Наша память жива
статья по теме

         В надвигавшийся юбилейный День Победы все чаще думаю: «Давно отгремела  Война… Жестокая, беспощадная.… Миллионы искалеченных судеб, миллионы загубленных жизней и в то же время отвага и нисчем несравнимый героизм нашего народа…  Мы радуемся, что  исчезают на земле  кровавые следы долгих военных лет, но свято храним в памяти все, что было пережито».

        Хочу рассказать Вам о скромной  ничем неприметной женщине, проживающей  в нашем поселении (д.Хорошеборка)  которая будучи ребенком в годы войны пережила горечь разлуки с отцом,  расстрел фашистами  самого  дорогого человека мамы, вынесла  немецкую неволю…

 Не раз замечала как очевидцы войны не любят вспоминать о войне. Это для слушателя или читателя их воспоминания – увлекательный рассказ. А для них – сама жизнь. Ведь им приходится возвращаться к тем событиям и заново переживать то, что хочется похоронить в своей памяти. Вот и  мой дед. Он участник войны. Только сейчас понимаю почему на мои расспросы про то как он воевал отвечал «Как все» и при этом отчетливо запомнились  его глаза они сразу очень темнели, становились такими глубокими и грустно-тревожными…  

    22 июня 1941 года   Зое  Медведевой исполнилось 10 лет. В этот летний июньский день  в доме собралось много гостей. Было это в деревне Лелявино, Смоленской области.  В тот момент, когда мама девочки, Серафима Ивановна, разрезала  именинный торт, приехали знакомые из райкома партии и сообщили, что началась война. Германия вероломно  напала на Советский Союз.

      Вскоре  был отправлен на фронт отец Зои Артемьев Федор Егорович политруком роты. Долгие четыре  года  фотография его дочерей воевала вместе с ним. Этот снимок, пробитый пулей и со следами крови,  и по сей день хранится у Зои Федоровны.

      «В октябре 1941г., когда немцы  вошли в Дорогобуж,  в окрестностях города  действовал партизанский отряд.  Партизанам приходилось маскироваться. Днем  они жили в семьях, а ночью действовали. Позже отряд ушел в лес, а местные жители помогали партизанам, чем могли: едой, одеждой.

     В мае 1942 года  нашелся предатель, и  отряд был  уничтожен:. Фашисты арестовали и тех,  кто помогал партизанам. Среди арестованных была и мать Зои - Серафима Ивановна. 10 мая 1942 года на глазах жителей все помощники были расстреляны, Артемьева Серафима Ивановна  в том числе. Девочки (Зоя  и ее сестра Рая)  чудом остались живы: соседи будто чувствовали беду и  спрятали их», - рассказывала дочь Зои Федоровны, Галина Васильевна.

     После случившегося несчастья  детей забрала к себе тетя в Дорогобуж. Там они прожили до июня 1943 года, пока  однажды  к дому не подъехала   немецкая машина. Зою, в чем была, погрузили в нее. Людей немцы отправили «цивильный лагерь» (так называли лагерь для гражданских лиц). Позже, когда Зоя встретилась с отцом, выяснилось, что они были  почти рядом: Зоя в одном лагере, отец – в лагере для военнопленных.

     В Германию пленных   везли их в товарных вагонах как скот. А там, где железнодорожные пути были разрушены, людей гнали этапом. По пути заставляли копать траншеи, пулеметные «гнезда».    Немцы строго следили за тем, чтобы окопы были гладкие, а пулеметные «гнезда» просторные (примеряли на самого крупного конвоира). Не выполнишь их приказы – значит подписать себя на  смерть, расстрел на месте. Бывало, шли без отдыха: по три дня и три ночи.

     Зое Федоровна  никогда не забудет такой случай: «Гнали по полю, где кое-где остались мины. Я и еще одна девушка с Украины отстали  от колонны.  Сделав очередной шаг вперед,  дивчина подорвалась на мине.

 Ее разорвало на части: в сторону отлетели обе ноги, рука. Все это поднялось вверх и разбросалось по полю».

Кормили  три раза в день, но от такой пищи только ноги протянешь.  Полноценной едой это назвать  было нельзя. Утром давали крепкий кофе (0,5 литра), 1 таблетку сахарина, малюсенький кусочек хлеба, который  крошился как песок, и 25 грамм  маргарина. В обед привозили 1 литр похлебки из брюквы и свеклы и кусочек хлеба. Похлебка была заправлена прелой крупой.

Над такой баландой шутили: «Крупинка за крупинкой бегает с дубинкой». На ужин – каша, всё из той же брюквы и свеклы.

     После обеда все отдыхали один час (Как  же было этого мало для обессилевших женщин и детей!) Молодые  ребята ловили крыс. А крысы такие тощие и волосатые.  Немного опалив их на костре,  ели полусырыми.  А немцы-конвоиры, глядя на все это, хохотали, а некоторых даже рвало от такого жуткого зрелища.

     Женщины, у которых забрали маленьких детей, жалели ребятишек: отдавали им свой хлеб. Это помогло детям выжить на пути в Германию.

           Довезли до границы Польши с Германией около 300 человек. Кто умер от истощения, кто погиб от пуль. Тех, кто не мог дальше передвигаться, просто пристреливали на месте. А таких становилось все больше.

      В Германии русских пленных привезли в г. Лик и разместили в лагере для гражданских лиц . Выдали всем одежду: серый полосатый пиджак и такую же юбку (или брюки для мужчин), нательную рубаху, платок. Одежда была жесткая и колючая. Обувь тоже грубая, тяжелая.

     Люди жили в бараках, где стояли трехъярустные кровати,  с жесткими матрасами, заправленные  грубыми  как брезент простынями. одеяла  волосяные, колючие.

      Жизнь в лагере была по режиму. Вставали  в 6 часов. После переклички пленные шли завтракать. Затем, выстроив людей в колонну,  немцы гнали их по улицам на работу. Когда колонна проходила по улицам, немецкие дети кидали камни, палки в пленных, а конвоиры им не мешали.  Для фашистов пленные не представляли собой ровным счетом ничего. Сопровождавший колонну конвой, всегда был большой и обязательно с овчарками, так что не убежишь, да и бежать было некуда.

Наказывали немцы узников жестоко, но не до смерти. Особой жестокостью отличались  надзиратели-женщины,  чьи мужья погибли на фронте. Всю свою ненависть они  вкладывали в удары.  В лагере их боялись больше, чем мужчин.

     Иногда вечерами, когда вымотанные тяжелым трудовым днем пленные укладывались спать, в барак приходили немцы и выбирали красивых девушек для развлечений, а утром приводили обратно. Две девушки из барака не выдержали и повесились.

     В лагере Зоя пробыла один год, который показался ей вечностью. Но на этом кошмары не закончились. Как-то приехал в лагерь управляющий от  немецкого барона и обменял Зою и еще одну девочку  на двух овчарок (У барона работали в основном дети-подростки и женщины).

     На ферме условия почти не отличались от лагерных. Но зато один раз в 10 дней мылись в бане, чего не было в лагере. Труд был тяжелый, требовал много сил. Пасли скот, пололи, пахали, сеяли,  убирали урожай. За всем следил свирепый управляющий. Он всегда ходил с плеткой, ненавидел  русских: на фронте потерял руку. Доставалось от него всем работающим.

    Однажды, во время прополки бобового поля,  Зоя решила немного отдохнуть: ручонки занемели и не слушались. И тут же удар мотыгой по голове. Несколько дней девочка провела в лазарете. Повезло ей, что хоть  врачами оказались русские военнопленные.

     Никто не знал,  когда этот ад   кончится. Вечно голодная, никому не нужная, как и другие русские, Зоя  все же мечтала вернуться на родину.

     В  1945 году Советская Армия  стала подходить к Германии. Однажды, работая на поле,  увидели солдат со звездочками. Поняв, что это наши, стали убегать с поля в лес. Там и встретились с советскими бойцами. Плакали, обнимались, никому не верилось, что все закончилось.

Так Зоя провела в рабстве два года. «В июне 1943 года вывезена немцами в Германию (г. Лик), где использовалась   на принудительных работах по январь 1945 г.» - записано в архивной справке.

     Возвращение на Родину тоже было трудным и долгим. Когда пересекали границу, поезд остановился, и люди высыпали из вагонов: обнимали и целовали нашу родную землю.

     Вернулась Зоя в марте 1945 года в  город Дорогобуж, который  было не узнать: весь в развалинах, многие дома сожжены. Люди жили в землянках, погребах. Отыскав тетю с сестрой, стала  жить с ними. Все вместе  ждали известия от отца. Наконец отец написал, что находится  в Львове и они поехали к нему. Федор Егорович, как выяснилось  также был в плену в Германии,  причем дважды. Свои ощущения как его и других русских гнали в Германию отец Зои Федоровны выразил если можно так назвать в стихотворении (написано в 1945 г.),

    Бережно хранит Зоя Федоровна потрепанную со следами крови тетрадь, в которую записывал все что видел, чувствовал ее отец в то далекое  время. Как говорит селянка:  «Просто писал, как  мог,  о человеческой жизни в войну!». Читала я стихи долго.  Больше одного  в день не могла.  

…Жизнь понемногу налаживалась. Зоя вышла замуж и в 1948 году с мужем Василием Вавиловичем,  приехала на его родину,  в д.Хорошеборка.

 Сегодня Зоя Федоровна проживает одна. Однако скучать ей не приходится. В селе много забот: дом в порядке содержать, огород посадить. Из г. Кемерово  приезжает дочь проведать, где нужно помочь в хозяйстве.

      …Робкая, неразговорчивая женщина - так сегодня можно сказать о Зое Федоровне.  Это ли не последствия  страшного далекого прошлого?

      Я не знаю какое чувство возникло у вас, уважаемые читатели,  а лично у меня Впечатление от такой разноцветной судьбы русской девочки было таким, как будто я получила ожог.

   Какое все же удивительное существо человек!  Даже в нечеловеческих условиях можно и нужно было  выжить. Как же русские  люди бережно относились друг к другу, совершая подвиги человеколюбия и гуманизма…  Низкий им поклон в знак восхищения их мужеством. Не ошибусь: такие как Зоя Федоровна   вложили свою  золотую детскую частичку в нашу ПОБЕДУ!

     …Весна, любовь, молодость, смех детей!  Это так замечательно!

    Сегодня люди  живут, наслаждаясь счастьем, которое дала им Победа.

Заканчиваю  свое письмо-рассказ  прекрасными строками

Мир - это лучшее слово на свете,

Взрослые к миру стремятся и дети.

Птицы, деревья, цветы на планете.

Мир – это главное слово на свете.

         Убеждена,  простая заповедь «НЕ УБИЙ» должна стать смыслом жизни всех людей.

Я хочу жить под мирным небом.  Ведь я люблю тебя, жизнь!