1819);
Ф.И. Тютчев. «Silentium!» (1830);
А.А. Фет. «Кому венец: богине ль красоты...» (1865);
А.А. Фет. «Как богат я в безумных стихах!..» (1887).

Все эти произведения написаны в русле романтизма и посвящены одной главной теме, которую можно сформулировать строкой Жуковского: Невыразимое подвластно ль выраженью? То есть в этих стихотворениях решается вопрос о том, можно ли в поэтическом слове достаточно адекватно выразить жизнь и ее красоту – как внешнюю (красоту природы, человека), так и внутреннюю (красоту человеческих чувств и переживаний).

Как богат я в безумных стихах!

Этот блеск мне отраден и нужен:

Все алмазы мои в небесах,

Все росинки под ними жемчужин.

Выходи, красота, не робей!

Звуки есть, дорогие есть краски:

Это все я, поэт-чародей,

Расточу за мгновение ласки.

Но когда ты приколешь цветок,

Шаловливо иль с думой лукавой,

И, как в дымке, твой кроткий зрачок

Загорится сердечной отравой,

И налет молодого стыда

Чуть ланиты овеет зарею, –

О, как беден, как жалок тогда,

Как беспомощен я пред тобою!

В стихотворении всего 5 предложений: первая строфа состоит из двух предложений, вторая – также из двух предложений, а третья и четвертая строфы представляют собой одно предложение.

В первых двух строфах пунктуация образует интонационную параллель: первая строка в каждой из этих строф заканчивается восклицанием, а вторая – двоеточием и паузой перед пояснением.

Последнее предложение занимает 3-ю и 4-ю строфы.

В первых двух строфах интонация бодрая, динамичная (отсутствие союзов), уверенная, даже торжествующая. В последних двух строфах она замедляется, становится более плавной, неторопливой, потому что появляется перечисление однородных придаточных с повторяющимся союзом и.

Можно сказать, что интонационно стихотворение делится на 2 части: первые две строфы, интонационно параллельные друг другу, бодрые, яркие, динамичные, – и последние две строфы – плавные, напевные, интонационно стремящиеся к двум последним строкам, заканчивающимся восклицанием, но уже не с торжествующими нотами, а с горечью бессилия.

По смыслу это стихотворение также можно разделить на две части, противопоставленные друг другу. Уверенное я в первой части, ощущение своей силы как поэта-чародея, которому подвластны красота природы и красота стиха, торжество поэта – создателя красоты противопоставляется беспомощному «я» второй части. Сильнее поэта оказывается живая, неуловимая красота его возлюбленной, когда на ее лице играют и сменяются оттенки любовного чувства. Антонимы богат – беден, как бы обрамляющие это стихотворение, довершают противопоставление.

Вторая часть стихотворения недаром начинается с сочинительного противительного союза но. Этим союзом автор сразу определяет, подчеркивает отношения противопоставления между первой и второй частями стихотворения.

Ряд контекстуальных синонимов в первой части:

блеск – алмазы – жемчужины – звуки – краски– красота.

Эти контекстуальные синонимы создают впечатление богатства, которое есть у поэта. Поэт творит новую, поэтическую действительность, которая не только вбирает в себя внешнюю красоту природы и ее блеск, но и сама полна красоты и блеска слова. Именно поэтому автор чувствует себя волшебником-чародеем, которому есть чем заплатить за мгновение ласки. Слова блеск, алмазы, жемчужины употреблены здесь в переносном, метафорическом значении.

Слова сердечная отрава здесь являются метафорой любовного чувства.

В двух последних строфах поэт стремится передать красоту изменчивого, живого, текучего чувства. Здесь нет определенных и ярких красок. Слова как в дымке, налет, чуть показывают неуловимость нюансов красоты возлюбленной, невозможность сколько-нибудь точно передать отражение ее переживаний в поэтическом слове. Она прекрасна, потому что в ее душе разгорается любовь, но поэт бессилен запечатлеть невыразимое.

Поэт ощущает себя творцом, когда в стихах создает новую красоту – красоту поэтического слова. Ему подвластен внешний блеск, будь то блеск ярких черт красоты природы или облика человека. Тут он ощущает себя богачом, всесильным чародеем.

Однако перед лицом тонкой внутренней красоты чувства, живой красоты изменчивой человеческой души, бросающей свой отсвет на черты внешности, поэт бессилен и жалок и сознает себя бедняком.

Ф.И. Тютчев

В стихотворениях Ф. Тютчева филология и философия помогают понять друг друга.

В центре тютчевской философии – первозданный Хаос. Хаос – изначальная стихия бытия, бездна, которая обнажается ночью. Ему противостоит Космос – упорядоченный благоустроенный мир. Хаос – первоматерия, грубая здоровая сила, от которой человек отделился, создал цивилизацию. Но цивилизация – это только покров над бездной. Она не изолирует эти силы. Поэзия Тютчева – это диалог борьбы Хаоса и космоса.

Тютчевская природа – это не пейзаж, населенный растениями, животными и людьми, а космос, в котором живут и действуют стихии воды, грозы, ночи, представляющие собой самостоятельные силы мироздания. Ночь для поэта не только одна из сторон бытия, но и выражение его сути. День – исцеление души после мучительной ночи, время, когда человеческая душа чувствует себя освобожденной от мучений и страданий. Это благодатный покров рокового мира. Поэт одинаково чуток к обеим сторонам действительности. Он понимает, что светлый златотканый покров – это всего лишь вершина, а не основа мироздания. Хаос – отрицательная беспредельность, зияющая бездна всякого безумия и безобразия, демонические порывы, восстающие против всего положительного и должного – вот глубочайшая сущность мировой души.

Таким образом, за каждой пейзажной зарисовкой, созданной в стихотворениях, стоит философская картина мира.

Осенний вечер

Есть в светлости осенних вечеров

Умильная, таинственная прелесть;

Зловещий блеск и пестрота дерев,

Багряных листьев томный, легкий шелест,

Туманная и тихая лазурь

Над грустно-сиротеющей землёю,

И, как предчувствие сходящих бурь,

Порывистый, холодный ветр порою,

Ущерб, изнеможенье – и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья.

Это стихотворение написано Тютчевым в 1830 году во время одного из кратковременных приездов в Россию. Возможно, поэтому оно проникнуто таким тонким, как натянутая струна, чувством, сравнимым с чувством, возникающим в момент прощания с дорогим человеком, причем, прощания неизбежного. Что создает такое чувство?

Рассмотрим цветовую гамму стихотворения. Она, с одной стороны, достаточно пестрая: блеск и пестрота, багряные листья, лазурь; но, в то же время, поэт слегка приглушает эту пестроту, делает её осторожной. С помощью чего? С помощью эпитетов: умильная, таинственная, томный, лёгкий, туманная, тихая, грустно-сиротеющая, стыдливая, кроткая. Вообще стихотворение насыщено эпитетами. Эпитет – это яркое, образное, художественное определение, функция которого – создание красочных образов, эмоциональной атмосферы, передача авторской позиции.

В этом стихотворении эпитеты многообразны по структуре, значению. Составной эпитет грустно-сиротеющая передает и отношение поэта к изображаемому, и состояние природы: грусть, сиротство, одиночество, именно этот эпитет акцентирует тему прощания, расставанья. Но это расставанье, причиной которого является смерть.

Эпитеты контрастируют друг с другом. Вслед за «умильная, таинственная прелесть» появляется «зловещий блеск». Затем чередуется «туманная и тихая лазурь» и «порывистый, холодный ветр». Контрастные состояния поэт не противопоставляет, а соединяет, так как стремится изобразить переходный момент в жизни природы: прощание с осенью и предчувствие зимы.

Все стихотворение – это одно предложение. Предложение сложноподчиненное, в первой части – однородные члены с обобщающим словом. Местоимение с предлогом на всём вбирает в себя и шелест, и пестроту, и лазурь, и «ветр». Как бы по-разному не были охарактеризованы эти детали, составляющие картину природы, объединяет и завершает этот образ кроткая улыбка увяданья. Текст произносится на одном дыхании, как прощальный выдох.

Осенняя красота умирает. За образом природы возникает человеческий образ. Созданию этой параллели способствует, в том числе, и уже обозначенный эпитет грустно-сиротеющая. Еще более усиливается это олицетворение в строках: Ущерб, изнеможенье - и на всем// Та кроткая улыбка увяданья,// Что в существе разумном мы зовем// Божественной стыдливостью страданья.

Кроткая – незлобивая, покорная, смирная. Возникает образ девушки, смиренно ждущей неизбежности конца.

Н. А. Некрасов сказал по поводу стихотворения Ф. Тютчева «Осенний вечер»: «Впечатление, которое испытываешь при чтении этих стихов, можно только сравнить с чувством, какое овладевает человеком у постели молодой, умирающей женщины, в которую он был влюблен».

Стихотворение Ф. Тютчева перекликается со стихотворением А.С. Пушкина «Осень» написанным позже.

… … … Мне нравится она,

Как, вероятно, вам чахоточная дева

Порою нравится. На смерть осуждена,

Бедняжка клонится без ропота, без гнева.

Улыбка на устах увянувших видна;

Могильной пропасти она не слышит зева;

Играет на лице багровый цвет.

Она жива еще сегодня, завтра нет.

Пушкинский образ, так же как и тютчевский, хранит отголоски былой красоты и смущен уже явными признаками увяданья. Оба стихотворения объединяет и предчувствие еще далеких, но приближающихся потрясений.

Стремление уловить переходное состояние как в жизни человека, так и в жизни природы характерно для творчества Ф. Тютчева. Тютчева интересуют наблюдения над стихиями природы и ее закономерностями. С помощью таких наблюдений поэт стремится познать сущность бытия, всеобщие законы вселенной.

****************************************************************

И гроб опущен уж в могилу,

И все столпилося вокруг…

Толкутся, дышат через силу,

Спирает грудь тлетворный дух…

И над могилою раскрытой,

В возглавии, где гроб стоит,

Ученый пастор, сановитый,

Речь погребальную гласит…

Вещает бренность человечью,

Грехопаденье, кровь Христа…

И умною, пристойной речью

Толпа различно занята…

А небо так нетленно-чисто,

Так беспредельно над землей…

И птицы реют голосисто

В воздушной бездне голубой…

В 1830-1836 г.г. Тютчев переживает внутренний конфликт «поэзии» и «истории». Это происходит в связи с событиями 1830 года - года июльской революции, ставшего для Европы эпохальным. Перелом в мировоззрении поэта приводит к тому, что вместо гармонии двух начал появляются в его поэзии образы двух непримиримых, несоединимых стихий. Оборотной стороной глубоко пережитой Тютчевым драмы стала ирония его по отношению к себе, проявляющаяся и в поэтическом творчестве.

Стихотворение «И гроб опущен уж в могилу» написано в 1835 году.

Основная интонация этого стихотворения – мрачно-ироническая, характерная для поэта в данный период, в период предощущения мировой катастрофы.

В стихотворении явно прослеживается три уровня: могила - над могилою - небо. Причем мрачно-ироническим настроением пронизаны первые три строфы, создающие картину первых двух уровней, а в четвёртой строфе формируется иное настроение, которое можно охарактеризовать как чистую, звенящую тоску.

Первая строка звучит как продолжение какого-то действия, какого-то события, оставшегося за рамками произведения. Какое это событие? Очевидно, человеческая жизнь, которая закончилась тем, что… «и гроб опущен уж в могилу». Авторское отношение к человеческой жизни обозначено прямо, откровенно: бренная, грешная. Мало того, могилу окружает толпа, безликая масса: «всё столпилося», «толкутся». Среди этой толпы выделяется одна фигура – пастор. Но эта фигура еще более подчеркивает авторскую иронию, чему способствует использование возвышенной лексики: «вещает», «гласит». Соответственно, люди должны «внимать» словам пастора, но… «и умною, пристойной речью толпа различно занята». Контраст между «вещает», «гласит» и «толпа» подчеркивает несуразность, нелепость человеческую.

Последняя строфа начинается с противительного союза «а», противопоставляющего небо всему, что под ним. Образы, созданные в четвертой строфе, противопоставлены от начала до конца тем, что обрисованы в первых трех строфах. Птицы «реют голосисто», они свободны, а жизнь людей омрачена тем, что они находятся на краю мрачной бездны («и над могилою раскрытой»). Противопоставлены нетленная чистота неба и тлетворный дух могилы, беспредельность неба и ограниченность человеческой жизни. Тему ограниченности создает семантическая цепочка: гроб, толкутся, спирает грудь, пристойная речь. Взору поэта открываются две бездны: одна – мрачная – внизу, другая – воздушная, голубая – вверху. Человеческая жизнь проходит между ними и заканчивается мраком, к сожалению, человеку недоступна чистота бездонная неба.

С. Есенин.

«Сорокоуст» (отрывок)

Видели ли вы,

Как бежит по степям,

В туманах озерных кроясь,

Железной ноздрей храпя,

На лапах чугунных поезд?

А за ним

По большой траве,

Как на празднике отчаянных гонок,

Тонкие ноги закидывая к голове,

Скачет красногривый жеребенок?

Милый, милый, смешной дуралей,

Ну, куда он, куда он гонится?

Неужель он не знает,

Что живых коней

Победила стальная конница?

Неужель он не знает, что в полях бессиянных

Той поры не вернет его бег,

Когда пару красивых степных россиянок

Отдавал за коня печенег?

По иному судьба на торгах перекрасила

Наш разбуженный скрежетом плёс,

И за тысчи пудов конской кожи и мяса

Покупают теперь паровоз.

………………………….

Сорокоуст – сорокадневная уставная церковная служба. Поминание по усопшем. В первой части произведения автор сразу заявляет свою роль, свою задачу:

Только мне, как псаломщику, петь

Над родимой страной аллилуйя.

Что же произошло? Почему аллилуйя звучит над родимой страной?

1917 - поэт встретил, как и многие художники его круга, с надеждами на обновление, на счастливый поворот в крестьянской доле. В есенинской поэзии в 1917 году появляется новое ощущение России: «Уж смыла, стерла деготь/ Воспрянувшая Русь». Чувства и настроения поэта этого времени очень сложны и противоречивы - это и надежды, и ожидания светлого и нового, но это и тревога за судьбу родного края, философские раздумья на вечные темы. Одна из них - тема столкновения природы и человеческого разума, вторгающегося в нее и разрушающего ее гармонию - звучит в стихотворении С.Есенина «Сорокоуст». В нем центральным становится обретающее глубоко символический смысл состязание между жеребенком и поездом. При этом жеребенок как бы воплощает в себе всю красоту природы, ее трогательную беззащитность. Паровоз же обретает черты зловещего чудовища. В есенинском «Сорокоусте» вечная тема противостояния природы и разума, технического прогресса сливается с размышлениями о судьбах России.

В 1920 году рухнули утопические мечты поэта о социализме как "мужицком рае". Это свое мироощущение с особой лирической взволнованностью и драматизмом Есенин выразил в поэме «Сорокоуст». Поэма была написана Есениным во время его поездки на юг России в августе 1920 года.

Все мучительнее встает перед поэтом вопрос: «Куда несет нас рок событий?» Особенно тяжело, временами трагически, в 1919—1921 годах переживает поэтреволюционную ломку старых, патриархальных устоев русской деревни. Глубокий внутренний смысл имеет в "Сорокоусте" рассказ о том, как паровоз обогнал тонконогого жеребенка. Именно в этой сцене поэма достигает своего кульминационного звучания:

Пронзительно-тревожным «чувством родины», потерь озарена вся поэма. Образы «Сороокуста» - дерзкие, впечатляющие.

Есенин вводит образ коня, как символ старой патриархальной деревни, еще не осознавшей переход к новой жизни. Образом этого «прошлого», которое пытается всеми силами бороться с переменами, является жеребенок, который предстает как составляющая в целом символическую ситуацию «соревнования» между «чугунным конем» - поездом и «красногривым жеребенком».

Стихотворение построено на противопоставлениях:

Бежит – скачет

Поезд – жеребенок

Лапы (у поезда) – ноги (у жеребенка)

Поезд движется «в туманах…кроясь» – жеребенок скачет как на празднике

Железный – красногривый

Таким образом, в первой строфе образы поезда и жеребенка противопоставлены на всех уровнях.

Это противопоставление усиливается во второй строфе, где возникает антитеза двух временных пластов: современности и древности, «Когда пару красивых степных россиянок //Отдавал за коня печенег?»

Во второй же строфе ярко выражена авторская позиция: милый дуралей. Слово с ярко выраженной экспрессивной окраской, обращение к кому-то очень близкому. Это впечатление усиливается употреблением местоимения наш (Наш разбуженный скрежетом плёс). Образ лирического героя слит с образом деревни, таким образом, поэт свою судьбу разделяет с судьбой деревни, т.к. позиция лирического героя отражает позицию автора.

Борьба деревни за выживание оказывается проигранной, все большее предпочтение отдается городу.

Стихотворение наполнено любовью к красногривому жеребенку, и вместе с тем пронизано болью, отчаянием и ужасом перед роковым вторжением в жизнь бездушного и жестокого врага – стальной конницы. В нем слиты нежность, трогательность и трагичность. Красногривый жеребенок олицетворяет собой все прекрасное. Это стихотворение о душе и бездушии. Душа поэта переполнена болью и отчаянием. Жеребенок – как ребенок. Как природа в изображении Есенина по-детски наивна и потому задавлена наступающей стальной конницей. С приходом в нашу жизнь стальной конницы «большая трава» превратилась в «поля бессиянные», серое и тусклое: увядает все живое. Они потеряли волшебное сияние нетронутости.

Н. Некрасов. «Утро»

Ты грустна, ты страдаешь душою:

Верю – здесь не страдать мудрено,

С окружающей нас нищетою

Здесь природа сама заодно.

Бесконечно унылы и жалки

Эти пастбища, нивы, луга,

Эти мокрые сонные галки,

Что сидят на вершине стога,

Эта кляча с крестьянином пьяным,

Через силу бегущая вскачь

В даль, сокрытую синим туманом,

Это мутное небо…Хоть плачь!

Но не краше и город богатый:

Те же тучи по небу бегут;

Жутко нервам – железной лопатой

Там теперь мостовую скребут.

Начинается всюду работа;

Возвестили пожар с каланчи;

На позорную площадь кого-то

Провезли – там уж ждут палачи.

Проститутка домой на рассвете

Поспешает, покинув постель;

Офицеры в наемной карете

Скачут за город: будет дуэль.

Торгаши просыпаются дружно

И спешат за прилавки засесть:

Целый день им обмеривать нужно,

Чтобы вечером сытно поесть.

Чу! Из крепости грянули пушки!

Наводненье столице грозит…

Кто-то умер: на красной подушке

Первой степени Анна лежит.

Дворник вора колотит – попался!

Гонят стадо гусей на убой;

Где-то в верхнем этаже раздался

Выстрел – кто-то покончил собой…

В стихотворении две части. По количеству строк они далеко не равны: первая часть, где идет описание сельской природы, занимает гораздо меньший объем, чем вторая часть, где возникает образ города. Таким образом, получается, что сельский пейзаж создает только общий фон. Что же это за фон?

Серая, унылая картина, навевающая скуку, тоску. Обычная российская картинка, далеко не праздничная и не нарядная: мелкий дождь, взъерошенные галки, грязь, кляча. Хотелось бы что-то изменить. Изменить, прежде всего, настроение, но поэт не дает читателю даже надежды, он знает, что нигде не найти глазу отрадной картины. Некрасов начинает вторую часть (4 строфа) как бы с противопоставления: союз НО тут же отрицается частицей НЕ:

Но не краше и город богатый.

Бедная деревня и богатый город похожи друг на друга: некрасивы!

Звуковая гамма стихотворения представляет собой какофонию грубых, режущих ухо, неприятных звуков: железной лопатой… мостовую скребут, гонят стадо гусей, возвестили пожар с каланчи, грянули пушки.

Эти звуки тем более резки, что в первой части звучала тишина. В этой тишине даже не слышен шелест дождя, не слышно и шлепанье копыт по мокрой дороге – все покрыто туманом.

Город занят, казалось бы, деятельной жизнью: начинается всюду работа.

Что это за работа? Офицеры скачут на дуэль, кого-то хоронят, гусей гонят на убой, кто-то покончил с собой. Не работа – убийство.

Но не только жизнь людей в городе представляет собой путь в могилу. Как и в деревне, «с окружающей нас нищетою здесь природа сама за одно». Две противоположные стихии захлестнули город: пожар и наводнение.

Образ лирического героя отчетливее наблюдается в первой части. Именно в 1 – 3 строфах читатель слышит его голос. Лирический герой обращается к своей любимой или к своей Музе. В этих строфах более ярко выражена авторская позиция: грустно, жалко, хоть плачь. Во второй части нет ключевых слов, которые прямо выражали бы чувства лирического героя. Герой выступает как наблюдатель, констатирует факты. Некрасов строит предложения по принципу параллелизма:

Проститутка домой на рассвете

Поспешает, покинув постель;

Офицеры в наемной карете

Скачут за город: будет дуэль...

…Торгаши просыпаются дружно…

…Дворник вора колотит – попался!...

Вторая часть - жесткая констатация фактов, без чувств, без эмоций, обыденная, бытовая. От того, что обыденным тоном герой нам описывает трагические события: смерть человека, наводнение, пожар, - становится страшно. В этом городе разрушены человеческие жизни, разрушены моральные ценности. Единственное чувство, которое возникает у лирического героя городским утром – жутко нервам.

Название стихотворения контрастирует с его содержанием. Слово утро вызывает ассоциации с чем-то чистым, зарёй, свежестью, росой, началом дня, началом жизни. Но образы стихотворения абсолютно противоположны данным ассоциациям.

Все в этом городе губительно для человека. Гибнет, прежде всего, душа, потому что в описании жизни города нет ни одного высокого, нравственного мотива. Обман, мошенничество, растление: проститутка возвращается с работы, торгаши готовы обмеривать и общитывать.

В целом возникает образ города-монстра.

И.Ф. Анненский.

Смычок и струны.

Какой тяжелый, темный бред!

Как эти выси мутно-лунны!

Касаться скрипки столько лет

И не узнать при свете струны!

Кому ж нас надо? Кто зажег

Два желтых лика, два унылых…

И вдруг почувствовал смычок,

Что кто-то взял и кто-то слил их.

«О, как давно! Сквозь эту тьму

Скажи одно: ты та ли, та ли?»

И струны ластились к нему,

Звеня, но, ластясь, трепетали.

«Не правда ль, больше никогда

Мы не расстанемся? Довольно?...»

И скрипка отвечала да,

Но сердцу скрипки было больно.

Смычок все понял, он затих,

Но в скрипке эхо все держалось…

И было мукою для них,

Что людям музыкой казалось.

Но человек не погасил

До утра свеч…И струны пели…

Лишь солнце их нашло без сил

На черном бархате постели.

И. Анненский — поэт большой психологической силы и тонкости.

В своей поэзии Анненский по-разному воплощает соотношение динамики вещей и динамики отраженных в этих вещах душевных процессов. В стихотворении «Смычок и струны» эта связь имеет символический характер, здесь вещь замещает человека и поэтому наделяется человеческими качествами.

Внешне стихотворение сочетает в себе признаки рассказа в стихах и драматического диалога. «Повествовательный» план этой лирической пьесы намечен пунктиром глаголов совершенного вида: «зажег…взял… слил…нашло».

Восприятию читателя или слушателя предлагается лишь событийная рамка, как бы минимальная сюжетная мотивировка звучащего в «пьесе» диалога. В качестве вещных знаков психологических отношений в нем использована вынесенная в заголовок пара «Смычок и струны». Конкретность, вещественность этих предметов контрастирует с крайней зыбкостью человеческого присутствия. Во второй строфе используются неопределенные местоимения: кто-то; вопросительные: кому, кто. Расстановка действующих лиц драмы проясняется только в конце стихотворения: человек, который всю ночь играл на скрипке, всю ночь горели свечи, и звучала музыка.

Стихотворение наполнено музыкой и страданием, сладкой мукой.

Стихотворение очень музыкально. Вопрос: ты та ли, та ли? – звучит уже не как вопрос, а как музыкальный такт». Словарное значение слов «нас надо» и «ты та ли, та ли» будто растворяется в самой звуковой имитации игры на скрипке.

Большую роль в создании музыкальности в этом стихотворении играет ассонанс. В 1, 2 и 5 строфах – ассонанс на [о,у], он создает томное, мучительное чувство. В 3 и 4 строфах звук становится более открытым, используется ассонанс на [а, э], в 6 строфе – сбалансированное сочетание [о,у], [а, э]. В 3 и 4 строфах мы находим лексические повторы: ластились, ластясь. Здесь же – внутренняя рифма: одно, давно. Стихи льются, как песня, точнее как романс, романсовую атмосферу подчеркивает и черный бархат, и желтые лики свечей.

Сначала голоса пробиваются как будто сквозь туман, звучат смутно. Но в 3 и 4 строфах голоса обретают силу, герои обретают друг друга. 4 строфа - кульминационная. В ней ярко звучит тема слияния любви и музыки, человека и музыки, муки и творчества.

Стихотворение написано 4-хстопным ямбом, что придает лёгкость звучанию. Во второй и третьей строфах заметно преобладание одно – и двусложных слов: прерывистость слов противодействует ритмической инерции четырехстопного ямба, насыщает строку сверхсхемными ударениями.

Синтаксическая структура многих предложений подчеркивает силу переживаний героев. В предложениях – недосказанность, взволнованность.

Миг переживаемого счастья неотделим от импульса боли, рождаемого сознанием того, что счастье мимолетно. Мгновение гармонии – будто кратковременный мираж на фоне «темного бреда» повседневности. Но стремление к гармонии неустранимо, даже если оно чревато гибелью, как неустранима роковая связь музыки и муки – таковы смысловые ассоциации, рождаемые движением стиха. В стихотворении звучит музыка любви и поэзия музыки.

Литература

1.     Выготский Л. С. Психология искусства. – Ростов н/Д: Феникс, 1998, 480 с.

2.     Гиршман М.М. Литературное произведение: теория и практика анализа. - М.: Олимп, 1991, 298 с.

3.     Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. - Л.: Просвещение, 1972, 356 с.

4.     Методика преподавания литературы: Учебное пособие для вузов. /Под ред. Рез З.Я. – М.: Просвещение., 1977, 384 с.

5.     Методика преподавания литературы: Пособие для студентов и преподавателей./ Под ред. Богдановой О. Ю., Маранцмана В. Г. в 2-х ч. - М.: Просвещение, ВЛАДОС, 1994, 228 с.

6.     Некрасов Н.А. Стихотворения. Поэмы. – М.: Олимп, 1996, 688 с.

7.     Ожегов С.И. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка/Российская АН.; Российский фонд культуры. – М.: АЗЪ, 1995, 928 с.

8.     Пушкин А.С. Сочинения в трех томах. Т. 1. – М.: Художественная литература, 1985, 736 с.

9.     Рыбникова М.А. Очерки по методике литературы. – М.: 1963.

10.Серебряный век. Поэзия. – М.: АСТ, Олимп, 1996,672 с.

11.Толстой Л. Н. Что такое искусство? – М.: Современник, 1985, 592 с.

12.Тютчев Ф.И. Стихотворения. – М.: Просвещение, 1977, 320 с.

13.Фет А.А. Стихотворения. Проза. Письма. – М.: Советская Россия, 1988, 464 с.