Исследовательская работа на тему: "Тургенев и Франция"
творческая работа учащихся по литературе (10 класс) по теме

ГОУ Гимназия № 155 Центрального района Санкт-Петербурга

Исследовательская работа

«Тургенев и Франция»

ученика 10-го класса

Бабкина Егора

научный руководитель

Гапоненко Галина Анатольевна,

учитель русского языка и литературы

Санкт-Петербург

2010 г.

Он сумел быть русским, не порывая с Западом, реалистом, не оставлявшим заботы о форме и стремившимся к идеалу

М. де Вогюэ. «Русский роман».

Введение

Хотелось бы напомнить, что тема нашей конференции — это творчество во всех его проявлениях. Я считаю, что литература напрямую с ней соприкасается. Никто лучше

писателя не отобразит целую историческую эпоху. В этом писатели схожи с историками.  

Лев Толстой неслучайно выдвинул свою концепцию понимания взаимосвязи исторического процесса и литературы, противопоставив истории-науке историю-искусство, которая опиралась на философское изучение законов истории через художественное творчество. Он считал, что история-искусство идет не вширь, а вглубь, что «описание жизни одного мужика, например, в 16-ом веке может дать описание жизни всей Европы в этот период».

Моя работа посвящена творчеству И.С. Тургенева, а в частности, так называемому «парижскому» периоду.

Выбор темы во многом обуславливается тем, что 2010 год — это год России во Франции и Франции в России. Как известно, Тургенев большую часть жизни провел во Франции, и это дает ему неоспоримое преимущество перед другими русскими поэтами и писателями: он видел свою родину издалека, что, возможно, помогло ему более здраво оценить те или иные события и общественные движения в ней происходящие.

Основная цель исследования — понять отношение Тургенева к современности и его вклад в развитие русской литературы  в европейской цивилизации. Для этого я поставил перед собой следующие задачи:

1) исследование взаимоотношений писателя с современниками;

2) изучение произведений этого периода и определение причин обращения Тургенева к этим темам;

3) осмысление философской основы творческого процесса.

При написании данной работы я использовал книги А.Г.Островского, Ю.В.Лебедева, А.Р.Ощепкова, А.Моруа, посвященные жизни и творчеству писателя, свидетельства современников И.С.Тургенева.

Благодаря Тургеневу Россия завоевала для себя неотъемлемое место в интеллектуальной жизни Европы

Эмиль Оман «Иван Тургенев».

Тургенев и Франция.

Всемирная известность к И. С. Тургеневу пришла при жизни. Как писал А. П. Боголюбов, он был «читан на всех языках, как Байрон, Шиллер, Гете, как Данте, как Шекспир и Диккенс»^[1]. Это произошло, благодаря тому, что свою жизнь писатель разделил между Россией и Европой.

Многие задавались вопросом, почему русский писатель, любивший Родину, искавший материал для творчества только в России, десятилетиями жил во Франции? Ответ же искали и находили в непростых и небесспорных для того времени отношениях с известной балериной Полиной Виардо.

С 1 ноября 1843 г. и до конца своей жизни И. С. Тургенев находился рядом с П. Виардо. Первая поездка во Францию состоялась летом 1845 г. как раз по приглашению певицы. Там он познакомился и подружился с ее семьей, жившей в Куртавнеле. В 1846 г. писатель вторично уехал за границу, где пробыл там до 1850 г. При этом он предполагал остаться в Европе в качестве политического эмигранта. Во Франции И. С. Тургенев познакомился с крупнейшими французскими писателями В. Гюго, Жорж Санд, П. Мериме. Именно П. Мериме познакомил литературную Францию с И. С. Тургеневым^[2]. Именно в этот период (с 1847 г.) в журнале «Современник» стали печататься рассказы из цикла «Записки охотника».

Половину следующего десятилетия И. С. Тургенев провел в ссылке в своем имении в Спасском, поводом к чему послужила написанная им статья-некролог о Н. В. Гоголе. В 1854 г. в Париже был опубликован перевод «Записок охотника», сделанный Эрнестом Шарьером. По характеру он был вольным переложением оригинала; название книги было заменено на «Воспоминания русского помещика» («Mémoires d’un seigneur russe»). Перевод Э. Шарьера вызвал недовольство автора «Записок охотника», который в своем письме С. Т. Аксакову от 7 августа 1854 г. сетовал: «Получил я наконец французский перевод моих «Записок» – и лучше бы, если б не получал их! Этот г-н Шарриер черт знает что из меня сделал – прибавлял по целым страницам, выдумывал, выкидывал – до невероятности…»^[3].

Помилование последовало в 1855 г., а в 1856 г. писатель вернулся во Францию. И все последующие 14 лет И. С. Тургенев постоянно переезжал из России во Францию, Баден-Баден, Лондон и обратно.

В 1850–1860-х гг. крупнейшие парижские газеты и журналы (например, «Revue des Deux Mondes») регулярно печатали новые переводы произведений И. С. Тургенева. В 1858 г. вышел новый, авторизованный перевод на французский язык «Записок охотника», который был выполнен литературным критиком Анри-Ипполитом Делаво. Переводчиками И. С. Тургенева выступали также П. Мериме, (перевел в 1863 г. «Отцов и детей»; перевод был отредактирован самим автором), Л. Виардо, Е. А. Дюран-Гревиль, Э. де Пори и др. Некоторые переводы на французский были сделаны самим И. С. Тургеневым. 

С другой стороны, после выхода в свет романа «Отцы и дети» И. С. Тургенев скоро почувствовал, что теряет связь с молодежью своей страны, не принявшей типажи, выведенные в романе. Одновременно, в этот период у И. С. Тургенева не складывались отношения с Л. Н. Толстым, Ф. М. Достоевским и даже со своим старым другом А. И. Герценом. Как следствие, оставленный русскими друзьями, И. С. Тургенев больше общался с французскими.

Именно с этого времени следует видеть начало Парижского периода жизни И. С. Тургенева^[4]. В 1860-е гг. И. С. Тургенев сблизился с Г. Флобером, Э. Золя, Э. де Гонкуром, П. Мериме, А. Доде, Ж. Санд, Т. Готье, Г. де Мопассаном^[5].

Они часто встречались вместе: сначала на воскресных собраниях в маленькой гостиной Г. Флобера, затем на ежемесячных обедах в кафе «Риш», получивших название «обедов пяти», так как их неизменными участниками всегда оставались Г. Флобер, И. С. Тургенев, Э. Золя, А. Доде и Э. де Гонкур. Главным предметом обсуждения на этих собраниях были вопросы литературного вкуса, вопросы искусства и формы. Но особое оживление наблюдалось, когда И. С. Тургенев начинал рассказывать о России, о нигилистах, о замечательных личностях среди них, о судьбе Отечества. Кроме того, здесь французские писатели знакомились с лучшими представителями русской реалистической литературы: А. С. Пушкиным, Н. В. Гоголем, Л. Н. Толстым^[6]. Э. Гонкур записывал в дневнике, что И. С. Тургенев рассказывал «много интересного о русской литературе», которая, по его словам, «стоит на широком пути реалистического изучения».

Ближе всех И. С. Тургенев общался с Г. Флобером. По собственному признанию у него было только два истинных друга: в России – В. Г. Белинский, а во Франции – Г. Флобер. В одной из бесед Иван Сергеевич вспоминал:

«У писателей французских я был раза три-четыре, не более, у Золя; раз или два, у Виктора Гюго; раз или два у Альфонса Доде; но у кого я бывал действительно часто, потому что чувствовал к нему самую искреннюю симпатию, это у Флобера, но именно симпатию не только как к писателю, а как к человеку»

По воспоминаниям Я. Полонского, «Тургенев даже в самых откровенных беседах не говорил иначе, как с большим уважением о своих друзьях французских писателях – Флобере, Золя, Доде, Мопассане, Гонкуре и других, которых очень любил. Он гордился своими хорошими отношениями со знаменитыми французскими писателями и не скрывал этого никогда».

Произведения И. С. Тургенева не имели во Франции широкого читателя на протяжении всего XIX в. При этом они были хорошо знакомы и высоко оценены литературной элитой и образованным классом. Более того, читатели не просто оценили художественные достоинства романов и повестей русского писателя, но сквозь призму его произведений воспринимали Россию. Так, например, литератор и издатель парижского журнала «La Nouvelle Revue» Жюльетта Адам признавала, что ее представление о России было сформировано благодаря И. С. Тургеневу. Французский исследователь Шарль Корбе утверждает, что Тургенев внес существенный вклад в подготовку русско-французского альянса^[7]. В 1867 г. А. де Ламартин в 23-й книге своего ежемесячного обозрения «Cours familier de littérature» опубликовал несколько рассказов из «Записок охотника» со своим комментарием, в котором, в частности, отмечает такие особенности тургеневского таланта, как «изящество, правдивость и самобытность». С его точки зрения, «до него [Тургенева] в России не было ничего подобного. Это Бальзак лесов и степей».

П. Мериме в «Le Moniteur universel» 25 мая 1868 г. напечатал статью «Иван Тургенев», где он полностью концентрируется на Тургеневе-художнике. П. Мериме высоко оценивает тонкую наблюдательность Тургенева, его мастерство создания многогранного, неоднозначного реалистического характера, искусство психологической детали и лирического пейзажа, а также простоту фабулы тургеневских повествований. «Беспристрастная любовь к истине — вот главная черта творчества г-на Тургенева, и он никогда ей не изменяет»^[8]. «Г-н Тургенев старается отыскать добро всюду, где оно может быть открыто. — пишет П. Мериме. — Он находит возвышенные черты даже в самых низменных натурах»^[9]. При этом, французский писатель отмечает в качестве недостатков «некоторые длинноты и обилие подробностей».

И. С. Тургенева часто обвиняли в том, что он «ушел от русской жизни за границу и перестал понимать Россию». Однако П. Н. Милюков в своей статье «Русский европеец» опровергал это мнение: «Тургенева обвиняли как раз в том, что было не только его особенностью, но и его достоинством – в беспристрастии и объективизме в оценке русской действительности: Неверно, конечно, будто оставаясь жить за границей, Тургенев стал чуждым русской жизни. Он продолжал следить за нею с неослабным вниманием и из своего далека часто видел вблизи, среди тогдашней молодежи эмиграции, многое такое, что другие узнали лишь много лет спустя – из исторических документов и мемуаров. Его Базаров, Рудин, Кукшина были точными фотографическими снимками, а в России, особенно среди русской молодежи, их ославили злостными карикатурами. Виноват был тут, конечно, не художник. Может быть, не следует винить и его молодых критиков. Виновато было то непутевое время, когда настоящий европеец и строгий к себе писатель оказался не ко двору в русской неразберихе».

Живя во Франции, И. С. Тургенев вел огромную и разнообразную общественную деятельность, направленную на преодоление вековых предубеждений, какие существовали в «культурном слое» Западной Европы по отношению к России. Прежде всего, он становится самым активным пропагандистом русской литературы на Западе и западной в России. Благодаря нему русский читатель познакомился с творчеством Флобера, Золя, Мопассана. Сами французские литераторы, общаясь с И. С. Тургеневым, познавали неведомый им русский мир, тем более, что рассказчик он был блистательный. Из воспоминаний Мопассана и Золя:

«Он умел рассказывать восхитительно, придавая малейшим фактам художественное значение и забавный колорит» (Ги де Мопассан).

«Он рассказывал очень хорошо, но начало его рассказов было всегда немного туманно, натянуто. Это производило такое впечатление, будто не обещало ничего интересного в его рассказе; потом все это сглаживалось, уяснялось и было прелестно» (Э. Золя).

С особой настойчивостью И. С. Тургенев пропагандировал во Франции Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского, несмотря на многие личные недоразумения. А. Н. Островскому он писал: «Познакомить Европу с Вами – мне вот как хочется!» И не только рекомендует издателям перевести драму «Гроза» на французский язык, но и сам помогает переводчику: «Мы вдвоем прошли ее тщательно – я все ошибки выправил».

Сам И. С. Тургенев переводил и способствовал появлению французских переводов А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Л. Н. Толстого, М. Е. Салтыкова-Щедрина, A. Ф. Писемского. Некоторые из этих переводов И. С. Тургенев сопроводил своими предисловиями, а в других случаях он помещал в иностранных журналах отклики на книги русских писателей. В популяризации русской литературы за рубежом писатель видел свой патриотический долг.

Живя вдалеке от родины, писатель не прерывал постоянной живой связи с русским искусством. Часто дом П. Виардо посещали приезжающие из России русские музыканты, писатели, художники, с творчеством которых И. С. Тургенев стремился познакомить Францию и всю Европу. Среди ее гостей были С. И. Танеев, А. Рубинштейн, A. Ф. Писемский, Г. Успенский, И. Репин, В. Д. Поленов; часто звучала музыка М. И. Глинки, А. П. Бородина, П. И. Чайковского.

С целью сплочения и взаимопомощи, а также с целью популяризации во Франции русского искусства в 1877 г. в Париже было основано «Общество взаимного вспоможения и благотворительности русских художников в Париже». В течение пяти с лишним лет И. С. Тургенев оставался бессменным секретарем «Общества», принимая постоянное и активное участие в его делах: им совместно с М. М. Антокольским был выработан устав «Общества», его рукою написаны деловые письма, пригласительные билеты, программы литературно-музыкальных вечеров.

М. Ковалевский вспоминал: «Живя по личным причинам в Париже, он в то же время служил русским интересам. Мне назвали его шутя “послом от русской интеллигенции”. Не было русского или русской, сколько-нибудь прикосновенных к писательству, живописи или музыке, о которых так или иначе не хлопотал бы Тургенев». Он помог в трудную минуту Н. Н. Миклухо-Маклаю, художникам М. М. Антокольскому и В. В. Матэ.

В 1875 г. в Париже появилась русская библиотека-читальня. Мысль о ее создании возникла у революционера Г. Лопатина. И. С. Тургенев одобрил эту идею и оказывал ей содействие: жертвовал библиотеке книги, оказывал помощь деньгами, вносил за библиотеку плату за наем помещения^[10].

Основные произведения И. С. Тургенева,
созданные им в Парижский период

В Парижский период в творчестве писателя становится заметным отстранение от социально-политической жизни своего времени. Произведения, созданные им на протяжении 1860–1870-х гг. в большинстве своем далеки от злобы дня, от «насущных задач» времени, а если он и обращался к таковым, то всегда выказывал лишь негативное к ним отношение. Ведущим жанром становится повесть: так в 1855–1861 гг. И. С. Тургенев создал четыре романа, а в 1862–1883 гг. – только два.

Роман И.С. Тургенева – роман социальный, своеобразная летопись общественной жизни. Писатель перестал доверять этой жизни, и творческое внимание к ней ослабевает. В повести же он всегда отражал  мир личных переживаний, очень отдаленно связанных с современностью, социальной историей.

И. С. Тургенев это понимал: он писал, например, Полонскому в конце 1872 г. об ожидаемой судьбе повести «Вешние воды»: «Моя повесть (говоря между нами)  - едва ли понравится: это пространственно рассказанная история о любви, в которой нет никакого ни социального, ни политического, ни современного намека».^[11]. Действительно, эта тенденция вызвала недовольство критиков, которые порицали писателя за «несовременность» его творчества. Художественно совершенные творения И.С. Тургенева называли «пустячками», «безделками», «ничтожеством». Приговор «Вешним водам» - «Эстетическая безделка»

«Новь»

Однако в недолгие приезды в Россию И.С. Тургенев сумел заметить важные общественные перемены, русскую «новь», свое понимание которой он высказал в последнем из созданных им романов. Время действия романа «Новь»(1877 г.) – конец 1860-х гг., однако в нем отражены события более поздние: так называемые «хождения в народ» 1874-1875гг.

И.С. Тургенев с самого начала скептически относился к народническому движению, хотя и сочувствовал всякой попытке бороться против власти. В «Нови» писатель остался верен себе, выставив «верхи» в самом непривлекательном облике. Особенностью является то, что в его иронии, как всегда очень тонкой, подмешано столько «тайного яда», что очень ровное по тону изображение либерала Сипягина и неумного реакционера Калломийцева признавали одной из вершин тургеневской сатиры. «Консерватор-Калломийцев поразительно грустная личность, - писали после выхода романа, - выставь его Тургенев одного, я бы решил, что мерзче и гаже быть ничего не может, но, узнав в романе либерала – Сипягина, я... решил, что либерал-Сипягин... квинтэссенция мерзости и подлости»^[12]. Здесь Тургенев показал, что внешний ярлык («либерал»-«консерватор») не меняет сути природы. Одновременно здесь и предупреждение: не обольщаться показной завлекающей оболочкой. Автора занимали не «верхи»: его заботили проблемы революционного народнического движения. «Новь» И. С. Тургенева нередко сближали с «Бесами» Ф.М. Достоевского, а Маркелова – с Нечаевым. Маркелов - «натура страстная и несчастная»; он мог, в данном случае, оказаться безжалостным, кровожадным, заслужить название изверга»^[13]. Однако в том же Маркелове автор выделил и привлекательные качества: ненависть ко лжи, сострадание к угнетенным, готовность к безусловному самопожертвованию.

В целом, по отношению к революционерам у И.С. Тургенева слышна спокойная ирония, подчеркнутая ровным тоном всего повествования. Тургенев даже жалеет своих героев – несчастных, запутавшихся в своих ошибках, заблудших молодых людей. Он показал, что зло может исходить и от «хороших и честных» людей – если они не основывают своего дела на истинной основе. К «делу» этих людей писатель беспощадно относится именно как к злу.

Нет «живого» дела, нет вообще никакого подлинного дела – вот приговор автора героям-революционерам «Нови», ибо они «готовы делать, жертвовать собой, только не зная, что делать, как собой жертвовать...»^[14]. Они способны создавать лишь некий хаос, в котором сами же первые и гибнут.

Среди этого хаоса сомнений, противоречий, хаоса безысходности – мечется в «Нови» - Нежданов. Он стремится к самопожертвованию ради высокой идеи, но сам же ощущает фальшь своего намерения, своих стремлений. Натура Нежданова надломлена – и нет иного исхода его жизни, кроме самоубийства.

«Новь» предваряет эпиграф: «Поднимать следует новь не поверхностную, скользящей сохой, но глубоко забирающим плугом»^[15]. В письме к издателю «Вестника Европы» Стасюлевичу Тургенев пояснил: «Плуг в моем эпиграфе не значит революция – а просвещение»^[16]. И.С. Тургенев предвидел отрицательные отзывы критики о своем романе: «Все меня бранить будут, никто мне не поверит; придется ждать молча до тех пор, пока не убедятся, что я писал только то, что видел, писал так, как понял...»^[17]. Действительно, упреки автору доносились и справа и слева.

«Стихотворения в прозе»

Пятьдесят одно «стихотворение» появилось в декабре 1882 г. в «Вестнике Европы». Это была лишь часть созданного И. С. Тургеневым: остальные, более тридцати, он не успел подготовить к печати, и они впервые были опубликованы лишь в 1930 г., в Париже.

«Стихотворения в прозе» – цикл лирических миниатюр. Небольшие прозаические отрывки эти (иногда размером в несколько строк) — настоящие произведения высокой поэзии. Они не обладают стихотворной ритмикой, но построение фраз, поэтический настрой, образы и эмоции — возвышают «Стихотворения» над обычной прозой. Ранее И. С. Тургенев использовал подобную форму — в цикле лирических миниатюр «Довольно», — с тем лишь отличием, что в «Довольно» отдельные части представляют единство, так как связаны общей темой. По содержанию, стилю и тону многие стихотворения в прозе представляют собой своеобразное ответвление прежних крупных произведений И. С. Тургенева. Иные восходят к «Запискам охотника» («Щи», «Маша», «Два богача»), иные к любовным повестям («Роза»), иные к романам. Так, «Деревня» напоминает главу XX «Дворянского гнезда», а «Порог», «Чернорабочий и белоручка» связаны с «Новью». «Стихотворения в прозе», развивающие тему бренности жизни, тяготеют к «Довольно»; персонифицированные фантастические образы смерти («Насекомое», «Старуха») ведут свое начало от «Призраков». «Призраками» и «Довольно» подготовлена была и сама форма отрывков, эпизодов, размышлений и лирических монологов, вполне законченных каждый в отдельности и связанных друг с другом единством мысли и настроения.

Особенностью «Стихотворений» является их трагическое мироощущение. Сам автор озаглавил свое собрание — «Senilia» (старческое), поскольку в нем итог всей жизни, осознание и ощущение приближающегося ее конца — и ожидание его.

И. С. Тургенев завершает свои раздумья над многим: и над собственной жизнью, и над миром земного бытия. В «Стихотворениях» мы можем увидеть все: рок, безжалостный к человеку; смерть, которая представляется в грезах и сновидениях, то слепой старухой, то бессмысленной стихией, то мерзким насекомым; загадочный народ-сфинкс, являющий порой возвышенную красоту своего духовного мира; тщета земного; суетность человеческих стремлений; людская несправедливость; непонимание поэта толпой; редкие проблески счастья; бессмертие творческих постижений прекрасного. И. С. Тургенев придает всему ясную и законченную форму, как бы подводя итог.

Природа стала самой большой загадкой для И. С. Тургенева. Она для него — божество. Писатель противопоставляет свою внутреннюю тягу к природной гармонии традиционному христианству («Нимфы»). У природы-божества нет любви к человеку («Разговор»). И. С. Тургенев писал 28 июля 1869 г. П. Виардо: «Она [природа — Е. Б.] заставляет кровь обращаться в моих жилах без всякого моего участия, и она же заставляет звезды появляться на небе, как прыщи на коже, и это ей одинаково ничего не стоит, и нет ей в том большой заслуги. Эта штука — равнодушная, повелительная, прожорливая, себялюбивая, подавляющая — это жизнь, природа или бог; называйте ее как хотите, но не поклоняйтесь ей... Ибо в акте творения заключается не больше славы, чем есть славы в падающем камне, в текущей воде, в переваривающем желудке...»^[18]. Природа для него и первоисточник гордыни. И первоисточник дробности, разъединенности мира.

Для И. С. Тургенева оставался тайной образ объединения разрозненных точек в природе в «общую бесконечную гармонию». Эта загадка стала для писателя причиной его глубоко пессимистических настроений, а иногда и вывода о невозможности для человеческого разума найти свое успокоение в «бесконечности гармонии». Его пессимизм питало безразличие природы, воплощенное в незыблемости ее законов. «Для меня в непреложности законов природы есть нечто самое ужасное, так как я никакой цели, ни злой, ни благой, не вижу в них»^[19], — говорил он в конце своей жизни Я. П. Полонскому.

Итогом подобных раздумий стало стихотворение в прозе «Природа». Поэт обращается к «нашей общей матери» с вопросом о ее заботах: «не о будущих ли судьбах человечества» они? Но оказывается, что предмет ее дум - «как бы придать большую силу мышцам ног блохи, чтобы ей удобнее было спасаться от врагов своих». Поэт потрясен: «Но разве мы, люди, не любимые мы дети?» Природа же холодно спокойна:

• Все твари мои дети, - промолвила она, - и я одинаково о них забочусь — и одинаково их истребляю.
• Но добро... разум... справедливость... - пролепетал я снова.
• Это человеческие слова, - раздался железный голос. - Я не ведаю ни добра, ни зла... Разум мне не закон — и что такое справедливость? Я тебе дала жизнь — я ее отниму и дам другим, червям или людям... мне все равно... А ты пока защищайся — и не мешай мне»^[20]

И. С. Тургенев расстался с иллюзией «гармонии с природой». Природа, столь влекущая к себе внешней полнотой бытия, оборачивает к человеку собственное подлинное жестокое лицо и тем открывает истинное имя свое: неумолимый рок. Писатель не смог смириться с бессмысленностью и безнадежностью существования – его разум ищет опоры. Он нашел ее в том, что стоит над самой природой, что создано не ею, а им самим, – в языке.

Язык для И. С. Тургенева – это сама мысль: в языке народа – весь богатейший мир его понятий, его миросознание, отражение духовной сущности человека, которая возвышает личность над бессмысленностью природного бытия. Совершенство и богатство русского языка было для него доказательством духовного здоровья и величия русского народа. Поэтому и завершает цикл «Стихотворений» самое совершенное, «итог всех итогов» – «Русский язык»

Заключение

Таким образом, обратив свое внимание на один из этапов в творческом процессе Тургенева, я приблизился к пониманию того, как складываются отношения писателя с современниками и временем, и значительно расширил свои представления о Тургеневе-писателе, потому что понял, что творческое постижение современности и законов развития общества, цивилизации ведет его по пути развития: от желания запечатлеть время Тургенев приходит к потребности осмыслить его. Эта гуманистическая задача позволяет ему стать великим художником, который внес значительный вклад в развитие русской литературы и в закрепление ее в европейской цивилизации.

Литература.

• Лебедев Ю. В. Жизнь Тургенева: Всеведущее одиночество гения. М., 2006. 605 с.
• Ладария М. Г. И. С. Тургенев и писатели Франции XIX века. Тбилиси, 1987. 216 с.
• Моруа А. Тургенев / Пер. с фр. М. Перпер. М., 2001. 189 с.
• Островский А. Г. Тургенев в записях современников. М., 1999. 398 с.
• Ощепков А. Р. Тургенев и Запад: Восприятие творчества И. С. Тургенева во Франции и Англии XIX века // Культурные константы. 2008. № 3.

С. 41–46.

• Винникова Г. Тургенев и Франция // Огонек. 1979. № 39. С. 28–29.