Сценарий литературно-музыкальной композиции «Дорогой изгнания и славы»
методическая разработка по литературе (8 класс) по теме

Сценарий литературно-музыкальной композиции

«Дорогой изгнания и славы»

На сцене ведущие.

1-й: Есть в русской истории страницы, над которыми время не властно. В благодарной памяти потомков события без малого двухсотлетней давности свежи так, будто были вчера.

2-й: Их было совсем не много. Твёрдой поступью вышли они на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года.

3-й:  Нева подо льдом и под снегом,

         Но жарок огонь эполет.

         Над злым девятнадцатым веком

         Вскипает декабрьский рассвет.

         Россия, раскроешь ли вежды?

         Проснись, мы идём на царя!

         Друзья, да спасёт нас надежда,

         Что всё это было не зря!

4-й:  Именно надежда на счастливое будущее освобождённого русского народа давало им силы мужественно держаться на допросах, не склонять голову перед палачами в генеральских мундирах.

             В записи звучит вступление в «Эгмонту» Бетховена. Гаснет свет, и на экране высвечивается силуэт Петропавловской крепости. Ведущий говорит на фоне музыки.

5-й: Незыблемой громадой высится Петропавловка… Крошечные решётчатые окна   её обращены к Зимнему дворцу, и в них мерещатся Николаю Первому лица восставших, всё ещё звучат в ушах смелые ответы декабристов на допросах.

На экране  - портреты декабристов, параллельно луч света выхватывает лица говорящих.

6-й: Из протокола допроса Николая Бестужева:

      Царь: Вы знаете, что всё в моих руках. Я могу простить Вас и, если бы мог увериться в том, что впредь буду иметь в Вас верного слугу, то готов простить.

     Бестужев: Ваше Величество! В том и несчастье, что Вы всё можете сделать, что Вы выше закона. А я желаю, чтоб впредь жребий ваших подданных зависел от закона, а не от Вашей угодности, Ваших капризов или минутных настроений.

7-й: Из протокола допроса Ивана Якушкина:

     Левашов, член Следственного комитета по делу 14 декабря: Я даже расскажу подробности намереваемого Вами убийства: из числа бывших тогда на совещании Ваших товарищей на Вас пал жребий…

     Якушкин: Это не совсем так: я сам вызвался нанести удар императору и не хотел уступить этой чести никому из товарищей.

8-й: Из протокола допроса Николая Лорера:

     Левашов: У нас есть средства принудить вас говорить.

     Лорер: Вы, вероятно, генерал, хотите напомнить о пытке. Но я и все мои товарищи помним, что она не существует в образованных государствах. Не думаю, чтобы Николай I начал своё царствование тем, что отменили Елизавета и Екатерина.

Гаснет экран, загорается свет.

1-й: Эти воспоминания царь не мог изгнать, как бы ни хотел. Вот почему он торопится избавиться от декабристов.

2-й: Их было немного, и разные наказания нашёл для каждого жестокосердый монарх. Николай I обещал удивить Европу своим милосердием. Первый акт милости состоялся13 июля 1826 года на кронверке Петропавловской крепости. Среди пятерых руководителей восстания неугасимой звездой горит имя Сергея Ивановича Муравьёва-Апостола. (Высвечивается его портрет)

3-й: Дитя двенадцатого года:

        В шестнадцать лет – Бородино!

        Хмель заграничного похода,

        Освобождения вино.

        «За храбрость» - золотая шпага,

        Чин капитана, ордена.

        Была военная отвага

        С гражданской в нём обручена.

        С царями воевать непросто!

        (К тому же вряд ли будет толк…)

        Гвардеец Муравьёв-Апостол

        На плац мятежный вывел полк!

        «Не для того мы шли под ядра

        И кровь несла Березина,

        Чтоб рабства и холопства ядом

        Была охвачена страна!

        Зачем дошли мы до Парижа?

        Зачем разбили вражий стан?»

        Вновь победителем Вас вижу,

        Мой капитан, мой капитан!

        Гремит полков российских поступь,

        И впереди гвардейских рот

        Восходит Муравьёв-Апостол

        На эшафот!

4-й: Член Южного тайного общества Сергей Иванович Муравьёв-Апостол узнал о разгроме на Сенатской площади лишь в конце декабря 1825 года. Ни минуты не раздумывая, он возглавил восстание революционно настроенных солдат и офицеров Черниговского полка. Утром 30 декабря 1825 года черниговцы вступили в Васильков. Полк выстроен на главной площади. Священник Даниил Кейзер читает «Катехизис», составленный Муравьёвым-Апостолом. Вот отрывок из него:

Вопрос: Какое правление сходно с Законом Божиим?

Ответ: Такое, где нет царей.

Вопрос: Стало быть, Бог не любит царей?

Ответ: Нет, они прокляты от него, яко притеснители народа.

Вопрос: Отчего же упоминают в церквах о царях?

Ответ: От нечистивого приказания их, для обмана народа.

5-й: Черниговское восстание разгромлено уже 3 января 1826 года: под Белой Церковью их встретили пушечными ядрами. Сергей Иванович был ранен картечью в голову и арестован на поле боя.

6-й: Человек удивительного мужества, он поразил своих палачей стойкостью, выдержкой, хладнокровием, независимостью суждений – словом, тем, что зовётся презрением к смерти.          В поведении его товарищи черпали силу, он стал для них потрясающим примером, идеалом борца.

        12 июля 1826 года декабристы уже знали, на что обрекает их монаршья милость. Член Северного общества Андреев, сидевший в соседней камере, упадёт духом, будет просить Муравьёва-Апостола спеть что-нибудь. А после исполнения просьбы спросит об участи соседа и услышит хладнокровный ответ: «Меня повесят»

7-й: Михаил Лунин будет позднее вспоминать, что и его охватило в ту ночь отчаяние при мысли о долгих, мучительных, бездеятельных днях предстоящей каторги. Стоны и слёзы раздавались во многих камерах. И вдруг, перекрывая их, зазвучал под низкими сводами Петропавловки голос:

                Задумчив, одинокий,

           Я по земле пройду, не знаемый никем.

                Лишь пред концом моим,

                Внезапно озарённый,

                Узнает мир, кого лишился он…

Это был голос Муравьёва–Апостола.

8-й: 13 июля 1826 года приговор приведён в исполнение.

              Им, тем, пятерым, нет пощады,

                На фоне зари – эшафот…

                «Ну, что же, жалеть нас не надо,

                Знал каждый, на что он идёт».

                Палач проверяет петли.

                Стучит барабан, и вот

                Уходит в бессмертие Пестель,

                Каховского час настаёт…

                И даже воинственный пристав

                Отводит от виселиц взгляд.

Все:       В России казнят декабристов,

                Свободу и совесть казнят!

Раздаётся долгая барабанная дробь, гаснет свет, на экране слайд-шоу из портретов декабристов,  звучит «Реквием» Моцарта. Ведущие склоняют головы. В музыку вплетается, постепенно усиливаясь, звон колокольчика.

1-й: И вот уже в июле 1826 года к старинным Петровским воротам Петропавловской крепости начали подкатывать фельдъегерские тройки. Партиями по 4 человека в каждой в сопровождении жандармов покидали Петербург «лучшие люди из дворян». Впереди лежал путь в Нерчинские рудники, Читинский острог, тюрьмы Петровского завода.

2-й: Дорога скорби, земных утрат –

        Уралом горбясь,  Сибирский тракт.

              И в снег, и в слякоть,

        И в зной, и в дождь,

        С кем хочешь сладить?

        Куда ведёшь?

3-й: Весь 1825 год под усиленным конвоем по Сибирскому тракту везли декабристов.

        Утомительно звенят колокольцы. С их чистым звуком сливается тупое бряцанье кандалов: мятежников везут в оковах.

             И уже вскоре полетели по российским дорогам небывалые в наших местах кибитки с опущенными кожаными и холщовыми пологами. Большие станции кибитки эти проскакивали без остановок. Ямщики торопливо меняли у застав лошадей, и возки мчались дальше, пряча в клубах пыли своих таинственных седоков.

4-й: Как арестанты, в полосках вёрсты,

        А ноги стянуты, цепями стёрты…

        Вместо блистательных мундиров на плечах – серые куртки солдатского сукна. Вместо шпор – ножные кандалы. Свист кнута, барабанный звон дождя – единственные звуки, будоражащие слух. Лишь редко-редко долетит песня каторжников, пешком добирающихся до Сибири:

                                Динь-дон, динь-дон,

                                Слышен звон кандальный.

                                Динь-дон, динь-дон,

                                Путь сибирский дальний…

5-й: А в ушах – совсем другая музыка… Кажется, так недавно гремели хоры загородного имения графини Браницкой,  вдохновенно спорили мужчины, оживлённо шушукались дамы, кружились в вальсе пары…

Гаснет свет, в луче кружится в вальсе пара под романс Г.Свиридова к «Метели».

6-й: Такие воспоминания размягчают душу. Но в сердцах узников нет раскаяния:

                Мы добудем свободу!

                Есть же горю предел!

                Ведь недаром народу

                Радищев радел!

                Против силищи царской

                Шли мы всё же не зря.

                В красный цвет, по-бунтарски,

                Полыхает заря.

7-й: Они шли, расплачиваясь за «душ высокое стремленье», за желание увидеть в России «обломки самовластья», зажечь зарю свободы для своего обездоленного народа. А за ними по Сибирскому тракту отправятся те, чей поступок потомки назовут «подвигом любви бескорыстной».

8-й: Ещё с осени 1826 года тоже сломя голову понеслись уже не казённые возки, а собственные экипажи, в которых сидели молодые грустные женщины, хрупкие и изнеженные, но, к удивлению видавших виды сибирских ямщиков. Не желавшие передохнуть лишнего часа под кровлей почтовой станции даже во время непогоды.

1-й: Снег предутренний, чистый

        Нынче выпал чуть свет…

              А на нём декабристы

        Оставили след.

        Где рябиновы гроздья

        За чертой городской –

        Полоса от полозьев

        Возка Трубецкой!

2-й: Екатерина Ивановна Трубецкая горячо любила своего мужа. Без него она просто не представляла себе жизни. Именно Каташа, как ласково называли её в семье, первая начала хлопотать о разрешении следовать за мужем, первая добралась до Иркутска.

Инсценировка отрывка из поэмы Н.А.Некрасова «Русские женщины»: первое объяснение Трубецкой с Цейдлером.

3-й: Выполняя наказ Николая Первого, губернатор Цейдлер пять месяцев тиранил Екатерину Ивановну, не выпуская её из Иркутска.  Уже не зная, чем сломить её мужество, он заявил, что последовать за супругом она сможет только в кандалах, среди каторжников. Но даже это не остановило Трубецкую. Потрясённый её стойкостью, старый служака открыл ей дорогу «к земле обетованной». Другим будет уже легче.

Гаснет свет, сцена освещается лишь свечами, негромко звучит «Ноктюрн» Шопена. У стола кутается в шаль женщина в длинном платье.

4-й: Представьте себе, что идёт самое начало 1827 года. Прямо на Сибирском тракте (ныне улица Сибирская) у самой Пермской заставы, т.е. чуть выше того места, где сейчас расположен Пермский государственный педагогический университет, стоит крохотный домик. Именно в нём сидит над неоконченным письмом подруге Мария Николаевна Волконская – одна из одиннадцати женщин, разделивших горькую, но высокую участь декабристов.

Волконская: (перечитывает написанное) Дорогая княгиня, друг мой Вера Фёдоровна!

        Вот я и в Перми без приключений, послезавтра в Екатеринбурге, а потом и в дорогой Сибири.

Я не очень страдаю от холода, а что до буранов, то я видела только один. Это было чудной лунной ночью; я была очень рада видеть метель; это великолепное зрелище – подымающиеся ввысь огромные горы снега; я не боялась, что меня занесёт, потому что уже виднелась почтовая станция. (Берёт перо, дописывает). Простите бессвязность моей записки. Я разбита от усталости. Я не чувствую этого совершенно, пока приближаюсь к цели, но на стоянках я в полном изнеможении, и хочется поскорее вернуться в свою кибитку… (склоняется на руки, на экран высвечивается портрет Волконской с сыном).

5-й: Мария Волконская… Юная дочь знаменитого героя войны 1812 года генерала Н.Н.Раевского стала женой князя Волконского совсем незадолго до восстания на Сенатской площади. Отправляясь в Нерчинск, она оставляла богатое поместье, многочисленных слуг, обожаемых родных и Николеньку – своего годовалого сына. Это был самый страшный удар: Николай I не позволил жёнам декабристов взять с собой детей.

6-й: Видя в муже героя, борца, Мария Николаевна разделила с ним его идеалы и горькую участь изгнанников. Он помнился ей в блеске эполетов и орденов. В Сибири украшением бывшего генерала стали кандалы. Вид их потряс молодую женщину.

Волконская (встаёт и делает шаг вперёд): И душу мою

                        Наполнило чувство святое.

                         Я только теперь, в руднике роковом,

                        Услышав ужасные звуки,

                        Увидев оковы на муже моём,

                        Вполне поняла его муки.

                        Он много страдал, и умел он страдать.

                        Невольно пред ним я колени склонила -

                        И, прежде, чем мужа обнять,

                        Оковы к губам приложила.

7-й: «Vivos voko!» - «Живых призываю!» - этими двумя латинскими словами из «Песни о колоколе» Ф.Шиллера, призывавшими к свободе, равенству, миру, декабристы называли свои кандалы. Их звон разбудил целое поколение.

Все участники поднимаются на сцену. В центре под свиридовский романс вновь кружится пара. Справа в форме каре выстраиваются мальчики, на которых символические эполеты и кивера. Слева в кучку сбиваются  девочки в длинных платьях. Пара размыкает руки, расходится, и сразу музыка обрывается барабанной дробью, гаснет свет, высвечивается картина «На Сенатской площади».

8-й: Так склоним же молча головы перед мужеством тех, кто отказался от лёгкой и праздной жизни и вышел на Сенатскую площадь.

1-й: По достоинству оценим верность идеалам юности тех, кого не сломили Сибирский тракт и Читинский острог.

2-й: Скажем слово благодарности тем, кто возжёг для потомков костёр борьбы за свободу.

3-й: Какая бы даль ни укрыла,

        Какие бы годы с того декабря не прошли,

        Вы помните, братья, для Родины милой

        Мы отдали всё, что могли.

4-й: Сибирские стылые дали,

        Окраины горькой земли, -

        Чем далее нас засылали,

        Тем дальше мы были видны.

5-й: Изорвана наша одежда,

        В остроге звенят кандалы…

        Друзья! Да спасёт нас надежда

        Что выйдет Россия из мглы!

6-й: Россия, ты сумрак осилишь,

        Пробудится спящий народ.

7-й: Как хочется верить, Россия,

        Что солнце свободы взойдёт!

8-й: И ад разомкнётся кромешный,

        И вечность поглотит царя…

Все: Друзья! Да спасёт нас надежда,

        Что всё это было не зря!