поэтический вечер
методическая разработка по литературе (9, 10, 11 класс)

                    АТАКА

Мы бросились в атаку без винтовок,

Нам ротный приказал добыть трофей в бою.

И с криками «Ура!» бежим по полю,

А пулемётный шквал косил нас, как траву.

Визгливо разрезали воздух пули,

И рвали в клочья гимнастёрки на груди,

В кровавом месиве тонули наши ноги,

Не чувствуя от трупов твердь земли.

Рассеялся от взрывов едкий дым,

И бруствер вздыбился у нас перед глазами.

От страха не осталось и следа,

Когда обмяк мой фриц, цеплявшийся руками.

Окончен бой, окоп весь переполнен,

Но я живой, и «шмайсер» за плечом.

Не знал тогда, что суждено вернуться

К жене и дочкам, в Харьков, мой родной! 

МЫ СТАЛИ ТЕПЕРЬ СТАРШЕ НАШИХ ОТЦОВ…

Мы стали теперь старше наших отцов,

Как мужчин нас в тот день провожали.

Уходили мальчишки и порой навсегда,

Чтоб геройски погибнуть в Афгане.

Мы стали теперь старше наших отцов,

Но никто не забыт! Всё как будто вчера!

Обжигающий воздух, раскалённый свинцом,

Нашу верность присяге проверяла война!

Мы стали теперь старше наших отцов,

Мы вернулись, но только другими!

В братстве воинском сила на все времена!

Слово чести для нас нерушимо!

Мы стали теперь старше наших отцов,

Но на родине словно чужие!

Вся вина наша в том, что не можем молчать

И не верим в обещания пустые!

Мы стали теперь старше наших отцов,

Но не всех дождалась дома мама!

Кто-то так и остался в тех пустынных горах,

Опалённые солнцем Афгана!

Мы стали теперь старше наших отцов,

Равнодушие рвёт сердце на вылет!

И за годы отчаянья поредели ряды,

Но мы вместе и пока еще в силе!

Встанут в строй, как живые, боевые друзья,

Под знамёна овеянных славой!

С честью выстоит ОКСВА, во все времена,

Чтобы дети гордились отцами!

Да, мы стали теперь старше наших отцов,      

И родных сыновей провожаем!   

Нет дороже совета и слова отца,

Как маяк в жизни путь освещают!

Мы стали теперь старше наших отцов,

Пусть звучит через годы, как эхо!    

И дождутся все матери своих сыновей,

Ведь отцы завещали нам это!

                          СРЕДИ НОЧИ ТРЕВОГА…

Среди ночи тревога, команда:

«Подъём! Стройся, бегом! Равнение направо!»

Только нет уже друга за правым плечом,

Слева – совсем желторотый салага.

Мы сомкнули ряды и до скрежета зубы,

В горле комок до хрипоты,

Нас снова бросают на проклятые сопки,

Где неделю назад полегли пацаны.

Солнце, сука, мне слепит в глаза,

Впереди есть движенье в прицеле,

Вдруг, Серёга одёрнул:

«Там ханумка, бача!»

Я приклад у плеча сжал сильнее.

Как ножом полоснуло у самой брови,

«Справа духи, Серёга, огня!»

Прижимают к обрыву, головы не поднять,

Кто же слева сейчас от меня?

Мы вгрызаемся в камни, как звери,

Сердце рвётся из вен у виска,

«Нахапетов, назад! Всем ни шагу!!!»

«Где Безродных?! Фланги, Юра, держать!!!» 

В голове боль до рвоты,

«Держаться! Держаться!»,

Пересохшие губы изорваны в кровь,

Связь разбита, подмоги не будет!

Врёшь, паскуда, тебе нас не взять!

Сколько бой продолжался?

Не знаю… Не помню…

Провалилось куда-то всё в черноту.

Помню лишь как очнулся,

                    на плече у Серёги:

«Поживём ещё, брат.

                              Покури табачку».

Возвращаемся с гор,

Нас вертушки прикрыли,

Молча смотрим друг другу,

                      не скрываясь, в глаза,

Лишних слов здесь не надо,

Всё понятно до точки,

Нам ещё один шанс 

                      подарила судьба.

                                                 18.02. – 23.02.2017

ДШБ ИЗ КУНДУЗА

Обложили, в «заслоне»

             нас трое всего,

В ловушке смертельного круга,

Червями с «киризов»

                  на нас «духи» прут,

Но, мы – ДШБ из Кундуза!

Да хорош!..

Не привык я по жизни шарахаться!

         и дрожать, как осиновый лист!

Будет, суки, вам цыганочка с выходом!

Нам бы час продержаться,

                     если дрогнем – кирдык!

Я зуб даю,

хлебнёте черти досыта,

                  ей богу, не совру!

За всё вы мне ответите,

                      и с каждого спрошу!

Полетите, как пух, к «чёрным аистам»,

Общипали мы их, как цыплят,

Подождите, чутка, я забью магазин,

И устроим вам тут Сталинград!

– Слышь, Вань,

           ты помнишь Сталинград?!

Как дали жару немцам,

Давай-ка, брат, повторим тот урок,

             для бородатых перцев!

– Подпустим ближе, ничего,

                  ты передай там, Мишке,

Пусть крепче заглотнут крючки

                и выпустим им кишки!

– Ну, что, святая троица!? Поникли?!

А, ну-ка, веселей, братва,

                    будем жить, гуливать!

Доставай, по пол тяга «без ниппеля»

Прорвёмся,

                  не впервой,

                               не беда!

– А ты, Ванюха, слышь,

                       особо не трухай,

Что первый бой, не думай,

                     ты, главное, стреляй,

Держись меня поближе

                     и головой верти!

А то ведь пуля-дура,

                        ты с нею не хитри. 

– И без моей команды

                 – огонь не открывать!

«Короткими» по цели, 

                      друг друга прикрывать!

И бережём патроны, гранаты под рукой!

   Внимание! Всё, время вышло,

                        – мы принимаем бой!

– К чертям собачьим! Хрена с два!

                    В башку себе баранью вбили,

                       что схватят голыми руками,

                                       да ещё живыми!

Мы рыбья кость вам в горле,

                             а не липкий мякиш!

Ошибка вышла, господа,

                               вы не на тех нарвались!

  Не дрейфь, братишки!

                 Мы куркѝ боевые!

Нас кремнем высекали,

                          чтоб жилистее были!..

Час вечностью казался

                          и время растворилось

Закрыл глаза и вспомнил,

                          как ночью мать мне снилась!

Мы час продержались – высоту отстояли,

                                 а, значит, и честь свою!

По полной измотаны, контужены, ранены,

                             но снова теперь в строю!

И тот, кто сказал: «Смелых пуля боится!» –

                                не знает, о чём говорит,

А сколько из наших домой не вернулось,

                            испивших из чаши войны!

Мы – ДШБ и задача простая,

                  – всегда быть на шаг впереди

Никто кроме нас – и мы это знаем,

                     как на щелчок чеки!

Приказ есть приказ – и мы выполняем

                      – другого нам не дано,

Только вперёд и не отступать,

                          когда мы все заодно!  

 МОНОЛОГ КОМАНДИРА

Никогда не вернётся живым

Поседевший в Афгане солдат,

На пропитанном кровью листке:

«Здравствуй, мама, родная…»,

Догорает на склонах Газни

В чёрном дыме закат,

Как арабская вязь

От земли до небес подымаясь.

Вьётся коршуном в небе

Протяжная песня муллы,

В белоснежных чалмах

Нам угрюмо морщинятся горы,

Мы покрылись коростой из пыли

И насквозь пропеклись,

За «слепым» поворотом,

Сходу, напоролись на мины.

Я помню взрыв,

И на зубах завязло: «Рота, к бою»!

Прицельно бьют – откуда не понять,

Залило кровью всё – лицо и ворот,

что силы есть, я прохрипел:

«Огонь! Вперёд!».

У «духов», мы, как на мозолистой ладони

И закрепиться шансов не было у нас.

Звенели камни и делили на спор пули,

Кому достанется по лотерее из ребят.

 От солнца, на гряде, открылся нагло «дух»,

С гранатомётом на плече, Аллаха восхваляя,

Его, Валерка-снайпер, сразу срисовал

И к праотцам и матерям,

От всей души отправил!

Кричат шакалы: «Шурави! Аллах акбар!»,

И вот, мы друг от друга на бросок гранаты,

 Меня собой закрыл боец, Сабит, казах,

И взгляд его застыл, на выдохе, внезапно.

«Ну, падаль, вашу мать!» –  

Мы встали в полный рост!

И как один рванули в рукопашный!

Зубами вырывали кадыки

И мстили гадам, до последнего,

За павших!  

Затихло всё…

Не все мы вернулись под вечер.

Суховей раздувал,

Зазывая в пустые палатки.

На кровати остался

Кем-то забытый «сухпай»,

И письмо для любимой,

С сердечком, в потёртом бушлате.

Чёрно-белое старое фото

Я у сердца надёжно храню,

Краска выцвела вся

И едва различимы в ней лица,

Как разрыв от снаряда

Мою память уносит туда,

Где судьбой и войной

Решено было нам

всем побратиться.

Вы простите меня,

дорогие мои, шурави!

Что я вас не сберёг,

в том неравном, предательском бое,

Нет на карте давно,

той бескрайней советской страны,

Девять лет за неё,

на чужбине,

мы кровью платили!

Столько лет позади,

но и я не вернулся с войны,

Если мог бы на миг,

оказаться я снова «за речкой»,

Там, где вместе вся рота

и живы ещё пацаны,

И письмо своё пишет Сабит,

для любимой, с сердечком.                     

                        ПАСЬЯНС СУДЬБЫ

Разменял автомат

На больничную койку,

Под обстрел мы попали,  

«Всё», – подумал, – «хана!»

Обошлось, заживает,

Как на «афганской собаке»

Только ноет и ноет под гипсом нога.  

Лежу, ворочаюсь, пружинами скриплю,

Спина чугунная от пролежней запрела,

Тошнотный смрад от хлорки и бинтов,

Сверлю до дыр глазами потолок и стены.

Смешались в беспорядке дни и ночи,

Из четырех углов тисками давит грудь,

В поту холодном просыпаюсь ночью

И до утра мне больше не заснуть.

Тогда за валуном, на ближней сопке,

Сверкнул оскалом нервно пулемёт,

Оглохло эхо, рвало перепонки,

Лупила «сварка», как отбойный молоток.

От «магазинов», стянутых «валетом»,

Заклинило, назло, мой «АКМ»,

Не верил до конца, что песня спета,

Моя молитва превратилась в крик!

Ожили камни, корчаясь от боли,

Но равных не нашлось для «шурави»,

Вросли они на той отметке насмерть,

Не смыли до сих пор их кровь дожди.

Мне пулей разорвало голенище,

Прошило сухожилия и кость,

Хирург собрал стопу, всю, по кусочкам,

А ногу спас мне «моджахедский» нож.

                     
Всегда держал его я в голенище,

В одном бою «душарик» одолжил,

Не стал «гасить», сопляк совсем, «бачаток».  

Считай, что, поквитались, вот и жив.

МЫ – БОЕВАЯ МАШИНА ПЕХОТЫ

Мои глаза – перископ!

Я – оператор-наводчик!

Прицелы зрачков в крестах!

А пальцы стальные

У десанта застыли

На спусковых курках!

Нет страха и боли, внутри сила воли

С нами отец-командир!

Приказ – выполнять боевую задачу

И назад вернуться живым!

Мы – боевая машина пехоты!

БМП – это мощь и сила огня!

Мы – это скорость и дерзость отваги!

А значит, уничтожим любого врага!

БМП-экипаж – это верные братья

Крещенные кровью в боях!

Огонь и вода – нам не преграда,

Когда есть полный «БК»!

Кто знает и пробовал нашу атаку

Остался в земле лежать!

Если же выжил – точно запомнил

С нами не щи хлебать!

Мы – боевая машина пехоты!

БМП – щит и крепость брони!

Мы – штурмовая команда десанта!

Наш девиз – быть всегда впереди!

        КИШИМ-ФАЙЗАБАД

Не первый месяц «паримся» на «точке»,

Нам служба выпала не сладкий сахарок,

Короче, братаны, – Кишим не Сочи,

Но солнце в темечко – до дури здесь печёт!

Приказ командира:

«Пешим по-конному! К нÓчи гряду оседлать!»

С полною выкладкой, губы прокусаны,

Терпи и молчи, ты же советский солдат!

На карте чёрной трефой две дороги,

Из Файзабада на Кундуз завязаны узлы,

Мы с потрохами проклинали Гиндукушу,

Когда до крови резали ремни!

С ножом у горла ухмылялась жажда,

По камням веной Кокча быстрая текла,

Артынджилау, Каракамар, Джалгар, Лаява,

Родными стали, до печёнок, адреса!

Архангелы войны с «двадцатьчетвёрок»

С небес нас защитят карающим огнём

Вспоров винтами тишину рассвета

С протяжным гулом взмыли в синеву.

Солнце плавит «броню» и до пота загорелые лица,

Прикипела к мозолям разбитая в дупель кирза.

Как чукотский шаман колдует механик в «мабуте»

И неслышно, сквозь зубы, кого-то в сердцах матеря.

Густеет воздух дымкой в адском зное,

Подул исподтишка «афганец» вечно злой,

Осиротело жмутся письма ворохом на нарах,

Никто их не спешит прижать к груди рукой.

И вот мы на «броне» и «Калаши» под боком,

Моторы в бешенстве неистово ревут.

Машхад нас проведет до самой Кокчи,

Вдоль горных речек пролегал наш путь.

И слепнут фары в азиатской душной мгле,

Несет песок и мелкий щебень, вперемешку,

Скорей бы вырваться и «ниткой» проскользнуть

В игольном ушке каменистого ущелья.

Проскочим три моста, дотянем до Джалгара

А там до Файзабада, почти рукой подать,

Где пыль столбом от местных «бурбухаек»

Как и положено в столице Бадахшан.

«Гляди в оба, бача! Колея в колею!»

По ущелью на марше ползём,

Переход, как по тонкому льду,

С потом пыль стала, как чернозём.

Разъедает глаза и забило дыхалку,

Не отстанешь в колонне и нельзя обгонять,

Запросто можно взлететь на фугасе

Даже нечего будет с камней соскребать!

От басмачей бакшиш – подлянка-«итальянка»

Две крышки от консерв и замыкатель в них

Ошибся проводком и поминай как звали

Отправишься «двухсотым» навечно отдыхать. 

В «хвосте» за нами тянутся «сарбозы»

Как ноющей занозой, в сотый раз,

В кого не ткни – все бывшие душманы

Нет веры им – опять подставят нас.

 Будь «спок», родной, что кто-то и «не парится»!

Жирует, гад, во всю и с голоду не мается!

Не нюхал и во сне он пороха войны!..

Его б сюда, «кишку», с заменою, «на точку»

И без рентгена, в секунду, понятно кто ты!

Без воды нету мÓчи – искупаться бы в Кокче

Прокоптились до самых костей!

Греют письма теплом среди гор и ветров

Брат, как от дома, мы сейчас далеко!

На восток от Кишима «Окопная»

А «Двугорбая» дальше на юг

Разделяют заставы ущелье

Лишь дувалы Вахши там вокруг.

Это здесь край земли – у вершины хребтов

Молчаливо стоящих веками

Растопились от крови солдатской снега

И залили погибших слезами.

Нет надежней и крепче, чем друга плечо

Когда смерть нас вела под прицелом

Никогда не сдавались и ей жили на зло

Просто жить нам до смерти хотелось!

С караваном усталым потянулись года,

Закрыв глаза, смогу пройти без карты,

Я не забыл тех мест, но вспомню еще раз

Сдержав слезу, чтоб не открылись раны!

Без веничков мы «парились» на «точке»,

Нам служба выпала не сладкий сахарок,

Кишим не Файзабад, а Файзабад не Сочи,

Кто не был здесь, тот даже не поймёт!

ТРЕТИЙ ТОСТ

В глазах еще горит клеймо войны,
В сердцах – незаживающие раны,
Нальём, братва, по полной – третий тост,
За тех, кто не вернулся из Афгана!

За наших братьев – кровных по оружию,
Которые в бою всегда шли до конца,
И за друзей, на свете самых лучших,
Таких не будет больше никогда!

Мы поднимаем третий тост –
За «батю» – командира по призванию,
За то, что научил нас выживать  
Делил всё поровну и не смотрел на звания!

Мы поднимаем третий тост –
За наших пацанов, из медсанбата,
Они под пулями к нам раненным ползли,
И наравне нам брат, кто был медбратом!

Мы поднимаем третий тост –
За ангелов, летавших на вертушках,
За тех, кто дембелем не долетел в Союз,
За «миги», «аннушек» и «сушки»!
 

Мы поднимаем третий тост –
За БТРы, БМП, «наливники»,
За ДШБ, разведку и сапёров,
За без вести пропавших, снайперов,
За всех, кого не дождались родные дома!

           ПОСЛУШАЙТЕ!

«У каждого своя судьба…»,
 И «каждому свой век отмерен…»,
 Такие часто слышим мы слова
 В своё, особое, предназначение верим.

 Кто не прошёл войны лишения
 Простую истину, бывает, не понять
 Важней всего, в обычной жизни,
 Друг друга научиться понимать.
 

  Кто не по книгам знает о войне,
  Где с человека быстро шелуха слетает,
  Для тех, важнее слов, поступки и дела, 
  Без лишней болтовни, добро приумножая.
 

  Бессильно Время или Власть
  Над воинскою славой!
  Её не испоганить, не отнять
  И, рано или поздно, судит Правда!  
 

 Беспамятство несёт в себе опасность!
 Оно страшней безумства грозных канонад!
 Махать на всё рукой не стоит понапрасну
 Давайте вспомним «наших» всех ребят.

«Погиб в бою…», «Смертельно ранен…»,
«Скончался от болезни…», «Без вести пропал…».
 Скупые строки некрологов 
 Сердца беззвучно рвут на пополам!!!  

 Да, вы, послушайте!!! И даже те, «глухие»!!! 
 Они хоть павшие, но все для нас Живые!!!
 И не горит в огне бессмертная Душа!!!
 Прислушайтесь на миг!!! 
 Минута для молчания!!!
 В строю шагает 305 солдат!!!
 Они идут, но срок ещё не вышел,
 У Жизни есть свои законы на Земле,
 И если в этот день, друг друга мы услышим
 Тогда поймут, что здесь они нужней!!! 

                                                       05.07.2017

                     БЕССОННАЯ НОЧЬ

В эту ночь не спалось, жгли и мучали мысли,

О родных и о доме, и том, что сказал бы отец.

На подлодке, матросом, исходил он моря-океаны,

Дед прошел всю войну, а ведь был же совсем не юнец.

Вот и выпало мне, постоять за родную сторонку

Где нет фронта, окопов и всего, что я знал о войне.

Среди гор и пустыни нет брода на Ближнем Востоке

Кто ответит за тех, что остались навечно в земле.

Вспомнил, было однажды, на «броне» я слегка закемарил,

Накопилась с излишком усталость, да что говорить,

Мой «замок», без обид, пропесочил, короче досталось,

Мог погибнуть, дурак, и других на тот свет потащить.

Я рассказам не верил, да на собственной шкуре проверил,

Когда сводит кадык, а во фляге воды на глоток.

Сухой рот размочил и чутью в этот раз не доверил,

На дороге стоял босоногий дехканин-старик.

Вскинув руки, махал, в кулаке посох твердо сжимая,    

Звал куда-то за холм, доверять ему было нельзя.

Все «В ружьё!», на рефлексе, «спешились» рысью,

 Причитая, старик, торопил, со слезами моля.

Жизнь и Смерть на весах,

 Да расхристаны души в придачу,

Без венца и креста мы распяты проклятой войной.

От судьбы не уйдешь, да еще отвернулась удача,

 На раздаче банкует, кто не сдал козыря.

Оказалась ловушка, мы ж отличной мишенью,

Не ищите добра, где не помнят добра,

Нас в упор расстреляли, но мы духом не пали,

Наш отход командир прикрывал до конца.

Всех живых и погибших, пока жив, не забуду,

И врагов не прощу, не подставлю смиренно щеку,

Я упертый и злой, с под земли, если надо добуду,

И в бою, я клянусь, всех карать не дрожащей рукой!

Занимался рассвет, жгли и мучали мысли…

             ЧИТАЛА МАТЬ ПИСЬМО ОТ СЫНА

Закат сгорал на чёрных углях гор,

И месяц, кованный, засеребрил на небе,

Прошёл по краю гребня тенью взвод,

И навсегда для них остановилось время.

А где-то далеко в окне горит свеча,

И вышивает дождь неторопливо,

Листок тетрадный, капает слеза,

Читает мать письмо от сына.

«Привет, мамуля! Извини, что не писал.

Служу как все и всё, поверь, нормально.

Афганистан – хорошая страна,

Народ тут бедный, мы им помогаем.

Ты лучше напиши: как дома, как дела?

А вишня, что сажал, наверное, большая?

И вырезки газет, пожалуйста, пришли,

Здесь нечего читать, да ты, конечно, знаешь.     

Передавай там всем привет,

Уже не долго ждать осталось,

Ты не забудь конверты высылать.

Скучаю без тебя, мамулечка, родная!

Читает мать, а слёзы сами льются,

И на последних строках всё слилось в туман,

Кольнуло в сердце, что-то слишком больно,

А на окне погасла, не догорев свеча.

Ломался карандаш, спешил успеть боец,

Письмо закончить и попросить отправить,

Не стал он маму правдой огорчать,

И то, что вечером уходит на задание.

             БОЕВАЯ МЕДАЛЬ

Пусть скажут мне, кто знает их в лицо?!

Кто вспомнит имена геройски павших?!

Простых ребят со школьного двора,

Еще о жизни ничего не знавших!

«От благодарного афганского народа»

Лежит в шкафу на полочке медаль,

Давно латунь и флаги потускнели,

Почти истлела на колодке ткань.

Поблекли, растеклись чернила.

И все труднее в «корочке» прочесть,

Одно из многих тысяч имя,

Кто, дав присягу, ей, не изменил!

                ЭХО ВОЙНЫ

Верните волю мне без фальши и расчёта!                 

И юности беспечной горизонт!

Где было нам всего по восемнадцать

И жизнь текла рекой, без берегов!

Нас под одну гребёнку брили и ровняли

Семь шкур сдирали и учили воевать!

Тогда мы в Душанбе еще не знали,

Что скоро полетим в Афганистан.

Кабул «прописывал» дурманящей жарой.

Удар под дых и в раз сбивал дыханье.

На сердце выжигалось всем тавро,

Чтоб с кровью запеклись воспоминанья.

Со вшами вместе «варимся вкрутую»,

Слипались губы, превращаясь в сухари,

Просоленные в пекле, с азиатской пылью,

Мы всухомятку добивали «сухпаи». 

Так судорожно дрожь изводит изнутри,

Что пот струится по спине ручьями,

Когда входили мы в Панджшер,

В ущелье львов с железными клыками.

Алело марево в гнетущей тишине,

Глаза налились кровью в адском зное,

По склонам тени крались не спеша,

Вонзаясь в строй у самого подножья.

В чернеющих глазницах кишлака,

Змеёй свернулись ненависть и злоба,

Догадка вдруг пронзила, как стрела,

Что «дезу» слили «крысы» с Царандоя!

Опередить на шаг и вырвать жало!

Не дать опомниться коварному врагу!

Молниеносная атака наша с флангов,

Зачистила «квадрат» весь на корню.

Говорят, «родила мать в рубашке»,

Если смерть обошла стороной,

Не бывает чудес даже в сказке,

Если струсил в ней главный герой.

Сколько жизней Войной искалечено!

Сколько горя с собой принесла!

Бедной нищенкой по миру бродит

И без спроса заходит в дома!

От ран нам метки, да грубые рубцы,

А память с болью также кровоточит,

От ужасов проклятой той войны,

Нам не уйти – Война всех помнит!

Найдутся те,

кто скажет, с раздражением:

«Зачем былое ворошить?

Мы вас туда не посылали!

И не мешайте людям жить!»

«Тогда была страна другая!

Сегодня есть дела важней!

Тем более служили оккупантам

И надо всё пересмотреть!»

После войны друг другу поклялись,

Что не забудем подвиги погибших.

Пока мы помним – живы и они

Герои, что отдали свои жизни!

Да, той стране, что родиной была,

Которую как мать свою любили!

Она была на всех у нас одна

И честно верность ей хранили!

   НАТАША

Склоняя головы седые,

В печали светлой,

Не стыдимся слёз.

Наташенька! Наташа!

Сестренка, наша, боевая!

На нас с улыбкой

Смотришь на устах!

Да, ты нам всем,

Спасала жизнь!

Глотком воды!

Средь гор, песков

и зноя Регистана!

До боли сердце жжёт

И наполняется огнём!

Сжигая жаждой

Раненную память! 

                    МОЛИТВА

Пусть укрепит Господь отважных,
Детей, уставших, раненных, больных,
И защитит сирот, всех страждущих, пропавших,
Убитых горем жен, отцов и матерей!

Пусть встанут все Святые ополчением,
Воспрянут духом павшие без сил,  
Мечом возмездия сокрушая изуверов, 
Всех тех, кто кровь невинную пролил!
 

Отец наш небесный, помилуй нас грешных!
Утешь светлой радостью, спаси, сохрани! 
Дай силы нам жить, укрепи в нас надежду!
Своею десницей от бед защити!

     КРЕЩЁННЫЕ АФГАНОМ

                           Вот и осень. Дождь скитается уныло.
                           Вместе с ним, не спешу теперь и я.
                           На душе, как-то мокро и тоскливо.
                           Но я знаю, где-то ждут меня друзья.

                           Боевые друзья навсегда стали братья,
                           Чтоб при встрече обняться, не нужны имена.
                           Я в толпе, по глазам, различаю собрата
                           Если свой, то ответит: «Здорово, бача!».

                           С тобою, брат, хватает полуслова.
                           Понять друг друга и просто помолчать.
                           Хватило нам сполна войны и крови,
                           Того, что никому не пожелать.
                            
                           «Давай бача, родной, ребят помянем».
                            И «крайнюю» закурим на послед.
                           «Тебя сам Бог послал, я это знаю…
                            А в Бога я поверил на войне».

                           Кровоточил рассвет из разорванной раны.
                           Сквозь бинты облаков и белесый туман.
                           Натянулась струной тишина и взорвалась.
                           Пулемётным огнём, что пролился на нас. 

                           Некрещённых «крестили» под пулями,
                           Без молитв и нательных крестов.
                           И дубела под струпьями кожа,
                           Облезавшая с бритых голов. 
                           
                           Да, бывало, хранила удача.
                           Если с дуру её не спугнул.
                           Чаще я полагался на брата
                           Он же верил, что не подведу.

                           Разбросало по миру нас времечко.
                           И просеяло словно зерно.
                           Пожинаем не то, что посеяли.
                           Остальное быльём поросло…

                           Жду нашей встречи. И дни порой считаю.
                           А вороватый ветер вдруг сорвёт слезу.
                           Вспомнил я друзей и молодость шальную
                           С кем в Афгане разделил судьбу.

                           Наперекор судьбе, давайте, вспомним всех!  
                           Кто в восемнадцать был «крещен» Афганом! 
                           Кто не вернулся и навечно принял «крест»!
                           Не опозорив честь советского солдата!