Урок по книге С.Галицкого "Из смерти в жизнь"
план-конспект урока (9 класс) на тему

Урок  в 9 классе на тему

«Презентация книги  Сергея Геннадьевича Галицкого

«Из смерти в жизнь».

 (Провела учитель русского языка и литературы

 Светлана Валерьевна Васенина)

Цели  урока:

        1. Познакомить  учащихся  с биографией С.Г.Галицкого и его книгой «Из смерти в жизнь»  

2. развивать речь (умения обосновать свои убеждения, строить умозаключения);
3. вырабатывать собственную позицию, собственное отношение к книге: сопереживание, соразмышление, сопряжение своего и авторского “я”;
4. привлекать  внимание учащейся молодёжи к книге и чтению как важным факторам сохранения и развития отечественной культуры, укрепления  живой связи поколений;
5.   способствовать воспитанию духовно развитой личности

 Средства обучения (в том числе технические средства обучения): иллюстрации,  компьютер для учителя, мультимедийный проектор.  

ИКТ на уроке: Презентация « С.Г.Галицкий «Из смерти в жизнь»  (17 слайдов)

Ожидаемые результаты: пробудить интерес к чтению книг о  героизме и стойкости российских воинов,  об их верности Христу спасителю.

Ход урока.

1. Вступительное слово учителя.   (Слайд 1 )

 «На войне атеистов нет» — с этим высказыванием не поспоришь. На войне очень хочется, чтобы тебя хотя бы на время защитил кто-то более надежный, чем окоп, бруствер или суперсовременный   бронежилет. И когда разумные доводы, спасающие от страха, иссякают (а на войне они улетучиваются быстрей, чем пороховой дымок из автоматного ствола), зияющую пустоту в сердце занимает Бог.

О том, как Бог помогал русским воинам на ратном поле, и рассказывает в своей книге «Из смерти в жизнь» петербургский журналист и писатель Сергей Галицкий. Удивительно, но книг, в которой рассматривают войну под этим углом зрения, в нашей литературе почти нет. Невероятные и горестные, но всегда пронзительные и честные рассказы русских солдат и офицеров, воевавших в Афганистане, Чечне и в Южной Осетии, своим эмоциональным накалом превосходят многое из того, что мы слышали о войне в последнее время.

Автор собрал под одной обложкой фронтовиков разных поколений и записал их рассказы, сохранив характерные особенности живой, взволнованной речи героев недавних сражений.

В книге на каждой странице зафиксированы поразительные эпизоды биографий, которые, если бы за ними не стояли реальные участники событий, можно было принять за сказку.

- Я хочу сегодня поговорить о нравственности, о воинском долге, о профессии «Родину защищать», - сказал заместитель председателя Военного отдела СПб епархии кавалер ордена Мужества военный священник Димитрий Василенков. - Мы знаем, что Христос воскрес, и эта вера даёт нам силы, и давала силы нашим предкам Отечество блюсти. Но мы живём в тяжкие времена, когда особенно явно видно, что наше Отечество в покое не оставят: слишком тяжёлая сложилась ситуация на Кавказе, слишком много «доброжелателей» у нашей страны - и внутренних, и внешних. Тем более нам сегодня следует жить по вере, соблюдая Заповеди Божии, - тогда будет будущее и у нашего Отечества, и у наших детей. Поэтому я считаю, что книга «Из смерти в жизнь», рассказывающая правду о войне в Чечне, вышла вовремя, ибо нравственные ориентиры в нашем обществе размыты. И наша молодёжь приходит служить в армию нравственно дезориентированная, да и в физическом плане мало что собой представляет. Эта книга - о подвиге наших солдат и офицеров, о помощи Божией нашим воинам.

2. Биография писателя С.Г.Галицкого и история создания книги «Из смерти в жизнь».  (Слайд 2- 3)

Слово учителя.

5 ноября 2012 в рамках церковно-общественной выставки форума «Православная Русь» состоялось торжественное вручение дипломов и памятных призов лауреатам VII открытого конкурса изданий «Просвещение через книгу». Книга С. Галицкого  заняла 1 место  в номинации  «Лучшая духовно-патриотическая книга».

В мае 2011 года в Санкт-Петербурге православное издательство «Град духовный» при финансовой поддержке фонда «Миротворец» выпустило первую часть сборника воспоминаний ветеранов военных кампаний СССР и РФ «Из смерти в жизнь…», посвященную наиболее напряженным и неординарным моментам боевых действий в Афганистане и на Кавказе.

Книга, написанная директором издательства Сергеем Галицким, получила поддержку Правительства Нижегородской области и выйдет не только в столице Поволжья, но и во многих городах России. Издание основано на устных свидетельствах и личных материалах ветеранов и ярко иллюстрирует значение духовного фактора для военного успеха.

 Сам о себе он рассказывает  так: (сообщение учащегося)

– Родом я  из Сибири, Кемеровской области. Учился в Москве на инженера, затем работал на заводе, перешёл в отдел научно-технической информации, заочно закончил филфак... Ну а дальше 91-й год, всё накрылось медным тазом, безработица – «cникерсами» и «баунти» торговал. Девяностые с ужасом вспоминаю. После 98-го года, когда случился кризис, попал в совершенно безвыходную ситуацию. Но тут очень помог, духовно поддержал отец Василий Ермаков. И вот однажды прихожу к нему с журналом «Православный паломник», показываю: «Батюшка, смотрите, какое издание». Я и раньше удивлялся, почему у нас, православных, нет «глянцевого» журнала, по типу советского «Огонька» – с красивыми полноцветными фотографиями. Ведь православие – это ещё и красота, она в храмах, в иконах, в одухотворённых лицах. И вот «Паломник» появился с цветной обложкой. Отец Василий пролистал его и сказал: «Надо делать журнал, чтобы он был толстый, на хорошей бумаге и чтоб по всей России. Вот и займитесь этим». Я обомлел: это как, ведь ни копейки денег, да и никогда я журналистикой не занимался! Но через три месяца мы уже выпустили первый номер. Собралась хорошая команда, с талантливыми художником и дизайнером. Журнал назвали «Град духовный» – как бы в пику питерскому жёлтому изданию «Город», который имел огромные тиражи.

 Отец Василий Ермаков сразу предупредил: «На православии ещё никто не заработал». Кстати, за год до нас, с 2002-го, в Москве стал выходить известный сейчас православный журнал «Фома», но он тогда был чёрно-белый, а наш – полноцветный, с хорошими снимками.

А с военными мы как пересеклись... В 2006 году лишились спонсора, журнал прекратил существование. Но перед этим успели выпустить номер, посвящённый 60-летию Победы. Там были рассказы не только о ветеранах Великой Отечественной, но также про «афганцев» и тех, кто воевал в чеченских кампаниях. Появились у меня контакты с бывалыми офицерами. Как-то сама собой возникла идея сделать альбом о тружениках войны – со снимками боевых будней и честными рассказами непосредственных участников. И тут невероятным, лично для меня загадочным, образом через Сергея Лукина нашлись деньги для издания. Я обратился к нему, он спросил другого, тот надоумил третьего – и появились благотворители для издания серии «Они защищали Отечество».

          Вышло у нас восемь альбомов, – поясняет Сергей. – Первый – о разведчиках армейского спецназа, воевавшего в Чечне. Второй – также о разведчиках спецназа, но воевавшего в Афганистане. С них мы начали. Потом о десантниках ВДВ. Далее – о спецназе ГУИНа, а конкретно – об отряде «Тайфун», который штурмовал село Комсомольское, захваченное боевиками Гелаева. Затем сделали альбом о военных медиках. Кстати, о медиках неожиданно для меня очень интересно получилось, хотя они вроде не боевые офицеры.  

3.(Слайд 4) Слово учителя.

         В детстве, читая русские народные сказки и былины, я удивлялась невероятной силе и храбрости русских богатырей. Один мог целое войско поганых победить. Помните? «Увидал Илья Муромец под Черниговом несметное войско татарское. Осадил он Бурушку, вырвал дуб. Стал он дубом помахивать. Где махнёт - там улица, отмахнёт - переулочек. Много врагов перебил...» Правдивость написанного не подвергалась сомнению. Но, повзрослев, я решила, что такая силушка богатырская - преувеличение. Однако, прочитав рассказы из книги  Сергея Галицкого «Из смерти в жизнь...», поняла, что всё в былинах и сказках - правда и правдива русская пословица «И один в поле воин, если по-русски скроен». Русский дух и ныне помогает нам одерживать верх над врагом.

 «Отпустил уцелевших Илья Муромец: «Ступайте домой, несите весть, что Святая Русь не пуста стоит, есть на Руси могучие богатыри. Пусть об этом враги подумают». И ныне Россия не пуста стоит - пусть враги помнят!

«Нет больше той любви, как душу свою положить за други своя». Так наши воины всегда жили и побеждали - и Россия наша потому всегда стояла и стоять будет.

4.  (Слайд 5) Слово учителя.

 В книге о  своём личном опыте от первого лица   рассказывают заслуженные офицеры Вооружённых сил Советского Союза и России: Герой России полковник ВДВ Г.В. Анашкин, Герой России   майор МВД   И.С. Задорожный, кавалер ордена Красного Знамени, ордена Красной Звезды и ордена Мужества полковник медицинской службы    В.О. Сидельников, кавалер двух орденов Красной Звезды полковник ВДВ    В.В. Осипенко, кавалер ордена Красной Звезды и двух орденов Мужества,    легендарный лётчик армейской авиации полковник В.А. Господ, кавалер  ордена Мужества подполковник морской пехоты А.М. Лебедев  и другие.

5.  (Слайд 6)  Рассказ о Божьей помощи на войне   в Афганистане. Сообщение учащегося.

– Был 2003 год. Чечня. Роту морских пехотинцев Каспийской флотилии забрасывают в горы.   Ну, там разведка боем, попали в засаду, двое суток перестрелки в окружении – чисто боевой эпизод. И финал: их забирает «вертушка», которая каким-то чудом сумела сесть на камни горной речки. Загрузились в неё полностью, взяв убитых и раненых. А взлетать надо напротив Тезен-Калы – укреплённого бандитского логова, которое не могли взять толком вплоть до 2008 года. Боевики даже стрелять перестали – держат под прицелом и ждут, когда вертолёт поднимется, чтобы уж зараз всех грохнуть. И вот майор Александр Лебедев, командовавший ротой, сидит в вертолёте и понимает: «Сейчас нас расстреляют в упор». А деваться некуда. Можно, конечно, иллюминаторы выбить, дверь снять, чтобы во время подъёма из пулемётов отбиваться. Но бесполезно: МИ-8, как консервная банка, прошивается моментально даже пулями из обычного автомата. Александр Михайлович  рассказывал: «Тут я встал в кабине на колени, упёрся стволом автомата в пол, как и положено по мерам безопасности, и стал креститься и читать молитвы. А молитвы я знаю. Все на меня посмотрели, встали на колени и тоже стали молиться. Мы молимся, вертолёт поднимается. В иллюминаторы видим «духов» в окопах, которые стреляют по нам в упор, слышим, как пули попадают в корпус… И вот что удивительно: «вертушка» была вся пробита пулями насквозь! Но ни одна пуля не попала в баки, и никого из нас не зацепило! И до базового лагеря мы всё-таки дотянули…»

6. Слово учителя.

Однажды на православной выставке подходит  к Сергею Геннадьевичу  Галицкому женщина. В Питер она приехала из Краснодара, буквально на пару дней – привезла ребёнка в больницу и случайно на выставку заглянула. Поговорили с ней пять минут – и родился   рассказ для книги   «Фотограф специального назначения».

Сообщение учащегося.

        Это история про её хорошего знакомого, который, будучи в Нагорном Карабахе, предстал перед Судом Божьим. Зовут его Игорь. В советское время он состоял в спецгруппе, которая занималась съёмками стратегических объектов по всему миру. По крови Игорь наполовину русский, наполовину армянин, а обличием походит на араба. Так что чаще всего его в южные страны направляли. Приходил туда на торговом судне, сходил на берег, сливался с населением, фотографировал. Двадцать шесть стран так посетил.

          Когда Советский Союз начал разваливаться и в Карабахе война началась, Игорь выполнял «задание партии и правительства» в Италии. Увидел там по телевизору, что на родине творится, и убедил начальство, чтобы отпустили его домой. Приехал в Карабах, вступил в ополчение простым бойцом.

И вот во время одного боя попал он под обстрел «Градами» – лежал на земле и штык-ножом землю под собой рыл, чтобы спрятаться-исчезнуть. Говорят, на современной войне нет большего ужаса, чем оказаться под «Градом». Вдруг штык натыкается на камень. Игорь продолжает в землю вгрызаться, и этот камень куда-то в пустоту проваливается. Боец немедля вползает в эту каверну и видит… огромную чёрную гору, на вершине которой стоит ангел.

Гора. На самой вершине стоит ангел, а снизу люди ползут на коленях. «И я вместе с ними ползу к нему, к ангелу-то», – рассказывал Игорь. У ангела в руках весы. Человек подползает – добрые дела на правую сторону, злые на левую. Для большинства весы в левую сторону качаются – тут же человек превращается в комочек и катится с горы вниз. Игорь оглянулся, а внизу такая масса народа, миллиарды, словно всё человечество за всю историю собралось. Причём увидел эту картину как на иконах, в обратной перспективе – чем дальше смотришь, тем лучше видно. Этакая стонущая масса людей. «И я ползу к этому ангелу, – вспоминал Игорь, – и тут понимаю, что мне нечего положить на правую сторону весов, что сейчас тоже покачусь вниз». А многие даже не доползали, сознавая, что ничего у них нет: сразу превращались в комочки и скатывались. Рядом бабушка ползла, такая простая, седенькая. Спокойно молилась и коленями переступала, приближаясь к вершине. Вот она оказалась у ангела, весы покачались и замерли. Вдруг за спиной ангела открылась светлая арка… Бабушка встала с колен и со скрещёнными   руками вошла туда. После этого всё закрылось, опять нахлынул стон, потемнело вокруг. А тут и очередь Игоря. Первое, что он сказал…

        Надо объяснить, что жена Игоря погибла в Нагорном Карабахе, оставила четырёхлетнего сына. И он сказал: «Господи, не остави сына сиротой!» Как только сказал, так сразу очнулся и увидел человеческие лица над собой. Получилось так, что он не просто закопался, а его ещё сверху землёй накрыло от близкого взрыва – и вот долго откапывали.

Когда Игорь в себя пришёл, то стал смотреть, откуда в земле спасительный проём образовался. Вместе с бойцами очистили камень от песка, а на нём надпись: «1612». Это оказался алтарный камень армянской церкви, которая была разрушена турками в начале ХХ века, во время геноцида армян. Стали дальше раскапывать и нашли ещё несколько камней от кладки. Оказалось, что турки храм не только разрушили, но и остатки закопали, чтобы следа не осталось. «Этими камнями мы обозначили периметр бывшего храма, алтарный поставили на то место, где он и должен быть», – рассказывал Игорь.

          После Карабаха он ещё две Чечни прошёл, многое повидал. Но та картина Страшного Суда запечатлелась навсегда – отчётливо, во всех подробностях

7. (Слайд 7)  ЯВЛЕНИЕ БОГОРОДИЦЫ В АФГАНИСТАНЕ
   Рассказывает старшина запаса Виктор Михайлович Чередниченко:

         Слово учителя.

        Я могу рассказать про Афганистан очень многое. За полтора года службы только подрывался пять раз: и на фугасах, и на противотанковых минах.   Но ты живой. И понимаешь, что это чья-то рука тебя спасает, чья-то сила помогает тебе выжить. Именно поэтому я свидетельствую о силе материнских молитв и о помощи Божьей по этим молитвам. Благодаря этой помощи выжил сам и выжили многие ребята. Я никогда не отойду от православной веры. Призываю веровать, ибо Бог есть всё!

Рассказ учащегося: 

        – В Афганистан служить я попал в 1984 году. Перед этим прошёл курсы парашютистов, потом три с половиной месяца служил в Фергане в 7-й разведроте учебного полка ВДВ. Из Ферганы нас, восьмерых разведчиков, срочно послали осваивать танки Т-62Д. А потом отправили в Кабул в 103-ю дивизию ВДВ, в отдельный танковый батальон.

        В Афганистане я постоянно ощущал помощь Божью. Но было это не по моим каким-то заслугам, а по молитвам моей мамы. Когда мы были маленькие, мама, заходя в комнату, всегда крестила нас с сестрой. А сестра у меня была в школе комсоргом. Она возмущалась: «Мама, что ты делаешь?!» Помню, мама меня перекрестит, и мне на душе спокойней. Перед тем как уходить в Афганистан, она дала мне написанную на бумажке молитву. Я её храню до сих пор. А вот крестиков там из-за замполитов мы не носили.

        Однажды уже в конце службы   в палатку заходит капитан Яренко, начальник политотдела полка. Говорит: «Виктор, тут такая ситуация. Идём на войну, нужны два дембеля». Отвечаю: «Товарищ капитан! Павел Грачёв, командир дивизии, сказал: дембелей не брать!» Не могу объяснить почему, но очень часто гибли именно дембеля. (Мой земляк, Саша Корниенко, 10 апреля 1986 года написал матери письмо, что 18 апреля он должен быть дома. Тут – срочная война. Он пошёл и погиб. Осколок попал прямо в сердце. Пришёл гроб, его похоронили. А потом пришло его письмо.)

Капитан без слов развернулся и собрался уходить. Но тот, кто воевал в Афганистане, знает, что у каждого там был определённый авторитет. И если кто-то, прикрываясь болезнью или ещё чем-то, увиливает от войны, то его не уважают. Поэтому вдогонку спрашиваю капитана: «Где будет операция?» Он развернулся и говорит: «Там, где твой земляк погиб, Корниенко. На Чирикаре». И я понял, что смалодушничать, отказаться – значит предать память своего друга. Говорю капитану: «Я пойду». Он: «Надо ещё одного». Оглянулся – все ребята в палатке молчат. И тут Саша Саникович из Белоруссии говорит: «Я с тобой пойду».

Ночью, с десятого на одиннадцатое мая 1986 года, мне снится сон: я бегу и вижу маму. Она едет на «Волге» с моей сестрой. Я пытаюсь их догнать и кричу: «Мама, мама!..» А они едут дальше, не слышат меня. Тут я спотыкаюсь, падаю и разбиваю себе всё лицо. Вся челюсть с зубами падает мне в руки. Кровь льётся. Я проснулся, посмотрел на часы – три часа ночи. Пришла чёткая мысль: «Всё, это будет моя последняя война. Я там останусь». И тут же подумал: «Эх, как бы хотелось маму увидеть…»

Вдруг зашаталась, зашевелилась палатка. У меня аж мурашки по коже побежали. И тут в палатку входит женщина в тёмно-фиолетовом монашеском одеянии. Невероятно красивая, не могу даже описать, настолько красивая. Это была какая-то особая, внутренняя красота. В ней нежность, любовь. Женщина не сказала ни слова. Подошла к моей постели, перекрестила меня один раз. Я смотрю ей в глаза, она тоже смотрит мне в глаза. Второй раз меня перекрестила. А справа от меня спал Костя Шевчук. Я его бужу, говорю: «Костя, Богородица, Божья Матерь пришла!» Он глаза открыл, посмотрел, никого не увидел. И говорит: «Витя, тебе же на войну скоро. Ложись спи.» Женщина постояла немного, перекрестила меня в третий раз. И тихонько, как бы плывя, вышла из палатки.

У меня на душе – облегчение. Я понял, что буду жить. А через тридцать минут зашёл посыльный и говорит: «Виктор, вставайте! Идём на операцию». И мы пошли на Чирикар.

В колонне было сорок единиц техники. Впереди шёл БТС (бронированный тягач. – Ред.), за ним шла разведка. Потом – командир роты Чернышёв. Следом за Чернышёвым – я. С нами ещё тогда был Бочаров, заместитель командира дивизии.

Заехали в сам Чирикар. И вдруг у меня сжалось и ёкнуло сердце. Обычно особое, дембельское, чувство меня не подводило. Я понял, что сейчас что-то будет. И тут происходит подрыв первой машины! Почти сразу подорвали и последнюю машину. Получилось, что всю нашу колонну плотно зажали в кишлаке.

         Вертолёт забрал убитых и раненых и стал подниматься вверх. И тут из-за дувала высовывается треножник с ДШК (пулемет) и начинает целиться прямо в лобовое стекло вертолёта! Я практически мгновенно, не запрашивая у командира подтверждения, командую: «Огонь!» От дувала и ДШК ничего не осталось, снаряд разнёс всё в клочья. Тут вижу, что справа, напротив танка Чернышёва, выбегает «душара» с гранатомётом и целится прямо в нас! Всё решили какие-то доли секунды, мы смотрели с ним друг другу глаза в глаза. Он нажать на спуск не успел – я снял его из ДШК. И тут начался такой невероятный обстрел со всех сторон! Непонятно, где свои, где чужие. Кричу по связи, чтобы сдвинули подорвавшуюся машину. Машину сумели сдвинуть, мы вышли на открытое место. Но тут снова обстрел!

В этом бою мы расстреляли весь боекомплект. Не осталось ни одного снаряда в танках, ни одного патрона в автоматах.

         На следующий день начальник политотдела полка Яренко мне говорит: «Виктор, вас с Саниковичем срочно вызывают в политотдел дивизии!» Мы с Сашей пошли в политотдел. Там нам выдали партбилеты и сразу отправили в Союз. 13 мая 1986 года я был уже дома и наконец-то увидел свою маму.

Мы с ней пошли во Владимирский собор. Старенький священник, отец Николай, внимательно посмотрел на меня и говорит: «Сынок, запомни! Твоя мама тут два года практически каждый день на коленях просила, чтобы ты остался живым».  Именно тогда я понял, что молитва матери может вымолить со дна ада.

Мне очень хотелось найти тот образ Божьей Матери, который я видел в палатке. Мы с мамой объехали все храмы, да и вообще всё, что только можно было объехать. В одном месте мне показали икону, где собраны много образов Божьей Матери. Но ту, которую видел, я так тогда и не нашёл.

В 1992 году отец Роман, мой духовный отец, благословил меня поехать на Афон. Я встретил там чудных людей, просто ангелов во плоти! Как-то стою в храме. Темно, свечи вокруг горят. Поворачиваю голову и… вижу Божью Матерь в том образе, как я Её видел, – в палатке! Я упал на колени, у меня покатились слёзы. Это были первые слёзы в моей жизни. Я был очень жёстким, никогда такого со мной не было. И тут образовалась в моём жестокосердии первая трещина. Как скорлупа от ореха, от моего сердца стало это жесткосердие отваливаться. И внутрь прошёл свет.

Я подошёл к иконе, обнял её и говорю: «Мама!..» Мне так не хотелось её отпускать!.. Это было похоже на то, как будто ребёнок потерял свою мать и вновь нашёл её. И тогда отец Макарий из Пантелеимонова монастыря завёл меня в свою келью и благословил этой иконой. Я взял её в руки и долго-долго не выпускал.

8. (Слайд 8)  История бывшего офицера Советской Армии военврача Владимира Олеговича Сидельникова.  Из ада.

 Вот, например, история бывшего офицера Советской Армии военврача Владимира Олеговича Сидельникова. Однажды в Афганистане пошёл он с двумя солдатами в кишлак, чтобы оказать помощь раненым. С солдатами разминулся, стал их искать по домам, сунул голову в двери – и получил прикладом по лицу. Очнулся связанным, с выбитыми зубами.  

          Военврач оказался в плену. Духи сбросили его в какую-то узкую глубокую яму. Летел головой вниз и, как рассказывает, был уверен, что разобьётся насмерть. Но врезался во что-то водянистое, мягкое. По зловонию понял, что его кинули умирать в отхожее место. От удара поднялись мухи и так залепили лицо, что пришлось их счищать руками вместе с липкой массой. Когда глаза привыкли к сумраку, военврач заметил, что напротив, прислонившись к стенке, сидит труп человека. Полугодичный. Борода на облезшей голове ещё осталась, и одежда не военная, а крестьянская, афганская. Не наш. Жижа из экскрементов, жужжащие и кусающие мухи, безглазый взгляд полуразложившегося мертвеца, вонь немыслимая... «И я понял, что так выглядит ад» – так мне рассказал профессор. И следующие его слова: «Вот там в Бога я и уверовал».

 Короче говоря, этот человек первый раз в жизни стал молиться. И как молиться! Нам сейчас трудно представить... И вдруг – где-то наверху стрельба. Вскоре в дырку заглядывает родная славянская физиономия: «Док, ты здесь?» Оказывается, духи по рации передали, что захватили русского офицера, а наши перехватили сообщение, запеленговали и высадили десант. И вот, перестреляв душманов, бойцы ищут, куда те доктора спрятали. Подступили к выжившему боевику... В альбоме мы об этом написали деликатно, а на самом деле разгорячённые солдаты стали его жестоко пытать, и он указал на яму. Владимир Олегович рассказывал: «Я боялся, что во время боя духи закинут гранату в яму. Это ж секундное дело: чеку выдернул, раз...» Но Бог спас.

9.   Слово учителя. (Слайд 9)

– А бывало, что по молитве даже законы физики нарушались, – продолжает Сергей. – Это мне рассказал вертолётчик, с говорящей фамилией Господ. Заслуженный офицер: 699 боевых вылетов в Афганистане, 327 вылетов в Чечне и 32 захода на реактор Чернобыльской АЭС в первую же неделю после аварии. И просто немыслимо –  жив-здоров,  живёт в Петербурге.

Сообщение учащегося.

        В Афганистане Владимир Алексеевич Господ был секретарём партбюро – по его словам, «практически представителем ЦК КПСС в нашей эскадрилье». Отец его тоже был атеистом, так что в детстве Владимира крестили тайно. А перед отправкой в Афган бабушка дала ему иконку Николы Угодника. И вот такой эпизод. В горы на вертолётах забрасывается десант. Машина Господу досталась со слабыми движками, да ещё на борту значительный перегруз. Снизу боевики стреляют, и место для приземления только такое, куда по всем законам аэродинамики ему сесть невозможно. Надо уходить обратно. Но на борту – командир десантников, он должен быть с бойцами, которых уже успели высадить. «Вот тут я и вспомнил бабушку, – рассказывает вертолётчик. – Взялся рукой за воротник, где была зашита иконка, и сказал: "Николай Угодник, Божий помощник, спаси и помоги!" К тому времени я выполнял уже то ли четвёртый, то ли пятый заход и удивлялся: как это до сих пор меня не сшибли! И неожиданно у вертолёта появилась какая-то дополнительная аэродинамическая сила – Божественная. Я сел, мы высадили десант, и он выполнил задачу. Именно тогда в Бога я и поверил».

         Потом он двенадцать лет командовал вертолётным полком. И все двенадцать лет на первых занятиях по аэродинамике говорил молодым лётчикам: "Есть законы аэродинамики. Но есть ещё высшие, Божьи, законы"».

10. (Слайд 10)

  Рассказывает  полковник Владимир Васильевич Осипенко:

Сообщение учащегося.

        - Была у меня история со связью. До сих пор помню, как всё было. Можно сказать, оказались мы в прямом смысле на грани жизни и смерти.  Однажды, после многодневного рейда в горах, мы вышли, как было приказано, на перевал. Видим – наша дивизия на расстоянии двух километров внизу. Броня, артиллерия – всё!.. А сообщить им о своём местонахождении не можем – пропала связь, сели батареи на рации! Знаем, что если бы мы не смогли захватить перевал с тыла, то разведке пришлось бы штурмовать перевал в лоб. Но как раз перед этим хребет должны обработать артиллерия и авиация.

Нам надо срочно сообщить нашим, что перевал взят, а рация не работает! Сигналы ракетами не помогут – ведь все знают, что «духи» их хорошо изучили. И наши вряд ли реагировать на ракеты будут. И непонятно, как вылезать из этой ситуации?.. Что делать? Разбегаться?..

Я, чуть не плача, радиста прошу: «Ну оживи ты свой ящик!» Вдруг он берёт камень и, шепча молитву: «Помоги, Господи!», бьёт камнем по батарее…  И случилось чудо – рация заработала! Нас услышали, отменили авианалёт, доставили аккумуляторы для рации и воду. В окопах на самом деле атеистов нет…

11. (Слайд 11)  Партийная «исповедь»

  Сообщение учащегося.

        Вот такая история произошла в Афганистане с моим товарищем – замполитом 334-го отряда армейского спецназа.

– В Афганистане у меня была общественная нагрузка – я был парторгом отряда армейского спецназа. Как-то подходит ко мне офицер и говорит: «Александр Иванович, вот ты меня вчера в партию принимал. В связи с этим я вспомнил и хочу рассказать, какая у меня история произошла, когда мы недавно из Пакистана прорывались!..  Духи шли по пятам, и нам надо было перебежать дорогу по открытому месту. Первый наш разведчик побежал – падает… убит. Второй – падает… убит. Пришла моя очередь бежать на верную смерть. Тут я первый раз в жизни перекрестился – и рванул… Меня даже не зацепило. А ведь я вчера в партию вступил. Как же так?»  Я ему ответил просто: «Ведь то, что перекрестился, не снизило боеспособность группы? Ведь так? Тогда всё нормально».

        Позже случилось у нас ЧП – солдат замахнулся на офицера. А ведь оружия кругом полно, такие стычки могли очень печально закончиться. Начинаем разбираться. Оказывается, на шее у солдата (а солдат был мусульманином) висел кожаный мешочек,  в который матери по традиции вкладывают сыновьям листок с сурами из Корана, что, по мусульманскому  преданию,  защитит  солдата в трудную минуту. Это похоже на православный обычай, когда русские матери зашивают в одежду солдата 90-й Псалом. И офицер, узнав, что именно висит на шее у бойца, хотел сорвать этот мешочек. Солдат не давал ему это сделать. Так что они чуть не подрались.

Вызываю к себе солдата. Можно представить, к чему он приготовился, когда его к парторгу по такому вопросу позвали. А я ему: «Садись, закуривай». Он дрожащими руками берёт сигарету, а сам аж трясётся весь от переживаний. Спрашиваю: «Так что случилось?» Он: «Этот мешочек мне мама дала перед отправкой, я его ни за что не отдам». Успокоил я бойца, как мог, и пошёл к офицеру. Говорю ему: «Ну, зачем ты это сделал? Чем тебе этот мешочек помешал?» А он мне: «Так ведь не положено!». Я – в ответ: «А ты теперь представь, что чувствует человек, когда кто-то руку поднимает на то, что ему мать дала. Для него, может, это не столько религиозный предмет, сколько напоминание о доме, о матери. Да он что угодно сделает с тем, кто на этот мешочек позарится!»  Тот упорствует: «Так он же на меня замахнулся!» А я снова ему в ответ: «Я бы в такой ситуации точно так же поступил. Это он мать свою защищал!» А в конце нашего разговора сказал ту же фразу, что и раньше: «Если на боеспособность солдата этот мешочек отрицательно не влияет, то не надо его трогать. Оставь парня в покое». Так этот конфликт и погасили.

Самого меня крестили в детстве.  Когда я поехал в Афганистан, я был абсолютно уверен, что меня убьют. Женился я перед самым отъездом с мыслью, что хоть квартиру жена получит за меня. Крестик свой перед границей спрятал в самое надёжное место – в партбилет. И так получилось, что уже в Афганистане я крестик этот потерял!.. И до сих помню, как мне стало жутко и страшно… Но потом крестик нашёлся, и вернулся я домой живым и невредимым.

12. (Слайд 12)  Сообщение учащегося.

 Рассказ российского солдата:

- В госпиталь заносили только тяжёлых раненых, я находился на улице. И тут прямо передо мной поставили носилки. На них лежал парень, накрытый с головой окровавленной простынёй. Врач сказал: «Всё, не успели спасти...». Кто-то у его изголовья положил голубенькую книжку, Новый Завет с Псалтирью. Руки мои сами потянулись к этой книжечке. Открыл наугад - 15-й псалом «Храни меня, Боже, ибо я на Тебя уповаю...», потом 40-й: «Господь сохранит и сбережет ему жизнь...». Я читал псалмы, как человек, который долго не пил воды, а тут добрался до чистого источника. Я перестал слышать крики госпиталя - врачей, раненых - и читал псалмы вслух взахлёб! Читаю и чувствую, что я этот псалом точно знаю!.. И тут окровавленная простыня на носилках в районе головы стала приподниматься - парень задышал. А он был весь в дырках... Кто-то поднял простыню - а у парня глаза, которые в крови, открыты!.. Я хорошо запомнил, как ему врач глаза закрывал. Кричат: «Что ты сделал?!» Я чуть не плачу: «Я ничего не делал, псалмы читаю...» - «Читай дальше!..» Читаю и снова чувствую, что как будто они в душе моей записаны! И тут я осознал, что Бог помогает. Парня откачали, он выжил...

13. (Слайд 13-14) Слово учителя.

         Хочется вернуться к тем словам, с которых я начала урок.

   «На войне атеистов нет» — с этим высказыванием не поспоришь. На войне очень хочется, чтобы тебя хотя бы на время защитил кто-то более надежный, чем окоп, бруствер или суперсовременный   бронежилет. И когда разумные доводы, спасающие от страха, иссякают (а на войне они улетучиваются быстрей, чем пороховой дымок из автоматного ствола), зияющую пустоту в сердце занимает Бог.

С 2006 по 2011 годы отец Дмитрий 14 раз ездил в командировки на Северный Кавказ, окрестил более 800 военнослужащих.

14.  Итог урока:

         «Из смерти в жизнь…» — книга воспоминаний ветеранов военных кампаний

        Я  верю и надеюсь, что каждый прочитавший эту книгу в критический момент вспомнит свидетельства своих ровесников о помощи Божьей в бою, обратится к Нему с молитвой и получит от Господа и Бога нашего Иисуса Христа благодатную помощь.

• О Боже, Боже, дай им силы,
  От смерти всех обереги,
  А кто погиб, ты души эти
  К себе на небо забери.
  О Боже, Боже, дай им силы,
  От смерти всех обереги,
  А кто погиб, ты души эти
  К себе на небо забери.