Внеклассное мероприятие к юбилею К. Симонова
методическая разработка (9 класс)

Внеклассное  мероприятие  к  105-летию  со  дня  рождения  К. М. Симонова.

С чего начинается память – с берез?

 С речного песка? С дождя на дороге?

 А если - с убийства!

 А если – со слез!

 А если – с воздушной тревоги!

 А если с визжащей пилы в облаках,

 Со взрослых, в пыли распростертых!

 А если с недетского знания – как

 Живое становится мертвым!

 И в пять,

 И в пятнадцать,

 И в двадцать пять лет

 Войной начинается память

 Здесь в этой стране,

 Где не помнящих – нет,

 Попробуем это представить…

  Константин Симонов… Поэт, прозаик, драматург театра и кино, журналист, общественный деятель государственного масштаба. Депутат Верховного Совета СССР и РСФСР, делегат нескольких съездов партии, член Центральной ревизионной комиссии КПСС. Активный участник движения борцов за мир. Член корреспондент Академии искусств ГДР, главный редактор журнала «Новый мир», «Литературной газеты», секретарь Правления Союза писателей СССР. Как много он сделал в своей жизни.

  В 19 лет Константин Михайлович начал печататься, а в 26 – он уже лауреат Государственной премии СССР. А потом – шесть Государственных премий СССР, Государственная премия РСФСР, Ленинская премия и звание Героя Социалистического Труда. Три ордена Ленина, орден Красного Знамени, два ордена Отечественной войны  первой степени, орден «Знак Почета» и медали, медали, медали…

 В  2020  году  К. М. Симонову  исполняется  105 лет  со  дня  рождения.

Симонов К.М. (настоящее имя – Кирилл) родился 28 ноября 1915г. в семье полковника Генерального Штаба царской армии М.А Симонова и княжны А.Л. Оболенской-Шаховской.  Отец пропал без вести на фронте в Первую мировую войну. Воспитывал  К. Симонова отчим  Александр Григорьевич Иванищев, кадровый  офицер. Жизнь в командировках, общежитиях. Военный быт. И дисциплина в семье строгая, почти военная.

 «Атмосфера нашего дома, - писал Симонов в своей автобиографии,-  и атмосфера военной части, где служил отец,  породили во мне привязанность к армии и вообще ко всему военному, привязанность, соединенную с уважением. Это детское, не вполне осознанное чувство, как потом оказалось на проверку, вошло в плоть и кровь».

 Армейские впечатления, накрепко связанные с детством и юностью писателя,  хорошо подготовили Симонова к военным испытаниям, которым суждено было стать судьбой его поколения.

  В начале осени 1939 года Симонов отправляется на свою первую войну — он назначен поэтом в газету «Героическая Красногвардейская» на Халхин-Гол. Там  сложился фундамент военного писателя и журналиста, который  останется на всю жизнь.  Оттуда  он  вернулся  с  книгой  военных  стихов.

 В это же время  он пробует свои силы в драматургии. В Москве в театре Ленинского комсомола уже шла его первая пьеса «История одной любви» - и готовилась к постановке вторая – «Парень из нашего города». К началу войны Симонов уже был военным писателем.

С 24 июня 1941г. Симонов является военным корреспондентом в газете «Боевое знамя». За четыре года около тридцати раз Симонов ездил в короткие и длительные командировки на фронт.  Календарь и география его фронтовых поездок говорят сами  за себя: 13 июля 1941 года чуть не погиб под Могилевом, ходил в боевой поход на подводной лодке, был в горящем Сталинграде в бригаде Горохова, ему довелось побывать в осажденной Одессе и на Курской Дуге, К. Симонов присутствовал на первом суде над военными преступниками в Харькове и на встрече советских и американских войск на Эльбе, высаживался с отрядом моряков-разведчиков в тыл немцам за Полярным кругом, летал в Югославию к партизанам. Дошел до Германии, пройдя пол-Европы по земле Польши, Югославии, Болгарии. 8 мая Симонов присутствовал при подписании акта о безоговорочной капитуляции Германии.

 И при этом  он писал, писал, писал…

 Писал о этом , что видел: писал в газеты, создавал стихи, пьесы, рассказы, повести.

  Военная лирика сделала имя Симонова широко известным. Известность переросла в любовь к нему, в любовь искреннюю и вполне заслуженную. Стихи Симонова учили воевать, преодолевать военные и тыловые тяготы: страх смерти, голод, разруху.

 Его статьи были не просто хроникой сражений и летописью пережитого – они сражались, мужественно и беззаветно.

  В 1941 году Константину Симонову 25 лет. За Могилев, к линии фронта, военным корреспондентом он прибыл к пятому дню войны

 Из дневника писателя: «Не знаю, как другие, а я, несмотря на Халхин-Гол, в эти первые дни настоящей войны был наивен, как мальчишка… Шинель была хорошо пригнана, ремни скрипели, и мне казалось, что вот таким я всегда буду».

  И там же, через пять-шесть страниц: «Две недели войны были так непохожи, что мне казалось: я и сам уже не такой, каким уезжал 24 июня из Москвы».

 Таково потрясение, пережитое на Могилевской и Смоленской земле. Это все  тогда  пережили.

 Нельзя без волнения читать страницы записок о выходивших из окружений, о беженцах на дорогах, о самолетах над дорогами, о танках, вдруг прорывавшихся в тыл отступающим, об июльской пыльной жаре, неразберихе, путанице, об ощущении огромного горя, которое разом обрушилось и которое разрасталось.

  Пробираясь на драном пикапе по проселкам Могилевщины и Смоленщины, молодой горожанин, корреспондент столичной и армейской газет, впервые близко увидел деревню, деревенскую жизнь, деревенских людей. Увидел в беде и горе.

  «Я понял, насколько сильно во мне чувство Родины, - напишет Симонов, - насколько я чувствую эту землю своей и как глубоко корнями ушли в нее эти  люди, которые живут на ней… Было чувство острой жалости и любви ко всему находившемуся здесь: к этим деревенским избам возле дороги, к траве, к березам, ко всему русскому». Это из дневника, опубликованного значительно позже. А тогда, в 41-м, Симонов свои чувства выразил в стихах.

 Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,

 Как шли бесконечные, злые дожди,

 Как кринки несли нам усталые женщины,

 Прижав, как детей, от дождя их к груди,

                   Как слезы они вытирали украдкою,

 Как вслед нам шептали: «Господь вас спаси!»

 И снова себя называли солдатками,

 Как встарь повелось на великой Руси.

Майор привез мальчишку на лафете.

 Погибла мать. Сын не простился с ней.

 За десять лет на том и этом свете

 Ему зачтутся эти десять дней.

                   Его везли из крепости, из Бреста.

 Был исцарапан пулями лафет.

 Отцу казалось, что надежней места

 Отныне в мире для ребенка нет.

                   Отец был ранен, и разбита пушка.

 Привязанный к щиту, чтоб не упал,

 Прижав к груди заснувшую игрушку

 Седой мальчишка на лафете спал.

 Неправда, друг не умирает,

 Лишь рядом быть перестает.

 Он кров с тобой не разделяет,

 Из фляги из твоей не пьет.

  В землянке, занесен метелью,

 Застольной не поет с тобой

 И рядом, под одной шинелью,

 Не спит у печки жестяной.

  Симонов писал стихи о любви, и они пользовались огромным успехом у читателей, потому что человек, лишенный любви, чувствует себя обделенным. Любовь для фронтовика – это невидимая, но крепкая, надежная ниточка между ним и всем тем, что находится за его спиной.

 Война, как вор, прокралась в наш дом, оторвала нас от родной земли, разделила семьи, разрушила домашний очаг. Каждый чувствовал, что он, как любимой, лишился родной земли. И каждый повторял: «Жди меня». Но до этого никто не написал этих слов. Их написал Симонов. Писал о своем, но произнес мысль миллионов.

 Слова «Жди меня…» были солдатским паролем. В них было заключено все – вера, надежда и любовь.

Это стихотворение, звучащее как заклинание, десятки, если не сотни, раз перепечатывалось во фронтовых и армейских газетах, выпускалось как листовка, постоянно читалось по радио и с эстрады. Его переписывали друг у друга, отсылая с фронта в тыл и из тыла на фронт, эти листовки хранили с самыми дорогими реликвиями – люди военного поколения отлично это помнят.

Жди меня, и я вернусь.

 Только очень жди,

 Жди, когда наводят грусть

 Желтые дожди.

 <…>   Жди меня, и я вернусь

 Всем смертям назло.

 Кто не ждал меня, тот пусть

 Скажет: «Повезло».

 Не понять не ждавшим им,

 Как среди огня

 Ожиданием соим

 Ты спасла меня.

Как я выжил, будевм знать

 Только мы с тобой, -

 Просто ты умела ждать,

 Как никто  другой.

Все годы войны Симонов поражал своей работоспособностью. По свидетельству Николая Тихонова, он писал «в походе, на машине, в блиндаже между двух боев, в ходе случайного ночлега под обгорелым деревом, занося в блокнот виденное».

 Во фронтовом дневнике Симонов рассказывал, как «без отлучки от колес» сочинял «Корреспондентскую застольную». Ехал в открытом «виллисе», сидел закутавшись в бурку. На холодном ветру неохота даже вытащить руку. И он бубнил себе под нос, сочинял, а потом зубрил только что сочиненные строфы, чтобы закрепить в памяти их все, начиная с первой.

 Водитель решил, что подполковник тронулся умом – всю дорогу громко разговаривал сам с собой. По приезде водитель сигнализировал в санчасть  штаба полка.

 Недоразумение было выяснено. А мы с вами давайте послушаем, что писал поэт в дороге.

(Фоном звучит аудиозапись мелодии песни «Корреспондентская застольная» (муз. М. Блантера,                        сл. К. Симонова).)

 Кончилась война, Симонову нет еще и тридцати. Работавший всю войну, не зная отдыха и передышек, он и теперь не имеет времени, чтобы оглянуться.

 «По первому зову, по первому ночному звонку из редакции, - писал о нем поэт П. Г. Антокольский, - он мог сорваться куда угодно – на Крайний Север и на Дальний Восток, в Среднеазиатские республики – лишь бы своими глазами увидеть заново строящийся мир…»

  Симонов объездил полсвета. Побывал в Германии, США, Японии, во Вьетнаме и многих других странах. Любознательность, писательский и общественный темперамент ведут его по всей стране, по всему миру.

 Множеством разных дел занимался Симонов. По его инициативе и при его содействии были организованы в доме писателей выставки Петрова-Водкина, Пиросмани, Татлина, создан музей-квартира Блока в Петербурге, сохранена квартира Маяковского в Москве; созданы памятники Арсеньеву и Яшину,  были выпущены в свет или переизданы после долгого перерыва «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, романы Ильфа и Петрова, стихи О. Мандельштама, произведения И. Эренбурга и другие.

 И при  этом  не  уставал  помогать людям: ветеранам войны, начинающим писателям, просто  человеку, обратившемуся к нему за помощью.

  Непрерывность труда была стилем и смыслом жизни Симонова. И, пожалуй, самым печальным днем для этого человека был день в июле 1979 года, когда он почувствовал, что не может работать. И мужественно готовясь к концу, привел в идеальный порядок свой огромный архив…

  Умер Константин Михайлович в Москве 28 августа 1979 года.

 По завещанию писателя прах его развеян на Буйническом поле под Могилевом, откуда он чудом выбрался живым, тогда, в июле сорок первого.

  Сейчас там, на поле боя, стоит валун, на котором высечено «Константин Симонов», а в каких-нибудь ста метрах – обелиск воинам 388-го полка, почти целиком полегшего под Могилевом.

 Прах его смешался с прахом погибших в сорок первом. Он вернулся к ним навсегда.