Жарковский район в годы Великой Отечественной войны.
статья по краеведению (5, 6, 7, 8, 9 класс)

Жарковский район

в годы Великой Отечественной войны.

Нынешний Жарковский район занимает 1957 кв. км. А в далёком 1941 году названия района, посёлка Жарковский не было ни на одной карте. Они появились гораздо позже, в марте 1945 года. А в июне 1941  территория в границах ныне существующего района входила в состав Октябрьского (Западнодвинского) района Калининской (Тверской) области , Бельского, Ильинского, Слободского, Пречистинского района районов Смоленской области. Было здесь 30 сельских Советов, а на месте современного районного центра, пгт Жарковский, - несколько деревень Прохоренского сельского Совета. Да ещё небольшая железнодорожная станция. Шло строительство завода стандартного домостроения, был сооружен железнодорожный мост через реку Межа, который служит и ныне, неся на себе страшные отметины военных лет – пробоины от осколков артиллерийских снарядов, мин и авиабомб.

Горькие вести о нападении фашистской Германии на нашу Родину 22 июня 1941 года принесло в этот отдаленный от областного центра район радио. А уже в первых числах июля взрывы авиабомб разорвали тревожную тишину летнего утра… И сюда, на берег лесной реки Межа, пришла война.

Враг рвался к Москве. Наступая на город Белый, передовые отряды 6-ой и 11-ой немецких пехотных дивизий вышли на рубежи Межи в районе деревень Волнушки – Елагино (ныне посёлок Жарковский). Вражеским войскам противостояла группа войск генерала Лебеденко. Сюда же, в жарковские места, по заданию верховной ставки Верховного Главного Командования прибыли две казачьи кавалерийские дивизии – 50-я Кубанская (командир полковник Иса Александрович Плиев, после смерти Л.М. Доватора командовал 2-ым гвардейским Краснознамённым ордена Суворова II cтепени Померанским кавалерийским копрусом) и 53-я Ставропольская (командир комбриг Кондрат Семёнович Мельник).

Сражения шли жестокие. После тяжёлых боёв у села Троицкое дивизии отошли к озёрам Емлень и Плавное. В августе в район дислокации прибыл Лев Михайлович Доватор, принявших командование кавалерийским соединением. Перед бойцами была поставлена задача: прорвать оборону противника, выйти в его глубокий тыл в районе Демидово Духовщина (Смоленская область), нарушить связь, управление и снабжение войск противника, громить вражеские штабы, гарнизоны, склады. Тем самым кавалеристы должны были отвлечь на себя часть сил врага и задержать его наступление.

Прорыв обороны противника был осуществлён 23 августа. Вместе с доваторцами во вражеский тыл ушла партизанская группа Никифора Захаровича Коляды, прозванного партизанами Батей. А к лету 1942 года в тылу врага уже действовало около шести тысяч партизан, среди которых сражались и жарковчане.

Совершив сорокакилометровый рейд по тылам врага, 19 сентября 1941 года доваторцы вышли к реке Межа и заняли фронт в районе железнодорожной станции. Л.М. Доватор в эти дни в письме домой писал: «Группа 10 дней в тылу врага вела с ним войну. Заставила 9-ую армию противника задержать наступление и кое-где отойти.»

Перед доваторцами была поставлена новая сложная задача: сорвать оперативный замысел противника о расчленении, окружении и уничтожении двух групп 29-й и 30-й советских армий. 4 дня шла ожесточённая схватка на Меже, в деревнях Борки и Бобылевка (ныне территория посёлка Жарковский).  По воспоминаниям очевидцев, только в эти дни на поле боя остались более 600 наших бойцов.В память о воинах-кавалеристах в районном центре установлена памятная плита, а одна из улиц посёлка названа именем генерала-героя Л.М. Доватора.

Осенью 41 года на территории Жарковского района закончил формирование и начал легендарный путь в тыл врага партизанский отряд Константина Заслонова – инженера железнодорожной станции Орша.

Через жарковские леса пролегал маршрут отряда особого назначения Военного Совета Западного фронта. В документальном очерке О. Московского «осенью сорок первого» рассказывается о действии этого отряда на территории Смоленской и Калининской областей, в том числе и нынешнего Жарковского района.

Почти 8 месяцев находился район под гнётом оккупантов. Это было время неисчислимых страданий и бедствий. Жарковской Хатынью называют деревню Волково – Яськино Гороватского сельского Совета. В июле 1941 года фашисты согнали в сарай всех мужчин и подростков, заперли и на глазах матерей, жён, детей сожгли заживо… Сожгли все дома большой русской деревни, расположенной на берегу светлого ручья. В чём же была вина жителей? Только в том, что накормили группу советских воинов, выходивших из немецкого окружения. Об этой трагедии рассказал очевидец Дмитрий Николаевич Иванов, который смотрел на злодеяния фашистов глазами восьмилетнего ребёнка.

Жители д. Борки (ныне пос. Жарковский) стали свидетелями зверской расправы с жителем деревни Я. Богатиным, которого фашисты сожгли живьём в его собственном доме за связь с партизанами.

Почти весь хлеб, большую часть скота, почти всё колхозное имущество было вывезено в Германию либо разграблено и уничтожено. А  от деревень Волнушки, Борки, Бобьглевка (ныне пос. Жарковский) после фашистского нашествия осталось всего 3 дома и 2 бани.

Вот ещё один страшный факт из той военной поры: в 1945 году в небольшом районе было 180 детей-сирот.

Насткпление советских войск, начатое 5 – 6 декабря 1941 года под Москвой, принесло освобождение и Жарковскому району (февраль, 1942). Война от границ района отодвинулась на запад, однако опасность, нависшая над Родиной, не стала меньше. И жарковчане, как на фронте, так и в тылу, напрягали все силы, отдавали последнее ради Победы.

За годы Великой Отечественной войны на защиту страны из района ушло около 8 000 человек, они воевали на всех фронтах, участвовали в самых жестоких сражениях.

А родные и близкие переживали за них, болели душой, с нетерпением ждали от них весточки, а получив письмецо, родовались и были счастливы. И, конечно, часто писали сами.

«Здравствуй, родной братец, - писала сестра в мае 1943 года на фронт старшине Василию Степановичу Рудакову. – После долгих месяцев мы получили от тебя сразу несколько писем. От радости даже плакали, ведь за это время мы очень много пережили, много передумали.

Дорогой братец, мы не знаем, каково твоё ранение, как твоё здоровье. Но помни одно, какой бы ты ни был, мы все никогда не отвернёмся от тебя. Если ты окажешься в дальнейшем не способным быть в армии, то приезжай к нам и не беспокойся за свою судьбу, будем жить здесь и помогать Родине в борьбе с лютым врагом.

Теперь сообщаем о себе. Вася, поганый немец принёс нам много горя. За 7 месяцев его нахождения в нашем краю мы натерпелись всего. Немцы опустошили нашу землю. Всего, что они сделали, описать невозможно. Но как бы ни было нам тяжело, мы должны рассказать тебе страшные вести. Нашего любимого дядю Игната Мусакова немцы подвергли мучительным пыткам. На глазах его детей немцы повесили его. Повесили также Волкову, её отца и других за то, что были честные люди и коммунисты. Многих еще расстреляли. Нас и нашего отца тоже чуть не убили.

Вася, а была я недавно в Ордынском и Троицком сельских Советах. Разыскала твою тёщу, перечитала все твои письма. Здесь тоже немало горя оставили немцы. Тоже пожгли дома, пожрали весь скот и всех ограбили. Твоя Маня от тебя ничего не получала, она ушла в армию.

Дорогой брат, будучи под немецким игом, мы непоколебимо верили, что вы ещё придёте. И теперь просим тебя: мсти сам и призывай к этому товарищей, гоните немецкую заразу с нашей земли, отвоюйте жизнь своему народу. Верим в победу. Желаем успехов и здоровья. Обнимаем и целуем тебя.

Все родные. 28 мая 1943 года»

 В ноябре – декабре 1943 года в колхозах Сычевского сельского Совета проходили собрания. Вопрос был один: «О поставке хлеба и картофеля в фонд Красной Армии». Вот строки из постановления собраний: «… колхоз «Заря свободы» … продать для Красной Армии 4 тонны зерновых,(а из них рожью 2 тонны, ячменя 2 тонны), картофеля 5 тонн из общего фонда колхоза, подлежащего к распределению на трудодни;

Колхоз «Ответ интервентам» … продать зерна 40 центнеров, картофеля 10 центнеров;

Колхоз «Свобода» … сдать зерновых 2 тонны, картофеля 6 тонн»

Из протокола общего собрания колхоза «Новая жизнь» от 13 марта 1943 года: «… для дроволесазаготовок создать из колхозников бригаду из 20 человек, дровозаготовки закончить и вывезти всё к железной дороге к 25 марта» и далее: «… по району насчитывается много беспризорных детей, которых район взял на своё обеспечение. Колхозникам произвести сбор одежды и обуви для детей».

Сегодня эти скупые строки кому-то могут показаться малозначительными. Но ведь в каких тяжёлых условиях всё это решалось и делалось! В хозяйствах района в 1945 году было всего 206 рабочих лошадей – по 3 на колхоз. Вследствие острого недостатка тягла колхозниками было вспахано вручную 432 га земли. На весеннем севе 1945 года работало всего 13 колёсных тракторов Михалевской МТС. На тяжёлых сельскохозяйственных работах кроме лошадей использовали быков, дойных коров, нетелей. В ходе весеннего сева колхозникам на себе пришлось перенести со складов «Заготазерно» на расстояние от 10 до40 км 235 тонн зерна, 29 тонн льносемян и около 100 тонн картофеля…

В 1993 году в Жарковском районе проживал 71 человек, награждённый медалью «За доблестный труд В Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.»

Всё дальше в историю уходят годы Великой Отечественной войны. Но неувядаема память о тех, кто отдал жизнь в боях за Родину, кто не вернулся к своим близким, к друзьям и родным, к тем, кто их любил и ждал. Не вернулся и никогда не вернётся. Они навсегда остались между Волгой и Бугом, между Кавказом и балтийским морем.

Около 8 000 жарковчан было призвано на защиту Родины, из них около 2 500 не вернулись с фронтов войны. А на жарковской земле в семи братских могилах покоится прах 573 (?) воинов, их имена сегодня известны. Но священная формула «никто не забыт и ничто не забыто» ждёт ещё своего полного воплощения.

Увековечить в делах и в памяти имена погибших защитников Отечества – высокий нравственный долг ныне живущих. Слово прочнее бронзы и бетона. Пусть на страницах этой Книги Памяти найдут вечный покой и воины земли Жарковской.

Из газеты "Жарковский вестник" за 1 августа 2000 года, главный редактор Гайдов, Валерий Дмитриевич.

…ВОЕННОЕ ЛИХОЛЕТЬЕ

Не обошла стороной Щучейский край и Великая Отечественная война. Немцы были в населённых пунктах Черетное, Щучье, Дуброво, Морозово, Уплохово, Каськово, Малюкино и др.
Фашисты устанавливали здесь новый порядок. Назначали старост, полицаев. В полицейский отряд в Щучье добровольно вошли директор школы Прохоренков и учитель литературы Кулешов. Математик Лидия Александровна Шуруева, наоборот, была тесно связана с партизанами. Её расстрелял коллега Кулешов. Он выследил её, когда она возвращалась с задания из Смоленска.
На первых порах должного отпора фашисты не получали. Подавляющее большинство мужского населения было мобилизовано в армию. В деревнях в основном оставались старики, женщины и дети. А фашисты наглели всё больше. Безнаказанно убивали людей, забирали у крестьян скот, птицу, мёд и другие продукты питания. Выданный предателем трагически погиб выходивший из окружения кадровый командир Красной Армии лейтенант Иван Гаврилович Жебелев. Выходя из окружения он нашёл на некоторое время приют в доме Ивана Семёновича Дятлова. Обратимся к воспоминаниям дочери Дятлова, Аси Ивановны Соловьёвой. «…Наступил сентябрь. Через день Жебелев должен был отправиться в путь. Но случилось непредвиденное. Ночью на дороге в сторону районного центра Демидово была подбита легковая автомашина фашистов. Ехавшие в ней офицер водитель исчезли.
Среди немцев поднялся страшный переполох. На другой день на место происшествия прибыл какой-то важный немецкий чин. Начались поиски пропавших. Успеха они не принесли.
После полудня жителей окрестных деревень начали сгонять в Щучье. Там их ждало ужасное испытание.
Толпа женщин, стариков и детей была оцеплена немецкой солдатнёй. На холме, в центре села, установили пулемёты.
Командовал всем офицер с крестом на груди. Он, оглядев толпу и вынув из кармана маленькую книжечку (видимо, словарь-разговорник), заговорил на ломаном русском языке, страшно коверкая слова.
Смысл его речи состоял в том, что было нужно немедленно выдать лиц, которые посягнули на жизнь немецкого офицера. В случае невыполнения требования оккупационных властей собравшихся ждала суровая кара – расстрел через одного.
Все молчали. Офицер взмахнул рукой. И внезапно с холма по толпе ударили пулемётные очереди. Пули засвистели над головами. Люди пришли в ужас, с воплями попадали на землю. Заголосили женщины, заплакали дети.
Тем временем к офицеру подошёл мужик. Это был местный староста. Он что-то сказал фашисту по-немецки. Офицер на секунду задумался, затем погрозил старосте пальцем, сел в открытый легковой автомобиль и покатил к штабу.
А солдаты, не давая людям опомниться, начали пинать их сапогами, бить прикладами автоматов по чём попадя. Затем, забрав в качестве заложников группу мужиков, фашисты отпустили женщин и детей по домам. Мужиков же под конвоем погнали в соседнюю деревню и заперли там в сарай.
На следующее утро некоторые из арестованных пришли домой и принесли известие, что в деревне Дуброво повешен на берёзе лейтенант Жебелев И. Г. Второй красноармеец, его товарищ по окружению, был расстрелян.
Их обвинили в диверсии на дороге и убийстве немецкого офицера. А выдал их староста.
Под страхом смерти фашисты запретили снимать труп лейтенанта. Тем не менее нашёлся в деревне человек, который не побоялся фашистской кары. Ночью он снял тело покойного с петли и тайком захоронил его у себя на огороде.
В 1947 году останки лейтенанта перенесли на гражданское кладбище в Щучье, а позднее перезахоронили в братской могиле в деревне Гороватка…»

В годы войны на территории района, в том числе и в лесах близ Щучья, действовал отряд особого назначения, командиром которого был Шевченко, а комиссаром – Одинцов. Не исключено, что диверсия, в которой немцы обвинили Жебелева, была осуществлена бойцами этого отряда.
После тяжёлых сражений под Вязьмой одна из танковых дивизий фронта, понесшая наибольшие потери в живой силе и технике, была отведена на отдых. И вот здесь представитель разведки предложил Шевченко и Одинцову сформировать и возглавить спецотряд из числа добровольцев для борьбы с гитлеровцами в тылу. В него вошло 93 человека, в том числе 7 командиров и 86 бойцов.
После подготовки отряд в ночь с 15 на 16 сентября перешёл линию фронта и приступил к выполнению боевых задач. Личному составу предстояло выяснить силы противника, его дислокацию, передвижение, появление новых боевых частей и подразделений. Все эти данные необходимо было передавать в Центр.
Кроме того отряду предписывалось собирать штабные и иные документы врага, представляющие ценность, организовывать диверсии на шоссейных и железных дорогах вести политическую работу.
В начале 1942 года Жарковский район был полностью освобождён от немецко-фашистских захватчиков и в Щучье, как и в других деревнях началась самоотверженная работа на фронт и на себя. Вначале все тяготы военного времени легли на женщин и подростков. Потом стали возвращаться с фронта мужчины. Они строили дома, включались в колхозную жизнь.
Снова открылись школа, магазин, почта, больница. Строились и реставрировались объекты соцкультбыта.

ИСТОРИЯ ТРАГЕДИИ

МЫ ДОЛЖНЫ ПОМНИТЬ!

21 июля 1941 года особая страшная дата в истории Жарковского района. Деревню Волково  Гороватского сельского округа у нас в районе называют гороватской Хатынью. 21 июля 1941 года немцы заживо сожгли 13 ее мирных жителей и 45 домов.

Деревня Волково. В далеком прошлом она назвалась Ясные поляны, затем Яскино, со времен  крепостного права  - Волково. В 1941 году это была большая деревня.  

Июль. Уже месяц, как по нашей земле  ползет война. Никому и в голову не приходило, что  ожидает их впереди. Не знали, что скоро из теплых домов, люди уйдут в лес почти голыми и босыми, будут пухнуть от голода и холода, будут питаться листьями липы, цветами клевера. О том, что деревня  будет стерта с лица земли никому и в голову не приходило. И самую страшную трагедию гороватскую  Хатынь -  никто не мог представить.

Давайте перенесемся в ту страшную пору и по воспоминаниям очевидцев попробуем выстроить цепочку тех страшных событий.

20  июля в деревню приехали на мотоцикле  два немца со стороны д. Шамши. Собрать продуктов. Чуть позже появились еще двое пеших немцев. В этот же день к деревне подошли около тридцати советских солдат, выходивших из окружения. Обнаружив в деревне немцев, они устроили засаду. Огонь по ним открыли после того, как те выехали за деревню.  В перестрелке один из немцев был убит, троим удалось скрыться. Убитого немца наши солдаты раздели до белья, зажгли мотоцикл и скрылись. Все это видели жители деревни и предчувствовали беду. А поэтому, посоветовавшись, решили уходить из деревни немедленно,  оставив всё. Уходили кто куда: кто в соседние  деревни, а кто в старые  сараи-пуни.

Когда фашисты въехали в деревню, она оказалась пуста, только скот  ходил по улицам. Они готовились к большому бою, а вышло, что ни одной живой души не оказалось. Со злости они сожгли 5  домов с того края деревни, где звучали  выстрелы. Они задумали другое, видя, что в домах все оставлено, скот в хлевах они окружили  деревню плотным кольцом и затаились.

 Ранним утром  с единственной мыслью побыстрей взять продукты, одежду жители вернулись  в деревню.  Вошли в деревню. Немцев нет. Спокойствие и тишина…но вдруг   появились немцы.

Жителей стали сгонять в одно место. Начали поджигать дома и холодные постройки. Заставив при  этом жительниц деревни Беляеву У.И. и Беляеву Ф.И.  носить  бидон с бензином.

Немцы среди жителей  отобрали Беляева Николая Осиповича и гражданина  д. Редькина Велистовского с/с (фамилия не известна) решили  отправить их  в штаб. Их судьба стала известно позже. Под конвоем  их повели в д.Новая.

Ничего от них про партизан они не узнали, вывели  их в  лес, заставили рыть себе могилу, затем расстреляли.

На другом конце деревне  происходила  другая  трагедия. В крайнем доме  под  д. Блябино  находилось три человека: Захаров  Григорий Захарович, заведующий Волковской начальной школой, его сын  и жена  Ивана Мария. Увидев немцев,  Иван Григорьевич  попытался скрыться, но он был ранен. Его занесли в дом, чтобы перевязать. В это время немцы  заскочили в дом и приказали  Григорию Захаровичу  выйти на улицу. Когда он вышел его расстреляли на месте. Затем приказали выйти  Ивану  Григорьевичу, но  он не выходил, тогда в дом была брошена зажигалка, дом загорелся. Как только он показался в дверях -  его расстреляли. Так погибли отец и сын Захаровы.

Всех жителей собрали в одно место. Горело все кругом.   Нельзя передать всего, что люди испытали в тот час. Но немцы на этом не успокоились. Они выстроили в строй всех жителей, а затем стали выпихивать из него стариков и  подростков. Отсортировав, таким образом, все население, они погнали мужчин в деревню к одному из несгоревших пока сараев и, заперев их в нем, стали поджигать.

    Сарай горел быстро, и уже через 20 минут обрушился. Обгоревшие люди со стонами, воплями от боли стали выбегать из сарая. Но немцы их тут же расстреливали. Поэтому никому не удалось уйти. Долго горели человеческие кости. И немцы никого близко не подпускали. Грозились той же расправой.

Женщин еле отогнали от сарая. Приказали всем лечь лицом в землю. Было очень страшно. Затем оставшихся в живых жителей вывели за деревню, приказали лежать лицом в землю,  не поднимая головы. «Кто поднимет голову – расстрел!». Когда всё сгорело, всех подняли и приказали разойтись.

Люди,  омертвев от страха и горя,  не могли сдвинуться с места. Немцы  начали орать, что всех расстреляют, если не уйдут.  С  трудом, поддерживая  друг,  друга люди потянулись в разные стороны. Вечером немцы уехали.

     После расправы жертвы охранялись неделю, и лишь к концу второй нам удалось среди пепла пожарища найти кое-какие останки и похоронить их. Похоронили всех в одной могиле, чуть в стороне исчезнувшей навсегда деревни  Волково. Всего сгорело в сарае 13 человек: девять из деревни Волково и четверо – проходившие через нее в то время. Вот их имена:

       Беляев Николай Осипович,

       Васильев Иван Арсеньевич,

       Васильев Арсений Васильевич

       Гудков Егор Ильич,

      Захаров Иван григорьевич,

      Захаров Григорий Захарович,

       Захаров Федор Захарович,

      Иванов Лупей Иванович,

      Голубев Дмитрий Сергеевич,

      Иванов Николай Иванович,

      Иванов Петр Николаевич,

      Пивнев Григорий Иванович,

      Тихонов Николай Иванович.

Лишившись всего, жители деревни подались кто куда.  И только с приходом Красной армии несмело стали возвращаться.

       Весной, когда снег не успел еще сойти, стали возвращаться домой, к своим выгоревшим очагам. В деревне ничего не осталось – только печные трубы, холмик земли с деревянным крестом да одинокие березки, словно скорбящие матери, согнули свои головы и не в состоянии никогда их поднять кверху.

      Необходимость заставила жителей начать жизнь сначала, хотя возможности почти не было. Вначале строили землянки. Добывали пропитание, с большим трудом вели посевные работы. Позднее начали строить дома из леса, выделенного государством. Но строиться уж почти некому было. С фронта пришли только двое мужчин.

    Так из ранее большой деревни (45 домов) выросла маленькая, ничем не приметная деревушка. Но это уже совсем другая деревня.

При написании статьи были  использованы воспоминания очевидцев  Волковской трагедии:

 Фионы  Осиповны Беляевой;

Дмитрия Николаевича Иванова;

Ивана  Васильевича Федоренкова.

ТРОИЦКОЕ

Выдержка из мемуаров Севрюгова С.Н. «Так это было… Записки кавалериста», изданные в 1957 году.

 «Тотчас же с опушки леса открыли огонь полковые орудия. Через несколько секунд в Троицком вспыхнуло несколько багрово-красных разрывов. Орудия били непрерывно. Эхо гулко раскатывалось по разбуженному лесу.
   В селе началась паника. Застрекотали моторы. Вспыхнули слепящие огни автомобильных фар.
   Артиллерийский обстрел прекратился так же внезапно, как и начался. На окраинах села завязалась ружейная перестрелка. Но вот, всё заглушая, с трех сторон раздалось какое-то особенно грозное во мраке этой июльской ночи, нарастающее с каждой секундой «ура!» Послышался быстро приближающийся конский топот...
   — Козакен!.. Козакен!.. — с ужасом кричали фашисты.
   По улице села мчались всадники. Тускло поблескивали клинки. Началась ночная схватка. Крики, стоны раненых, выстрелы, автоматные очереди, ржание коней и над всем этим — непрекращающееся ни на мгновение протяжное «ура-а-а!»
   С дорог, выходящих из Троицкого, раздалась стрельба, ритмично застучали пулеметы — заставы расстреливали убегавших гитлеровцев.
   Вскоре все стихло. На востоке быстро светлело. Погожее тихое утро вставало над лесными просторами. Спешившиеся конники вытаскивали из погребов и подвалов, с чердаков и из сараев спрятавшихся туда полуодетых гитлеровцев. Изредка вспыхивала короткая перестрелка: кое-кто не хотел сдаваться…
   Эскадроны собирались, шла торопливая перекличка. Время от времени после голоса офицера наступало тяжелое молчание, потом слышалось — негромко, сурово:
   — Раненый…
   — Пал в бою…
   Взвились и рассыпались в утреннем светлом небе зеленые ракеты — сигнал отхода».

Со слов местных жителей, после атаки на поле лежало много погибших казаков и убитых лошадей. С северо-западной оконечности села по коннице бил танк (согласно Севрюгову – гаубица на гусеничной тяге). Всё-таки, потери с нашей стороны оказались большими.

Есть в истории нашей страны даты, которые мы называем светлыми, и главный среди них – День Победы, который мы отмечаем ежегодно 9 мая.

Это праздник ветеранов Великой Отечественной Войны, их детей, внуков, святой день памяти тех, кто погиб за Родину, за мир на земле. В этом празднике слились воедино человеческая радость, слёзы и душевная боль.

Четыре тяжких года являлись годами испытания нашего духа и стойкости. В солдатской шинели и рабочей спецовке наш народ делал всё, чтобы приблизить долгожданный момент разгрома врага.