Место и структура концепта в современной лингвистике
статья по английскому языку по теме

Место и структура концепта в современной лингвистике

 В свете сегодняшних событий, современная лингвистика считает важной задачей определить когнитивную функцию языка. Когнитивная лингвистика — это направление, в рамках которого язык рассматривается как общий когнитивный механизм. Когнитивная лингвистика должна заниматься системным описанием и объяснением механизмов человеческого усвоения языка, изучать принципы структурирования этих механизмов [Демьянков В.З., 1994: 21]. 

Когнитивная лингвистика ставит своей целью определить в полном объеме когнитивную функцию языка. Долгое время эта функция считалась связанной с репрезентацией мира в языке и с такой задачей разума, как осуществление мышления. Но  вторая  линия развития когнитивной науки связанна с перемещением тяжести с изучением мышления на изучение сознания.
Языковое сознание как совокупность смыслов, является только частью ментальных процессов, осуществляемых в сознании (их нередко связывали в советском языкознании с так называемым «речевым мышлением»). Ключевым понятием когнитивной лингвистики является «концепт».    Общепризнанный   факт, что человек  мыслит  концептами, комбинируя их и осуществляя в рамках концептов и их сочетаний, формируя новые концепты в ходе мышления, т.е. наше мышление - оперирование концептами как глобальными единицами структурированного знания. Тип концепта отражает  специфику объективной или субъективной действительности, категоризуемого концептом.

Концепт понимается нами как глобальная мыслительная единица, представляющая собой квант структурированного знания. Концепты - это идеальные сущности, которые формируются в сознании человека.

Как отмечает С. Г. Воркачев, «в конкурентной борьбе в российской лингвистической литературе» с начала 90-х гг. прошлого века столкнулись следующие термины: «концепт» (Н. Д. Арутюнова, С. А. Аскольдов-Алексеев, Д. С. Лихачев, Ю. С. Степанов, В. П. Нерознак, С. X. Ляпин), «лингвокультурема» (Воробьев В. В.) «мифологема» (М. Лехтеэнмяки, В. Н. Базылев), «логоэпистема» (Е. М.Верещагин, В. Г. Костомаров, Н. Д. Бурвикова), однако на сегодняшний день становится очевидным, что «наиболее жизнеспособным»  оказался «концепт», по частоте употребления значительно опередивший все прочие протерминологические новообразования» [Воркачев С.Г., 2004: 41].

В настоящее время следует признать, что именно концепт является ключевым понятием когнитивной лингвистики. Однако, несмотря на то что понятие концепт можно считать для современной когнитивистики утвердившимся, содержание этого понятия очень существенно варьирует в концепциях разных научных школ и отдельных ученых. Дело в том, что концепт — категория мыслительная, ненаблюдаемая, и это дает большой простор для ее толкования. Категория концепта фигурирует сегодня в исследованиях философов, логиков, психологов, культурологов, и она несет на себе следы всех этих внелингвистических интерпретаций.

Впервые в отечественной науке термин концепт был употреблен

С. А. Аскольдовым-Алексеевым в 1928 г. Ученый определил концепт как «мысленное образование, которое замещает в процессе мысли неопределенное множество предметов, действий, мыслительных функций одного и того же рода (концепты «растение», «справедливость», математические концепты)» [ цит. по: Попова З.Д., 2007: 30].

Д. С. Лихачев примерно в это же время использовал понятие концепт для обозначения обобщенной мыслительной единицы, которая отражает и интерпретирует явления действительности в зависимости от образования, личного опыта, профессионального и социального опыта носителя языка и, являясь своего рода «обобщением различных значений слова в индивидуальных сознаниях носителей языка, позволяет общающимся преодолевать существующие между ними индивидуальные различия в понимании слов». Концепт, по Д. С. Лихачеву,  «не возникает из значений слов, а является результатом столкновения усвоенного значения с личным жизненным опытом говорящего». Концепт в этом плане, по Д. С. Лихачеву, выполняет заместительную функцию в языковом общении [Лихачев Д.С., 1993: 281].

Е. С. Кубрякова предлагает такое определение концепта: «Концепт — оперативная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, квант знания. Самые важные концепты выражены в языке» [Кубрякова Е.С., 1996: 90- 92].

В. И. Карасик характеризует концепты как «ментальные образования, которые представляют собой хранящиеся в памяти человека значимые осознаваемые типизируемые фрагменты опыта» [Карасик В.И., 2004: 59] , «многомерное ментальное образование, в составе которого выделяются образно-перцептивная, понятийная и ценностная стороны» [Там же: 71], «фрагмент жизненного опыта человека» [Там же: 3], «переживаемая информация» [Там же: 128], «квант переживаемого знания» [Там же: 361].

А. А. Залевская определяет концепт как «объективно существующее в сознании человека перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера в отличие от понятий и значений как продуктов научного описания (конструктов)» [Залевская А.А., 2005: 39].

С. Г. Воркачев определяет концепт как «операционную единицу мысли» [Воркачев С.Г., 2004: 43], как «единицу коллективного знания (отправляющую к высшим духовным сущностям), имеющую языковое выражение и отмеченное этнокультурной спецификой» [Там же: 51-52] . Если ментальное образование не имеет этнокультурной специфики, оно, по мнению ученого, к концептам не относится.

В. В. Красных так определяет концепт: «максимально абстрагированная идея "культурного предмета", не имеющего визуального прототипического образа, хотя и возможны визуально-образные ассоциации, с ним связанные» [Красных В.В., 2003: 272]. Национальный концепт В. В. Красных определяет так: «самая общая, максимально абстрагированная, но конкретно репрезентируемая (языковому) сознанию, подвергшаяся когнитивной обработке идея  "предмета" в совокупности всех валентных связей, отмеченных национально-культурной маркированностью» [Там же: 268]; «своего рода свернутый глубинный "смысл" "предмета"» [Там же: 269].

В. В. Красных выделяет, кроме концепта, еще и такую когнитивную единицу, как когнитивная структура. «Когнитивные пространства и когнитивная база формируются когнитивными структурами, которые представляют собой содержательную (то есть имеющую определенное содержание-значение) форму кодирования и хранения информации. Когнитивные структуры суть определенным образом организованные и структурированные участки когнитивного пространства. Это своего рода "элементарные" единицы, то есть базисные, основные, с одной стороны, и далее неделимые и нечленимые- с другой. Когнитивные структуры формируют нашу компетенцию и лежат в ее основе»... «Когнитивная структура — неделимая и нечленимая когнитивная единица, хранящая "свернутое" знание и/или представление» [Красных В.В., 2003: 64]. Она разграничивает два типа когнитивных структур: «Информация, кодируемая и хранимая в виде когнитивных структур, включает в себя сведения (знания и представления) не только о реальном окружающем мире, но и знание языка и знание о языке. Вслед за ней,  З.Д. Попова   выделяет феноменологические и лингвистические когнитивные структуры[Попова З.Д., 2007: 33].

Во всех приведенных определениях концепта есть сходства — концепт определяется как дискретная, объемная в смысловом отношении единица, единица мышления или памяти, отражающая культуру народа. Различия лежит в том, что З.Д.Попова и А.А. Стернин определяют концепт как дискретное ментальное образование, исходя из базовой единицы мыслительного кода человека, обладающей относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету [Попова З.Д., 2007: 34]. Они считают, что концепт кодируется в сознании индивидуальным чувственным образом, выступающим как чувственный компонент содержания концепта, и является базовой единицей универсального предметного кода (УПК) человека (Л. С. Выготский; Н. И. Жинкин; И. Н. Горелов).

Определение концепта З.Д. Поповой и А.А. Стернина полемизирует с некоторыми признаками концепта, выделяемыми другими авторами и научными школами. Так, З.Д. Попова полагает, что концепты правильнее интерпретировать прежде всего как единицы сознания, а не памяти, поскольку их основное назначение - обеспечивать процесс мышления. Они выступают и как хранители информации, но являются ли они единицами памяти, еще предстоит доказать [Там же: 35]. Они так же считают, что концепт не обязательно имеет языковое выражение-  существует много концептов, которые не имеют устойчивого названия и при этом их концептуальный статус не вызывает сомнения (ср. есть концепт и слово молодожены, но нет слова «старожены», хотя такой концепт в концептосфере народа, несомненно, есть). Далеко не все концепты, как мы полагаем, «отправляют к высшим духовным сущностям» — многие концепты носят эмпирический характер (бежать, красный, окно, рука, нога, голова и под.)[Там же] .

Структурация концепта, его неоднородность стали очевидны исследователям с самого начала когнитивных исследований. Мнения об основных компонентах концептов высказывались различные. С. Г. Воркачев выделяет в концепте понятийную составляющую (признаковая и дефиниционная структура), образную составляющую (когнитивные метафоры, поддерживающие концепт в сознании) и значимостную составляющую — этимологические, ассоциативные характеристики концепта, определяющие его место в лексико-грамматической системе языка [Воркачев С.Г., 2004: 7]. В. И. Карасик различает в структуре концепта образно-иерецептивный компонент, понятийный (информационно-фактуальный) компонент и ценностную составляющую (оценка и поведенческие нормы) [Карасик В.И,, 2004: 118]. Г. Г. Слышкин вычленяет в структуре концепта четыре зоны— основные (интразону, экстразону) и дополнительные — квазизону и квазиэкстразону [Слышкин Г.Г., 2004: 6, 17, 18]. Интразона— это признаки концепта, отражающие собственные признаки денотата (медведь — любит мед, косолапый, сильный, куцый хвост, главенствует в лесу, его дрессируют и др.), в экстразону входят признаки, извлекаемые из паремий и переносных значений: ленив (силен медведь, да в болоте лежит), тяжелый (медведь — каток для укладки дороги), обилие шерсти (брови, что медведь лежат) и под. Квазиинтразона и квазиэкстразона связаны с формальными ассоциациями, возникающими в результате созвучия имени концепта с другим словом, использованием эвфемизмов и др. [Там же: 65-66].

Большинство исследователей вычленяют в составе концепта образ, определенное информационно-понятийное ядро и некоторые дополнительные признаки, что свидетельствует о принципиальном сходстве в понимании структуры концепта в разных научных школах. Как мы уже отмечали, наличие в концепте образного компонента определяется самим нейролингвистическим характером УПК: «чувственный образ кодирует концепт, формируя единицу универсального предметного кода. Чувственный образ обнаруживается и в лексикографическом значении многих слов (красный, кислый, теплый, прямоугольный   и т. д. —  подобные   единицы   метаязыка входят в словарные толкования многих слов), он может обнаруживаться и в психолингвистическом значении в ходе экспериментов либо только в чисто когнитивной, невербализуемой составляющей концепта» [Попова З.Д., 2007: 106]. Наличие образа в структуре концепта подтверждается прототипной семантикой, которая получила широкое развитие в современной лингвистике. «Прототипы, - пишет Д. Лакофф, - это наиболее четкие, яркие образы, способные представить класс концептов в целом (например, для класса птицы - это воробей). На основе важнейших признаков прототипа человек производит классификационную (таксономическую) деятельность, выполняет категоризацию знаний» [Языковое сознание и образ мира, 2000: 54-56]. Э. Рош определяет прототип как единицу, проявляющую в наибольшей степени свойства, общие с другими единицами данной группы, а также как единицу, реализующую эти свойства в наиболее чистом виде и наиболее полно, без примеси иных свойств [Rosh E.H., 1978: р. 29]. Как отмечает В. И. Карасик, для многих прототипом слова фрукт является образ яблока, а прототипом слова экзамен — обобщенная картина беседы преподавателя со студентом за столом [Карасик В.И., 2004: 127].

Образы  могут  быть  сугубо  индивидуальными:   город - мой, муж - Леша и под., но если чувственный образ выявляется как групповой, совпадающий у группы испытуемых (ср., например, образы, выявляемые некоторыми частотными ассоциативными реакциями в ходе свободного ассоциативного эксперимента: береза - белая, пустыня - песок, цветок- ромашка, роза и т. д.), то этот образ уже можно рассматривать как факт концептосферы народа, как относительно стандартизованный  образ, обработанный  и «признанный» национальным сознанием.  З.Д. Попова считает, что чувственный образ в структуре концепта неоднороден. Он образован:

1)        перцептивными когнитивными признаками, формирующимися в сознании носителя языка в результате отражения им окружающей действительности при помощи органов чувств (перцептивный образ);

2)        образными признаками, формируемыми метафорическим осмыслением соответствующего предмета или явления (т. н. когнитивной или концептуальной метафорой. Этот образ можно назвать метафорическим или когнитивным   (поскольку   подобная   метафора   называется когнитивной). Перцептивный образ включает зрительные, тактильные, вкусовые, звуковые и обонятельные образы (red rose, sharp knife,white bear,e.t.c.). Когнитивный образ отсылает абстрактный концепт к материальному миру. Так, в работах М. В. Пименовой исчерпывающе продемонстрирована роль концептуальных метафор в формировании содержания абстрактных концептов внутреннего мира человека – «душа», «дух» и их английских соответствий. Например,  рассмотрев художественный текст, выявили, что русский концепт «душа» концептуализируется через метафору «дом»: душу можно запереть на замок, душу может выдуть сквозняк, в чужую душу можно проникнуть как в чужой дом - влезть в душу, забраться в душу, можно войти в душу, в душу может проникнуть холод, но душу можно и согреть, в душе может погаснуть свет, в нее можно закрасться, в ней можно жить, она может быть стеснена, в ней может жить страх, ее можно очистить, в нее можно открыть дверь и ее можно закрыть перед кем-либо, она может быть открытой и закрытой и т. д. [Пименова М.В., 2004: 351-353]. Эти метафоры формируют тот когнитивный чувственно-наглядный образ, который «приземляет» абстрактный концепт, наполняет его конкретным образным содержанием, позволяющим закрепить его в УПК мышления [Там же: 109] .

По мнению З.Д. Поповой и А.А. Стернина, при описании содержания концепта выявленные когнитивные образы в процессе когнитивной интерпретации должны быть сформулированы как определенные когнитивные признаки, входящие в структуру концепта. Когнитивные образы труднее формулируются по сравнению с перцептивными, но они, как правило, более многочисленны, что свидетельствует о важном месте, которое они занимают в структуре концепта [Попова З.Д., 2007: 109]. Они полагает, что информационное содержание многих концептов близко к содержанию словарной дефиниции ключевого слова концепта (если оно есть), но в него входят только те признаки дифференцируют денотат концепта и исключают случайные, необязательные, оценочные. Интерпретационное же поле концепта, по ее мнению, включает «когнитивные признаки, которые в том или ином аспекте интерпретируют основное информационное содержание концепта, вытекают из него, представляя собой некоторое выводное знание, либо оценивают его» [Там же: 110].

Как считает З.Д. Попова, А.А. Стернин и их последователи, интерпретационное поле неоднородно, в нем достаточно отчетливо вычленяются несколько зон - таких участков интерпретационного поля, которые обладают определенным внутренним содержательным единством и объединяют близкие по содержанию когнитивные признаки. Они выделяют такие зоны как:

оценочная зона - объединяет когнитивные признаки, выражающие общую оценку (хороший/плохой), эстетическую (красивый/некрасивый), эмоциональную (приятный/неприятный), интеллектуальную (умный/ глупый), нравственную (добрый/злой, законный/незаконный, справедливый/несправедливый и под.);

 энциклопедическая зона - объединяет когнитивные признаки, характеризующие признаки концепта, требующие знакомства с ними на базе опыта, обучения, взаимодействия с денотатом концепта и т. д. [Попова З.Д., 2007: 111].Концепт water:  blue water, pure water, cold water, water sports, water rat, e.t.c.

По их мнению, энциклопедических признаков обычно выделяется много, но они часто имеют ярко выраженный групповой и индивидуальный характер; утилитарная зона - объединяет когнитивные признаки, выражающие утилитарное, прагматическое отношение людей к денотату концепта, знания, связанные с возможностью и особенностями его использования для каких-либо практических целей. Например: a car -  needs to be repaired , not a luxury, but transport;

                    a dog – nice animal, a friend and a member of the family, e.t.c;

регулятивная зона - объединяет когнитивные признаки, предписывающие, что надо, а что не надо делать в сфере, «покрываемой» концептом:

law – to follow the rules, to obey law, people who do not obey law must be punished

социально-культурная зона - объединяет когнитивные признаки, отражающие связь концепта с бытом и культурой народа: традициями, обычаями, конкретными деятелями литературы и искусства, определенными художественными произведениями, прецедентными текстами и под.

London – the Trafalgar square, Sherlock Holmes, the Queen, English tea, e.t.c;

паремиологическая зона - совокупность когнитивных признаков концепта, объективируемых пословицами, поговорками и афоризмами, то есть совокупность утверждений и представлений о явлении, отражаемом    концептом,    в    национальных    паремиях (например: дом – то место, где безопасно, хорошо возвращаться домой – The Englishman’s home is his castle; East or West – home is  the best). Паремиологическая зона отражает не современные, а преимущественно исторические представления об отношении народа к концепту и понимании народом различных сторон этого концепта [Попова З.Д., 2007: 113].

Паремии внутри зоны могут быть упорядочены по принципу поля с учетом частотности выражения того или иного смысла в паремиологическом фонде языка.

Образ и информационное содержание концепта, по мнению З.Д. Поповой, А.А. Стернина представляют его информационный каркас, который имеет относительно структурированный характер (база, ядро концепта). Они полагают, что интерпретационное поле, как воздух, пронизывает концепт, наполняет его, заполняет «место» между его структурными компонентами - это наименее структурированная часть концепта, она может быть описана как перечисление признаков [Там же]. Структура же того или иного концепта может быть описана лишь после того, как установлено и описано его содержание, то есть выявлены образующие содержание концепта когнитивные признаки.

Отношения между отдельными структурными компонентами концепта и его полевой организацией, как считают З.Д. Попова и А.А. Стернин,  не симметричны. По их мнению, базовыми структурными компонентами концепта являются образ, информационное содержание и интерпретационное поле. Компоненты распределяются по разным полевым участкам концепта, при этом отсутствует жесткая закрепленность структурных компонентов концепта за определенными полевыми зонами. Так, информационное содержание концепта может принадлежать и к ядру, и к ближней периферии, и к другим зонам периферии, а признаки интерпретационного поля могут войти по яркости в ядро концепта и т. д. Лишь паремиологическая зона, как указывалось выше, преимущественно составляет крайнюю периферию содержания концепта [Попова З.Д., 2007: 114].

З.Д. Попова и А.А. Стернин отмечают, что образ не обязательно входит в ядро концепта как структуры, хотя в индивидуальном сознании конкретный образ, очевидно, таковым является, поскольку кодирует концепт для данного носителя языка. Периферийный статус же того или иного концептуального признака вовсе не свидетельствует о его малозначности или ненужности в структуре концепта, статус признака лишь указывает на меру его удаленности от ядра по степени яркости [Там же].

Таким образом, в теории и описании концептов необходимо разграничивать содержание концепта и структуру концепта. Содержание концепта образовано когнитивными признаками, отражающими отдельные признаки концептуализируемого предмета или явления и описывается как совокупность этих признаков. Содержание концепта внутренне упорядочено по полевому принципу- ядро, ближняя, дальняя и крайняя периферия. Принадлежность к той или иной зоне содержания определяется прежде всего яркостью признака в сознании носителя соответствующего концепта. Описание осуществляется как перечисление признаков от ядра к периферии по мере уменьшения яркости признака.

 Итак, исследованию подлежит как содержание, так и структура, как ядро, так и периферия концепта. Отметим, что  важно дифференцировать их в процессе описания, поскольку их статус и роль в структуре сознания и в процессах мышления различны и они требуют разных приемов описания.

Литература

Аскольдов, С.А. Концепт и слово / С.А. Аскольдов // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. – М., 1997. – С. 267 – 279.

Воркачев, С. Счастье как лингвокультурный концепт / С. Воркачев. – М., 2004.

Гумбольдт, В. фон. Характер языка и характер народа / фон. В. Гумбольдт // Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. – М.: Прогресс, 1993. – 656с.

Залевская, А.А. Концепт как достояние индивида / А.А. Залевская // Слово. Текст. Избранные труды. – М., 2005. – 305 с.

Залевская, А.А. Языковое сознание: вопросы теории / А.А. Залевская // Вопросы психолингвистики. – М., 2003. - № 1.- С. 30 – 35.

Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. – М.: Гнозис, 2004. – 386 с.

 Карасик, В.И., Слышкин, Г.Г. Базовые характеристики лингвокультурных концептов. Антология концептов. Т.1 / В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин. – Волгоград, 2005. - 350 с.

Красных, В.В. Фрейм структуры как единицы языкового сознания / В.В. Красных // Языковое сознание: содержание и функционирование. – М., 2000. – С. 128 – 129.

Кубрякова, Е.С. Обеспечение речевой деятельности и проблема внутреннего лексикона / Е.С. Кубрякова // Человеческий фактор в языке: язык и порождение речи. – М.: Наука, 1991. – С. 40 – 72.

Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Известия РАН. – СЛЯ. – 1993. - № 1. – С. 3 – 9.

Попова, З. Д., Стернин, И. А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях / З. Д. Попова, И. А. Стернин. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999. - 48 с.

Попова, З.Д. Когнитивная лингвистика / З.Д. Попова, И.А. Стернин. – М.: АСТ: Восток – Запад, 2007. – 314 с.

Потебня, А.А. Из записок по русской грамматике / А.А. Потебня // Звягинцев В.А. История языкознания 19 – 20 веков в очерках и извлечениях. Ч. 1. – М.: Просвещение, 1964. – С. 142 – 169.

Слышкин, Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты / Г.Г. Слышкин. – Автореф. докт. филол. наук. – Волгоград, 2004. – 67 с.