О традициях Ф.М.Достоевского в творчестве В.П.Астафьева
статья по литературе на тему

 О традициях Ф.М.Достоевского в творчестве В.П.Астафьева

 ( к вопросу о почвенничестве в мировоззрении писателя).

Существует несомненная связь творчества В.П.Астафьева с традициями литературного наследия Ф.М.Достоевского. Эту связь отмечали многие критики и литературоведы.  А.Н.Макаров в своем критико-библиографическом очерке  “Во глубине России”  писал: «<…> в таланте Астафьева есть нечто роднящее его с Достоевским - беспощадная правдивость доведенных до накала драматических  положений, страдательное сочувствие к той поре, когда человек еще только складывается, и умение разыскивать лучшие, высшие чувства там, где их вроде и подозревать невозможно».

 Творческий опыт великого писателя был нужен Виктору Астафьеву для решения глубоких психологических, философских и социальных проблем. Ведь Ф.М.Достоевский «принадлежит к той сравнительно небольшой части человечества, которая именуется людьми живыми, людьми, несущими в себе огонь, никогда не перестающий возгревать их души в искании Истины и следовании ей». Писатель с особой остротой показывал противоречия жизни и человеческой души, но его вера в человека была несокрушима. Этот оптимизм Достоевского во многом опирался на его веру в правду народную, на гуманистические традиции русской культуры. За годы, проведенные на каторге в Сибири, у писателя сформировалось свое особое отношение к русскому народу. В Сибири он остро осознает «трагическую разобщенность в Росси верхов и низов, интеллигенции и народа». Но наряду с этим писателя «поражает не слабость народа, но присутствие в нем своей, особой силы и правды. Народ не «чистая доска», на которой интеллигенция имеет право писать свои письмена... Народ не объект, а субъект истории. Он обладает своим слагавшимся веками мировоззрением, своим – выстраданным им – взглядом на вещи. Без чуткого, внимательного отношения к ним, без опоры на историческое и нравственное самосознание народа невозможно сколько-нибудь глубокое преобразование жизни». В произведении «Записки из мертвого дома» Ф.М.Достоевский показывает ужасный и отвратительный каторжный мир преступников. «Но изображением морального вырождения каторжный мир у Достоевского не исчерпывается. Напротив, именно здесь встает сила, противодействующая распаду и гибели. И заключается она в народе – таково главное открытие, сделанное писателем в остроге.

 Взгляд Достоевского различает рядом с грязью и преступлением сохраняющееся в народе здоровое нравственное чувство, душевную чистоту, живую потребность любви. Под корой грубости и зверства он обнаруживает «черты самого утонченного развития душевного»…Самая сердцевина народного характера была и остается прекрасной – это убеждение, добытое не умозрительно, а тяжким сибирским опытом, было выстрадано Достоевским и легло в основу будущих его воззрений».

Творчество В.П.Астафьева во многом опиралось на основы народной русской культуры. В «Последнем поклоне» деревенская жизнь, с ее укладом и традициями, связь родственная, семейная составляют «строй самобытной крестьянской культуры, в том числе культуры труда». Сибирь у Виктора Астафьева «словно бы квинтэссенция "русскости", внешней грубости, соединенной с внутренней чистотою, незащищенностью…».

“Пишу я о деревне, о своей маленькой родине, а они – большая и маленькая – неразделимы, они – друг в друге. Сердце моё навеки там, где я стал дышать, видеть, запоминать и трудиться” – писал Астфьев. Он исследует не только положительные стороны жизни русского народа, а рассматривает все противоречия народной жизни, показывает как великий народ готов покоряться и унижаться, как часто русский человек теряет нравственнопе достоинство. «Обе составляющие: “поклон родному миру, умиление всем тем хорошим, что было в этом мире, и горевание о том злом, дурном, жестоком, что в этом мире есть”, вполне определенно и равновесно проступают в произведениях Астафьева, связанных с традицией “деревенской” прозы: первой книге “Последнего поклона”, повести “Ода русскому огороду”, рассказе “Жизнь прожить”, многих “Затесях”… В них ощущение “малой родины” с ее подворьем и пашней как гармонического мироздания. Поэтизация естественности природного и хозяйственного круговорота жизни. Включенность в него как мерило истинности существования человека. Своеобычность национальных характеров из глубины России и прежде всего ее “светлых душ”, чью “память и совесть не выключишь”.

 Автор «Записок из Мертвого дома» рассматривает, как по-разному относятся к каторжникам представители государственной власти и обычные люди, народ. И если для власти эти люди – лишь преступники, достойные самого тяжкого наказания, то «крестьянская Россия, не снимая с них вины за совершенное зло, смотрит на них как на своих «несчастных» братьев во человечестве, достойных сочувствия и сожаления,-  и этот гуманизм народных масс, проявляющийся в отношении к каждому – пусть самому презренному – парии общества, Достоевский страстно противопоставляет жестокости, бездушию и черствости тюремной администрации и официальных верхов».

 Нельзя не заметить нечто похожее и в военной прозе Астафьева 90-х годов — писатель обращает особое внимание на судьбу российских мужиков, “наученных терпеть, страдать, пресмыкаться, выживать, и даже родине, их отвергшей и растоптавшей, служить”. Как никогда остро звучит мотив глубокой пропасти между солдатской массой и разномастными “полномочными” лицами». Рассматривая творчество В.П.Астафьева, мы также можем увидеть утверждение правды народной, восприятие народных масс как носителей справедливости и нравственности. В своих главных военных произведениях («Пастух и пастушка», «Прокляты и убиты») Виктор Астафьев выступает как истинный гуманист, показывая, насколько трагичным является человекоубийство и вновь и вновь утверждая необходимость мира между людьми. Кроме того, Астафьев, также как и Ф.М.Достоевский, именно в простом народе, в солдатах видит главную силу; именно они жертвуют собой, по-настоящему сражаются, пытаясь уберечь родную землю, не думая о наградах и выслугах; именно на их плечи ложится вся тяжесть войны. «Мы увезли с фронта не только груз потерь и утрат, тяжесть гнетущих окопных воспоминаний, а также и память о тех несправедливостях, которые не раз обрушивались прежде всего на солдатские головы» - писал Виктор Астафьев.

В 1860 году в журнале «Время» Ф.М.Достоевский развертывает идею «почвенничества». Это новая программа как в русской литературе, так и в русском обществе. Достоевский не раз говорил о «почвенничестве» в своих публицистических выступлениях и в «Дневнике писателя». Эта идея стала крайне важной для его зрелого творчества. Главным в «почвенничестве» была связь «духовной и общественной жизни России с исконными народными началами, с национальной «почвой». Писатель считал, что главным в человеке должна быть любовь к ближнему, только она способна сделать общество нормальным и гармоничным. «Были бы братья, будет и братство. Если же нет братьев, то никаким «учреждением» не получите братства», - писал он. Русскому обществу Достоевский противопоставлял Европу, где, по его мнению, «идея братского единения…вытеснена из самой натуры человека индивидуализмом и собственническими вожделениями…». Европейская культура, в которой есть индивидуализм, но нет веры и правды народной, это культура, ведущая в тупик. Этот тупик показан на примере героя «Бесов» Ставрогина. «Красота в нем обращается в безобразие, безмерность желаний – в «зверское сладострастие» и разврат, высокий демонизм – в «маленького, гаденького, золотушного бесенка с насморком из неудавшихся», абсолютная свобода духа – в бессилие духа, в чем он сам признается в предсмертном письме».

 В.П.Астафьева можно смело отнести к новым почвенникам: «Главные его духовные стремления, раскрывающиеся лишь частично, окрашены в славянофильские тона». Тулаева Людмила Витальевна выделяла три аспекта национальной идеи у Виктора Астафьева: «традиционный уклад, гармоническое единение с природой, топос защиты родной земли».

 Необходимость единения природы и человека показана в произведении «Царь-рыба». Здесь существует свой особый, религиозный подтекст. «Ее символический смысл и фольклорные истоки выходят далеко за пределы локальных значений. Сопоставление вечного, незыблемого мира природы и преходящих побуждений человека образует повествовательное пространство, соотносимое с законами мироздания и вековыми архетипами»- писала Размахнина Валерия Калистратовна в своей статье «Астафьев и Сибирь». В этой повести показана нерушимая связь родной «почвы», природы и современного человека, принадлежность каждого живого существа к «древу жизни».  «Нравственное чувство восходит к национальной идее, оберегающей родную среду обитания. Отсюда неотвратимость возмездия, обретающего в повести форму символической притчи».

А в «Последнем поклоне» герой Витька Потылицын, познавая себя и мир, скажет: «“Желаю покоя и радости не только себе, а всем людям”- тем самым осознавая неразрывную связь с каждым на своей земле. Мальчик будет испытывать ответственность за все зло, совершаемое в мире. Путь, который пройдет Витя Потылицын, его история духовного формирования - это и есть часть жизни народной.

В позднем творчестве Виктора Астафьева прослеживается острое переживание и пристальное исследование губительных процессов разрыва людей с русскими традициями, корнями, с христианскими заповедями. Улавливая общую закономерность 20 века, писатель видел, как человек теряет связь с родной землей, с верой народной, и считал, это трагической ошибкой.

Итак, Виктор Астафьев, следуя традициям Ф.М.Достоевского, поддерживал и осмыслял идеи «почвенничества» в своем творчестве. Писатели неоднократно доказывали: «Человек определяется принадлежностью к своему народу и той верой и нравственным законом, которыми живет его народ».