Сценарий внеклассного мероприятия "Женщины-поэты XXI века"
методическая разработка по теме

Женщины-поэты XXI столетия

Звучит «Лунная Соната». На сцену выходят 2 ведущих.

Ведущий 1:

Берегите нас, поэтов. Берегите нас.

Остаются век, полвека, год, неделя, час,

три минуты, две минуты, вовсе ничего...

Берегите нас. И чтобы все — за одного.

Берегите нас с грехами, с радостью и без.

Где-то, юный и прекрасный, ходит наш Дантес.

Он минувшие проклятья не успел забыть,

но велит ему призванье пулю в ствол забить.

Где-то плачет наш Мартынов, поминает кровь.

Он уже убил надежды, он не хочет вновь.

Но судьба его такая, и свинец отлит,

Двадцать первое столетье так ему велит.

Берегите нас, поэтов, от дурацких рук,

от поспешных приговоров, от слепых подруг.

Берегите нас, покуда можно уберечь.

Только так не берегите, чтоб костьми нам лечь.

Только так не берегите, как борзых — псари!

Только так не берегите, как псарей — цари!

Будут вам стихи и песни, и еще не раз...

Только вы нас берегите. Берегите нас.

Ведущий 2:

Как пророчески прав был Булат Шалвович Окуджава, говоря о том, что поэтов остается так мало. Конечно, 21 век диктует свои правила – это век высоких скоростей и цифровых технологий. Как мало осталось тех, кто умеет словом дарить нам спокойствие, свободу, красоту. Тем не менее, сегодня, когда миру так остро не хватает любви, все же по земле ступают те, кто несет ее нам в своих стихотворениях.

Ведущий 1:

Две женщины 21го столетия, два разных имени, две разные судьбы. Объединяет их одно – очевидный талант. Елена Исаева и Ирина Шалаева. Их лирика, несомненно, займет значительное место в русской поэзии 21го века. Им выпало жить в сумбурное и тяжелое время, наполненное страхом, страданиями и бурными страстями. Это целая эпоха, обозначенная в жизни нашей страны и в жизни всего человечества величайшими историческими сдвигами и потрясениями. Они пишут о том, что видит сегодня каждый из нас, именно поэтому их стихи так понимаются и становятся такими родными. Женщинам-поэтам даровано чуткое сердце, умение тонко чувствовать и сопереживать всему, что происходит вокруг.

Ведущий 2:

И конечно, тема многих их стихов – любовь. Любовь, которая очищает и дарует величайшее счастье.

Ведущие уходят, на сцену выходят участники гостиной, рассаживаются за столами, исполняют песню Б. Окуджавы «О синих маяках».

Не бродяги, не пропойцы, за столом семи морей,

Вы пропойте, вы пропойте славу женщине моей.

Вы в глаза ее взгляните, как в спасение свое,

Вы сравните, вы сравните с близким берегом ее.

Мы земных земней. И вовсе к черту сказки о богах!

Просто мы на крыльях носим то, что носят на руках.

Просто нужно очень верить этим синим маякам,

И тогда нежданный берег из тумана выйдет к вам.

Выбегает девушка, присаживается к роялю, берет несколько аккордов. Подходит к одному юноше, берет его за руку, улыбается, отходит к соседнему столику, вручает девушке цветок. Выходит на авансцену:

Не чары это, а чума,
Безудержность натуры дикой:
Сходить с ума, сводить с ума, 
Сквозь окна проникать в дома,
Быть не укорой, а уликой.

Быть не подарком – одарять:
Словами, смехом, счастьем, светом.
Не удивляться – удивлять.
Не покориться – покорять,
Не изменив себе при этом.

Отплясывать, стесненья – без.
Без устали и без жеманства.
Душе позволить щедрый жест
Открытости – в противовес
Рутине, лени, скуке, чванству.

Не чары это, а чума.
Не колдовство, а наважденье:
Жить – досыта. Жить – допьяна.
Любую чашу пить до дна:
И горечи, и наслажденья (уходит).

1-ый столик накрыт, как ресторанный. Подходит официант, ставит бокал. Звучит веселая музыка («А в ресторане, а в ресторане»). За столиком девушка:

Здесь шумно, и накурено, и дымно,
Здесь хорошо, когда любовь взаимна,
И музыка играет без конца!
Здесь курят, пьют, воркуют и смеются!..
А я и взглядом не рискну коснуться
О!.. твоего прекрасного лица!
Мне говорят: Себя побереги и
Ведь он ничем не лучше, чем другие,
На грабли сколько можно наступать?
Он, как и все мужчины, любопытен,
И это всё. И никаких открытий,
Других, ты здесь не совершишь опять.
Вот убедишься: тонко там, где рвётся.
Отметится, уйдёт, не обернётся,
Останешься сгоревшею дотла!
Да брось! Да что ты! Он того не стоит!

(выходит юноша, присаживается к ней за столик)
... Но ты! уже за мой садишься столик,

И где-то грянули колокола! 

Исполняется песня «А хочешь, я выучусь шить»

Из-за кулис выбегают, дурачась, юноша и девушка. Он берет ее на руки, кружит, она смеется. Они присаживаются за свободный столик и держат друг друга за руки.

Девушка:

Он институт весной кончал
И на руках меня носил!
Он ничего не обещал
И обещаний не просил!
В цитатах путались слова,
Под солнцем таяла Москва.
У вас кружилась голова,
Когда вам было двадцать два?
Уныние - великий грех.
Но Бог зачтет однажды в «плюс»
Мне тот счастливый юный смех –
И, может, этим я спасусь.

Выходит ведущий 1:

Но далеко не всегда любовь так взаимна. Немало стихотворений посвящено несчастной, трагичной любви. Ведь все женщины на свете делятся на несчастливых и счастливых.

Звучит песня «Все женщины на свете делятся».

2-ой столик накрыт, как домашний. Лампа, стопка книг, чайник и чашка. За столиком девушка, одетая по-домашнему.

Звучит песня Б. Окуджавы «Он, наконец, явился в дом». Выходит юноша, присаживается за столик, пытается взять девушку за руку. Она отдергивает руку, отворачивается.

После слов «… и она не припала к его груди» запись останавливается.

Девушка:

Уходи. Вот порог и дверь.
Там, за дверью, ступеньки вниз…
Так и жить без тебя теперь,
Так и верить, что это жизнь.

Чайник выкипел на плите
И потрескивает слегка.
Звонко встретились в пустоте
Профиль твой и моя рука.

На паркете следы дождя
От промокших твоих подошв.
Почему без тебя - нельзя,
Если ты без меня - живешь?..

Юноша уходит. Включается последний куплет песни.

3-ий столик накрыт по-домашнему. За столом 3 девушки. Одна раскладывает пасьянс, другая листает книгу, третья пьет чай.

1-ая девушка (обращаясь к 2-м другим):

Кого винить тут - Фрейда, Канта ли? – 
За хрупкость вечного сюжета:
Он говорил, что я талантлива
И злился на меня за это.
И утекало в эту трещину
Всё, что людьми в веках воспето.
И он прощал меня как женщину,
Но не простил во мне поэта.
Хоть я не знала большей радости,
Чем на него смотреть, немея.
Он мне прощал любые слабости,
Но не простил, что я сильнее.
И он твердил мне о порочности
Моей, меня убитой сделав.
Он думал - есть пределы прочности.
А оказалось - нет пределов!

2 девушка:

Он меня защищал многократно
От злословия и от тоски.
Я себе становилась понятна,
Лишь касаясь его руки.
От сомнений, обид и депрессий,
От болезней, от быта, от дел...
Обаятельней и интересней
Быть никто не умел.
Мне казалось, что мир поседеет,
Если я потеряю его.
Но мужчина лишь тот, кто умеет
Защитить от себя самого.

3 девушка:

Мне приснилось, что меня любили
Так, как можно только ненавидеть!
Но каких ни делала усилий -
Не смогла лица его увидеть.
Это был не мальчик тот белёсый -
Этого бы сразу я узнала -
Задавал он детские вопросы
И ломал мне ручки и пеналы.
И не тот, с кем до блаженной дури
Мы шатались по Замоскворечью,
В разговорах о литературе
Беспощадно убивая вечер.
И не муж. Его любовь надёжна,
Он ни в чём не делает промашки.
(Как проснусь, то не забыть бы всё же 
Выстирать и выгладить рубашки).
Снилось, что любили нереально, 
Неправдоподобно, безрассудно,
Бешено, отчаянно, астрально -
Снилось, снилось, снилось беспробудно!..
Но любовь была мне не по силе,
На меня нечаянно обрушась, -
Мне приснилось, что меня любили!
Я проснулась, плачем задохнувшись!

Звучит «Адажио». На авансцену с разных сторон выходят юноша и девушка, кивают друг другу, перекидываются парой фраз, прощаются, расходятся. Останавливаются в разных концах сцены.

Юноша:

Снежком обесцвечены
Проулки-морщины.
Смотрите - вот женщина
Идет от мужчины.
Такая красивая
И неповторимая,
Идет от любимого
Его нелюбимая.
Такая изящная -
Идет не сутулится,
Такая скользящая
Над утренней улицей,
Над утренним городом
Походкою вьюжною...
Такая свободная,
Такая ненужная.

Девушка:

Сколько вытянет цепкая память жил?
Я улыбку накладываю, как грим.
Вон идет человек. Он со мною жил,
И с тех пор мы остались друзьями с ним.
И потом еще сталкивались в кабаках
И у общих друзей. Подавал мне пальто.
А я помню, как он носить на руках
Умеет - и так не умеет никто.
Я теперь уже ничего не боюсь.
Я прошла добросовестно все круги.
А в глазах его женщины вижу грусть,
Как была у меня - и за ней ни зги.
Я сегодня к метро с ним случайно шла.
Он трепался про новый любовный сюжет
И не спрашивал, как у меня дела,
Потому что меня для него нет (уходят).

4 столик: девушка и юноша.

Юноша:

Бог нам послал разлуку –
Чтоб находясь вдали,
Мы доказать друг другу
Чувства свои могли –
Машешь, как узел рубишь, 
Память сводя к нулю, -
Как ты меня не любишь!
Как я тебя люблю...

Девушка:

Я не голубка, а орлица.

Я и хотела б приручиться

Да и просила: «Приручи!»

Но, видно, мне не научиться

Клевать с руки твоей пшеницу

И ворковать тебе в ночи.

И что за блажь – с небес спуститься,

Чтоб на коленях очутиться,

Сложить бесцельно два крыла.

Летать под свист – не научиться,

Водой из лужи – не напиться,

Коль ветер отроду пила.

Нелепей не было поступка:

Из поднебесья – на приступку.

Сегодня я в последний раз

У твоего плеча голубкой

Свернусь покорно, чтоб наутро

Взметнуться ввысь – и скрыться с глаз.

Звучит классическая музыка (скрипка и фортепиано). Выходит девушка, подходит к телефонной будке, разговаривает по телефону:

Ты звонишь мне с Монмартра.
Для меня – всё равно что с Венеры.
Хотя слышно, как будто
На кухне соседской сидишь.
Дождь почти перестал.
Облетают московские скверы.
Я России не знаю,
А что говорить про Париж?..
Знаю только Москву.
В тёмно-красной потёртой ветровке
Исходила её, в бурых лужах печали топя.
Я любила тебя
На Арбате и на Маяковке.
И пока они есть,
Они помнят меня и тебя.
Я любила тебя
И на Чистых, и на Патриарших…
Слишком дорого это –
Молчать-то, с Монмартра звоня, -
Говори, не молчи.
Мне теперь уже больше не страшно,
Потому что в Москве
Уже некому бросить меня.

Звучит музыка «Ennio Morricone ». Выходят девушка и юноша. Читают стихотворение по строчке:

-Меж нами ничего не сказано.

-И – ни обид, ни обещаний.

-И руки – наконец – развязаны,

-Опущены слова прощаний.

-И тянет одинокой полночью,

-Прокисшими на кухне щами,

-Чужими старыми вещами,

-Грибною плесенью и горечью

Дождем промоченного ельника.

-И бесконечным понедельником…

-И из помятого конвертика,

Как будто вырвано клещами,

-Одно признание – последнее:

-«Мы друг без друга обнищали» (расходятся в разные стороны).

Выходит 2-ой ведущий:

В 21-м веке мы так быстро бежим вперед, стремимся к покорению все новых вершин, что совершенно забываем порой о чем-то гораздо более важном и ценном, о чем-то настоящем. Исаева и Шалаева предупреждают нас об этом.

Выбегают дети, играют в мяч, веселятся. С противоположной стороны выходит девушка в деловом костюме, разговаривает по телефону. Замечает детей, смотрит в их сторону (читает под «музыка без слов - Звуки природы - Музыка живой души»)

Редко встречаемся.
Дел на безделье – 
Взрослые люди! –
Не променяем.
Мним, что выигрываем время – 
И безрассудно его теряем.

Часто болеем и рано стареем,
Душу и тело комфортом нежа.
Чаще печёмся о деньгах, карьере,
А вот мечтаем всё реже и реже.

И тишину разлюбить успели,
Вечно в делах, в беготне, разговорах.
Предпочитаем лежать в постели,
Чем у костров на ветвях еловых.

Не переделать всех дел на свете.
Не перечесть все на свете романы.
Сколько уж лет собираемся: встретить
Утро в тиши земляничной поляны.

Здесь нам – спасение от цинизма,
От сумасшедших излишеств века.
Переоценка ценностей жизни.
Переоценка души человека.

Редко встречаемся.
Взрослые люди,
Дел на безделье – 
Не променяем.
Многое знаем.
О многом судим.
Но не всегда и не всё: успеваем!

Трезво, серьёзно смотрим на вещи.
Строже становимся, суше, твёрже…
А земляничных полян - всё меньше,
Только печали по ним - всё больше.

1-ый ведущий:

Но все-таки они не лишают нас надежды, помогая и подсказывая, что нужно сделать, чтобы выжить в этом суровом времени, чтобы стать счастливыми.

Девушка и 2-е юношей за последним столиком:

Девушка:

Нет злей на свете зла- 
Досужих языков,
Холодного ума,
Опалы и оков,
Хвальбы, хулы, хвалы,
Успеха на крови,
Любовной кабалы,
А пуще – нелюбви.
Храни меня, судьба,
От холода души,
От невниманья тех,
С кем сводит жизнь.
Храни меня от зла,
Храни меня от лжи,
От дешевизны чувств
И прочих дешевизн.
Нет злей на свете зла,
Чем зависть и навет,
Удар из-за угла,
Нарушенный обет.
Чем страсть: владеть и взять.
Чем страх: своё отдать.
Чем стыд: за медный грош
Продаться и продать.
Храни меня, судьба,
От холода души,
От равнодушья к тем,
С кем сводит жизнь.
Храни меня, когда
Крутые виражи,
Когда собьют с седла
И сгинут миражи.
Нет злей на свете зла,
Чем не уметь прощать,
Чем зря ронять слова,
Пустое обещать,
Чем оттолкнуть того,
Кто с просьбою помочь
Стучит в твоё окно
В свою лихую ночь.
Храни меня, судьба,
Храни меня, храни…

Юноша:

За разговорами, за чаем,
За тем, что в комнате тепло,
Мы постепенно замечаем,
Что дело к ночи подошло.
А Бог глядит с иконы прямо.
Хотите - верьте иль не верьте.
Побудь со мной подольше, мама.
Кто знает, что там - после смерти?..
Закон спирали или круга?
И тот ли взгляд, и то ли имя?
И встретим ли мы там друг друга?
И если встретим, то - какими?
Не пропадём, не одичаем?
Не в разные пространства ухнем?
И можно ли там выпить чаю
И посидеть вот так на кухне?
Что Бог решит, судьбу итожа, -
Не разглядеть за т о й излукой.
Прости нам маловерье, Боже,
И не наказывай разлукой.

Юноша:

Ты погоди, не торопи развязку,
Побереги и ластик, и замазку,
Чтоб после над ошибками работать,
Когда уже приобретется опыт.
Еще успеешь накопаться вдосталь
В себе, ну а пока смотри на звезды
Без всяких философствований, просто.
Потом прочтешь Уитмена и Фроста.
Весна - она сегодняшнее кредо.
Асфальт просох и ждет велосипеда,
И моют окна в нашей средней школе,
И смех звучит без затаенной боли,
И сходит с рук пока любая глупость,
И жизнь еще судьбой не обернулась. 

Все, сидящие за столиками, под аккомпанемент фортепьяно исполняют песню Б. Окуджавы «Давайте восклицать!»