А.Н. Островский "Гроза"
статья по литературе (10 класс) на тему

А.Н. Островский «Гроза»

Мир Островского создается глубоким постоянством авторского взгляда на человека 19 века, который присутствует в каждом герое и событии «Грозы». Приведем несколько примеров, остающихся практически без внимания при прочтении пьесы. Список действующих лиц. Говорящие фамилии. Но Катерина - Кабанова, Борис -  Дикой. Прочтем все реплики Бориса как Дикого. Родословная Бориса: он сын брата Дикого, носит ту же фамилию. Еще пример: Катерина Кабанова, столь угнетенная в доме свекрови, единственная в этой семье обращается к матери Тихона на «ты», и та принимает это, глубоко и неформально признавая значение родства и брака. Не наложит ли это особую печать и на материнскую ревность старшей Кабановой и затем на все события пьесы: неосознанно она видит отсутствие подлинного родства, лживость признаний Катерины в любви к мужу. Еще эпизод. Сцена отъезда Тихона. Тихон целует мать, жену и служанку Глашу. Это особые человеческие отношения? Только у Островского хозяин поцелует слугу как родного, а не протянет для поцелуя руку, как это делают герои Тургенева, Гончарова, Толстого. У Островского все живет атмосферой единства, родового слияния людей, а это и есть плоть бытия. Островский постоянно подчеркивает этот мотив сближения людей. Поэтому и просит Дикой прощения, а Кабаниха в ремарках говорит «ласково, с улыбкой». Автор позволяет свободно жить своим героям, авторское начало убрано на периферию, драматургическая манера ненавязчива, в чем-то женственна, с одной стороны, согласуется с особой ролью женских персонажей, с другой, его личным отношением к женщине. «Женщина нам Бога родила!» А послушание есть настоящий подвиг и испытание героя, а вот падение личности совершается мгновенно и легко при самом неглубоком соблазне своеволия. Герои «Грозы» увлечены фикцией свободы, бросая вызов традиции, но, не заботясь о нетрадиционных обоснованиях своего бытия. Этот путь влечет Бориса и Тихона, Дикого и Кулигина, а в Катерине порождает беснование. «Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять враг смущал», - прямо признается она в обольщении черных сил. Для глубоко верующего Островского такое участие черных сил никак не носит метафорический характер, и «Гроза» постепенно раскрывается как борьба Божественного и дьявольского в земном мире. Именно Катерина вызывает в себе всю силу искушения черных сил. И в остальных героях есть доля этого Богоборческого начала Катерины, но оно представлено более сниженное как в «луче света». Катерину сближают с Кулигиным, Кудряшом, Варварой, но…. Слишком примитивно видеть здесь единый фронт против Дикого и Кабанихи. И в каждом из них частица двух столпов «темного царства». Кулигин скажет о «жестоких нравах» города, но это общая жестокость всего мира, а не двух старших «самодуров». Жестокость, по Островскому, проистекает из жажды личной свободы, не скованной никаким порядком, которая всякий раз перерастает в насилие или надругательство над ближними, а в наиболее глубоких натурах  - в отвращение и к самому себе (Катерина, Дикой, Тихон). В Кудряше этот мотив породит пакостливость и зверство: «Жаль, что дочери у него подростки… Я б уважил его. Больно лих я на девок», - замышляет он выместить на дочерях Дикого свое недовольство. Варвара  - «зевать и потягиваться», высшее состояние свободной личности, своя для Кудряша. Черты самодурства оригинально отразились в Кулигине. Автор наделяет его назойливым и упорным невежеством наряду с демагогией и наивным, но назойливым стремлением облагодетельствовать человечество, выступить в роли Спасителя и судить людей, если, конечно, англичане денег дадут. Неизвестно, что более порочно: нежелание Дикого расстаться со своими деньгами или требования Кулигина финансировать его замыслы солнечные часы).  Только от наклонностей характера зависит, будет ли свобода направлена на нелепое прожектерство, на половые буйства, на унижение бедняка ли на привечание нищего. Это слишком зыбкое основание, когда только характер и темперамент направляют в ту или иную сторону вполне стоящие друг друга амбиции Катерины или Дикого, Кулигина, Кудряша или Бориса. Островский показал, как тяготит человека столь желаемая им свобода в Диком и Кабанихе. Неудовлетворенность этих героев происходит вовсе не от страха за свое положение, имущество или власть. Нет, Дикой страдает от внутренней опустошенности, он сознает свою порочность, его ничуть не радует, что рядом нет никого равного по силе. Дикого влечет к разговорам с Кабановой как единственно равной ему, да еще осуждающей его поступки. Там, где Островский видит трагедию еще скрытого общего кризиса нации, нет нужды оправдывать всякий шаг протестующей личности. Творчество Островского – картина, состояние мира. В «Грозе» представлена трагическая картина жизни, лишенной общего смысла, жизни, в которой каждый стремится утвердить свою волю во что бы то ни стало. Но вместо желанной свободы человек получает немыслимую тяжесть без благодатного существования. В Катерине этот мотив запечатлен лишь в наиболее чувствительной и возвышенной форме: «Хоть бы дети чьи-нибудь! Эко горе!» Мог ли более сильно драматург изобразить роковую неправедность своей героини? Чертами этого без благодатного псевдо вольного бытия станут общая неуверенность человека, ложность его сознания, подчиненность – как ни странно – чужой воле, жажда забытья, разочарованность, стремление к смерти…. Островский показывает состояние нации, проходящей переломный, кризисный период своей истории. Уходит в прошлое уклад, поддерживающий бытие нации на протяжении веков. Мы часто делаем ошибку, называя нравы Кабановой и Дикого Домостроем. Островский изобразил болезненное расставание с Домостроем, который нарушен всеми героями пьесы, причем именно жизнь в домах Кабановой и Дикого служит почти иллюстрацией к домостроевскому представлению «О неправедном житии». Не говоря о том, что Домострой осуждает: блуд, нечистоту, сквернословие, гнев. Самая яркая глава домостроя «Послание и наказание ото отца к сыну», в ней говорится о том, что родители, сочетав своего сына законным браком, уже не руководят каждым его шагом: «Предаю тебе и поручаю нашему доброму блюстителю Иисусу Христу и его матери». Это некий рубеж зрелости и готовности свободно строить свою судьбу, свободно выбирая добро или зло и принимая личную ответственность перед Богом. С одной стороны, сгубит людей суета. (Феклуша говорит о суете). С другой стороны, Островский в этом монологе говорит о суетной столичной жизни с самыми почвенными русскими писателями – от Гоголя до Есенина и Шукшина. Опыт русской литературы не позволит и здесь идти за обличителем «темного царства», оказавшегося во власти революционной мечты: «Суета-то ведь она вроде тумана бывает» (Феклуша). Сам Островский вовсе не уподоблен суетному столичному жителю, спешащему протестовать и отвергать ради некой мечты. Драматург показывает, насколько глубок и характер каждого отдельного человека, и характер общества, нации в целом, каким бы примитивным протестом не хотелось бы в сердцах обличить этот мир.