« Чтобы помнили»

/посвящается женщинам сороковых/

Действующие лица:

1 эпизод  - Валя

                   Командир

                   Солдат

                   Немецкий офицер

                   Краузе

                   Марья Петровна

2 эпизод – Наташа

                   Ленька

3 эпизод  - Мать

                   Сережа

                   Отец

                   Андрей

4 эпизод  - Память

                   Ленька

                   Мать

-1-

Голос- 60-летию Великой Победы, посвящается!

/начинает звучать «Реквием»/

Голос - Вы думаете, павшие молчат?

            Конечно, да - вы скажете,

            Неверно!

            Они кричат,

            Пока еще стучат

            Сердца живых

            И осязают нервы.

/ На сцене темно, лишь бегает красный луч, видны как бы застывшие фигуры. На  определенный аккорд они начинают говорить/

1. Слушайте, это мы говорим, оттуда, из тьмы.
2. Не пугайтесь, однажды мы вас потревожим во сне

Над полями  свои голоса пронесем в вышине

3. Мы забыли траву, мы забыли деревья давно
4. Нам шагать по земле, не дано, никогда не дано
5. Разве погибнуть ты нам обещала, Родина?

Жизнь обещала, любовь обещала, Родина.

6. Разве для смерти рождаются дети, Родина?

Разве хотела ты нашей смерти, Родина?

/ Высвечивается девушка Валя, остальные во время  ее монолога  постепенно удаляются со сцены/

Валя - Я не смогу, я не умру.

           Если умру-

           Стану  листвой,

           Дымкой костра

           Внешней землей,

           Ранней звездой.

           Стану волной,

           Пенной волной.

           Будут в степях

           Травы шуметь.

           Будет стучать в берег волна-

           Только б допеть.

            Только б успеть.

/ В изнеможении опускается на кушетку. Входит немец/

Немец - Я слышал, вас избили?

-2-

Валя –Да.                                                                                                   Немец - И вас опять изобьют завтра так же, как сегодня,  если вы будете говорить то, что и вчера. Но если вы скажете что- нибудь новое, вас больше не будут бить. Вас только расстреляют. Даю солдатское слово. /Валя молчит/ Зачем вы переправились?

 Валя - Я уже сказала, что переправилась сюда /устало/, чтобы успокоить мать одного нашего командира, чтобы сказать, что вскоре их всех освободят. Она сидит здесь, она может это подтвердить.

Немец - Конечно, она может сказать это после того, как вы сговорились, благодаря тому, что мой писарь- идиот. А зачем у вас с собой браунинг? Для того, чтобы передать сыновний подарок?

 Валя - Нет. Браунинг я взяла для того, чтобы застрелиться, если…

 Немец - У нас не дают стреляться женщинам. Мы их избавляем от этого труда. Имейте это ввиду.

 Валя - Я же сказала. Я пришла к матери одного из наших командиров.    

Немец - /ударив кулаком по столу/. Я слышал это. Я не дурак! Краузе!

Краузе - Да.

Немец - Давайте старуху!

/Выводят Марью Петровну. Волосы ее растрепаны/

Немец - Для чего вот эта /кивает на Валю/, приходила к вам? Должна была прийти к вам, если бы мы не задержали ее? /Марья Петровна молчит. / Сколько раз она была у вас? /Молчание/. Сейчас без двух минут семь. Если до семи ты мне не ответишь, будешь расстреляна. Все.  /Садится на стул/.

Марья Петровна – Я вам отвечу, господин офицер. Если уже две минуты осталось, то я вам отвечу.

Немец – Ну?                    

Марья Петровна – Хотела бы я полететь к вам, в ваш город Штеппен, взять ваших матерей за шиворот и перенести их сюда по воздуху, и сверху им показать, что их сыновья наделали, и сказала им: «Видите вы, кого вы народили?» Если бы они не  

-3-

прокляли вас после этого. То убила бы я их вместе с вами, сыновьями их.

Немец – Молчать!

Марья Петровна – Молчу. Я тебе все сказала. Прошли твои две минуты. Стреляй.

Немец – Еще десять секунд. Я жду.

Марья Петровна – Нечего мне больше тебе говорить.

/ Пауза/

Немец – Ну! /Пауза/.  Вывести и расстрелять!

/ Краузе уводит Марью Петровну, в дверях она разворачивается и смотрит на Валю. / Немец смотрит на часы/ Скоро ее расстреляют, через несколько минут. А ты все молчишь? /Подходит к ней, выкручивает руку. / Говори! / Валя молчит. / Говори! /Отпускает/. Расстрелять!

/Краузе выводит Валю. Немец тоже уходит. Свет приглушается, слышен звук выстрелов. Короткая тишина. Появляется Валя, она сильно ранена./

Валя – Марья Петровна… Марья Петровна… / В ответ – молчание/. Марья Петровна, милая. Что же это? Смотрите, а я живая. Неужели я одна живая? /Опускается на стул/

/Слышны выстрелы, грохот шагов, вбегает русский солдат./

Солдат – товарищи, товарищи, есть тут кто живой?

Валя- Я

Солдат- Это что? Это они сейчас тебя, да? Подожди я …

Валя- Нет, вы сначала посмотрите… может, она там живая…

Солдат- Кто?

Валя- Марья Петровна.

/Солдат выбегает и почти сразу возвращается /

Валя - Она меня собой заслонила, когда они в нас стрелять стали.А может, она все- таки живая? \Солдат качает головой \

А наши совсем пришли, да?

Солдат - Совсем, совсем, успокойся.

\Вбегает командир \

Командир- Мама… много у меня сегодня потерь. Почти силы нет, все это выдержать. Но надо…фамилии товарищей, которых немцы здесь расстреляли, узнать?

                                     -4-

Солдат - Да, вот. \ Протягивает ему листок \

Командир - Как же их много.… Идемте, Валя. \Пытается помочь ей встать \

Валя - Я сама. Я сейчас очень жить хочу, долго жить, пока я своими глазами последнего из них не увижу, мертвыми. Самого последнего - и мертвым. Вот здесь вот, под ногами у меня.

\ звучит песня А. Розенбаума «На войне как на войне», затемнение \.

-5-

2 эпизод.

/Звучит лирическая мелодия, высвечиваются фигуры юноши и девушки/

Юноша -  на улице полночь. Свеча догорает.

Высокие звезды видны.

Ты пишешь письмо мне, моя дорогая.

В пылающий адрес  войны.

Как долго ты пишешь его дорогая,

Окончишь и примешься вновь,

Зато я уверен:  к переднему краю

Прорвется такая любовь.

Давно мы из дома- Огни наших комнат

За дымом войны не видны.

Но тот, кого любят,

Но тот, кого помнят,

Как дома и в дыме войны.

Девушка - Ах война,

Что ж ты сделала подлая:

Стали тихими наши дворы,

Наши мальчики головы подняли-

Повзрослели они до поры,

На пороге едва помаячили

И ушли,

За солдатом - солдат…

До свидания, мальчики! Мальчики!

Постарайтесь вернуться назад.

Нет, не прячьтесь вы,

Будьте высокими.

Не жалейте не пуль, ни гранат

И себя не щадите, и все- таки

Постарайтесь вернуться назад.

\Девушка держит в руках письмо, открывает его, читает. \

Ленька- Наташка!  Дорогая! Извини, что не писал, подлая война мешает. Были  жуткие бои. А сейчас … лежу в палате. Кругом  тишина, и мухи не кусают. Лежу как король, на

-6-

 кровати, и по первому моему слову исполняют все указания. Представляешь,  раньше я исполнял приказы, а сейчас  сам приказываю. Руковожу! Одной левой! Поэтому ты не узнаешь мой почерк. Правая в королевских лентах, которые почему- то называются бинтами. Не бойся, Натаха, не смертельно. Все конечности на месте. А вот сосед мой дядя Миша, тот  малость пострадал. Гонялся за фрицем, да так усердно, что ногу по дороге потерял.                                                                                            Ната, я к твоему дню рождения подарок приготовил: меня орденом Славы наградили! Гордись! А дядю Мишу – Красным Знаменем! Кутни за нас, только не в мужской компании… Жди меня, Наташка!

Маме передай привет и сообщи о награде, а письма не показывай. Скажи, что я ей тоже написал, но письмо, видимо, в дороге затерялось. Или что- нибудь в этом роде, придумай сама. А то увидит каракули – слезами изойдет. Вот подремонтируют меня – правой напишу.

Ната! Я  тебя тысячу раз  целую. Дядя Миша тоже хочет, но я ему не разрешаю – у него жутко колючая борода. Еще раз целую! Твой, не успевший стать мужем, Ленька.

Наташа – Лешка! Милый! Ты жив! Ты жив, Лешка! Лапушка ты моя, черт полосатый, тысячу лет теперь будешь жить. Что же ты натворил?! Нам же извещение пришло о твоей героической… Лешенька, бедненький, герой ты наш! Я же твоим письмом мать чуть ли не из гроба вытащила. Показываю ей письмо, а она не верит. Что это от тебя. Плакали мы, выли, как ненормальные, твое письмо от слез и поцелуев  в кружева превратилось. Идол окаянный. Мы здесь с ума сходим. А он нежится на кровати! Родненький! Любимый! Спасибо дяде Мише. Мама рядом сидит, я пишу, а она плачет. Целует меня и шепчет разные слова тебе. Я жду тебя, Лешенька! Не  

смей думать о плохом. Поскорее поднимайся и приезжай. Вместе с дядей Мишей. Я буду целовать его в бороду за радостную весточку, за ваши раны, за то, что вы живы, за ордена ваши! Мне пора на завод. Сегодня в ночь. Мама пока работать не может – очень ослабла. Сердится, что тебе это пишу. Но теперь уже не страшно, ты воскресил ее! Ждем тебя.

-7-

Мама опять плачет. Все. Целую тебя бесконечно. Твоя жена Наташа.

Ленька– Мамочка! Наташка! Дорогие! Простите, не состоялся мой  приезд. Не могут фрицы без меня воевать, где, говорят, ваш король, подавайте его сюда! Ну, где ж тут отказать гадам? Прикрепил свою Славу  на грудь, чтобы сердце броней прикрыть, а тут и фрицы. Сижу на верхотуре и цитрусами кидаюсь – лимонками и гранатами называются. Швыряюсь, и случайно в пару танков попал. Они от радости аж засветились, тут подошли ребята. Комбат говорит: «Большое сердце у тебя, Ленька, одним орденом его не прикроешь!» И бац мне на грудь вторую Славу. Теперь только малюсенький кусочек сердца остался неприкрытым. Это мы прикроем в следующий раз. Дядя Миша уехал к своим на Украину. Обещал после войны приехать к нам в Москву и звал к себе на галушки в сметане. Вам огромный привет передавал. «Бороду, сказал, брить не буду, нехай твоя Наталка свое обещание выполнит».

     К нам в часть артисты приехали, Натаха, помнишь, мы в Эрмитаж на Набатова ходили? Так вот, я сегодня рядом с ним сидел, щи хлебали.

    Ну вот, нас зовут на концерт! Во житуха! И все бесплатно! Пишите, дорогие почаще! Натаха, побольше о маме пиши. И о себе – как ты меня любишь, знаешь, до чего на душе хорошо становится! Так бы всех фашистов на радости и укокошил, чтобы скорей война кончилась, и приехал домой. Ой, Наташка, какую мы свадьбу отгрохаем – вся Мещанка сбежится, целую тебя, невеста моя ненаглядная! Целую тебя, мамочка, бедная моя мамка! Не волнуйся, я знаю, как ты меня любишь, и поэтому обязательно вернусь к тебе, цел и невредим! Береги себя, прошу тебя! Наташку люби, она хорошая! И ты, Натаха, за мамкой поглядывай! Ох, и скучаю я по вам, дорогие мои!

   Вот черти, прервали. В бой, за Родину! Ура! После боя допишу!

/ Свет над Ленькой гаснет/

Наташа -  Ленька! Что же ты не дописал свое письмо?! Его закончил комбат. Он сообщил, что Леонид Королев пал

-8-

смертью храбрых, что его посмертно наградили третьей Славой. Что им гордятся…

      Ой, Лешенька! Что же ты натворил?!

/затемнение, звучит песня Розембаума «На войне, как на войне!/

-9-

3 эпизод.

/Начинает звучать «Реквием»/

Мать – Мне часто было страшно и тоскливо,

              Меня томил войны кровавый путь.

              Я не мечтала, даже стать счастливой,

              Мне одного хотелось – отдохнуть…

              Да, отдохнуть ото всего на свете:

              От поисков тепла, жилья. Еды,

              От жалости к моим несчастным детям.

              От вечного предчувствия беды,

              От страха за того, кто мне не пишет

              Увижу ли его когда-нибудь?

              От свиста бомб над беззащитной крышей.

              От мужества, от гнева отдохнуть.

                Но в городе печальном я осталась

                Хозяйкой и служанкой для того, чтобы сберечь

                Тепло и жизнь его.

                 И я жила, преодолев усталость.

/Прячет пистолеты/

Мать – Вот. Не хочу, чтобы у Сережи было везде перед глазами оружие. Я этого не хочу. Кажется все. /Подходит к радио/. А ты, ты будешь молчать, ему незачем знать, что делается на свете. А я, я не нуждаюсь в этом. Я уже ничего не хочу слышать. Меня уже ничего не трогает. Ну, что ты скажешь на это? /Включает радио/

Женский голос по радио – Мы сами должны помочь себе. Мы будем защищаться до последней капли крови. Наши войска, двинутые на неприятеля, сражаются с беспримиримой отвагой, но они не смогут держаться, если не получат подкрепления. Мы обращаемся с призывом ко всем мужчинам: вы должны быть там, где они. Слушайте, слушайте! Мы обращаемся ко всем без исключения мужчинам. Мы взываем к вам, женщины: беритесь за работу, займите места своих мужей, сыновей, которых вы пошлете под знамена.

-10-

Мать /выключает радио/ - Нет, нет. Эти слова ни к чему. Я никого тебе не могу послать, у меня никого больше нет для тебя. Мужа убили, Андрея – тоже. А Сережа еще ребенок. Нет

 таких правил, чтобы дети  шли  на войну! Да и что ты посылаешь под знамена чужих мужей и сыновей? Они  не твои, ну, так и помолчи, у тебя есть сын? Нет, тогда бы ты заговорила своим голосом.

Радио – Уже не голос человеческий, но сама Родина взывает к вам! Я, Родина- мать, молю своих сыновей: защитите меня!  Защитите меня, дети мои!

Мать /выключая/ - Нет, мать – это не ты. Мать – это я. Я, я понимаешь? Какое ты имеешь право на моих детей!

/Входит Сережа/

Сережа – Мамочка, я прошу тебя… Прошу тебя, мамочка. Отпусти меня.

Мать – Что тебе только приходит в голову? Довольно об этом, мальчик мой.

Сережа- Мамочка, прошу тебя, отпусти меня. Я хочу пойти добровольцем. Я не могу оставаться здесь.

Мать – Не сходи с ума. Да тебя и не возьмут. Тебе еще нет восемнадцати.

Сережа- Это не имеет значения, мама. Все пойдут. Вот увидишь…

Мать – Ничего я не увижу, разве ты не знаешь, что я выплакала себе все глаза? Да и что я должна видеть, я , мать? Я всегда видела только вас,  детей, маленьких голышей в одних распашонках. Может быть, я просто не могла привыкнуть к тому, что вы уже взрослые. Подойди сюда, дай я посмотрю на тебя. Какой ты стал большой. Да, Сережа, ты уже должен  вести себя как взрослый мужчина.

Сережа - Да, мама, должен.

Мать – Ну вот, видишь, значит, отныне можешь бросить старую, больную мать, чтобы она извела себя в одиночестве. Я бегала бы по улицам и кричала, что проклинаю эту войну.

Сережа – Мама, если я тебе так необходим… тогда я… я…

Право… я не знаю…

Мать - Вот видишь, я же знала. Иди, Сережа, папа был бы доволен тобой. /Целует его в лоб/.

-11-

/ Сережа уходит, мать остается, высвечиваются фигуры двух человек/

Андрей – Бедная мамочка.

Отец – Бедный Сережа.

Мать – Кто это? Вы? /Разговаривает с ними, не глядя на них/. Тоже пришли сюда за этим? Хотите, чтобы он, как и вы…погиб? Да, да, вы все против меня! Вы все против меня!…

Отец – Видишь ли, в этом-то и  заключается смысл жизни, что за нее иногда приходится платить… даже жизнью. Если бы за Родину не платили жизнью… если бы за честь, за правду, за свободу не платили жизнью, то они не имели бы такой необычайной, такой огромной цены. Ты отпусти нашего сынишку. И тогда все будет в порядке.

Мать – Но он же еще ребенок, я не могу отпустить его. Как же ты не можешь понять меня, это последнее, что у меня осталось. /Молчание/.  Молчишь?  /Обращается к Андрею/.  Андрей, вспомни, сколько ты дразнил его, называя девчонкой, трусишкой… можешь ты вообще представить Сережу с винтовкой?  /Молчание/.  Молчите. Вы просто его не любите.

Отец – Да нет же, мы любим его, по-настоящему любим. Но он должен выполнить свой долг.

Мать – Да, свой долг… Я тоже знала свою славу, и это были вы. Я тоже знала свой долг, и это были вы, вы, вы! Так объясните же мне, почему в течении всей истории только мать, женщина  должна платить такой ужасной ценой за ваши великие дела!

/Пауза/

Отец – Слышите?

Андрей – Что?

Отец – Эту тишину.

Андрей – Как будто кто-то хочет заговорить.

/Включает приемник/

Радио – Слушайте, как раз сейчас мы принимаем по радиотелеграфу сообщение с нашего судна «Ленин». Одну минуту, трудно разобрать…. Наше судно «Ленин» Боже мой! /Голос обрывается/.  Простите меня, у меня там сын. Наше учебное судно «Ленин» сделало попытку прорвать блокаду,

-12-

чтобы вернуться в свой порт. Неприятелю удалось попасть в судно торпедой. Судно идет ко дну. Мой сын! Мой мальчик!

Мать – Значит, у тебя тоже есть все-таки сын? У тебя тоже есть свое дитя?

/Начинает звучать «Реквием»/

                        И вот итог, проклятой той войны

                        Пусть солнца свет и тишина пугает.

                        Вас нет – меня как - будто нет

                        И эту грусть мне одолеть едва ли.

                        Разлука учит, время – лечит – верю

                        Я проводила вас до двери,

                        Но мне не хватит сил признаться.

                        Как это больно – расставаться

                        Таков итог  проклятой той войны

Смотрю на вас – в глаза своей печали,

                        Без Вас, меня как – будто нет,

                        И эту грусть мне одолеть едва – ли!

/Начинает звучать музыка, затемнение, Мать уходит со сцены/.

-13-

4 эпизод.

Голос за сценой – Вы думаете, павшие молчат?

                                Конечно, да – вы скажете.

Неверно!

Они кричат,

Пока еще стучат

Сердца живых

И осязают нервы.

Они кричат не где-нибудь,

А в нас.

За нас кричат.

Особенно ночами,

Когда стоит бессонница у глаз

И прошлое толпится за плечами.

Они кричат

И будят нас живых

Невидимыми, чуткими руками.

Они хотят, чтоб памятником их

Была земля с пятью материками.

Великая! Она летит во мгле.

Ракетной скоростью до глобуса уменьшена.

Живая вся.

И ходит по земле

Босая память – маленькая женщина.

Она идет, переступая рвы,

Не требуя ни визы, ни прописки.

В глазах – то одиночество вдовы.

То глубина печали материнской.

/Когда говорится о памяти, на сцене постепенно появляется свет и дым, выходит девушка в белом со свечой в руке. Это Память. Звучит вокализ, память подходит к авансцене/

Память – Я говорю за всех, кто там погиб

В моих стихах глухие их шаги.

Их вечное и жаркое дыханье

Я говорю за всех, кто здесь живет.

Кто проходил огонь и смерть, и лед,

Как память говорю твоя, народ!

-14-

Чтоб снова на земной планете

Не повторялось той войны

Нам нужно, чтобы наши дети

Об этом помнили, как мы.

/Начинает звучать музыка Розенбаума «А может, не было войны», на сцене появляются все участники спектакля/

Ленька – На улице полночь. Свеча догорает

Высокие звезды видны

Ты пишешь письмо мне, моя дорогая

В пылающий адрес войны

Мать -   Мне часто было страшно и тоскливо

                Меня томил войны кровавый путь

                Я не мечтала даже стать счастливой

                Мне одного хотелось – отдохнуть.

/все замирают, освещается Память/

Память – Я не просто беспокоюсь,

                  Чтоб не забылась та война

                   Ведь память – это наша совесть

                   Она, как силы, нам нужна.

/ Звучит песня Розембаума, занавес закрывается/