Вятская деревня.
методическая разработка по географии (8 класс) на тему

Вятская деревня.

                                                                          Учитель географии, краеведения

МКОУ СОШ пгт Даровской Боброва В.В.

«За нетронутой кромкой лесов,

На излучине тихой реки,

Средь заросших полей и лугов

Деревенька – старушка стоит.

Оперлась на сосенку-клюку,

Смотрит, щурясь сквозь дымку полей,

Много горя, хватив на веку,

Умирает вдали от детей …»

Ушедшие и уходящие в небытие русские деревни. Сколько их? Какие названия они носили? Кто в них жил?  Тихо и незаметно уходят они из нашей памяти. Не будем перечислять причины исчезновения деревень. Иногда так складывается жизнь, что помочь деревне нельзя и спасти некому. И все же боль потери сильна. Ведь с каждой исчезнувшей деревней теряется часть духовности, культуры, милосердия, нравственности народа, изменяется исторический образ Родины.

От того, как мы относимся к родной старине, зависит быть или не быть России, многое мы позабыли, растеряли. … Но сегодня мы возвращаемся к истокам. Без прошлого нет ни будущего, ни настоящего. Деревни покинуты когда-то, но люди живут, помнят их …

Журавлем мое сердце к родному гнездовью стремится.

Так рассветы росой, как живою водой обдают.

Лишь закрою глаза

И в моей деревянной столице

Обретаю я вновь

И покой

И любовь

И приют.

Я приеду в родные места

Поле, речка, прогнивший мосток

Храм, разрушенный без креста

Кособоких домишек пяток

Ты вдали от широких дорог

Не растут тут ни клевер, ни рожь.

Позабыли и люди, и Бог

Что еще на земле ты живешь.

Тихо тихо в родимом краю

Там, на краешке теплого поля

Я у отчих могил постою

Дрогнет сердце от боли …

За последние  десять лет в Кировской области было ликвидировано (уничтожено) 5,5 тысяч деревень. Они исчезли навсегда. Нет на карте Даровского района  ….., но теплится в душе у жителей надежда: как знать, может статься и так, что деревням будет суждено воспрянуть из прошлого, возродиться. Может быть, покинутая ранее деревня, примет наше нынешнее поколение и оживет.

А раньше боялись крестьяне оторваться от родных, обжитых мест. Ютились порой в тесноте, но там, где жили их деды и прадеды. Ведь места в деревне были вольные, к ним лежало сердце и навсегда прикипала душа.

Ты постой, погоди

Посреди полевого простора

И тебя осенит августовской поры благодать

И нахлынет опять, сдавит сердце до сладкого стона.

Только выйдешь на холм –

Во все стороны света видать.

А как трепетно относились в наших деревнях ко всему живому. Знали и любили птиц. Специально ходили слушать соловья в рощу. Когда улетали журавли, взрослые заставляли детей кричать им вслед: «Бог вам на помощь, счастливого пути!». Лес считали Божьей священной собственностью.  За участком леса, принадлежащим деревне, ухаживали как за садом. А земля раньше для жителей деревень дороже золота была. И землю делили по мужикам. Да еще ведь как. Если родится парень в семье, так ждали, пока подрастет лет до десяти. Из воспоминаний: «Работы в деревне всегда было много. Неграмотными были жители старинных деревень, А какие вежливые! Культура от природы видимо! Всегда поздороваются друг с другом, поклонятся, шапку снимут».

Отдыхали не только от тяжелого физического труда, но, прежде всего душой. Немало было и радостей крестьянской жизни, смеяться умели и любили. Юмор, меткая шутка постоянно присутствовали в труде и отдыхе деревенских жителей. А уж поддеть другого удачным словцом, как образно говорили «залезти под шкуру», любителей было хоть отбавляй.

Частушки.

Ты играй, играй дружище,

Кудреватая башка!

Песен целый рюкзачище,

Да и дома два мешка.

Мы такое заиграем

Запоем с ребятами

Чтобы девки обмирали

Без сознания падали.

Трое нас, трое нас,

По деревне славиться.

На девчонок бросим глаз

По уши влюбляются.

Я деревенская девчонка

И в деревне вся родня
Заявлюся на вечерку

НЕ узнаете меня.

Проплыву сперва по кругу

Да головкою качну

Деревенскую округу
Намагничивать начну.

Я с миленочкой вчера

Любю-любовался

И до самого утра

Цело-целовался.

Мы с миленочком вдвоем, ой!

Замечательно живем

И под утро, и под вечер

Всю сухарики жуем.

Хватит, что ли милка хаять

Что не стою ни черта

Я немножечко нахален

Ты немножечко толста.

Я жених вполне пригожйй

И не сомневаюся

Пусть чуток не вышел ростом

Но и  не кусаюся.

Как приятель насмешит

Деревня вся лежмя лежит

Я обнимался горячо

До сих пор болит плечо

Леший к милке в сад понес

Да еле ноги я унес.

А по деревне мы пройдем,

Да, 99 раз

Если девушки понравятся

Пройдемся еще раз.

Память каждого человека хранит, порою в самых глубинных и потаенных уголках души, теплые и чистые воспоминания о малой родине. Они не дают сердцу очерстветь, погрязнуть в суете буден, ими согревается и освящается наша такая непростая жизнь.

И опять меня поманят

Чистой речки берега

Утонувшие в тумане

Сенокосные луга …

А песня? Было ли ей место в деревенской жизни? Несомненно. И в радости, и в печали с людьми всегда была песня, на каждый праздник, на каждое время года. По вечерам так любили петь протяжные русские песни. В них душа изливала свои тревоги и огорчения. Омывалась чистой росой поэзии и набиралась свежих сил.

Песни пели на посиделках, в застолье, вечером в будни своей семьей, отдыхая в середине рабочего дня, возвращаясь с работы.

«Как то было принято раньше, что без песен нет и жизни. Идут на сенокос – поют, оказалось свободное время в воскресенье, собрались на завалинке женщины – опять поют. Вот такой своеобразный лирический настрой крестьянской души говорил о высокой культуре чувств».

Одни песни пели в свободное от работы время, другие - на летних и зимних игрищах, третьи – на свадьбах … Репертуар был очень широкий, в каждой деревне свой.

Без песни были немыслимы посиделки (вечерки). Проблемы одиночества среди молодежи не было.

На вечерке любой парень мог легко познакомиться и свободно поговорить с любой девушкой. В вечеринку обычно все расходились по парам, одна из которых водила. Водящие подходят к каждой паре и спрашивают – люба ли? Если не люба – то эту девушку забирают, спрашивают – кто люба?  И приводят ее.

С конца 19 - начала 20 века вечерки сопровождались игрой на гармони и пением частушек.

Вечерка в деревне

Митя: Что в мире ведется, то у нас не минется.

Помолчали. Пьют чай.

Демьян: Тальяночку бы нам сейчас на подмогу, да веселую частушку за бока. Она все по праздничному и настроит.

Выходит игрок с гармонью.  

Настя: Ну, вот и игрок с инструментом пожаловал.

Демьян: А петь-то, кто будет? Стар или мал?

Митя: А кто смел тот и запел?

Демьян: Нет, петь мало, надо и ногами пошевеливать, без пляски – скучно. Песней да пляской можно все дело поправить, да так что дым пойдет коромыслом.

Гармонист: Ну, Настя, запевай!

Настя отнекивается.

Голоса: Будь смелее, Настя, выходи на круг, не тушуйся! Поддержим.

Настя: Эх, топни нога,

           топни правенькая,

            До чего плясать люблю,

           хоть и маленькая.

Митя: Пошла плясать наша умница,

           Своей стройною фигурою любуется.

Настя: Не пошла бы я плясать

            Хорошо играете

            Под игру тальяночки

            Так и завлекаете.

Митя: Я у тещи был в гостях

           Теща плавала во щах,

            Весь до ниточки промок,

            Тещу вытащить не мог.

Настя: Хорошо гармонь играет,

            Гармонисту тяжело,

            Кабы я играть умела

            Заменила бы его.

Демьян: Ах, молодец Настя, ох и разуважила.

Володя: Теперь дело, дядя Демьян, за тобой очередь.

Демьян: Ох, залегай вас, лягушки. Это все Настя раззадорила. Ну, куда не шло, как сумеем, так и сделаем.

Белорозовый мужик

Красная рубашка,

На головушке сапог

На ноге фуражка.

Бабка Домна поет свои частушки.

Демьян: Сеял редьку, сеял репку,

               Некотора не взошла,

               Сватал Бабу, сватал девку,

                Некотора не пошла.

Общая пляска.

Митя: Ох, славно повеселились.

Звучит мелодия, переходящая в песню «Вот кто-то с горочки спустился».

1941 год. Постучалась в деревенские дома самая страшная беда – война.

Нет ни хлеба, ни соли,

Только синь – лебеда,

Да холодное небо,

Да в колодце вода…

Ушли мужчины защищать Родину, а женщины, дети, пожилые жители деревень

Траву косили и мешки носили

Стога метали и поля пахали,

А им за это палочки писали

Но что поделаешь, и не роптали…

Женский труд в войну был просто непосильным.

«У всех усадьбы, их пахать надо было, не говоря ух о колхозных полях. А лошади падали от бескормицы. Вот бабы и впрягались вместо лошадей. Идешь на работу, не проесть, не обуть нечего. Дети есть просят. А надо пахать и сеять, потом жать, молотить. Зима подходит, а дров ни полена. Всю зиму ребята с печки не сходят. Но мы знали, что на фронте и того страшнее. Старались много о себе не думать, работали из последних сил".

Стих М. Исаковского «Русской женщине».

Трудно жила деревня всю войну, но не сдавалась, потому что верила: наступят желанные перемены, будет хлеб по трудодням, появятся в магазинах товары. Но, увы, этого не произошло. Если в городе были заметны перемены к лучшему, то в деревне – нет. Вернувшись с фронта, после короткого наезда в деревню победители понимали, что пока путного ничего не предвидится. Ждало многих дома разочарование, скудность и бесперспективность.

В 1946, 1947 и 1948 годах настолько было в деревнях беспросветно голодно и тяжело, что люди видели один выход: барахлишко за спину и куда глаза глядят. Как пелось в песне: «Жизнь не в радость была, и уехал народ из родного села». Остались старики, калеки, многодетные и одинокие, которых никто нигде не ждал.

На былое поставили крест,

Рвутся корни крестьянского рода,

И в прозрачной печали окрест,

Замерла золотая природа,

Воцаряется вечный покой,

Там, где жизнь бушевала издревле,

Покидают деревню с тоской,

Поневоле бросают деревню.

Следующая волна миграции падает на времена хрущевских реформ. Отгремели целинные фанфары, возник зазвонистый лозунг: «Берегись корова из штата Айова». Началась насильственная скупка скота у частника,  которая перешла в слезную акцию. Оставшись со стариками и малыми детьми без молока побежали крестьяне из дальних деревень.

Еще можно выделить 1975 год, когда ¾ деревень Кировской области были отнесены к неперспективным. Любое строительство в них было запрещено, и новый поток людей отправился в города. За пять лет число сельских жителей уменьшилось на 146,4 тыс. человек.

Вы списали родные деревни,

Да и все остальные окрест.

Старый тополь задумчиво дремлет –

Горький памятник брошенных мест.

И стоит деревенька пустая,

А кругом тишина, тишина …

Наша боль, наша совесть людская,

Наша родина, наша вина.

Деревня продолжает таять. Идет подавление сельской экономики. Русская и наша, вятская, деревня оказались в критическом положении, когда невозможно не только строить, расширять сельскохозяйственное производство, но и сносно жить. Сельское хозяйство уничтожается диспаритетом цен. Заоблачные цены на технику, горючее, стройматериалы, мизерные на молоко, мясо, хлеб создали «ножницы», размах которых достиг гибельных для России размеров.

Крестьяне же тщетно ждут от государства, правительства и президента  помощи в решении сельских проблем.

А численность деревень пока неуклонно уменьшается. По данным облкомстата, общее их число на 2001 год составило 4575 деревень, из них обитаемых с постоянно проживающим населением – 3971, меньше четырех тысяч. Сельское население на 2001 год составляет 454,2 тысячи человек. Трагедия 20 века перешагнула в век 21.    

Песня

А сейчас поговорим о нашем родном селе. Селе – Кобра, которое носит своё название по реке Кобра, название которой известно по документам с начала 17 века. Это название восходит к финно-угорским языкам: коми-пермяцкое корби «глухой лес»; карельское корби «местность, поросшая дремучим лесом».

Кто основал тебя,  село,

Какой неведомый полянин?

Твой след годами замело,

Далёкий наш односельчанин.

Ну, а село твоё живет,

Печалится и веселится,

И сельский добрый наш народ

Умеет здорово трудится.

И здесь, на горке у реки,

Народ со всей округи собран.

И всем невзгодам вопреки

Живет село с названьем Кобра.

Год образования Введенского – Закобрского монастыря 1676 год и именно он дал начало нашему селу.

1701 год  - по указу архиерейского приказа основано село Кобра.

1806 год – построена каменная Введенская церковь.

1860 год – открыта школа грамоты.

1719 год в селе проживает 270 крепостных крестьян мужского пола, 1722 год – 1о95 чел.

На 1 января 1998 г. В Кобрском округе число жителей 1513,а в самом селе 699 чел.

На 1 января 2009 года в селе проживает          человек.

Не исчезай, моё село –

Твой берег выбрали поляне,

И ты в него, судьбе назло,

Вцепись своими тополями.

Прижмись стогами на лугу

И не забудь в осенней хмари:

Ты – будто «Слово о полку» -

В одном бесценном экземпляре.

Вглядись вперед и оглянись

И в синем сумраке былинном

За журавлями не тянись

Тревожным и протяжным клином.

Твоя не минула пора,

Не отцвели твои ромашки.

Как ими, влажными, с утра

Сентябрь осветят первоклашки!

Послушай звонкий голос их,

Летящий празднично и чисто,

И для правнуков своих

Помолодей годков на триста.
                            Н.Ф. Дмитриев «Не исчезай моё село…»

Человека хоронят – даты рожденья и смерти ставят, фамилию пишут. А деревни стояли века! Их защищали, за них дрались, в них жили, любили, рожали детей.… А уходят они при полном молчании. Словно провинились перед ними. Мы не должны похоронить вместе с ними и свою память.

А закончить нашу встречу мне хочется призывом: если это в наших силах, поможем сохранить ещё живые деревни или  хотя бы память о тех, которые исчезли навсегда.

Не исчезай, моё село –

Твой берег выбрали поляне,

И ты в него, судьбе назло,

Вцепись своими тополями.

Прижмись стогами на лугу

И не забудь в осенней хмари:

Ты – будто «Слово о полку» -

В одном бесценном экземпляре.