сказки в пересказке "Три медведя"
материал по теме

С

лыш-ка, девчонки и парнишки

Другими словами ребятишки садися, кто на ногах.

Расскажу вам сказку о трёх медведях.

Что в сказке больше правды, аль обману -

Сам не знаю,

а врать не стану.

За что купил, за то и предложил.

В общем  дело это было давненько.

Ж

ила в нашей деревне семейка.

Люди прямо скажу – работящие,

На чужое добро не глядящие.

Что на поле их уродилось,

то и на стол годилось.

А что не съедали, знамо дело продавали.

Богатеями не были,

но и не голодали.

С соседями дружили не то что, сами по себе.

Жили по-простому, жили как все.

Папанька, маманька и дочка их Манька.

Ну, Манька уродилась у их, слава Богу:

И сердцем добрая, и легка на подмогу.

Только солнышко взойти захочет,

Манька уже  во дворе хлопочет.

Корову выпроводит к пастуху,

Даст коту молочка напиться.

И тащит родителям воды, чтоб умыться.

Пока они умываются, одеваются,

Она  для них завтрак старается.

Только проводит их на работу,

Выдумывает себе новую заботу.

Полы везде подметет, что порвалось  подошьёт.

И всё время поёт.

Без дела не болтается, – родителей дожидается.

Папаня с маманей с работы плетутся.

У Маньки на столе уже пироги с капустой,

Щи в мисках дымятся.

Запах по избе распространяется.

В сковороде картоха с обжаренными боками,

С прожаренным луком да с грибами.

Полная миска с огурцами,

Чтоб было чем похрумкать папе и маме.

Хлеб нарезан крупными ломтями,

А в середине стола вазон с кренделями.

И каждому полотняну салфетку,

И обязательно, к чаю конфетку.

Папанька с маманькой целуются,

На дочку родную не налюбуются.

А

 надо вам сказать:

Любила Маня грибы собирать.

Как только выходной случается -

Маня с лукошком в лес кидается.

Далеко, правда, в лес не заходила,

Всё больше по окраине бродила:

Чтобы из лесу дом было видать,

И чтобы, значится, не заплутать.

Так, думаю надо понимать.

Так вот. Очень она это дело любила,

И полны лукошки грибов приносила.

И

 вот однажды…

То ли леший её закружил,

То ли лесовик заворожил,

То ли бес попутал.

Но явно ей кто-то мозги перепутал.

Очередной грибок она с земли взяла,

Глаза подняла и ничего не поняла.

Кругом густой лес растёт,

Только она его не узнает.

Дома родного не видно.

Стало Мане обидно.

В затылке Маня почесала –

Как это она сюда попала.

Затем тропинку долго искала.

Но только ещё больше заплутала.

Вот тут Маня стала кричать:

«Папанька! Маманька!

Пора вашу Маньку спасать!

Тут всякого зверья полно живёт:

Какой-нибудь идиот меня обязательно сожрёт».

Замолчала. Ответа ждёт.

А ответа не слышно.

И поняла Маня, что время ёё вышло.

Села на пенёк и зарыдала.

«По что же пожила я так мало.

Я ж ничего ещё в жизни не видала.

А что же я така тупа уродилась,

Что в своём лесу заблудилась.

Ой, папаня, маманя,

Не вырастет уже ваша Маня.

Может найдете когда мои косточки тут,

Если эти людоеды всё не сожрут.

Зачем я из дому когда уходила

Компас-то не прихватила.

Не сидела бы здесь, и теперь бы не выла».

О

т слёз, от страху её разморило.

Подложила она под голову, что было,

Глазки закрыла и всё позабыла.

Мало ли, много ли она спала,

Но проснулась от того - что продрогла вся.

Чай не перина под ей, а гола земля.

Манька, бегает меж деревьями: согревается.

Помаленьку тепло в неё возвращается.

И солнышко ей сквозь листву улыбается.

А чего ему не улыбаться,

Жизнь то продолжается.

И

дёт Маня по лесу, жизни радуется.

По сторонам оглядывается.

Идёт куда:  глаза глядят.

Такое бывает у малых ребят.

Куда ноги топают, туда и топочится.

Одна беда: очень кушать хочется.

И ей это вовсе не нравится.

Маньке дом родной вспоминается:

Будто стоит она у печи и хлебает из котелка щи.

В брюхе у её урчит.

Идёт Манька на себя ворчит:

«И чтоб тебе Манечка пусто было,

И что тебя Манечка в детстве не прибило,

И чтоб ты провалилась в каку-нибудь яму».

И вышла тут Маня на большую поляну,

А посередь её стоит домище.

На домище соломенна крыша,

На крыше белена труба.

В дому четыре окна.

Дверь красивым наличником обита,

И, кстати сказать, дверь-то открыта.

А Мане не удобно без спросу лезть,

Вот она и спрашивает:

«Кто в доме есть?»

Никто ей не отвечает.

Никто её не встречает.

Никто её не привечает.

Но Маню это не огорчает.

Чует Маня – в доме еда, значит Мане туда.

Вот она и вошла.

Д

ействительно, в комнате стоит стол дубовый,

Чистенький, хотя и не новый.

На нём три миски полные каши.

Манька ручонками замахала даже.

Ах, какие миски прекрасные.

Только они размерами разные.

Маня, было к большой миске, пристроилась.

Да слегка расстроилась: похлебала каши немножко,

Оказалось, тяжелая ложка

Кинулась Маня ко второй.

Да и этот номер пустой.

Как Маня не крепилась,

А така же история получилась.

А уже когда до малой миски добралась,

Вот тут уж Маня налопалась всласть.

От сытости Манька икнула.

На большие миски взгляд метнула.

Подумала: «Нечто и это съесть.

Да не! Живот полный, уже боле не влезть».

Сидит Маня в окно пялится.

В мыслях своих кувыркается,

А под ей стульчик шатается.

Не ровен час - стул развалится.

Ну, так и есть, Манька уже на полу валяется.

Обломки аккуратно в угол сгребла,

В другу комнату пошла.

А тама. Эх, ма!

Тама спальня така больша.

Встрепенулась у Маньки душа.

И жить хорошо, и жизнь хороша.

Стоят три кровати. Одеяла на вате.

Перины пуховые. Спинки дубовые.

На каждой подушек немерено.

Маня на всех кроватях спать намерена.

Нырнула она в большую кровать.

Решила: «На ней буду спать».

Ручки по щёчку и положила и ждёт,

А сон не идёт.

И подушка больно больша.

И велика ширина.

Естественно,

Манька боится в этой кровати заблудиться.

Надо на другу кровать перекатиться.

Задумано – сделано, как говорится.

Но и к ней не может приноровиться.

Ей на этаком аэродроме не спится.

А вот когда до третьей кроватки добралась,

Оказалась она Мане в самый раз.

Только она головою в подушку ткнулась,

Тут же в глубокий сон окунулась.

Ну вот.  Спит Маня, плотно покушала,

И не знает, чью частну собственность нарушила.

А жили в том доме три медведя.

Звери, конечно, но то же семья.

Михайло Иваныч – глава.

Супруга его законна – Настасья Петровна.

И ихний малютка, зовут - Мишутка.

Пока Манюня спала,

Медведей нелегкая принесла.

С другой стороны это хорошо,

Что ей сладко спалось.

Потому, как в доме тако началось.

Сначала глава сильно взревел:

«Это кто ж, я вас спрашиваю, посмел?

Это кто ж мою кашу ел?

Это кто ж так обнаглел?»

Настасья Петровна по столу лапкою водит,

В недоуменье приходит.

«Батюшки святы, кто же тут был?

Даже ложечку за собой не помыл!»

И так они кричали,

Что даже сына не замечали.

А он меж тем был в глубокой печали.

У Мишутки от стресса взор помутился.

Онемел и на попку опустился.

Потом его взгляд на обломки переместился.

И разом к детенышу голос возвратился.

«Мало того, что кто-то меня обожрал,

Так он и стульчик мой разломал!

Нахал !»

И все вместе стали кричать.

Стали медведи права качать.

Дескать, что за времена, что это за страна.

А уж в спальню когда вломились,

Пуще - прежнего распалились.

Больше всех Настасья Петровна галдела:

«Отродясь не видывала такого беспредела».

И Михайло Иваныч давай орать:

«Кто взборонил мою кровать?

Что за хамство?

Я не понимаю. Найду фулюгана: ноги обломаю.

Я на него в суд подам.

Или нет. Лучше я ему в морду дам».

Только Мишутка ничего не может сказать.

С ужасом он пялится на кровать.

Проснулась Маня в смутной тревоге.

Первое, что увидела: волосатые ноги.

Затем – волосатый живот.

А в целом какой-то урод.

Маня с медведей глаз не сводит.

И тут до  Мани доходит,

Что последняя минутка её настала.

От ужаса Маня совершенно обалдела,

И вдруг ляпнула то, что ляпать не хотела:

«А в чём товарищи, собственно, дело?»

Настасья Петровна на минутку села.

Михайло Иваныч в пол врос.

Не знает, как ответить на этот вопрос.

Маня с кроватки сползла.

Платьице  в порядок привела.

В потолок посмотрела.

Сиротным голосом запела:

«Вы уж извините, что я вот, так по-простому.

Без приглашенья.

Спасибочки, значит, за угощенье…»

А сама лихорадочно ищет решенье,

Как ей выбраться из создавшегося положенья.

«Я там оставила вам каши немножко…»

Сказала Маня, и  нырнула в окошко.

Маня бежала, земля дрожала.

Криком кричала, руками махала.

Что на пути было - всё посшибала,

Всю живность в лесу распугала.

Не избежать бы это лесу полного разгрома.

Да оказалась вдруг Маня у родного дома.

Кинулись к ей папаня и мать,

И давай её обнимать, целовать.

«И где ж тебя, Маша, носило?»

«Недалеко» – говорит.

«У медведей гостила».

На радостях её мама, конечно, побила.

Чтобы впредь без приглашения не ходила.

У Маньки на лице счастлива улыбка застыла.

Безумно Манька счастлива была,

Что осталась жива.

Вот и всё.

Д

а забыл Вам сказать.

С тех пор разлюбила Маня грибы собирать.

Вот теперь всё идите спать.