Любовь, воспетая в сонете.
классный час по теме

   Наверное есть тайна в том, что сонет, родившийся в Италии,  и в наши дни увлекает читателей. Не случайно ещё Петрарка называл сонеты «отрывочными произведениями на родном языке».

                  На четырёх на бронзовых своих

                  Широких ножках, вроде львиных лап,

                  Четырнадцатистрочный прочный стих

                   Стоит в веках- и сдвинулся хотя б !

         Действительно, древнему и вечно юному сонету без малого 800 лет: к  сонету обращались во все времена. Лучшие мастера сонета: Петрарка, Шекспир, Пушкин, Брюсов, Маршак, Набоков,- подарили литературе немало красивейших сонетов. Если верить легенде, честь изобретения сонета принадлежит богу искусств Аполлону.

В тот день, когда он был на стихоплётов зол,

Законы строгие сонета изобрёл.

Вначале, молвил он, должны быть два катрена;

Соединяют их две рифмы неизменно;

Двумя терцетами кончается сонет:

Мысль завершённую хранит любой терцет.

В сонете Аполлон завёл порядок строгий:

Он указал размер и сосчитал все слоги,

В нём повторять слова поэтам запретил

И бледный, вялый стих сурово осудил.

Теперь гордится он работой не напрасной,

Поэму в сотни строк затмит сонет прекрасный.

         На своей родине сонет появился в 30-е годы ХIII века, и в ХVI- ХVII веках распространился по всей Европе.

       Классический сонет бывает итальянский и английский.

Итальянский  сонет_ четырнадцатистрочное стихотворение, разделённое на два четверостишия и два заключительных трёхстишия. В четверостишиях применяется перекрёстная или кольцевая рифмовка, причём одинаковая для обоих четверостиший. Порядок чередования рифм в трёхстишиях различен.

               Строгая композиция сонета предполагает ясное развитие темы, где каждое четверостишие должно быть закончено и синтаксически, и по смыслу, а разрешение поэтической мысли происходит в трёхстишиях.

            С течением времени ещё одной устоявшейся формой сонета в европейской поэзии стал  английский вариант, прославленный Шекспиром: три катрена и двустишие (называемое сонетным ключом).

            Во многих странах поэты экспериментировали со строфами и рифмовкой сонета- располагали катрены и терцеты в произвольном порядке, приписывали строки в конце ( так называемый сонет с кодой), использовали сонеты как строфу в больших произведениях, построенных свободно или по определённому закону ( венок сонетов).

        Сонет, распространяясь,  в творчестве каждого поэта являет своё неповторимое своеобразие.

               Но вдруг среди позорной вереницы

               Угрюмый облик предо мной возник.

               - Так иногда с утёса глянут птицы,-

              То был суровый, опалённый лик,

              Не мёртвый лик, но просветлённо- страстный,

              Без возраста- не мальчик, не старик…

             И жалким нашим нуждам непричастный,

             Случайный отблеск будущих веков,

             Он сквозь толпу и шум прошёл, как властный.

Мгновенно замер говор голосов,

Как будто в вечность приоткрылись двери.

И я спросил, дрожа, кто он таков.

Но тот час понял: Данте Алигьери.

     Эти современные терцины принадлежат перу Валерия Брюсова.

     На будущий год исполнится 745 лет со дня рождения последнего поэта Средневековья и первого поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери.

     Вглядитесь в портрет Данте. На нас смотрит человек с тонким сумрачным лицом. Углы его губ опущены, рот сжат, глаза усремлены вдаль. Спокойное лицо, внимательный взгляд, за которым угадывается свойственная лишь творческим людям удивительная зоркость. Он словно наблюдает вереницу событий, лиц, характеров. « Суровый Дант»-так назовёт его А. С. Пушкин.

     Будущий поэт родился во Флоренции в старинной и благородной семье. Учась в школе, он познакомился с геометрией и астрономией, историей и античным искусством. Своими первыми учителями в литературе Данте древнегреческого баснописца Эзопа и древнеримских поэтов Вергилия и Овидия. Юность будущего автора «Божественной комедии»  протекала в блестящем литературном кругу молодой поэтической школы «нового стиля». Данте общался с выдающимися политическими деятелями Флорентийской коммуны.

       Поэт очень любил Флоренцию. Это был город- государство, который гордился своей независимостью, демократической конституцией.

      Зрелые годы Данте проводит на службе республике, участвуя в её войнах, выполняя дипломатические поручения. Он решительно встаёт на сторону тех, кто не хотел допустить, чтобы Флоренция подпала под власть  папы. Горожане оценили мужественную позицию поэта и избрали его в городское самоуправление- в Совет Ста. Данте тогда было тридцать шесть лет…

      К этому времени Данте уже большой поэт. По его собственному признанию, толчком к пробуждению в нём вдохновения явилась трепетная и благородная любовь к дочери друга его отца- юной и прекрасной Беатриче. «Любовь воцарилась над душой моей и много раз приказывала мне, чтобы я искал встречи с этим юным ангелом»,- напишет Данте в автобиографической повести «Новая Жизнь».

       Первая встреча героев книги происходит, когда Данте и Беатриче было девять лет: «Она явилась мне одетой в благороднейший алый цвет, скромный и пристойный, опоясанная и убранная так, как то подобало её весьма юному возрасту». Маленькая девочка в платье Цвета Любви заставила трепетать сердце юного Данте.

       Следуя замыслу рассказать свою историю любви, Данте не задерживается долго в плену «юного возраста». Через девять лет он встречает Беатриче снова: «Эта дивная Донна явилась мне облачённой в белоснежный цвет…и, проходя по улице, …поклонилась мне столь благостно, что мне показалось тогда будто вижу я предел блаженства». Поэт спешит к себе в комнату и в волнении пишет свой первый сон

Чей дух пленён, чьё сердце полно светом,

Всем тем, пред кем соне предстанет мой,

Кто мне раскроет смысл его глухой,

Во имя Госпожи Любви,- привет им!

Уж треть часов, когда дано планетам

Сиять сильнее, путь свершили свой,

Когда Любовь предстала предо мной

Такой, что страшно вспомнить мне об этом:

В веселье шла любовь; и на ладони

Моё держала сердце; а в руках

Несла мадонну, спящую смиренно;

И, пробудив, дала вкусить мадонне

От сердца,- и вкушала та смятенно.

Потом Любовь исчезла вся в слезах.

      В другой раз Данте встречает Беатриче в церкви и, опасаясь выдать тайну своего сердца, делает вид, что интересуется другими дамами. Злые люди сообщают об этом Беатриче, и она более не кланяется ему. Данте убит горем: «Удалился я в уединённое место орошать землю горькими слезами». Однажды друг доставляет ему случай увидеть Беатриче среди других дам, пришедших на чью-то свадьбу: «Дивный трепет начался в моей груди…увидел Благороднейшую Беатриче». Но над взволнованным и смущённым Данте Беатриче посмеялась. Проплакав долго, поэт решает, что никогда не будет искать встреч с нею.

Вы меж подруг смеялись надо мною,

Но знали ль вы, мадонна, отчего

Нельзя узнать обличья моего,

Когда стою пред вашей красотою?

Ах, знали б вы- с привычной добротою

Вы не сдержали б чувства своего:

Ведь то Любовь, пленив меня всего,

Тиранствует с жестокостью такою,

Что, воцаряясь, средь робких чувств моих,

Иных казнив, других услав в изгнанье,

Она одна на вас свой взор стремит.

Вот отчего мой необычен вид!

Но и тогда изгнанников своих

Так явственно я слышу гореванье.

       Беатриче вышла замуж, у неё были дети, но в двадцать пять лет она умерла. Поэт откликается на эту смерть глубоким состраданием. Написанная у могилы возлюбленной,  «Новая Жизнь» включает в себя два десятка сонетов, несколько канцон, балладу, содержащих утончённое философское толкование пережитого, пламенеющее чувство любви, благостный образ Беатриче. Стихи в этой книге перемежаются  прозой, коммен

Тирующей их возвышенное содержание, образуя  «дневник» взволнованного сердца и анализирующего ума.

       Поэт оповещает граждан Флоренции о смерти Беатриче как о великом бедствии. Два долгих года он ищет утешения в работе.

О странники, вы, что, склоняясь, идёте,

Скорбя о тех, кого здесь, видно нет;

С чужбины ли ведёт сюда ваш след,

Как обликом своим вы знать даёте?

Поведайте, почто вы слёз не льёте,

Застигнувши сей город среди бед?

Иль горя вы не видите примет

И тяжести утрат не сознаёте?

Когда б до вас дошли мои слова,

Вы нашей скорби поняли б величье

И здесь в слезах окончили свой век:

Она почила, наша Беатриче!-

И повесть той кончины такова,

Что зарыдает каждый человек!

       Заканчивая книгу,  Данте торжественно обещает увековечить память возлюбленной в поэзии.

       Таков этот первый в Европе психологический роман, сообщивший небывалую ещё высоту и духовность обрисовке чувства любви.

        В то же время в жизни Данте случаются большие изменения. После вооружённого переворота во Флоренции, поэт  в 1302 году был приговорён к изгнанию и лишён гражданских прав; его ,как не уплатившего денежную пеню, приговаривают к смертной казни. Первые годы изгнания Данте принимает участие в вооружённой и дипломатической борьбе с победившей партией. Во Флоренцию Данте больше не вернулся. Несколько лет он провёл в Вероне, а последние годы жизни пользовался гостеприимством правителя Равенны . Умер поэт от малярии.

      Кроме « Новой жизни» до нас дошло ещё около полусотни стихотворений Данте: стихи в манере «сладостного нового стиля» ( не всегда адресованные Биатриче), любовный цикл, известный под названием « каменного», комическая поэзия, группа стихотворений, посвящённых темам благородства, щедрости, справедливости.я

       Тему недоступной любви позже продолжит в своих сонетах  Петрарка.

       Явление Петрарки огромно. Оно покрывается даже самым высоким признанием его литературных заслуг. Личность, поэт, мыслитель, учёный, фигура общественная- в нём нераздельны. Вот уже более 600 лет человечество чтит великого итальянца.

      Петрарка родоначальник новой современной поэзии. Его «Книга песен» надолго определила пути развития европейской лирики, став своего рода непререкаемым образцом.

     Невольно при чтении Петрарки бросается в глаза черта: потребность в любви. Это и желание любить и потребность быть любимым. Предельно чёткое выражение эта черта нашла в любви поэта к Лауре, главному предмету сонетов и других стихотворений, составляющих «Книгу песен». Чувство к Лауре, далёкое от земных вожделений, вдохновило его на создание дневника любви- свыше 300 сонетов.

     Движимый  любовью, поэт заказал камею из облачного агата с изображением Лауры. Итальянцы верили в магическую силу камей, способных уберечь от дурного глаза, приворожить красавицу и сохранить любовь. И Петрарка мечтал, чтобы камея, сделанная искусным мастером Гвидо, обладала такой же силой, и, когда увидел изображение, был потрясён: Лаура,словно живая глядела на него. Резчик с удовольствием заметил, что старался следовать описанию внешнего облика дамы, каким его нарисовал Петрарка в своих стихах.

     Имя «Лаура» кажется многим биографам Петрарки вымышленным, прозвищем, под которым трубадуры любили скрывать имена своих дам. Оно было удобно ввиду его созвучия со словом «лавр»- символом славы. Петрарка постоянно играет этими словами, утверждая, что любовь к Лауре даёт ему лавр., иногда даже называя лавром свою возлюбленную.

Мой слабый дар в тени своих ветвей

Питало благородное растенье,

Хотя ко мне не знало снисхожденья

И мукой не тревожилось моей.

Жестокостью я ранен тем сильней,

Что в доброте его не знал сомненья,-

И вот я устремляю помышленья

К тому, чтоб горе высказать полней.

Ужель меня помянет добрым словом,

Кому мой стих в любви опорой был,

Но кто утратил все свои надежды?

Тот лавр не наградит поэта пыл,

От молний не послужит он покровом,

И солнце жжёт ветвей его одежды.

       Биографам поэта удалось собрать о его возлюбленной небольшое количество биографических данных. Установлено, что она родилась в знатной семье, вышла замуж за дворянина и стала матерью 11-ти детей. Скончалась  Лаура в чумной 1348 год. Замужнее положение Лауры не противоречит её образуя стихах Петрарки, который изображал Лауру женщиной, а не юной девушкой. В стихотворениях Петрарки нет ни одного намёка не только на ответное чувство к нему Лауры, но даже на близкое знакомство с нею.

О высший дар, бесценная свобода,

Я потерял тебя и лишь тогда,

Прозрев увидел, что любовь- беда

Что мне страдать всё больше год от года.

Для взгляда после твоего ухода

Ничто рассудка трезвого узда:

Глазам земная красота чужда,

Как чуждо всё, что создала природа.

И слушать о других, и речь вести-

Не может быть невыносимей муки,

Одно лишь имя у меня в чести.

К любой другой заказаны пути

Для ног моих, и не могли бы руки

В стихах другую так превознести.

     До нас дошли далеко не все стихи Петрарки в честь Лауры, так как поэт уничтожил свои ранние опыты, в которых он ещё недостаточно овладел поэтическим мастерством. В своих произведениях он далёк от «обожествления» любви, превращения её в символ добродетели. Любовь здесь- властная сила. Лаура не теряет своих реальных очертаний, но любовь поэта к ней безнадёжна, она питается только грёзами, заставляет его желать смерти и искать облегчения в слезах.

       После кончины Лауры, в стихах жалобы на суровость возлюбленной сменяются скорбью об её  утрате. Образ возлюбленной освящается в воспоминаниях; он становится более трогательным. Подобно Данте, Петрарка превращает свою возлюбленную в святую.

Блаженный дух, ко мне, средь дум своих,

Склонивший взор, светлей, чем луч небесный,

Давая жизнь словам и вздохам песней

( Моя душа не забывает их),

Проходишь ты в видениях моих

Среди фиалок, рощицей прелестной,

Не женщина, но ангел бестелесный,

В своём сиянье сладостен и тих.

К Зиждителю ты возвратилась вновь,

Отдав земле прелестнейшее тело,

Твоя судьба в том мире высока.

Но за тобой ушла с земли Любовь

И Чистота,- и Солнце потускнело,

И Смерть впервые стала нам сладка.

      Петрарка довёл до совершенства жанр сонета, ставший отныне достоянием всех европейских литератур, что позволяет видеть в нём подлинного отца новой европейской лирики, учителя великих поэтов, в том числе и Шекспира.              

      Уильям Шекспир виртуозно использовал сонетную форму.

Этот поэт- наиболее загадочная из исполинских фигур мировой поэзии.

      Интерес к Шекспиру неуклонно растёт. Всё больше людей приобщаются к его творчеству, хочет узнать о его жизни и о том, какой он был человек. Но если с его творчеством познакомиться легко, то личность поэта отнюдь не столь открыта для нас. Теперь Шекспир признан одним из величайших писателей мира. Он- гордость человечества. Но в глазах современников Шекспир не был значительной величиной.

       Свои главные произведения Шекспир написал для общедоступного народного театра. В те времена театр считался развлечением сравнительно низкого рода. Достаточно сказать, что в пределах Лондона городские власти не разрешали  строить театры и давать публичные представления. Они видели в театрах источник разложения нравов и одну из причин распространения эпидемий чумы. Театры строили за городской чертой, там, где находились всякого рода злачные места и такие развлечения, как загоны для травли медведей и арены для петушиных боёв.

      Хотя актёров жаловали при дворе и приглашали туда давать представления, драма отнюдь не считалась высоким искусством. Признавался авторитет только древнеримских драматургов. Современные авторы, писавшие для театров, в широких кругах уважением не пользовались. Зрители не интересовались, кто сочинил ту или иную популярную пьесу, так же как теперь публика не знает имён сценаристов, пишущих для кино.

     Первые издания пьес Шекспира, вышедшие вслед за поэмами были анонимными. Пьесы других писателей тоже печатались так. Продав пьесу театру, писатель переставал быть собственником своего произведения. Оно принадлежало театру. Как правило труппа своих пьес не продавала, чтобы их не ставили другие театры. Но эпидемия чумы 1592-1594 г. Вызвала закрытие театров. Нуждаясь в деньгах, труппы продали издателям много пьес. В числе их были и произведения Шекспира. Кроме того, если пьеса была популярна, издатели добывали её нечестным «пиратским» путём, иногда просто выкрадывали, а порой подсылали стенографистов записывать спектакль. «Пиратскими были и издания некоторых пьес Шекспира. Лишь в 1597 году фамилия Шекспира в первый раз появилась на титульном листе издания пьесы.

        Положение Шекспира как драматурга не было ни почётным, ни уважаемым. Писателям ещё предстояла долгая борьба за достойное положение в обществе. Конечно, люди, понимавшие толк в искусстве, уже при жизни ценили Шекспира, о чём свидетельствует ряд отзывов его современников. Но его общественное положение ни в малой степени не идёт в сравнение с тем, как к нему стали относиться полтораста лет спустя и позже. В середине ХVIII в. его признали классиком. Возник и развился подлинный культ Шекспира, и в начале ХIХ в. его провозгласили величайшим поэтом. Ничего подобного при жизни поэта не было и не могло быть. Поэтому не следует удивляться, что никому из современников не пришло тогда в голову собрать сведения о нём и написать его биографию. Вообще жизнеописаний в те времена удостаивались лишь царственные особы и лица, причисленные к лику святых.

        Как при жизни Шекспира, так и после его смерти биографические данные о нём оставались почти неизвестными. Какие-то предания сохранились и передавались из поколения в поколение в актёрской среде. Но ничего достоверного о жизни Шекспира не было известно. Серьёзное изучение Шекспира началось только в ХVIII в. Появились учёные и литераторы, занявшиеся изучением жизни и творчества Шекспира.

       Судьба Шекспира не похожа на судьбы писателей нового времени, чей жизненный путь известен до мельчайших подробностей. И ,если мы теперь имеем представление о жизни поэта и условиях, в каких он творил, то этим мы обязаны многим поколениям учёных, долго и старательно искавших сведения о великом драматурге.

      «Сонеты» Шекспира тоже полны загадок. Мало того, что неизвестна точная дата написания этих поэтических миниатюр, неизвестно и кому они адресованы. Но из них можно вычитать лирическую повесть о глубокой  привязанности к другу и страстной любви к женщине.

Её глаза на звёзды не похожи,

        Нельзя уста кораллами назвать

Не белоснежна плеч открытых кожа,

И чёрной проволокой вьётся прядь.

С дамасской розой, алой или белой,

Нельзя сравнить оттенок этих щёк,

А тело пахнет так, как пахнет тело,

Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдёшь в нём совершенных линий,

Особенного света на челе.

Не знаю я как шествуют богини,

Но милая ступает по  земле.

И всё ж она уступит тем едва ли,

Кого в сравненьях пышных оболгали.

     Кто же они такие- ветреные, вероломные, но бесконечно дорогие поэту друг и дама, прозванная впоследствии «Смуглой леди сонетов»? Ни одного закоренелого преступника не разыскивал с таким рвением Скотланд- Ярд, с каким пытались решить эту задачу с двумя неизвестными исследователи творчества Шекспира. Словно хрустальный башмачок Золушки, упорно примеряли они имеющиеся скудные сведения к реальным историческим персонажам, в окружении которых находился Шекспир. Но великий поэт не только воспевал дорогих ему людей, но и сумел заботливо укрыть их от нескромных взоров.                                                                                  

       И в наши дни, несмотря на неослабевающий интерес и усилия энтузиастов, ситуация с разгадкой «Сонетов» выглядит не более обнадёживающей, чем представлялась она в начале прошлого века. Но как бы их не звали, какие бы радости и муки не принесли они Шекспиру- человеку, мы должны испытывать признательность этим людям, ибо общение с ними вызвали к жизни бессмертные строки Шекспира- поэта.

        Поэт не только повторяет то, что было в действительности. Многое ему приходится домысливать. Творчество поднимает поэта над самим собой, каким он является в повседневной жизни. Шекспир покоряет нас поэтичностью своего взгляда на мир, глубоким проникновением в тайники души.

Уж если ты разлюбишь,- так теперь,

Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.

Будь самой горькой из моих потерь,

Но только не последней каплей горя!

И если скорбь дано мне превозмочь,

Не нанося удары из засады,

Пусть бурная не разрешится ночь

Дождливым утром- утром без отрады.

Оставь меня, но не в последний миг,

Когда от мелких бед я ослабею.

Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг.

Что это горе всех невзгод больнее,

Что нет невзгод, а есть одна беда-

Твоей любви лишиться навсегда.

       Мы сейчас живём в эпоху, ознаменовавшуюся не только грандиозными социальными изменениями. Происходят открытия в науке и технике. Не смотря на это гигантское продвижение вперёд, искусство былых веков, если это искусство настоящее, не устаревает. И среди творцов такого искусства- Уильям Шекспир . вероятно, если в произведении искусства есть чувство жизни, которое соответствует бурной динамике нашего столетия, то оно продолжает волновать нас и способствует нашему самовыражению.

Люблю, но реже говорю об этом,

Люблю нежней,- но не для многих глаз.

Торгует чувством тот, кто перед светом

Всю душу выставляет напоказ.

Тебя встречал я песней, как приветом,

Когда любовь нова была для нас.

Так соловей гремит в полночный час

Весной, но флейту забывает летом.

Ночь не лишится прелести своей,

Когда его умолкнут излиянья,

Но музыка, звуча со всех ветвей,

Обычной став, теряет обаянье.

И я умолк, подобно соловью:

Своё пропел и больше не пою.

       Когда Шекспир умер, его современник сказал: «Он принадлежит не только своему веку, но всем временам».

      Вот уже много столетий живёт сонет в литературе. Казалось бы, что значат 14 звонких строк сонета. Но поэты снова и снова говорят о времени и человеке, о своей горечи и любви. И оказывается, что исписанные в столбик листы бумаги весомей мраморных плит с именами завоевателей и политиков. Ведь слово поэзии- всегда живое слово, а потому стихи о любви  первыми встают в бой за всё живое.

Певучей музыкой сонета,

Строкой от первого лица

Я говорю, что нет конца

Любви и песне, нет запрета.

Есть время и судьба поэта

И преданные им сердца

Влюблённого и храбреца

На перекрёстке тьмы и света.

Есть трезвый опыт прошлых лет-

Безумствам будущим основа,

И чёткая строка готова

Замкнуть классический сонет,

Которым присягнул поэт

Святой естественности слова.

                       М. Дудин

Открываю томик одинокий-

Томик в переплёте полинялом.

Человек писал вот эти строки,

Я не знаю, для кого писал он.

Пусть он думал и писал иначе,

И в столетьях мы не повстречались,

Если я от этих строчек плачу,

 Значит мне они предназначались.

                          В. Тушнова