Литературная композиция "Друзья мои, прекрасен наш союз!"
методическая разработка по литературе (9 класс) по теме

Литературная композиция “ДРУЗЬЯ МОИ, ПРЕКРАСЕН НАШ СОЮЗ!”

Девятнадцатый век,

он как будто за тонкой стеной.

Динь-динь-динь колокольчик-

в Тригорское, Болдино, Линцы.

Гром сражений. Балы.

Размышления о жизни иной.

Декабристы. Студенты.

Поэты. Купцы. Разночинцы.

Строчки писем, стихов,

Протоколы в архиве сыскном-

в них страдают и любят,

печалятся и острословят.

На дуэли спешат

и сидят в карантине чумном.

Ждут вестей из Хивы

и гремучие смеси готовят.

Им самим вся музыка

минувшего века слышна:

о Петре говорят

и рабов, как Радищев, жалеют…

Промежуток в сто лет-

Так легко созерцать времена.

Современником быть,

На себе выносить – тяжелее.

Но я видел во сне

Двадцать первого века закат!

Все узнали про нас там,

Все шифры прочли и чернила,

Жаль услышать  нельзя-

Что они там про нас говорят…

Только бы все это было!

(О. Левитан)

Сегодня мы открываем первое заседание нашей литературной гостиной. Мы будем говорить о самой светлой поре пушкинского детства и юности- Лицее и его лицейских друзьях.

Друзья мои, прекрасен наш союз!

Он, как душа, неразделим и вечен-

Неколебим, свободен и беспечен,

Срастался он под сенью дружных муз.

Куда бы нас ни бросила судьбина

И счастие куда б ни повело,

Все те же мы: нам целый мир чужбина;

Отечество нам Царское Село.

Открытие Лицея состоялось в четверг 19 октября 1811 года, а с понедельника  потекла обычная лицейская жизнь.

Распорядок дня в Лицее был твердый, раз и навсегда установленный. Вставали в 6 утра и шли на молитву. С 7 до 9 – занятия-«класс». В 9- чай. До 10- прогулка. С 10 до 12 опять «класс». От 12 до часу – прогулка. В час – обед. От 2 до 3 – чистописание или рисование. От 3 до 5 – другие уроки. В 5 – чай. До 6 – прогулка, потом повторение уроков или « вспомогательный класс». В половине девятого – ужин. После ужина до десяти – отдых. В десять –вечерняя молитва и сон.

        Кормили хорошо, но бывало всякое. Недаром в лицейских песнях имелись куплеты:

Вот пирожки с капустой, -

Позвольте доложить:

Они немножко гнилы,

Позвольте доложить.

Гуляли в сопровождении гувернера и дядьки три раза в день во всякую погоду. Вырвавшись на волю, мальчики отводили душу.

Пушкин был одним из самых подвижных и ловких Свою начитанность, прекрасное знание французского языка и французской литературы,  за что ему дали прозвище «француз», ценил невысоко. А вот ловкостью, умением прыгать, бросать мяч гордился. Ему больше нравилось его другое прозвище: « обезьяна с тигром». Он писал об этих днях:

В те дни, как я в поэме редкой

Не предпочел бы мячик меткой,

Считал схоластику за вздор

И прыгал в сад через забор…

Когда французом называли

Меня задорные друзья,

Когда педанты предрекали,

Что век повесой буду я...

Летом гуляли много, зимой меньше. Возвращались с прогулки отдохнувшие, веселые.

Из записей гувернеров в «Журнале поведения»: «Воспитанники Корф, Данзас, Корнилов, Корсаков и Гурьев во время прогулки отставали от своих товарищей и, идучи мимо дворца, рассматривали пойманных бабочек и производили шум. Слова и увещевания гувернера Пилецкого, чтоб они сохраняли тишину и наблюдали порядок, нимало не имели на них действия.»

« Воспитанники Малиновский, Пущин, Илличевский оставлены без ужина за то, что во время прогулки они ссорились с Пушкиным и под видом шутки толкали его и били прутом по спине»

Пушкин не сразу сошелся с товарищами. Характер у него был неровный, настроение часто менялось. Многим лицеистам казалось, что бесшабашному, острому на язык « французу» море по колено. И только умный, добрый Жанно Пущин, его друг сердечный, знал, как волновали, огорчали и мучали Пушкина самые незначительные размолвки с товарищами.

ИВАН ИВАНОВИЧ ПУЩИН  1798- 1859

Познакомились и подружились Александр Пушкин и Иван Пущин во время вступительных экзаменов. И  те два месяца, что отделяли экзамены от открытия Лицея, провели вместе, гуляя в Летнем саду. Первый лицейский друг был обретен. Он оказался бесценным.

В семье генерал-лейтенанта, а потом сенатора Ивана Петровича Пущина было 12 детей. Все они выжили и вели обычную для отпрысков древнего, пусть и обедневшего, дворянского рода жизнь: дочери вышли замуж за людей знатных и состоятельных, сыновья достигли немалых чинов. Только Иван Иванович дальше прапорщика, поручика не пошел и… стал известен всей России.

Старый адмирал, дед Пущина, самолично определил внука в Лицей. Учился Пущин прекрасно. Профессор российского и латинского классов Н. Ф. Кошанский дал ему такую аттестацию: « Иван Пущин, один из тех немногих, кои при счастливых способностях отличаются редким прилежанием». Профессор французской литературы Де Будри утверждал: «Пущин. Всегда превосходный ученик. Ему, может быть, не хватает живости воображения, но его успехи в учении весьма примечательны». Лицейские прозвища, данные ему товарищами, были Иоанн Великий или Большой Жанно.

Такой человек, как Пущин, стремившийся быть полезным не себе, а всем, неизбежно должен был рано или поздно оказаться среди декабристов. Уже в 1811 году Пущин стал членом Священной артели.

В числе немногих лицеистов Пущин был выпущен не в статскую, а в военную службу - офицером в гвардию. Пущин обещал стать блестящим гвардейским офицером. Соученики его, правда, шутили в одной из так называемых песен Лицея:

Не тужи, любезный Пущин,

Будешь в гвардию ты пущен…

Мы ж нули, мы нули,

Ай люли, люли, люли.

Но неподдельное глубокое уважение товарищей сопровождало Большого Жанно чуть ли не с детских лет. Он был для лицеистов живым олицетворением справедливости, правды и высокого ума.

В 1817 году Пушкин запишет в альбом Пущину:

Взглянув когда-нибудь на тайный сей листок,

Исписанный когда-то мною,

На время улети в лицейский уголок

Всесильной, сладостной мечтою.

Ты вспомни быстрые минуты первых дней,

Неволю мирную, шесть лет соединения,

Печали, радости, мечты души твоей,

Размолвки дружества и сладость примирения,-

Что было и не будет вновь…

И с тихими тоски слезами

Ты вспомни первую любовь.

Мой друг, она прошла…но с первыми друзьями

Не резвою мечтой союз твой заключен;

Пред грозным временем, пред грозными судьбами,

О милый, вечен он!

Карьера его ждала скорая и надежная. За 5 лет службы Пущин дважды повышался в чинах, был на отличном счету и радовал отца-сенатора. Но он служил тайному обществу  и готов был сделать все, что необходимо для осуществления революционных замыслов.

За 6 дней до восстания Пущин приехал в Петербург. Он участвовал в приготовлениях к выходу на Сенатскую площадь. 14 декабря на площади Пущин принял командование теми частями, командиры которых струсили и попрятались. Он оставался на площади до картечных выстрелов и покинул ее одним из последних.

Верность принципам стоила ему 31 года тюрьмы, каторги и ссылки.

Пущин первый из друзей Пушкина посетил «поэта дом опальный» в Михайловском. Это случилось 11января 1825 года. И все. Больше они никогда не виделись.

В тот день 11 января, читали они и обсуждали « Горе от ума», привезенное Пущиным; Пушкин продиктовал Пущину отрывок «Цыган»; обсуждали Рылеевские «Думы»… Не забыт был и Лицей: Пушкин, от всех оторванный, потребовал рассказа о товарищах.

19 октября 1825 года Пушкин вспоминал об этом свидании:

…Поэта дом опальный,

О Пущин. мой, ты первый посетил;

Ты усладил изгнанья день печальный,

Ты в день его Лицея превратил.

Когда Пушкина освободили из ссылки, Пущин был уже в Шлиссельбургской крепости. 16 января 1827 года через жену декабриста А.Г.Муравьеву Пушкин послал стихотворение «Мой первый друг…» Пущин получил этот дорогой подарок только 5 января 1828 года.

Мой первый друг, мой друг бесценный!

И я судьбу благословил,

Когда мой двор уединенный,

Печальным снегом занесенный,

Твой колокольчик огласил.

Молю святое провидение:

Да голос мой душе твоей

Дарует то же утешение,

Да озарит он заточение

Лучом лицейских ясных дней!

Пущин умер 3 апреля 1859 года. Ему было чуть больше 60 лет.

Антон Антонович Дельвиг. 1798-1831

«Никто на свете не был мне ближе Дельвига»,- написал Пушкин.

Когда постиг меня судьбины гнев,

Для всех чужой, как сирота бездомный,

Под бурею главой поник я томной

И ждал тебя, вещун пермесских дев,

И ты пришел, сын лени вдохновенный,

О Дельвиг мой: твой голос пробудил

Сердечный жар, так долго усыпленный,

И бодро я судьбу благословил.

Антон Дельвиг носил баронский титул, по отцу происходил из прибалтийских немцев,но ни единого слова не знал по-немецки, что и было с прискорбием замечено на вступительном экзамене в Лицей. Впрочем, и по французскому языку он получил не самую высокую оценку-«преслабо», но все же был принят по ходатайству московского главнокомандующего.

В Лицее Дельвиг отличался только познаниями в российской словесности. Все остальные лекции и занятия проходили для него как бы в тумане: он дремал.

Тогда-то и родилась полулегенда- полубыль о небывалой, неодолимой лености барона Дельвига. Пушкин отдал дань этим общим представлениям о Дельвиге:

Дай руку, Дельвиг! Что ты спишь?

Проснись, ленивец сонный!

Ты не под кафедрой сидишь, Латынью усыпленный.

Дельвиг охотно поддержал свою репутацию безмятежного ленивца:

Я благодарности труда

Еще, Мой друг, не постигаю!

Лениться, говорят, беда,

А я в беде сей утопаю.

Был ли он ленив на самом деле? Едва ли. Скорее это была манера поведения, некий темп жизни. Дельвиг не суетился а размышлял. В аттестации, данной ему лицейским инспектором, проглядывают и другие черты личности: «Барон Дельвиг, 14 лет. Способности посредственны, как и прилежание, а успехи весьма медленны. Мешкотность вообще его свойство и весьма приметна во всем, только не тогда, когда он шалит или резвится: тут он насмешлив, балагур…» Мешкотность Дельвига и впоследствии не проявлялась в тех случаях, когда нужно было вступиться за честь свою и друзей.

 Дельвиг был не только другом души, но и большим поэтом, при жизни недооцененным едва ли не всеми, кроме его великого друга.

Когда 1 курс приближался к выпуску, директор попросил Дельвига (сначала- Пушкина, но он так и не собрался) написать прощальную песню, которую можно будет спеть на выпускном вечере. Дельвиг исполнил просьбу и написал гимн Лицея, который знали наизусть все:

Шесть лет промчалось, как мечтанье,

В объятиях сладкой тишины.

И уж Отечества призванье

Гремит нам: шествуйте, сыны!

…………………………………………………..

Мы дали клятву: все родимой,

Все без раздела- кровь и труд.

Готовы в бой неколебимо,

Неколебимо - правды в суд…

Простимся, братья! Руку в руку!

Обнимемся в последний раз!

Судьба на вечную разлуку,

Быть может, здесь сроднила нас!

Дельвиг был выпущен на службу в Министерство финансов, но уже с сентября перешел в Публичную библиотеку.

Дельвиг не был декабристом (хотя имя его постоянно мелькало на допросах), как и вообще не был человеком действия. Но с юных лет он посещал собрания Священной артели вместе с Пущиным и другими лицеистами, где, по словам Пущина, шли беседы «о предметах общественных, о зле существующего у нас порядка вещей и о возможности изменения». Близкой была и дружба Дельвига с Рылеевым, и думать, что «лицейский мудрец» был вовсе чужд политических проблем, было бы неверно.

Смерть Рылеева, горькая участь Пущина и другого близкого друга – Кюхельбекера, которого не раз приходилось ему вызволять из беды, были для Дельвига ужасным ударом. 19 октября 1826 года в день лицейской годовщины «приятный поэт» Антон Дельвиг прочитал лицеистам стихи, в которых открыто сказал об этом:

Но на время омрачим

Мы веселье наше, братья,

Что мы двух друзей не зрим

И не жмем в своих объятиях.

Нет их с нами, но в сей час

В их сердцах пылает пламень.

Верьте, внятен и наш глас,

Он проникнет твердый камень.

Выпьем, други, в память их!

Выпьем полные стаканы,

За далеких, за родных

Будем нынче вдвое пьяны!

«Далекие, родные» – это Пущин и Кюхельбекер.

По окончании Лицея друзья часто встречались в Петербурге – у родителей Пушкина, у Плетнева, в Благородном  пансионе у Кюхельбекера. Но уже 6 мая 1820 гола Дельвиг с великой печалью принужден был проводить Пушкина в южную ссылку.

Едва узнав, что Пушкин приехал из Одессы в Михайловское, Дельвиг собрался к нему. 10 сентября 1824 года он обещает: «Только что все приведу в порядок – буду у тебя». Но задержался он надолго. А Пушкин так его ждал! Он даже отправил ему письмо с единственной фразой: «Дельвиг, ты жив?» Наконец, 19 апреля 1825 года Дельвиг добрался до Михайловского. Пушкин в письме к брату писал: «Как я был рад баронову приезду. Он очень мил! Все наши барышни в него влюбились, а он равнодушен, как колода, любит лежать на постели, восхищаясь Чигиринским старостою».

Еще в 1817 году Пушкин посвящает Дельвигу стихотворение:

Любовью, дружеством и ленью

Укрытый от забот и бед,  

Живи под их надежной сенью;

В уединении ты счастлив: ты поэт.

Наперснику богов не страшны бури  злые:

Над ним их промысел высокий и святой;

Его баюкают камены молодые

И с перстом на устах хранят его покой.

О милый друг, и мне богини песнопения

Еще в младенческую грудь

Влияли искру вдохновения

И тайный указали путь:

Я лирных звуков наслаждения

Младенцем чувствовать умел,

И лира стала мой удел.

Вторая половина 1830 года была для Пушкина необычайно насыщена событиями: семейство Гончаровых дало согласие на его брак с Натальей Николаевной; Болдинская осень принесла огромные литературные плоды. Но в один день радостного настроения как не бывало. Все рухнуло. 14 января 1831 года умер Дельвиг. Его письмо к Плетневу, полное отчаяния и горя, говорит о глубочайшем потрясении, которое он пережил: «Грустно,тоска. Вот первая смерть, мною оплаканная… никто на свете не был мне ближе Дельвига. Изо всех связей детства он один оставался на виду – около него собиралась наша бедная кучка. Без него мы точно осиротели».

Дельвиг умер, проболев несколько дней гриппом. Но современники  единодушно утверждали, что испытанное унижение и грубая брань Бенкендорфа  приблизили его смерть.

Подлинную причину гибели Дельвига угадал в своей темнице «дальний друг» – Вильгельм Кюхельбекер: «Дельвиг, умный, веселый, рожденный, кажется, для счастья, а между тем, несчастливый…И почти все они (друзья-поэты) погибли насильственной смертью, а смерть Дельвига, смерть от тоски и грусти, чуть ли еще не хуже». Пушкинский круг писателей лишился человека, который умел объединить   ободрять друзей.

В октябре 1831 года Пушкин написал пророческие строки к очередной лицейской годовщине:

Чем чаще празднует Лицей

Свою святую годовщину,

Тем робче старый круг друзей

В семью стесняется едину.

Тем реже он; тем праздник наш

В своем веселии мрачнее;

Тем глуше звон заздравных чаш

И наши песни тем грустнее…

………………………………………………………..

И мнится, очередь за мной,

Зовет меня мой Дельвиг милый,

Товарищ юности живой,

Товарищ юности унылой,

Товарищ песен молодых,

Пиров и чистых помышлений,

Туда, в толпу теней родных

Навек от нас утекший гений.

С 14 января 1831 года, когда не стало Дельвига, по 29 января 1837 года , когда скончался Пушкин, никто из лицеистов первого выпуска не умирал.

ВИЛЬГЕЛЬМ КАРЛОВИЧ КЮХЕЛЬБЕКЕР  1797-1846

Служение муз не терпит суеты;

Прекрасное должно быть величаво:

Но юность нам советует лукаво,

И шумные нас радуют мечты…

Опомнимся – но поздно! И уныло

Глядим назад, следов не видя там.

Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,

Мой брат родной по музе и судьбе?

В 1811 году известный военачальник, родственник Кюхельбекеров М.Б.Барклай-де-Толли помог определить Вильгельма в Царскосельский лицей.

Так была подготовлена встреча, которая навсегда «прикрепила» к имени Кюхельбекера определения, привлекающие внимание читателей разных поколений: друг Пушкина; лицейский товарищ Пушкина, поэт пушкинской поры.

В Лицее Кюхельбекеру на первых порах пришлось нелегко. Неуклюжий, вечно занятый своими мыслями, а потому – рассеянный, Кюхля был поначалу предметом ежедневных насмешек товарищей. Он даже с горя пытался утопиться в пруду, но ничего не получилось: его благополучно вытащили.

Пушкин тоже посмеивался иногда над Виленькой, но очень скоро разглядел и оценил те свойства, которые заслуживали самого высокого уважения. Вильгельм был прямодушен и неколебим в принципах добра, справедливости, самоотвержения в любви, дружбе. Он лучше других лицеистов знал литературу, историю, философию и необычайно щедр был в своей готовности делиться знаниями. Кюхля писал стихи( вначале неумелые и косноязычные), но при этом преклонялся перед стихами звучными и тонкими по мысли.

Из воспоминаний И.И.Пущина: «Нельзя не вспомнить сцены, когда Пушкин читал нам своих Пирующих студентов. Он был в лазорете и пригласил нас послушать эту пиесу. После вечернего чая мы пошли к нему гурьбой с гувернером. Началось чтение. Внимание общее; Кюхельбекер весь был тут, в полном упоении… Доходит дело до последней строфы. Мы слышим:

Писатель! За твои грехи

Ты с виду всех трезвее:

Вильгельм! Прочти свои стихи,

Чтоб мне заснуть скорее.

При этом возгласе публика забывает поэта, стихи его, бросается на бедного метромана, который, растаявши под влиянием поэзии Пушкина, приходит в совершенное одурение от неожиданной эпиграммы и нашего дикого натиска. Добрая душа был этот Кюхельбекер!"

Из Лицея Кюхельбекер( он окончил с серебряной медалью), как и Пушкин, был выпущен в Главный архив Иностранной коллегии.

В последний раз, в сени уединения,

Моим стихам внимает наш пнат.

Лицейской жизни милый брат,

Делю с тобой последние мгновения.

Прошли лета соединения;

Разорван он, наш верный круг.

Прости! Хранимый небом,

Не разлучайся, милый друг,

С свободою и Фебом!

Узнай любовь, неведомую мне,

Любовь надежд, восторгов, упоения:

И дни твои полетом сновидения

Да пролетят в счастливой тишине!

Прости! Где б ни был я: в огне ли смертной битвы,

При мирных ли брегах родимого ручья,

Святому братству верен я.

И пусть( услышит ли судьба мои молитвы?),

Пусть будут счастливы все, все твои друзья!

В 1825 году Кюхельбекер оказывается в предгрозовой атмосфере приближающихся революционных событий.

Из материалов следствия: «Принят в Северное общество в последних числах ноября 1825 года. На совещаниях нигде не был; а 14 декабря, узнав о замышляемом возмыщении, принял в оном живейшее участие…после чего скрывался в разных местах. Пойман в Варшаве.»

Он был причислен к преступникам, достойным казни «отсечением головы». Но его пощадили и бросили в «черную тюрьму» на долгие годы.

Пушкин не забывал Кюхлю никогда. Он сделал все, чтобы вернуть его в литературу – хотя бы под псевдонимом или анонимно. Через родственников Пушкин направлял ему книги, в том числе и свои сочинения.

14 декабря 1835 года тюремные годы Кюхельбекера кончились. Он был отправлен на вечное поселение в Сибирь. Там же он узнал о смерти Пушкина. Он не мог даже плакать – не осталось больше душевных сил:

Итак, товарищ вдохновенный,

И ты! – а я на прах священный

Слезы не пролил ни одной:

С привычки к горю и страданиям

Все высохли в груди больной.

Но образ твой моим мечтаньям

В ночах бессонных предстоит,

НО я тяжелой скорбью сыт,

Но мрачный, близ жены мне милой

И думать о любви забыл…

Там мысли, над твоей могилой!

Последние годы жизни Кюхельбекера были беспросветными: жена его не понимала, брат примирился с судьбой, к тому же  он совсем потерял зрение. 11 августа 1846 года Вильгельм Августович Кюхельбекер  скончался.

Друзья мои, прекрасен наш союз!

Он, как душа, неразделим и вечен –

Неколебим, свободен и беспечен,

Срастался он под сенью дружных муз.

…………………………………………………………………..

Где б ни был я: в огне ли смертной битвы,

При мирных ли брегах родимого ручья,

Святому братству верен я!

И пусть(услышит ли судьба мои молитвы?),

Пусть будут счастливы все, все мои друзья!

Список использованной литературы:

1. А.С.Пушкин. Сочинения в 3-х томах.
2. А.Пушкин Сто стихотворений и десять писем.
3. Друзья Пушкина. Переписка, воспоминания, дневники.
4. Л.А.Черейский Пушкин и его окружение.
5. В.Н.Иванов Александр Пушкин и его время.

Составила – учитель высшей категории   ГБОУ СОШ 1347 г. Москвы    Васильева Ирина Ивановна.