О рассказе Ю. И. Слащинина "Возвращение"
статья по литературе (11 класс)

О рассказе А. П. Платонова «Возвращение» (1946) написано много статей. Хотя его произведение сначала подвергалось резкой критике с точки зрения советской идеологии, но после смерти автора оно было признано и теперь считается шедевром.

       Главный герой рассказа, гвардии капитан Алексей Иванов, после войны возвращается домой, где его ждут жена и двое детей. Он успел познакомиться с молодой девушкой Машей, у которой провёл два дня. На шестой день капитан всё-таки доехал до родного города и встретился с семьёй, но особой радости не испытывал, потому что за четыре года здесь многое изменилось: дети подросли и стали самостоятельными, а двенадцатилетний сын превратился в маленького сварливого хозяина, который командовал даже матерью. Алексей узнаёт, что у них часто бывает Семён Евсеевич, у которого в Могилёве погибли жена и трое детей, а теперь он, снабженец на заводе, заботится о его детях. И ещё какой-то инструктор райкома  профсоюза признавался жене Иванова в любви. Томимый ревностью, рано утром, пока дети спали, а Любовь Васильевна уже была на работе, гвардии капитан отправляется на вокзал, чтобы уехать к молодой Маше, у которой он уже гостил два дня… И вот поезд медленно тронулся, но Алексей успел заметить детей, бегущих к нему. Это были Петрушка и Настя. В душе всё перевернулось, отец спустился на нижнюю ступень вагона и сошел с поезда на песчаную дорожку.

     В газете «День литературы» опубликован рассказ Ю. И. Слащинина «Возвращение» (2019).

       Сюжет во многом похож на сюжет платоновского одноименного рассказа: после войны домой возвращается капитан Прохор Сойкин, но тайком, как Андрей Гуськов из повести В. Г. Распутина «Живи и помни». Почему тайком? Оказывается, капитан был тяжело ранен, но его выходила Вера, потерявшая мужа-пограничника и двух дочерей, и полюбила Прохора. Забеременела. Прохор и Вера ожидают сына. О том, чтобы возвратиться к жене Паше и двум дочерям, Наташе и Наденьке, не может быть и речи. «Я воскресила тебя! И никому не отдам!» – решительно заявляет Вера.  Прохор согласен с ней, но хочет напоследок хотя бы одним глазом посмотреть на свою бывшую теперь семью и вернуться к Вере навсегда.

     Добравшись до хутора и дождавшись темноты, герой осторожно заглядывает в окно своего дома и сначала видит повзрослевшую дочку, а потом… укороченную жену. Догадавшись, что её ноги ампутированы, Прохор врывается в дом. Жена от неожиданности падает и теряет сознание. Именно в этот момент душа Прохора проходит через contritio. Пока муж ухаживает за ней, дочка рассказывает, как во время жатвы мать оступилась и пальцы её ног отдавило машиной. Медицинская помощь не подоспела вовремя, поэтому потом ноги пришлось ампутировать.

     Прохор в замешательстве, не знает, что делать. Он без утайки подробно рассказывает жене «про Веру, свою смерть и воскрешение; не скрывает, что ждут они с Верой ребёнка и что приехал он тайком, хотел взглянуть только...».

      «Возвращайся к ней, а когда родит... тогда и решишь, кого жалеть...», – заявляет Паша, развязывая гордиев узел любовно-семейных отношений, а сама сжимает зубы, чтобы не разрыдаться.

     Финал рассказа остаётся открытым: мы не знаем, каков будет выбор Прохора, но, только что испытав на себе шоковое состояние при виде жены, он пройдёт и через катарсис, однако при любом раскладе будет страдающая сторона.

          Хотя слащининский рассказ в три раза меньше платоновского по объёму, но в нём больше действующих лиц (20:16), среди которых выделяется, конечно, главный герой Прохор Сойкин, капитан, командир разведроты. Ему приходилось и гореть, и тонуть. В конце войны к нему в роту попала Вера, которую он успел полюбить. Весной 1945 года за Тильзитом (ныне город Советск в Калининградской области) рота была переброшена «на развилку дорог, где громыхал бой», однако учебники истории нам говорят, что уже 20 января 1945 года Тильзит был взят, и весной 1945 года за Тильзитом, то есть недалеко от Тильзита, вряд ли шли какие-либо бои.

     Прохор попал под пулемётный огонь. «Пуля задела позвоночник, пробила живот». Раненый был доставлен в медсанбат, где хирург прооперировал его, почти не надеясь на положительный исход. Если бы не забота Веры, преданной ему душой и телом, капитану бы не выжить. Ему пришлось перенести и вторую операцию на позвоночнике. День победы он встретил в госпитале.

     Вскоре Прохор был демобилизован. Где он жил с Верой до встречи с женой, автор нам не рассказывает. Ещё в госпитале он хотел было написать письмо своей Паше, но не написал: запретила Вера. Прохор любил свою жену, но только с Верой «впервые почувствовал себя счастливым».

     В отношениях супругов происходит странная метаморфоза: до войны Паша «оставалась всегда в тени мужа, красавца и весельчака», а после войны Прохор оказался в тени своей жены, потому что в конце рассказа судьбоносное решение принимает не он, а она.

     Можно ли считать недостатком рассказа такое преображение героя? Казалось бы, красавец и весельчак, неожиданно нападавший в сарае на свою жену ради любовной утехи, командовавший ротой разведчиков, горевший и тонувший, Прохор должен быть всегда решительным и самодостаточным, но он то и дело проявляет слабость, идя на поводу то Веры, то своей жены Паши. Казалось бы, ему не нужно возвращаться домой, если он по-настоящему полюбил другую женщину и ждёт от неё сына, но он всё-таки добирается до родного хутора, заглядывает даже на кладбище, где, надо полагать, ещё до войны похоронена его мать. Что это? Прощание с прошлым и решение начать новую жизнь? Или проявление человечности? Образ Прохора никак не укладывается в привычные рамки. «Жена Прохора была неприметной», лишь поэтому бразды правления муж берёт в свои руки, а при решительной, волевой женщине, Вере, он отходит на второй план и во всём слушается её. И вдруг – неповиновение: против её воли едет домой, чтобы посмотреть издалека на семью и вернуться. Значит, всё же последнее слово за ним, а не за Верой. Недаром «глаза её мерцали такой бездонной глубиной отчаяния от страха потерять его».

     В рассказе Платонова возвращение Иванова, несмотря на конфликтные ситуации, всё ж таки состоялось. Можем ли мы утверждать то же самое по отношению к Сойкину? В отличие от Платонова Слащинин не даёт прямого ответа на этот вопрос, но косвенно, по незаметным художественным деталям, можно догадаться, что Прохор не оставит свою семью и возвращение состоится. Тяжелораненый Сойкин, как Лазарь, умер и воскрес. «Я воскресила тебя!» – заявляет Вера, молившаяся Богу, чтобы вырвать любимого человека из когтей смерти. Об этом же говорит сам герой: «А вообще-то не было меня... Убит был...» – и рассказывает жене «про свою смерть и воскрешение». Надо полагать, не для того Господь воскресил капитана и возвратил домой, чтобы он бросил семью на произвол судьбы.

    Обратим внимание и на осознанное повторение однокоренных слов «дух» и «душа».  После победы над фашистской Германией «всюду витал возбужденный дух радости возвращения домой, к семьям, к детям». Не чувство радости, а дух радости! Какой глубокий смысл вкладывает автор в это слово! Дух радости воспринимается нами как Святой Дух, и Божья благодать сходит с небес на оставшихся в живых христиан, в том числе и на Прохора, чтобы они могли начать новую жизнь. Вот почему, когда он вплотную приблизился к родному хутору, «душа его застонала и со слезами рванулись рыдания». Слёзы Прохора – это слёзы покаяния блудного сына, о котором сказано: «Этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (Лк 15, 11-32). Как рембрандтовский блудный сын, Прохор обнимает… не отца, которого у него нет, а крест на могиле матери! «Что же тут удивительного, – скажет читатель, – ведь у него уже нет родителей?» Да, об отце героя нам ничего не известно, но именно attritio заставляет его обнимать крест как символ возвращения к Отцу небесному. Если автор, может быть, сознательно не показал нам отца и мы не видим его, то это вовсе не значит, что его нет. Отец всегда с нами. И тут же, на могиле с деревянным крестом, сын слышит голос матери, как будто олицетворяющей саму Богоматерь: «Иди домой, Прохор. Иди…» И «тёплые струи» реки, и «щекочущие прикосновения пескарей», и «речные запахи», и «пойменный лес», и «пшеничное поле», и «почерневшие соломенные крыши хутора», и «кусты у речушки», и «заросшее кустами бересклетника кладбище», и «космы вётел», и «звенящие кузнечики», и «лучи закатного солнца», хранящиеся в памяти и душе героя, – всё это говорит нам о том, что он едва ли покинет свой хутор, свой дом. Характер самого героя позволяет нам сделать вывод, что последнее слово останется не за Пашей, а за Прохором, и слово это должно прозвучать в пользу полного возвращения. Авторская концовка рассказа – это просто проецирование реальной жизни на художественную ткань более качественного, более завуалированного произведения, чем многие другие.

     Об этом же говорит нам образ первой героини – «неприметной женщины скромной красоты». В отличие от солдата, который лишь незаметно хромает, жена его потеряла обе ноги. Автор как будто меняет их местами, и читателю становится понятно, что во время страшной войны тыл может превратиться в поле битвы, а оно – в тыл. Паше отрезали ноги, её будто отделили от дома, она пострадала больше, чем Прохор, но нашла в себе силы вернуться к детям, в дом Отца. Значит, вернётся и Сойкин, «чувствующий разливающийся по лицу жар от стыда за своё здоровье».

     В платоновском рассказе слово «Бог» употреблено только один раз, и то лишь для выражения безразличия. Вспомнив о девушке, Иванов думает: «Что она делает сейчас и как устроилась жить по-граждански, Маша – дочь пространщика? Бог с ней...»  У Слащинина это слово тоже встречается один раз, но оно уже имеет в себе прямое смысловое значение: «Про свою боль Вера забыла, молилась Богу и как новую кару с отчаянием воспринимала очередной затор». Пройдёт время, и, как нам кажется, она снова, как кару Божью, воспримет возвращение Прохора не к ней, а к законной жене и поймёт, что на чужом несчастье счастья не построишь. И будет молиться, как грешница, позарившаяся на чужого мужа, и как блудница, вернётся к любящему Отцу. Автор, используя подтекст, приводит читателя к мысли, что и Вера вернётся домой и обретёт счастье.