Пушкин в иллюстрациях
методическая разработка по теме

Первый русский национальный поэт, родоначальник всей последующей русской литературы, начало всех начал ее - таково справедливо и точно признанное место и значение Александра Сергеевича Пушкина в развитии отечественного искусства слова. Пушкин также впервые - на достигнутом им высочайшем эстетическом уровне поднял свои творения на передовой уровень просвещения века, европейской духовной жизни XIX столетия и тем самым полноправно ввел литературу русскую в качестве еще одной и значительнейшей национально-самобытной литературы в семью наиболее развитых к тому времени западных литератур.

Если тщательно собрать в одно целое все то, что в области пушкинских иллюстраций было создано за революционные годы, то в итоге окажется, что огромное большинство советских художников, как именитых, так и менее известных, в той или иной форме прикасались к творчеству поэта и кое-что прибавили к той длиннейшей цепи графических отображений его произведений, которая образовалась в продолжение более ста лет. С другой стороны, среди этой обильной жатвы не много наберется крупных и цельных изданий Пушкина с иллюстрациями высокого качества.

Мне бы хотелось рассказать о некоторых, как я считаю, настоящих  художниках, выполнивших  замечательные  иллюстрации к  произведениям А.С. Пушкина.

 Очень часто в Пушкинской библиотеке-музее проходит выставка "Вдохновлённые гением. Пушкин в иллюстрациях".  На выставке  представляются  произведения отечественных художников-графиков. "Пушкин ценил в книге всё: и содержание, и иллюстрации (тогда их называли картинками и виньетками), и переплёт, и бумагу. Пушкин и сам много и хорошо рисовал. Он оставил нам несколько сотен рисунков (одних автопортретов около 60, больше только у Рембрандта)», - говорил. В. Беликов.

При жизни поэта в печати появились только 15 иллюстраций к его произведениям, и далеко не все они удовлетворяли автора (известны его яркие уничижительные эпиграммы на иллюстрации Норбека к "Евгению Онегину"):

НА КАРТИНКИ К «ЕВГЕНИЮ ОНЕГИНУ» В «НЕВСКОМ АЛЬМАНАХЕ»
1

Вот перешед чрез мост Кокушкин,
Опершись <-----> о гранит,
Сам Александр Сергеич Пушкин
С мосье Онегиным стоит.
Не удостоивая взглядом
Твердыню власти роковой,
Он к крепости стал гордо задом:
Не плюй в колодец, милый мой.
2
Пупок чернеет сквозь рубашку,
Наружу титька — милый вид!
Татьяна мнет в руке бумажку,
Зане живот у ней болит:
Она затем поутру встала
При бледных месяца лучах
И на потирку изорвала
Конечно «Невский Альманах».

Незаслуженно малой известностью пользуется у нас Мстислав Валерианович Добужинский. Те несколько строк, которые имеются в энциклопедических источниках, не могут, конечно, удовлетворить интереса к творчеству этого замечательного русского художника-графика, живописца, театрального декоратора, сценографа, виднейшего деятеля объединения “Мир искусств”, созданного в Петербурге А. Н. Бенуа и С. П. Дягилевым  в конце XIX века.
    Живя с 1925 года за рубежом, М. В. Добужинский увлеченно занимался книжной графикой. И особое место в его творчестве занимал Пушкин. Произведения великого поэта нескончаемой нитью проходят через всю художественную деятельность Добужинского. Об этом — яркая публикация в   альманахе, названная автором “Евгений Онегин” с иллюстрациями М. В. Добужинского”.
    1902 годом датируется рисунок художника к стихотворению “Город пышный, город бедный” (обращено к Олениной), а днем кончины — 20 ноября 1957 года значится его последняя работа — рисунок “Беседка”, навеянный мотивом декорации к опере П. И. Чайковского “Евгений Онегин”. Есть также у Добужинского иллюстрации к “Скупому рыцарю”, “Графу Нулину”, “Домику в Коломне”, белкинским повестям “Станционный смотритель” и “Барышня-крестьянка”...
    Как пишет в своем альманахе исследователь Я. И. Бердичевский, ни к одному из этих рисунков не было предварительного заказа, все они сделаны по велению сердца. Этому зову мы обязаны и появлением иллюстративного цикла к “Евгению Онегину”, выполненного под непосредственным влиянием рисунков самого поэта. Но это ни в коей мере не буквальное повторение стиля пушкинских рисунков. Они служили своего рода камертоном к графике Добужинского. “Евгений Онегин” в его оформлении вышел в английском переводе в 1937 году.
    Выдающийся русский художник, тоже эмигрант, А. Н. Бенуа, известный своими иллюстрациями к “Медному всаднику” А. С. Пушкина, писал о романе “Евгений Онегин”, оформленном М.ВДобужинским:    “Евгений Онегин”, наконец, получил достойные иллюстрации. Я считаю это событием первостепенного значения в русском художественном мире...”
    По мнению художника А. Н. Бенуа, рисунки Добужинского к “Евгению Онегину” удивительно культурны. Это — подлинный шедевр.

  И в творчестве Бенуа главное место среди графических работ занимают иллюстрации к  произведениям А.С. Пушкина. Художник работал над ними в течение всей своей жизни. Он начал с рисунков к "Пиковой даме" (1898) и потом дважды возвращался к иллюстрированию этой повести (1905; 1910). Он исполнил также две серии иллюстраций к "Капитанской дочке" и в течение ряда лет подготавливал свою главную работу - рисунки к "Медному всаднику" (1903, 1905, 1916, 1922).

    Такое пристрастие, разумеется, не было случайным. Своеобразный культ Пушкина вообще был чрезвычайно характерен для деятелей "Мира искусства", в первую очередь для Бенуа. Все они видели в Пушкине как бы живое "воплощение европеизма новой русской культуры".

    В дореволюционное время книжные работы Бенуа имели мало успеха у издателей. Рисунки к "Капитанской дочке" (1904) остались неизданными. Первый вариант иллюстраций к "Медному всаднику" (1903) опубликован не отдельной книгой, а только в журнале "Мир искусства" (1904), с нарушением задуманного художником макета оформления. Неудачно издан и второй вариант, опубликованный сначала в томе III сочинений А. С. Пушкина, а потом, правда, вышедший отдельной книжкой, но с совершенно неудовлетворительными воспроизведениями. Только после Октябрьской революции "Медный всадник" с рисунками Бенуа вышел, наконец, в превосходном издании.

    До революции был издан должным образом лишь второй вариант (1910) иллюстраций к "Пиковой даме". Именно в иллюстрациях к "Пиковой даме" более отчетливо, чем в любых других, отражаются искания художника, его попытки создать самостоятельную систему книжного оформления. Макет "Пиковой дамы" тщательно продуман и разработан художником. Полосы текста заключены в орнаментальную рамку, не рисованную, а составленную из Элементов типографского набора и искусно стилизованную в духе изданий пушкинского времени. Каждая глава украшена отдельным шмуцтитулом и имеет одну страничную иллюстрацию, заставку и концовку. Чисто-декоративных украшений совсем нет. Все рисунки сюжетны, и каждый из них выполняет самостоятельную роль в системе иллюстрирования: шмуцтитулы представляют собой изобразительную интерпретацию эпиграфов, которыми Пушкин снабдил свою повесть, а в заставках и концовках развиты иллюстрационные мотивы.

    Гораздо более значительна другая, бесспорно лучшая из книжных работ художника, его шедевр - рисунки к "Медному всаднику". Цикл первого варианта состоит из 32 рисунков тушью и акварелью, имитирующих цветную гравюру на дереве. Опубликование иллюстраций в "Мире искусства" сразу было встречено художественной общественностью как большое событие в русской графике. И. Грабарь отметил в иллюстрациях Бенуа тонкое понимание Пушкина и его эпохи и вместе с тем обостренное чувство современности, а Л. Бакст назвал цикл иллюстраций к "Медному всаднику" "настоящим перлом в русском искусстве".

    В 1905 году Бенуа заново переработал шесть своих прежних иллюстраций и выполнил фронтиспис к "Медному всаднику". Но только в последнем варианте рисунков, несколько дополненном новыми сюжетами (1916, 1921-1922), окончательно откристаллизовался метод иллюстрирования Бенуа.

    Значение цикла "Медного всадника" далеко не исчерпывается его чисто графическими качествами. Художник вложил в эту работу весь свой сложный и многосторонний опыт, не только творческий, но и жизненный. Недаром Грабарь говорил о "современности" иллюстраций Бенуа, которая представлялась ему не менее существенной, чем свойственное художнику чувство стиля, понимание пушкинской Эпохи и умение искусно театрализовать действие, разработав ряд "мастерски срежиссированных мизансцен". В рисунках Бенуа образы "петербургской повести" Пушкина как бы окрашены размышлениями и переживаниями человека начала XX столетия.

Поэзия Пушкина всегда была для   известнейших художников XIX - первой половины ХХ века: Владимира Маковского, Мстислава Добужинского, Владимира Фаворского, Алексея Кравченко, Василия Шухаева, Игоря Ершова, Михаила Полякова, Валентины Ходасевич        олицетворением России.

 "Какое счастье, что Россия имеет Пушкина! Его существо чрезвычайно солнечно. В то же время его чувства и мысли человеческие, но необычные. Только необычайны чистотой и высотой, и поэтому мы можем к ним приобщиться. Как же страшно иллюстрировать его! Но помогает его строгость и определенность", - сказал Фаворский.  Художник обращался к пушкинским образам много раз, заняв в изобразительной "пушкиниане" одно из самых достойных мест. Когда Государственное издательство художественной литературы предложило Фаворскому выбрать литературное произведение, которое он бы хотел иллюстрировать, он назвал "Маленькие трагедии" А. С. Пушкина.

"Маленькие трагедии", написанные как единый цикл, включают четыре пьесы: "Скупой рыцарь", "Моцарт и Сальери", "Каменный гость" и "Пир во время чумы". Они были закончены друг за другом осенью 1830 года в Болдине. Цикл драматургических произведений был задуман Пушкиным после окончания работы над трагедией "Борис Годунов". В предполагаемом перечне, составленным самим поэтом, среди так и неосуществленных, присутствуют названия "Скупого", "Моцарта и Сальери", "Дон Жуана".

Иллюстрации В.А. Фаворского к "Маленьким трагедиям" были впервые показаны на московской выставке в 1960 году, заняв на ней одно из центральных мест. Отдельным изданием они были выпущены "Гослитиздатом" в 1961 году.

По словам Фаворского, ""Маленькие трагедии" - это кубок, наполненный страстями, "громокипящий кубок". Страсть - это необузданное желание. В некоторых вещах, как-то: "Скупой рыцарь", "Моцарт и Сальери" - страсть старается себя возвысить и таким образом как бы облагородить себя целью и обстоятельствами".

"Скупой рыцарь" - первая из "Маленьких трагедий". В ней три сцены, из которых главная - монолог Барона в подвале замка. Это - триумф алчности, страсти, победившей все человеческое в этом человеке. Фаворский изображает единственную в этой композиции фигуру со спины. Она предстает зловещим костлявым силуэтом на фоне залитого светом свечей пространства под сводами подвала:

"…Могу взирать на все, что мне подвластно.
Что не подвластно мне? как некий демон
Отселе править миром я могу…"

Как и в других иллюстрациях к "Маленьким трагедиям", художник добивается психологической выразительности жестов, огромной образной роли бытовых деталей. Жест поднятых и раскинутых в разные стороны рук Скупого охватывает и подчиняет себе все пространство. Он как дирижер, управляющий оркестром, составленным из раскрытых, выстроенных полукругом "верных" сундуков:

"…Я царствую!.. Какой волшебный блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней честь моя и слава!.."

В 1962 году за иллюстрации к древнерусскому эпосу "Слово о полку Игореве", произведениям А. С. Пушкина "Борис Годунов" и "Маленькие трагедии" Фаворский был удостоен Ленинской премии.

Удивительно востребованным оказалось творчество Пушкина не только в мирном "золотом" для русской дворянской культуры веке, но и безумном по своим переменам 20-ом, уничтожившим эту культуру. Культура эта как трава сквозь асфальт пробивалась именем Пушкина в заново отстраиваемых усадьбах - музеях, пушкинских и других. Для многих художников советского времени творчество Пушкина было реализацией в жизни той "тайной свободы", о которой пел Александр Блок и которую обрести человек может только в Боге. И может быть, такая любовь русского читателя, писателя, художника к поэту связана с тем, что в творчестве его сохранялись христианские начала и Пушкину, художнику, писателю Господь даровал возможность умереть христианином.