НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ ПИРОГОВ
проект по истории (9 класс) на тему

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ

«АКАДЕМИЯ СОЦИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ»

КАФЕДРА ПЕДАГОГИКИ

                РЕФЕРАТ НА ТЕМУ:  «НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ ПИРОГОВ»

Специальность: 13.00.01 – общая педагогика, история педагогики и образования

                                                                        Проверил: профессор  Беляев В.И.,

        доктор   педагогических наук, профессор.

                                                                 Выполнил:  аспирант Федоров В. В.              

                                                                 учитель истории и обществознания
                                                                Лицей № 1575

.  

                               МОСКВА 2013

СОДЕРЖАНИЕ

Введение……………………………………………………………………………………………………3

1.Жизненный путь Николая Ивановича Пирогова…………………………………..5

1.1.Биография Николая Ивановича Пирогова………………………………………….5

1.2 Николай Иванович Пирогов и Демидовские премии………………………..12

1.3 Трудный путь к вере……………………………………………………………………………..15

2.Педагогическая деятельность Николая Ивановича Пирогова………………19

2.1.Критика сословно-профессионального образования и идея общечеловеческого воспитания..………………………………………………………………………………………………...19

2.2.Система народного образования и проблемы дидактики. ………………………………………………………………………………………………………………………24

2.3.Значение педагогического наследия Н.И.Пирогова…………………………..26

Заключение………………………………………………………………………………………………..27

Список литературы…………………………………………………………………………………….28

Введение

13 ноября 1810 года в доме  казначея московского провиантского депо Ивана Ивановича Пирогова произошло знаменательное, но обыденное для его семейной жизни событие: у него родился 13 ребенок, назвали его Николай.

Николай Иванович Пирогов, уникальное явление в российской науке, являясь медиком по образованию, он сделал такой вклад в развитие российской медицины, который в полной мере характеризуют слова отечественного хирурга В. А. Оппеля: «Школа Н. И. Пирогова — вся русская хирургия»^[1], даже этого хватило, чтобы обессмертить его имя, но Пирогов был еще и великим педагогом: его статьи и деятельность на посту попечителя Одесского учебного округа в 1856-1858 гг. и попечителя Киевского учебного округа 1858-1861 гг. являет собой пример образцового администратора и руководителя как одного, так и сети учебных заведений, который является не только слепым исполнителем чужой воли, но и сам ведет научную работу, впоследствии внедряя ее на практике. «Понятным поэтому становится чествование Пирогова как педагога-гуманиста педагогической общественностью Киевского учебного округа, когда Пирогов был отставлен царским правительством»^[2]. Стоит отметить и тот факт, что «Пирогов не считал себя философом и не претендовал быть им, хотя и создал цельное философское миропонимание о мире и месте человека в нем»^[3]. Стоит отметить, что, к сожалению, признание вклада Николая Ивановича в медицину за рубежом является далеко не полным. В англоязычной литературе имя Н.И. Пирогова связано только с его  классическим  трудом "Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций" и в то же самое время "забыто" о многих изобретениях, нововведениях, предложениях ученого. Так во всемирно известной энциклопедии "Британника", которая претендует на звание самой подробной энциклопедии, нет статьи, посвященной Н.И. Пирогову.  В то же самое время до сих пор (!) в Соединенных Штатах Америки и Англии основным способом изучения топографической анатомии  является метод замораживания и распилов. Несмотря на широкое внедрение компьютерной томографии и ядерно-магнитного резонанса, которые позволяют сделать  любые снимки в любой  плоскости, способ замораживания и распилов не был забыт. В настоящее время в глобальной компьютерной сети "Интернет" вы можете найти множество ресурсов, посвященных топографической анатомии с иллюстрациями и фотографиями распилов замороженных трупов. И в то же самое время нигде не указано, что впервые предложил этот способ изучения анатомии именно Н.И. Пирогов. Это всего лишь единственный аспект, однако Н.И. Пирогову принадлежит приоритет в создании некоторых видов ампутации нижних конечностей (костно-пластическая ампутация), гипсовая повязка, привлечение женского труда в медицину и многое другое. В этой связи стоит заметить, что подобная ситуация возможна только с нашего попустительства, когда мы позволяем незаслуженно забывать людей внесших не только вклад в российскую, но и в мировую культуру. В рамках своей работы я постараюсь осветить жизнь и деятельность Николая Ивановича Пирогова, насколько позволяет объем работы.

«Народ, имевший своего Пирогова, - говорил Н.В.Склифосовский , - имеет право гордиться, так как с этим именем связан целый период развития врачебноведения. Начала, внесённые в науку анатомию хирургии Николаем Ивановичем Пироговым, останутся вечным вкладом и не могут быть стёрты со скрижалей её, пока будет существовать европейская наука, пока не замрёт на этом месте последний звук богатой русской речи»^[4].

Имя Николая Ивановича Пирогова составляет гордость и славу Отечественной педагогической науки, народного образования. Своей выдающейся деятельностью как в области медицины, так и народного образования Н. И. Пирогов заслужил признательность широких масс и педагогической общественности. Его педагогические идеи являются источником научного творчества и практической деятельности. Они близки нам и сегодня актуальностью поставленных проблем, таких, как единство школы и жизни, педагогической науки и практики; воспитывающее обучение, “гармоническое развитие всех врожденных сил народа ”, воспитание человека - гражданина, полезного своей стране.

Жизненный путь Николая Ивановича Пирогова

«Учиться и жить есть одно и то же».

Пирогов Николай Иванович

Биография.

Николай Иванович Пирогов родился 13 ноября 1810 года в семье казначея провиантского депо в Москве. Жил Николай Иванович в Москве в большом доме по Кривоярославскому переулку, во втором участке Басманной части, в Приходе «святой троицы в Сыромятниках». Отец его построил это дом сам и отличался хозяйственной сметкой и хваткой. Николай был тринадцатым ребёнком.  Семья Пироговых в общем не бедствовала, пока не произошел очень неприятный эпизод со старшим братом Николая Ивановича, Петром, которого обвинили в растрате казенных денег на довольно крупную по тем временам сумму 30 тыс. рублей.

«Весь строй семейной живши Пироговых был патриархальный, вся обстановка была консервативная. Детям прививалась религиозность в духе церковного благочестия. В положенные дни их водили в церковь, отец и мать подолгу читали молитвы, не пропускали заутрень, всенощных и обеден в праздничные дни. В особо торжественных случаях устраивались паломничества к Троице-Сергию. Посты соблюдались ревностно, а мяса в великий пост не получала даже кошка – любимица детей».^[5] 

«Обстaновкa, в которой протекaло детство Пироговa, былa чрезвычaйно блaгоприятнa. Отец его был отличный семьянин; он, кaк и мaть, горячо любил детей. Средствa к жизни были более чем достaточны - отец сверх порядочного по тому времени жaловaнья зaнимaлся еще и ведением чaстных дел. Вновь отстроенный дом был просторный и веселый, с небольшим, но хорошим сaдом, цветникaми, дорожкaми. Отец, любитель живописи и сaдa, рaзукрaсил стены комнaт и дaже печки фрескaми кaкого-то доморощенного живописцa, a сaд - беседочкaми и рaзными сaдовыми игрaми. В сaду были кегли, игры в крючки и кольцa. Нет ничего удивительного, что Пирогов с живостью и удовольствием вспоминaет о своем детстве и говорит, что жизнь его ребенком до 13 лет былa веселa и привольнa, a потому не моглa не остaвить одни приятные воспоминaния»^[6]. По воспоминаниям Пирогова, он сам выучился читать по карикатурам на французов изданным в виде азбуки. Пирогов отмечает, что «ученье и школа до этого возраста также не была мне в тягость»^[7], Иван Иванович заботился об образовании мальчиков и в доме были все популярные на тот момент детские книги, стоит отметить, что их было не так много и в основном зарубежных авторов, в частности: ««Зрелище вселенной», «Золотое зеркало для детей», «Детский вертоград», «Детский магнит», «Пильпаевы и Эзоповы басни», и все с картинками, читались и прочитывались по несколько раз, и все с аппетитом, как лакомства. Но всего более занимало меня «Детское чтение» Карамзина в 10 или 12 частях; славная книга – чего в ней не было! и диалоги, и драмы, сказки – прелесть»^[8]. Семейные чтения были традицией. Сначала Николаю читал книги отец, затем он и сам одолевал все, до чего мог добраться.

До 9(С.Я. Штрайх пишет с 8, а Ю.Г. Малис с 9) лет с мальчиком занимались мать и сестры, после мальчик стал заниматься с учителями. Сам Любимыми детскими играми Пирогова в этот момент были игра в «войну» и «называлась домашними игрою в лекаря»^[9].

5 февраля Николай Иванович 11 лет от роду поступил в  частный пансион Кряжева.   «В 1811 году он открыл в Москве чaстный пaнсион "Своекоштное отечественное училище для детей блaгородного звaния". Прогрaммa пaнсионa былa довольно широкaя, потому что целью его учреждения было "достaвить родителям средствa воспитaть детей их тaк, чтобы они могли быть способными для госудaрственной службы чиновникaми". Курс был шестилетний, рaспaдaвшийся нa три рaзрядa или клaссa, по двa годa в кaждом. Пaнсион Кряжевa пользовaлся очень хорошей репутaцией и считaлся одним из лучших чaстных пaнсионов»^[10]. Мальчик увлекался русской словестностью, читал оды Державина, басни Крылова, баллады Жуковского. Алгебру Пирогов не любил, зато обожал геометрию – науку наглядную, зримую.

 Память о данном пансионе осталась хорошею на всю жизнь. Пирогов с теплотой вспоминал многих своих преподавателей в частности самого Кряжева, Войцеховича и др.

По достижении 14 лет семью Пироговых постигло большое несчастье, старший из сыновей Петр обвинен был в растрате казны и обязан был возместить весь долг, а потом и вынужденная отставка самого И.И. Пирогова и необходимость возместить 30 тыс. рублей. Это очень здорово пошатнуло финансовое положение семьи, а самого Николая Ивановича вынуждены были забрать из пансиона, но отец, желая дать ему достойное образование и не ломать карьеру мальчику, пытался пристроить его. Помог Е.О. Мухин, он стал кумиром Николая после того, как тот вылечил его брата и он же посоветовав устроить мальчика на медицинский университет Московского Университета, проблема состояла в том, что Николаю было всего 14(!) лет на тот момент. Он же «помог устранить главное препятствие в этом деле, зависевшее от возраста мальчика; в ноябре 1824 года Пирогову должно было исполниться 14 лет, а, по тогдашнему университетскому уставу в студенты принимали молодых людей не моложе 16 лет»^[11]. Для приготовления его к экзaмену приглaсили студентa, Феоктистовa, оканчивающего курс и учащегося на медицинском факультете.

11 сентября 1824 года в Московский университет поступило прошение от Пирогова Николая Ивановича «приложенное вместо метрики свидетельство, выдaнное 4 сентября 1824 годa из комиссии Московского комиссaриaтского депо, удостоверяло, что Николaй Пирогов имеет ныне от роду "шестнaдцaть лет". Ему не было еще полных 14, и летa его были покaзaны неверно, чтобы открыть доступ в университет: в то время никто не мог вступить в студенты, не имея 16 лет от роду. В числе предстaвленных документов нaходилось и свидетельство из пaнсионa Кряжевa о двухгодичном пребывaнии тaм Пироговa»^[12]. После экзамена, который он успешно выдержал, Пирогов был зачислен в студенты и профессора Мерзляков, Чумаков и Котельницкий донесли управлению университета: «испытав Николая Пирогова в языках и науках, требуемых от вступающих в университет в звании студента, нашли его способным к слушанию профессорских лекций в сем звании»^[13].

Началась новая пора в жизни Николая Ивановича, большое впечатление на него производила вся студенческая жизнь, но особо он отмечал впечатления о 10-м «нумере корпуса квартир для казеннокоштных»^[14] «Чего я не насмотрелся и не наслышался в 10-м нумере! Представляю себе теперь, как все это виденное и слышанное там действовало на мой 14–15 летний ум!»^[15].

 В целом , Московский университет двaдцaтых годов предстaвлял собою по состaву профессоров довольно безотрaдное зрелище. Зa весьмa немногими исключениями большинство профессоров отличaлось своею бездaрностью, отсутствием знaний и совершенно чиновничьим отношением к делу преподaвaния. Внешние отношения профессоров со студентaми нa лекциях носили нa себе хaрaктер кaкой-то пaтриaрхaльной хaлaтности. Профессорa говорили слушaтелям "ты", острили нaд ними. Тaк, Мудров, один из выдaющихся тогдaшних профессоров медицинского фaкультетa, однaжды нa лекции о нервной психической болезни учителей и профессоров, обнaруживaющейся кaкою-то непреодолимою боязнью уже при входе в aудиторию, скaзaл своим слушaтелям: "А чего бы вaс-то бояться, ведь вы - бaрaны", a aудитория нaгрaдилa его зa эту остроту общим веселым смехом.

Нечего и говорить, что преподaвaние естественных и медицинских нaук было совершенно лишено демонстрaционного хaрaктерa. Лекции читaлись по руководствaм 1750-х годов, когдa дaже в рукaх у студентов были более новые учебники текущего столетия. Единственное почти исключение состaвляло преподaвaние aнaтомии. Профессором aнaтомии был тогдa в Московском университете Юст Христиaн Лодер, личность оригинaльнaя, выдaющaяся и европейскaя знaменитость. Его нaглядное и демонстрaционное преподaвaние зaинтересовaло Пироговa, и последний с увлечением зaнимaлся aнaтомией, но только теоретически, потому что прaктических зaнятий нa трупaх (препaрировaние) в то время не существовaло^[16].  За четыре года обучения он не сделал ни одной операции: «Вся моя медицинская практика в клинике ограничивалась тем, что я написал одну историю болезни, видев только однажды моего больного в клинике и для ясности прибавив в эту историю такую массу вычитанных из книг припадков, что она поневоле из истории превратилась в сказку…»; «Хорош бы я был лекарь с моим дипломом, дававшим мне право на жизнь и на смерть…»^[17].

В конце 1822 годa последовaло Высочaйшее повеление об учреждении при Дерптском университете институтa "из двaдцaти природных россиян", преднaзнaченных для зaмещения со временем профессорских кaфедр в четырех русских университетaх. Кaк только Московский университет получил предписaние министрa о выборе кaндидaтов в профессорский институт, Е. О. Мухин вспомнил о своем protege и предложил ему ехaть в Дерпт. На другой день профессор Мухин, встретив Пирогова в коридоре, останавливает его: «Вот поехал бы. Приглашаются только одни русские. Надо пользоваться случаем». Пирогов, по его словам, «бухнул, нисколько не думая и не размышляя», что он согласен. Главной причиной такого его решения было семейное положение, т. е. материальная обеспеченность: «Как ни был я тогда молод, но помню, что она нередко меня тяготила. Мне уже 16 лет, скоро будет и 17, а я все на руках бедной матери и бедных сестер. Положим, получу и степень лекаря, а потом что? Нет ни средств., ни связей, не найдешь себе и места. В то же время было и неотступное желание учиться и учиться»^[18].

Университет в Дерпте был основан в 1632 году шведским королем Густавом-Адольфом вскоре после завоевания им этого города у поляков. По декрету Густава-Адольфа университет учрежден был для «обеспечения всестороннего благосостояния завоеванных провинций» в составе четырех факультетов, в там числе медицинского, со всеми правами и привилегиями шведского университета (в Уисале). В виду «недостатка ученых сил в самой Швеции пришлось заместить многие кафедры вновь открытого университета немецкими профессорами, которыми дерптская университетская коллегия преимущественно пополнялась и в дальнейшее время.

Большое значение в жизни Пирогова сыграл Иогaнн Христиaн Мойер. Ко времени прибытия в Дерпт Пироговa Мойер знaчительно уже поохлaдел к нaуке и более интересовaлся орловским имением своей покойной жены, нежели хирургией. Появление студентов профессорского институтa, посвятивших себя изучению хирургии, в особенности пылкое отношение к зaнятиям со стороны Пироговa, оживило Мойерa. Лекции Мойерa отличaлись простотой, ясностью и плaстичной нaглядностью изложения. Кaк оперaтор он влaдел истинно хирургической ловкостью, не суетливою, не смешною и не грубою. Ко времени прибытия в Дерпт Пироговa Мойер знaчительно уже поохлaдел к нaуке и более интересовaлся орловским имением своей покойной жены, нежели хирургией. Появление студентов профессорского институтa, посвятивших себя изучению хирургии, в особенности пылкое отношение к зaнятиям со стороны Пироговa, оживило Мойерa. Дерптскaя жизнь Пироговa сложилaсь очень скромно. Весь погрузившись в зaнятия aнaтомией и хирургией, молодой ученый немногие свободные чaсы проводил преимущественно у Мойеров.  Результaты, не зaстaвили себя долго ждaть. Медицинский фaкультет предложил нa медaль хирургическую тему о перевязке aртерий. Пирогов решил писaть нa эту тему; препaрировaл, перевязывaл aртерии у собaк и телят, зaнимaлся целыми днями. Предстaвленнaя им нa лaтинском языке рaботa в 50 писчих листов с рисункaми с нaтуры, с собственных его препaрaтов, вышлa очень солидною и былa удостоенa фaкультетом золотой медaли. О рaботе этой зaговорили и студенты, и профессорa^[19].

Приближалось окончание курса, и Пиропов, по совету Мойера, решил держать экзамен на степень доктора медицины, сам он считал, что почти не знает предмета.  Желая, как он рассказывает, показать факультету, что идет на экзамен не сам, а по принуждению, он «откинул весьма неприличную штуку». В Дерпте экзамены на степень происходили тогда на дому у декана. Докторант присылал к нему чаю, сахару, вина и другое угощение для экзаменаторов. Пирогов ничего этого не сделал, и декану пришлось подать собравшимся свое угощение. И хотя жена профессора Ратке сильно бранила за это Николая Ивановича, но экзамен сошел благополучно^[20].

В мaе 1833 годa последовaло решение министерствa об отпрaвке будущих профессоров зa грaницу: медиков, юристов, филологов и историков - в Берлин, естественников - в Вену. Студенты профессорского институтa пробыли в Дерпте, тaким обрaзом, вместо двух лет - пять, ввиду революционных движений в Европе. Нaсколько при отпрaвлении в Дерпт в профессорский институт Пирогов по своим познaниям в избрaнной им специaльности предстaвлял собою почти tabula rasa, нaстолько, отпрaвляясь теперь в зaгрaничную нaучную поездку, он был вполне подготовлен к дaльнейшему сaмостоятельному нaучному труду. Серьезные зaнятия в течение пятилетнего пребывaния в Дерпте aнaтомией и хирургией сделaли из Пироговa основaтельно знaющего свой предмет специaлистa. За два года работы Пирогова в клиниках и лабораториях Берлина и Геттингена он, углубил свои знания в анатомии, усовершенствовал свою хирургическую технику и расширил объем своих научных исследований в области применения анатомии к хирургии. По возвращении Пирогову было предложено место в Москве, но вследствие болезни и задержки в Риге, а также ходатайству графа С.Г. Строганова, место было отдано Иноземцеву.  После ряда успешных операций в Риге и Дерпте, «Мойер приглaсил к себе Пироговa и, кaк некогдa Мухин удивил его предложением ехaть в Дерпт, тaк и Мойер еще больше порaзил его, предложив ему ни более ни менее, кaк зaнять кaфедру хирургии в Дерптском университете»^[21].

К профессорской деятельности Николай Иванович Пирогов готовился в университете города Дерпта (Тарту). В то время этот университет считался лучшим в России. Здесь, в хирургической клинике, Николай Иванович Пирогов проработал пять лет.  Для докторской диссертации Пирогов выбрал редкую тогда в хирургическом и физиологическом отношении перевязку брюшной аорты при паховых аневризмах, сделанную только однажды на живом человеке «знаменитым английским анатомо-хирургом Эстли Пастоном Купером. Он блестяще защитил докторскую диссертацию, по заявлению профессора хирургии Л. Л. Левшина (в 1897 году), докторская диссертация Пирогова  может «служить прекрасным примером того, как следует приступать к решению вопросов практической медицины»^[22] и в возрасте всего лишь двадцати шести лет был избран профессором Дерптского университета (ныне Тартуский университет). Через несколько лет Николай Иванович Пирогов был приглашён в Петербург, где возглавил кафедру хирургии в Медико-хирургической Академии. Одновременно Николай Иванович Пирогов руководил организованной им клиникой госпитальной хирургии. Изучением действия эфира как анестезирующего средства Николай Иванович занялся в клинике немедленно по возвращении из-за границы, где этот способ впервые применен в 1846 году. Занявшись исследованием действия эфира при операциях, Пирогов стал изучать влияние его на животный организм и произвел ряд весьма тщательных опытов над животными, главным образом собаками.  Поскольку в обязанности Николая Ивановича Пирогова входило обучение военных хирургов, он занялся изучением распространённых в те времена хирургических методов. Многие из них были им в корне переработаны; кроме того, Николай Иванович Пирогов разработал ряд совершенно новых приёмов, благодаря чему ему удавалось чаще, чем другим хирургам, избегать ампутации конечностей. Один из таких приёмов до настоящего времени называется «операцией Пирогова».

В 1847 году Николай Иванович Пирогов уехал на Кавказ в действующую армию, так как хотел проверить в полевых условиях разработанные им операционные методы. На Кавказе он впервые применил перевязку бинтами, пропитанными крахмалом. Крахмальная перевязка оказалась удобнее и прочнее, чем применявшиеся раньше лубки. Здесь же, в ауле Салты, Пирогов впервые в истории медицины начал оперировать раненых с эфирным обезболиванием в полевых условиях. Всего великий хирург провёл около 10 тыс. операций под эфирным наркозом.

Когда в Петербурге свирепствовала в 1848 году холера, Пирогов образовал в своей клинике особое отделение для холерных больных; в течение 6 недель он сделал около 800 вскрытий и результаты своих наблюдений изложил по-русски и по-французски в нескольких работах о патологической анатомии азиатской холеры. Этот труд Удостоен Академией наук большой Демидовской премии.

Среди многих ученых трудов Пирогова в петербургский период его Деятельности особо выделяются; «Полный курс прикладной анатомии человеческого тела» (1843–1845); «Анатомические изображения наружного вида и положения органов, заключающихся в трех главных полостях человеческого тела» (1850); «Топографическая анатомия распилов через замороженные трупы» (1851–1854); «Операция вылущения стопы», т. н. остеопластическая операция Пирогова (1854); «Клиническая хирургия» (1854). Работы Пирогова печатались по-русски, по-французски, по-немецки и по латыни, переиздавались по нескольку раз и долгое время служили учебными руководствами не только в России, но и за границей^[23].

В 1855 году, во время Крымской войны, Николай Иванович Пирогов был главным хирургом осаждённого англо-французскими войсками Севастополя. Оперируя раненых, Николай Иванович Пирогов впервые в истории мировой медицины применил гипсовую повязку, дав начало сберегательной тактике лечения ранений конечностей и избавив многих солдат и офицеров от ампутации. Во время осады Севастополя, для ухода за ранеными, Пирогов руководил обучением и работой сестёр Крестовоздвиженской общины сестёр милосердия. Это тоже было нововведение по тем временам.

Несмотря на героическую оборону, Севастополь был взят осаждающими, и Крымская война была проиграна Россией. Вернувшись в Петербург, Николай Иванович Пирогов на приёме у Александра II рассказал императору о проблемах в войсках, а также об общей отсталости русской армии и её вооружения. Царь не захотел прислушаться к Пирогову. С этого момента Николай Иванович впал в немилость и был «сослан» в Одессу на должность попечителя Одесского и Киевского учебных округов. Николай Иванович Пирогов попытался реформировать сложившуюся систему школьного образования, его действия привели к конфликту с властями, и учёному пришлось оставить свой пост. Десять лет спустя, когда после покушения на Александра II в России усилилась реакция, Николай Иванович Пирогов был вообще уволен с государственной службы даже без права на пенсию.

В расцвете творческих сил Николай Иванович Пирогов уединился в своём небольшом имении «Вишня» неподалёку от Винницы, где организовал бесплатную больницу. Он ненадолго выезжал оттуда только за границу, а также по приглашению Петербургского университета для чтения лекций. К этому времени Николай Иванович Пирогов уже был членом нескольких иностранных академий. Относительно надолго Николай Иванович Пирогов лишь дважды покидал имение: первый раз в 1870 году во время франко-прусской войны, будучи приглашён на фронт от имени Международного Красного Креста, и второй раз, в 1877—1878 годах — уже в очень пожилом возрасте — несколько месяцев работал на фронте во время русско-турецкой войны.

Когда император Александр II посетил Болгарию в августе 1877 года, во время русско-турецкой войны, он вспомнил о Николае Ивановиче Пирогове как о несравненном хирурге и лучшем организаторе медицинской службы на фронте. Несмотря на свой пожилой возраст (тогда Пирогову исполнились уже 67 лет), Николай Иванович согласился отправиться в Болгарию при условии, что ему будет предоставлена полная свобода действий. Его желание было удовлетворено, и 10 октября 1877 года Николай Иванович Пирогов прибыл в Болгарию, в деревню Горна-Студена, недалеко от Плевна, где располагалась главная квартира русского командования.

Николай Иванович Пирогов организовал лечение солдат, уход за ранеными и больными в военных больницах в Свиштове, Згалеве, Болгарене, Горна-Студена, Велико-Тырново, Бохот, Бяла, Плевне. С 10 октября по 17 декабря 1877 года Пирогов проехал свыше 700 км на бричке и санях, по территории в 12 000 кв. км., занятой русскими между реками Вит и Янтра. Николай Иванович посетил 11 русских военно-временных больниц, 10 дивизионных лазаретов и 3 аптечных склада, дислоцированных в 22 разных населённых пунктах. За это время он занимался лечением и оперировал как русских солдат, так и многих болгар.

В 1881 году Николай Иванович Пирогов стал пятым почетным гражданином Москвы «в связи с пятидесятилетней трудовой деятельностью на поприще просвещения, науки и гражданственности».

В начале 1881 года Николай Иванович Пирогов обратил внимание на боль и раздражение на слизистой твердого неба, 24 мая 1881 года Н. В. Склифосовский установил наличие рака верхней челюсти. Умер Н. И. Пирогов в 20 ч 25 мин 23 ноября 1881 года в с. Вишня, ныне часть Винницы. Тело Пирогова было забальзамировано его лечащим врачом Д. И. Выводцевым с использованием новоразработанного им метода, и погребено в мавзолее в деревне Вишня под Винницей. Во время Второй мировой войны, при отступлении советских войск, саркофаг с телом Пирогова был скрыт в земле, при этом поврежден, что привело к порче тела, впоследствии подвергнутого реставрации и повторному бальзамированию. Официально гробница Николая Ивановича Пирогова именуется «церковь-некрополь», тело находится ниже уровня земли в траурном зале — цокольном этаже православного храма, в застекленном саркофаге, к которому возможен доступ желающих отдать дань уважения памяти великого ученого.

Николай Иванович Пирогов и Демидовские премии.

В 1840 году Николай Иванович Пирогов представил в Академию наук на соискание Демидовской премии свой труд "Хирургическая анатомия артериальных стволов и фиброзных фасций" (1837 г.), вышедший на латинском и немецком языках. Это замечательное по выполнению издание. Для изготовления рисунков был привлечен добросовестный и трудолюбивый художник Ф.Шлатер, который не только хорошо рисовал с натуры, но был знаком и с литографским делом. В 1838 году атлас печатается на французском языке. В 1840 году выходит в свет 2-е издание объяснительного текста. "Хирургическая анатомия..." была посвящена петербургским врачам - слушателям анатомико-хирургических лекций, прочитанных Николаем Ивановичем Пироговым в Обуховском госпитале, за дружественный прием, оказанный автору, и в знак внимания к тем из них, которые впервые в нашем отечестве выполнили перевязку крупных артериальных стволов.

В предисловии к изданию Николай Иванович Пирогов, говоря о содержании и назначений своего сочинения, подчеркнул то пренебрежение к анатомии, которое существовало в то время почти у всех хирургов, вплоть до самих знаменитых: "...в такой просвещенной стране, как Германия, можно встретить знаменитых профессоров, которые с кафедры говорят о бесполезности анатомических знаний хирурга. Кто мне поверти, что их способ отыскивания того или другого артериального ствола сводится исключительно на осязание: „надо ощупать биение артерии, перевязать все то, откуда течет кров” – вот их учение! Я сам был свидетелем того, как один из таких знаменитых хирургов утверждал, что здание анатомии не в состоянии облегчить отыскивание плечевой артерии, а другой, окруженный массою своих слушателей, насмехался над определением положения нижней надчревной артерии по отношению ее к грижам, называя это пустыми бреднями"...

"Хирургическая анатомия артериальных стволов и фиброзных фасций" принесла 26-летнему автору большую и заслуженную известность. Рецензенты академики П.А.Загорский, Ф.Ф.Брандт и К.М.Бар дали высокую оценку этой работе, поставив ее наряду с лучшими произведениями новейшей хирургической литературы. За этот труд Николай Иванович Пирогов награждается половинной Демидовской премией 1841 года. Вторая половина премии была присуждена А.М.Филомафитскому за его ценный труд "Физиология", который также получил высокую оценку современников.

В 1843 году Николай Иванович Пирогов начал издавать "Полный курс прикладной анатомии человеческого тела" с превосходным атласом, который представлял собой оригинальный труд, намного превышающий уровень современных ему анатомических атласов. Николай Иванович Пирогов определил метод послойного изучения тела человека, пользуясь которым, его последователями в дальнейшем, по мере развития практической хирургии, били изучены все области. К сожалению, этому произведению не суждено было увидеть свет в полном объеме, вследствие банкротства книгопродавца-издателя Ольхина.

В отзыве, данном академиком К.М.Бэром при представлений этого труда к Демидовской премии Академии наук, говорится, что атлас - "подвиг истинно труженической учености, потому что автор предположил себе заново переисследовать и в точности изложить весь состав так называемой описательной анатомии и "Полный курс прикладной анатомии человеческого именно в отношении к практической медицине". Бер подчеркивает далее, что «прикладная анатомия господина Пирогова есть важное по своему плану совершенно оригинальное и самостоятельное творение, что оно, отвергнув от себя ограниченную задачу: удовлетворять только отечественной потребности, выступает на всемирное поприще литературы в полном уверении стяжать себе и на нем самое почетное имя".

По словам известного отечественного хирурга и анатома В.Н. Шевкуненко "...атлас и посейчас не потерял своей свежести, не потерял своего научного и образовательного значенья. Если студент или врач, изучающий анатомию, захочет сравнить свой препарат с рисунком, в котором анатомическая "правильность" не нарушена из-за стремления художника (или автора) прикрасить рисунок или чрезмерно схематизировать его, то надо обратиться к мейеровским изображениям из прикладной анатомии Пирогова". За этот труд Николай Иванович Пирогов был удостоен полной Демидовской премии 1844 года.

В апреле 1850 г. Николай Иванович Пирогов обратился в комиссию по Демидовским премиям с просьбой исключить из конкурса ранее представленный им на соискание Демидовской премии труд "Медицинский отчет о путешествии на Кавказ". Вместо этого он предлагает на рассмотрение комиссии свою новую работу, явившуюся результатом наблюдений ученого над холерной эпидемией в России, разразившейся в 1848 году. "Патологическая анатомия азиатской холеры", вышедшая на русском и французском языках, с атласом замечательных цветных рисунков, выполненных известным художником Р.Мейером и графиком И.И.Теребеневым, заслужила всеобщее признание в России и за границей. Труд был основан на изучении 400 с лишним вскрытий, умерших от холеры. Всего Николай Иванович Пироговым было вскрыто более 900 трупов.

Отсутствие необоснованных утверждений, суровая объективность и точность в описании фактов, громадный изученный материал, а также замечательные обобщения в вопросах патогенеза делают этот труд Николая Ивановича Пирогова классическим в области клиники и патологической морфологии холеры. В предисловии к этой книге Николай Иванович Пирогов писал: "вероятно, ни анатомопатологические изыскания, ни химический анализ, ни наблюдения при постелях больных нам еще долго (может быть никогда) не откроют сущности холерного процесса; но, тем не менее, я думаю, что те взгляды на этот загадочный процесс, которые основаны на положительных и статистически определенных данных, могут заслужить внимание патологов и практиков". Включив в конкурс сочинение Николая Ивановича Пирогова, Академия наук поручила дать оценку атласа "Патологическая анатомия азиатской холеры" профессору Дерптского университета Г.К.Самсону и академику К.М.Бэру.

На основании представленных ими отзывов, Академия убедилась в превосходстве этой работы, "которая по изумительному тщанию на нее употребленному, по обширным познаниям автора и строго ученой его методе с приложением всех пособий микроскопии и науки вообще, заняла бы весьма почетное место во всякой литературе". Академия наук наградила Николая Ивановича Пирогова за атлас "Патологическая анатомия азиатской холеры" первой Демидовской премией 1850 года. В данный период, Николай Иванович Пирогов, продолжая работать с несокрушимой энергией, кроме выше упомянутых работ.

"Патологическая анатомия азиатской холеры» опубликовал еще ряд замечательных исследований, где раскрывался хирургический талант ученого. А с 1854 г. он 1850 года он начинает печатать свой знаменитый труд "Топографическая анатомия распилов, произведенных на замороженных трупах". Эта, как ее сейчас называют, "Ледяная анатомия" Николая Ивановича Пирогова представляла собой роскошный атлас, не имеющий себе подобного. Он состоял из четырех больших томов "іn fоlіо" и содержал в себе 212 таблиц, в которых помещены изображения 970 распилов человеческого тела в натуральную величину. К атласу приложен богатый по своему внутреннему содержанию текст в 768 печатных страниц и представляющий собой фундаментальный курс топографической анатомии. Работа по изготовлению атласа требовала колоссального труда: замораживания трупов, затем распилов, производимых в трех различных направлениях - горизонтальном, сагиттальном, фронтальном и, наконец, срисовывание распилов и их описание.

"Впечатление, производимое этим атласом,- отмечал известный отечественный хирург С.Н. Делицын,- величественно, грандиозно. Перелистывая эти фолианты, воображая себе тот гигантский труд, который положен в основу этого великого произведения, едва можно верить, что все это создано силами и стараниями одного человека в сравнительно весьма небольшой промежуток времени, при самих скромных средствах, при убогой обстановке тогдашнего анатомического театра, при удручающих нравственных впечатлениях, которым подвергся и жертвою которых был в то время творец "Ледяной анатомии". Невольно проникаешься глубоким благоговением к необыкновенному трудолюбию, несокрушимой энергии, непоколебимой преданности своему долгу и истинной любви к науке Пирогова, немым, но красноречивым свидетелем, которых является его знаменитый атлас...

Это есть неисчерпаемый источник, из которого еще многие и многие поколения хирургов будут заимствовать свою аргументацию, и где они будут искать разрешения возникающих у них вопросов и недоумений... Далеко еще не выяснено вполне, сколько сокровищ он еще таит в многочисленных снимках с тех препаратов, которые приготовила искусная рука Николая Ивановича Пирогова". А великолепные рисунки к Пироговскому атласу были сделаны художниками Р.Мейером, Н.Мартинсоном и К.Моховым, которые достигли высокого совершенства техники и неподражаемого изящества рисунка. Сам Николай Иванович Пирогов в краткой автобиографии так писал о своей работе: "Вышли превосходные препараты, чрезвычайно поучительные для врачей. Положение многих органов оказалось вовсе не таким, как оно представляется обыкновенно при вскрытиях, когда от давления воздуха и нарушения целости закрытих полостей это положение изменяется до крайности". Этот труд обобщил многолетние исследования Пирогова по выяснению формы различных органов, их взаиморасположения.

Хирург разработал свой метод изготовления анатомических препаратов. Рецензент академик К.М.Бэр высоко оценил сочинение в целом и в деталях, отметив при этом: "Труд г. Пирогова необходим для каждого хирурга и анатома и доставит им в бесчисленных случаях важное поучение...".

За эту работу, принесшую Николаю Ивановичу Пирогову мировую славу, была присуждена полная Демидовская премия 1860 года. Кроме Николая Ивановича Пирогова, в области медицины было еще около 20 медиков, работы которых отмечены Демидовскими премиями, среди них: военный врач А.А. Чаруковский за руководство "Военно-походная медицина" (1839 г.), профессор С.-Петербургской Медико-хирургической академии П.П. Заблоцкий - Десятовский дважды получал половинные Демидовские премии за работы "Учение о болезнях яичка семенного канатика и мошонки" (1849 г.) и "Руководство к изучению и лечению сифилитических болезней" (1858г.), судебный медик С.А. -Громов удостоен половинной Демидовской премии за труд "Краткое изложение судебной медицины для академического и практического употребления" (1833г.) и др.^[24] 

Трудный путь к вере.

«Только тот постигал истину, кто внимательно изучал природу,  людей и самого себя.»

Пирогов Николай Иванович.

Хирург Николай Иванович Пирогов был глубоко верующим человеком. Биографы хирурга Николая Ивановича Пирогова  обычно не сообщали, что он глубоких духовных поисков. По достоинству оценил их лишь православный философ С.Л.Франк, перечитав в парижской эмиграции его работы и признав, что Пирогов — “редкий, едва ли не единственный в России тип мыслителя, который в одинаковой мере одушевлен и пафосом научного познания, и пафосом религиозной мысли”.

Мыслитель считал, что в детстве закладывается основа личности, и поэтому подробно описал его на склоне лет в своем “Дневнике старого врача”.

Мальчик рос в религиозной московской семье, проживавшей в доме близ церкви. Св. Троицы в Сыромятниках.

Его няня Катерина Михайловна мягко и ненавязчиво говорила с ним о Боге: “Я не слыхал от нее никогда ни одного бранного слова; всегда любовно и ласково останавливала упрямство и шалость; мораль ее была самая простая и всегда трогательная потому, что выходила из любящей души. «Бог не велит так делать, не делай этого, грешно!» — и ничего более.

Помню, однако же, что она обращала внимание мое и на природу, находя в ней нравственные мотивы. Помню как теперь, Успеньев день, храмовый праздник в Андроньевском монастыре; монастырь и шатры с пьяным, шумящим народом, раскинутые на зеленом пригорке передо мной как на блюдечке, а над головами толпы — черная грозовая туча; блещет молния, слышатся раскаты грома. Я с няней у открытого окна и смотрим сверху.

«Вот смотри,– слышу, говорит она, – народ шумит, буянит, а не слышит, как Бог грозит; тут шум да веселье людское, а там, вверху у Бога — свое». – Это простое указание на контраст между небом и землей, сделанное, кстати любящей душой, запечатлелось навсегда, и всякий раз как-то заунывно настраивает меня, когда я встречаю грозу на гулянье”.

Знаком свыше посчитали Николай и его близкие успешную сдачу им экзаменов на медицинский факультет университета всего в 12 лет, тем более время было трудное – отец разорился, и нечем было платить за учебу в пансионе. Родители даже не мечтали о таком счастье, вспоминал позже Николай Иванович:

“Отец повез меня из университета прямо к Иверской и отслужил молебен с коленопреклонением. Помню отчетливо слова его, когда мы выходили из часовни. “Не видимое ли это Божье благословение, Николай, что ты уже вступаешь в университет? Кто мог на это надеяться?“

В Московском университете юный Пирогов попал в среду студентов-нигилистов, отрицающих, согласно европейской ученой моде, Бога, мораль, нравственность. Их вечеринки он вспоминает в дневнике:

“Является, например, какой-то гость... хромой, бледный, с растрепанными волосами... И услыхав, что кто-то из присутствующих говорил другому что-то о браке, либерал 1824 года вдруг обращается к разговаривающим: «Да что там толковать о женитьбе! Что за брак! На что его вам? Кто вам сказал, что нельзя спать с любой женщиной, хоть бы с матерью или с сестрой? Ведь это все ваши проклятые предрассудки: натолковали вам с детства ваши маменьки да бабушки, а вы и верите. Стыдно, господа, право, стыдно!»

“Яркий свет современной науки ослепил нас, прежде ходивших впотьмах”, – сделает позже вывод Николай Иванович Пирогов. Путаное мировоззрение было характерно и для многих декабристов, подобных же борцов с режимом, “либералов 1824 года”.

Стеснительный подросток Николай Иванович Пирогов почти не участвовал в горячих диспутах взрослых студентов, лишь иногда пугая своими взглядами богобоязненную мать и няню. Тем не менее, он перенял материалистические взгляды старших (не приходя все же к отрицанию Бога и тем более к богохульству).

По окончании университета Николая Ивановича Пирогова отправили в Дерпт (Тарту) для написания докторской диссертации. В выборе предмета – хирургии, которая прежде ему казалась наукой грязной и непонятной, он снова видит знак свыше: “сдается, что где-то издалека какой-то внутренний голос подсказал хирургию”.

Студенты аплодировали Николаю Ивановичу Пирогову, когда он заканчивал лекции, он филигранно овладел скальпелем, творя им чудеса. Герр профессор был на пути благополучия и преуспевания. И для учащихся было неожиданностью то, что их наставник, наживая себе множество врагов среди богатых врачей-практиков, с нравственных христианских позиций подверг жесточайшей критике современную ему рыночную медицину. Он заявил, что в ней процветают эгоизм и тщеславие, приоритет открытия ценится выше самого открытия, из-за сбережения коммерческих тайн исчезает доверие между врачами, которые губят больных, прикрываясь лживой статистикой.

Николай Иванович Пирогов впервые признался в опубликованных отчетах об операциях, что в результате ошибки погубил больного, и коллеги со слезами на глазах пожимали руку этому смелому искреннему человеку. Он же с тревогой чувствовал, что сам стал, как хирург, бестрепетно относиться к чужой боли.

После переезда в 1840 г в Петербург Николай Иванович Пирогов получил от Николая I почти всю полноту власти для реформирования хирургии России: он утверждал заведующих кафедр всех университетов, консультировал завод по производству хирургических инструментов, руководил двумя госпиталями и бесплатно работал еще в четырех больницах, проведя в общей сложности более 12000 операций. И испытал глубочайшее потрясение, убедившись, что операция часто сравнима по трагическим последствиям с тяжелым ранением, и ее надо рассматривать как последний путь спасения.

Для этого важно, чтобы в специалисте, хорошо умеющем производить разрезы, не погиб “внутренний человек”, способный любить людей – делает вывод Николай Иванович Пирогов. А это качество воспитывается не наукой, а верой.

В его дневнике он, сделавший столько добра людям, признавался: “...Бесплатная практика была у меня в то время делом научного интереса... Но любви к людям и жалости или милосердия в сердце у меня не было. Все это пришло... постепенно, вместе с развитием потребности веровать”.

После этого становится понятно, каких качеств не хватает нашим ретивым “реформаторам”, беспрестанно сравнивающим себя с хирургами, причиняющими боль.

В 1842 г. Николай Иванович Пирогов женился по страстной любви на Екатерине Березиной. “В первый раз я пожелал бессмертия — загробной жизни. Это сделала любовь, — вспоминал Николай Иванович в дневнике ту волшебную, чудесную пору. — Захотелось, чтобы любовь была вечна, так она была сладка». Его жена почти не появлялась в модных салонах и гостиных. Она не тяготилась затворничеством, растила дома сына, ждала мужа с работы. Но любви не суждено было долго продлиться. Зимой 1846 г. Екатерина Дмитриевна умерла при рождении второго ребенка.

Ученый тяжело переживал ее смерть и, вероятно, надеясь воскресить любимую или мечтая о встрече их душ, стал, по его признанию, “полу-спиритом”. В этот период он одним из первых применил эфирный наркоз при операциях. Возможно, поэтому у него появляется идея, что душа представляет собой сверхтонкий эфир, окутывающий атомы живого. В этой идее и продолжении борьбы он увидел путь к бессмертию.

Слабые отказываются от идеалов и самопознания и теряют право на бессмертие, или переходят на путь вражды и насилия и тоже теряют его: “Кто был так несчастлив, неспособен, ленив и ничтожен, что не хотел воспользоваться самой высшей способностью человека развить сознание себя до самопознания и одерживать через то верх над материей — тот должен отказаться от бессмертия, которого он не в состоянии был и предчувствовать. Много званых, мало избранных” – писал он в обнаруженных после его смерти записках того времени. Тогда он находился на перепутье между мистикой и христианством.

Четыре года Николай Иванович оставался одиноким после смерти жены. Однажды ночью он получил (вероятно, во сне) пророчество, запечатленное в стихах

1850 г. «О! Лейтесь слезы вдохновенья!» В них говорилось о будущем педагогическом поприще великого врача, новой любви и духовном бессмертии. Действительно вскоре на вечере Николай Иванович Пирогов встретил незнакомку, покорившую его сердце. “Я сразу понял: она!” — рассказывал позже ученый о вспыхнувшем чувстве к двадцатилетней баронессе Александре фон Бистром. Со своей избранницы он взял клятву — помочь в достижении духовного бессмертия, которая отражена в стихотворении “Мать-мачеха”, посвященном Саше:

“Блага земные, счастье мирское, житейские страсти,

Шум и забавы, корысть и волненье — все в жертву принесть.”

Николай Иванович любил свою “душку Сашу”, ценил в ней религиозно-мистическую натуру и посвятил ей несколько стихотворений, в которых трактовались сюжеты Евангелия. Мыслитель, разочаровавшийся в науке, искал близкого человека, готового разделить все испытания на пути, предназначенном ему Богом.

Вскоре Николай Иванович Пирогов вошел в круг ближайших советников выдающейся женщины России – великой княгини Елены Павловны, в котором высшим достоинством государственного деятеля считалось сочетание религиозно-мистического духа и рационального разума, не враждующего с духом. Эти качества отличали зачинателей движения сестер милосердия княгиню Екатерину Хитрово, княгиню Екатерину Бакунину, баронессу Эдит фон Раден, саму Елену Павловну. Высокодуховные, тонкие натуры, покровители, помощники и советчики ученых, писателей, прекрасные организаторы — эти женщины создавали особую нравственную атмосферу высшего света.

Позже Николай Иванович Пирогов ушел из медицины в педагогику, отошел от спиритизма и написал в конце жизни об учении Христа: “Мы ни минуты не можем сомневаться в том, что этому учению суждено быть неугасимым маяком на извилистом пути нашего прогресса”. Известно, что на этом пути ему помогли преосвященный Иннокентий — миссионер православия среди северных народов, который вел беседы с Николаем Ивановичем, его духовник в Киеве о. Василий Каменский, где педагогом Пироговым были открыты первые воскресные школы, знакомящие молодых женщин, детей, мастеровых с азами науки и мудростью Закона Божьего.

Николай Иванович Пирогов прошел, как ищущий истину паломник, сложную дорогу, испытав сомнения, неверие, неземную любовь, искушения властью, специальностью, славой – к вере, к христианству, к православию.

Сколько пациентов и раненых спас этот верующий ученый, отказавшись от ненужных опасных ампутаций, уродующих человека, в пользу гипсования, сберегательной медицины. Наоборот, догматизмом, утопиями, принесшими несчастья обществу (классовыми, национальными, рыночными, экологическими и др.), закончили ученые, не ищущие пути к Богу, часто осыпанные наградами, но «по плодам их узнаете их».

В своем дневнике мыслитель неоднократно сам обещал рассказать о своем приходе к вере в начале 50-х годов, но записи трагически обрываются именно на описании этого периода. О дневнике Николая Ивановича Пирогова лучше всего сказал С.Л.Франк: “Можно только пожалеть, как мало русское общество и прежде, и в особенности теперь, обращало внимание на эту замечательную философскую и религиозную исповедь одного из самых крупных и выдающихся русских умов второй половины XIX в.”^[25] 

Педагогическая деятельность Николая Ивановича Пирогова.

«Сделайте так, чтобы наказание за проступок было не вне, а внутри виновного - и вы дойдете до идеала нравственного воспитания».

Пирогов Николай Иванович.

Критика сословно-профессионального образования и идея общечеловеческого воспитания

Важно признать, что в России возникновение и становление государственной системы образование происходило в условиях, когда в Европе уже вовсю шел процесс формирования философии человека – философской антропологии - одной из непременных ее спутниц, без которой она стала просто невозможной, бессмысленной. В середине 19 века Запад был охвачен пламенем революционной борьбы материалистических идей с идеализмом, однако в России еще господствовало религиозное и крепостное право, и о правах человека как таковых можно было разве что только мечтать. И только лучшие умы России уже в ту пору могли позволить себе всерьез рассуждать о возникших проблемах общественного развития вообще и о развитии системы образования, в частности, а в ней – человека. Едва ли не самыми могучими умами из них были Николай Иванович Пирогов и К.Д. Ушинский…

Как повествует Ушинский: «Н. И. Пирогов первый у нас взглянул на дело воспитания с философской точки зрения и увидел в нем не вопрос школьной дисциплины, дидактики или правил физического воспитания, но глубочайший вопрос человеческого духа — “вопрос жизни”. И действительно, это не только вопрос жизни, но и величайший вопрос человеческого духа».

В педагогику Николай Иванович Пирогов вошёл, точнее – ворвался,  публикацией в июльском номере журнала «Морской сборник» за 1856г. Статья получила широкий резонанс и была перепечатана многими журналами не только в России, но и за рубежом. На неё откликнулись Н.А. Добролюбов, В.Я. Стоюнин, Н.Г. Чернышевский, К.Д. Ушинский и многие другие педагоги и публицисты. Чем же взволновала статья российскую общественность? В первую очередь размышлениями автора над такими «вопросами жизни», которые в наше время относят к философии образования, школа и жизнь, цель воспитания и задачи школы, возможные направления в воспитательной деятельности. Современников поражали резкость и прямота суждений автора по поводу пороков существующего общественного строя, острая критика крепостничества и сословной системы воспитания. Подобные идеи тога зарождались и у многих других представите лей прогрессивной интеллигенции. Статья явилась своеобразным катализатором дальнейшего развития общественно-педагогического движения в России.

«Главная беда», по Николаю Ивановичу Пирогову, состоит в том, что «сами существенные основы нашего воспитания находятся в совершенном разладе с направлением, которому следует общество»^[26]. Исходя из этого тезиса, ведётся дальнейшая цепочка рассуждений. Молодые люди, воспитанные на подлинных нравственных ценностях, по выходе из школы вступают в разлад с различными пороками общества, особенно с его меркантильным духом. Как выбраться из этого противоречия? Есть несколько путей. Один путь – согласовать воспитание с направлением общества, но это безнравственно. Другой путь – изменить направление общества, но это есть «дело Промысла и времени». Остаётся третий путь – приготовить нас воспитанием к внутренней борьбе, неминуемой и роковой, доставив нам все способы и всю энергию выдерживать неравный бой…

Приготовить нас с юных лет к этой борьбе – значит именно : «Сделать нас людьми», то есть тем, чего не достигает ни одна наша реальная школа в мире, заботясь сделать из нас  с самого нашего детства  негоциантов, солдат, моряков, духовних пастырей или юристов»^[27].

Считая вредной раннюю специализацию (профессионализацию), Николай Иванович Пирогов решительно заявляет: «Не спешите с вашей прикладной реальностью… Дайте ему время и средства подчинить себе наружного, и у вас будут и негоцианты, и солдаты, и моряки, и юристы; а главное, у вас будут люди и граждане»^[28].

Какие главные аргументы выдвигаются им против «прикладной реальности»? В реальной школе устремлённость к «практическому поприщу» со всеми присущими ему соблазнами, материальными выгодами заглушает подготовку к «внутренней борьбе». Можно усомниться в справедливости такой аргументации. Но более убедительны последующие его обоснования: трудно или невозможно определить в раннем возрасте «врождённые способности и врождённое призвание»; специальную подготовку можно  успешнее осуществлять на базе общего («общего человеческого», «общечеловеческого») образования^[29]. «Реально-специальные школы» им в принципе не отвергались, но с условием, чтобы воспитание в младших возрастах там не отличалось от обычных школ.

После публикации «Вопросов жизни» Николая Ивановича Пирогова назначают попечителем сначала Одесского (1856-1858гг.), а затем Киевского (1858-1861гг.) учебных округов. Правда, и в первом и во втором случаях он был освобождён от занимаемой должности не по собственному желанию.

Как попечитель учебных округов Николай Иванович Пирогов в своей практической деятельности расширял коллегиальность в управлении народным образованием, поднимал роль педагогических советов в учебных заведениях, рекомендовал взаимное посещение занятий, принимал различные меры по улучшению профессиональной подготовки учителей, организовал распространение педагогического опыта, выступал против сословности школы, за обеспечение более широкого доступа к образованию низших сословий. Им был предложен проект школьной системы, в котором после начальной школы (2года) предусматривались два направления образования:

1) классическая прогимназия (4 года) и гимназия (5 лет),

2) реальная прогимназия (4 года) и гимназия (3 года).

Из классической гимназии предусматривался выход в любое высшее учебное заведение, а из реальной было ограничено поступление в университет. Он стоял за демократизацию внутренней жизни университетов, за приём в них без вступительных экзаменов, за изучение и учёт в воспитании «индивидуальности» учеников, за свободу посещения лекций студентами, отстаивал равное право женщин за образование, выступал против монополии «привилегированных каст» на знание.

Любопытны высказывания Николая Ивановича Пирогова по поводу наказаний. Не без оснований современники упрекали его в непоследовательности в этом отношении. В то время в гимназиях чрезмерно часто применяли розги. Николай Иванович Пирогов возмутился и поставил вопрос о телесных  наказаниях в печати, опубликовав 15 апреля 1858года статью «Нужно ли сечь детей и сечь в присутствии других детей?» Он показал педагогический вред и безнравственность применения розг: «Розга вселяет страх – это, правда, но не исправительный, не надёжный, а прикрывающий только внутреннюю порчу. Она исправляет только слабодушного, которого исправили бы и другие средства, менее опасные»^[30]. Гуманная позиция Николая Ивановича Пирогова в отношении телесных наказаний была горячо поддержана прогрессивной общественностью.

В Киевском учебном округе под председательством Николая Ивановича Пирогова был создан «особый комитет» для рассмотрения вопроса о телесных наказаниях. Однако точка зрения председателя комитета не получила поддержки со стороны большинства его членов. И, подчиняясь коллегиальному мнению, попечитель Николай Иванович Пирогов сделал уступку, подписал циркуляр, которым применение наказаний не отменялось, а только ограничивалось: наказывать можно лишь по решению педагогического совета и в «исключительных случаях». В статье «Правила о проступках и наказаниях учеников гимназий Киевского учебного округа» Николай Иванович Пирогов пояснял: «Розгу из нашего русского воспитания нужно бы было изгнать совершенно…розга окончательно разрывает нравственную связь между воспитателем и воспитанником… Но нельзя ещё у нас вдруг вывести розги из употребления. Пока сечёные дома дети будут поступать в наши воспитательные учреждения, трудно ещё придумать что-нибудь другое для их наказания…»^[31]. Всё это вызвало острую полемику в печати между сторонниками и противниками телесных наказаний. Уступку Николая Ивановича Пирогова резко осудил Н.А. Добролюбов: «Если вы допустили розгу в своём принципе воспитания, то вы тем самым признали её как полезной педагогической меры… Не есть, не пить действительно нельзя; но не сечь – это очень можно, кажется! А для попечителя округа очень легко даже и других остановить от сечения»^[32].

В педагогическом наследии Николая Ивановича Пирогова наиболее ценными являются идеи, связанные с обеспечением умственного развития обучаемых. У него, сторонника теории формального образования, явно отдаётся приоритет не конкретным знаниям, умениям и навыкам, а развитию, особенно на ранних ступенях обучения. В циркуляре, написанном 11 ноября 1857 г., он настойчиво разъяснял «педагогическую истину» о том, что «преподавание наук в средних и высших учебных заведениях назначается не только для распространения научных сведений, но и преимущественно на развитие той или другой умственной способности учащихся… Имея постоянно в виду цель: развивать методами преподавания различных предметов ту или другую способность души учащихся»^[33]. Это, по его мнению, «самое главное, основное правило педагогики»^[34]. В опубликованном 15 июня 1858г. Циркуляре он пишет: «Главное, по моему мнению, в обучении детей состоит не в том, что им сообщается, а в том, как им сообщается изучаемое»^[35].Поэтому педагогическим советам рекомендовалось сосредоточить внимание на обсуждении не содержания преподавания, а современных педагогических методов, которые бы «мощно» способствовали развитию умственных сил учащихся.

Среди проблем, связанных с общим развитием, значительное место отведено Николаем Ивановичем Пироговым вниманию (внимательности) и взаимодействию слога с наглядностью. Он не без основания считал внимательность первым и важнейшим условием успешной научной и практической деятельности. Ознакомление с жизнеописаниями выдающихся деятелей науки убеждает в том, что «только тот постигал истину, кто внимательно изучал природу, людей и самого себя»^[36]. Поэтому нужно «всеми силами развить внимание учеников»^[37]. «Упражнение внимания – вот настоящая задача школы и воспитания»^[38] (8/с.-445) . Какими средствами следует решать эту задачу, по какому пути идти? Наглядность в соединении со словом – вот эти средства, разумея под именем наглядности всё действующее на внешние чувства. Других средств нет и быть не может. Искусство состоит в гармоническом сочетании обоих и правильном взгляде на индивидуальность»^[39]. Надо разумно распорядиться этими средствами, так как «ни наглядность, ни слово сами по себе, без умения с ними обращаться как надо и без других условий, ничего путного не сделают»^[40] . Учёный с иронией отнёсся к упованиям  И. Г. Песталоцци, А. Дистервега и других педагогов на наглядное обучение как на «талисман» для воспитания детской внимательности^[41]. Как естественник и анатом он глубже проник в сущность данного явления и связал в единый прочный узел проблемы наглядности, слова, внимания, мышления, развития.

Специального рассмотрения заслуживает деятельность Николая Ивановича Пирогова, связанная с развитием воскресных школ для простого люда. Сам педагог открытие таких школ и попечение о них считал, очевидно, одним из главных дел своей жизни. Это видно, например, из его образа «50-летней деятельности на двух поприщах», медицинском и педагогическом. В числе первых дел по педагогической части он не без гордости упоминает: «Воскресные школы, первый раз в России учреждённые мной в Киеве»^[42].  (Следует заметить, что обучение взрослых грамоте проводилось в разных местах и раньше, но без официального разрешения.)

Инициаторами открытия воскресных школ в Киеве были студенты Киевского университета во главе с профессором П. В. Павловым. Летом 1859 г. они обратились к Николаю Ивановичу Пирогову за разрешением открыть воскресную школу. Попечитель удовлетворил их просьбу, обойдя из тактических соображений установленный порядок, согласно которому предстояло сначала получить дозволение генерал-губернатора. В сентябре школа начала действовать. В первое же воскресенье в школу пришло около 50 человек. В письме от 24 сентября Николай Иванович Пирогов сообщает губернатору об организации воскресной школы и просит не отказать в продолжении её работы. В октябре же была открыта и вторая школа, а в январе 1860 г. ещё и женская воскресная. К 9 января 1860 г. в Киеве насчитывалось семь воскресных школ, расположенных в разных частях города.

Воскресные школы размещались в зданиях подчинённых попечителю учебных заведений, руководителям которых, как правило, поручался присмотр за ними. А главный надзор за школами осуществлял специально назначенный штатный смотритель. Сам Николай Иванович Пирогов посещал школы почти каждое воскресенье^[43]. Материальное обеспечение школ осуществлялось за счёт пожертвований и сборов за концерты. Так, 24 октября 1860 г. Николай Иванович Пирогов обращается к генерал-губернатору с просьбой разрешить студентам провести «несколько литературных вечеров в пользу воскресных школ»^[44]  . Студенты, гимназисты, представители интеллигенции преподавали безвозмездно.

Обучали в воскресных школах чтению, письму, арифметике, закону Божию. Николай Иванович Пирогов не считал, что обучение взрослых должно ограничиваться первоначальной грамотой. Из письма министру просвещения Е. П. Ковалевскому от 24 октября 1860 г. узнаём: попечитель горячо поддержал инициативу учителей 2-й киевской гимназии бесплатно подготовить желающих к поступлению в университет. Ходатайствуя о разрешении бесплатной подготовки, он писал: «…С моей стороны признаю полезным дозволить означенные бесплатные уроки, потребность в коих по сделанному уже опыту ощутительна»^[45]. Разрешение было получено.

Через «циркуляры» Николай Иванович Пирогов ознакомил с опытом первых двух воскресных школ педагогическую общественность Киевского учебного округа. Его информация заканчивалась обращением: «Желательно, чтобы добрый пример не остался без подражания в дирекциях округа»^[46]. В «Московском сборнике» он популяризирует идею общего образования взрослого населения уже во всероссийском масштабе: «Если бы всё общество и истинные его филантропы приняли к сердцу общечеловеческое образование, то, что могло бы помешать им открыть, например, воскресные школы и публичные курсы в свободное от работ часы и употребить все средства современной педагогики к распространению общечеловеческих сведений в рабочих классах?»^[47].

В июне 1862 г., боясь распространения противоправительственных идей, царь «высочайше повелеть соизволил» закрыть все воскресные школы. Действительно, политическая пропаганда имела место в некоторых школах, в том числе и в открытых при содействии Николай Ивановича Пирогова. Учителя из революционно настроенной молодёжи чаще всего находили лазейку в виде так называемого «объяснительного чтения»: при пояснении отдельных слов или фрагментов текста они ухитрялись пропагандировать свои идеи. Данное обстоятельство было одной из причин (а возможно, самой главной причиной) отстранения Николая Ивановича Пирогова от должности попечителя Киевского учебного округа (указ от 13 марта 1861 г.). Его послали в своеобразную ссылку за границу, поручив руководство подготовкой молодых учёных к профессорской деятельности. Отставка Николая Ивановича Пирогова вызвала резко негативную реакцию прогрессивных кругов. А герценовский «Колокол» охарактеризовал его увольнение как «одно из мерзейших дел России дураков против России развивающейся».

За рубежом учёного по-прежнему глубоко волновали дела внутрироссийские. Он сильно переживал за судьбу воскресных школ, считал необходимым дать пояснения в связи со своей причастностью к ним и выступить в их защиту. И своеобразное «объяснение» им было написано в Гейдельберге 20 апреля 1863 г., позже вошедшее в собрания его сочинений под названием «Воскресные школы».

В «Воскресных школах» автор в очередной раз доказывает важность развития школ для работающих людей, убеждает, что «осуществление идеи воскресных школ как нельзя более соответствует жизненной потребности края»^[48] (8/с.-302) что «попытка к их восстановлению есть дело первой необходимости»^[49]. Он, как ранее К. Д. Ушинский («Воскресные школы», 1861 г.), восхищался «отрадными педагогическими явлениями» в их деятельности: «Учителя… принялись учить грамоте, письму и счётности с неожиданным педагогическим тактом, обратили внимание на все новые способы учения, занялись ими и успели сверх всякого ожидания»^[50]. «Различие между воскресной и казёнными школами… и в приёмах, и в способах учения, и в обхождении учителей с учениками было разительное»^[51] . «Успехи учеников воскресных школ, как я сам не раз убеждался, были при  прилежном способе учения изумительны. Грамота усваивалась почти вдвое и даже втрое скорее, чем приходских и в других училищах, посещаемых ежедневно»^[52].

Здесь же ему пришлось оправдываться по поводу политической пропаганды. Естественно предположить, рассуждает педагог, что зачинатель и распространитель воскресных школ был «первым виновником» пропаганды  «преступных» идей. Неоспоримо, продолжает он, что учредители и учителя «могли иметь задние мысли», но «одна возможность не даёт ещё нравственного права уничтожать кажущееся подозрительным»^[53].

Система народного образования и проблемы дидактики.

Николай Иванович Пирогов предложил новый проект школьной системы, направленный против сословной школы. Он считал, что основанием школьной системы должна быть двухлетняя начальная школа, откуда будет открываться доступ в среднюю школу всем. Свою школьную систему он строил по  принципу единой школы.

Николай Иванович Пирогов предлагал школьную систему из нескольких ступеней, со сравнительно непродолжительным сроком обучения в каждой, а именно: после начальной двухлетней школы — прогимназия (неполная средняя школа) двух типов с четырехлетним курсом; за ней идет гимназия также двух типов — с трех-, пятилетней продолжительностью обучения. Эту систему завершает высшая школа (университеты и высшие специальные учебные заведения).

Главное место в системе средней школы Николай Иванович Пирогов отводил древним языкам (латинскому и греческому), русскому языку и литературе, математике и истории. Классической средней школе он отдавал предпочтение перед реальной. Продолжительность обучения в первой на два года больше, чем во второй. Учебный план классической гимназии имеет общеобразовательный характер, тогда как в реальной гимназии вводятся прикладные (профессиональные) учебные предметы, что значительно снижает общее образование, даваемое реальной гимназией, особенно если учесть, что курс ее всего трехлетний (тогда как в классической гимназии — 5 лет). В первых двух классах классической и реальной прогимназии курс обучения почти одинаков. С III класса классической прогимназии начинается обучение латинскому языку, а с IV класса — греческому. Окончившие реальную прогимназию идут или в реальную гимназию, или в III класс классической прогимназии, или на практическую работу. Из классической гимназии можно поступать в университеты или в высшие специальные учебные заведения, тогда как окончившие реальную гимназию принимаются только в высшие специальные учебные заведения или же идут на практическую работу. С целью облегчить получение высшего образования неимущим Николай Иванович Пирогов предлагал уменьшить плату за обучение.

В своих циркулярах по учебному округу Николай Иванович Пирогов обращал внимание учителей на необходимость отбросить старые, догматические способы преподавания и применять новые методы. Надо будить мысль учащихся, развивать их умственные способности, прививать навыки самостоятельной работы. Опытный учитель должен возбудить внимание учащихся и развить у них интерес к сообщаемому учебному материалу, а это, по мнению Николая Ивановича Пирогова, самое главное для успешности обучения.

Основными дидактическими принципами Николай Иванович Пирогов считал осмысленность обучения, активность и наглядность.

Николай Иванович Пирогов внес значительные улучшения в работу педагогических советов гимназий, расширил содержание обсуждаемых вопросов, ввел в систему доклады и обмен мнениями по дидактическим вопросам, всячески поощрял методические искания учителей, рекомендовал взаимное посещение уроков.

Требуя, чтобы учителя и руководители прогимназий и гимназий хорошо изучали учащихся и их успеваемость. Николай Иванович Пирогов предлагал перевод из класса в класс производить по результатам годовой успеваемости учащихся. Он отрицательно относился к переводным экзаменам, отмечая наличие в них значительного элемента случайности и формализма.

К преподаванию в высшей школе Николай Иванович Пирогов предлагал привлечь крупных ученых, рекомендовал усилить беседы профессоров со студентами, проводить семинары, просеминары и практические занятия и всячески развивать у студентов навыки углубленной самостоятельной работы^[54].

Значение педагогического наследия Пирогова

 Николай Иванович Пирогов оставил богатейший и значительный вклад в сокровищницу нашей национальной культуры. Общепризнан гений Пирогова как ученого, новатора, трудами которого , начиная с его ранней молодости , пользовались не только его ученики, но и его учителя во всех культурных странах мира.

 На протяжении всей своей жизни Николай Иванович Пирогов непрестанно прилагал все усилия к тому, чтобы создать для высшей и средней школы такие условия, которые всемерно воздействовали бы росту науки и культуры и устраняли бы все, что мешало развитию самостоятельной русской науки.

 Он искренне стремился к осуществлению в нашей стране всеобщего обучения, он защищал право на полноценное образование не только русских людей, но и самых угнетенных наций населявших Россию.

 Наряду с большими принципиальными педагогическими вопросами Николай Иванович Пирогов в своих литературных трудах и в практической деятельности на посту попечителя учебного округа постоянно ставил и разрешал методические вопросы, развивал и поддерживал деятельность учителей и школ по развертыванию кабинетов, лабораторий и других учебно-вспомогательных средств для усовершенствования преподавания и обучения^[55].

  Из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы.

 1. Николай Иванович Пирогов внес значительные улучшения в работу педагогических советов гимназий, расширил содержание обсуждаемых вопросов, ввел в систему доклады и обмен мнениями по дидактическим вопросам, всячески поощрял методические изыскания учителей, рекомендовал взаимное посещение уроков.

 2. Основными дидактическими принципами Николай Иванович Пирогов считал осмысленность обучения, активность и наглядность.

 3.Требуя, чтобы учителя и руководители прогимназий и гимназий хорошо изучали учащихся и их успеваемость, Николай Иванович Пирогов предлагал перевод из класса в класс производить по результатам годовой успеваемости учащихся . Он отрицательно относился к переводным экзаменам , отмечая наличие в них значительного элемента случайности и формализма.

 4.К преподаванию в высшей школе Николай Иванович Пирогов предлагал привлечь крупных   ученых, рекомендовал усилить беседы профессоров со студентами, проводить семинары, просеминары и практические занятия и всячески развивать у студентов навыки углубленной самостоятельной работы^[56]. (4/с.-202-203)

Заключение

 Своей оживленной, глубоко плодотворной административно-педагогической и научно- литературной  деятельностью Николай Иванович Пирогов привлек внимание всех передовых , прогрессивных сил нашей страны и поднял педагогические проблемы на уровень важнейших вопросов нашей культурной жизни.

 По справедливости и единодушному признанию Николай Иванович Пирогов вошел в историю русской культуры не только как выдающийся гениальный ученый анатом и талантливейший врач-хирург, но и как классик оригинальной передовой русской педагогической мысли. И можно быть уверенным в том, что подлинные заслуги Николая Ивановича перед культурой нашей страны и глубоко плодотворная значимость его педагогических идей и педагогической деятельности будут еще долго находить высокую оценку и вызывать глубокое уважение со стороны всех людей.

Список литературы.

   1. Горностаев П.В. //Открытая школа. – 2000. - №5. – с.46-49.

   2. Добролюбов Н.А. Избр. пед. соч. – М.: Педагогика, 1986. – с. 220-221

   3.  Захаров И. Хирург Николай Пирогов: трудный путь к вере //Санкт-Петербургский университет .-10 декабря 2004.-№29 (3688)          http://www.spbumag.nw.ru/2009/08/num_index.shtml

   4. Константинов Н. А., Медынский Е. Н., Шабаева  М. Ф. История педагогики. -М.: Просвещение, 1982. - C.202-203/.          http://www.detskiysad.ru/ped/ped123.html

   5. Красновский А.А. Педагогические идеи Н. И. Пирогова .- М.: Учпедгиз, 1949.-С. 175-182.

          http://www.detskiysad.ru/ped/ped123.html

   6. Максименко Н.В., Историко–педагогический аспект и современное состояние проблемы дисциплины// Образование и общество – №4 2004.          http://www.oim.ru/reader@nomer=392.asp

  7.    ПАШКОВ К.А., УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКОЕ ПОСОБИЕ К СЕМИНАРСКИМ ЗАНЯТИЯМ ПО ИСТОРИИ МЕДИЦИНЫ, Москва  2004г. http://historymed.ru/static.html?nav_id=217&ti_id=487

      8. Пирогов Н. И., Избранные педагогические сочинения.

          - М.: Педагогика,     1985.

      9. Роменская Т. Барабаш И. ПИРОГОВ.  «Чудесный доктор»      //Человек без границ -Москва, 2010/05.-электронное издание   http://www.manwb.ru/articles/persons/fatherlands_sons/doctor/

      10. Самин, Д.К. Сто великих учёных. – М., 2000. – с. 247–252.

      11. Севастопольские письма и воспоминания. М., 1950;

     13. http://matursk.narod.ru/fiideia/fiideia.htm

      14. http://www.pirogov.com.ua/ni_pirogov_i_demidovskie_premii_ua.htm

        15. http://rsmu.ru/5836  Российский государственный медицинский  университет им. Н. И. Пирогова

        16. http://www.rusinst.ru Большая энциклопедия русского народа

        17.http://www.hrono.ru/biograf/bio_p/pirogov_ni.php

        18. http://www.zitata.com/pirogov.shtml

        19. // Читаем, учимся, играем: Журн. – сб. сценариев для библиотек.  2000г. - №6. – с. 114.

       20 .Штрайх С.Я. "Жизнь замечательных людей - Пирогов ",

        ЖУРНАЛЬНО-ГАЗЕТНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ; Москва; 1933.

        21. Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический  справочник. Москва, 1997 г.

       22.  http://info.volgmed.ru/2010/11/25/pirogov-200/ 2.05.2013 Роман Мяконький  «Н.И. Пирогов – Жизнь после жизни»

       23ю  Проф. Медынский «История русской педагогики до великой октябрьской социалистической революции»  Изд. 2-е Государственное учебно-педагогическое издательство наркомпроса РСФСР  Москва 1938 г.

       24  В.И. Беляев  История и философия науки (педагогики). Учебное пособие.  Магадан 2011.

       25. Юлий Гермaнович Мaлис  «Николaй Пирогов. Его жизнь, нaучнaя и общественнaя деятельность»  Биогрaфический очерк Ю. Г. Мaлисa         http://www.rulit.net/books/nikolaj-pirogov-ego-zhizn-nauchnaya-i-obshchestvennaya-deyatelnost-read-81194-1.html от 02.05.2013

       26. Пирогов Н.И. «ВОПРОСЫ ЖИЗНИ. Дневник старого врача»[Сост. А. Д. Тюриков]— Иваново, 2008. — 427 с.