СТИХИ И РАССКАЗЫ ПО ОПК
учебно-методический материал по теме

СВЯТИТЕЛЬ НИКОЛАЙ

Житие в стихах для детей

В древнем городе Патары

Как гласит нам житие,

Добродетельная пара

Горевала без детей.

Но надежду не теряли

И в преклонные года

Феофан с женою Нонной,

Благородная чета.

Горячо они молились

И просили об одном:

"Подари нам, Боже, сына,

Без него пустует дом.

Отдадим дитя на службу,

Боже праведный, Тебе,

Славить Имя Твое будет

От земли и до небес...”

Внял Господь молитве этой,

Сын дарован, (счастлив род),

При крещеньи нареченный

“Побеждающий народ”.

Николай, младенец Божий,

Без поддержки три часа

Простоял в святой купели,

Дивны Божьи чудеса!

И родители, исполнив

Данный Господу обет,

Привели Ему на службу

Сына с самых ранних лет.

В целомудрии, в смиреньи,

В рамках строгого поста,

В богомысленной молитве

Юный отрок возрастал....

Стал священником он после,

Добрых дел его не счесть:

Где в примере добродетель,

Там хвала ему и честь.

Через Божье откровенье

Знал Угодник, с кем беда.

Где нуждались и молились

Он спешил скорей туда.

Спас Никола от позора

Трех девиц; нужда отца

На бесчестье их толкала.

Милосердью нет конца:

Под покровом темной ночи

Три со златом у зельца

На приданое подбросил

Николай им для венца.

От греховного паденья,

От телесной нищеты,

Избавлял от беснованья,

От духовной пустоты.

Из глубин морских младенца

Перенес он в Божий храм,

Излечил матроса в море

От его смертельных ран.

Даже водную стихию

Он молитвой усмирял,

Чудодейственною силой

Двери храма отворял.

Он бежал житейской славы,

Тайно подвиги вершил,

Николай, Угодник Божий,

Чудотворец свято жил.

Жизнь прожить хотел он в келье,

В монастырской тишине,

Иль в пустыне Палестинской

С Богом быть наедине

Но однажды на молитве

Он услышал чудный глас:

“Николай, служить народу

Должен ты, настал твой час!”

И по Божьему веленью

Город Миры он избрал,

Жил как нищий, лишь молился,

Там его никто не знал.

Вот скончался старый пастырь,

"Кто из нас достойный муж?

Заменить его кто сможет

В управленье наших душ?"—

Так собор архиереев,

Сам решить все не посмев,

Упование на Бога

Возложил, и вот во сне

К одному из них явился

Ангел, вставши у одра,

Повелел в притворе храма

Тайно ждать его с утра.

Кто придет на службу первый,

Тому имя Николай,

Он и есть избранник Божий,

И другого не желай".

В храм вошел Угодник первый,

“Стой, тебя не знаю я?”

“Называюсь Николаем,

Раб святыни твоея”.

По глубокому смиренью

Старец понял - Божий суд

Все вершит! Кого искали,

Обрели. Его все ждут.

При вступленье в управленье

Он себе сказал: “Твой сан,

Как закон твой - жить отныне

Для других ты должен сам...”

Двери дома всем открыты,

Бедных, нищих и сирот

Покрывал своей любовью,

И его любил народ.

В дни гонений и в темнице

Веру в Бога утверждал,

Укрепляя заключенных,

За Христа кто пострадал.

...Первый был Собор Вселенский

Созван, чтобы дать отпор

Лжеучению Ария,

О Христе возник там спор.

Горячо Христа, как Бога

Николай здесь защищал

По Евангельским законам,

Что Христос нам завещал.

Но в одно из заседаний,

Богохульства не стерпев,

Он ударил, по преданью.

Нечестивца, и за гнев

Николай лишился сана.

Отнят был и омофор,

Ревность признана излишней,

Заключен в тюрьму как вор.

Но не долго он томился,

Обличитель видит сон:

Над Угодником склонился

Сам Христос и властью Он,

Дав Евангелие в руки,

Прекратил ненужный спор.

Богородица с любовью

Возложила омофор.

И собор архиереев,

Возвращая прежний сан,

Убедился в правой вере:

Николай был Богом дан!

... Вот настал великий голод.

Чтоб от смерти град спасти,

Повелел во сне торговцу

Хлеб в Ликию привезти,

Ибо груз весь покупает.

В подтвержденье слов своих

Он в задаток оставляет монеты золотых.

Поутру, едва проснувшись,

В изумленье тот купец -

Обнаружил три монеты

Золотых в своей руке.

Понял он - веленье свыше,

Хлеб в Ликию привезен.

Так от голода и мора

Был народ тогда спасен.

Прекращал вражду Никола

Без военных грозных сил,

Он мятежников Фрикии

Добрым словом усмирил.

Спас невинно осужденных

На погибель от меча,

Вырвал меч он в миг последний

Сам из рук у палача. По навету царедворцев,

Злым словам клеветников

Трое воевод в темнице

Изнывали от оков.

Им наутро казнь грозила,

Сторож их предупредил,

И к Святителю в молитве

Божий глас их обратил.

В ту же ночь во сне Угодник

Властно повелел царю

Отпустить ни в чем невинных:

“Предупреждая говорю...”

“Кто такой ты? Как ты смеешь

Говорить так, меру знай...”

Отвечал: “Архиепископ

Мир Ликийских, Николай”.

Ночью той градоначальник

Видел тот же самый сон.

Царь узнал и вызвал срочно

Воевод; в смятенье он:

"Что за странное виденье?

Колдовство или обман?

Мне с Евлавием сегодня

Сон один и тот же дан..."

Воеводы отвечали:

"Не трудись, царь, не гадай,

То невинно осужденных

Был заступник, Николай!"

Царь велел распутать дело

И злодеям отомстил,

Убедившись, что невинны,

Воевод он отпустил.

...Плыл корабль из Египта,

Был застигнут штормом он,

Парус сорван, мачты сбиты,

Морем будет поглощен.

Корабельщики взмолились,

За спасенье все суля.

Николай, вдруг, появился,

Встал Святитель у руля.

Кораблем умело правил,

Все опасные места

Обойдя, благополучно,

Тихо к берегу пристал.

...Хоть до старости глубокой

Бог сподобил доживать,

Вышел срок и Николаю

Тихой свечкой догорать.

Он скончался очень мирно

На шестое декабря,

Николай, Угодник Божий,

Златозарная заря.

И его честное тело

Бог нетленьем освятил,

Источает оно миро

С даром чудотворных сил.

...Лет прошло 700, уж с лишним,

Город Миры разорен,

Иноземцами врагами

Кто убит, а кто пленен.

Только несколько монахов

Храм с гробницей стерегут,

И святыню Мир Ликийских

Пуще жизни берегут.

Но священнику из Бари

Николай во сне велел

Свои мощи в город старый

Привезти. Под видом дел

Снарядили, как торговцы,

Три груженых корабля,

И отправились в Ликию,

Свято тайну ту храня.

Цель достигнута, баряне

Мощи вывезли в Бар-Град.

С торжеством их поместили

У церковных царских врат.

День, когда ковчег был в Бари,

И до ныне свято чтут

Славный день перенесенья,

На Руси сей праздник ждут.

Николай любовью к людям

И заботою о них

Заслужил венец от Бога,

Среди множества святых

Он особо чтим народом, Наипаче на Руси,

Потому, что был услышан

Каждый, кто его просил.

Никого он не оставил,

Нет конца и чудесам,

Имя Господа прославил

На земле и в небесах!

Выше облака любого,

Выше неба голубого,

Выше солнышка и звёзд

Свой престол Господь вознёс;

Где б мы ни были — Он с нами,

Он наш Бог, и потому

Он живёт, как будто в храме,

В сердце, преданном Ему.

 МОЛИТВА ОТРОКА

 К Тебе, о Боже мой,  Взываю я, молясь, —

Не дай греховной тьмой  Врагу окутать нас.

Нам с отроческих лет В час жизни золотой

Да воссияет свет Любви Твоей святой!

Дай, Господи, в добре И вере возрасти, —

На утренней заре Жизнь нашу освяти!

Во все года и дни Товарищей моих

Спаси и сохрани На всех путях земных!

БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ ОБЫЧАЙ

 1.

Какой это добрый обычай!..

Вот клетка: в ней птички, а я...

Кто я? Не тюремщик ли птичий

Пусть на три каких-нибудь дня?.

Здесь важный снегирь и синица,

Щегол и задумчивый чиж, —

Недолго им в клетке томиться,

До дня Благовещенья лишь!

2.

И вот отошла Литургия.

Как радостен праздничный звон!

Простите меня, дорогие,

За этот трёхдневный полон:

Летите в лазури лучистой,

Где столько свободы крылу,

И там Приснодеве Пречистой

Все вместе воспойте хвалу!

 НА СВЕТЛОЙ

 Прилетели птицы, Радостью блистая:

Светлая седмица, Праздничная стая!

Прилетели прямо Со двора Господня

Проводить из храма Крестный ход сегодня,

А у нас куличик Золотая корка!

Крашеных яичек На подносе горка!

Молоко в крынке! Пир — как в сказке!

В доме ни пылинки, — Убирались к Пасхе.

Хорошо нам вместе! И обед наш весел:

— Христос воскресе!— Воистину воскресе!

Вот скрипнула калитка,

А вот и трель звонка...

Пасхальная открытка

Пришла издалека:

Она из русской веси

Несла пасхальный свет

И слов "Христос воскресе!"

Ликующий привет.

Она добром лучится,

Как солнцем храма крест, —

Её как будто птицы

Несли из дальних мест.

Они спешили с вестью,

Важней которой нет:

Для нас "Христос воскресе!"

Небесной жизни свет.

ВЕСНА

 И куст сирени, и берёза,

Что в палисаднике у нас,

Зимою стыли от мороза,

Но как им весело сейчас!

Ну не чудесное ли дело:

На ветках голых и сухих

Листва весною зашумела

И птицы прыгают на них!

И если вешними лучами

Живит растения Господь,

То разве Он твоей печали,

Мой друг, не может побороть?

Терпи с молитвою остуду,

Что по грехам, видать, дана, —

Ты будешь радоваться чуду!

Да и не чудо ли весна?

С треском взрываются почки...

Солнце играет в листве...

Матери Божьей следочки

Свежи ещё на траве.

Дивное благоуханье!..

Что ещё сердцу милей? —

Матери Божьей дыханье

Веет цветами полей.

Слышишь ли? чуешь ли?

Что же Ты не протянешь, мой друг,

К радости — к Матери Божьей

Счастьем трепещущих рук?

НА РАССВЕТЕ

Когда чудесно лето Преобразит наш край,

Не просыпай рассвета, А с птицами вставай.

Ты из калитки выйдешь, Ступая по росе,

И Божий мир увидишь Во всей его красе.

Встречают солнце птицы. Уже восток румян.

Над речкой золотится Предутренний туман.

И вот, Творцу покорно, В лазурный небосвод

Не медный шар из горна, А солнце восстает!

Проснулся мир природы, И в этот дивный час

Леса, поля и воды Зовут к молитве нас!

Отрок и отроковица

В Божий храм пошли молиться

В золотой рассветный час,

И сказали им синицы:

— Помолитесь и за нас!

Полем, лугом мимо стога,

Лесом их вела дорога,

И на том пути не раз

Говорил им кто-то строго:

— Помолитесь и за нас!

Слыша требованья эти,

Кто вы? — спрашивают дети.

И в ответ раздался глас:

Всё, что в радости и свете

Бог Господь растит для вас!

Это сад при вашей школе

И колосья в чистом поле,

Травы, листья и цветы,

Всё, что дышит на приволье

В царстве Божьей красоты!

ХУДОЖНИК

 Прошумел воскресный дождик И сошёл последний снег...

Было утро. Наш художник Пробудился раньше всех.

Кто-то звал его на воздух, Где сияющий рассвет

На леса, поля и воды Положил румяный след.

Кто-то счастьем и весельем Будоражил юный дух,

Ликованием весенним Наполняя всё вокруг.

Оглушённый птичьим пеньем, Свой этюдник разложив,

Он трудился с упоеньем Над рекой у старых ив.

И творилось с ним такое, — Он понять никак не мог,

Кто водил его рукою, За мазком кладя мазок.

Тут уж целая картина: Луг, река, село, а там

Неким витязем былинным Златоглавый смотрит храм.

Это Русь — душе отрада! Это в вечность путь пролёг,

А на нём Христовы чада И над ними в небе Бог!

 НОЧЬ

 Какая тишина Под звёздами ночными!

Земля освещена Как Божья церковь ими.

Таинственно горятВ небесном храме свечи

И как бы говорят,Что их возжёг Предвечный.

Ах, дивный этот час, Благоговенья полный,

Пронизывает насМолитвою безмолвной.

Молись, мой друг! Твой вздох,

Раскаяньем согретый,

С любовью примет Бог

В чудесной церкви этой.

ХРИСТОС ОТРОК

 Смиренно жил отрок Христос в Назарете,

И это сегодня так дивно для нас! —

Он рос в послушаньи, как многие дети;

Безвестным, — пока не настал Его час.

Не рос Он бездумно, подобно растенью,

А с детства труды добровольные нес, —

Иосифу, плотнику, был подмастерье,

А Матери верный Ее водонос.

Ослу, что Его согревал в Вифлееме,

Лежащего в яслях, дыханьем своим,

Носил Он траву и, не ведая лени,

Ухаживал в каменном стойле за ним.

И часто в молении уединённом

Его небосвод Галилеи видал...

Смирялся Господь наш, живя по законам,

Которые Сам человечеству дал.

 ВЕНОК

 Там, где к полю подходит лес, Собирают цветочки дети, —

Вдруг спускается к ним с небес Дивный Ангел, как солнце светел.

Ангел! Ангел! — раздался крик. Дети жадно к нему теснятся...

Он же с ласкою к ним приник:— Мир вам, милые Божьи чадца!

Сядьте здесь, на траве, в кружок. Я открою, а вы — вниманье!

Как сплести из цветов венок, Ввек не знающий увяданья.

Красота эта расцвела, Чтобы вас просветить во многом.

Колокольчики — колокола, Глас, зовущий к беседе с Богом!

Пусть живёт он в душе у вас, — То любви христианской глас.

Незабудки — напоминанье О спасительном том страданье,

Что с любовью за нас понёс Наш Господь Иисус Христос.

Вот и лилия полевая, Что, своей белизной сияя,

Удивительно хороша, — Так должна быть чиста душа.

Васильки в жёлтом море хлеба — Островки голубого неба,

Отблеск рая и девства цвет, Украшение юных лет.

Увяданья пора настанет, Дождь и холод, мороз и снег,

Но такой венок не увянет, Будет свежим во весь свой век.

РУЧЕЙ

Потаённою тропою В свете дня и тьме ночей

Ходят звери к водопою,Где и летом и зимою

Бодрый плещется ручей.Вот с волчатами волчица.

Вот кабан, а вот лисица,Вот медведь, а вот олень, —

Всех ручей зовет напиться И в мороз и в жаркий день.

Нравы хищников смиряя, Робких духом ободряя,

Всех любя, ко всем он щедр, Это Бог здесь влагу рая

Из земных изводит недр.

ГРОЗА

Загремело и — дождь стеной.

Град посыпался ледяной.

Сквозь клубящийся дым пройдя,

Светит радуга средь дождя.

Словно нити из хрусталя

Принимает с небес земля.

Что ни ветка — свистит как плеть,

Листья рвутся как бы взлететь.

Странник в поле спешил как мог,

Не укрылся нигде, промок

В двух шагах от монастыря, —

Улыбнулся он, говоря:

"Настегает Господь, а там

Даст и солнце, и Божий храм!"

СОЛНЫШКО

 Милое солнышко, Божье творение!

Ярко твоё золотое горение,

Щедро тепло разливая вокруг,

Всех ты людей обнимаешь как друг.

Рады тебе и цветы благовонные,

И на деревьях листочки зелёные,

И стрекоза, и трава на лугу,

Где я за бабочкой быстро бегу...

Дождик прольётся и, сердце нам радуя,

Ты зажигаешь чудесную радугу,

И загорается ярче звезды

В зелени каждая капля воды.

В ХРАМЕ

В тишине лишь голос чтицы

Слышен — Псалмопевца речь..

Полыхают на свещнице

Огоньки церковных свеч, —

Словно лес какой огнистый,

Приношенье наших рук,

Разливая пламень чистый,

Занимает медный круг.

Как приятен он для взгляда,

Этот огненный венок!

А над ним царит лампады

Потаённый огонёк, —

Алым, праздничным рубином,

Словно Ангела уста,

Он горит перед старинным

Тёмным образом Христа.

БЛАГОДАТНОЕ ПОСЕЩЕНИЕ

 Она не слышит, как ни кликай,

Стоит как пред Самим Творцом..

Опушка пахнет земляникой,

Сухой травой и чабрецом.

В лесу аукаются дети,

Кричат, смеются, а она,

Видать, забыла всё на свете

И чудной радости полна.

То, верно, Ангел светлолицый

Одно мгновение здесь был

И на душе отроковицы

Оставил блеск и шелест крыл.

ДЕТИ МУЧЕНИКИ

 Четырнадцать тысяч смертей Кровавые косы точило, —

Четырнадцать тысяч детей Убито за Господа было.

Венцы, что от Бога им всем Даны были, дивно красивы!

Но ужас твой, о Вифлеем, Прошёл и по нашей России.

Был Ирод-убийца и тут, Раздувшийся злобой не в меру,

Который принялся как спрут Душить православную веру.

Тогда миллионы смертей И старых и малых косили, —

А начали с царских детей, Надежды Христовой России.

Шли дети путями отцов, К крестам прибивали их руки,

И самых прекрасных венцов Их Бог удостоил за муки.

С детьми Вифлеема сошлись Они у престола Господня...

Их тысячи тысяч! Молись Им, отрок, живущий сегодня!

 ОТЧЕ НАШ

Что за чудная полянка! И обед на ней готов:

Это скатерть-самобранка Забелела средь цветов:

Хлеба черного краюшки, Лук да крынка молока

И пустых четыре кружки, -Так и тянется рука!

Всё-то утро гнулись спины, И в корзинах у ребят

То черника, то малина, То все ягоды подряд.

В нетерпенье мало проку, -Богу славу как не дашь?

Обратились мы к востоку И запели: "Отче наш!.."

И Отец, Податель хлеба, Там, среди небесных сил,

Пенье выслушал и с неба Наш обед благословил.

УГОЛОК

 Старый дом над речкой, Гребень крыши крут...

Уголок за печкой — Временный приют.

Здесь как будто келья, -Вот и крест святой...

Над простой постелью Сохнет зверобой.

Дни летят как птицы, Тают вдалеке-

Хорошо молиться В тихом уголке.

Здесь душе свобода, — Счастлива она,

Что вокруг природа Господом полна.

Оттого и милы Рощи и поля, Что духовной силы

Здесь полна земля.И от неба тоже

Взора не отвесть, Потому что Божье

Всё, что там ни есть.Небо и растенья,

Всё, что видим тут, — Уголок спасенья,

Временный приют.

О ПЕШЕМ ХОЖДЕНИИ

Путём гористым, что, белея

Под солнцем, жёг стопы огнём,

Из Иудеи в Галилею

Господь не раз ходил пешком.

На бой с неверием и ложью

Стран мира чуть ли не всего

Ходили с посохом дорожным

Пешком апостолы Его.

Такой же пеший труд подъемля,

Перенося мороз и зной,

Шли странники в Святую Землю

И по путям Руси родной.

Об этих путниках усталых,

В душе несущих веры свет,

Мы лишь читаем в книгах старых,

А на дорогах их уж нет.

Такое пешее хожденье

К святыням в дальние места

И труд был Богу в угожденье

И память пеших троп Христа.

НАШ ХОР

Повторяясь в полях многократно,

Рассыпаясь как жемчуг, светла,

В нашем хоре легко и отрадно

Воспевается Богу хвала.

Запеваем мы раннею ранью,

Не помеха нам наши дела, —

А поют у нас Божьи созданья:

Ветер, птичка, кузнечик, пчела.

Ветер трогает струны пшеницы,

Шелестит по лесам и садам,

И кузнечик стрекочет, и птица

С пеньем гнёздышко вьёт себе там,

И летит с несмолкаемой песней

Пчёлка наша с цветка на цвето;

И всё радостней, ярче, чудесней

Разгорается светом восток.

ПЕРЕЛЁТНЫЕ ПТИЦЫ

 Над померкшими лесами

И над озером седым

Облака летят волнами

И клубятся словно дым.

Отправляясь в путь опасный

Без предела и границ,

Покидают край ненастный

В день осенний стаи птиц.

Долго-долго им тянуться

Над пучиною морской,

И не все они вернутся

В дни Пасхальные домой.

Мы их встретим на пороге

Тёплых дней: "Летят! летят!"

Как трудны у птиц дороги,

Но как весел их возврат!

ЗИМНИЙ ЛЕС

 Зимний лес, ты чудо Божье!

Наши взоры веселя,

Ты сверкаешь в день погожий

Как дворец из хрусталя!

Царство холода и света,

Чистоты и красоты,

В полудрёме сыплешь с веток

Серебро и жемчуг ты.

Посреди дубов былинных,

Возле сосен золотых —

Письмена следов звериных

На сугробах голубых.

Здесь, коленопреклоненный

В тишине твоей смиренной,

Светлый Ангел в этот час

Богу молится за нас!

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Колыбель Моя качалась У Сиона, и над ней

Пальма Божия склоняласьТемной купою ветвей;

Белых лилий Идумеи Снежный венчик цвел кругом,

Белый голубь Иудеи Реял ласковым крылом;

Отчего ж порой грущу Я?Что готовит Мне судьба?

Все смиренно, все приму Я, Как Господняя раба?

(Майков)

На одном из склонов гор Галилейских, среди цветущей зелени садов стоял городок Назарет, тихий и малоизвестный. В нем жили праведные супруги Иоаким и Анна. Иоаким был из древнего царского рода Давида, а Анна была из рода священнического. Они жили в довольстве, у них были стада овец. Но их семейное счастье было неполное, — у них не было детей.

Много молились Иоаким и Анна, чтобы Господь дал им дитя; они даже дали Богу обет, что посвятят Ему на служение то дитя, которое у них родится. Но молитва их не исполнялась. Время шло, и они уже начали стареть.

А в народе еврейском иметь детей желали не для семейной только радости. Все тогда ждали пришествия Христа Спасителя, и те, у кого были дети, надеялись, что хоть дети их доживут до Его желанного царствия. У кого же детей не было, тот считал себя как будто бы исключенным из царствия Христова. Поэтому евреи считали знаком гнева Божия, если у супругов не рождалось детей.

Однажды Иоаким пошел в Иерусалим и там пошел в храм, чтобы принести жертву. Там был кто-то из его соседей, человек этот грубо оттолкнул Иоакима, сказав: “Что ты идешь вперед! Ты и вовсе-то недостоин приносить жертву, так как Бог не дал тебе детей”.

Иоаким глубоко огорчился этим укором. Он не вернулся домой, а ушел в пустыню, где паслись стада его. Там хотел он успокоиться душою.

Анна дома услыхала об обиде, которую испытал муж ее. Ей тоже стало тяжело. Среди домашних трудов своих вышла она в сад и села там отдохнуть под лавровое дерево. Случайно подняв глаза, увидела она в ветвях гнездышко с птенчиками. Птичка-мать прилетела и кормила их.

Анна вздохнула. “Вот, — сказала она себе, — и птице Бог дает радость в детях, а у меня этой радости нет”.

Когда она это подумала, ей явился Ангел Господень и сказал: “Молитва твоя услышана. У тебя родится Дочь, благословенная более всех дочерей земных. Имя Ей будет Мария”.

Услышав такое дивное обещание, Анна в радости душевной поспешила в Иерусалим, чтобы там в храме поблагодарить Бога.

Между тем Ангел Господень явился к Иоакиму и сказал ему те же слова, прибавив: “Поди в Иерусалим; там у Золотых Ворот встретишь ты жену твою”. Супруги радостно встретились и вместе вошли в храм принести благодарственную жертву. После этого они вернулись домой в Назарет.

Через несколько месяцев у Анны родилась Дочь, и родители назвали Ее Марией.

В радости своей они, однако, не забыли своего обещания и стали готовиться посвятить Ее Богу.

Сначала они имели намерение сделать это, когда их Дочери будет два года. Но младенец Пресвятая Дева была еще мала и слаба и не могла оставаться без помощи родителей. Тогда они отложили посвящение на один год.”

До трех лет прожила Мария в Назарете, в доме родителей. Когда же Ей исполнилось три года, Иоаким и Анна решили, что настало время исполнить данный Богу обет — посвятить Ему Девочку. В то время у иудеев был обычай, по которому дитя, посвященное Богу, вводилось в Иерусалимский храм.

Иоаким и Анна начали все необходимые приготовления к торжественному

дню введения во храм. Предстояло пройти от Назарета в Иерусалим около ста пяти верст. Родители Марии созвали своих родственников, которые должны были следовать вместе с Марией в Иерусалим.

Три дня находились путники в дороге, наконец достигли города. Началось торжественное шествие в Иерусалимский храм. Впереди шли юные девы с зажженными свечами и пели священные молитвы; за ними шли Иоаким и Анна, ведя за руки Марию. Родственники и много народа окружали все шествие. Дойдя до храма, родители Марии поставили Ее на первую ступень лестницы, ведущей в храм.

Пятнадцать ступеней вело в храм. И вот, едва родители Марии поставили Ее на первую ступень, Она Сама, без посторонней помощи, взошла по ступеням храма.

Все присутствовавшие дивились, видя, как Мария, несмотря на Свои юные годы, всходила по ступеням.

На помосте храма встретил Марию первосвященник Захария, отец Иоанна Крестителя.

Дух Святой просветил Захарию, и он воскликнул: “Гряди, Чистая, гряди, Преблагословенная! Войди в радости в церковь Господа Твоего!”

И взяв Марию за руки, он ввел Ее в Святилище, а оттуда в Святое Святых, куда сам имел право входить лишь однажды в год. Так совершилось введение во храм.

По введении, Мария оставалась при храме двенадцать лет.

И вот под кров священных сеней Вступило юное Дитя, —

Там веял дух святых молений, Лампады теплились, светя.

Младенец — Дева! кто расскажет, Как Ты росла в святой тиши!

Лишь ангелы, святые стражи,Следили жизнь Твоей души.

Они, блаженные, дивились Ее хрустальной чистоте,

И радостно с Тобой молились, Взирая к горней высоте.

Но тайны и они не знали, Которой Ты обручена, —

К Тебе столпясь во время сна, Они, быть может, вопрошали

Не раз: “О братья! кто Она?!”

Все время Св. Дева проводит в труде молитве. Кроме того,

Полна молитв и упованья,Пророков тайные сказанья

Читать с смиренною душой Она любила в час иной.

И в них, в восторге чувств священном,

Встречала те места Она,Где о Мессии вожделенном

Приподнималась пелена.Глубоко в сердце их хранила,

Их смыслом занимала ум,И много слез, и много дум

Она им втайне посвятила.

Предание говорит, что Ангел Господень слетал к Марии, чтобы наставлять Ее в Священном Писании.

Настало время выхода Девы Марии из храма и вступления в брак. Но Мария заявила первосвященнику, что Она еще до рождения была посвящена родителями Богу и до конца жизни хочет принадлежать Ему.

Первосвященник и священники поручили Деву Марию восьмидесятилетнему старцу, Ее родственнику Иосифу, который должен был заботиться о Ней, беречь и охранять.

По выходе из храма Дева Мария вернулась в Назарет и поселилась в доме Иосифа.

ОЖЕРЕЛЬЕ МАРИИ

Подарил царь любимой дочери Maрии ожерелье. Дорогой был подарок. Ожерелье стоило дороже всех сокровищ на земле. Каждая жемчужина в отдельности была редкой красоты, славилась своим блеском по всему миру и была известна под особым именем. Одну жемчужину звали любовью, другую правдою, третью кротостью, четвертую послушанием, пятою ласкою, шестую усердием и т.д. Нарядится, бывало, Мария, украсится ожерельем; жемчуга горят, переливаются, — чудо-девочка, загляденье! Смотришь, сердце радуется. Думаешь, если бы все дети да всегда такими были, такие пригожие да радостные, светлые да приветливые!

Не умела только Мария ценить разумно отцовский подарок. По своему детству не могла еще, как следует, понять ценность ожерелья. Она не только одевала его в важных случаях, а шалила с ним; шутя, забавляясь, бросала без призору. Часто нить обрывалась, жемчужинки рассыпались по полу, с трудом потом находили их. Попортились кое-где жемчужинки: на одной царапина, на другой оказалось пятнышко, — потускнело ожерелье.

Пришел праздник великий. Пир был у царя. Нарядили девочку, надели ожерелье на шею. Не блестит ожерелье, не переливаются жемчуга. Увидал отец, опечалился: “Деточка, милая, что это значит? Отчего нет в ожерелье прежней красоты? Не берегла ты мой подарок, вот и испортился он. Впрочем, пока еще исправить горе можно: царапинки загладим, пятнышки счистим, ожерелью вернем прежний блеск: порча пока еще чуть-чуть тронула жемчужинки. Но если ты и дальше так же небрежно будешь относиться к моему подарку, пропадет он совсем.

Вместо царапин будут трещины, пятнышки испещрят все жемчужины, погубится вся красота.

Детки, вы поняли, конечно, притчу: царь — это Бог, царская дочь — ваша душа, жемчужины — наши добродетели, пятна — наши недостатки. На жемчужине, что правдой называется, по нашему недосмотру заводится ложь, хитрость, лукавство; на любви — зависть, важничанье, гордость; на кротости и послушании — грубость, резкость в словах, резкость и в деле. Так и погибает все ожерелье. Чаще, дети, пересматривайте отдельные жемчужинки: все ли в исправности, нет ли где пятен?

ХРИСТИАНОЧКА

То, что я расскажу вам, случилось много лет тому назад в селе Любани, Новгородской губернии. Однажды в июне, около двух часов дня, на двор одной из дач, стоявших близко к речному берегу, вбежали две девочки, полураздетые, дрожащие всем телом. С распущенных и спутавшихся волос их текла вода. Когда к неизвестным девочкам со всех углов дачи сбежались люди, испуганные их видом и мертвенной бледностью лиц, то девочки, трясясь и стуча зубами, едва могли пролепетать, что они купались на реке, что их сестра и горничная потонули, и что они прибежали сюда, чтобы скорее просить всех спасать утонувших, потому что до их дачи еще далеко.

Услыхав это, все люди с этой дачи бросились к реке, взяв с собой одну из девочек, чтобы показала им место, где утонула их сестра; а другая девочка побежала без памяти дальше, к своей даче, чтобы позвать родителей.

К людям, бежавшим к реке, присоединился еще по пути народ, и у реки собралась целая толпа. Сейчас же нашлись хорошие пловцы, которые стали нырять в омут, и вытащили оттуда утонувшую девочку. Она не дышала. Когда девочку вынесли из воды, то несколько человек схватили ее и начали немедленно качать; но другие, более разумные люди, остановили это, потому что таким качанием не вызовешь жизни. Положив утопленницу на землю, они послали в деревню за фельдшером. Прибежавший фельдшер стал растирать похолодевшее тело девочки, стараясь произвести искусственное дыхание, но жизнь не возвращалась в окоченевшее тело.

В это время пришла мать девочек, не помня себя от ужаса и горя. Узнав, что ничто не помогает, она умоляла все-таки сделать еще что-нибудь для оживления дочери. Ей отвечали, что ничего больше нельзя уже сделать. Тогда она припала к навсегда замерзшему телу и горячими слезами обливала посиневшее личико.

Потом мертвую девочку положили на телегу, и мать повезла ее домой.

Горничную же все не могли сыскать. Ее нашли только спустя некоторое время, когда на реку выехали в лодке и стали баграми нащупывать дно в разных местах омута. Вытащив давно уже безжизненную девушку из воды, ее положили также в телегу, прикрыли рогожей и увезли домой.

Когда сестры утопленницы пришли в себя и немного успокоились, они рассказали, как случилось это несчастье.

День этот был особенно знойный и душный. Идя к реке, все они истомились от жары, и когда пришли на берег, то горничная в одно мгновение разделась и, не дожидаясь, пока разденутся дети, бросилась, не разбирая, в самый омут.

Случились ли тут с горничной судороги или другое что, только она стала тонуть. Увидав это, старшая сестра Вера, не раздумывая ни минуты, бросилась, как была, не скинув даже платья, в реку, к утопающей. Но Вера почти не умела плавать, не осилила стремительности омута и сама начала тонуть.

Тогда вторая сестра пошла также в воду, дошла до обрыва и подала руку сестре, боровшейся в омуте. Утопающая схватила сестру за руку, но тотчас же отбросила ее руку от себя.

В это время вода дошла второй сестре до рта; ей сделалось страшно и она выбежала из воды.

Пока вторая сестра была в воде, даже младшенькая девятилетняя девочка пошла в воду за нею, но, видя, что сестра возвращается, вернулась и сама на берег. И тогда-то обе сестры бросились бежать и звать на помощь.

Обе девочки в один голос рассказывали, что сестра их утонула, спасая погибшего человека, и что она ни минуты не раздумывала, а прямо кинулась в воду, так что, видимо, она ничего не думала о своей жизни, а вся была в это время проникнута только жалостью к чужому несчастью.

Вот как умерла маленькая христианка... Мы стали расспрашивать про нее и узнали, что и жизнь ее была такой же Христовой, как и смерть. Девочка эта была очень верующая и очень хорошая. С самых ранних лет она тянулась ко всему хорошему и светлому, как молодая травка изо всех сил тянется к солнечному свету, вбирает его в себя и от этого становится все зеленее и выше. Это был всегда радостный и ласковый ребенок, и каждому бывало с ним весело и хорошо, — столько искренней любви светилось из больших синих глаз девочки, столько любви было в ее обращении со всеми.

Такой она и росла. Многие люди бывают маленькими детьми добрыми и кроткими, но, подрастая, начинают черстветь и грубеть, в Вере же любовь делалась с годами только глубже и сильнее. Вместе с тем она становилась очень умна; она много читала и передумывала.

Она слушала, как при ней читали иногда что-нибудь из Евангелия, и ей казалось тогда, точно из этой книги говорит с ней Кто-то такой родной, дружный с нею, и говорит все так прекрасно, что у ней слезы навертывались на глаза и маленькое сердце ее согревалось невыразимым Теплом.

И Вере казалось, что это самая нужная для нее книга, что она должна читать ее сама и перечитывать, и она просила мать, чтобы та подарила ей Евангелие. Вере было тогда только одиннадцать лет, и мать долго не соглашалась исполнить ее просьбу, говоря, что ей рано читать такую книгу, что она не поймет ее своим ребяческим умом. Но девочка просила неотступно, и мать, наконец, подарила ей Евангелие. Жадно, с блаженной радостью прочитав и перечитывая евангелие, девочка не расставалась с этой книгой. Она знала все четыре Евангелия наизусть. Но не это было удивительно: наизусть выучить Евангелие может всякий. Удивительно было то, как хорошо понимала она, чему учило Евангелие.

Прежде всего она поняла из Евангелия, что нельзя жить для себя только, а надо жить для всех, всех надо любить, со всеми всегда надо быть кроткой и ласковой, всем быть слугою, а больше всего надобно жалеть и помогать тем, кого некому пожалеть — всем людям нуждающимся, голодным и холодным.

Также рано поняла она, что надо быть всегда правдивой, что надо везде и всегда искать только одну правду и говорить всегда правду и не бояться ничего, если тебя обидят, заругают или чем-нибудь накажут за эту правду. И что всегда всегда надо быть чистой сердцем, как деточки маленькие, в которых ни крошки нет ничего злого; и как от деточек всем вокруг веселее становится, так и самой надо стараться быть такой, чтобы всех вокруг себя радовать и утешать, как солнце на небе всех радует: и добрых и злых, никого не разбирает, всем светит и всех греет.

Все это она поняла из Евангелия прежде всего, а потом с годами открылось ей еще многое другое. И этот ребенок хорошо понял, для чего нужно жить, во что надо верить и что надо любить всей душой: жить нужно для правды; верить надо в Бога, а Бог есть Любовь, как говорится в Евангелии; любить же всею душой надо всех людей, как милых и дорогих братьев.

И вся душа Веры доверчиво потянулась навстречу этому ученью любви, этой правде Христовой. Она твердо верила, что всем надо и всем можно жить так, как учил людей жить Сын Божий, Господь наш Иисус Христос; и когда ей случалось говорить это взрослым, и некоторые говорили с ней со снисходительною улыбкой, что жить так почти невозможно, то она отвечала на это: “Значит, вы не верите в то, чему учил Христос. Нет, если верить, так уж верить!”

И говорила она это с таким горячим убеждением, что взрослые люди невольно замолкали, а она всегда как-то особенно выразительно повторяла еще: “Верить, так верить!”

Она много читала в свободное время. Больше всего она любила читать о жизни и учении Иисуса Христа. Кроме того, она особенно любила читать историю и путешествия.

И все, что она читала о жизни людей, она оценивала по-своему: там, где народы жили в согласии между собой, где они вели жизнь мирную, тихую и дружескую, там, говорила она, люди жили так, как должны всегда жить. Когда же она читала о войнах, кровопролитиях, и вообще о каких бы то ни было жестокостях и притеснениях одних людей другими, она всегда с горячим негодованием порицала такие поступки людей.

Она горячо порицала всегда, — никем и ничем не стесняясь, — всякую несправедливость, которую видела или о которой ей приходилось прочесть или услыхать. Лицо ее всегда разгоралось в такие минуты, точно от какого-то глубокого стыда за людей, и в дрожащем голосе звенели слезы.

Насколько она любила всех, настолько же она ненавидела всем сердцем злобу и ложь, у кого бы ее ни встречала. Она прощала все это людям, но считала, что большой грех скрывать от людей правду, когда они делают злое. Она никогда не лгала. Как она верила и говорила, так и жила, стараясь делать все то доброе, что могла и умела.

Средства ее родителей были очень скромные. Дарили они иногда дочерям 20—15 копеек на гостинцы, и у Веры иногда собирался из этого какой-нибудь рубль; но никогда она ни разу не купила себе ничего. Что же она делала со своими маленькими деньгами? Семейство ее посещали иногда знакомые, бедные и крайне нуждавшиеся люди, и девочка клала потихоньку деньги в карман их платья, висевшего в прихожей, а когда случалась ей бывать у этих людей, то она клала деньги тихонько им под подушку. Когда же это обнаруживалось и ее спрашивали, не она ли это сделала, то она, вспыхнув, как огонь, уходила, ничего не ответив. Родные, видя, что для нее так тяжело, когда раскрывают тайны ее души, перестали задавать подобные вопросы, делая вид, что не замечают того, что она делает.

Жертвуя тем малым, какое она имела, Вера пожертвовала и всею жизнью, когда это понадобилось.

И в самые предсмертные свои минуты она сделала то, что может сделать только

тот человек, в котором ничего, кроме любви, не осталось. Вспомните, что, когда вторая из сестер дошла в воде до омута и подала руку сестре, боровшейся с силою воды, то утопающая схватила эту руку и затем сию же секунду бросила.

Это она сделала сознательно, потому что покойная девочка много раз говорила, что когда человек тонет, то надо схватить утопающего, не допуская, чтобы утопающий схватил спасающего, иначе спасающий может погибнуть. Она вычитала это в какой-то книге. Поэтому надо думать, что она вспомнила эти слова свои в ту минуту, когда схватила руку сестры, и она бросила эту руку, чтобы как-нибудь не погубить сестры, а сама затем навсегда погрузилась в речную глубь.

Вот почему, когда вечером того дня, в который случилось это несчастье на реке, в одной из комнат дачи, где жила семья покойной девочки, раздались унылые напевы панихиды, что-то особенное, глубоко трогательное было на сердце у всей собравшейся кучки родных и знакомых. И застланные слезами глаза жарко молившейся матери и сестер с бесконечной любовью и скорбью глядели туда, где лежало чистое, невинное тело четырнадцатилетней девочки, почти ребенка, без колебания отдавшего свою жизнь в жертву святой любви.

И на белевшем сквозь туман кадильного дыма спокойном, прекрасном лице девочки лежала застывшая кроткая и приветливая улыбка, точно она говорила всем собравшимся: “Я сделала свое дело, делайте же и вы свое”.

ВОЛШЕБНЫЕ ОЧКИ

Как жаль, что теперь нет волшебниц! Они исполняли бы наши желания”, — сказала маленькая Саша, рассматривая карманную зрительную трубу своей матери, которую та получила в подарок ко дню своего рождения. Я бы знала, что попросить у них.

“Верно, такую же трубку, как моя?” — заметила, улыбаясь, мать.

“Не совсем такую. Я бы желала видеть через эти стекла не одни лица и предметы, — я их и так хорошо вижу, — но я бы хотела видеть все, что кроется под ними, — например, сердца людей, узнать их мысли, желания, а также, кто из них добр, кто зол”.

“Я очень рада, — сказала мать, — что не имеешь таких стекол; иначе ты нажила бы себе очень много врагов”.

“Почему же, мама?” — спросила девочка.

“Неужели ты думаешь, мой друг, было бы приятно людям знать, что они не могут ничего скрыть, и что сердца их открыты пред тобою, к тому же, видя больше дурного, нежели хорошего, ты сама будешь несчастна. Погоди, мне припомнилась сказочка. Она объяснит тебе то, чего ты не понимаешь.

Давно, очень давно жил на свете некоторый человек; он желал иметь очки с такими стеклами, какие желаешь ты, и получил их. Только, раз надев их, он уже не мог их снять. Что же случилось?.. Сердца людей со всеми помышлениями от крылись перед ним, но видел он больше дурного, чем хорошего. Он проникал своими стеклами в сердца самых испытанных, самых любимых друзей своих - и везде находил недостатки. Это навело на него большую грусть, и он стал обращаться с ними холодно, недоверчиво; те сначала удивлялись, огорчались, не зная, чему приписать такую перемену, наконец оставили его одного. Одиночество тяготило несчастного; но он не хотел глядеть другими глазами на людей, которые все ему казались хуже его самого, и в своей грусти стал просить себе у Бога смерти. Вместо смерти явился к нему ангел с кротким приветливым лицом и голубыми глазами. “Я — любовь, — сказал неясный вестник, — я пришел помочь тебе и рассеять твое заблуждение. Ты ищешь в других совершенства. Но может ли найти его тот, кто сам исполнен недостатков? Рассмотри сначала твое собственное сердце и потом осуждай ближних, если посмеешь!” При этих словах ангел коснулся чудесных очков, и пред тем человеком открылось его собственное сердце, которое было гораздо хуже сердец его ближних... “Боже, какой я грешник! Прости меня”, — воскликнул он, и очки упали к ногам его.

“Люби ближнего, как самого себя, — сказал ангел, — такова заповедь Господа. Старайся прощать другим их недостатки, — и ты будешь счастлив на земле и прощен на том свете”. Человек исполнил повеление ангела, и весь мир, все люди, стали казаться ему лучше и добрее, потому что он помнил то, что рассмотрел в своем сердце, и теперь, глядя на других, старался отыскивать в них только хорошие стороны и через это сам делался лучше и счастливее.

“Поняла ли ты мою сказочку, Саша? — спросила мать. — Будем и мы с тобой смотреть на себя в те волшебные очки, а на других в простые стекла. Нам заповедано любить ближних, а не искать их недостатки. Довольно с нас и того, если мы узнаем и исправим наши собственные”.

НЕЗАБУДКА

(легенда)

Я хочу поговорить с вами о маленьком голубом цветочке с золотистым венчиком, точно сердечком, — в середине. Цветочек этот называют незабудкой.

Когда я была еще маленьким ребенком, то, гуляя с няней в обширном парке, окружавшем наш сельский дом, всегда надолго останавливалась около большой канавы, отделявшей парк от темного бора; по краям этой канавы росло множество самых крупных, самых прекрасных незабудок. Я не могла насмотреться на них, не могла нарадоваться; мне казалось, что незабудки смотрят на меня своим лазоревым взором и говорят: “Не забудь меня!”

“Не говорят ли эти цветы?” — спрашивала я иногда свою няню.

Няня моя была старушка -малороссиянка, необыкновенно добрая, простая сердцем и глубоко верующая. Она любила слушать Священное Писание и знала много занимательных рассказов религиозного содержания.

- На повторяемые мои вопросы, не говорят ли эти цветы, раз она ответила мне: “Да, рассказывают благочестивые люди, что однажды цветы говорили, и лучшее слово сказал твой любимый лазоревый цветок”.

“Расскажи, няня, что это за слово “незабудка?”—“Изволь, друг сердечный, — отвечала няня, горячо любившая меня, — слушай и не шали, пока я буду говорить”.

Я смиренно уселась подле няни на мягкой траве, около канавы, и, не спуская глаз с окружавших нас незабудок, слушала следующий рассказ.

“Когда Господь Бог, — начала, перекрестясь, няня, — сотворив мир, почил от трудов Своих, то позвал к Себе первого человека — Адама, и при нем поставил перед Собою рядом все растения, стал посреди них и каждому дереву, цветку, травке, былинке говорил подряд его название и для чего оно назначено. Только один цветочек стоял безмолвно в большом смущении, подняв на великого Творца свои голубенькие глазки, и открыв Ему свое золотое сердечко, он в блаженном восторге все позабыл, кроме Создателя, и не мог ничего запомнить.

Опустив к земле цветы и бутончики, голубой цветочек залился румянцем смущения и умоляющим голосом пролепетал: “Господи! Отец всего создания, прости меня, я не мог оторвать от Тебя взоров моих и позабыл самого себя. Если Тебе будет угодно повторить мое название, я никогда его не забуду”. Творец неба и земли, взглянув с любовью на этот цветок, произнес: “Вины нет в том, что ты забыл самого себя, Меня только не забудь”, и удалился. Цветок так и остался в блаженном состоянии божественного восторга, сделался любимцем всех и каждого, вот как и тебя, — сказала, обратясь ко мне, няня, — Господь наградил его за любовь к Себе прекрасным именем Незабудка. Вложи и ты в свое детское сердце завет Господа, данный незабудке: “Меня ты только не забудь!”

ВЕЛИКОДУШНАЯ

(Быль)

В одной стране был обычай отрубать руки всякому, кого уличат в краже. Попался раз в этом знатный вельможа, царский любимец. Не мог царь отступить от старинного обычая и велел наказать преступника.

Но вот, накануне казни, является во дворец маленькая девочка, дочь этого вельможи, и просит со слезами допустить ее к царю. Царедворцы исполнили ее просьбу. Девочка упала на колени перед грозным владыкой. “Великий государь, — сказала она в страхе, — отец мой присужден остаться без рук. Так вот, отрубите мои руки”.

У царя были свои дети, и ему понравилось, что маленькая девочка так любит отца. “Пусть будет так, как ты просишь, — сказал царь. — Но ты можешь отказаться от казни, хоть бы и в самую последнюю минуту”.

На другой день девочку повели на двор казни. Среди двора стояла обрызганная кровью плаха, а возле — палач с мечом. Побледнела девочка, смутилась на минуту... но скоро овладела собой, подошла к плахе и протянула свои ручонки. Палач крепко привязал ее руки к плахе ремнями. Девочка не проронила ни слова. Палач поднял меч, а она закрыла глаза... Меч сверкнул и опустился, не задев и края пальцев.

“Царь прощает отца твоего за любовь великую твою!” — объявил посланный от царя. Отворились двери тюрьмы: бежит к дочери отец, целует ее руки, слезами их обливает. На другой день царь объявил народу указ об отмене на веки жестокого обычая. А на дворе казни, по царскому приказу, поставили столб с мраморной доской, и на нем золотыми буквами написали, как дочь готова была отдать свою жизнь за жизнь отца; и в конце прибавили такие слова: “Счастливы отцы, у которых такие дети!”

ТРИ МАЛЕНЬКИХ ХРИСТИАНКИ СВЯТЫЕ МУЧЕНИЦЫ  ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ

И МАТЬ ИХ СОФИЯ (О ТОМ, КАК ВОСПИТЫВАЛИ И УЧИЛИ  СВОИХ ДЕТЕЙ ДРЕВНИЕ ХРИСТИАНЕ)

Святые мученицы София и три дочери ее: Вера, Надежда и Любовь пострадали в Риме, в царствование Адриана, во II веке. Во время гонения на христиан в 137 году была потребована на суд и София, благочестивая вдова, с дочерьми своими Верою, Надеждою и Любовью, из которых старшей было 12 лет, а младшей около 9.

“Господи! не оставь нас, но Сам помоги нам не устрашиться мук, не устрашиться смерти! Помоги нам, Спаситель наш, не отступить от Тебя!” — взывала молитвенно мать-христианка, а за нею и три ее дочери, в которых она уже успела утвердить веру Христову. И, помолясь, спокойно пошли они на суд, предав себя в волю Того, Кто не велел бояться убивающих тело, но душу убить не могущих...

На суде на вопрос: какого происхождения и какой веры София, она безбоязненно отвечала, что она раба Христова, неисповедимому имени Которого должны поклоняться все сотворенные Им на земле... “И детей моих, — прибавила София — обручила я Богу Христу, чтобы сохранили они любовь нетленного Жениха — Сына Божьего”...

После суда отведена была София с детьми своими к одной язычнице, именем Палладия, которой поручено было уговорить Софию не жертвовать своими детьми и их счастьем ради веры в распятого Христа. Но все три дня, предоставленные Софие до нового суда, она провела в молитве и увещании детей своих быть готовыми к мученическому подвигу.

“Дети мои дорогие! — говорила София дочерям своим. — Вот наступило теперь время подвига вашего ради Иисуса Христа. Не устрашайтесь же вы пострадать за Него! Не убойтесь лишиться временной жизни ради вечной жизни в царствии Его! Не бойтесь того, что будут истязать ваши тела: Бог исцелит ваши раны и даст вам нетленную красоту... Также и не прельщайтесь вы, если вам будут обещать богатые дары и всякие почести земные... Все это исчезнет, как дым, как пыль, все разметается ветром и увянет, как трава. Вечны одни только Божий дары. Не опасайтесь вы никакого зла: Бог не отступит от вас, Он Сам обещал верующим в Него, что мать скорее забудет свое дитя, чем Он забудет Своих людей... О, дети! вспомните, что в страданиях родила я вас, в трудах воспитала вас; вспомните, как учила я вас и любви, и страху Божьему, и утешьте старость мою твердым исповеданием Бога Христа...”

И глубоко ложились на детские сердца христианских девочек эти увещевания их матери-христианки, и внезапно расцвели небесным плодом небесные семена, посеянные матерью в душах детей своих...

Когда они снова были призваны на суд, то неустрашимо исповедали веру свою во Христа, не отреклись от этой веры ради обещанных им всевозможных радостей земных, не отступили и перед жестокими муками, и одна вслед за другою, старшая — Вера, вторая — Надежда, и младшая Любовь, перенесли и поджигание на раскаленной железной решетке и горение в кипящей смоле, и строгание острым железом, и пригвождение к колесу, и биение палками, так что израненные тела их распадались кусками... И оставшись ради проявления славы Господней живыми несмотря на все эти мучения, были, наконец, усечены мечем...

И София перенесла эту лютейшую из пыток: зрелище пытки и казни своих детей. А Господь скоро всецело утешил пострадавшую за Него если не плотию, то сердцем Софию. Похоронив детей своих, она неотступно в молитве пребывала на их могиле, и в третий день по их кончине и сама успокоилась вечным сном, соединившим ее с детьми в царстве Бога тою любовью, которую она сама возлюбила, и детей своих научила любить Бога Христа...

ДОРОГАЯ КОПЕЕЧКА

(рассказ каторжника)

содержание

Я возвращался с работы один, с конвойным, навстречу мне прошла мать с дочерью. Дочь была девочка лет девяти.

Я уж видел их раз. Мать была солдатка, вдова. Муж ее был под судом и умер в больнице, в арестантской палате. В то время и я там лежал больной.

Жена и дочь приходили в больницу прощаться с покойным; обе ужасно плакали.

Увидя меня, девочка закраснелась и прошептала что-то матери. Мать тотчас же остановилась, отыскала в узелке что-то и дала девочке. Девочка бросилась бежать за мной. Она сунула мне в руку монету и сказала: “На, несчастненький, прими Христа ради копеечку”. Я взял копейку, и девочка возвратилась к матери совершенно довольная.

Эту копеечку я и теперь храню у себя.

Ф. М. Достоевский

ПОМОГИТЕ И ВЫ, ДЕТИ!

содержание

Послушайте, как поступали добрые христианские дети, когда слышали, что надо помочь язычникам обратиться ко Христу.

Одна юная девушка была слепа. Проводила она жизнь в большой бедности и добывала себе хлеб насущный только вязанием чулок. Но и при своем убожестве она не забыла о язычниках, о которых ей приходилось слышать. И вот однажды она явилась к собиравшему на дело проповеди среди язычников и подала ему золотую монету. “Как ты сберегла столько денег?” — спросил он ее. Слепая отвечала: “Я зарабатываю вязанием чулок не более своих подруг, но я слепа и не нуждаюсь в освещении, потому что вяжу чулки без огня. И вот я вам принесла столько, сколько у меня могло бы выйти за зиму на керосин”. Так слепая, несмотря на свою нищету и убожество, скорбела о язычниках, которые не ведают Христа! Она — слепая телесными очами — заботилась, как бы помочь просвещению язычников светом учения Христова.

Трогательный также случай рассказывают об одной больной девочке. Лежа в постели, она выпросила себе ящичек и каждую неделю клала туда по монете, которые давал ей отец: она сберегла эти деньги для того, чтобы после отдать на дело распространения среди язычников христианства. После ее смерти, ящик, при отце, был вскрыт, и в нем оказалось монет больше, чем могла получить девочка от отца. Вскоре недоумение разъяснилось: одна благотворительница обещала прислать умиравшей девочке апельсин. Но больная упросила, чтобы вместо апельсина в ее ящичек положили что-нибудь на дело проповеди о Христе. Узнав это, отец со слезами возблагодарил Господа!

Вот как помогали добрые дети делу распространения слова Божия среди несчастных язычников. Пожалейте их, дорогие дети, и вы. И детское сердце ваше подскажет вам, чем и как вы можете помочь тем людям, которые доселе еще не познали Бога. Им нужна и ваша маленькая лепта, и ваша детская молитва, и ваше доброе сочувствие, и ваша любовь к ним.

ДЕВОЧКА-МУЧЕНИЦА

содержание

Вы знаете, я думаю, что в древнее время христиан идолопоклонники-язычники предавали мукам и казням. Среди мучеников были иногда даже маленькие девочки. Вот, например, рассказ о гонении на христиан, которое было в нынешней Франции, в Лионской области во время императора Марка Аврелия. Гонение началось с того, что христиан бранили, бросали в них камнями; потом стали грабить их дома, а самих хватали и отводили в суды. Здесь подвергали их пыткам и истязаниям: у одних желали вымучить отречение от Христа, других заставляли подтвердить справедливость народного мнения о мерзких преступлениях, которые присвоила христианам клевета. Муки были так продолжительны, что мучители утомлялись, но христиане оставались верны Христу и истине. Одна девочка Бландина, из рабынь, на все вопросы отвечала одними словами: “Я христианка, у нас ничего не делается худого!” Ее подвергали самым ужасным пыткам, нойона говорила все то же и произносила эти слова, истекая кровью, едва переводя дыхание. Пятнадцатилетний мальчик Поптик с мужеством переносил все пытки и не отрекся от своей веры; его сестра стояла рядом с ним и убеждала его сохранять верность. Епископ области, старец, которому было более 90 лет, принял такие пытки, что через два дня умер в темнице. Такая твердость так сильно подействовала на других, что те, которые сначала колебались, теперь без страха исповедывали Христа; отпавшие снова возвращались к вере и желали принять мучение. Некоторых из этих христиан умертвили мечом, а большинство отдали на съедение диким зверям на арене цирка при громадном стечении язычников. Все осужденные на эту t казнь умирали с величайшею радостью. Бландина стояла и укрепляла других; с радостью и славя Бога, выступила она на арену, как будто бы шла на брачный пир, а не на мучительную смерть. Ее завернули в сеть и бросили дикому волу, который убил ее, подбрасывая кверху своими рогами. При виде ее твердости и терпения сами язычники говорили, что у них нет таких женщин, а христианский писатель, передающий эти события, говорит: “Так прославился Господь в тех, которые казались слабыми и ничтожными в глазах мира”. Тела всех мучеников сожгли, а пепел бросили в реку, как будто бы желая уничтожить всякий след христианства.

В РИМСКОМ ЦИРКЕ

содержание

Рим ликует... Встречает победоносного Тита с его железными легионами и золотыми легионными орлами, облетевшими на своих высоких древках весь ведомый тогда мир. Тит возвращается после победы, одержанной над восставшей Иудеей.

На триумфальной колеснице въезжает Тит по “священному пути” на вековечный “форум романум”. За колесницей его бежит народный “клеветник”, по исстари заведенному обычаю порицающий триумфатора; но над “клеветником”, конечно, смеется ликующий народ... Слышатся приветственные крики, возгласы восторга.

За триумфальною колесницей следует другая, на ней высится, сверкая на солнце своим золотом, исполинское седьмисвещие, взятое из святилища храма Соломонова, и другие священные сокровища храма, спасенные от пламени.

За колесницами вели пленных иудеев — главарей восстания, и других знатных людей, взятых с оружием в руках. Все были в оковах; на главарях же сверкали на руках и на ногах массивные золотые цепи, закованные из расплавленного пожаром золота храмовых сокровищ.

Общее внимание привлекала также замечательно красивая, хотя и далеко не молодая женщина уже лет за сорок, которая вела за руку ослепительной красоты девочку, лет четырех-пяти, с распущенной роскошной косой цвета червонного золота.

“Маленькая Венера!., маленькая Венера!.. Афродита!” — слышались в толпе возгласы восторга и удивления.

Прекрасная женщина, которая вела за руку ослепительной красоты девочку, была христианка-еврейка. Когда она еще была маленькой девочкой, она в числе прочих иерусалимских детей хотела приблизиться к Спасителю, а ученики Его отгоняли их. Тогда Спаситель сказал: “Не отгоняйте от Меня детей...” — и положил Свою руку на ее головку. Прелестная же девочка была ее дочерью.

Теперь для нее с дочерью предстояло отойти ко Христу.

Теперь и мать, и ребенок обвинялись в страшном государственном преступлении и осуждены были военным советом всей армии Тита на растерзание львами в великом цирке Рима.

Преступление было такого рода. Когда Иерусалим пал и дымился в развалинах, женщина эта, по имени Саломея, желая пробраться к Вифанию, где у нее была родня из семейства Лазаря, бывшего друга Спасителя, пошла с девочкой к начальнику когорты, заведовавшему стражей, чтоб попросить у него пропуск. Случайно палатка этого начальника разбита была на Голгофе, у Лобного места. Подходя к палатке, Саломея с ужасом увидела, что римский легионный орел — государственное знамя Рима — был святотатственно водружен при входе в палатку, в ту священную лунку, в которую тридцать семь лет перед этим был водружен крест, принявший на себя распятого Спасителя, и которую верующие оберегали как святыню, а сама Саломея ежегодно, в дни страстей Христовых и воскресенье, вливала в нее благовонное миро. Увидав поругание святыни, Саломея схватила легионного орла, наплевала на него, бросила на землю и стала топтать ногами. Мариам, ее девочка, подражая матери, тоже топтала орла своими ножками... Солдаты увидели это оскорбление императорского знамени, схватили Саломею и вместе с Мариам отвели к Титу, который, по требованию всех легионов, и велел судить преступниц полевым судом. Несчастных присудили к смертной казни через растерзание львами на арене в Риме.

“Маленькая Афродита!.. Народившаяся Венера!” — слышалось в восторженной толпе.

Наконец, наступил день гладиаторских состязаний и звериной травли — травли людей зверями.

Весь Рим, казалось, наполнил собою Великий Цирк, который мог вмещать в себя до полумиллиона зрителей. Ничто так не привлекало жестоких, бездушных римлян, как кровавые зрелища. Нынешний же день представлял собой особый интерес для кровожадных латинян: смертельный бой гладиаторов с двумя силачами-иудеями, приведенными легионами Тита из только что павшего Иерусалима, и отдание на растерзание нумидийскому льву красивой иудейской женщины с прелестною малюткою. Иудейские богатыри были: Иуда, сын Мертона, и Симон, сын Иаира, от могучей руки которых пало в бою немало римских воинов при штурмах Иерусалима.

Ложи и галереи амфитеатра наполнены сверху донизу. Лучшие места, ближе к арене, заняты сенаторами, начальниками легионов, знатнейшими всадниками и другими представителями правящего, державного Рима. Следующие ярусы битком набиты были римскими гражданами, воинами. Верхние ряды, как исполинский цветники, пестрели женщинами — от знатных матрон с золотом украшений до простых, жадных до кровавых зрелищ, римлянок.

Из обширной императорской ложи лениво глядело бритое, заплывшее жиром лицо самого Веспасиана. Рядом с ним мещался его сын Тит, массивная голова которого твердо держалась на воловьей шее. По ленивому мановению руки императора амфитеатр огласили звуки труб. - На арену выходили бойцы, которых на этот раз, вследствие нерасположения Веспасиана к продолжительному состязанию, было немного — всего две пары: гладиатор германец, который должен был вступить в единоборство с иудеем Симоном, сыном Мертона, и гладиатор скиф — с иудеем Иудою, сыном Иаира.

Взвыли трубы, это был призыв гладиаторов к бою.

Борцы выступили. Германец считался одним из лучших гладиаторов, с детства обучавшийся в императорской гладиаторской школе. Он прямо пошел на своего противника. Мечи обоих сверкнули, но, скользнув по подставленным щитам, взвизгнули точно от боли. Оба противника искусно отражали удары...

Вдруг германец отбросил свой щит.

“Уловка Спартака! — улыбнулся Тит! — Иудей погиб...”

Подняв высоко меч, германец прямо пошел ни чем не прикрытый, на закрытого щитом Симона. Последний, предвидя удар, прикрыл щитом грудь и живот... Вдруг показалось, что германец споткнулся, припав на колено... Но в тот же момент меч его очутился под щитом противника-Амфитеатр потрясли рукоплескания... Стон криков!

“Побежден! Побежден!” “Не побежден!” — успел выговорить Симон, и, перегнувшись через голову врага, всадил в него меч...

Оба были мертвы. Их унесли... Снова взвыли трубы.

— Ввести женщину с девочкой, — распорядился “эдитор”.

Тит что-то тихо сказал отцу.

— Зачем же ты допустил это? — спросил император.

— Все легионы требовали этого... оскорбление римского орла...

На арену медленно выступило что-то вроде привидения, — все в белом. Это была Саломея, которая вела за руку ослепительно прекрасную девочку с распущенными волосами червонного золота. Ропот удивления и восторга волнами перекатился по амфитеатру.

- Это... это маленькое божество...

- Сейчас прибежит большая, большая кошка, которая унесет нас к твоему отцу и к Тому доброму Иисусу, о Котором я тебе так много рассказывала и Которого святую руку я и теперь чувствую на своей голове, — говорила между тем Саломея, проводя к середине арены свою девочку, которая с любопытством и детской наивностью посматривала по сторонам.

— Идущие на смерть приветствуют тебя, император! — возгласил “эдитор”, когда Саломея и Мариам поравнялись с императорской ложей.

— Вон видишь, дитя мое, Божье оконце? — показала Саломея на солнце. — Оттуда теперь смотрят на нас добрый Иисус, Сын Божий, и твой покойный отец... Видишь, дитя мое, у нас злые римляне отняли наш Иерусалим, сожгли его, а у доброго Иисуса есть небесный Иерусалим, и Он зовет нас к Себе...

— Какая красота! какое божество! — слышались голоса.

— Дай вырасти такому змеенышу, все мужья и юноши сойдут по ней с ума, — раздался визгливый женский голос.

Вдруг послышались раскаты грома... Все вздрогнули... Вздрогнула и Саломея с Мариам, и побледнела... Это было рыканье льва...

— Слышишь, дитя, это добрая большая кошка радуется, что сейчас понесет нас на небо, к твоему отцу, в небесный Иерусалим, — говорила Саломея, указывая на выскочившее из своей темной железной клетки с косматою гривой чудовище.

Страшный узник действительно радовался, увидев свет, солнце, свободу. Долго просидев в мрачной тюрьме без возможности движения, потеряв всякую надежду видеть свет, небо, солнце, он теперь, вырвавшись из своей могилы, просто обезумел от неожиданности. Он видел теперь такое же синее небо, и такое же горячее, яркое солнце, какое он знал и любил в своей далекой, знойной родной Нумидии, и ему, плохому мыслителю, показалось, что он уже у себя в Африке, среди пустынь и пальм Нумидии... Вот скоро увидит свою львицу, детенышей... И, подняв могучую голову со страшной мордой прямо к солнцу, он посылал теперь к нему такие громы рыканий, такой приветственный гимн, что стены амфитеатра дрожали. Потом, налюбовавшись на свое солнце, он могучими прыжками гигантской кошки стал метаться по арене, чтобы насладиться свободой движений, прелестью свободного бега, упругостью стальных мускулов своих могучих ног.”

— Видишь, дитя мое, как играет добрая большая кошка, — говорила между тем Саломея, с трепетом гладя головку девочки.

А лев опять уставился на солнце — он не мог на него налюбоваться — так давно не видал он солнца своей Нумидии, — и снова из могучей глотки его неслись к небу громы.

Затем, сделав еще несколько гигантских прыжков, чудовище пустыни вдруг остановилось. Лев только теперь заметил на арене Саломею и Мариам, и с удивлением уставился на них.

Весь амфитеатр с трепетом ждал, что будет дальше...

— Ах, зачем ты осудил ребенка, — со старческой жалостью тихо проговорил Веспасиан.

—Легионы требовали ее именно... она топтала твоего орла... Лев, между тем, совершенно как кошка, припал к земле и, не сводя удивленных глаз с непонятного ему явления, бил метлой хвоста по арене, разметывая все стороны песок...

— Иди, мое дитя, к доброй кошке, — побледневшими губами прошептала Саломея.

— А добрая кошечка не царапается, мама? — спросила девочка.

— Нет, моя крошка...

Девочка двинулась вперед... Вот-вот бросится чудовище и растерзает ребенка, — колотилось у всех в сердце.

Но чудовище не бросалось... И вот разгадка: перед травлею людей зверями, четвероногих гладиаторов обыкновенно несколько дней морили голодом, и потому, при выходе на арену, они жадно бросались на добычу. А у этого льва надсмотрщиком был тайный христианин, и вот он, узнав, что его узником будут травить христианскую женщину с девочкой, все время тихонько, по ночам, закармливал льва до отвалу...

Зверь был сыт по горло, и ему хотелось только веселиться, играть на свободе... Он никого не видел, кроме беленького, маленького существа, которое само шло к нему... “Играет со мной”, — подумал сытый зверь, и подобно кошке стал ползком двигаться назад... Вот-вот — сейчас ужасный прыжок... Но нет прыжка...

"Видишь, добрая кошечка играет" - шепчет Саломея.

И лев, как бы поняв ее слова, вновь начинает прыгать из стороны в сторону, точно в самом деле заигрывает с девочкой.

Потом он снова прилег и совершенно по-кошачьи стал ползти на брюхе к девочке...

“О, Всеблагий! приими с миром ее чистую душу”, — подняла к небу глаза Саломея, а потом в ужасе закрыла их, чтобы не видеть.

Лев у самых ног девочки. Та стоит как заколдованная.

Что это? Неслыханное чудо! Лев лижет маленькие ножки!

Весь амфитеатр задрожал от женных криков и рукоплесканий.

Лев, оглушенный этим громом, вскочив, глянул на скамьи и галереи, наполненные народом, которого он прежде, казалось, не заметил, — и стремительными прыжками бросился в свою тюрьму...

“Увести их! — вдруг раздался повелительный голос императора. — “Боги пощадили ребенка, а мы для него оставляем его мать...”

Д. Мордовцев

ГЕРОЙСКИЙ ПОДВИГ 14-ЛЕТНЕЙ ДЕВОЧКИ

содержание

Осенью 1887 года в Петербурге, на Выборгской стороне, по Воскресенской улице, шестилетний мальчик Митя, играя, забросил палку в колодезь, имевший пять аршин глубины, как это было потом вымерено. Желая достать палку, мальчик и сам упал в колодезь и пошел ко дну. Собралось несколько человек народа и в числе прочих девочка 14 лет. Она быстро сбросила с себя платье и в одной рубашке нырнула в колодезь; но эта попытка оказалась безуспешною: девочка вынырнула, едва не задохнувшись; однако еще раза три нырнула в этот колодезь, несмотря на то, что он был наполнен грязной, зловонной жидкостью, служившей для поливки огорода. Наконец самоотверженной девочке удалось вытащить мальчика, который общими усилиями собравшегося народа был приведен в чувство.

О таком подвиге самоотвержения было представлено Его Императорскому Величеству, и Государь Император, в 20-й день сентября 1887 года, Всемилостивейше велеть соизволил: шлиссельбургской мещанке, 14-летней девочке Анисье Никифоровой, за оказанный ею подвиг само отвержения, кроме награждения ее серебряною медалью с надписью: “за спасение погибавших”, и выдачи ей 25 рублей единовременного пособия, производить, впредь до выхода ее в замужество, ежемесячное, из суммы Ее Величества денежное пособие по 5 рублей и затем при выходе в замужество отпустить единовременно на приданое 200 рублей.

СОРНАЯ ТРАВА

содержание

Одна благочестивая мать, вместе со своими маленькими дочерьми, занималась в своем небольшом огороде вырыванием сорной травы. Работа шла скоро и весело; дочери поспешно рвали сорную траву, росшую среди овощных растений, и не замечали, как текло время, потому что кроме своей работы они были заняты рассказами матери о древних христианских подвижниках. Перед окончанием работы младшая девочка окинула своим взглядом очищенное место, и ей жаль стало той травы, которая так красовалась прежде среди гряд, испещряя весь огород разнообразными цветочками.-

“Милая матушка, — сказала она, - я не буду полоть всей этой гряды. Мне грустно взглянуть теперь на наш огородик: тут так прекрасно расцветали и репейник, и анютины глазки, и клевер, а теперь все как будто мертво, и нечем мне полюбоваться”.

Мать согласилась и уважила желание своей еще мало понимавшей дочери: полугряда огурцов осталась покрытою сорными травами. Недели через две в огороде стали созревать плоды. Младшая из девочек более всех томилась ожиданием, — когда же придет возможность сорвать свеженький огурчик или выдернуть вкусную морковку... Каково же было ее удивление, когда на оставленной ею невыполотой грядке она не нашла ничего, кроме отцветшей, потому и не красивой более травы! С печальным видом возвратилась она к своей доброй матери...

“Милая мама! — сказала она со слезами на глазах. — Ты знаешь, что я прежде радовалась, смотря на грядку, которую ты мне позволила оставить покрытою сорною травой... Теперь на ней ничего нет, кроме почти засохшей травы, тогда как наш огород и зелен, и свеж, и уже принес плоды!..”

На эти кроткие слова раскаяния добрая мать отвечала ласковым словом утешения и участия.

“Слушай же, мое милое дитятко, — помни, что огород подобен нашей душе. Как в огороде, так и в нашей душе есть много доброго; но есть в нем (и еще более) и худое. Что добрые растения в огороде, то добрые желания в нашей душе; сорная трава — это наши грехи и желания. Как тебе грустно было смотреть на очищенный огород, потому что он сделался пустым: так грустно и тяжело человеку оставить свои худые привычки: без них ему жизнь кажется постылою... Он не оставляет их, не старается истребить — и что же? Они приводят его на край гибели; все доброе в нем умирает; он перестает любить Бога, ближних, своих родителей... Вот смерть лишает его жизни, он является перед Богом, и нет у него ничего, никаких добрых дел; и самые пороки, как тебе теперь трава, не кажутся ему более приятными; но после смерти нет покаяния. Он подвергается вечному осуждению. Откройте, дети, Евангелие от Матфея и прочитайте в главе третьей десятый стих”.

Одна из девочек прочитала: “Уже и секира при корне дерева лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь”.

“Запомните это место и старайтесь никогда не забыть его, — сказала мать своим детям. — Дерево, не приносящее плодов, — то же, что сорная трава. Оно означает человека, не делающего добрых дел, — человека, преданного пороку. Бегайте же греха, этого сорного растения, которое так часто заглушает в людях все доброе”.

детская молитва

содержание

Трудно жилось Марье Алексеевне с тремя малолетними детьми, когда она осталась вдовою без всяких средств к существованию. Муж ее был дворянином и добрым отцом семейства, но, по ограниченности своего жалованья, ничего не скопил для жены и детей. Схоронила Марья Алексеевна мужа и задумалась: чем жить? Нужно хлопотать о месте в каком-нибудь казенном учреждении, где бы дали квартиру и стол; о жалованьи уже рассуждать не приходилось, лишь бы приютиться с детьми. В ожидании такого места вдова продала свои пожитки и на эти деньги кормила детей. С нею жила еще старшая сестра ее, Анна Алексеевна, тоже вдова, уже пожилая женщина. Маленькая квартирка, состоящая из двух комнат, бедно обставленная, производила грустное впечатление вместе со своими обитателями, которые надеялись только на Божию помощь, ничего не имея в виду к материальному улучшению. Но вот их постигает новое горе: заболевает мать семейства. Болезнь начинается страшным жаром и каким-то незнакомым ощущением в горле, но больная молчит, боясь напугать своих детей.

“Маша, ты вся горишь”, — замечает сестра ее.

“Да, мне сильно нездоровится, я, должно быть, слягу в постель, но Бог милостив, может быть, пройдет; ведь приглашать доктора мы не можем, его нечем поблагодарить, да и лекарства покупать не на что”, — отвечала больная.

К вечеру она действительно слегла в постель и начала бредить. На другой день Анна Алексеевна увидела, что дело плохо, и пошла к знакомому доктору, умоляя его навестить больную. Он не замедлил прийти на помощь и нашел у Марьи Алексеевны сильнейший дифтерит.

“Сейчас же, не медля, нужно удалить детей, — распорядился он, — для безопасности”.

“Что вы говорите, доктор, — возразила Анна Алексеевна, — куда же я их дену? Вы видите наше помещение!”

“Куда-нибудь к родным, к знакомым, словом куда хотите, но удалить необходимо”.

Тут поднялся плач детей, раздирающий душу.

“Мы не пойдем никуда, мы будем ходить за мамой, мы никуда не пойдем от мамы!..”

“Оставьте их на волю Божию, просила Анна Алексеевна, — если умрет мать, то пусть умирают и они все, мне их некуда девать, пусть уж все умирают, — с отчаянием говорит она.

“По крайней мере не впускайте их в эту душную спальню, где лежит больная, ведь вы подвергаете меня ответственности, оставляя детей при заразной болезни, что мне с вами делать? Вот я пропишу, что нужно на первых порах, а завтра в 10 часов утра приеду опять; но не ручаюсь, может быть, к утру больной уже не будет в живых”.

С этими словами добрый доктор уехал, оставив свои деньги на лекарство. Анна Алексеевна тотчас послала племянника Витю в аптеку, так как он был старший в семье, и велела ему пока будут приготовлять лекарство не дожидаться, а сбегать в часовню Пантелеймона и взять масла из лампады.

“Да помолись за больную!” — крикнула ему тетка, когда он уже бежал по двору.

Девочки, семилетняя Катя и восьмилетняя Маня, находились у постели больной матери, и невозможно было отозвать их в другую комнату. Они плакали и целовали ее, стараясь вызвать хотя один звук ее голоса.

“Мама, мамочка, проснись, милая мамочка, не умирай, дорогая мамочка, скажи хоть словечко!”

Анна Алексеевна верила, что невозможное для людей возможно для Бога, и обратилась к Нему с усердной молитвой, тому же научила и детей.

“Маня, Катя! Если вы любите маму, то помолитесь Богу, чтобы вам не остаться круглыми сиротами. Встаньте перед иконами и усердно молите Господа об исцелении вашей мамы, молите Царицу Небесную и всех святых угодников Божиих, вот у меня есть акафист целителю Пантелеймону, читайте его и молитесь”.

Девочки с верою ухватились за это средство и обе встали на колени. Они разостлали печатный лист на полу, для своего удобства, и начали читать акафист вслух, с горькими слезами. Акафист был напечатан по-церковно-славянски, что их сильно затрудняло; они едва разбирали слова и поливали этот лист горькими слезами. Маня не могла надолго оставлять свою мать, и часто бегала в спальню посмотреть на нее, а Катя, не поднимаясь с колен, с рыданием молилась, повторяя свою собственную молитву: “Господи, спаси нам маму! Святой угодник Божий, исцели нам маму!”

Анна Алексеевна жалела, что не успела попросить священника причастить умирающую сестру, и сидела, прислушиваясь к хрипению в груди больной, ожидая ее кончины.

Но вот прибежал племянник Витя, едва переводя дух от быстрой ходьбы; он отдал тетке лекарство из аптеки и масло из часовни св. Пантелеймона. Вера породила надежду, и Анна Алексеевна торопливо взялась за целебное масло из часовни, отставив лекарство в сторону. С молитвой начала она натирать маслом все тело больной и продолжала это около получаса, а дети все молились. Вдруг больная открыла глаза и слабым голосом спросила: “Какими это травами ты натираешь меня? Уж очень они ароматны, душисты и так приятны для тела”.

"Это масло из лампады целителя Пантелеимона".

“А, вот что, я не знала”, — и больная приподняла руку перекреститься.

Анна Алексеевна употребила на растирание все принесенное масло, а затем одела больную теплым одеялом. Дети, утомленные слезами и усердной молитвой, скоро заснули на жестком диване, а тетка их сидела возле сестры, не спуская глаз с маленького образочка св. Пантелеймона, висевшего в головах больной. Она уже не могла молиться, она только смотрела на образок, как смотрят на врача, в искусство которого верят и отдают ему больного в полное распоряжение. Прислушиваясь к дыханию сестры, она заметила, что та стала дышать ровнее и спокойнее. Так прошла вся ночь. Утром, часов в восемь, больная попросила переменить на ней белье, потому что была в сильном поту. Она сама села на постели, перекрестилась и попросила чаю. Обрадованная Анна Алексеевна торопливо исполняла все ее требования. В десятом часу пришел доктор и, осторожно войдя, спросил: жива ли больная?

“Войдите к ней, ей лучше”, — ответила Анна Алексеевна.

Он вошел и остановился, не веря своим глазам. Взглянул на нетронутое лекарство и спросил: “Чем вы лечили ее?”

“Вот врач, — ответила Анна Алексеевна, указывая на образок св. Пантелеймона, а вот и лекарство”, — показала она на Пузырек от масла.

Доктор осмотрел больную и воскликнул: “Ну, сильна вера ваша! Это чудо Бог сотворил, — иначе и предположить не могу. Вы знаете, что у Марьи Алексеевны был сильнейший дифтерит, и я не рассчитывал застать ее живою, а теперь этой болезни и следа нет. Я торопился узнать о результате действия моего лекарства, а вы к нему и не прикасались”.

“Простите, доктор, я была в таком отчаянии, что верила только в Божию помощь, и поэтому предпочла это масло вашему лекарству”.

“Мы молились за маму, — сказала маленькая Катя, — вот Бог и исцелил ее. Скажите, доктор, всем больным, чтобы молились Богу и читали акафист св. Пантелеймону. Ведь вы верите, что это он исцелил нашу маму?”

“Верю, детки, верю, это первый случай за все время моей врачебной практики. Я плохой христианин, но все-таки советую, когда ваша мама совсем поправится, пойдите с ней и отслужите благодарственный молебен. Теперь я смело поздравляю вас, Марья Алексеевна, с быстрым выздоровлением. Только один Бог мог вырвать вас из когтей смерти”.

С этими словами доктор ушел, радостный и удивленный. Марья Алексеевна, действительно, скоро поправилась.

БУДЬ СНИСХОДИТЕЛЕН И КРОТОК!

содержание

Человек, озлобленный против нас, есть человек больной. Надо приложить к его сердцу пластырь — любовь; надо приласкать его, поговорить с ним с лаской, с любовью, — и если в нем не закоренелая против нас злоба, а только временная вспышка, — посмотрите, как сердце его или злоба его растает от нашей ласки и любви, как добро победит зло. Христианину нужно быть всегда благим, мудрым на то, чтобы благим побеждать злое.

(Св. прав. Иоанн Кронштадтский)

НАСЛЕДСТВО

содержание

Родители Лизы были люди бедные, но честные и трудолюбивые. Сама Лиза была очень добренькая и ласковая девочка, и все дети в соседстве любили ее за вежливое и милое ее обращение. Всякий охотно играл с нею, несмотря на то, что она была беднее всех и не имела, таких хорошеньких платьиц, как Наташа, Настя и прочие подруги. Они же смотрели не на платье, но на сердце, которое, конечно, стоит больше какой-нибудь шелковой или бархатной тряпки.

Вдруг с Лизой произошла перемена. Родители ее получили большое наследство и разбогатели. Лиза вообразила, что она важнее своих подруг, и сделалась в высшей степени спесивой. От прежней услужливости и любезности у неё не осталось и следов.

Наташа, Настя и прочие подруги ее сначала удивились, а потом стали над нею смеяться, но наконец Настя сказала ей:" “Послушай, Лизочка, ты глупенькая девочка. Если ты не переменишь своего обращения, то останешься одна: мы с тобой играть не будем. Опомнись!”

При этих словах Лиза поморщилась, отвернулась от подруг и сказала: “Теперь я богата — подруги найдутся”. Она, однако же, ошиблась: дети оставили ее, Лиза, покинутая подругами, вскоре сильно соскучилась. Она только теперь увидала, как неприятно быть одной. Сидя у окна, Лиза плакала, поглядывая на веселые игры своих прежних подруг. Наконец мать ее заметила эту перемену и спросила ее: “Почему ты не играешь со своими подругами?”

Сначала Лизе стыдно было сказать причину, но по настоянию матери она созналась в своей глупой выходке, равно как в том, что уже давно раскаивается в своей заносчивости.

“Ступай сейчас же к своим подругам, извинись перед ними, — сказала мать. — И помни, что не богатство, но ласковое и сердечное обращение делает человека любимым. Какое другим дело до того, богата ты или нет? Разве они пользуются твоим богатством? Оставь навсегда глупую спесь и не допускай, чтобы зло укоренилось в твоем сердце”.

Лиза тотчас же последовала совету матери, побежала к подругам, ласково попросила у них извинения за свое надменное обращение с ними и снова была с радостью принята в кружок веселых детей. Это, впрочем, весьма хорошо на нее подействовало: с тех пор она никогда не хвасталась богатством отца.

ПОСЛОВИЦЫ О ТОМ, КАК ЖИТЬ

содержание

Нет друга, так ищи, а есть, так береги.

Новых друзей наживай, а старых не теряй.

Для друга и семь верст не околица.

Дорога помощь во время скудости.

Про доброе дело говори смело.

Добро не умрет, а зло пропадет.

Не так живи, чтобы, кто кого сможет, тот того и гложет, а так живи, чтобы людям, как себе.

Глупые друг друга губят да потопляют, а умные друг дружку любят да подсобляют.

Кто добро творит, того Бог благословит.

Кто сирых питает, того Бог не забывает.

Подай в окно, Бог в подворотню подаст.

Доброму человеку и чужая болезнь к сердцу.

Не рой другому ямы: сам в нее попадешь.

В лихости и зависти нет ни проку, ни радости.

Бог видит, кто кого обидит.

ЧЕМУ НАС УЧАТ ПЧЕЛЫ

содержание

Чувство любви к родителям Господь вложил в сердце каждого человека. Но что говорить о людях? Посмотрите на пчел: они не покидают свою матку (т. е. царицу пчел) даже тогда, когда она уже не может для них ничего делать и, искалеченная или больная, падает на дно улья. Нельзя смотреть без сострадания, как эти Божьи мушки всеми силами стараются поднять свою матку со дна наверх: они спускаются, цепляясь одна за другую, на дно улья и образуют из себя лестницу в надежде, что матка по этой лестнице поднимется вверх, где ее ожидают самые усердные слуги. А если она так обессилела, что не может выбраться оттуда, то при ней остаются несколько пчелок с медом, которые кормят больную матку и согревают ее, прижимаясь к ней. И трогательно бывает видеть, как эти усердные дети не покидают матку свою даже тогда, когда она умрет: они машут над нею крылышками, как бы стараются оживить ее, и только уж тогда, когда увидят, что все напрасно, с жалостливым жужжанием улетают от нее.

Смотря на это, невольно подумаешь: “подойдите сюда, разумные люди, поучитесь у этих маленьких созданий не только их уму-разуму, их трудолюбию, бережливости, их любви к своим деткам — молодым пчелкам, но и подивитесь их любви к их матке, поучитесь у них и этой добродетели. Но ведь мы не животные, мы не дикари какие-нибудь, мы не язычники, Бога не ведущие. Нам сказал Господь Бог: “Чти отца твоего и матерь твою, да благо тебе будет и да долголетен будешь на земле”. Много-много нам писали об этой заповеди великие учителя ветхозаветные, много поучали нас святые апостолы, и всегда учила и учит святая матерь наша Церковь Православная. Она учит нас, что, кто почитает отца и мать, тому Господь ниспосылает Свое благословение и долгую жизнь, а кто не исполняет этой святой заповеди, того постигает Божье проклятие. Вот как поучает об этом премудрый Иисус, сын Сирахов: “Чтящий отца, — говорит он, — очистит грехи”. Что это значит? А это значит вот что: Господь так высоко ставит любовь детей к родителям, что Он прощает нам грехи наши, если мы всей душой любим наших родителей, если усердно служим им в их немощах и старости, если для них не жалеем ничего, что только есть у нас. И слава Богу, есть много таких христиан, у которых любовь к родителям достойна удивления.

БАБУШКИНЫ ЧАСЫ

содержание

"Бабушка, отчего вы каждый раз все считаете, когда бьют ваши стенные часы, и после того задумываетесь о чем-то?" Так спросила семилетняя девочка свою любимую бабушку, прибежав к ней и взбираясь к ней на колени, когда часы били двенадцать.

— Считаю я, милая моя, удары часов по привычке, когда думаю, а задумываюсь при этом о том, что с каждым часом, жизнь моя делается короче, а смерть становится ближе ко мне. Станут бить часы, а я и думаю: еще улетел в вечность час из моей жизни; еще часом меньше мне осталось жить на свете. Звон часов, как похоронный звон колокола, напоминает мне, что когда-то пробьет и последний час в моей жизни, после которого погребальный колокол возвестит о кончине настоящей моей жизни.

— Да на что же вам, бабушка, думать и помнить о том? Разве вам это нравится? Разве вам умирать хочется?

— Умирать-то не хочется, дитя мое, да смерть не спрашивает у нас, когда ей прийти. А мои лета уже такие, что и нехотя думается о смерти. И что же я была бы за христианка, если бы я боялась думать о смерти? Думать о смерти и ожидать ее каждый день, каждый час велит нам всем Господь наш, чтобы мы приготовлялись к жизни будущей. Так вот, когда станут бить часы, я думаю: еще часом короче стала моя жизнь. Что я сделала хорошего и что худого в прошедший час? Лучше ли я становлюсь или нет, и готова ли я предстать после смерти на Божий? Если я сделала или сказала что худое в прошедший час, то вздохну ко Господу о грехах своих и после этого иногда удержусь от худого дела или худого слова. Сделал ли кто из домашних нехорошо, скажет ли обидное слово, или вот ты сделаешь какую шалость, а я вспомню о смерти и удержусь от гнева и сердитого слова, а вместо того замечу тебе и другим с ласкою да с любовью.

— Так и я теперь, бабушка, буду делать: как станут бить часы, так и я все буду вспоминать о смерти и буду делать то, что делаете Вы.

Хорошо, дитя мое, так делать всякому христианину; но тебе пока это не по силам: не обещайся делать то, чего не можешь исполнить. Когда вырастешь, тогда старайся делать так. А теперь ты вот что сделай: когда станут бить часы, подумай тогда: вот еще час прибавился к моей жизни; что я сделала в этот час, — что выучила, что узнала? Если что опустила, или забыла сделать, — поспеши исполнить. Если кого обидела, или на кого обиделась, поспеши помириться, и в следующий час постарайся не делать нехорошего, что допущено было тобою в прошедший час. Тогда ты с каждым часом будешь делаться умнее и добрее; будешь расти телом и душой.

Хорошо, бабушка, я это буду делать теперь.

Да благословит тебя Господь, доброе дитя мое!

ТАЙНА

содержание

В одном доме жили две маленькие сестры, которых всегда видели весело играющими, потому что они были всегда довольны одна другою. У них были общие книги и игрушки, но никогда не было между ними ссоры, никогда не слышно было сердитого слова, не видно было гневного взгляда. Всегда находились они в хорошем расположении духа, играя ли на траве, или в чем-либо помогая матери.

“Мне кажется, что вы никогда не сердитесь, — сказал я им однажды. — Отчего это зависит, что вы всегда довольны одна другою?”

Они взглянули на меня, и старшая ответила: “Это оттого, что во всем мы уступаем одна другой”.

Я подумал одну минуту. Да, это справедливо: ты уступаешь ей, а она тебе.

Эти маленькие добрые сестры открыли тайну спокойной и веселой жизни. Они постоянно уступают одна другой, стараясь делать друг другу все приятное. Они добры, уступчивы, простосердечны, несамолюбивы и готовы постоянно помогать одна другой. И, не правда ли, как должны быть они счастливы? И все за это их любят.

НЕ УВЛЕКАЙТЕСЬ ЗЕМНЫМИ

ПРЕДМЕТАМИ

содержание

Как для дитяти все равно, какая бы ни была надета на него одежда, так и христианин, — младенец о Христе, — должен быть равнодушен к разнообразию, богатству и великолепию земных одежд, считая лучшим и нетленным одеянием своим Христа Бога. Потому что пристрастие к дорогим, прекрасным одеждам свойственно людям века сего или язычникам, как говорил Господь (Матф. VI, 31), потому что одежда есть идол людей века сего. О, как мы суетны, мы, которые призваны к общению с Богом, которым обещано наследие неприветливых и вечных благ. Как неясны наши понятия о вещах тленных и нетленных благ. Как мы неразумны, придавая цену самым ничтожным предметам и не ценя благ вечной души своей, мира, радости, дерзновения перед Богом, святыни, послушания, терпения, вообще всех свойств истинного христианина. Итак, надо ценить душевные блага, доблести, а вещественные, как тленные, ничтожные — презирать.

(Св.прав. Иоанн Кронштадтский)

ВСЕСИЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ

"Младенцы Павел и Ольга,— писал в своем дневнике святой праведный Иоанн Кронштадтский,— по милосердию Владыки и по молитве моего непотребства, исцелились от одержимой их тяжкой болезни. У Павла-малютки болезнь разрешилась сном, а малютка Ольга получила спокойствие духа, и личико из темного сделалось ясным.

Девять раз ходил я молиться с дерзновенным упованием, надеясь, что упование не посрамит, что толкущему отверзется, что хоть за неотступность даст мне Владыка просимое, что если неправедный судия удовлетворил, наконец, утруждавшую его женщину, то тем более Судия всех Праведнейший удовлетворит мою грешную молитву о невинных детях, что Он призрит на труд мой, на ходьбу мою, на молитвенные слова и коленопреклонения мои, на дерзновение мое, на упование мое.

Так и сделал Владыка, не посрамил меня, грешника. Прихожу в десятый раз,— младенцы здоровы. Поблагодарим Владыку и пребыструю Заступницу".

Вот как любовь о. Иоанна Кронштадского исцелила деток!

Ревнуй о любви: все продет, а любовь пребудет вечно, как сам Бог, Который есть Любовь"

Загадки

СТИХИ-ЗАГАДКИ

(для детей)

Кто придумать этот мир

Так чудесно смог?

Жизнь Кто людям подарил,

Ну, конечно, …. (Бог)

Горы, травы и цветы,

И лесов краса –

Это все подарок нам

От Господа-… (Отца)

Он в хлеву рожден был Девой,

Ангел об этом возвестил,

Что в яслях, в пещере серой

Лежит Младенец – Божий …. (Сын)

Бог людей всех возлюбил

Великою любовью.

Иисус грехи все искупил

Своей Святою …. (кровью)

Он рожден был человеком

И крещен Он был водой.

А когда ушел на небо,

Послал на землю Дух … (Святой)

Бог жить нас праведно учил,

Законы соблюдая,

Их может каждый изучить,

Библию… (читая)

В этой Книге на вопрос

Ты найдешь ответ.

Интереснее её

В целом мире … (нет)

Если кто тебя обидел,

Бог учил нас не кричать,

Не держать в сердце обиды,

А от всей души … (прощать)

Если жить долго хотите,

Благословенья получать,

То тогда должны вы, дети,

Отца с мамой … (почитать)

Как Господь людей всех любит,

Так и мы должны любить.

Помните об этом, люди,

И давайте в мире … (жить)

"Очень важный поступок"

Протоиерей Николай Агафонов

Как-то раз после службы меня позвал настоятель. Я быстро собрал ноты в папки и, спустившись в храм, прошел в алтарь. Отец настоятель благословив меня, сказал:

- Сегодня, Алексей Павлович, тебе надлежит потрудиться на ниве просвещения.

- Как это? – не понял я.

- Да очень просто, пойдешь в четвертую школу и проведешь там беседу с учениками шестых классов. Меня просила директор, но сегодня мне что-то нездоровится.

После этого я совсем растерялся.

- Как же я буду с ними беседовать? Это для вас, отец Евгений, просто. А для меня проще самую сложную четырехголосную партитуру, переложить на трехголосную, чем провести беседу со школьниками. Они ведь ждут вас, я даже не священник. Может быть мне с ними урок пения провести?

- Пение у них есть кому преподавать, а вот дать понятие о вере некому. Семинарию Духовную ты закончил, так что, думаю, прекрасно справишься. Расскажи им что-нибудь из Священной истории.

- А что, например? – поинтересовался я.

Настоятель на минуту задумался, а потом, широко улыбнувшись, сказал:

- Расскажи им, как Давид поразил Голиафа из пращи.

Сказав это, настоятель, уже не сдерживаясь стал прямо-таки сотрясаться от смеха. Меня всегда удивлял его смех. Смеялся он как-то молча, но при этом весь трясся, будто в нем начинала работать невидимая пружина. Теперь же, глядя на смеющегося настоятеля, я с недоумением размышлял: что же может быть смешного в убийстве, хотя бы и Голиафа. Наконец пружина внутри настоятеля стала ослабевать и вскоре тряска совсем прекратилась. Он достал из кармана скомканный носовой платочек и стал вытирать им слезы, выступившие на его глазах от смеха. Видя на моем лице недоумение, он пояснил:

- Да я, Алексей Павлович, вспомнил, как сам в первый раз попал в школу на беседу с учениками. Прихожу в класс, они смотрят на меня, оробели. Наверное, в первый раз настоящего священника так близко видят. Я сам растерялся, с чего думаю начинать. Ну не мастер я рассказывать, и все тут. Стал им что-то о вере говорить, уж не помню что, но только вижу, заскучали мои ученики. Даже завуч, сидевшая в классе, тоже стала позевывать, а потом, сославшись на какое-то срочное дело, ушла из класса. Ученики же, всем своим видом показываю, как им неинтересно меня слушать: кто уронил голову и дремлет, кто переговаривается. Кто-то жвачку жует, со скучающим видом глядя в окно. Некоторые даже бумажными шариками стали исподтишка пуляться друг в друга. Тогда я решил сменить тему и рассказать, как Давид Голиафа из пращи убил. Когда я стал рассказывать, один ученик спрашивает: «А что такое праща?» Я попытался описать это орудие на словах, но потом вдруг решил показать образно. Говорю одному ученику: «Ну-ка, сними свой ремень». Тут класс оживился. Некоторые стали посмеиваться. «Сейчас, Сема, тебе батюшка ремнем всыплет, чтобы двоек не получал». Всем стало весело. Я взял кусок мела, покрупней, вложил его в ремень и стал им размахивать, показывая, как Давид стрелял из пращи. К моему несчастью мел вылетел из моей пращи и прямо в оконное стекло, которое сразу вдребезги. Класс буквально взорвался от смеха. Завуч привлеченная таким шумом сразу прибежала. Вбегает она в класс и что же видит: я стою перед разбитым стеклом, вид бледный, растерянный, а в моих руках брючный ремень. Подходит она ко мне с боку и шепчет на ухо: «Ремнем, батюшка, непедагогично. Мы сами разберемся и накажем, как следует». Я ей шепчу в ответ: «Марья Васильевна, наказывать надо меня. Это я показывал, как Давид убил Голиафа, да немного неудачно получилось». Вижу, как после моего пояснения, завуч сама теперь еле сдерживается от смеха. Но учителя не нам священникам чета, эмоции умеют скрывать. Повернула она к ученикам свое исполненное суровой решимости лицо и строго говорит: «Все, смеяться прекращаем. Давайте поблагодарим батюшку за интересную и полезную беседу. - Поворачивается ко мне, при этом выражение лица меняется снова на прямо противоположное: - Спасибо вам, отец Евгений, приходите еще, когда сможете». Уже провожая меня по коридору школы, Марья Васильевна, не выдержала и пожалилась: «Теперь вы видите, батюшка, с какими детьми нам приходится сегодня работать. Если бы так же легко было разрушить стену непонимания между нами и учениками, как вы сегодня это стекло разбили. Бьешься об эту стену как рыба об лед, никакой мочи нет». Эти полные от чаяния слова завуча меня тронули до глубины души, я даже остановился. «Знаете что, Мария Васильевна, я педагогического образования не имею, но думаю, что есть одно такое средство способное сокрушить эту стену». «Какое же?» - заинтересованно спросила Марья Васильевна. «Это средство старо как мир, просто мы не всегда умеем им пользоваться правильно. От того все наши беды. А средство это – любовь». «Да разве мы их не любим?», - пожала плечами Марья Васильевна. «Я ведь не только о вас, я и о себе говорю. Любим, но не проявляем терпения, любим, но забываем о милосердии, любим, но завидуем, любим, но превозносимся и гордимся, любим, но ищем своего, а когда не находим, то раздражаемся и мыслим зло. Вот когда мы с вами научимся любить, все перенося ради этой любви, тогда не то что стену разрушим, но и горы начнем передвигать».

В этот же день я прислал в школу Николая Ивановича Лугова, и он вставил стекло. А через две недели, совсем неожиданно для меня, весь класс пришел в церковь и говорят: «Пойдемте, батюшка, мы вам покажем, как научились Голиафа из пращи поражать». Действительно, привели меня на школьный стадион. Там у них из фанеры огромный Голиаф вырезан. Лицо Голиафа, разрисованное красками, имело такой свирепый вид, что в него так и хотелось бросить камень. Ребята рассказали мне, что в начале у них плохо получалось метание камней, но потом они так наловчились, что теперь даже соревнования между собой устраивают. Дали мне самодельную пращу: «Попробуйте, батюшка, у вас должно неплохо получиться». Я раскрутил пращу, но у меня камень полетел в обратном направлении. Ребята довольные, смеются. Сами стали камни метать, хвалиться передо мной. После, как наигрались, я им говорю: «Пойдемте ко мне в храм чай с баранками и конфетами пить». Так мы и подружились.

- Меня, отец Евгений, вы к ним сейчас посылаете?

- Нет, те ребята уже школу закончили. Это давно было, лет семь-восемь назад. Так, что давай, Алексей Павлович, теперь твоя очередь в школе окна бить.

И отца Евгения вновь стала сотрясать невидимая пружина.

Послушание, превыше поста и молитвы. Делать нечего, хочешь не хочешь, а идти надо. Я для солидности пришел в школу в подряснике. Но вид у меня и в подряснике не солидный. Борода не растет. Так, какие-то клочки непонятные, торчат во все стороны. Жена мне говорит: «Чего ты народ смешишь. Ты не священник и не монах, ты простой регент и борода тебе ни к чему», и настояла чтобы я брился. Хотя мне уже 28 лет, но без бороды и при моей худобе, на вид мне больше двадцати не давали. Когда пришел в класс, то, как и ожидал, авторитета моя личность в глазах школьников не вызвала. Посматривают на меня, хоть и с интересом, но скептически. Я им говорю:

- Здравствуйте, ребята. Сегодня мы с вами проведем занятие по библейской истории. Тема занятий: Давид и Голиаф.

- Что-то вы на попа не похожи, - прищурившись, говорит мне мальчишка с первой парты.

- Я не священник, но я служу в церкви регентом.

- Кем-кем? – с удивлением переспрашивает парнишка.

- Регентом, - повторил я не без гордости, так как очень ценил свою должность, - я руковожу церковным хором.

- Так выходит, мы с вами петь будем? – не унимается этот вредный паренек.

- Нет, - с досадой отвечаю я, - я буду вам рассказывать про царя Давида.

- Знаем мы про Давида, - машет небрежно рукой этот парнишка, - он крутого одного завалил, - мне родители купили Библию для детей, там все написано.

- Да, - подхватил другой паренек, - клевое дело было. Прямо меж глаз ему засадил камнем, а потом голову мечом отсек, это что-то типа контрольного выстрела.

- Я тоже читал, - сказал толстый паренек с последней парты, - там вообще мокрухи много было, потом Христос пришел и сказал: «Хватит убивать, надо любить друг друга. Это Он правильно сказал, а то люди совсем оборзели, так друг друга и мочат.

- А сейчас что, не мочат? – пропищала девочка, сидевшая рядом с ним. - Вот и вы, мальчишки, только и знаете, что драться, а когда вырастете, что будете делать?

- Молчи Надюха, кто бы уж говорил, - обиделся сосед, - вы тоже девчонки деретесь почем зря.

Класс загалдел, а я растерянно стоял и слушал. Потом говорю:

- Хватит вам спорить. Теперь я действительно убедился, что вы люди грамотные. Сами тогда мне подскажите, что вам рассказать?

Ребята приумолкли, а девочка попросила:

- Расскажите нам, когда вы сами впервые с Богом повстречались?

- Ну, ты Надюха, даешь, - захохотал ее сосед, - кто же это может с Богом повстречаться.

- А вы знаете, - сказал я, - Надя, как это не покажется вам странным, права. Каждый человек в своей жизни, хоть раз, но встречается с Богом, но не все это, правда, замечают. Я сам воспитывался в семье далекой от Церкви и потому о Боге никогда не задумывался. Слышал от учителей и родителей, что про Бога люди все выдумали, и мне этого было достаточно. Потому, когда произошла моя первая встреча с Богом, я этого тогда не осознал разумом, но в моей душе эта встреча оставила глубокий след. И теперь я уверен, что эта встреча в моем раннем детстве повлияла на всю мою дальнейшую жизнь

Я могу вам рассказать об этой встрече, если вы будете слушать.

- Конечно, будем слушать, - закричали все, и в глазах детей я прочел неподдельное любопытство.

Произошло это со мною, когда я был еще младше вас. Я учился в третьем классе. Главной мечтой в моей жизни было заиметь собаку. Не скрою, я очень завидовал своим товарищам имевших собак. Но моя мама была категорично против собаки в доме. И все мои слезы, и уговоры на нее действовали плохо. На моей стороне была родная тетка, мамина сестра. Тетя Зина, так ее звали, не раз говорила маме:

- Ты неправильно воспитываешь ребенка. Нельзя в них подавлять хороших побуждений. Просит сын собаку, значит, она ему нужна. Ему нужен друг, о ком он мог бы заботиться.

- Знаю я эти заботы. Повозится день, два, а потом матери убирай и корми, и гуляй с собакой. Как будто мне больше делать нечего.

Но вот пришел мой день рождения и случилось чудо. Мамин начальник подарил мне маленького щенка. Я был на седьмом небе от счастья. А мама причитала:

- Какой же вы догадливый, Петр Игнатьевич, ведь именно о таком подарке мечтал мой сын. Признайтесь же дорогой, Петр Игнатьевич, что вы обладаете телепатическими способностями.

- Да никакой здесь телепатии нет, - смущенно улыбался Петр Игнатьевич, - просто ваша сестра, Зинаида Николаевна, мне подсказала.

- Ну, спасибо сестра, - церемонно поклонилась мама тете Зине и из-за спины Петра Игнатьевича, показала ей кулак.

Щенок был презабавный: толстенький, лохматый совсем как медвежонок и к тому же ходил, смешно переваливаясь. Я налил ему в блюдце молочка. Щенок полакал, затем обошел всю комнату и все обнюхал. Сделал на полу лужицу. Еще немного походил, затем улегся возле моей кровати на коврик и заснул. Я быстро вытер лужицу, пока не заметила мама, и лег с ним на коврик рядом. Казалось, что никто мне не нужен на всем белом свете кроме этого пушистого, мягкого и теплого комочка. Я его поглаживал осторожно рукой, а он иногда приподнимал свою морду и благодарно смотрел мне в глаза. Люди так смотреть не умеют. Этот доверчивый взгляд переворачивал всю мою детскую душу. «Вот существо, - говорил я себе, - которое меня понимает лучше всех на свете. Надо придумать, как его назвать. Я лежал возле щенка пока сам не заснул.

Проснулся я утром в своей постели оттого, что меня кто-то лизнул в нос. Открываю глаза, а это мой щенок. «Вот так бы просыпаться каждое утро», - подумал я радостно и целуя моего щенка в нос. День был воскресный, в школу идти не надо и я весь день мог провести со своим новым другом. Щенок оказался очень сонливым. Он просыпался, только чтобы поесть и сделать лужицу и снова засыпал в любом положении. За это я прозвал его Засоня. То, что он спал, меня не очень тревожило. Вот, думаю, отоспится хорошенько, и будем с ним играть. Я его носил весь день на руках, а он спал.

Когда на следующий день мне нужно было идти в школу, я вновь ощутил себя несчастным человеком. Мне ужасно не хотелось расставаться с Засоней. Я стоял над своим щенком в глубокой и печальной задумчивости. Засоня, даже не догадываясь о моих душевных муках, мирно посапывал во сне. Когда о чем-то очень глубоко задумываешься, то обязательно в голову придет какая-нибудь хорошая мысль. Такая мысль посетила и меня. Я решил взять Засоню с собою в школу. Между мыслью и делом у меня всегда было расстояние не больше одного шага. Потому я решительно шагнул к своему школьному ранцу, не менее решительно выложил из него все учебники и положил туда своего Засоню. «Зачем мне учебники?» - размышлял я, - ведь у моей соседки по парте Ленки Заковыкиной всегда учебники в полном наборе. Она даже лишнего набирает. Как только не надорвется такой портфель тяжелый носить?»

Придя в класс, я незаметно засунул своего щенка в парту. Тот даже не проснулся. «Спи спокойно, - шепнул я ему, - у нас сегодня всего пять уроков, а два последних – физ-ра, и мы с тобой сбежим. Ведь когда убегаешь от чего-то, это что-то вроде физкультуры. У нас на физ-ре, только и делают, что бегают. Так не все ли равно где бегать?»

Первый урок, Засоня благополучно проспал. На перемене дежурные стали выгонять всех из класса, чтобы его проветрить. Но я так уцепился за парту, что меня можно было унести только с ней из класса и никак иначе. Дежурные Колька Семкин и Ванька Бирюков всю перемену пытались оторвать меня от парты. Сопели, кряхтели, но ничего у них не вышло. Когда прозвенел звонок, они сказали, что на следующую перемену позовут Саньку Пыжикова из четвертого класса, известного на всю начальную школу силача и тогда посмотрят, как я смогу удержаться. «Ничего, - успокаивал я себя, - скоро мой Засоня вырастет, как рявкнет, ваш Санька от страха под парту залезет. А пока буду держаться, как могу».

- Ты чего это учебники не принес? - недовольно проворчала Ленка, когда наша учительница попросила раскрыть учебники и переписать упражнение.

- А тебе, что, жалко?» - огрызнулся я.

- Жалко у пчелки, а пчелка на елке, а елка в лесу, - при этих словах Ленка высунула язык. «Ну и противная же это девчонка, - подумал сердито я, - как бы мне поменяться с кем-нибудь местами. Кольке Семкину она правится, вот ему и предложу. Пусть только на перемене ко мне не пристает». Но вскоре мои мысли приняли другой оборот: «Вот у меня в парте лежит живая собака, и никто в целом классе не знает, а жаль».

- Слушай, Ленка, - вдруг неожиданно прошептал я, - отгадай, кто у меня в парте лежит?

- Во-первых, не кто, а что, - назидательно поправила меня Ленка, - кто, можно говорить только об одушевленном предмете.

- Тоже мне умница нашлась, - язвительно сказал я, - у меня как раз одушевленное и лежит.

- Лягушка! - округлив от страха глаза, чуть не вскрикнула Ленка.

- Сама ты лягушка, - засмеялся я, - у меня кто-то покрупнее.

- А кто? – уже заинтересовано спросила Ленка.

- Дет Пихто, вот кто. Сама отгадай.

- Заковыкина, Понамарев, перестаньте разговаривать, а не то я вас выведу из класса, - строго сказала Клавдия Феофановна, наша учительница.

Мы примолкли. Ленка поерзала - поерзала в нетерпении, но потом все же не выдержав, попросила:

- Лешенька, ну, пожалуйста, скажи кто там у тебя? Я никому не скажу, честное слово.

- У меня там собака, - прошептал я.

- Врешь и не моргнешь. Ну и дурак, - обиделась Ленка.

- Не веришь? - прошептал я, - тогда сама протяни руку и пощупай.

- И пощупаю, - сказала Ленка, и полезла рукой в парту. – Что это у тебя зимняя шапка? - сказала с ехидством она, продолжая шарить рукой. – Ой! – вдруг громко вскричала Ленка.

- Заковыкина, встать! – взвилась со своего места Клавдия Феофановна, - что такое там случилось?

- У Понамарева собака, вот я и испугалась, - чуть не плача сказала Ленка.

- Какая такая собака? Понамарев встать! Что там у тебя за собака?

Я встал и молча вынул Засоню из парты. Тот уже проснулся и с любопытством вертел головой, видно удивляясь такому большому количеству детей.

- Господи! – Всплеснула руками учительница, - чего только не притащат в школу. Ты бы еще слона принес. Вынеси сейчас же собаку и возвращайся в класс. А завтра, без родителей в школу не приходи. продолжение >>>

окончание...

Я подавленный горем вышел из класса. Пока я нес на руках своего Засоню, он опять задремал. Я вынес его во двор школы. Здесь в саду было одно потаенное место у забора школы за кучей досок. Я отнес туда своего щенка и, положив за досками, сказал: «Подожди меня Засоня здесь, я скоро за тобой приду». Вернувшись в класс, я еле дождался перемены и сразу опрометью бросился во двор. За мной побежали все ученики нашего класса. Даже дежурные, которые должны были проветривать помещение и те устремились следом. Сердце мое захолодело, когда я увидел, что Засони на месте нет. Я стал искать рядом. Весь класс принял участие в поисках. Мы перерыли все доски. Тут к нам подошел Сережка Скудельников из третьего «Б» класса.

- Чего ищите? – спросил он.

- Щенка ищем. Вот Лешка Понамарев его здесь оставил.

- Бесполезно ищите, я сам видел, как Валерка-дурачек его взял и унес.

Мы переглянулись в недоумении между собой. Валерка когда-то начинал учиться вместе с нами. Был тихим, забитым мальчиком. Школьную программу он освоить не мог и остался на второй год. Затем его перевели в специальную школу для умственно отсталых. Он иногда приходил в свою старую школу и сидел во дворе на досках наблюдая за нашими играми издалека. С Валеркой никто не дружил, считая для себя зазорным дружить с ненормальным. Его дразнили и обзывали, но он ни на кого не обижался, и потому дразнить его было неинтересно. Однажды когда мы играли в футбол, мяч отлетел в сторону Валерки. Кто-то из мальчишек закричал ему: «Эй, Валерка, давай сюда мячик». Валерка обрадовался, схватил мячик обоими руками и побежал к нам, но тут же споткнулся и, упав, выронил мяч. «Да ты его ногой пинай», - стали кричать ребята. Валерка поднялся и неуклюже пнул мяч, так, что он полетел в обратную сторону, еще дальше от нас. Все стали кричать на него, обзывая «придурком» и другими обидными прозвищами. Но он только улыбнулся и снова побежал за мечом. Когда Валерка поднял мяч и хотел его нести обратно к нам, к нему уже подбежал Игорь Пестряков, наш голкипер, и грубо отняв мячик, крикнул: «Пошел отсюда полоумок». Валерка стоял, улыбался и не уходил. Тогда Пестряков развернул его за плечи в обратную сторону и пнул ногой. Все ребята засмеялись. Валерка побежал, оглянувшись, споткнулся, упал, чем еще больше рассмешил ребят. Поднявшись с земли, он, прихрамывая, снова побежал, но уже не оглядываясь. С тех пор Валерка никогда не приходил во двор школы.

- Ну, я этому дураку покажу, - угрожающе сказал Вовка Бобылев, - куда он пошел, не видел?

- Туда, в сторону железной дороги, - махнул рукой Сережка.

Мы все ринулись к железнодорожному полотну, проходившему недалеко от школы. Когда выбежали на железнодорожную насыпь, то Ленка закричала:

- Вижу, вижу, вон Валерка ненормальный идет и щенок у него на руках.

Мы пригляделись, точно он.

- За мной! – крикнул воинственно Вовка и все с улюлюканьем, как индейцы побежали по шпалам.

Валерка обернулся и, увидев нас, тоже припустил в припрыжку, смешно подбрасывая ноги.

- Он и бегает по-дурацки, - захохотал Вовка.

- Ничего себе, по-дурацки, - говорила запыхавшаяся Ленка, - вон как бежит, не догонишь.

- Стой, - закричали все, - остановись Валерка, а то хуже будет.

Но тот припустил еще сильнее. Позади нас послышался протяжный гудок.

- Поезд! - закричала Ленка.

Мы все посыпались с полотна дороги на крутую насыпь, словно горох. Поднялись, глянули, а впереди поезда бежит наш ненормальный Валерка. Поезд гудит, а Валерка еще пуще бежит. Завизжали тормоза поезда, но он, по инерции, продолжал надвигаться на Валерку. Мы в ужасе закрыли глаза. А когда открыли, то увидели, что поезд, продолжая гудеть, едет дальше.

- Ну, все, - сказал Вовка, - нет больше нашего ненормального. Перерезало его поездом вместе с собакой.

Ленка как зарыдает, а вместе с ней и мы все завыли. Промчался поезд. Смотрим, на той стороне насыпи к домам железнодорожников бежит наш Валерка со щенком на руках. Мы все закричим:

- Ура! Ура!

И давай друг друга обнимать на радостях. Я даже на время о щенке своем забыл. Радовался, что Валерка жив остался. Но потом вспомнил о Засоне и так мне грустно стало, что я чуть было не расплакался, да стыдно стало перед девчонками. Хотя до этого все плакали. Но одно дело все, а другое - на глазах у всех – одному. Ребята и так заметили мое состояние и стали утешать. Когда уж домой вернулся, то не выдержал и разревелся. Мама стала расспрашивать, что со мной случилось. Пришлось все рассказать без утайки. Конечно, она меня отругала, за то, что взял щенка в школу, но потом ей стало жаль меня и она сказала:

- Ладно, не плачь сынок, я завтра в школе узнаю адрес этого Валерки, мы с тобой пойдем и заберем щенка.

На следующий день мы пошли к Валерке. Жил он в деревянном ветхом двухэтажном доме железнодорожников. Открыла нам квартиру его бабушка. Узнав, по какому мы делу, сразу разохалась и разахалась:

- Да как же так, мои миленькие, нехорошо получилось, грех-то какой. Я его вчера спрашиваю: откуда у тебя собака? А он молчит и ничего мне не говорит. Ах, батюшки, грех-то какой. Сейчас, сейчас мои касатики, я пойду, поговорю с ним и верну вам собачку. Он ведь у меня круглая сирота, потому вы его должны простить ради Бога.

С этими словами старушка из кухни, где мы стояли, пошла в соседнюю комнату. Оттуда хорошо было слышно, как она говорит Валерке:

- Внучек, да разве так можно поступать. Это грех брать чужое. Сказано ведь в Священном Писании: «Не пожелай ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его». А ты, горемычный мой, собаку пожелал. Так ведь и собака скот, значит это грех. Не тобой положено, не тебе и брать. Давай, давай сюда собачку, я отдам ее мальчику, а то он расстраивается, переживает. Ведь это его собачка, не наша.

Вскоре она вышла к нам, неся на руках моего любимого Засоню. Щенок как всегда спал. Я взял его на руки и, поблагодарив старушку, быстро пошел вслед за мамой из квартиры. Выйдя из подъезда дома, я оглянулся и увидел в окне Валерку. Он стоял и смотрел на нас широко раскрытыми глазами, а по щекам его текли крупные слезы. Но, увидев, что я смотрю на него, он, как-то нерешительно помахал мне рукой. Что-то дрогнуло в моем сердце и я помахал ему в ответ. И тогда он вдруг улыбнулся мне, вытер рукавом слезы и снова замахал рукой. Я поспешил вслед за мамой.

- Мама, а что такое «круглый сирота»? – спросил я у матери, когда мы уже выходили со двора.

- Это сынок, когда у ребенка нет ни отца, ни матери.

Я еще раз оглянулся на окна Валеркиной квартиры. Он по-прежнему махал рукой. И такой он мне вдруг показался несчастный и одинокий, что в моем сознании промелькнула мысль: «А, ведь это не он у меня собаку украл, а наоборот, я у него сейчас ее краду». От этой мысли я остановился как вкопанный.

- Ну, ты чего встал? Пойдем, - потянула меня мама за руку.

- Подожди мама, я сейчас быстро вернусь, - крикнул я и побежал к подъезду.

Забежав в квартиру, я столкнулся нос к носу с Валеркой, бежавшим ко мне на встречу. Он остановился, застенчиво поглядывая на меня. А потом, как бы нерешительно тихо сказал:

- Можно мне еще разок погладить твою собачку?

- Бери, - сказал я, - щенок твой, а зовут его Засоня.

- Ты его отдаешь мне? - как бы не веря, в удивлении переспросил Валерка.

- Да, он твой, - глубоко вздохнув подтвердил я свои слава.

Глаза Валерки светились счастьем. Он поглядел на меня таким благодарным взглядом, что я подумал: «Люди так глядеть не могут, да и собаки, пожалуй, тоже». Валерка бережно взял из моих рук щенка. Признаюсь честно, что когда он забирал из моих рук Засоню, я на мгновение пожалел о своем поступке. Но, только на мгновение, а потом словно гора с плеч свалилась, и я ему говорю:

- Знаешь что, Валерка, к нам на школьный двор играть, вместе с Засоней, я никому не позволю тебя обижать.

Валерка молча кивнул головой, затем повернулся и так ничего не сказав, пошел в комнату. А я с легким сердцем вышел на улицу к встревоженной маме.

- Где твоя собака? – спросила она.

- Я отдал ее Валерке, ведь у него нет родителей, а у меня есть и папа, и ты, мама, - сказал я, беря ее за руку.

Мать остановилась и внимательно поглядела на меня, а потом вдруг порывисто обняла и, поцеловав, сказала:

- Сегодня ты совершил очень важный в твоей жизни поступок, сынок, и я тобой горжусь.

Закончив такими словами свой рассказ, я обвел взглядом класс. На меня смотрели широко открытые глаза притихших детей.

- Вот именно тогда я впервые и повстречал Бога. Он невидимо стоял рядом со мной и Валеркой. Но я запомнил, как Валеркина бабушка, стояла и крестясь на образа в умилении шептала: «Господь с вами, детки мои».

Через два дня мы со всем классом я пришел в наш храм, где я им рассказывал об устройстве православного храма. Из алтаря вышел настоятель и я стал детей подводить к нему на благословение, уча как нужно складывать для этого руки.

- Сколько же ты стекол перебил в школе? – спросил удивленный отец Евгений.

- Все стекла пока целы, - заверил я его.

- Ну и ну. О чем же ты им говорил?

- Я им про щенка рассказывал.

- Где это, в Священном Писании, о щенке говорится? Ну, ты брат даешь. Мне, так например, легче стекла в школе бить, чем про щенков рассказывать.

При этих его словах, снова исправно заработала пружина.

Самара, октябрь 2006 г.

Православие и Мир

Что делать, если на ум приходят нецензурные слова?

Жизнь в Церкви

До своего воцерковления я иногда употребляла матерные слова, выражала ими свои отрицательные эмоции. Уже десять лет -- как я в Церкви -- не ругаюсь, но эти слова поневоле иногда всплывают в памяти. Кроме того, ненормативная лексика часто встречается в интернете, причем используют ее и талантливые авторы, пишущие на актуальные темы. Как быть? И как бороться с приходом на ум нецензурных слов? Анастасия  

Отвечает протоиерей Константин ОСТРОВСКИЙ, настоятель Успенского храма города Красногорска Московской области, благочинный церквей Красногорского округа Московской епархии:

-- Всем нам, кроме совершенных святых, время от времени приходит на ум много чего греховного или просто суетного. Возникает оно отчасти от внешних впечатлений, а отчасти из нашего же сердца, «ибо из сердца исходят злые помыслы» (Мф. 15, 19

Когда помыслы возникают из сердца, их нужно отгонять молитвой и волевым усилием (по мере сил). Удивляться нашествию помыслов не стоит, это так же наивно, как наивно, ступив в глубокую лужу, удивляться, что промочил обувь. Тем более не следует смущаться, то есть предаваться самоугрызениям, мол, как это мне (подразумевается: такому хорошему) могут приходить такие плохие помыслы (ах, даже мат!). Смущение происходит от неведения своей глубинной греховности, оно только мешает покаянию, его нужно отгонять благодарением Богу за то, что Он открывает нам наши грехи, и исповеданием Ему своей веры в Его бесконечную любовь и милосердие.

На самом деле, надо не удивляться тому, что у нас бывают греховные помыслы, а радоваться тому, что у нас кроме греховных помыслов еще что-то есть. Если бы Господь не удерживал зло, которое накопилось в нашем сердце, то оно нас совершенно захлестнуло бы, и мы даже не смогли бы вспомнить о Боге и о молитве. Такой вечный кошмар ожидает нераскаянных грешников после Страшного суда.

Окружающий мир тоже возбуждает в нас различные помыслы. Что делать? Совсем удалиться от мира -- удел немногих избранных. Для людей, живущих среди мира, невозможно не подвергаться его воздействию. И не всегда от нас зависит, с кем общаться, какие книги читать, пользоваться интернетом или нет и т. д. Но что от нас не зависит, за то с нас и не спросится. Хотя душа все равно оскверняется греховными впечатлениями, пусть даже и невольно полученными, но в этом случае можно с дерзновением надеяться, что Господь очистит душу и сохранит ее от вреда. А если мы по своей воле смотрим непристойные фильмы, или посещаем греховные сайты, или праздно проводим время с праздными людьми, то лучше больше так не делать. Если же нет сил побороть свои дурные привычки, то нужно каяться, благодушно терпеть скорби и не осуждать подобных нам грешников.

Православие и Мир

Почему болеют святые?

Скорби и болезни

Почему болеют святые? За что их-то наказывает Бог?

Отвечает Ирина ДМИТРИЕВА, редактор православной газеты Якутии «Логос»

 В Православии вопрос «за что?» не актуален. Разумнее искать ответ на вопрос «для чего?». По поводу «наказания» тоже не всё так просто. То, что грешный человек воспринимает как кару Господню, для святого – милость Божия, проявление Его любви к нему.

Болезнь и немощь – удел не только больших грешников. «Более того, – писал учёный и богослов Н.Е.Пестов, – слабое, болезненное состояние тела типично для носителей высокого Духа». Но я не дерзну отвечать на Ваш вопрос, а попробую переадресовать самим святым. Что они-то говорят по этому поводу?

Святитель Тихон Задонский учил: «Болезнь хотя и расслабляет тело, но укрепляет душу… [душа] научается смирению, терпению, памяти смертной и от неё усердному покаянию, молитве, презрению мира и мирской суеты… О, болезнь горькое, но целебное средство! Как соль предотвращает гниение мяса и рыбы… так всякая болезнь сохраняет дух наш от гнилости и тления греховного и не позволяет страстям… зарождаться в нас. Для тебя болезнь твоя, а не против тебя… Если с благодарением терпишь болезнь твою, обратится она тебе во благо».

Преподобный Варсонофий Великий советовал: «Желающим угодить Богу надобно пройти через небольшие скорби. Как же мы ублажим святых мучеников за страдания, которые они претерпели Бога ради, если сами не можем переносить и горячки?». О себе святой пишет так: «Будучи болен, я никогда не ложился и не оставлял своего рукоделия, хотя и сильные болезни меня постигали. Но незадолго до того, как я заключился в келию, тщеславие ухитрилось и не стало допускать ко мне болезней: скорблю теперь, желая терпения, а что терпеть – не знаю».

Святитель Григорий Богослов говорил: «Стражду от болезни и изнемогаю телом… Не знаю, следствие ли это воздержания, или следствие грехов, или какая-нибудь борьба. Впрочем, благодарение моему Правителю! Это может быть для меня же лучше».

А ещё очень важно свидетельство врача и пастыря, который не причислен к лику святых (жил совсем недавно – 1914-2003), но многие современники не сомневаются в его святости. Митрополит Антоний Сурожский, автор книги «Жизнь. Болезнь. Смерть», знал об этих предметах не понаслышке. Он окончил биологический и медицинский факультеты Сорбонны, служил хирургом во французской армии, а в период немецкой оккупации – врачом в антифашистском подполье. После войны продолжал медицинскую практику до 1948 года, когда был призван к священству. На его руках умирали во Франции русские эмигранты первой волны, в Англии он проводил в последний путь среди множества православного народа родную мать. Подвижник, аскет сам тяжко болел в последние годы жизни. В своей проповеди «О болезнях» Владыка Антоний так ответил на этот вопрос:

«Но почему болеют святые? Почему они, как бы вкраплённые в Божию благодать, могут болеть?.. Тут другой момент, тот же самый момент, который является перед нами в страшные минуты распятия Христа и Его смерти. Святой несёт на себе крест всей земли, святой – это человек, который вместе со Христом несёт на себе последствия человеческого греха. Я вспоминаю сейчас одного валаамца. Он был послушником в течение пятидесяти лет, на работах потерял ногу, был уже стариком, когда его встретил отец Афанасий, посетивший тогда Валаам в поисках духовной жизни. Он спросил этого старика: “Скажи, почему ты, после пятидесяти лет, не принимаешь пострига, остаёшься послушником?” И тот ответил: “Я не готов. Я не научился сострадать и плакать плачем всея земли”. Вот почему и святой может болеть, может страдать: потому что умеет сострадать, разделять страдание и плакать над страданием, над греховностью, над отпадением от Бога всей земли».

Источник. Православная газета Якутии Логос, май 2009.

Неделя православной культуры. Викторина по Книге Книг

Ход мероприятия:

(Звучит музыка, из-за кулис, читая Библию, медленно выходит ведущий).

Ведущий: И сказал Бог, да будет свет. И стал свет. И увидел бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью.

И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по положению Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всей землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися  по земле.

И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его, мужчину и женщину сотворил их.

- Ребята, скажите, из какой книги мы узнаем об этом? (Из Библии)

-Вы знаете, что у нас в гимназии проводится неделя православной культуры. И на третий день этой недели без суеты, без крика мы позволим себе поговорить об этой книге.

- Как принято называть Библию? (Книгой Книг)

- Как вы думаете, почему именно Книгой Книг? (В ней можно найти ответы на все вопросы).

-Кто из вас читал эту книгу?

-Давайте, не перебивая друг друга, как вас учат в школе, ответим на вопросы по страницам Книге Книг.

Итак, внимательно слушаем, поднимаем руку и отвечаем спокойно.

Вопросы викторины:

Сколько дней, согласно Ветхому Завету, длилось сотворение Господом мира? (6 дней).

Какие два необычных дерева росли в раю? (Дерево жизни, другое – дерево познания добра и зла).

Из какой часть тела Адама Господь сотворил Еву? (из ребра).

Почему при появления Бога в райском саду вкусившие запретных плодов прародители стали прятаться от него? (Осознали, что нагие и устыдились).

Как знали сыновей Адама и Евы? (Авель и Каин).

Вместо убитого Каином Авеля Господь дал прародителям другого сына, считающегося родоначальником современного человечества. Как его имя? (Сиф).

Что случилось согласно Ветхому Завету, с потомством Каина? (Оно погибло во время всемирного потопа).

Какую птицу выпустил Ной из ковчега первой? (ворона).

Ветвь какого дерева, ставшего символом мира и благополучия, принес Ною в клюве выпущенный им голубь? (оливы).

Сколько окон имел ковчег? (одно).

Какое знамение Бог послал человечеству после всемирного потопа в знак Завета между Ним и Ножевым потомством? (радуга).

К какой горе причалил после потопа ковчег Ноя? (Арарат).

Какая античная мера веса благодаря евангельской притче стала означать выдающиеся способности, дарования? (талант).

Что означает в переводе с греческого слово «апостол»? (посланец).

Что в переводе с греческого означает слово «Евангелие»? («благая весть»).

как назывались таблицы, на которых были записаны дарованные Богом Моисею заповеди? (скрижали).

Ведущий. Ребята, скажите, пожалуйста, благодаря чему мы узнаем о прошлой жизни людей? (книгам).

- А, какие книги с младенчества  учат человеку уму разуму? (Сказки).

-как говорит русская народная пословица: лучше один раз увидеть, что сто раз услышать.

Приглашаю вас посмотреть постановку русской народной сказки «Колобок» в исполнении артистов 3 А класса (ведущий уходит).

(Сказка)

Звучит широкая русская народная музыка. На сцену выходит  ведущий в народном костюме.

Ведущий 2: Сказки – это культурное наследие, отражающее нашу жизнь и нравы, быт и традиции. Во многих сказках получили отражение многие народные праздники. Именно праздники передавали обряды, обычаи, мудрость народа. Но праздники бывают официальные и православные.

- Что значит официальные праздники? Назовите их. Эти праздники называют еще государственными. Почему?

- А сейчас,  мы поговорим про православные праздники.

Вопросы викторины:

После какого православного праздника было принять начинать играть свадьбы? (Покров Пресвятой Богородицы -14 октября).

Сколько лет было маленькой Марии, когда родители привели ее в Иерусалимский храм? (3 года, введение в храм Пресвятой Богородицы- 4декабря).

Какого числа наступает праздник рождество Христово?(7 января).

Как называются дни с 7 января по 19 января? (Святки).

Как иначе называется Велесов вечер 18 января? (сочельник).

Какого числа отмечается день Крещения Господне?

Почему «прощеное воскресенье» называется «прощенным».

как называется день, когда Божий посланник архангел Гавриил сообщил Деве Марии «благую весть» о грядущем рождении у них сына Божьего? (Благовещение Пресвятой Богородицы -7 апреля).

Как называется праздник воскресения Господне?

Какова главная традиция Пасхи, что является её символом?

продолжить пословицу: Крашеное яичко…(дорого к Пасхе).

Какой натуральный краситель используется для окраски пасхальный яиц, чтобы они были красно-коричневого цвета? (луковая шелуха).

19 августа праздник Преображение Господне, Вспомним евангельский рассказ о том, как Христос, взяв с собой апостолов Петра, Иякова, Иона поднялся на высокую гору Фавор, и преобразился у них на глазах, явив им божественную славу. В этот день в храме освящают созревшие фрукты. Какие фрукты освещают? (яблоки).

28 августа отмечается праздник Успения Пресвятой богородицы. Кончина Пречистой Девы   Марии была тихой и светлой, что церковь назвала ее успением. Что означает это слово? (сон).

Ведущий 2. У каждого  праздника есть свои обычаи, традиции в проведении. В народе на протяжении многих лет складывались обрядовые песни. Причем в каждой местности были свои, не похожие на других слова, мотивы. Такие песни исполняются зачастую без музыкального сопровождения, но умелое распределение голосовых партий создает иллюзию музыкального фона.

В свою очередь я хочу пригласить на сцену нашу ученицу Молькову Елену, которая изучает, собирает, замечательно поет обрядовые песни. Попросим ее не только исполнить песню, но и рассказать об истории ее создания.

(исполняются обрядовые песни)

Ведущий2. Наша викторина подходит к концу, настало время подвести итоги. Мы приглашаем …….. (представитель церкви) для заключительного слова.

Викторина проводится для уч-ся 4-5 классов. Тема викторины оговаривается заранее, дети готовятся самостоятельно. При проведении викторины правильные ответы идут в индивидуальный зачет ребенку.

По окончании мероприятия наиболее активные участники отмечаются батюшкой. Викторину проводят поочередно двое ведущих.

Декорации как таковые отсутствуют, но для оформления зала используются рисунки, работы уч-ся, подготовленные в течение недели православной культуры. Возможно оформление сцены декорациями в зависимости от театрализации сказки.

Вторая часть викторины может быть посвящена обрядам, обрядовым песням, традициям своего края. Приглашение людей владеющих техникой исполнения таких песен, занимающихся их изучением и подборкой, сделает викторину более «живой», интересной.

Жития святых

Святые мученицы Вера, Надежда, Любовь и мать их София

В правление императора Адриана в Риме жила вдова. Звали её София, что в переводе означает «премудрость».

Апостол Иаков писал, что премудрость чиста, скромна, полна милосердия и добрых плодов (Иак 3, 17). Согласно апостольским словам жила благочестивая София. Так она воспитывала и своих дочерей: Веру, Надежду и Любовь. После рождения младшей дочери София овдовела. Сватались к ней мужи честные, добронравные, сенаторы, патриции из древних римских родов, богатые военачальники, однако она дала обет сохранить верность супругу и вновь замуж не вышла. Нелегко было Софии одной воспитывать трёх дочек, но она помнила слова апостола Павла о том,что истинная вдовица надеется на Бога и пребывает в молитвах день и ночь (1 Тим 5, 5). И София верила, что Господь не оставит её и детей.

София была христианкой - так она воспитывала и дочерей. Пока каждая из них была младенцем, мать рассказывала им об Иисусе Христе, о Божией Матери, о святых угодниках, о церковных Таинствах. Когда же девочки подросли, она обучила их грамоте и они уже сами читали Евангелие и апостольские книги.*

Слухи о странной семье, живущей затворнической жизнью, разошлись по Риму, возбуждая любопытство. Большинство римлян весь день проводили на улице: на форуме, в цирке, в садах, банях, на городских празднествах. Дома они только ночевали. Но София и её дочери, по слухам красивые и привлекательные, почти не выходили из дома. Любопытство родило подозрения. Почему они живут не как все? А мать и дочери дома читали и молились Господу.

Правитель той части Рима, где жила с детьми София, претор Антиох, пожелал познакомиться с необычной семьей. Антиох ненавидел христиан и хвастался, что у него на них чутье. Он христианина за милю чует, как хорошая собака зайца.

-Меня не проведешь, - посмеиваясь, говорил он друзьям, -у меня на них глаз намётан. Только гляну, сразу вижу: христианин - враг императора (да живет он вечно!) и Рима. Придирчиво рассматривая явившихся к нему мать и её дочерей, Антиох отметил их скромные, простого пошива одежды, простые, без всяких украшений прически. Антиох знал, что София богата - ведь покойный муж оставил ей порядочное наследство. Значит, она преднамеренно так бедно оделась сама и детей одела не лучше. Богатые люди предпочитают одежды из шёлка, а тут самая дешёвая льняная ткань! «Уж не христианка ли она?» - заподозрил Антиох.

В покоях правителя стояла бронзовая статуя императора Адриана с небольшим алтарем перед ней.

-Досточтимая матрона, - лукаво сказал Антиох, - ты можешь идти, но перед уходом возлей вина и воскури фимиам перед статуей божественного императора!

-Я не могу сделать это, - тихо, но твердо ответила София.

-Почему?

-Я христианка и не поклоняюсь идолам.

-Я так и знал, - хлопнул себя по колену Антиох. - С чего бы, думаю, вдове богатого человека наряжаться в обноски, которые и рабы не надели бы? И девчонки твои христианки?

-Да, и мои дочери тоже.

Антиох не имел права наказать Софию, ведь она была римской гражданкой, но тут же дал знать о случившемся императору Адриану. Сразу же последовало повеление привести Софию с детьми в императорский дворец. Когда София с дочерьми вернулась от Антиоха домой, у дверей её дома их ждал центурион с отрядом преторианцев. (Центурион - командир подразделения (центурии, от лат. centum -сто) в древнеримском легионе, Преторианцы - солдаты императорской гвардии.)  

Молча он подал Софии скрепленные серебряными кольцами две восковые таблички.

-Можно нам зайти в дом? - спросила она у центуриона.

-Только поскорее. У меня приказ.

-Доченьки мои родные, - затворив за собой дверь, сказала София, обняв детей, - наступила пора показать, что мы христиане. Помолимся, чтобы Господь укрепил и не оставил нас.

Вчетвером они опустились на колени и обратились к Богу с молитвой:

-Всемилостивый Боже, не оставь нас, пошли нам святую Твою помощь, чтобы не убоялись мы страшных мучений. Пусть ничто не отторгнет нас от Тебя, Бога нашего.

Центурион постучал в дверь рукоятью меча.

-Пора.

На улице легионеры окружили святых мучениц и повели во дворец.

-Воины, - сказала София, - зачем вы пришли за нами? Разве мы хотели скрыться? Мы повинуемся императору, как граждане, и пришли бы к нему по первому его зову.

Легионеры молча топали по каменной мостовой в своих подбитых гвоздями сапогах.

Взявшись за руки, святые угодницы шли по Риму, подняв глаза к небу с сердечным воздыханием и тайной молитвой.

Император Адриан восседал на изукрашенном накладным золотом кресле в большом зале, на мраморном полу которого была мозаика, изображавшая штурм Карфагена.

София с дочерьми остановилась в трех шагах от трона. У императора были светло-голубые глаза, тонкий, сухой нос, волосы его были уложены по последней моде: завитки волос как мелкие волны бежали по лбу и вискам. Только тонкие, плотно сжатые губы, делавшие рот похожим на щель, портили впечатление от приветливого взгляда, с каким император смотрел на своих гостий.

-Тебя, я знаю, зовут София, -сказал он, - а какие имена у твоих дочерей?

-Старшая - Вера...

-Сколько ей лет?

-Двенадцать.

-Только двенадцать? А ведь какая красавица! Прямо невеста на выданье, - пошутил Адриан.

-Средняя Надежда - ей иполнилось десять лет, а Любови - девять. -Так это правда, что ты христианка?

-Да, - громко ответила София. - Я верую в Господа Иисуса Христа Сына Божия. Он принёс миру весть о спасении. Имени Его должен поклоняться каждый род.

-Довольно, достаточно, - остановил её Адриан. - И дочери твои христианки?

-Да, тоже.

-Я знавал твоего супруга, он был трибуном во втором легионе Минервы, которым в дакийском походе командовал я. Достойный был римлянин, чтил заветы предков. Что же случилось с вами?

София промолчала. Покойный супруг живо вспомнился ей. Уже близкий к тому, чтобы принять святое крещение, он скончался внезапно. На манёврах легиона он неудачно упал с коня.

-Так, так, - постукивая отполированным розовым ногтем по подлокотнику кресла, говорил Адриан. - Из уважения к твоему супругу даю вам два дня, чтобы вы одумались и поняли ложность вашей веры. Увести.

Подошла дворцовая стража, и Софию с дочерьми поре ли из зала.

-Подумай о судьбе своих дочерей, - крикнул вдогонку ей император. - Им ещё жить.

Святую угодницу с дочерьми поместили в дом знатной римлянки Палладии. Дом был просторный, с бассейном посередине, с примыкавшим к нему садом. Но святые угодницы даже не взглянули на золотых рыбок, резвившихся в бассейне, и ни разу не вышли в сад. Поставив в отведенной им комнате на стол сделанный из веточек кипариса крест, они молились Господу.

-Не устрашитесь мук, дорогие мои, - говорила мать дочерям. - Муки временны, преходящи, но Царствие Божие бесконечно, а милость Господня и любовь Его беспредельны. Молитесь Господу, и Он не оставит вас в испытаниях.

На третий день Софию с дочерьми снова привели к императору.

Адриан восседал в том же кресле, но в правой руке он держал скипетр из слоновой кости с золотым орлом на на-вершии. За эти два дня Адриан обдумал, как ему поступить. Встретившись взглядом с Софией, он понял, что эта женщина не уступит, не отречется от Христа. Лучше начать с детей, их легче сломить.

Адриан пристально посмотрел на стоявших перед ним и увидел, как молода и красива София, как украшают её уложенные венком на голове тугие косы, как благородно её лицо. Он перевёл взгляд на девочек. Сам император был бездетен и с особой нежностью относился к детям. Девочки смотрели на него, как обычно смотрят дети на взрослых: доверчиво и открыто. Слегка смутившись от их ясных взоров, Адриан отвёл взгляд в сторону.

-Недавно я принимал вас, как хозяин принимает гостей, - сказал он. - Сегодня перед вами судья. Обдумывайте ваши ответы, ибо от них зависит ваша жизнь.

София хотела что-то сказать, но Адриан, нахмурившись, знаком приказал ей молчать.

-Уведите её. Я буду говорить с детьми один.

Дворцовый страж взял Софию за локоть и отвёл к колоннам, обрамлявшим зал.

-Девушка, - обратился Адриан к Вере, - мне жаль твою молодость, твою невинную красоту. Я говорю искренне, без лукавства. Поклонись олимпийским богам, которым поклонялись твои деды и прадеды. Я подарю вам просторную виллу на берегу моря, ты и твои сестры получите прекрасное образование. Если ты исполнишь это, клянусь орлом Юпитера, я назову тебя своей дочерью. В противном случае...

-Нет, государь, - не робея, что разговаривает с самим императором, сказала Вера. - Наш земной отец умер, и мы не желаем себе иного отца, кроме Отца Небесного. Ему одному мы хотим повиноваться, Его заповеди хотим исполнять. Угроз твоих не боимся, а желаем пострадать за Господа нашего Иисуса Христа.

Адриан был изумлен. Такие слова прилично было слышать от взрослого мужа, а ведь перед ним девочка, почти ребенок.

-И вы согласны со своей сестрой? - спросил он младших девочек.

-Да, конечно, - тоненькими детскими голосками отозвались Надежда и Любовь.

-Кто же научил вас таким словам? Мать?

-Нет, государь, - с другого конца зала подала голос София. - Их научила этому не я, их просветил Святой Дух, Утешитель, Дух истины, просвещающий всякого человека, приходящего в мир.

«Что за люди христиане? - задумался Адриан. - Вот несмышлёные дети, им бы в куклы играть, а они говорято каком-то Святом Духе, Отце Небесном. Дети, а рассуждают как взрослые о таких вещах. И это обычные, это римские дети. Они выросли здесь, где всё веет древней стариной, старинными обычаями, благодаря которым рос и возвеличился Рим. Сначала так говорят дети, за ними подхватят взрослые. Тогда конец, погибель великой римской державе. Эти девочки опасней варваров: германцев, даков и парфян, что как хищные волки рвут тело империи.

Император посмотрел в сторону, где наготове стояли с орудиями пыток палачи.

-Дитя, - как можно нежней сказал Адриан, - поверь, я не желаю тебе зла. Принеси жертву владычице лесов и полей охотнице Диане, и я вознагражу тебя.

-Не знаю владычицы лесов Дианы, знаю одну Владычицу - Богородицу.

Адриан кивнул головой. Звероподобные палачи набросились на девочку, сорвали с неё легкую тунику, засвистели плети. Адриан ожидал услышать детский крик, девочка молчала, словно не чувствовала боли.

Палачи развели костёр и накалили на нём железную решётку. Прутья решётки покраснели, наконец побелели от большого жара. На эту решётку и положили Веру.

Адриан поморщился, зажав пальцами нос: сейчас запахнет горелым мясом; но невинная девочка лежала на раскаленных прутьях, как на ложе, сплетенном из ветвей деревьев. Адриан не верил своим глазам: в путешествиях он объехал почти весь обитаемый мир, но не слыхал и не читал ни о чём подобном. А девочку привязали за руки к верёвке и опустили в котёл с кипящим маслом, однако она сидела в котле, словно тот был наполнен прохладной водой.

-Не может быть, - прошептал император, подбежал к котлу и остановился в двух шагах от него. Ближе не подойти, так силён был жар костра. Девочка смотрела на него из булькавшего и брызгавшего кипящими брызгами котла. «Ведьма, волшебница!» - прошептал Адриан. Рассудок его отказывался принимать увиденное.

-Отрубить ей голову, - коротко приказал он.

Сверкнул меч, и головка Веры упала на песок, заливая его алой кровью.

Надежда и Любовь вздрогнули, увидев мёртвой сестру, подругу их игр, забав и молитв, и взглянули на мать. София, воздев очи к небу, молилась, но две больших слезы потекли по её щекам.

Подняв голову Веры за косы, палач показал её императору.

-Покажи лучше ей, - сказал Адриан, указав на Софию.

Палач поднес головку Веры прямо к лицу матери. София нежно взяла в ладони милое лицо и поцеловала в запёкшиеся кровью губы.

-Дитя моё, - теперь подозвав Надежду, ласково сказал ей Адриан, - ты видела, что бывает с теми, кто не повинуется моей воле. Принеси жертву великой Диане, чтобы и тебе не было худо.

-Разве я чужая своей сестре, разве не от одной матери мы родились, разве не то крещение получила я, что и сестра моя, разве не одни молитвы живут в наших сердцах?..

На мгновение что-то жалостливое шевельнулось в душе Адриана. Не все воины, побывавшие в битвах, ведут себя так перед лицом смерти, как эти девчушки. Насупившись, он кивнул головой.

И вновь засвистели плети, вновь пылал костёр, невинное детское тело рвали железные крючья, вновь булькало в котле кипящее масло.

Кто бы не задумался над виденным, кто бы не уверовал в Христа при виде столь явных чудес! И ведь детей нельзя было обвинить в волшебстве, как обычно обвиняли христиан, стойко терпевших невыносимые муки. Слишком юны были дочери Софии, чтобы владеть приёмами волшебства. Но сердце императора так было омрачено злобой к Господу, что, согласно Евангелию, он смотрел и не видел. И опять прозвучало:

-Отрубить ей голову.

Палач привычным жестом поднял меч, и мученица Надежда, бездыханная, упала рядом со своей старшей сестрой Верой.

Настал черёд младшей Любови. И её Адриан попробовал сначала обольстить ласками, ведь она-то была совсем дитя. С ней он надеялся достигнуть успеха. Но ни лесть его, ни ласки не тронули душу Любови. Была она ребёнком, но смерть старших сестёр у неё на глазах сделала её душу взрослой. Слова, каких ещё недавно не было в её голове, рождались сами в детском сердце, когда она смело и твёрдо отвечала императору.

Была казнена последняя дочь Софии. Адриан думал, что уж теперь-то София ослабеет и отречётся от Христа. Какая бы мать устояла, увидев смерть своих трёх дочерей, которых родила, выкормила, воспитала, над чьими колыбельками провела столько бессонных ночей, чьим успехам в грамоте и заучивании молитв радовалась, с кем тайком ходила в подземный христианский храм и там причащалась Святых Христовых Тайн? Какое женское сердце устояло бы и не дрогнуло?

Но взгляд матери трёх мучениц был спокоен, светел и непоколебим. Палачи уж было протянули руки к Софии.

-Не трогать её, - приказал Адриан. - Злая мать, не пожалевшая детей своих, прочь с глаз моих! Видеть тебя не хочу. Волчица жалеет своих щенят, а ты... Долой, убирайся!

-Они обрели вечную радость на небесах, - начала говорить София.

-Не хочу слушать, наслушался! - вне себя, не сдержавшись, закричал Адриан и заткнул уши. - Убирайся, пока я не приказал отрубить и тебе голову!

Мать, приняв тела дочерей, положила их в гроб, сделанный один на троих, и похоронила дочерей на высоком холме за городом. Три дня не отходила она от могилы, плача и молясь Господу. И через три дня Господь призвал мать трёх святых дочерей к Себе.

Так премудрая София и жизнь свою закончила премудро, принеся в дар Святой Троице трёх добродетельных дочерей своих - Веру, Надежду и Любовь.

© Copyright 2008 www.rusdeti.ru

Жития святых        

                                                              Тайный подвиг

Преподобный Виталий 60 лет подвизался в келье святого Спиридона. Постепенно усиливая свои постнические и молитвенные подвиги, он достиг равноапостольского образа. И вот, на склоне своих лет преподобный Виталий возжаждал еще больше послужить Богу и решил принять на себя особого рода тяжелый подвиг, похожий на юродство Христа ради.

Преподобный отправился в Александрию и стал там наниматься на тяжелые работы, получая за труд не больше сребренника в день. Из этих денег Виталий тратил самую ничтожную часть на пищу себе, состоящую из бобов. С остальными деньгами он вечером уходил в один из домов падших женщин.

Отдав все заработанное блуднице, он начинал умолять ее оставить порочную жизнь и честным трудом добывать себе пропитание. Затем всю ночь проводил у падшей женщины в пении псалмов, чтении Слова Божия и слезной молитве. Уходя же наутро от блудницы, Виталий брал с нее слово, что она никому не скажет, зачем он ходит к ней. Так преподобный повторял свои посещения к падшей женщине до тех пор, пока не обратит ее на путь целомудренной и благочестивой трудовой жизни. После этого начинал посещать другую женщину.

Между тем, жители города, не знавшие настоящей цели преподобного Виталия, повседневно укоряли его, поносили и даже нередко били и отовсюду гнали его, говоря:

— Зачем же ты срамишь чин монашеский?!

Виталий не оправдывался. Он, скрыв от окружающих свою добродетель, терпеливо продолжал свое тяжелое служение Богу до конца.

Только после его кончины открылось, сколь великий подвижник был преподобный и скольких падших людей он привел ко Христу. Все спасенные им женщины явились к погребению и тут у гроба с его мощами открыли тайну, заповеданную им угодником Божиим. Великая святость преподобного Виталия была подтверждена и чудесами, совершившимися у его мощей: от прикосновения к ним исцелилась бесноватая, а также получили совершенное здравие многие хромые и слепые.

Жития святых        

Сорок мучеников Севастийских

Когда в древние времена бывали гонения на христиан, языческие правители заставляли всех приносить жертвы идолам — ив первую очередь это касалось христиан-воинов.

В римском войске в полку, который стоял в армянском городе Севастия, служили сорок друзей, очень смелых и доблестных воинов и настоящих христиан; конечно, они отказались приносить жертву языческим богам.

Их посадили в тюрьму. Вечером, когда они пели псалом “Живый в помощи Вышняго”, им явился Сам Господь, укрепляя их на предстоящие страдания. Семь дней друзья провели в темнице, а потом их повели на суд.

— Чего нам бояться? — сказал товарищам воин по имени Кирион. — Бог всегда помогал нам в сражениях. Помните, какой был бой, когда все наши полки бежали, а мы остались одни посреди врагов? Как мы помолились Богу и вырвались из окружения? И ведь никто из нас даже не был ранен! А теперь с нами воюет всего один невидимый враг — сатана. Нас-то сорок, где ему победить? Помолимся от всего сердца Господу!

И они, как всегда идя в бой, запели псалом “Боже, во имя Твое спаси мя”.

На судилище правитель велел бить воинов камнями, но слуги, швыряя булыжники, попадали друг в друга. Тогда он сам прицелился в одного из мучеников — но угодил в военачальника, гонителя христиан, и разбил ему лицо.

Мучеников повели к озеру неподалеку от города и раздетых поставили на лед. Была зима, и стоял лютый мороз с ветром. На берегу нарочно затопили баню, чтобы тот, кто не вынесет пытки и отречется от Христа, мог согреться. Вечерело, и мороз усиливался. Тела христиан быстро покрывались ледяной коркой. И один не выдержал: он побежал прочь от товарищей к жарко натопленному дому. Но едва ступив на порог бани, несчастный упал замертво и растаял, как воск.

— Господи, Тебя хвалит вся тварь, огнь, град, снег, лед и дыхание бури, — пели мученики. — Услышь нас, да не потопит нас буря водная, помоги нам, Боже Спасе наш!

И внезапно их словно солнцем осветило. Свет был теплый, как летом, он растопил лед и согрел воду. Стражи на берегу спали, только один слушал, как они молились, и размышлял — почему эти люди все еще живы? Тут он увидел какой-то необыкновенный свет, льющийся с неба, — это на головы святых спускались тридцать девять сверкающих венцов.

— Почему тридцать девять? — подумал стражник.— Ведь воинов было сорок. — И понял, что сорокового венца нет, потому что один из них не выдержал испытания.

Тогда стражник сбросил с себя одежду и побежал по льду, крича:

— Я тоже христианин!

Встав рядом со святыми, он взмолился:

— Господи Боже, верую в Тебя! Причти меня к их числу и сподоби пострадать с Твоими рабами, чтобы и я был достоин Тебя.

Так восполнилось число сорока мучеников. Дьявол, видя, что ему не удалось взять над ними верх, принял образ человека и громко стенал:

— Горе мне! Эти люди победили, что мне теперь делать? Сожгу их тела и брошу в воду, чтобы ничего от них не осталось!

Наутро правитель и военачальники пришли к озеру и изумились и разгневались, увидев, что христиане живы. Правитель велел молотом разбить им голени, отчего святые и предали души Богу.

Их тела привезли на берег реки и сожгли там, а кости бросили в воду. Но Господь не попустил, чтобы погибла хоть одна частица святых мощей. Через три дня сорок мучеников явились во сне Севастийскому епископу Петру и сказали:

— Вынеси нас ночью из реки.

Когда в темноте их вынимали из воды, останки мучеников сияли, как звезды, и то место, где лежала хоть самая маленькая частица, освещалось Божественным светом. Так и все страдавшие за Христа и получившие от Него венцы, сияют в мире, как светила, на спасение всем верующим в Отца и Сына и Святого Духа.

Память их празднуется 9/22 марта

© Copyright 2008 www.rusdeti.ru

ОСНОВНЫЕ ПРАВОСЛАВНЫЕ МОЛИТВЫ

(Восстав от сна, прежде всякого другого дела, стань благоговейно, представляя себя пред Всевидящим Богом, и, совершая крестное знамение, произнеси):

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

(Затем немного подожди, пока все чувства твои не придут в тишину и мысли твои не оставят все земное, и тогда произноси следующие молитвы, без поспешности и со вниманием сердечным:

Молитва мытаря

Боже, милостив буди мне грешному (Поклон).

Молитва предначинательная

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матере и всех святых, помилуй нас. Аминь.

СлаваТебе, Боже наш, слава Тебе.

Молитва Святому Духу

Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша.

Трисвятое

Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас. (Читается трижды, с крестным знамением и поясным поклоном).

Молитва Пресвятой Троице

Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради.

Господи, помилуй (Трижды). Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веков, аминь.

Молитва Господня

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.

Песнь Богородицы

Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою: благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.

Псалом 50

Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Наипаче омый мя от беззакония моего, и от греха моего очисти мя; яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну. Тебе единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих, яко да оправдишися во словесех Твоих, и победиши внегда судити Ти. Се бо, в беззакониих зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя. Се бо, истину возлюбил еси; безвестная и тайная премудрости Твоея явил мне еси. Окропиши мя иссопом, и очищуся, омыеши мя, и паче снега убелюся. Слуху моему даси радость и веселие; возрадуются кости смиренныя. Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти. Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене. Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом владычним утверди мя. Научу беззаконныя путем Твоим, и нечистивии к Тебе обратятся. Избави мя от кровей, Боже, Боже, спасения моего; возрадуется язык мой правде Твоей. Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою. Яко аще бы восхотел еси жертвы, дал бых убо: всесожжения не благоволиши. Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона, и да созиждутся стены Иерусалимския. Тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожигаемая; тогда возложат на олтарь Твой тельцы.

Тропарь Кресту и молитва за Отечество

Спаси, Господи, люди Твоя, и благослови достояние Твое, победы на сопротивныя даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство.

Молитва о живых

Спаси, Господи, и помилуй отца моего духовнаго (имя), родителей моих (имена), сродников (имена), начальников, наставников, благодетелей (имена их) и всех православных христиан.

Молитва о усопших

Упокой, Господи, души усопших раб Твоих: родителей моих, сродников, благодетелей (имена их), и всех православных христиан, и прости им вся согрешения вольная и невольная, и даруй им Царствие Небесное.

В конце всякого молитвословия и всякого дела

Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, Сущую Богородицу Тя величаем.

Иисусова молитва

Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго.

Псалом 90

Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчей, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящие, от сряща, и беса полуденного. Падет от страны твоея тысяча, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохрани тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое.

Символ веры

Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.

И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, иже от Отца рожденнаго прежде всех век;

Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, имже вся быша.

Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася.

Распятого же за ны при Понтийстем Пилате, и стадавша, и погребенна.

И воскресша в третий день по Писанием.

И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.

И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию небудет конца.

И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки.

Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.

Исповедую едино крещение во оставление грехов.

Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь.

Заповеди Божии

Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею. Сия есть первая и большая заповедь. Вторая же подобна ей: Возлюбиши ближняго твоего, яко сам себе. (Евангелие от Матфея, гл.22.ст.37-39)

Десять заповедей Божиих:

1. Аз есмь Господь Бог твой. Да не будут тебе бози инии разве Мене.

2. Не сотвори себе кумира, и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею, да не поклонишися им, ни послужиши им.

3. Не возмеши имени Господа Бога твоего всуе.

4. Помни день субботний, еже святити его: шесть дней делай, и сотвориши (в них) вся дела твоя. В день же седьмый - суббота Господу Богу твоему.

5. Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли.

6. Не убий.

7. Не прелюбы сотвори.

8. Не укради.

9. Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна.

10. Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дому ближняго твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всего елика суть ближняго твоего. (Книга Исход, гл 20, ст.2,4-5,7,8-10,12-17)

Блаженства Евангельские

Блажени нищие духом, яко тех есть Царствие Небесное.

Блажени плачущие, яко тии утешатся.

Блажени кротцыи, яко тии наследят землю.

Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся.

Блажени милостивии, яко тии помиловани будут.

Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят.

Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся.

Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царство Небесное.

Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех.

(Евангелие от Матфея,гл.5,ст.3-12)

Три добродетели:

1. Вера. 2. Надежда. 3. Любовь.

Семь смертных грехов

1. Печаль. 2. Гнев. 3. Уныние. 4. Чревоугодие. 5. Блуд. 6. Сребролюбие. 7. Гордость - Тщеславие.

Православные праздники и посты

В этом разделе вы узнаете, какие праздники существуют в Православной Церкви, в честь каких событий они установлены, как подразделяются и когда отмечаются. Удобное меню поможет найти необходимую информацию о праздниках. Кроме того, в этом разделе содержиться информация о постах, времени и правилах их соблюдения.

Пасха – Светлое Христово Воскресенье

Двунадесятые непереходящие праздники

Двунадесятые переходящие праздники

Великие праздники

Посты и постные дни

Праздник Пасхи или Светлое Христово Воскресение празднуется в пределах 35 дней, от 22 марта (4 апреля) до 25 апреля (8 мая) и попадает на любой из воскресных дней.

В Православном мире существует также двенадцать особых праздников, которые называются Двунадесятыми. Делятся они на две группы, первая – это неподвижные (непереходящие) праздники. Неподвижные праздники отмечаются в строго определенное число месяца, независящее от дня недели.

К непереходящим относятся девять Двунадесятых праздников, такие как:

Рождество Христово – 25 декабря (7 января)

Крещение Господне – 6 (19) января

Сретение Господне – 2 (15) февраля

Благовещение Пресвятой Богородицы – 25 марта (7 апреля)

Преображение Господне – 6 (19) августа

Успение Пресвятой Богородицы – 15 (28) августа

Рождество Пресвятой Богородицы – 8 (21) сентября

Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня – 14 (27) сентября

Введение во храм Пресвятой Богородицы – 21 ноября (4 декабря)

Второй группой Двунадесятых праздников являются подвижные или переходящие праздники, которые привязаны к пасхальному циклу. К переходящим Двунадесятым праздникам относятся:

Вход Господень в Иерусалим (Вербное воскресенье) – празднуется за неделю до Пасхи в воскресенье;

Вознесение Господне – отмечается всегда в четверг шестой недели по Пасхе, то есть через сорок дней после Пасхи;

День Святой Троицы или Пятидесятница – празднуется на восьмую неделю после Пасхи и обязательно в воскресенье.

Также, празднуются Великие праздники:

Обрезание Господне - 1 января (14) января

Покров Пресвятой Богородицы – 1 (14) октября

Святых первоверховных апостолов Петра и Павла– 29 июня (12 июля)

Рождество святого Предтечи и Крестителя Господня Иоанна – 24 июня (7 июля)

Усекновение главы Иоанна Предтечи – 29 августа (11 сентября)

Символ веры

Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.

И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша.

Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася.

Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна.

И воскресшаго в третий день по Писанием.

И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.

И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца.

И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящего, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки.

Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.

Исповедую едино крещение во оставление грехов.

Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь.

Православные молитвословы. Православные молитвы. Как научиться понимать молитвы?

Книги по толкованию православных молитв: Верую, Отче Наш, утренние, вечерние, о здравии и др.

Представление о молитве, распространенное среди людей в наше время, не выражает ее сущности и не охватывает всех ее сторон. Люди отвыкли от молитвы, разучились молиться и знают об этом благодатном состоянии только из внешних наблюдений.

 Человек, чуждый религии и не понимающий религиозности, думает, что верующие молятся только в церкви и что их домашняя жизнь протекает без молитвы. Многие не знают, что в Евангелии нам завещана прежде всего единоличная молитва в «комнате с закрытой дверью» (см. Мф. 6,6); они не знают и того, что величайшими молитвенниками были отшельники, годами и десятилетиями жившие в полном уединении. Многие в наше время относятся к молитве как к некой волшебной формуле, некоему заклинанию, которое прочтешь, и желание сбудется. Это в корне неверно. Смысл и назначение молитвы совсем иные.

 Многие новоначальные берутся за молитву с жаром, а потом охладевают, остывают, и это горение пропадает. Часто человек, получив первый задаток благодати, летит как на крыльях, и думает, что его все время так будет нести. Но начинается суровая действительность: кому-то становится скучно при чтении молитвенного правила, которое уже знакомо до последней буковки, кого-то заедает быт или хочется отдохнуть и развлечься, а порой правило лукаво пропускается нами вроде бы ради доброго дела. Вот тут-то и начинается наш молитвенный труд, наше служение, наша жертва Богу. Когда скучно, когда устал или просто лень, когда масса важных дел, — все равно нужно заставить себя встать на молитву и обратиться к Богу.

 И спасает человека в этот момент верность выбранному курсу, даже упорство в принятом ранее решении ежедневно молиться. Конечно, с одной стороны, хорошо, что человек понуждает себя встать на чтение правила. Сам этот его волевой акт хорош, он направлен к Богу, но произойдет ли сретение? Произойдет встреча с Богом во время такого чтения вечернего правила или нет? Вот что важно. Важно, чтобы сердце раскрылось навстречу Богу, чтобы человек почувствовал себя в присутствии Божием, увидел себя грешным, захотел исправиться. Важно захотеть следующий день прожить лучше, чем предыдущий. Вот это и есть духовная жизнь.

 Православный интернет магазин Русский Паломник старался собрать книги по обучению молитве и их толкованию, а также необходимые православные молитвословы, чтобы помочь человеку стяжать этот бесценный дар – сердечную, чистую молитву .

Н Е Д Е Л Я

«ПРАВОСЛАВНОЙ

К У Л Ь Т У Р Ы »

!