Беседа "13 лет, 13 дней"
классный час (5 класс)

Цели: воспитание толерантного отношения к калмыцкому народу, привитие интереса к истории и культуре калмыцкого народа, развитие творческих способностей учащихся.

                                                           Ход беседы.

ЧТЕЦ 1: Эту зиму, мой друг, не кляни...

Этот лютый мороз – не беда.

Ты спроси у притихшей родни

Про сибирские те холода.

«Что там холод...» – вздохнет твой отец.

«Что там холод...» – расплачется мать.

А болезни? А голод? Нужда, наконец...

Есть о чем матерям рассказать.

Не забыть нашим старым отцам

Долгих горестных лет на чужбине...

Есть за что дочерям и сынам

Полюбить грустный запах полыни.

ВЕДУЩИЙ I: Декабрь сорок третьего года. Его последние уходящие дни навсегда запечатлелись в памяти калмыцкого народа как начало неслыханно горестной поры в его истории.

ВЕДУЩИЙ II: 28 декабря 1943 года на калмыцкий народ обрушился державный гнев Сталина. В шесть часов утра, когда люди еще спали, а над степью царствовала ночь и первые морозы сковали землю, в дома калмыков вламывались вооруженные солдаты под командованием НКВД. Они требовали сдачи огнестрельного оружия, топоров, ножей... Естественно, у населения никаких автоматов, пистолетов, винтовок не оказалось. И только после этого объявили Указ Президиума Верховного Совета СССР, подписанный Всесоюзным старостой Михаилом Ивановичем Калининым, о ликвидации Калмыцкой АССР и депортации калмыков в Сибирь.

Раздетых и разутых, голодных и убогих стариков и старух, а также детей и женщин погрузили в американские «студебеккеры» и повезли на железнодорожные станции. В двуосные телятники несчастных людей втрамбовывали по пятьдесят–шестьдесят человек. Перепуганные, растерянные люди ничего не понимали. Операция была проведена быстро, жестко. В одночасье калмыцкий народ потерял свободу, автономию, стал изгоем и был обречен на вымирание.

ВЕДУЩИЙ I: «За что?» – спрашивал каждый калмык

ВЕДУЩИЙ II: «За что?» – спрашивали безвинные дети и седобородые старики.

ВЕДУЩИЙ I: «За что?» – меняясь в лице, кричали воины – фронтовики.

ВЕДУЩИЙ II: Но никто не мог дать им вразумительного ответа. На этот страшный вопрос вряд ли могли ответить и сами организаторы депортации калмыцкого народа.

ВЕДУЩИЙ I: В начале войны 28 августа 1941 года были выселены в восточные районы страны (Сибирь и Казахстан) все немцы. Следующими за ними 4 ноября 1943 года были выселены в Среднюю Азию карачаевцы. Затем 28 декабря 1943 года в районы Сибири – калмыки, 23 февраля 1944 года в Казахстан и Среднюю Азию – чеченцы и ингуши и 18 мая 1944 года в Казахстан и Среднюю Азию – крымские татары, 8 марта 1944 года были отправлены туда же балкарцы. По данным НКВД, общее количество населения страны, подвергшееся насильственному выселению, составило 3.336.258 человек.

ЧТЕЦ 2: «По машинам!» - бьет приказ, как плеть,

И старуха в голос зарыдала,

Нет бальзама душу отогреть, -

Степь такой беды еще не знала!..

Верблюдица рыщет меж домов –

В поисках хозяина плутает,

Чья-то лошадь, оступившись в ров,

Головой бессмысленно мотает...

И собаки в стаю собрались,

И орлы, что вечно сберегали

То, чем наша освящалась жизнь,

Над безлюдной степью пролетали

Словно души прадедов моих,

Словно образ горя и печали,

Клекот их до сей поры не стих,

Крылья подниматься не устали!..

В страшный, черный обезьяний год,

Распугав гудками редколесье,

Эшелоны, превращаясь в лед,

Шли и шли в таежное безвестье...

ВЕДУЩИЙ II: 2 января 1944 года, через пять дней после изгнания, палач Лаврентий Берия докладывал «вождю и учителю всех народов» Иосифу Сталину:

«В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета и постановлением СНК от 28 октября 1943 года НКВД СССР осуществлена операция по переселению лиц калмыцкой национальности в восточные районы.

Всего погружено в 46 эшелонов 26.359 семей, или 93. 139 переселенцев, которые отправлены к местам расселения в Алтайский и Красноярский края, Омскую и Новосибирскую области. Во время проведения операций происшествий и эксцессов не было. Эшелоны с переселенцами сопровождались работниками НКВД».

ЧТЕЦ 3: Вспомнить, волчицей завыть

Мертвых в земле будить.

Перья напрасно сточить –

Что рассказать, сочинить?

Слушай живой рассказ –

Мало осталось нас,

В сердце всю скорбь вбери,

Но обо всем напиши.

Только пиши, хоть плачь.

Дата – жестокий палач.

ВЕДУЩИЙ I: Сердце сжимается от боли, когда читаешь, как гибли дети, старики, женщины. У каждого из нас свой запас духовной прочности. Иногда говорят, время было такое – суровое. Время жестоким делают люди. Правда и добро, в конечном счете, всегда одерживают верх. Но, к сожалению, нередко для этого не хватает отдельной человеческой жизни.

ВЕДУЩИЙ II: Примечательным в этом отношении является Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 года, который устанавливал, что переселение депортированных во время войны народов «проведено навечно, без права возврата к прежним местам жительства».

ВЕДУЩИЙ I: Горькие исповеди, рассказанные своим внучатам аавами и ээҗәми – бабушками и дедушками, – бесценны. Они потрясают своей неприкрытой, некрасивой и страшной правдой.

Читая эти документы, кожей ощущаешь, как ежедневно, ежечасно сталинская система пыталась раздавить честь и достоинство наших отцов и дедов, как пыталась довести их до скотского состояния. И удивляешься: как же они выжили? Как не обозлились? Не стали зверем? Ведь это подвиг остаться человеком в таких нечеловеческих условиях. Это – подвиг народа! За эти тринадцать лет легче всего было сломаться. Но народ выдержал. Не обозлился. Это и есть крепость нации, ее спокойная сила, величие народа не в его количестве, а в духовной твердости. Не потерять бы ее нам, живущим сегодня.

ВЕДУЩИЙ II: В январе 1944 года после прибытия на спецпоселения было учтено 90940 калмыков. По дороге и во время расселения умерло 1640 человек, в том числе 642 ребенка и 736 стариков, в пути следования госпитализировано 1010 человек.

Смертность среди калмыков носила исключительно высокий характер. Так, с 1 января по 1 апреля 1945 года было зарегистрировано 1465 смертей и лишь 57 рождений. На 1 августа 1948 года умерло 44125 калмыков.

По данным всесоюзной переписи 1959 года численность калмыков составила 106066 человек, т.е. 78,9% от уровня переписи 1939 года (134402 чел.). Из всех репрессированных народов только калмыки понесли такой демографический урон.

ВЕДУЩИЙ I: В начале 1944 года по приказу Наркомата обороны со всех фронтов и военных округов проводилось отчисление калмыков-военнослужащих сержантского и рядового состава, а также курсантов военных училищ. Их зачисляли в 6-й запасной стрелковый полк 7-й запасной стрелковой бригады, который дислоцировался на станции Кунгур Пермской железной дороги, а затем направляли командами на строительство Широковской ГЭС. Около четырех тысяч солдат и курсантов, в общей сложности, отозвали из действующей армии. Это были, в основном, лица калмыцкой национальности, проживавшие до войны в Калмыцкой АССР, Ростовской, Сталинградской областях, Орджоникидзевском (ныне Ставропольском) крае. Сюда же попали и некоторые сарт-калмыки из Киргизии, буряты, немцы, казахи, алтайцы, русские, представители народов Кавказа и другие.

ВЕДУЩИЙ II: Опытных и храбрых воинов, с честью защищавших страну, награжденных боевыми орденами и медалями бросили на строительство Широковской ГЭС, что на Косьве-реке в Молотовской области (ныне Пермской).

ВЕДУЩИЙ I: Кирками и ломами они долбили гранитные скалы, рыли огромный котлован. Тысячи сильных, молодых мужчин погибли от изнурительного труда и истощения... Сталинизм унес самую лучшую и здоровую категорию калмыцкого народа, его цвет и славу. Был серьезно разрушен генофонд калмыцкого народа.

ЧТЕЦ 4: Спой, калмычка, про ссылку в Сибири

Мир с тобой был коварно жесток

Как скотину, тебя увозили

В Заполярье, на Дальний Восток.

Что творится вокруг, кто ответит?

Но молчит молодой конвоир.

И завыл поминальную ветер,

И вокруг опрокинулся мир.

Онемела, оглохла от горя,

Под конвоем справляя нужду

И молитвы развеялись в поле,

Отвести не сумели беду.

В песне было тебе утешенье,

Ты опорой народу была.

И за что, за чьи прегрешенья

Наказанье несла и несла. ...

Пела жалобно, тяжко стоная

О тоске по родимой сторонке

Голосистая птичка степная

Для народа была жаворонком.

Ни холера, ни власти, ни холод

Не могли в песне вытравить душу.

Ни застывший младенец, ни голод,

Ни цынга, ни оглохшие уши.

Снизошла Тара белая с неба,

Русской женщиной горю внимая,

И краюху ячменного хлебка

Подала сибирячка хромая.

Пой, калмычка, я выдержу, слезы

Не пойдут вновь, за новой бедою,–

Иссушили крутые морозы,

То, что жгучею звали слезою.

Пой о правде, чтоб мы не забыли,

Нашим детям про боль расскажи,

Как ты выжила в лютой Сибири,

Как ты слушала песнь джангарчи.

Как сибирские песни сложила,

Сохранила и пела навзрыд.

Ты всех преданней песне служила.

И твой голос не будет забыт.

ВЕДУЩИЙ II: Спустя десятилетия у тех, кто перенес ссылку, а также у их детей, родившихся на свет в местах депортации, появилась возможность поклониться той земле, где захоронены наши соплеменники, умершие от голода, холода, тяжкого труда, неимоверных нравственных унижений, а также передать низкий поклон теплые слова благодарности простым сибирякам, принявшим близко к сердцу боль и страдания калмыцкого народа, и оказавшим огромную помощь и поддержку на протяжении тринадцати лет.

ВЕДУЩИЙ I: На сегодняшний день калмыки – единственные из репрессированных народов бывшего СССР, организовавшие четыре «Поезда памяти».

ЧТЕЦ 5: Поезд памяти.

Колеса все стучат…

И память возвращает нас назад,

В далекие сибирские года,

Которых не забыть нам никогда,

Сибирь – суровая, бескрайняя земля.

Январские морозы и тайга.

Могилы бабушек, отцов и матерей.

Вовек нам не забыть таких потерь.

Сибирь – суровая, но мудрая страна.

Теплом людских сердец приветила она.

Их помощь, милосердье, сострадание

Облегчили нам тяготы изгнанья.

Алтайский край – край детства моего,

И помнится мне более всего

Над Бией-речкой город, школа и друзья,

Откуда, в общем, родом вышла я.

Минули годы.

Седина в висках.

Живу у Каспия, в горячих я песках.

Но в памяти еще живут доныне

Леса и люди родимой мне Сибири.

ЧТЕЦ 6: Я с детства так стремился к ней,

К любимой бабушке своей

Оставшейся в той стороне,

Сибирью звавшейся стране!...

О, «Поезд памяти» не прост…

То в детство выстроенный мост!

Он повезет туда где, помню,

Деревья были так огромны…

Еще все встречи впереди.

Еще прижму к своей груди

Землицы горсть с могил уставших

Ждать внуков и детей пропавших…

Иду я. Слезы на глазах.

Стихов рожденье на губах.

Подайте руку мне скорей!

Я еду к бабушке своей.

ВЕДУЩИЙ II: В этом году мы в очередной раз перелистаем горестные страницы нашего прошлого к скорбной дате - 74-летию депортации калмыцкого народа.

ЧТЕЦ 7: Когда бы слезы тех собрать,

Кто потерял отца и мать,

Все слезы матерей, отцов,

Утративших своих сынов.

Когда бы слить в один сосуд

Все слезы тех, кто тщетно ждут,

Какой сосуд ни выбирай,

Все перельется через край.

ЧТЕЦ 8: Сорок третий, декабрь, и давно уж война

Гонит в логово бешеных немцев.

А калмыков в Сибирь отправляет страна,

Спецназвание: «переселенцы».

Ярость тысячи глаз, вопрошает народ:

По какому, какому же праву?

А в ответ только ветер поземку несет,

Да скотина бредет за составом.

В опустевших дворах вой бездомных собак,

Их пристрелят: станут как волки.

Впереди неизвестности каменный мрак,

Комендант, лагеря, самоволки.

Их на станциях встретит молчаливый конвой,

«Людоедов», «изменников» этих,

Хмурый предсельсовета поведет на постой,

А изменники – бабы да дети.

Да еще старики,

Те, что вынесли путь, не замерзли

в холодных вагонах,

Да войны инвалиды – фронтовики

Без погон, в гимнастерках зеленых.

Безымянных могил не считали тогда

И поминок в пути не справляли,

Их сегодня считают, стучат поезда

Транссибирской стальной магистрали.

Стук замерзших сердец

В холодной теплушке.

В горячке, в бреду мой юный отец

На единственной их подушке.

По бабушкиной щеке катится слеза:

Ее сын – мой отец бредит,

С губ молитва, и молят бога глаза,

Но колеса стучат: «Не доедет».

Слезу, катившуюся по бабушкиному лицу,

Увидел все-таки Бог,

Не дал умереть моему отцу

И рожденье мое предрек.

Я с Родины еду в генах отца

Без сознанья, в бреду, с криком,

Чтоб на братьев своих непохожим с лица

Уродиться от русской калмыком,

Я сегодня пойду на известный курган

Помолиться и вспомнить дорогу.

Господин Неизвестный, я Ваш верный слуга,

А Вы там, высоко, рядом с Богом.

Так смогли Вы проникнуться болью чужой,

Не могу передать словами,

Что мне кажется. Вы уж простите, родной,

Что Вы ехали в ссылку с нами.

В Широклаге, землю терзая киркой,

Разве Вы не стояли рядом

С тем калмыком, покрывшимся сединой,

Но не сдавшимся под Сталинградом.

Да, конечно, Вы были с нами тогда,

С нами вместе, о чем говорить,

А иначе бы Вам никогда, никогда

Этот памятник не сотворить.

Но в один Ваш секрет я проникнуть не смог,

Как ни думал, как ни гадал.

Каким образом боль и печаль тех дорог

Переплавить смогли Вы в металл?

В моем сердце бабушки жалость –

Она плача за сына просит,

А сама в Сибири осталась

На печальном холодном погосте.

Ваша светлость, Светлая Память.

Вы недаром даны творцом,

Это было, конечно, не с нами, -

С нашим дедом, с нашим отцом.

Но когда, обласканный Богом,

Я начну забывать беду, -

Помолиться и вспомнить дорогу

Я детей на курган приведу.

ВЕДУЩИЙ II: Наш митинг хочется завершить словами: «Обращение к теме депортации важно не только для нас, но и для будущих поколений. Так пусть же наши потомки никогда не забывают об этих горьких днях в судьбе своих предков, и пусть их никогда не коснется беда своим черным крылом, пусть они вечно живут и процветают на своей исконной земле, пропитанной родным запахом терпкой полыни!..».

ВЕДУЩИЙ I: А вам, дорогие наши ээҗи и аавы, низкий поклон за то, что не сдались, а верили и выжили. Спасибо за то, что вернулись на родину и дали начало новому поколению, спасибо за нас.

ЧТЕЦ 9: Да можно ли забыть

всеобщую беду?!

Да можно ли отнять

у сердца шрам кровавый?!

Великий вам поклон,

умершие в бреду!

Великий вам поклон,

все наши эджи, авы!

Минута молчания.

БЕСЕДА

«13 лет, 13 дней»