Из опыта работы "Слово ожившее"
методическая разработка на тему

СЛОВО  ОЖИВШЕЕ

Школьный дидактический театр

 как средство эстетического развития школьников.

(из опыта работы по литературному краеведению в гимназии №2)

Театр – литургия, разыгрываемая человечеством

Г. Гачев

   Школьный театр давно и совершенно обоснованно признан одной из самых эффективных форм внеклассной работы над   словом  в системе литературного образования школьников. Специфика и уникальность предмета литературы в школе заключается в том, что он, по сути, является базовым в нравственно-эстетическом воспитании детей. Поэтому очень важно  использовать  все возможности, заложенные в его природе,  для формирования личности школьника, для успешного «созидания человека» (Е. Ильин). В этом смысле роль школьного театра   трудно переоценить. Многие методисты и, в частности, М. А. Рыбникова,  указывали на то, что произведение, которое изучается на уроке, может быть лучше осмыслено и принято учеником, если он, интерпретируя его в театральной постановке, «пропустит» текст через себя. Художественное слово, эмоционально освоенное, личностно пережитое, перестает быть просто материалом  для изучения и подготовки к экзамену. Мудрая мысль писателя, звуча в устах самого ученика как слово живое, им самим выстраданное и перечувствованное, становится частью сознания ребенка, а та трудная духовная работа, которую он совершает, может стать залогом для сложнейшего духовного труда по дальнейшему совершенствованию себя.

  Самое ценное в  школьных постановках – это растущая способность детей к страстному  сопереживанию, которое рождается не единожды в кульминации одного спектакля, а становится постоянным при работе над каждой ролью. Другими словами, это бесконечно длящийся катарсис, каждодневное и мучительное очищение собственной души как первое и единственное условие искренней игры на сцене. Резервы детской психики никем не изучены до конца, и остается только удивляться их огромному личностному росту, который происходит буквально на глазах.  Под влиянием сцены изменяется мировоззрение ребят, они начинаю мыслить и поступать совершенно иначе, более осознанно, более мудро. Актер-ребенок не примеряет на себя одежды литературных героев, он в силу  возраста пытается стать ими, перевоплотиться, усвоить систему ценностей своего персонажа и, опять-таки в силу возраста, «прирастает» к своей роли. Помимо общего развития, которое обеспечивает театр, здесь основным становится этическое наполнение образа, та нравственная составляющая, без которой немыслима вообще любая воспитательная работа.

  В гимназии №2, которая имеет гуманитарный профиль,  давно и успешно функционирует Центр эстетического развития, включающий в том числе и школьный дидактический театр. Цель этого направления – создание системы литературного образования, которое позволяет:

• максимально раскрыть творческий потенциал ребят, сформировать у них стойкую, осознанную потребность общения с искусством;
• осмыслить изучаемые произведения и биографии писателей через их сценическую интерпретацию;
• воспитать вдумчивого, творческого читателя;
• перевести литературные характеры из образов условных, абстрактных в конкретные, личностно-значимые для школьников  этические и эстетические категории.

  Дидактический школьный театр предлагает ряд разработок, обеспечивающих преемственность и непрерывность воспитательной работы Центра развития.

В начале учебного года составляется план, соответствующий учебной программе и включающий в себя общественно значимые мероприятия в области литературы. Затем начинается работа по созданию спектаклей, литературных и литературно-музыкальных композиций, выставок, праздников, гостиных. Итоги работы демонстрируются для всех параллелей или целенаправленно – для начальной школы, среднего звена, старших классов. В год осуществляется 4-5 постановок.

За четыре года театральной студией «Крыло» созданы композиции: «Суламифь» (по рассказу  А. И. Куприна),  «Реквием Женщине» (по роману С. Алексиевич «У войны не женское лицо»), «Когда раскрывается книга…» ( по сказкам Ш. Перро), «Горька судьба поэтов всех времен» (жизнь и творчество А. Грибоедова), композиции по творчеству А. С. Пушкина, А. А. Ахматовой, И. А. Гончарова; авторские интерпретации произведений А. П. Чехова, Л. Кэрролла, Т. Янссен, Сент-Экзюпери, а также спектакли, охватывающие различные темы и сюжеты разных произведений.

  К 90-летию основания Мурманска в гимназии была поставлена литературно-музыкальная композиция «Восход над тундрой», посвященная творчеству писателей и поэтов Кольской земли. На этой композиции мы остановимся подробнее, чтобы проанализировать принципы построения литературной композиции на краеведческую тему.

Художественная задача, стоявшая перед автором, была обозначена юбилейной датой – рождение Мурманска, его становление, его история, его настоящее, предпосланное прошлым. Нужно было уловить «необщее выраженье» Мурманска, его уникальность и постараться показать его в развитии. Замечательным подспорьем стал двухтомник «Литература Кольской земли», выпущенный под редакцией Л. Т. Пантелеевой.

Начало композиции – миф об Олене, с которого, по преданию, и началась на Севере жизнь. Читает его под ритмичную ударную музыку девочка в костюме саами.

СААМИ Из-за Каменского, из-за Имандры, из нутра Матерой земли бежит Мяндаш – дикий олень. Мяндаш-Пырре имя ему, Мяндаш-Пырре – начало жизни. От края до края земли, от начала не наших пределов Мяндаш-Пырре бежит.

Путь его – Солнца путь. Колышется ему вода лесного озера, шепчут ему стебли иван-чая:

-Мяндаш-Пырре бежит, Мяндаш-Пырре идет…

По земле радостной летит, летит Златорогий Олень. Белый, как снег, он бежит из-за Лимандров далеких, из-за Норвегии, летит прямо к Каменскому Нижнему озеру. Цокнул копытом о гладкие камни, легким скоком опять побежал. Хрустят его ноги, шелестят ему кормные травы и белые ягели:

-Мяндаш-Пырре бежит, Мяндаш-Пырре идет…

Оаймкеджпоалла-холмы под ноги его растут. Летний наволок приходит под ноги его. На Летнюю землю пришел он, в родниках копыта омыл.

И сказал Мяндаш-Пырре, Олень Златорогий:

- Эта кегора – Мяндаша тундра.

И встрепенулся, и рог свой золотой на белые ягели уронил.

И взошло над тундрой солнце.

Оригинальный текст мифа, взятый из сборника, пришлось изменить для большей сценической выразительности. Основная идея начала – мысль о неразрывной связи северного народа с землей, удивительная поэтичная картина рождения всего живого от Оленя, самого важного животного в жизни саами. Олень дарит пищу и тепло, олень – щедрый дар природы, дар самой земли. Чтобы добиться эффекта яркого, стремительно развивающегося действия в продолжение монолога на сцене исполняется хореографическая композиция с элементами национального танца, тема Оленя звучит и здесь. Хореографический финал первой части создает торжественное, приподнятое настроение, восход солнца читается как светлое начало исторического бытия людей на севере.

Дальше в композиции инсценируются фрагменты из произведений мурманских авторов разного времени, выстроенные в хронологической (исторической) последовательности. Чтобы создать ощущение цельности происходящего, вводится условная фигура «современника», некоего резонера, делающего выводы о происходящем.

Выходит «СОВРЕМЕННИК» в очках, с книжкой

 (отходит, присаживаясь на край сцены, что-то записывает)

НАЕМЩИК Что, батюшко, Евстигней Парамоныч, ладишь туды-то нонеча?

ЕВСТИГНЕЙ Знамое дело. Ну, да и как не ладить? Ни одной, почесть, весны, как жив, не запомню, чтобы не обряжал покрутов. Сам вот подряжаю на двадцатую, да и батюшка покойник тем же пробавлялся.

НАЕМЩИК Знаем доподлинно и эту причину. Так и нонеча, выходит, надумал?

ЕВСТИГНЕЙ От других не отстану.

НАЕМЩИК В коршики-то кого берешь?

ЕВСТИГНЕЙ Аль ты надумал?

НАЕМЩИК Отчего нет?

ЕВСТИГНЕЙ Да не управишься, ведь тяжело, свыку надо много. Обряды-то все мурманские знать надо: где тебе сеть опустить, где стоит тебе корга, в кое время рыба шибче идет, все надо. Море – оно наше поле, даст Бог рыбу – даст Бог и хлеб.

Северный колорит, диалектные слова, нарочитая обыденность ситуации (зритель может догадываться, что происходило до и произойдет после сцены) позволяют окунуться в быт людей, неразрывно связанных с морем. Главные слова: «Море – оно наше поле, даст Бог рыбу – даст Бог и хлеб» в дальнейшем прозвучат лейтмотивом всего повествования. Вот она, особенная черта Мурманска: море – его душа, его жизнь, его труд и радость. А сейчас для большего эмоционального воздействия  должна быть зарисовка  со звучащим, оживающим под бортом корабля морем.

Выходят КОРМЩИК и ВАСЬКА, садятся на край сцены. Звуки волн

ВАСЬКА Ишь, лешая, плескается!

КОРМЩИК Слушай, Васька! На берег придем, нос и уши обрублю тебе непременно: верь ты моему слову нелестному! Что зеваешь-то, окаянный, неумытая душа! Рочи шкот, леший!

«СОВРЕМЕННИК» Что уж, не страшно теперь: доедем?

КОРМЩИК Чего страшно? Известно, доедем. К снастям, други, к снастям! Чего полтинники-то на меня выкатили? Ух, коровы косые! Крепче кливер! Рочи шкот! У-ух, карасином бы вас облить да сжечь!  Ух вы-ы!

«СОВРЕМЕННИК» Страшно было ехать. А мне ведь дальше надо, в становище.

ВАСЬКА Отчего не ехать? Можешь – поезжай. А лучше бы, кабы переждал: не ровен час… Верно, Николаич? Страшная пыль в море. Вода, что бересто, словно мылом налита. Вот оно как.

КОРМЩИК Эй, Васька, поворачиваем (они уходят; переговариваясь. «СОВРЕМЕННИК» остается).

Люди, просоленные морскими ветрами, словно оживают в этих, в общем-то, бессобытийных диалогах. Главным событием становится труд – не как подвиг, а как требование самой жизни. Подытоживая эти славные годы, «Современник» скажет – уже от лица потомков: 

«СОВРЕМЕННИК» Море – наше поле. Даст Бог рыбу –даст Бог и хлеб…

Как это верно, пронзительно верно.

 Я стою и чувствую: земля под моими ногами,

 Вся земля.

Опираясь на землю, я поднимаюсь:

И надо мною небо – все небо мое.

Вот если бы нашелся теперь гигантский человек, который восстал бы, зажег бы холодную пустыню по-новому, по-своему. Какая тоска в природе по этому гигантскому человеку!

Это – уже Горький, с его неистребимым желанием поверить в Человека, Творца, Работника. Начинается новый этап в жизни Севера. 

Выходят «РАБОЧИЕ», переговариваются

1 РАБОЧИЙ Вот когда нам таких вот суденышков дадут с полсотни…

2 РАБОЧИЙ Должны дать больше!

3 РАБОЧИЙ Ловцов не хватит!

1 РАБОЧИЙ Рыба – есть, ловец – будет! (переговариваются между собой)

«СОВРЕМЕННИК » В Лапландии Россия впоследствии сделает важное приобретение для своей промышленности и торговли. На берегах ее воздвигнутся города, прорежутся дороги, на месте нынешнего безлюдья возникнет живая и кипучая деятельность трудового населения…Могучая воля человека сумеет вызвать к жизни и недра гранитных гор, и непроходимые дебри земли лопской.

2 РАБОЧИЙ (подходит к «СОВРЕМЕННИКУ», показывает)  Смотри, это будет больница, там клуб, исполком.

3 РАБОЧИЙ Тралеров мало, а то бы мы на весь Союз рыбой хвастанули.

4 РАБОЧИЙ Нам похвастаться рыбкой пока не удастся, Каспий, Дальний Восток – вот где процент!

3 РАБОЧИЙ Ты дай тралера, а мы те покажем Восток с процентами!

1 РАБОЧИЙ Эй, ребята, начинай выгружать!

«СОВРЕМЕННИК» Какие здесь всему великие размеры! Край оживает. Все оживает в нашей стране. Всюду видишь, как человеческая рука преображает землю, чтобы мог человек сказать гордо: «Землю создал я разумом моим и руками моими».

Хореографическая композиция  «СТРОИМ ГОРОД»

Рабочие передают друг другу «кирпичи» под музыку.

Сзади поднимается ГОРОД

  Становление и развитие города необходимо показать как процесс, и визуально создаваемая на заднем плане панорама Мурманска позволяет сделать этот процесс зримым, значительным, ярким. Идея созидательного, радостного труда здесь достигает своей кульминации.

Но город – это не только работа, это еще и люди с их взаимоотношениями, чувствами, надеждами, ожиданиями. Поэтому следующие сцены раскрывают яркие характеры мурманчан, которые причастны к этому общему делу, заражены морской романтикой молодого северного города. 

ЛЕНОЧКА Неприветливо, снегом и ветром встретил меня деревянный строящийся город. Если подняться от шаткого вокзальчика с островерхой крышей по булыжному откосу, то окажешься перед единственным в городе каменным зданием. ТПО. (к ЖЕНЩИНЕ) Скажите, пожалуйста, как пройти на тралбазу?

ЖЕНЩИНА Вниз спустишься – тут тебе и тралбаза.

ЛЕНОЧКА (чтиает) Управление тралового флота…

Входит, сталкивается с уборщицей

УБОРЩИЦА Обедают. А ты куда, наниматься? Так тебе не сюда, здесь только на тральщики плавать принимают.

ЛЕНОЧКА А я тоже на тральщик.

УБОРЩИЦА Только тебя там не хватает! Тогда жди.

НАЧАЛЬНИК Вы ко мне? Пожалуйста, проходите.

(читает бумагу)

На тральщик, да еще в машину, в кочегарку?

ЛЕНОЧКА Ну пожалуйста. Ну практикантом.

НАЧАЛЬНИК Какой из бабы механик? Баба – она баба и есть. Что я с тобой на судне делать буду?

ЛЕНОЧКА Но ведь вы тоже… не механиком родились!

НАЧАЛЬНИК Только вот заплачь еще. Ну какой из тебя моряк. Я вижу, что техникум закончила. Механик, судовой механик – слово мужского рода. Понимаешь? Вот портниха, учительница, актриса – ради бога! И не надо тут сырость разводить!

ЛЕНОЧКА Я так хотела… Мечтала… Море… Профессия…  

НАЧАЛЬНИК Книжек начиталась! Господи! Ну что мне с тобой делать. Если только практикантом. Эх ты! Слезы вытри.

Отдает ей подписанную бумагу

Перевод повествования в личностное русло логично продолжить рассказом о любви: НИКИТА Холодно сегодня, правда?

ЛЕНОЧКА Ужас какой мороз! Градусов сто, не меньше.

НИКИТА Двадцати пяти нет. Видишь, на каланче красный флаг не поднят.(протягивает рукавицы) Надевай, лапки отморозишь.

Они стоят, взявшись за руки

Медленно расходятся

МУЗЫКА

ЛЕНОЧКА

Ночь пришвартовалась у поселка,

Бросив солнце – якорь на закат.

Тишина…

Лишь на утесе долго

Сосны корабельные не спят.

НИКИТА

Все глядят, как чайка, с ветром споря,

Режет тучи острием крыла…

Может, ждут они кого-то с моря

Точно так, как ты меня ждала.

Еще одна особенность, непохожесть Мурманска на другие города: работа женщины – ждать, работа мужчины – море.

 ЛЕНОЧКА уходит, НИКИТА остается

Ветер, шум моря

НИКИТА На гору лезть не буду, вода еще не прогрелась. Рыба вряд ли туда поднимется!

МЕРКУЛОВ Заберись еще на ветер! Пока трал спускаем, нас с этого желоба вон куда снесет! Давай полный! Еще правее возьми, градусов на двадцать.

НИКИТА На сколько?

МЕРКУЛОВ На двадцать! Глубина к сотне подойдет, стопори, и начали!

Вбегает ШТУРМАН

ШТУРМАН Капитан, спускать тихо-мирно, на  ход не дави, трал новый, как бы того-сего, полотно не перекосить!

МЕРКУЛОВ Учи! Как с машиной?

ШТУРМАН Да стармех еще два часа просил. Все они там с ночи без перерыва.

МЕРКУЛОВ Все равно потеря времени. Далеко унесло?

ШТУРМАН Да вот девять миль от «Ржевска».

МЕРКУЛОВ Цилиндр низкого давления как?

ШТУРМАН Да бог его знает! Идите посмотрите!

Они уходят, переговариваясь

НИКИТА Так было. С одним человеком или с несколькими, а может – со многими. Но было! И какие бы ни нагрянули новые времена, какие бы ни свершились перевороты, им не перечеркнуть эти уже состоявшиеся жизни, не переписать набело уже сложившиеся судьбы. Потому, что было так, а не иначе. А будет… Пусть будет лучше. Надо, просто необходимо, чтоб было лучше, светлей, человечней. Во имя того, что БУДЕТ. А будет – город.

Хронологически история Мурманска пришла к настоящему, и поэтому здесь звучит песня о Мурманске – гимн его сегодняшнему дню. Но «Во имя того, что БУДЕТ», необходимо обращение к будущему, на этом заканчивать композицию нельзя. Конец – всегда самый сильный акцент, и поэтому наиболее яркой будет кольцевая композиция, возврат к истокам, к дающему жизнь Оленю.

СААМИ Досталась земля нам в поросли трав и во мхах,

Поросшая лесом и кустами,

Всякою зеленью.

Землю люби, не брани землю:

Ты на ней живешь, ею кормишься…

Не кори ягели, и травы, и дерева…

Это все твое.

Это ты.

Вой ветра

В продолжение монолога выходят ЧЕРНЫЕ; хореографическая композиция

Термес гонит грозовые тучи. Голова его в небо уходит, десять сосен – его рост. Рвут его волосы все ветры и никогда не сорвут. В руках – стрелы. Собаки бегут впереди, и каждая с оленя.

Термес видит добычу, и Термес смеется. И громы грохочут, и небо высоко уходит и падает вниз. Охотится Термес.

Из-за Норвегии, где не нашей земли начало, гонит Термес  Добычу. То олень бежит златорогий, белый он – шерсть его серебрится. Закинул рога и на невидимых крыльях летит.

Знай – то Мяндаш-Пырре.

Удар грома

Знай: когда великий Термес настигнет Мяндаш-Пырре и первой стрелой ударит, весь камень гор раздастся и выбросит огонь.

Все реки потекут назад, иссякнет дождь, иссякнут все озера, и море оскудеет.

Знай еще: когда великий Термес стрелой вопьется в черный лоб меж золотых рогов, огонь охватит землю, горы закипят водой, на месте этих гор поднимутся другие горы.

Сгорят они, как бородатый мох на старых елях.

Когда на Мяндаш-Пырре ринутся собаки, и Термес вонзит свой нож в живое сердце, тогда упадут с небес все звезды. Утонет солнце. На земле же все будет прах.

Сверху сыплется черный «пепел»,

Одна из ЧЕРНЫХ поднимает его в горсти и протягивает зрителям

Все замирают

Под Мончегорском умирает лес,

Пытаясь уползти:

Сухие корни землю

Царапают,

Сухие ветки – небо.

Колышутся над Имандрой полночной

Дымы, как разноцветные знамена.

Одно – лиловое, как туча грозовая.

Второе – бурое, как хвоя мертвых елок,

А третье – полинялое, как наша

Уже готовая к уступкам новым совесть.

Это – крик боли и отчаяния, обращенный к зрителям. Что могут люди сделать с прекрасным богатым краем!  Это – наше настоящее, это мы его сделали таким. Смерть Оленя в мифе трактуется как конец света, а в проекции на сегодняшнюю действительность это – экологическая катастрофа, убийство земли и опосредованное самоубийство.

Финал композиции оптимистичен: под светлую нежную музыку на сцену выходят двое малышей, держась за руки и, словно благословляя их, над ними взлетают БЕЛЫЕ – девочки-птицы. Они окружают детей, и на авансцену выходят все участники композиции: рыбаки прошлого и настоящего, рабочие, женщины, танцоры в саамских костюмах. Последней появляется саами и обнимает детей. Символический смысл финала прозрачен: все, что построено, построено для них, будущее – в наших детях, и поэтому ради них мы должны сберечь нашу землю. Необходимо помнить о своих корнях, беречь нашу самобытную культуру, знать ее. История Мурманска – история великого славного труда во имя любви, и нам, живущим сегодня, есть чем гордиться.

Композиция «Восход над тундрой» включила только некоторые избранные фрагменты из произведений мурманских писателей, поскольку сценическое время всегда сильно ограничено. Намеренно выпущена тема войны, так как, с нашей точки зрения, это – тема для отдельного разговора. В работе над постановкой принимало участие более 20 человек со второго по одиннадцатый класс.

Практически все отзывы о композиции были очень благоприятны и комментировали сильное эмоциональное воздействие на зрителей. Некоторые ребята говорили, что «забыли, где находятся», настолько увлекательным оказалось сценическое действо. От себя хочу сказать, что композиция была показана всем классам и  хорошо принималась как старшеклассниками, так и начальной школой.

По словам Р. И. Альбетковой, «созданный писателем мир оживет для нас только тогда, когда мы сами становимся творцами, почти такими же, как автор произведения, воссоздаем в своем воображении художественный мир, рожденный пером писателя». На примере работы по данной композиции можно проиллюстрировать искреннее желание детей перевоплотиться, стать на несколько минут отважным штурманом или смекалистым кормщиком. Поэтому сцена гибели Оленя Мяндаш-Пырре всегда вызывала бурю протеста: все сидящие на репетиции в голос начинали возмущаться, зачем его убивают, пусть этого не будет! Требовали даже изменить сценарий. Самая «страшная» сцена – черный пепел и беспощадные слова о совести всегда читались в мертвом молчании, при любых случайно забредших на репетицию случайных свидетелях. Такова сила слова ожившего.

  «Театр – литургия, разыгрываемая человечеством». Цель литургии – причащение, обретение Истины. И если говорить о школьном театре, то здесь – бесконечные возможности этого обретения, потому что ребенок по природе своей творец. Феномен лицедейства заключается в негласном общественном договоре, который был принят от века людьми в масках. Я – исполняю. Ты – веришь. И пока ты веришь, то, чему ты веришь, будет правдой.

Мы договариваемся о новых основах мироздания.

Ты веришь?

На слово?

Тогда я совершу невозможное.

 Тогда мне не потребуется шести дней. Я сравняюсь – с Ним. Как граф Калиостро. Как Микеланджело. Как Гомер.

 Как маленький ребенок.

И стану счастливым и мудрым. Я постигну Истину в самом себе.

Театр – литургия.

Прервать игру – святотатство.

Истинно, истинно говорю тебе: ЛЕТИ.