Работа для участия в предметной педагогической олимпиаде
методическая разработка по русскому языку по теме

Представленный фрагмент является отрывком первой главы «Аз» нашумевшего романа Татьяны Толстой «Кысь».

Данный текст описывает  расположение  городка Федор-Кузьмичск, в котором разворачиваются основные события и где проживает главный герой – Бенедикт.

Начало  отрывка  окунает нас в сказочную атмосферу:  мы сталкиваемся с  эпитетами, описывающими север: поля необозримые, земли неведомые, дремучие  леса. Причем первые эпитеты заключают в себе еще и инверсию. Данные средства выразительности помогают передать сказочность и необычность обстановки, настораживают читателя, привлекая его внимание к особенностям северной  природы. Мы видим городок (автор использует уменьшительно-ласкательный суффикс) на семи холмах (использование магического числа семь), вокруг которого располагаются поля, леса, не тронутые человеком. На фоне девственной природы деяние рук человеческих – городок – кажется таким маленьким, незначительным.

Читая дальше, мы сталкиваемся с неизвестным существом «кысью», которое наводит на всех  страх, что помогает подчеркнуть использование звукоподражательных слов: кы-ысь, хоп, хрусь. Последние два слова (хоп, хрусь), состоят из одного слога, чем отражают мгновенность  действий этого существа, при  котором человек не успевает опомниться и воспротивиться, от чего еще больше боится кыси.

Во втором абзаце Татьяна Толстая описывает состояние человека после встречи с кысью - состояние «зомби», выражаясь современным языком. Автор не использует слово «человек», вместо него употребляется местоимение он. Это существо (он) внешне действует как человек, что достигается обилием глаголов: идет, пальцами шевелит, ест, зачерпывает…,  а под его действиями нет осознанности, чувств, то есть  нет души. И мы понимаем, что именно в дремучих лесах и буреломах может обитать и обитает такое жуткое существо, как КЫСЬ, которое «когтем главную-то жилочку нащупает и перервет».

«На запад тоже не ходи» - повествует автор дальше, используя повелительное наклонение, в котором звучит не просьба, а  приказ. А что же на западе такое? «Все-то хорошо, все-то ладно…», да не то, не свое, не родное. Многократное использование частицы то, усиливает ощущение неопределенности: «идешь-идешь…и вдруг…думаешь: куда же это я иду?» Четыре вопросительных предложения, стоящих подряд, показывают  внутреннюю борьбу, а последующее восклицательное предложение отражает положительный исход борьбы, своего рода озарение: что же я делаю, куда стремлюсь, если дома остается все родное и близкое.  Умолчание после предложений «Думаешь…лежанка мягкая…», «И будто…точит…»  усиливает эмоциональность и взволнованность внутренних переживаний.  Поэтому «назад…и пойдешь…и побежишь». Многократное употребление союза и (прием многосоюзия), используемое  Т. Толстой, подчеркивает единство перечисляемых действий и мыслей, придает им значимость. Слияние метафоры и лексического повтора в предложении  «и будто червырь сердце точит, точит…» выражает итог раздумий  над своими действиями: угрызения совести, стыдно! От чего бегу! А гипербола в конце абзаца «слеза…на аршин брызгает» и двойное восклицание говорят об истинном раскаянии человека.

На севере – кысь, на западе – все чужое, а юг? «На юг нельзя. Там чеченцы» - эта парцелляция усиливает значимость  сообщаемого. Но боятся нечего, так как «посреди городка стоит дозорная башня…», это ли не смешно. Описывая дозорную башню и стражей, наблюдается использование сатиры. Высоким словом страж автор называет тех, кто покуривает болотную ржавь, играет в палочки, причем на щелбан, а речь-то идет о взрослых мужчинах, которые не сторожат, а «в окошко поглядывают», которые шугают чеченцев ударами палок в горшки. Слияние высокой и разговорно –просторечной лексики (вывалятся, шуганутся) усиливает комичность ситуации.

Так  куда же можно идти,  по мнению Т. Толстой?  «На восход». Заметьте: не восток, а восход. Почему? Потому что восход – это начало новой жизни, это надежда на светлое, это там, где встает солнце, где леса светлые, травы долгие, муравчатые, цветики лазоревые, из которых можно прясть, ткать полотно жизни. Можно -  жить! Снова мы видим инверсированные эпитеты, создающие  живое представление о благодатном крае. Отрывок заканчивается обилием глаголов: сначала читаем глаголы совершенного вида: нарвать, вымочить, побить, расчесать, затем наблюдаем глаголы несовершенного вида, указывающие на длительность, а точнее бесконечность действия: прясть, ткать. Такую концовку отрывка можно понять так: если что-то правильно сделать, то можно жить «светло» долго и, наверно, бесконечно. (В контексте всего романа «Кысь» Т. Толстой такая трактовка конца представленного отрывка, мне кажется, уместна).

Представленный отрывок (да и весь роман) насыщен  разговорно –просторечной лексикой, которая помогает окунуться в самую что ни есть народную, безграмотную, невежественную жизнь после ядерной войны. Этим автор настораживает человека и предупреждает   его действия.