Внеклассное мероприятие: «Церковь в годы войны»
план-конспект занятия (9, 10, 11 класс)

Внеклассное мероприятие:

«Церковь в годы войны»

E:\Церковь в годы войны.avi

Церковь в годы войны

Цель занятия:

Сформировать представление учащихся о роли  Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны, показать мужество, героизм священников на фронтах и в тылу;

воспитывать чувство уважения к роли церкви, священнослужителей в победе над фашизмом.

Оборудование: доска, мультимедийный проектор, кинофрагмент « Фронт без флангов» , презентация «Церковь в годы войны».

План занятия:

1. Церковь накануне войны
2. Церковь в годы войны
3. Священники в рядах Красной армии
4. Церковь на Смоленщине в годы войны

  Первый ученик

       Перед началом войны положение в церкви было очень тяжёлым.   Годы репрессий обескровили церковь.  Новая идеология не признавала никакого инакомыслия.  Стране, разорённой войнами и революциями нужны были церковные богатства.

      Всё это приводило к гонениям на православие и другие религии. Уничтожались иконы, переплавлялись церковная утварь и колокола; священники отправлялись в концентрационные лагеря, в тюрьмы и на расстрел. В эти ж годы был истреблен почти весь российский православный епископат. На кафедрах оставались лишь 4 архиерея Московского Патриархата.

• Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский)
• Митрополит Ленинградский Алексий (Симанский)
• Архиепископ Дмитровский Сергий (Воскресенский)
• Архиепископ Петергофский Николай (Ярушевич).

       На свободе были еще около 10 архиереев. Они настоятельствовали в храмах или числились на покое. Епархии как административные единицы существовали формально, на деле Патриархия состояла из отдельных приходов, поддерживавших с ней нерегулярную связь. Точное число действующих храмов неизвестно, так как зачастую в официально открытых храмах богослужения не совершались по разным причинам.

       Русская Церковь, как религиозная организация, уже сбрасывалась властями со счетов – весной 1938 г. была ликвидирована Комиссия президиума ЦИК СССР по вопросам культов, а осенью 1938 г. отменено положение о Центральной и местных комиссиях по рассмотрению религиозных вопросов. Таким образом, исключалась сама возможность контакта Церкви и государства.

      Но вскоре советское руководство вынуждено было признать, что курс на уничтожение Московской Патриархии был ошибочным. Высокая религиозность населения СССР сохранялась, несмотря на отчаянную антирелигиозную пропаганду и репрессии против верующих. По данным Всесоюзной переписи 1937 г., «в СССР верующих среди лиц в возрасте 16 лет и старше оказалось больше, чем неверующих: 55,3 млн. против 42,2 млн, или 56,7% против 43,3% от всех выразивших свое отношение к религии. В действительности верующих было, конечно, еще больше». Тяжёлые испытания Гражданской войны, жестокая политика советского руководства, минусы коллективизации – все эти испытания подталкивали людей к поиску духовного утешения и надежды. Религиозная жизнь, не находя легального выражения, уходила в подполье.

Учитель

   Таким образом: состояние РПЦ  перед войной было плачевным, но, несмотря на это,  в годы войны именно она взяла на себя роль одного из организаторов обороны страны.

Второй ученик

В первый день войны власти растерялись, газеты молчали. Митрополит Сергий первым объявил в своей воскресной проповеди о том, что началась война. Нападение 22 июня 1941 года выпало не только на воскресенье, но и на праздник «Всех Святых в земле Российской просиявших», включая ново -мучеников. Для  верующих  людей  это  был  знак  великой  надежды  на  победу.  

            Уже в первый день войны глава Православной Церкви в России патриарший местоблюститель Сергий обратился к пастырям и верующим с посланием, собственноручно напечатанным на машинке и разосланным по всем приходам.  В этом послании он выражал уверенность в том, что «с Божьей помощью, русский народ развеет в прах фашистскую вражескую силу». Митрополит вспоминает имена Александра Невского, Дмитрия Донского и былинных богатырей. Вспоминает он «неисчислимые тысячи наших православных воинов», которые жертвовали своей жизнью ради веры и родины. Сергий призывает в «тяжкий час испытания» всякого помочь Отечеству тем, чем сможет. «Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины. Господь дарует нам победу» - такими словами заканчивается его обращение.

      Но Обращение «К пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», составленное и разосланное в первый день войны, «советские власти разрешили зачитать в храмах лишь 6 июля 1941 г., спустя два дня после того, как советские граждане услышали выступление И.В. Сталина.        Который,  выступил с обращением 3 июля 1941года. с речью, начинавшейся весьма необычными для того времени словами: «Дорогие соотечественники! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья...»

На  первую  военную  Пасху  впервые  за  годы  советской  власти  вновь  было  разрешено  провести  крестный  ход  во  всех  крупных  городах  страны.  В  дни  войны  не  прекращал  свои  молитвы  о  спасении  страны  преподобный  Серафим  Вырицкий.

                 На рубеже 1942-1943 годов митрополит Сергий направил Иосифу Сталину телеграмму, в которой просил разрешения на открытие банковского счета куда вносились бы средства, пожертвованные на оборону во всех храмах страны.  В  начале 43-го Сталин дал на это свое письменное согласие и от лица Красной Армии поблагодарил Церковь за ее труды. За короткий срок были собраны средства на сооружение танковой колонны под названием «Дмитрий Донской» и на эскадрилью «Александр Невский». 

         Учитель

            Все суровые годы войны священники были со своим народом. Они сражались на фронтах, в партизанских отрядах, в рядах подпольщиков. Оказывали помощь людям, оказавшимся на оккупированной территории.

E:\Фронт без флангов.mp4

Третий ученик

     Проявления патриотической деятельности Русской Церкви были очень многообразны. Сотни священнослужителей, включая тех, кому удалось вернуться к 1941 г. на свободу, отбыв срок в лагерях, тюрьмах и ссылках, были призваны в ряды действующей армии.

На фронтах служили полковые священники. Можно было увидеть батюшку в военной шинели, поверх которой была надета епитрахиль.

     Среди священнослужителей – воинов действующей армии – наиболее известны следующие:

• Иеромонах и будущий патриарх Пимен (Извеков)  В августе 1941 года был призван в армию и воевал в составе 702 стрелкового полка 213 стрелковой дивизии на южном и степном фронтах. Полк попал в кольцо огня и был обречён на смерть. Солдаты попросили: «Батя, молись. Куда нам идти?» Священник достал спрятанную икону Божией Матери и стал слёзно молиться под огнём фашистов. Полк спасся, а Пимен, начав  свой боевой путь заместителем командира роты, дослужился до звания майора, пока не обнаружилось, что он на самом деле священник. Последовали  скандал, изгнание из армии, арест. После войны Пимен вернулся к пасторской деятельности и был назначен настоятелем Благовещенского собора в городе Муром.

• Будущий архимандрит Кирилл (Павлов) - духовник Троице-Сергиевой лавры, духовный отец трёх русских патриархов, участник Великой Отечественной войны в звании лейтенанта. Он  участвовал в обороне Сталинграда (командовал взводом), в боях возле озера Балатон в Венгрии, закончил войну в Австрии. Демобилизовался в 1946 году.

• Священник Димитрий Логачевский, служивший в Уфимской епархии с 1924 года, в годы Великой Отечественной войны был призван в ряды Красной Армии, где в рабочем батальоне помогал нашим воинам громить врага. Протоиерей Димитрий был награжден медалями "За победу над Германией" и "За доблестный труд в Великой Отечественной войне".

• Священник Василий Дмитриевич Троицкий был награжден медалями "За доблестный труд в Великой Отечественной войне" и "За оборону Кавказа".

     Таким образом, многие священники и монахи приняли непосредственное участие в войне. Они сражались на фонтах, перевязывали раненых прямо на поле боя и при этом не забывали молиться.

Четвертый ученик

        Активно участвовали священнослужители и в партизанском движении. На оккупированной территории они подчас являлись единственным связующим звеном между населением и партизанами. Священники укрывали отставших при отступлении от частей красноармейцев, сбежавших из лагерей военнопленных, вели патриотическую агитацию среди населения, сами вступали в ряды антифашистских отрядов. Десятки их были награждены медалью «Партизану Великой Отечественной войны».

       Протоиерей Вячеслав Новроцкий, благочинный райцентра Морочно Ровенской области, в период немецкой оккупации помогал партизанскому движению. Когда в начале 1943 г. был разгромлен немецко-фашистский гарнизон и освобожден г. Морочно, отец Вячеслав встретил партизан пасхальным перезвоном. В честь освобождения состоялся торжественный митинг, и на трибуне рядом с генералами и командирами партизанских отрядов стояли благочинный отец Вячеслав и партизанский связной настоятель Муравинской церкви отец Михаил Гребенко. В предоставленном ему слове отец Вячеслав от имени духовенства Русской православной церкви обратился со словами благодарности к партизанам, заверив, что « […] мы, верующие люди, будем всегда помогать и молиться за павших ваших товарищей и за вас».

       Мефодий (Белов), георгиевский кавалер Первой мировой войны, священник псковского села Хохловы, настоятель церкви с. Видони Уторгошского района Псковской епархии, проводил на войну свою дочь Руфину — партизанскую разведчицу. В 1943 году при выполнении разведывательного задания на станции Дно был схвачен немцами и после пыток расстрелян.

       Особенно многочисленны были примеры участия священнослужителей в антифашистской борьбе на оккупированной территории в «партизанской республике» - Белоруссии. Так, протоиререй Александр Романушко из Полесья с 1942 по лето 1944 г. лично участвовал в боевых операциях, ходил в разведку. В 1943 г. он при отпевании полицая при большом скоплении народа и в присутствии вооруженной охраны прямо на кладбище сказал: «Братья и сестры, я понимаю большое горе матери и отца убитого, но не наших молитв и «Со святыми упокой» своей жизнью заслужил во гробе предлежащий. Он – изменник Родины и убийца невинных детей и стариков. Вместо «Вечной памяти» произнесем же: «Анафема». Подойдя к полицаям, он просил их искупить свою вину, обратив оружие против фашистов. Эти слова произвели огромное впечатление, и прямо с кладбища многие ушли в партизанский отряд.

      Трудно перечислить все виды патриотической деятельности духовенства в тылу во время войны. В прифронтовой полосе при храмах существовали убежища для престарелых и детей, а также перевязочные пункты, особенно в период отступления в 1941-1942 гг., когда многие приходы взяли на себя попечение о раненых, оставленных на произвол судьбы. Участвовало духовенство и в рытье окопов, организации противовоздушной обороны, мобилизуя людей, утешая потерявших родных и кров. В тылу, в сельских местностях, бывали случаи, когда священники после воскресной литургии призывали верующих вместе с ними выйти на колхозные поля для выполнения срочных хозяйственных работ. Совершались и пожертвования в пользу Красной Армии. Особенно много священнослужителей трудилось в военных госпиталях. Многие медпункты и госпиталя были устроены в монастырях и находились на полном содержании монашествующих.

      У Церкви есть сильное оружие, неведомое миру - молитва. Она способна не только ободрять и утешать верующих, но и творить настоящие чудеса с Божией помощью.

        Особой в годы Великой Отечественной войны была молитва святых: преподобного Серафима Вырицкого, блаженной старицы Матроны, епископа Ковровского и других. Они молились не только о победе русского воинства и мире во всём мире, но и, по заповеди Христовой, о спасении душ своих соотечественников.

Пятый ученик

       К началу Великой Отечественной Войны, на всей территории Смоленской области действовало только четыре храма, в том числе Тихвинская церковь в самом Смоленске. С весны 1941 года богослужения в ней уже не совершались. Абсолютное большинство священнослужителей к этому времени было либо репрессировано, либо вынуждено оставить своё служение, скрывая священный сан. Любые проявления религиозности преследовались жесточайшим образом. По-прежнему велась насильная антирелигиозная  пропоганда.

     Уже в июле 1941 года, активные боевые действия развернулись на территории Смоленской области. В начале августа немецкими войсками был захвачен Смоленск, а с 12 октября 1941 года в оккупации оказалась уже вся область и оставалась в ней до 5 октября 1943 года.
Территории СССР, оккупированные немецкими войсками и входившие в прифронтовую полосу, управлялись военной администрацией, которая на практике часто смягчала принятый нацистами курс в отношении Русской Православной Церкви. Формально Смоленщина находилась под управлением рейхкомиссариата «Ostland», на деле же оккупационную администрацию представляли военные. В связи с этим на Смоленщине, оккупационные войска в целях пропаганды способствовали возрождению церковной жизни, давая верующим относительную религиозную свободу, в условиях которой возрождалось то многое, что было запрещено или уничтожено прежней властью.

        Смоленскую область наряду с Брянской нацистское руководство в административном отношении присоединило к Белоруссии. В марте 1942 года на соборе епископов Белорусской церкви, в составе её была учреждена Смоленская епархия, во главе которой был назначен архиерей.
Началом возрождения духовной жизни в Смоленской епархии стало открытие Свято-Успенского кафедрального собора, в котором с 1933 года размещался антирелигиозный музей. 3 августа 1941года в нём состоялось лютеранское богослужение. 10 августа в день празднования Смоленской иконы божьей матери «Одигитрии» вновь открытый собор был освещён, после чего была отслужена Божественная литургия, на которую собралась большое количество народа. К 15 августа при соборе был образован хор.
Открытие храмов на территории оккупированной Смоленщины носило массовый стихийный характер и в первую очередь зависело от местных жителей. Служащие вермахта не препятствовали открытию церквей и предоставляли это на усмотрение населения, относясь к этому либо хорошо, либо безразлично.

       В период с августа по декабрь 1941 года в Смоленской епархии было открыто 14 церквей. С 1941 года также стали действовать два старообрядческих молитвенных дома. В 1942 году было открыто 37 храмов. В августе 1942 года были завершены ремонто-реставрационные работы в Успенском соборе.
     В марте 1942 года на соборе Белорусских епископов было принято решение назначить епископом Смоленщины и Брянщины, Симеона Иосифовича Севбо.
   Открытие храмов и восстановление в них литургической жизни неразрывным образом было связано с воцерквлением самих людей, много лет лишавшихся возможности свободно исповедовать свою веру. Этот процесс набирал стремительные обороты. В газете «Новый путь» от 12 июля 1942 года сообщается, что в недавно открытой церкви села Мошевое Починковского района всего за два месяца – март и апрель, было крещено около 1500 человек возрастом от одного месяца до двадцати лет.

   В 1943 году на территории Смоленской области было открыто ещё 13 храмов, из них 10 – по области. Таким образом, всего за годы немецкой оккупации в Смоленской области было открыто 64 храма. Это стало одним из главных достижений церковного возрождения на Смоленщине в оккупационный период, поскольку к началу войны, как уже говорилось ранее, в Смоленской епархии незакрытыми церквями оставались только четыре.

      По мере возможности духовенство Смоленской епархии оказывало помощь советским военнопленным. К примеру, настоятель Гурьевской церкви выхлопотал в немецкой комендатуре разрешение посещать лагеря военнопленных для духовного окормления. Благодаря его стараниям немецкая администрация отпустила из лагеря всех Смоленских солдат и позволила населению приносить военнопленным продукты питания. Отец Евгений сам собирал одежду и обувь для наших солдат и отвозил собранное в лагерь. Известны и случаи, когда священники помогали партизанам.
Взаимоотношение православных клириков и мирян с немецкими властями в оккупированных областях были далеко не безоблачными, как может показаться на первый взгляд. Об этом говорит хотя бы тот факт, что уже осенью 1941 года группа офицеров Вермахта и СС направила из Смоленска письмо шефу службы безопасности рейхсфюрера (СД) Рейхарду Рейдриху, в котором выражалась сильная озабоченность по поводу того, что церковное возрождение на захваченных территориях неизбежно ведёт и к возрождению национального духа. Нередкими были случаи, когда нацистские солдаты издевались над православными священнослужителями, расстреливали их, грабили и оскверняли храмы и многое другое. Некоторые священники подвергались преследованиям за помощь, которую они оказывали партизанам и подпольному движению.

      С 1943 года, когда Советские войска начали освобождение области, при отступлении нацистами были взорваны многие храмы. Из ризницы кафедрального собора, находившейся в музее, нацисты забрали редкие иконы и многочисленные предметы утвари из золота и серебра. Также при отступлении пострадали многие храмы в районах области.
Так закончился оккупационный период, ставший временем воссоздания Смоленской Епархии и восстановления в ней религиозной жизни. Всплеск религиозного чувства среди населения захваченных территорий во многом определил дальнейшую судьбу Русской Православной Церкви и оказал заметное влияние на изменение церковной политики проводимой советским государством.

       После освобождения Смоленщины, на смоленскую кафедру был назначен архиепископ Калининский Василий с титулом «Калининский и Смоленский». Он возглавлял епархию до сентября 1944 года. За это время архиепископ Василий очень мало бывал в Смоленске, в связи, с чем епархиальное управление и церковная жизнь здесь находилась в неудовлетворительном состоянии. Ситуация изменилась с назначением на Смоленскую кафедру епископа Сергия. Владыка Сергий старался укрепить церковную жизнь на Смоленщине в той мере, в которой это было возможно, но это шло в разрез с желаниями руководства страны.

Учитель        

   Таким образом, верующие и духовенство РПЦ самым активным образом участвовали во всенародном деле помощи фронту, принимали

самое разностороннее участие в военных событиях 1941-1945 гг.. 

И закончить сегодняшнее занятие хочется строками К. Симонова

«Как будто за каждою русской околицей,

Крестом своих рук ограждая живых,

Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся

За в Бога не верящих внуков своих».